Покоритель галактики, Автор: razuka Опции

[Каркун]

Автор: razuka


Покоритель галактики



1
— Заключенный № 235, Виктор Лоренц, шестнадцать лет, младший системный администратор. Встаньте, пожалуйста. Вас обвинили в нарушении дисциплины с отягчающими обстоятельствами. Приговор вступил в силу два месяца назад. Все правильно?
— Да… Наверное.
— Громче, пожалуйста.
— Да.
— Что вы совершили?
— Я сделал свирель.
— Расскажите подробно.
Подробно…
Если подробно, то все началось год назад с факапа-129…

Не раскисай! Покоритель галактики должен быть сильным!
Темное стекло с россыпью звезд, имитирующее в звездолете окно, отразило лопоухую физиономию, казавшуюся еще более нескладной из-за обритого наголо затылка. Жидкая челка, едва доходившая до середины лба, скинула с его неполных пятнадцати еще пару лет и сделала лицо слишком детским.
Наше право — вечно быть первым!
Наша сила — стальные нервы!
Наша гордость — ничего не бояться!
Наш удел — никогда не сдаваться!
Вик прошептал слова силы, но в горле по-прежнему сидел противный комок, нижняя губа предательски подрагивала.
Надо же было так опозориться, с горечью подумал он. Правда, еще никто не ловил факап на первом дежурстве…
Нет, это не оправдание.
Вик сглотнул очередной комок и посмотрел на мерцающие в бездонной черноте звезды. Словно крохотные окошки в другие миры. Он подышал на стекло и провел пальцем линию, соединяющую пару далеких светлячков. Затем дорисовал морду, ноги с копытами, рога и хвост завитком, получилось забавное животное. Похожий рисунок он видел в старой книге по астрономии. Очень красивый. Жаль, что теперь астрономы перешли к простым линейным схемам.
С минуту Вик любовался своим творением, затем быстрым движением стер рисунок — увидит кто, стыда не оберешься. Хотя куда уж больше…
Корабль спасло то, что дед Вика, главный сисадмин «Покорителя галактики» и третий человек на корабле, привел внука в вычислительный центр лично. И пока юноша заново привыкал к знакомой с младенчества обстановке, медленно сознавая, что теперь он тут не посторонний, старик, приобняв внука за плечи, шепнул: «Однажды ты заменишь меня, ты приведешь людей в новый мир». Да, к работе сисадмина Вика готовили с самого рождения. А после гибели отца с удвоенной силой — место главного должно было перейти к Вику раньше времени.
Старший смены понимающе улыбнулся и вразвалочку подошел к Вику.
— Осмотрись тут, я скоро, — бросил он, хлопнув новичка по плечу.
А буквально через пару минут стойки с аппаратурой начали отключаться. Сначала по одной, потом парами, тройками… Вик, который теперь отвечал за работу вычислительного центра, застыл столбом, а дед — его вообще не должно было быть здесь! — молнией метнулся за стойки.
Вик очухался только через несколько секунд, когда в выбитую дверь — электронные замки отключились — влетел старший смены с перекошенным лицом.
«Бесперебойники!» — крикнул ему Вик, и бросился подключать аппаратуру напрямую.
Растерялся, говорил он потом. И врал. Он сразу понял, что это массовый отказ УПС-ов и времени на все — минута, может, полторы.
Но наступившая в зале тишина казалась… волшебной. Было невозможно не послушать ее хоть несколько секунд. И тогда в непривычно тихом вычислительном зале в его голове впервые раздались эти звуки.

— Но это было лишь начало. Приступы участились. Так?
— Да.
— Расскажите, что было дальше.

Вик попался в яблоневом саду, куда он спрятался от посторонних глаз, чтобы изготовить свирель. К этому времени он уже часто впадал в ступор, прислушиваясь к звукам в своей голове.
Приступ всегда начинался одинаково — с ощущения, что тебя кто-то зовет. А потом в голове рождался звук. Поначалу робкий, осторожный, но вскоре к нему присоединялись и другие. Они меняли тональность и громкость, сплетались воедино и вновь расходились, выписывая замысловатый узор. Этот узор рос, ширился, ему становилось тесно, и он рвался наружу.
Возможно, сжав зубы, Вик терпел бы и дальше, но ему на глаза попалось фото в старой книге. «Игра на свирели», гласила подпись под изображением. Почему эта фотография заворожила его, юноша так и не понял. Но идея смастерить этот непонятный инструмент не оставляла Вика — почему-то он был уверен, что с помощью этой штуковины сможет изгнать звуки из своей головы. Выпустить их на волю.
Вика застукали — наверняка наябедничал кто-то из подхалимов Ганса — в тот момент, когда он, сидя под яблоней, силился выдуть хоть одну ноту из своей поделки.
Свирель отобрали. Наставник прочел нарушителю дисциплины целую отповедь: когда товарищи Вика готовят себя в великой миссии покорителей космоса, он попусту растрачивает силы. А ведь еще Святой Суворов говорил: «Праздность — корень всему злу».
Учитель тогда пожалел мальчика. «Только из глубочайшего уважения к твоему деду я не дам ход этому делу, но в следующий раз ты отправишься грести кроличье дерьмо. И раз у тебя есть свободное время, придется пересмотреть твой личный график», — заявил он. И пересмотрел, добавив полчаса пробежки. А сверстники пересмотрели свое отношение к Вику. После этого случая он заработал прозвище Шизанутый, начались тычки, пинки и насмешки. Больше всех, конечно, усердствовал Ганс со своими подпевалами. Ну и что, что ему повезло меньше — Ганс родился в семье «водопроводчика» — и в будущем ему предстояло стать «техником систем водоснабжения и водоотведения». Конечно, это менее интересно, чем держать в своих руках всю вычислительную мощь «Покорителя», но все-таки не повод для ненависти.
А потом во время очередного приступа Вик уронил сеть…

— Вы знали, что подобные занятия на корабле запрещены как недостойное, пустое времяпрепровождение, ослабляющее дисциплину?
— Да.
— И, тем не менее, рискнули изготовить музыкальный инструмент?
— Простите, я не понял, какой инструмент?..
— Неважно. Отвечайте.
— Да, знал. Никаких рисунков на корабле, только схемы и чертежи. Никаких песен — лишь речевки на пробежке. И, само собой, никаких украшений — только эмблема «Покорителя галактики» на кителе, даже у девушек, — процитировал он неписаный устав. — Но я не видел другого выхода.
— Это ведь было не первое ваше нарушение?
— Да.
Еще в средней школе, на уроке истории, он нарисовал портрет одноклассницы. Учитель рассказывал о Жанне д’Арк, а Вик смотрел на Лизку и видел ее на белом коне впереди французской армии. Тогда наставник порвал рисунок, все смеялись, особенно потешался Ганс, Лизка стояла красная от злости и ругалась. И чего ругалась? Получилось ведь неплохо.
— В материалах дела указано, что вам предлагалось признать себя больным и получить лечение. Почему вы отказались? Неужели отбывать наказание лучше?
— Не знаю. У меня нет ответа.
— Приступы по-прежнему донимают вас?
— Нет.
— Вы говорите правду?
— Какой смысл мне лгать?
— Вы отбываете наказание в течение двух месяцев, работая подсобным рабочим на ферме. Разгребаете кроличье дерьмо, по меткому выражению вашего наставника. Впереди еще два года. Очень тяжелых года. Как бы вы отнеслись к возможности вернуться к нормальной жизни?
Как, как?.. Глупый вопрос…

2
Площадь — большое открытое пространство перед жилыми ярусами, за которым начиналась природная зона, радостно бурлила в предвкушении праздника — редкого события на корабле. Все население звездолета, от мала до велика, уже собралось тут, никто не хотел пропустить важное событие — День Покорителя галактики.
Слово взял командир «Покорителя» — Первый После Бога. Он говорил о важности миссии, о мужестве и героизме предков, отправившихся в долгий, стосемидесятилетний полет, о преемственности поколений и ответственности молодежи, нынешних четырнадцати-, пятнадцати-, шестнадцатилетних, которым суждено завершить этот поход. Через сорок лет им предстоит ступить на Терру — планету, которая станет их домом.
Свои слова адресовала молодежи и Голос Земли — духовный лидер «Покорителя»:
— Лучшие из лучших, достойнейшие из достойных ступили на борт «Покорителя галактики» сто тридцать лет назад. Вы — продолжатели дела своих предков, и мы хотим гордиться вами, как гордились ими.
Все дружно зааплодировали, и капитан объявил о начале детских соревнований. Командиры отрядов получили пакеты с заданиями.
— Наш отряд идет вперед,
За собой других зовет.
Мы бодры, умны, сильны,
Мы быть лучшими должны!
— дружно прокричал речевку первый отряд.
— Мы играем с семи лет!
— так же стройно ответили им соперники.
— Вперед! — крикнул капитан.
Тридцать фигурок в одинаковых темно-зеленых мундирах с красными шевронами на рукавах, все как один, бросились исполнять команду. Они стреляли по движущимся мишеням, собирали переносной атмосферный зонд, чинили трансмиссию, соревновались в беге и расшифровывали «инопланетное» послание.
Но эти соревнования были лишь прелюдией к основной программе праздника: двадцати заключенным, отобранным специальной комиссией, предстояло побороться за ценный приз — возвращение к нормальной жизни.
Вик, вышедший на площадь в числе двадцатки, увидел в толпе заплаканное лицо мамы и строго поджатые губы деда. А еще заметил Ганса, точно в таком же оранжевом комбинезоне с эмблемой «Покорителя» на рукаве, как у него самого. Надо же, и ему не повезло. Заметив взгляд Вика, Ганс злобно осклабился.
Начался обратный отсчет, ударил гонг и двадцать людей в оранжевых комбинезонах рванули в погоню за свободой.
— И да пребудут с вами слова Святого Джордана: «Помни, ты не проиграл до тех пор, пока не сдался!» — напутствовал их капитан.
Вырваться вперед Вику не удалось. Кто-то из дружков Ганса подставил подножку, и Вик рухнул на землю, больно ударившись коленом.
— Уже устал? Решил прилечь? — деланно поинтересовался Ганс, перепрыгивая через лежащего соперника.
Остальные громко заржали.
Вик молча поднялся, растер ушибленное колено и упрямо двинулся к цели.
Вскоре пути соревнующихся разошлись. Сопровождаемый дроном, транслирующим изображение на площадь, Вик бежал вдоль полей, засеянных пшеницей, к яблоневому саду. Тому самому, где мастерил свирель. Ему пришлось порядком поплутать между деревьев, ища пакет с дальнейшими указаниями. Затем при помощи канатной переправы он перебрался на другой берег реки, преодолел нагромождение каких-то плит и бревен, под которыми нашел следующий пакет, и углубился в лес. Дрон завис над кронами деревьев.
В этой части корабля Вику еще не доводилось бывать. Юноша сверился с картой — оказалось, он отошел от поселения всего на двадцать километров. Он и раньше удивлялся, насколько огромен «Покоритель» — целых сто километров в длину, а сейчас убедился в этом сам.
Когда-то давно, когда Вик был намного младше, он приставал к деду с вопросами:
«Корабль такой же большой, как Земля?»
«Нет, — усмехался тот, — Земля больше. Намного».
«Земля похожа на корабль?»
Дед молча вздыхал. У него странно кривилось лицо, будто бы внезапно заболели зубы, и Вик внезапно увидел не сурового и невозмутимого главного сисадмина корабля, а усталого пожилого человека.
Наверное, Земля была очень богатой планетой и очень сильно дорожила первопроходцами космоса, раз сумела построить для них такой большой корабль, думал мальчик.
«А Терра похожа на Землю?» — не успокаивался Вик.
«И да, и нет, — отвечал дед. — Она больше, на ней меньше растительности и больше гор. Два больших океана на полюсах. Один материк вдоль экватора, почти замкнутый. И новое светило будет не таким ярким и горячим как Солнце».
«Мы сообщим на Землю, когда спустимся на Терру? Они прилетят к нам?»
Дед молчал. Лгать внуку ему не хотелось…

Начало темнеть. Искусственное солнце почти погасло, и длинные причудливые тени изменили окружающий пейзаж до неузнаваемости. Хуже того — Вик стал подозревать, что сбился с маршрута, но четкого ориентира, который позволил бы «привязаться» к карте, рядом не находилось. Наконец ему повезло — он почти споткнулся о невысокий бортик. Круглый люк, больше всего похожий на древнюю ливневую канализацию, и вот она — удача — на крышке выбит номер сектора.
Вик достал карту и разочарованно выругался. По прямой до финиша рукой подать, только не было ее — прямой. Между ним и финишем нагло раскорячилась скальная гряда. Идти в обход — слишком долго, карабкаться на скалы — опасно, сорваться в темноте легче легкого. Разумнее было бы заночевать здесь, а с утра думать, что делать дальше, но Вику не хотелось ни ночевать в лесу, ни штурмовать гряду «в лоб», ни тащиться несколько километров в обход. Он сильно устал, и ему порядком надоела вся эта беготня.
Да какого черта? — пробормотал он. Правилами это не запрещалось — для этих соревнований правил вообще почти не существовало, а то, что дрон за ним не пролезет — не беда. Пусть это волнует судей. Не его это дело.
Вик сдвинул крышку и полез в колодец.
Чуткие сенсоры уловили движение, и на пути юноши зажглись тусклые аварийные светильники.
Карты коммуникаций нет, да и ладно. Пройти-то нужно всего ничего — километр, а потом выбраться через любой люк на главную палубу.
Повеселевший Вик бодро топал по мосткам, держась за перила. Его шаги гулко раздавались в тишине, изредка нарушаемой журчанием бегущей по трубам воды. Внизу смутно виднелись коммуникации корабля. Словно переплетенные кишки, думал юноша, крутя головой, ему казалось, что он путешествует в животе спящего гиганта.
Так, кажется он на месте.
Вик остановился и поискал глазами лестницу наверх.
Ага. Вот и она.
Позабыв про осторожность, он дернулся вперед, и тут сбоку, около локтя, вдруг кто-то громко вскрикнул.
Это было настолько дико и неожиданно, что Вик шарахнулся в сторону и сверзился с настила. Заскользил по почти вертикальному железному склону, потом по плавному выкату, и, наконец, больно ударившись головой, остановился.
Он лежал на дне огромной полусферы. Мостки, такие родные и такие недосягаемые, тянулись высоко над головой. В центре полусферы виднелся забранный решеткой прямоугольник… Слив, наверное. Проверять, что там, за решеткой, совсем не хотелось.
Вик потрогал шишку на темени и со вздохом поднялся на ноги.
Все. Конец. Его забег за свободой можно считать законченным. Осталось через коммуникатор вызвать эвакуацию и ждать, пока его вытащат. А потом два года грести навоз.
— Эй, Шизанутый!
Вик поднял голову. Вверху на мостках стояла маленькая фигурка в оранжевом комбинезоне.
— Да! — крикнул Вик. — Я тут!
— Подожди, не дергайся!
Фигурка ловко спрыгнула и понеслась вниз. Через несколько секунд Ганс стоял рядом с ним.
— Ты? — удивился Вик. — Ты-то здесь откуда?
— За тобой присматривал, — хохотнул Ганс. — Чтобы ненароком приз не взял.
— Можешь радоваться, все в порядке — не взял и уже не возьму. Но и тебе теперь он тоже не достанется.
— Тю! — хмыкнул Ганс. — Еще как достанется! Мы, скатмены, тут все ходы-выходы знаем. Кто, думаешь, свалившихся и заблудших вытаскивает? Даже кроликов. В этом отстойнике я еще в детстве с горки катался. Он ни разу не использовался, чувствуешь — запаха нет. Отсюда легко вылезти, вставай, покажу как.
— А кто это вопил? — спросил Вик.
— Вопил? А, это 137-я южная. Труба, в смысле. Иногда входит в резонанс и орет. Демпфировать пробовали, крепления усиливать. Ничего не помогает. Все равно орет. Дефектовку проводим раз в месяц, и все. Ладно, идем.

Они сидели на берегу реки. Солнце еще не включили, но от воды шло неяркое голубоватое свечение.
— Небось, расстроился, что не победил? — прищурившись, допытывался у Вика Ганс. Пакет с личной печатью капитана лежал у него за пазухой. — Сколько тебе осталось?
— Много. Почти два года.
— Разве это много? Мне шесть лет впаяли, вот это много. И пофиг, на ферме не сильно хуже, чем там, внизу.
— За что тебя наказали?
— А! — махнул рукой Ганс. — Достали со своей дисциплиной, правилами. Это нельзя, то нельзя. Дал одному такому в морду… Было бы куда свалить, свалил бы от них. Только некуда.
Он замолчал, а потом, глядя в сторону, нехотя произнес:
— Ты ведь без меня так и сидел бы в отстойнике. Эвакуационная команда только к утру дошла бы. Ты бы все равно не успел.
— Не понял — ты себя или меня уговариваешь? — удивился Вик.
— Ладно, проехали. Пошли назад.
— Пошли. Действительно, чего тут сидеть, на краю географии.
— Какой же это край?
— Я имею в виду, что дальше никто не жи… — начал Вик и резко осекся, прислушиваясь.
Опять приступ, будь он не ладен!
Но голова оставалась по-прежнему свежей, хоть и наполнилась звуками.
— Почему не живут? — недоуменно пожал плечами Ганс. — Живут.
Вик, морщась, потер виски.
— Ганс, я твердо знаю, что там, за рекой, никогда не было ни одного человека с коммуникатором. Там нет ни одного электронного замка. Там никогда не срабатывала сигнализация. Все логи оттуда — пустые. Там просто не может быть людей.
— А эта малявка, значит, мне привиделась?
Солнце начало разогреваться, и Вик глянул в ту сторону, куда указывал Ганс, и откуда раздавались странные, завораживающие звуки.

3
Он бредит или ему все это снится? Откуда на звездолете взялась незнакомая девчонка? Нехило он в отстойнике головой приложился.
Вот сейчас зажмурюсь, досчитаю до десяти, потом открою глаза, и никакой девчонки здесь не будет, подумал Вик.
Один, два, три…
— Эй!
Тычок в бок заставил Вика сбиться со счета.
Малявка никуда не исчезла и с любопытством таращилась на ребят.
— Ты кто? — поинтересовался Ганс.
— Я Мила.
Девочка выглядела лет на восемь, не больше. Пара косичек, белый просторный сарафан, покрытый яркими узорами. В руках она держала непонятную штуковину. Девочка поднесла штуковину к губам, смешно надула щеки, и вновь родились эти удивительные звуки.
— Что это?
— Где?
— Ну, это, у тебя в руках?
Вик осторожно коснулся рукой непонятного инструмента.
Мила с удивлением посмотрела на ребят и опрометью бросилась назад.
— Пойдем за ней?
В вопросе Ганса звучала неуверенность.
Они двинулись в сторону небольшой рощицы, за которой скрылась беглянка. За деревьями показались небольшие домики, кусты, грядки с овощами, между которых осторожно пробиралась кошка. А от домов к ним уже спешила Мила с незнакомым молодым мужчиной.
— Откуда вы взялись на корабле? — озадаченно спросил Вик.
— Да мы вроде всегда тут были, — усмехнулся парень.
Как и девчонка, он тоже был странно одет, не в мундир или комбинезон, как требовал устав, а в полотняные штаны и рубаху навыпуск.
Вик уже было открыл рот, чтобы задать новый вопрос, но тут из ближайшего дома вышел другой мужчина. Очень и очень знакомый мужчина.
— Папа?.. — выдохнул Вик. — Ты жив?
— Витька? Ты? Откуда?.. Что-то случилось?..
Как много вопросов…
Спустя некоторое время, когда слезы радости высохли, все зашли в дом и уселись в плетеные из прутьев кресла. Вик все еще с удивлением смотрел на отца. Глупый вопрос сам слетел с губ:
— Значит, ты не погиб при эксперименте?
— Нет, не погиб.
— Надо поскорее рассказать маме. Вот она обрадуется!
— Она знает. Да и остальные взрослые тоже.
— Но… Почему ты здесь, а не с нами?
Отец в замешательстве потер лоб.
— Скажи уж как есть, — фыркнул незнакомый парень. — Он поймет. Мне двенадцать было, когда я узнал, и то все понял.
— Да, наверное, — все еще задумчиво протянул отец. — Не было никакого эксперимента. Был… Как бы это тебе объяснить…
Вик во все глаза смотрел на отца и не понимал, почему тот медлит.
— Не было эксперимента, — повторил отец. — Просто несогласные наконец потребовали, чтобы людям позволили быть такими, какие они есть…
Отец смотрел на широко распахнутые от удивления глаза Виктора, потом махнул рукой:
— Придется рассказывать с самого начала.
Мила куда-то сбегала и принесла две большие кружки чая и пару сочных яблок. Сделав большой глоток, Вик приготовился слушать.

Хотя всю свою жизнь человечество искало братьев по разуму, появились они неожиданно. Свалились как снег на голову, со своими космическими кораблями, прокалывающими пространство, неземными технологиями и вселенской благожелательностью. Сразу заявили о мирных намерениях и готовности сотрудничать. Осмотрелись пару годков и предложили вступить в Галактический торговый союз со всеми вытекающими преференциями: включением в транспортную и информационную сеть, культурным обменом и возможностью покупать технологии. Условий пришельцы выдвинули всего два: сохранение эндемичной флоры и фауны и свободу перемещений для землян. Ну и признание правил Союза выше земных законов, конечно.
Земля виделась «братьям» как туристический кластер из различных этнических и природных зон с сохранением самобытной культуры, но без опасных земных технологий. То есть устроить где-нибудь в верховьях Нила тематический парк «Война Озириса и Сета» можно и нужно, а вот атомную станцию оттуда придется убрать. Да и ни к чему она землянам, ведь пришельцы обещали поставить на Землю источники энергии Союза — компактные, чистые, безопасные. Спутники тоже посоветовали снять с орбиты, настоятельно так посоветовали, связь на планете будет осуществляться по новым принципам. Если, конечно, земляне примут предложение. Что касалось вооружения, то тут и говорить не о чем: ликвидировать до последнего патрона. От любых внешних опасностей «братья» гарантировали защиту, а воевать между собой землянам незачем.
На принятие решений Земле выделили год. Хотя, о чем тут думать? Сытое и спокойное будущее манило многих. Инопланетяне искоренили преступность, решили проблемы с едой и энергией, восстановили экологию. Работы землянам тоже хватало — Союз открывал один тематический парк за другим, туристов приезжало все больше.
Пришельцам нравилось на Земле. Особый восторг у них вызывала земная музыка. Любая. От сонат и менуэтов, до регги и техно. Она действовала на них завораживающе, приводя в настоящий экстаз. Братья по разуму разобрались не сразу — их органы слуха были устроены по-другому, нежели уши людей, но когда они создали «переходник», то музыка была объявлена главным достоянием планеты. Филармонии и консерватории стали святилищами, а любой землянин, обладающий хоть какими-то музыкальными способностями, мог эмигрировать на любую планету Союза и жить припеваючи. Буквально.
Нашлись, конечно, и недовольные — ученые, инженеры, военные. Они призывали человечество одуматься и идти своим путем, а не становится прислугой на чужом празднике жизни. И, возможно, их голос был бы услышан, но инопланетяне широким жестом предложили всем несогласным убраться с планеты куда подальше. Даже указали направление — небольшую звезду класса G в созвездии Центавра. И даже согласились предоставить большой транспортный корабль, вмещающий всех недовольных, хотя и движущийся медленнее скорости света. Еще и без анабиоза. Отбывающие могли довольствоваться только земными технологиями. Сверхсветовые скорости и варп-переходы — это прерогатива членов Торгового союза, а не изгоев.
За полгода в одной из лунных точек Лагранжа был построен обещанный транспортник с воссозданным земным ландшафтом. Желающих покинуть планету к этому времени осталось немного.
— Корабль кажется нам огромным, потому что многие отказались лететь? — спросил Вик.
— Нет, — покачал головой отец. — Его габариты обусловлены размерами экосистемы. Меньшую земные технологии просто не смогли бы замкнуть. Впрочем, отбывающих тоже оказалось на порядок меньше, чем планировалось. Одно дело выкрикивать лозунги протеста на такой родной и привычной Земле, и совсем другое отправиться… даже не в белый свет, а в глубины космоса.
— И что было дальше?
— Техника, в общем-то, не подвела. Корабль был сделан с запасом, его потихоньку подлатывают, но крупных проблем за сто тридцать лет полета «железо» не принесло. С программным обеспечением получилось хуже. Мелкие неприятности пошли почти сразу, потом случился факап 9-го года. «Покоритель» тогда чуть не погиб. После этого случая главный сисадмин стал третьим человеком на звездолете.
— Твой дед?
— Прадед. Легендарная личность. Он умер от радиации на 38-м году полета, когда южная серверная вышла из тени щита. Факап-38. Но ты наверняка и сам знаешь. Тогда, к концу разгона, вообще много что сыпалось. Затем мы вышли на постоянную скорость, с техникой стало поспокойнее, чего нельзя сказать о замкнутой самоподдерживающейся социальной системе, представляющей собой общество «Покорителя». На корабле стали возникать бунты…
— Бунты? — удивился Вик.
— Да, — подтвердил отец. — Жесткая дисциплина и ограничения сами по себе могут вызвать недовольство…
— Это точно! — вставил Ганс, смачно хрустнув яблоком.
— А тут еще появились новые поколения, которые не понимали и не принимали табу на творчество — почему искусство, и в первую очередь музыка, находятся под запретом, словно это нечто постыдное. Тем более здесь, в космосе, где музыка сфер — дыхание Вселенной — особенно близко к человеку. Они ведь не знали о том, что случилось на Земле. Для них была придумана красивая легенда о героических первопроходцах. Только ведь не музыка виновата в нашем исходе с Земли…
Вик почти ничего не понял из того, что сказал отец. Какая еще музыка? Но спросил он совсем другое:
— И что было с несогласными?
— По всякому было, — усмехнулся отец. — На этот раз нас просто отпустили, велев убраться подальше.
— Мы и убрались, — кивнул незнакомый парень. — Живем тут без коммуникаторов и высоких технологий. Но ничего, живем.
Вик надолго задумался.
— Получается, не было никакой великой миссии? И мы — никакие не герои и покорители Вселенной? Мы всего лишь изгои. Те, кто оказался не нужен родной планете.
В его словах звучала настоящая боль.
— А я всегда подозревал что-то подобное, — буркнул Ганс. Он бодрился, но и ему было не по себе.
Мила подошла к Вику и села рядом.
— Если хочешь, можешь остаться с нами, — просто сказала она.
— Я буду очень рад, если вы оба останетесь, — поддержал девочку отец.
— Я… Не знаю.
Вик был в полном смятении. Ганс промолчал, закусив губу.
— Пойдемте, — поманил ребят отец Вика, открывая дверь.
Тропинка, виляющая между деревьями, вела их мимо деревянных изб и сплетенных из прутьев построек. Некоторые выглядели старыми и заброшенными.
— Когда нас изгнали, мы обнаружили здесь целое поселение, — проговорил отец, оборачиваясь к сыну. — Здесь жили потомки ушедших за горный хребет еще в начале полета, они уже позабыли, зачем и почему они здесь, и научились жить по-новому. Вернее, по-старому. Мила из такой семьи.
Отец подошел к большому зданию, сложенному из бревен, открыл дверь и щелкнул выключателем — электричество в деревне все-таки было. И Вик ахнул.
Все стены занимали рисунки — портреты людей, земные пейзажи и рисунки неведомых планет, орнаменты и фантастические города. А затем Вика со всех сторон окружили звуки. Очень похожие на те, что рождались в его голове.
— Что это?
— Музыка.

Они стояли в рощице за домами, в руке Вик держал пакет с личной печатью капитана.
— Нет, я не могу его взять, — покачал он головой.
— Хочешь остаться? — прищурился Ганс.
— Не знаю, не решил пока.
— Ну а раз не знаешь, то бери и двигай обратно, пока приз еще в силе.
— Ганс, но ведь это будет несправедливо, это же твоя награда...
— Вертел я эту справедливость! — разозлился вдруг Ганс. — Когда ты свалился, я подумал: вот же дурень, сейчас шею свернет. А потом что? Через год корабль начнет торможение. Админить кто будет? Дед твой, потому что ты в отстойнике сгинул? Так он не вечный, дед-то. И вообще это неправильно. Найдется кому убирать дерьмо за кроликами и без тебя, тебя для другого растили.
— Да что значит — кто админить будет? Кто угодно! Да хоть ты. Сдавай экзамен и вперед, в чем проблема-то!
— Дуру не гони! Чтобы тот экзамен сдать, надо прямо с пеленок по серверным слушать, что умные люди говорят, а не в отстойниках покатушки устраивать. Так что бери пакет.
— А как же ты?
— А что я? Мне и тут неплохо будет.
Ганс хлопнул Вика по плечу.
— Не раскисай! Покоритель галактики должен быть сильным! — бросил он на прощание и двинулся в сторону деревни.
Вик смотрел ему вслед до тех пор, пока обтянутая оранжевым спина не скрылась за деревьями. Ему очень хотелось нагнать Ганса и остаться в деревне, но… Через год без еще одного админа в вычислительном центре будет туго.
Он сунул пакет за пазуху и решительно повернул обратно.
Наше право — вечно быть первым!
Наша сила — стальные нервы!
Наша гордость — ничего не бояться!
Наш удел — никогда не сдаваться!