Сказка про радужного пони Опции

[AlexCh]

Эх, попилят бравые космодесантники твоих поней на шашлык!

[А. Нур]

А следующую часть я посвящаю персонально вам, Алекс.

Десантный корабль важно гудел, принимая в себя последние шеренги марширующих новобранцев. Солнце, пробиваясь сквозь густой дым из труб воздухообаготительного комбината, со скупой материнской любовью освещало мужественные лица солдат, сверкало на серебре погонов и стали штык-ножей. Проводив по-отечески суровым взглядом последнего бойца, сержант Гураб Фэггс – крепкий, чисто выбритый, стиранный и глаженный – повернулся к трибуне, грохнув тяжёлыми подошвами сапог, и отрапортовал:
- Господин генерал, сто первый анти-оккупационный миротворческий гуманитарный дивизион готов к отправке!
- Вольно, сержант. – Шрамы, составляющие лицо генерала, чуть тронула отеческая улыбка. – Займите свое место… - Его слова заглушил низкий вой сирены, возвестивший об очередной аварии на химическом заводе неподалёку – небось, опять утечка брома, вечно они слона из мухи пытаются сделать. Впрочем, генерал мог бы и не продолжать. Грохоча сапогами, Фэггс взбежал на поднимающийся трап корабля и сразу же рухнул на перегрузочное ложе, стиснув зубы и побагровев – корабль уже взлетел, и как нельзя некстати дала о себе знать далеко не маленькая нужда…
Наконец корабль вышел за пределы гравитационного поля породившей его планеты, и где-то в его глубине заурчал вечно дребезжащий генератор искусственной гравитации. Казалось, кораблю передался патриотический ажиотаж экипажа – атомное в дюзах пламя полыхало ярче обычного, уровень радиации на кухне зашкаливал, а вечно ворующий мясо повар расщедрился и отвалил всем двойную порцию бобового суфле.
Сразу после роскошного обеда и не мене роскошного избавления от его остатков, которое собрало длинные пыхтящие очереди у определённых отсеков, на всём корабле под скрежет оповещения зажегся мерцающий багровый свет – знак того, что корабль достиг цели.
- Солдаты! – загремел в динамиках голос командира. – Сегодня мы восстановим баланс справедливости во Вселенной! Грязные злобные нелюди захватили мир, по праву принадлежащий нам! Его население стенает под пятой оккупантов! Этот мир нуждается в вас, солдаты! Освободите его! Выбейте этих тварей – и будете вознаграждены! Помните – они НЕ ЛЮДИ! Грабьте, убивайте, насилуйте! Никакой пощады! Используйте любые средства! Всё для по…
Внезапно динамики захрипели, заставив слушателей в удивлении поднять к ним глаза. Затем раздался другой голос – тягуче-твёрдый, мурлычущий, мягкий и властный:
- Люди, пожалуйста, будьте благоразумны. Ваше вторжение на суверенную территорию незаконно. Вы нарушаете межпланетные соглашения. Прошу вас, уходите. Мы – мирная планета, и не хотим обагрять руки кровью…
Динамик разлетелся вдребезги от меткого попадания из сержантского револьвера. С искажённым лицом Фэггс заорал:
- Бойцы! Не дайте нелюдям забить вам головы их лживой чушью! Они заслуживают смерти и рабства – и ничего более!
Корабль тряхнуло, и створки люка начали расходиться, впуская в отсек свежий воздух и яркий солнечный свет.
- ВПЕРЁД!!! – заорал Фэггс. Гордо маршируя, миротворцы прогрохотали подошвами по пандусу и ступили на поверхность мира, который им предстояло «освободить».
Веселенькое синеватое солнце зависло в вышине небосвода. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась зеленеющая холмистая долина, окружающая неширокую полноводную реку. По обеим сторонам реки расположился небольшой утопающий в зелени городок, будто выточенный из слоновой кости. От городка к кораблю миротворцев стремительно двигался небольшой плоский аппарат. Сев невдалеке от передней шеренги дивизиона, аппарат тут же взмыл вверх и рванул к городу, оставив после себя с десяток… детей?
Нет, не детей. Фэггс злобно оскалился. Жопоротые мерзавцы-бри. Дети, отобранные у их матерей и превращённые нелюдями непонятно во что. Злобные, хитрые маленькие спиногрызы.
Толпа бри, одетая в чёрно-фиолетовые комбинезоны, подошла к строю миротворцев, и один из них закричал тонким детским голоском:
- Вам что, неясно было сказано? Убирайтесь по-хорошему, или будет худо!
Скривившись от омерзения при звуках нечеловечьего голоса, Фэггс выстрелом из револьвера заставил говорившего заткнуться. Бри покачнулся, но устоял и пальцем сковырнул с груди свинцовую нашлёпку, в которую превратилась пуля.
- Ваш выбор, - вздохнул он и рявкнул что-то своим товарищам, тут же растянувшимся цепью. В руках у них появилось оружие – небольшие автоматы и короткие клинки. Солдаты захохотали – вот так противник! – а затем поражённо смолкли.
Позади бри появилась тонкая фигура в странном лиловом одеянии. Деймнгуури, конечно. Как всегда, черноносый нелюдь прятался за спинами бри. В руках он сжимал странного вида посох, светившийся острой синевой.
- В АТАКУ!!! – заорал Фэггс, и миротворцы ринулись в бой с победным рёвом, предвкушая расправу над таким слабым и беззащитным противником. Их не смутило ни усилившееся свечение посоха деймнгуури, ни странные подёргивания бри, ни невесть откуда заигравшая отвратная нечеловеческая музыка.
ГРРУУММ!
Фэггс не сразу понял, что произошло. По переднему ряду бойцов будто пронёсся торнадо из циркулярных пил, второй ряд, с треском полыхнув синим пламенем, осыпался тлеющей золой. А на месте деймнгуури возвышалось огромное электрическое чудовище, великан из молний, нещадно бьющий разрядами бравых миротворцев, вдруг потерявших всю свою отвагу и мечущихся в паническом ужасе, не разбирая дороги – и всё это под рычащее вяканье нечеловечьей музыки, от которой Фэггса ритмично пробирал озноб.
Молнии и музыка привели бри в неистовство - они исчезли, обратились в мечущиеся с бешенной скоростью шары электричества и смертоносного металла. На глазах Фэггса один такой шар врезался в доблестного рядового Диггу, бившего по врагам из своего автомата. Сержант будто в замедленной съемке увидел, как на миг перед Диггой зависла пылающая фигура разъярённого бри. Человек даже не вскрикнул, когда ему молниеносным движением искрящего клинка вспороли живот. В тот же миг бри пулей рванулся вбок, волоча за собой кишечник рядового, которым удавил капрала Гарца, и, не останавливаясь, вырвал голыми руками позвоночник у капрала Богги.
Фэггс поскользнулся в чьих-то внутренностях и растянулся на земле. Над ним пронеслись несколько лиловых светящихся шаров, накрывших громом и пламенем разрывов задние ряды. Электрическое чудовище торжествующе заревело, и бри, замерев на миг, ответили ему звериным рыком.
Но миротворцы не сдавались. В бой бросили новые силы, новых бойцов. Лязгая новёхонькими гусеницами, по пандусу съезжали танки и самоходные орудия. Важно переваливаясь, плотной шеренгой шёл на врага огнемётный взвод. Гордость и отвага переполнила сердце Фэггса – они всё же возьмут своё!
Противник перестал светиться. Бри будто выдохлись. Они кружочком сидели вокруг припавшего на колено деймнгуури, не обращая внимания на атакующих миротворцев. Предчувствуя скорую резню, миротворцы издали победный клич.
Вдруг деймнгуури заговорил. Фэггс похолодел – черноносый говорил не по-человечьи, но он его прекрасно понимал. Окружающие бойцы, судя по ошалевшим физиономиям – тоже.
- О Кшай, я смиренно прошу вас о помощи, ибо мы не в силах остановить это кровопролитье своими силами. Молю, исправьте наши ошибки, либо даруйте мне силу и знаний, дабы вернуть всех врагов наших туда, откуда они пришли…
Небо из лазурного стало сиреневым. Лиловое пламя окутало деймнгуури, сливаясь в сутулую мощную фигуру.
На миг всё стихло. А затем…
А затем Фэггс зарыдал.
Волна ужаса и стыда захлестнула его с головы до ног, впиталась под кожу и жгла оттуда, подобно раскалённому железу. Душа, до того не знавшая раскаяния, теперь разрывалась на части. Слова поощрения для солдат, ненависть к нелюдям и прочим врагам родины, сама его прошлая жизнь – всё теперь казалось настолько противоестественным и гадким, что Фэггс судорожно выхватил револьвер и засунул себе в рот, ища пальцем спуск – ему казалось, что так он сможет искупить свою вину перед миром…
И тут он увидел рядового Диггу.
Солдат вразвалочку шёл к нему, осторожно наматывая на руку свой кишечник. Вместо глаз у него светились фиолетовые огоньки, раззявленный рот тоже мерцал сиренью. Взвизгнув, Фэггс выпустил весь барабан в голову мертвецу. Даже не споткнувшись, мертвяк подошёл вплотную и протянул, широко разевая рот:
- Ду-у-урак ты, сержа-а-ант. Да-а-мой бы шёл.
Это была последняя капля. Завыв и выронив пистолет, Фэггс бросился к кораблю. Только одна мысль стучала в его голове, подобно биению крови – бежать, забыть, никогда не возвращаться… Навстречу ему попался что-то орущий техник. Фэггс прошёл ещё несколько шагов, прежде чем слова парня дошли до его разума – и вогнали в ступор безысходности…
- Экипаж мёртв! – надрывался техник. – Экипаж мёртв! Корабль не улетит

[Генрих]

М-да... Абзац не подкрался, а врезал сразу, с дури и без разбору

[А. Нур]

Рановато вам интригу в комментариях создавать.

И "м-да..." - мой патент.

[Генрих]

Рановато вам интригу в комментариях создавать.

И "м-да..." - мой патент.

Рано - не поздно.
И что, я теперича вам заплатить должен?

[А. Нур]

Нет. Просто имейте в виду.

[Генрих]

Нет. Просто имейте в виду.

Хорошо. А "гы-гы" - мой патент.

[А. Нур]

И ладно. Я таким не пользуюсь.

[Леостат]

Я бы с радостью... да выдумывать не умею.

ахаха

[Леостат]

Аллегория?

Аллегория - это
Значение слова Аллегория по Ефремовой:
Аллегория - Форма иносказания, заключающаяся в выражении отвлеченного понятия через конкретный образ.

Значение слова Аллегория по Ожегову:
Аллегория - Иносказание, выражение чего-нибудь отвлеченного, какой-нибудь мысли, идеи в конкретном образе

Аллегория в Энциклопедическом словаре:
Аллегория - (греч. allegoria - иносказание) - изображение отвлеченной идеи(понятия) посредством образа. Смысл аллегории, в отличие от многозначногосимвола, однозначен и отделен от образа; связь между значением и образомустанавливается по сходству (лев - сила, власть или царственность). Кактроп аллегория используется в баснях, притчах, моралите; в изобразительныхискусствах выражается определенными атрибутами (правосудие - женщина свесами). Наиболее характерна для средневекового искусства, Возрождения,маньеризма, барокко, классицизма.

Значение слова Аллегория по словарю синонимов:
Аллегория - иносказание

Значение слова Аллегория по словарю Ушакова:
АЛЛЕГОРИЯ
(але), аллегории, ж. (греч. allegoria). 1. Иносказание, наглядное, картинное выражение отвлеченных понятий посредством конкретного образа (лит.). Это стихотворение полно аллегорий. 2. только ед. Иносказательность, иносказательный смысл. Во всякой басне заключается какая-н. аллегория. 3. только мн. Туманная, непонятная речь, нелепость (простореч.). Заламливал такие аллегории и экивоки, что, кажись, век бы не добился толку. Гоголь. Ты мне аллегорий не разводи, а говори прямо.

Значение слова Аллегория по словарю Даля:
Аллегория
ж. греч. иносказание, инословие, иноречие, околица, обиняк, проображение; речь, картина, изваяние в переносном смысле; притча; картинное, чувственное изображение мысли. Весь вещественный, чувственный мир не иное что, как иносказание, по соответствию, мира духовного. Аллегорический, аллегоричный, иносказательный, переносный, окольный, обинячный; аллегорист м. иносказатель.







Яндекс.Директ







Подарки на День рождения!

Идеи оригинальных подарков! Море предложений во Владивостоке. Выбирай!

Подарочные сертификатыСувенирыРучная работа

vladivostok.farpost.ru








О повышении пенсии в 2015 году

В.Путин обсудил размер пенсии в 2015 году. Подробнее на russian-novosti

О льготах в 2015 году

russian-novosti.org








ГИБДД боятся закона

Узнай чего боятся инспектора ГИБДД. Кого они не трогают или отпускают.

закон-гибдд.рф







Аллегоричный Аллегория Аллегретто






Добавить значение слова Аллегория в избранное


Правовая информация

[А. Нур]

Гм. ГИБДД боятся закона?

Учтём.

[А. Нур]

Новая порция "человеческого взгляда":

В нос ударила гнойная кислая вонь, желудок скрутило резким спазмом, и Фэггса вывернуло наизнанку – четвёртый раз за это распроклятое утро. Отдышавшись, он кое-как встал и нетвёрдой походкой направился в санузел. Жутко не хотелось тратить золотой алоф на воду в душевом автомате, но появляться на улице, не отмывшись от соков твари, было попросту опасно.
Золотой диск с изображением проткнутой мечом короны, звякнув, исчез в прорези, и тотчас же в кабину с шумом хлынула струя рыжеватой воды. Шумно фыркая и отплёвываясь от осадка, Фэггс тщательно смыл с себя подсыхающую жижу, стараясь, чтобы ни одной капли не осталось на коже. Испорченная одежда отправилась в электрокрематор, а в коридоре поднялась удушливая вонь токсичных антисептиков. Выйдя из душа, Фэггс горестно вздохнул – золота оставалось всё меньше, а никель Ицхак охотнее отдавал, чем брал. Впрочем, его легко можно было переубедить, пустив пару раз кровь из носа… Человек раздражённо хлопнул себя по лбу – уже нельзя. Неизвестно, что эта картавая мразь такого сделала, но ему удалось невозможное – нанять в охрану гевальтян. Теперь возле входа торчит здоровенный «Тюр», а у стойки обязательно ошивается двухметровая волосатая дылда… Фэггс сплюнул. Ладно, на неделю золота хватит, а там, глядишь, работёнка подвернётся.
Тошнотворное блекло-зелёное небо давило сверху, словно оболочка набухшей гноем язвы, что вот-вот лопнет, залив всё вокруг своим зловонным содержим. Фэггс вдохнул полной грудью – настолько, насколько позволил респиратор – а затем бодро зашагал по заплесневелому бетону по направлению к бакалее Ицхака, сжимая в руках магнитный дробовик – город никогда не отличался безопасностью, и дело тут не в фауне…
Проходя мимо посадочной площадки, Фэггс замедлил шаг. Кораблей сегодня было немного, с полдюжины – почти все грузовые чартеры, ржавые вёдра, истекающие токсичной эмульсией и тяжёлой водой. Последний в ряду корабль значительно выделялся среди них – гладкий, вытянутый, будто стальной наконечник копья, какие закупают местные чахлые аборигены. Фэггс поискал эмблему, хотя хорошо знал, что увидит. Фиолетовая трёхконечная звезда была на положенном месте, ясно давая понять, какому союзу (а точнее – Коалиции) принадлежит этот корабль. Зарычав, человек ускорил шаг.
«Тюр» у входа в бакалею никуда не делся. Несмотря на неприязнь к нелюдям, Фэггс невольно залюбовался образчиком гевальтьянского военного гения. Толстая броня «туловища» надёжно укрывала пилота от бронебойных снарядов средней мощности, а встроенные в конечности орудия смерти могли выжечь джунгли в радиусе нескольких километров за пару минут и без существенного урона для боезапаса машины. Ходовые конечности прочно стояли на бетоне, и «Тюр» казался вечным памятником вечной войны - незыблемым, смертоносным и беспощадным.
Пройдя санобработку в шлюзовой бакалеи, человек очутился в низком полутёмном помещении. Бакалея Ицхака была единственным достойным заведением на двести миль вокруг, проще говоря, она была просто единственным заведением. Пархатая крыса, содержащая это местечко, серьёзно озаботилась обо всём, кроме здоровья клиентов. От рассвета и до заката, набив предварительно карманы звонким золотом, здесь можно было приобрести всё – носки и ядерные боеприпасы, эликсир молодости и аспирин, дешёвый (относительно) калькулятор и Машинерий Мэшт (неработающий), донорские органы и крахмал, мальчиков и девочек (а также их родителей), амнистию и душу в кристалле, радужного пони и свежего зомби, порножурнал и Евангелие – всё, что попадало на эту трижды проклятую планету, так или иначе, оказывалось в закромах Ицхака.
Фэггс снял с лица опротивевший респиратор и направился прямиком к стойке. Народу сегодня было немного – пастор Форлэ, смакующий в углу свой излюбленный грог, несколько полунищих старателей, лизавших «рагуа» (местное пойло из ядовитых желёз корневого сверчка), да философ Гайнер, повредившийся умом после бессонной ночи – он упрямо пялился на лампу, издавая панический вопль каждый раз, как пятно света покидало его поле зрения.
За стойкой суетился Ицхак – рыжий сгорбленный представитель немногочисленного странного народца, презираемого и гонимого всеми остальными людьми. Никто точно не знал, откуда взялись ему подобные, но своим поведением они снискали в Ареале Обитания Человечества такую ненависть, что большая часть бежала в миры нелюдей – верная погибель, хотя кое-кто утверждал, что им там живётся неплохо.
- Доброе утро! – елейно прокартавил торговец, рассыпаясь мелким бесом перед новым посетителем. – Чем могу для вас помочь?
- Глетч, - процедил Фэггс, бросая на стол золотой с изображением проткнутой мечом короны. – И присмотри мне новый костюм… рыжая крыса.
Свет сзади заслонила какая-то фигура, и знакомый каркающе-шипящий голос язвительно спросил:
- Уже заросли рёбра, человечина?
Фэггс обернулся. Прямо за ним, глядя жёлтыми злыми глазами и скрестив на груди длинные руки, стоял высокий худой гуманоид. Короткая коричневая шерсть покрывала его тело, облачённое в военного покроя светло-коричневый комбинезон с коловратом на груди. Небольшой рот приоткрылся злобном оскале, демонстрируя более острые, чем у человека, зубы. Гевальтьянин выглядел тщедушным, однако Фэггс хорошо знал, с какой лёгкостью покрытый коричневой шерстью кулак ломает человеческие кости – и это не самое мощное вооружение в его арсенале.
«Твою ж мать, - подумал он с досадой. – Надо же было… И прямо с утра…»
- Сколько раз, - раздельно и чётко произнёс гевальтьянин, и Фэггс почувствовал, как медленно взлетает под потолок, - сколько переломов нужно нанести двуногой гладкокожей скотине, чтобы её выдрессировать?
Фэггс заорал – внутренности будто сжала раскалённая железная перчатка.
- Не нравится, - удивлённо произнёс гевальтьянин, оборачиваясь к Ицхаку. – Хозяин, ему не нравится!
- Таки бывает, - вздохнул торговец, наливая в толстый стеклянный стакан бродовой жидкости. – Мне тоже много что не устраивает, но я таки помалкиваю, пока получаю больше, чем отдаю.
Нелюдь кивнул и, прищурившись, перевёл взгляд на Фэггса, всё ещё висящего под потолком:
- Запомни, падаль, с вашей породой у меня разговор короткий, - произнёс он ласково. – Ещё раз пристанешь к хозяину – я расплющу твою голову, а из кожи сделаю себе презерватив. – Он оглядел рухнувшего на пол Фэггса и хмыкнул. – Как раз хватит.
Отдышавшись, Фэггс поднялся и, рухнув на стойку, залпом осушил наполненный Ицхаком стакан. По пищеводу в многострадальный желудок пополз терпкий вязкий огонь. Через пару секунд под веками резанула багровая вспышка, а пальцы онемели и налились свинцом. Жизнь стала потихоньку налаживаться Крякнув, Фэггс грохнул стаканом о стойку и обратил чуть осоловелый взор свой к пастору Форлэ, который, как всегда после третьего бокала грога, возомнил себя новым пророком Великого Человечества:
- Истинно глаголю вам, братья и сестры, ибо едины мы все в чреве Йодида – да омоется имя его кровью нелюдей! – что человек есть Сын Божий, а кому, как не Сыну Божьему, быть Владыкой Вселенским! – Сыто рыгнув, проповедник продолжил. – Греховны нелюди по сути своей, ибо не люди они, ибо совратили они Сына Божьего в пьянство и содомию, в пышность тела и вялость духа, и нет им прощения, и пощады им не будет, и уж скоро вознесёт человечество пламенеющий меч и обрушит его на их нечестивые головы…
Вне всякого сомнения, проповедуй пастор в другом месте – ему, быть может, удалось бы собрать хоть какую-нибудь аудиторию. Но здесь он успеха не имел – старателям его проповеди были до одного места, а аборигены, сами будучи нелюдями, банально не понимали, зачем им поклоняться божеству, которое жаждет их уничтожения. Прислушиваясь к пылкой и пустой проповеди, Фэггс украдкой следил за гевальтянином – как-то нелюдь реагирует на такое? Гуманоид реагировал спокойно – он равнодушно скалился, опёршись о стойку и держа в руке жбан с грибным пивом. Видимо, привык, а может, ему было всё равно – пока Ицхак не реагировал на особо буйного посетителя. А рыжий скряга лишь посмеивался, обнажая зубные импланты явно не человеческого производства…
Вдруг торговец встрепенулся, его огромный горбатый нос настороженно зашевелился – пройдоха чуял богатую добычу. И верно – со стороны входа послышалось шипение шлюза. Фэггс заинтересованно оглянулся – как раз, чтобы в упор взглянуть в лицо вошедшим…
И застонать от нахлынувших воспоминаний.

[А. Нур]

Всех выживших в одной связке, как животных, вели через город. Отовсюду слышалось это отвратительное рыгающее вяканье ИХ музыки, в такт которому на стенах и в воздухе всплывали багровые, синие, желтые, лиловые знаки. Фэггс был подавлен – он изо всех сил готовился к издевательствам со стороны нелюдей, стойко перенёс бы все насмешки этих грязных тварей. Но к равнодушию он не был готов. Встречные нелюди останавливались на миг, спокойно созерцали процессию пленных миротворцев, а затем возвращались к своим делам, будто бы такое здесь происходило каждый день. Даже детёныши, небольшими стайками носившиеся между деревьев, смотрели на вереницу пленных миротворцев подобно олигофрену, пялящемуся в стену. Судя по бурной реакции, которую вызвало у малышни какое-то некрупное животное, скромно идущее по своим делам, делали они намерено. Фэггс, который поначалу нарочно посылал полные презрения взгляды направо и налево, вскоре просто смотрел в бритый грязный затылок впереди идущего, устав натыкаться на стену вежливого удивления или – что было для него куда мучительнее – сочувствия.
Бри-конвоиры, которые ещё час назад буквально голыми руками рвали человеческую плоть, сейчас являли собой эталон равнодушия. В отчаянии Фэггс рванулся в сторону, едва не повалив цепь – и заорал от продравшего тело разряда. Рядом стоял конвоир и крутил в руках короткое электрическое стрекало, равнодушно глядя в сторону. Поняв намёк, Фэггс послушно занял место в строю и сосредоточил своё внимание на городе – это было интереснее, чем пялиться в затылок сослуживца.
Нелюди умели жить – это он признал сразу. Казалось, в городе нет ни одного одинакового здания, однако материал был один и тот же – нечто, похожее на зубную эмаль. Каким-то образом этот твёрдый материал мог менять форму - на глазах людей прямо из стены вырос питьевой фонтан, из которого дали напиться пленным. Нигде не было видно ни канализационных люков, ни тёмных грязных проулков, ни оргий, которые так красочно описывались в пропагандистской литературе. Это был чистый, светлый, приятно пахнущий, до тошноты опрятный весёлый городок, и сержант ощутил укол совести – если бы они победили, всё это было бы безвозвратно уничтожено.
Фэггсу казалось странным, что их ведут пешком, а не перевозят в закрытом транспорте, однако он промолчал, потому что в животе раздалось голодное бурчание. Никакой еды им никто не предлагал, но, как случайно выяснил один из впередиидущих, плодовые деревья, в изобилии растущие вокруг дорожек, можно было обирать всем желающим – и пленники не оказались исключением. Фэггс сам не побоялся попробовать какой-то жёлтый шар, размером с кулак. Внутри оказалась крепкая сочная мякоть, по вкусу напоминающая маргарин с сахаром – но не в пример вкуснее…
Вскоре процессия вышла на круглую площадь перед монументальным сооружением, которое Фэггс тут же обозвал «храмом» - другое сравнение не подходило. Там уже собралась приличная толпа горожан, которая тут же окружила конвоиров и пленников.
Конвоиры встали в круг, в центре которого друг к другу жались бывшие бравые миротворцы. Фэггс чувствовал – сейчас что-то будет. Мотив фоновой музыки стал громче и будто агрессивнее. Под его ритм конвоиры вдруг начали самый странный танец, который человеку доводилось видеть. Выгибаясь и дёргаясь в такт рычанию и вяканью нечеловечьей музыки, они метались вокруг пленников жутким хороводом, то сжимавшимся вокруг напуганных людей, то почти сливавшимся с толпой горожан. Это было странное, противоестественное торжество, некий пережиток седой древности, облагороженный и разукрашенный – победный танец дикаря над телом поверженного противника. Только противник был живой, и, судя по всему, менять это никто не собирался.
Музыка умолкла. Толпа раздалась в стороны, пропуская… У людей отвисла челюсть. На площадь, будто на невидимых носилках, влетали павшие миротворцы. Ужасные раны были бережно заращены и, если бы не рваная форма, солдаты выглядели, как спящие.
- Люди! – Вдруг, откуда ни возьмись, появился тот самый деймнгуури в фиолетовой рясе и с посохом, вблизи похожим на какую-то электрическую катушку. Если бы воспоминание о битве не было так болезненно свежо, трудно было бы поверить, что тогда он породил столь могучего электрического монстра. – Вы готовы были совершить ужасную глупость, если бы наша Охрана не остановила вас…
Охрана?! Фэггс присвистнул. Так значит, они сражались лишь с местной полицией? А он-то думал…
- Но мы не держим на вас зла, ибо вы не ведаете Сути Вещей, а, значит, не вполне разумны, - продолжил черноносый «пастырь». – Нам жаль ваших павших товарищей, и посему мы будем просить у Кшай, дабы они вернули их души в тела, вызволив их из плена Пустоты! Н’хомаа Кшай!
- Н’хомаа Кшай! – раздалось со всех сторон.
«Пастырь» забормотал что-то, регулярно поминая некоего Ильмэйн-Кшай. Тот, похоже, прекрасно его слышал – площадь засветилась фиолетовым светом, а в воздухе возник синевато-белый символ – то ли глаз, то ли путник, уходящий в закат…
Вдруг от символа в лежащие на земле тела протянулись толстые разноцветные хоботы. «Пастырь», охваченный лиловым пламенем, с грохотом ударил посохом о землю и завертелся в танце, неуловимо похожем на «победный» танец конвоиров. Посох искрил и бил молниям, как ему, очевидно, и полагалось делать. Толпа вокруг стояла молча и сосредоточено.
Один из трупов – капрал Гарц – дёрнул рукой. Фэггс зажмурился, подождал три секунды и открыл. Капрал уже стоял на ногах и растерянно оглядывался. А вокруг стонали, поднимаясь и размахивая руками, рядовой Дигга со странными белыми пятнами на лбу и щеках («От пуль», - подумал Фэггс равнодушно – страха не было, осталось только тупое безразличие), капрал Богга, которому даже вернули потерянный совсем в других обстоятельствах глаз, десятки, сотни павших солдат восстали – и вот, как и планировалось, сто первый анти-оккупационный миротворческий гуманитарный дивизион в полном составе стоял посреди вражеского города на вражеской планете – но никто не радовался.
Музыка закончилось, символ растворился, и лиловое пламя потихоньку угасло. Жители встряхнулись и, тихо переговариваясь, небольшими группами покинули площадь. Деймнгуури в фиолетовой рясе скромно улыбнулся и, отойдя, вальяжно улёгся под деревом. Посох завис в воздухе и неторопливо полетел в «храм».
Фэггс почувствовал, что на них больше нет цепи – он и не заметил, как она исчезла. Появилась, было, мысль: навалиться… заломить… отобрать автомат…
- Ну, и чего мы ждём? – резко спросил конвоир, уперев руки в бока. – Живо на свой корабль!
Никто не шевельнулся.
- Идите же! – повторил конвоир тоном, каким отгоняют от мусорных баков уличных шавок. И Фэггс понял, что ни на кого здесь он нападать не будет, что это вторжение – чушь собачья, а их бессовестно надули на своей же родине…
Он развернулся и поплёлся по гладкой дорожке, не глядя по сторонам – путь своего позора, позора своей Родины он запомнил слишком хорошо.

[А. Нур]

Сказать, что Фэггс был удивлён – значит, нагло и бессовестно соврать. Он был ошарашен. Да и не один он – пастор булькнул и растерянно умолк на полуслове, старатели таращились во все слезящиеся от «рагуа» глаза, гевальтьянин отставил жбан с пивом и подался вперед с выражением живейшего интереса на лице. Только Гайнер, мыча что-то, всё пялился на неяркую лампу на потолке.
К стойке через зал, изящно огибая низкие грубые столики, лёгкой походкой направлялся деймнгуури.
Пытаясь закрыть отвисшую челюсть, Фэггс сопоставил у себя в голове корабль Коалиции и этот визит. Да, конечно… чего-то в этом роде… но каков нахал!
- Доброе утро, - произнёс нелюдь мягким бархатистым баритоном, подойдя к стойке и положив на неё маленькую чёрную руку с тонкими длинными пальчиками. Казалось, будто рука облачена в тонкую кожаную перчатку, однако один взгляд на лицо, где чернел плоский изящно очерченный треугольник носа, не оставлял сомнений в том, что вошедший принадлежал к одной из самых омерзительных пород нелюдей – «черноносые ублюдки».
- Таки добро пожаловать, - откликнулся Ицхак вполне дружелюбно. – Чем бедный сын своей бедной матушки…
Поднятая чёрная ручка пресекла жалостливый поток слов.
- Не нужно, - спокойно произнёс черноносый. – Я знаком с вашим братом Йохимом, и он достаточно…
- Вы таки знаете Йохима? – встрепенулся торговец.
- Я его старый друг, - улыбнулся нелюдь, демонстрируя крепкие сероватые зубы. – Помог его семье с переездом…
-Так вы тот самый добрый господин, что спасли мою семью из рабства?! – вскричал Ицхак, ловко перепрыгивая через стойку и заключая нелюдя в объятья. – Вы – Тоффи Руркен?!
- Да, это я, - просипел деймнгуури сдавлено. Спохватившись, Ицхак опустил его и бухнулся на колени, стараясь поймать для поцелуя тонкую чёрную руку:
- О, мой господин, я не знаю, как вас отблагодарить! Я буду продавать вам всё со скидкой в три четверти… нет, в две трети…
- Не надо скидок! Это будет нечестно по отношению к другим клиентам! – воскликнул Тоффи, решительно подняв Ицхака с колен. Несколько секунд торговец изумлённо глядел на него, а затем разразился тонким дребезжащим смехом.
- Нечестно? – сквозь смех произнес он. – Друг, милый друг, а как можно быть честным с НИМИ? Если у них нет золота, они возьмут у тебя в долг, а если им нечем отдать тебе долг – выбьют тебе зубы или сломают нос. И это самое выгодное их предложение. Такой клиент не заслуживает хорошего обращения…
- А вы, по словам вашего брата, слишком любите золото, чтобы променять его на безопасную и счастливую жизнь в Коалиции, - закончил черноносый, смеясь.
- Ну, - ухмыльнулся рыжий старик, - о безопасности я забочусь. – Он многозначительно посмотрел на гевальтьянина, со скучающим видом оглядывающего зал.
- И за что они у вас работают? – Деймнгуури со странным выражением лица проследил за взглядом торговца.
- У них здесь свой интерес, я просто даю им кров и пищу… Да! – спохватился Ицхак. – У меня есть замечательные нектары. Не желаете ли угоститься… за полцены?
- За полцены – нет, - отрезал Тоффи. – А вот за полную цену – охотно.
Просияв, Ицхак шаркающей походкой направился на склад, а деймнгуури тут же оказался рядом с гевальтянином, и между ними завязался оживлённый разговор на незнакомом Фэггсу каркающе-шипящем языке. Лица деймнгуури человек не видел, но заросшая коричневой шерстью морда охранника выражала глубокую задумчивость. Вдруг гевальтьянина осенило, и он ткнул рукой прямо в Фэггса. Тоффи посмотрел туда же, и человек покрылся холодным потом – томно прикрытые глаза деймнгуури вдруг метнули пронзительный взгляд, парализуя тело и проникая в самые глубинные и потаённые уголки души, что гордо носила лычки сержанта… до того дня…

[А. Нур]

Безумие овладело всеми на корабле, едва неведомая сила оторвала его от поверхности планеты – её обитатели, видимо, не хотели, чтобы примитивные двигатели портили ландшафт ещё больше, чем при посадке. Оцепенение прошло, и корабль напоминал сумасшедший дом. Один рядовой, вооружённый ручным пулемётом, выбил дверь в кают-компанию, где безвольными тушами барахтались пьяные офицеры, и с истеричным смехом дал длинную очередь, разнося в щепки дорогую мебель и выбивая кровавые фонтанчики из дорогих тел. За этим его застал озверевший повар с пожарным топором в руках. Топор обрушился на голову пулемётчика, и тело рухнуло на пол, конвульсивно содрогаясь и продолжая жать на курок разряженного оружия, а повар с урчанием принялся методично кромсать его, засовывая кровавые куски ещё тёплого мяса себе в рот... Нижние отсеки пылали – там резвились огнемётчики, сжигая всё в поле зрения, и удушливый дым поднимался по вентиляции, заполняя корабль. На мостике кто-то устроил оргию, навигатор нагадил посреди столовой и застрелился. Какой-то сержант попытался активировать сброс бомб, и тотчас же трое здоровых капралов повалили его на пол и принялись остервенело топтать, а он вырывался и хрипел кровью: «Гады… ненавижу… пустите…»
Но не е все потеряли рассудок окончательно. Среди адекватно соображающих оказался и Фэггс, воочию увидевший весь вышеописанный психоз. Вместе с тремя сотнями бойцов, не потерявших рассудок и не убитых безумцами, он заперся в центральных отсеках, защищая термоядерное сердце корабля – здесь дублировались все основные системы корабля. Отсюда общими усилиями удалось задать программу возвращения в исходный порт, и теперь уцелевшие сидели в полумраке аварийного освещения, уповая на то, что обезумевшая часть дивизиона не доберётся до автоматики.
Порой люки содрогались от мощных ударов – встретившись с неожиданным препятствием, обезумевшие люди всеми силами пытались разрушить его. К счастью, три дюйма молибденовой стали были им не по зубам, и безумцы быстро теряли к ним интерес. Капрал Гарц, который оказался рядом, тут же сформировал отряды по поиску и разделению провизии, медикаментов и оружия – полёт мог затянуться, а среди обезумевших не ровен час мог найтись гранатомётчик или ремонтник с терморезаком. Самого Фэггса хватило лишь на то, чтобы поставить часовых, после чего он провалился в сон…
- Эй, Гу. – Чья-то рука похлопала Фэггс по плечу. – Гу, проснись!
Разлепив со стоном глаза, человек увидел перед собой капрала Гарца.
- Вставай! – торопил его тот. – Вставай, кому говорю! Подлетаем!
- Для кого Гу, - онемевшие после сна губы слушались с трудом, - а для тебя, Гарц, я – господин сержант…
- Фэггс, не дури! – Капрал рывком привёл Фэггса в сидячее положение. – К чёрту субординацию, мы же друзья с учебки…
- Ты мне не друг, нежить, - с неожиданной ненавистью прошипел Фэггс, отпихнув от себя капрала.
- Какая разница, кто сейчас нежить?! – взорвался Гарц. – Чтоб ты знал, Богга и ещё треть воскрешенных нелюдями свихнулись! Я сам видел, как Богга размозжил голову одному из рядовых, а потом принялся жрать его мозг!
- Погоди… - сон понемногу отпускал Фэггса, уступая место пониманию. – Та хрень, по-твоему, не из-за нелюдей творится?
- Не знаю. – Гарц достал портсигар, протянул Фэггсу, но тот отказался. – Сейчас это уже неважно, - продолжил капрал, с наслаждением затягиваясь. – Вот, как думаешь, что случится, когда вся эта катавасия, - он кивнул на люк, - прибудет в столицу?
- Нас отдадут под трибунал, - равнодушно ответил Фэггс.
- Вот, - кивнул капрал. – Конечно отдадут. Как изменников отчизны. И в газетах, и по радио охают. Только… будет ли кому? Это ведь не просто олигофрены из психушки, это – элитный, вооружённый до зубов дивизион! Вот подумай – хорошенько подумай, своей головой, в кои-то веки! – кто, кто сможет их остановить?!
- Полиция… - неуверенно предположил Фэггс.
- Да эти жирные скоты половину веса сбросят чистым дерьмом, когда на них попрут эти. – Гарц махнул рукой в сторону люка, который опять начал содрогаться от ударов снаружи. – Нет, думай лучше. Наша полиция – это тебе не те бри, что нас нагнули… Ну, кто?!
Фэггс растеряно пожал плечами.
- Тогда я скажу тебе. Никто, демон побери, НИКТО! А знаешь, почему? Да потому, что наше доблестное командование отослало все резервы на «освобождение от нелюдской оккупации» и свалило с планеты!
- Что? – у Фэггса отвисла челюсть. Вместо ответа Гарц показал ему следовать за ним. Фэггс послушно поплёлся вслед за капралом, недоумевая, откуда в хитроватом ненадёжном Гарце столько решимости. Недоумение его усилилось ещё больше, когда Гарц остановился у входа в резервную рубку связи и сунул голову внутрь:
- Догам, подключи запись к системе оповещения корабля.
По всему корабль в тот же миг прошла волна шорохов и тресков. Сквозь них, временами пропадая, раздавался сильный сочный голос:
- … доблестные части захватили планетарную столицу… не было оказано практически никакого сопротивления… это победа, товарищи! Могучее знамя Свободных Рабочих гордо реет над поверженной столицей! Враг обращён в тотальное бегство! Сотни миллионов наших соотечественников уже высадились и готовятся облагородить упорным трудом этот доставшийся нам в справедливом восстановлении вселенского баланса мир! Ура, товарищи! Скоро мы уравняем всю Вселенную!
Запись закончилась. Фэггсу показалось, что из корабля в мгновение ока вышел весь воздух – такая настала тишина. Испугавшись её, он поспешно спросил:
- Когда получена запись?
- Пять минут назад, - донеслось из рубки. Фэггс повернулся к Гарцу:
- Значит…
- Ни хрена это не значит, - сердито сказал капрал, сворачивая новую «козью ножку». – Это предзапись.
- Что?
-Предварительная запись. Они туда даже не прилетели. Но это не важно – они наверняка сговорились с правительством, если утверждают заранее, что никакого сопротивления оказано не было. «Практически» - это погрешность собственного идиотизма…
- Погоди-погоди, - нахмурился Фэггс. – Откуда ты всё это знаешь?
Помедлив, Гарц признался:
- Я сам когда-то был… ну… уравнителем.
- Ты из Демократической Империи Пролетариата? – Рука сержанта метнулась к кобуре с револьвером – каким-то чудом, он остался при нём. Или опять штучки нелюдей?
- Нет, - капрал мотнул головой. – Ну, точнее, не совсем. Из Гильдии Трудовых Элементов. Там не так всё радикально и пафосно… но всё равно стало тошно, когда Империя ввела эмбарго на уголь и зерно. – Взгляд его опустился к руке Фэггса, нервно теребящей рукоять револьвера. – Ага, пристрели меня. Только, если что, я один знаю, как и о чём с ними разговаривать…

[Epema]

Вы заставляете меня спойлерить, поэтому на первый вопрос я вам не отвечу. Пока что.

Я лишь хотел понять ВАШ рассказ-страшилку с помощью магии и волшебства. Уж извините если не поняли моего полёта мыслей.

[Epema]

А вот на второй отвечу охотно. Это произошло год или два назад, когда моему другу понадобилось припугнуть свою неугомонную мелюзгу. Он обратился ко мне, я покопался в памяти и вспомнил об истории, которую мне в детстве рассказал "отец". Единственное, что мне нужно было сделать - адекватно перевести её на русский язык. С первой частью я, как видите, кое-как справился.

А теперь - вопрос: Как живёте Вы после услышанного в детстве рассказа?
А могли бы стать космонавтом.(Например)
Это к размышлению о прошлом.

[А. Нур]

Это не самая странная и поучительная история, какую я слышал. Так что жил я после этой истории, как и до нее. "Мальчик в полосатой пижаме" произвёл на меня большее впечатление (я о книге, фильма не смотрел).

[Epema]

Эх, попилят бравые космодесантники твоих поней на шашлык!

Если не подавятся! Судя по второму рассказу-страшилке-на ночь, это ещё не конец для "Радужного пони" с сочным крупом.

[А. Нур]

Тут вы правы.