Эскадрон, Апокалиптический рассказ о войне Опции

[saratov]

Эскадрон (часть I)

К концу апреля на центральном фронте Хайпори установилось относительное затишье. Ни галийцы, ни земные силы не решались на дальнейшее продвижение вперед, избрав взамен стратегию истощения противника, что неизбежно привело к началу позиционной войны, словно в далеком двадцатом веке. От Нового Чикаго и до южных озер протянулась цепочка неприступных оборонительных сооружений с обеих сторон. Ожидалось, что противник будет осуществлять безрезультатные рейды на вражеские укрепления и постепенно растрачивать свой потенциал, но этого, как ни странно, не произошло. Взамен боевые действия, за исключением точечных вылазок и артиллерийских ударов, почти полностью прекратились и стороны стали наращивать атакующий потенциал, готовясь к активным наступательным действиям.

В штабе федеральных сил последнее время необычайное воодушевление. Прибытие в скором времени на орбиту Хайпори тяжелого ракетного крейсера «Обвинитель», обладавшего огромной огневой мощью, вселяло надежды на успешность скорой операции по прорыву линии фронта. На этот же момент в околопланетном пространстве находились только два универсальных десантных корабля – «Белфаст» и «Енисей», уже изрядно потрепанных галийской системой противокосмической обороны. Если они окончательно выйдут из строя до прибытия подкрепления с Земли, то силы на поверхности лишатся поддержки авиации и связи, что неизбежно приведет к поражению Федерации на данном этапе войны.
29 апреля по земному календарю к позициям федеральных сил со стороны столицы выдвинулись отдельные подразделения 602-го мотострелкового батальона и 9-го бронетанкового полка для участия в генеральном наступлении, запланированным штабом на первые числа мая. Помимо традиционной гусеничной и колесной техники в состав полка входили так называемые «Кирасиры» или индивидуальные огневые комплексы, принятые на вооружение только в последнее десятилетие. Представляли они собой тяжелые экзоскелеты с внешней броней и достаточно мощным вооружением, позволяющим одному человеку сражаться на равных с целой пехотной ротой. Наличие ракетных двигателей и автономная система жизнеобеспечения позволяли «Кирасирам» вести бой в открытом космосе или на планетах, не пригодных для человека. Широко они использовались и при применении оружия массового поражения, так как пилот внутри комплекса мог не бояться ни химикатов, ни электромагнитного импульса, ни радиации.

***
Прильнув к окулярам перископа, Патрик в очередной раз обозревал поле боя из спешно возведенного бункера. Прямо перед его глазами тянулись долгие ряды колючей проволоки, все еще доказывавшей свою эффективность. За ними простиралось испаханное артиллерией и усеянное минами поле, на котором покоились останки галийцев вместе с местными жителями и обгоревшие остовы вражеской бронетехники. Еще дальше вновь виднелись ряды «колючки», за которыми уже шли окопы инопланетных оккупантов. Наконец, где-то на горизонте возвышались мрачные руины Новоозерска, являясь грозным напоминанием о разрушительной силе вражеской артиллерии, которая, несмотря на достаточную примитивность, могла причинить серьезные проблемы. Над полем боя висели низкие свинцовые облака, вкупе с дымом от постоянных пожаров скрывавшие солнце уже вторую неделю.

В укреплениях царила не более жизнеутверждающая обстановка. Грязь, паразиты, нехватка продовольствия и медикаментов – все это крайне отрицательно влияло на боевой дух личного состава. Несмотря на отсутствие прямых боевых действий, очень многие подрывались на минах при проведении разведки или становились жертвами галийского артиллерийского обстрела. Раненых старались в кратчайшие сроки доставить в тыловые госпитали, но из-за отсутствия специального транспорта и компетентного медперсонала очень многие погибали в пути. Единственным, что поддерживало моральное состояние земного солдата на передовой, было радио, по которому круглосуточно транслировались патриотические песни и околорелигиозные передачи, в которых священники всех конфессий утверждали, что «Бог на нашей стороне». О том, что они стали всего лишь пешками в большой игре, предпочитали умалчивать, возвышая роль каждого бойца, сражающегося за свободное человечество и первого маршала.

Убедившись, что на вражеских позициях по-прежнему нет перемен, Патрик выбрался из бункера и направился по основной траншее к позициям бронетехники, тщательно замаскированной и ожидавшей своего часа. Начала боевых действий с нетерпением ожидали пехотинцы, являвшиеся основной наступательной силой Земли в конфликте с галийцами. Парни и девушки в сине-серых комбинезонах собрались возле импровизированных костров, стараясь согреться и хоть на секунду отогнать от себя шутками мысль о скорой и бессмысленной гибели. Кто-то чистил оружие или проверял целостность противогаза, который все равно не спасет от галийских химикатов, кто-то просто сидел прямо на земле и пил низкокачественную бурду, лишь бы хоть ненадолго уйти в забытье. Многие молились, каждый в меру своих способностей, прося Бога о скором прекращении войны и скором возвращении домой. В дальнем углу несколько санитарок, еще вчера прожигавших жизнь в ночных клубах, тщетно пытались облегчить страдания своих раненых сослуживцев. Изрешеченный пулями репродуктор надрывно хрипел марш энтузиастов, своей жизнерадостностью и пафосом делая ситуацию еще более противоестественной.

Немногочисленные танки, только вчера начавшие прибывать на фронт взамен утраченных машин, были аккуратно прикрыты маскировочными сетками из светоотражающей ткани, а поверх еще для большей достоверности были присыпаны иссохшей прошлогодней листвой. Издали, особенно со стороны вражеских укреплений, их можно было легко принять за естественные неровности ландшафта. Рядом с бронетехникой нервно курили экипажи, ожидая одобрения техников, осуществлявших последние проверки перед вводом в эксплуатацию. По соседству, как аналогичная техника, располагались и «Кирасиры», сборку которых из-за нехватки времени и ресурсов приходилось проводить в полевых условиях. Только благодаря подобным моментам многие узнавали, что «голова» боевых машин являлась всего лишь сенсорным блоком, а сам пилот располагался чуть ниже, в центре аппарата, что повышало его шансы на выживание.

- Господин полковник, - стоило только Патрику подойти ближе, как Джордж, являвшийся наводчиком его борта и вторым человеком в экипаже, тут же вытянулся и построил остальных, - осмелюсь доложить, что предстартовая подготовка проходит в соответствии с заявленной программой.

- Очень на это рассчитываю, капитан. Если ребята не уложатся в срок, то мы рискуем выйти на «сырых» машинах. Техника это новая, да и сроков точных нет, так что Бог его знает, как тут все выйдет…

- Ваше благородие, - вперед подался Михаил, водитель бронемашины и единственный славянин в экипаже, известный своей прямотой,- разрешите вопрос?
- Давайте, лейтенант, только быстро, - Патрик с тоской взглянул на техников.

- Когда мы наступаем? Мужики домой хотят, господин полковник, а не по окопам от серых уродцев прятаться.

- Я разделяю ваш энтузиазм, мне и самому тут крайне неприятно, но точной даты пока назвать не могу. Вероятно, ближайшие несколько дней. Перейдут в наступление все машины и все бойцы, так что по окопам прятаться никто будет, это я уж могу пообещать.

Проходившие к своим аппаратам пилоты «Кирасиров», что услышали этот разговор, отсалютовали в знак солидарности с Патриком.

- В любом случае, - несколько меланхолично подметил Джордж, отойдя от привычной официальной манеры, - мучиться нам недолго осталось.

Внезапно, словно в подтверждение его слов, музыка по радио смолка и сменилась пронизывающим до самых костей воем, что возвещал о начале очередного вражеского артобстрела. Нахлобучив каски и переведя винтовки в боевой режим, обитатели окопов тут же сползли на землю и затаили дыхание, прислушиваясь к каждому звуку, что доносился снаружи. Какое-то время царила тишина, после чего где-то вдали послышались неоднократно знакомые всем залпы, практически у каждого ассоциировавшиеся с раскатами грома. Канонада на этот раз продолжалась неприлично долго, давая возможность предположить, что галийцы применили реактивные снаряды, запускаемые в очень большом количестве и «накрывавшие» обширную территорию.

Когда поблизости от окопов послышались первые взрывы, Патрик по привычке начал молиться, как мог, чтобы противник вел неприцельный огонь. Попадание даже одного снаряда в траншею привело бы к детонации складируемых землянами боеприпасов, что грозило огромным числом человеческих жертв, пожаром и потерей контроля на данном участке вследствие паники среди личного состава. Каждый подобный случай был серьезным моральным испытанием для бойцов, но многие уже смирились со своей беззащитностью перед вражеской артиллерией и были готовы спокойной принять смерть в любой момент, как и подобает истинному солдату Федерации. Постоянное балансирование на краю пропасти неизбежно выработало определенный цинизм и более философское отношение к собственной и чужой гибели. То, что для гражданского являлось шокирующим, на фронте уже стало обыденностью и не вызывало каких-либо эмоций. Когда осколки упавшего на краю траншеи боеприпаса вонзились в лицо сидевшему почти рядом с Патриком пехотинцу, другие лишь затянули ремни шлемов потуже, чтобы не слышать его истошных воплей под аккомпанемент все усиливающегося грохота.

Через десять минут интенсивность обстрела начала уменьшаться и вскоре он прекратился. По меньшей мере, галийцы выпустили несколько тысяч реактивных снарядов, если не больше. К счастью, в непосредственной близости от окопов взорвались всего лишь несколько десятков боеприпасов, что действительно свидетельствовало о неприцельном характере обстрела. Жизнь в траншеях начала постепенно стала возвращаться в прежнее русло. Санитарки спешно начали оказывать помощь раненым, пехотинцы вновь расселись вокруг костров, а по радио зазвучал очередной жизнерадостный марш. Только свежие воронки и поднимающийся где-то на горизонте черный дым напоминали о том, что совсем недавно землянам пришлось пережить смертоносный ливень.

Патрик вновь вернулся к своему экипажу, уже рапортовавшему о готовности машины к началу боевых действий. Даже в таких сложных условиях техники уложились точно в поставленный срок, так как понимали, что от их действий зависит успешность всей операции. Теперь только оставалось осуществить целый ряд стационарных испытаний для принятия окончательного решения о вводе танка в эксплуатацию. Времени было достаточно, в любой момент мог вновь начаться обстрел, так что действовать решили быстро и с максимальной отдачей.

Командирское место основного боевого танка Федерации «Т-2Е» было расположено в башне, рядом с креслом оператора-наводчика, по привычке все еще именовавшегося бортовым стрелком. И тому, и другому было откровенно тесно по причине низкого потолка, огромного количества выступающих элементов конструкции и упирающихся в бока баллонов с кислородом на случай отказа системы жизнеобеспечения. Вдобавок, сидения сами по себе были достаточно неудобными и не предназначенными для долгого в них нахождения. Из-за отказа от системы климатического контроля ради ускорения производства внутри, вне зависимости от внешней температуры, было душно и очень жарко, а в воздухе витал тошнотворный аромат машинного масла, смешанного с прокисшей тушенкой. Однако, при всех неудобствах, данная машина являлась крайне надежной и простой в эксплуатации, что помогало сэкономить драгоценное время при техническом обслуживании. Традиционно сильной стороной земных бронемашин являлось гауссово орудие, обеспечивающее гарантированное пробитие даже самой крепкой галийской брони. Однако сами «Т2-Е» не были защищены должным образом, что делало их легкой мишенью для скоплений вражеской техники аналогичного класса или специальных противотанковых роботов, разрезавших броню машин высокотемпературным лазером, словно консервную банку. Но данный недостаток с лихвой компенсировался высокой скоростью и маневренностью, что позволяло, в крайнем случае, просто избежать столкновения с противником.

Облегчая работу механику, которому предстояло еще с двигателем возиться, Патрик с командирского пульта привычными движениями запустил аккумуляторную систему, генераторную установку, радиоаппаратуру, блок наведения и сопровождения целей. Танк начал постепенно «оживать», на индикаторном табло одна за другой стали загораться зеленые лампы, свидетельствовавшие об исправности всех запущенных систем. Только после этого полковник позволил себе надеть шлем с проекционными очками, отображавшими картинку с наружной камеры. Это, вкупе с системой дополненной реальности, позволяло расширить тактические возможности и отказаться от сложной системы перископов, разбивавшихся с завидной регулярностью. Для управления экипажем и осуществления прицеливания командир мог использовать не только голос, но еще и глаза, за движением которых следил специальный сенсор.

- Включаю двигатель, - раздался голос Михаила в шлемофоне.

Запахло соляркой, которая в последнее время использовалась все чаще вместо дефицитного водорода, производимого только на Земле и Марсе. Даже на парковочной передаче ощущалась достаточно сильная вибрация, словно в орбитальном челноке во время старта.

- Системе наведения и заряжения в норме, - отрапортовал сидевший рядом Джордж. – Можно бить «серых» хоть сейчас, господин полковник.

Патрик перевел шлем-экран в активный режим и включил внешнюю камеру. Перед его глазами предстал все тот же знакомый серый пейзаж, словно он взирал на него, высовываясь из люка своей машины. Сейчас танк находился в укрытии, откуда, тем не менее, открывался прекрасный вид на минное поле. При необходимости, можно было осуществлять оборону из этой же точки, спокойной отстреливая неповоротливые галийские громадины на антигравитационной платформе. Несмотря на грозный внешний вид, они были крайне уязвимы из-за практически незащищенных вспомогательных генераторов, уничтожение которых если не выводило бронетехнику из строя, то существенно снижало её скорость передвижения, давая землянам драгоценное время. Но все равно бронетехника инопланетных оккупантов представляла существенную опасность ввиду толстой брони, энергетического оружия и отсутствия экипажа внутри. Все управление осуществлялось с помощью мощного вычислительного устройства, которому не страшны ни электромагнитный импульс, ни нехватка электроэнергии ввиду энергонезависимой батареи.

- Командир, - вновь зазвучал голос механика-водителя, - ходовые испытания проводить будем? Там, кажись, с какие-то нелады с трансмиссией.

- Отставить эту затею, лейтенант. Начнем двигаться – демаскируем себя. Проверять в боевых условиях будем.

На другом конце провода раздалось вполголоса грязное ругательство.

Знаю, что есть определенные ляпы. И да, стоит ли развивать тематику сходства с первой мировой? По-моему, это придет атмосферности, хоть и несколько противоречит концепции войн шестого, седьмого и других поколений...

[Salvador]

Нескольку утомляет обилие технических уточнений. Это всё, конечно, интересно, но Ваш текст больше напоминает инструкцию, чем художественное произведение. Совершенно не видно людей. И потом, если это начало книги, то оно должно быть более интригующим. На мой взгляд, конечно.

стоит ли развивать тематику сходства с первой мировой?

Почему бы нет. Здесь можно много интересных моментов обыграть, проводя параллели с историческими событиями. Или создать персонажей, которые имели бы реальных прототипов в истории. Читателям это нравится. Особенно если Вы разбавите повествование подробностями из их жизни и ярко распишите характеры.

[Штольц]

Класно: живо и антуражно. Респект, Автор!

[Гость_Сочинитель_*]

Нескольку утомляет обилие технических уточнений. Это всё, конечно, интересно, но Ваш текст больше напоминает инструкцию, чем художественное произведение. Совершенно не видно людей. И потом, если это начало книги, то оно должно быть более интригующим. На мой взгляд, конечно.

Полностью согласен.

[Ра солнценосный]

Много деепричастий и канцелярита, будто вы торопитесь перейти к сладкому. Художка предполагает несколько иной подход: не декларировать, а описывать. Надо показывать ситуации через короткие сцены, а не вещать сухой сводкой. Мало танков - изобразите, новобранцы неопытны - дайте через выразительную деталь, как молодой солдат при обстреле натягивает каску до ушей и взвизгивает при каждом взрыве: "ой, мама!". Вот это будет полотно эпическое и живое. Каждый раз, когда вам хочется написать "ударный клин танков глубоко врезался в оборону врага", - пробуйте анимировать картинку, дать ее через восприятие какого-нибудь персонажа, а не голосом диктора откуда-то с неба (пехотинцы распрямились в окопах, с надеждой глядя вслед бронированным машинам, которые окутавшись синим выхлопом дизелей проламывали проходы сквозь проволочные заграждения).

[Гость_Сочинитель_*]

Полностью согласен.
Сам стараюсь избегать подобного декларирования, но не всегда получается.

[Мельник]

Запредельное количество ляпов.
Окопная война при межзвёздных перелётах.
Винтовки при наличии лазеров и пушек гауса
Боеприпасы в том же окопе, где и люди.

Это просто ужас. Такое впечатление, что воюют не профи, а сброд без военного образования.

[Мельник]

В любой войне есть логика, а в вашей просто рубилово на космических крейсерах и лазерных танках.
Вот скажите каким таким образом вражеская артиллерия вообще может существовать, если на орбите находятся только корабли землян?
Это же 100% превосходство в воздухе.
При таком раскладе нет и не может быть никакой артиллерии противника.
Сами же сказали что ОМУ используется на всю катушку.
Какие тогда укрепления? Что за линии Мажино? Как их могли дать построить, если всю технику можно сжечь с орбиты.