Наизнанку, рассказ с осенней грелки Опции

[zubr]

Задержав дыхание, Иван вытряхнул пыль из тряпки и снова замотал лицо. Дышать стало немного легче, хотя серное зловоние проникало сквозь любую ткань. Глаза давно привыкли к мраку, едва подсвеченному багровыми всполохами, которые зыбко колыхались на чёрном бархате небес, сотканных из облаков вулканического пепла. Иван глотнул тёплой воды из фляжки, утёр губы, уколов щетиной ладонь, и двинулся дальше. Его путь пролегал среди расколотых валунов и насыпей из хрустящего под ногами пепла.
Внезапно, среди чёрных камней мелькнул тусклый огонёк. Иван моргнул от неожиданности, но светлая точка не пропала – напротив, она стала немного ближе и ярче. Люди! Наконец-то, он их нашёл. Иван ускорил шаг, боясь потерять путеводный огонь. Умело огибая крупные камни, он шёл всё быстрее. В какой-то момент Иван не выдержал и побежал, рискуя поломать ноги, но, когда живое пламя было уже совсем близко, что-то тяжёлое и стремительное ударило его в бок. Иван, задыхаясь от боли, рухнул на корку из пепла. Несмотря на удушье, он попытался встать, чтобы дать отпор обидчику, но быстрая тень обрушилась на него, придавив к земле. Грубая ладонь закрыла Ивану рот, а сиплый шёпот обжёг ухо:
― Куда ты прёшься, придурок? Это же «удильщик».
И тут же пепел стал сползать по склону насыпи, хрустким движением откликаясь на тяжёлые шаги укрытого тьмой чудовища. Из-за огромного валуна выплеснулось пятно красного света. Шёпот снова потревожил горячим от страха дыханием ухо Ивана:
― Ну, вот – тебя ищет. Зажмурь глаза, чтоб блеск его не привлёк. И не шевелись.
Иван послушно зажмурился, доверившись аборигену. Вскоре грузный топот стих, рассыпавшись эхом среди камней. Над ухом Ивана прозвучал вздох облегчения.
― Ушёл. Ты чего, мужик – удильщика никогда не видел? Сейчас ослепил бы тебя светом своей приманки, и поминай, как звали – проглотил бы, как варёного жука.
Иван встал, отряхнул широкие штаны, поправил пояс и задумчиво ответил:
― Нет, у нас таких не видел. У нас вместо удильщиков – кукольники. В полумраке приманивают отростками в виде голой бабы или беззащитного младенца. Но на свету эта фальшивка уже не срабатывает.
Иван вытер руку об одежду и протянул незнакомцу:
― Спасибо, что выручил. Меня Иваном зовут.
― Матвей, ― внезапный спаситель ответил уверенным рукопожатием, и тут же спросил:
― А ты откуда?
― Издалека. Раскалённая гряда, потом серные озёра, а уже по ту сторону Рычащего провала – наш Новый Арзамас.
― Да-а, занесло тебя. А у нас все говорят, что за раскалённой грядой никого не осталось – только всякие чудища из подземелий. А чего ты решил в такую даль рвануть? Опасное ведь путешествие.
― Опасное, не то слово. Из шестерых я один остался. А пришёл по важному делу. Отведёшь меня к своим – расскажу. Ваш город по-новому заживёт.
― Ха, город. Разве город нам прокормить. Так, живем несколькими родами, а чужих на свою территорию не пускаем. Хотя, никто особенно и не приходит – скупые земли. Только и живём, что грибами, да тараканами, ― Матвей говорил на удивление бодрым, слегка насмешливым тоном, будто его забавляло существование на грани выживания. А, впрочем, Иван знал, что все уже привыкли к такой жизни, а многие даже боялись что-то менять в лучшую сторону. Именно поэтому братья часто гибли не от клыков и присосок сумеречных тварей, а от рук людей, которым несли благоденствие. Иван знал, а потому голос его звучал твёрдо, но невесело:
― Ну, хоть кузнецы и стеклодувы у вас есть?
Матвей задумчиво поскрёб бороду, щелчком раздавил пойманного паразита, и кивнул:
― Есть у нас такие умельцы.
― Ну, тогда всё получится. Веди, Матвей, ― Иван взял у нового знакомца один мешок с копошащимися трофеями, чтобы облегчить тому ношу, и отправился вслед, стараясь не терять из виду тёмный силуэт.
Шли не так, чтобы долго, но Иван и без того был измучен дальней дорогой, а теперь усталость намертво уцепилась своими щупальцами за его ноги, сделав их тяжёлыми и неуклюжими. К тому же, приходилось постоянно прятаться от пересекавших тропу огромных, хищных тварей и забрасывать камнями тех, что поменьше, чтобы они с разочарованным шипением скрывались, сгущая тьму облаками чёрной пыли.
Наконец, Матвей остановился и коротко свистнул три раза. Ответный свист дал понять, что они пришли. По спущенной лестнице, Иван поднялся вслед за Матвеем, и оказался среди низеньких домиков, сложенных из плотно подогнанных камней. Пригнувшись, они прошли внутрь одного из жилищ, Матвей пошарил во тьме рукой и высек искру, запалив огонёк коптилки. Иван понял, что домики на поверхности не были жильём, а служили лишь входами в сеть пещер, выдолбленных в толще спрессованного пепла. Матвей привёл Ивана в просторный зал, и указал на нишу в стене:
― Подожди меня здесь, я скоро.
Иван присел на камни. Огонёк коптилки пропал в коридорах, и тут усталость окончательно одолела путника – Иван бросил дорожный мешок под голову, и мгновенно заснул, не дождавшись возвращения Матвея. Ему снились пляшущие огоньки удильщиков, вслед за которыми из мглы начали выползать сами чудовища, разевая огромные пасти, и шепча наперебой: «Чужестранец, вставай. Поднимайся, путник. Иван, Иван»…
― Иван, Иван, вставай. Все собрались, ― Матвей тряс Ивана за плечи. Тот нехотя разомкнул веки и невольно вздрогнул, заметив множество огоньков. К счастью, в отличие от сна, светились не отростки-приманки удильщиков, а десятки коптилок, выхватывая из тьмы лица обитателей пещеры – соплеменников Матвея. Иван протёр глаза, кашлянул, прочищая горло от пыли, которой он успел наглотаться за время пути, и обратился к людям:
― Желаю всем здравствовать. Я пришёл из большого города, что находится за раскалённой грядой и зловонными озёрами. Я рад, что мы с вами говорим на одном языке. И теперь я ещё больше понимаю, что должен помочь вам. Но, для начала, мне нужна ваша помощь. Я – Иван из ордена Люцифера. Мы с братьями давали обет нести свет людям. Город, откуда я пришёл, залит светом, что позволяет нам не только вовремя замечать опасность, исходящую от порождений тьмы, но и выращивать съедобные растения.
Слушатели возбуждённо зашумели, услышав слово «съедобные». Кто-то выкрикнул:
― А почему мы ничего не слышали про светлые города. Старики рассказывали, что во времена, когда их отцы были детьми, свет часто шёл прямо с неба, а иногда исходил от земли – из огромных селений. А потом, когда землю вывернули наизнанку – кругом осталась только тьма, полная опасных тварей. Врёшь ты – нет никаких городов и большого света.
Матвей погрозил кулаком в сторону крикуна:
― Погоди ты, Фома, дай дослушать.
Иван кивком поблагодарил Матвея и продолжил:
― Понимаю, вы с самого рождения живёте, спасаясь в пещерах от чудовищ и освещая свои тропы коптилками с тараканьим салом, но у нас всё немного иначе. Когда случилась та катастрофа, или, как Фома сказал, «землю вывернули наизнанку», в нашем городе было множество учёных-мудрецов. Потом туда эвакуировали мудрецов из других мест. Они и придумали, как получать яркий свет. Многие годы мы также пытались бороться с тьмой, как и вы. Свет оказался хорошим помощником, город рос и богател. Потом появился наш орден Люцифера, где с юных лет нас готовили к тому, чтобы нести свет в другие селения. Ведь, мы – люди, а не сумрачные твари, которые только ищут, чем набить своё брюхо. Мы должны помогать другим. Помогать вам.
Иван замолчал, чтобы отдышаться. Матвей протянул ему плошку с водой. Глотая тёплую жидкость с неприятным, металлическим привкусом, Иван смотрел на людей. Их лица, подсвеченные снизу тусклым огнём примитивных светильников, смотрелись странно, пугающе – словно призраки, набившиеся в сумрачную утробу холодного древнего склёпа. Однако, глаза их сияли надеждой. Иван видел, что люди хотят верить словам чужестранца, страстно желают новой, сытой и безопасной жизни. Он решил перейти сразу к главному вопросу:
― Но и вы сами должны приложить некоторые усилия, чтобы сделать свою жизнь лучше. Я вышел из Нового Арзамаса с пятью братьями-люциферами. С собой мы несли генератор – особый ковчег, созданный мудрецами для получения яркого света. Если находиться рядом с генератором очень долго, силы постепенно покидают человека. Часть братьев осталась караулить ковчег-генератор, когда я с остальными отправился искать проход через раскалённую гряду. Эти двое погибли первыми, ещё один сорвался с уступа и рухнул прямо в поток лавы. Последний брат покинул меня уже по эту сторону пылающих гор. Пошёл искать воду, и сгинул. Окровавленную одежду я нашёл под скалой, в двадцати шагах от лагеря. Генератор я спрятал – прикопал пеплом. Это недалеко, в двух переходах отсюда. Мне надо пять сильных мужчин, чтобы нести ковчег и менять друг друга. Сделаем это – и ваша жизнь навсегда изменится.
Иван замолчал, глотнув ещё раз воды. После неё на зубах неприятно заскрипели крупицы пепла. Люди перешёптывались, спорили, сомневались. Наконец, Матвей встал рядом с Иваном и положил ладонь ему на плечо:
― Я с тобой, Иван. Надоела мне эта тьма и жуки с грибами. До смерти надоела!
К ним вышел ещё один человек. Матвей удивлённо воскликнул:
― Фома?!
― Да, я тоже пойду. Ни слову твоему не верю, чужестранец, но если и впрямь можно жить лучше – я для этого на всё готов.
Довольно быстро нашлись ещё трое парней. Люди, чувствуя какой-то подъём от предчувствия перемен, не могли успокоиться. И все вместе решили устроить пир в честь гостя. Скоро в зале появились глубокие плошки с тараканьей похлёбкой, а по кругу пустили кувшин с забродившим соком лишайника. Люди пели песни, плясали, будто позабыв на время, что снаружи скребут по камням когтями ужасные, плотоядные твари. Разбрелись по коридорам нескоро. Иван, сытый и усталый, устроился на полу в своей нише, но уснуть ему удалось не сразу – гибкое тело скользнуло внутрь, и тонкие руки обвились вокруг шеи.
― Не прогоняй меня, чужестранец. Ты мне сразу понравился, ― девичий шёпот взволновал Ивана. Он уже очень давно не был с женщиной. Орден учил воздержанию, но плоть требовала своего, а после лишайниковой браги эти призывы стали особенно настойчивы. Эта девушка была не похожа на женщин Нового Арзамаса, но сейчас Иван готов был не обращать внимания на резкий запах немытого тела и на грязь, которая скатывалась шариками, когда он ласкал девичью кожу. Иван, перед тем, как лишиться разума от страсти, успел лишь прошептать:
― Как тебя зовут?
― Ля-ля, ― нараспев произнесла соблазнительница. Вдруг, что-то изменилось вокруг. Девушка отшатнулась от Ивана и погасила коптилку. Маленький пальчик прижался к губам Ивана, упреждая возмущённый возглас. Придвинувшись ближе, Ляля едва слышно выдохнула:
― Это бормотун. Он как-то сумел пробраться в пещеры, а наши охотники никак не могут его выловить. Лежи тихо и не двигайся.
Иван только сейчас расслышал низкое бессвязное бормотание, которое становилось всё ближе. Ляля ещё крепче прижалась к Ивану, дрожа всем телом. Её страх невольно передавался и ему. Он понимал её ужас, особенно, когда рокочущий рык, похожий на ворчание огромного старика, зазвучал прямо возле его уха. Иван ощутил угрожающее движение воздуха на своём лице, и ужас ледяными клещами стиснул его сердце. Дыхание перехватило. Иван будто слился с каменными стенами, стал куском спрессованного вулканического пепла, несъедобным бруском породы.
Бормотание удалилось, а, спустя минуту, в глубине пещеры прозвучал душераздирающий женский вопль. Ляля вцепилась в грудь Ивана, оцарапав кожу. Было ясно без всяких слов, что произошло в эту минуту. Ещё одна кошмарная смерть в темноте. Ляля, всхлипнув, тихо сказала:
― Принеси нам свет, чужестранец.
― Обещаю!

Прошло уже много времени, с тех пор, как Иван с новыми попутчиками снялись с ночёвки, и отправились в дорогу. Сполохи от потоков лавы играли на крышке из чёрного пепла, закрывшей всю Землю от лучей древнего светила. К сумраку, пронизанному багровыми отблесками, глаза Ивана уже привыкли, и он легко находил замеченные ранее приметы. С ним поравнялся Матвей и, смахнув пыль с полотняной маски, спросил:
― Слышь, Иван, мне давно покоя не даёт одна штука. Вот, я сколько себя помню, тьма была всегда, но старики ведь не зря байки рассказывают про свет с небес. А если так было, то почему всё изменилось? У вас же там мудрецов много – что они про это говорят?
Иван был не прочь скрасить однообразный путь разговором:
― Да, учёные много нам про это рассказывали. И в древних книгах всё описано. Началось всё ещё во времена наших прапрадедов. Жизнь тогда была замечательная. Небо сияло светом, и темнело лишь ненадолго, чтобы светить снова. Было без счёта многолюдных городов с высокими жилищами, больших селений среди полей, полных съедобных растений. Текли реки с чистой, прохладной водой, полные вкусной рыбы, паслись стада зверей, чьё мясо насыщало людей. Тогда не было никаких удильщиков, бормотунов, скрипунов, камнегрызов, липкозубов и кукольников – мир был безопасен и полон покоя. Но однажды на той части земли, что называлась Ямал, нашли огромный провал. Долго гадали, как могла появиться такая гигантская дыра в земле. Умные люди заметили множество примет, которые указывали на то, что яму копали изнутри – и они были правы. Это был выход из внутренней полости планеты, огромной пустоты, издревле населённой кошмарными чудищами, тварями, один вид которых мог вызвать внезапную смерть.
Эти кошмарные отродья существовали там в темноте, лишь изредка проницаемой свечением раскалённой магмы. Даже самые умные учёные не могут предположить, какова была жизнь в полом чреве нашей планеты, но все сходятся во мнении, что она была ужасней самого чудовищного кошмара. Подземные чудовища, при их огромных размерах, могли выживать, лишь пожирая друг друга. И, несмотря на это, в полом мире случилось катастрофическое перенаселение – он переполнился созданиями, которые в ходе эволюции приобрели навыки уничтожения таких же огромных, страшных хищников. Учёные полагают, что у обитателей подземного мира развился некий разум, и они стали исследовать возможности для расширения своей среды обитания. «Ямальский провал» - это разведывательная шахта, через которую на поверхность выбрались первые порождения тьмы.
Именно в те годы стали отмечаться частые встречи людей с неизвестными формами жизни, что опрометчиво относили к слухам и газетным уткам. Тварям понравилось на поверхности, и началось массовое наступление. Тут и там вскрывались новые выходы, провалы. Зная расположение камер и протоков в земной коре, где скопилась раскалённая магма, чудовища «вскрывали» их, подобно созревшим фурункулам. Планета покрылась сотнями огнедышащих вулканов, которые облаками непроницаемого пепла надолго укрыли землю от небесного света. Поверхность стала больше напоминать полость в земной коре, и уже в совершенстве подходила под новое обиталище для порождений тьмы. Они словно вывернули планету наизнанку, переделав под себя. К тому же, здесь в изобилии водилась еда – рыба, звери и… мы.
Иван замолчал, промочил горло водой из фляжки, и остановился, осматриваясь в сумраке. Матвей хотел что-то ещё спросить, но Иван жестом остановил его. Потом махнул рукой в сторону насыпи из пепла, и радостно крикнул:
― Вот, здесь генератор. Копайте тут, мужики.

Иван в своём новом доме, выложенном из камня, в комнате, залитой светом, собирал очередную лампу. Да, Матвей не обманул – здесь, в самом деле нашлись умелые мастера. Кузнецы, способные тянуть из металла проволоку, и стеклодувы, создающие из смеси песка и пепла прозрачные сосуды любой формы. Уже трижды холодное время сменялось тёплым, и селение преобразилось. Иван использовал все знания, полученные в ордене Люцифера.
Сначала свет появился в пещерах, потом он, с помощью Матвея, Фомы и ещё нескольких молодых мужчин, осветил площадку на поверхности. Вместе они вырвали у тьмы обширный участок, который люди стали застраивать просторными жилищами. В них уже не требовалось пригибать спину, как в подземных коридорах. Охотники сразу замечали опасность, проникшую на улицы селения, и могли совместно прогнать любое чудовище. К тому же, твари чувствовали себя не очень уверенно на ярком свету.
Иван пользовался всеобщим уважением, а женщины… Женщины благодарили его по-своему. Часто в новый дом приходила Ляля, но были ещё Леся, Мила, Наташа. Иван радовался жизни и строил планы на будущее. Однако, последнее время всё чаще что-то омрачало его настроение – какое-то едва наметившееся предчувствие. Возможно, жители стали общаться с ним более холодно и отстранённо – не так, как раньше. А за спиной Иван стал всё чаще слышать неприятные перешёптывания. Это казалось странным, но Иван списывал всё на усталость, и, возникшую в связи с ней, излишнюю мнительность. А возможно, настроение поменялось оттого, что он опять чувствовал себя одиноким, чужаком. Даже Ляля не навещала его очень давно.
Сегодня, проснувшись, Иван отправился к резервуару с водой пополнить запасы, и обнаружил там почти всё селение. Люди что-то шумно обсуждали, но, при виде Ивана, замолчали. Набрав воды, он поинтересовался, почему все столпились – не намечается ли свадьба или ещё какой праздник. Однако, от него отмахнулись, сказав, что ждут старейшин, с которыми будут обсуждать дела не касающиеся чужестранца. Иван вернулся домой чернее тучи пепла. Вот оно что – он по-прежнему для всех чужой, полезный, но не заслуживающий полного доверия человек.
Иван тяжело вздохнул, и лёг на свёрнутый полог. Надо было собирать светильники, но делать ничего не хотелось. Неожиданно, в дверь громко постучали. Нехотя, Иван поднялся и открыл засов. В комнату, беспрестанно оглядываясь, вбежала взволнованная до крайности Ляля. Иван попытался её обнять:
― Ну, наконец-то. Я соскучился. Чего ты так долго не приходила?
Однако, девушка отстранилась, и запинаясь, начала лепетать:
― Ваня, тебе надо срочно уходить. Беги, возвращайся в свой город. Тебя хотят убить.
― Как убить? Кто? Почему? ― Иван никак не мог собраться с мыслями, настолько его шокировали слова Ляли. Та, не дожидаясь, когда Иван очухается, сама принялась спешно укладывать в дорожный мешок припасы.
― Кто, кто? Все! Старейшины уже давно недовольны тем, что ты делаешь. Нет, сначала всем нравился яркий свет. Но когда его стало много, люди начали замечать, что не могут заставить себя покинуть круг света, потому что теперь окружающая тьма стала казаться совершенно непроницаемой. Раньше мы жили внутри темноты, мы привыкли к ней с рождения, знали, как избежать встречи с тварями, как отыскать еду. Теперь каждый выход наружу, на охоту, превратился в смертельно опасное дело. Охотники стали просто пропадать. Многие, выходя из селения, тут же вбегали обратно, в панике уверяя, что ничего не видят, но чувствуют – ступить некуда, чтобы не угодить в пасть плотоядного чудища. Старейшины говорят, что ты усадил нас всех в аквариум, а вокруг столпились голодные твари, которым остаётся лишь выбрать лакомый кусок человечьего мяса, и дождаться, когда он приблизиться к границе света и тьмы. В людях угнездился страх, более сильный, чем тогда, когда все жили во тьме, в гармонии с ней.
Иван слушал, задыхаясь от возмущения и обиды:
― Но, я ведь…
Девушка оборвала его, сунув мешок в руки:
― Да, да, я знаю – ты хотел, как лучше. Только старейшины всех убедили, что ты изначально задумал сделать всех слабее. И люди им верят. Страх и злобу надо на ком-то выместить, и чужак, принёсший им свет – самая подходящая жертва. Старейшины уже объявили имя Люцифера запретным и проклятым, а тебя – прислужником порождений тьмы. Я то знаю, что это глупость, но толпа её приняла. Беги, не теряй времени, ― Ляля толкнула Ивана к двери. Однако, открыв её, Иван услышал шум, скомканный из множества разъярённых голосов. Возле двери упали несколько камней. Иван отшатнулся, и закрыл засов.
― Поздно!
Ляля, закрыв руками лицо, заплакала. Иван сам готов был зареветь в голос от обиды и страха. Вдруг, от стены, что напротив входа, послышался шорох. Иван с тревогой наблюдал, как несколько камней в основании стены зашатались и, спустя минуту, рухнули внутрь жилища. В проёме появилась перепачканная чёрной пылью борода Матвея.
― Выходи, Люцифер. Пока они дом не окружили.
― Матвей? ― удивлённо выдохнул Иван.
― Да, я решил с тобой пойти. Хочу другие города увидеть. Осточертела эта вечная тьма. А, впрочем, об этом я тебе уже говорил. Давайте-ка поторопимся.
Иван выбрался наружу, помог вылезти Ляле, но она оттолкнула его руку, когда он повёл её за собой.
― Нет, я остаюсь. Это мой дом. Здесь весь мой род живёт. Прощай!
Иван понял, что не хочет отпускать девушку, но времени на уговоры не осталось. Он крепко обнял её, и бросился вслед за Матвеем. Покинув освещённый участок, друзья несколько минут сидели, прижавшись к каменному боку скалы, пока глаза не привыкли к темноте. Потом отправились в путь, изредка оглядываясь на светлое зарево, куполом накрывшее селение. Вскоре зарево погасло. Матвей махнул рукой:
― Всё, генератор со скалы сбросили, как старейшины приказали. Дурачьё!
Иван задумчиво молчал. Не зря предупреждали мудрецы в башнях Нового Арзамаса, что прогнать тьму из домов и с улиц проще, чем из душ людей. Тьма легко отступает перед ярким свечением раскалённой добела проволоки, но крепко держится в сознании, отравляя человека страхом, боязнью всего нового, чужого. Говорили ведь ему учёные мужи, что многие братья возвращались с неудачей, потеряв разбитые жителями генераторы и едва сохранив свои жизни. А ещё больше братьев не вернутся уже никогда.
Но Иван давно решил нести свет и не оставит дело всей своей жизни, как бы ни пыталась тьма задушить, утопить людской род в тягучем, нескончаемом страхе. Даже, если ничего не выйдет у него, придут другие. Иван по-приятельски хлопнул по плечу Матвея, выгнав из одежды облачко пыли.
― А знаешь, Матвей, какие у нас в городе девчонки! М-м!

[Ра солнценосный]

Фи... автор бодро начал, но быстро скатился в косноязычие и незамысловатость. Вам доступно понятие незрелость сюжета?

[zubr]

Вам доступно понятие незрелость сюжета?

Интуитивно догадываюсь, но с точной расшифровкой понятия не знаком. Развернёте?

[NatashaKasher]

Мне очень понравилось! Уважуха. Динамично и в тему.

[zubr]

Мне очень понравилось! Уважуха. Динамично и в тему.

Спасибо. Вы тоже участвовали?

[NatashaKasher]

Спасибо. Вы тоже участвовали?

Нет, я вообще не понимаю, как в два дня можно что-то стоящее написать, а вы ещё и два сделали!
Этот мне даже больше понравился, чем про плащ, хотя и тот хороший, но более обыкновенный, бытовой. А этот фантазийный, ух, люблю. Столько навыдумывали, этом бормотун мне теперь ночью приснится. Мир наизнанку... Жуть.

[Касторка]

Затянуто, скучно. Стиль плавает: то сказочный, то НФ, то дворовой и тп.

[LioSta]

Лишних запятых, многовато. И тараканье сало порадовало Главное, своевременно - про Ямальский провал до сих пор гудят)

[Epema]

Да... Затянуты путы... Но... По предпоследним строкам - должно быть продолжение. А последние 4-5 строк ставят на нём крест. По поводу написания - не со всеми, но согласен. На счёт фантазии - вы хорошо придумали саму тему текста. Так держать. Есть всё. Но не хватает чего-то. Хотелось бы больше встреч с чудовищами и людьми. Контакты.