Светлана, Автор: Четырнадцать Опции

[Каркун]

Автор: Четырнадцать


Светлана



Яркая лампа заливает комнату дрожащим белым. Молоденький следователь поправляет очки, смотрит в планшет.
– Вам раньше приходилось бывать в Элладе?
Светлана отвечает: «Нет». Голос негромкий, усталый. Сказываются бессонная ночь в камере и напряжение последних дней.
– Вы прибыли к нам два месяца назад, верно?
Она молча кивает. Не глядя на нее, следователь отмечает что-то в планшете.
– Где и когда встречались со своими сообщниками?
– Я не преступник, и у меня нет сообщников. – Она старается говорить спокойно, но скрыть волнение не удается.
Он поднимает на нее взгляд.
– Каким способом держали связь и как часто?
– Я уже ответила на ваш вопрос. Потрудитесь объяснить, в чем меня обвиняют.
– Промышленный шпионаж, подготовка диверсии на объектах государственного значения, раскрытие информации, составляющей государственную тайну. Как видите, обвинения очень серьезные.
Светлана сжимает губы, бросает взгляд в сторону двери.
– Я не знаю ни о каком шпионаже, я просто выполняю свою работу.
– Что вы делали в здании администрации рудника «Восточный-17»?
– Изучала поведение биоматериала. В рамках научного исследования, о котором вам хорошо известно.
Светлана говорит с раздражением. Нетерпеливым жестом разглаживает юбку на коленях. Следователь повышает тон:
– Как вы объясните тот факт, что приехали на рудник раньше, чем были замечены первые признаки (заглядывает в планшет) «нетипичного поведения биоматериала»?
– Это совпадение.
– Неужели? А ваш разговор с директором рудника о закрытии тоннелей? Это тоже входит в ваши рабочие обязанности? Директор говорит, что вы даже пытались ему угрожать.
– Это был личный разговор. – Светлана встряхивает головой. – Я была слишком эмоциональна.
– Хорошо. – Следователь улыбается. – Тогда последний вопрос. Откуда у вас этот прибор?
Выкладывает на стол тонкую панель в прозрачном пакете.
– Узнаете? На первый взгляд, обычный планшет. Фирменные маркировки на месте, привычный интерфейс. Но на самом деле… Неужели вы думали, что мы не засечем такой мощный входной сигнал из-за пределов купола? Так откуда он у вас?
Светлана молчит, будто обдумывает подходящий вариант ответа. Следователь смотрит пристально, выжидающе.
– Я все расскажу Сергею Викторовичу, – твердо говорит она. – Могу я его видеть?
Следователь откидывается на спинку стула, расплывается в улыбке.
– Насколько я знаю, раньше у вас уже была такая возможность, но вы ею не воспользовались.
Светлана закрывает глаза, делает вдох, чтобы успокоиться. Говорит медленно:
– Если хотите получить от меня информацию, пригласите Сергея Викторовича.
– Хорошо, но вам придется подождать, – говорит он, вставая. – Вас проводят в вашу… комнату.
Выходит и закрывает за собой дверь.

***
В моем гостиничном номере в «Маринере» было душновато – видимо, перемудрили с настройками увлажнения, но я только приехала, и заниматься этим руки просто не дошли. Тогда Сергей не произвел на меня впечатления. Почти все время молчал, даже когда нас знакомили. Улыбался утомленно, чуть ли не презрительно. Беседу поддерживали Рожков и Маненко, а Сергей держался отстраненно. Ну, вы же видите, я опытный и мудрый, настоящий мужчина, и вообще выше всего этого.
Я сказала, что первый раз на Марсе и ужасно боюсь летать, но от этой командировки просто не могла отказаться, ведь жизнь и здоровье людей в опасности. Пришлось провести три кошмарных недели в космосе. А он сказал: «Это прелестно!»
И тут он показался мне интересным. Будто хотел сказать «глупая, да еще с претензиями». Будто я какая-то пустышка. Тогда я сказала, что мой наставник на кафедре биоархитектуры, наоборот, обожал летать в командировки, так что я даже удивляюсь, когда он находит время заниматься своими исследованиями. Фамилия моего наставника, профессора и академика, давно у всех на слуху, не знать его они просто не могли.
Он только глазами повел. И потом, наглец, весь вечер старался избегать моего взгляда.
Чуть выше среднего роста, волосы немного вьются, стрижка короткая. Стиль этакого следящего за модой отставного военного. Немного сердитое выражение лица, подтянутая фигура – никакого жира. А глаза всегда чуть прищурены, смотрят напряженно, они мне не очень нравятся. Но в его взгляде иногда появляется какой-то вызов, что-то неуловимое, сексуальное. Иногда он бывает намеренно грубым. Когда ему надоедают, он специально смотрит так, будто его тут нет, он далеко, и хочет, чтобы вы оказались еще дальше. Сначала я не могла его простить за это, но потом нам так часто надоедали одни и те же люди, что я к этому даже привыкла. Когда двоим скучно от одного и того же, тогда-то все и случается.
Теперь я понимаю: все, что произошло, было неизбежно. После моего развода, после того, как не стало Катюши, это просто витало в воздухе. В конце концов, должен был появиться кто-то вроде Сергея. Так должно было случиться.
Когда я встретила его на вокзале, он заявил, что приехал лишь потому, что Маненко не смог. Получилось грубовато, но в этот раз он был заботлив и внимателен, помог мне надеть тяжелый плащ, который выдали проводники при входе в вагон.
– Против радиации, – объяснил он. – Магнитное поле закрывает только городские купола. Так что, боюсь, это необходимость. А вот таблетки «Гравитон», которые дают на космодроме, – не пейте. От них становишься вялым и сонным. Правда, придется следить за калориями – при низкой гравитации быстро набираешь вес.
Сама ненавижу таблетки, и без них чувствовала себя прекрасно. Легкость во всем теле, походка стала воздушной, ноги как на пружинах. И вес я не набрала. Но это, наверное, из-за уймы потраченных нервов. Командировка вышла та еще.
От Маринеры до Эллады около трех часов пути. Поезд разгонялся, поднимаясь по сетке тоннелей над куполом города. Сергей рассказал, что когда сам впервые приехал на Марс, его никто не встречал. Такое понятное чувство – растерянности и чужеродности.
Он увидел, что я рассматриваю огромную голограмму на причудливом фоне марсианских горных хребтов с надписью «2107 – 2147 – Сорок лет новой эры покорения космоса!», и говорит:
– Вам придется решить для себя одну важную вещь – что на самом деле реально, вы или Марс. Понимаете?
Я кивнула. Хотя по настоящему поняла и оценила эту фразу лишь пару недель спустя.
Марсианская пустыня пролетела за окном стремительным пыльным вихрем. А на следующее утро Сергей заехал за мной в гостиницу. Мне предстоял тяжелый день: включаться в работу на новом месте, в новом городе, на другой планете. Я совершенно не выспалась, часто вставала и смотрела в панорамное окно. Так вот он какой, Марс. Ночь и день здесь безнадежно спутаны, марсианские сутки очень отличаются от земных. И на девять десятых я еще оставалась в родном Новосибирске.
Мне было страшно; и хорошо, что Сергей взялся сопровождать меня. Сказал, что так будет очень удобно – заниматься одной и той же проблемой с разных сторон. Я с научной, а он, как он выразился, «с позиции грубой силы».
Сергей ждал меня внизу, такой спокойный, вселяющий уверенность. Я даже почувствовала себя немного туристкой, которая приехала на экскурсию. Увы, это было не так.
Вечером Рожков с женой повели меня ужинать. А Маненко в тот день так и не появился. Прислал записку «В восторге от возможности поработать с вами. Жора».
В тот вечер я всякого наслушалась. Про Жору – какой он самовлюбленный бабник и эгоист, и про Сергея – только хорошее и с большим уважением.
С Жорой и правда, было непросто. Он больше мешал работать, чем помогал. Его группа за три с лишним месяца так и не нашла ни одной внятной причины, по которой биодома вдруг теряли герметичность. Никаких ошибок в архитектурных схемах, никаких сбоев в автономном питании, ни внешних воздействий, ни нарушений правил эксплуатации. Купол биодома внезапно начинает пропускать воздух, кислород уходит, падает давление, внутрь проникает марсианская атмосфера. Жильцы теряли сознание, попадали в больницы, а по городу ползли отвратительные панические слухи.
Так и получалось: я с головой погружена в работу, ответственность запредельная, по срокам начальство давит, слюной брызжет, а тут еще Жора никак не может понять, что я не готова отдаться ему прямо здесь на лабораторном столе. Однажды, уходя с работы, я позволила ему поцеловать себя в щеку, но пресекла все попытки поработать руками. И всякую надежду на повторение. Но он будто ничего не заметил. Неутомимый соблазнитель. Напомнил мне носорога – такой же толстокожий и невменяемый.
Как-то Сергей зашел к нам в лабораторию, а Жора как раз был в «активной фазе», плел мне что-то несуразное своим фирменным шепчущим голоском. Я почти не слушала, занималась своими делами. Тогда Сергей улыбнулся мне чуть грустно, иронично. И это улыбка говорила, что он решил для себя – я ему нравлюсь, и оставалось только подать знак.
Когда Сергей осторожно предложил встретиться наедине, я уже ждала этого приглашения. Мы поехали в уютный ресторанчик на окраине Эллады. Кормили там вкусно, и блюда подавали с большими паузами, так что было время побеседовать по душам. Я старалась незаметно его разговорить. Узнала, что он разведен, у него дочь-подросток, она с матерью живет на Земле, но дальше будто стена – посторонним вход воспрещен. Зато о работе он рассказывал охотно. Служил в армии, почти все время на Луне, участвовал в конфликте на гелиевых рудниках. Последние четыре года начальник службы безопасности на Марсе.
– Восемьсот тысяч человек, и за каждым нужен глаз да глаз, – сказал он, то ли шутя, то ли всерьез.
После ужина он поднялся ко мне в номер. Мы стояли рядом, и на мгновение я вдруг представила его в «постельном варианте». Но он поцеловал меня в щечку и исчез. Вообще, я и хотела, чтобы он ушел. Вечер удался, и все было замечательно. Но когда он ушел, мне стало легче. Решение отложилось на потом.
На работе ничего не ладилось. Мы проводили тесты, собирали данные, но выяснить причину аварий биодомов, которых к тому времени случилось уже два десятка, никак не получалось. Начальство было в бешенстве. Приближался юбилей, ожидали приезда высокой делегации, всех просто трясло от этого.
Я так уставала, что порой казалось – все вокруг нереально, Марс, Эллада, пыльные бури за окном. И я сама, с чудной прыгающей походкой, пушинкой взлетающая по ступенькам в свой номер.
Насчет Сергея я все время меняла свое решение. Работала и думала о нем в тот день. Хотелось узнать его поближе, и была возбуждена, взвинчена; настроение менялось чуть не каждый час. Перед его приходом приняла душ и, разглядывая себя, голую, в зеркале, сомневалась. Странное чувство. Раньше со мной такого не было.
Позже в тот вечер, мне так хотелось, чтобы он сделал первый шаг. А он черпал из меня информацию о моем прошлом с ловкостью профессионального разведчика. О бывшем муже, о разводе, о том, как не стало Катюши. Я ненавижу об этом рассказывать, но с ним будто прорвалась лавина, и я выложила все.
Он не стал говорить банальности, что нужно жить дальше, и моей вины в этом нет, как обычно делали мои подруги. Он молчал, давая мне возможность выбирать – либо говорить дальше, либо просто сидеть и слушать все понимающую тишину.
Время летело быстро. Было уже поздно, мы сидели молча – я на диване, а он в кресле, и получалось, что я как бы намекаю ему, что пора уходить. Но на самом деле я просто не знала, как подать ему знак, чтобы он остался. И тут он говорит:
– Если бы женщина встала и подошла к мужчине, в этом был бы смысл. А иначе он просто должен уйти.
Он посмотрел на меня без улыбки. И я ему не улыбнулась. А он просто поднялся и ушел, не говоря ни слова. Дверь закрылась, а я так и осталась сидеть.
Мысленно обругала себя и бросилась к двери, а он стоит у самого входа. Вернулась в номер, он за мной, по пути гася свет. Обнял меня сзади за талию, поцеловал в затылок.
Он стал расстегивать на мне блузку, раздевал меня. Потом разделся сам, а я чувствовала себя странно, стояла неподвижно, глядя на марсианскую пустыню за окном, и в голове бродили расплывчатые мысли. Вот совсем новый незнакомый человек, и рядом я, в этой комнате, и где это все на самом деле происходит и с кем?
Он обнял меня за плечи и повел к кровати. Мы лежали бок о бок, он провел рукой по моему телу, глядя мне в глаза. Сказал:
– Я давно хотел узнать тебя, такую.
Тут мы поцеловались. Я была пассивна, просто подчинялась ему. Хотела, чтобы все было так, как хочет он. Все равно в первый раз очень сложно быть естественной. Всегда что-то сравниваешь, вспоминаешь, чего-то ждешь. Потом стала думать о завтрашнем дне, как увижу его завтра, после всего.
Он ничего не говорил. Мы оба лежали молча довольно долго. Так бывает, когда выйдешь из зала после фильма, и ничего не хочется говорить. Я думала: как мало я о нем знаю, о его прошлом, и как мало он знает обо мне. Он первым нарушил молчание:
– Может, завтра ты решишь, что это была ошибка – ничего страшного, я переживу. Но сегодня я хотел бы пробыть с тобой до утра. – И добавил: – За свою жизнь я влюблялся не раз. Это как болезнь, и я хорошо знаю ее симптомы. Иногда любовь заразна, иногда – нет. Пойми, я не жду, что ты обязательно подхватишь от меня эту болезнь.
– Это предсказание или предупреждение?
– И то и другое.
Так все и началось. Мы легли спать и не спали. Было ощущение, что я на своем месте. И то, как он меня обнял и прижал к себе, и то, как я думала о его словах. Я вдруг сама почувствовала, что он нужен мне. Поняла, что его предсказание сбудется, и очень скоро.

***
Найти место аварии оказалось легко, это было совсем рядом с работой. Полиция только начала выстраивать оцепление. На улице царила суматоха, кто-то кричал. Жители выносили на улицу мебель и ценные вещи, хотя с их домами все было в порядке. Несмотря на призывы полицейских, паника не утихала.
Светлана хотела пройти к аварийному дому, но ее удостоверение никого не впечатлило. Зато фамилия Сергея сработала на все сто. Молодой патрульный провел ее к дверям.
– Разгерметизация. Такой же случай, как и на прошлой неделе, – сказал он.
– А что с жильцами?
– Мужчина, тридцать восемь лет. Успел сам выбраться наружу, его уже увезли в больницу. В доме больше никого нет.
– Я могу зайти?
– Ни в коем случае! – испугался патрульный. – Давление внутри падает, там практически нет кислорода.
– Я быстро, мне только нужно достать информацию из домкома, – сказала Светлана. – Иначе все будет испорчено, как в прошлый раз.
– Подождите спасателей, они сейчас приедут. У них маски, оборудование…
У патрульного заработала рация. Он отошел в сторону, отвечая короткими фразами.
Светлана дернула ручку двери – заперто. Взгляд случайно упал на цветочный горшок, закрепленный на перилах. А в нем – синяя с черной полосой карта доступа. Оглянулась – полицейский шагах в пяти, спиной к ней.
Рука будто сама тянется к карте, ведь времени совсем мало. Дверь открывается с хлопком, с силой затягивая внутрь. Светлана глубоко вдыхает и, задержав дыхание, скрывается в полутемном коридоре. Оглядывается вокруг, находит гостиную, но там столбом стоит пыль – ярко-оранжевая в мигающем свете ламп. Она чудовищно, непростительно долго не может найти управляющую панель домкома на стене. Потом нашаривает ее наощупь. Еще несколько секунд, несколько бесконечно долгих гулких ударов сердца в груди, чтобы снять панель и выдернуть носитель памяти. Барабанные перепонки звенят от боли, кажется, сейчас лопнут, и задерживать дыхание еще хотя бы мгновение – невыносимая мука.
Она, спотыкаясь, бежит по коридору к выходу, мимо спальни, а оттуда раздается какой-то неясный звук, будто разбилась упавшая на пол посуда. Светлана останавливается, решает на секунду заглянуть в комнату. Один только взгляд, и ее совесть будет чиста.
А в спальне – маленькая девочка в розовом платье. Стоит у окна и шепчет: «Мама, прости меня, я не хотела».
И хотя совсем рядом оглушительно воет сирена, Светлана слышит ее странный, такой взрослый голос. Откуда здесь девочка? Моя девочка? Кружится голова, мир опрокидывается вверх дном. Появляется ясная мысль, что теперь можно вдохнуть полной грудью, потому что повсюду, куда ни глянь, яркий чистый свет. И чей-то голос. Не бойся дышать светом. Может, это и есть выход?

***
Светлана Андреевна Баркова, выпускница престижного вуза, ученица знаменитого профессора. Удачная карьера в биоархитектуре, значительный вклад в развитие российского лунного сектора, есть государственные награды. Сергей пролистал досье и задумался.
Когда она приехала на Марс, он взялся ее опекать, потому что чувствовал – ей понадобится опереться на его плечо, чтобы справиться с работой под бешеным стрессом. И стресс ей был обеспечен. Аварии в биодомах грозили реальной паникой по всей планете, остановкой рудников, электростанций – полным хаосом. Ответственность, хоть и частично, ложилась на нее.
Надо сказать, Светлана ему сразу понравилась. Нравилась тем больше, чем он яснее понимал, что его помощь ей не требуется. Как и всегда бывает с красивой, умной и независимой женщиной, она стала для Сергея настоящей дилеммой. Может ли он ей соответствовать? И умом, и внешностью. Она довольно известный ученый, элегантная женщина с изящной фигурой, и умеет подать себя предельно эффектно. А он? Так ли он нужен ей? И если нужен сегодня на Марсе, то будет ли нужен завтра где-то в другом месте и другой обстановке?
Позже, когда узнал ее лучше, Сергей понял, что она терпеть не могла мужчин, которые судят о ней только по внешнему виду. И он был очень осторожен с ней. Останавливал сам себя, чтобы не влюбиться по уши. Знал, что тогда станет невыносимо требовательным, предъявляя на нее свои права. Он слишком часто грешил этим в прошлом, чтобы не знать, как стремление лишить партнера независимости приводит к беде. Желание обладать тесно связано с желанием изменить и переделать. Но Светлана была такой особенной и нравилась ему такой, как есть, и он ни в коем случае не хотел лишать ее той свободы, которую она заслуживала.
Только бы она справилась с поставленной задачей. Тогда и у Сергея было бы меньше проблем с безопасностью. Рожков считал, что приезд Светланы сдвинет все с мертвой точки, но вдруг он ошибался? Конечно, ее успехи в прошлом впечатляли, и работает она, выкладываясь по полной. Но как объяснить ее безрассудную выходку, из-за которой она попала в больницу? Просто нервный срыв, не выдержала напряжения? Или отчаянная попытка получить больше информации из первых рук для своих исследований?
Сергей мало понимал в том, чем занимается Светлана. Приходилось за шутливым тоном скрывать уязвленное самолюбие. Когда на днях он спросил, как продвигается работа, она ответила:
– Есть одна идея. Переделать все схемы в более надежном варианте. Не очень перспективно, но попробовать стоит. Не хочу грузить тебя деталями.
Тогда он сказал:
– Бережешь мозг недалекого солдафона от перегрузки?
Она смутилась.
– Не говори так. У тебя ведь тоже есть профессиональные секреты. Иногда мне кажется, что ты весь состоишь из секретов.
В чем-то она была права. У Сергея было столько всего, что хотелось спрятать, укрыть от чужих взглядов. Призраки из прошлого, тени чудовищ. Пугать ими Светлану было ни к чему.
После новостей по телевизору началась передача, посвященная юбилею. Речь шла о биотехнологиях. Сергей сделал звук громче.
Дома, построенные бактериями. Эта российская разработка в свое время затмила собой остальные открытия. Биодома получились идеальным решением не только для стремительно растущих земных городов, но в первую очередь для космической отрасли. Они строились быстро и дешево: практически не требовали стройматериалов, почти полностью обеспечивали себя энергией, легко адаптировались к окружающей среде. Когда удалось вывести вид бактерий, выживающих при экстремальных температурах и почти что в вакууме, российский сектор на Луне расцвел.
Коллективные действия размножающихся бактерий выстраивали удобные и функциональные жилища для лунных колонистов, огромные производственные цеха, защищенные тоннели рудников. Театры и научные центры, дома искусств и космодромы, музеи и транспортные артерии – для бактерий-строителей не было ничего невозможного. Они не только строили здания, но и поддерживали их стабильное состояние в автономном режиме, обеспечивая необходимую температуру, влажность и уровень кислорода внутри помещений.
За считанные месяцы темпы строительства на Луне выросли в несколько раз. Так удалось обогнать конкурентов, соперничающих в лунной гонке. Благодаря маленьким, но умелым бактериям, большая часть разработок гелия-три осталась за Россией. Такой естественный избыток топлива неизбежно повлиял и на темпы исследования российскими космонавтами других планет солнечной системы.
Колония на Марсе развивалась параллельно и во многом шла по следам лунных разработок. Условия для бактерий-строителей здесь были намного лучше – вдоволь углекислого газа в атмосфере. Отличным материалом для целевых мутаций послужили семейства родных марсианских бактерий, живущих в почве. Неоспоримое лидерство в биоархитектуре и дальней космонавтике привело к тому, что марсианские города оказались практически на сто процентов российские. Конкуренты настолько опоздали к освоению красной планеты, что им пришлось соглашаться на использование уже построенной российской инфраструктуры: орбитальной станции, космодрома, городских куполов, защитного магнитного поля и транспортных тоннелей. Создавать заново свои объекты было бы на порядок дороже.
Сергей поймал себя на том, что ждет, когда прозвучит фамилия Светланы. Но сюжет свернул к юбилейной теме: сорок лет колонии на Марсе, встреча высоких гостей, а этого и на работе было через край.

***
Если подумать, то получается, я неплохо провела время в больнице – и поработать успела, и развеяться. Познакомилась с Мартиной. Ей десять лет, а она тоже знает про внезапные аварии в биодомах. Об этом на Марсе, видимо, уже знают все от мала до велика.
Мартина смышленая, самостоятельная. Забавно щурит глаза, когда хочет что-то спросить. У нее темные волосы, не очень длинные, и на кончиках немного вьются. Голосок звонкий, громкий, будто она выступает на школьном концерте, и каждое слово должно звучать идеально.
Я поймала себя на мысли, что думаю о ней, как о Катюше. Будто бы с ней ничего не случилось, и она выросла. Сидит напротив, а на ней розовая кофточка с крупными пуговицами – она всегда их любила. А то, что не помню, как мы провели наши с ней последние пять лет, – это только моя проблема.
Кажется, чуть напрягись – и вспомнишь мир, где правда была другой. Но наваждение быстро проходит. Я не сошла с ума. И, может быть, зря.
Я рассказала Мартине о своей работе. Старалась подобрать простые слова, чтобы вышло похоже на детскую сказку. Про то, как однажды люди смогли подружиться с бактериями – такими очень маленькими живыми организмами. Они научились понимать друг друга, общаться и сотрудничать. Люди дают бактериям пищу, а те строят дома. Мартина дослушала и говорит:
– А что если одна бактерия не захочет больше дружить?
Я поняла, о чем она. Рассказала про коллективный разум, который управляет всеми бактериями одного сообщества, а в каждом сообществе их – триллионы триллионов. Потом отвлеклась, объясняя, сколько это – триллион, упомянула про информационное поле, управляющие частоты, и чуть не перешла к архитектурным схемам. Ребенок смотрел на меня, не мигая, а потом спрашивает:
– Я думаю, они обиделись на нас и хотят дружить с кем-то еще.
– С кем-то еще? С кем, например?
– С марсианами, – говорит Мартина, и ее лицо светится озорной улыбкой.
– Так мы и есть марсиане, потому что живем на Марсе, разве нет? – спрашиваю.
Она серьезно повторяет:
– С настоящими марсианами. Которые здесь уже триллион лет.
– Это из какой-то сказки?
Я подумала, что девочка говорит о местной легенде – марсианский фольклор, или что-то в этом роде. Но она только покачала головой, совсем по-взрослому поджав губы.
Сейчас понимаю, насколько Мартина права. Разве мы дружим с бактериями? Разве признаем их равноправными партнерами? Конечно, нет.
Мы обнаружили излучения их управляющих частот, расшифровали информационный код, экспериментируя снова и снова, научились его изменять, превращать в безусловные команды, работающие по нашим схемам. И вот колонии бактерий служат нашим интересам, создают непроницаемые, прочные структуры, повинуясь любой нашей прихоти. Могут ли бактерии ослушаться нас и поступать по собственному желанию? У них нет на это ни единого шанса. Мы признаем их разумность, но все же бесцеремонно влезли в их природу, разгадали их суть и взломали глубинный код их существования. Разве это дружба? Коварное порабощение.
Перед глазами возник чудовищный образ людей-рабовладельцев: щелканье бича, командные окрики, и идущие по дороге плотной колонной до самого горизонта маленькие девочки и мальчики, то есть маленькие бактерии в коротких штанишках и платьишках. Бред, но не совсем.
Мысль о том, что одна бактерия может ослушаться приказов коллективного разума, хоть и противоречила базовой теории биотехнологий, показалась мне интересной. Возникла идея создать такую схему, при которой каждая индивидуальная особь отслеживает состояние своих соседей, и в случае обнаруженных отклонений сообщает по управляющей частоте. Центральный блок исключает «поврежденную» бактерию из колонии и организует замещение ее функций другими особями. Идею еще нужно было протестировать на совместимость с остальными алгоритмами и проверить работоспособность при реальной нагрузке, но это был, определенно, свет в конце тоннеля.
Мне до жути захотелось поработать, и тут такая удача – рядом с кроватью лежит планшет. Наверное, Сергей оставил, когда приходил. Набросала проект новой схемы и отправила Маненко – чтобы не скучал.

***
После ужина прошло больше двух часов, когда дверь в камеру Светланы открылась. На пороге стоял Сергей.
– Мы можем поговорить?
Она кивнула.
– Пойми, я не мог поступить по-другому, – сказал Сергей. – Твой бывший муж… после эмиграции он устроился работать к нашим конкурентам.
– Я знаю, но мы с ним не общаемся.
– И потом мы засекли странный сигнал, который принимал твой планшет.
– Это не мой планшет, – перебила Светлана. – Я нашла его в больнице, думала – ты его принес.
Сергей сел рядом с ней на кровать.
– Тебе лучше рассказать все предельно откровенно. Только так я смогу тебе помочь.
Светлана вздохнула, прикусила губу.
– В то утро, когда меня выписали из больницы, я получила письмо – статья на рецензию. Я сотрудничаю с несколькими научными журналами и поэтому совсем не удивилась. Только потом заметила, что обратный адрес недействительный. Но статья, Сергей, статья! Это бомба, понимаешь?
Сергей удивленно поднял брови.
– Когда ее прочла, подумала – этого быть не может. А потом мне стало любопытно самой проверить. Тем более что теория напрямую касалась нашей проблемы с биодомами. Не знаю, как тебе объяснить.
– Как-нибудь попробуй.
– У бактерий в информационном поле есть блоки программ, которые управляют разными функциями жизнедеятельности, поведения, развития. Множество программ, самых разных. Мы сейчас умеем распознавать практически все их программные блоки, знаем, для чего они, и главное – умеем их менять по своему усмотрению. Именно так мы добиваемся от бактерий, чтобы они строили для нас дома, заводы, тоннели.
– А что же было в статье? – перебил Сергей.
– Исследование фундаментальных программ. Как обнаружить следы их изменений в новых поколениях бактерий и объяснение причины таких изменений. А фундаментальные программы это программы всего биологического вида. То, что определяет выживание бактерий в целом – через адаптацию к внешним условиям, через размножение, наследование и мутацию. Если кратко, то они занимаются вопросами жизни и смерти, и не каждой бактерии в отдельности, а целого вида. Наверное, я слишком сложно говорю?
– Ничего, я потерплю. Только в чем же революционность этой статьи?
– До сих пор ученые считали, что менять фундаментальные программы невозможно.
– Прерогатива Создателя, но не человека?
Светлана развела руками.
– На самом деле мы пытались менять, но всякий раз неудачно. В научной среде обсуждение фундаментальных программ стало как бы дурным тоном. И потом – в их изменении не было особой необходимости. Для наших практических целей вполне хватало сотен тысяч других программных блоков, на расшифровку которых уйдут жизни еще нескольких поколений.
– И какой вывод делает автор статьи?
– Фундаментальные программы меняются сами, корректируются. И источником таких изменений является внешний управляющий сигнал. В статье было описано, как обнаружить этот сигнал для марсианских бактерий-строителей. Только и всего.
У Светланы горели щеки. Казалось, она с нетерпением ждала нового вопроса, чтобы рассказывать дальше.
– Ты обнаружила этот сигнал?
– Да. В точности тем способом, что был описан в статье. Только сигнал пустой. Он будто говорит: «Я здесь. А вы здесь? Ну, тогда все хорошо. До следующей встречи».
– И кто же автор этой гениальной статьи? – спросил Сергей с легкой иронией в голосе.
– Я не знаю. Обратный адрес был недействительный. Но самое важное это сигнал, понимаешь? Он приходит регулярно, один раз за марсианские сутки. Если он действительно несет функцию коррекции фундаментальных программ биологического вида, то получается, что это сигнал планетарного масштаба, проникающий повсюду. Кто и каким образом может посылать такой сигнал?
Сергей скривился, будто проглотил горькую пилюлю.
– В этом мы тоже разберемся, со временем. А пока мы не можем даже расшифровать сигнал, который принимал твой планшет. Кстати, он даже ни разу не регистрировался в нашей сети. У него нет технической возможности выхода в сеть, и почту на нем получать нельзя. Странно, да? А при попытке достать из него информацию, все микросхемы сгорели дотла. Но тебе это и так известно, правда?
– Опять «мой планшет»? Ты что же, мне не веришь?
Сергей встал и сделал шаг к двери.
– Я хотел бы верить, но не могу. Вот тебя находят без сознания внутри аварийного дома, а в руке разбитый модуль памяти из домкома. Хотела уничтожить следы, но не успела? А вот ты появляешься на руднике, и через два часа потолок в администрации раскаляется докрасна и вибрирует, распугивая людей. Неудачная попытка остановить работу шахты? Неужели не могли послать агента поопытнее? Или понадеялись на хорошее «научное» прикрытие? Вся эта длинная история про статью – зачем она? Задурить мне голову? Не получится.
– Я не пытаюсь тебя дурить. – Светлана выглядела растерянной, у нее сорвался голос.
– Маненко и его группа уже работают с твоей аппаратурой на руднике. Мы обязательно во всем разберемся, будь уверена. Чего добиваются твои заказчики, мне понятно, а вот зачем это лично тебе?
– Сергей, ты все не так понимаешь! – выпалила Светлана в отчаянии. – На руднике мне удалось получить от них сообщение.
– От кого?
– Это марсиане, Сергей. Другая цивилизация, о которой мы ничего не знали.
– И какое сообщение они передали? – Он остановился у двери.
– Они просят закрыть все шахты, – выдохнула она.
Дверь за Сергеем захлопнулась очень громко.

***
В ту ночь я заснула только под утро. Всякие мысли лезли в голову: про Сергея, про мою работу, о жизни вообще. Что за судьба мне досталась и за что? Вспомнила Катюшу и сразу раскисла. Слезы накатывали, душили. В горле комом стояла обида. И чувствовала себя загнанной волчицей – хотелось рычать и кусаться.
Проснулась от прикосновения к плечу. На кровати сидела Мартина. С минуту я вообще не могла говорить. Она взяла меня за руку и шепчет: «Нам пора». Я спросила ее, как она попала в камеру, а она молчит, смотрит мне в глаза. Тут я догадалась, кто она. Говорю:
– Это был твой планшет?
Она кивнула.
– Я здесь по поручению марсианской цивилизации. Ты получила наше сообщение. Теперь его должны получить остальные.
Странно, но я не помню толком, как мы вышли из здания. Вроде бы двери были открыты, и в коридорах мы никого не встретили. Пришла в себя только в такси. Мы ехали к злосчастному руднику «Восточный-17», где меня арестовали три дня назад. Мартина, похоже, была спокойна, а мне было не по себе. Я шепотом спросила:
– Почему мы вас не обнаружили раньше?
– Другой уровень восприятия, недоступная частота. Я потом объясню.
– Сколько вас на Марсе?
– Многие миллионы.
– А где же ваши города, фабрики, дороги?
Мартина улыбнулась.
– Эту фазу развития мы давно прошли.
Это было очень странно – слышать такие слова от десятилетней девочки. От нереальности происходящего у меня мысли путались. Когда мы подъезжали к воротам рудника, я спросила:
– Нам стоит вас бояться?
Чуть помолчав, Мартина отвечает:
– Нет, нисколько. – И добавляет без тени улыбки: – Но здесь, на Марсе, вам придется с нами считаться.
У входа я сказала, что нас ждет Сергей Викторович, и через пять минут мы стояли в здании администрации, в том кабинете, где я оставила свою аппаратуру. Я и Мартина в центре, а остальные вокруг: Маненко, Рожков, директор рудника и его зам, кто-то из мэрии, трое охранников с оружием наперевес и прямо перед нами Сергей, который казался слегка растерянным. И было от чего.
Рудник лихорадило: визжали сирены, коридоры мигали тревожным желтым. Посреди ночи пришлось эвакуировать весь персонал – один за другим разгерметизировались все глубинные тоннели. И вдобавок – Сергею успели сообщить о моем чудесном побеге.
– Я так понимаю, тебе есть что сказать? – спросил он.
Говорю:
– На руднике кто-то пострадал?
А сама от волнения не могу собраться с мыслями. О чем говорить, с чего начать? Рожков отвечает:
– Разгерметизация шла медленно. Все успели подняться наружу.
Вдруг заговорила Мартина:
– Мы не хотим причинять вреда людям. От наших действий никто не пострадает. Мы только хотели привлечь ваше внимание.
Она подходит к Маненко и медленно произносит:
– Вам удалось принять сигнал, управляющий фундаментальным блоком?
Маненко кивнул. Никто слова не мог вымолвить от изумления.
– Что вы можете сказать об этом сигнале, как ученый и профессионал в области биотехнологий?
– Природный феномен, ранее науке не известный, – говорит Маненко, запинаясь через слово.
– Другими словами, никто из людей, ни на Марсе, ни на Земле, не смог бы имитировать или подделать подобный сигнал. Вы можете это подтвердить?
– Подтверждаю, – говорит Маненко.
– Этот сигнал передает древняя марсианская цивилизация; и я ее представитель среди людей. Вы можете называть меня Мартина.
– Мы хотели обратиться в первую очередь к вашим ученым, надеясь на их безусловный авторитет в обществе. Поэтому использовали такой сигнал, – продолжает она и поворачивается ко мне. – Но, вероятно, мы ошибались, и наш первый контакт – Светлана Баркова – едва не оказалась за решеткой. Надеюсь, что в дальнейшем у нас будет больше взаимопонимания.
Мы с Сергеем обменялись взглядами. Все молчали, пораженные тем, что услышали. Кто-то, наверное, сомневался, не мог поверить. Рожков сделал шаг вперед.
– Думаю, что нам потребуются доказательства… ваших полномочий, – сказал он.
Мартина посмотрела на него снизу вверх. Маленький детский подбородок и толстая в складках шея пожилого функционера.
– Ровно в двенадцать часов будут ликвидированы последствия всех аварийных ситуаций в Элладе и на рудниках. Биологический материал придет в норму раз и навсегда. Вы сможете спокойно принять делегацию с Земли и отпраздновать юбилей. Такое доказательство вам подходит?
– Да, вполне. – Рожков запнулся. – И какие ваши условия?
– Мы не ставим условия, – говорит Мартина. – Мы просим вас прекратить добычу золота и драгоценных минералов на планете.
Директор рудника закашлялся. Люди вокруг заговорили все одновременно. Смысл существования самой колонии на Марсе состоял в золотых рудниках, иначе, зачем бы мы сюда прилетели?
– А если мы этого не сделаем? – спросил Рожков, когда голоса немного поутихли.
Мартина пожала плечами.
– Мы не будем принуждать вас, если вы об этом. Насилие давно не входит в наш арсенал. Но мы могли бы предложить вам кое-что взамен.
Рожков выглядел удивленным. Очевидно, не ожидал такого ответа.
– За каждую закрытую шахту, мы передадим вам свою технологию. Вас наверняка заинтересует новый вид топлива. Для начала – увеличение скорости и дальности полета кораблей в семь раз.
Мартина замолчала, молчали и остальные.
– Мы бы хотели выполнять передачу технологий через Светлану. – Она берет меня за руку. – Надеюсь, вы учтете наше пожелание. Светлана, я навещу тебя завтра утром (смотрит на меня), в твоем номере гостиницы, а не в камере, как сегодня (улыбка и взгляд на Сергея). У меня все. До свидания.
Мартина отпустила мою руку и сделала несколько шагов – люди расступились. Она пошла по коридору, где еще мигали аварийные лампы. Внезапная резь в глазах, я быстро-быстро моргаю – и маленькой девочки нет, коридор пуст. Оглядываюсь на остальных – кто-то мотает головой, кто-то вытирает слезы.
В двенадцать часов аварийные лампы гаснут, и смолкает сирена. Давление воздуха в норме, отклонений нет.

***
Сергей прилетел на орбитальную станцию полчаса назад, но посадку на лайнер еще не объявляли. Он сел у иллюминатора. С такой высоты поверхность Марса казалась безжизненной. За пеленой облаков купола Эллады и Маринеры – не разглядеть. А еще эти марсиане. Где они на самом деле прячутся – уму непостижимо.
Когда отгремел юбилей, и высокие гости вернулись на Землю, все как-то успокоилось. С марсианами договорились, что шахты будут закрывать постепенно в течение десяти лет, и со временем колония на Марсе превратится из города-рудника в огромную площадку для научных исследований. В новостях по-прежнему чуть не каждый день ток-шоу с Мартиной – прямая линия с марсианами, но уже без истеричного надрыва, который был в начале. Светлану тоже показывают очень часто.
За последние месяцы она сильно изменилась. Другая прическа, и взгляд уверенный и спокойный. Ее назначили директором нового научного центра, и работы теперь – непочатый край. Но ей это только нравится. Она вышла на достойный своих способностей уровень, добилась, чего всегда хотела – быть на передовом крае науки в переломное для человечества время.
С Мартиной они стали близкими друзьями. Светлана учится видеть в ее образе разумное существо чужой инопланетной цивилизации. А Мартина – и это заметно все больше – с удовольствием принимает на себя роль не по годам развитой земной девочки. Со стороны временами кажется, что они будто мать и дочка, которые бесконечно счастливы вместе.
Светлана как-то сказала:
– Мартина как моя Катюша. Ей тоже могло быть сейчас десять.
Конечно, раны, подобные этой, никогда не затянутся полностью. Но Сергей был уверен, что Светлана с этим справится. По-другому и быть не может с ее-то характером и отношением к жизни.
Она нравилась Сергею по-прежнему, и они снова были близки, но в последнее время многое изменилось. Между ними будто возникла невидимая, но вполне осязаемая трещина недоверия. Как преодолеть ее, Сергей не знал. Прошлое не стереть из памяти, и ошибки не исправляются так, чтобы от них не осталось и следа.
Когда ему позвонила бывшая жена и сообщила о свадьбе дочери, он даже почувствовал облегчение. Уехать на три-четыре месяца, сменить обстановку – тогда казалось, что это может помочь. А сейчас Сергей сомневался. Как известно, от себя далеко не убежишь.
Последний разговор со Светланой получился неприятным. Она будто решила для себя, что это расставание навсегда. Чуть не плакала, и сама сердилась на себя за это. А когда Сергей сказал, что обязательно вернется, она тихо спросила:
– Просто потренируемся жить друг без друга?
Потом были взаимные извинения и обещания звонить и писать друг другу каждый день. Сколько таких разговоров уже видел мир, и сколько еще увидит?
Светлана говорит, что теперь многое изменится. Марсиане научат людей новым технологиям, объяснят свои ценности, и наш научный прогресс не только ускорится, но, возможно, пойдет в другом направлении, к другим целям. Может, нам больше не понадобится добывать золото и гелий, и когда-нибудь мы сможем летать на другие планеты за считанные секунды. Или, как марсиане, отправим наши белково-углеродные тела в утиль и будем жить в виде сгустков энергии и сознания.
Избавимся ли мы в результате от боли и страданий? Останемся ли после этого людьми?
Объявили посадку. Сергей еще раз посмотрел в иллюминатор. Что ждет его на Земле? Воспоминания и боль от старых ран, или, может, теперь все будет по-другому? Его дочь выросла без него, повзрослела и выходит замуж. Он не видел ее почти семь лет. Забыты ли старые обиды, или они, как призраки, будут вечно маячить на горизонте?
– Желаете принять «Гипно» на первую неделю полета? – с улыбкой спросила молоденькая стюардесса.
– Нет, спасибо, – улыбнулся он в ответ. – Я полечу в натуральном виде, без таблеток.
Он же обещал одной женщине писать письма. Каждый день.
Свет в каюте задрожал, стал ярче. Раскатами далекого грома прокатился по палубам низкий гул. Лайнер готовился к прыжку.

[Хирург без дипло...]

волосы немного вьются, стрижка короткая

короткие волосы могут виться?

Когда двоим скучно от одного и того же, тогда-то все и случается.

плюс

Сергей рассказал, что когда сам впервые приехал на Марс, его никто не встречал. Такое понятное чувство – растерянности и чужеродности.

ещё плюс ))

марсианские сутки очень отличаются от земных.

всего на сорок минут длиннее?

но пресекла все попытки поработать руками.

а надо было дать человеку поработать руками, раз головой у него плохо получается)) ИМХО, лучше "пресекла попытку дать волю рукам"

В чем-то она была права. У Сергея было столько всего, что хотелось спрятать, укрыть от чужих взглядов. Призраки из прошлого, тени чудовищ. Пугать ими Светлану было ни к чему.

Про "призраки прошлого" Светланы хоть как-то упоминается, но призраки Сергея для упоминания, видимо, слишком страшны)

Биодома получились идеальным решением не только для стремительно растущих земных городов, но в первую очередь для космической отрасли.

Не тут ли подсмотрели (ссылка):Амба

У нее темные волосы, не очень длинные, и на кончиках немного вьются

автор неравнодушна к тёмным вьющимся волосам)

Мы обнаружили излучения их управляющих частот, расшифровали информационный код

за Quorum Sensing бактерий отдельный плюс)

– Я здесь по поручению марсианской цивилизации. Ты получила наше сообщение. Теперь его должны получить остальные.

Инопланетяне, как вечный джокер))

Спасибо, автор! Который, ИМХО, на самом деле милая барышня)) Написано грамотно, читается легко. Только скучновато: не хватило мне экшна (с другой стороны, никто его и не обещал )

[Wadim]

А ведь хорошо написано! Браво! Я особо не искал ошибок, возможно, текст местами перегружен научной информацией, но все равно читать интересно.

Единственное место, которое внушает сомнения из-за "ненаучности"

"участвовал в конфликте на гелиевых рудниках."

Гелий - газ, а при низких температурах около абсолютного нуля - он жидкий. Очень сомнительно, что где-то существует твердый гелий, который можно добывать с помощью отбойного молотка.

[Аптекарь]

Nekto сказала, что замаскировалась. Значит, это её подражатель.

[Marina Gaki]

Понравился ритм течения повествования. Понравился мир и тема городов и домов из бактерий. Немного скучновато было читать о близости героев - навязчиво напоминало женское переводное чтиво, что, впрочем, не повлияло на моё отношение к произведению - рассказ убедителен и приятен. Если говорить о сюжете - мне бы интересно было обострить восприятие героиней этой чуждой девочки - линия в рассказе понятна, но слишком гладка - а это дичайший стресс - когда в твою жизнь врывается ребёнок, взамен другого стресса потери. Лично мне не хватило этого надрыва(акцента в композиции) - слишком всё тихо и ровно. Поздравляю Автора с интересным рассказом и желаю успеха!

[Хирург без дипло...]

Гелий - газ, а при низких температурах около абсолютного нуля - он жидкий. Очень сомнительно, что где-то существует твердый гелий, который можно добывать с помощью отбойного молотка.

А вы почитайте про гелий-3! Лунный реголит вполне себе твёрдый))

[Wadim]

А вы почитайте про гелий-3! Лунный реголит вполне себе твёрдый))

Это фантастика и еще его никто не видел. Упоминание вскользь, как само собой разумеющегося, нехорошо. Автор же расписывал долго про другие вещи, написал бы и про необычный изотоп.

[unzor]

Хороший, вкусный, сочный рассказ.

[vsplesk]

Рассказ хорош, но он немного не о том, о чём хотелось бы...

Автор нашёл сильную фантастическую тему. А в описании она загружена, в основном, концовкой!

Классическая женская проза во всём её великолепии.

Что считать в рассказе позитивом?

8

[NatashaKasher]

Началось очень интересно, но потом началась длинная предлинная объяснялка, а потом появляются инопланетяне, которые, к сожалению сместили акценты на нечто непонятное.

Было очень интересно про разумные, может быть даже бунтующие бактерии, как вдруг вот-те на-те, никакие бактерии уже никого не волнуют, потому как появились всемогущие марсиане! Которые хотят, чтобы земляне не добывали золото из Марса. А почему? Зачем марсианам это золото? Если уж на то пошло - зачем оно людям? А хрен знает. Золото наше и всё. Всё как в древние времена.

Но в обмен - куча новых технологий! На тарелочке с голубой каёмочкой. Ну все и обрадовались! Ура, давайте нем технологии... А кто такие эти марсиане, что они из себя представляют??? Это походу никому вообще не интересно.

Рассказ затрагивает личную жизнь Светы и бактерии и инопланетян одинакого ровненько...

Насчёт личной жизни - я бы после подобного происшествия послала бы этого Сергея так далеко, что ему Млечный Путь с булавку показался бы! А у Светы лишь "некоторое отчуждение" появилось... Иди пойми женщин.

[Сергей Матвеев]

Понравился рассказ! И тема отношений никак его не портит. Наоборот, делает характер героини более достоверным. Люди -- они везде люди. Автору спасибо и удачи!

[NatashaKasher]

Nekto сказала, что замаскировалась. Значит, это её подражатель.

Это не Некто. У неё всегда очень чёткая, продуманная композиция, а тут автор начал за здравие а кончил... Совсем другим, короче.

[Умаксуман]

Очень хороший добротно сработанный рассказ. Несколько в киношных стандартах и концовка слишком... э-э-э... ура-фантастическая, но персонажи очень живые, с историями жизни, с родинками и морщинками. За это большой респект.
Прочёл с большим удовольствием. Правда, возникло несколько вопросов. Автор, ясень пень, ответить не может, но может другие читатели заметили чего-то, чего я не заметил или не понял.

– Я могу зайти?
– Ни в коем случае! – испугался патрульный. – Давление внутри падает, там практически нет кислорода.

Вот я не понял. Схема города очень туманная получается. Героиня стоит на улице, на улице воздух есть а в домике его нет. Жилец успел спастись из домика на улицу.
Все это очень странно. Можно предположить, что функциональна у домика лишь крыша, но в тексте упоминаются "городские купола". И сама основа интриги этому противоречит. В опасности каждый домик. У меня ощущение, что автор чего-то не додумал.

чтобы снять панель и выдернуть носитель памяти. Барабанные перепонки звенят от боли, кажется, сейчас лопнут, и задерживать дыхание еще хотя бы мгновение – невыносимая мука.

А в чём причина такой спешки? Носитель памяти протухнет или задохнётся? С такой логикой чёрный ящик надо изымать из самолёта в момент падения, на земле от него уже толку не будет

– В то утро, когда меня выписали из больницы, я получила письмо – статья на рецензию.

Статью на рецензию? Не наоборот?

Вас наверняка заинтересует новый вид топлива. Для начала – увеличение скорости и дальности полета кораблей в семь раз.

Зачем такой тихой, незаметной цивилизации какое-то топливо? Хотя это уже придирки

С Мартиной они стали близкими друзьями. Светлана учится видеть в ее образе разумное существо чужой инопланетной цивилизации. А Мартина – и это заметно все больше – с удовольствием принимает на себя роль не по годам развитой земной девочки.

Или, как марсиане, отправим наши белково-углеродные тела в утиль и будем жить в виде сгустков энергии и сознания.

Возникает очень неприятный вопрос: тело девочки, оно откуда? На ум приходит какая-то милая уголовщина

Порадовала картинка: земной рабовладелец с бичом эксплуатирует бактерии

Респект!

[NatashaKasher]

Статью на рецензию? Не наоборот?

На этот вопрос могу ответить, пожалуй (остальные у меня и у самой возникли). Ей, как научному работнику, видимо, приходится время от времени оценивать научные статьи на их пригодность к публикации. Видимо это имеется ввиду под "резензированием". То есть, ей выслали статью, как она поняла, чтобы она прочла и выслала отзыв.

Правда тут возникает другой вопрос. В таких случаях получитель первым делом смотрит, от кого статья. Ведь просьба о рецензии не приходит просто так от неизвестного адресата! К статье должно быть сопроводительное письмо: я доктор-профессор такой-то, буду вам очень благодарен если просмотрите и выразите своё мнение по поводу этой статьи на предмет публикации в нашем органе таком-то, таком-то.
Предположительно, получатель знаком с издательством хотя-бы понаслышке.

Если такого письма нет, то откуда она знает, что статься выслана специально ей и именно "на рецензию"? А если есть, то странно, что она упоминает только то что обратная почта не существует. А кто к ней обратился-то?

Вообще, на предмет деталей в этом рассказе много недоработок.

Ну вот например, почему компьютер, когда попытались из него считать информацию - всё стёр? Как бы, Светлана наш пророк, верьте ей на слово, а другим посмотреть не дадим? Что, та статья была секретная, её никому кроме Светланы смотреть было нельзя?

[Умаксуман]

На этот вопрос могу ответить, пожалуй (остальные у меня и у самой возникли). Ей, как научному работнику, видимо, приходится время от времени оценивать научные статьи на их пригодность к публикации. Видимо это имеется ввиду под "резензированием". То есть, ей выслали статью, как она поняла, чтобы она прочла и выслала отзыв.

А типа она рецензент. Возможно. Но таких двояких фраз лучше избегать.

[Korr]

может другие читатели заметили чего-то, чего я не заметил или не понял.


Вот я не понял. Схема города очень туманная получается. Героиня стоит на улице, на улице воздух есть а в домике его нет. Жилец успел спастись из домика на улицу.
Все это очень странно. Можно предположить, что функциональна у домика лишь крыша, но в тексте упоминаются "городские купола". И сама основа интриги этому противоречит. В опасности каждый домик. У меня ощущение, что автор чего-то не додумал.

Да, этот момент тоже не поняла. Выходит на улице безопаснее, чем в доме.
В остальном, я особо не заметила недочетов и ляпов, так как рассказ полностью завладел моим вниманием. Повествование лёгкое, сюжет интригует, любовная линия прописана хорошо и ни чуть не портит рассказ.
Бактерии, как "коллективный разум" - это нечто!(не ново, но интересно) Хоть и не люблю длинные объяснялки, тут читала взахлеб. Ни разу не возникло желания пролистать дальше.
Вот эту мысль стоило развить дальше, но и с марсианами вышло не плохо.

Мысль о том, что одна бактерия может ослушаться приказов коллективного разума, хоть и противоречила базовой теории биотехнологий, показалась мне интересной.

Очень понравился придуманный способ "заменить поврежденную бактерию из колонии".
В общем, приятный рассказ. Мой топ.
Удачи Вам!

[Умаксуман]

Бактерии, как "коллективный разум" - это нечно.

Да это-то собственно, мысль совершенно не новая Но люди живые, нескучные - это огромнейший плюс.

[Nontokazi]

Начало хорошее, интригует.

Дома, построенные бактериями. Эта российская разработка

На мой взгляд, лишнее объяснение, к тому же довольно затянутое. Вполне хватило бы вот этого:

Я рассказала Мартине о своей работе. Старалась подобрать простые слова, чтобы вышло похоже на детскую сказку.

Рассказ о фант. допущении ребёнку - умелый ход, мне понравилось. Просто и понятно.

– Я не знаю. Обратный адрес был недействительный. Но самое важное это сигнал, понимаешь?

А вот этот диалог - на грани естественности. Уж больно свободно герои общаются, ведь, как ни крути, один - тюремщик, другая - жертва. И фразы попадаются тяжеловатые: "Если он действительно несет функцию коррекции фундаментальных программ биологического вида, то получается, что это сигнал планетарного масштаба, проникающий повсюду". Не очень-то скажешь на одном дыхании.
Впрочем, к концу всё выравнивается. Хороший атмосферный рассказ, с яркой героиней. Даже с двумя героинями Читал с удовольствием.

[Алхимик]

Хороший рассказ. Понравился. Только интриги бы побольше. Марсиан ведь не каждый день находят.

[Хирург без дипло...]

Это фантастика и еще его никто не видел.

Ахаха, а мы чем, по-вашему, здесь занимаемся: не фантастикой ли?

Автор же расписывал долго про другие вещи, написал бы и про необычный изотоп.

оставим это на совести автора