Сизокрылая ласточка Опции

[Стас]

Продуктовый киоск «Сизокрылая ласточка» стоял на самом отшибе. Можно даже сказать, на самой окраине небольшого провинциального городка. Где спальный жилой массив, плавно перетекающий в поле, а затем сразу, без предупреждения - в лес, угрюмо взирал на окружающее мрачными глазницами своих окон. Которые, в свою очередь, находились в грязно-серых, выцветших от времени и дождей стенах многоэтажных домов. А довольно корявое и кургузое сооружение с поблекшей вывеской, напоминающее торговый киоск, в буквальном смысле являлось границей городской черты. На вывеске же этого строения, при очень внимательном рассмотрении можно было различить даже некое подобие птеродактиля.
Клиентами «Сизокрылой ласточки» были в основном рабочие со своими семьями. Работающие на расположенном неподалёку свинокомплексе, ароматы которого распространялись на множество километров вокруг. И частенько, особенно по выходным
, заходя в магазин со столь звучным названием, бравые изготовители свинины выходили оттуда уже навеселе, поскольку внутри киоска существовала ещё и небольшая распивочная. И за это, а быть может, и просто так (кто знает, народ ведь так остёр на язык) некий шутник исправил название «Сизокрылая» на «Сизоносая», от чего название магазина сразу приобрело подобающий, и вполне соответствующий специфике этого заведения вид.

Ашотик, а если полностью, то Ашот Вахтангович Габраидзе с явным неудовольствием созерцал вывеску с поблекшим птеродактелем, который должен был символизировать ласточку.
- Дядя Алико, нет, это не дело! – и Ашот с негодованием эмоционально взмахнул рукой. – Скажи, дядя Алико?
Дядя Алико, покряхтывая, вылез с заднего сиденья старенькой «десятки», и тоже пристально уставился на птеродактеля-ласточку. Постояв некоторое время, и, очевидно, тоже испытав чувство негодования за доисторического ящера, он зашевелил усами, и согласно кивнул головой. После чего перевёл взгляд на слово «Сизоносая», и его настроение, очевидно, совсем уж испортилось.
- Да. Это совсем не дело, Ашот... Никогда семья Габраидзе, а это: прапрадед Габраидзе, мудрый Боцо, его брат Габраидзе, умный Тенгиз... – далее дядя Алико пустился в долгое и пространное обсуждение всей его родни вплоть до десятого колена, с тщательнейшим перечислением их интеллектуальных качеств.
Ашот, стоя рядом, вежливо кивал головой своему мудрому дяде. Во-первых, потому, что перебивать старших было совсем нехорошо. А во-вторых, и это было, пожалуй, самым главным, из-за того, что именно дядя Алико подарил ему первый в его жизни бизнес. И пускай это был пока только неказистый киоск на окраине маленького городка... В голове Ашотика уже сейчас зрели грандиозные планы о том, как на его месте совсем скоро вырастет огромный торговый центр, в который со всего города будут съезжаться исключительно машины представительского класса. А в конкурсе на лучшее торговое предприятие области (Ашотик не знал, есть ли такой конкурс или нет, но ему очень хотелось верить, что всё-таки есть) его новый магазин займёт, конечно же, самое первое место. И вот уже сам губернатор, проходя в огромные стеклянные двери прекрасного дворца, вручает ему, Ашоту Габраидзе... Что вручает ему губернатор, он так и не успел придумать, поскольку дядя, с каждым родовым коленом возвышающий свои интонации, дошёл уже почти до фальцета, чем всё-таки отвлёк от размышлений своего замечтавшегося племянника:
-...Твой отец Вахтанг - никогда, слышишь?! Никогда не начали бы своего дела со столь спорным, и непонятным названием своего предприятия, дорогой Ашот, как вот это! – и дядя, осуждающе покачивая головой, ещё раз показал на несчастного птеродактиля. – Как говорил твой прапрадед, мудрый Боцо Габраидзе (при этих словах дядя торжественно поднял руку с вытянутым вверх указательным пальцем), - так вот, как мудро говорил он, как ты свой баркас назовёшь, так он и поплывёт, дорогой мой Ашот! – при этих словах Ашот вежливо склонил голову в знак почтения перед мудростью прапрадеда. – И поэтому, дорогой племянник, тебе надо придумать достойное название этому... – дядя критически посмотрел на киоск, ещё раз взглянул на слово «Сизоносая», после чего вздохнул, и дипломатично закончил: - Этому торговому предприятию!
Дядя Алико уже шёл к машине, но оглянулся, и важно добавил:
- И помни, дорогой Ашот, это должно быть не просто название, а – НАЗВАНИЕ! Такое название, чтобы друзья радовались, а враги – кусали свои от злости! Подумай над ним хорошенько, племянник! – и захлопнул дверь старенькой «десятки», оставив племянника Ашота в недоумённой задумчивости.

Командор нервно прохаживался по командной рубке флагманского корабля. Уже целый галактический месяц армия вторжения скрытно висела вокруг этой странной и загадочной планеты. Тратя колоссальные энергетические ресурсы на сохранение своей невидимости. И, несмотря на все затраченные усилия, так и не приблизилась ни на йоту к поставленной цели. Миллионы невидимых разведчиков, разосланные по всей планете, тщательнейшим образом сканировавшие, и обрабатывающие каждую мелочь, так и не смогли дать ответа на поставленный перед ними вопрос...
Командор устало вздохнул, и в который уже раз вновь посмотрел на голубоватый, с белёсыми прожилками облаков таинственный непокорный шар.
«Эта ненужная гуманность, эти новые методы Королевы Улья обходятся, пожалуй, слишком дорого для нас...» - шальная крамольная мысль неприятно резанула ухо, и он тут же понял, что совсем забылся, произнеся это вслух. С опаской оглянувшись и убедившись, что все офицеры вокруг заняты исключительно работой, а его реплику никто не слышал, он вновь предался невесёлым размышлениям:
«...То ли дело былые времена... – он подошёл вплотную к смотровому окну, и почти прижался к нему лбом. - ...Тогда мы, без лишних проволочек просто высаживали на попавшуюся планету десант, быстро, без обиняков подавляли сопротивление, и...». Он с грустью вспомнил былые сражения на незнакомых планетах, кипящую в жилах кровь, вперемешку с адреналином, шум выстрелов и взрывов вокруг, и как вожделенный приз – полный контроль, и присоединение очередной планеты к их великому, огромному вселенскому Улью. И совсем неважно было, что эти планеты сами по себе тоже были маленькими ульями. Не было никакой разницы, кто ими руководит, всё решалось быстро и просто – грубой военной силой. До тех пор, пока завоёванных таким образом планет не стало насчитываться слишком много...
- Командор, последний доклад, разрешите? – он обернулся. Перед ним навытяжку стоял молодой адъютант.
- Докладывайте.
- Переведены все местные языки и диалекты, подробно изучен ландшафт и строения местных жителей...
- К делу, офицер, к делу! – командор нетерпеливо подёргал себя за край гимнастёрки. – переходите к главному, адъютант. Нашли? – и он мрачно уставился тому прямо в глаза. – Ну?
Адъютант неуверенно потупился, несколько раз перемялся с ноги на ногу, и уже без видимого энтузиазма пробормотал:
- Нет, командор... Они, видимо, тщательно её скрывают...
- Ищите. И без хороших новостей в следующий раз – не возвращайтесь. Кру-гом!
Адъютант вновь вытянулся, развернулся, и почти моментально растворился в глубине рубки.
Командор проводил его мрачным взглядом, и вновь предался невесёлым воспоминаниям:
«Эта ужасная, никчёмная толерантность... Зачем ему, военному в триста восемнадцатом колене заниматься, простите, дипломатической деятельностью?..». В глубине души командор, конечно же, понимал, зачем, лишь непокорная сущность космического вояки протестовала в нём, и никак не могла смириться с обстоятельствами.
Когда захваченных миров стало слишком много, и Королева с трудом стала справляться с прямым управлением столь огромного количества подданных, как-то сам собой встал вопрос о поиске другого, ненасильственного варианта решения проблемы. И кем-то, он уже не помнил даже, кем именно, в ближайшем круге Королевы-матери и была придумана эта перевербовка. Рассуждения были просты и понятны: Поскольку везде, во всех мирах галактики господствует один-единственный иерархический строй, строй улья, то и незачем полностью уничтожать, и заново переподчинять себе новое общество. Достаточно лишь найти местную королеву-мать, и просто встроить её в систему, то есть подчинить главной Королеве. Чем, собственно, и занимался в последнее время весь их огромный военный флот.
Всё было проще простого: Флот подлетал к заранее намеченной планете в режиме невидимости, разведка (как правило, очень быстро) находила королеву местного улья, а дальнейшее уже было простым делом техники. Группа захвата высаживалась, подавляла сопротивление охраны королевы, и доставляла её сюда, на командный корабль. Где сперва ей делалось вежливое устное предложение стать частью Великого Космического Улья. Как правило, такое согласие давалось сразу же, учитывая размер флота и Империи. Ну, а к тем же, кто начинал упираться... Командор усмехнулся. Тех, кто не соглашался, просто быстренько переформатировали. Изменяя память и сознание таким образом, что возвращали в захваченный мир уже полноценную, готовую преданно служить Королеве Улья подданную. Её мир всё также подчинялся ей, а она становилась частью иерархии Улья. Таким образом, захват осуществлялся практически бескровно.
До этих пор всё шло гладко и без каких-либо проблем, и покорённые таким образом миры изобильно сыпались в копилку Королевы. Но вот здесь, на этой планете... Командора передёрнуло. Здесь вышла единственная за всю его карьеру загвоздка.
С самого начала он был неприятно поражён тем, что в этом мире не действовали правила, бывшие привычными для всех остальных миров. Во-первых, самое большое сооружение планеты, в котором должна была находиться местная Королева, пустовало. Разведка со всей тщательностью обследовала гигантские пирамидальные сооружения неподалёку от экватора, и обнаружила в них лишь несколько старых засохших мумий. Никакой помпы, многочисленной охраны и всех остальных, ставших уже привычными атрибутов власти.
Далее последовательно были изучены самые большие поселения планеты, и вновь его ждало неприятное разочарование. Поскольку и в них не наблюдалось столь привычной для Улья структуры полного подчинения и иерархии.
После этого, уже от полного отчаяния стали изучаться местные языки, но и здесь непокорная голубая планета удивила своей загадочностью. Поскольку ни прослушивание телевидения и радио, ни даже подключение к местной сети компьютерных коммуникаций не выявило даже отдалённых признаков существования местной королевы.
Допустить же мысль о том, что королевы просто может не быть – он, естественно, не мог. Потому что любой разумный мир во вселенной просто не мог не иметь свою мать. Как и структуру улья – иначе ведь и быть не могло? Значит, они просто плохо ищут.
В голове командора вот уже несколько дней бродили смутные подозрения о том, что может быть, обитатели коварной планеты каким-то загадочным образом узнали о начале вторжения, и сумели спрятать свою мать таким образом, что даже сверхсовременная разведка его цивилизации так и не смогла её идентифицировать?..
- Командор!!! – в голосе за спиной, принадлежавшем адьютанту, сквозила неприкрытая радость. – Кажется, мы её нашли!


У продавщицы тёти Марины выдался сложный, и весьма непростой день. Мало того, что на дворе была пятница, и все местные забулдыги с самого утра потянулись в её заведение. Так ещё и новый хозяин киоска, не успев даже толком его приобрести, тут же развил в нём бурную и активную хозяйственную деятельность. Весь день Ашот (так звали нового владельца) только и делал, что бегал туда-сюда, и совал свой кавказский, с горбинкой нос во всё, до чего он только мог дотянуться. «А гдэ кинига жалоб?...», «а почему витрин такой грязный?», «в подсобка только что видел ба-а-альшой такой таракан, надо бы потравить, а?...», и так целый день. Грузная, полная, уставшая от алкоголиков и такой жизни женщина только и успевала отвечать шустрому сыну гор, параллельно подавая пиво или сигареты очередному сизоносому клиенту. Впрочем, в оправдание тёти Марины надо сказать, что она тоже была далеко не прочь приложиться к бутылочке. И её плохое настроение отчасти было обусловлено ещё и тем, что новый хозяин тщательнейшим образом пересчитал всю продукцию, включая спиртное. Торжественно пообещав скрупулёзно контролировать весь объём его продаж. Что сделало его скрытное употребление для тёти Марины трудноосуществимым.
А полчаса назад, под самый уже конец её рабочей смены и вовсе наступил настоящий апокалипсис: к дверям киоска подкатила грузовая Газель, откуда выскочили рабочие, и, резво содрав с фасада вывеску с названием, быстренько вытащили из кузова новую. А после громко застучали молотками и противно загудели своими перфораторами, заставляя раскалываться и без того уже больную к вечеру тётимаринину голову.
Уперев руки в бока, и собравшись было высказать новому хозяину и рабочим всё, что о них думает, тётя Марина уже направилась было к входной двери, как вдруг остолбенела, b буквально вросла ногами в пол.
Вокруг киоска, на всём обозримом пространстве, прямо в воздухе зависли огромные тарелкообразные штуковины. Откуда тут же в великом множестве посыпались существа, отдалённо напоминающие людей. Всё произошло настолько быстро и слаженно, что тётя Марина не успела даже договорить про себя уже начатое было ею: «Ну ни хрена-ж себе, от это оху...». Что же такое это «оху», и что этим хотела сказать тётя Марина, так и осталось невыясненным. Поскольку именно в этот момент, вышибив входные двери, словно их и не было, внутрь ворвалось несколько существ. Подхватив тётю Марину под руки, они мгновенно выволокли её из киоска, быстро забежали по трапу в ближайший тарелкообразный аппарат, и тот сейчас же взмыл в небо. Группа прикрытия ещё некоторое время прикрывала позицию, затем оставила уткнутых лицами в землю алкоголиков с рабочими, и - тоже убыла восвояси. Бросив одинокий киоск на окраине в гордом одиночестве.
На киоске же, вместо привычной, поблекшей вывески «Сизокрылая ласточка» сияла и переливалась свежей краской новая, совсем недавно изготовленная. На которой большими буквами было ярко выведено: «Королева планеты».