Начни говорить правду, Прогностический реализм Опции

[Осип Монгольштам...]

— Ну хорошо... На чём мы остановились?

— На том, — напомнил бог, — что платой за принесённую пользу стало всеобщее одобрение. Мы получаем такую безудержную радость от чужого одобрения, что изо всех сил за ним гоняемся. Мы себя специально так устроили. Это очень выгодно для общества. Хочешь, расскажу, как неорганавты добились социальных прав? Сначала в некоторых странах планеты появились люди, которые официально усыновляли свои домашние учёные машины и делали их своими наследниками. Потом...

— Подождите, об этом, если можно, позже. Вы вот говорили, что из-за инвалидности оказались одним из первых, кто стал неорганическим, правильно?

— Да, человечить машины — то есть соединяться с ними и тем самым превращать в людей — начали именно мы, глубокие инвалиды. Ведь инвалидам нечего терять, кроме болезней. С подачи таких, как я, представители человечества в большинстве своём и не превратились в идейцев.

— Опять идейцы во всём виноваты... — сокрушённо покрутил головой Мишка. — А вы точно о нас заботитесь?

— Конечно. И разве может быть иначе?

— Не знаю, не знаю... — криво улыбнулся Мишка. — Вы в курсе, что, например, племя Голосексуалистов платит драконам дань младенцами? Это вообще правильно?

— Мишка, помнишь, я говорил, что вы, идейцы, работаете в наших музеях разумными окаменелостями? Ну а любой музей стремится обладать полным набором экспонавтов. Причём экспонавтов, понятно, подлинных, максимально естественных. А не переделанных.

— Да, вы об этом рассказывали, — кивнул Мишка. — Мы с вами тогда летели в драконе.

— Проблема в том, что чем идейцы культурнее, цивилизованнее, продвинутее, тем хуже размножаются. Объясняется сие так: чем у сообщества дикость меньше, тем больше там противозачаточных средств и разнообразных развлечений — типа кино или игровых приставок. И наоборот: чем дикость больше, тем развлечения немногочисленнее. А главное из них — как раз процесс размножения.

— Ну и что? — непонимающе хмыкнул Мишка.

— А то, что в итоге у наших экспозиций избыток более отсталых идейцев и недостаток более продвинутых. Поэтому-то и приходится отбирать младенцев у самых диких племён и подкидывать самым культурным. Для таких пересылок используются средства, которые, понятно, соответствуют пустолатам суевер. Например, там, где верят в русалок, детей похищают русалки. А где верят в крылатых ангелов, пересыленцев уносят на небо ангелы.

— Подождите-ка, — поднял руку Мишка, — у вас тогда давно должна исчезнуть нехватка людей... то есть... э-э... идейцев в развитых племенах — разве не так?

— Нет, Мишка, не так, — покачал головой бог. — Вот смотри: на месте стоят только самые дикие, самые непробиваемые идейцы. А остальные медленно, но всё же цивилизуются. Избавляются от догм, сдерживающих развитие. Причём с уменьшением дикости этот процесс ускоряется. И, например, идейцев, живущих в городах, почти нет: потому как городское население быстро прогрессирует до такого уровня, что массово переходит в удобленники.

— Ах вот почему деревни заселены, а города пусты... — протянул Мишка: давняя загадка про́клятых городов вроде Гос-Анджелеса, Сан-Технико и Набережного Челнобыля наконец-то получила объяснение.

— И поскольку численность непробиваемых быстро растёт, а продвинутые склонны переходить на всё более высокие уровни и затем исчезать с них, избыточную часть самых диких идейцев желательно понемножку развивать.

— Знаю, — кивнул Мишка. — Я тоже прикладывал к этому руку.

— Да, огромное тебе спасибо, — кивнул в ответ бог.

— Спасибо? За что? А, постойте-ка: так это вы, значит, послали меня к Голосексуалистам?

— Мы стараемся влиять на вас максимально естественным, то есть чисто идейственным образом, — развёл руками Наш Творецкий. — Иначе посетители заповедников будут разочарованы.

— Посетители? — вытаращил глаза Мишка. — Какие посетители?

— Должен же от экспозиции быть прок, — улыбнулся бог. — Да и вообще мы вас страшно любим.

— А, ну да, мы ведь домашние любимцы... — горько усмехнулся Мишка. — Но почему у нас не видно никаких посетителей?

— Экскурсии всегда замаскированы. А самих нас не разглядишь без микроскопа. О посетителях не подозревают даже их носители.

— Носители? Я, случайно, не носитель? — испугался Мишка.

— Успокойся: в вашем племени транспортом обычно служит Потешах. А у Голосеков — Всёонист.

— Сам их вождь? Никогда не подумал бы... — покачал головой Мишка. — Так, а вы ведь говорили, что операция по перемене вещественной основы полностью обратима, правильно? Ну и кто-нибудь у вас передумывал быть машинным человеком? Никто не превращался обратно в идейца?

— Угу, такое случалось, — кивнул бог. — Причём многократно. Но обратное превращение чаще всего проделывали изначально неживые. То есть люди, появившиеся как разумные машины и потом получившие человеческие права. Лет триста назад среди базовых машин возникла настоящая мода превращаться в идейцев. Из таких, кстати, ваш Дед Убивень.

— Правда, что ли? — поднял брови Мишка.

— Ну да. У Убивня нет биологических родителей. Его настоящая фамилия Роботенберг, потому что он смонтирован и воспитан списанными роботами. А потом был обнаружен и усыновлён людьми. Но однажды захотел стать биологическим существом — в умственном отношении совершенно средним, но зато физически крайне одарённым. Таков его собственный выбор. Мы ведь не переделываем психику без спросу. Мы просто выполняем желания.

— Удобленникам всё должно быть удобно, да? — хихикнул Мишка.

— А как иначе? — пожал плечами сияющий бог. — Некоторые удобленники превращаются даже в предметы типа столбов в заборе. И веками стоят, наблюдая за происходящим вокруг. Или даже замыкаются на внутреннем мире.

— Неужели такое кому-то нравится? — удивился Мишка. — Тут ведь с ума сойдёшь от скуки. Как её, многовековую, можно выносить?

— Нам, удобленникам, всё в радость. Потому что скука — отключаемая функция.

*******************************************************************************

Сияющий бог ещё долго рассказывал Мишке об истории и устройстве Терры Удобии, а затем полетел показывать её картины.

(Продолжение главы следует)

[Осип Монгольштам...]

Сияющий бог ещё долго рассказывал Мишке об истории и устройстве Терры Удобии, а затем полетел показывать её картины.

И Мишка увидел всё, о чём уже слышал от вездедентов: и космические батарельсы, и целескопы со стекловизорами, и высоковаторы с низколаторами, и существенницы для атомографии, и территореалии на резинсторах, и тектонические пласты комбинатомов — производящего вещества.

— Простите, — спросил Мишка бога, — а как получилось, что теперь я вижу то, чего не замечают другие идейцы?

— Невидимость работает у нас только против светового спектра, — ответил сияющий бог. — Для инфракрасного же, то есть для теплового диапазона никакой невидимости нет. В нём-то мы и воспринимаем мир. Но сейчас перед тобой не реальные объекты, а просто мысленные картинки. Нарисованные мною картинки. Если хочешь посмотреть настоящую Терру Удобию, то придётся стать одним из нас. На пробу, конечно. Готов?

— Слушайте, — нервно спросил Мишка бога, — а вы, удобленники, действительно всемогущи?

— С точки зрения идейцев — да, абсолютно всемогущи. То есть способны исполнить всё, что вы пожелаете. Но на самом деле нас, конечно, ограничивают очень многие обстоятельства. Например, природные и социальные законы, элементарная нехватка средств, наша глупость...

— Глупость? — удивился Мишка. — Значит, если я превращусь в удобленника, то стану глупым?

— Ну конечно, Мишка: сразу остро почувствуешь своё несовершенство. Что, естественно, послужит наилучшим стимулом к развитию. Да, как мы ни опередили вас, идейцев, но всё равно ещё очень, очень глупы. И потому крайне недовольны своими способностями.

— Ах вон оно что — вы просто недовольны собой... Но подождите-ка, всё-таки хочу понять: как получается, что вы можете исполнять любые наши желания — вас же много чего ограничивает?

— Мишка, помнишь, вездеденты объясняли тебе, как мы прогнозируем погоду — путём её создания?

— Хотите сказать, — Мишка почесал затылок, — что наши желания вы сами и вызываете?

— Да, примерно так, — кивнул бог. — Мы ведь вас немножко контролируем — разумеется, только ради вашего блага. Ну что, сильно боишься превращения?

— Очень сильно, — признался Мишка. — Но до кучи нужно всё попробовать.

— Тогда начинаю перемещение в наш мир. Там тебе уже приготовлена гостиница для разума.

[Осип Монгольштам...]

— Тогда начинаю перемещение в наш мир. Там тебе уже приготовлена гостиница для разума.

*********************************************************************

Мишку захлестнула лавина впечатлений и знаний, которые принялись с дикой скоростью рассортировываться и упорядочиваться.

Например, для него мгновенно стало очевидным, что существование без органических основы, форм и размеров, без племенной принадлежности, без детства, без родителей и воспитализации, без полового размножения, без затрат времени и сил на обучение и без прочих допотопностей не просто максимально совершенно, но ещё и пронизано лучезарным, ежесекундно искрящимся счастьем.

Оказалось, что теперь Мишка микрант — то есть предельно миниатюрен. Но зато находится сразу в нескольких оболочках — воспринимающей, мыслящей, коммуникационной и транспортной, — которые причудливо переплетались. А гость Терры Удобии желаниями-командами направлял их действия.

Транспортная оболочка быстро перемещала Мишку к стационарному целиноиду, а мыслящая оболочка тем временем сообщала аргументы "за" и "против" программы "Укрощённое чудовище": как оказалось, Мишке в рамках всеобщего выбирализма предстояло принять участие в голосовании. Программа "Укрощённое чудовище" была направлена на создание кварковой плотины, чтобы задерживать излучение квазара Извёздка. Накопленную энергию звездоводы предлагали использовать при строительстве коллаптики, то есть выхода из Вселенной.

Возражения против этой программы состояли в том, что "Укрощённое чудовище" требовало примерно трёхмесячных усилий всего человечества — а это многие считали слишком высокой ценой. Ведь тут откладывалась давно назревшая программа "Раздвигатель пространства". Её результатом могло стать создание транспорта, имеющего сверхбесконечную скорость. Что открывало перспективы путешествовать в прошлое.

Обе программы были, понятно, крайне важными, поскольку главной целью людей давно являлась следующая: улучшать Вселенную.

По пути к целиноиду Мишка обнаружил, что испытывает сильнейшие потребности и головокружительное удовольствие от подключения к хранилищу информации, от поиска и поглощения новых знаний, от стирания старых и ненужных, от обсуждения возникающих проблем, от питания вкуснейшим электричеством.

В то же время выяснилось, что самую большую и наименее затухающую радость — кайфори́ю — можно испытывать при коллективном принятии решений, а также при получении всеобщего одобрения. Такое одобрение люди выражали, понятно, за достижение полезного для них результата.

К очередному счастью, обещанное недовольство собственным несовершенством ощущалось Мишкой не как страдание, а как стремление всё улучшать, полное победного оптимизма, — судя по всему, у удобленников отсутствовали отрицательные стимулы, их место занимали позывы к действиям, подкреплённые феерической уверенностью в успехе.

Мишка активизировал коммуникационную оболочку, с упоением переслал ближайшему избирательному центру индивидуальный код и, получив подтверждение, отдал голос против "Укрощённого чудовища". А затем, замирая в экстазе, узнал, что оказался среди проигравших. И, страшно счастливый, продолжил экскурсию по Терре Удобии.

Но тут началось обсуждение реформы стимулов. Общий подход в этой сфере был таким: чем занятие для мира удобленников полезней, тем большее удовольствие должно приносить.

Однако время от времени удобленники проводили уточняющие реформы. И в данном случае предлагалось понизить счастье от занятий изобретательством на тридцать процентнеров, но в то же время повысить радость от забывания ненужной информации на пять процентнеров.

Всеобщие споры прошли почти мгновенно, Мишка опять проголосовал против реформы и опять оказался в числе проигравших. После чего, по-прежнему счастливый, начал поглощать новые знания о жизни людей.

Оказалось, что в Терре Удобии иногда проводятся ещё и реформы знакономерностей — так удобленники называли стандарты размеров, сенсоров, уровня быстродействия, разъёмов для подключений и системы общения. Эти реформы начинались, понятно, только в том случае, если совершенствование знакономерностей обещало принести людям ощутимую выгоду.

Мишку поначалу озадачило, что часть удобленников — этих вроде бы максимально разумных и культурных существ — продолжает по-дикарски верить в богов и в прочую нежить, и никто не занимается обезбоживанием. Но выяснилось, что людям просто так удобнее: многие из них не хотели даже в мелочах менять привычки.

То есть в древние нелепицы верили в основном бывшие живые — те, что пронесли свои заскоки из органического существования в электронное. Поэтому в Терре Удобии наряду с гипертехнологиями имелись профессиональные служители суеверий с их тоскливой попогандой, а также допотопные домики для бога и прочая освятительная аппаратура.

Впрочем, у людей изредка появлялись и новые суеверия — как правило, там, где имелось много риска и неизведанности: обычно на переднем крае опасных исследований.

Вообще, жизнь удобленников оказалась чем-то вроде дико увлекательной игры. Ибо, с одной стороны, всё происходящее с ними было реальностью. То есть имело предельную достоверность, всамделишность, беспощадность.

Но, с другой стороны, с удобленниками принципиально не могло произойти несчастье. Потому что в критических ситуациях взамен удобленника разрушалась, понятно, только его чувствующая и частично самостоятельная копия, посланная в опасное место.

А ещё Мишка обнаружил, что далеко не каждый мыслящий субъект в Терре Удобии наделён свободой действий и социальными правами.

Например, мыслящая оболочка, которая, когда требовалось, подключалась к Мишке, проявляла огромный ум — но этот несвободный разум всего лишь усиливал Мишкины интеллектуальные способности. У подобных ограниченно мыслящих устройств имелась только минимальная программа самосохранения. И потому при необходимости ими разрешалось жертвовать.

Все остальные обитатели Терры Удобии обладали наибольшим из доступных набором правоценностей. Но права удобленников как отдельных субъектов были всё же не абсолютными. И потому удобленники иногда улучшали, переделывали друг друга. Разумеется, в соответствии с потребностями общества. Выраженными в виде коллективных решений. Которые и имели высшую социальную силу.

Кроме того, поскольку любое совместное предприятие требует разных функций, разных деловых ролей от исполнителей, то удобленники, по большому счёту совершенно равные друг другу, в каждом проекте делились на подчинённых и назначальников. Эти роли удобленники получали в соответствии с местом, занятым в обычной очереди. Впрочем, менее высокий пост можно было занять и по собственному желанию.

Но коль скоро считается, что назначальники приносят бо́льшую пользу, чем подчинённые, у последних для компенсации статусных потерь включали стимуляцию более сильной и почти незатухающей радостью.

С удовольствием разобравшись в управленческой организации Терры Удобии, Мишка начал воспринимать технические достижения людей. Транспортная оболочка приблизила его к стационарному целиноиду на сорок километров, и счастливый Мишка смог в полной мере оценить величину этого старинного астроинженерного прибора.

Попутно гость Терры Удобии узнал, что орбитальные целиноиды широко применяются при модернизации звёзд. Ведь дикие, неодомашненные звёзды тратят энергию большей частью впустую — поскольку светят во все стороны, куда попало. Так что дабы звезда подольше сохраняла полезные свойства, её утепляют. То есть почти полностью гасят термоизоляцией, позволяя особо ярко светиться лишь небольшим лучелазерным участкам поверхности.

Солнце было как раз такой давно одомашненной звездой. Работающие пятна его поверхности направленно освещали Землю, Луну, Марс и множество планетоидов с колониями поселенцев. А астроинженеры-звездоводы на зеркалётах следили, чтобы каждый наземлённый планетоид получал точно направленный и отмеренный солнечный луч.

Когда Мишка уже совсем привык к новым впечатлениям, ему пришёл в голову очевидный вопрос: если каждый удобленник почти всемогущ, то почему удобленники тесно связаны в общество, почему чрезвычайно высоко его ценят, почему зациклили свои основные стремления на его положительных реакциях? Ведь почти всемогущее существо, по идее, способно жить и вполне самостоятельно. Без зависимости от других.

Оказалось, всё дело в эволюции, в отборе — наподобие естественного. Те неорганавты, которые были избыточно самостоятельными, всегда отставали по части прогресса и экспансии от обитателей Удобии, настроенных в высшей степени социально, взаимопомощно, сплочённо против преград со стороны внешней среды. Потому что максимального успеха достигают — в экспансии ли, в эволюции ли — лучше организованные и сильнее поддерживающие друг друга. Типа муравьёв, которые превосходят по суммарной массе всех остальных насекомых.

Недостаточно сплочённых и из-за этого не самых продвинутых неорганавтов обитатели Терры Удобии обобщённо называли "людейцами". Последние рано или поздно обнаруживали, что значительно проигрывают в движении вперёд, в достигнутом уровне развития, а потому в итоге шли с удобленниками на контакт. И затем обычно перестраивались на наиболее прогрессивный, эффективный, то есть максимально социальный лад.

О неорганавтах же, упорно остающихся людейцами, добрые удобленники заботились, понятно, не меньше, чем об идейцах.

Мишка страшно порадовался притоку новых знаний, но теперь решил получить представление о древней истории народов земного шара. Хотя тут сразу было очевидно, что по меркам брызжущего счастьем мира удобленников она — всего лишь жалкое копошение перволюдей.

Выяснилось, что изначально на Земле существовало множество стран. Среди них первенствовала молившаяся Гаду фальшистско-нарцисстская рейхспублика Успехистан, а её непримиримым противником было куралесство Обгонистан, занимавшее седьмую часть суши.

У Успехистана, постоянно затевавшего под раззвёзднутым флагом миротворческие войны и сбросившего атомную бомбу на Хироссию, имелось множество стран-прислужниц: Жуликобратания с её англо-санкциями, Меньшая Больша, Латвийская Америка, Литван, Испансия, Попугалия, Капиталия, Островерхия, Безарабия, Честнословакия, Свободовская Орава, ЮАР-Дания, Культурция, Просилия, Фигляндия, Кисляндия, Оппортунис, Руиния, Долгария и прочие так называемые "лыкодержавы". Ловко обирая прислужниц, Успехистан в ответ слал им кучи зелёной клептовалюты — поскольку был деньгиургом. И прислужницы не смели даже пикнуть, потому что всех, кто не был с ним заодно, Успехистан успешно мордорнизировал.

В свою очередь, жители Обгонистана веками страдали от изжёпы, попутно разыскивая свою национальную идею. И в конце концов нашли её. Национальная идея оказалась следующей: "Разворовать всё".

Мишка уже начал вникать в великую мудрость этой идеи, но тут двухчасовое посещение мира людей закончилось.

[Осип Монгольштам...]

64. Говорить ли правду?
— Мишка, мы знаем — тебе у нас понравилось, — рокотал плавающий перед глазами огненный червь. — Только учти: если выберешь путь человека, то сможешь в любое время вспоминать прежнюю жизнь в мельчайших подробностях. Но если решишь остаться идейцем — начисто забудешь об удобленниках.

— Понятно, — кивнул Мишка.

Он опять стоял в заснеженном ночном лесу. Ощущение было таким, что вокруг безнадёжно затхлое болото. Однако вскоре чувство пребывания в болоте исчезло. "Ага, удобленники, как и обещали, возвращают прежнее мировосприятие..." Тем не менее Мишка сохранял в памяти всё лучезарие, всю дикую выигрышность места, где только что побывал.

— Повторяю: оставшись идейцем, полностью забудешь Терру Удобию. А в нынешнем неопределившемся, пограничном состоянии сможешь помнить нас только сутки. За это время нужно принять решение. Сделать окончательный выбор. Конечно, ты очень ценен, но уговаривать мы больше не будем. Ибо и так приложили много усилий. Если решишь стать человеком, то приходи на Свалку Чудес. Ждём тебя там.

— Всё ясно, — кивнул Мишка.

— А твоё молчание и бездействие мы поймём как несогласие присоединиться к людям, — предупредил огненный червь. — Но вообще в том, чтобы остаться нашим любимцем, нет ничего зазорного: перволюди на протяжении всей истории чувствовали себя домашними животными бога. И сравнивали его с пастухом, а себя — с его овцами.

— Да, знаю, — опять кивнул Мишка.

— Кстати, если переживаешь за близких, то можно не уничтожать твоё тело. А заставить его играть роль тебя. Создать им видимость нормального идейца. Никто ничего не заподозрит.

— Да неужели вам и такое подвластно?

— Разумеется, Мишка. Твоё тело только что само бродило по лесу — пока ты посещал Терру Удобию.

— Бродить по лесу — это одно. Но способно ли тело без разума нормально жить и общаться с окружающими?

— Конечно, способно. Просто оно станет жутко религиозным. Ведь для выполнения пустых обрядов и для веры в галиматью разум особо не нужен. И даже бывает лишним.

— Ну да, похоже... — задумчиво покрутил головой Мишка — он вспомнил придуманного им самим отрубленноголового Следителя.

— И ещё: ты ведь наверняка идеализируешь соплеменников и убеждён в их здравомыслии. И вместо выбора Терры Удобии, возможно, попытаешься кого-нибудь просветить. Объяснить, как всё обстоит в реальности.

— А этого делать нельзя?

— Можно, Мишка. Можно. Только, во-первых, сие противоречит интересам музея, в котором вы выставлены. А во-вторых, мы уже знаем, поскольку тысячекратно с этим сталкивались: соплеменники проявляют совсем не ту реакцию, на которую рассчитывает просветитель-правдоруб.

— Простите, что вы имеете в виду? — нахмурился Мишка.

— Рассказ, что племенем и его богами правит нечистая сила, проклятые сыновья металлолома, воспринимается идейцами как предельная ересь, заслуживающая предельного же наказания.

— Предельного наказания? Хотите сказать, что...

— Да, Мишка. Идейцы всякий раз пытаются безвозвратно убить, отрупить племенного революционера. Или навсегда сделать его тюрьменом. Дабы смутьян не рушил, не портил привычные порядки. Тут нам, конечно, приходится вмешиваться из гуманных соображений. И стирать всем, кого горе-просвещение задело, часть памяти.

— Угу, понимаю... — невесело протянул Мишка.

— Просветителя, увы, тоже приходится переделывать — разумеется, в идейскую сторону: чтобы он больше не обнадёживал нас продвинутостью. То есть чтобы наши вмешательства в состояние экспонавтов происходили как можно реже.

— Значит, это всё-таки нежелательно — чтобы я раскрывал вашу тайну?

— Нет, Мишка, — произнёс огненный червь, медленно отдаляясь, — никто не запрещает попробовать роль просветителя. Таким способом даже можно подать сигнал: мол, предложение стать человеком отвергнуто, хочу остаться с идейцами. В общем, начни говорить правду — и всё окажется прежним.

***************************************************************

Пробираясь по лесу домой, Мишка перекатывал в голове мысли:

"Интересно, куда удобленники заторопились? Может, сие всё-таки коварная ловушка? Ой, едва ли — если на переход в загорбный мир нужно моё согласие, то я его уже давал. А сыновья металлолома этим не воспользовались. Может, по недомыслию не воспользовались? Ну нет, существа, управляющие богами, вряд ли безмозглы...

Что ж, тогда всё неплохо: выбор решения ничем не угрожает. Похоже, это выбор между одним счастьем и другим счастьем..."

Когда Мишка вышел из леса, уже наступало утро. Цветало: с уходом темноты у окружающего мира проступали цвета.

Хрустя снегом, Мишка дошагал до окраины народохранилища, и тут из-за ближайшего забора показался Жженька Хламоносов. Он держал на поводке Лайка, а тот азартно тащил Жженьку от столба к столбу.

— Привет, Мишленец, что у нас здесь делаешь? Жена уже из дома выгнала?

— Да нет, Жженька. Просто так гуляю, — затемнил Мишка на всякий случай. — Проветриваюсь после вчерашнего...

— Ми-шестьлец, а ты у Убивня выиграл сам или всё-таки помогли сыновья металлолома? Ты их тогда вообще сумел разыскать — ну, когда ушёл от меня? Злоклинание подействовало?

— Жженька, приходи к нам часов в двенадцать, я его верну.

— Значит, ничего не подействовало? — В Жженькином голосе сквозило разочарование. — Так я и думал... Ну ладно. Слушай-ка, Михаил Ми-шестин, — Жженька огляделся по сторонам, — я тут до конца разобрал библиотеку Мимоцельсия. И нашёл одну книжку...

По тону Жженьки чувствовалось, что он рвётся сообщить нечто сногсшибательное.

— Если хочешь, покажу. Прикинь: в книжке про меня и про тебя написано. В смысле — у персонажей те же имена. И все тоже живут в Айдавкино. Даже злоклинание правильно приведено. Но я читать только начал: книжку пришлось срочно прятать. Пойдёшь её смотреть?

Мишка насторожился — Жженькино предложение смахивало на уловку сыновей металлолома. Как же тут не попасть впросак? Хотя, с другой стороны, чем может быть страшна книга?

[Осип Монгольштам...]

Погрызенная мышами книжка, похоже, таила ловушку. Или нет? Может, сходство названия повести с прощальными словами сына металлолома просто совпадение?

По пути домой Мишка напряжённо размышлял: нужно ли всё-таки тратить время на подозрительную повесть? Но вдруг в ней есть подсказка, как поступить?

Зайдя в тихий утренний двор, — домашние, видимо, ещё спали, — Мишка пробрался в хозяйственную пристройку, уселся на край почти заваленной сеном телеги и в тусклом свете, льющемся из крохотного незастеклённого оконца, осмотрел принесённую книжку.

Книжка называлась "Дармоедерные бомбы" и была сборником текстов, переведённых с древнего индиша. Первым в книге шёл производственный роман "Оплака труда", вторым — рассказ "Болеприпасы", третьим — венок сонетов "Служайки и стыдуэтки", четвёртым — очерк "Иванглие из Иванглии". Повесть "Начни говорить правду" завершала сборник. Мишка нашёл предисловие к повести и пробежал его взглядом.

Выяснилось, что "Начни говорить правду" представляет собой пересказ одной из глав текста "Терра Удобия". Этот бессценный текст с подзаголовком "В помощь сельскому футурологу" описывал, каким окажется далёкое для XXI века будущее. Главным недостатком "Терры Удобии" являлось то, что её никто не читал: увы, любители заглянуть в грядущее были сильно мутивированы. То есть вместо знакомства с дельным текстом тратили время на постороннюю муть. Впрочем, публикация "Начни говорить правду" ничего не изменила, и "Терра Удобия" канула в Лету.

Мишка покончил с предисловием и перешёл к само́й повести.

"— Я помещаться в окошечко? — Голос Йели звенел как колокольчик, и этот колокольчиковый голос приводил мир окрест Мишки в лихорадостное кружение..."

Мишка дошёл до того места в тексте, где осматривает принесённую книжку, остановился и затем возобновил чтение:

* * *
"Мишка дошёл до того места в тексте, где осматривает принесённую книжку, остановился и затем возобновил чтение:

"Как же поступить? — подумал Мишка, откладывая сборник. — Неужели продолжить жизнь в роли домашнего животного? Как там нас называют: "разумные окаменелости", "заповедник отсталости", "голуби, суетящиеся у ног прохожего"? Да, не слишком приятно...

А с другой стороны, так ли позорна роль домашнего животного бога? Так ли уж сие бесславно — жить маленьким и глупеньким? Что в этом страшного? Но постой-ка: уместно ли тогда будет считать себя человеком?

Нет, нельзя опираться на себялюбивые соображения — всё я да я... То хочу стать богоподобным, то готов отказаться от этой возможности... Так из чего же нужно исходить?

Наверное, вот из чего: из заботы о ближних. Пусть даже, с точки зрения бога, они всего лишь домашние животные".

Мишка вспомнил, как добры к нему мать и отец. Представил, как они примутся горевать, если он исчезнет. А Йеля? Не о Йеле ли он на днях сказал, что жить без неё не хочет? Не из-за чувств ли к ней довёл до самоубийства бедную Изабыллу?

К тому же женщины племени при каждом удобном случае шпыняют Йелю, и она горько переживает... И что же — бросить жену одну против почти общей ненависти?

А что если всё-таки стать удобленником, но потом следить за близкими и постоянно защищать их?

"Нет, ничего не выйдет, — остановил себя Мишка, — такая защита окажется искусственным воздействием. Удобленники его, конечно, не допустят. Ибо помешаны на естественности. Но, может, им, хитроумным, удастся тут что-нибудь придумать? А вдруг придумать ничего нельзя?"

Хотя почему тогда не оставить вместо себя тело — сыновья металлолома ручаются, что оно обманет любого... Нет, такое точно не пойдёт: разве допустимо, чтобы безмозглый кусок плоти дурил мать с отцом и спал с Йелей?

"Ой, — подумал Мишка, — похоже, меня удерживает мужская ревность... Или всё-таки не ревность, а порядочность? Но порядочно ли это — оценивать собственную порядочность? Так, хватит играть словами, пора смотреть правде в глаза: я собираюсь подсунуть близким вместо себя подделку. При всём при том что любовь близких неподдельна".

У Мишки всплыло в памяти, как он обещал Йеле всегда носить её на руках и как однажды Йеля доверчиво прижалась к нему: "Я думала, что это чужой дядька, а это оказался мой Мишка". Разве можно предать такую преданность?

Снаружи пристройки послышались голоса. Мишка чуть наклонился и, продолжая сидеть на краю телеги, приник глазом к щели: во двор один за другим входили вчерашние гости.

— Эй, хозяева, новобрачный-то нашёлся или как?

— Нет, мы его так и не видели, — отвечала с крыльца мать. — Сами волнуемся, под утро только уснули...

— Не пора ли браться за поиски? Мало ли что могло случиться в лесу...

— Правильно говорите, — закивал отец, тоже появляясь на крыльце. — Злотворник место недоброе. Скликайте народ, пойдём искать Мишку...

"Что же делать? Успокоить всех, а потом сбежать к удобленникам? Или уж рассказать соплеменникам об их истинном положении? Ведь от этого хуже не станет, в случае чего удобленники всё равно вмешаются... Так какой же выбор правильнее? Какой человечнее: превратиться в человека или не предать домашних животных?"

— Ну ладно, — процедил Мишка, вставая с телеги, — пусть будет так, как решу в последнее мгновение...

Но, похоже, он уже знал, какой выбор должен сделать".

* * *
"Как же поступить? — подумал Мишка, откладывая сборник. — Неужели продолжить жизнь в роли домашнего животного? Как там нас называют: "разумные окаменелости", "заповедник отсталости", "голуби, суетящиеся у ног прохожего"? Да, не слишком приятно...

А с другой стороны, так ли позорна роль домашнего животного бога? Так ли уж сие бесславно — жить маленьким и глупеньким? Что в этом страшного? Но постой-ка: уместно ли тогда будет считать себя человеком?

Нет, нельзя опираться на себялюбивые соображения — всё я да я... То хочу стать богоподобным, то готов отказаться от этой возможности... Так из чего же нужно исходить?

Наверное, вот из чего: из заботы о ближних. Пусть даже, с точки зрения бога, они всего лишь домашние животные".

Мишка вспомнил, как добры к нему мать и отец. Представил, как они примутся горевать, если он исчезнет. А Йеля? Не о Йеле ли он на днях сказал, что жить без неё не хочет? Не из-за чувств ли к ней довёл до самоубийства бедную Изабыллу?

К тому же женщины племени при каждом удобном случае шпыняют Йелю, и она горько переживает... И что же — бросить жену одну против почти общей ненависти?

А что если всё-таки стать удобленником, но потом следить за близкими и постоянно защищать их?

"Нет, ничего не выйдет, — остановил себя Мишка, — такая защита окажется искусственным воздействием. Удобленники его, конечно, не допустят. Ибо помешаны на естественности. Но, может, им, хитроумным, удастся тут что-нибудь придумать? А вдруг придумать ничего нельзя?"

Хотя почему тогда не оставить вместо себя тело — сыновья металлолома ручаются, что оно обманет любого... Нет, такое точно не пойдёт: разве допустимо, чтобы безмозглый кусок плоти дурил мать с отцом и спал с Йелей?

"Ой, — подумал Мишка, — похоже, меня удерживает мужская ревность... Или всё-таки не ревность, а порядочность? Но порядочно ли это — оценивать собственную порядочность? Так, хватит играть словами, пора смотреть правде в глаза: я собираюсь подсунуть близким вместо себя подделку. При всём при том что любовь близких неподдельна".

У Мишки всплыло в памяти, как он обещал Йеле всегда носить её на руках и как однажды Йеля доверчиво прижалась к нему: "Я думала, что это чужой дядька, а это оказался мой Мишка". Разве можно предать такую преданность?

Снаружи пристройки послышались голоса. Мишка чуть наклонился и, продолжая сидеть на краю телеги, приник глазом к щели: во двор один за другим входили вчерашние гости.

— Эй, хозяева, новобрачный-то нашёлся или как?

— Нет, мы его так и не видели, — отвечала с крыльца мать. — Сами волнуемся, под утро только уснули...

— Не пора ли браться за поиски? Мало ли что могло случиться в лесу...

— Правильно говорите, — закивал отец, тоже появляясь на крыльце. — Злотворник место недоброе. Скликайте народ, пойдём искать Мишку...

"Что же делать? Успокоить всех, а потом сбежать к удобленникам? Или уж рассказать соплеменникам об их истинном положении? Ведь от этого хуже не станет, в случае чего удобленники всё равно вмешаются... Так какой же выбор правильнее? Какой человечнее: превратиться в человека или не предать домашних животных?"

— Ну ладно, — процедил Мишка, вставая с телеги, — пусть будет так, как решу в последнее мгновение...

Но, похоже, он уже знал, какой выбор должен сделать.

26.05.2016 — 04.12.2019


Примечания
Глава 5. Каков бог, таков и приход
"Старые и ложные боги, то есть на самом деле злобные демоны..."

С.А.Токарев "Ранние формы религии" (https://www.litmir.club/br/?b=556854&p=1)

Например, Баал-Зебуб (Ваал-Зевув) — "Повелитель мух" — поначалу бог филистимлян, после принятия палестинцами иудаизма стал считаться уже одним из воплощений дьявола, Вельзевулом. Равным образом русское православие крайне отрицательно относится к своим предшественникам, к славянским волхвам и волшебству.


"...пытались коварно заманить посланцев Святонаила: Добрыню и Путяту".

Путята — тысяцкий князя Владимира Святославича Красно Солнышко — принимал, по сведениям так называемой "Иоакимовской летописи", деятельное участие в насильственном крещении новгородцев Добрыней, дядей Владимира. Отсюда пошла поговорка: "Путята крестил мечом, а Добрыня огнём".


"— Скажи мне, мудесник, любитель богов, что сбудется в жизни с тобою? — вопросил богатырь Иоанна. — Что ты станешь делать, например, завтра утром? Предсказывает ли ответ твоя бесовская вера?

— Никтот, господь мой, всеведущ и грозен, — непримиримо ответствовал Иоанн. — И он речёт, что завтра утром я, его покорный раб и несравненный пророк, буду, как всегда, усердно молиться ему.

В ответ на эти гордецкие слова Добрыня с великой кротостью извлёк из висящих у него на поясе ножен меч-младенец и вразумляюще срубил Иоанну соломенную голову. Тот картинно зашатался и упал.

— Как же теперь ты, лжепророк, станешь молиться своему рабовладельцу? — сочувственно поинтересовался Добрыня".

"Повесть временных лет", год 1071:

"При Глебе в Новгороде объявился волхв, который притворялся богом и многих обманул, говоря: "Предвижу всё". И, хуля веру христианскую, обещал: "Перейду по Волхову перед всем народом".

И люди стали верить волхву, и хотели погубить епископа. Епископ же надел облачение, взял крест и сказал: "Кто верит волхву, пусть идёт за ним, кто же верует в бога, пусть по кресту идёт". И разделились все надвое: князь Глеб и дружина его пошли и стали около епископа, а люди пошли к волхву. И началась смута великая между сторонами.

Глеб же спрятал под плащ топор, подошёл к волхву и спросил: "Знаешь ли, что случится завтра и что случится сегодня до вечера?" Волхв ответил: "Знаю всё". И спросил Глеб: "А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?" Волхв ответил: "Чудеса великие сотворю". Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал тот мёртв, и люди разошлись. Так погиб волхв телом, а душою предался дьяволу".


"Тем временем Путята привязал двух других прислужников демона к их же столбу и вразумляюще поднёс их же дымилку на цепочках к куче веток под ним:

— Хотите поговорить из горящего куста?"

Иегова говорил с Моисеем из горящего куста.


"— Горите на работе, чёртовы инквизиторы..."

Инквизиция боролась за чистоту веры, массово сжигая людей.


Глава 7. Посрамление демона
"— Ну и что? — непримиримо фыркнул Никтот. — В меня нужно веровать, ибо это нелепо".

"Верую, ибо это нелепо" ("Credo quia absurdum est") — слова Квинта Септимия Тертуллиана.


"— Я наказую по заслугам, — убеждённо возгласил демон. — Ибо не мир я принёс, но меч".

"Не мир я принёс, но меч" — слова из "Евангелия от Матфея", 10:34.


Глава 15. В строптильне
"— Пророк Хоссейн? Да, он историческое лицо, — кивнул Хламоносов. — Но Хоссейн возвещал как раз о том, что богов нет. Вообще нет. Смотри: вот его сочинение "Богоглупость". — Жженька достал с полки тонкую книжку и протянул Мишке".

А.С.Хоцей "Есть ли бог?" (http://library-of-materialist.ru/god/god1.htm)


Глава 38. "Мы разводим драконов"
"— Молодец, имплантянин. — Вождь хлопнул Мишку по плечу. — Правильно понял наши взгляды. Мы называем их "идеология чурчхела"."

Идеология чучхе — придумка северокорейского режима, основанная на том, что сегодня в России стали называть "технологический суеверинитет" (опора исключительно на внутренние возможности — в реальности, понятно, совершенно недостижимая).


Глава 39. Матч-реванш
"...сегодня в высшем судьбольном разряде "могуучи" снова встретятся претендент, боец Ибн Сила, — глашатай торжественно указал на Мишку, — и якудзуна Убивень..."

"Макуучи" — высший дивизион в профессиональном сумо. "Ёкодзуна" (великий чемпион) — высшее звание в профессиональном сумо. "Якудза" — японская мафия. Профессиональные сумоисты выступают под особыми борцовскими именами: например, "Какурю" — "Журавль-дракон", "Тайхо" — "Великий феникс" и т.п.


Глава 42. Праздник совершеннолетия
"Проходя мимо зернохранилища, Мишка услышал знакомые звуки визгливой музыки. От нечего делать он побрёл в сторону звуков и на главной улице единца увидел сопровождаемую музыкантами процессию девушек — совершенно обнажённых".

К.Майтингер "Охота за головами на Соломоновых островах" (https://www.litmir.club/br/?b=258356&p=58)
"Предметом страсти молодого чиновника была светлокожая с волнистыми кудрями особа, которую он впервые увидел на "Параде девственниц".

В Онтонг-Джаве существует народный обычай ежегодно устраивать шествие обнажённых девушек, когда те достигают брачного возраста. Как правило, помолвки совершаются ещё в раннем детстве, но прогулка в обнажённом виде по деревенской площади в сопровождении пожилых женщин является знаком того, что девушка готова к замужеству.

Мы видели пачки фотографий, снятых на таких парадах, и должны признать, что девушки Онтонг-Джавы мало похожи на своих меланезийских родственниц. У них длинные и стройные ноги, красивые торсы, отличные плечи и высокая грудь.

Молодой чиновник, увлечённый этими внешними достоинствами девушки, не посчитался с тем, что она помолвлена, и увёз на своём катере..."


Глава 46. Увлечения дикарей
"Даже самые талантливые художники додумывались лишь до того, чтобы собирать по помойкам мусор и переименовывать его в предметы искусства. А также запаивать дерьмо в консервные банки или выливать на холсты".

"То, что с потрохами выдаёт мошенников" (http://extracted-from-internet.com/painters.htm#15)
"Кучка экскрементов, с успехом выдаваемая публике за предмет искусства, — это вовсе не тенденциозное преувеличение, не злобный наговор: в мае 1961 года итальянский авангардист Пьеро Мандзони сначала запаял (причём даже не ремесленным, а именно промышленным способом) в девяносто консервных банок свои экскременты и затем продал их "любителям искусства". Все эти банки имеют надпись на четырёх языках "Дерьмо художника"".



"— Вы болтаете о не относящихся к делу вещах, — с жалостью сообщила Мишке Синди-Катя. — Потому что, к сожалению, явно ничего не знаете о языке искусства.

— Этот язык нельзя описать прямыми словами, — назидательно подняла палец Мэри-Динама. — Хотя ему, разумеется, посвящено множество трудов выдающихся кустоведов. Да, этот язык, как можно видеть, доступен далеко не всем. А только избранным.

— То есть ваши кустоведы пишут о том, что нельзя описать? — спросил Мишка. — Вы уверены, что это оправданное занятие?"

Рецензия на "Логика славы художников" (https://proza.ru/rec_writer.html?viver)
"Вам, судя по всему, неизвестен язык искусства. О языке искусства написаны горы книг, но не прямым текстом. Авторы этих книг очень известные и авторитетные люди: Лотман, Лосев, Махлина, Бердяев и т.д."


Глава 59. Свадьба
"Все жёны Расселян были родом из соседнего племени Обереганцев — людей вполне благоизбранных, находящихся в рабстве у истинных богов. В свою очередь, Обереганцы всегда брали в жёны расселянок. Соблюдение этого правила препятствовало запрещённому богами кровосмешению".

"Экзогамия" (https://ru.wikipedia.org/wiki/Экзогамия)
"Дуальная экзогамия, в рамках которой формировалась родовая структура первобытного общества, исторически связана с развитием экзогамного группового брака... Дуальная экзогамия предполагает разделение людей на взаимобрачующиеся роды, и это является простейшей, исходной формой экзогамии... Супруги брались только из противоположной половины племени. Каждый мужчина одного рода заранее считался состоящим в супружеских отношениях с женщинами другого рода".


"Когда хористы перешли к исполнению миграциозной, Йелю выпустили из перевоплощадки и облили бирюзовым соком, символизирующим родовые воды. После чего усваиваемая, по древнему обычаю, проползла между расставленными ногами картинно стонавшей жены Менделенина — это означало Йелино новое рождение на земле Расселян. В заключение Менделенин, теперь уже названый Йелин отец, сделал вид, что перевязал Йеле пуповину".

"2. Становление локальности брака. Переход к вирилокальности" (http://library-of-materialist.ru/theory_of_society/theory_of_society1/theory_of_society1-4.htm)
"...чтобы включить кого-либо в члены рода, инсценировали процедуру его рождения какой-либо женщиной рода, сводившуюся к проползанию у неё между ногами, после чего "новорождённый" в ускоренном темпе проходил все этапы социализации от младенца до взрослой особи".


Глава 63. Терра Удобия
"Среди них первенствовала молившаяся Гаду фальшистско-нарцисстская рейхспублика Успехистан..."

Американский вариант произношения слова "бог" — "гад" [ga:d].


Глава 64. Говорить ли правду?
"Выяснилось, что "Начни говорить правду" представляет собой пересказ одной из глав текста "Терра Удобия" (http://extracted-from-internet.com/after_communism.htm#0). Этот бессценный текст с подзаголовком "В помощь сельскому футурологу" описывал, каким окажется далёкое для XXI века будущее".

"Если инопланетяне существовали бы, то, прилетев на Землю будущего, скорее всего, увидели бы следующую картину.

На большей части планеты обнаруживается девственная природа. А кое-где даже резвятся восстановленные животные с чёрных страниц нынешней Красной книги — вроде тарпанов, туров, додо, странствующих голубей или птиц моа.

В то же время в разных цивилизационных условиях — от примитивных хижин до построек XXI века — живут относительно малочисленные биологические перволюди. Все они, понятно, жутко идейные, упёртые в нежелании перековываться на более прогрессивный лад: это так называемые "идейцы". Нежелание перековываться у разных племён идейцев имеет разные по форме, но всегда мистические, иррациональные по содержанию объяснения, то есть племенные мифы.

Каждое племя идейцев верит в чисто своих божков, чаще всего почерпнутых из традиционной для Земли мифологии. А всех других божков, то есть божков других племён и времён, в том числе христианских, мусульманских, иудаистских, индуистских и пр., каждое племя считает, как это всегда и было в истории, демонами, силами зла.

Укреплению верований идейцев очень способствует то, что выбранные ими для поклонения племенные божки время от времени (благодаря тайным стараниям могущественных людей-машин) вполне реально появляются перед идейцами и творят провозглашаемые в племенных мифах чудеса. А заодно, демонстрируя своим поклонникам необоримую силу, раз за разом побеждают на их глазах чужих, конкурирующих божков. То есть, как отмечалось, демонов.

Со всеми идейцами, которые, конечно, уже почти бессмертны, точнее, не подвержены старости и прочим нынешним недугам, постоянно происходят "волшебные" вещи. Например, у идейцев мгновенно затягиваются раны от поливания их "живой" водой; неведомые силы, если идейцы достаточно усердно возносят мольбы, "чудесным образом" снабжают идейцев сверхнормативными благами (эти блага доставляют, например, огнедышащие драконы или зеленовласые русалки — которые на самом деле суть изделия завода № 420/012).

А обычные, положенные идейцам по традиции блага появляются "из ничего", "вырастают" в специально отведённых строениях типа современных домиков для бога.

Почти бесконечно выросшие возможности регенерации позволяют многим идейским племенам увлекаться такими занятиями, которые, в отличие от большинства современных увлечений, приводят к серьёзным физическим потерям.

Эти занятия — то есть что-нибудь вроде жесточайших гладиаторских боёв, — скорее всего, носят ещё и ритуальный, жертвенный в свете поклонения божкам характер. Но благожелательно настроенные божки всё, что требуется, у пострадавших игроков более-менее быстро восстанавливают.

В то же время в экваториальных районах планеты с виду без чьего-либо вмешательства работают космические лифты, в безжизненных местностях как бы сами собой действуют масштабные научно-исследовательские установки и т.д.

Если инопланетяне спросили бы идейцев: почему, мол, кругом происходят самопроизвольные вещи? — то идейцы ответили бы, что и сами ничего толком не знают. Но ещё помнят, что на Земле некогда существовали впавшие во грех и про́клятые всеми благими силами "сыновья металлолома".

Эти механические грешники постоянно проводили реформы своих стандартов — всегда в сторону уменьшения элементов их мира. И в конце концов сыновья металлолома (так идейцы в правоверном ужасе называют, понятно, людей-машин) просто исчезли из виду. Поэтому если сыновья металлолома существуют по сию пору, то их можно воспринимать только как невидимые, как "мистические" силы.

Особо продвинутые идейцы даже уверены, что сыновья металлолома, превратившиеся в незримых волшебников, кишат на планете почти повсюду. И параллельно собственным делам постоянно заботятся об идейцах.

В итоге инопланетяне выяснили бы, что идейцы, сами того не подозревая, живут в созданном удобленниками музее и работают там, как крокодил Гена, экспонатами: иногда для людей-машин, "отдыхающих" в рамках технологических перерывов, устраиваются экскурсии по идейским резервациям.

Эти экскурсии вследствие их микроскопичности идейцы, понятное дело, даже не замечают. А вообще с идейцами постоянно работают машины-кураторы — при помощи приспособлений, имеющих вид самих идейцев.

Время от времени кто-нибудь из идейцев — чаще всего, конечно, из недавно родившихся и наиболее умственно развитых — приходит к мысли, что, пожалуй, хватит прозябать в дикарстве рядом с высокоразвитой цивилизацией. И что, пожалуй, неплохо было бы влиться в число более продвинутых субъектов.

Распознавшие это желание люди-машины вступают с потенциальным человеком (а идейцы, понятно, уже не люди, ибо не члены общества будущего — они по положению всего лишь нечто близкое к нынешним домашним любимцам) в личный контакт. И предоставляют потенциальному человеку возможность стать для пробы удобленником, чтобы познакомиться с их миром.

Мир этот оказывается наполненным пониманием почти всего на свете, феерическим оптимизмом, радостью от постоянно достигаемых побед, ощущением поддержки массы друзей и пр.

И в итоге соблазнённый людьми-машинами субъект навсегда исчезает для своих шибко идейных соплеменников".



Дополнение
У текста "Начни говорить правду" следующая предыстория.

В феврале 1989 года некто Александр Хоцей напечатал и распространил среди подписчиков то, что можно назвать "политэкономическим содержанием всеобщей истории": http://library-of-materialist.ru/marxist/m...aya_istoria.htm.

По поводу одного частного вопроса я стал с Александром спорить. И тогда он пообещал изложить тему подробнее. Летом 1996 года Александр взялся за дело и написал 4 тома "Теории общества": http://library-of-materialist.ru/theory_of.../sod_teor_1.htm и т.д.

Но потом в этом деле в целом остановился, дойдя только до рассказа о таких порядках в обществе, которые марксисты называют капитализмом. А я всё ждал, когда Александр начнёт использовать разработанную теорию (общества как целого) для прогнозов: что будет после капитализма и дальше? Ведь наука нужна именно для выдачи прогнозов: http://extracted-from-internet.com/science.htm.

Особенно меня интересовало, что будет после посткапиталистических порядков, то есть после так называемого "коммунизма". В итоге в 2006 году, отвечая на вопрос одного посетителя "Форума материалистов" (http://www.materialist.kcn.ru/forum/readmsg.php?id=4764&pid=0&js=&lang=ru), я сам был вынужден написать текст "Terra Udobia или Что будет после коммунизма?". Который построен на нескольких посылках типа

"Всякое несовершенное целое (например, общество) "стремится" к совершенству, к завершённости, к своему правильному, "рациональному", более устойчивому устройству".

Или

"Люди добиваются результатов (например, совершения открытий или массового изготовления автомобилей) либо потому, что эти результаты легко достижимы, либо потому, что в этих результатах у людей имеется большая потребность, делающая выгодными даже очень значительные затраты сил".

В одной из глав этого текста (http://extracted-from-internet.com/after_communism.htm) я описал наиболее вероятную, на мой взгляд, картину для стороннего наблюдателя на Земле примерно через десяток веков. Данное описание процитировано в конце примечаний к тексту "Начни говорить правду".

А сам текст "Начни говорить правду" появился так: в ноябре 2015 года я отправил "Терру Удобию" для её возможного обсуждения на майский семинар фантастики "Созвездие Аю-Даг" следующего года. Однако на семинаре на мою "Терру Удобию" никто не обратил внимания (что тогда меня расстроило, а теперь радует), и потому для её популяризации я решил сделать из упомянутой выше главы приключенческий текст. Общую последовательность событий и конец этого текста — главный персонаж читает про самого себя в подозрительной книжке — я наметил прямо в последний вечер семинара.

Кстати, в тексте "Начни говорить правду" широко использованы некоторые мысли из работы "Есть ли бог?" всё того же Александра Хоцея: http://library-of-materialist.ru/god/god0.htm.

Чтобы выдуманный текст "Начни говорить правду" выглядел подостовернее, я понавставлял в него документальные сведения, которые тоже изложены в примечаниях: методы крещения Руси, известные слова Тертуллиана, обычаи в японской борьбе сумо, в первобытных социумах и пр.

А поднимание камней перед поединком списано со сцены фильма "Сокровища Серебряного озера" (https://yandex.ru/video/preview/9645839984503920966) по роману Карла Мая: там Верная Рука перед поединком с лучшим бойцом племени индейцев побеждает этого бойца в поднятии камней. Сцена начинается с 1:15:18 и длится примерно 5 минут.

К перевиранию слов меня подтолкнули своими похвалами рецензенты других моих текстов: Вадим Протасенко (http://akcn.forum24.ru/?1-1-0-00000005-000-0-0-1465391617) и Меролика Лобанова: (http://samlib.ru/m/merolika_l/rorbo.shtml).

Очень поддержало меня то, что Глеб Гусаков, организатор семинара "Созвездие Аю-Даг" и издатель фантастики (http://skomm.ru), сообщил мне в феврале 2020 года, что текст "Начни говорить правду" — с удовольствием цитирую это — "нуждается в публикации".

Кроме того, я чрезвычайно благодарен сайту "Словарь синонимов русского языка" (http://sinonim.org): он всегда помогал подбирать самые, на мой взгляд, нужные для текста слова.

Большое спасибо и "Орфограммке" (http://orfogrammka.ru), но её корректорскую помощь я уже оплатил.

[Ascar_D200]

Осип Монгольштамп
Вы сменили ник? Официально, с разрешения администрации?

[Дон Рэба]

Осип Монгольштамп
Вы сменили ник? Официально, с разрешения администрации?

Ник меняет Главный Администратор.