№5-1 Вибрация и Соломатова_12871, Автор: Ябадзин, Группа №1 Опции

[Распорядитель Ту...]

«Танцевать»
Фраза на табло замигала красным, и мокрые доски помоста заскрипели под натиском трех десятков женских тел. Соломатова поднялась, и, повинуясь скорее инстинкту, чем здравому смыслу, начала танец. Тело само вспомнило заученные еще в детстве движения. Встать на носочки, поднять подбородок, вытянуть руки... На танец маленьких лебедей это неуклюжее топтание мало походило, но ее соседок это совершенно не интересовало. Все изображали в полой тишине танцевальные движения, стараясь не выходить за очерченный мелом квадрат. Зрители, а может и судьи, ради кого все это затевалось, располагались перед помостом. Несколько гладких, зауженных к верху колонн торчали перед сценой. Никаких глаз у них Соломатова не видела, но от присутствия этих Конусов, так она назвала этих существ, свело мышцы шеи, а затылок налился свинцом. Они давили своей надменностью, совершенной белизной и полной неподвижностью.
Совсем рядом, через пару квадратов, что-то хлопнуло, и упругая волна воздуха толкнула по ногам. Мелкая кровяная взвесь капельками налипла на руках и лице. Во рту появился соленый, с металлическим, освежающий привкус.
Молодая девчушка на два квадрата впереди, со смешной короткой стрижкой, истошно закричала и выскочила из своего периметра, выйдя на край помоста и уставившись на Конусы. Через секунду и она пропала, и снова раздался хлопок, окативший взвесью кровавой пыли. Солнце заиграло на этом облаке яркой веселой радугой.
Соломатова сбилась с ритма, но тут же собралась. Шаг вперед, разворот на пятке. Не смотреть по сторонам, не выходить из квадрата. Это все какая-то извращенная игра, понарошку… Внезапное исчезновение прямо с пары по физике, появление на помосте, и кровавые танцы перед Конусами.
Рядом, в соседней «клетке», отточено выводила менуэт стройная женщина лет сорока, со спокойной улыбкой. Она даже не оглянулась, когда девушки превратились в пыль, словно для нее существовали во вселенной только скрип досок, шуршание босых ног, и вспыхивающая иногда радуга. Глядя на эту механическую женщину, Соломатова с холодным ужасом в животе осознала, что это все происходит на самом деле.
На табло вспыхнула «Остановить танец», и Соломатова упала на четвереньки. Ее выворачивало комками утреннего бутерброда, который ей миллион лет назад сделала мама.

После танцев Конусы пропали. Вот они еще торчали двухметровыми истуканами, а вот на их месте только глубокие круглые вмятины, оставшиеся в сыром песке. Все женщины быстро спустились с помоста, и направились в сторону серого барака.
- Где мы? - спросила Соломатова, догоняя танцовщицу менуэта. - Что за чертовщина тут происходит?
Женщина с улыбкой оглянулась, и произнесла целую речь на каком-то птичьем языке, с тягучими цокающими звуками и невероятными трелями-гласными. Она показывала рукой на небо, потом на помост, затем смачно плюнула в сторону отпечатков Конусов, и под конец подтолкнула девушку в сторону бараков. Иди, мол, дуреха...
Теперь Соломатова поняла, почему никто не разговаривал друг с другом, и все просто молча идут к бараку, словно закончилась обычная рабочая смена на фабрике. Она попробовала заговорить еще с парой девушек, осторожно прикасаясь к ним. Каждый раз в ответ раздавались слова на непонятных, и все время разных языках.
Внутри барак оказался не таким тоскливым, как снаружи. Вдоль длинного коридора располагались отдельные закутки, размером два на два метра, точно как на танцевальном помосте. Над входом висели плотные шторки, из расшитой тропическими цветами ткани. Внутри стояла кровать, складной столик с едой, и узкий шкаф под одежду. Тесновато, но уютно и даже как-то по-домашнему. Соломатова выбрала свободную комнатку, занавесила вход, и укрылась под одеялом с головой, как делала в детстве, если наваливались неприятности. Она пообещала себе, что полежит всего пять минуточек, только согреться и унять озноб, но тут же провалилась в сон.

Распорядок в этом непонятном месте оказался однообразен до скукоты. Каждое утро все обитатели барака выходили к помосту, где их уже поджидали Конусы. Женщины занимали места в очерченных мелом квадратах, и ждали сигнала на табло. Потом все танцевали до тех пор, пока не загоралась надпись об остановке. Одна или две бедолаги превращались кровавый дождик в течение каждого такой танцевального сеанса. И возвращение назад, в комнатки, где на столе ждала еда. Тех, кто не выходил утром на танцы, уже никто больше не видел. Проверять на себе, что с ними происходит, Соломатова не собиралась. Словом, правила сводились к одному — не хочешь превратиться в мылкие брызги и стать веселой радугой, тогда танцуй.
Вместо исчезнувших появлялись новички, испуганные и ничего не понимающие. Те, кто успевал каким-то чутьем уловить правила, начинали танцевать. Несколько раз Соломатова видела, как из ниоткуда возникла девушка, ровно посередине квадрата. Часто они просто стояли и что-то кричали, пока хлопок не превращал их в кровавую пыль.
Через неделю Соломатова уже освоилась, войдя в некий ритм и обретя если не спокойствие, то хотя бы некую уверенность, и даже перестала паниковать, когда загоралась надпись «танцы» на табло. Она снова пыталась разговаривать со своими соседями, но походило это скорее на общение немых.

Как-то раз после танцевальной смены она не вернулась в барак вместе со всеми, а направилась дальше. Вокруг места, где они жили, раскинулось поле, утыканное пожухлой травой. Она шла и шла, но края этому однообразному пространству не было видно. Когда она оглядывалась, барак и помост никуда не отдалялись, словно привязанные к ней невидимой, но прочной нитью. Она вернулась в барак, и больше никогда не уходила от него.
Соломатова наблюдала за «старичками», которые всегда исполняли сложные и причудливые танцы, и пыталась понять, что ей надо сделать, чтобы не исчезнуть. Часто она разглядывала Конусы, старясь угадать, какие у них предпочтения. Иногда крайний слева, ростом чуть меньше всех прочих, начинал едва заметно дрожать или вибрировать, словно от волнения. Но чаще они просто неподвижно торчали около помоста, собирая свою кровавую долю. И все-таки Соломатова подозревала, что если в совершенстве освоить танец, но Конусы вернут ее назад домой. Иначе, зачем все эти помосты, надписи и радуга на брызгах?
По этой причине Соломатова каждый день тратила все свободное время на повышение своего танцевального уровня. Она стремилась к тому, чтобы каждое движение стало изящным до экстаза и безупречным до автоматизма. Нарисовав соусом на полу линии как на помосте, Соломатова снова и снова кружилась на носочках, изображая радующихся жизни маленьких лебедей. Плавное движение рук все не давалось, возникало какое-то нелепое дрожание в пальцах, и гармония танца нарушалась. Конусы не могли не заметить это, с их внимательностью и чутьем к такого рода вещам.
Судя по колышущимся занавескам в комнатушках и шарканью по полу, остальные женщины также занимались повышением уровня. Каждый стремился по-тихому превзойти конкурентов, чтобы блеснуть перед Конусами своим мастерством.

Через месяц новички перестали появляться, и начали «хлопать» старожилы, даже несмотря на совершенство своих танцев, отточенных многократными повторениями. После очередного утреннего сеанса, к ней в комнатку зашла танцовщица менуэта. Она положила на стол деревянную ножку от кровати, заточенную с одного конца, и что-то произнесла на своем птичьем. Женщина вложила «ножик» в руку Соломатовой, и сделала движение вроде укола куда-то в область ног. Потом показала на соседскую комнату.
- Не понимаю, - ответила Соломатова, пожимая плечами. - Что надо сделать? Зачем это?
Танцовщица рассердилась, отобрала кол и вышла, оставив ошарашенную Соломатову в комнате.

Табло вспыхнуло, и Соломатова начала свой танец. Шаг вперед раз, разворот два, наклон три... Конусы все также смотрят, доски скрипят. Рядом с ней также изящно показывает менуэт женщина. Только в руке у нее появилась деревянная заточка, и рука эта делает плавное круговое движение. Палка впивается в ногу пухленькой девушки-соседки, и та с криком вываливается из своей очерченной границы, падая на доски. Хлопок, пыль и радуга.
Конусы все также молчаливо стоят, пока не загорается табло. Женщина, танцующая менуэт, улыбается и вкладывает в руку Соломатовой испачканную в крови деревяшку, что-то приговаривая на птичьем языке. Но сейчас она поняла все без слов - чтобы старичков не трогали, надо жертвовать новичками. Непонятным пока оставалось, в какую категорию попала она сама.

На следующий день Соломатова сжимала деревяшку в руке, и присматривалась к своей новой соседке. Женщина уже далеко за сорок, с хмурым, и, одновременно испуганным выражением на лице напоминала сельскую библиотекаршу. Она изображала непонятный стиль, от всего понемногу, регги, местами полька, и даже немного вальс. Соломатова старалась держаться к ней лицом, чтобы не упускать из виду. Может, она собьется, и Конусы ее сами утилизируют? Или выберут кого-нибудь другого сегодня?
Женщина то ли что-то чувствовала, а может и просто хотела понять, как лучше танцевать, но тоже все время оглядывалась по сторонам, неловко прижимая руку к туловищу. Соломатова заметила мелькнувшую деревяшку...
Библиотекарша тоже увидела кол в ее руке, и на секунду замерла в нерешительности. Соломатова, уже не таясь, достала свое оружие. Каждый здесь сам за себя. Почему она должна жалеть эту никому не нужную тетку с ее ужасным стилем, которая заявилась сюда, и претендует на ее, такое заслуженное и выстраданное, место на помосте?
Но, несмотря на вроде бы простецкий вид, «библиотекарша» очень ловко нырнула под руку Соломатовой, и со всей силы всадила кол ей в бедро. Потом женщина вернулась в свой квадрат, и продолжила танец, словно ничего и не произошло.
Лежа на отполированных босыми ногами досках, Соломатова удивилась ловкости этой новенькой. Может быть, и ей следовало оттачивать сноровку владения заточенной деревянной палкой, вместо изящества движений? Соломатова вползла в свой периметр, от вытекающей толчками крови нога стала горячей и чужой. Ей показалось, что «библиотекарша» склонилась над ней и заглядывает в лицо. На секунду Соломатова увидела мамины глаза, словно та с тревогой смотрит, не заболела ли дочка…
Почему-то кончики пальцев начало приятно покалывало, как от массажа. Это начало утилизации или просто от потери крови? Соломатова представила, как она превращается в облако крови, а солнце играет на этих капельках цветной радугой.
Вспомнилось детство, когда еще отец не ушел из семьи. Она ходила в танцевальный кружок, и перед гостями мама всегда просила показать танец лебедей. Все потом хлопали, но Соломатова на дух не переносила этих выступлений, как и сам танец.
- Наша Таня громко плачет, уронила в речку мячик... - прошептала Соломатова.
Ей пришли почему-то в голову именно эти детские и наивные строчки, а не поэты Серебряного века, которых она любила больше всего еще в той, прошлой жизни.
Конусы медлили. Даже женщина, танцующая менуэт, сделала пару ошибок, недоуменно поглядывая на лежащую в крови поверженную неудачницу.
Надпись на табло погасла, но вместо указания «прекратить танец», зажглись слова «читать стихи». Все женщины замерли, не понимая, что делать дальше. Потом крайний слева Конус задрожал совсем уж явно, и раздалось много хлопков, вроде аплодисментов. Все, кроме Соломатовой, исчезли, превратившись в большое облако крови.
- Суки каменные... - прошептала Соломатова, и поползла к краю помоста.- Я не буду читать стихи и танцевать, ясно вам?
Потом упала с помоста, подползла к левому Конусу, и ткнула в него палку. От него исходило тепло, и ощущение спокойствия, как от мамы. Захотелось обнять его и поплакать, чтобы он погладил по голове и сказал что-нибудь ласковое.
- Я домой хочу... - заплакала Соломатова, обнимая Конус.
НЕ БОЙСЯ НАСТЯ ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ МЫ ЛЮБИМ ВСЕХ
У ТЕБЯ ХОРОШАЯ ВИБРАЦИЯ ТЫ СТАНЕШЬ ОДНОЙ ИЗ НАС
Слова в голове возникали оглушающим, пронизывающим каждую клеточку звуком, от которого ныло в зубах.
- Конусики, милые, верните меня домой к маме, - заплакала Соломатова.
ТВОЯ ВИБРАЦИЯ ГАРМОНИЧНА ДЛЯ ВСЕЛЕННОЙ
ТЫ НУЖНА НАМ НАДО ИСКАТЬ ДРУГИЕ ХОРОШИЕ ВИБРАЦИИ
ТЫ БУДЕШЬ В ЭТОМ ПОМОГАТЬ НАСТЯ
Конус задрожал, стал мягким как растаявший пластик, и Соломатова провалилась в него, сдавленная со всех сторон. На мгновенье она ощутила наслаждение от вибрации, которая всегда и везде пронизывала вселенную, от ее начала и до самой бесконечности. Конусы управляли ей, гася плохие колебания, и усиливая полезные. Дышать внутри стало нечем, да и незачем уже…


Надпись «исполнить песню» загорелась на табло, и Света Петрова начала петь, хотя и ненавидела это делать. Но она чувствовала, что так надо, ведь все пели на этом помосте из серых досок. И она затянула песню про елочку, которой чертовски холодно зимой. Не попадая в ноты, пропуская слова и ошибаясь с ритмом, но все-таки пела.
Крайний слева Конус немного сдвинулся, мелко вибрируя...

[Мой дядя]

Ну, что сказать... Хорошо, что я в этом не участвую.
Жаль, что люди тратят свою творческую энергию на придумывание таких рассказов.
Подозреваю, что будет много положительных отзывов

[Алексей2014]

И все-таки Соломатова подозревала, что если в совершенстве освоить танец, но Конусы вернут ее назад домой.

Опечатка, видимо?
Что ж, в целом интересно. Понимаю претензии Надежды Семёновны, однако с моей стороны недовольство как раз в том, что... Ну, вы поняли - я читал подобное, и потому не слишком впечатлён. Впрочем, посыл верный: нам всем выкручивает руки ГОСУДАРСТВО - и неважно, какого рода дудка, под которую мы вынуждены танцевать. Спасибо за рассказ!

[Виктория Павлова]

Ну что сказать? Если коротко - я ничего не поняла.
Совершенно.
Сначала казалось, что тут что-то феерическое, глубокое, важное. Надо только раскусить. Но закончилось все пшиком и помостом из сырых досок. Нужно делать сноску на Конусы. Это аллегория психического заболевания? Или что?

[Horra Ora]

А почему она оказалась лучше других? Она лучше танцевала/вибрировала? Она отказалась убивать конкурентов? Нет. Так почему все превратились в кровавую пыль, а она стала конусом? Нипанятна.
Интересна мысль Алексея про Государство. По этому поводу вспомнился анекдот про людей, которые стоят по уши в г.., а когда кто-то возмутился этой ситуации, все зашикали на него: "Не гони волну!")) Если рассказ, действительно, об этом, то автор играет на злободневной теме)) молодец.
В общем, рассказ заставил задуматься, и это уже хорошо. Удачи!

[Kivvi]

Я вот сначала комментарии читаю (если есть). Как меня поразил диссонанс того, что оставили читатели и того, что прочла я. Ощущение, что мы читали разные тексты.

Фраза на табло замигала красным, и мокрые доски помоста заскрипели под натиском трех десятков женских тел

автор - художник. Не иначе. С первых строк слова превратились в картинку. Весь текст живой. Умеет автор оживить и включить фантазию читателя. Этот текст воспринимался, как короткий фильм. Есть цвет, движение, звуки. Вроде описаний нет, а их хватает, чтобы все представить. Рассказ запоминающийся.

[Виктор Не]

Что хотел сказать автор? Да хрен его знает.
Возможно, что автор хотел пофантазировать на тему "контакта", точнее его невозможности, кою поднимали мэтры (Лем в Солярисе и Эдеме, Стругацкие в Маугли) фантастики?
Всякое может быть, но пока я вижу абстрактную картину, слишком аморфную, чтобы выбрать конкретную интерпретацию,
я не вижу смысла в этой картине.

[Виктор Не]

А почему она оказалась лучше других?

Она стихи начала читать, и это всё.
А конусом, тут сложно, может потому что ввела "тренд на стихи", может потому что заговорила с ними, то есть показала, что она не робот (все остальные так не делали), но это противоречит трактовке "Государства".
Но судя по реакции конусов, там всё плохо.

И не факт, что она конусом стала, она в него проникла. Может он её съел. Автор то не удосужился сказать, что конусов стало больше, просто сказал что крайний слева дрожал, но он там и в начале дрожал.

[Kivvi]

я забыла капнуть дегтя в бочку меда. Автор, ну что за название? Отвратительное! Придумайте потом другое. Рассказ запомнился, а по названию фиг найду, если захочу перечитать. Фамилии не запоминаю

[Kukaracha]

Занимательно, но бессмысленно. Какие вибрации, для чего они, зачем танцы эти? Нужно больше информации читателю. Но атмосфера есть, читать интересно, героине сочувствуешь.

[Алексей2014]

Занимательно, но бессмысленно. Какие вибрации, для чего они, зачем танцы эти? Нужно больше информации читателю. Но атмосфера есть, читать интересно, героине сочувствуешь.

Дык, КОНТАКТ же! Причём, подчёркнуто НЕГУМАННЫЙ... Общаться нелюди захотели, вот и заставляют то под свою дудку плясать, то дифирамбы петь.

[mechanik]

Ощущение, что тут два рассказа.
Один - очень жесткая версия Контакта. Эдакий концлагерь без злого умысла (или с умыслом);
Второй – совершенно ми-ми-мишное повествование о вибрациях, гармонии и чудесном спасении героини.

То есть, вроде как мимо промчался истребитель, на ходу превратился в ведро шоколада и я, весь такой забрызганный, утираюсь и думаю: «А что это сейчас такое было?..»
А написано (особенно самое начало) хорошо. Автору удачи!

[Sunny Bunny]

Я согласна и про контакт/его невозможность/эксперимент/поиск... Мне без разницы. Я не поняла: там все женщины. Все - землянки? Если да - из стран бывших союзных республик ни одной не было - русского никто не знает. Фиг с ним. Английского никто не знает. Значит - с Земли только россиянка Соломатова? А все остальные женщины - других гуманоидных расс, не с Земли?
Дальше показывает автор, как человек, такая тварь, может ко всему приспособиться. Женщины не объединяются, не самовыпиливаются. Просто танцуют. По мере сил и возможностей убирают конкуренток. Стремятся сохранить устоявшийся порядок вещей. Короче, терпят. Какая-то грустная, противная и пакостная история. А в общем - рассказ хорош. Местами тут верю, тут не верю, но хорош.

[Parf]

Опять Ябадзин какую-то гадость написал. Вроде, единицу ставить не за что, поскольку написано качественно. Но мне такое совсем не нравится.

Табличка, кстати, на русском языке? Или каждая из хммм... посетительниц видит её на своём языке? Вообще-то, конусы в конце рассказа демонстрируют телепатию - что же им мешало до этого отдавать мысленные приказы?

[Мой дядя]

Никто не заметил, но фактически перед нами "Дом-2". Лейтмотив - сожри конкурента и по его костям взойди на пьедестал.
Вот глядите: женщины (жертвы) живут вместе. В одном бараке. Никто не мешает (не запрещает) общаться. Почему нет ни одной попытки понять друг друга? Язык не знают - можно выучить хотя бы примитивно. Попытаться объединиться, выработать какую-то тактику. Хотя бы обобщить опыт, чтобы не гибнуть бессмысленно, а экспериментировать (да, с риском, но риск-то в любом случае есть!)
Что мы видим вместо этого? Тыкание друг у друга! - не во врага! - кольями.
Таким козам врага не надо. Они сами себе враги Танцовщицы, бля.

[Алексей2014]

Мой дядя, Надежда Семёновна, уважаемая! Ну так Автор же специально и вызывает отвращение к подобному, разве нет? Ему спасибо надо сказать за качество показа негативных сторон человеческой личности... Да, противно. Но это же лекарство! Вот, вчера "Героя нашего времени" поминал - показ язв общества... Здесь - то же самое на гротескном фант-допущении, хорошо же! Или я не прав?

[Виктор Не]

Там не особо поэкспериментируешь:

Несколько раз Соломатова видела, как из ниоткуда возникла девушка, ровно посередине квадрата. Часто они просто стояли и что-то кричали, пока хлопок не превращал их в кровавую пыль.

ps. Не могу отделаться от ассоциации с белыми конусами куклусклана, что в данном контексте вообще ни к месту 8)

[Полудиккенс]

Я прочитал рассказ так, как мне захотелось и было близко моей натуре. Я так для себя решил, что это притча о человеческой судьбе и ее цели и месте в мироздании. Что вот забросили нас неизвестно куда неизвестно зачем и вынудили жить жестокой жизнью по правилам и для целей, о которых мы в состоянии составить только самое смутное представление. И мы, значит, тут бултыхаемся, пытаемся выжить, действовать, насколько хватает нам разумения и характера. И, значится, даже и не знаем, какие наши действия на руку мировой гармонии, а какие нет, и в чем эта гармония состоит, и как с нею соотносятся наши боли, а также жестокости, которые с нами творятся и которые мы творим сами. В таком виде рассказ мне нравится, я считаю, это получился не мелкий рассказ... не знаю, правда, что думает автор, глядя на мои толкования... но меня это и мало интересует, я читаю, как захочу...

[Аптекарь]

я читаю, как захочу...

Это самый правильный способ чтения худлита. А не все эти ихи методы распознавания символов в мутной воде осеннего пруда. Что читаешь - то и написано. Мало ли, что там автор... И тем более - что там Фрейд.

[Полудиккенс]

Это самый правильный способ чтения худлита. А не все эти ихи методы распознавания символов в мутной воде осеннего пруда. Что читаешь - то и написано. Мало ли, что там автор... И тем более - что там Фрейд.

Я тоже так считаю. Нахрен мне читать рассказ так, чтобы он получился скучным, если я могу извлечь из него максимум удовольствия и интереса? В конце концов, рассказ для нас или мы для рассказа?