Ведьма, В честь Вальпургиевой ночи Опции

[Граф]

- Убить ведьму! – неслось над площадью. – Сжечь ее!
Толпа бесновалась, выкрики становились все громче, настойчивей, и Питер Бугель, Верховный судья и Хранитель Веры графства Норлок, поднял правую руку, призывая к порядку. Но люди успокаиваться не хотели, наоборот, вопили все громче, напирали на деревянную клетку с ведьмой. Того и гляди – сломают и устроят самосуд. А это плохо: колдунью полагается казнить по всем правилам: сначала – допрос, и лишь потом – сам костер.
Старший стражник Стефан Мозос, рябой, рыжий детина, вышел вперед и гаркнул во всю мощь своего пропитого горла: «Назад, сучьи дети, не напирать!» И взмахнул тяжелой, окованной дубиной – для острастки. Толпа проворно отхлынула от клетки. Судья поблагодарил Стефана легким кивком и продолжил допрос:
- Признаешься ли ты, Марта, что служила Сатане и была верной помощницей его? Что занималась колдовством, в чем и была уличена добрыми жителями нашего графства?
Женщина молчала, Питер вздохнул: вот всегда так! Придется возиться со свидетелями. Ну, ничего: народ у нас богобоязненный, колдунов и ведьм страшно не любит, сам всё расскажет - только успевай записывать! Питер покосился на колдунью - бледную, уставшую, рыжеволосую женщину в простом грубом платье. Она безучастно смотрела на толпу - происходившее, похоже, ее нисколько не волновало. Хотя, конечно, она не могла не видеть столба на площади с приготовленным хворостом (местные жители расщедрились, надеясь на бесплатное зрелище, дали с избытком).
Питер заглянул в список и громко объявил: «Клод Бунье, плотник!» Из толпы вышел немолодой мужчина в сильно поношенной одежде – видимо, дела у плотника шли не очень. Он мял в руках старую шляпу и угрюмо смотрел себе под ноги. Позади него тут же возникла маленькая, худая женщина с острым, неприятным личиком - очевидно, жена.
- Клод, что ты можешь сказать нам об этой женщине? – строго спросил его Питер.
- Она… это… ведьма! Вот! – с трудом выдавил из себя плотник.
- Какие доказательства можешь привести? Говори спокойно, без боязни, но помни: за каждое слово ты несешь полную ответственность – и перед Богом, и перед людьми.
- Она… это… лечила моих детей… – начал плотник, но вдруг замолчал и покосился на жену, та его тут же толкнула – давай, мол, продолжай. - У меня их пятеро, - вздохнул Клод, - мал мала меньше. Старший весной занемог, а за ним – все остальные. Кашляли и жар еще… А живем мы бедно, ваша честь, вот я и подумал: может, Марта поможет. Я слышал, что она бесплатно бедняков лечит. Не хотел идти к ней, честно слово, но как быть? Работаешь день и ночь, а денег все нет, живем впроголодь, на хлеб детям не хватает…
- Дальше! – прикрикнул Питер. - Ближе к делу!
- Ну, - Клод покосился на жену, - Марта пришла и принесла снадобье. Сказала, что нужно его в теплое питье добавлять и давать детям. Мы так и поступили, и ребятишки, слава Богу, все выздоровели.
- Значит, Марта лечила твоих детей, - произнес судья. – В чем же тогда ее вина, плотник?
- Ну, она… ведьма! - промямли тот. – Все это знают.
- А колдовство? - прищурился судья. – Ты сам лично его видел? Какие-нибудь дьявольские знаки?
- Нет, ваша честь, - вздохнул Клод, - Марта только снадобье дала, вот и всё. Больше ничего не было.
- В чем же ты тогда обвиняешь ее? – возмутился Питер. – Знаешь, что бывает с теми, кто напраслину на людей возводит? Из злобы или, скажем, из простой зависти?
Он строго посмотрел на плотника, тот упал на колени:
- Не гневайтесь, ваша честь! Я на суд идти не хотел, честное слово, но жена заставила. Господин доктор обещал по десять серебряных монет каждому, кто покажет на ведьму. А я человек бедный, деньги нам очень нужны...
- Доктор хотел подкупить тебя? – удивился судья. – Но почему? Конечно, бороться с ведьмами и колдовством – святая обязанность каждого доброго христианина, однако подкупать свидетелей… Это грех! И серьезное преступление!
- Так он, ваша честь, Марту очень не любит, - простодушно ответил плотник, - а все потому, что та беднякам бесплатно помогает, а ему от этого - большой убыток.
- Понятно, - протянул судья, - иди прочь, дурак, пока я не велел всыпать тебе тридцать плетей за лжесвидетельство!
Вторым свидетелем, точнее, свидетельницей, оказалась некая Розалия Цанес. Девица, скажем так, весьма вольного поведения. Она утверждала, что видела, как Марта летает ночью на метле: сидит верхом и несется, словно птица, только волосы по ветру развеваются. Однако при более подробном допросе выяснилось, что девушка в тот вечер пила вино с неким богатым торговцем и так набралась, что едва держалась на ногах, а потом с трудом поднялась с этим мужчиной в комнату. Когда же ночью она вышла по малой нужде во двор, то якобы что-то там и видела. А может быть, и нет… В общем, Розалию тоже с позором прогнали.
Питер выслушал еще троих свидетелей, но все они передавали только слухи, сами же ничего не видели. Судья все больше хмурился: дело было уже к полудню, а верных доказательств против ведьмы не находилось. Более того, оказалось, что Марта бесплатно помогает бедным, лечит, принимает роды, вправляет суставы, вырывает зубы и даже вскрывает гнойники. Единственным же ее врагом был местный доктор, потерявший часть доходов. Он и написал донос в Церковный суд, обвинив Марту в колдовстве. И сам же нанял свидетелей – за деньги. Хворост, кстати, тоже купил он – так был уверен в приговоре. Питер Бугель стал злиться: его, похоже, пытаются обмануть! Да разве Марта ведьма? Блаженная – да, может быть, но никак не колдунья! А раз нет ведьмовства, то нет и самого дела. И костра тоже нет.
Питер Бугель вздохнул и объявил:
- Суд считает, что вина ведьмы не доказана, а потому ее следует отправить в замок Монтер для более тщательного допроса. Все, суд окончен! Расходитесь!
Люди загудели, обсуждая услышанное. Большинство было радо, что Святую Марту не казнили, но кое-кто и огорчился - лишился такого зрелища. Судья кивнул страже – ведите ведьму в карету, я сам повезу ее в замок. Старший стражник Стефан Мозос отогнал людей от клетки и потащил женщину к повозке.
«Да, повезло колдунье, - думал он, - судил ее Честный Питер. Другой бы на его месте не стал бы возиться, приказал сжечь, да и только. И пошел бы обедать с господином бургомистром - вон, в ратуше уже столы накрыли с вином и жареными цыплятами. Чтобы, значит, сидеть, выпивать, закусывать и смотреть, как корчится в огне проклятая ведьма, и нам бы тоже кое-что со стола перепало. Но наш Питер не такой, до истины всегда докопается! Ни одного человека невиновного не отправит в тюрьму или на виселицу, только за дело. Судит строго, но справедливо, за это его и уважают. Что ж, придется нам, похоже, возвращаться домой не жравщи. Эх, служба!»

***

Питер откинулся на мягкие подушки каретного сиденья – устал. Жара, пыль, и городишко этот паршивый... Слава Богу, что все закончилось так быстро, он с Мартой скоро будет в замке…
- Ну, и сколько это будет продолжаться? – строго посмотрел он на ведьму.
- Это мой долг как врача, капитан! – спокойно ответила Марта. – Я клятву Гиппократа, между прочим, давала!
- Не этим людям! – раздраженно махнул рукой Питер. – Тебя хотели сжечь, ты хоть это понимаешь? Уже не в первый раз, между прочим! Слава Богу, что я вовремя узнал и успел. Но в следующий раз…
Марта неопределенно пожала плечами: значит, такая судьба.
- …и сколько тебе повторять, - продолжил Питер, - не пользуйся ты гравилетом! Даже ночью! Только в случае крайней необходимости. Всегда найдется какой-нибудь дурак, который увидит, а потом раструбит всем.
- Это был крайний случай, - сухо ответила Марта. – У мельника жена рожала, а повитуха на свадьбу к дочери уехала. Да и роды были тяжелые, она бы точно не справилась, погибли бы и мать, и ребенок. А так все живы.
- Не понимаю я тебя, Марта, - тихо произнес Питер, - просто не понимаю. Всех не спасешь! В нашем графстве ежегодно от болезней, увечий, побоев, пьянства, да и просто по глупости погибают сотни женщин. Время сейчас такое! А ты ради какой-то одной так рисковала… Вспомни нашего астрофизика: начал болтать про Солнечную систему, множество миров, возможность иного разума… И что? Схватили его, обвинили в ереси и сожгли. И даже я помочь не сумел! А штурман? Ввязался в глупую драку из-за какой-то бабы, которую спьяну бил муж. Ну и? Селяне его и забили до смерти: во-первых, чтобы не мешал наслаждаться зрелищем, а во-вторых, чтобы не лез в чужие дела. Бьет, значит, любит! Потом помирятся и будут жить дальше…
- Это же дикость, варварство! – возмутилась Марта.
- Так и есть! – согласился Питер. – Самое настоящее Средневековье! Когда наша «Астра» стартовала к Сириусу, никто и думать не думал, что при обратном прыжке произойдет эффект замедления времени. Для нас на корабле прошло всего два месяца, а на Земле – двести лет. Три мировые войны, ядерная катастрофа, вспышки чумы и язвенного мора. Мы вернулись, по сути, в дикое Средневековье! И все вместе решили, что не станем вмешиваться в происходящее, пусть все идет так, как идет. Но нет же, наши умники нарушили договор! И где они теперь? На кладбище! Я, Марта, не всесилен, лишь судья и Хранитель Веры. А не глава нашей Матери-Церкви. Обстоятельства могут быть выше меня. Ты же мне очень дорога: последний член экипажа и единственный человек на Земле, с кем я могу поговорить нормально, не изображая из себя тупого ревнителя веры и служителя закона…
- Да, всех спасти не выйдет, ты прав, капитан, - кивнула Марта, - но кого-то - можно. Жену мельника и ее девочку, например, ребятишек того же плотника. У нас еще есть лекарства, почему бы нет? А самое страшное, командир, знаешь что? Нельзя никому передавать свои знания! Женщина по закону не имеет права заниматься лекарством! Поэтому все считают меня ведьмой!
Марта замолчала и отвернулась к окну, за которым был обычный сельский пейзаж: пшеничные поля, коровы и овцы, серые лачуги бедняков и каменные дома богатеев, мельница, лавки, таверна… На холме вскоре показался замок Монтер, резиденция Хранителя Веры и Верховного судьи графства Питера Бугеля. А в прошлом - капитана межзвездного прыжкового корабля «Астра»…
- Ладно, - вздохнул Питер, - отдохнешь у меня пару месяцев, потом по-тихому вернешься к себе. Уговаривать остаться не стану – бесполезно, так ведь? Будешь опять лечить…
Марта кивнула – все верно, капитан! «Пропадет она, - с грустью подумал Питер, - и спасти не сумею. Упрямая женщина!»
- Кстати, дам тебе бумагу с печатью, будешь считаться повитухой, это заткнет рот некоторым недоброжелателям. Но очень тебя прошу - береги себя! Ты у меня одна осталась.
Марта кивнула: постараюсь, капитан, но ничего обещать не могу.
- Кстати, знаешь, как назвали девочку, которую ты спасла при родах? – спросил Питер. – Марта, в честь тебя.
Женщина улыбнулась, в ее зеленых глазах запрыгали веселые огоньки. «Ведьма, как есть ведьма», - подумал Питер Бугель и тоже улыбнулся.