Разведка, Может быть отрывок Опции

[Б. Солврев]

Нижняя кромка облаков подкралась незаметно. Буквально секунду назад за открытой кабиной длиннокрылого планера-разведчика была только молочная пелена, а теперь во все стороны простиралась холмистая изумрудная равнина, подсвеченная солнцем сквозь разрывы облачности.

Прищурившись от яркого света, Елизавета плавно потянула рукоятку управления на себя и вывела планер в горизонтальный полет. Свободной рукой она опустила поверх очков рыжий светофильтр и поправила пару выбившихся из под кожаного шлемофона светлых прядей.

Ей нравилось летать, сама собой до ушей растянулась тонкая улыбка на почти детском лице. Это ее стихия, ее шелест ветра о ткань обшивки, ее поскрипывания легких деревянных лонжеронов и шпангоутов на перегрузке. Это ее свобода, ее небо, ее мир, о котором мечтала. Если бы она могла - никогда бы не вернулась на землю и парила от одного восходящего потока к другому. И даже жесткий парашют, на котором она уже отсидела себе всю пятую точку, не мог испортить ее настроение.

Но сейчас первый боевой вылет - донесения ждала "Черная стрела", артиллерийский воздушный крейсер, оставшийся позади над облаками. Шел третий день свободной охоты над территорией противника. На лицо Лизы вернулась по-взрослому серьезная маска.

Строгим взглядом девушка проверила по компасу курс и вскользь пробежалась по немногочисленным приборам в латунных оправах, чуть дольше задержалась на указателе воздушной скорости. Следом она переключила рукоять звукоуловителей на переднюю полусферу. Гул двигателей, который обнаружили акустики еще на судне, стал громче - она на верном пути.

На всякий случай девушка проверила и заднюю полусферу - тишина, "Черная стрела" шла бесшумным ходом. В зеркале, закрепленном на желтой раме ветрового стекла, виднелись только киль, серые облака и темно-зеленый горизонт под ними. Решение командора отказаться от части брони и поставить вспомогательные Стирлинги пока себя оправдывало.

В первую очередь, Лиза нашла неподалеку одинокое кучевое облако над прогретым солнцем полем, чтобы потом набрать высоту и вернуться к кораблю. Затем она, как учили, окинула взглядом горизонт, заметила три уходящих вдаль дымовых следа.

Не отпуская рукоятки управления, она откинула фильтр и подняла на лоб очки, достала бинокль из потертой кожаной сумки, подвязанной на деревянном каркасе кабины планера. Девушка нашла среди облаков темные силуэты судов противника. Тип Лиза узнала и без справочника - три корвета шли клином под самой кромкой с минимальной дистанцией и интервалом друг от друга.

- А командор прав, - девушка улыбнулась. - Изображают рыбешку покрупнее.

Но ухмылка быстро испарилась - на высоких ферменных мачтах медью поблескивали раструбы звукоуловителей. На них играло солнце, будто они медленно поворачивались, прошаривая округу.

- Ждут, - тихо проговорила она, отведя бинокль от глаз. - Неужели уже знают про нас… надо бы аккуратнее.

Еще один взгляд в пустое зеркало, от которого теперь стало неуютно, и девушка снова прильнула к биноклю. По угломерной шкале в окуляре она прикинула расстояние, по силуэтам оценила курс судов. Они были километрах в десяти и шли практически тем же курсом. Лиза убрала бинокль и натянула очки. На планшете, закрепленном на бедре, она сделала карандашом пометки.

В поисках других целей девушка еще раз проверила горизонт, и уж было развернула планер к заветному облаку, как кабину на секунду осветил яркий луч света. Над головой появился и снова затягивался серебряными облаками кусочек бледного неба с ярким солнцем. Лиза вся сжалась - если сейчас на корветах внимательно следили за горизонтом, то просто не могли не заметить вспыхнувшую ярко-белую звездочку на фоне темных облаков.

Девушка креном довернула планер, так чтобы противник виднелся в зеркале, и при этом она не выдавала курс на крейсер, и с надеждой прослушивала заднюю полусферу. Когда уже начало казаться, что ее не заметили, в шлемофонах к глухому гулу двигателей добавилось тихое жужжание, в зеркале она смогла разглядеть две раздувающиеся точки палубных бипланов. У планера не было никаких шансов - "Черная стрела" так и не узнает, что стало с разведчиком, если Лиза не начнет действовать.

Не сводя с зеркала взгляда, девушка откинула крышку на панели рядом с коленкой и закусила губу. Ее уже точно заметили, корабли теперь начнут свою охоту в полную силу. Крейсер разобрался бы с каждым из корветов по отдельности, но три вместе представляли серьезную угрозу, особенно если они разойдутся в боевой строй. Впереди среди туч по-прежнему тишина, у своих оставался шанс уйти, если будут предупреждены об угрозе. Сигнальные ракеты наверняка пробьют облачность и их заметят на "Черной стреле".

- Ладно, - зажмурившись, она встряхнула головой так что светофильтр опять опустился на глаза. - Пусть командор сам принимает решение. А я как-нибудь выкручусь.

Щелчок тумблером на пульте под крышкой, и из кассеты за кабиной с шипением улетела в облака желтая ракета - "ВНИМАНИЕ". Следом дважды красная - "ОПАСНОСТЬ" и за ними парой белая и желтая три раза - "ТРИ ЛЕГКИХ СУДНА", и в конце дважды белая - "КОНЕЦ ДОНЕСЕНИЯ".

Не успела последняя ракета скрыться в облаках, как в шлемофонах раздался треск пулеметов, дистанция была еще слишком большой, и очереди прошли рядом. Страх ушел глубже в сердце девушки, уступив место непонятному возбуждению. На лице растянулась хищная ухмылка.

Лиза толкнула рукоятку от себя и перевела планер в пикирование. Как же не любили в училище, когда она начинала на казенном самолете выделывать опасные кренделя, а зря.

Неведомая сила будто пыталась выкинуть ее из кабины и только привязные ремни удерживали ее на месте. Земля стремительно приближалась. Набрав скорость, она потянула рукоять на себя - жалобно заскрипели лонжероны крыльев, и планер лениво выполнил полупетлю и теперь вверх тормашками летел навстречу самолетам. Лиза, перевернув разведчик через крыло, вернула небо и землю на свои места и забеспокоилась - из маневра она вышла сильно ниже. Планер все еще находился почти под самой кромкой облачности, но если бой затянется ей точно придется прыгать или искать место под посадку на чужой территории.

Задумка в целом удалась - сбитые с толку сине-красные самолеты противника пролетели мимо и им теперь пришлось уйти в широкие горизонтальные петли, чтобы снова выйти на девушку. Оба решили заходить немного сверху и взяли планер в клещи - с близкого расстояния они открыли огонь и, пролетев мимо, снова разошлись в стороны. На ветру хлопала порванная ткань обшивки, девушка с болью бросила взгляд из кабины на пробитые крылья.

Бипланы снова заходили с хвоста, Лиза попыталась повторить фокус с полупетлей, но противник открыл огонь на опережение. Несколько глухих ударов по ферменному каркасу, одна пуля задела шлемофон и сбила очки, по щеке потекла теплая кровь, другая обожгла плечо. Девушка прервала пикирование и увела планер в широкий вираж.

- Сволочи, - сжав от боли зубы, прошипела Лиза и зажмурилась.

Противник зашел круче и снова открыл огонь - еще несколько попаданий и треск порванной обшивки. Девушка зло приподняла губу - стрелка указателя скорости медленно ползла к нулю. Противник играл нечестно - двигатели давали ему безусловное преимущество.

- А если им подыграть, - предположила девушка и взяла рукоятку круто на себя.

Планер задрал нос и быстро потерял скорость - шелест ветра за кабиной стих. Мимо пронеслись бипланы.

- Были бы пулеметы… - помечтала девушка и, придерживая рукой рану на плече, доработала педалями - планер перешел в штопор.

Самолеты вернулись к жертве и следили, как планер все сильнее закручивался по нисходящей спирали, и не пытались добивать жертву - экономили патроны. Ремни больно впились в плечи, земля, тучи, небо вертелись перед глазами.

- Ну же, вы еще не довольны? - уже начинала злиться Елизавета, как могла сквозь круговерть следила за противником, который будто наслаждался падением поверженного разведчика. Она внезапно поняла - даже если сейчас прыгнет с парашютом никто не даст ей и шанса.

Рукоять вперед и педали против вращения - девушка вывела планер в пикирование. Следом она взяла круто на себя, чтобы вернуться к горизонту - перегрузка вжала в сидение и позади что-то хрустнуло. Руль высоты практически перестал слушаться, педали не действовали.

Глаза девушки округлились, брови поползли на лоб, Лиза увидела в зеркале как болтает хвост - каркас, после нескольких попаданий, не выдержал резкого маневра. Она как могла широкими движениями удерживала горизонтальный полет, но о пилотаже теперь не могло идти и речи.

В панике девушка переключала рукоять звукоуловителей вперед и назад, и не слышала ничего, кроме гула двигателей судов противника и жужжания бипланов.

- Неужели бросили? - совсем тихо и безнадежно спросила, хотя умом понимала на что шла, отправляясь в полет.

В зеркале она следила и за корветами, и за тем, как сине-красные самолеты неспешно заходили в хвост, будто понимая беспомощность разведчика. В шлемофонах она внезапно расслышала совсем тихий металлический лязг, чем-то похожий на знакомый звук Стирлингов. Четверка желто-черных трипланов бесшумно прошила облака и с пикирования открыла огонь, заставив самолеты противника разойтись в стороны. На выходе из маневра свои запустили движки.

Туча позади почернела - нижнее воронье гнездо на длинной мачте с темными матовыми раструбами звукоуловителей распороло облако, и следом на поле боя буквально вывалилась почти двухсотметровая "Черная стрела". Вытянутый крейсер действительно напоминал наконечник древнего оружия. Он ощетинился по бортам пушками малого калибра. Нижние башни с главным калибром были еще в облаке по звуку наведены на далекие корветы.

В шлемофонах Лиза слышала, как на борту с гудением разгонялись основные паровые турбины, круглые пулеметные гнезда на брюхе со стрекотом открыли огонь по бипланам неприятеля, как только четверка своих разошлась в стороны. Один из противников практически сразу загорелся, другой засобирался уйти, но быстро перешел в плоский штопор.

Суда противника попытались разойтись в боевое построение, но не успели - еще турбины крейсера не вышли на полные обороты, как "Черная стрела" дала пристрелочный залп из носового орудия и затем осколочными с отсечкой по времени ударила в центр строя. Между далекими кораблями расцвели черные пионы разрывов. Мешая друг другу, корветы попытались отстреливаться, но все залпы ложились мимо.

С открытым ртом Елизавета следила за перестрелкой в зеркале, уже на автомате удерживая планер в горизонтальном полете, - никогда раньше она не видела артиллерийскую дуэль, но хруст за спиной вернул внимание к полету. Хвост болтало все сильнее, планер стал вырываться не хуже необъезженной лошади. Девушка уже была готова прыгать, расстегнула привязные ремни и отцепила гибкую трубку шлемофона, пустила в небо красную ракету.

Четверка истребителей взяла ее в эскорт, от брюха крейсера отделился и догнал их легкий двухмоторный бомбардировщик с коробчатым фюзеляжем. В пулеметном гнезде за килем стрелок как будто отдавал команды экипажу внутри. С борта бомбардировщика протянулся длинный трос со стальным кольцом-наконечником.

Рычагом Лиза выпустила крюк подвесной системы по правую сторону кабины. Дважды она уворачивалась от тяжелого кольца, которое разбило ветровое стекло, - планер управлялся все тяжелее. Только с третьей попытки, морщась от боли, девушке удалось ухватить конец.

- И что дальше? - внезапно подумала она, когда уже была готова набросить наконечник на крюк подвесной системы.

Даже если планер выдержит буксировку - ей ни за что не получится подцепиться к крейсеру. Тягач-бомбардировщик покачал крыльями, с любопытством за ней следил из-за пулеметов стрелок. Девушка еще раз выглянула наружу, уже готовая перевалиться через край.

- А если так? Была не была… - наконец решилась она и вытянула насколько могла в кабину трос.

Будто в стремя она продела ногу в кольцо и оттолкнулась от сиденья. Набегающий поток подхватил ее, планер потерял управление и почти сразу сложился на глазах девушки. Как крылатка клена он падал и закручивался все быстрее.

- И вляпалась же я, - она буквально обняла трос и зажмурилась. Все закончилось. Рана на плече начала болеть с новой силой.

Сквозь шум ветра до нее докатился глухой взрыв боезапаса и котлов последнего корвета. Когда она открыла глаза в следующий раз, бомбардировщик уже описал дугу и в сопровождении истребителей возвращался к крейсеру. Из-за расстояния казалось, что объятый пламенем, паром и дымом противник медленно скользил к земле, откуда уже поднималось два густых черных столба дыма. На бомбардировщике потихоньку выбирали трос, чтобы принять разведчика на борт. На обшивке "Черной стрелы" чернели свежие пробоины.