Форум ЭКСМО против Фантасты.Ру, межфорумная дуэль Опции

[Andrey-Chechako]

Оп! Сорри! Пропустил!
Эээх
Тамриш
Неклон
Фанни
Кукольник

Отлично! Только надо будет Михаэлю тонко намекнуть, что если в рассказе будут киборги))

[Шокер]

Итак:

Эээх
Тамриш
Неклон
Кукольник
Омбрэра Конроль

Фанни и Наталия Это - предварительно

[Чучунаа]

Так на какую тему дуэль то? Конкретностей жду... А то прямо сейчас выложу...

[Шокер]

Только надо будет Михаэлю тонко намекнуть, что если в рассказе будут киборги))

Кстати, да, Кукольник. Если вам без киборгов никуда, то сами понимаете, вас раскусят на раз.

[Каркун]

Так на какую тему дуэль то? Конкретностей жду... А то прямо сейчас выложу...

Чучунаа, будуете с ребятами из ЭКСМО дуэлиться? Пока все в процессе обсуждения.

[Кудесник]

Так на какую тему дуэль то? Конкретностей жду...

Так и мы на Эксмо ждем!
Мы в рабочем разделе единогласно решили предоставить выбор названий вам.
Предложите 2-3, мы быстро со своими фантастами посоветуемся и выберем.
У наших просто в срочном порядке заканчиваются дуэли, они же должны освободиться )))))
Не хочется их дергать, да и вы, ИМХО, будете чувствовать себя увереннее с уже известной темой.

[Шокер]

Так на какую тему дуэль то? Конкретностей жду... А то прямо сейчас выложу...

Чучунаа, терпение! Сначала ваше "да" - тема потом))) Вы в списке.

[Чучунаа]

Насчёт рассказов... В принципе - рискнул бы... Хотя самое мелкое, что у меня раньше было - повесть...

[Каркун]

Насчёт рассказов... В принципе - рискнул бы...

Ок - тогда включаем Вас в список.))

[Andrey-Chechako]

Уважаемый Andrey-Chechako ! Спасибо за приглашение, но я ПАС!

Ну, так может быть была бы возможность класс показать? Жалко! Вы знаете, что мне нравится то, что Вы пишите!

[Чучунаа]

Берусь! Надеюсь, что кто есть кто не будет известно до подведения итогов...

[Каркун]

Берусь! Надеюсь, что кто есть кто не будет известно до подведения итогов...

Отлично! Вносим в наш список!
Конкурс пройдет анонимно. Оглашение имен в конкурсных итогах.

[Чучунаа]

…Грохот барабанов. Пение клириков и служек. Процессия священников в положенных по случаю подобного события одеяниях. Золотое шитьё на ослепительно белых сутанах и рясах. Угольно чёрные кресты на длинных плащах цвета свежевыпавшего снега. И – огромное скопление народа на Поле Еретиков. Тырма, граждане, свободные, отпущенники. И страшное напряжение, ощущаемое всеми без исключения. Отдельно, на небольшом помосте – Капитул и магистр. Кое-кто из собравшихся удивлённо смотрел на тех, кто находился на покрытом алыми коврами возвышении. Вместо пяти человек там было шесть. Все в глухих старинных цилиндрических шлемах, с прорезями для глаз. Так положено по Закону. Шесть членов. Значит, кто-то добавился к Высшему Совету. Тайный член. Именно возле него коленопреклоненная девушка в широком плаще с покрытым капюшоном головой в белых, под цвет ткани, перчатках. Невозможно рассмотреть ни её лица, ни фигуры. В руках молящейся простое деревянное изваяние. Обыкновенный крест. Один из состава Капитула поднялся, его белый плащ с крестом пересекала алая полоса. Все зашептались: Магистр! Магистр! Тот вскинул руку. Монотонный грохот барабанов мгновенно стих, глухо страшно проревел гигантский рог, подвешенный на цепях. От его звука даже озноб пробивал тело, несмотря на жаркий летний день. В закопченной стене города открылись блестящие свежим деревом ворота Грешников. Из проёма так же медленно и торжественно вышли четыре колонны кнехтов в старинных одеяниях, неся в руках факелы, горящие почти прозрачным в лучах полдневного солнца, пламенем. Воздух, завиваясь от жара огня, отбрасывал причудливые тени на каменные плиты, которыми было выложено Поле. Вновь грохнули барабаны. Показались одетые в алые одеяния палачи. В широких балахонах, с кровавыми колпаками на головах, скрывающими их лица. Четверо. Они будут свершать ритуал… Следом – длинная колонна одетых в такие же балахоны, но чёрного цвета, их помощников. Вязанки соломы, тщательно отобранные поленья для страшной казни – костра. Под медленный ритм, растягивая шаги, чёрные приблизились к отмеченному белым крестом, нанесённом известью, месту. Начали выкладывать кострище. Сноп к снопу, полено к полено. Принесли и утвердили толстый столб, к которому уже загодя прикованы цепи для казнимого. Грохот барабанов, давящий на нервы. Молящаяся на помосте Капитула девушка на коленях. Монотонный речитатив монахов, читающий очищающую молитву. Гипнотическая, словно движения големов, работа тех, кто готовит ритуал. Заворожённые лица тех, кто смотрит на то, что делают палачи и их помощники… Верховный палач, чей алый балахон украшает траурная полоса, обходит кострище. От его взгляда не утаится ни один изъян. Всё должно быть по закону. Еретик – упорствующий. Посему умереть должен не слишком быстро, а испытав перед смертью адские мучения… Вроде бы всё нормально, перешёптывается толпа. Алый семенит по дорожке, так же отмеченной известью, приближается к помосту. Докладывает, склонив голову. Магистр одобрительно кивает головой в знак согласия, затем вздымает руки к небесам. Усиленный невидимыми динамиками густой бас возносится над бескрайним людским морем. Сюда добрались со всех краёв Тевтонии. Из всех её городов, поместий, областей. Те, кто сейчас на Поле, расскажут остальным о событии, которому стали свидетелями…
- Да начнётся казнь!
Барабанная дробь. Конское ржание. Взмывает к небу хор голосов, поющих гимн:
- Credo in unurn Deum,
Patrem omnipotentem,
factorem caeli et terrae,
visibilium omnium et invisibilium.

Et in unum Dominum
Iesum Christum,
Filium Dei unigenitum,
et ex Patre natum
ante omnia saecula.

Deum de Deo,
Lumen de Lumine,
Deum verum de Deo vero,
genitum non factum,
consubstantialem Patri;
per quern omnia facta sunt. …
Из мрачного проёма ворот Грешников показывается упряжка из четырёх чёрных коней. Те тащат за собой низкую открытую площадку, покрытую белыми полотнищами, с изображёнными на них языками пламени. На повозке, сопровождаемой колонной монахов в белых рясах, одетая в бесформенное одеяние, чужеземка с бумажным колпаком на голове. Её руки прикованы к двум столбам, возвышающимся на площадке. Убийца. Так, что командовала вторжением. Процессия совершает свой последний путь. Вдоль моря тех, кто собрался на зрелище казни. Никто не кричит, всё проходит молча, если не считать мрачного неумолчного боя барабанов. Но почему та, что будет сожжена, начинает ёжиться под ненавидящими взглядами, горящими ненавистью? Каждый из тех, мимо кого её провозят, кого то потерял по её вине. Отца, мать, сына, или дочь. Ребёнка… Убитого по её приказу. Её солдатами… Бум… Бум… Бум… Ржание лошадей, скрип специально несмазанных колёс. Бум… Бум… Бум… Рёв рога, когда процессия достигает края поля и совершает поворот. Первый круг. Вновь надрывно воет большой рог Гроссбурга. Повозка и сопровождение разворачиваются и направляются туда, где уже всё готово к церемонии. Последней её части. Неожиданно одна из лошадей начинает дико ржать, затем становится на дыбы, молотя копытами по воздуху, но тут же на удилах повисают несколько добровольцев из собравшихся, и конь успокаивается… Стихает скрип, так явственно слышимый между слитными ударами тысячи барабанов. Смолкают рога. На мгновение становится так тихо, что даже слышен ветер, завывающий в пробоинах, на развалинах когда то красивой Столицы. Сейчас от неё остались лишь груды щебня, остатки балок, бесчисленные могилы. Тех, кого убили по приказу женщины, прикованной к столбам на повозке. И тех, кто пал, освобождая город. Грррм… Монотонные удары сменяются раскидистой дробью. Мелькают в руках палочки, сливаясь в сплошной веер. Хвала искусству барабанщиков! Алые фигуры отцепляют оковы, ведут одетую в позорное одеяние – санбенито, фигуру на помост, заботливо поддерживая за руки. Молодая женщина с лицом и кожей, невиданных до страшного Дня Вторжения, на Тевтонии. Большие карие глаза, круглое лицо, прямой узкий аккуратный носик, острые, словно у волка уши… Раскатистая дробь барабанов… Её подводят к чёрному, пропитанному смолой столбу в середине кострища. Приковывают руки и ноги. Аккуратно приматывают ещё одной цепью тело, делая несколько витков вокруг талии, бёдер. Крест-накрест охватывают грудь, явственно вырисовывающуюся под грубой тканью. Наконец, всё готово. Звуки органа торжественно и печально взмывают к небу. Наконец литания смолкает. Со своего помоста сходят члены Капитула, девушка, что молилась возле кресла тайного члена, следует за ними, опустив голову, по-прежнему сжимая в руках своё распятие…. Рокот барабанной дроби… Гулкое дыхание многотысячного людского моря… Магистр поднимается на кострище, что-то говорит осуждённой, наклонив свою голову к её уху. Затем остальные члены Капитула делают тоже самое. Молящаяся, сопровождающая Шестого, не поднимая капюшона так же подходит к чужеземке, что-то шепчет той на ухо, и вдруг еретичка начинает биться, затем что-то пытается выкрикнуть, но – тщетно. Палачи давно уже вставили той в рот кляп… Но распятие, которое до этого момента было в руках у девушки в белом, уже вставлено за цепь, которой привязали остроухую… Гррррм… Грмммм… Капитул уходит, возвращается на свои места. Алый помост, покрытый коврами. В руках помощников палачей вёдра. Обыкновенные деревянные вёдра, из которых они плещут на костёр густую вязкую жидкость того же цвета, что и их одежды. Через несколько мгновений когда то белые дрова и жёлтая солома становятся чёрными, доносится резкий запах смолы. По толпе проносится ропот… Дикий истерический крик откуда то из людского моря. Крик боли и ненависти. Задушенный руками. Грррм… Грммм… Бьёт колокол. Раз. Грммм… Дробь барабанов затихает.
- Да свершится правосудие! Аминь!
Многотысячеголосый нестройный хор:
- Аминь!
Одетый в белое палаческое одеяние Исполнитель высоко вздымает к небу факел. Тот горит, но пламени не видно, лишь прозрачные клубы дыма. К нему подходят четверо палачей, в свою очередь поджигают ещё четыре факела. Расходятся по всем четырём углам. Вновь удар, глухой и мрачный колокола. Алые синхронно подносят пламя к дровам и соломе… Первые язычки огня пробегают вначале нехотя, а потом вдруг с жадностью, с рёвом взмывают к небу. Дыма нет. Дрова просушены на славу! Но пламя почему то не прозрачное, как у факелов, а алое. Настолько алое, что его видно даже в ярком солнце, сияющем над развалинами Гроссбурга. Цвета крови, пролитой по вине чужеземки. Почему то огонь не скрывает корчащуюся у столба прикованную фигуру. Та бьётся из всех сил, пытается вырваться, но тщетно. Огонь всё ближе, вот первые языки лижут санбенито, оно вспыхивает и распадается, обнажая тело, на котором уже вспухают первые волдыри. Пышные светлые волосы вспыхивают мгновенно, уродуя пузырями ухоженное матовое лицо… Мгновение, и сплошная завеса огня скрывает женщину. Хотя можно различить через алую стену ещё бьющийся в цепях силуэт… Гробовое молчание. Даже барабаны затихают. Оно становится невыносимым. Кажется, что сейчас расколется само небо, уже начинающее розоветь в наступающем вечере. А костёр всё пылает. Его языки стирают силуэт казнённой. Уже ярко светятся раскалённые до белого цвета цепи сквозь алую пелену…

[Кудесник]

Камрады, что это было? ))

[Каркун]

Камрады, что это было? ))

Выстрел в воздух)))

[Вячеслав.РУ]

Я тоже не понял

[Шокер]

Камрады, что это было? ))

Дуэлянт разминается)))

[Чучунаа]

Ладненько. У всех выходной = у меня рабочий. Убежал. Жду условий.

[Рина]

Может, еще можно попробовать одну из пар в соавторстве. Или несколько. Не хотите?

[Кудесник]

Может, еще можно попробовать одну из пар в соавторстве. Или несколько. Не хотите?

ИМХО, слишком сложно для недельного срока на написание работы...