Человек, укравший восемь лет счастья, Автор: Вилл Опции

[Каркун]

Автор: Вилл


Человек, укравший восемь лет счастья

Бардышев закрыл файл и покрутил головой вправо-влево, прохрустывая шейными позвонками. Через два дня состоится ежегодное заседание Большого Совета. Всю неделю он внимательно изучал материалы, которые прислали генетики и демографы «Арки», но выводы оказались неутешительными: ситуация стремительно ухудшалась и в пятницу придется доложить о кризисе.


***

– Пап, я дома!
Ханна бросила сумку на диван и подхватила, проходившего мимо Василия, на руки. Тот недовольно мяукнул и попытался вырваться.
– Ханна, отпусти животное, – в гостиной появился отец и судя по тону, не в духе.
Воспользовавшись заминкой, кот вывернулся и, как только оказался на полу, пустился наутек, уйдя в занос. Ханна рассмеялась, но осеклась, поймав недовольный взгляд отца. Она подошла к нему и, как это бывало в детстве, уткнулась носом в плечо.
– Как дела на работе? – спросил он и погладил дочь по голове.
– Ой, па-а-а-п, перестань. Ну что может произойти? Вокруг всё та же Вселенная, холодная бескрайняя пустыня, а мы в ней – одинокие пилигримы, – нараспев ответила Ханна.
– Откуда в тебе столько иронии? Не понимаю. Ты же серьезный ученый, а ведешь себя…
– Как кто? – Ханна снова рассмеялась. – А каким был ты, когда полюбил маму?
Они мало говорили о ней. Та умерла, едва Ханне исполнилось четырнадцать.
– Разным, – он отстранился и присел на диван. – И кто же этот счастливчик?
Ханна состроила гримасу, делая вид, что не намерена обсуждать возлюбленного с отцом.
– Я жду, – тон стал более требовательным.
– Андрей Гроховский, он – пилот.
– Вы уже прошли тест? – отец нахмурился.
– Ну, па-а-а-а-п, мы только начали встречаться. Совсем необязательно, что поженимся.
В этот момент, вильнув хвостом, Василий запрыгнул на руки к хозяину и, устроившись поудобнее, прикрыл глаза. Ханна поцеловала отца в щеку, дернула кота за ухо и убежала в свою комнату, оставив одного задумчивым, другого – раздраженным.



***

Заседания Большого Совета на «Арке» традиционно проводились в режиме on-line. Бардышев достал платок и вытер лоб.
– Каков процент прерванных беременностей по медицинским показаниям по сравнению с прошлым годом? – обратился Верховный Распорядитель к советнику по медицине.
– Восемьдесят семь.
В зале послышался шёпот.
– А сколько родилось здоровых малышей за год?
– Трое, – ответил советник.
Неожиданно стихли все голоса. Не упуская момента, Бардышев взял слово:
– Предлагаю открыть, – он покосился на видеокамеры, – программу принудительного зачатия донорским материалом.
В зале стало шумно.
Верховный распорядитель несколько раз покричал в микрофон, призывая к порядку, прежде, чем заседатели восстановили тишину.
– Я правильно понимаю, – обратился советник по социальным вопросам, Панкевич, – что наши генетики потратили впустую последние шестьдесят лет? Мы по-прежнему не в состоянии контролировать мутации?
– Не совсем так, – Бардышев почувствовал, как пульсирует тугая вена на шее, – сегодня мы имеем возможность получить сто процентный прогноз их появления. Будущим родителям необходимо всего лишь пройти тест.
– Да, но это не решает проблемы, – Панкевич привстал, – судя по докладу генетиков, все тесты отрицательные. Новые пары не в состоянии зачать здоровое потомство.
– Поэтому, я и предлагаю ввести принудительное зачатие донорским биоматериалом. Ни для кого не секрет, что смертность на корабле всегда превышала рождаемость, а близкородственные связи давно стали нормой. Вы ведь тоже женаты на своей племяннице?
– Двоюродной! – кожа Пнкевича моментально покрылась красными пятнами.
– Это не имеет значения. Насколько мне известно, из трех беременностей ни одна не окончилась родами. Поймите же, наконец! Те, кто полетел на «Арке» в космос догадывались, что на скорое возвращение рассчитывать не приходится. Поэтому, сейчас у нас с вами есть все, что нужно.
– А вы уверены, что пробыв в глубокой заморозке почти триста лет донорская сперма и яйцеклетки пригодны для зачатия? – Арефьева сцепила костлявые пальцы и уставилась на Бардышева. – Лично я не позволю своей дочери забеременеть таким способом. А знаете, почему? Наши, с позволения, предки даже понятия не имели, о том как воздействует на организм длительная искусственная гравитация. Неужели вы думаете, что они просчитали все риски, наполнив контейнеры крио-банка спермой и яйцеклетками? Сомневаюсь.
Глядя, на иссушенные мышцы рук, которые буквально светились под тончайшей полупрозрачной кожей Арефьевой, Бардышев тяжело вздохнул и сдвинул брови.
– Послушайте, – вмешался советник по вопросам силовых решений, Градов, – если вы считаете, что «генетическая терапия» оправдана и необходима для стабилизации демографической ситуации на «Арке», то я готов оказать всяческую поддержку.
– Разумеется, готовы! – перебила его Арефьева. – Вас нисколько не волнует этическая сторона вопроса. Вам нужны рекруты. Хотя мне, например, не понятно! С кем вы собираетесь воевать? За все время, что корабль находится в космосе не зафиксировано ни единого случая вторжения.
Градов надул щеки, но жесткий взгляд Верховного Распорядителя остановил обоих от дальнейшей полемики.
– Господа, прошу соблюдать порядок в зале Советов! – Верховный Распорядитель выдержал паузу, – а от вас, Бардышев, в течении недели жду план программы. Через месяц соберемся и примем решение.


***

Андрей обнял Ханну и поцеловал.
– Давай поженимся?
– Я не уверена, что сейчас подходящее время, – начала Ханна, – отец занят программой… мы почти не разговариваем. Даже не знаю, как он отнесется?
– А при чем тут твой отец? Женюсь-то я на тебе, – Андрей рассмеялся, – глупая, ну кто нам может помешать?
Громкое требовательное «мяу» заставило обратить на себя внимание. Василий, пушистый рыжий мейкун, сидел посреди комнаты и нервно бил хвостом.
– Как вообще людям пришло в голову, взять на корабль котов? – Андрей закатил глаза. – Нет, ну я понимаю, собаки, они хоть полезные: команды выполняют и вообще. А какая выгода от котов? Тут и мышей-то нет, кроме подопытных.
– Глупый, – Ханна слегка ударила Андрея по плечу, – они для души.
Оба рассмеялись.
Дверь открылась и в гостиную вошел отец Ханны. Василий встал, выгнул спину и задрал хвост. Затем подошел к хозяину и начал тереться об ноги. Андрей тоже встал, одернул форму и, шагнув навстречу, протянул руку.
– Добрый день, Сергей Игоревич.
Рукопожатие оказалось крепким. Ханна, заметив, что отец без настроения и поспешила вмешаться.
– У меня прекрасная идея. Давайте откроем за ужином бутылку вина?
– По какому поводу? – отец нагнулся и взял кота на руки.
– Помолвка, – выпалил Андрей, прежде, чем Ханна успела что либо ответить.
Отец застыл, уставившись на дочь. Васька, почувствовав, что хозяин напрягся, предпочел спрыгнуть на пол и по-тихому залечь в укромное место.
– Ах, помолвка? В таком случае, я готов ознакомиться с результатами теста. Вы ведь его сделали?
Ханна и Андрей переглянулись.
– Ну же, где он? – отец поджал губы.
– Мы не делали, – она ответила резче, чем рассчитывала.
– Хм, – он потер подбородок, – то есть, вы решили воспользоваться донорской спермой?
– Почему сразу донорской? – возразил Андрей. – У нас вполне может родиться здоровый ребенок.
– Не может! Ни у кого уже не может. Вы думаете, что триста лет назад наши предки были дураками? По вашему, – отец повысил голос, – они просто так, забавы ради, затарились донорским биоматериалом перед тем, как отправить «Арку» в космос?
– Ок. Значит родим от донора, – согласился Андрей, почувствовав, что назревает конфликт.
– То есть, ты готов жить с моей дочерью и любить ее ребенка так, будь он твой собственный?
– Папа! – не выдержала Ханна. – Перестань. Если тебе станет легче, мы возьмем и донорскую яйцеклетку.
– Нет.
– Почему нет? Это будет справедливо. Тогда мы сможем одинаково любить нашего малыша. – Ханне компромисс показался логичным.
– Я хочу, чтоб в венах моего внука текла и моя кровь тоже.
– Тебе лучше уйти. – Обратилась Ханна к Андрею.
Тот понимающе кивнул. Когда дверь закрылась, она подошла к отцу и посмотрела в глаза.
– То есть, тебе совершенно плевать, кто станет отцом твоего внука? Главное, чтобы я осталась родной, а не суррогатной матерью этого ребенка? Так?
– Так.
– А если я выберу сперму сенегальца или вьетнамца? Наши предусмотрительные предки наверняка собрали представителей всех рас и национальностей? Как тебе такой вариант? Ты станешь любить темнокожего или узкоглазого внука? В нем ведь будет и твоя кровь тоже, папочка?
– Ты ведешь себя глупо.
– Отчего же? Вполне вероятно, что европейские доноры рано или поздно закончатся. А твоя программа не оставит выбора. Зачем вообще этот чертов ковчег запустили в космос? Спасали с Земли лучших из лучших? А теперь что? Вымрем от генных мутаций и врожденных патологий? Ведь понятно же, что нет второй такой планеты.
– Однажды, мы сможем вернуться на Землю. Ну не мы, наши потомки.
– В этом-то и дело. Никто не вернется! На Земле не осталось даже крохотного островка, один океан. А если он никогда не отступит?
– Что ты хочешь от меня услышать? – он устало опустился в кресло. – Завтра Большой Совет одобрит программу по контролю за рождаемостью. Каждая женщина сможет иметь ребенка только от донора. Это единственный шанс.
– Ты – чудовище. – Ханна, дотронулась до сенсорной панели, дверь открылась. – Вещи заберу позже.


***

– Кофе будешь? – Андрей протянул чашку сонной Ханне.
– Хитрюга. Признай, ты специально так делаешь, – пробурчала Ханна.
– Иначе, ты проспишь до обеда, – он присел на край кровати. – Видела новости? Верховный Распорядитель объявил комендантский час на «Арке».
Ханна резко села.
– А отец? Про него что-нибудь сказали?
Они не общались восемь месяцев, после того как она ушла из дома. Ханна хотела позвонить два или три раза, но так и не решилась.
– Только то, что на жилой отсек второго уровня снова напали. Разукрасили краской стены, разбросали листовки. – Андрей замолчал и взял жену за руку. – Одна из активисток плеснула Бардышеву, в смысле твоему отцу, в лицо спермой, ну или чем-то похожим, когда он шел на работу.
Ханна потерла лоб.
– Какой ужас…
Она не могла поверить. Точнее, принять происходящее.
– Неужели, всё по-настоящему, взаправду?
Для нее «Арка» – единственный дом. Про войны и революции Ханна, как и все, узнала в школе, на уроках истории. Ей казалось, что события, которым больше четырех сотен лет, а некоторым и тысячу, никогда не произойдут здесь, на корабле.
– Помнишь, Софию? Лаборантка, рыжая такая, мы вместе работаем? – внезапно спросила Ханна.
– Смутно, – признался Андрей.
– Вчера ей стало плохо. Третий месяц. Вызвали бригаду врачей, те зафиксировали, что она без браслета беременной. В итоге… ее забрали и вычистили.
Ханна обняла мужа и уткнулась лицом в грудь.
– Мир сошел с ума. Я не понимаю, что происходит. Люди приспособились жить в космосе. На корабле есть всё, что нам нужно: отсеки с теплицами и фермами, больница и лаборатории. Но никто не знает, как остановить мутации…
– Ты же сама говорила, что вы ведете учет растений и животных, обновляете их генетические карты или как там у вас это называется?
– Все так, но с людьми это не работает. Женщины желают рожать по любви. А мужчины – не хотят воспитывать чужих детей.
Ханна постоянно думала об этом. И отчасти, как ученый, она готова согласиться с отцом, но…
– Милая, – Андрей поцеловал жену, – нам не обязательно рожать ребенка сейчас. Можно подождать два-три года. Пока все не уляжется.
– У меня задержка.
Ханна заметила, как Андрей побледнел. Он отхлебнул остывший кофе и встал. Заложив руки за спину, он шагал из угла в угол и что-то бубнил под нос. Потом остановился и пристально посмотрел:
– А если достать браслет на время?
– А смысл? Его чипируют данными ДНК матери и отца ребенка. Если в базе не окажется такой пары, женщине грозит в лучшем случае аборт.
– Значит, надо найти того, кто может создать такую, – он задумался, – слово забыл, ну когда ненастоящая?
– Липовая? – предположила Ханна.
Она слышала это слово от прабабушки. Та говорила, будто на Земле растет такое дерево, липа. Из-за которого подделки и получили свое название.
– Точно! Липовую пару в базе.
– Ты понимаешь, какой это уровень доступа? Какие связи надо иметь? Никто не согласится.
– А твой отец? – не унимался Андрей.
– Я не могу, – она замотала головой, – он откажет.
– Но ты его дочь!
Ханна упала лицом в подушку, пытаясь заглушить стон.


***

Бардышев почти не покидал апартаменты жилого отсека, служившие домом долгие годы его семье. За восемь месяцев автор проекта подвергся четырем нападениям и в целях безопасности, вынужден работать под охраной у себя дома. Раз в неделю, его навещал Градов.
– Сергей Игоревич, я понимаю ваше недовольство…
– Нет, не понимаете! – перебил того Бардышев. – Почему я – председатель законодательного совета нахожусь под домашним арестом, словно преступник?
– Но вы же сами видите, как люди реагируют? Подождите недели две-три. Народ успокоится, привыкнет к комендантскому часу.
– А если нет?
– Объявим особое положение. – Спокойно, но жестко ответил Градов. – Верховный поддержит.
– Вы с ума сошли? Люди должны сами осознать, что мой проект – это единственный выход, чтоб не превратить «Арку» в корабль-призрак.
– Согласен, должны. Мы просто ускорим процесс. – Он ухмыльнулся. – Мне тридцать пять и я в браке десять лет, но обе беременности жены закончились выкидышами. Потом и тест показал, что мы не совместимы. А теперь, у нас роды через три месяца!
– Вы воспользовались донорской спермой? – полюбопытствовал Бардышев.
– Нет, яйцеклеткой. Да какая, вообще, разница чем? У меня родится здоровый сын, мой сын!
– А жена?
– А что жена? Захочет, родит себе второго, от донора, – снова ухмылка, – я возражать не стану.
– Знаете, я что-то сегодня устал. – Сергей Игоревич расстегнул ворот рубашки, давая понять, что визит окончен.
– Конечно. Отдыхайте.
Как только Градов ушел, Бардышев открыл почту и прочел отчет: банк донорского биоматериала присылал сводки каждые десять дней. Ни единого зачатия, как и в предыдущем отчете. С начала проекта число беременных на корабле сократилось в шесть раз. Неужели он ошибся? Получается, им грозит вымирание не от мутаций, а от простого человеческого упрямства?


***

Утром Бардышев проснулся в плохом самочувствие, жутко болела голова. В дверь позвонили. Он не спеша подошел и открыл. Дежурившая снаружи охрана, люди Градова, держали за руки Ханну.
– Доброе утро, Сергей Игоревич. Тут девушка утверждает, что она ваша дочь. Это так?
Ханна выглядела испуганной и бледной.
– Да, все в порядке, это моя дочь.
Они кивнули и отпустили. Когда за Ханной захлопнулась дверь, она бросилась к отцу и крепко обняла. Оказалось, это так приятно, почувствовать снова близость родного человека. Он погладил дочь по голове, как раньше.
– Папа, – еле слышно произнесла Ханна, – я беременна.
Он обхватил ладонями голову дочери и заглянул в глаза.
– От Андрея? – на лице Бардышева не дрогнул ни один мускул.
– Да.
Ханна почувствовала, как пальцы стиснули голову. Она схватила отца за запястья, пытаясь ослабить давление.
– А что говорит тест?
– Вероятность возникновения мутаций шестьдесят три процента.
– Это много! – отец резко отстранился.
– Да, но тридцать семь…
Он не дал закончить.
– Ты должна пойти на аборт. Так будет лучше для всех, для ребенка.
– Но почему?! Я сделала УЗИ. Разумеется, не официально. Органы сформировались нормально, конечности тоже.
– Ханна, послушай, ты ведь ученый. Кому как ни тебе знать, что последствия мутаций могут проявиться и после рождения.
– Это Андрей хотел, чтоб я обратилась к тебе за помощью. В отличие от меня, он думает, что ты – мой отец.
– Так и есть!
– Сомневаюсь. – Ханна слегка дернула уголком губ, но не улыбнулась. – А знаешь, забудь. Какая же я дура, что послушалась его. Не надо было приходить.
Как только она открыла дверь, Бардышев скомандовал:
– Задержите ее!
– А причина? – удивились оба.
– Несанкционированная беременность.
Ханна повернулась лицом к отцу и закричала:
– Ненавижу тебя, слышишь? Ненавижу!


***

Через два часа, Бардышев лично, под охраной, появился в блоке Верховного Распорядителя, настаивая на встрече. Его приняли.
– Насколько я понимаю, Сергей Игоревич, программа себя не оправдала? Теперь пары вообще отказываются заводить детей?
– Все верно, поэтому я тут. Предлагаю внести поправку: женщине, родившей троих детей от донора, позволяется зачать естественным путем четвертого. Разумеется, мы по-прежнему будем предупреждать о возможных негативных последствиях, но выбор останется за ней. С одной только маленькой оговоркой: о больном ребенке семья будет заботиться самостоятельно. «Арка» не может себе позволить тратить на них ресурсы, по крайней мере, пока демографическая ситуация на корабле не улучшится.
– Ну, знаете, это уже чересчур.
– Решать вам. В противном случае, «Арка» превратится в «Летучий Голландец».
– Должен же быть другой выход? – Верховный Распорядитель помассировал виски.
– Поверьте, если б он был, я бы не отправил сегодня утром родную дочь на аборт.
– Зачем? – удивился Распорядитель. – Для вашей дочери мы бы могли сделать исключение.
– Нет. Закон един для всех. Если бы целые поколения не придерживались правил, возможно, человечество давно бы вымерло, – Бардышев сильно сжал челюсть, едва не прикусив язык.
– А что по родам? Когда появятся первые младенцы от доноров?
– Через месяц. Я лично слежу за отчетами и медицинскими сводками. Беременности протекают в пределах нормы.
– Это хорошо. Держите меня в курсе. Завтра запланировано внеочередное собрание. Вынесем поправку на обсуждение.
– Спасибо.
Они обменялись рукопожатием. Бардышев поймал на себе сочувствующий взгляд, отвернулся и вышел из кабинета.


***

Ханна открыла глаза. Голова жутко гудела и кружилась. Никак не удавалось сфокусироваться. Наконец, потолок перестал раскачиваться и Ханна поняла, где очнулась: в палате медицинского блока, который располагался на пятном уровне «Арки». Снаружи корабль имел овальную форму. Но внутри – это сложная система уровней, блоков и отсеков, соединенных между собой лифтами, лестницами и тоннельными переходами. Ей никогда не доводилось бывать на первом, самом верхнем уровне, эта зона лишь для пилотов и инженеров-энергетиков. И на восьмом: преимущественно складском.
– Пить, – произнесла она вслух, – принесите воды, кто-нибудь.
В палату вошла медсестра, взяла со стола бутылку с водой и налила в стакан. Затем, помогла Ханне приподняться и попоила.
– Спасибо. А мой ребенок? – она медленно положила ладонь на живот и погладила. – Он там?
Медсестра поставила стакан на стол и вышла, не ответив.


***

Вечером Андрей забрал жену из больничного блока. Приглушив свет, они молчи сидели на диване и пили чай. Ханна гладила мужа по волосам, а он смотрел на живот, не решаясь дотронуться.
– Я…
– Т-ш-ш, не надо. – Остановила Ханна. – Он этого не стоит.
Ханна помнила, еще с университета, из курса «Уголовного космического права», что на «Арке» в первые пятьдесят лет после отлета с Земли, иногда совершались убийства. Но никакой тюрьмы не корабле не было. Приговоренных попросту отправляли в скафандрах в открытый космос, живыми.
– У меня никого нет, кроме тебя. – Голос Ханны дрогнул. – Пообещай, что никогда не бросишь, что всегда будешь рядом.
Андрей посмотрел на жену, взял ее руки в свои, поднес к губам и поцеловал.
– Обещаю.


***

Последующие восемь лет на «Арке» вошли в историю, как «смутные времена». Градову удалось ввести особое положение. Силой и методом устрашения его люди сдерживали недовольных, готовых выступить против Бардышева и его программы принудительного зачатия. Поговаривали, что некоторых отправили в открытый космос в одном скафандре. Но официальных заявлений не было.
– Ты помнишь Егора Петрова, мы учились на одном курсе? – спросила Ханна, накрывая ужин.
– Вы же работаете вместе, правильно? – Андрей достал столовые приборы и передал жене.
Они ждали гостей. Ханна сказала, что есть повод для небольшого праздника.
– Верно, – она рассмеялась и Андрею показалось, что Ханна превратилась в ту самую, веселую и жизнерадостную девушку, на которой он женился. – Я пригласила на ужин Егора с супругой и Машу с Олегом.
– Ого. И что у нас за праздник? Я же не пропустил твой день рождения?
Ханна замотала головой.
– Хм, годовщину свадьбы? – Андрей занервничал.
– Тоже мимо, – ее глаза продолжали искриться.
Андрей почувствовал, как по спине побежали мурашки.
– Сдаюсь.
Она подошла к мужу и поцеловала.
– Потерпи, скоро все узнаешь.
Гости пришли вовремя.
– Мне кто-нибудь скажет, что мы отмечаем? – не выдержав, спросил Андрей.
Егор и Ханна переглянулись.
– У нас получилось! Как это сказать попроще? – начал Егор.
Андрей закатил глаза.
– Перестань, – Ханна ударила мужа по плечу и рассмеялась, – ненавижу, когда он так делает.
– Хорошо, я продолжу. – Понимающе кивнул Егор. – Это такой препарат: он способен предотвращать возникновение изменений в последовательностях ДНК. Соответственно, применяя его, пара сможет зачать здорового ребенка. И за это открытие я хочу поблагодарить Ханну. Без ее помощи и поддержки, у нас вряд ли бы получилось.
Позже, когда гости разошлись, Андрей спросил:
– Теперь мы сможем родить здорового ребенка? Нашего?
– Да. Еще надо уладить кое-какие бумажные дела, но это быстро. И через полгода наша лаборатория поставит выпуск препарата на «поток».
– Полгода я подожду, – Андрей обнял жену, – полгода это – ничто.
Ханна выскользнула и села на диван. Подобрав колени, обхватила руками и посмотрела исподлобья.
– Вчера в лабораторию приходил Бардышев.
Она много лет не говорила об отце и теперь поймала себя на мысли, что он – стал чужим.
– Хотел убедиться, что у нас все получилось. С препаратом. Сказал, что как только ознакомится с результатами испытаний, готов пересмотреть условия программы и внести изменения.
Андрей сжал кулаки.


***

– Милый, – тихо позвала Ханна.
Худенькая фигура на больничной кровати, укрытая одеялом, с трудом приподнялась, опираясь на локти.
– Ну зачем ты, я же здесь, – Андрей бросился помогать жене присесть.
– Что сказал доктор? – бледные губы едва шевелились.
– Что тебе необходимо больше отдыхать. – Он поправил подушку. – Я выйду, надо позвонить капитану. Просил поменять мне дежурство. Скоро вернусь. Не скучай. – Он поцеловал жену.
– Ты же знаешь, что буду. – Ханна улыбнулась.
Как только Андрей появился в коридоре, к нему подошел Егор.
– Сколько ей осталось? – Андрей почувствовал, как в горле что-то застряло.
– Три недели, может чуть больше, – пожал плечами Егор.
– А ребенок? Он выживет? – слова давались с трудом.
– Врачи сделают все возможное. Срок позволяет.
– Почему? – он посмотрел на Петрова в упор, – это из-за препарата? Да?
– Нет, – тот отвел глаза, – она не хотела, чтоб ты знал.
– Знал? О чем? Да говори ты уже! – Андрей сделал глубокий вдох.
– Когда Ханна поняла, что у нее опухоль головного мозга, начала работать над препаратом, как одержимая. Загоняла себя и других. Я удивлялся, не понимал. Пока не увидел анализы. У нее оставалось слишком мало времени, чтобы… – Егор замолчал, но Андрей и так все понял.


***

В ночь, когда Ханна умерла, родилась Эрика. Имя для дочери они придумали вместе. Так звали мать Ханны, которую она почти не помнила.
Когда Бардышеву сообщили о смерти Ханны, он пришел в больницу, чтобы проститься, но его не пустили. На похоронной церемонии появился небритым и в мятом костюме.
Бардышев стоял возле тела дочери и что-то шептал, едва шевеля губами. Иногда, речь сбивалась, подбородок начинал дергаться и тогда он замолкал.
Андрей не хотел, чтоб отец Ханны приходил. Но незадолго до смерти, она попросила не выгонять, если тот придет. Хотя, увидеть внучку Андрей все же не позволил.
Неделю спустя, Бардышева обнаружили мертвым в своих апартаментах. Передозировка успокоительного. Такова была официальная версия причины смерти человека, укравшего восемь лет счастья.