Не время жить Автор: IlijaRoman, Турнир "Мимолётный привкус жизни" Опции

[Дон Рэба]

1

К этой части своей роли Посредника Артур Флэк не привык до сих пор. Да и кто может привыкнуть к смерти? И всё же он ждал, оттягивая неизбежное, потому что как никто понимал, сколь важны последние минуты для близких.
Умирал Алекс Корн. Пятьдесят три ему исполнилось три месяца назад, но процесс отторжения уже достиг той стадии, когда каждый вздох, шаг, глоток в этом отравленном мире откликались болью.
Корн обнял жену, поцеловал в лоб и что-то шепнул, отчего женщина улыбнулась и вытерла ладонью слёзы. Малыш Том, Даша и Глеб ревели. Павел, самый старший из ребят, лишь моргал, скрестив на груди руки. Но Флэк чувствовал в его сердце ту тонкую грань, прорвав которую плач не сдержит ни одна сила. Родных детей у Корнов не было, а из тех, за кем пожилая чета ухаживала годами, Флэк позволил проститься только четверым.
– Я готов, – Корн подошёл.
Флэк пожал ему руку и в очередной раз пожалел, что судьба завела их в этот мир и что люди, которые могли бы ещё столько сделать, должны уйти.
Он плохо знал Корна. До этого встречался лишь дважды. Но ему понравилось крепкое рукопожатие, уверенный, смелый взгляд, не страх, что он иногда видел, а вот этот взгляд облегчения, готовность расстаться с жизнью.
Они проследовали в операционную, где их встретил Питер Палм. Теперь всё зависело от его умения.
– Здравствуйте, – поприветствовал Корн доктора и скинул халат.
На спине старика, точно медуза на шершавом камне, вытянулся сорм – дитя Королевы. Он ещё держался, но многие щупальца, особенно на пояснице, больше не ныряли в тело, а свисали вдоль ягодиц, напоминая редкие волосы. Должно быть, в таком состоянии поход в туалет приравнивался к пытке.
– Вы уж постарайтесь, хорошо? Чтоб ребёнок жил, – попросил Корн.
– Вы выбрали имя? – Флэк протянул ягоды грёзника. Убить они не могли, но сознание на время отключали.
– Пусть мать выберет, – Корн проглотил ягоды. – Так будет правильно.
Он лёг на стол лицом вниз.
– Прощайте, Алекс, – произнёс Палм. – Вы прожили хорошую жизнь.
Корн улыбнулся и закрыл глаза.
Палм подождал, проверил пульс, провёл рукой по сорму, выделяя щупальца и подмечая участки, где они входили в тело. Он начал с верхнего, у шеи. Аккуратно, стараясь не навредить созданию Королевы, надрезал плоть старика, пока не добрался до органа, с которым слилось щупальце.
– Как ребёнок? – спросил Флэк.
– Отвезли в родовую буквально перед вами.
– Хорошо.
– Да, – врач сделал очередной надрез и извлёк ещё одно щупальце. – Корну не долго оставалось.
Высвободив сорма, они опустили его в ванну с водами Королевы и внимательно осмотрели. Малейшее повреждение и слияние будет неполным. В лучшем случае ребёнок промучается всю жизнь от боли. В худшем, что более вероятно, погибнут оба.
– Всё нормально, – подтвердил Палм. – Идём.


Марта Стью истошно кричала. Сжимая ручки кресла, напрягалась изо всех сил, тужилась. Флэк уже видел головку малыша. Ещё чуть-чуть. Родись он раньше или опоздай они с извлечением – смерть неминуема. То же грозило и сорму без носителя – воды Королевы были лишь временным пристанищем.
Флэк закатал рукав и коснулся сорма. Лёгкий укол на кончиках пальцев, и мир преобразился: люди – зелёные призраки посреди бескрайней пустоты, и молочно-белый сорм, словно узкая лента дыма, замёрзшая во времени.
Когда всё закончилось, Марта, истощённая, безразлично взирала, как врач перерезал пуповину и быстрыми, умелыми движениями омыл ребёнку спину.
Флэк поднёс сорма к младенцу. Тонкое щупальце потянулось, извиваясь, скользнуло по тёмной, синюшного оттенка коже, кольнуло шею, впилось глубже. Одно за одним прицепились остальные. Сорм мягко прилип к спине, растянувшись вдоль позвоночника узкой, цвета виридиана полосой.
И тут малыш заплакал. Звонко, громко, наполняя родовую звуками новой жизни. Флэк облегчённо вздохнул. Вот она наша возможность. Мерзкая, неприятная. И единственная. Возможность жить на этой планете. Дышать ядовитым воздухом, не бояться голубого солнца, есть то, что даёт синий мир. Дитя Королевы сливалось с каждым органом в теле и вытягивало всё что их убивало.
Цикл продолжился.

* * *

По парку кружил ураган веселья. Смех и визг подкармливали бурю, а беготня детей разбивала привычное уравнение упорядоченного хаоса на множество неизвестных величин.
Сэм Миллиган, здоровяк тридцати лет от роду, был зачинателем этого безумия. Он носился с ребятнёй в догонялки, катал на плечах, выдумывал новые, не похожие одна на другую игры и частенько баловал хитроумными поделками. Сегодня они играли в Колонистов и Изгоев.
Убегая, Сэм замедлился и позволил "врагам" его настигнуть. Под командованием Алисы Смит, Том запрыгнул на спину и обхватил шею. Рита, что помладше, вцепилась в ногу. Саша, Альфред и ещё кто-то напали с другой стороны и дружно повалили Сэма в траву, что застилала синими листьями-жгутиками каждый клочок этого мира.
– Сдаюсь, – крикнул Сэм. – Пощады.
– Игрушка или жизнь? – Том слез с противника, растолкал малышню и добавил, почти попросил. – Ты принёс?
– Ага, – Сэм поднялся и оглядел детей. Младшему было полтора года, старшему – девять. Но все как один, раскрыв рот, зачарованно следили, как он достал из сумки очередное изобретение: шар с шестью ножками. Сэм покрутил ключик на макушке и бросил игрушку в траву. Покачиваясь, жук неуклюже забегал. Детвора одобрительно взвизгнула и бросилась вдогонку.
Сегодня их было одиннадцать: Том, София, Рита, Карл... его любимица Алиса. Так уж сложилось, что у Сэма, как и у многих в его поколении, своих детей не было. Поэтому часы присмотра, когда они по очереди ухаживали за наследием общины, глубоко вросли в жизнь их общества.
– И когда ты повзрослеешь? – Елена, до того мирно наблюдавшая за сражением, подошла к мужу. Сэм обнял её за талию.
– Никогда.
– Элен приходила.
– Я видел, – он показал язык Алисе. – Какие новости?
– Марта родила. Мальчик.
– Всё нормально?
– Да. Слияние прошло. Малыш жив.
– Эх, везёт же некоторым.
Подбежала Алиса, уперев руки в боки, похвасталась:
– А у него нога сломалась. А я починила.
– Ну умница, – одобрил Сэм.
Ему нравилась Алиса. Смекалистая. Ей едва исполнилось четыре, но она шустро соображала, а с его игрушками управлялась на раз-два.
– Проводишь меня домой? – попросила она.
– Конечно, сейчас маму дождёмся.
Алиса убежала к друзьям, а Сэм обернулся к жене.
– Когда навестим?
– Посредник, вроде, разрешил завтра, но точно не знаю. Это Элен так думает.
– Ну, если слияние прошло, то наверняка.
– Посмотрим. Знаешь, проводи Алису. Камила не будет против. И я подожду, пока остальных заберут.
– Справишься?
– Да, не волнуйся.
Сэм позвал Алису. Легонько взял за руку и попрощался с детьми.


Несколько часов спустя он, сидя на холме в трёх километрах к югу от общины, наслаждался закатом. Ему всегда нравилось наблюдать за солнцем, что неспешно падало в пасть мёртвого монстра. Тем монстром были останки древнего купола, где сотни лет назад жили их предки. Дед показал Сэму это место. Они часто приходили сюда, особенно перед смертью деда. Старик рассказывал истории прошлого, а Сэм зачарованно слушал.
"Этот мир, губит жадность и страх", – повторяя как мантру, дед всегда смотрел на чёрный скелет вдалеке. Возвышаясь над синевой леса на сотню метров, он напоминал мёртвого кита, чьи обглоданные останки болтались на поверхности океана. Живьём Сэм никогда не видел ни китов, ни океанов, ни мира, из которого они пришли. Читал о них в книгах, смотрел фильмотеку на последнем видеоэкране в школе, слушал легенды.
Колонисты и Изгои – любимая забава, наверное, каждого поколения. В детстве Сэм с друзьями играл за Колонистов. Теперь, веселясь с ребятнёй, он выбирал сторону плохих.
История умалчивает об имени того, кто придумал эту игру. Но все знали что послужило прообразом.
Их предки прибыли сюда два века назад. Укрылись под куполом, наладили быт. Но началась война. Люди убивали друг друга за клочок пространства, за тарелку еды и глоток воздуха. Пока одна сторона не победила. Но проигравшие не смирились, ушли в туннели под куполом, продолжив бессмысленную борьбу. Зажатые в угол, они решились на отчаянный шаг. Чтобы построить всё сначала, завладели припасами и оборудованием, а после уничтожили купол.
Не многие колонисты уцелели. В их пути к смерти на чужой планете, они отсчитывали последние дни, пока не встретили Королеву. Так, в союзе двух миров, родилась новая цивилизация. Колонисты выжили, окрепли и настигли изгоев, вернув то, что те украли.
Жаль, что многое с тех пор пришло в негодность. Сэм с товарищами как могли поддерживали технику в рабочем состоянии. Изготавливали детали. Из купола таскали материалы, разгребая обломки и находя изредка нечто полезное. Недавно откопали генератор и, приладив к мельнице, вернули, спустя семь лет с поломки реактора, электричество в школу. Сэму нравилось его занятие: ковыряться в механизмах, чинить, изобретать. Все книги, фильмы, истории о технологиях прошлого он изучил от корки до корки. Но даже любимое дело от ежедневного и нескончаемого однообразия постепенно набивало оскомину.
Сэм лёг на траву и закрыл глаза. Он задержался на холме дотемна.

2

Смиты были первыми. Дэн взял дочку на руки и поднёс к окну, чтобы показать новорожденного. Девочка, закусив губу, замахала.
– Привет малыш, я Алиса. Вырастай скорее. Будем играть.
Они ещё немного постояли, пока Камила, сурово косясь на мужа, не утянула обоих от окна. Они и так задержались дольше положенного.
Артур Флэк их не винил. Дети были столь желанны и редки, что каждый считал своим долгом прийти и лично поприветствовать нового жителя общины.
Очередь, словно спокойная река, петляла вдоль улочек мимо одинаковых из серого камня домов до самого жилища младенца. Флэк даже не видел конца этой очереди, опасаясь, что церемония растянется до полуночи. Но люди шли. Парами, по одиночке, с детьми. Флэк знал каждого. Почти две тысячи человек – всё население этой планеты. И лишь седьмая часть – дети. Ничтожно малая часть.
Он провожал на покой одних, наблюдал рождение других. И ничего не мог изменить.
Цикл должен продолжаться.

* * *

Сэм Миллиган тоскливо взирал на дом семейства Стью. Каменная коробка на фоне зеленоватого неба и давящей синевы под ногами казалась чем-то лишним, чуждым этому миру.
– Они назвали сына Робертом, – промурлыкала Елена.
Сэм смолчал. Он бы никогда не назвал так ребёнка, хотя и понимал, что возможности выбирать лишился давно. Всё что ему осталось – умереть, передав липучку тому, кто, возможно, станет счастливее.
Когда очередь подошла, Сэм даже не заметил младенца. Взгляд так и впился в счастливое лицо матери, сидящей у люльки. Стыдясь эмоций, опасаясь, что кто-нибудь прочтёт его мысли, он утащил жену в сторону.
– Эй, ты чего, я хочу ещё посмотреть.
– Идём, – буркнул он. – Мне... мне к Королеве надо.
Он чувствовал как растёт зависть, как проникает глубже и глубже подобно щупальцам сорма. Как он хотел дочку. Играть, учить, наблюдать за успехами и преодолевать трудности. Вместе. Он любил детей. Часы присмотра казались лучшим, что было в его жизни.
– В чём дело Сэм, что это было? – не унималась Елена.
– Прости, – он попытался сгладить углы. – Липучка жжётся.
Она промолчала, оценивала оправдание, размышляя, стоит ли продолжать.
– Знаешь, только ты их так зовёшь. Ладно, я домой, – она высвободила руку и ушла.
Сэм брёл как в тумане. Не замечал никого по пути, кто приветствовал или интересовался новостями. Однообразные здания, словно упавшие с неба градины, оставались позади одно за другим. Многие украшали дома цветами, укрывали стены лозой или прятали за деревьями. Но Сэму казалось, что это ничтожная попытка запереть их бессмысленную бесконечную рутину за сине-голубой изгородью. Само поселение с его ровными рядами коробок и прямых улиц напоминало решётку.
За общиной дорога распадалась на три ручья. Желание видеть кого-либо, особенно Елену, выжгло завистью и отчаянием, будто это она во всём виновата. Жене он солгал. Сорм не горел, лишь изредка намекал волнами тепла, что уровень яда, от которого Сэм давно бы скончался, потихоньку растёт.
Чтобы немного угомонить совесть, он твёрдо решил навестить Королеву, а после проверить мельницы. За работой ему всегда становилось легче.


Лес встретил тихим шелестом. Прямые, почти что правильной формы стволы, белыми копьями вырастали на десятки метров, а привычно-синие листья гладким водопадом свисали с макушек до самой земли.
Наконец деревья расступились, обняли поляну и огромный валун, сквозь трещины в котором проросла Королева. Сейчас она спала, напоминая разложенные на солнце внутренности. Чёрно-фиолетовые пузыри, странного вида отростки, гладкие щупальца походили на творение чьей-то больной фантазии.
И вся эта масса древней плоти вздрогнула, забегала волнами, пульсировала, желая слиться.
Сэм снял рубаху и сел на камень. Щупальце, ледяное, через мгновение обожгло, задев плечо. Погладило шею и прилипло к сорму, издав чавкающий звук. Боль волнами прокатилась по телу, сжалась в комок, растаяла. Сэм давно привык к этим ощущениям. Ребёнком его силком тащили к Королеве и держали, пока сорм не извергал накопленную дрянь. Позже, уже в школе, он научился терпеть. Сормы расщепляли местные плоды, воздух, поглощали излучение, оставляя людям только полезные элементы. Остальное забирала Королева.
Домой Сэм вернулся под утро. Пришлось помучиться с одной из мельниц, но в итоге он её запустил. Можно было ещё поработать. Благодаря сормам, такие слова как усталость и болезни они знали лишь из книг, сохраняя, тем не менее, привычный распорядок дня. Ведь иногда, пусть и во сне, Сэм становился отцом.
Он шёл в сумраке под присмотром трёх лун. В предрассветной прохладе стены домов покрыл тонкий налёт влаги, отчего тёмные окна на их фоне казались норами в бездну. Они преследовали Сэма. Везде, на каждой улице. Всё, кроме одного – окна в его доме.
Сэм забеспокоился. Иногда он пропадал сутками, и Елена, понимая сколь много от него зависит, не жгла лампу, ожидая до утра мужа.
Сейчас она сидела на кровати и смотрела на узкий огонёк свечи на столе. Глаза красные от слёз, губы плотно сомкнуты.
– Что случилось? – он опустился перед ней на колени.
– Сэм, – она погладила его дрожащей рукой. – Я не говорила. Меня часто тошнит. Недавно рвало. Я боюсь, милый.
– Может ты отравилась. Или липучка полон. Идём к Королеве.
Абсурд. Он сам в это не верил, но пытался успокоить и её и себя.
– Нет, Сэм, я беременна. Я знаю. Что нам делать? Нам ведь нужно доложить.
Она уткнулась ему в плечо и зарыдала. Сэм обнял жену, погладил.
– Нет. Никто не тронет моего ребёнка.


Лишь к вечеру Сэм решился. Успокоил Елену и отправился на другой конец общины. И теперь стоял перед таким же как и прочие домом с деревянной просмолённой крышей и толстой дверью. Хозяйка засадила всё цветами, походившими на воткнутые в землю верёвки – белые у корней и голубоватые на макушке. Сэм никогда их не любил.
Последний раз он видел мать в двенадцать лет перед самым отселением, когда им полагалось начинать взрослую жизнь. Он попрощался и ушёл к жене, которую выбрал для него Посредник. С матерью с тех пор не общался, ведь одного взгляда хватало, чтобы пробудить воспоминания.
За окном льёт дождь.
Мать кричит, отбивается от людей, проклинает их семьи.
Отец, опустив виновато взгляд, стоит в стороне, искренне желая, чтобы её увели, чтобы скорее всё кончилось.
И Посредник. Как всегда наблюдает. Тогда это был Франсуа Перлье.
Потом мать вернулась. Опустошённая, словно сорм вместе с отравой высосал душу. Она забыла о муже, забыла о сыне и с маниакальной любовью принялась рассаживать повсюду цветы.
Отца не стало два года назад. Ему исполнилось пятьдесят три, и липучка отстала за несколько недель.
Сэм постучал. Подождал немного и вошёл. Пустые комнаты, в которых даже запах не изменился, вновь заставили нырнуть в воспоминания.
Мать он нашёл за домом. Её волосы выжгло временем, оставив пепел вместо жизненно-рыжего, лицо осунулось, губы покрылись трещинами. Стоя на коленях, она горбилась над цветами.
– Мам.
Каролина Миллиган, глянув на сына исподлобья, продолжила рыхлить землю.
– Мне нужно поговорить.
Она пожала плечами.
– Говори, коль пришёл.
– Моя жена... Она...
Мать долго разглядывала сына, словно надеялась увидеть нечто особенное, увидеть смирение, покорность, страх. Она воткнула мотыжку в землю и отряхнулась.
– Правда? Поздравляю. Кто уходит?
– Никто. Это вышло случайно. У нас нет разрешения.
– Вот как, – она огляделась. – Идём в дом.
От чая Сэм отказался. Да и не уверен он был, что чёрный порошок, что получают из некоторых растений, стоит называть тем, что когда-то выращивали люди.
– Как давно? – Каролина подула на чашку.
– Не знаю. Может неделя, месяц.
– Ты доложил?
Перед глазами появился отец – слабый, жалкий, пялится в пол.
– Не собираюсь.
Кружка застыла в руке, и Сэм заметил на лице матери удивление и, возможно, уважение и даже любовь. То, чего ему так не хватало после того дождливого дня.
– Что ж. Что будешь делать?
– Отдам свою липучку, вот что. Я не сдамся.
– Не выйдет, ты же знаешь. Ещё рано. Лишь убьёшь сорма и сам умрёшь.
– А если получится? Я должен попытаться.
– Они не позволят. Тебя можно заменить, сорма нет.
– Мне не интересно твоё мнение.
– Правда? Тогда что ты хотел?
– Помощи.
Каролина рассмеялась.
– Помощи? Они заберут его, как забрали у меня, и ты ничего с этим не сделаешь. Нечем мне тебе помочь.
Сэм опустился на стул, наклонился, закрыл глаза руками.
– Хотя бы надежда, – прошептал он. – Мне нужна хотя бы надежда.
– Смирись, Сэм. Так надо. Я проклинаю их каждый день, просыпаясь одна в пустом доме, но они правы. Они всегда правы.
Он ощутил ладонь на плече.
– Нет у нас больше надежды, – от голоса матери веяло обречённостью. – Только цикл. Бесконечный, несправедливый цикл.
Сэм направился к выходу. Зачем он приходил, чем она могла помочь? Возможно, хотел понять, найти выход, но встретил только сочувствие.
– Сэм, постой, – она окликнула его в дверях, он замер, не обернулся. – Не держи на них зла... на меня. Мы все хотим жить. Королева даёт потомство раз в жизни. В этом наша беда.
Он вышел, аккуратно прикрыв дверь. Идти домой не решился. Мысли о ребёнке заполняли голову, мешая думать. Он отправился в мастерскую.
Однако за ночь ничего не решил. Людей было ровно столько, сколько сормов. И в ближайший год возраста отторжения не достигал никто. Сэм прогонял в памяти прошлое, осознавая всё сильнее, что у них нет иных вариантов. Он видел лишь один путь, путь надежды. Тянуть время, скрывать. И кто знает, может, всё образуется.

3

Марта Стью перевернула Роберта на животик. Быстро же он подрос, отметил Флэк, осматривая малыша. Кожа здорового розового оттенка. Корка на макушке давно зажила. Уверенно держит голову, тянется к игрушкам, пытается ползти.
Флэк тронул сорма. Цвета перемешались. Марта и Роберт превратились в зелёные тени. Он видел биение тёмного сердца за решёткой из рёбер, лабиринты сосудов и тускло мерцающую паутину нервных волокон. Сормы обоих превратились в чёрные тучи, чьи щупальца молниями пронзали тела.
Флэк отнял руку.
– Вам пора к Королеве. Вам обоим.
– Обоим? Ну, я же только чистилась. А Робби, так быстро? Он, этот Корн, он что, не знал правил?
– И с вами и с малышом всё в порядке. Сорм был чистым, – Флэк выдержал паузу. – Не стоит во мне сомневаться.
Опустив глаза, Марта сглотнула. Ей хватило ума промолчать.
– Это нормально, – продолжил Флэк. – Ваш организм восстанавливается. У ребёнка привыкает. Поэтому сормы загрязняются быстрее. Для четвёртого месяца слияние хорошее. К пяти годам они окончательно объединятся, не волнуйтесь.
Она улыбнулась.
– Спасибо.
– Не за что. У вас крепкий малыш и хороший сорм. Я загляну через месяц.
Он попрощался и вышел. Солнце спешило к горизонту, отчего голубой шар на зелёном небосводе напоминал кусок полыхающей бирюзы. Роберт был последним на сегодня ребёнком, так что Флэк, наконец, расслабился и поспешил на рынок.
Контролируя слияние, он погружался в оборотную сторону этого мира, мира Королевы. Он словно уподоблялся сорму, вытягивая из людей их тёмную сущность. И как и сорму, ему требовалось избавляться от этой мерзости, выжигать светом.
Флэк прогулялся вдоль главной улицы и срезал через парк. Народу попадалось много, но на рынке, казалось, собралась вся община. Дети бегали между лотками со сладостями. Питер Палм что-то громко доказывал кузнецу, отчего оборачивались прохожие, не скрывая любопытства. Со сцены доносились волны музыки и топот.
Флэк с трудом сдерживал улыбку. Он не мог портить репутацию серьёзного и умного человека, для которого интересы общины превыше жизни, человека, который никогда не ошибается и всегда всё знает. Он наблюдал за остальными, их сиянием, смехом, спорами и утягивал у них крупицы счастья. Не много, не со зла, лишь чтобы самому окунуться в эти чувства.
Вот девчата, набив рот конфетами, мычат что-то друг дружке. Вот Эл Фридман шепчет пошлости молоденькой Энн, пока отвернулась жена, а сама Энн, раскрасневшись, хохочет. Вот Елена Миллиган хлопает в ладоши и кивает, глядя на игру кукольного театра.
Внезапно опьянение схлынуло. Он не мог оторваться от Елены. Что-то цепляло, нечто неправильное, неучтённое циклом. И тут он понял что. На ней было просторное платье, но он слишком часто всё это видел, чтобы не заметить.
Он взял её за плечо. Проигнорировав ужас в глазах, увёл с рынка. В закоулках, где никого не было, коснулся сорма.
Она носила под сердцем девочку.


Елена уставилась в пустоту, покорно опустив ладони на колени. В отличие от мужа. Сэм, скрестив на груди руки, всем своим видом давал понять, что не намерен оправдываться или умолять. Флэк привёл Елену в Дом собраний, куда по его приказу доставили и Сэма.
– Почему не доложили?
– Тебе не понять, – огрызнулся Миллиган.
– Дурак, – прорычал Флэк. – Жену бы пожалел. Мы бы сделали всё быстро и без боли. По-тихому. А теперь она будет мучиться. И ради чего? Неизбежного конца?
Сэм промолчал.
– В общем так. Теперь ты будешь под постоянным присмотром. Доктор Палм будет заглядывать к тебе и проверять. Ты поняла? До самых родов. Ну, а потом... мне жаль.
Елена закивала.
– Ладно, можете идти. Не глупи больше Сэм. Подумай о жене.

* * *

Сэм кипел от ярости. Он не хотел даже обнять Елену, хотя именно сейчас ей как никогда нужна была его поддержка. Зачем, зачем она туда пошла? Он ведь велел не высовываться, так почему ослушалась?
До дома шли молча. Сэм понимал, что Посредник прав, но, чёрт возьми, тогда он об этом не думал. Он выбрал надежду. И он проиграл. Будто никогда не знал об этом. Ворочаясь ночью в постели, из головы не выходила мать тем дождливым днём. И во что она превратилась после. Такую судьбу он выбрал для Елены? В конце концов, это его вина, он оплошал, наградил её своим семенем, убедил бороться. Да только страдать придётся ей. И пусть не было той любви, что укрепляла иногда отобранные Посредником пары, Сэм чувствовал ответственность перед женой.
Нет, он не допустит. На самом деле было одно решение. Он лишь надеялся, что появится другой способ, что до него не дойдёт. По крайней мере, если бы им удалось скрыть, родить тайком, то они бы попытались пересадить его липучку.
Теперь, похоже, выбора не осталось.


Сэм напрягся, приподнял обломок и откинул в сторону. Он впервые шарил под куполом ночью, отчего кривые тени, размазанные лунами на три стороны света, нагоняли на него жути. Все эти балки, куски оболочки, стен, что порой стонали под напором сильного ветра, напоминали клетку.
Из одной он уже выбрался. Выскользнул через окно, пока приставленные следить за ними Карл и Михаэль храпели у костра, и отправился к куполу. Окрестности он знал хорошо. Они с парнями излазили купол вдоль и поперёк, выискивая любые реликвии.
Он расшвырял груду камней. Где-то здесь. Вниз в туннели спускались не часто – слишком опасно, да и не осталось там ничего стоящего. Но однажды, шныряя по пыльным закоулкам, он кое-что нашёл. Кое-что древнее, сломанное, тогда он не знал что. Но он был уверен, что сможет это починить.

* * *

Позже, анализируя, Флэк сравнивал это с рождением. Нечто новое ударилось в тугую оболочку, надавило, прорвало плоть, чтобы взорваться ярким, живым образом.
Чтобы он увидел...

Стаи причудливых существ, будто волки с паучьими лапами, мечутся по синему лесу в поисках жертвы. На их спинах сормы. В глазах голод. Они настигают добычу. Рвут на части, пожирают, а после возвращаются к хозяйке. Каждая стая к своей. Чтобы вновь бежать. Изо дня в день. Из века в век. Пока еды не остаётся.

И вот волки грызут друг друга. Их трупы повсюду, полуживые, они ползут на зов. Но уже слишком поздно. Королевы иссыхают, уходят навсегда, обращаясь в пыль. Их много. По всей планете. Кроме одной, ещё не рождённой, спящей под каменной скорлупой.

С неба опускается шар. Коснувшись земли опалённым брюхом, раскалывается на части. В воздух взмывает капля цвета ртути, что растекается в огромное зеркало. За ним другой мир. И из этого мира выкатывают могучие машины. Они давят лес, возводят купол, подчиняют клочок планеты себе.

Флэк видит людей в странных костюмах. Их лица скрыты масками, мысли туманны.

Вот женщина в белом халате. В вырезе на спине она несёт первое дитя последней Королевы. Она жмурится от яркого света, пытается разглядеть испуганные лица друзей, что заперли её в стеклянной комнате.

Теперь она свободна. Бежит босиком по синей траве и смеётся, когда ворсинки-листочки щекочут пальцы. Она прикасается к куполу, машет людям внутри. Вдыхает полной грудью, кричит. Она счастлива.

Она не одна.

Их уже толпа. И сорм с каждым. Флэк отчего-то уверен, что знает их точное число. Они словно река заполнили улицы и туннели, круша на пути всё живое.

Флэк видит купол. Он далеко и кажется, что под защитой стали и стекла, колонисты спят. Вспышки озаряют ночное небо. Толпа равнодушно наблюдает, как рушится частица далёкой цивилизации, как огонь расползается по останкам, обращая пришельцев в пепел. На лицах людей танцуют тени.

Новая вспышка. Ярче солнца. Землю сотрясает гул. Где-то там сгорает приёмник и разбивается зеркало врат.

Нет на планете больше чужих. Нет их машин, вещей, странных приспособлений – нет ничего.

Флэк очнулся, закричал. Сорм обезумел, ковырял внутренности, причиняя страшные муки. Флэк попытался встать, но ледяное, мокрое от пота одеяло, змеёй обвило тело. Он скатился на пол. Изгибался от боли и не понимал почему.
Не скоро, спустя вечность, сорм прекратил пытку и позволил сесть. Стянув одеяло, Флэк вцепился во влажные волосы и тянул, пытаясь вырвать из головы то, о чём только что узнал.
Почему сейчас? Лишь однажды Королева говорила с ним. Почти двадцать лет назад, когда он испил её воды^' и стал новым Посредником. Осыпала образами, показала что и как делать, научила видеть.
Чтобы цикл продолжался.
Но сейчас. Этого он не видел. Да и никто не видел. События столь далёкие, что давно сгнили в людской памяти.
В дверь ломились. Флэк слышал крики, но не мог разобрать слов.
Он поднялся, упал, дополз до двери, снова встал, держась за стену.
– Кто? – прохрипел он.
– Это Карл. Артур, он требует тебя.
– Он? – Флэк едва стоял. Казалось, из тела выскребли жизнь, набив оболочку сухой травой.
– Миллиган, – ответил Карл. – Мы поймали его на окраине. Он что-то сделал.
– Где он?
– В Доме собраний. Мы заперли его там.
– Сейчас буду. Идите.

4

Сэм потёр переносицу. Карл ему здорово врезал, когда они его скручивали, но теперь боль не беспокоила. Раны всегда быстро заживали. Однако сломанный нос не шёл ни в какое сравнение с тем, как выглядел Посредник той ночью. Бледный как пепел, он еле стоял, выслушивая ультиматум Сэма. А когда Сэм закончил, лишь вытер губы дрожащей ладонью и ушёл.
Прошла неделя. Сэма держали взаперти, пока сегодня утром не отвели к Посреднику. Лучше Флэку не стало. Разве что дрожь отступила, и взгляд обрёл прежнюю твёрдость.
– Мы нашли её, – начал Флэк.
– И что? – Сэму надоело ждать.
– Я думаю, ты лжёшь. Никто и никогда не делал подобных вещей?
Но Сэм не сомневался, что они верят. Видел злость семь дней назад в глазах Посредника, словно тот уже знал обо всём.
– А я сделал. Тронете её – она взорвётся. Помешаете мне – она убьет Королеву. Ты готов к этому?
– Зачем? – Флэк прикрыл глаза. – Неужели ты не понимаешь?
– Дело не в том, что я понимаю, а что нет. А в том, как далеко я готов зайти.
Флэк положил на стол две папки и подождал, пока Сэм их просмотрит. В первой было порядка двадцати листов с именами. Во второй – всего один. И имена, которых не хватило, чтобы заполнить лист хотя бы наполовину: Рита, Даша... Алиса Смит...
– Что это? – сглотнул Сэм. Ему не нравилось то гнетущее чувство, что кочергой ковыряло в желудке ледяную гальку.
– Здесь, – Флэк указал на большой список. – Мы все. Возраст. Кто где живёт, чем занимается. А здесь, – он придвинул к Сэму другую папку. – Имена детей, которым на момент рождения твоего ребёнка не исполнится пять.
– За... зачем мне это?
И хотя Сэм догадывался, он отчаянно сопротивлялся напирающей мысли, чтобы не услышать в голове то, чего не хотел слышать.
– Затем, что так повелела Королева. Затем, что она не позволит тебе убить её дитя. Ты не оставил нам выбора. Вот что ты натворил, Сэм.
– Я не...
– Нельзя пересадить сорма пока не началось отторжение. Ты ведь знаешь это. Однако, это ты тоже знаешь, сорм и ребёнок достигают полного слияния лишь к пяти годам. Чем раньше, тем оно слабее.
– Ты меня не заставишь.
– Заставлю. Ты поговоришь с каждым. Заглянешь им в глаза, послушаешь что они скажут. А потом, – он постучал пальцем по короткому списку. – Потом ты выберешь. Ты, Сэм.
– Я не хочу, только не так.
– Не так? А как ты хотел? Умирающих не будет ещё три года. Уж прости, но так получилось. Ваше поколение самое многочисленное. Я выбрал самые подходящие пары. Кому-то повезло, кому-то нет. Ты захотел нарушить цикл, поставил всех под угрозу. Нельзя допустить, чтобы это повторилось. Все должны усвоить урок. Поэтому ты выберешь.
– Я хотел отдать своего, думал, что Королева позволит или, может, даст новое потомство. Неужели это плохо?
– Нет. Это просто невозможно. Она не принесёт потомства и не даст рисковать тем, что есть. Ты бы убил его.
– Я надеялся. Это всё, что мне оставалось.
– Надежда, – Флэк горько улыбнулся. – Надежда даёт силы. Но иногда, иногда эта стерва ослепляет.

* * *

Флэк опустился на камень и положил трость на колени. Дорога до поляны отняла всё утро, но он хотел сюда прийти. Королева тоже изменилась. Тело сморщилось, кожу изрезали белые прожилки. Некоторые щупальца сжались, покрылись серой коркой, потеряв былую гибкость.
Видимо, тот миг общения дорого обошёлся обоим. Королева окрепнет. Флэк не сомневался, но для него, похоже, в запасе осталась пара лет. Нужно учесть это, спланировать беременность и назначить нового Посредника. Он уже перебирал в голове кандидатов.
Одно из щупалец упало в траву и поползло. В последний момент Флэк подтянул ноги, не позволив Королеве коснуться. Может когда-то она могла не только общаться. Но теперь, теперь она стара.
И как и сотни лет назад, всё что она хочет – это жить.

[dvp]

сумбурно, путанно, коряво
слишком много имён, которые не запоминаются, и роль их не ясна

чем оно там всё закончилось, не понятно

что приготовил Сэм своим врагам, и почему он так быстро "сдулся" – не понятно

на мой взгляд не хватает проработки, писалось, видимо оооочень наспех

идея с прилипшими чужаками, как их не назови - сорм или Чужой, конечно не нова

к теме конкурса по слову "жизни" подходит, но как-то очень не мимолётно
а тяжеловесно и длительно, ведь цикл продолжится

кстати, тема с этим "продолжится" не закрыта, зачем упоминалось регулярно? - не понятно

как-то виделось, что ребёнок Сэма, рождённый через столько лет на ядовитой планете, будет уже адаптированным к окружающей среде

[6YDbTE_DO6PbI]

Есть всё что нужно для успешного рассказа: добротный текст, эмоции, логика, сопереживаешь героям. Рука не поднимается вставить замечание. Спасибо за рассказ.

[EauVive]

Скомканный финал. Вот надо было бы разъяснить, что там придумал Сэм, почему он до этого не знал, что новых сормов больше не будет. И странно, откуда берутся королевы, если их не рожают другие королевы . То есть почему их обычного сорма нельзя сделать новую королеву.
И хотелось бы увидеть, кого выбрал Сэм.
Основная часть рассказа очень понравилась. Мне было реально интересно.

[Надин Баго]

Симбиоты, вытягивающие яды из человека, цикл умирания - рождения, концепт "колонисты и изгои" - интересных находок/задумок много.
Непосредственно текстовых дефектов в глаза не бросилось: читалось хорошо и с большим интересом.
Но обрыв концовки несколько разочаровал: сразу возникло ощущение недостаточности, недосказанности.
Присутствуют также необъяснённые лакуны в сюжете:
- что задумал ГГ и почему так быстро "сдулся",
- сможет ли он сделать свой выбор,
- зачем остальным (королеве, людям) давать ему такой выбор,
- кто такая королева, почему не возникает новых,
- почему симбиоты - дети королевы, но не растут в другие формы, в т.ч. не превращаются в подобие своей же взрослой прародительницы;
- если возможна естественно возникающая (не ЭКО и прочее, где как раз можно подгадывать сроки) беременность, то почему не задумываются о контрацепции (ведь в их условиях это реально вопрос жизни и смерти).

В общем, рассказ для меня на высоком уровне задумки, но на среднем - проработки. На фоне прочитанного оценка будет высокой, поскольку интерес держит, и дыры не нарушают кардинально цельность истории.

[Murrr]

Впечатления довольно противоречивые. Симбиоз разных видов показан великолепно, проблемы обозначены. У кого-то вызовет эмоции, но только не у меня. Потому что рассказ требует повторного прочтения для пущего понимания. А оно мне надо? Если на первый-то раз еле-еле прочла.

[Царевна]

Понравился, хотя несколько тяжеловат для восприятия. Оценка будет высокой

[karpa]

Идея сообщества из симбиотов на другой, ядовитой планете - интересна. Но... из-за этого, развитие собственной медицины остановлено. Есть тварь, которая вытягивает токсины из человека - и все рады. Но из-за нее воспроизводство человечества нарушено.

Жаль, что ГГ не нашел убежища за пределами общины и не попытался бороться за свое счастье. Стабильность такого общества - временная. Без расширенного воспроизводства оно придет в упадок и исчезнет. Показана старая Королева, которая якобы дает этих сормов. После нее общество вынужденно останется без сормов и начнет выживать самостоятельно.

Сюжет полноценный. ГГ - почти революционер, но без сподвижников и поддержки. Все остальные жители этой общины - покорные амебы.
Автор показал попытку человечества завоевать новый мир, ядовитый, но приспособленческим путем. Может быть не первых порах оно бы и помогло выжить малочисленным колонистам. А далее надо идти собственным путем. А вот далее читателю только додумывать остается.

Общее впечатление - чуть выше среднего.

[Nil admirari]

Слияние, дитя, сормы, королева, посредник... Извините автор, но у меня не получилось нарисовать в голове Вашу картину рассказа. Только комментарии помогли представить общий смысл. Оценивать сложно. Возможно я не дорос до Вашего уровня, поэтому понять ничего не могу.

Единственное могу сказать это то, что голубые звезды плохое место для жизни. Возникнуть она там не может, так как такие звезды живут очень мало времени (не хватит для эволюции). А прилететь туда и жить тоже плохо, так как такая звезда производит чрезвычайно много опасного для жизни ионизирующего излучения (ультра-фиолет и прочее).

[Людена]

1. « «…потому что как никто понимал (…)» - лучше бы так: «как никто другой».

И запятая тоже нужна. «Как никто другой, понимал…»

2. «Корну не долго оставалось» - (с) – «надо: «недолго оставалось».

3. «Малейшее повреждение и слияние будет неполным. В лучшем случае ребёнок промучается всю жизнь от боли» - (с) – запятые!

С запятыми беда во многих фразах, увы.

4. «…умелыми движениями омыл ребёнку спину» - (с) – новорожденного обмывают целиком. Чисто из соображений гигиены.

5. «…он достал из сумки очередное изобретение: шар с шестью ножками. Сэм покрутил ключик на макушке (…) – (с) – впервые узнаю, что у шара бывает макушка. Может, верхушка? Раз лапки внизу, под «брюшком»… э-э… в нижней части шара?

Ладно, хватит придираться к стилистике и грамматике…

***

Очень путаное впечатление оставил этот текст. Описательная часть – суть симбиоза людей с сормами и т.п. – сделана лучше экшена.

Много непонятностей и недосказанностей, об этом уже написали другие критики.

Что именно нашёл Сэм, что он собирался с находкой делать… очень много вопросов, а у автора ответов нет.

Как людей вообще на эту гибельную планету занесло? Жаль их, людей.

Эх, если бы Сэм нашёл и починил какой-нибудь звездолётик… и спас бы хотя бы часть людей, улетели бы они с этой ужасной планеты…

Замысел недурён, а над текстом автору надо работать и работать.

[Мышель]

Вопрос: что нашёл Сэм? Перебираю варианты - и каждый раз получается новая история
Хороший, умеренно истоптанный фантдоп. Достойная проблема, чем-то перекликающаяся с "Холодный разумный расчёт": спасение собственного ребёнка за счёт жизни других.
Искусственное ограничение популяции конечным количеством симбионтов - богатая идея. Хотя и вызывает некоторые вопросы. Основной, уже упоминавшийся: откуда берутся королевы? Ну, и ещё по мелочи. Например: все колонисты должны периодически ходить к королеве, чтобы очищать организм (идея сама по себе - супер), При населении в 2000 получается довольно людное место. Почему-то возникла ассоциация с единственным унитазом в гигантской общаге.
Ограниченное и постоянное количество людей за примерно 10 поколений не могло не накопить гигантский генетический груз популяции, так что с генетикой там всё грустно. Жаль, что тема исчерпания ресурсов этой биологической системы прозвучала только фоном, при этом - достаточно невнятно.
Хотя читалось с определённым интересом, запутанность и невнятность сюжета понимание и, соответственно, сопереживание, значительно снижали. Создалось впечатление, что автор или что-то более крупное сократил, или утаил от читателя детали достаточно интересного мира.

[razuka]

Забавно, что в маленьком рассказе разум уничтожил себя в войнах аж дважды. И оба раза сюжетообразующе.
А может и трижды. Смотря "насколько далеко готов зайти" Сэм. КМК, выбирать ребенка он не собирается...
Что-то автор совсем в разумность разумных не верит.
А еще как-то идея нечетко выражена. Вот если анализировать, то рассказ про ответственность.
Прежде чем что-то делать, подумай о последствиях. Тщательно. А то потом будет бо-бо.
А если не анализировать, а просто читать, то за всеми "ох", "ах" и "жалко" этого как-то не видно.
И Сэм, который, если вдуматься, тут главный негодяй, предстает главным потерпевшим.
Ну то есть, он и есть потерпевший, но за этим его негодяйство не очень-то и видно, разглядывается с трудом.
Если автор так и задумал, то он слишком сильно верит в читателя. КМК, попроще надо писать

[razuka]

Вопрос: что нашёл Сэм? Перебираю варианты - и каждый раз получается новая история

Как я понял, бомбу он нашел. И положил под королеву. И пообещал, что она взорвется, если ее попытаются вытащить или с ним чего-нибудь сотворят.

[0lvl@j@Mi]

Идея понравилась, основная часть сюжета тоже, теме Турнира так же полностью соответствует, но концовка зажёвана и невнятна и в самом тексте мне лично не хватило динамики и эмоций... очень надеюсь, что автору просто не хватило времени, что рассказ будет доработан и доведён до ума позднее (становлюсь в очередь на прочтение окончательного варианта).

[Главный Маг]

Недописано.
Это даже не открытый финал, это просто брошено на пол-слова.

А так начало интересное, решение, которое нашел Сэм... чтобы его оценить, надо знать суть.
Бомба - не решение.
Решение - это биологические исследования и увеличение числа сормов.
Но до него рассказ не доехал...

[Рыжая вешка]

С именами у меня проблемы - не запоминаю, путаюсь. Это мои личные тараканы, но... Но уж очень они похожи, эти имена, как мои тараканы прямо.
В рассказе, по крайней мере для меня, очень много аналогий. Это вот там было, а это вот оттуда, а здесь прямо похоже вышло. Не буду приводить примеры, таракан было заикнулся, но я его прихлопнула.
Итак. Один из героев захотел внепланового ребёнка. Это нельзя, но ему очень захотелось. Захотелось о такой степени, что он отыскал где-то бомбочку и решил местную фауну подорвать. Не дали. Остановили. Привели факты. А дальше-то что? Я уже подумывала, что второй герой своего симбиота своему же ребёнку и отдаст, но нет. А так непонятно, чем и закончилось. Полная деградация отдельно взятой группы людей продолжается и дальше. Но человечеству же свойственно развитие, не так ли. Неужели не найдётся среди них один Икар? Ан нет, так и будут дальше жить, небо коптить. Враждебное к людям небо, если бы не симбиоты эти.
Идея прямо-таки хороша. Но вот закончилось всё безрадостно и печально.

[Дон Рэба]

Не время жить

Практическая памятка автору, как дать имена своим героям, чтобы полностью запутать читателя, и чтобы у него, читателя, выработалась стойкая ненависть к героям с непонятными именами. Хуже только у тех авторов, кто пишет разного рода фанфики к японским манга и аниме. Всякие Хидетоши Минамото и Сатори Аякава на сто процентов не способствуют полному погружению в сеттинг придуманного мира (для этого нужно быть отмороженным фанатом разного рода Нарут и Дневников Смерти). То же самое с английскими именами и фамилиями.

Нет, случаются и исключения. Гарри Поттер, например. Но лично я твёрдо запомнил троих главных героев, к остальным пришлось привыкать по ходу чтения. В данном же рассказе я запутался с первых же героев. А тянуться к карандашу, чтобы записать для себя кто есть ху - было откровенно лень. И для меня это было главным минусом.

Меня учили, если нет чёткого сеттинга с англоязычной культурой, то если пишешь для русскоязычного читателя, то проще давать имена русскоязычные. До сих пор придерживаюсь этого правила. Есть исключение, где действие происходит на северо-восточном побережье Америки, где я вынужден был давать имена английского типа. И то, читатели пожаловались, что так и не поняли, кто Стивен, кто Роджер, кто Уильям... Так что я автора понимаю, но сочувствовать не стану.

Словом, тут та же беда. Но это единственный минус, из-за чего я сбавил оценку. Заметка автору: несмотря на достаточно пессимистический комментарий, не всё так плохо, как прочитывается на первый раз.

В остальном замечательная идея (для меня, по крайней мере, довольно редкая), развитый конфликт и безвыходность героя. Сам пишу в таком ключе, а стало быть и автор, и его идея рассказа близки мне по духу, так что жадничать в оценке не стану, вычту лишь за имена персонажей.

[IljyaRoman]

Как же длинно. Читал, читал, а вникнуть особо не вышло. Пойду искать чтиво полегче. Тут и без меня разберутся.

[Габриэль Бэйнс]

В произведении есть конфликт и мораль, и это хорошо. Но есть и много лишнего текста. В основном это касается экспозиции. В большинстве случаев, читатели не дебилы, не нужно всё настолько разжёвывать. А для дебилов пусть специалисты работают. Не стоит браться за то, в чём не силён. Ну обращать внимание на скулёж в духе "мне не хватает подробностей, ничиво нипанятна", таким самое время на приём к дефектологу записаться.))

[Шахматист]

Странный мир. В нём существуют симбионты, которые помогают выжить и сами живут за счёт этого. Но получилось интересно. Но очень многое осталось за скобками. По каким причинам были уничтожены колонисты без сонмов? Почему нет новой волны колонизации? Чем занимаются люди в общине? Чем питаются? И ещё очень много вопросов. Задумка на нечто большее, чем рассказ.
Текст несколько тяжеловесен. И концовка: повествование просто оборвано. Очень жаль. Было интересно.