Описания Опции

[Аптекарь]

это от неспособности писателя ясно выражаться

Нет, это от разницы восприятия. Даже если я напишу простое слово, например: "карандаш" - каждый из присутствующих представит себе такой карандаш, который ему больше нравится. Я могу добавить деталей, и карандаш станет красным, коротким, со сломанным грифелем, и неровно срезанным краем, будто его точили ножом, а не специальной точилкой. Но тогда у читателя возникнет вопрос: а нафиг столько информации, если в следующей сцене герой сломает карандаш, и больше никогда о нём не вспомнит? Это ответ на главный ваш вопрос. ))

[silverrat]

Меня все ругают за то, что у меня много описаний. Хотя мне кажется я просто минимум их пишу. Дальше уже просто голые диалоги и действия. Лучше всего на мой взгляд, описания смотрятся, когда они не статичны, а являются возможностью раскрыть сюжет, добавить эмоций.

[Комиссар]

это называется ЛитРПГ

Никак нет.
Если Вы в начале произведения даёте понять, что действие происходит в Древнем Риме, то нет нужды подробно описывать сандалии и шлемы легионеров - соответствующие фильмы и так все видели. То же касается французских мушкетёров, японских самураев и "красных мундиров" викторианской Англии.
Если Вы описываете будущее - то достаточно просто задать общую палитру: описываете антиутопию - гранит и мрамор с вкраплением флагов и прочей наглядной агитации красно-чёрной расцветки; описываете утопию - преобладание серебристого и белого цветов с вкраплением зелёных лесопарковых зон; киберпанк - мрачноватый городской пейзаж плюс хром и неон, компьютерные терминалы повсюду. Заклёпки космического корабля описывать не нужно - каждый при словосочетании "космический корабль" представит нужный вариант, достаточно просто описать, на что он способен (например, дредноут класса "Вельзевул", способный испепелить половину планеты).
Если надо описать фэнтезийную живность - пишите просто "единорог", "пегас", "грифон", "дракон", "рептилоид" и т.д. Надо что-то пооригинальней - пишите "помесь обезьяны с летучей мышью", "человекозмей" или "гигантская амёба".

Не пренебрегайте эпитетами. Если Вам нужен серьёзный дракон как в "Аватаре", не скупитесь на такие слова как "древний", "могучий", "зубастый", "свирепый", "беспощадный" и т.д.

[Druid]

Нет, это от разницы восприятия. Даже если я напишу простое слово, например: "карандаш" - каждый из присутствующих представит себе такой карандаш, который ему больше нравится. Я могу добавить деталей, и карандаш станет красным, коротким, со сломанным грифелем, и неровно срезанным краем, будто его точили ножом, а не специальной точилкой. Но тогда у читателя возникнет вопрос: а нафиг столько информации, если в следующей сцене герой сломает карандаш, и больше никогда о нём не вспомнит? Это ответ на главный ваш вопрос. ))

вы привели пример со второстепенным образом, но как быть с первостепенными?

[Druid]

соответствующие фильмы и так все видели

а если человек не смотрит фильмы? или, если он ослеп в раннем детстве и не видел фильмов про "древний рим"?

[Аптекарь]

вы привели пример со второстепенным образом, но как быть с первостепенными?

А его - описывать, предварительно разобрав по частям. И описывать в действии. Т.е. сначала вы должны обозначить дракона, а потом, по ходу пьесы, обрисовывать детали. Допусти, дракон летит в небе и тень от его широких перепончатых крыльев накрывает поляну, он ловит человека мощной когтистой лапой и изогнутым клювом отрывает ему голову. Как-то так - всё в движении.

[Комиссар]

если он ослеп в раннем детстве и не видел фильмов про "древний рим"?

А, так Вы пишете литературу для слепых?
Ну, тогда не буду Вам мешать.

[Аптекарь]

а если человек не смотрит фильмы? или, если он ослеп в раннем детстве и не видел фильмов про "древний рим"?

Тогда вы не сможете избежать искажений восприятия. Все описания построены на том, что у человека есть хоть какой-то зрительный опыт.

[Druid]

А его - описывать, предварительно разобрав по частям. И описывать в действии. Т.е. сначала вы должны обозначить дракона, а потом, по ходу пьесы, обрисовывать детали. Допусти, дракон летит в небе и тень от его широких перепончатых крыльев накрывает поляну, он ловит человека мощной когтистой лапой и изогнутым клювом отрывает ему голову. Как-то так - всё в движении.

интересно, что будет с читателем, когда он с удивлением для себя, где-то в середине книги, узнает, что хвост дракона покрыт перьями, при помощи которых он рулит в полете?

если взять классическую литературу, то там всегда идет предварительное знакомство читателя с действующими лицами и местом, где разворачиваются события, своего рода, этикет


вот фрагмент первой главы "Острова сокровищ"

обратите внимание, сколько текста Стивенсон уделил описанию далеко не первостепенного персонажа

Сквайр[1] Трелони, доктор Ливси и другие джентльмены попросили меня написать все, что я знаю об Острове Сокровищ. Им хочется, чтобы я рассказал всю историю, с самого начала до конца, не скрывая никаких подробностей, кроме географического положения острова. Указывать, где лежит этот остров, в настоящее время еще невозможно, так как и теперь там хранятся сокровища, которых мы не вывезли. И вот в нынешнем, 17... году я берусь за перо и мысленно возвращаюсь к тому времени, когда у моего отца был трактир «Адмирал Бенбоу»[2] и в этом трактире поселился старый загорелый моряк с сабельным шрамом на щеке.
Я помню, словно это было вчера, как, тяжело ступая, он дотащился до наших дверей, а его морской сундук везли за ним на тачке. Это был высокий, сильный, грузный мужчина с темным лицом. Просмоленная косичка торчала над воротом его засаленного синего кафтана. Руки у него были шершавые, в каких-то рубцах, ноги черные, поломанные, а сабельный шрам на щеке – грязновато-белого цвета, со свинцовым оттенком. Помню, как незнакомец, посвистывая, оглядел нашу бухту и вдруг загорланил старую матросскую песню, которую потом пел так часто:
Пятнадцать человек на сундук мертвеца.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Голос у него был стариковский, дребезжащий, визгливый, как скрипучая вымбовка.[3]
И палка у него была, как ганшпуг.[4] Он стукнул этой палкой в нашу дверь и, когда мой отец вышел на порог, грубо потребовал стакан рому.
Ром был ему подан, и он с видом знатока принялся не спеша смаковать каждый глоток. Пил и поглядывал то на скалы, то на трактирную вывеску.
– Бухта удобная, – сказал он наконец. – Неплохое место для таверны. Много народу, приятель?
Отец ответил, что нет, к сожалению, очень немного.
– Ну что же! – сказал моряк. – Этот... как раз для меня... Эй, приятель! – крикнул он человеку, который катил за ним тачку. – Подъезжай-ка сюда и помоги мне втащить сундук... Я поживу здесь немного, – продолжал он. – Человек я простой. Ром, свиная грудинка и яичница – вот и все, что мне нужно. Да вон тот мыс, с которого видны корабли, проходящие по морю... Как меня называть? Ну что же, зовите меня капитаном... Эге, я вижу, чего вы хотите! Вот!
И он швырнул на порог три или четыре золотые монеты.
– Когда эти кончатся, можете прийти и сказать, – проговорил он сурово и взглянул на отца, как начальник.
И действительно, хотя одежда у него была плоховата, а речь отличалась грубостью, он не был похож на простого матроса. Скорее его можно было принять за штурмана или шкипера, который привык, чтобы ему подчинялись. Чувствовалось, что он любит давать волю своему кулаку. Человек с тачкой рассказал нам, что незнакомец прибыл вчера утром на почтовых в «Гостиницу короля Георга» и расспрашивал там обо всех постоялых дворах, расположенных поблизости от моря. Услышав о нашем трактире, должно быть, хорошие отзывы и узнав, что он стоит на отлете, капитан решил поселиться у нас. Вот и все, что удалось нам узнать о своем постояльце.
Человек он был молчаливый. Целыми днями бродил по берегу бухты или взбирался на скалы с медной подзорной трубой. По вечерам он сидел в общей комнате в самом углу, у огня, и пил ром, слегка разбавляя его водой. Он не отвечал, если с ним заговаривали. Только окинет свирепым взглядом и засвистит носом, как корабельная сирена в тумане. Вскоре мы и наши посетители научились оставлять его в покое. Каждый день, вернувшись с прогулки, он справлялся, не проходили ли по нашей дороге какие-нибудь моряки. Сначала мы думали, что ему не хватало компании таких же забулдыг, как он сам. Но под конец мы стали понимать, что он желает быть подальше от них. Если какой-нибудь моряк, пробираясь по прибрежной дороге в Бристоль, останавливался в «Адмирале Бенбоу», капитан сначала разглядывал его из-за дверной занавески и только после этого выходил в гостиную. В присутствии подобных людей он всегда сидел тихо, как мышь.
Я-то знал, в чем тут дело, потому что капитан поделился со мной своей тревогой. Однажды он отвел меня в сторону и пообещал платить мне первого числа каждого месяца по четыре пенса серебром, если я буду «в оба глаза смотреть, не появится ли где моряк на одной ноге», и сообщу ему сразу же, как только увижу такого. Когда наступало первое число и я обращался к нему за обещанным жалованьем, он только трубил носом и свирепо глядел на меня. Но не проходило и недели, как, подумав, он приносил мне монетку и повторял приказание не пропустить «моряка на одной ноге».
Этот одноногий моряк преследовал меня даже во сне.
Бурными ночами, когда ветер сотрясал все четыре угла нашего дома, а прибой ревел в бухте и в утесах, он снился мне на тысячу ладов, в виде тысячи разных дьяволов. Нога была отрезана у него то по колено, то по самое бедро. Порою он казался мне каким-то страшным чудовищем, у которого одна-единственная нога растет из самой середины тела. Он гонялся за мной на этой одной ноге, перепрыгивая через плетни и канавы. Недешево доставались мне мои четыре пенса каждый месяц: я расплачивался за них этими отвратительными снами.
Но как ни страшен был для меня одноногий моряк, самого капитана я боялся гораздо меньше, чем все остальные. В иные вечера он выпивал столько рому с водой, что голова у него шла ходуном, и тогда он долго оставался в трактире и распевал свои старинные, дикие, жестокие морские песни, не обращая внимания ни на кого из присутствующих. А случалось и так, что он приглашал всех к своему столу и требовал стаканы. Приглашенные дрожали от испуга, а он заставлял их либо слушать его рассказы о морских приключениях, либо подпевать ему хором. Стены нашего дома содрогались тогда от «Йо-хо-хо, и бутылка рому», так как все посетители, боясь его неистового гнева, старались перекричать один другого и петь как можно громче, лишь бы капитан остался ими доволен, потому что в такие часы он был необузданно грозен: то стучал кулаком по столу, требуя, чтобы все замолчали; то приходил в ярость, если кто-нибудь перебивал его речь, задавал ему какой-нибудь вопрос; то, наоборот, свирепел, если к нему не обращались с вопросами, так как, по его мнению, это доказывало, что слушают его невнимательно. Он никого не выпускал из трактира – компания могла разойтись лишь тогда, когда им овладевала дремота от выпитого вина и он, шатаясь, ковылял к своей постели.
Но страшнее всего были его рассказы. Ужасные рассказы о виселицах, о хождении по доске,[5] о штормах и о Драй Тортугас,[6] о разбойничьих гнездах и разбойничьих подвигах в Испанском море.[7]
Судя по его рассказам, он провел всю свою жизнь среди самых отъявленных злодеев, какие только бывали на море. А брань, которая вылетала из его рта после каждого слова, пугала наших простодушных деревенских людей не меньше, чем преступления, о которых он говорил.
Отец постоянно твердил, что нам придется закрыть наш трактир: капитан отвадит от нас всех посетителей. Кому охота подвергаться таким издевательствам и дрожать от ужаса по дороге домой! Однако я думаю, что капитан, напротив, приносил нам скорее выгоду. Правда, посетители боялись его, но через день их снова тянуло к нему. В тихую, захолустную жизнь он внес какую-то приятную тревогу. Среди молодежи нашлись даже поклонники капитана, заявлявшие, что они восхищаются им. «Настоящий морской волк, насквозь просоленный морем!» – восклицали они.
По их словам, именно такие люди, как наш капитан, сделали Англию грозой морей.
Но, с другой стороны, этот человек действительно приносил нам убытки. Неделя проходила за неделей, месяц за месяцем; деньги, которые он дал нам при своем появлении, давно уже были истрачены, а новых денег он не платил, и у отца не хватало духу потребовать их. Стоило отцу заикнуться о плате, как капитан с яростью принимался сопеть; это было даже не сопенье, а рычанье; он так смотрел на отца, что тот в ужасе вылетал из комнаты. Я видел, как после подобных попыток он в отчаянии ломал себе руки. Для меня нет сомнения, что эти страхи значительно ускорили горестную и преждевременную кончину отца.
За все время своего пребывания у нас капитан ходил в одной и той же одежде, только приобрел у разносчика несколько пар чулок. Один край его шляпы обвис; капитан так и оставил его, хотя при сильном ветре это было большим неудобством. Я хорошо помню, какой у него был драный кафтан; сколько он ни чинил его наверху, в своей комнате, в конце концов кафтан превратился в лохмотья.
Никаких писем он никогда не писал и не получал ниоткуда. И никогда ни с кем не разговаривал, разве только если был очень пьян. И никто из нас никогда не видел, чтобы он открывал свой сундук.
Только один-единственный раз капитану посмели перечить, и то произошло это в самые последние дни, когда мой несчастный отец был при смерти.
Как-то вечером к больному пришел доктор Ливси. Он осмотрел пациента, наскоро съел обед, которым угостила его моя мать, и спустился в общую комнату выкурить трубку, поджидая, когда приведут ему лошадь. Лошадь осталась в деревушке, так как в старом «Бенбоу» не было конюшни.
В общую комнату ввел его я и помню, как этот изящный, щегольски одетый доктор в белоснежном парике, черноглазый, прекрасно воспитанный, поразил меня своим несходством с деревенскими увальнями, посещавшими наш трактир. Особенно резко отличался он от нашего вороньего пугала, грязного, мрачного, грузного пирата, который надрызгался рому и сидел, навалившись локтями на стол.
Вдруг капитан заревел свою вечную песню:
Пятнадцать человек на сундук мертвеца.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Пей, и дьявол тебя доведет до конца.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!

[Druid]

интересно, если бы Стивенсон писал "Остров сокровищ" сегодня, исходя из того, что "все видели пиратов по телеку", - насколько скудной получилась бы его книга?

[silverrat]

интересно, если бы Стивенсон писал "Остров сокровищ" сегодня, исходя из того, что "все видели пиратов по телеку", - насколько скудной получилась бы его книга?

Сейчас такие описания все просто пролистывают. Почитайте к примеру, как описывает Чехов Камышева в"Драме на охоте"? А я все равно представляю сразу Янковского и мне совсем нет надобности в этом описании.

Человек, так добивавшийся свидания со мной, играет в моей повести очень видную роль. Необходимо описать его наружность.
Он, как я уже сказал, высок, широкоплеч и плотен, как хорошая рабочая лошадь. Все его тело дышит здоровьем и силой. Лицо розовое, руки велики, грудь широкая, мускулистая, волосы густы, как у здорового мальчика. Ему под сорок. Одет он со вкусом и по последней моде в новенький, недавно сшитый триковый костюм. На груди большая золотая цепь с брелоками, на мизинце мелькает крошечными яркими звездочками бриллиантовый перстень. Но, что главнее всего и что так немаловажно для всякого мало-мальски порядочного героя романа или повести, -- он чрезвычайно красив. Я не женщина и не художник. Мало я смыслю в мужской красоте, но господин с кокардой своею наружностью произвел на меня впечатление. Его большое мускулистое лицо осталось навсегда в моей памяти. На этом лице вы увидите настоящий греческий нос с горбинкой, тонкие губы и хорошие голубые глаза, в которых светятся доброта и еще что-то, чему трудно подобрать подходящее название. Это "что-то" можно подметить в глазах маленьких животных, когда они тоскуют или когда им больно. Что-то умоляющее, детское, безропотно терпящее... У хитрых и очень умных людей не бывает таких глаз.
От всего лица так и веет простотой, широкой, простецкой натурой, правдой... Если не ложь, что лицо есть зеркало души, то в первый день свидания с господином с кокардой я мог бы дать честное слово, что он не умеет лгать. Я мог бы даже держать пари.
Проиграл бы я пари или нет -- читатель увидит далее.
Каштановые волосы и борода густы и мягки, как шелк. Говорят, что мягкие волосы служат признаком мягкой, нежной, "шелковой" души... Преступники и злые, упрямые характеры имеют, в большинстве случаев, жесткие волосы. Правда это или нет -- читатель опять-таки увидит далее... Ни выражение лица, ни борода -- ничто так не мягко и не нежно в господине с кокардой, как движения его большого, тяжелого тела. В этих движениях сквозят воспитанность, легкость, грация и даже -- простите за выражение -- некоторая женственность. Не много нужно усилий моему герою, чтобы согнуть подкову или сплющить в кулаке коробку из-под сардинок, а между тем ни одно его движение не выдает в нем физически сильного. За дверную ручку или за шляпу он берется, как за бабочку: нежно, осторожно, слегка касаясь пальцами. Шаги его бесшумны, рукопожатия слабы. Глядя на него, забываешь, что он могуч, как Голиаф, что одной рукой может поднять он то, чего не поднять пяти редакционным Андреям. Глядя на его легкие движения, не верится, что он силен и тяжел. Спенсер мог бы назвать его образцом грации.

[Сампо]

интересно, что будет с читателем, когда он с удивлением для себя, где-то в середине книги, узнает, что хвост дракона покрыт перьями, при помощи которых он рулит в полете?

если взять классическую литературу, то там всегда идет предварительное знакомство читателя с действующими лицами и местом, где разворачиваются события, своего рода, этикет


вот фрагмент первой главы "Острова сокровищ"

обратите внимание, сколько текста Стивенсон уделил описанию далеко не первостепенного персонажа

вы еще вспомните Диккенса! пишите, как он, чтобы вас никто сейчас не печатал!

[AlexCh]

Пишите как Поселягин и Рыбаченко! Надо быть проще, и люди потянуться!

Рыбаченко вообще адский ад. Вот где талантище! Мне аннотаций хватило
Освобождение Крыма

Для того чтобы отнять добровольно вошедший в состав России Крым, чернокнижники из США и НАТО призывают на Землю, владеющих дьявольской магией космических захватчиков. Противник коварен, силен, но его ожидает достойный отпор

Лев-попаданец

Погибший в 2014 году боях за Донбасс, российский инженер-полковник Петр Дегтярев, возрождается весной 1942 года. Казалось очередная, затасканная история про попаданца-прогрессора... Но черт возьми, попробуй, измени прошлое, когда ты в теле молодого, африканского льва, а твоя Святая Отчизна за тысячи верст!

Императорская Битва - 1

Как же это случилось? Почему не стало Родины — Великой России? Мы казались себе могущественными, почти богами, извините за затасканность подобного сравнения. Семь огромнейших галактик почти полностью были в нашей власти. Титаническое оружие, способное словно дыхание преисподней аннигилировать миры, стремительность звездолетов, открытие гиперплазмы, мульти-векторных измерений, разновидностей кинезпространства, магоядерного оружия…
Но группа мужественных патриотов бросает вызов богам преисподнего Ада!

Гнев небес! Преисподняя атакует!

Планета Земля падает на Солнце. С каждым днем становится все жарче! Люди гибнут в страшных муках.
Правительства, спецслужбы и ученые — бессильны остановить катастрофу. Обычная пара — парень и девушка — находят неожиданный способ спасти человечество!
Увы, как бы фантазия не превратилась в реальность!

Удар русских богов

Представьте себе человечество на грани полного уничтожения, и только вмешательство в прошлое может спасти и приумножить мощь России! Штаб всегалактической обороны Великой России пребывал в растерянности. Кипели кровавые бои, и их исход был сомнителен. Безжалостный противник был слишком силен и имел превосходство в высокотехнологическом вооружении. Его войска уже прорвались в центр галактики, даже планета Мать-Земля оказалась под угрозой. Гибли многие триллионы людей, взрывались и испарялись миллионы звездолетов. Казалось, что содрогается вся вселенная. В этих условиях лучшие ученые России, державы объединившей все человечество, искали различные способы предотвратить катастрофу. И вот чудесное открытие молодого, но гениального ученого Дмитрия Ромашки, позволило сломать, казалось непреодолимую преграду, разделяющую настоящее, прошлое и будущее. Воспетая многими поколениями фантастов машина времени стала реальностью. К сожалению, перемещаться во времени можно было только на Земле, иначе, чего проще: осуществи вторжение в прошлое твоего врага и уничтожь расу Фаццан в зародыше. А так приходилась искать другие пути. Тем не менее, нация героев успешно покоряла новые рубежи. Возвыситься Русь над вселенной В созвездьях немеркнущей славы! Творят в битвах подвиг нетленный Солдаты Российской державы!

Я не знаю, что он курит, но тоже такое хочу!

[al1618]

Никак нет.
Если Вы в начале произведения даёте понять, что действие происходит в Древнем Риме

И эпитеты - "шаблон" и "картон" будут вами вполне заслужены
Нельзя же так бессовестно эксплуатировать стереотипы - нужно хоть чуть своего добавить. И желательно - яркого и не избитого.
Увы для этого нужно иметь хоть чуть СВОЕГО, а не содранного с чужих книг и тем паче - фильмов.

З.ы.
Медведь идет и видит сидит заяц на пеньке и что то ест подозрительное:
- Заяц ты что это ешь?
- Морковку?
- А почему она коричневая?
- Так второй раз ем.

[NatashaKasher]

Ещё от жанра зависит. Фэнтези, например, предполагает описания. Вон Джордж Мартин иногда такое залепит, на целую страницу... И ничего! Народ читает и продолжения требует.

[Сампо]

Пишите как Поселягин и Рыбаченко! Надо быть проще, и люди потянуться!

Рыбаченко вообще адский ад. Вот где талантище! Мне аннотаций хватило
Освобождение Крыма

Лев-попаданец

Императорская Битва - 1

Гнев небес! Преисподняя атакует!

Удар русских богов

Я не знаю, что он курит, но тоже такое хочу!

Жесть! Это, что ? издано?

[братья Ceniza]

интересно, если бы Стивенсон писал "Остров сокровищ" сегодня, исходя из того, что "все видели пиратов по телеку", - насколько скудной получилась бы его книга?

если бы да кабы... в том и дело, что он писал не сегодня и не вчера и не о сегодняшнем времени, и когда мы читаем, то помним об этом.
мы читаем разные книги, и это хорошо. но даже если вы захотите, то не сможете написать в стиле 19 века, если вы, конечно, не гений имитации.
а вообще обсуждение в этой теме напоминает сказку про белого бычка, какие бы аргументы здесь не приводились, а что если бы, а кабы, да вдруг будет, видимо, продолжаться до бесконечности. это не обсуждение.
можно для разнообразия сравнить описания у разных современных авторов, попытаться выделить приемы, на которых они строятся, но это если реальный интерес есть, потому как трудоемко и требует работы мысли

[В.Миллер]

Насчет подробного описания персонажа. Мне кажется это уместно, если его внешность имеет важное значение для сюжета, а так в топку, потому что уже на следующей странице читатель забудет об этом.
Так же про другие описания. Если герой ходит по своему городу, вряд ли он будет обращать внимание на особенности архитектуры, обычаи жителей и пр, а вот когда попадает в чужие края то совсем другое дело - там все по другому, ново и непривычно.

Конечно я понимаю, для чего писатели увлекаются описаниями - у них сюжета на полстраницы, а тут можно словоблудием до полноценного романа растянуть. Шедевр подобного маразма - "Колесо Времени" Джордана. Все подробно описано, но сюжет и логика крайней степени идиотизма.

[Druid]

а вообще обсуждение в этой теме напоминает сказку про белого бычка, какие бы аргументы здесь не приводились, а что если бы, а кабы, да вдруг будет, видимо, продолжаться до бесконечности. это не обсуждение.

стесняюсь спросить, а как в вашем представлении должно выглядеть обсуждение?

можно для разнообразия сравнить описания у разных современных авторов, попытаться выделить приемы, на которых они строятся

кто ж вам мешает? мог бы получиться уникальный материал

Насчет подробного описания персонажа. Мне кажется это уместно, если его внешность имеет важное значение для сюжета, а так в топку, потому что уже на следующей странице читатель забудет об этом.

а разве внешность главных персонажей и место действия, не имеют априори важное значение для сюжета?

Конечно я понимаю, для чего писатели увлекаются описаниями - у них сюжета на полстраницы, а тут можно словоблудием до полноценного романа растянуть. Шедевр подобного маразма - "Колесо Времени" Джордана. Все подробно описано, но сюжет и логика крайней степени идиотизма.

"Звездный десант" Хайнлайна - тоже самое, сюжета ноль, одни размышления, однако считается шедевром

[Сержи Кэлли]

Насчет подробного описания персонажа. Мне кажется это уместно, если его внешность имеет важное значение для сюжета, а так в топку, потому что уже на следующей странице читатель забудет об этом.

Полностью согласен, лично я вообще не люблю описания, во многом потому что когда читаю просматриваю их по диагонали. Хотя конечно может кому-то нравится. По мне описания нужны лишь двух случаях: если декорации нужны для сюжета, либо для создания психологической атмосферы.
И кстати один из моих любимых фильмов "Догвилль" Ларса фон Триера, а там помните что вместо красивых декораций было? Белые линии, даже для собаки