Литературный форум Фантасты.RU

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

Литературный турнир "Игры Фантастов": "Шестое чувство" (Прием рассказов закончится 6.04.2024 года 23:59)

2 страниц V  < 1 2  
Ответить в данную темуНачать новую тему
Роман в жанре фэнтези, главы., Так ли все хорошо?
Виктор К.
сообщение 26.5.2018, 14:11
Сообщение #21


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 33
Регистрация: 22.5.2018
Вставить ник
Цитата
Из: Санкт-Петербург




Цитата(Алексис Канте @ 26.5.2018, 13:38) *

Четко и по делу. Благодарю. Особо цепануло, что, действительно, от одной стрелы не должны были сдохнуть. Обязательно расширю сцену.
Генри на самом деле избранный, я этого эффекта и добивался. Однако "режим бога" не предвидится. Ну избранный и избранный; ему достанется, и немало. Над замечаниями подумаю, постараюсь их учесть.

Еще выложу вторую главу, и на этом все. Она для меня была самой трудной. Несколько раз одну сцену удалял, потом обратно вставлял, но уже существенно сократив, снова правил и так много раз. Сами поймете какую. В этой главе и завязка и какие-то пояснения по миру, где происходят событие. Первая - всего лишь знакомство с Генри, она ни на что не влияет.
PS: Название местечка "Солсбери" просто совпало. Я его выдумал, оказалось такой городишко есть.


Глава II
Хранитель Истины

«Раз, два, три. Раз, два, три», — считал Генри шаги до дома бабки Сильви. Сейчас он сгорал от нетерпения рассказать Окой, как они брели по болоту; как Орика укусила безобидная змея, а тот посчитал, что пришло его время; как вдвоем с приятелем завороженно наблюдали поединок гигантского прыгуна с болотным удавом и, конечно же, в какую глупую ситуацию попал Гунар.
Солнце миновало зенит, полуденный зной постепенно спадал. Высоко в небе мелькали силуэты ласточек, завтрашний день обещал быть таким же жарким и солнечным.
Дом знахарки стоял на окраине. Генри птицей взлетел на крыльцо и стукнул в дверь. За ней раздалось недовольное ворчание:
— Иду, иду. Кто там расшумелся?
— Это я, Генри, — гаркнул Мортинсон, чтобы тугая на ухо женщина его услышала.
Лязгнул засов, на крыльцо вышла сухенькая старушка в длиннополой тунике и мягких кожаных туфлях.
— А где Окой? — спросила бабка Сильви.
— Как где? — удивился Генри. — Разве она не дома?
— Еще засветло корень ушла собирать. Я ее за Драконьим корнем послала. Думала, с тобой она сейчас, — бабка Сильви выглядела не менее удивленной, чем сам Генри.
— Утром ее видел. Потом отправился на встречу со старейшинами, сегодня же мой день Испытания Зрелости!
— Ой, а я и забыла! — всплеснула руками знахарка. Взгляд ее посветлел, морщинки на лице разгладились.
— Прошел?
— Прошел! — с гордостью сообщил Мортинсон.
— Молодец! Будь смелым и сильным, береги Окой. Мне сегодня сон плохой приснился, будто беда с ней стряслась.
— Все так и сделаю, — пообещал Генри. — Беречь буду пуще глаз.
— Загляни к Вотану в «Перекресток». Просила Окой отнести ему мазь от ожогов. Поищи ее, поищи, а то чует мое сердечко недоброе.
— Да ладно, вам, — легкомысленно бросил Генри, — что с ней здесь случится?!
— Немало я пожила на белом свете и умею отличать пустые сны от приметовых.
— Хорошо, — согласился Генри, мысленно поругивая знахарку за излишнюю, как ему казалось, мнительность.
Попрощавшись, он стал думать, где могла бы сейчас находиться невеста. Возможно, она все еще собирает травы, а, может быть, заглянула к будущей свекрови. Генри ужасно не хотелось тащиться по жаре к Вотану, и он решил начать поиски со своего дома. Уже у калитки Мортинсон понял, что ошибся. Дверь была заперта, ставни захлопнуты. Вряд ли женщины стали бы сидеть в темноте. Да и говорил он Окой, что сам зайдет.
Пригладив непослушный вихор, Генри отправился на речку. Но и там девушка не появлялась, о чем ему, перебивая друг друга, охотно рассказали ребятишки, плещущихся тут с раннего утра. «Какой же я болван, — мысленно обругал себя Генри, — нужно было сразу к Вотану идти!»
Свою гостиницу Вотан отстроил в трех милях южнее села на пересечении торговых дорог и назвал сообразно местоположению — «Перекрестком». Генри обежал тын, огораживающий подворье, открыл калитку и зашагал по посыпанной опилками дорожке. Возле колодца стояла поломанная телега, на земле валялись пустые ведра. В каменном корыте, брошенном посреди двора, скопилась дождевая вода и в ней плавала лягушка. Хозяйский пес Рог с любопытством рассматривал зеленокожую пленницу, раздумывая, съесть ее сейчас или подождать до вечера.
Мортинсон поднялся на крыльцо, толкнул дверь и прошел в гостиную. Тут пахло кислой капустой, топленым салом и корицей. На засиженных стропилах гуртовали голуби. Маленький цыпленок прыгал по подоконнику, выцеливая клювом синюю муху. Муха постоянно перелетала с места на место, и цыпленок за ней не поспевал. В зале трапезничал один единственный человек в толстом дорожном плаще, украшенном серебристыми накладками на обшлагах. Перед ним стояла миска с лепешками и крынка сметаны.
— Генри! — раздался радостный возглас хозяина. В лиловой, подпоясанной кушаком рубахе, грубых кожаных сапогах и шароварах, заправленных в голенища, навстречу Мортинсону шел Вотан. — У нас всегда есть, что поесть или можем налить, если хочется пить, — выпалил он скороговоркой. — Тебе же сегодня семнадцать, чем не повод для застолья?! Эх, жалко, что все «Молоко ревуна» гости выпили.
— Окой заходила? — сразу спросил Генри.
— Заходила, мазь от ожогов принесла.
— А потом, что потом?
— Окрошкой ее угостил. Когда собралась уходить, милорды попросили нашу гостью показать им дорогу к лавке оружейника. Вроде бы болтов купить собирались. Видел, как она к ним в повозку садилась. Вернулись милорды быстро, я даже бобовую похлебку с грибами сварить не успел. Расплатились за еду и ускакали.
— Какие милорды? — насторожился Генри.
— Охотники. Сир Саймон Гарф со своим братом — сиром Тоубом Гарфом. Их отец — лорд-наместник Солсбери. Большая шишка! И с ними человек восемь свиты.
— У нас чего забыли?
— По пути заехали. Им через Скалистую Пустошь к Утесу Тролля.
— На ревуна идут?
Вотан утвердительно кивнул. И уточнил:
— С облавой. Так что там с Окой стряслось? — поинтересовался он.
— Надеюсь, ничего. Только нет ее нигде, — чуть не плача, выпалил Генри. — Все село обыскал!
— Думаешь, они? — поддался беспокойству хозяин. — Да ну, не может быть, — покачал Вотан головой, словно пытаясь сам себя переубедить.
Не попрощавшись, Генри выбежал во двор. Следы колес шли в двух направлениях: к селу и к Скалистой Пустоши. Он без колебаний бросился в сторону села. В миле от гостиницы две змеящиеся колеи оборвались. Здесь повозка съехала с дороги и, сминая рожь, двинулась к лесу. Генри рванул прямиком через поле. Трава в подлеске была примята, особенно сильно потоптали ее возле молодого дуба. Все говорило о том, что здесь произошла потасовка. Вот только зачем милордам ссориться? Разве что собрались помериться силами. Или... Чудовищная догадка обрушилась на юношу, словно палица кочевника. «Боги праведные! Флэа, прошу тебя, сделай так, чтобы я ошибался», — взмолился Генри. Он опустился на колени и стал осматривать землю. Долго искать не пришлось — под ковром из округлых листьев копытня валялся мятый шелковый платок с вышитыми в уголке инициалами: «СГ». Генри спрятал платок в карман. Более ничего примечательно или хотя бы проливавшего свет на происшествие найти не удалось.
У Генри голова пухла от вопросов: куда подевалась Окой, что произошло в подлеске, кто этот «СГ», чей платок он подобрал и где охотники сейчас? По крайней мере на один из вопросов мог ответить Вотан, и Генри рванул назад.
Две мили на пределе сил вымотали его окончательно; легкие жгло так, будто он наглотался дыма. Мортинсон едва держался на ногах и дышал, словно загнанный ветвисторог. Посетителей заметно прибавилось. Веселая компания с мельницы горланила песню, после каждого припева опрокидывая в рот кружечку эля. Плотники Мадс, Петер и Йонас черпали ложками овощную похлебку. Белошвейки Миа с Эвой, воровато оглядываясь, о чем-то сплетничали. Чужак в залатанном плаще съел все лепешки и теперь потягивал из кружки вино. Вотан мирно беседовал у окна с сапожником Мюреем. Увидев Генри, он сразу прервал разговор.
— Нашел? — с надеждой спросил Вотан.
— Нет, — поник Генри и без слов протянул платок с инициалами.
Хозяин повертел его в руках, понюхал и, прищурившись, прочитал вслух:
— «СГ». Саймон Гарф? — предположил он.
Мортинсон отрывисто закивал и как на духу выпалил:
— Коня дай!
Вотан нахмурился. Он сочувствовал Генри, но отдавать единственного коня, не хотел. Придумать убедительный повод для отказа помешал посетитель в дорожном плаще.
— Погоди, Хранитель, собираться в дорогу, — обратился он к Генри. — Лучше присядь.
Мортинсон не сразу понял, что обращаются к нему, но любитель лепешек со сметаной отчетливо произнес:
— Ты не ошибаешься, я разговариваю с тобой.
Мортинсон метнулся к чужаку.
— Тебе что-то известно про Окой?! Где она?! Что с ней?!
— Сядь! — приказал пришлый и хлопнул ладонью по столешнице.
Генри безотчетно повиновался.
— Поверь, нам есть, о чем поговорить.
— Выражайся яснее.
Человек в плаще наполнил кружку вином.
— Сперва выпьем за знакомство, — и придвинул ее Мортинсону.
Мортинсон залпом проглотил вино.
— Ну?
— Подними руку ладонью вверх, — потребовал собеседник.
— Зачем?
— Просто сделай это.
Генри выполнил просьбу, надеясь, что на этом дурацкий ритуал закончится. Человек легко коснулся подушечками пальцев его ладони, и тут же гостиничный полумрак сменился ярким дневным светом.
Куда ни кинешь взгляд — повсюду колышется целое море ржи. По дороге катится крытый фургон. Правит лошадьми темноволосый человек с острыми скулами и большим носом. Мастер Фелим. Странствующие циркачи покидают село скандов. И вместе с ними уезжает Окой. Неожиданно золото красок тускнеет, поле исчезает, а Мортинсон переносится в замок. Где-то капает вода, звучит детский крик. На алтаре лежит ребенок. Генри пытается разглядеть, мальчик это или девочка, но не успевает. Ребенка загораживает склонившийся над ним обнаженный по пояс мужчина. Каменные стены теряют очертания, тают и через несколько мгновений исчезают совсем.
Темнота. На черном, как смоль, небе нет ни луны, ни звезд. Вспыхивает костер, выхватывая из мрака стройную девушку. «Окой!» — неуверенно зовет Генри, но быстро понимает, что ошибся. Девушка с каштановыми волосами наконечником стрелы делает на руке надрез, из ранки капает кровь. Женский силуэт начинает дрожать, будто окутанный маревом, и вскоре полностью пропадает.
Видения закончились так же внезапно, как и появились.
— Ты чародей? — растерянно спросил Генри.
Чужак отрицательно помотал головой.
— Тогда откуда эти странные образы, что я видел?
— Не странные образы, а возможное будущее, — поправил Генри незнакомец. — Которое из видений станет реальностью, зависит и от тебя тоже. А теперь собирайся, мы уезжаем, — обыденным тоном произнес он. Словно предлагал прогуляться по бережку.
— Не знаю, как тебе удалось меня зачаровать, но правды в твоих словах не больше, чем сахара в сухом вине. Никуда я не поеду, пока не узнаю, где Окой, — решительно заявил Генри.
— Ты же видел, она уехала.
— Где я видел, — вскинулся юноша, — в насланном тобою мороке? Окой не могла так поступить, — замотал он головой. — Мы обручились на прошлой неделе, а сегодня я прошел Испытание Зрелости. Нам теперь ничего не мешает быть вместе.
— Ты ошибаешься. Циркачка сделала свой выбор. Или ты надеялся, что она станет твоей женой, будет стирать белье и готовить пищу, пока руки ее не огрубеют, а лицо не превратится в печеное яблоко? Окой — вольная птица. Жизнь для нее — дорога без начала и конца.
— Говоришь так, будто вы знакомы.
— Возможно.
— Тогда докажи, — запальчиво потребовал Генри.
— Выбирай, что тебе рассказать: о силаче Бруно, рвущем руками корабельные канаты, или жонглере Клаусе, удерживающем в воздухе одновременно шесть предметов? Или о фокуснике Дастине, в чьих карманах удивительным образом отыскиваются вещи зрителей? Об акробатах Джонни и Рони, наездницах Минди и Аните, о мастере Фелиме, собравшем всех их вместе? Которую из историй ты желаешь услышать первой?
Генри потерял дар речи. Чужак только что перечислил всех участников цирковой труппы.
— Окой обидели, и она уехала. Артисты же обещали за ней вернуться? Или я опять лгу?
— Кто обидел, вельможи?!! — вскочил Генри, пропустив мимо ушей окончание фразы. Он и раньше задавал себе вопрос, как поступит Окой, если за ней приедут, но ответ казался ему таким очевидным!
— Пойдем, и я тебе расскажу. Об этом и многом другом, — пообещал странный посетитель.
— Да кто ты такой, дьявол тебя побери?!
— Тебе не хватает самообладания, Хранитель.
Генри более не мог сдерживаться. Он схватил собеседника за отвороты плаща и, дернув на себя, прокричал в лицо:
— Где моя невеста, что ты с ней сделал?
На шум начали оборачиваться посетители. Сплетничающие девицы приумолкли и стали вслушиваться.
— Спокойнее, — произнес человек в плаще. — Неужели ты ударишь старика?
Генри оторопело разжал пальцы.
— Так-то лучше, — посетитель поправил съехавший набок плащ. — Я не причинял Окой вреда. Но ты по-прежнему мне не веришь, — с нескрываемой досадой отметил он.
Пронзительный взгляд заставил Мортинсона опуститься на табурет. Неожиданно стало холодно, будто он стоит на заснеженной равнине, а в грудь ему бьет ледяной ветер. Занялись щеки, побелели кончики пальцев, тонюсенькие иголочки впились в мочки. Туман безволия сковал тело прочнее стальных цепей.
«Что происходит?» — подумал Генри, проваливаясь в стылое забытье.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Алексис Канте
сообщение 26.5.2018, 16:04
Сообщение #22


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 25
Регистрация: 24.1.2018
Вставить ник
Цитата




Цитата(Виктор К. @ 26.5.2018, 14:11) *
Генри на самом деле избранный, я этого эффекта и добивался.

Зачем? Это ведь штамп из штампов. Еще и в начале произведения.
Цитата(Виктор К. @ 26.5.2018, 14:11) *
Сами поймете какую

Боюсь, нет.
Цитата(Виктор К. @ 26.5.2018, 14:11) *
Долго искать не пришлось — под ковром из округлых листьев копытня валялся мятый шелковый платок с вышитыми в уголке инициалами: «СГ»

Сложности с платком не нужны, раз есть свидетель, а еще и колдун-рассказчик.

Цитата(Виктор К. @ 26.5.2018, 14:11) *
— Тебе не хватает самообладания, Хранитель.

Он еще и Хранитель. Мне, к сожалению, такая литература не нравится
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Виктор К.
сообщение 26.5.2018, 16:23
Сообщение #23


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 33
Регистрация: 22.5.2018
Вставить ник
Цитата
Из: Санкт-Петербург




Цитата(Алексис Канте @ 26.5.2018, 16:04) *
Он еще и Хранитель. Мне, к сожалению, такая литература не нравится

Раздражает термин "Хранитель"? Не будет никаких ритуалов, хороводов в балахонах. Только название останется. Генри - волк-одиночка.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Алексис Канте
сообщение 26.5.2018, 16:29
Сообщение #24


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 25
Регистрация: 24.1.2018
Вставить ник
Цитата




Цитата(Виктор К. @ 26.5.2018, 16:23) *
Раздражает термин "Хранитель"?

Раздражает, что он Марти Сью и на костылях с самого начала. Не знаю, что там ему расскажет посетитель, но это рояль в таверне. Я бы и без платка и без колдуна отправил его по следам Саймона.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Виктор К.
сообщение 26.5.2018, 17:06
Сообщение #25


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 33
Регистрация: 22.5.2018
Вставить ник
Цитата
Из: Санкт-Петербург




Цитата(Алексис Канте @ 26.5.2018, 16:29) *
Раздражает, что он Марти Сью и на костылях с самого начала. Не знаю, что там ему расскажет посетитель, но это рояль в таверне. Я бы и без платка и без колдуна отправил его по следам Саймона.

Удача и "маячки", такие как платок, кисет - это последствия вмешательства разных сил. Иногда такой силой выступает Натаниэль, чаще - некий Бог. Дальше в разговоре прозвучит:

"...Даже будучи заточенным в скале, четвертый бог способен влиять на события".
"...Властитель подтасовывает случайности, выстраивая их в необходимом порядке".
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Алексис Канте
сообщение 26.5.2018, 17:20
Сообщение #26


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 25
Регистрация: 24.1.2018
Вставить ник
Цитата




Цитата(Виктор К. @ 26.5.2018, 17:06) *
Удача и "маячки", такие как платок, кисет - это последствия вмешательства разных сил. Иногда такой силой выступает Натаниэль, чаще - некий Бог. Дальше в разговоре прозвучит:

Вы разве не понимаете, что чем больше будет интуиций, избранности, внезапного хранительства, подброшенных платков, подсаженных колдунов, тем больше обесцениваются любые достижения героя? С таким багажом он должен, в лучшем случае, к концу книги подходить, а он уже во второй главе таков.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
NatashaKasher
сообщение 26.5.2018, 17:26
Сообщение #27


Гениальный извозчик
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 23158
Регистрация: 6.10.2013
Вставить ник
Цитата
Из: МБГ




Цитата(Виктор К. @ 26.5.2018, 14:11) *
Генри на самом деле избранный, я этого эффекта и добивался.

Вы добились того эффекта, что пропадает интрига... Можно намекнуть на "избранность", но нельзя такими дозами её выливать на читателя, весь интерес теряется.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Виктор К.
сообщение 26.5.2018, 22:27
Сообщение #28


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 33
Регистрация: 22.5.2018
Вставить ник
Цитата
Из: Санкт-Петербург




Цитата(NatashaKasher @ 26.5.2018, 17:26) *
Вы добились того эффекта, что пропадает интрига... Можно намекнуть на "избранность", но нельзя такими дозами её выливать на читателя, весь интерес теряется.

Честно, пока не знаю, как отработать этот момент. Роль Генри в романе - будущий слуга некого Бога, (и еще антагонист очень важного персонажа). Это его путь, его предназначение, к этому его и готовят. На протяжении многих лет Бог (или демон - появятся две точки зрения) своего помощника "ведет", поэтому я и не пытался создать тут интригу. Настоящая интрига начнется только во второй книге.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
крезот
сообщение 27.5.2018, 0:20
Сообщение #29


Мастер интриги
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 613
Регистрация: 22.1.2018
Вставить ник
Цитата




Цитата(Виктор К. @ 26.5.2018, 22:27) *
Настоящая интрига начнется только во второй книге.

до нее никто не доберется
да и читать эту фразу надо как "толковых интриг в первой книге нет"

Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Виктор К.
сообщение 27.5.2018, 18:36
Сообщение #30


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 33
Регистрация: 22.5.2018
Вставить ник
Цитата
Из: Санкт-Петербург




***

Поблагодарив будущую свекровь за угощение, Окой покинула дом Мортинсонов и отправилась собирать целебные травы, за которыми ее послала бабка Сильви. Сладко и безмятежно заливался жаворонок. На листьях, на траве сверкала радужная роса. Покачивались на ветру ловчие сети крестовиков. Восьмилапые охотники грели остывшие за ночь тела в самом центре своих липких тенет. Миновав мельницу, девушка свернула с проселочной дороги и зашагала по полю, касаясь ладонями налившихся золотом колосьев, покачивающихся от ветра.
Драконий корень рос на дне оврагов, где до него не могли дотянуться палящие солнечные лучи. Один такой овраг начинался у самого края нивы, за ручьем. На противоположный берег вела дорожка из гладких валунов, каждый размером с конское копыто. Окой могла преодолеть водную преграду, не замочив щиколоток, но ей захотелось перейти ручей вброд, почувствовать ласковые поглаживания холодных струй, щекотание вспененных гребешков. Она взяла сандалии в руки, приподняла подол и звонко зашлепала босыми ступнями по воде.
Собирая корень, Окой пожалела, что надела в лес длинную тунику. Подол с раздражающим постоянством цеплялся за ветки, и девушке приходилось следить, чтобы ненароком его не порвать. В остальном занятие было несложным, разве что удручающе однообразным. Накопав целую котомку драконьего корня, она повернула к дому. Еще утром, отправляя ее за кореньями, бабка Сильви попросила занести владельцу гостиницы мазь от ожогов. От оврага до гостиницы было подать рукой. Окой обошла тын, открыла калитку и оказалась во дворе. Привычно потрепала хозяйского пса за ухом, прошла в гостиную.
Заприметив гостью, Вотан расплылся в улыбке:
— Крепкого тебе здоровья, чужестранка, и долгих лет. Наконец-то нашла время заглянуть.
— Да будет вам, — смущенно опустила глаза Окой. — Так говорите, словно год к вам не приходила. И какая я вам чужестранка?
— Пока за нашего молодца не выйдешь, так и буду называть, — лукаво подмигнул Вотан. В шутку, но не без скрытого смысла. — Проходи, проходи, всегда рад тебя видеть.
Окой вытащила из котомки горшочек с мазью и передала его Вотану.
— Бабка Сильви просила передать вам вот это.
— За что огромная ей благодарность, — обрадовался Вотан. — Отобедаешь? Я угощаю.
— С превеликим удовольствием, — охотно согласилась Окой.
Она спустилась в общую залу, где единственный посетитель расправлялся с горой лепешек. Каждую он разламывал пополам, а половинку потом погружал в сметану. Зажмурившись, откусывал небольшой кусочек и тщательно его пережевывал. Если бы не по погоде плотный плащ с капюшоном, Окой на клиента даже не обратила бы внимания.
— Присаживайся за любой, — указал хозяин на пустующие в помещении столы.
В этот жаркий день девушке очень захотелось отведать холодного супа, который сканды готовили из напитка на хлебных сухарях, добавляя туда сваренное вкрутую яйцо, щавель, сметану и еще какие-то вкусные приправы.
— Йорик! Где ты шкеришься, кот блудливый! — позвал Вотан громко.
На крик выскочил стройный белокурый подросток лет тринадцати. Родители нарекли мальца Йоргеном, однако за малостью лет столь высокопарное обращение в стенах гостиницы звучало бы нелепо, и с молчаливого согласия подростка Йорген стал Йориком.
— Обслужи гостью, — велел Вотан.
Йорик стремглав понесся на кухню, чтобы вернуться оттуда с тарелкой супа на подносе, плошкой сметаны и ломтями жареного черного хлеба.
— В жару самое то! — одобрительно заключил мальчишка.
За окном послышался топот копыт и лошадиное ржание. Высокий юношеский голос требовательно прокричал:
— Хозяин!
Забрехал Рог, десяток собачьих глоток ответили ему дружным лаем.
— А ну молчать! — прикрикнул на псов все тот же голос.
Окой посмотрела в окно. Сопровождаемые сворой свирепых косматых псов, во двор въехали двое молодых всадников. На ногах красные сапоги, нарядные дублеты надеты поверх атласных рубах. За всадниками следовал конный отряд — человек восемь или десять. Гремя пустыми ведрами, псы по-свойски принялись обнюхивать незнакомое место.
Вотан низко поклонился гостям.
— Накорми и напои лошадей, позаботься о собаках, — бросил ему молодой господин в сером дублете с вышитым на груди изображением совы. Окой тут же прозвала всадника сиром Совой.
Спешившись, сир Сова выглядел уже не столь представительно. Едва доставал Вотану до подбородка, под дублетом играло брюшко. Его спутник, надевший на охоту зеленый однотонный камзол с золотистыми заклепками на манжетах и плечах, так же не страдал худобой. Внешнее сходство выдавало братьев. Особенно приметны были ямочки на подбородках. Сиру сове Окой дала бы не больше двадцати, брат выглядел немного моложе.
— Накрой обед на десятерых, — указал Вотану сир Сова. — Мы зверски проголодались.
Смекнув, что хозяину требуется помощь, Йорген выскочил во двор, куда уже въезжала повозка с плетеным верхом, запряженная парой вороных, и семь всадников в скромных охотничьих платьях. Никакого атласа или парчи. Окой проглотила ложку супа и снова посмотрела в окно. Крупный в бежевых пятнах кобель жевал прибереженную Рогом лягушку. Отыскав дворового пса, свора вступила с ним в громогласную перепалку. Сир Сова вытянул особо усердствующих кнутом. Те сразу притихли. Мелькали камзолы, дублеты и кожаные куртки, пылали алые сорочки. Встречая гостей, повсюду сновали работники Вотана в серых дерюжных рубахах.
Окой пододвинула тарелку к себе и стала доедать кисло-сладкий суп. Когда оставалось три ложки, дверь распахнулась и, гремя шпорами, в помещение ввалились охотники.
— А ну, хозяин, тащи все, что есть вкусного! — гаркнул милорд в зеленом камзоле. — Гуся с брусничным варением, грибов соленых. От жареного кабанчика не откажемся. И не забудь про сладкое. Пирог, там, ягодный или пудинг. А еще лучше — и то и другое.
— И вина монастырского, — добавил сир Сова. — Водой мой пожар не потушить.
— Нет такого, милорды, — уныло сообщил Вотан и тут же оживился: — Есть местное, молодое. Смею заверить, ничуть не хуже монастырского!
— Неси, какое есть, — смилостивились высокородные гости, занимая стол в центре зала. Слуги расселись за соседними.
Разносчики притащили корзину с запечатанными сургучом глиняными бутылками, расставили чеканные кубки.
— По разгонной? — обратился к брату милорд в камзоле.
— По разгонной, — поддержал его тот.
Йорик услужливо метнулся налить вина.
— А не много? — засомневался сир Сова, разглядывая свой кубок, в котором уместилась половина бутыли.
— Много — это когда пятеро один другого меньше бегают по двору, а жена всего одна, — хихикнул милорд в зеленом.
— Была не была, — шутливо сдался сир Сова. Он осушил кубок, не отнимая от губ, и по-мужицки вытерся рукавом. — Эх, крепко винцо!
Слуги одобрительно загудели и стали срывать сургуч. Рубиновое вино хлынуло рекой. Перед вельможами росла гора еды. И откуда только все взялось?! Разносчики принесли жареного кабана с чесноком, индейку с яблоками, пироги, соленые грибы, сладкий пудинг. С трудом верилось, что все эти кушанья приготовили повара Вотана. Обычно хозяин ограничивался двумя-тремя блюдами. Гости, как голодные звери, брызжа жиром, рвали тушеную индейку, вгрызались зубами в хрустящие кабаньи ляжки, капали красным, как кровь, соусом, на стол, сплевывали прямо на пол зубцы чеснока и зычно рыгали.
Окой доела суп и уже собралась идти, когда на ней остановился взгляд сира Совы. Вельможа жестом подозвал Вотана и о чем-то негромко его попросил. Хозяин закивал головой, налил в кубок вина и направился прямиком к Окой.
— Это тебе гости шлют, — коротко пояснил он.
— Передайте милордам мою благодарность, но я не пью, — отказалась Окой.
Видя, что девушку подарок не тронул, сир Сова покинул шумную компанию и подошел к столу Окой.
— Позвольте представиться, — он тряхнул грязными космами. — Сир Саймон Гарф из Солсбери. А это, — указал вельможа в сторону милорда в камзоле с заклепками, — мой брат — сир Тоуб Гарф.
— Окой, — назвалась девушка, гадая, не лучше ли прибавить к имени благородное обращение.
Милордам нравилось, когда на вопрос, как тебя зовут, дитя, кокетливо опустив глазки, циркачка отвечала:
«Леди Окой».
А потом рассказывала историю, как ее — дочь императора — похитили злоумышленники. Нередко за увлекательный рассказ удавалось выручить несколько монет.
Сир Саймон манерно улыбнулся.
— Скажите честно, неужели в такую жару вам не хочется отведать холодного, бодрящего вина? — спросил он. — Впрочем, вы совершенно правы, это вино не для вас. Вернее, оно вас недостойно. Хозяин, забирай свою кислятину. Где хочешь, но достань нам приличного!
— Извините, милорды, я не буду пить, — заупрямилась Окой. — У меня много дел.
— Тогда разделите с нами пищу, — находчиво попросил сир Саймон и кивнул хозяину: — Тащи еду сюда.
Вотан крикнул разносчиков, которые, как муравьи, начали шустро переносить яства с одного стола на другой. Сир Саймон сел справа от Окой, слева, не спрашивая согласия девушки, пристроился его брат. Шумная компания заняла ближайший стол к окну. Окой не смущало присутствие большого числа незнакомых мужчин, но она не собиралась с ними тут рассиживаться. Порывшись в закромах, Вотан отыскал одну единственную, как он объяснил, прибереженную для особых случаев узкую бутылку с вытянутым горлышком.
— «Молоко ревуна», — горделиво произнес он, поставив бутыль перед гостями.
Сиры Саймон и Тоуб недоуменно замерли, но уже в следующее мгновение оба сотрясались от смеха:
— Чье, говоришь, молоко, ревуна? Надо будет при случае подоить. Вдруг обманываешь!
— А вы никак на ревуна собрались? — спросила Окой, наблюдая, как расплывается в одобрительной улыбке Вотан. — Так, вроде, не водятся они в наших краях.
— Мы к вам по пути заглянули, — объяснил сир Саймон. — Отдохнуть, полюбоваться здешними красавицами. Только красавица какая-то нелюбезная встретилась. Даже от угощения отказывается. — Он откупорил бутыль и наполнил вином два кубка. Один взял себе, второй поставил перед Окой. — Возьмите, а то обижусь, — шутливо пригрозил вельможа.
Окой стало жутко неудобно. Она подумала, что один глоток ей не навредит, и неохотно сдалась. Вино оказалось сладким и очень крепким.
— Благодарю вас, милорды. Простите, но мне пора идти.
Девушка решительно поднялась из-за стола.
— Постойте, — сир Саймон положил руку ей на плечо, и Окой была вынуждена снова сесть. — Вы определенно не распробовали вино. Сделайте хотя бы еще один глоточек.
Сир Саймон качнулся, будто его толкнули в спину. Милорд удивительно быстро пьянел, и это могло плохо закончиться. Окой много раз видела, как вроде бы приличные люди, опустошив бутыль-другую, превращаются в кровожадных дикарей.
Она резко сбросила тяжелую пухлую ладонь.
— Я же сказала, нет!
В харчевне повисла тишина, и в ней отчетливо прозвучал захлебывающийся лай Рога. Набравшись храбрости, хозяйский пес пытался прогнать чужих кобелей.
— Ишь какая! — хохотнул сир Саймон. Вежливые манеры окончательно его покинули. — Брат, ты только погляди. Ее лучшим вином подчивают, а она одно заладила: пойду да пойду.
Но сир Тоуб совершенно неожиданно принял сторону Окой.
— Оставь ее!
Саймон покраснел, кончики его ушей стали гранатовыми.
— Не смей мне указывать! Забыл, как я тебя в детстве колотил? Еще хочешь?
— Мы уже давно не дети.
Вельможи вскочили. Сир Саймон схватился за меч, но более выдержанный родственник взял брата за плечи и крепко встряхнул. Тот молниеносно поменялся в лице. Только что он плавил взглядом свинец, и вдруг глаза его потухли, будто костер, в который плеснули водой. Закрыв лицо ладонями, сир Саймон приглушенно забормотал:
— Простите меня, простите меня великодушно.
Окой почувствовала, как горят от стыда кончики ушей, ведь из-за нее едва не пролилась кровь. Неловкость сгладил сир Тоуб. Уже во второй раз он выручал девушку, за что она была ему безмерно признательна. Наклонившись, он прошептал ей на ухо:
— Брат недавно потерял жену, леди Верна умерла при родах.
— Милорд, в том, что случилось, нет вашей вины, — как можно мягче сказала Окой вдовцу.
— Вы так думаете? — воспрял сир Саймон.
— Конечно же!
— Благодарю вас, мне уже легче. Не знаю, как получилось, что я сорвался. В знак примирения примите от меня вот это.
Сир Саймон снял с пояса кротовый кошель и вложил его Окой в руку.
— Да здравствует милорд! — разнесся по залу чей-то восторженный возглас.
— Да здравствует сир Саймон! — дружно подхватила свита.
Окой не противилась, когда после представления обеспеченные зрители делали ей подарки. Выполнив работу добросовестно, разумно рассчитывать на вознаграждение. Сейчас же милорды просто отдали деньги, чего ранее никогда не случалось. Первым порывом было их вернуть, но им с Генри предстояло столько всего купить! Поблагодарив вельможу, Окой оставила кошель себе.
— Вы собирались идти. Позвольте вас подвести, — вежливо предложил сир Тоуб.
— Что вы, сама дойду, — смутилась Окой.
— И все же я настаиваю, — сир Тоуб взял ладонь девушки в свою руку. — Мы с братом просто обязаны так поступить.
Окой медленно высвободилась. Ей не нравились подобные знаки внимания от незнакомых людей.
— Да-да, обязаны, — поддакнул сир Сова.
Увесистый кошелек способствовал сговорчивости лучше самых изысканных увещеваний.
— Разве что до села… — без особой уверенности произнесла Окой.
— Вот и чудненько! — улыбнулся сир Тоуб. — Заодно покажете нам, где тут можно купить арбалетных болтов.
— Так у Карла в мастерской можно, — быстро сообразила девушка.
— Тогда в путь? — сама любезность предложил сир Тоуб.
Повозка с оглобельной упряжкой ждала их на выезде со двора. Возница посмотрел на Окой так, что ей захотелось сбросить его взгляд, как грязное платье. Однако причин относиться к этому человеку плохо не было; девушка подобрала подол и с тяжелым сердцем забралась под полог. Скамья вмещала трех человек. Окой устроилась посередине, по бокам сели братья Гарфы. Возница щелкнул кнутом, лошади вздрогнули, и повозка медленно покатилась по мягкой полевой дороге.
— Так где, вы говорите, можно купить оружие? — разминая кисти рук, снова поинтересовался сир Тоуб.
— У Карла, — повторила Окой. — Он замечательный мастер, знает какой-то секрет рыбьего клея. Его стрела, даже если пролежит в воде неделю, не расклеится.
— Вот как! Замечательно, замечательно, — как бы между делом произнес сир Тоуб. — Что еще продает Карл?
— Луки, арбалеты, капканы. Много чего.
— Хорошо, хорошо. Очень хорошо, — рассеянно бормотал милорд, словно, задав вопрос, не сильно-то и нуждался в ответе. По его лицу блуждала загадочная улыбка, а губы беззвучно шевелились. Его брат задумчиво почесывал нос и тер уголки глаз.
«Двинутые какие-то. И кучер, похоже, еще тот мерзавец», — подумал Окой.
Словно почувствовав беспокойство провожатой, сир Тоуб сменил отстраненное выражение лица на заинтересованно-доброжелательное и учтиво спросил:
— Далеко еще?
— Около мили, — ответила Окой. — Вы не могли бы приказать кучеру ехать быстрее?
— Да-да, конечно, — оживился сир Саймон. — Жан, пришпорь коней, — крикнул он вознице. — Красавица торопится.
Окой не понравилась интонация, с которой сир Сова поторопил слугу, и особенно насторожило неуместное сейчас слово «красавица».
«Дальше сама пойду», — решила девушка, но возница неожиданно забрал круто влево. Сминая рожь, вороные понеслись к подлеску.
— Нам не туда! — заволновалась Окой.
— Мой брат слаб животом. Ему надо, — с серьезным видом заявил сир Тоуб.
Сир Саймон поперхнулся, сделал глубокий вдох и, сжав губы, утвердительно закивал. В другой ситуации Окой решила бы, что вельможа подавил приступ смеха. Но над кем он мог смеяться? Не над собой же? Ведь это он выставлял себя, мягко говоря, не в лучшем свете. Впору над ним потешаться.
Повозка быстро достигла кромки леса и, въехав в тень раскидистого дуба, остановилась. Окой решила, что, как только сир Саймон отправится по нужде, она покинет чудаковатых милордов. Но, вместо того, чтобы стремглав бежать в кусты, вельможа вульгарно хлопнул Окой по коленке и, ухмыляясь, произнес:
— Приехали, пора отрабатывать монетки. А я ведь сразу тебя узнал, — ехидно сообщил он. — Видел твой номер на канате, видел. Ловко ходишь. И гнешься хорошо. Давно хотел с такой побаловаться. Вдруг, что-то новое в этом деле открою. — Братья Гарфы мерзко рассмеялись.
Окой с ужасом поняла, что совершила непоправимую ошибку, поверив сиру Тоубу, лживым рыданиям его родственника и, что самое непростительное, — прилюдно взяла у них деньги. Милорды разыграли дешевое представление, а она — дуреха — повелась. И жалостью господ не пронять. Трясущимися руками Окой стала доставать кошелек, чтобы вернуть, но сир Саймон властно покрыл ее ладонь своей.
— Оставь себе. Мы даже накинем сверху, если, конечно, будешь послушной.
Окой оторвала липкие пальцы и рванулась прочь, но ее тут же схватили за плечи. В животе стало холодно и пусто.
— Вас посадят на кол! — проговорила Окой севшим голосом. Слова, рокотавшие внутри, как весенний гром, высвободившись, звучали едва ли громче шепота.
— Так уж сразу и на кол? — притворно удивился сир Тоуб. — Ты взяла деньги, и в повозку тебя никто силком не тащил. Подумай, сколько стоит слово бродяжки? Наш отец — лорд-наместник в Солсбери. Думаешь, старейшины станут из-за тебя портить отношения со двором? Скажем, что в обмен на второй кошелек ты сама предложила поразвлечься. А как только получила деньги, рванула прочь, ввергнув нас в гнев. Вот мы и не сдержались.
Окой лихорадочно искала выход, мысленно признавая, что высокородные отпрыски правы. За нее вступится только Генри. Но что он может один?
— Свиньи, — бросила она братьям.
Тоуб презрительно покривил уголки губ.
— За оскорбление придется ответить.
Он спрыгнул наземь. Саймон расплылся в сладострастной улыбке и начал выталкивать Окой из повозки. Но девушка не собиралась сдаваться без боя. Зацепившись руками за бортик, она двинула сира Тоуба ногой в грудь. Вельможа хакнул и отшатнулся.
К Окой неожиданно вернулся голос.
— Помогите! — закричала она.
— Ах ты, змеюка! — влепил ей затрещину сир Саймон.
Окой стащили на землю и поволокли к дубу. Она подтянула колени, стараясь хотя бы так противостоять мучителям, но силы были неравны. Братья прижали Окой лицом к дереву, с противоположной стороны ствола связали кисти веревкой. Кора больно царапала щеку, но девушка не обращала на это внимания. Внутри пульсировала единственная мысль: не сдаваться. Выждав момент, Окой лягнула сира Саймона в пах. Вельможа охнул и присел от пронзительной боли. Лицо у него сразу стало красным.
— Брыкается, как кобыла. Тоуб, врежь ей! — приседая, прошипел он.
Младший брат забрал у кучера кнут. Красуясь, эффектно им щелкнул и тут же вытянул девушку по спине. Стеганул второй раз, третий… На Окой будто набросился рой диких пчел. Все, что с ней случилось потом, она помнила плохо, словно выпила отвар ягод гоблина, который дают для облегчения страданий тяжело раненым воинам. Мир сжался до размеров булавочного ушка. И, насколько он уменьшился в размерах, настолько раскалилась игла, засияв ослепительно белым светом. Эту иглу отпрыски лорда играючи вогнали ей в сердце.
«Я искупаюсь в реке и забуду этот день, как дурной сон», — думала Окой, в глубине души признавая, что лжет сама себе.
Насытившись, сир Тоуб разрезал веревку. Окой обессиленно сползла вниз.
— Ты, конечно, не была послушной девочкой, но нам это даже понравилось, — расслабленно произнес сир Саймон. — Как мы и обещали, гонорар удваивается. — Он бросил на землю второй кошелек. — Если у тебя есть возлюбленный, и его жизнь тебе не безразлична, советую помалкивать. Сама знаешь: правда там, где деньги. А у нас их столько, что мы можем купить вашу деревню. Все девки посчитают за честь нас ублажать.
— Брат, хватит метать бисер, поехали, — поторопил родственника сир Тоуб.
Окой зажмурилась и в тот же миг провалилась в пугающую темноту. Когда она открыла глаза вновь, перед ней простиралось чистое ржаное поле; трепал колосья ветер, бестревожно щебетали птицы. Девушка поднялась, привела одежду в порядок и с удивлением обнаружила, что измученное тело больше не болит. «Что я здесь делаю? — отрешенно подумала Окой. — Чужая, жестокая земля!» — Она почувствовала, как по щекам текут жгучие слезы, не приносящие облегчения. Ей очень захотелось увидеть друзей-артистов, а село скандов забыть навсегда, как забывают ночной кошмар дети.
Она посмотрела вперед и не поверила глазам — по дороге катилась повозка, запряженная двумя белыми кобылицами, как две капли воды похожая на ту, в которой их труппа путешествовала по городам и селам. Только полог был чист и прочен, будто его натянули совсем недавно.
«Они все-таки вернулись!»
На козлах горделиво восседал мастер Фелим. Он уже заметил воспитанницу и широко ей улыбался. Циркачи радостно махали Окой руками и звали ее. Силач Бруно, жонглер Клаус, фокусник Дастин, акробаты Джонни и Рони, наездницы Минди и Анита.
— Прости, Генри, — пробормотала Окой и бросилась к друзьям.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

2 страниц V  < 1 2
Ответить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 29.3.2024, 11:55