Чистая вода, Автор: Ирина Кучеренкова (Irin Eagle) Опции

[Каркун]

Чистая вода


Автор: Ирина Кучеренкова (Irin Eagle)


– Результат?
– Найдено бета-озеро.
– Что?! В этом районе нет бета-озер.
– Но ледник здесь был.
– А ледниковых озёр – нет.
Сидящая перед компьютером женщина, оторвалась от крутящихся над столом голограмм и призрачных окон. Её взгляд пронзил Кирилла и пригвоздил к месту. Воздух, набранный для ответа, медленно вытек из легких.
Елизавета Галс была мастером ментального сканирования. При этом не пользовалась специальными очками. Что она ощутила бы, надев очки, трудно предположить. Наверно, прочла бы мысли на три уровня. Кир вздрогнул, ощутив, как ментальный щуп покинул его голову. У Елизаветы это проявлялось в виде стылого ветра, скользящего по мозгу.
– Всё так, как ты говоришь…, – женщина задумалась. – Ждите награды. Поздравляю. Объем прикидывал?
– Ребята работают. Там целая система пещер.
– Пополнение?
– При первичном осмотре ничего не обнаружено, но Влад утверждает, что отверстие на дне есть. Ты же знаешь: вода путь найдёт.
– Ох! Эти твои присказки… Ладно. Действуй, – приказала зам-начальник Бюро водоснабжения и добавила:
– Когда определитесь, пойдём к Николаю.
– Не торопилась бы ты…
– Свободен. Да! Не забудь просчитать уровень забора.
– За глопика держишь!?
Елизавета усмехнулась и махнула рукой в сторону двери.
Выйдя из кабинета, Кир остановился у широкого окна. Привычный пейзаж со сверкающими небоскрёбами и зелёными квадратами садиков для отдыха не цеплял взгляд. Предстояло спланировать работу, до конца рабочего времени оставалось больше двух часов. Многое можно успеть.
Движение на земле привлекло внимание. Вокруг зелёных квадратов вылезали прозрачные лепестки. Кир поднял глаза к небу – из-за серебристого здания выплывала темно-синяя с зеленоватой бахромой туча. Через пять минут все скверики были закрыты прозрачными куполами. Район подготовился к дождю.
– Внимание! – заговорил наручный кофон. Пришло голосовое сообщение Службы погоды. – Приближается туча с повышенным содержанием серы. Рекомендуем не выходить на улицу без головного убора.
Тяжело вздохнув, Кир отвернулся и направился к помещениям своей группы.
– Ты уверен, что лакуна имеет достаточный размер? – Олесю Кир услышал, едва переступил порог.
– Уверен! – прозвучало из-за ширмы, разделяющей комнату на две неравные части.
Голос Влада Мерко самого старшего и опытного члена группы не узнать было трудно, однако звучал он сегодня необычно. Когда мужчина вышел из раздевалки Кирилл посмотрел на него с интересом. Вид тоже был непривычным. Но красные слезящиеся глаза, набухшие мешки под ними и всклокоченные волосы не объясняли злое рокочущее «р-р» в произнесённом слове. Да и костюм отличался от обычного. Никогда прежде Владислав – спелеолог и спасатель – не приходил в офис в рабочем комбинезоне.
– Привет, Кирилл! – бросил мужчина и быстро вышел за дверь.
– О! Кирилл Владимирович! Я вас не заметила. Добрый день! – из Олеси вылетало миллион слов в минуту.
– Добрый день, – успел вставить Кир, – у тебя готовы результаты по бета-озеру.
– Не совсем. Влад попросил сделать анализ по лакуне на границе Московской и Тверской области. Той, которой мы занимались в конце прошлой недели. Он считает, что неверен размер каверн. Столько мне заданий надавал. Но вы не волнуйтесь, Кирилл Владимирович. Я всё завтра утром до девяти закончу. Сегодня…
– Подожди! Подожди, Олеся, – прервать девушку было непросто, – Он сказал, зачем ему данные по той экспедиции?
– Сказал, что срочно – для Николая Викторовича. И над душой стоял все время – подгонял: «Давай быстрее!», «Не отвлекайся!» Думает, так просто упакованные файлы активировать. Я почти не помнила, куда их засунула. А он дополнительного анализа по карсту потребовал…
– Стой! Ты закончила?
– Нет! Ещё минут сорок…
– Тогда не отвлекайся. Данные будешь сбрасывать по сети? Молчи! Только головой кивни, – девушка послушно кивнула головой. – Работай. Как закончишь, зайдёшь ко мне.
Войдя в кабинет Кир включил комп и проверил почту. В ящике со вчерашнего дня появилось только одно письмо. С незнакомого адреса.
Из любопытства – открыл. Две фразы, без обращения и подписи:
«Не лей воду на чужую мельницу», – и через пустую строчку: – «Лучше пусть озеро будет грязным».
Глядя на висящее перед ним окно, Кир задумался.
На чью мельницу он льёт воду? И о каком озере речь? За последний месяц его группа занималась четырьмя озёрами и двумя карстами, которые можно было назвать системой маленьких озёр. Обо всех он докладывал позавчера на совещании. Кроме последнего – ледникового. По нему не были готовы анализы. Особой чистотой отличались два, если, опять же, не считать последнего.
Воду Кир искал, сколько себя помнил. Как-то в далёком детстве, прочитал о лозоходцах и, вооружившись ивовой рогулькой обследовал родной двор. Нечто необычное он, к своему удивлению, обнаружил. В одном углу пыльной площадки ветка упорно пыталась вырваться из рук. С трудом расковыряв асфальт, вырыл яму метра полтора глубиной (и откуда силы взялись?), мальчик обнаружил старый колодец. Это сооружение осталось с тех времён, когда квартал Пушкино был заштатной деревушкой – местом отдыха жителей столицы. То, что жила, все ещё подпитывалась водой, удивило даже специалистов, приехавших по вызову матери. С какой стати предки закопали годный к использованию источник не понял никто. Восстановленный колодец исправно служил его семье и соседям, избавляя от трат на чистую воду.
Для многомиллионных городов она уже тогда была проблемой. Тот колодец определил дальнейшую судьбу Кира. Умеющие находить воду ценились, можно сказать, на вес золота. В чистой воде нуждались не только люди, но и многие предприятия, а очистные сооружения давали жидкость не очень подходящую для питья. Правда существовала трёхступенчатая очистка, но она была очень дорога. С тех пор как десять лет назад все наземные источники воды были признаны Всемирной Организацией Здоровья отравленными, нужда в специалистах его профиля возросла в разы.
Озеро было вполне доступно. Почему же никто не обнаружил этот подземный водоём раньше? Если письмо отнести именно к ледниковому озеру, выстраивалась странная цепочка. Кому-то хотелось, чтобы оно и дальше оставалось скрытым. Но вода дырочку найдёт. Рано или поздно. Чего добивался автор письма?
Кир пожал плечами, закрыл почтовый ящик и открыл окна с результатами работы группы за последний месяц. На совещании ему поручили подготовить сводку-отчёт.
– Кирилл! Вы просили зайти…
Молодой человек, улыбаясь, повернулся на голос. Олеся была самой младшей в их группе. Временами, под настроение, она заигрывала с мужчинами, но разговаривая с начальником, явно стеснялась своей молодости. Или неопытности.
– Если ты закончила работу для Влада, пошли мне на комп всё, что у тебя есть касаемо воды Пензенского карста и озера под Сергиевым посадом. Начальство сомневается в их происхождении.
– Хорошо. А можно завтра?
Кир взглянул на часы и, улыбнувшись, кивнул. До семи оставалось чуть больше пяти минут.
– Кирилл! – Олеся уже стояла рядом и смущённо теребила кончик длинной косы, её словесный поток куда-то исчез, что порадовало. – Ты домой через Химки летишь?
– Рядом. А что ты хотела?
– Мне в Старую Москву надо. Подбросишь?
– До метро? С удовольствием. Тебе на какую ветку удобнее?
– Вообще-то на Оранжевую – мне нужна Рижская. Но если… тебе же ближе Синяя или Фиолетовая. Понимаешь, я хотела побыстрее, а служебную развозку ждать полчаса и…
– Довезу. Крюк не велик.
Девушка замолчала. Но на стоянке гейзер заработал с прежней силой:
– О! У тебя новая машина! Красивая. Это ведь последний БМВ? Я о них читала, у него специальное кресло водителя и дополнительные щитки для пассажира. И автопилот с набором программ. Ой, он же совсем новый! Даже защитная плёнка не снята.
Девушка замолчала, провела рукой по крутому боку и блестящим поворотным дюзам.
– Какая она! – Олеся задохнулась от восхищения и погладила серебристую стойку ветрового стекла.
– Вчера прислали, – пользуясь паузой, бросил Кир, – вместо моей старушки. Садись.
Но девушка застыла рядом с водительской дверцей и, просительно глянув на начальника, произнесла:
– А можно я за руль сяду. Нет, правда-правда! Я умею. У отца тоже БМВ, я на нем много ездила… водила, – поправилась она чуть замешкавшись. – Все БМВ в управлении одинаковы.
Кир сам не сидел ещё на месте водителя, утром включил автопилот.
Получить новую машину раньше зимы, да ещё последнюю модель БМВ, Кирилл никак не рассчитывал.
– Ладно. Садись, – ему всегда хотелось порадовать Олесю. И перейти от официальных отношений к более дружеским.
Одно хорошо, сосредоточившись на управлении машиной и своих ощущениях, девочка почти перестала болтать. Из её рта вылетали возгласы восторга, восхищённые стоны и звуки, которые и междометиями не назовёшь.
Обычно Кир добирался до своего дома на Зелёном кольце, огибая Шереметьево по широкой дуге. От частных космояхт там припаркованных лучше было держаться подальше. Никогда не знаешь, что придёт в голову владельцу расфуфыренного кораблика.
Из Западной Москвы, иначе называемой Научной, созданной в конце прошлого века вокруг Звенигорода, к той части жилого пояса, которая раньше называлась Пушкино, а сейчас Пушкинским кварталом, можно было добраться и напрямик. Путь сокращался, но на это требовалось специальное разрешение – полёты над Старой Москвой были запрещены. Да и над жилым поясом они не приветствовались. Только в специальных коридорах. Один из них проходил над Красногорском.
Именно такой путь подсказал Олесе навигатор. Девушка водила неплохо и, убедившись в этом, Кир расслабился. Грузовой аэрокар шедший навстречу резко развернулся в их сторону совсем без причины. Олеся крутанула руль, уходя от возможного столкновения. БМВ послушно отвильнул, но неожиданно вздрогнул, качнулся и стал заваливаться на бок. Кир дёрнулся, но стальные тиски сковали тело, запеленали в противоударный кокон. Машину сильно тряхнуло, щёлкнули запоры катапульты и Кир почувствовал укол инъектора. Последнее, что он смог разглядеть сквозь сжимающиеся веки, это мчащиеся навстречу деревья Юрловского парка.
Ощутил он себя лежащим на земле. Нет. Под ним был упругий, принимающий форму тела медицинский лежак. Ничего не болело. Совершенно ничего.
Несущиеся навстречу деревья, крик Олеси. Олеся!
Кирилл пошевелился, пытаясь повернуть голову. Первое – что он увидел: обломанные его падением ветки. Потом в поле зрения попал раскрытый кокон. Дальше голову было не повернуть – мешал фиксирующий воротник. Поднятая крышка лежака тоже ограничивала поле зрения.
В этот момент пришёл звук. Взволнованный птичий щебет, приглушенный рокот мотора и разговор. На пределе слышимости.
– Этой уже ничем не поможешь. Вызывай труповозку.
– Подожди, я на второго гляну. Может и его туда же.
Рванулся, что было сил. Но ленты, притягивающие к ложу, выдержали рывок.
– Не-а. Этот шевелится, – над Киром склонился молодой парень в комбинезоне водителя. Оглядел небрежно и набрал нужную комбинацию на своём кофоне.
В глазах потемнело, и Кир дёрнулся, но сильные руки подоспевшего врача, прижали его обратно.
– Лежите. Я ещё не закончил диагностику. Внешних травм нет, но могут быть внутренние. Сейчас сделаю укол.
«Нет, они ошиблись. Так быть не должно! – мысли метались в голове, путаясь, как река в порогах. – Со мной же всё хорошо. Я чувствую».
Олеся!
Он, оттолкнув руки, ещё раз попытался встать. Игла инъектора кольнула запястье, онемение быстро растеклось по мышцам. Захватило мозг. С отстранённым безразличием Кир наблюдал за действиями медиков.
Санитары погрузили тело Олеси, запакованное в чёрный мешок, внутрь опустившегося на дорогу белого с широкой красной полосой модуля. С виду обычный грузовой аэрокар, но цвет и эта широкая полоса… прежде такие машины Киру не встречались.
– Эта развалина годна только для свалки, – сказал кто-то, – Извлеки регистратор и можно вызывать мусоровоз.
Техники. Обломки рассматривают. Новый, блестящий БМВ, припаркованный у ворот… А как Олеся любовалась. Олеся?
Мысли ворочались тяжело и неповоротливо. Воспоминания о девушке плыли, не желая фокусироваться. Где она? Громкий голос прорвался в сознание, разрывая мысли:
– Нет тут регистратора – выдран с клочьями. И контакты защитной капсулы на водительском месте, будто молотком расплющены. Вот она и не закрылась.
– Как? Ну-ка, спроси у этого, пока не увезли.
– Эй! – склонился над Киром техник и, привлекая внимание, помахал прибором с оборванными проводами. – Что ты сделал с регистратором?
Но Кир не слышал вопроса, он смотрел на белую машину с широкой красной полосой, летящую к облакам. «Там Олеся», – пришло воспоминание.
Если бы он не пошёл на поводу у девушки и не уступил своё место, сейчас его уносила бы бездушная машина. Он никогда не брал пассажиров. Только когда группа вылетала на задания. А сегодня…
– Отойдите! – врач оттеснил техника от Кира. – Все вопросы – потом. Пострадавшего нужно доставить в Пункт экстренной помощи.
И уже Кириллу:
– Спите. Диагностика будет точнее. Да и быстрее лечить начнём.
Заходящее солнце било в стекла закрытого окна, зайчиками прыгало по потолку, отражаясь от стеклянной посуды и никеля приборов. Человек в голубом комбинезоне с нашивкой, на которой крупными буквами было выведено ЭКСТРЕННАЯ ПОМОЩЬ, и более мелко: Копылов Иван Иванович, психолог – сидел на табурете рядом с кроватью.
– Где я? – Киру с трудом удалось разлепить ссохшиеся губы.
– Пункт экстренной помощи. В Опалихе.
– Мне нужно… – стакан, поднесённый к губам, прервал фразу. – Когда вы меня выпишите.
– Вы можете идти. Прямо сейчас – повреждений не обнаружено. Только…, – Иван Иванович замялся, – коль вы к нам попали, я бы рекомендовал провести ночь здесь. Нам нужно поговорить.
– О чем? – вопрос прозвучал раньше, чем картинка-воспоминание нашла дорогу в одурманенном мозгу. – Олеся! Что с ней?
– В её гибели нет вашей вины. Заводской брак. Нештатная ситуация. Просто все так неудачно совпало.
Сочувствие и успокаивающий ритм в голосе врача не обманули подсознание.
«Олеся погибла! Как она смеялась и радовалась сидя за рулём…»
«Подбросишь?» «Какая она!» «Мне нужно на Рижскую…», – память не решалась выпускать из плена задвинутое лекарством в дальний угол. Ком забил горло. Слезинка скатилась по щеке. И вдруг – как вспышка, озарившая пониманием блеклую картину: «Не лей воду на чужую мельницу», – и через пустую строчку: – «Лучше пусть озеро будет грязным».
Олеся закончила анализы, и её убили, чтобы никому не рассказала о результатах. А файлы… их так легко стереть. Или заменить.
С трудом отбившись от психолога, Кир покинул Пункт экстренной помощи. Им управляло единственное чувство. Все остальные – и горечь, и боль, и сожаление – были отброшены. Осталось только одно – желание найти виновника и отомстить.
Сначала нужно попасть в Старую Москву. Она жила около Поклонной горы.
Добравшись до станции монорельса, Кирилл выбрал состав, идущий в Химки.
Не хотелось верить, что Елизавета сама все это организовала. Но все нити сходились к ней. Если не считать членов его группы, только у неё была полная информация о Ледниковом озере. Но не стоит соваться в воду, не зная броду. Торопиться нельзя, надо все проверить.
Сидя в вагоне, Кир набрал номер, выуженный из памяти кофона. Эта память досталась аппарату по наследству от его предшественников. Номер не был в списке постоянных абонентов лет пятнадцать.
– Елизавета? Добрый вечер. Мне хотелось бы тебя увидеть,… лучше сегодня,…нет,… хорошо, давай через час.
Одноклассница удивительно быстро согласилась на встречу. Это кафе в конце Кутузовского Кир знал хорошо. Добраться не составит труда.
Зайдя в скоростной лифт, Кирилл начал подбирать слова для начала разговора. И тут он вспомнил. Судорожным движением выхватил кофон и набрал Влада. Соединение установилось, но ответа не было. Кир перебросил вызов на Редрика, геолога группы и услышал «Абонент в сети отсутствует».
Это ничего не значило. Влад часто бросал свой телефон, забывая, где его оставил, а Редрик, вполне мог оказаться за пределы местной связи. Но… Ребят могли убить. Как Олесю. В естественность падения новенькой машины Кир не верил. Руки дрожали так, что кофон едва не выскользнул из потерявших силу пальцев. Если и парней… Надо… «Что – надо?» – оборвал он сам себя. Счёт, который будет предъявлен убийцам, увеличивался.
Всякая вода берега имеет. Какое-то воспоминание билось на краю сознания, что-то важное…
– Вы выходите, молодой человек? – утонув в отчаянии, он загородил своим телом выход из остановившегося лифта. Бросил: «Простите», выскочил наружу и бегом рванул к поезду, над которым светилась надпись – «До отправления одна минута». Уже в вагоне повторил вызовы. И получил в ответ уже два сообщения об отсутствии в сети. С разочарованием сунув кофон в карман, Кир сообразил, что на нижнем уровне метро связь с поверхностью не работает.
Боль, вызванная смертью Олеси, тлела в глубине, мешала сосредоточиться. А сейчас к ней добавилось и беспокойство за ребят.
На подъезде к Киевской кофон пискнул. Взглянув на засветившийся экран, Кирилл нажал кнопку вызова последнего номера: Редрик появился в сети. С надеждой ожидая соединения, Кир пытался придумать, как начать разговор. Придумал: «Спрошу: где он?» Не пригодилось, на экране возникла надпись «Нет в сети». Просто и лаконично. Но только что был!
Поезд замер у платформы, и Кирилл сорвался с места – не хватало, упустив время, ухать дальше.
В Старой Москве бывать приходилось часто. Родившись в Зелёном поясе с его маленькими домиками на три четыре семьи, среди бетонных громадин маленький Кирилл чувствовал себя неуютно. Но друзья после окончания школы разбрелись по всему городу. Кроме Елизаветы в этом районе жили четверо.
Заняв столик в кафе и сев так, чтобы вход в зал был в поле зрения, Кир приготовился к длительному ожиданию. Не родилась ещё та женщина, которая не опаздывает. Ждать пришлось под аккомпанемент бархатистого голоса с приятными модуляциями. Последнее время возникла мода: во всех кафе запускать познавательные лекции на разные темы. Зачем лекции людям, которые хотят просто поесть? Или спокойно поговорить? Сегодня перед слушателями разворачивалась история строительства Москвы. Повествование уже подошло к истории возникновения Новой Москвы. А потом прозвучало:
«В тридцатые годы прошлого века развернулась борьба за экологически чистые города. Заводы начали убирать под землю. Там, где сложилась определённая инфраструктура…»
Кир вновь набрал номер Редрика. Упоминание о подземных заводах натолкнуло его на мысль. Он поймал сигнал телефона друга, там, где прежде размещался один из таких заводов. Сейчас это был музей промышленной архитектуры. А рядом коллеги геолога организовали свой центр обучения – с залами, наполненными природными образцами минералов и руд. Парень тратил на этот проект почти всё свободное время. Редрик мог спрятаться там, если знал о возникшей угрозе и боялся. Угроза? Откуда он узнал. На работе его не было. Вчера?
Кир поздно вернулся из области. С лозой работал только он, а вызовов накопилось много. Что произошло в его отсутствие? Почему Редрик отпросился. И Влад ушёл из офиса до возвращения начальника. А сегодня вёл себя очень странно. Что Кир пропустил? Но пролитую воду не соберёшь.
Голос лектора прорвался сквозь мысли, внеся в них дополнительную сумятицу:
«Наряду с деловым центром новой столицы было принято решение сформировать Зелёный пояс – для жилья и отдыха, Восточную Москву – с заводами и фабриками, Западную – научную с высоко технологичными производствами. А центр оставить туристам, торгово-развлекательным комплексам, гостиницам и отелям. На месте уродливых построек, не представляющих культурной и исторической ценности, разбивались скверы, башни из стекла и бетона заменялись стилизованными постройками малой этажности. Постепенно то, что мы сейчас называем Древней Москвой, принимало вид знакомый каждому. Ручейки гигантской пешеходной зоны…
Ручей… Вода дорогу найдёт. Подобно воде, пробивающей путь через камень, мысль проникла через блокаду, установленную лекарством:
«За рулём, аэрокара должен был быть я. Это вокруг меня не должен был закрыться кокон безопасности. Олеся…», – мир содрогнулся от боли. Кир уронил голову на руки, распластавшись на столе, – «Олеся погибла вместо меня».
– Молодой человек, вам плохо?
– Кир, что случилось?
Кирилл поднял голову и взглянул на девушку полными слез глазами. Прохладный ветерок скользнул по мыслям, суля успокоение.
– Спасибо за участие, – бросила Елизавета стоящему рядом официанту, – мы разберёмся сами, – и села напротив Кира.
Официант склонился в лёгком поклоне и ушёл. В этом районе привыкли не лезть в дела клиентов.
– Когда это случилось?
Как хорошо, что Ветке не надо ничего объяснять и рассказывать. Под воздействием ментального импульса Кир даже вспомнил её давно забытое прозвище.
– Сразу после работы. Олеся попросила подвезти… и села за руль. Ветта… кто?
Девушка качнула головой:
– Не я. Не знаю.
– Но только ты…
– Нет! – слишком громко, останавливая готовые прозвучать слова. – Не только. Ты сказал на совещании...
– Нет! – настала очередь Кирилла перебить. Елизаветы не было там, она не могла знать. Или могла? Кому он ещё говорил о ледниковом озере?..
Никому.
– Не горячись. Хорошо, ты – никому не говорил. Но Редрик или Владислав. Или сама Олеся. Ты готов поручиться за них?
– Олеся погибла. А Редрик и Влад – исчезли.
Елизавета не сдержала возглас удивления. Широко раскрытые глаза девушки уставились в бесконечность. Заметив на столе открытую бутылку, схватила бокал и потребовала:
– Налей.
Выполнив требование, плеснул и себе. Бутылку розового вина и десерт он заказал сразу. Чисто автоматически. В этом кафе подобное поведение было нормой. Сейчас вино пригодилось. Может оно заставит мозги лучше соображать и нейтрализует проклятое лекарство, путающее мысли.
Елизавета чуть покачивая бокал, разглядывала содержимое. Не поднимая глаз, она произнесла:
– Редрик вчера оформил отпуск на две недели и уехал… кажется, в Калугу. У него там невеста и…
– Подожди! Почему я – начальник группы – ничего не знаю об этом?
– Заявление подписал Николай. А насчёт тебя…, – Елизавета подняла голову и взглянула на Кира, – Редрик сказал, что ты в курсе.
– Я не в курсе. Но дело не в этом. Кто и почему хотел меня убить? – Кир залпом выпил вино и попросил:
– Помоги мне, Ветта. Что я такого знаю? Вода с гор, так и речки мутны…
Елизавета молчала.
«Лесопарки и прогулочные аллеи Зелёного пояса давали возможность горожанам приблизиться к природе, - вещал лектор. – Но до конца прошлого века совсем иначе обстояли дела в Старой Москве. Массовое жилищное строительство и дороговизна земли сокращали размер парков. Очень скоро, придуманное для Нью-Йорка определение «Каменные джунгли» стало синонимом Москвы внутри МКАДа. К счастью все переменилось. Вы можете наблюдать это даже с площадки этого кафе. Посмотрите, растения ползут по фасадам, заполняют террасы, а на крышах, между которыми переброшены лёгкие мостики и порхают вагончики фуникулёров и теперь целые парки…»
– Пожалуйста, Ветта, – не выдержал молчания Кирилл.
Розовый блик поднимался, лаская стенки бокала, багровые искры вспыхивали и гасли.
«Воду не проведёшь вверх по стене, – подумалось Киру, чей взгляд поневоле приковала движущаяся жидкость. – Она не ответит». Но Елизавета решилась:
– Хорошо. Я расскажу. Но… – девушка замялась, однако, приняв окончательное решение, продолжила:
– Я о своей работе с отцом не говорила. Считала – его это мало волнует. Он такой…, – Елизавета замолчала, подбирая слова. – Отстранённый, что ли. И холодный. У него в голове одни цифры. Он даже меня и маму оценивает в числовом эквиваленте.
Девушка протянула опустевший бокал Киру:
– Налей ещё. – Розовое вино ударилось о стенку и водоворотом закрутилось на дне. Это движение видно навело Елизавету на неприятные воспоминания. – Ты помнишь Павла Ермакова. Его группа ведь тоже…
Кирилл бросил взгляд на лицо собеседницы и поразился произошедшей перемене. Она выглядела сейчас не намного лучше Влада, когда тот сегодня вышел из-за ширмы. Захотелось успокоить и порадовать. Хоть чем-нибудь.
– Я помню, на выпускном в школе отец очень за тебя переживал.
– Правда? Я не заметила. – Елизавета дёрнула плечом и отхлебнула изрядный глоток. – Чаще отец не обращал на дочь внимания. Сам понимаешь, как я удивилась, когда он сегодня прислал вызов. Ты только ушёл. В кабинете, отец усадил меня в кресло для важных посетителей и спросил: «Что за озеро группа твоего одноклассника раскопала?» – я рассказала. А он говорит: «Уничтожь файлы. Нет там озера – лужица никому не нужная. Ребятки ошиблись».
– Мы не ошиблись.
Лиза покрутила бокал в руке.
– Лучше бы ошиблись, – голос, прозвучавший со спины, заставил Кирилла подскочить на стуле и резко обернуться. – Иди домой, Елизавета. Я сам закончу разговор с молодым человеком.
Она не смотрела в глаза Киру. Медленно поднялась и ушла. Коммерческий директор опустился на освободившийся стул. Взял бутылку и начал изучать этикетку, будто сейчас это было самым важным.
«Серебряные струи воды бьют из многочисленных фонтанов, водяной завесой падают на террасы, водопадами прыгают по уступам домов, – неслось из динамиков. – Но мало кто из восхищённо ахающих при виде этого водяного изобилия знает, что только десять процентов увиденного – настоящая вода. Остальное искусные голограммы. Нашему городу ещё повезло, количество водоёмов, озёр и рек на его территории хватает…»
Господин Галс вернул бутылку на стол и посмотрел на Кирилла так, что тот понял: ещё немного, и он потеряет все. Нет, жизнь у него останется. Убивать его сейчас никто не будет. Первый раз не вышло, на второй – будет придумано похитрее.
Мысли прояснились окончательно, лёгкий холодок, скользящий в них, только способствовал этому.
– Если, подчёркиваю, если мы договоримся, вы сохраните жизнь, – в голосе господина Галса было только равнодушие. Ни малейшей заинтересованности или волнения. – Просто подпишите заявление и отправитесь в отпуск.
«Ему все равно, – понял Кирилл, – чтобы я ни сказал. Его слова – для дочери, которая не ушла. Ветка стоит на лестнице и слушает мои мысли. А её отец об этом знает».
К героям детских мультиков – глопикам, вечно попадающим от дождя да в воду, относить себя не хотелось. Но как ответить, чтобы получить хоть малую возможность вывести убийц на чистую воду, а самому выйти из неё сухим, Кир не знал.
Звонок кофона на время избавил от необходимости отвечать. Кир включил связь. Поднося трубку к уху, он взглянул не собеседника. На лице того было презрение приправленное неудовольствием.
– Поостерегись Кир, – связь была плохая, слова заглушались шипением и треском, но Кирилл узнал голос. – Тихие воды глубоки. Я посижу тут. Меня не разыскивай.
Бросив быстрый взгляд на Галса, Кирилл начал:
– Моя машина…
– Знаю, – перебил Редрик. – Спрятать концы в воду не удастся. Я все рассказал Антону.
– Кто он?
– Помнишь, я тебе говорил, о своём друге, который слыл в школе отпетым хулиганом. Сейчас он руководит следственным отделом Западного сектора Старой Москвы..
Господин Галс начал проявлять нетерпение. Его пальцы нетерпеливо постукивали по столу.
– Когда? – спросил Кир, вкладывая в вопрос несколько смыслов.
Редрик ничего не ответил. В трубке – только треск.
Потом высветилась надпись: «Береги себя и Лизу. Желаю удачи». И едва слышно через нарастающие шумы:
– Мне не звони.
Убрав трубку, Кир посмотрел на бывшего коммерческого директора. Теперь он знал, как ответить.
«…многие реки Европы превратились в застойные лужи. Постепенно чистая вода стала самой большой драгоценностью. Но только с начала этого века специалисты по-настоящему занялись очисткой атмосферы. Но конец восстановления того, что люди начали разрушать со средины девятнадцатого века ещё далеко. Сейчас…»
– Вы убили Олесю, и я не намерен прощать…
– Глупо, молодой человек, – Галс не стал ждать окончания фразы, – но вы сделали выбор.
Злой смешок слетел с губ и следом:
– В тихом омуте черти водятся. Жаль.
Два человека в полицейской форме выросли за спиной господина Галса. Мужчина сидящий за соседним столиком, шагнул к ним и произнёс:
– Господин Галс, вы арестованы по обвинению в сокрытии сведений об источниках чистой воды и использование их для личного обогащения, а также в организации нескольких убийств, двух похищений и попытки шантажа. Вы имеете право вызвать адвоката.
Галс встал, с презрением оглянулся на полицейских, демонстративно достал кофон и пальцем мазнул по экрану. Искривив губы, произнёс:
– Идёмте, – и раньше полицейских шагнул к лестнице.
– Подождите, – Кир торопливо вскочил со стула.– Вы друг Редрика? Антон?
– Да.
– С ним все…?
– Не волнуйтесь. И вашу подругу утешьте.
– Что грозит её отцу?
Антон усмехнулся:
– Я не судья, и он сам никого не убивал. Просто продавал информацию. Если найдутся смягчающие обстоятельства… Десять лет – не вечность.
Елизавета никогда не была его подругой. Однокласница…
Она стояла на открытой площадке лестницы и смотрела в темноту. Огни рекламы плясали над улицей, сияла подсветка, блики скользили по листве кустов. Кир подошёл сзади, молча обнял за плечи и притянул к себе. Она развернулась и уткнулась в его грудь. Плечи вздрогнули.
Грохот сотен залпов нарушил тишину. Небо взорвалось сияющими цветами.
«Это же фейерверк, – понял Кирилл. Со всеми событиями он совершенно забыл, что сегодня начинается празднование тысячелетия древнего города.
Елизавета подняла голову, сполохи пламени отразились в наполненных слезами глазах. Разноцветные искорки танцевали на мокрых дорожках, ползущих по щекам. Оба молчали. Рокотавшее небо давало им время подумать.
– Я видела – отца арестовали, – в шёпоте девушки была обречённость. Они сидели за тем же столиком. Рядом. Пустую бутылку унёс официант. Две чашки кофе-по-турецки белели в ночи. Цветочная клумба салюта сменилась мягким сиянием звёзд.
– Не предполагала, что он способен на такое.
– Воду в решете не удержишь. С твоими способностями могла бы и догадаться.
– Да пошёл ты… – без злости и шёпотом:
– Не получалось его просканировать! Передо мной возникала стена из бетонных блоков с надписью громадными серыми буквами «ХОДА НЕТ».
Туча наползала с севера, закрывая звезды. Кир ждал, что сейчас с сухим треском начнёт выдвигаться защитный купол. Но лепестки его оставались неподвижны. Первые капли ударили о столик, заискрились в сиянии ламп подсветки. Впервые Кирилл не услышал предупреждения Службы погоды. С неба лилась чистая вода. Друзья ему говорили, что на севере Сибири и на Алтае – это довольно частое явление. Но здесь в центре одного из самых больших городов…
Значит, гибель Олеси не напрасна. Вода пришла и беда прошла.
Земля выздоравливает.

[ktgun]

Очень неплохо, но очень сильно сказывается обрезка текста. Особенно это видно в финальной разборке. Там, где, по идее, противостояние должно быть более динамично и структцированно, получился просто обмен дежурными репликами и внезапный чертик из табакерки в виде представителя соответствующих структур. И взаимотношениям ГГ и тетеньки-телепату тоже значительно не хватает печатных знаков.
Да и вообще, что тут мелочиться, обрезка ваш враг.

[Irin Eagle]

Очень неплохо, но очень сильно сказывается обрезка текста. Особенно это видно в финальной разборке. Там, где, по идее, противостояние должно быть более динамично и структцированно, получился просто обмен дежурными репликами и внезапный чертик из табакерки в виде представителя соответствующих структур. И взаимотношениям ГГ и тетеньки-телепату тоже значительно не хватает печатных знаков.
Да и вообще, что тут мелочиться, обрезка ваш враг.

И я о том же. Первоначально действие происходило накануне праздника и завершалось в процессе его проведения - выходной же. Но не уместилось. Хотя в этом варианте меньше воды и больше действия.