Спиннер Автор: Vasanta, Турнир "Время, вперёд!" Опции

[Дон Рэба]

Больница стояла на отшибе. Давно заброшенная территория заросла кустарником и крапивой. В детстве Кир с друзьями излазил эту заброшку вдоль и поперёк. Говорят, тут была психбольница или что-то вроде того, но после нескольких несчастных случаев её закрыли. Толком никто ничего не знал, ходили слухи то о маньяке, то об экспериментах на людях. Мол, нашли несколько трупов, проводили расследование, но так никого и не поймали.

И вот они, мелкие пацаны, приходили сюда ловить привидения или найти еще один труп, если повезёт. Сашка как-то рассказывал, как на рыбалке с батей они жмурика в камышах нашли. Так Сашке весь двор обзавидовался.

Конечно, ничего, кроме битого кирпича, брошенных стульев, столов и продавленных кроватей, в больнице не было. Первое время боязливо пробирались среди завалов, то и дело пугая друг друга, но потом освоились. Травили страшные байки, носились по коридорам, разводили костёр на крыше. Пока однажды сторож не поймал их и не высек крапивой.

Воспоминания набегали на Кира волна за волной, пока он обходил больницу кругом. В свои семнадцать он вырос из таких игр, и теперь уже младший братишка тут ошивался целыми днями.

Надо было найти заколоченное окно с расшатанной доской. Юрка объяснил, но как-то невнятно. Кир попытался набрать его номер, но ничего не услышал. То ли батарея села, то ли брат потерял телефон глубоко внутри, и его не слышно. Вчера друзья притащили Юрку на плечах с распухшей лодыжкой. Ох, и влетело ему от бати!

По протоптанным тропкам в зарослях Кир наконец обнаружил лаз. Пришлось попотеть и выломать еще доску. Кир еле протиснулся, ободрав кожу на лопатках.

Знакомая палата, стены со вспучившейся голубой краской, лохмотья штукатурки на потолке, паутина. Запах детства и приключений. Вон надпись на стене "Витька казёл!" Это Ленка ключом нацарапала.

Девчонки тоже сюда приходили, своей компашкой. И все вместе играли в прятки в подвале или в войнушки друг против друга. Однажды парни нашли ампулы с лекарством и позвали вместе кидать в костёр. Девчонки визжали и отпрыгивали от взрывов, а парней это только сильней раззадоривало.

Кир шёл и высматривал среди обломков Юркин телефон. Время от времени набирал номер и тут же сбрасывал, не услышав звонка. Он уже отчаялся найти телефон в больнице и мрачно представлял, как будет прочёсывать крапиву на всей территории. Вдруг он заметил отсвет на лестнице, в углу. Как будто экран мигнул на мгновение. Кир подскочил, раскидал кедами кирпичную крошку, мусор.

Телефона не было. На полу в пыли лежал спиннер. Блестящий, серебристый, совсем новый. Наверно из пацанов недавно кто-то потерял. Кир крутанул, и спиннер засверкал, переливаясь огоньками.

-- Прикольно, -- хмыкнул Кир и пошёл к палате с лазом, засовывая находку в карман.

На улице помрачнело. С утра солнце било сквозь щели между досок на окнах, и можно было хоть что-то разглядеть. Но теперь Кир шёл, спотыкаясь, пока не догадался включить фонарь на телефоне. “Дождь, что ли, собирается?” -- забеспокоился Кир. Сидеть одному в заброшке, пережидая непогоду, как-то совсем не улыбалось.

Кир подтянулся, встал на подоконник.

-- А ну слезь с окна! -- раздался сзади сварливый голос. -- Ишь чё выдумал! По окнам лазить.

Кир обернулся, у него потемнело в глазах от резкого движения. Он покачнулся и спрыгнул на пол.

В дверях стояла санитарка со шваброй.

-- Баб Нюр, да он просто на волю глянуть, давно тут, на стенку уже лезет от безделья, -- сказал мужик с кровати у стены. На коленях у него была развёрнута газета, куда он сплёвывал шелуху от семечек.

-- А ты что тут соришь! -- набросилась на него санитарка, -- Развели балаган!

Мужик покладисто скомкал газету, убрал в тумбочку у кровати.

-- Ты, баб Нюр, не ворчи на парня. Он молодой ещё, а застрял тут с нами. Там, -- мужик кивнул на окно, -- воля и свет. А тут…

Он махнул рукой, забрался под одеяло и скукожился носом к стене.

Кир стоял и моргал. Вроде палата та же, только прибрано всё, чисто. Кровати застеленные стоят. Баба Нюра шоркает пол. И окна досками не забиты, светло.

-- Иди, постой в коридоре. Просохнет -- зайдёшь, -- примирительно сказала санитарка, добравшись до окна.

Кир послушно вышел, озираясь. В коридоре было непривычно просторно и светло. Прогуливались люди в халатах, медсестра выглянула из кабинета, приглашая кого-то на процедуры. Кир увернулся от необъятной женщины, которая, пыхтя, вывернула с лестницы и прошла мимо, не замечая его.

-- А, Кирюха! -- кто-то окликнул его, -- Ещё не выписали?

К нему подкатил на коляске парень лет двадцати.
Кир замотал головой.

-- А ты?
-- А я -- вот, -- парень похлопал по колесу, -- полетал на днях. И зуб выбил, смотри.
Он продемонстрировал дырку в дёснах.
-- А ты кто? -- выдавил из себя Кир.
-- Опять не помнишь? -- парень махнул рукой, -- Жаль, Жеку выписали, он тебе каждый раз рассказывал. И не лень же ему было.
-- Рассказывал что?

Но парень уже покатил дальше, помахав рукой.

Кир пошёл вперёд, заглядывая в палаты. Обычная больничная жизнь: кто-то спал, кто-то читал, кто-то гремел ложкой в стакане. Из процедурной выглянула сестра, молоденькая, с чёлкой, симпатичная.
-- Кирилл, ты не ходи далеко, скоро обход.

Кир кивнул. Откуда они все знают его? Может, он головой в заброшке ударился? И не помнит ничего. Надо у врача спросить.

Кир вернулся в палату, где был лаз. Выглянул в окно. Да нет же, это всё та же заброшка, только газоны скошены, дорожки асфальтовые змеятся между ними. И здание будто отремонтировали, решётки на окна поставили.

В коридоре кто-то пробежал.Следом протопали грузно.

Заглянула сестра:
-- Все на месте?
Нервно сдула чёлку и пропала за дверью.

Мужик на кровати сел, нащупал тапки.

-- О-хо-хонюшки. Сегодня кого-то выпишут.
-- Обход? -- спросил Кир, облизывая пересохшие губы. В груди защемило.

Мужичок кивнул, пригладил редкие волосы на макушке.

Дверь распахнулась, и весь проём занял белый халат. Пригнув голову, в палату ступил врач, слепя стетоскопом.

Кир потёр вспотевшие ладони. Озноб пробежал по затылку, заломило под лопаткой.

-- Тэкс, -- врач смотрел, не моргая.
Мужик вжал голову в плечи.

-- Кирилл, значит, -- внушительно сказал врач, приближаясь. Он развернул стул и сел.
-- Ну-с.
-- Здрасте… -- Кир не знал, куда деть руки и сунул их в карманы штанов. Он хотел и не мог посмотреть в глаза врачу. Вопросы все вдруг улетучились куда-то. Его словно придавили на предметном стекле.
-- Какой год? -- спросил врач.
-- Две тысячи…
-- Тэкс.

Кир сглотнул.

-- Артефакты есть?
-- Что? -- Кир вскинул глаза и тут же опустил. Руки сами вывернули карманы. На кровать вывалился телефон, спиннер, фольга от жвачки, зажигалка.

Врач тут же накрыл телефон лапищей, утянул в карман.

-- Это тебе здесь не пригодится.

Кир, оробев, смотрел, как медленно поднимается врач. Как движется к выходу. Кир словно примёрз к кровати.

-- Вас сегодня выписываем, готовьтесь, -- бросил на ходу врач мужичку и вышел в проём.

Мужик побледнел, несколько раз пригладил волосёшки. Беспомощно глянул на окно, лицо его оплыло, как свеча.

-- Меня-то за что? Я ж это… ничего, -- пробормотал он, оглянулся и зашептал Киру: -- Видел его хвост?

-- Что? -- переспросил Кир.
-- Хвост, говорю, огромный. Главврач всё-таки, -- благоговейно сказал мужик, подняв палец вверх.

“Психушка”, -- подумал Кир, собирая в карман свой скарб. Нервно крутанул спиннер в руке.

***

-- Кир, проснулся? -- в дверях стоял парень, светловолосый, с бородкой.
Кир сидел на кровати, мужичок шелестел газетой.

-- Ребята, хотите семечек? Мне мать с утра передала, -- он достал кулёк.
В комнату мимо парня в дверях протиснулся второй, колясочник, но уже на своих двоих.

-- О, дядь Вить, мне отсыпьте.
-- А где коляска? -- спросил Кир.
-- Какая коляска? Жека, он нас опять забыл! -- весело сказал парень, подставляя ладошки лодочкой под кулёк мужика.

Жека вошёл, присел на стул у кровати Кира, где только что сидел врач.
-- Кир, ты помнишь где ты?
-- Я в больнице, в заброшке.
-- Ха, видал! -- встрял парень. -- Опять про заброшку талдычит!

Жека поморщился.

-- А год какой помнишь? -- спросил он, участливо смотря в глаза. И было такое странное выражение у него на лице.
-- А какой сейчас год? -- шёпотом спросил Кир.
Жека ответил. Голова закружилась, Кира повело в сторону, будто он опьянел враз.

***

-- Я не знаю, как ты перескочил, -- вздохнул Жека. Они с Киром сидели на крыше и смотрели на верхушки деревьев, которые окружали территорию больницы. Даже отсюда невозможно было разглядеть город, словно больница стояла в лесу.
-- Тебя тянет назад, в своё время. Оно движется вперёд, а ты нет. Тебе нужно сваливать, пока тебя не выписали.
-- Ну, выпишут, пойду родных искать, -- нервно хмыкнул Кир.

Жека странно посмотрел на него.

-- У тебя чип есть?
-- Нет. А что это?
Жека отогнул ворот, показал шрам на шее у позвоночника.
-- Тебя выписывают, это значит всё, -- он чиркнул по горлу. -- Выписывают кому-то. Этим. Как в аптеке.
-- Кому этим-то?
-- Хвостатым.

Жека кивнул в сторону города. Киру стало нехорошо. Жека казался таким разумным, когда рассказывал про будущее, а теперь несёт какую-то чушь. Может, он тоже псих? И нет никакого будущего?

В палату Кир вернулся задумчивым и молчаливым. Может, он в прошлое попал? И сидит сейчас вместе с психами?

В палате было прохладно, сумерки бесследно впитывали свет и закатное тепло.

-- Я не хочу, чтоб меня выписали, -- сказал Жека на крыше, упрямо сжимая губы. -- Я лучше с крыши шагну, чем так…
Его слова никак не выходили у Кира из головы.

Мужичок заворочался на кровати, приподнялся.
-- Что, погуляли? -- спросил он и снова лёг.

Кир кивнул.

-- Ну и правильно. Попрощались хоть.
-- Всмысле? -- вскинулся Кир.
-- Так это. Выписали его сегодня.

Кир бросился к двери. “Я не хочу, я не хочу…” -- бились у него в голове Жекины слова.

На лестнице Кир столкнулся с необъятной женщиной, которая наматывала круги по больнице целый день. Поднималась по лестнице в одном крыле, проходила по коридору в другое, спускалась и снова шла к лестнице в другое крыло. Осоловевшим взором глядя перед собой, она бормотала: ”Десять тысяч семьсот одиннадцать, десять тысяч семьсот одиннадцать”.

Кир выскочил на крышу, но там было пусто. Он подбегал то к одному краю, то к другому. Кажется, внизу никого не было, чёрт его разберёшь в темноте. Кир потянулся в карман, за телефоном, подсветить, но нащупал только спиннер.

Засверкало огнями колесо между пальцев. В темноте это выглядело особенно красиво. Кир побрёл обратно, надеясь перехватить Жеку в холле.

На лестничном пролёте Кир замер у окна. Витраж из толстого зелёного стекла искрился в солнечном свете.

-- Не понял, -- Кир скачками через две ступеньки вернулся на крышу. День в самом разгаре, от нагретого битума обдавало тело жаром.

-- Так это из-за тебя, сука… -- Кир посмотрел на спиннер в своей руке.

На лестнице необъятная женщина переступала ногами: “Семь тысяч пятьсот три, семь тысяч пятьсот три…”

Жека сидел в своей палате и читал как н ив чём ни бывало.

-- А, Кир, привет! Помнишь меня?
-- Пошли, -- кивнул Кир.

На крыше он достал спиннер и показал Жеке.
-- Только не крути, -- предупредил он.

Глаза у Жеки сразу загорелись.
-- Где ты его нашёл?
-- На лестнице. Еще в той, старой больнице, -- Кир дёрнул плечом. От пота жгло под лопаткой. Наверно, царапины те воспалились.

-- Если он меня первый раз переместил вперёд, то почему сейчас я двигаюсь в прошлое? -- Кир разглядывал серебристую вертушку, сверкающую на солнце.
-- Может, в другую сторону крутишь? Кто знает, это ж технологии Этих, -- задумчиво сказал Жека.

-- Опять ты про Этих, -- поморщился Кир.
Жека вскинул глаза.
-- Не веришь? -- тихо спросил он.
И от его печального вида Киру стало не по себе.

-- Возвращайся домой. Крути. Не надо тебе этого знать.
-- Знать чего?
-- Будущего.

-- Вы чего тут торчите! -- на крышу вылез колясочник. -- Там обход скоро, а вас на месте нет!

Кир вернулся в палату, трогая пальцем спиннер в кармане. Надо узнать, что еще за Эти. Может, Жека просто псих, а он на самом деле в прошлом?

Он помнил, надпись была где-то на стене у его кровати. Если здание отремонтировали, может, можно шпаклёвку расковырять и посмотреть?
После обхода, одолжив вилку у колясочника, Кир начал скоблить краску. И довольно быстро нашёл то место. “Витька казёл!” -- проступила Ленкина надпись.

-- Дядь Вить, Кирюха тут на вас гонит! -- ржанул вошедший в палату колясочник. -- А почему через “а”? Козёл же! О!

Мужичок сел на кровати, всмотрелся.

-- Бабы Нюры на вас нет, балбесы. Зачем стену портишь? Хочешь, чтоб вне очереди выписали?

Колясочник перестал ржать, притих.

-- Это да. Врач завтра увидит. Ты, Кир, это, прикрой чем-нибудь.

***

Ночью Кир лежал и не мог заснуть. Никто ему толком не рассказал про Этих. Все отводили глаза, умолкали, стоило только спросить.

В палату кто-то вошёл и встал у двери.

-- Этот? -- тихо спросил низкий голос.
-- Вон тот, у окна.
-- Готовы?

Кир подобрался. По спине прошёл озноб.

К кровати подошли.

-- Что вам надо? -- громко закричал Кир, -- Вы кто?

-- Держи его, -- продолжал шептать низкий голос.

-- Дядь Вить! Жека! -- голос у Кира сорвался.

-- Тише, тише, -- зашептал со своего места мужичок, -- Ты, Кирюш, главное, не дёргайся.

Кир скатился с кровати. Двое в белых халатах стояли над ним, один в руке держал короткое копьё, другой -- шприц.
Кир полез в карман за спиннером, как рука вдруг онемела, превратилась в лёд. Спиннер скользнул под кровать. Кир потянулся за ним. Только бы успеть крутануть!

Копьё вошло под лопатку, когда Кир из-под кровати разглядел бледное пятно лица соседа по палате в свете завертевшегося спиннера. Тот, что со шприцом, выпнул вертушку из рук Кира и наклонился сделать укол.

“А ты Витька, не козёл, ты -- мышь!” -- зло подумал Кир, отключаясь.


***

-- Гля, пацаны, какой охеренный спиннер я нашёл!