Литературный форум Фантасты.RU

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

Литературный турнир "Игры Фантастов": "Шестое чувство" (Прием рассказов закончится 6.04.2024 года 23:59)

 
Ответить в данную темуНачать новую тему
Мор (работа ведется, произведение обновляется каждый день), Фэнтезийная новелла.
DavidMonroe
сообщение 12.11.2016, 17:12
Сообщение #1


Неизвестный пришелец
*

Группа: Пользователи
Сообщений: 6
Регистрация: 9.11.2016
Вставить ник
Цитата




Историческое предисловие

Дорогой читатель, я обращаюсь к тебе. Взяв в руки эту книгу, ты познакомишься с одной из самых ужасающих глав в истории человечества. Названия мест, описанные события и действующие лица на первый взгляд покажутся тебе вымышленными. Но это суждение в корне ошибочно. И, дабы не быть голословным, в этом обращении к тебе, читатель, я воспользовался фактами, взятыми из IX издания Энциклопедии Истории Терры 1998 года выпуска – кладези знаний, вобравшей в себя историю человечества до и после Вторжения.
Действие книги разворачивается спустя пять столетий после окончания разразившейся в мире эпидемии бубонной чумы, которая унесла жизни более трети населения Земли. Пандемия свирепствовала несколько лет, что привело к опустошению многих городов, хаосу, беспорядками, разрухе, вследствие чего человеческое развитие, технологическое, духовное и экономическое, на какой-то период времени остановилось. Основной задачей, стоявшей перед людским обществом того времени было выживание. Так как именно высокий уровень загрязнения в городах и других поселениях был одной из причин столь быстрого развития болезни, люди покидали в спешке населенные пункты, осваиваясь в новых местах. Мор добил оставшихся жителей и стал абсолютным властелином на опустевших улицах некогда крупнейших городов мира. Многие научные и литературные труды были безвозвратно утеряны, выжившая часть населения лишилась практически всего, что связывало их с прошлым миром, а выросшее новое поколение, дабы забыть об ужасах смертельной заразы, отстроило новый мир, заново. Старые названия и города вызывали немало страха и отвращения, потому люди не спешили возвращаться в прежние места обитания. Произошло полное перерождение мира.
Новые границы, новые города, новые названия – человечество предприняло попытку начать все с чистого листа. Но, как известно – не было в истории ни одного столетия без кровопролитных конфликтов, а потому вскоре пожары войны вновь стали вспыхивать по всему миру. Человечество, очутившись на пороге смерти, отказавшись от всего, что его связывало с миром прошлым, несовершенным, полным ненависти и смерти, вновь после излечения вернулось в прежнюю колею братоубийств. В 1613 году была предпринята попытка объединить Королевства под эгидой научного и технологического прогресса, в ходе чего был построен Cor Scientia – Храм Знаний, в котором трудились светлейшие умы Терры. Дабы обезопасить свое культурное и научное наследие все наиболее ценные достижения человечества, его величайшие творения были собраны за его могучими стенами. Помещениями своими это великое и загадочное здание уходило на сотни метров вглубь земли, а своды его разрезали небо, возвышаясь над самыми высокими колокольнями, и мало кому было известно, какие тайны оно действительно хранило.
Последним руководителем Ученой Коллегии Cor Scientia был священник Томас Роберт Мальтус. Будучи приближенным короля Вириата, правителя Нифльхейма, он лично возглавлял особо значимые и секретные проекты. Мальтус всегда выражал свою обеспокоенность чрезмерным и неконтролируемым увеличением населения Терры. Томас объяснял это тем, что ресурсы нашей планеты ограничены, а потому в скором будущем Терра не сможет прокормить населяющих ее людей, что приведет к хаосу, беспорядкам и к ужасной повсеместной кровопролитной войне за пропитание. Правда или нет, этого мы не узнаем, ведь в 1810 году на Терру напали Каэлиты – неведомая армия пришедших с неба демонов.
Главный герой романа – Дитрих Кройц, оружейник, великолепный стрелок и знаток холодного оружия – мой давний предок. Рассказ ведется от его лица, поскольку сам роман написан по найденным мною в фамильном имении мемуарам.
На начало событий, описанных в книге, весь мир был разделен на пять королевств, каждое из которых занимало свой материк.
Нифльхейм, древнее Северное Королевство, крупнейшее среди всех, простирается на тысячи километров с запада на восток. В свою очередь делится на две провинции – Аустерленд и Нордленд. Столица –цитадель Этернум, окруженная тремя рядами крепостных стен, между которыми расположились городские постройки.
Ард’алннар – суровое Восточное Королевство с сухим и жарким климатом. Состоит из множества мелких княжеств. Столица – Кадингирр.
Сангвиния и Нова – самые молодые из всех, королевства-близнецы, расположены на западе. Основаны выходцами из Нифльхейма и Ард’алннара, которые некогда покинули родные земли в поисках новой, лучшей жизни. Столицы – Фидея и Спемея.
Эксилиум – Королевство-тюрьма, расположено к юго-востоку от Нифльхейма. Его земли с начала эпохи Великих Открытий использовались другими Королевствами для избавления от преступников любых мастей. Зародившись, как провинция для ссыльных, всего за столетие Эксилиум вырос до небольшого государства, а с развитием технологии и экономики стала полноценным Королевством, обладающим весомым голосом на политической арене Терры. Столица – Мизерра.
И вот, ознакомившись с краткой исторической сводкой, ты можешь приступать к чтению книги. Но предупреждаю, не все описанные моим уважаемым предком события совпадают с официальными записями, которые можно найти в Энциклопедии. Какая же из представленных версий более правдива – решать тебе.
Моей задачей было рассказать нашему и последующим поколениям об ужасах, которые могут явиться человечеству. О том, что однажды, представ перед подобной опасностью, мы были практически уничтожены из-за собственных пороков, которые глубоко засели в нас, и до сих пор, словно гнилостные черви, выползают наружу и отравляют нашу жизнь.
И помни – не сотворив зла, ты не получишь его в ответ. Но получив добро – не бойся поделиться им с ближним своим.















Vale et mihi faveas.
Dr. Vincent von Kreuz.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
DavidMonroe
сообщение 12.11.2016, 17:13
Сообщение #2


Неизвестный пришелец
*

Группа: Пользователи
Сообщений: 6
Регистрация: 9.11.2016
Вставить ник
Цитата




Глава I

Багровое небо сотрясалось от взрывов, не умолкавших в этой части королевства последние три недели. С каждым днем грохот слышался все ближе и ближе, отчетливее, он становился непрерывным, не переставал долбить с утра до ночи, мешая спать. Неужели война добралась и до нас? Неужели нам, как и тысячам других беженцев придется покинуть родные места в поисках убежища, надеясь прожить еще чуть-чуть, хоть ненадолго отстрочив свою смерть? Люди в тылу были подавлены ужасающими слухами о кровавых сражениях, которые наша армия проигрывала одно за другим. Почти все смирились с тем, что в скором времени человечеству придет конец, а самые слабохарактерные не предпринимали никаких усилий в этой бесполезной по их мнению борьбе и лишь надоедали своими причитаниями о скорой погибели.
Каждый день с фронта мы получали новую партию раненых солдат, потоки беженцев и новости о том, что наша армия потеряла очередной форт в неравной борьбе с могущественным врагом.
Они появились совершенно неожиданно. Пять лет назад корабли Каэлитов затмили собой солнце и без предупреждения атаковали крупнейший научный центр планеты – Cor Scientia, расположенный на границе Нифльхейма и Ард’алннара. В нем работали лучшие ученые, собранные со всех континентов Терры. Великий храм знаний со всеми его обитателями, светлейшими умами Терры, с огромной библиотекой, хранившей мудрость человеческих поколений, и новейшими изобретениями, многим из которых, возможно, суждено было изменить ход человеческой мысли, понимание мироздания и взаимодействие с окружающим нас миром – все это было стерто с лица земли одним поистине ужасающим и невиданным доселе взрывом, который раздался словно из самых глубоких и потаенных подвалов этого промышленного центра, а отголоски его сотрясали недра земли на сотни миль вокруг.
Несмотря на существовавшие разногласия и вспыхивающие порой конфликты между правителями, разрозненным Королевствам пришлось объединиться перед угрозой полного уничтожения. Пришедшие с небес воины, или как их еще называли – Каэлиты, технически были оснащены лучше, чем самая мощная человеческая армия. Их паровые танки, эти гигантские махины, покрытые толстыми стальными листами, невозможно было пробить даже крупнокалиберными пушками. Грохот их многоствольных орудий внушал страх: самые опытные и закаленные в боях ветераны замирали, скованные цепенящим ужасом.
Из-за огромных размеров, люди назвали эти танки “титанами”. Медленные, грузные, извергающие из своих труб столбы черного густого дыма, они уничтожали любое укрепление мощным залповым огнем, давая возможность многочисленной пехоте захватить ключевые постройки и добить оставшихся в живых солдат Терры. Армия Каэлитов, возглавляемая боевыми машинами колоссальных размеров, оставляла за собой горящие руины и тысячи растерзанных снарядами тел, перемолотых вместе с землей гусеницами этих стальных чудовищ.
При виде подобного титана целые полки бросались врассыпную, не желая быть уничтоженными в бесцельной схватке с механическим исполином. Но карающая длань небесных демонов не щадила никого. Те немногие, что оставались на своих позициях и бились до конца, могли лишь задержать титанов на какое-то время, ценой своей жизни, давая раненным воинам и мирным жителям возможность отойти к позади стоящим укреплениям, в более безопасное место.
Солдаты Армии Объединенных Королевств несли громадные потери, с каждой новой атакой они отступали все дальше, оставляя за собой трупы убитых сослуживцев и сотни раненых, которых они не смогли перевезти в тыл. Никто не знал, что ожидало несчастных, брошенных солдат, которые медленно и мучительно покидали этот мир под взрывы снарядов и собственные крики, сливавшиеся в единую ужасную симфонию смерти, звучавшую во всех разбомбленных полевых госпиталях.
Лазареты являли собой удручающее и ужасающее зрелище. Стоны изувеченных солдат, молящих о скорой смерти, липкие лужи крови и вечно суетящиеся, но смирившиеся с собственной беспомощностью врачи и медсестры. Бинтов на всех не хватало, а потому раны наспех обматывались пропитанными кровью лоскутами одежды погибших воинов. Очень часто можно было увидеть хирурга, сидящего у стены в коридоре, с ужасом смотрящего на свои окровавленные руки. Многие служащие полевых госпиталей были призваны из медицинских академий, потому как большая часть опытных врачей была уничтожена в первые же дни войны вместе с передовыми отрядами королевских армий. Эти студенты, не имевшие до начала военных действий настоящей практики сразу же ощутили на себе все ужасы войны: в те счастливые и спокойные минуты, когда не прибывали новые раненые, и можно было хоть немного передохнуть, они собирались вместе, словно щенки у своей alma mater и делились впечатлениями. Им приходилось учиться всему на ходу, ведь от их действий зависело, останется ли в живых тот или иной солдат, чтобы в дальнейшем вновь предстать перед лицом смерти, во имя спасения Человечества. Только вот… мало кто из раненых солдат возвращался в строй.
Бедные воины. Те немногие, что приняли бой и все же сумели вернуться с фронта, были лишь покалеченными останками некогда живой плоти – с кровавыми ошметками, торчавшими вместо рук и ног, они более походили на мучеников Ада, чем переживших атаку врага. Их разум помрачился, ибо среди потока неразборчивых слов, отчетливо слышалось лишь одно - “caelestis”, а своими оборванными телами они пытались добить себя, начиная биться в страшных конвульсиях; ломали головы о спинки кроватей в госпиталях, превращая их в кровавое месиво.
Как бы то ни было, нам всем осталось недолго. Какая разница, с ногой или без, если вражеский снаряд или пуля рано или поздно настигнет тебя и никакое укрепление, никакое благословение не защитит тебя и не огородит от неминуемой гибели. Или же ты сам, в порыве отчаяния, от приступа безумия, окончишь свою жизнь, подобно тысячам несчастных, что погибают каждый день в больницах, не от полученных ран, а от чего-то более ужасного, что выедает их разум. Нет нам спасения на этой земле.
Впрочем, пока что мы живы.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
DavidMonroe
сообщение 12.11.2016, 17:14
Сообщение #3


Неизвестный пришелец
*

Группа: Пользователи
Сообщений: 6
Регистрация: 9.11.2016
Вставить ник
Цитата




Глава II

Я вышел на улицу и закурил. Во дворе соседнего дома стоял мой старый приятель Берни. Мы с Берни были знакомы с детства, с тех самых пор, как отец его, известный на всю округу кузнец, переехал в Айзенхоф и поселился в доме неподалеку от нас. Семейство их принадлежало древнему роду Дюплесси - превосходных кузнецов из Аустерленда. Еще мальчишками мы с Берни устраивали поединки на деревянных мечах, желая выяснить, кто же из нас сильнее и кто больше достоин стать доблестным рыцарем Северного Королевства. Старина Берни всегда был здоровее и сильнее меня, но вот быстротой не отличался. Да и умом не блистал – простой и добродушный, он никогда не искал потаенного смысла в словах людей, был слишком доверчив. Но я не встречал в своей жизни более надежного человека, чем Берни, он был настоящим другом, отличным товарищем, готовым пройти со мной все круги ада. И вот этот ад с каждым днем все ближе и ближе, и я рад, что у меня есть такой друг, с которым я могу отвести душу, поделиться своими мыслями и страхами. Берни заметил меня и тотчас подошел. На лице его сияла улыбка.
- Чего лыбишься, идиот. Не слышишь разве, как грохочет?
- Дружище, не будь таким суровым. Если нам суждено умереть, так сделаем это с веселыми физиономиями. Свою недовольную гримасу побереги до тех пор, когда тебя черти в котле жарить будут. – Берни расхохотался, словно гигант, сотрясая воздух своим смехом.
- Олух. Вот придут сюда рекрутеры, что будешь делать?
- Как что, запишусь добровольцем в армию. Всегда хотел стать героем. А так глядишь, и медальку посмертно вручат.
- Берни, старина, на фронте каждый день умирают тысячи солдат, и почти все – героической смертью, но вот только все эти подвиги никак не помогают нам одолеть проклятых гигантов. И, чтобы ты знал, медали нынче не штампуют – весь металл идет на оборонительные сооружения, оружие и патроны. Мы потеряли много рудников, добыча практически остановилась. Да и работать на них некому: кто на фронте, кто в госпиталях с оторванными ногами и руками, а кто-то лежит и разлагается в земле, так и не поняв, за что он отдал свою жизнь.
- Дитрих, дружище, ну что ты опять завелся. Будто до этого не было войн, и люди не дохли в окопах, как мухи, ради собственных амбиций.
- Все верно, люди вечно пытались урвать друг у друга клочок земли, постоянно убивали ради власти, денег. Но тогда у них было будущее. Они делали все это для того, чтобы потом, после всех этих воин быть богаче, сильнее, независимее. А что сейчас? У нас даже нет смысла выживать, мы все будем сметены этими несокрушимыми титанами!
Берни вновь дико расхохотался и сильно, но по-дружески треснул меня по затылку. Из моих глаз посыпались искры от такого проявления братских чувств. Похоже, мысли о неизбежной войне с непобедимым врагом лишь забавляли его. Исполин Берни против несокрушимых титанов небесных воинов. Достойно заголовков спортивных газет, освещающих легендарный поединок двух великих боксеров. Вот только исход поединка всем известен. Видимо, во всей деревне один старина Берни уверен в неминуемой победе человечества. Или же он научился искусно прятать свои настоящие эмоции за маской лихого бесстрашного берсеркера, готового в пылу сражения перегрызть железную глотку механического гиганта.
- Ну, хорошо, месье Бернар Дюплесси, уговорили. Как только к нам приедут рекрутеры, пойдем и запишемся вместе в пехоту. Стрелять еще не разучился?
- Желаете, чтобы я на Вас продемонстрировал свою меткость, месье Тьерри Кройц?
- Извольте, многоуважаемый Берни. Если Вы попадете в это яблоко на моей голове с сорока шагов из вашего ружья, то с меня бочка доброго нордлендского эля из моих старых запасов.
Берни любил хорошенько выпить, и жена нередко находила его, лежащим во дворе, в обнимку с истошно кричащим гусем. А потому я искренне верил, что любовь к алкоголю укрепит руку Бернара и направит пулю его прямо в цель, миновав мою голову.
- Бочонок, говоришь, нордлендского? – в глазах Берни вспыхнул огонь, и он издал довольный животный рев, представляя, как он будет выпивать этот прекрасный жгучий эль. – Я сейчас, я мигом, только ружье принесу и патроны. Ты стой, Тьерри, яблоко не ешь, а то стрелять не во что будет.
Здоровяк на всех порах помчался в дом за старым ружьем. Стрелки из нас были неплохие - по молодости мы часто охотились на разную дичь в местных лесах: олени, кабаны, дикие птицы водились в этой округе в немереном количестве. Но, с возрастом каждый из нас обзавелся семьей, появились дети, а значит новые заботы и проблемы. Работа отнимала немало времени, да и за домом нужен был постоянный уход – из-за сильных ветров крышу нужно то и дело укреплять, а если этого не сделаешь, рискуешь однажды утром проснуться под открытым небом. Вот и получилось так, что некогда свое любимое ружье, которое Берни ласково называл Меррон, ему пришлось повесить на долгие годы рядом с многочисленными головами подстреленных им когда-то животных.
Я держал яблоко в руке и ждал прихода Бернара. Солнце постепенно исчезало за горизонтом, отступая перед надвигающейся тьмой. Кроваво-красное марево заката напоминало адское пламя, которое ожидало нас впереди. Подумать только, может через неделю, или – если повезет – через месяц нам придется позабыть о простой, мирной жизни, оставить свои дома, родные земли. У людей, чьи поселения оказывались на постоянно продвигавшейся вперед линии фронта, было два выхода – либо уходить вглубь тыла, выигрывая у смерти еще немного времени, либо взять в руки бесполезное оружие и пасть смертью храбрых, безрассудных и отчаявшихся, в надежде, что хоть на том свете не надо будет бояться и убегать, веря, что лишь Там, можно наконец обрести покой. Мы все были напуганы слухами, приходившими с прифронтовых районов. Те немногие, что видели титанов своими глазами и смогли избежать смертельной схватки, рассказывали, что эти махины невозможно ничем пробить. Их броня настолько прочная, что пушечные ядра просто отскакивают от нее, словно орехи. В основном это были дезертиры, бросившие свои батареи в начале сражения. Но мы не обвиняли их в малодушии или же трусости. Никто не знает, как он поведет себя в подобной ситуации, столкнувшись лицом к лицу с гигантским танком, сметающим все на своем пути.
Однажды через нашу деревню проехала небольшая колонна повозок с людьми. Меня поразили глаза этих несчастных – в них не было ничего: ни отчаяния, ни горести, ни переживания. Они словно смирились с тем, что потеряли все и не надеялись на будущее, не верили в то, что оно вообще настанет. Для них не существовало завтрашнего дня, а прошлое казалось чем-то совершенно нереальным, иллюзорным, будто все прежние годы они провели в чудесном сне, проблемы которого сейчас казались смехотворными. У этих людей было лишь настоящее, погребенное под горящими обломками домов и тоннами горького пепла. Среди нескольких сотен в колонне я увидел человек двадцать солдат, которые сопровождали повозки. Как оказалось, они единственные из всего гарнизона решили уйти вместе с беженцами, остальных же направили на позиции, с одним единственным приказом – любой ценой замедлить наступление титанов. По словам ребят из охраны, последний пушечный залп из оборонявшейся крепости раздался, когда они уже были в безопасности. Цена жизни сотен спасшихся – смерть тысяч солдат, не покинувших позиции.
Нас ожидала та же участь. Иного и быть не могло. За несколько лет непрекращающихся воин, мы ни разу не одержали победу. Их несокрушимые орды сметали наши казавшиеся прежде нерушимые крепости и всесильные армии.
Надо избавиться от этих дурных и гнетущих мыслей. Черт возьми, куда это Берни запропастился? Неужели Хенни опять спрятала его ружье? А нет, вот он, мчится на всех порах к заветному бочонку. Как бы он от перевозбуждения не прострелил мне башку.
- Ну, Бернар. Прежде чем стрелять, подумай хорошенько. Обещаю, эль будет твоим в любом случае, я его специально для тебя припас с недавней ярмарки.
- Неужели наш бесстрашный воин струсил? Или опять философствовал в мое отсутствие и заполнил свою башку идиотскими мыслями о скором конце Человечества? Тем лучше, прострелю и весь этот ненужный хлам вытечет из нее. Ну-ка, становись, яблоко на голову и не переживай… Сейчас, вернем мы тебя в нормальное состояние.
- Берни, если ты прострелишь мне голову, то, боюсь, я перейду в бездыханное состояние. Причем навечно. Последние пять лет я все же думал, что умру, сражаясь с Каэлитами, а не стоя во дворе собственного дома с яблоком на голове.
- Не шевелись, дубина. Дай прицелиться.
- Как скажите, месье.
Мы оба затаили дыхание. Берни всегда целился долго, но почти никогда не промахивался. Сейчас единственное, что мог позволить себе любой человек на месте стрелка – целиться выше, чем полагается, чтобы не дай Бог не зацепить меня. Но ведь это был Берни. Он скорее нарочно выстрелит в меня, чтобы никто не сказал, что он вообще никуда не попал. Так совесть его будет чиста – не в цель, но хоть куда-то. Абсолютно чиста. Главное, что не промах. И в этом был весь Берни: победа любой ценой. Тем более, когда на кону стоит прекрасный нордлендский эль.
Берни осторожно снял ружье с предохранителя и еще сильнее зажмурил левый глаз. Готов значит. Ну что ж, не подкачай, старина.
Вдруг за моей спиной что-то разорвалось. Я пригнулся от неожиданности, и яблоко свалилось с моей головы. Это был снаряд, выпущенный из какого-то дальнобойного орудия. Неужели форт пал и проклятые Каэлиты столь близко подошли к нашему селению? Нет, вдали еще слышалась ответная канонада пушек наших укреплений, но с каждым залпом ее мощь заметно стихала. Война приближалась к нам.
- Тьерри, дружище, тебя не задело?
- Я в полном порядке, сам как?
- Да нормально все, нормально… неужели и до нас добралось…
- Рано или поздно это должно было случиться. Нет времени стоять и размышлять о философской составляющей этого события! И это я тебе говорю, Берни? Ты чего?
Бернар стоял неподвижно, держа в своей огромной мохнатой руке заряженное ружье. Его глаза бесцельно смотрели вдаль. Что с ним произошло? Прежде беспечный Берни стоял погруженный в собственные мысли. Неужели он до сих пор не верил в то, что этот день когда-нибудь наступит? Неужели он надеялся, что эта неминуемая угроза обойдет нас стороной? Бедный Дюплесси, тяжело осознавать, что твой мир скоро будет полностью уничтожен и забыт, погребен под грудой металла и толщей пепла. Я подошел и как следует треснул его по плечу. Берни тотчас пришел в себя и, слегка ошарашенный неожиданным ударом, начал поносить меня самыми грязными словами аустерлендского диалекта, которые только знал.
- Успокойся, идиот. Беги домой, собирай вещи и отвози жену на центральную площадь, к собору. Там официально установлено место сбора беженцев в случае нападения Каэлитов. Ну, чего встал – шагом марш!
- Иду, иду. А бить совсем не обязательно было… - пожаловался здоровяк, потирая плечо - Мог бы просто сказать. Ты тоже собирай своих, встретимся у центральной башни собора.
Я тотчас помчался домой. В голове моей был полный хаос. Надо как можно быстрее запрячь лошадей, собрать все необходимое и отправиться в безопасное место. Но куда, если эта проклятая армада день за днем пожирает все новые и новые земли? Нордленд окружен практически со всех сторон, Каэлиты теснят нас к Млечному океану, а значит скрываться нет уже смысла. Но и погибать вот так, отдавшись беспощадному фатализму, противоречит человеческой природе. Мы жили, любили, создавали семьи не для того, чтобы быть уничтоженными паровыми гигантами.
Арабель стояла в дверях вместе с детьми. Старшему, Кристофу, было шестнадцать; младшему, Ноэлю – восемь. На лицах их читался испуг. Все мы ждали и боялись этого дня, и вот он настал. Но, как глава семейства, я не мог позволить страху овладеть мною. Я обязан взять ситуацию под свой контроль, собрать вещи и отправить семью в безопасное место. Солдаты, проезжавшие через нашу деревню пару дней назад, рассказали, что лучше всего сейчас охраняется крепость Этернум – столица Нифльхейма. Да и там живет мой кузен, Айзек, которому я смогу доверить Арабель и мальчишек.
Я посмотрел в глаза своей возлюбленной. Она все поняла без слов.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
DavidMonroe
сообщение 12.11.2016, 17:15
Сообщение #4


Неизвестный пришелец
*

Группа: Пользователи
Сообщений: 6
Регистрация: 9.11.2016
Вставить ник
Цитата




Глава III

Через три часа мы уже погрузили наши пожитки в телегу и двинулись в сторону Соборной площади – места сбора жителей на случай вторжения вражеской армии. Что ж, этот час настал. Несмотря на охвативший меня страх и хаос в моей голове, я пытался мыслить трезво. Правительственные войска, конечно же, организуют все, как следует, помогут нам и нашим семьям покинуть этот уже обреченный на уничтожение город.
Сколько счастливых лет провели мы здесь, сколько всего успело произойти и должно было еще произойти… Тяжело срываться с насиженного места, и не важно, война ли тебя гонит в шею, карточный ли долг или же просто жажда приключений - бремя воспоминаний не отпускает и давит на твои плечи, словно тяжкий груз, свалившийся из неоткуда.
На Соборной площади собрался весь город. Шум толпы перекрывал доносившиеся с фронта залпы многотонных пушек. Колокол пробил 13 раз, означая начала Исхода – так назывался процесс эвакуации жителей из городов и селений, к которым подходили Каэлиты, ведь все понимали – назад пути нет, возвращаться будет некуда.
Да и идти в общем-то тоже некуда… Этот непобедимый рой с каждым днем все сильнее сжимал кольцо вокруг наших укреплений, стирая на своем пути все следы терранской цивилизации, пожирая, словно саранча, плоды наших трудов за многие тысячелетия.
В этом нескончаемом потоке беженцев я увидел Берни со своей семьей – взвалив на себя вещей больше, чем на вьючного мула, этот гигант шагал со свойственной ему беспечной улыбкой в толпе таких же, как и он, обреченных на скитание людей. Мы встретились взглядами, и в его глазах, всегда веселых и безмятежных, чувствовалась затаенная тревога. Он хитро подмигнул мне, дескать, ничего, прорвемся, и громко расхохотавшись, побрел со своей семьей вперед, ударом ладони подгоняя мула.
Толпа медленно двигалась вперед, тянулась бесконечной пестрой рекой из опустевшего города, готовая влиться, хоть и ненадолго, в новое русло.
Я оглянулся. Город потух, и лишь красное зарево пожара освещало небо, своим кровавым сиянием затмевая заходящее за горизонт солнце.
Мы уходили. Отдавали им свои земли, дома, свою историю. Мы прощались и расставались со всем, что некогда нам принадлежало, без какой-либо надежды вернуться назад. Беспощадный огонь уничтожал все на своем пути, выжигал любое воспоминание о былом могуществе Терры, оставляя за собой лишь пепелище и противный запах сгоревших людских останков.
Пепел. Развеянный ветром пепел – вот все, что останется от нас, от нашего мира, от нашей истории.
Умирая, каждый из нас пытается ухватиться за жизнь, ценит каждый момент, каждую секунду, проведенную на смертном одре так, как не ценил всю прожитую жизнь, ведь у него остается порой лишь мгновение, чтобы сказать то, о чем он думал всю свою жизнь. Уходя, мы оставляем за собой потомков, наше наследие, наше логическое продолжение, которое будет существовать и творить так же, как и мы. А сейчас… Вы только вглядитесь в эти лица, в эти опустошенные глаза! В них нет надежды, нет веры, только отчаяние читается в каждом взгляде. Одна победа, всего лишь одна победа необходима, чтобы вновь зажечь огонь надежды в сердцах этих людей. Но наша армия только отступала, оставляя за собой тонны оружия и горы трупов – безымянных героев, безропотно отдавших свои жизни лишь для того, чтобы ненадолго отсрочить гибель человечества.
Солнце окончательно скрылось за горизонтом.
Грохот орудий больше не доносился до нас. Это означало одно – Ханстхольм, форпост, охранявший дорогу к нашему селению, пал. Мы вновь проиграли.
Толпа замолчала. И лишь треск факелов нарушал печальную тишину, повисшую над черным потоком людей.
Мы уходили, погрузившись в пучину собственных мыслей и пытались не думать о неизбежном. Мы уходили, ведомые собственными тенями и подгоняемые страхом. Мы уходили, без надежды, без веры, без сил.
Но что-то внутри меня продолжало бороться, что-то не давало мне окончательно сломаться – осколок мечты о светлом будущем, без войны и гнетущего чувства смерти, витавшего в воздухе. В глубине души я знал, что это еще не конец, человечество не может так быстро сдаться.
Кажется, мы шли целую вечность. Навстречу нам двигались нескончаемые потоки уставших воинов. Их ряды заметно поредели. Воздух был пропитан атмосферой отчаяния. Наступили последние дни Человечества. Мы все осознавали это. Мы сами пришли к этому.
Терра никогда не отличалась единством, сплоченностью проживающих на ней народов. Самое небольшое, малозаметное различие во внешности служило причиной разделения людей на так называемые нации, подвиды, создававшие каждый свое государство, свой обособленный от других людей мир, в котором лишь этот подвид считался верным и приближенным к Исходному Материалу, возникновение которого никто не мог объяснить. Еще более чудовищным было противостояние этих стран в исповедуемых религиях, объяснявших возникновение на Терре Исходного Материала. Лишь из-за того, что люди по-разному называли ту невидимую силу, сотворившую все живое, иначе поклонялись этой силе, происходили войны, сотрясавшие Терру и проливавшие багровые реки крови на Ее земле. Никто – ни последователи вымышленных идолов, ни ученые – абсолютно никто не мог объяснить природу возникновения Терры и Исходных Материалов живых организмов, населявших ее. И, тем не менее, люди перегрызали друг другу глотки, пытаясь в яростном порыве убедить оппонента в своей правоте, обрекая его всеми возможными проклятиями на вечные муки, если он не обратится в истинную веру. И каждый считал друг друга неправым, недостойным жизни на земле. И каждый считал, что убийство за веру есть поступок истинного праведника… Так продолжалось сотни лет. Человечество утопало в собственной крови с момента своего зарождения, словно ребенок, появившийся из чрева матери, сквозь мучения и крики вошедший этот мир. Мир, где хрипы и стоны Человечества не утихают ни на минуту.
Возможно, если бы не постоянные распри и войны, мы смогли бы направить все свои знания на развитие науки и технологий для защиты нашего мира от неизвестного будущего, которое оказалось очень жестоким к нашим ошибкам.
Видимо Высшей силе надоело ждать, пока мы медленно разлагаем себя изнутри, подкармливаем паразитов, обитающих внутри нас, собственными страхами, ненавистью, алчностью. Эти гладиаторские бои глупых смертных в Колизее Аида наскучили Богам. Нас решили избавить от мучений, стерев с лица земли, чтобы не очернять ее своим присутствием. Благородно…
Но очень грязно, грубо, превращая людские поселения в кровавое месиво.
Быть может, Они правы – мы заслуживаем смерти, Терру необходимо очистить от гнили, ведь обещал же когда-то Мессия очистить Землю от грешников. Искоренить все зло разом, дать возможность новой жизни, другой цивилизации развиваться на этой плодородной земле, пользоваться всеми ее благами, не повторяя ошибок прошлого. Быть может, таким образом Нечто Свыше исправляет свои ошибки, стирает их, учится, словно ребенок, чтобы впредь не совершать их. До дыр трет бумагу, лишь бы не видеть собственного позора, а отчаявшись – сжигает ее в Вечном Пламени, обращая нас и всю нашу историю в пепел. Безжалостное судилище.
А что мы? Обязаны подчиниться и сгинуть в этом фарше из плоти и пепла? Или же продолжить бороться за свое существование с тем, кто по замыслу Всевышнего сильнее нас и явился, чтобы стереть нас из памяти Его и с земли этой?
Языки разбушевавшегося во мне пламени сжигали любую мысль о поражении, даруя свет надежды на этом темном и кровавом пути. Несмотря на заразное и удручающее отчаяние, которое истощали оставшиеся в живых люди, я верил в то, что однажды, и это будет очень скоро, мы найдем способ победить этих гигантов. Ведь это наша земля, наш мир, и принадлежит он нам, людям. И мы, обделенные тяжестью несовершенства создания, продолжим бороться за свое будущее на Терре и в итоге возвратим демонов, спустившихся с небес, обратно, в их мир.
Так и будет, я точно знаю. Я чувствую. Я верю.
Мое сердце бешено заколотилось, и кровь горячим потоком понеслась по сосудам, согревая все тело. Я более не ощущал леденящий холод ночи и бодро зашагал вперед. Толпа продолжала скользить сквозь тишину, и густой полумрак принял ее в свои объятия.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
DavidMonroe
сообщение 12.11.2016, 17:15
Сообщение #5


Неизвестный пришелец
*

Группа: Пользователи
Сообщений: 6
Регистрация: 9.11.2016
Вставить ник
Цитата




Глава IV

До того дня, как пушки начал грохотать на горизонте, ни я, ни кто другой в деревне не ощущал войны. Каждую неделю, на протяжение последних пяти лет мы видели колонны марширующих солдат, направлявшихся из Этернума – нерушимой Цитадели, пережившей не одно поколение королей Нифльхейма, укрывающихся за ее неприступными стенами с самого момента ее создания. Мы так же видели возвращающиеся с фронта телеги и экипажи, переполненные истерзанными телами умирающих и уже погибших солдат, караваны беженцев, которые в поисках спасения покинули родные дома, уничтоженные безжалостными завоевателями. И с каждым разом эти оба потока людской плоти редели – гарнизон крепости, который отправлял свои части на фронт, нес огромные потери с самого первого дня Вторжения, а потому оставшихся в крепости солдат едва хватало для поддержания порядка в прилегающих к столице поселениях. Повозок с беженцами и ранеными тоже становилось меньше – Каэлиты, словно саранча, уничтожали все на своем пути, и, имея превосходство в численности и вооружении, без труда сметали форты, крепости, поселения – мало кому удавалось избежать ужасной смерти. Мы видели лишь тень войны в этих потоках смерти, слышали лишь эхо войны в леденящих душу рассказах тех немногих солдат, что сумели покинуть поле боя и не потерять рассудок после встречи с непобедимым врагом.
До этого дня мы не знали войны. Мы были словно под неким куполом, сплетенным из лживых надежд, которые питали его корни и нас самих, не давая отчаяться при виде искалеченных тел и судеб людей, проходивших через нашу деревню. Мы продолжали жить, боялись, но все же верили в то, что громовые раскаты адских орудий Титанов не потревожат наш покой, а марево пожарищ не окрасит ночной горизонт восходящими к небу кроваво-красными языками пламени.
С того дня, как Каэлиты и их железные махины появились на горизонте, прошло всего три недели. И вот, подгоняемые Смертью и кучкой солдат, оставшихся сопровождать колонну беженцев из нашего селения, мы покинули родные края.
Впереди у нас был долгий и трудный путь, а в конце его – непреступная доселе Цитадель Этернум, которая должна была стать укрытием, спасением, хотя бы ненадолго. Мы с надеждой смотрели на ее башни, возвышающиеся на горизонте. Будто этот черный каземат способен был одним лишь своим грозным видом остановить непобедимую армию Каэлитов.
Я старался не смотреть назад, чтобы лишний раз не думать о доме, и обо всех тех несчастных, что погибали прямо сейчас на фронте. Пушечный грохот умолк несколько часов назад, а потому мы шли в полной тишине. Лишь порой детский плач нарушал всеобщее молчание, разрывая, словно кинжал, эту нависшую над нами завесу тьмы и безмолвия.
Мы шли примерно в середине колонны. Я пытался глазами найти старину Берни, которого потерял, погрузившись в собственные мысли. Вдруг чья-то тяжелая рука опустилась на мое плечо:
- Дитрих, дружище. Ну что поделаешь, вот и мы сорвались с насиженных мест. Ну ничего, в Этернуме наши семьи будут в полной безопасности.
- В безопасности – повторил я, снова задумавшись. Сейчас это слово казалось мне каким-то невозможным, словно, не из этого мира.
- Да, в безопасности. Не унывай, старина. Мы еще покажем этим треклятым Каэлитам, чья это земля. Знаешь, мне кажется, что теперь у нашей армии куда больше шансов одолеть врага.
- Чего это вдруг?
- Ну как чего. В нашу армию прибывает доселе невиданное пополнение – господа Кройц и Дюплесси, величайшие воины, когда-либо рождавшиеся в землях Северного Королевства.
- Да уж, это точно, мой дорогой друг – позитивный настрой Берни заставил меня улыбнуться, а его громкий и уверенный голос вернул мне надежду. Люди, шедшие неподалеку от нас, боязливо озирались, а в глазах их читался страх и явное недоверие к словам здоровенного кузнеца. – Но позволь узнать, когда ты в последний раз держал в руках ружье, или меч? Не позабыли ли твои могучие и ловкие руки, как управляться с оружием?
- Обижаешь, Тьерри. Руки кузнеца все помнят. Эх, чертовы Каэлиты сорвали такой спор! Прострелил бы яблоко на твоей дурьей башке, не задавал бы сейчас глупых вопросов. Да и нордленский эль не помешает нынче…
- Хах… кто о чем, а старина Берни об эле. Доберемся до Цитадели – отдам бочонок, так уж и быть.
- А как же честное пари?
- Ничего, докажешь свое умение во время боя с Каэлитами, сойдет?
- Сойдет! – сказал Бернар и задумался, прижав подбородок к широкой и волосатой груди, распиравшей кузнецкую рубаху. Потом резко поднял голову, устремил взгляд куда-то вдаль, через всю эту толпу, через силуэт крепости на горизонте и сказал – Знаешь, Дитрих, я тут подумал…
Берни резко умолк. Я догадывался, что за мысли посетили его.
- Ну же, говори. Не томи, дружище!
- Если вдруг на войне чего, ты ведь позаботишься об Элизабет и детишках? Старшой, Матисс, баламут конечно, но работяга, будет помогать по хозяйству. А дочка, Софи, принцесса моя… Береги их, дружище. Слово дай, что не бросишь!
Эх, старина Берни, и ты туда же! И в твоем сердце страх и смятение. Как же хочется сейчас дать тебе подзатыльник, да прикрикнуть, чтобы собрался. Но нет. Всему свое время. И сейчас Бернару нужно было мое честное слово, как глоток надежды, который придаст силы ему в будущих боях.
- Даю слово. Но и ты, обещай, что если вдруг со мной что случится – присмотришь за моим семейством.
- Обещаю. – Уголки его рта слегка дрогнули, взгляд снова заскользил по головам идущих в толпе. Берни посмотрел на меня глазами, в которых читалась искренняя благодарность и дружеская преданность которые так трудно найти в наше время.
Мы шли очень медленно – повозки, груженные доверху, то и дело застревали в грязи, из-за чего приходилось останавливать всю процессию и выталкивать их. Благо с нами был Берни – его медвежья сила не раз выручала нас. После нашего разговора он заметно приободрился – все же, бочонок нордлендского и вправду творит чудеса…
Дорога к крепости шла через широкие, бескрайние поля, огибая небольшое озеро, которое местные прозвали Чумным – говорят от того, что туда во время первой эпидемии чумы сбрасывали трупы зараженных. Тогда мы еще не знали, что делать с покойниками, чьи жизни унесла неизвестная болезнь. Кого-то закапывали прямо во дворах, освящая землю, кого-то сжигали на кострах, сваливая тела в одну огромную кучу, а кого-то просто сбрасывали в водоемы, надеясь, что природа сама избавит нас от страшного проклятия. То было первое появление ужасающего Мора на сцене театра Смерти, и он лишь отчасти коснулся Центрального Континента. Говорят, болезнь занесли путники с Востока, но то были лишь слухи, а люди, распространявшие их, стали жертвами чудовищной болезни, и потому мы вряд ли когда-нибудь узнаем правду.
Через 800 лет чума вновь вернулась в наши земли, и тогда она показала нам свое истинное лицо, став самой ужасной эпидемией в истории человечества – охватив весь континент, на котором теперь простирается Нифльхейм, в 1346 году, она всего лишь за 2 года унесла жизни более чем 25 миллионов человек. Но мы сами были виноваты в этой трагедии – весь тот мусор, что скапливался в домах горожан, выбрасывался из окон, от чего узкие и мрачные улочки превращались в непроходимые смердящие болота, вокруг которых, словно грибы, торчали высокие и неуклюжие дома. В жару дышать этим было абсолютно невозможно – едкий воздух обжигал глаза, рот, легкие, вызывал тошноту, слабость. Грязь, которая была следствием неумелого развития человечества, усугубляла и без того не лучшие условия, в которых жили люди тех лет. Кроме постоянных воин между королевствами, различные болезни выкашивали сотни людей. А в атмосфере, пропитанной гнилью, разложениями, страхом, отчаянием любая зараза могла стать смертельно-опасной пандемией. Так и случилось.
Некогда дышавшие жизнью и зловониями нечистот города и деревни канули в небытие. Люди боялись приближаться к ним многие годы, а потому старые названия постепенно стали забываться, вместе с ужасами прошлого они стирались из человеческой памяти. Но человечество воспрянуло, возродилось, словно цветок из навозной кучи. Мы отстроили все заново – сделали улицы шире, чище, создали системы канализаций. Стали уделять чуть больше внимания медицине, науке, ведь никто не хотел повторения страшной чумы. Но человек весьма удивительное создание. Будучи на пороге смерти мы молимся всем известным богам, клянемся в том, чего никогда не сделаем, лишь бы обрести спасение. А потому, всего столетие спустя, когда старые раны окончательно затянулись, города вновь зашумели, задышали прежней жизнью, а люди, населяющие их, знали о смертельной болезни лишь из рассказов старожилов и старинных рукописей, мы вновь вспомнили о старых распрях, о различиях, что так часто становились причинами кровопролитных воин. Мы отдались ненависти, себялюбию, забыли о данных некогда клятвах и вновь стали приносить жертвы на алтарь кровавых богов. В отстроенных заново городах, как и прежде, начали пылать пожары и потекли реки крови от нескончаемых междоусобиц властолюбивых монархов. В их руках все были лишь пешками, а потому они, разрывая в себе полу-гнилые останки чахлой совести и человечности, не жалели никого для воплощения своих идей, удовлетворения собственных амбиций. Им были ни по чем людские страдания, все их существо было заполнено властью и мыслями о ней, в глазах играл алчный огонь и лишь золото да земли могли усмирить их воинствующий пыл и хоть как-то смягчить их озлобленные собственным величием лица, источавшие ненависть и показывающие нескрываемое чувство отвращения ко всем, кто волею судьбы не был с рождения коронован или же не относился к высшему обществу, державших в своих руках бразды правления этим миром.
А мы, их рабы, испокон веков, подгоняемые кнутом, страхом и пылающим благоговением перед величественным богоподобным монархом, шли на бойню с теми, кто так же слепо и безумно следовал приказам другого коронованного болвана, возомнившего себя, как и все подобные ему, властелином мира и посланником Божьим.
Нет, конечно же, в истории было немало примеров, когда властитель тех или иных земель действовал во имя своего народа, ставя благосостояние своих преданных подчиненных превыше собственных амбиций. Но век подобных смельчаков и поистине великих людей недолог – так уж случалось, что самые близкие, доверенные люди, но, в отличие от своего монарха, искушенные ядом алчности и всевластия, предавали своего господина, отправляя его к менее достойным праотцам. И к власти вновь приходил очередной жестокосердный, либо по глупости своей, тиран, которому чужды были сочувствие, и осознание людских бед.
Именно в эпоху таких правителей человечеству суждено было встретить новую чуму – Каэлитов, которые выжигали все вокруг, не оставляя за собой ни единого осколка воспоминаний о существовавшей когда-либо цивилизации.
Как символично, что убегая от одной смертельной опасности, которую мы сейчас не в силах остановить, мы проходим мимо Чумного озера, этого памятника древней болезни, которая некогда так же воспринималась людьми, как неизлечимое проклятие, кара Господня за все наши прегрешения.
Это озеро - отголосок прошлого. Само его существование должно было служить прекрасным напоминанием о том, какими смертельными может быть незнание окружающего нас мира и отсутствие осознанного развития, не только военного и промышленного, но, так же и культурного, духовного в совокупности с научным. Мы же бездумно, по причинам известным лишь серым кардиналам наших судеб, с особым обожанием развивали только то, что могло принести пользу нам и ослабить наших врагов, коих мы видели в каждом, чей ход мысли губительно отличался от нашего.
Вдруг чья-то рука коснулась моего плеча. Я обернулся и увидел Арабель. Она смотрела на меня глазами, полными испуга, а губы ее слегка подрагивали. Даже сейчас, в минуту горести, когда страх окутывает все вокруг, она была моим другом, верным и надежным спутником, дарующим надежду и силы на этом нелегком жизненном пути. Она – моя жизнь, настоящая. Сыновья – мое продолжение, наше с ней будущее. И ради них я готов сражаться.
Арабель нежно обхватила мою руку и положила голову на мое плечо.
- Как думаешь, что с нами будет? – спросила она.
- Все будет хорошо, милая, не беспокойся. К утру мы прибудем в Этернум. Ты с Кристофом и Ноэлем останетесь у моего кузена Айзека, он как раз живет в пределах Первой стены, у самой Цитадели. Айзек купец, у него большой и просторный дом, вы ни в чем не будете нуждаться…
- А ты, куда пойдешь ты? – в голосе ее чувствовалась тревога и ее тонкие руки еще сильнее обхватили мою.
- Я… Мы с Берни запишемся добровольцами в Гвардию. Если возьмут конечно. А нет – пойдем в ополчение, там тоже требуются хорошие воины. Вся наша армия нынче состоит почти из ополченцев.
- Но ты же знаешь, что это самоубийство!
- Самоубийство сидеть и ничего не предпринимать. Это бездействие… оно убивает, отравляет душу отчаянием. Я так не могу. Рано или поздно проклятый рой доберется до Этернума. Я не хочу этого допустить. Мы найдем способ их остановить.
- Без ученых Cor Scientia это будет невозможно…
- Как говорил мой старик – нет ничего невозможного. Буду полагаться на свое ружье и меч. И не забывай – со мной старина Берни. Вдвоем мы точно не пропадем.
Легкая улыбка коснулась ее губ. Она мне не верила, я это знал. И у нее были все для этого основания. Но что-то нам подсказывало, что все обойдется. Слабый, трепещущий огонек надежды все еще согревал нас изнутри.
- Все будет так, как ты скажем, любимый.
- Вот, совсем другое дело! Этот настрой мне нравится больше.- Я обхватил Арабель рукой и прижал к себе. Она была права, без технологий Храма Знаний шансы на победу ничтожны. Как-то все это странно… Они будто знали, что уничтожив Храм, мы станем совершенно беззащитны, словно ребенок с деревянным мечом против своры волков. Неужели нас изучали, следили за нами? Быть может, среди нас все это время жили лазутчики Каэлитов, собиравшие информацию о Терре? Ведь никто не знает, как они выглядят на самом деле – те обрывки, что мы слышали от полуживых и потерявших рассудок воинов давали лишь смутное представление о Каэлитах и их Титанах. Нет хуже врага, о котором ты ничего не знаешь.
Я посмотрел на телегу – Ноэль и Кристоф мирно спали, укрывшись среди вещей. Как бы я хотел освободить этот мир от гнетущего страха и постоянного присутствия Смерти. Чтобы наши дети, не боясь ничего, мирно спали в теплом доме, а не под открытым небом, изгнанные из родных мест войной.
Фонари, стоявшие вдоль дороги, погасли. Из-за холмов, возвышавшихся на востоке, показалось солнце. Его лучи медленно пробирались сквозь рассветную мглу, освещая все на своем пути.
До Этернума, Великой Цитадели Нифльхейма, оставалось совсем недолго.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
DavidMonroe
сообщение 12.11.2016, 23:43
Сообщение #6


Неизвестный пришелец
*

Группа: Пользователи
Сообщений: 6
Регистрация: 9.11.2016
Вставить ник
Цитата




Глава V

Солнце стояло в зените, когда перед нами распахнулись ворота внешней Стены Этернума. Высокие и неприступные, они внушали уверенность, которой нам так не хватало. В пределах третьей Стены располагались фермерские угодья, обеспечивавшие столицу всем необходимым провиантом, благодаря чему крепость могла выдержать не одно десятилетие осады. В Этернуме царила атмосфера смятения и раздраженности, которая усиливалась приходящими с фронта дурными вестями, а увеличивающееся с каждым днем число беженцев из соседних предместий, вызывало еще больше недовольства среди местного населения – участились убийства, воровство стало обычным делом. Люди, испуганные войной и раздраженные не прошеными эмигрантами, стали еще более озлобленными. Проходя по длинной главной улице по направлению к воротам второй Стены, мы чувствовали на себе недобрые взгляды местных, полные презрения и ненависти. Фермеры, привыкшие всю жизнь работать в своих угодьях и жить в достатке, боялись ухудшения ситуации - их земли не смогут прокормить эти нескончаемые потоки беженцев. Их гнев можно было понять, если бы не одно ”но” – человечество стояло на пороге бездны, и эта ненависть лишь подталкивала нас к ее краю.
В воздухе стоял терпкий запах навоза и скотины, столь знакомый жителям окрестных деревень, но так непривычно ощущаемый здесь, в столице Королевства.
- Дитрих, дружище, мы точно в столице сейчас? – сказал Берни, зажмурившись, словно вот-вот чихнет.
- Я смотрю, Ваша светлость отвык от запахов столь диких и неблагородных.
- Да ну тебя. Но действительно необычно – казалось бы столица, а встречает путников подобным амбре. Да и рожи эти везде недовольные, будто мы по своей воле покинули родные дома. Чертовы Каэлиты, будь они неладны… - Берни сплюнул за землю.
- Остынь, Бернар. У горожан своя правда, у нас - своя.
- Какая правда, Тьерри, о чем ты? Тут война, люди гибнут каждый день. Мы эти пять лет только и делаем, что отступаем. Не понимаю, как мы вообще держимся. А они сидят себе за этими стенами и, видите ли, недовольны, что мы к ним пожаловали.
- Эти стены вряд ли спасут нас, если сюда прибудет военный флот Каэлитов. Ты же помнишь, что они сделали с Cor Scientia? Один выстрел из гигантской пушки стер его с лица земли. Всего один…
- Да помню я, помню. Ты им это лучше скажи. Между прочим – за все эти пять лет Гвардия ни разу не вступила в бой с захватчиками, ты знал это? Ни один солдат Нифльхейма не покинул городских казарм.
- А те воины, что направлялись в Ханстхольм? Они ведь несли гвардейские знамена, да и обмундирование…
- А… Маскарад, вот что это! – Берни махнул рукой – Совет баронов сразу после начала войны издал указ о переформировании армии. Нынче все ополченцы носят мундиры с шевронами Королевской гвардии и имеют соответствующий документ гвардейца с Королевской печатью – билет на тот свет, одним словом.
- И откуда тебе, кузнецу из Нодленда, никогда не покидавшему свою родную лачугу, все это известно? Или же ты втайне от всех подрабатывал королевским советником?
- Нет, дурья ты башка. Я же говорил тебе, что моя дражайшая бездетная тетушка, сестра покойного отца, Матильда Дюплесси, живет за Первой стеной. Пару дней назад мне пришло от нее письмо. В нем говорилось, что в пределах Первой стены ходят слухи, мол, Королевская Гвардия отсиживается Нифльхейме, а сам король Вириат и его приближенные не торопятся что-либо предпринимать. Они лишь посылают толпы необученных крестьян и жителей соседних городов на верную смерть.
- Это всего лишь слухи!
- Слухами земля полнится, дружище.
Все это действительно было очень странно… Неужели Король и правительство смирились с поражением? Надо как можно скорее добраться до Айзека, уж он-то будет знать, что на самом деле творится в городе.
Подходя к воротам Второй стены, мы услышали детский крик.
- Дорогой, там кажется кто-то… - Арабель запнулась.
- Да, знаю. Не отходи от детей и телеги, мы с Берни пойдем, проверим.
Крик доносился из переулка, который вел в сторону от главной дороги.
- Тьерри, револьвер с собой?
- А как же, дружище.
- Держи наготове.
- Да, сэр! – сказал я и шутливо отдал честь.
- Ну тебя…
Зайдя в тесный переулок, мы увидели двух городских стражников, которые пытались схватить маленькую девчушку.
- Ну, и куда же ты теперь денешься, беглянка?
- Именем Короля, черт бы тебя побрал, иди сюда! Ах, так ты кусаться еще будешь, маленькая дрянь, ну получай…
- Не сметь! – басистый голос Берни прозвучал как гром среди ясного неба. – Убери руки от ребенка, ублюдок, а не то я тебя сейчас самого…
- Берни, Берни, остынь! – мне пришлось сдерживать здоровяка, готового опустить свои гигантские кулаки на головы испуганных стражников. – Господа, извольте объясниться, что тут происходит?
Стражники опешили, от столь внезапно возникшей угрозы, но вскоре один из них пришел в себя:
- Выполняем королевское указание, вам-то что с того?
- Хватать беззащитных детей - такое указание дал наш дражайший король?! Да я тебя, лжеца, сейчас прихлопну, а заодно и короля твоего!
- Иди к черту здоровяк, не мешай Гвардейцам его Величества работать, иначе на плаху отправишься за бунт!
Ситуация явно накалялась. Я положил руку на рукоять револьвера под плащом.
- Я все же предлагаю всем успокоиться. Что за указание, господа гвардейцы? Простите нас за неосведомленность, но мы совсем недавно прибыли в Город, а потому не в курсе последних событий…
- А, так вы тоже из этих… Ну, чтоб тебе, грязи, понятно было – эта девчонка – беглянка. Она ослушалась Королевского приказа, сбежала из отряда, а потому сейчас мы отведем ее в казармы, где она понесет заслуженное наказание. – Стражник ехидно улыбнулся.
Я решил не обращать внимания на оскорбления со стороны гвардейца. Все и так были на пределе.
- Хорошо, ваше благородие. А в чем суть Королевского указания?
- Каждый явившийся в город беженец должен оплатить в казну пять сотен золотых. В противном случае они обязаны поступить на службу в Гвардию. Этернум не может прокормить беженцев, что стекаются сюда со всех краев Нифльхейма. А наша армия нуждается в людях…
- И вы отправляете на войну с Каэлитами женщин и детей? Это же безумие!
- Любой эмигрант, старше двенадцати лет, в случае неуплаты налога – зачисляется в армию. Без исключений. Какие времена, такие и законы. А времена нынче суровые…
Какое варварство – отдавать слабых и беззащитных на растерзание беспощадному рою. Вот оно, благородство Короля и его Баронов.
- Пятьсот золотых говоришь? Хорошо, вот, держи. – Я кинул одному из стражников мешочек с монетами. – Девушка пойдет с нами.
- Тьерри, дай-ка я лучше с ними по-своему разберусь. Нечего им на человеческом горе наживаться.
- Не горячись, мой дорогой друг. Достаточно на сегодня жестокости.
Золото, конечно усмирило пыл и наглость стражников, но такой исход явно не входил в их планы.
- Как скажете, ваше благородие – ответил один из стражников с издевкой и сплюнул на землю. – Девчонку запишем на вас. Представьтесь, будьте столь любезны.
- Конечно. Я Дитрих Кройц, оружейник из Айзенхофа. Вот, держите еще - выплата за меня, мою жену Арабель и двух сыновей – Кристофа и Ноэля. А так же – я достал из внутреннего кармана еще один мешочек – за моего верного друга господина Дюплесси и его семью. Надеюсь, что теперь мы в расчёте перед Его величеством и можем продолжить свой путь в район Первой стены.
Презрительная ухмылка на лице гвардейцев сменилась изумлением. Такого они явно не ожидали.
- Конечно, Ваше благородие, добро пожаловать в Этернум. Быть может, Вам требуется сопровождение? Времена нынче небезопасные…
- Спасибо, не стоит беспокоиться. Мы уж как-нибудь сами справимся.
Девчонка сразу же вырвалась из рук солдат и спряталась за нашими спинами. Еще совсем дитя… Именно в такие моменты понимаешь, насколько этот мир погряз в собственных грехах. Алчность и жестокость, что так глубоко засели в сердцах людей – вот что погубит человечество.
Оставив ошарашенных охранников позади, мы направились к центральной дороге. Девчушка шла молча позади нас и боялась с нами говорить. Потом она резко остановилась и произнесла:
- Благодарю вас… Вы… Вы спасли меня от гибели. Они отправили всю мою семью туда, откуда не возвращаются. Мы им не нужны теперь, вот они и избавляются от нас…
- Все это позади. Теперь ты в безопасности. Как тебя зовут, красавица?
- Инес, Ваше благородие…
- О, не стоит. Оставь эти формальности для надменных и глупых чиновников. Я Тьерри, а это – мой друг Берни, мы из Айзенхофа, небольшой деревушки к западу от Этернума.
- Хорошо, сеньор Тьерри. – лицо малышки сразу повеселело, ведь она наконец нашла людей, которые смогут о ней позаботиться.
Я не стал спрашивать, откуда Инес родом, потому как знал, что любой разговор о доме, о семье вызовет боль и тяжелые воспоминания. Она достаточно настрадалась.
Мы, наконец, вернулись к нашим повозкам. Арабель ждала меня, и по ее глазам было видно, что она очень переживала.
- Дорогой, я… вас не было слишком долго.
- Пустяки, случилось маленькое недоразумение. В общем, мы с Берни все исправили. А вот и, собственно говоря, причина наших волнений. Позвольте представить, сеньорита Инес.
Я познакомил Инес со своей семьей – она очень быстро сдружилась с мальчишками. Девчонке было лет тринадцать, но, измученная войной и лишениями, в ветхой одежде, покрытой грязью, она казалась совсем крохотным ребенком. Что ж, теперь она будет частью нашей семьи, и забота о ней всецело ложится на мои плечи.
После рождения Кристофа и Ноэля – двух неутомимых сорванцов – мы мечтали завести дочку, но проклятые Каэлиты… Сразу после Вторжения мы лишились самого главного – надежды на будущее, а потому сочли появление ребенка в таких условиях кощунством. Но порой судьба преподносит нам сюрпризы, подобные нашей с Инес встрече. Среди этой гнетущей атмосферы всеобщего страха и отчаяния ее появление было подобно солнечному свету, что пробивается сквозь тучи в ненастную погоду и, сливаясь с дождем, создает многоцветную радугу. Арабель тоже была очень рада появлению Инес и обращалась с ней, как с родной дочерью.
Чуть позже ко мне подошел Берни.
- Слушай, Тьерри, я тебе, конечно, весьма признателен, но та сумма, что ты отдал за мою семью… Вот, держи, тут только часть – остальное отдам, когда приедем к моей дражайшей тетушке. – Бернар протянул мне небольшой, но увесистый мешочек с монетами.
- Оставь, Бернар. Считай это моим тебе подарком на день рождения.
- Так до него еще дожить надо…
- Доживешь, дубина.
- Ага, куда денусь, со мной ведь гроза Гвардейцев, господин фон Кройц.
- Иди к черту, Берни! А что мне было делать – набить им морды, еще и при ребенке? Да и зачем нам лишние проблемы – а так, все решилось мирным путем. И овцы целы и волки сыты…
- Волки… Шакалы, вот кто… Порой задаешься вопросом, кто представляет истинную угрозу для нас – неведомые Каэлиты или все же король и его шайка приспешников… Но, твоя правда, дружище. – Берни вздохнул: это согласие нелегко далось любителю помахать кулаками во имя справедливости и чести. - И все же, ответь по-дружески на один вопрос – откуда такие деньжищи-то? Ты что, втихаря ограбил королевский обоз с казной?
- Нет, просто от покойного отца мне досталось некое состояние. Живя в Айзенхофе не было нужды тратить его, но Этернум… Тут все иначе. В Большом городе, особенно в столице, люди живут другими идеалами, здесь своя правда, а во главе всего стоит золото, за которое многие готовы на все, что угодно. Даже наш милостивый Властитель всего лишь за какие-то пятьсот золотых, несмотря на все трудности и лишения, что ожидают Его сиятельство, предоставит кров любому несчастному беженцу…
Жалкий мошенник – сказал я себе. – Наживаться на человеческом горе в такой момент… Всем и так известно, что королевская казна, несмотря на разорительную войну, ломится от богатств, благодаря высоким налогам, которыми облагаются все жители Королевства. Эх, Берни, ты чертовски прав – Король и его бароны всего лишь кучка грабителей, которые, несмотря на скорый конец человеческой цивилизации, думают лишь о собственном обогащении.
- Знаешь, о чем я подумал? – Здоровяк прервал мои рассуждения.
- Боюсь себе представить, Бернар.
- Мы ведь с самого детства знакомы. И отца твоего я хорошо помню – месье Абелард целыми днями пропадал в оружейной. По выходным брал нас с тобой в лес и учил охотиться на местных оленей. Здорово было.
- Согласен, отличное было время.
- Точно. Стало быть, к чему это я. Твой старик обращался с оружием так, будто с юных лет служил в элитном гвардейском полку. Да и в лице, в стальном голосе, в манерах старого Кройца, всегда было что-то благородное, что отличало его от остальных деревенских. Я раньше не задавался подобным вопросом, но раз уж пошел разговор, то мне, как твоему близкому другу, хотелось бы знать – кем на самом деле был твой отец? До Айзенхофа.
- Мой отец… Да, Бернар – он не всегда был простым оружейником. До того, как наша семья переехала в Айзенхоф, мы жили в Этернуме, в предместье Цитадели.
- В самом предместье? Это же закрытый район, в котором проживает военная и политическая элита Нифльхейма.
- Точно так. Мой покойный отец, до ссылки в Айзенхоф, был легатом легиона Розы и Креста.
- Он был Розенкрейцером?!
- Да, мой дорогой друг.
- Насколько мне известно, легион Розы и Креста расформировали за участие революции 1792 года, когда мятежные жители Аустерленда попытались свергнуть власть Этернума. Так значит твой отец…
- Нет, Берни, он не был участником революции. Через пол года после начала волнений в Аустерленде, король Вириат и его бароны решили послать для усмирения восставших легион Розенкрейцеров. Прибыв на место, мой отец увидел ужасающую картину: города и деревни находились в плачевном состоянии; промышленность и сельское хозяйство встало – из-за высоких налогов у людей просто не было денег для существования. Вся провинция находилась в упадке. Мой отец был в замешательстве. В Этернуме он получил приказ ”утихомирить злостных революционеров любой ценой”, но вместо воинствующих дикарей он увидел людей, страдающих от гнета непомерных налогов. Проходя по Аустерленду со своим легионом, он не встречал сопротивления. Люди лишь просили Короля и Совет баронов о помощи. Тогда мой отец отправил телеграмму в Этернум, в которой говорилось о бедственном экономическом состоянии провинции. Ответа не последовало…
- Так значит, газеты нам лгали, говоря, что в моем родном Аустерленде полчища озверевших простолюдин устраивали погромы и нападали на представителей властей?
- Чушь, местные власти встали на сторону народа, ведь без помощи королевской казны они не могли обеспечить работу крупных предприятий и оплачивать труд своих рабочих. Все собираемые налоги сразу же отправлялись в Этернум, из которых лишь малый процент возвращался в Аустерленд на нужды провинции.
- Так вот почему граница с Южной Провинцией была полностью перекрыта – чтобы не дать правде выйти за пределы Аустерленда.
- По той же причине через неделю после того как отец отправил телеграмму в Этернум, в Южную Провинцию прибыл Легион Инквизиции. Командир Инквизиторов – легат Маледикт передал прямое указание Короля, в котором говорилось, что ”любое неповиновение со стороны местного населения и властей расценивается как предательство Его Величества и приравнивается к революционным действиям”…
- Они послали целый легион, чтобы просто передать послание Короля?
- Инквизиторы прибыли в Аустерленд, так как Совет Баронов счел моего отца слишком мягкосердечным и неспособным справиться с восстанием. Прочитав его телеграмму, они испугались, что ”чрезмерно благородный легат фон Кройц перейдет на сторону мятежников”, пораженный ужасами, которые они, Бароны, учинили в Аустерленде своими варварскими законами. Отец наотрез отказался выполнять приказ и уничтожать ни в чем не повинных людей. Это был крик о помощи голодного народа, а не вооруженное восстание, подогретое политическими инициаторами. Легионеры Розы и Креста, среди которых были, как обычные граждане Нифльхейма, так и потомки благородных и древних семейств, полностью поддержали решение моего отца. Король воспринял этот отказ как предательство и объявил легион Розенкрейцеров вне закона. Легат Маледикт передал это решение Правителя моему отцу и посоветовал готовиться к бою. Волею жалкого правителя, два величайших легиона Нифльхейма сошлись в братоубийственном сражении на полях Аустерленда. К концу дня стало ясно, что победа в руках Инквизиторов, так как гвардейцы моего отца, посланные усмирить народное восстание, не были готовы к битве с превосходящими их по вооружению гвардейцами Маледикта. Тогда мой отец приказал оставшимся солдатам Розы и Креста бросить оружие и сдаться на милость победителя. Он готов был понести наказание за неповиновение, но всеми силами старался сохранить жизни своих подчиненных – из всего легиона после Аустерлендского сражения в живых осталось не более двух сотен человек, многие из которых получили тяжелые ранения и не смогли добраться до Нифльхейма, чтобы предстать перед Судом Баронов.
- Так значит предательство Розенкрейцеров, как и само восстание с целью свергнуть власть – ложь, придуманная правительством? Но как же они сумели обмануть сотни тысяч других жителей Нифльхейма, ведь были свидетели тех событий, которые знают правду.
- Знают так же, как знал мой отец и как знаю я, но скрывают ее. Большая часть жителей приграничных с Нордлендом земель Аустерленда была уничтожена Легионом Карателей, либо отправлена в подземелья Эксилиума. Людей выстраивали шеренгами вдоль стен домов и расстреливали, всех, без разбора. Власти не нужны были голодающие рты, неспособные работать и приносить прибыль. Все это проводилось под эгидой борьбы с предателями и изменниками, революционерами – так освещались те ужасные события народу и всему миру. Солдаты, принимавшие участие в этой бойне получили солидное вознаграждение и под страхом смерти должны были молчать о случившемся. Таким образом, правительство решило все свои проблемы на юге страны. Распространение информации о бедственном положении Аустерленда, неповиновение Легиона Розы и Креста – все это могло бы привести к массовым беспорядкам и кровопролитной гражданской войне. У моего отца было много друзей среди знати и военной элиты, готовых поддержать его в случае полномасштабной войны. Но чтобы предотвратить еще большие человеческие потери, он вынужден был пойти на сделку с Королем. Суд Баронов вынес обвинительный приговор всем гвардейцам легиона Розенкрейцеров, объявив их Contra Mundum, и в качестве наказания приговорил оставшихся легионеров к смертной казни. Моего же отца, из уважения к его военным заслугам и благороднейшему происхождению лишили всех титулов, воинского звания и большей части имущества. Отца поместили в подземную Башню-тюрьму Цитадели, где он провел два года. Когда шум вокруг Аустерлендского восстания начал стихать, Король помиловал его и отправил вместе с нами в ссылку, в Айзенхоф. Так началась наша новая жизнь. Мы понимали, что о прежних временах необходимо забыть, а потому в семье было негласное правило – не говорить о жизни до Восстания, словно ее и не было. Это и было одним из условий освобождения отца из Башни – полное безмолвие. Отец занялся оружейным делом, и мы окончательно осели в Айзенхофе.
- Знаешь, Дитрих. То что я услышал сейчас… Твой отец был великим человеком. Просто хочу, чтобы ты это знал. И я уверен, что многие, кто еще помнят эти ужасные событие, тоже так считают.
- Спасибо, Берни. Газеты долгое время писали, что он предатель, трус, беглец. В народе ходила недобрая молва вокруг нашего семейства. Боясь быть уличенными в связях с революционерами, почти все наши родственники отказались от нас. Лишь родной брат отца – Отто фон Кройц поддерживал с нами связь все эти годы и всячески помогал нашему семейству, пока отец был в тюрьме. Его сын, мой кузен Айзек, перенял от своего отца любовь и уважение к нашей семье, а потому мы с ним в весьма хороших отношениях.
- Тот самый Айзек, к которому вы сейчас направляетесь?
- Точно так. За все эти годы мы ни разу не виделись – нам запрещено было покидать территорию Айзенхофа, и чтобы не подвергать опасности положение Айзека в Этернуме, было решено общаться посредством писем. Король пошел на эту небольшую уступку, но мы знали, что все письма проверялись Его Тайной Канцелярией. Потому мы всячески избегали в наших разговорах любых тем, которые могли бы вызвать подозрение ищеек Короля. Но сейчас война, и я уверен, Вириат не станет брызгать слюной от возмущения и ненависти, когда узнает, что потомок опального легата вернулся в Этернум. тем более, что сегодня любой воин на счету.
- Твой братишка будет очень рад тебя видеть, судя по всему, он отличный малый. Возможно, он даже знаком с моей тетушкой Матильдой. Вот здорово будет хоть ненадолго отдохнуть от войны и собраться всем вместе, выпить эля…
- Да уж, Бернар, война войной, а эль по расписанию?
- А чего нет? Перед славным боем грех не выпить. Тем более что кто-то обещал мне бочонок нордлендского. – Рот Берни расплылся в широкой и довольной улыбке.
- Обещал, значит будет. Он твой – в одиночку я с ним вряд ли справлюсь.
- Хах, еще бы. Старина Берни знает, как совладать с таким могучим соперником!
Я на секунду вспомнил отца и мать. Сейчас, в столь трудное время, мне очень не хватало их мудрого совета, поддержки.
Но у меня есть моя семья, есть Берни, и потому я не могу позволить себе быть слабым и нерешительным. Ради них я готов на все. Я уничтожу ангелов смерти, чего бы мне это ни стоило…
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

Ответить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 29.3.2024, 4:35