Кали-Юга (Автор: Ruslan Shagmanov), внезапный вирус таланта 36.6 Опции

[Ябадзин]

Дед Митя пропустил уже третью скамейку. Теперь в срочном порядке требовалось добраться до четвёртой, чтобы отдохнуть и набраться сил, иначе чревато последствиями. Это с десяток лет назад он мог без проблем сходить за покупками, сейчас же, в семьдесят, любой поход в магазин превращался в кросс. И не всегда на финише забега открывалось второе дыхание. Оставалось лишь добрести до дома, чтобы обессиленным рухнуть на диван.
Первую скамью оккупировали три бабки, мирно обсуждавшие очередное повышение пенсии. На второй расположилась семейная пара, зорко следившая за малышом. А уж мимо третьей пришлось проскочить чуть ли не со скоростью курьерского поезда, поскольку на скамейке сидела дама с собачкой. Какой породы была облаявшая его псина, разбирать не хотелось. Он всё равно предпочитал кошек.
Сердце билось, дыханье перехватило, в ушах шумело. Так что четвёртую скамью мимо пропустить никак не следует.
Булка бородинского и отрез в сто грамм докторской колбасы в авоське оттягивали руку. Не будь с собой трости, давно бы упал.
Спасительная лавка подвернулась вовремя, и дед Митя, с трудом доковыляв, присел, шумно отдышался, достал из нагрудного кармана рубашки таблетку валидола и положил под язык. Через минуту отпустило.
Дед Митя откинулся на спинку лавки, вынул из авоськи хлеб, надкусил краюху и начал медленно пережёвывать. Огляделся. Чуть поодаль заметил кошечку с выводком.
“Кис-кис-кис”, – поманил он и вытащил колбасу.
Но кошечка бросилась прочь. Двое котят увязались за матерью. Лишь третий, наверное, самый голодный, поспешил к протянутому угощению. Схватил кус, выдернул из стариковых пальцев и попытался запихать колбасу себе в пасть.
Дед Митя дождался, когда котёнок расправится с едой, взял того в руки и положил на колени. Котёнок доверчиво прижался, свернулся в клубок и сыто заурчал.
– Ты опять тут ошиваешься?! – раздался визгливый возглас.
Дед Митя вздрогнул от неожиданности и обернулся.
Перед ним стояли трое. Молодые, наглые, грозные и готовые на всё.
Дед Митя обречённо вздохнул. Он узнал главаря с панковским гребнем вместо причёски. Три дня назад эта же троица пристала к нему, прогнав от магазина, когда дед Митя присмотрел брошенного котёнка, чтобы забрать домой.
– Ребята, я только отдышусь и уйду, – жалобно начал дед Митя.
– Пасть заткни! – потребовал панк. – Я же велел не попадаться ко мне, а теперь ты меня в конец из себя вывел.
– Димон, чего до него докопался? Пусть катится, – встрял один из дружков.
– Ребя, жопой чую, что с гнильцой дедок.
– Что будем делать-то? Рыло бы начистить, так – старый, развалится ненароком.
– Ребята, я лучше пойду, – дед Митя встал, чтобы уйти.
– Смотрите, он уже с кошаком! – панк завёлся не на шутку, подскочил к деду Мите и неумело ударил.
Дед Митя надеялся, что хулиганы просто отберут у него деньги, но подобной жестокости не ожидал, зашатался, и, чтобы не упасть, опёрся о трость. Панк, взбешённый сопротивлением, выбил трость. Дед Митя, лишённый опоры, рухнул на землю, при этом закрыл собой перепуганного котёнка.
Случайные прохожие равнодушно проходили мимо, старательно отводили глаза, делая вид, что ничего не происходит.
Но вирус безразличия поразил не всех, на помощь пришёл военный. Разметал обнаглевших панков, отвесив каждому по крепкой затрещине, подбежал к деду Мите, чтобы помочь подняться на ноги.
Дед Митя, опираясь на своего спасителя, сел на скамью. Котёнка он так и не выпустил.
– Стервецы, пороть их некому. Может, вызвать неотложку? – участливо поинтересовался военный.
– Нет, спасибо, я пришёл в себя, – поблагодарил дед Митя. По ощущениям, ничего серьёзного не стряслось: ни переломов, ни кровоподтёков. Ссадины на теле заживут. Сердце колотилось, скорее от полученного в ходе драки адреналина, чем от болезни. Вот он посидит немного, и пульс вернётся в норму. Стариковскую норму.
– Молодёжь нынче озверела, – подытожил офицер.
– Калиюга, – выдохнул дед Митя.
– Не понял?
– Это у индусов. Раньше мы жили в эру Милосердия, но она закончилась, и наша цивилизация вступила в эпоху богини Кали. А это типичное время для заводных апельсинов.
– Вы, наверное, учитель?
– Да, – кивнул дед Митя. – Преподавал историю.
– Вас проводить?
– Я тут недалеко живу.
– В таком случае, честь имею.
Военный передал откатившуюся в сторону трость, откозырял и двинулся дальше по своим делам.
До дома Дед Митя добрался без приключений. Небольшая одноэтажная деревянная избушка с облупившейся голубой краской. С покосившимися ставнями, обрамлявшими подгнившие окна. С крышей из полопавшегося шифера. Словом, развалюха, которая вот-вот рассыплется, если не подлатать. Но у деда Мити не было возможности, начинать ремонт. Да и зачем? В его-то возрасте. Новый рассвет встретил, и то хорошо.
Смерть к старикам всегда приходит внезапно, без предварительного предупреждения.
Дед Митя, отпёр входную дверь, разулся и вошёл внутрь.
Убранство и меблировка двух крохотных комнатушек соответствовало внешнему виду дома. Старый продавленный диван, накрытый пледом, деревянный стеллаж с пыльными книгами, письменный стол со стопкой бесплатных газет и пяток табуретов.
В красном углу стоял журнальный столик с алтарём, в центре которого возвышалась гипсовая статуэтка женщины.
Перед этой статуэткой и склонился дед Митя, приложив руку к сердцу в жесте приветствия и почтения.
– Дозволь, великая богиня Кали, выразить благодарность от скромного адепта твоего учения, что не позволила свершиться несправедливости, и не попасть раньше времени в твою свиту. За это я принесу жертву, достойную твоего величия.
Дед Митя перешёл на кухню, по-прежнему держа котёнка, терпеливо ожидавшего, пока его накормят, подошёл к кухонному столу, на одном из краёв которого были прикреплены небольшие слесарные тиски. Раскрыл одну из губок, поместил котёнка меж металлических зажимов таким образом, чтобы голова осталась в тисках, и принялся закручивать.
Котёнок, почуяв неладное, задёргался, стал вырываться и жалобно замяукал, требуя, чтобы его отпустили. Но дед Митя продолжал вертеть ручку.
Дед Митя уже ничего не боялся, ни чёрта, ни бога, ни диалектического материализма. Разве что смерть, которую ждал давно.
В начале перестройки дед Митя, после того, как похоронил всю семью, случайно прибился к секте почитателей богини Кали. Первоначально он ревностно следовал всем предписаниям и обычаям, проводил ритуалы, которые заканчивались жертвоприношением котят и символическим поеданием мозга жертвы. Со временем вера в богиню превратилась в привычную, но уже опостылевшую и никому не нужную церемонию. Но привычка поедать мозг осталась.
Дед Митя взял металлическую трубку и, всунув один конец в ручку, приложил ещё немного усилий. Наконец, череп котёнка не выдержал и лопнул.
По поверьям после каждого съеденного мозга неуклонно приближается пралая. Но он один мало что может сделать. Ему бы сторонников отыскать.
– Во славу Кали! – Дед Митя произнёс здравицу, взял ложку, зачерпнул немного мозгов и положил в рот.

[Мышель]

Грубейшие нарушения ритуала поклонения Кали. Но это не главное. Главное - то, что слишком рано финал становится предсказуемым.
И культ Кали - это не контр-культура, а религия. Хотя, если рассматривать происходящее как трепыхания дикого адепта - то да, явная контр.
Джай Махакали!

[zubr]

О, ну вот и удача - номинант на единицу как быстро нарисовался. Жалко дедушку... пунки не прибили.

[Мышель]

О, ну вот и удача - номинант на единицу как быстро нарисовался.

Не горячитесь, там и более достойные кандидаты есть.

[Виктор Не]

Схватил кус, выдернул из стариковых пальцев и попытался запихать колбасу себе в пасть.

Скорее заглотнуть. Потому как "запихивают" чем-то посторонним, лапами там, к примеру.

Из-за котят выглядит не очень серьёзно. И недостаточно, чтобы перевернуть поведение "пацанов". Из-за этого как-то, не сказать чтобы тронуло.

[Murrr]

Контркультурная пощёчина мимимишности. "Отрез" в моём представлении связывается только с тканью.

[братья Ceniza]

И дед плохой, и панки.

[tequiller]

Как совладелец кота, знавший его с младых месяцев, я негодую.
Кто-то в этой палате болен больше других.
При полной контрморальности - ибо дед не наказан - всё это нелогично. Зачем все эти жертвы, если он от скамейки к скамейке не может без валидола дойти. Просил бы уж за это здоровое сердце и вечную молодость.

Автору домашнее задание - пусть идёт в приют для бездомных животных и там искупляет. Или искупает. Кого-нибудь.

[Аптекарь]

Написано с умом, но бестолково. Финал какой-то чужой. Поклонялся бы мне - не пришлось бы убивать кота.

[оленька]

– Нет, спасибо, я пришёл в себя, – поблагодарил дед Митя.

Так не говорят.

Смерть к старикам всегда приходит внезапно, без предварительного предупреждения.

Забыли добавить: "Когда её совсем не ждёшь".

Приём понятен, приём рабочий. Но неправдоподобно как то. На Крока похоже.

[Гость_Nobody123_*]

В целом интересно. Финал неожиданный, циничный, шокирующий - это всегда круто.
Не верится в немотивированную агрессию панков на 70 летнего деда (ну ладно были бы скинхэди и дед-таджик, а тут...). Хотя агрессия видимо вызвана тем, что одни что-то "жопой чувствует", мне кажется, этого не достаточно для конфликта. Гораздо лучше, я считаю, было бы, если бы панки знали о нездоровом увлечении деда и в тексте на это были бы однозначные намёки, но при этом такие, чтобы читатель полагал, что это их выдумки (к примеру) и всё равно сопереживал старику. Иначе эти два события выглядят несвязанными друг с другом и нет ощущения целостности. Ну это лично у меня такое впечатление создаётся.
А в целом забавно, мне понравилось.

[Дон Рэба]

Кали-Юга

Осторожно, спойлеры!!!
Поначалу, когда начал читать, подумал: "фи, какая банальность". Панки, пинающие старика. Уж больно они пластилиновые, нестрашные. Панковская причёска, кстати, называется "Ирокез" (хотя допускаю, что старик мог этого и не знать). Словом, ирокез на голове ещё не повод быть панком. Да и поведение скорее хулиганское. Военный - тоже пустой, появился, чтобы отыграть свою роль, якобы спасти, и исчез, козырнув. Но вот дальше... Да-а-а-а...
После прочтения текста осталось одно впечатление: гадкий, гнусный, омерзительный, пренеприятнейший, тошнотворный рассказ. Автор набрался смелости и посягнул на культуру котиков на форуме. Думается, один из главных претендентов на кол. И не только рассказ, но и, думается, автора. Это с одной стороны. А с другой - контркультурка имеется. Особенную жуть нагоняет, что дедок в красный угол, где обычно ставится икона, устроил алтарь для языческого божка, при этом устраивая нечто подобное жертвоприношений.
Короче, однозначно худший текст.

[Ибрис]

Такой вот контркультурный дед Митя)
Мне здесь сильно не хватало полутонов. Из-за этого персонажи показались картонными. Есть панки - они плохие, военный - хороший, дед Митя - тёмная лошадка, Кали - богиня смерти, значит ей в жертву приносят котят. Мне очень нравятся эзотерические хитросплетения идусов... Поэтому сложно было воспринимать этот рассказ. Понятно, что автор утрирует ради чёрного юмора. Думаю тут не хватает действительных подробностей, особенностей контркультур, мимоходом затронутых. Естественных, настоящих повадок панков, например, немного религиозной философии индусов (надеялась прочесть что-то интересное про Кали-Югу). Можно утрировать для остроты, просто утрировать правдоподобно. В пародии должна затрагиваться самая глубинная нота на контрасте с преувеличенной внешней формой события, или учения. Здесь ни суть, ни форма не ловятся... Субкультура предстаёт так, как видит её обыватель, никогда в глаза её не видевший...
В итоге - задумка с дедом-окультистом прикольная, а вот исполнению не хватает обоснованности.

[Полудиккенс]

Есть панки - они плохие

Чего это они плохие? Вот же:

– Пасть заткни! – потребовал панк. – Я же велел не попадаться ко мне, а теперь ты меня в конец из себя вывел.
– Димон, чего до него докопался? Пусть катится, – встрял один из дружков.
– Ребя, жопой чую, что с гнильцой дедок.

Мы видим в лидере панков человека проницательного, разбирающегося в людях, неравнодушного, способного взять на себя ответственность за практические результаты своих наблюдений и выводов. Верь сам в себя, наперекор Вселенной, и маловерным отпусти их грех, как писал товарищ Киплинг. И индийские мотивы, я считаю, тут как нельзя более к месту.
Сама петля сюжета мне понравилась. Нарочито какой-то моральный зачин, учителя-дедулю бьют нехорошие панки, голодные котята, благородный военный, честь имею. Мне кажется, автор сознательно рисует все такими узнаваемыми простецкими красками, чтобы усыпить нашу бдительность и потом сделать свой выверт. Плохо, на мой личный вкус, что дед просто придурок, оттого история про жестокий его поступок получает некий налет этой самой дедовой дури, надеюсь, автор не поймет мою мысль неправильно. Она, скажем, не иллюстрирует жестокость жизни как таковой или еще чего-нибудь такое в этом роде, это просто анекдот про долбанутого головой деда и про то, что это бывает не сразу заметно. Хотя, если вдуматься, то это, может, и философская притча в том смысле, что не все в жизни есть то, чем оно кажется...

[mechanik]

Дядя Митя – гад.
Панки – уроды.
Военный – молодец.
Понятно, что весь рассказ заточен под финальный перевертыш. Поэтому никаких там коллизий, моральных выборов и прочих терзаний героя, очевидно, и не планировалось. Ну, я честно прочитал и в конце эмоционально перевернулся. Послевкусие от рассказа – так себе. Контркультура, в смысле – вот вам всем!! – определенно имеет место быть.

[Дон Рэба]

Кали-Юга
Короче, однозначно худший текст.

Прочитал все рассказы (думаю теперь над оценками) и понял, что несколько погорячился. По крайней мере, вернулся, чтобы пересмотреть оценку. Решил почитать комментарии других. В чём-то согласен с Ибрис. Персонажи - подвластны кукловоду, то есть автору. По крайней мере, военный - деусэксмашина однозначно. Но он наверное задуман как контраст. Нет однозначно хороших и нет однозначно плохих. Вот тут я полностью солидарен с Полудиккенсом. Портят всё дело котята. Хотя полагаю, что автор вполне устал от мимиммишности, которая иной раз присутствует даже в такой теме как контр-культура. И тут я тоже соглашусь с ПД.

[Полудиккенс]

Вот тут я полностью солидарен с Полудиккенсом.

И тут я тоже соглашусь с ПД.

Считаю своим долгом признаться... впрочем, ладно.

[zubr]

Нет однозначно хороших и нет однозначно плохих.

Это как нет однозначно плохих? Дед Митя однозначно плохой - что в нем неоднозначного. Пыхтит, пердит и шаркает, но упорно убивает самым жестоким способом беззащитных котят и пожирает мозг, даже не замечая, что этот метод продления жизни как-то не работает. А было бы побольше силушки в дряблых ручонках - он бы детишек конфетками заманивал и в тисках им головы дробил. Тут без вариантов.

[Дон Рэба]

Это как нет однозначно плохих? Дед Митя однозначно плохой - что в нем неоднозначного. Пыхтит, пердит и шаркает, но упорно убивает самым жестоким способом беззащитных котят и пожирает мозг, даже не замечая, что этот метод продления жизни как-то не работает. А было бы побольше силушки в дряблых ручонках - он бы детишек конфетками заманивал и в тисках им головы дробил. Тут без вариантов.

Я глубоко уважаю Вашу, Зубр, гражданскую политику, но позвольте мне не согласиться с Вами и немного подискутировать. То что дед - плохой, не вызывает сомнений, но то что он однозначно плохой - не совсем верно. Это он для нас, читателей, отвратительный персонаж, убивающий котят. Но для других, например, для прохожего военного, он - хороший, которого нужно защитить от плохих, избивающих несчастного дедушку, панков. Думаю, не зря автор ввёл этого персонажа - военного. Это тот самый контраст и есть, для которого только честь - указатель в этом тёмном и неоднозначном мире. Только в одном автор ошибся. Зря он заставил панков "лупить" деда. Можно было обойтись проще, например, главарь панков тряхнул сильно старика, чтобы отвести в милицию, а тот упирался. Тоже со стороны казалось бы жестокостью по отношению к старику, но не было бы той неестественности и нарочитости, как в данном тексте. Ведь не просто так - это военный. Без званий, рода войск и прочей атрибутики. Просто как символ, военный и всё. Ведь почти все военные при исполнении практически одинаковы, потому и предстал перед читателем вот такой абстрактный военный, без идентификации: Имени, Звания и прочих регалий.
Но Полудиккенс, мне кажется, хотел сказать другое, что в мире много таких дедов Митей, которые с виду - божьи одуванчики, и много таких панков, как этот Димон, который, по версии Полудиккенса (цитата): "Мы видим в лидере панков человека проницательного, разбирающегося в людях, неравнодушного, способного взять на себя ответственность за практические результаты своих наблюдений и выводов."
Кстати, только сейчас осознал, что дед Митя и Димон - тёзки. Дмитрий - Дима - Митя. Как, например, Александр - Саша - Шурик. Может, автор хотел показать, что следование контркультуре, например, панковской, может привести к печальным последствиям. Как итог - дед Митя. Но это только догадка.
Словом, думаю, ещё балл накину-ка.

[Полудиккенс]

Но Полудиккенс, мне кажется, хотел сказать другое, что в мире много таких дедов Митей, которые с виду - божьи одуванчики, и много таких панков, как этот Димон, который, по версии Полудиккенса (цитата): "Мы видим в лидере панков человека проницательного, разбирающегося в людях, неравнодушного, способного взять на себя ответственность за практические результаты своих наблюдений и выводов."

Я вынужден все-таки вас предупредить, что не все, что я говорю, можно принимать за одинаково чистую монету.