№ 4 Окно, распахнутое в ночь, Литературный турнир № 10 Опции

[NatashaKasher]

- Ляпа, ты чего такой грустный? Давай играть! Когда играешь – все грусти бегут! – Соня болтает ногами. Денис отмахивается вяло и смотрит в пустоту. В комнате сумрачно. Горит лишь настольная лампа, и она стоит так, что свет едва падает на стол.
Все молчат. Игнат чистит ногти лезвием, обмотанным изолентой. Аля и Вера глядят на Соню без выражения. Они близняшки, совершено одинаковые, только Аля в розовом платьишке, а Вера - в синем. Им по четырнадцать. Уже не подростки, но ещё не девушки.
Если приглядеться, ясно, что разговор уже состоялся, и результат никого не устроил. Только Соня продолжает:
- Давай ты будешь динозавр, а я принцесса…
Соне пять лет, у нее нет мамы и папы, только близняшки. Они заботятся о ней.
- А кто такой динозавр? – спросила Вера.
- Поройся в памяти и поймешь, - ответил Денис.
Игнат неопределенно хмыкнул. Он не любит никого, только бога самого. Он сам так говорит. Соне Игнат нравится. Обычно, когда она его обнимает, в его глазах что-то вспыхивает. Игнат тоже детдомовец. Как и остальные.
В самом темном углу сидит Елена, курит, но дыма нет. Она, как всегда, голая и загорелая. Денис представил, как она стряхивает воображаемый пепел и поворачивает голову анфас. Елене лет тридцать, у нее мягкое тело, крупные, чуть расплывшиеся груди с вызывающе красными сосками. Такой грудью не стоит любоваться, такую хочется мять. И соблазнительная дорожка от лобка. Денис туда не глядит, он просто знает. И еще он знает, что у Елены низкий с хрипотцой голос.
Игнат Елену не любит и называет ее «мертвая царевна».
- Я придумала! – сказала Аля и запела:
- Я в лесах наберу слова,
Я огонь напою вином.
Под серпом как волна – трава,
Я разбавлю надежду сном.
Тебя творить –
Три года не говорить.
Сердце сварено в молоке,
Лист крапивы – в глазах костер.
Лунный свет на твоей руке,
На рубашке – красный узор.^*

- Перестань, - сказал Денис, – я не творил тебя, я вообще никого не творил. И три года не понадобились…
- А мне так больше нравится, - ответила почему-то Вера. Близнецы прыснули, рассмеялись, расхохотались. Соня захлопала в ладоши. Елена взглянула благосклонно.
И вдруг распахнулась дверь, хлипкие петли завыли. На пороге стояла Майя, сестра Дениса. Она огляделась зло и решительно, обернулась:
- Батюшка, проходите! Я его нашла!
Батюшка в черном одеянии с бородой и крестом появился следом. Денис растерялся и как обычно, не успел прореагировать.
- Кропи его! – сказала Майя. - Кропи! Я не дам моего братика в обиду!

***

Денис вкалывал на скучной работе в крошечной каморке, где еле умещался комп. Он назывался дизайнером. Ничего роскошного. Иногда заказывали визитки или календари (это к зиме, хотя одна дама явилась за календарём в июне). Временами в каморку Дениса забредал босс. Иногда он был в плохом настроении, как сейчас, в августе, и ко всему придирался. Календари и визитки ему не нравились, и он требовал немедленно все переделать. Но обычно босс был добр, и они с Денисом часто пили пиво в кафешке и жаловались друг другу на жизнь. Но это все не важно, самое важное – комикс.
Денис приходит домой в темноте. Качаются черные ветви. И вечно разбит фонарь. Только домофон горит зелеными инфернальными огнями, словно пролетающее мимо НЛО. А Денис уже мысленно в своем, еще не родившемся, мире.
«Окно, распахнутое в ночь». Длинно, но короче он не придумал. Да и зачем? Ему и так всё нравилось.
Мир появлялся медленно, трудно. Сначала – голоса. Шепот. Не разобрать. Смех. Рыдания. Ссоры. Денис прислушивался. Черыре утра, собачье время. Скоро на работу, но Денису не хотелось спать. Голова была прозрачная, чистая. Он рисовал, творил, торопился. А голоса – это за стенкой… Там тоже кто-то не спит. Или примерещилось.
В тот месяц ему все удавалась. Комикс оживал. И все его герои были так же одиноки, как художник. Игнат в свои восемнадцать не верил никому и ничему. Аля и Вера держались друг за друга, другой опоры у них не было. И все опекали малышку Соню, потому что их самих никто никогда не опекал.
Пусть этот комикс не выпустят огромными тиражами. Его можно выложить в сеть, и он кому-то понравится. В этом Денис был уверен.
И вот однажды ночью… Он сидел в своей единственной комнате, освещенной лишь светом монитора. Закуривал бессознательно, забывал отхлебывать из кружки остывший чай. Сзади отчетливо кашлянули. Денис застыл, потом неуверенно обернулся. Перед ним стояла женщина. Совершенно голая. Тогда он еще не знал, что это Елена.
- Хочешь меня? – спросила она хрипловатым голосом.
Денис понял, что спит. Все в порядке. Он просто уснул за работой. У него уже давно не было женщины. И вот теперь… Да, он ее хотел, хотели губы, руки, он прижимал ее к себе, горел... И боялся проснуться.
Но не проснулся. Точнее понял, что это не сон. Утром Елена никуда не делась. Денис опаздывал на службу, ему некогда было разбираться, и он оставил незнакомую голую бабу в квартире, робко надеясь, что, вернувшись, никого там не застанет. Рассосется как-нибудь. Вечером, он подошел к своей двери в тревоге. Долго не решался вставить ключ в замочную скважину. Мелькнула мысль, поехать к сестре. Но что ей сказать? Сестра начнет задавать вопросы, ответов на которые нет. Денис выдохнул и открыл дверь.
Обнаженная Елена стояла перед окном и курила. За окном был двор, сумерки, отяжелевшие августовские листья, начавшие облетать тополя.
- Ты кто? – спросил, наконец, Денис.
- Елена, - спокойно ответила она и повернулась. Гладкая кожа блеснула в полумраке. – Какой дивный вечер. Упоительный…
Вот тогда Денис растерялся.
- Откуда ты взялась?! – крикнул он.
- Тише, тише, - зашептала она, - не надо волноваться, милый. Это очень вредно. Зубы могут заболеть.
- Почему зубы? - растерялся Денис.
- Все болезни от нервов, - объяснила Елена и поднесла сигарету к губам, и он заметил, что дым от сигареты не идет…
В общем, он не решился её выгнать. А сама она никуда не делась. Денис быстро выпил чаю и укрылся за своим монитором. Елена заинтересовалась. Она встала за спиной, несколько минут молча курила, а потом предложила:
- Пусть они заведут птичку. Она будет петь по утрам. Представляешь, такие нежные трели. Это так утешает.
- Они в детдоме, - сквозь зубы сообщил Денис. – Им нельзя птичку.
- Сиротки, - огорчилась Елена. – Тогда рыбку. Правда она не поет. Но это хорошо для медитации, наблюдать, как рыбка плавает туда-сюда, туда-сюда.
Она помахала рукой над головой Дениса. И тут из угла раздался звонкий голос. Два голоса? Два голоса в одном.
- Мы не хотим рыбку!
- И птичку не хотим! Пусть сама карася себе заводит, дура!
Денис подпрыгнул, стул качнулся и отъехал от стола. Аля и Вера дружно и совершенно одинаково помахали ему ручками. Ручкой?
- Кнопочки! – радостно взвизгнула Соня. Она уже стояла, положив острый подбородок на клавиатуру. – Можно нажать?
- Можно! - ответила Аля.
- Нельзя! – ответила Вера.
Соня наугад ткнула пальцем. Экран мигнул.
- Руки прочь от компьютера, малыш! – громко скомандовав Игнат и сплюнул на пол. – У него там и так чухня! Ты в детдоме когда-нибудь был, баран? Что ты там лепишь? И эта еще – птичка, рыбка…
Так и началось. В квартире стало тесно и шумно. Соня бегала по комнате, всюду лезла, роняла книги, пепельницы и флэшки, включала и выключала колонки и громко ревела, свалившись со стула. Близняшки хором воспитывали и утешали ее, хихикали, со свистом крутили две скакалки, пели дуэтом, а когда ссорились – исполняли разные песни. Голоса их были настолько похожи, что, казалось, в комнате кто-то одновременно включил две записи одного исполнителя. Игнат бухтел, резал правду матку, дымил вонючей дрянью, критиковал Дениса, родину и мироздание. Елена глядела на всех снисходительно, загадочно улыбалась, томно молчала, а когда открывала рот, сообщала потрясающие своей глубиной глупости.
Денис подумывал сходить к психиатру, но не хватило смелости. И когда в гости приехала сестра, ему было так скверно, что он решил спросить совета.
- Слушай, вот представь, гипотетически, что ты придумываешь комикс. Рисуешь. Сидишь над ним ночами…И в какой-то момент твои герои, которых ты выдумала, появляются в комнате. И они осязаемы, требовательны и все такое. Что бы ты сделала?
Майя мыла посуду. Она обернулась.
- Чего?
Вода текла. Денис молчал. Близняшки на подоконнике собирали пазл.
- Денис, ты чего, нас не видишь? – спросила Аля.
- Он видит, но игнорирует. Я на него обиделась, – сказала Вера и отвернулась.
- Эй! – Майя закрутила кран, подошла и села напротив. – С тобой все хорошо? – спросила она, - ты меня слышишь?
Денис вымучил улыбку. Говорить расхотелось.
- Да я просто… Не бери в голову. Все в порядке.
Его и тянуло рассказать, и было страшно. Он даже подумал, что если это галлюцинация, то такая… добрая. Она никому не мешает. А сестра потащит к врачу. И тогда психиатры, таблетки, беседы… А что тут можно объяснить?
Он придумывал героев, рисовал, и одни приходили, а другие почему-то нет. Почему, не угадаешь.
Эйфория, вот что было это. Он болтался по улицам, пил какую-то бурду, курил и смотрел вверх. Иногда можно увидеть, как метеор расчеркнул небо. Но эйфория проходит. Как опьянение. А еще он стал забывать. Сначала, мелочи: где гуляли после выпускного, как звали одноклассницу, к которой бил клинья, где лежит ключ от офиса… Он испугался, когда не вспомнил, как зовут маму. Мамино имя.

***

Они сидели на полу в кухне. Курили. Майя тоже попросила сигарету. Рядом стояла на половину выпитая бутылка коньяка. Из плохо прикрученного крана капало.
- Ты этого где взяла?.. Он же не батюшка.
- По интернету. Я здесь никого не знаю.
- Вместо того, что войти в храм, вошла в интернет? И вода у него не святая…
Соня забралась на табуретку и пальчиком ловила падающие капли. И вдруг маленький кит выпрыгнул из раковины, завис в воздухе и исчез. Соня гордо посмотрела на Дениса.
- Ты чего? – спросила Майя. – Куда ты пялишься? Они, да?
- Ага. Так ерунда.
Игнат вошел в кухню, остановился прямо перед Майей. Молчал. Наблюдал. В руке у него было все то же лезвие. Потом сказал:
- Хватит болтать с сестренкой! Мы ждем! Еще не договорили.
Денис хотел ответить, но тут в дверь постучали. И стучали, и стучали…
- Это сосед. Он сдвинутый. Я сейчас узнаю, чего надо.
- Может, притворимся, что нас нет? – спросила Майя.
- Поддерживаю оратора, – сказал Игнат.
- Убери нож, раздражает, – сказал ему Денис.
И Майя вздрогнула.
– Он будет стучать, пока не откроем. Даже если нас нет, - поспешно объяснил Денис. - Я однажды ушел магазин, прихожу, а он стучит.
Майя слабо улыбнулась. Денис затушил сигарету и пошел открывать. В комнате две близняшки растягивали две скакалки. Соня готовилась прыгать.
- Жалко, что нету подружек. Мы бы кукол завели, - сказала она.
Денис распахнул дверь. Низенький всклокоченный человек подозрительно смотрел куда-то поверх его головы. На нем была футболка с надписью «Я и Русь – едины!».
- Это кто? – спросил сосед подозрительно.
- Сестра моя. Майя.
Сосед облизнул губы.
- Имя у нее неправильное. Она крещёная? Вижу, что не крещёная.
- Я тоже не крещёный. Мы это уже обсуждали… Ты чего пришел?
- Прибить, как собаку, - сказал за спиной Игнат.
Денис сделал вид, что не слышит. По кухне прошла волна. Или показалось?
- У тебя есть луковица? - спросил сосед, все еще не глядя на Дениса.
- Сейчас посмотрю.
Денис вернулся на кухню и полез в холодильник. Он совершено, не помнил, что там оставалась.
- На полочке. Сбоку, – подсказал Игнат.
Луковицы было две, но уже проросшие, с тоненькими перышками. Как в детстве, - подумал Денис,- когда бабушка ставила на подоконник банки с водой, сажала в них луковки, и они росли: вверх – зелёная стрелка, вниз – белые корни. Была зима.
- Вот тебе лук, на!
Сосед машинально взял лук, но не ушел. Он, как вампир, без приглашения не переступал порог.
- Что еще? - спросил Денис.
Сосед дёрнулся и уставился на него не мигая.
- А вареного лука нету?
- Нету. Уходи, а?
Сосед вдруг схватил Дениса за грудки и потащил. Денис опешил и не сопротивлялся. Сосед выволок его на лестничную площадку и захлопнул дверь. За дверью всеми забытая луковица покатилась по линолеуму в прихожей...
- Надо выгонят эту сестренку, нечего ей тут делать, - сказал Игнат.

***

- Ты вообще, что ли? - Денис топтался босиком на бетоне. Лестница была пуста. - Никуда я не пойду!
- Слушай, это важно! – прохрипел сосед.
- Хорошо, но я тапочки надену.
- Нет! – крикнул сосед и загородил дверь. – Вот, возьми мои.
Он быстро разулся. У него были огромные растоптанные тапки. Денис трезвел. Он ничего не чувствовал, ни раздражения, ни подъема. Какая разница, куда идти?
Когда они зашли в квартиру соседа, тот ловко заперся на два замка, накинул цепочку и приник к глазу. Денис огляделся. Квартира была небольшая, однушка. Одну стену полностью покрывали иконы. Дева Мария вздыхала над своим младенцем, словно знала, что его ждет. Перед ней теплилась лампадка.
- Ты их видишь?
- Кого? – тупо спросил Денис.
- Тульпа, – сосед подождал ответа. Повисла пауза, - Тульпа - воображаемая галлюцинация. Мракобесие сплошное! В Тибете их, как грязи. Ни один буддист не может обойтись. У нас практикует подростки, - сосед говорил очень раздражённо, даже агрессивно.
- М-м… - протянул Денис,- я ничего не практикую.
- Вообще?
- Вообще. Я комикс рисую.
Денис снова поглядел на иконы. Псих сосед или нет? Но он и сам, видел этих… как их? Тульпа? И если бы только видел! Он разговаривал с ними, ругался, он их осязал. Он не знал, куда от них деться! И совершенно не понимал, зачем они пришли.
- Комикс – это плохо, - сообщил сосед, - не по-христиански. Значит, туда прорвались… Когда ты спал? Вижу-вижу, - он перекрестился. - Как ее или его зовут?
- У меня их много, - сказал Денис. – Близняшки Аля и Вера, Елена, Соня, Игнат… Еще кто-то.
У соседа отвисла челюсть. А Денис вдруг почувствовал страх и гордость одновременно. Сосед покачал головой.
- Истончается твоя душа. Они из тебя силы тянут, и ты забываешь. Как склероз, только ментальный. Тебе надо избавиться от них.
- А комикс? – тупо спросил Денис, понимая, что спрашивает не о том.
- Тут не до комикса. Они из тебя все живое вытянут. Вот ты придумаешь еще кого-то для комикса, и себя забудешь. Как комп выключить.
- А я его не выключаю.
Денис захотел уйти, даже снял тапочки.
- Возьми молоток, - сосед, грохоча, полез в ящик с инструментами. - Ты за молотком заходил. Понял? Тебе надо проглотить их. Их всех! Сосредоточься и втяни их обратно. Тульпу только так победить можно!
И когда за Денисом уже закрывалась дверь сосед крикнул:
– А Батюшку вы не правильного позвали! Меня бы спросили!

***

В квартире было сумрачно. Елена играла со светом, то выключит люстру, то включит. Денис огляделся. Сестры не было.
- А где Майя?
- Ушла. Вон записку написала, - сказал Игнат.
«Я больше не могу здесь находится. Вроде ничего нет, а если приглядится, сквозь ресницы, лезет. Уходи оттуда!» - прочёл Денис.
- Это вы ее напугали?
Никто не ответил.
Тульпа это или какая другая хрень, но личность истончается, точно. Лезут! В жизнь лезут, в дела, во все лезут, в душу лезут! И никуда от них не спрятаться!
- Мне вас проглотить велели, - сказал Денис, - Вас всех.
- Ну, рискни, - отозвался Игнат, - а я на тебя посмотрю.
- Если будет на что смотреть, - добавила Аля.
- И рискну! – разозлился Денис.
- А в морду?
Денис глядел на них. А они не обращали на него внимания. Елена тянула свою сигарету. Может, попробовать дать ей кальян?.. Соня играла с собачкой. Собачка-то откуда! Аля и Вера листали старый песенник. Игнат вышел из кухни с тарелкой вишни. Это же дети, мои дети! Сироты. Как я могу прогнать? Или обидеть? Нельзя обижать сирот!
И кроме того он был первооткрывателем. Он шёл первым. И за каждым поворотом ждало неизвестное. И он не мог остановиться.
Денис постарался вспомнить, было ли в его жизни хоть что-то, ради чего стоило бороться? В девятом классе он так обрадовался, когда, наконец, понял химию. На втором курсе была девушка, с которой что-то почти настоящие получалось, да не срослось. Воспоминания ускользали. Может, память вернется, когда комикс будет закончен?
Денис почувствовал, как к нему прижимается Соня. Он уже знал ответ.

***

Майя звонила и звонила, но телефон был недоступен. На сообщение ВК брат тоже не отвечал. Майя позвонила ему в контору. Дениса там никто не видел, он не выходил на связь.
Майя выбила два выходных и поехала к нему. Сама она несколько лет назад переехала в столицу и перевезла туда маму.
Сейчас она летела по улицам, уже в темноте, и заглядывала в окна. Первые этажи занимали охранные агентства, магазины, парикмахерские, аптеки. Майя винила себя. Тогда в квартире Дениса ей вдруг стало не просто страшно, а жутко. Она написала брату записку, но потом не позвонила, не оставила смс. Ее будто выставили из квартиры.
Она долго колотила в дверь. Потом спохватилась – у нее же есть ключ! Полезла в сумочку. И тут дверь отворилась, кто открыл, Майя не видела.
Денис лежал на диване. Майя кинулась к нему. Он приоткрыл глаза.
- Что с тобой? Ты в порядке?
Он взглянул ей в лицо.
- Кто вы?
- Что? - Майя испугалась, - В больницу! Срочно! Сейчас я позвоню…
- Я не знаю. Я очень устал.
Она нашла свой телефон, но не успела набрать номер. Отовсюду появились люди. Старые, молодые, маленькие, высокие, низенькие, мужчины, женщины, дети. Они плакали, злились, смеялись, говорили, молчали. Денис улыбался. Он закрыл глаза, выдохнул и рассыпался, как бумага.
И тогда Майя закричала.








*группа Мельница

[Мюнхгаузен]

Сделано почти идеально, но всякое произведение по умолчанию должно приносить пользу. Что же здесь? Отвлечённые от самой жизни сцены, размышления и фантазии. И наверное, рассказ махнёт в лидеры, Будь моя воля. всыпал бы дубца, поучил бы маленько уму-разуму.
Время выбрало нас. Досужий взгляд алкал занятий, а следовало ещё вчера посеять хлеб.

[Алексей2014]

чистит ногти лезвием, обмотанным изолентой.

Понятно, что только острие не обмотано, однако это из моего опыта, а здесь сказано так, как сказано. Вердикт: не получится так чистить.

И вдруг распахнулась дверь, хлипкие петли завыли.

Точно не в обратном порядке?

Батюшка в черном одеянии с бородой и крестом

Извиняюсь,куда были пришиты борода и крест?

У нас практикует подростки

практикуЮт?

- Комикс – это плохо, - сообщил сосед, - не по-христиански.

Про житийные клейма, похоже, сосед (или Автор?) не в курсе...

И кроме того он был первооткрывателем.

А запятые?

почти настоящие получалось

настоящЕе?

Дениса там никто не видел, он не выходил на связь.
Майя выбила два выходных и поехала к нему. Сама она несколько лет назад переехала в столицу и перевезла туда маму.

Ряд несколько не эстетично выглядит, как по мне.
Имя Майя переводится как "Иллюзия" (в буддизме - мать Будды, у эллинов - мать Гермеса), что не очень сочетается с её противопоставлением брату, как творцу одушевлённых иллюзий. Денис (Дионис греч.) - возникла аллюзия к белой горячке от неумеренного поклонения тёзке.
Кто у нас там главный по Сансаре? Андрей, кажется?
Рассказ заинтересовал, но не потряс. Удачи!

[NatashaKasher]

Рассказ мне очень понравился, но смутила прямая отсылка к Стругацким в конце.

"И тогда Мая закричала" - финальная фраза в книге "Жук в муравейнике"... (При этом и сама финальная сцена несколько напоминает ту, где Лев умирая бормочет: "Стояли звери около двери").

Кстати, сцена, где сосед тащит героя в свою квартиру, напомнила мне, как Снеговой аналогичным образом затащил к себе Малянова в "За миллиард лет", но тут скорее далёкое сходство, тем более, что сосед не умер (как я ожидала, что случится).

Но финал... Зачем так? Специально? Неумышленно? Вопросы.

[vostok]

Неплохой рассказ. По-моему, хватило бы и одной голой бабы в качестве тульпы. Она и так всех затеняет и героя в том числе.

[Андрей Мансветов]

Извиняюсь,куда были пришиты борода и крест?

борода и крест были пришиты к батюшке. А фраза автора не содержит ошибок. вполне допустимая в литературе работа со стереотипами.
Что же до самого рассказа и сансары... Тульпы окружают нас, более того, многие люди сами превращаются в тульпы, сами того не замечая. меня заинтересовал вскрываемый в тексте конфликт между творцом и творением, то есть не так... творение оказывается интереснее творца. тонкая. в общем, мысль, не ухватишь. И аллюзии на Стругацких, к месту. И, кто автор, думаю, догадался.

[natnal]

прямая отсылка к Стругацким в конце.

аллюзии на Стругацких

Почитать, что ли, Стругацких, чтобы понимать, о чем люди говорят?
Мне вот начало рассказа напомнило "Голубятню на жёлтой поляне" Крапивина. Понравилось.

[Rarity]

Сделано почти идеально, но всякое произведение по умолчанию должно приносить пользу.

Прям каждое? По какому такому "умолчанию" оно должно приносить пользу? Ох уж эти стереотипные условности...

[Мышель]

Рассказ мне очень понравился, но смутила прямая отсылка к Стругацким в конце.

"И тогда Мая закричала" - финальная фраза в книге "Жук в муравейнике"... (При этом и сама финальная сцена несколько напоминает ту, где Лев умирая бормочет: "Стояли звери около двери").
Но финал... Зачем так? Специально? Неумышленно? Вопросы.

Как всегда, опоздала с вопросом, только что рассказ прочитала.
"И тогда Майя Тойвовна Глумова закричала" - до последней фразы читала с интересом, а на ней зависла. Если намеренно - не поняла цели. Да и вообще такое цитирование не есть гут. Неосознанно, навеяло? А вот ежели оригинал не читан - приближение к гениальности. Правда, с опозданием.
А рассказ понравился.

[NatashaKasher]

Оригинал несомненно читан, в данном случае я не сомневаюсь. Могло и случайно так получиться, в смысле всплыла фраза, а автор не осознал, что в другом романе то же самое было... Бывает.

[Zaniraya]

Эммм... Я нейтральненько так... Не понравилось. Дело вкуса. Каждому своё. Автор может лучше. Атмосферненько... тьфу, это уже не сюда)))

[Полудиккенс]

И, кто автор, думаю, догадался.

Предполагаете на Литеру? В общем, похоже, и тема ей близкая, насколько я могу судить. Но если это и впрямь Литера, я с теми, кто считает, что автор может лучше ))

[vostok]

Честно говоря, я после этого рассказа полдня думал о лобке и груди Елены.

[Аптекарь]

Сомневаюсь, что Фелидэ будет писать про соски.

[Гость_korz1973_*]

Мой фаворит пока. Правда ещё три рассказа не читаны.

[Ябадзин]

Браво.

[Ну типа Я]

Слишком много героев. Получился калейдоскоп и я, честно говоря, быстро запутался кто есть кто)
Вроде бы и ничего, но по мне слишком много отступлений и разговоров и слишком мало действия.

[Алхимик]

Муки творчества. Муки одиночества. Ожившие галлюцинации. Тульпы. Интересно. Грустно. Хорошо сделано.

[Valico]

Рассказ понравился, но написан, как мне показалось, немножко сумбурно. В целом получше многих.

[Агния]

Героя жалко. Поэтому вещь хорошая)