Пурим на Нимле, автор Золотаревский Вячеслав (zolota) Опции

[Каркун]

Автор: Золотаревский Вячеслав (zolota)


Пурим на Нимле


-У нас есть две новости, хорошая и очень хорошая. С какой начнем? – директор ресторана, Дик Келси, излучал оптимизм, радость и хорошее настроение. В свои тридцать пять лет он успел заняться многими проектами, пока не остановился на ресторанном деле. Сам он был огромным любителем не просто поесть, а насладиться изысканными лакомствами. Эта привычка плохо отразилась на его фигуре. При среднем росте его вес давно перешагнул за сто кило, но Дик не придавал этому большого значения. Здесь, на Нимле, сила тяжести была на треть меньше, чем на Земле, климат был жаркий и сухой, и кислорода в воздухе было немного больше, чем на Земле. Толстяки, которых на Земле мучила отдышка, астма и боль в ногах, перегруженных излишней тяжестью, на Нимле чувствовали себя великолепно. Кроме того, на Нимле было огромное количество своей живности, из которой получались изысканные деликатесы, а привезенное с Земли быстро изменялось настолько, что даже специалисты с трудом могли узнать растения и животных, привезенных с Земли. Прежде всего, у растений была проблема с целлюлозой, основой любой растительности на Земле. На Нимле растения ее просто не образовывали. С одной стороны это было неплохо. Полисахарид, который вырабатывался вместо целлюлозы, мог перевариваться не только коровьими, но и человеческими желудками. Поэтому любой злак можно было есть целиком. Пшеницу на Нимле не косили и обмолачивали, а выдергивали из почвы, сдували или смывали грязь и перемалывали на муку целиком все растение. Мука получалась не белая, а коричневая, сладкая, с привкусом карамели. Сама пшеница на момент уборки напоминала высохший кактус, вместо иголок утыканный зернами. Испечь несладкий белых хлеб на Нимле можно было только из муки с Земли, но она была очень дорогая, а темные ароматные и сладкие пышки всех устраивали. Шеф-повар как раз дожевывал такую булку. В отличие от директора, полнотой и излишним оптимизмом он не страдал:
-Очень хорошая новость может оказаться плохой, а хорошая - очень плохой. Попробуйте начать с очень хорошей, - он с сожалением посмотрел на аппетитно зажаренный кусок свинины, который собирался съесть, но жевать, и одновременно слушать директора было просто невозможно. Дик, во время разговора, шумно радовался, тряс собеседника, до тех пор, пока тот не проникался темой, или не сбегал куда подальше. В его ресторане из-за этого сменилось шесть шеф-поваров, пока случай не привел сюда Мордухая. Кому-то этот тридцатилетний еврей мог показаться унылым, неразговорчивым и нелюдимым. Курчавые, слегка седоватые волосы были всегда спрятаны под ослепительно белый головной убор, и увидеть их можно было только тогда, когда он одевал чистый. Типично семитское лицо с крупным носом почти не отражало эмоций. Природа наделила Мордухая даром приспосабливаться к любому человеку и к любым обстоятельствам. С таким директором, как Дик, нужно не разговаривать, а читать его мысли, чтобы его «ценные указания» не продолжались бы несколько часов. Мордухай не умел читать мысли. Когда у Дика возникала очередная ИДЕЯ, шеф-повар выслушивал его лишь немного дольше, чем смог бы самый терпеливый человек, после чего кратко вставлял:
-Все понял, сделаю! – то, что он делал, было в большинстве не совсем то, что придумал директор, а иногда и совсем не то. Но полученное всегда было изыскано вкусно и всем нравилось. А Дик к тому времени успевал либо забыть о том, что придумал, или убеждал себя в том, что именно это он и имел в виду. Сейчас был как раз такой случай. Новая идея Дика рвалась наружу:
-Мордухай, я лучше начну с хорошей новости! Ты ведь еврей?
Шеф-повар иронично смотрит на кусок свинины, потом на директора, но тот не понимает иронии. Дик совершенно не в курсе особенностей национального питания. Мордухай тяжело вздыхает и кивает головой:
-Да, я еврей! Это и есть хорошая новость?
Дик просто визжит от радости:
-Это просто здорово! Ты представляешь, на всем Нимле нет ни одного ресторана, в котором шеф-повар еврей! – он замолкает, ожидая, что Мордухай присоединиться к его ликованию. Но тот, как всегда, спокоен:
-Насколько я знаю, на Нимле никто не обращает внимания на национальность человека. Что-то изменилось?
-Группа странствующих хасидов хотят отметить праздник Пурим на Нимле. Когда они узнали, что моего шеф-повара зовут Мордухай, все было решено. Они уже месяц в полете, и готовы платить любые деньги за организацию праздника. Представляешь, сто пятьдесят человек, два дня за тройную цену… - он подкатывает глаза от восторга, а Мордухай в это время подтаскивает к себе тарелку со свининой, отрезает кусочек, и, макнув его в соус, отправляет в рот. Дик, начинает сопеть от злости:
-Ты с ума сошел? У нас впереди столько работы, а у тебя только еда на уме!
Мордухай тяжело вздыхает:
-Хасиды едят только кошерную еду. На Пурим особенно! Поэтому первое, что они сделают, это пришлют раввина, чтобы тот проверил, обрезан ли шеф-повар. Это единственное, с чем у нас все в порядке. В ресторане, где празднуют Пурим, не должно быть свинины. Поэтому этот кусочек нужно съесть или выбросить. Кроме того, нам нужно будет освободить кухню и холодильник от ВСЕГО мяса, которое там есть. Все, на чем нет печати Кашрута, считается не кошерным. Потом этот раввин захочет увидеть корову или овцу, которую я буду в дальнейшем готовить. А вот с этим проблема! В Торе сказано: есть животных с раздвоенными копытами, которые жуют жвачку. У коровы на Земле – четыре желудка, чтобы переваривать целлюлозу из травы. Но на Нимле нет целлюлозы! Поэтому все коровы и овцы здесь генно-модифицированные. Обычные здесь просто сдохнут! С копытами у них все в порядке, но желудок только один, и жвачку они не жуют!
-Я не знал, что будут такие сложности. Ты ведь ты ешь свинину! – восторг у Дика понемногу гаснет. А Мордухай спокойно рассказывает:
-Хасиды потому и платят тройную цену, чтобы еда была кошерной. На Пурим пекут хаманташ. Треугольные корзинки из теста, наполненные маком. На Земле принято, чтобы мука была белой, а мак – черный. У нас все наоборот, мука черная, а мак белый. Не знаю, как к этому отнесутся хасиды. Думаю, что попросят показать, как выглядит наша пшеница. После того, как они ее увидят, они долго не прилетят на Нимл.
-Мордухай, но ведь для тебя нет ничего невозможного! Кроме того, я уже взял задаток! Если они… - он хватает калькулятор и что-то подсчитывает, потом хватается за голову и тоненько воет:
-Если они откажутся по моей вине, придется вернуть задаток в двойном размере! Они меня просто разорят! А что этим хасидам еще нужно готовить?
-Запеченную рыбу с изюмом и специями, - увидев ликование в глазах Дика, Мордухай мрачно добавляет:
-Рыба тоже должна быть кошерной. Если на ней нет чешуи…
Дик хватается за голову:
-На хрена им нужна чешуя? Они ее едят?
-Нет, но таковы их принципы. Раввин это тоже должен проверить. Рыба, которая ловится на Нимле, не имеет чешуи. Карп без чешуи не хуже обычного, готовить его гораздо проще, но они его есть не будут!
-Проклятье, неужели мы не сможем их ничем накормить? Что еще они едят на Пурим?
-Целиком запеченного индюка. При этом раввин проверяет, чтобы обескровливание птицы прошло по законам Кашрута.
-Мордухай, с индюком все должно быть в порядке! Что я, индюков не видел? У них есть перья, клюв, два крыла… - он замечает грустную улыбку у Мордухая и срывается на визг:
-Все, я так больше не могу! Что с нашими индюками не так, что они не годятся на стол хасидам?
-Мясо индюка должно быть белым. Небольшая генная модификация – и все индюки на Нимле с белой кровью. Не думаю, что раввину это понравится!
-Мы можем их чем-то накормить?
-Смотря, что вы понимаете под словом «накормить». Согласно легенде, которая легла в основу праздника Пурим…
-Какого черта! Можно короче? У меня нет времени слушать древнееврейские легенды!
-Можно и короче. Эстер во дворце, который ломился от разнообразных вкусностей, ела только бобы и семечки. Просто вся остальная еда была не кошерной. Мы можем накормить хасидов хумусом…
-Это еще что такое?
-Паста из гороха нут с кунжутом.
-Ты издеваешься? Я взял задаток в десять тысяч, а кормить буду на пару сотен? Какие есть еще варианты?
-Я организую полностью кошерный стол. Но мне нужно семь тысяч и полное ваше согласие на все дальнейшие действия, какие бы странные они вам не показались. Кроме того, вы не должны задавать никаких вопросов. Ни мне, ни приезжим хасидам. Особенно раввину.
На лысине Дика выступает пот. Он подозрительно смотрит на Мордухая:
-Темнишь, Мордухай! Хочешь дать на лапу раввину, чтобы тот признал нашу еду кошерной?
Мордухай переходит на шепот:
-Дик, люди на Нимле едят все, что мы им подаем, лишь бы было вкусно. Никто не спрашивает, из чего мы это готовим! Но в космосе есть огромное количество странников-пилигримов, для которых еда и религия являются принципиальными. Раз уж ты связался с такими, то доверься мне. Если попытаешься дать на лапу этому раввину, он тебя разорит.
-Ты его знаешь?
-Это был последний вопрос, на который я отвечу. Да, знаю! А теперь, или чек на семь тысяч и полный карт-бланш, или я готовлю только хумус. За семь тысяч я накрою стол стоимостью в двадцать пять тысяч. Именно на столько, сколько готовы платить хасиды за праздник Пурим для ста пятидесяти человек. Это было открытое предложение, и о том, что вы его приняли, знаю я, и знает наш конкурент, Оуэнс. И у него будет огромное желание нам напакостить!
На Дика больно смотреть. Последняя новость его добила окончательно. Он достает коммутатор, но пальцы, которые пытаются ввести банковское распоряжение, трясутся так сильно, что он не попадает в буквы:
-Не могу! Мордухай, скажи, что у тебя все получится! – он смотрит на шеф-повара так жалобно, что обычно угрюмый Мордухай широко улыбается:
-У меня все получится! Наши ставки одинаковы, Дик. Или мы оба выигрываем, или вдвоем пойдем работать к Оуэнсу. Ты – главным администратором, а я – вторым поваром.
На Дика это действует, как красная тряпка на быка. Его глаза грозно сверкнули, а пальцы уже без дрожи набирают банковское распоряжение:
-Ты не будешь вторым поваром, а я – администратором. Я уже перевел тебе семь тысяч. Налажаешь – я тебя убью, и отсижу за это положенный срок. И пока все не закончилось хорошо, не смей мне говорить «ТЫ»!

Планетарный модуль с хасидами приземлился точно в назначенное время на шестой день после договора. За это время кухня Дика претерпела серьезные изменения. Она стала неприступной, как крепость. Попасть туда постороннему стало невозможным. Все это время Мордухай не расставался с коммутатором. Все свободное время он отчаянно терзал его клавиатуру. За день до прилета хасидов запасы съестного в ресторане Дика стали критическими. Из того, что осталось, можно было бы накормить не больше пяти человек. Дик, скрежетал зубами, краснел и бледнел, но держал слово. Вывешенная табличка: «Ресторан заказан» и закрытая входная дверь ресторана приводят его в бешенство. Он орал, топал ногами, но ничего так и не спросил. Мордухай спокойно дождался, когда шефа придавит отдышка и тихо вставляет:
-Да, наш ресторан рассчитан на одновременное обслуживание двухсот человек. Но для ста пятидесяти хасидов, празднующих Пурим, места будет маловато. Это единственный день, когда Тора рекомендует иудеям упиться так, чтобы они не смогли отличить еврея от негра. Если местным понравится празднование, будем организовывать его по заказу. Но сейчас все будет, согласно Торе и только для иудеев.
Через полчаса начали приходить машины с продуктами и спиртным. Дик оценил количество ящиков с вином и коньяком, но от вопросов воздержался. Только зло пробурчал:
-Этого хватит, чтобы сотня русских ушла в запой на неделю! Вот уж не подумал, что евреи могут столько пить!
Дальше пошло еще хуже. Подъехала машина с огромной телкой, весом около тонны. На Земле откормить животное таких размеров практически невозможно, но на Нимле генно-модифицированные коровы росли и больше. Но дальше пошло что-то непонятное. Телку подняли под потолок в специальном гамаке, а вокруг него развесили непонятное по назначению, но очень громоздкое оборудование. Телка оказалась на удивление спокойной. Она висела под потолком и что-то жевала. Дик, в изумлении, качает головой:
-Она – жует! Мордухай, я начинаю верить в успех!
Еще из одной машины выгрузили шестнадцать очень крупных индюков. Птицы были в пластиковых полупрозрачных клетках-контейнерах. Их также разместили в помещении с телкой.
Последним привезли огромный прозрачный аквариум, наполненный водой. В нем плавало два десятка толстых карпов, не меньше, чем по двадцать кило каждый. На Земле таких называют зеркальными. По желтым, лоснящимся бокам огромных рыбин были хаотично разбросаны отдельные огромные чешуи. Но на Нимле зеркальных карпов не могло быть! Дик мужественно держал слово. Он злобно сверкал глазами, скрипел зубами, но так ничего и не спросил. А Мордухай спокойно раздавал указания, не обращая внимания на то, что его шеф близок к истерическому припадку.

К прибытию планетарного модуля хасидов все было уже разложено по своим местам, и на кухне кипела работа. Первым из модуля вышел раввин. Сотня лет, прошедшие с тех пор, как люди вышли в космос, не изменили облик иудейского священника. Высокая черная шляпа, из–под которой до плеч опускаются седые пейсы, большой нос и пронзительные глаза. Все тот же длинный черный плащ, несмотря на жару, и белая рубаха, застегнутая на все пуговицы. Раввин уголками рта улыбается Мордухаю:
-Я рад видеть тебя здесь, Мордухай! Ты не смог войти в сотню лучших кошерных поваров Иерусалима, и в этом есть часть моей ответственности. Но у тебя есть еще один шанс. Стать первым и единственным лучшим кошерным поваром Нимла. Есть ли у тебя оппонент, готовый заложить душу дьяволу за то, чтобы тебе не дали титул лучшего кошерного повара Нимла?
-Есть! – Мордухай широко улыбается, - Оуэнс, у вас есть возможность рассказать раввину все плохое, что вы обо мне знаете!
Из толпы вырывается Оуэнс, у которого глаза горят от бешенства. Он уже что-то хочет сказать, но раввин останавливает его движением руки:
-Оуэнс, прежде всего, можете ли вы доказать, что Мордухай – не еврей? Что его отец или мать не были евреями? То, что он обрезанный, я уже проверял!
Оуэнс на мгновение оторопел, но потом быстро находится:
-Я ничего не знаю о родителях Мордухая! Но то, что он готовит – отвратительные помои…
Раввин мягко останавливает его:
-У каждого человека субъективные вкусы. Кому-то нравится сладкое, кому-то соленое. Тот, кто будет ругать Мордухая, должен действительно его сильно не любить.
-Погодите, а если его никто ругать не будет, вы не будете праздновать Пурим у Дика? – спрашивает Оуэнс. Раввин улыбается:
-Человек, у которого нет врагов, - святой. Если о поваре никто не сможет сказать ничего плохого, это очень хороший повар, о каком можно только мечтать. Мы с удовольствием остановимся в ресторане, у которого такой шеф-повар, - раввин медленно проходит взглядом по толпе, - Если еще люди, которые смогут сказать что-то плохое о Мордухае, как о поваре?
Из толпы раздаются отдельные возгласы, выражающие одобрение поварскому искусству Мордухая, количество их быстро нарастает, и, наконец, толпа скандирует в один голос: «Лучший!» Раввин поворачивается к Оуэнсу:
-Похоже, вы единственный, кому не нравится, как готовит Мордухай! Лучший повар от очень хорошего отличается тем, что у лучшего всегда есть враги. Если вы не сможете доказать, что вы враг Мордухая, я буду считать его очень хорошим поваром, прекращу проверку и перейдем к празднованию. Он готовит из плохих продуктов? – раввин быстро идет в помещение с телкой. Увидев ее под потолком, он одобрительно кивает:
-Она великолепна! Огромное животное без единого изъяна. Мраморная говядина – это просто здорово! Что скажете, Оуэнс?
-Эта телка не кошерная! – взвизгивает Оуэнс. Раввин, придерживая шляпу, тщательно всматривается в животное под потолком:
-Если мне не изменяет память и зрение, это робот МП-76, одобренный Кашрутом для выращивания и забоя мраморной говядины. Мордухай, у тебя есть документы на этого робота?
Мордухай, вместо ответа, протягивает бумаги. Оуэнс вопит:
-Все коровы на Нимле – генно-модифицированные! У них один желудок, и они не жуют жвачку!
-Эта – жует, - сухо комментирует раввин, - Мне семьдесят лет, но я еще могу это рассмотреть, как и ее копыта. Они раздвоенные! В Торе ничего не сказано, сколько должно быть желудков у коровы, но если у этой телки будет мраморное мясо…
-У всех коров на Нимле мраморное мясо! – не выдерживает Оуэнс. Раввин улыбается:
-Если это так, то ваша планета достойна быть гастрономическим Иерусалимом. Я смотрю, у нас будут запеченные индюки?
-У них белая кровь! – снова орет Оуэнс. Раввин скептически осматривает нескольких птиц и качает головой:
-При белокровии птица худая, сидит нахохлившись, прикрыв глаза третьим веком. Эта птица полна сил и здоровья!
-Она кажеться здоровой, потому, что она такая и есть! Но у всех индюков на Нимле белая кровь! – Оуэнс хватает нож, - Я сейчас докажу!
-Вы хотите зарезать индюка, за которого не заплатили? – мягко интересуется Мордухай,
-Если у любого выбранного вами индюка будет белая кровь, можете забрать его себе бесплатно. Но если кровь будет красной, вам придется заплатить тысячу монет!
-Индюк по цене телки? – нож в руках Оуэнса дрогнул.
-Мне нужен оппонент, который готов заложить душу, - спокойно говорит Мордухай,
- А тот, кто не готов ответить за свои слова поганой тысячей… - он не успевает закончить. Оуэнс выдергивает из клетки индюка и перерезает ему горло. На белые перья птицы льется алая кровь. Оуэнс роняет нож:
-Как такое может быть? – в этот момент его взгляд падает на прозрачную емкость с карпами, - На этой рыбе чешуя не настоящая! На Нимле вообще нет рыбы с чешуей! Вы не сможете провести Пурим без запеченной рыбы с изюмом и специями…
-Мне надоели безосновательные и нелепые предположения, - без раздражения говорит раввин, - Корова, которая не жует жвачку, индюки с белой кровью, карп без чешуи. Эта телка жует жвачку. У индюка обычная красная кровь. Я вижу чешую на рыбе. Это ведь живые карпы, Мордухай?
Тот молча кивает. Раввин продолжает:
-Оуэнс, можете выловить любого карпа, на ваше усмотрение. Мне отсюда видно, что это зеркальный карп. Даже несколько чешуек дает основание считать его кошерным. Может, Мордухай их приклеил к живой рыбе? Докажите это! Отклейте ее!
-Еще тысяча – и он может выпотрошить любого! Вдруг у карпа шесть желудков и пять сердец, – ухмыляется Мордухай, - Пусть он еще скажет, что на Нимле мука черная, а мак белый!
-Но это действительно так! – вопит Оуэнс, - Я скупил всю муку и мак с Земли, и на Нимле только у меня можно поесть хаманташ из настоящей муки и мака!
Мордухай делает знак, и раввину приносят блюдо с белыми треугольными корзинками, заполненными черным рассыпчатым маком.
-Вы же не будете уверять, что я это купил в вашем ресторане? Угощайтесь, - Мордухай берет блюдо у повара и подносит его к раввину. Тот пробует одну корзинку и улыбается:
-Это не совсем то, к чему я привык. Это гораздо вкуснее! Оуэнс, попробуйте, вам понравится!
Тот берет корзинку и надкусывает, а потом со злостью швыряет ее на землю:
-Я убью этого брокера! Я заплатил двенадцать тысяч, чтобы быть уверенным, что вся белая мука и мак с Земли находятся у меня.
Раввин вздыхает:
-Праздник Пурим начнется через четыре часа. Надеюсь, что все будет также вкусно, как и красиво то, из чего вы будете готовить! – он разворачивается и идет к планетарному модулю. Как только он скрывается за дверью, Оуэнс подбегает к Мордухаю и хватает его за плечи:
-Как? Как ты это сделал?
-Вы готовы платить за ответы на вопросы? Тогда к тысяче за индюка…
Оуэнс выхватывает из кармана коммутатор, быстро пробегает пальцами по клавиатуре и зло шепчет:
-Ты получил свою тысячу! Жаль, у меня больше нет денег, а то бы я доказал, что твои карпы – ряженные. А теперь я разберусь с брокером…
-Мордухай, может уже пора отвечать на вопросы? – Дик смотрит на шеф-повара с мольбой. Но тот категорически качает головой:
-Через сорок восемь часов! Я знаю, что такое Пурим, а сейчас это предстоит узнать Нимлу!
Ровно через четыре часа двери планетарного модуля хасидов открылись, и к ресторану Дика направилась многоцветная галдящая, вопящая и стреляющая хлопушками толпа. Все хасиды были одеты в карнавальные костюмы, и сейчас заботились только об одном. Как бы больше съесть, выпить, и произвести больше шума. И у них это неплохо получалось. Двое суток Дик переживал, чтобы стены его ресторана не рухнули, похоронив под собой беснующихся пьяных иудеев. Найти среди полутора сотен масок чопорного раввина было невозможно. И только перед тем, как за последним из хасидов закрылись двери планетарного модуля, одна из масок сунула Мордухаю в руки диплом. Пока тот рассматривал документ, подтверждающий, что Мордухай является лучшим кошерным поваром Нимла, планетарный модуль беззвучно поднялся в воздух. Дик, вместе с деньгами хасидов, снова обрел уверенность в себе и хорошее настроение:
-Мордухай, ты был просто великолепен! – он хлопает повара по плечу, - И что ты имеешь от своих соплеменников? Бумажку с рыбной чешуей?
Дик показывает на огромные чешуи зеркального карпа, вросшие в документ. Мордухай переворачивает документ. На обратной стороне тоже чешуя и надпись: «Корова-боксер и индюки с томатной кровью были великолепны. Хаманташ из мака, начиненый мукой – выше всяких похвал. Ты знаешь правила. Этот документ без подписи Оуэнса недействительный. Всего хорошего, и спасибо за рыбу!» На глазах Мордухая выступают слезы:
-Он обо всем догадался! Шеф, работа только начинается. И теперь все зависит от Оуэнса!
-Все, я окончательно запутался. Корова-боксер? Индюки с томатной кровью? Ты можешь что-то объяснить? Почему на твоем документе рыбья чешуя? И зачем нам Оуэнс?
-Мне было нужно, чтобы мой оппонент очень злился на меня. Поэтому Оуэнса я развел по полной. Я втихую скупил всю земную муку на Нимле, и поручил брокеру продавать ее по тройной цене. После этого обратился к Оуэнсу, где бы купить земной муки, рассказав, при этом, зачем она мне нужна. Он кинулся ее скупать. Она вся сейчас у него, а я заработал на этом восемь тысяч. Когда он все купил, я соврал ему, что успел купить десятка два килограмм, и покупать у него я не буду. На самом деле у меня не было ее ни грамма. Хаманташ я делал так, как написал раввин.
-Стоп, а корова действительно была боксером? Такое может быть?
-Нет, конечно. Боксеры во время поединка кладут в рот каппу. Силиконовую вставку, чтобы зубы от удара не крошились друг об друга. Я такую вставку сунул в рот телке, закрепив так, чтобы она не могла выплюнуть или проглотить. Вот телка ее и жевала! На Земле, для того, чтобы получить мраморную говядину телок и бычков несколько месяцев перед убоем выдерживают в подвешенном состоянии. Робот кормит животное и делает ему массаж. Но на Нимле у всех коров, которые просто пасутся, мраморное мясо. Поэтому этот робот я купил за гроши, он на Нимле никому не нужен. В кровь индюков я ввел жирорастворимый пигмент, от которого помидоры имеют красный цвет. Обычная инъекция за два часа до осмотра. Мясо этим пигментом не окрашивается, но раввин заметил розоватый оттенок жира индюков.
-Зачем тогда Оуэнс?
-Повар считается лучшим, если самый яростный его враг скажет: «Я готов убить этого ублюдка, и единственное, что меня останавливает – он прекрасно готовит». Это, или что-то подобное, должен написать Оуэнс своей рукой на этом дипломе.
-Он этого никогда не сделает! После того, как ты его кинул…
-Если он это сделает – через неделю сюда прилетит триста иудеев праздновать Песах. Мацу из маковой муки не сделаешь, для этого нужна настоящая пшеничная. В нашем ресторане их всех не разместишь. Так что вам с ним придется договариваться! Только у него на Нимбле есть белая мука, а очередной транспорт с Земли будет только через месяц.
-Погоди, Песах через неделю после Пурима? Этого не может быть!
-Может! При входе в подпространство, время меняется. При этом те, кто на Земле хотят отпраздновать Пурим или Песах еще раз, могут прилететь на Нимл. Все зависит только от настроек входа в подпространство! Раввин сказал, что Нимл может стать гастрономическим Иерусалимом, а он в таких случаях не ошибается! Но для этого на Нимле должен быть хотя бы один лучший кошерный повар!
-Я запутался окончательно. Раввин знал, что все эти продукты не кошерные, и, тем не менее, дал тебе диплом. Может рыбная чешуя означает, что он недействительный?
-Евреи воспринимают Тору буквально. Корова жует жвачку – значит, она кошерная. И неважно, что она жует, траву или силикон. Рыба с чешуей – кошерная, пусть даже эту чешую нарастили гелем, как раньше женщины наращивали ногти. Оуэнс, даже если бы достал карпа, не смог бы доказать, что чешуя фальшивая. Она нарощена так, что вырвать ее можно только с куском кожи. Раввин сделал для меня такой же диплом, от которого нельзя оторвать чешуйку, не повредив бумаги. На нем должно быть указано все, в чем он меня уличил, но написать, что я готовил рыбу без чешуи, он не мог. Календарь показывает апрель и нужную фазу луны – значит, пора печь мацу! И неважно, что перед входом в подпространство был июнь. Дик, сейчас сюда привезут Оуэнса. Он будет в смирительной рубашке. После того, что он болтал у брокера о висящих под потолком коровах, о рыбе с наклеенной чешуей, и индюках с подкрашенной кровью, он может на год попасть в психушку для лечения. Если я или вы не подтвердим, что все, о чем он говорил – правда, его будут лечить от галлюцинаций. Я приготовил того индюка, которого он зарезал. Для хасидов он все равно был не кошерным. Думаю, вы сможете убедить его в том, что владеть процветающим рестораном и сотрудничать с лучшим кошерным поваром лучше, чем сидеть год в психушке!
-Мордухай, на хрена мне нужно договариваться с Оуэнсом? У него и раньше дела шли не очень. А сейчас, когда у меня есть двадцать пять тысяч от хасидов, а у него – рубашка, с рукавами, завязывающимися за спиной, я просто куплю его ресторанчик, а потом буду договариваться с хасидами... Да, при этом ты останешься без этого диплома в рыбной чешуе, но я тебе как-то это компенсирую...
-Дик, ты хочешь меня кинуть? Но ты кое-что не учел, - зло шепчет Мордухай, - У тебя действительно на счету двадцать пять тысяч от хасидов. Но при этом у тебя только три дня, чтобы предоставить документы на расходы. Не успеешь - налоговая будет считать эти деньги чистой прибылью, и снимет с них налог. У тебя после этого останется только десять тысяч. А потом я подам левые накладные расходов на двадцать две тысячи. Налоговая инспекция извинится и пересчитает налог. Только деньги тебе никто сразу не вернет. Их засчитают на будущие платежи. Обычная практика налоговой, если ты задержал документы на расходы. Сам виноват! Ты давал мне семь тысяч, значит остался должен еще пятнадцать. Чем отдавать будешь?
-Я оспорю чеки! - в отчаянии вопит Дик.
-Это самое глупое, из того, что можно сделать. Налоговая проверит тебя за три последних года, найдет еще кучу таких чеков. Сядешь лет на пять за уклонение от налогов. Твой ресторан пойдет с торгов. Я куплю его и попытаюсь договориться с Оуэнсом.
-Ты держишь и его, и меня за яйца, но при этом не уверен в успехе! - злорадно ухмыляется Дик, - Ты тоже кое-что не учел, Мордухай! Ты на прошлом испытании на Земле тоже нашел оппонента не еврея? Это в Иерусалиме-то! И у тебя есть еще один такой же точно диплом, который не подписал оппонент!
-Откуда вы знаете? – лицо Мордухая теряет уверенность. Догадка Дика застала его врасплох.
-У вас, евреев заполучить врага просто, и так же просто с ним договориться. Кинул кого-то на бабки – и он уже твой враг. Вернул бабки и предложил совместный гешефт – и бывший враг уже твой друг. Ты ведь собирался вернуть Оуэнсу те девять тысяч, на которые его развел?
-У меня есть закладная на его ресторан на эти деньги. Если он согласится, я ему ее просто верну. Но если вы не хотите мне помочь, мне нужно двигать дальше. Я должен стать лучшим кошерным поваром!
-Ладно, не парься, я привык к тебе, и не хочу искать нового повара, Тем более, я в еде кое-что понимаю, но твой раввин – гораздо больше. И, если он написал, что ты – лучший, значит, так оно и есть, - Дик хлопает по плечу расстроенного Мордухая, - Мы с Оуэнсом постараемся побыть немного евреями, чтобы понять тебя. Короче, в моем кабинете мы вместе с ним тоже отпразднуем Пурим. Так что тащи туда ящик коньяка, свои печеньки с маком, индюка, которого он зарезал, рыбу, пончики с мясом, и все остальное, что у вас там полагается. В том числе, хлопушки, гуделки и трещотки, которые остались после тех хасидов. Двое суток нас ни для кого нет. А ты в это время побудь немного не евреем, чтобы лучше понимать нас. Ты ведь хочешь работать с нами обоими, а евреи не должны верить гоям на честное слово! Я ведь тебе даже обещать ничего не буду! Я не уверен, что Оуэнс напишет то, что тебе нужно на твоем дипломе, но приложу к этому все усилия. Ты за это время решишь все мои вопросы в налоговой инспекции, скажешь врачам, что Оуэнс - нормальный, и погасишь его закладную. Просто так, без всяких условий! В одном ты можешь быть уверен точно. Если я буду твоим следующим оппонентом, то вместо критики ты получишь пулю в лоб!

[mgk]

Развод по - поварски:-)
Молодец, Мордухай, выкрутился!
Правда, абзац про бухгалтерию было скучно читать.

[zolota]

Первый рассказ, который я встречаю, в котором: 1.последнее слово осталось не за евреем, 2. Гой звучит, не как ругательство. 3. Проблема решилась тем, что не евреи временно станут евреями, а еврей - гоем.

[Ksu]

В начале рассказа слишком много земли. Посудите сами:

Здесь, на Нимле, сила тяжести была на треть меньше, чем на Земле, климат был жаркий и сухой, и кислорода в воздухе было немного больше, чем на Земле. Толстяки, которых на Земле мучила отдышка...

и далее в том же духе.
Кстати, правильнее "одышка".

Далее...

Группа странствующих хасидов хотят отметить праздник Пурим на Нимле.

Если группа одна, то она "хочет".

-Ты держишь и его, и меня за яйца, но при этом не уверен в успехе! - злорадно ухмыляется Дик, - Ты тоже кое-что не учел, Мордухай! Ты на прошлом испытании на Земле тоже нашел оппонента не еврея? Это в Иерусалиме-то! И у тебя есть еще один такой же точно диплом, который не подписал оппонент!

Откуда он это знает, а главное - зачем это знать читателю? Мне кажется, эта деталь, как и некоторые другие, не оправдана с точки зрения сюжета.

Повествование занятное, но изрядно затянутое. Я бы порезала начало и финал.

И спасибо, что нигде особо не погрешили против иудейских канонов. И что еврея зовут не Зяма и не Изя, а Мордухай. =)

[Серый Манул]

Первый рассказ, который я встречаю, в котором: 1.последнее слово осталось не за евреем, 2. Гой звучит, не как ругательство. 3. Проблема решилась тем, что не евреи временно станут евреями, а еврей - гоем.

Гой и ругательство тоже

[zolota]

Откуда он это знает, а главное - зачем это знать читателю? Мне кажется, эта деталь, как и некоторые другие, не оправдана с точки зрения сюжета.

Повествование занятное, но изрядно затянутое. Я бы порезала начало и финал.

И спасибо, что нигде особо не погрешили против иудейских канонов. И что еврея зовут не Зяма и не Изя, а Мордухай. =)

Праздник Пурим и имя Мордухай связаны(автор не стал передавать легенду). Как по мне, он придал новое звучание анекдоту, когда мужу, жена которого изменяла с другим, давали заряженный пистолет, и заталкивали в спальню, где тому ставили рога. Англичанин выходит сразу, так и не выстрелив:
-Джентльмен сказал, что он занят, и попросил подойти через полчаса.
Француз выходит только через час, так и не выстрелив:
-Пол спросил, пробовал ли я секс втроем. Знаете, отличная штука!
Еврей также выходит через полчаса. Без выстрела и без пистолета:
-Изя спросил меня, сколько стоит пистолет. Как я могу стрелять, когда человек говорит о гешефте!

[Ksu]

Праздник Пурим и имя Мордухай связаны(автор не стал передавать легенду).

В первоначальной версии моего комментария было "Жаль, что нету Эсфири". Таки все свои люди!

[zolota]

В первоначальной версии моего комментария было "Жаль, что нету Эсфири". Таки все свои люди!

А то! В конкурсе на лучшего кошерного повара нужно сначала довести злость оппонента до предела, а потом, после получения диплома, найти с ним общий язык. Будь оппонент евреем - у Мордухая не было бы проблем. Но он второй раз наступает на те же грабли(хотя на Нимле с евреями напряг)!

[Серый Манул]

Хорошо написано, замануха есть, автор хорошо в евреях разбирается. Гм, кажись знаю кто это
Читается с интересом, но не расмешило.

[kxmep]

Гой и ругательство тоже

Не повторяйте эту чушь за идиотами.

[borz]

Сверхзадача рассказа - проблема кошерности. Автор справился с этой задачей. Но длинно, многословно и не смешно.

[Серый Манул]

Не повторяйте эту чушь за идиотами.

Гой это ругательство еврея на еврея, ну типо безбожник у нас или язычник. Так же гой это возглас у русов, типо ура.

[zolota]

Гой это ругательство еврея на еврея. Так же гой это возглас у русов, типо ура.

Гой - так евреи называют не еврея. Это не ругательство(если вы не считаете "еврей" ругательством). У меня в одном рассказе один еврей называет другого гоем. Но это де для того, чтобы его оскорбить.

[Серый Манул]

Гой - так евреи называют не еврея. Это не ругательство(если вы не считаете "еврей" ругательством). У меня в одном рассказе один еврей называет другого гоем. Но это де для того, чтобы его оскорбить.

Его можно использовать как обидное слово для верующего иудея.

[Mist]

Интересный материал, но исполнение заметно подкачало.

В сцене с конкурентом тот выглядит бестолковым истеричным придурком. Гораздо лучше было бы, если б он делал какие-нибудь интересные пакости, внося дополнительный оживляж в подготовку к Пуриму.

Отказ отвечать на вопросы Дика выглядит неспровоцированным - довольно фальшивый способ заинтересовать читателя.

Объяснение в конце суховато.

Ну и плюс вычитка небрежная.
Про "много Земли" уже сказали, от себя добавлю

Испечь несладкий белыХ хлеб

всегда было изыскано вкусно [изысканно - с двумя "Н"]

полное ваше согласие на все дальнейшие действия, какие бы странные они вам не показались. ["какими бы странными"]

Стать первым и единственным лучшим кошерным поваром [единственным лучшим?]

Этот документ без подписи Оуэнса недействительный. [недействителен]

А могло быть действительно хорошо.

[zolota]

Рассказ, как мне показалось, посвящен проблемы понимания между евреями и не евреями. Судя по комментарию, вы - не еврей, и не поняли смысла. У евреев можно быть единственным лучшим кошерным поваром(в рассказе написано, чем лучший отличается от очень хорошего)

В сцене с конкурентом тот выглядит бестолковым истеричным придурком. Гораздо лучше было бы, если б он делал какие-нибудь интересные пакости, внося дополнительный оживляж в подготовку к Пуриму.

Он скупил всю белую муку, и рассчитывал сорвать праздник у Дика. Оуэнс знал, что найти кошерную рыбу на планете невозможно, местные индюки тоже не годятся хасидам. Истерика - от разочарования.

Отказ отвечать на вопросы Дика выглядит неспровоцированным - довольно фальшивый способ заинтересовать читателя.

Вы знаете другой способ бороться с многословностью шефа?

Объяснение в конце суховато.

Дик готов поверить, что корова была боксером. Но на вкус и цвет...

[Mist]

Он скупил всю белую муку, и рассчитывал сорвать праздник у Дика. Оуэнс знал, что найти кошерную рыбу на планете невозможно, местные индюки тоже не годятся хасидам. Истерика - от разочарования.

Я это, естественно, понял, но выглядит всё равно натянуто. ИМХО

Вы знаете другой способ бороться с многословностью шефа?

Да. Взять и объяснить. Ибо ничего такого, что Дик мог бы не одобрить, в фокусах шеф-повара я не заметил. А для читателя это объяснение достаточно оставить за кадром.

Рассказ, как мне показалось, посвящен проблемы понимания между евреями и не евреями. Судя по комментарию, вы - не еврей, и не поняли смысла.

Мне показалось, что здесь нет смысла искать глубокий смысл )

Но на вкус и цвет...

Согласен )

[м-Ария]

Я хоть и не поклонник анекдотов про евреев, но написано здорово!

[сивер]

1. Познавательно.

2. Не вычитано. Часто не согласованы времена ("на мгновение оторопел, но потом быстро находится").

3. Чешуйные проблемы:
"были хаотично разбросаны отдельные огромные чешуи."

чешуйки - мелко, может - чешуёвины?

4. "излучал оптимизм, радость и хорошее настроение"

Полирнуть бы "восторгом, умилением и блаженством" и станет понятно, что у парня всё ОК.

[Серый Манул]

Рассказ, как мне показалось, посвящен проблемы понимания между евреями и не евреями. Судя по комментарию, вы - не еврей, и не поняли смысла. У евреев можно быть единственным лучшим кошерным поваром(в рассказе написано, чем лучший отличается от очень хорошего)

Он скупил всю белую муку, и рассчитывал сорвать праздник у Дика. Оуэнс знал, что найти кошерную рыбу на планете невозможно, местные индюки тоже не годятся хасидам. Истерика - от разочарования.

Вы знаете другой способ бороться с многословностью шефа?

Дик готов поверить, что корова была боксером. Но на вкус и цвет...

а вы, простите за нескоромность, еврей?