Поле, автор Инесса Опции

[Каркун]

Автор: Инесса


Поле


Вечер первого дня

Вечером Василий Лопахин как всегда прогуливал Исиду. Стремительно и задорно бегала она по небольшому полю, разлегшемуся в аккуратной низине посреди жилого района.
Рядом шла стройка: человек неумолимо наступал и сюда, в этот пока нетронутый мегаполисом уголок природы. Кран поднимал грузы, ругались и кричали рабочие, стучали отбойные молотки, и хотя поле отделялось от стройки железной решетчатой изгородью метра в полтора-два, за ней уже притаился геодезист, глядевший на низину через прицел своей аппаратуры, – городской первопроходец, он измерял плацдарм будущей агрессии человека на предписанные генпланом новые земли города.
Посреди цветущей желтизной низменности возвышались два деревца, молодой дубок и криворукая береза. Словно девушка и парень обнялись они ветками и застыли так не без самодовольства, показывая всем свое счастье.
Василий с завистью посмотрел на этих детей природы, а потом перевел свой печальный полный задумчивости взгляд на арку соседнего дома, как будто надеялся кого-то увидеть. И правда: вскоре оттуда выскочила огромная холенная немецкая овчарка. Умное животное начало резвиться, но не выбегало на дорогу, ожидая свою хозяйку, Марину.
Судя по всему, именно Марину Василий и высматривал, пребывая в состоянии привычной ему меланхолии. Вот девушка вышла из арки, и стало понятно, почему Лопахина охватила тоска: по сравнению с его неказистой внешностью она была великолепна. Хотя ее и нельзя было назвать фотомоделью, все формы ее тела как раз настолько выделялись среди подобных им у других женщин, чтобы привлекать внимание мужчин. Она была похожа на индианку: чуть-чуть полноватая, невысокого роста, черные волосы и округлые формы, эффектно подчеркнутые розовым легким платьем, похожим на сари.
Давно уже Василий был влюблен в нее, но не раскрывал своих чувств: обоснованно боялся быть отвергнутым. И больше года оставался для девушки не более чем случайным знакомым, с которым приятно выгуливать собак, иногда поболтать о погоде да опять же о собачьих делах. Пожалуй, если бы он не купил Исиду, немецкую породистую овчарку, то никогда бы и не решился заговорить с этой эффектной девушкой. Остается загадкой, случайностью ли была такая покупка, или закономерным планом по знакомству с Мариной.
Марина не обращала на Лопахина никакого внимания, ее интересовала только его собака. Девушка любила собак, особенно немецких овчарок, поэтому всегда в первую очередь бежала здороваться именно с Исидой, практически игнорируя самого Лопахина. Его это очень сильно задевало, но он с привычной беспричинной гордостью скрывал это, выказывая деланное равнодушие к девушке и ее поведению.
Вот и сейчас, переведя через проезжую часть своего пса, она сначала подозвала Исиду, погладила ее за холку и лишь затем обратила свой взор на Лопахина: лениво кивнула ему, одновременно собирая свои длинные волосы в пучок. Ее нагловатый Рекс в это время обнюхивал Исиду, а потом, не учуяв запаха других самцов, удовлетворенно побежал резвиться на поле. Исида еще постояла из вежливости рядом с Мариной, а потом не вытерпела и тоже понеслась вслед за знакомым кобелем, пытаясь забыть многочасовое заключение в четырех бетонных стенах обычной двухкомнатной квартиры, где вместе с ней в таком же одиночестве томился и Лопахин.
Впрочем, сегодня Марина, в иные дни остававшаяся равнодушной в обществе Василия, была несколько разговорчивее, чем обычно. Начала она издалека, коснувшись погоды, а потом вдруг перешла к расспросам о его жизни. Лопахин, пессимист по натуре, не успел еще даже удивиться этому, как причина ее поведения прояснилась:
- Как ты считаешь, может нам случить наших собак?
Лопахин обомлел, услышав слова Марины. Об этом он даже не думал. Тем более, что неожиданная пикантность темы разговора немного смутила его. Он долго не отвечал, поэтому Марина продолжила:
- Наши собаки породистые, мы можем продать щенков и заработать. Да и мой Рексик, - она обворожительно улыбнулась, - думаю, что он неравнодушен к твоей Исиде.
«Все, что ее интересует, это собаки. На меня она даже не смотрит. Я для нее – почти поводок Исиды!» - с горечью подумал Лопахин, но быстро взял себя в руки и с напускным безразличием ответил:
- Я не против. Что ты предлагаешь?
Дальше они обсудили формальные стороны всего мероприятия, договорившись на следующей неделе у нее на квартире случить своих домашних питомцев.
Когда Лопахин вернулся с прогулки домой, он был вне себя от счастья. Как же! Он попадет к ней домой, они будут вместе заниматься таким пикантным делом, как случка! Что же может быть лучше…
И тут Василий вдруг понял, что уже больше года каждый вечер встречает Марину, но даже теперь она вряд ли при случае вспомнит его имя! Что даст какая-то пара дней в ее квартире, если он не может решиться ни на что, кроме невысказанных слов и тщетных мечтаний в своих снах? В них-то он, конечно, богатырь, мачо, ловелас, с легкостью покоряющий девушку своим шармом, своей силой и мужской сексуальностью. Но зеркало, самый страшный его враг, упорно напоминает ему каждое утро, кто он на самом деле – обычный неудачник.
Засыпая этим вечером, свернувшись калачиком в своей постели, Лопахин подумал: «Я так ее люблю. Я не могу без нее. Что же мне делать?» Тут его мысли случайно набрели на Рекса, и он начал мечтать: «Если бы я был Рексом, я мог бы всегда быть рядом с ней. Она гладила бы меня, расчесывала, кормила.» Представив это, он улыбнулся, а потом постепенно заснул.
Во сне ему привиделся странный нарисованный призрак, который не переставая пытал его: «Ты хочешь быть собакой?», и Василий каждый раз с пафосом отвечал «да», как будто клялся на Конституции или Библии…

Утро второго дня

Проснулся Лопахин из-за странного ощущения: у него отрезали хвост. Конечно, он-то знал, что у человека рудиментарный хвост, иначе говоря, никакого хвоста и нет, но… Он открыл глаза и увидел свой большой черный нос и шерсть, попытался встать, но вместо ног и рук его четыре лапы запутались, и он так и остался лежать на коврике в прихожей.
Василий огляделся по сторонам. Это была чья-то квартира, на одной из стенок висела незнакомая женская одежда, рядом стоял комод с зеркалом, из прихожей выходил куда-то коридор, а также имелись две двери в другие комнаты. Совсем не так, как у него дома.
Тут в его нос ударили тысячи новых и старых запахов, затеребили его воображение, а один ужасно знакомый аромат вызывал какие-то странные ассоциации о ком-то или о чем-то, но Василий никак не мог вспомнить, сколько не старался.
Первые мгновения Лопахин не понимал, что происходит, а потом, осознав, что он превратился в собаку, залаял что есть мочи. Василий, конечно, хотел закричать «помогите, я превратился в собаку», но вместо этого начал гавкать. Как и любая другая порядочная собака.
Конечно, при этом он разбудил свою хозяйку. Когда Лопахин увидел вышедшую из дверей Марину, он тут же утратил дар речи и прекратил лаять. Теперь он понял, чей это аромат вызывал в его душе такие чувства.
- Ну что ты, мой дорогой песик! Сейчас я прогуляю тебя, не шуми.
Сказав это, Марина погладила Лопахина по спине и пошла в ванную. Василий впервые увидел Марину в нижнем белье, почувствовал прикосновение ее руки к своему телу, и это поразило его не меньше, чем превращение в собаку. Он теперь приноровился стоять на четырех лапах и не мог понять, что происходит: он в раю или аду?
Когда они с Мариной отправились на утреннюю пробежку, он уже успел придти в себя, и его собачьи инстинкты быстро подсказали ему, что следует делать на прогулке. Он бегал туда-сюда, наслаждаясь новыми неведомыми ему раньше ощущениями. Особенно было приятно вертеться вокруг Марины и тереться о ее ноги. Марина была немало удивлена поведением своей собаки, но позитивное отношение к жизни заставило ее отнестись к этому с иронией и весельем, поэтому она в ответ гладила Лопахина и теребила его обрезанные ушки и шерсть на голове.
Конечно, в глубине души Лопахин понимал, что случившееся с ним - это из ряда вон выходящее событие, небывалое событие, что будущее его туманно, но он прогнал все эти надоедливые мысли прочь и отдался на волю своему новому собачьему естеству. Он был со своей любимой Мариной и – черт возьми! – собирался на всю катушку наслаждаться этим.
После их возвращения домой новая хозяйка покормила его чем-то вкусным, мясным, а сама взяла небольшой нетбук, уселась на диван и стала стучать по клавишам. Василий, недолго думая, поспешил устроиться рядом с ней, разлегшись на диване, но Марина прогнала его на пол, и он примостился около ее ног. Так было еще лучше, и вот почему.
Она была теперь в легком халатике, небрежно накинутом на голое тело, и Василий мог разглядывать ее ноги и все прочие таинственные части ее тела. И хотя это было чем-то новым, особенным, он почему-то не был взволнован. Лопахин даже начал обдумывать этот странный факт, отвлекшись от созерцания своей возлюбленной. Раньше, когда он был человеком, давно бы оказался на седьмом небе от счастья, но теперь, превратившись в собаку, что-то изменилось: Марина вдруг перестала его привлекать! Конечно, он испытывал к ней эмоциональную привязанность как к близкому человеку, но совсем не как к женщине. Осознав это, он испугался дальнейших выводов, к которым мог бы придти, решительно отбросил эти странные рассуждения и почти насильно заставил себя разглядывать полуобнаженное тело девушки.
Через пару часов Марина, прогуляв перед уходом Лопахина, оставила его в квартире, а сама ушла куда-то по делам. В распоряжении Василия остался лишь узкий трехметровый коридор да небольшая прихожая. Некоторое время он с интересом изучал свое новое жилище, но вскоре это наскучило ему, и он сосредоточил свое внимание на странной картине, что висела в коридоре.
Он встал на задние лапы, а передними оперся о стену, задрав свою собачью морду, чтобы лучше рассмотреть бумажную репродукцию. Собака, с интересом разглядывающая картину, являла собой занимательное зрелище и могла бы удивить случайного наблюдателя, но квартира была абсолютно пустой.
Картина же изображала стоящего на мосту человека: нарисованная в духе экспрессионизма кричащая в отчаянии фигура на фоне кроваво-красного неба и расплывчатого пейзажа. Она была ему знакома, он попытался вспомнить, где он ее видел, но тщетно.
Наконец и картина ему наскучила. Он походил еще по коридору, прихожей, попытался открыть двери, но у него ничего не получилось: все двери закрывались на защелку, и лапам, неприспособленным для столь тонкой работы, не за что было уцепиться. Решив, что заняться ему больше нечем, он улегся в зазоре прохладного линолеума, оставленном межу коврами, и стал размышлять над невиданной доселе метаморфозой, случившейся с ним.
Кроме всего прочего его волновала мысль о том, что теперь станет с его человеческим телом: либо тело так и осталось лежать неподвижным в кровати, и без мозга руки и ноги его постепенно отсохнут и оно придет в негодность, а может быть, его тело вообще уже умерло, и он навечно останется собакой! Такая мысль была слишком невероятной, и он заставил себя перестать об этом думать, сосредоточившись на тех приятных перспективах, что открывались теперь перед ним: отныне ему не надо было проводить целые дни в душном офисе, не надо было заниматься каждодневной бумажной рутиной, теперь он мог целыми днями воочию видеть свою возлюбленную, быть рядом с ней, ощущая прикосновения ее рук…
Мысли в его голове смешались, и он погрузился в спокойный собачий сон…

Вечер второго дня


Марина вернулась домой поздно, и Лопахин встречал ее без особого энтузиазма: покрутил обрубком хвоста и не более того. Если бы он был человеком, иное дело, но теперь он даже злился на свою хозяйку за то, что та оставила его на полдня запертого в четырех стенах.
Девушка погладила Василия, приняла душ, переоделась, надела на Лопахина намордник, чему он был совсем не рад, и повела на вечернюю прогулку. Оказавшись на улице, Лопахин, словно повторяя действия Рекса, обогнал хозяйку, выбежал из арки и хотел было уже перебежать дорогу и оказаться на поле, но вдруг остановился как вкопанный: с другой стороны стояло его бывшее человеческое тело.
Лопахин внимательно пригляделся к экс-Лопахину, но не увидел никаких заметных повреждений: тело на первый взгляд было цело. Это порадовало его, но одновременно и шокировало: что могло оно вытворять с собачьим-то мозгом? Лопахин не сомневался, что теперь в этом теле, по закону сохранения энергии, должен был быть мозг Рекса.
В этот время из арки появилась сама Марина. Она подошла к Василию, привычным жестом нацепила на него ошейник, перевела через дорогу, а потом, сняв уже ненавистный Лопахину намордник, отпустила бегать по полю.
Лопахин какое-то время с интересом изучал свое старое тело, как вдруг почувствовал новый, невиданно привлекательный запах. Он повертел головой, пытаясь найти его источник, и вдруг увидел Исиду. «Как я мог про нее забыть? – подумал он. – Нормально ли с ней обращается этот кобель в человеческой шкуре, кормит ли, гуляет ли с ней сколько надо?»
И Лопахин, совершенно позабыв про свое человеческое тело, бросился навстречу к Исиде. Когда они приблизились друг к другу, он потянул носом воздух и понял, что этот страстный запах исходил именно от нее. «Нет ничего странного в том, что кобель испытывает физиологическое влечение к красивой овчарке, - подумал Василий, - но должен ли испытывать такие чувства я, бывший человек?»
Он оглянулся и посмотрел на Марину, а та была как всегда обворожительна, в своем розовом платьице, с черными как смоль волосами, красивым телом. Но он вдруг с удивлением понял, что она его теперь ничуть не интересует, и повернулся обратно к Исиде.
Пока она разглядывал Марину, собака успела убежать уже на значительное расстояние, и он понесся вслед за ней, ощущая, как его тело щекочет трава и еще нераспустившиеся желтые одуванчики. Он догнал Исиду и начал с ней заигрывать, тыча своим черным носом в ее шею, а она была обворожительна: большие коренастые лапы, шелковистая серая шерстка и великолепная вытянутая морда с большими голубыми глазами. Она была прекрасна!
Василий продолжал любоваться своей овчаркой, как вдруг услышал нечто, что повергло его в шок.
- Ну не ломайся, идем со мной!
Это говорило его тело. Он, Лопахин, будучи человеком, никогда не позволял себе даже дотронуться до Марины, а Рекс, этот кобель, схватил ее за талию и похотливо лапал, говоря страшные пошлости.
Он не мог разрешить этому продолжаться, поэтому стремглав подбежал к Рексу, оскалил зубы и зарычал. Тот презрительно поглядел на Лопахина, но все же ослабил хватку, и Марина, быстро воспользовавшись этим, вырвалась из плена его человеческих лап.
- Послушай, что ты ломаешься? Я на тебя уже год как глаз положил! Разве ты раньше этого не замечала?
Марина ошарашено поглядела на человека, которого она, как оказалось, совсем не знала, и, ничего не ответив, быстро надела на Лопахина ошейник и поспешила возвратиться домой. Пока они торопливо убегали от новоявленного поклонника, Марина не проронила ни слова. Лопахин же пытался оправдать себя, точнее, свое тело, но ничего, кроме лая, не выходило из его собачьих уст.
Но странное дело! Хотя ему было ужасно стыдно за поведение Рекса, мысли о нем постепенно были вытеснены из сознания Василия образом Исиды. В конце концов, вечером, пристроившись возле ног своей полуобнаженной хозяйки, он перестал думать о чем-нибудь, кроме мощных лап своей бывшей овчарки, ее коротких симпатичных ушек и голубых глаз. Если вначале он еще пытался хоть как-то прогнать эти мысли, совершенно неуместные для человека, то потом перестал себя контролировать и вдруг с ужасом понял, что влюбился в свою собаку! И теперь его волновала только одна мысль: как он раньше не замечал красоты Исиды и почему вдруг его столь долгий срок интересовала эта обыкновенная женщина, что сидит рядом с ним?
Свернувшись калачиком на своем лежбище в прихожей, сочиняя мелодраматические стихи, он погрузился в сон с именем великолепной немецкой овчарки на своих собачьих устах...

Следующая неделя


После приставаний Рекса Марина не ходила гулять вечером на поле, и Лопахин был не только лишен общества Исиды, но и нормальной полноценной прогулки. Поэтому он страшно скучал. Обычно он лежал в коридоре и меланхолично глядел на узкую щель закрытой в кухню двери. Временами из нее начинал литься сильный поток воздуха, становилось прохладно, и Лопахин мог долгими часами вслушиваться в гул ветра, то появлявшийся, то исчезающий где-то по ту сторону двери.
Когда в его замкнутое пространство залетало какое-нибудь насекомое, обычно это бывала муха, он принимался за ней гоняться, все время больно ударяясь об выпирающий в коридор край комода. А то он принимался снова, как первый раз, когда остался в своем заключении один, разглядывать уже не раз виденную им картину с кричащим человеком и все пытался вспомнить, где же он встречал этого странного субъекта. Но это дежавю так и оставалось тайной.
Через несколько дней заточения однажды вечером Марина пришла значительно позднее, чем в остальные дни. Лопахин своим обострившимся нюхом учуял алкоголь и множество других странных запахов, и понял, что она была пьяна. Марина быстро прогуляла Лопахина во дворе, заставленном машинами, а потом легла спать, закрыв его снова в прихожей. От его лап неприятно пахло бензином и машинным маслом, и ему уже стало жаль того, что он превратился в собаку. «Для чего я стал собакой, для чего полюбил Исиду, - вопрошал он у неизвестно кого, - чтобы теперь меня заточили в десяти квадратных метрах на всю оставшуюся жизнь?»
Но на следующий день все изменилось. Марина пришла раньше обычного, как всегда открыла ключом дверь, и тут Василий учуял присутствие чужого. Он инстинктивно зарычал и оскалил зубы, когда в дверях вместе с Мариной появился Рекс, одетый в модный костюм.
- Приструни-ка своего пса, - осклабился он, обнимая Марину за талию.
- Ну-ну, Рексик, - сказала Марина, обращаясь к Лопахину, - не ревнуй. Это свои.
Лопахин от удивления даже перестал рычать, когда понял, что какая-то собака смогла совершить за пару дней то, что он не решался сделать целый год! Ему стало даже как-то неприятно на душе, и когда Марина отвела его в кухню, он даже не сопротивлялся.
Хлебая длинным шершавым языком воду из своей миски, он вслушивался в их разговор.
- Я все же не понимаю, - говорила жеманно Марина, - почему ты целый год хлопал ушами, и только теперь…
Она не закончила, а Рекс с небывало уверенной интонацией в голосе ответил:
- У меня есть только одно объяснение: я был идиотом. Но вчера-то мы хорошенько повеселились?
Лопахин чуть не поперхнулся водой из-за такой собачьей наглости, но на душе его стало еще более мерзко: он действительно заслужил это прозвище.
Потом Марина с Рексом куда-то ушли, и он опять остался один, даже не выгуленный. «Верните мне человеческий облик!» - вопрошал он пустое пространство, но ничего, конечно, не происходило. Он прибывал в самом отчаянном расположении духа, пока вдруг не услышал скрежетания ключа в замке.
Дверь открылась, и он увидел Марину, ненавистного ему Рекса и … Исиду! Когда он увидел Исиду, все неприятные мысли сразу улетучились, и он радостно завилял хвостом, чуть подавшись вперед навстречу прекрасной собаке.
Всю следующую неделю время текло то быстро, то медленно. Он томился в душной прихожей, когда Марина оставляла его одного, и веселился во всю, носясь по полю с Исидой, стараясь ее подзадорить: он прыгал на нее, опрокидывал, а потом опять устремлялся прочь, а та догоняла его в ответ. Это были поистине самые счастливые мгновения его жизни.
Лопахин был настолько доволен, что даже не обратил никакого внимания на то, что Рекс, кобель, принявший ныне его человеческий облик, теперь оставался на ночь в квартире Марины. Василий давно уже не чувствовал к своей хозяйке ничего, кроме глубокой привязанности, и его совершенно не злило частое присутствие Рекса в их квартире, ведь Рекс никоим образом не покушался на Исиду. Более того, иногда Рекс приводил Исиду с собой, и тогда Лопахин мог проводить с ней больше времени. Василий и Исида вместе бродили по квартире, гонялись за мухами, а также покусывали друг друга за уши.

Конец недели

Такая блаженная жизнь продолжалась некоторое время, но однажды утром, когда Марина и Рекс лежали вместе в постели, а Лопахин и Исида в прихожей, Василий услышал, как Рекс сказал:
- Ну что, мы повеселились, пора бы уже поразвлекаться и нашим хотдогам!
Любовники договорились, что случка пройдет завтра. Лопахин был страшно взволнован и даже почти возлюбил Рекса за его слова и развязанную манеру поведения.
Потом Рекс ушел и увел с собой Исиду. Проводив ее томным взглядом, Лопахин лег на черный ковер в прихожей и погрузился в свои мечты. Ожидание свидания с Исидой было настолько невыносимым, что он часто вставал и ходил по комнатам, а когда Марина ушла на работу, он просто лег в коридоре и стал как всегда глядеть на щель внизу двери, из-под которой пробивались яркие лучи солнца.
Но тут произошло нечто невероятное: кричащий человек вдруг материлизовался, вылез из своей картины, спрыгнул на пол и очутился прямо перед собачьей мордой Лопахина. Человек был абсолютно плоским и имел полметра росту. Василий зарычал, приготовился к бою, шерсть его встала дыбом, но человек завибрировал, его тело пошло разноцветными линями, а потом он произнес:
- Ты хотел вернуться обратно в свое тело? Я готов выполнить твою просьбу. Но теперь ты должен сделать это не во сне, как раньше, а наяву.
Тут Лопахин вспомнил, где до этого момента видел человека на картине: конечно, в своих снах! Это именно ему Василий клялся, что желает стать собакой.
- Завтра утром, когда тут никого не будет, я задам тебе один единственный вопрос: «хочешь ли ты обратно стать человеком?» Если ты пролаешь один раз, это будет означать «нет», если два раза – это будет означать «да». Но запомни: обратной дороги не будет. Ты либо останешься навсегда человеком, либо собакой. Иного не дано. Тебе дан день на размышление. Думай, и завтра я появлюсь вновь и задам этот вопрос! - сказав это, кричащий человек запрыгнул обратно в картину и вновь слился с ровным абстрактным фоном бумажной репродукции.
Василий задумался. Конечно, ему хотелось вернуть человеческий облик. Быть собакой было хорошо, но слишком многого он лишился, когда потерял статус человека. Он обрел спокойствие, но потерял свободу. И то, и другое – важные части человеческого существования. Тут он вспомнил об Исиде и о том, что завтра вечером у них было назначено свидание. А потом он вспомнил о том, что в человеческом обличье Рекс гораздо успешнее, чем он сам, и его охватило волнение: он не знал, хочет ли он вернуться в человеческий облик, или желает остаться навсегда собакой.
Вечером, когда Василий резвился с Исидой на поле, он одновременно размышлял о том, какой выбор сделает. Это было мучительно, бегать с Исидой и не знать, что он завтра ответит кричащему человеку. Это казалось ему цинизмом и предательством. Поэтому впервые за все время, что он гулял с Исидой, он обрадовался, когда срок их встречи подошел к концу, и Рекс отвел ее в свою квартиру.
Марина привела Василия домой, а спустя некоторое время к ней заявился Рекс, и они как всегда уединились в спальне. Лопахин лежал в прихожей и мучительно раздумывал над своей дилеммой.
- Я тебя люблю, - вдруг донесся из-за двери голос Марины, ворковавшей с Рексом, своей бывшей собакой, и тут Василию стал отчетливо ясен выбор, который он сделает завтра, ответ, который он даст кричащему человеку…
На следующий день, утром, он с нетерпением ждал, пока Марина уйдет на работу и оставит его наедине с портретом на стене.
Когда она закрыла за собой дверь, он с некоторым страхом и надеждой сел возле портрета и громко залаял на него, призывая кричащего человека. И тот не заставил себя долго ждать. Он, как и раньше, выбрался из репродукции и спрыгнул на ковер, качаясь из стороны в сторону своим плоским телом.
- Ты готов сделать свой выбор?
Лопахин махнул головой в знак согласия.
- Напомню, что я задам тебе следующий вопрос: «Желаешь ли ты вернуть себе свой прежний человеческий облик?» Если ты пролаешь один раз – это будет означать «нет», если ты пролаешь два раза – это будет значить «да».
Лопахин опять одобрительно замахал своей собачьей головой.
- Итак, Василий Витальевич Лопахин, согласен ли ты вернуться в свой первоначальный облик? – вопросительно завибрировал кричащий человек.

Утро второго дня

Лопахин пролаял, как раньше и задумал, два раза, потерял сознание, а когда очнулся, то понял, что лежит у себя в кровати. Он поглядел на свои человеческие ладони, ощупал лицо и возликовал: он опять был человеком.
Василий вскочил и быстро побежал к зеркалу, что висело в прихожей, но увидев Исиду, рассмеялся и обнял ее.
- Эх, Исида!
Последний звук он весело протянул, а потом прокричал:
- Все опять как раньше!
Тут он посмотрел на календарь, что висел рядом на стене, и на мгновение растерялся: прошлая неделя словно растворилась в пустоте, на бумажке было то самое число, когда он проснулся собакой.
- Неужели мне все это приснилось? – спросил сам у себя Василий Лопахин, но поразмыслив здраво, он понял, что это и должен был быть сон…
Люди, которые не извлекают уроков из чужого опыта – наивны, но люди, которые не учатся на своих собственных ошибках – просто безнадежны!
Лопахин хотя и слыл ярым представителем «белых воротничков», не был глуп. Он понял, что надо бороться за свое счастье. Он оделся получше, не так, как всегда, и побежал прямо к Марине. Он должен был теперь, после всего случившего или приснившегося, сказать, заявить ей о своих чувствах. Рекс смог завоевать девушку, значит и он сможет.
Наверное, а если его не полюбит Марина, то его полюбит другая девушка. Главное, что он осознал тщетность обывательского отношения к жизни и почувствовал всю естественную силу природы, к которой и нужно прислушиваться в своем сердце.

А в это время в другой вселенной…

…Призрак с картины все еще ждал ответа.
Но вместо того, чтобы залаять один или еще сколько угодно раз, Василий вдруг стремительно кинулся на замешкавшегося человечка и легко порвал ему шею своими острыми клыками. Человек захрипел, закачался и упал, и из плоской его раны потекла на пол красная слизь. Умирая, он успел прохрипеть: «Что же ты наделал…» А Лопахин вдруг почему-то зашатался и упал, потеряв сознание…
Очнувшись, Лопахин молниеносно пробрался в ванную, взломав хрупкую деревянную дверцу, и отложил там пару больших полуметровых яиц, а потом вырвался в коридор, проделав во входной двери громадное отверстие своим двухметровым чудовищным телом.
Василий очень хотел есть, поэтому выпрыснул на мощную железную дверь соседей какую-то жидкость из своей огромной выдвигающейся челюсти и, когда дверь зашипела и в мгновение ока испарилась, не выдержав сильной кислоты, прокрался в квартиру. Он ту же услышал своими перепончатыми сенсорами, прикрепленными к голове сзади, звуки шансона, но не сразу узнал в них новую песню Баскова, которая теперь почему-то приобрела странное нечеловеческое звучание:
«Всего хорошего, и спасибо за рыбу!
Мой айсберг налетел на ледяную глыбу…»
Василий вошел в комнату и увидел старика-соседа, а тот, повернув свою лысую голову в сторону Лопахина, вдруг прекратил качаться на своем кресле и застыл в первобытном ужасе, глядя на черного монстра.
Василий подошел к старику поближе и с интересом начал разглядывать его в различных спектрах электромагнитного излучения. Потом он приблизил к нему свое рыло и резко, почти инстинктивно, выдвинул челюсть. Та легко прошла сквозь голову старика, обнажив внутренности его мозга, и Лопахин, наслаждаясь вкусом чуть теплой человеческий плоти, стал ее неторопливо пожирать.
Насытившись, он обошел весь подъезд, но теперь не убивал встречавшихся ему людей, а заматывал их в аккуратные коконы, оставляя свободным лишь лицо. Рядом он высаживал яйца, такие, какие оставил в ванной у Марины. Вскоре из них должны были вылупиться паучки, которые затем отложат яйца в скованных крепкими нитями человеческих телах, а потом…
Потом зараженные люди, набравшись сил и поверив в свое чудесное спасение, вырвутся из связывающих их пут на свободу, и там-то они и станут разносчиками новой жизни, которую принес в этот мир Лопахин. Эта новая жизнь придет на смену старой жизни, которая принесла Василию столько страданий!
Сам Василий Витальевич Лопахин отдыхал после всего этого тяжелого труда, расположив на балконе девятого этажа свое монструозное тело. Он глядел своей головой, напоминающей огромный наконечник молотка, вниз на дорогу, где мельтешили машины и спешили куда-то прохожие, и думал: «Что ж! Любовь – прекрасное чувство, но смерть сильнее. В первую очередь я убью Марину, Рекса, потом избавлю свет от всех собак и людей, а затем уничтожу и всю остальную живность. Я принесу смерть в этот мир и обрету счастье, которого мне так не хватало…»

[Гость_Мизеракль_*]

Перечитал два раза.

Сначала плюсы:
Автору удалось "скрутить" и даже "выкрутить" сюжетную линию, особенно в конце. Всё время, читая, я предсказывал ход событий - и всё время промахивался. И это здорово, учитывая огромное количество "шариковых", "любовей-морковей" и прочих вариантов.
Второе: вставить "необходимую рыбу" в песню - предельно НАГЛЫЙ), но изящный ход. Оценил, с завистью/лёгкой. БОльшинство текстов на конкурсе так или иначе привязаны к рыбалке и рыбке. У вас - НЕТ!
Так что с оригинальностью и воображением всё в порядке.

К минусам отнесу только одно (помимо шероховатостей текста и выкрутки финального аккорда): как анекдот текст, мне лично, сложно рассматривать). Тем более, как космоанекдот в будущем). Но ведь это только моё мнение, правда?

С уважением,
Мизер

[mgk]

Сначала сублимация сна по Фрейду в осознанную реальность, потом любовь в теле собаки, потом громадный монстр,который откладывает яйца...
Да уж,слов нет
Думаю, начало слишком затянуто, а финал скомкан.

[zolota]

Автору удалось "скрутить" и даже "выкрутить" сюжетную линию, особенно в конце. Всё время, читая, я предсказывал ход событий - и всё время промахивался.

Когда автору удается найти неожиданный ход, который превращает трагедию в фарс - это смешно. Но когда одна несуразность сменяет другую, и конца этому не видно - от этого только болит голова. Марина решила: "Давай завтра случим собак". Угу. Типа, она решила и от этого у сучки течка начнется. Секс в любой день - только у людей, обезьян и дельфинов.

[Vesper]

Исида еще постояла из вежливости рядом с Мариной, а потом не вытерпела и тоже понеслась вслед за знакомым кобелем, пытаясь забыть многочасовое заключение в четырех бетонных стенах обычной двухкомнатной квартиры, где вместе с ней в таком же одиночестве томился и Лопахин.

В двухкомнатной квартире вряд ли может быть именно четыре бетонных стены. Вместе с ней в одиночестве тоже как-то смутно представляется. Здесь либо-либо. Да и когда Лопахин успел с Исидой?

ощущая, как его тело щекочет трава и еще нераспустившиеся желтые одуванчики.

Какой стернёй должна быть трава, чтоб шекотать жесткошерстного пса? И нераспустившиеся одуванчики вряд ли сильно желтые.

с ровным абстрактным фоном бумажной репродукции.

Вот силюсь представить себе ровный абстрактный фон. Это как?

Но всё это бледнеет по сравнению с метаморфозой собачьих пород. Каким образом немецкая овчарка превращается в голубоглазого бульдога?

Касательно смешного: не смешно. Нет, я не исключаю, конечно, что должно стать смешно на песне Баскова. Но Басков вообще не смешной.

События, на мой взгляд, как раз предсказуемые. За исключением: "О! Чужие!" Они, думается, были пришпилены к лирическому повествованию специально. Смеха ради.
Как раз в этом случае предсказуемым вариантом было бы оставить героя в собачьем теле.

И совсем не рассматривается судьба собачек. Человек проснулся, и ладно. А вот пса никто не спросил, хочет ли он оставаться Шариковым.
Только человек имеет право выбора.
Дежавю, однако.

Да и ошибок тьма.

[borz]

Не понравилось. Количество смешных слов не делает рассказ анекдотом. И у молотка нет никакого "наконечника", это не копье.

[luizaifer]

Приятно было почитать! Правда грустно все как-то и печально.
Куда там ржать, когда такие дела творятся - это было бы просто безнравственно .
Хотя после слов;

А в это время в другой вселенной…

появился и анекдот , но по мне, без него было всё же лучше.

[Гость_Сочинитель_*]

вскоре оттуда выскочила огромная холенная немецкая овчарка. Умное животное начало резвиться, но не выбегало на дорогу, ожидая свою хозяйку, Марину.

и теребила его обрезанные ушки

У овчарки обрезанные уши?

покрутил обрубком хвоста и не более того.

И хвост???

Пока она разглядывал Марину

Опечатка.

звуки шансона, но не сразу узнал в них новую песню Баскова,

Басков и шансон - два антипода. Я, как любитель качественного шансона (на путать с блатотой и лагерной лирикой, не имеющей к шансону никакого отношения) застрелюсь, если Басков вдруг начнёт петь его.
Наплохой рассказ. Вот только

А в это время в другой вселенной…

озадачило. Не понял, зачем это? Гораздо лучше, если бы рассказ закончился на осознании ГГ смысла бытия, так сказать.

[Ksu]

По-моему рассказ наследует всё худшее от творчества Кафки, обойдя стороной абсолютно всё лучшее.
Не нравится.

[Sunrise Auranaut]

Рассказ явно лирического толка, а не юмористического. Откровенно говоря, я предугадывал дальнейшие ходы, кроме финала - вот уж неожиданность но от этого читать было не менее интересно!
Тонкий рассказ. Вот уж воистину, что природная напористость, незакомплексованность, решительность творит чудеса! И что женщина любит не столько тело, сколько его проявления:-))) Это отчетливо и доказал Рекс

И о грубой ошибке, которая бросилась в глаза:
"...по закону сохранения энергии, должен был быть мозг Рекса. " - ОНИ ОБМЕНЯЛИСЬ СОЗНАНИЯМИ, А НЕ МОЗГАМИ!

И еще хотелось бы видеть более яркий, насыщенный и богатый язык.
А в целом - понравилось!

[Mist]

Автор, пошто пацана без случки оставил?
Рассказ оставил неоднозначное впечатление. С одной стороны, написано довольно слабо:

Судя по всему, именно Марину Василий и высматривал, пребывая в состоянии привычной ему меланхолии. Вот девушка вышла из арки, и стало понятно, почему Лопахина охватила тоска: по сравнению с его неказистой внешностью она была великолепна.

Так дело исключительно в том, что она была красивее? Завидовал? И причём тут "судя по всему" - кто судит-то?

Хотя ее и нельзя было назвать фотомоделью, все формы ее тела как раз настолько выделялись среди подобных им у других женщин, чтобы привлекать внимание мужчин.

В сантиметрах, пожалуйста...

Посреди цветущей желтизной низменности возвышались два деревца, молодой дубок и криворукая береза.

Криворукая... Кажется, это ненамеренный юмор.

он с привычной беспричинной гордостью скрывал это, выказывая деланное равнодушие к девушке и ее поведению.

М-да, ну и описание чувств.

Ее нагловатый Рекс в это время обнюхивал Исиду, а потом, не учуяв запаха других самцов, удовлетворенно побежал резвиться на поле.

))) Счётчик входящих проверил - и спокоен.

Во сне ему привиделся странный нарисованный призрак

мало того, что нарисованный, так ещё и странный...

Лопахин не сомневался, что теперь в этом теле, по закону сохранения энергии, должен был быть мозг Рекса.

Тогда уж "по закону сохранения мозгов".

Вместе с тем, этот (отнюдь не новый) выверт неожиданно развлёк.

Лопахин от удивления даже перестал рычать, когда понял, что какая-то собака смогла совершить за пару дней то, что он не решался сделать целый год!

Жаль, что ничего интересного в конечном счёте автор из обратного превращения не извлёк. Ну а концовка с "параллельной вселенной" - ни к селу ни к городу :/. В общем, над языком и сюжетом надо ещё поработать.

И кстати:

- Действие происходит в будущем: на Земле, на другой планете или в космосе.

Что-то мне неочевидно, что данное условие конкурса выполняется в рассказе. Параллельная вселенная - это немножко другое...

[Тафано]

Мое мнение, что рассказ, в котором отсутствует не только юмор, но и ирония, и сатира, изначально был написан под картину Мунка, "Крик". А потом к нему приляпали последнюю часть, про чудовищ и рыбу, для соответствия конкурсу.

[tequiller]

вы умудрились интересную историю рассказать КОШМАРНЫМ языком - сплошь штампы, как языковые, так и психологические.
а потом вы окончательно уморили текст, пришив к нему другую вселенную.

[Платон]

Отчасти недоделанный рассказ: не хватает нормальной концовки. А так можно читать.

[tamrish]

Мда, история была бы очень неплоха, если бы автор поработал бы над языком, нещадною рукою выкорчевал бы штампы, и, конечно, финал тут точно ни к селу ни к городу.
Удачи на конкурсе.

[Тафано]

Честно говоря, я не понимаю нападок и придирок по стилю. Последняя часть, про чудовище, явно лишняя, но сам по себе рассказ, то что "до" чудовища, хорош. Ситуация психологически сильная, допускает место для воображения читателя.

[братья Ceniza]

"Дидье" слился в "Чужих".

[Полудиккенс]

Насколько я помню, в обязательных условиях конкурса написано, что действие рассказа должно происходить в БУДУЩЕМ... Я что-то по невнимательности пропустил?

[Тафано]

Насколько я помню, в обязательных условиях конкурса написано, что действие рассказа должно происходить в БУДУЩЕМ... Я что-то по невнимательности пропустил?

Все так.

Обязательные условия:

- Действие происходит в будущем: на Земле, на другой планете или в космосе.
- В рассказе должна встречаться фраза: «Всего хорошего, и спасибо за рыбу!»

Последнюю часть (где про чудовище) можно причислить к будущему, в силу неравномерности течения времни .

[Полудиккенс]

Все так.

Обязательные условия:

- Действие происходит в будущем: на Земле, на другой планете или в космосе.
- В рассказе должна встречаться фраза: «Всего хорошего, и спасибо за рыбу!»

Последнюю часть (где про чудовище) можно причислить к будущему, в силу неравномерности течения времни .

Здравствуйте, Тафано.