Бухгалтерия тепла, Автор: Melissa officinalis Опции

[admin]

Автор: Melissa officinalis


Бухгалтерия тепла



В комнате было холодно. Из-под двери сквозило, ветер протягивал ледяные пальцы и ощупывал Лену осторожно и бережно, словно слепец, изучающий хрупкую статуэтку кончиками пальцев. Его прикосновения ощущались даже сквозь три свитера. Лена беспомощно ежилась, прятала руки в рукава и молчала.
Собеседник был в рубашке.
Он сидел рядом – здоровый и теплый. Излучающий уверенность, профессионализм и совсем чуть-чуть самодовольство.
– По результатам тестов получается, что ваши шансы образовать комплиментарную пару и успешно пройти импринтинг менее пяти процентов.
Он представился в начале беседы, но Лена тут же забыла прозвучавшее имя, а переспрашивать было неловко. Бейджик, болтавшийся на лацкане, сообщал миру, что его хозяина зовут «И. А. Круглов». Иван? Игнат?
Фамилия удивительно шла его округлому, улыбчивому лицу и очкам в тонкой оправе.
– … это, в общем-то, ожидаемо. Дети с допубертатным импринтингом часто попадают в группу риска, а у вас запечатление произошло… – он на секунду замешкался, просматривая бумаги.
– В восемь, – зачем-то подсказала Лена.
– Точно. В восемь. Спасибо.
Игнату или Ивану не было холодно. Если сощурить глаза, то можно увидеть жаркую текучую ауру вокруг его силуэта. Гибкие лианы померанцевого и шафранового огня, тянущиеся извне. Три, нет – четыре основных мощных потока, питающих защитный огненный кокон. Это, наверное, жена и дети. И множество мелких: сослуживцы, друзья, приятели.
– …что на это скажете?
Лена вздрогнула, теряя концентрацию. Воображаемые языки пламени исчезли.
– Что, простите?
Зачем она пришла сюда? Не стоило соглашаться на уговоры сладкоречивого доктора.
– Самодостаточность, Елена Владимировна! Это не миф, это действительно возможно. Наша методика действует. Уже документально зафиксировано более двадцати случаев успешного исцеления. В конце концов, если один человек способен обогреть другого, то почему он не может обогреть самого себя?
– Почему? – переспросила Лена, как прилежная ученица на уроке.
– Вот на этот вопрос мы и хотим найти ответ! – собеседник вошел в раж. Его глаза блестели, щеки раскраснелись, на лбу выступила капелька пота.
Холод не больно, почти нежно куснул около ключицы. «Скоро», – пообещал он. – «Потерпи, я приду!».
«Я знаю – ты придешь», – молча ответила ему Лена.
– Поймите – вы вовсе не обречены. Вы можете и должны жить! То, что у вас не получается образовать комплиментарную пару с другим человеком – это не ваша вина.
– Вам не хватает испытуемых?
– Для чистоты эксперимента на данном этапе нам нужны люди… как вы. То есть… ммм… абсолютно инертные. А их не так много. Но позже мы усовершенствуем методику. Человек должен сам решать, хочет ли он строить с кем-то отношения.
Это прозвучало чуть пафосно, но очень искренне. Так, словно Игнат или Иван пламенно верил в свои слова.
Зачем тебе это, Иван-Игнат? Тебе, которого любят, греют, ждут четверо близких? Зачем тебе искать освобождения от сладкой радости взаимных обязательств?
– Спасибо, – Лена поднялась и кусачее морозное облачко поднялось вместе с ней. – Я подумаю.
– Подождите! – он рванулся, со стола полетели бумаги. Мелькнула фотография Лены, страничка из анкеты, какие-то распечатки. – Я же только начал!
– Я поняла общую концепцию, Илья Анатольевич, – наконец-то удалось вспомнить его имя. – Я, правда, подумаю. Честно.

Снег мелкой перхотью сыпался с бледной кожи небес, оседая на дорожной грязи рыхлой белесой крупой. Колючий ветер подбрасывал ее пригоршнями, целясь в лицо. Стоило выйти из здания, как притаившийся холод атаковал, зло облизывая лоб, нос, щеки, замораживая пальцы, продираясь сквозь шарфы, шали, воротники, добираясь до самого сердца.
«Куда теперь?», – спросил холод.
«Не знаю. Куда угодно, только не домой».
От ледяного, промозглого склепа, в который превратилось некогда уютное гнездышко, хотелось выть.
Какая разница куда идти, когда везде одинаково холодно?
Холод привел в парк, и оказалось, что разница все-таки есть. Для кого-то хмурая стынь короткого зимнего дня была праздником.
Детвора с визгом скатывалась с ледяной горки. Неспешно прогуливались влюбленные парочки и мамаши с колясками. Равномерно пыхтя, мимо протрусили двое друзей-культуристов.
Каждого человека окутывал теплый кокон чужой любви, заботы, страсти. Шафран, пурпур, померанец. Каждый был центром чьей-то вселенной, самым важным человеком.
Лена остановилась, наткнувшись на изучающий взгляд девчушки в розовом комбинезончике. Ребенок сощурился и снова распахнул глаза в немом изумлении.
Стало понятно, что будет дальше и от этого понимания тоскливо засосало под ложечкой.
– Мама, а что с тетей? – требовательный детский вопрос, прозвучал как пощечина.
– Верника! Сколько раз я тебе говорила – неприлично тыкать в людей пальцем.
– Но там тетя… мертвая!
Лена развернулась в сторону выхода.
Устами младенца…
«Ты права малышка. Я действительно мертвая. А как скоро это станет очевидно остальным – вопрос времени».

Каждый человек – маленькое солнце, которое может обогреть другого. Ученые говорили «импритинг», «запечатление», «комплиментарная пара», но это просто слова.
Никто не знает зачем Мирозданию было угодно создать людей, такими. Зачем нужны эти взаимные узы, без которых невозможно выжить, как невозможно выжить в снежной пустыне.
Женщинам легче. Можно родить ребенка. Узы между матерью и младенцем возникают почти всегда. Вероятность девяносто шесть и три десятых процента.
Почему-то особенно тошнило от этих трех десятых процента.
Еще некоторые умудряются выживать, как баба Галя из соседнего подъезда, держащая в квартире дюжину кошек. Животные не согреют – даже летом соседка кутается в шали, кофты и свитера. Не согреют, но и умереть от холода не дадут. Суррогат, подделка, полуголодный паек для умирающего. Страшное и жалкое зрелище.
Возможно, такие как Лена просто не нужны миру. Отстраненные уроды, не способные внушить привязанность. Отходы эволюции.
Если тебя никто не любит, если ты не нужен миру, ты просто замерзнешь, когда иссякнут последние остатки чужого тепла.
Как скоро? Никто не скажет. От трех месяцев до трех лет.
Лена не хотела умирать.

Илья Круглов так искренне обрадовался ее возвращению, что стало даже немножко стыдно. Он сразу потащил Лена за руку в лабораторию. Пока подключал аппаратуру, все что-то говорил, сыпал фактами и цифрами, убеждая в правильности принятого решения.
«Зачем ты здесь?», – спросил холод.
«Я не хочу умирать».
Ледяная пустота за спиной облизнулась и хихикнула:
«Беги! Тебе от себя никуда не деться».
Круглов закрепил последний датчик и виновато улыбнулся:
– Елена Владимировна, сейчас будет несколько личных вопросов. Для выявления эмоционального фона. Если не хотите – не отвечайте.
– Я отвечу.
– Хорошо, – он пробежался пальцами по клавиатуре, запуская аппаратуру. – Скажите, ваш муж – единственный человек, с которым вам удалось пройти полный взаимный импринтинг?
– Нет. Еще бабушка.
– А родители?
– Мама? Нет… не получилось.
Вероятность девяносто шесть и три десятых процента. Но всегда остаются три и семь десятых процента неудачников.
– А временные комплиментарные связи?
– Друзей… не было.

Отношения с папой, учителями и сверстниками как-то не складывались. Никогда. Только с бабушкой. И еще в третьем классе появился Саша.
Словно огромная сверхновая вспыхнула на небосклоне, затмив все другие звезды, в тот день, когда низкорослый, шустрый и вихрастый мальчишка впервые обратил внимание на молчаливую «новенькую».
«– Пойдем на болото – ловить тритончиков? – Пойдем!».
И были нагретые на солнце бетонные плиты. И начертанный на них углем неумелый эскиз, в котором смутно угадывался Сашин портрет. Был запах болота, водянистые, чуть сладковатые травинки и шустрые ящерки в пожухлой траве.
Мир расцветился невероятными красками. «Братик Саша» стал всем – началом и концом, альфой и омегой.
«Почему именно Саша? Почему не ты – бесчувственная тварь, которую невозможно любить?» – уже год спрашивала она у бледной темноловолосой женщины по утрам.
Отражение молчало.

Специфический медицинский запах пощекотал ноздри, инъектор коснулся кожи, негромко пискнул. Лена вздрогнула и подняла взгляд на Круглова.
Он, оказывается, кандидат наук. А по виду больше двадцати пяти не дашь.
– Все в порядке. Это просто легкое седативное, для облегчения принятия АВК
– АВК? – тупо переспросила Лена.
– Мы его так называем. Аудиально-визуальный комплекс доктора Скольцева – основа методики по созданию самодостаточных людей.
– Мне нужно что-то делать?
От лекарства накатила легкая вялость.
– Ничего. Просто расслабьтесь и смотрите на экран.
– А как это работает?
На самом деле ей было все равно. Просто если закончить разговор, Круглов уйдет и Лена останется одна в комнате, похожей на пластиковый контейнер.
– Основное положение теории доктора Скольцева, что необходимость в импринтинге является побочным эффектом эмоциональной незрелости. Инстинктивный поиск родительской фигуры. Кстати, ваша история замечательно иллюстрирует это положение – вы не можете создать комплиментарную связь из-за отсутствия эмоционального контакта с матерью в детстве.
– Давайте не про меня, – попросила Лена. – Неприятно.
Он смутился:
– Простите. Я увлекся. Так вот, если освободить человека от этих установок, он получит доступ к собственным внутренним ресурсам, перестанет быть эмоционально зависимым от других людей.
– И вы думаете, это будет хорошо?
– Конечно! – с энтузиазмом воскликнул Круглов. – Решение подвергаться запечатлению или нет, должно быть личным выбором человека! Нельзя отдавать его на откуп инстинктам! Я оставлю вас, Елена Владимировна. Весь сеанс займет полчаса.

Лена просыпалась в шесть утра и долго лежала под одеялом в темной комнате, пытаясь поймать обрывки сна. Сырая и холодная с вечера постель к утру становилась единственным островком тепла.
Утреннее тепло улетучивалось, и приходилось вставать, идти к умывальнику, чтобы встретить в зеркале хмурую темноволосую женщину с мелкими морщинками вокруг глаз.
Тридцать пять – это тридцать пять. Их не скроешь. А Саша так и остался в своих тридцати четырех.
Потом была работа. Столбики цифр на экране монитора. Дебет и кредит.
И странные сеансы в медицинском центре, где под тягучие звуки из колонок нужно было наблюдать бессмысленные переливы красок на большом дисплее.
Саша снился все реже. По ночам приходила пустота и трогала Лену скользкими холодными лапами, вертела изучающе и равнодушно. Так придирчивая хозяйка изучает на рынке овощи перед покупкой.
Казалось, что прошлая счастливая жизнь – фантомные воспоминания о том, чего никогда не было. И не было ни прогретых бетонных плит, ни изумрудных ящерок в пожухлой траве.
Был только выморозивший душу холод, тягучие звуки и мельтешение цвета на экране.

Стоявший в дверях незнакомец был совсем мальчишкой. Ростом немного выше Лены, худющий, с торчащими из чуть коротковатых рукавов длинными костлявыми запястьями, и неровной косой челкой. Из-за пиджака и галстука казалось, что парень примчался к дверям прямо с выпускного бала.
Предположение, что мальчик ошибся дверью, не продержалось и секунды. Слишком искренняя улыбка озарила его лицо, когда он увидел Лену.
– Здравствуйте. Я вас искал. Как хорошо, что я вас нашел!
И прежде, чем Лена успела хоть что-то добавить парень выпалил:
– Вы ведь участвуете в экспериментальной программе доктора Скольцева?! Откажитесь пока не поздно!
– Мальчик, ты в своем уме? – устало спросила Лена. – Где твои родители? Иди домой.
Парень вставил ногу в проем, блокируя дверь.
– Вы их видели? Тех, кто прошел программу?
– Да кто ты такой вообще?!
– Олег Скольцев-младший.

Странно было пить с кем-то чай на кухне после годичного перерыва. С появлением Скольцева-младшего здесь как будто стало чуть-чуть теплее. Лена куталась в шерстяную шаль, цедила обжигающую жидкость и слушала.
– Он один из первых методику опробовал. Всегда любил говорить, что совершенная самоактуализированная личность не нуждается в привязанностях. Что это все примитивные инстинкты и кнут эволюции. Он и раньше был как робот немного… а потом… потом просто пришел однажды и сказал. Слагаю, мол, с себя взятые обязательства отца и мужа. Потому что работе мешают.
– Я понимаю твою обиду на отца, но…
– Да нет же! Послушайте – не в обиде дело! Я его потом видел. Он такой стал… вообще как зомби. Человек в стеклянной банке. Он смотрит на тебя, а видит не человека, а насекомое. С которым можно что угодно делать. Главное, чтобы было удобно и выгодно!
– Мне кажется, ты преувеличиваешь.
На стол лег диск.
– Вот! Здесь все данные. Все, что я собрал. И видеоматериалы тоже есть. Вы посмотрите на них! Это уже не люди. У них… простите за пафос, как будто душу вырезали.
Лена помешала ложечкой остывший чай.
– У вас хорошее лицо. Доброе. Такие чаще умирают, чем перерождаются. У них статистика по смертям – восемьдесят к двадцати.
– Меня предупреждали о таком исходе.
– И не думайте, что им больше не холодно. Им просто все равно становится.
– Зачем тебе это? Хочешь навредить отцу?
Олег замотал головой:
– Нет! Дело не в отце… не в том что он мой отец… не только!
– Ты уж определись.
– Люди не должны становиться такими… самодостаточными, – последнее слово он выплюнул, словно грязное ругательство. – Это противоестественно. И страшно. Знаете, я на журналиста учусь. Специально поступил. Я должен сделать все, чтобы эту программу прикрыли.
– И тебя не волнует мысль, что из-за твоих детских обид могут уничтожить целую новую науку? Науку, которая спасет тысячи жизней?
Парень сгорбился.
– Ты ведь понимаешь, что если я откажусь от лечения, то умру? Максимум через два года.
Он побледнел:
– Я… я могу помочь! По-настоящему, не так как он…
«Как ты поможешь мне, ребенок? Ты думаешь, я не ходила на все эти встречи по поиску друзей и группы для инертных?».
– И что ты будешь делать? Спасать всех одиночек? Тебя не хватит на всех.
– Плевать! – Олег упрямо тряхнул челкой и вскочил. – Я вас приглашаю в кино. Прямо сейчас.
– Меня? Сейчас? – она расхохоталась от неожиданности.
– Да! Сейчас! Пойдем!
«Господи, что за бред! Что я буду делать с подростком в кинотеатре?»
«Ага», - ухмыльнулась пустота. – «Оставайся».
– А и пойдем! - согласилась Лена.
Внезапно стало теплее.

Тонкие, бледные снежинки таяли, не долетая до земли, опускались на лица и одежду мелкими каплями. Промозглая погода – холод и слякоть. Добрый хозяин собаку не выгонит.
Лена шла по тропинке от медицинского центра к парку, перебирая в памяти последний разговор с Кругловым.
Олег ждал у ворот парка.
– Лена! Вы подписали?!
– Конечно. Это же мое право – отказаться в любой момент.
– Я рад, что вы мне поверили!
Лена покачала головой:
– Дело не в вере. Я просто поняла кое-что. После кино. И сегодня, когда общалась с твоим отцом.
Он часто заморгал:
– С моим…
– Да, со Скольцевым-старшим. Олег, послушай! И я, и он – мы все безнадежно ошибались! Нас греет не тепло близких. Нас греют наши чувства к другим людям. Нет никакого закона сохранения энергии! Чем больше отдашь, тем больше получишь, – она улыбнулась. – Мы все слишком жадные до любви и тепла. Боимся одарить кого-то, кто не оценит, не вернет. Не свести дебет с кредитом.
– И что, – шепотом спросил он. – Все так просто?
– Это не просто. Это очень сложно. Я не знаю, смогу ли научиться не жадничать. Но я попробую.

[Utro]

Мне очень идея понравилась...Правда конец, на мой взгляд, как-то смазан что ли.
Идея правда очень хорошая)Еще раз могу повторить....)Прочитала уже 6 рассказов, а этот запомнился)

[Тарас Гупало]

Как уже было сказано, идея рассказа великолепна. А концовка несколько скомкана. Видно, что автор торопился закончить рассказ. И, может быть, был бы смысл немного описать сам мир, в котором происходили действия.
Должен сказать, что прочитав два рассказа, понимаю уже, что мой текст особой конкуренции создать не сможет. Слишком высока планка.
Автору удачи.

[Utro]

Вот-вот))планка пугает)))
Ну зато какие рассказы хорошие получаются)

[Ключница]

Абсолютно согласна с предыдущими ораторами) Идея - прекрасная, концовка - скомканная. Было бы здорово, если бы потом автор выставил "расширенную" версию. А то не верится мне, будто учёным такая простая мысль про самообогрев не приходила в голову, а девушка, наукой не занимающаяся, взяла и в раз сама догадалась. Пусть ей хоть статья какая-нибудь научная попадётся на эту тему, дескать не всё так ясно, как кажется, и кто знает, в каком направлении эти столбы идут - к тебе или от тебя?.. Ну и какое-то практическое подтверждение у её выводов должно быть.
Но вообще - рассказ порадовал, с удовольствием прочитала.

[Митек]

Да чёрт с ней, с концовкой-то! Это и так всем ясно, сам финал комкал, не беда.
Идея какая яркая, оригинальная. Технически - и вовсе не придерёшься. Речь прекрасна, читаешь легко, на одном дыхании. Ни на слове не споткнёшься, всё к месту. Очень багодарен вам за хороший язык.
Теперь бы покритиковать... Но не хочется, все замечания не к месту. Конечно, никакое произведение не идеально. Но даже немного излишняя патетика в общем контексте выглядит естественной. Ещё многовато диалогов, но такая уж она социальная фантастика, да и малый объём извиняет.
К настоящему моменту считаю рассказ лучшим из прочитанных в конкурсе. Пять с плюсом.

[Шокер]

Рассказ замечательный, написан с душой и весьма профессионально.
Хотел бы только робко возразить предыдущим комментаторам: идея о самообогреве, возможно, оригинальна, чего не скажешь об идее о том, что человек любящий зачастую счастливее человека любимого. Поэтому все-таки несколько странно, что они так долго доходили до этого вывода.
Правда, на мое восприятие рассказа это замечание не влияет, я не любитель ставить на оригинальность идеи. Повторюсь, рассказ один из лучших.

[maika]

Да, хороший рассказ. Пример того, как на простых и даже не новых идеях, можно строить интересную фантастику. Вечные истины от повтора не тускнеют.

Из минусов: на мой взгляд, многовато терминов - видимо, из биологии и психологии, но не раскрытых явно, то есть при чтении гуглить предлагается? Немного утомляет.

[AlexD7773]

Рассказ хороший, правда несколько депрессивные и некоторым не понравится, поскольку стиль со множествами терминов трудноват, но лично я прочитал с удовольствием и остался очень доволен.

[Светлана Рыжкова]

[quote name='admin' date='8.2.2011, 10:26' post='9756']
Бухгалтерия тепла


хмм...
А мне наоборот показалось, что сам рассказ несколько...размазан.
Отягощён специфическими подробностями.
А вот финал - как раз наоборот : ясный, ёмкий и пронзительный.

[Darya]

Хороший рассказ, особенно радует ровный, грамотный и красивый язык. И идея есть, и сюжет неплох. Понравился, в общем, да

[Наталия Это]

ну что сказать? симпатичная работа, но скорее для подростковой аудитории. Нет в ней взрослой мудрости и зрелого надрыва. Поверхностно, динамично и в чем-то предсказуемо.

[pm124]

Очень интересное начало рассказа. Людям, которым нужно чужое тепло, чтобы жить... Необычно.

[Эээх]

У каждого свой жизненный опыт. Вот мне идея показалась не новой. Обычной. Поначалу еще и ожидал чего-то иного, но к серединке стало все понятно. Написано отлично. И тут присутствуют рассказы, чья концовка гораздо больше напоминают капот автомобиля после краш-теста. Заношу в свой личный второй тур.
Кстати, пример с кошками выбивается из общей концепции. СТарушка что - кошек сових не любила?

[Наталия Это]

Заношу в свой личный второй тур.

вот вот... и я мучаюсь с личным вторым и наверное не последним туром((

[Митек]

"Какие вы сложные!" (с)
Ваш рассказ у меня пока в лидерах. Что такое "второй тур" не знаю, внутренних дискуссий не веду, ибо пребываю в гармонии с самим собой.

Кстати, пример с кошками выбивается из общей концепции. СТарушка что - кошек сових не любила?

Любила старушка, и кошки её, надо думать, тоже. Но животных любить недостаточно, сколько бы их не было. Это нам показывает автор. Людей любить надо. Труднее правда, но всё же необходимо.

[Эээх]

Но животных любить недостаточно, сколько бы их не было. Это нам показывает автор. Людей любить надо.

Я не склонен различать энергию, получаемую от любви к людям, от любви к животным, любимому делу, всему миру или всей вселенной. Все зависит от собственной любви.

Что такое "второй тур" не знаю, внутренних дискуссий не веду

Ну при первом прочтении откидываются откровенно слабые рассказы. Оставшиеся - перечитьываются отдельно. Создаются дополнительные критерии (как у Майки) Ранжируются. Я не в состоянии с однократного прочтения выделить ОДНОЗНАЧНО лучший рассказ.

[pm124]

Все-таки я думаю, что автор хотел сказать, что десяток кошек не может заменить одного человека. Ведь со стороны кошек к человеку скорее не любовь, а привязанность.

[Эээх]

pm124

Нас греет не тепло близких. Нас греют наши чувства к другим людям.

Тут нет разговора о воздействии кошек на человека. Тут как раз о другом - о том, что мы согреваемся теплом собственной любви к кому-то

[pm124]

Тут как раз о другом - о том, что мы согреваемся теплом собственной любви к кому-то

К такому выводу главный герой рассказа походит лишь в конце повествования. А до этого рассматривается только любовь от других к себе или взаимную любовь.