Родина, Автор: nordice Опции

[Каркун]

Автор: nordice


Родина



Коридоры этого проклятого корабля можно было назвать дремучи-ми. Как глухой таежный лес. И дело даже не в том, что бесконечные лаби-ринты переходов заросли гидропоникой, а в том, что недавно мы решили вырубить энергообеспечение корабля, и температура упала. Стало темно, и вопреки нашим ожиданиям, это пошло на пользу не нам, а нашему вра-гу. Хотя, мы и не знали, что он или кто он. Мысли, конечно же, были.
Впереди двигались два сотрудника отделения безопасности в легких скафандрах. Лучи от фонариков на их пистолетах шарили по заснеженным ветвям, и от этого тьма казалась еще более непроглядной. Где-то впереди находился пропавший отряд. Второй за последние три часа. Первый отыс-кать не удалось. После этого, я распорядился оснастить каждого маячком слежения. Теперь, по крайне мере, мы шарили в этих дебрях не вслепую.
– Впереди движение! – послышался в наушнике шепот одного из авангарда.
В тот же момент весь отряд припал на одно колено.
– Командир?
Я прошел вперед. Остановившись за спинами двух своих сотрудни-ков, врубил прибор ночного видения. Он был только у меня.
Перед нами находилось огромное помещение, по первоначальному проекту служившее, вероятно, рекреацией. Теперь оно напоминало поляну в лесной чащобе. Покрытые снегом беспорядочно разбросанные столы и кресла напоминали припорошенные снегом валуны. Замерзшая в центре помещения вода напоминала таежное озеро. Нависавшие над морозной гладью ветви мутировавшей гидропоники усиливали впечатление. И поче-му они не перемерзли? Я в очередной раз подивился странностям, тво-рившимся на корабле.
Но наслаждаться видами и задаваться вопросами было некогда. Я был обязан отыскать своих людей. И, кажется, на этот раз мне это удалось.
В дальнем углу отчетливо виднелась человеческая фигура, покрытая тонким слоем снега. Единственная.
– Пятьдесят метров впереди. В углу слева, – передал я по радио. – Мы прикроем. Двигайтесь осторожно. В центре замерзшее озеро.
– Командир?
– Лужа, – поправился я. – На палубе замерзшая вода. Не поскольз-нитесь.
– Понял, командир, – ответил один.
– Есть, – отозвался второй.
И оба двинулись вперед. Трое оставшихся заняли их места, прице-лившись в темноту. Я контролировал обстановку.
Через минуту разведчики были возле тела.
– Это Иванов, – доложил один.
– Жив? – спросил я.
– Жив, – ответил второй.
Я скомандовал следовать к ним.
– Молчит, командир. Наверное, ранен.
– Иванов? – обратился я к заснеженной фигуре.
Он прошептал, не совершая ни единого движения:
– Так точно. Слава богу, вы пришли. Передатчик накрылся. Да еще этот холод.
– Ты ранен?
– Да, но несерьезно.
– Тогда поднимайся.
– Не могу.
В его голосе послышалось что-то необычное. Неуверенность? Страх?
– Почему? – задал я резонный вопрос, но тут же добавил началь-ственным тоном. – Встать, солдат.
– Не встану… Нет… Не уговаривайте.
– Я не уговариваю. Это приказ, Иванов.
– Я не могу. Не могу встать. Оно узнает, что я жив. Тогда мне конец.
– Кто, Иванов? – я начинал терять терпение, было чертовски холод-но, мы почти выполнили то, за чем пришли. – Ты же сам сказал, что рад нам.
– Это так, но… Я не могу. Просто не могу. Он там. За вашими спи-нами. Затаился. Я не дам ему сожрать меня как остальных.
Отряд, не сговариваясь, занял оборону вокруг люка.
– Успокойся, солдат! – рявкнул я, обращаясь скорее к себе и людям своего отряда. – Сделай глубокий вдох и объясни толком, что ты имеешь ввиду. О ком ты говоришь?
– О нем, – не сразу послышался напуганный голос. – Это лешак. Точно, он вылез прямо из зарослей. Огромный. Глаза горят. И когти.
– Что еще за лешак? – раздраженно спросил я.
Меня заботило не странное имя врага, а то, что за ним скрывалось. Потому что его описание совпадало с моими опасениями.
– Это из русских сказок, – послышался голос одного из разведчиков. – Лесное чудовище.
– Он что, наслушался их у наших гостеприимных хозяев? Иванов? Что за сказочный бред? Вытри сопли и доложи четко, с чем мы имеем де-ло!
– По-моему, Иванов сам русский, – предположил разведчик.
– И что с того? А Серый Волк в твоих сказках есть, Иванов? Может это был он?
– Может… А может и упырь… Или даже Баба Яга! Да, это она! Или нет… Я не знаю, что я видел, потому что…
– Потому что ты видел серо-стальную механическую конструкцию на четырех лапах. У него действительно горящие…
– Командир!
В следующие несколько мгновений я понял, насколько был неспра-ведлив к Иванову. И будь я на месте раненного и испуганного солдата, тоже притворился бы мертвым даже под страхом голодной и холодной реальной смерти. Однако, была и хорошая новость: я, кажется, наконец понял с чем мы имеем дело. Я определил это по запаху.

Мы обнаружили его три дня назад. Сначала показалось, что корабль дрейфует, но вскоре выяснилось, что примитивные двигатели толкают его в космическую пустоту на скорости, не превышающей световую. Прибли-зившись, мы смогли объяснить почему.
Синхронизировать скорость пришлось без варп-поля. «Странник» не обладал таковым, а потому оно могло нанести ему вред. Но отключая варп, мы попадали под эффект релятивистского замедления времени. Но за это мы и получаем нашу зарплату, причем, немалую.
Он был похож на огромного кита, кита в несколько десятков кило-метров. Наш патрульный крейсер выглядел анемичной килькой в сравне-нии с ним. Мы обшарили его корпус прожекторами, пока не обнаружили на изрытом метеоритами носу надпись. Она гласила, что зовется этот монстр «Родина», и это позволило нашим корабельным архивам без труда распознать в нем ковчег, покинувший Землю более ста двадцати лет назад. И все это время он тащился на релятивистской скорости!
Нам были доступны чертежи, списки экипажа и, что наиболее важно, частоты и коды передатчика. Офицер-связист со скепсисом отнесся к идее выйти на связь с ковчегом, но все-таки набрал необходимые команды. Ка-ково же было его удивление, когда почти сразу пришел ответ. Впрочем, наш восторг вскоре был омрачен осознанием того, что с нами говорит ав-томат, хотя и приятным мужским голосом.
«Колонизационное судно «Родина» следует намеченным курсом в соответствии с планом экспедиции, утвержденном постановлением прави-тельства…» – твердил передатчик.
– Сколько на борту выживших? – поинтересовался наш капитан Ан-дерсон, нетерпеливо перебив поток официальной и неактуальной инфор-мации.
«Двое, – ответил автомат. – Капитан корабля Кощеев, Серафим. Его дочь Березина, Ева».
– Все? – удивился Андерсон. – Согласно нашим записям экипаж со-ставляет порядка ста пятидесяти тысяч человек. А ты говоришь двое.
«Двое, – повторил автомат, как нам показалось, удивленно. – Судно следует намеченным курсом в соответствии…»
– Где капитан?
Пауза.
«Капитан находится в биофизической лаборатории».
– Свяжи меня с ним, – потребовал Андерсон.
Продолжительная пауза.
«Слушаю вас».
Голос однозначно принадлежал старику, но звучал, даже несмотря на нотки сомнения, бодрым и полным сил.
– Я капитан патрульного крейсера 3 ранга Объединенной Земли «Предприимчивый». Мое имя Андерсон. С кем я разговариваю?
«Вы с Земли? Но как вам удалось нас догнать? Постойте… Объеди-ненная Земля? Вы превысили скорость света, не так ли? Капитан Андер-сон?»
– Именно так. Прошу вас представиться.
«Простите старику отсутствие манер. Сказывается долгое путеше-ствие. Я Серафим Кощеев. Серафим Петрович, если угодно. Так значит, Земля объединилась? Сколько прошло времени? Я имею ввиду с момента нашего отлета».
– Серафим Петрович, все это мы могли бы обсудить на борту вашего судна. Если не возражаете.
«О, ни в коем случае! То есть, конечно же я не возражаю. Здесь, если можно так сказать, не прибрано. Мы не ждали гостей. Но, без всяких со-мнений, я буду рад вам. Единственное что… я не уверен относительно швартовки, или как вы ее там называете? Мне необходимо будет прокон-сультироваться с Волком».
Андерсон начинал хмуриться.
– Не стоит утруждать себя. У нас имеются необходимые схемы и ко-ды. Просто дайте команду бортовому ИИ на стыковку.
«Да-да, конечно. Сейчас же этим займусь. Волк все устроит».
Когда связь была отключена, наш корабельный врач Симонс задум-чиво произнес:
– Он не сказал, что был рад нас слышать.
– Просто растерялся, доктор. Не берите в голову. Лучше поскорее собирайтесь. Вы идете со мной. Вы и Адамовски. Комплект А-3. Стан-дартный биобарьер.
Адамовский – это я. Командир отделения безопасности.

Через полчаса мы были на ковчеге. Шлюзовые створки никак не хо-тели раскрываться. Пришлось приложить грубую физическую силу, по-множенную на мощности аварийного инструмента, чтобы помочь им. Скрип стоял неимоверный.
Освещение работало. Это нас не удивило, а вот внешний вид внут-ренностей корабля шокировал. Представьте себе психоделическую фанта-зию ботаника-астронавта. Пол коридоров был покрыт изумрудно-зеленой травой, усеянной всевозможными цветами. Стены покрывали переплетения чего-то среднего между лианами и плющом. Изначальной поверхности, скорее всего пластиковой, не было видно, ее заслоняли листья всех воз-можных форм и оттенков зеленого. Довершали картину соцветия гигант-ских цветов.
И запах. Насыщенный запах цветущего луга.
– По-моему, они светятся, – предположил я, прикасаясь к одному из цветков.
Лепестки фантастической сиренево-розовой орхидеи сомкнулись и, как будто бы, погасли.
– Скорее всего, – ответил доктор, в свою очередь разглядывая дико-винные растения, – все дело в освещении. Лампы, кажется, заменили на ультрафиолетовые.
– Неважно, – проворчал капитан. – Главное, что никто нас не встре-чает.
Словно в ответ на его недовольство створки люка впереди разо-шлись в стороны, и нам навстречу вышел огромный серый волк.
К своему стыду я не был первым, кто схватился за оружие. Андерсон уже держал в вытянутой руке пистолет, когда я только осознал, что нас вышел встречать не просто волк, а двухметровая механическая громада из металла и пластика. Я потянулся к кобуре, и в этот момент послышался голос. Тот самый механический мужской голос, который отозвался на наши позывные.
– Пожалуйста, не стреляйте, капитан Андерсон. Я не причиню вам вреда. Мое имя Волк, я – автономный мобильный терминал корабельного ИИ. Я здесь, чтобы проводить вас к капитану. Прошу вас, следуйте за мной.
С этими словами он довольно ловко развернулся в тесном проходе и стал неторопливо удаляться вглубь корабля. За ним следовал шлейф запа-ха машинного масла и озона.
Разумеется, время, потраченное на путешествие по ковчегу, мы про-вели с пользой. Волк охотно отвечал на все наши вопросы об устройстве судна и необычной обстановке на нем. Выяснилось, что «Родина» нахо-дится в пути уже семьдесят лет. Полет протекал нормально, пока двадцать лет назад не случилась катастрофа. Ее причину Волк не сумел объяснить, но в результате почти весь экипаж погиб. В живых остался только Сера-фим Кощеев и его дочь. Катастрофа также сказалась на системе жизне-обеспечения корабля. Нынешний капитан служил биологом колонизаци-онной экспедиции, и это обстоятельство спасло выживших от долгой и му-чительной смерти от удушья и голода.
– Серафим использовал семена растений, модифицировав их под условия корабля, – объяснял Волк. – Ими заселено более девяноста про-центов помещений судна. Они обеспечивают экипаж воздухом, пищей и электроэнергией для бытовых нужд.
– И это длится уже двадцать лет! – восхитился доктор. – Как же уда-лось настолько стабилизировать экологическую систему?
Ответ неожиданно пришел не от Волка.
– Все дело в микроорганизмах и, как бы странно это не показалось, в нашем непоколебимом духе.
Мы как раз вошли в очередное укрытое зарослями помещение, когда нам навстречу вышел капитан корабля. Это было очередное потрясение. Не знаю, как остальные, но я ожидал увидеть тщедушного старичка, но вместо этого перед нами предстал гигантского роста атлет с окладистой бородой и пышной гривой седых волос, в которой виднелись аккуратно заплетенные косички. От него исходил вязкий мускусный запах, на удив-ление приятный. И он был абсолютно гол. Видимо, последнее обстоятель-ство особенно ярко отразилось на наших лицах, поскольку Серафим, улыбнувшись, объяснил:
– Я, знаете ли, не ждал гостей, и с некоторых пор на корабле не осталось никакой одежды. А репликаторы давно отключились. Так что, прошу вас простить меня за столь экстравагантное появление.
– В этом мы можем вам помочь, – ответил капитан Андерсон, протя-гивая руку.
Гигант пожал ее.
– Не стоит, капитан. Меня вполне устраивает мое нынешнее положе-ние. Одежда здесь ни к чему. Более того, я бы сказал, что она мешает.
Доктор хмыкнул, и это не укрылось от внимания хозяина:
– Понимаю, о чем вы думаете, молодой человек. Совсем старик оди-чал. Но разве наличие одежды определяет уровень развития личности или культуры?
Симонс, стоит отдать ему должное, не растерялся:
– Вовсе нет, господин Кощеев. Я совсем не хотел вас обидеть и имел ввиду совсем другое.
– Что же тогда? И зовите меня просто Серафим.
– Почту за честь, Серафим. Я как раз задумался над размерами суд-на. Даже для полутора сотен тысяч колонистов он огромен.
– Вы правы… господин?
– Симонс. Доктор Симонс.
– Значит, доктор? А вы?
Он обратился ко мне.
– Лейтенант Адамовски. Начальник службы безопасности.
– Ну разумеется, – улыбнулся старик, как мне показалось, с недо-вольством. – Очень приятно. С капитаном я уже знаком. Все верно, док-тор, «Родина» огромна. Но и путь нам предстоит неблизкий. Планирова-лось, что сменится не одно поколение, прежде чем мы прибудем на место, а для этого, сами понимаете, ресурсов понадобится не мало. После ката-строфы ситуация не изменилась. Будь корабль меньше, мы вряд ли выжи-ли бы. Пусть даже вдвоем.
– Больше об этом не стоит беспокоится, Серафим, – серьезно заявил капитан.
– Вот как? Почему?
– Все просто. С новыми технологиями мы доставим вас в любую точку галактики без значительных временных затрат.
– Верно, – как-то неуверенно ответил Серафим, после чего бодро добавил. – Но не следует забывать о гостеприимстве. Прошу вас следовать за мной в столовую. Таких блюд на Земле точно нет. Все продукты выра-щены прямо здесь.

– Он даже не поинтересовался историей Объединенной Земли, – про-должал размышлять Симонс, когда мы сытые и переполненные знаниями о ковчеге следовали за Волком обратно к шлюзу.
– У него будет на это время, – ответил я. – Меня заботит другое. Сколько мы его не спрашивали, старик никак не желал объяснить нам, где находится его дочь.
– Она занята, – вставил капитан. – Такой ответ меня вполне устраи-вает. Справиться с такой громадой непросто, а Серафим больше занят со-бой и своими исследованиями, насколько я понял.
– Только неясно осталось какими именно, – продолжил доктор. – В любом случае, я не отказался бы познакомиться с… как ее там зовут?
– Ева, – пришел я на помощь. – Наверняка шьется у того же кутюрье. Но если она его дочь, а ему, как он говорит, девяносто, то Еве лет семьдесят не меньше. И росту в ней должно быть тоже под два метра.
После очередного поворота Волк остановился как вкопанный, и мы познакомились с Евой.
Она появилась перед нами во всей красе обнаженного молодого тела. И выглядела она, слава богам, лет на двадцать, не больше, а росту в ней было едва ли метр семьдесят. Пышные каштановые волосы, как и у Сера-фима, на висках были сплетены в тонкие косички.
– О, я как раз вас искала! – улыбнулась девушка, останавливаясь пе-ред нами и пряча что-то за спиной.
– Я провожаю наших гостей обратно на их корабль, – проинформи-ровал Волк.
– А правда, что он двигается быстрее скорости света и без времен-ных искажений?
Вопрос прозвучал наивно, но капитан с совершенно серьезным ви-дом ответил:
– Это так, молодая леди, и мы очень счастливы помочь вам в вашем путешествии.
– Помочь нам? Как? – смутилась Ева и вдруг заявила. – Ой, я же со-всем забыла! Папа говорит, что у меня совсем нет земных манер, но отку-да им взяться на «Родине»? Я должна поприветствовать вас и представить-ся. Вот. Здравствуйте, меня зовут Ева.
И она протянула капитану руку.
Пожав ее (немного смущенно, как мне показалось), он представился сам и представил нас. Ева по очереди пожала руку доктору и мне. Стоило нашим ладоням соприкоснуться, как я ощутил легкий карамельный запах, исходивший как будто от ее волос. И это чудесным образом гармонично сочеталось с цветочным разноцветием окружавшего ее эдемского сада. Пожалуй, решил я про себя, рай именно так и должен благоухать.
– А чем вы занимались? – спросил доктор, имея ввиду вторую руку, по-прежнему скрывавшуюся за спиной Евы. – Если это не секрет, конечно. То есть, чем может заниматься молодая особа вроде вас в таком месте?
Ева замялась, но все-таки продемонстрировала нам свою ношу. Ей оказалось странного вида копье, сооруженное из заостренной металличе-ской арматуры и переплетенное разноцветными проводами, а еще – урод-ливая голова какого-то монстра.
Доктор отшатнулся, а лицо капитана скривилось от отвращения.
– Что это? – поинтересовался он.
– Гуль, – ответила девушка, удивленная нашей неосведомленностью. – Папа сегодня отвлекся, и я решила очистить западный предел от нечисти. Нашла только одного. Думаю, почуяв меня, они сбежали.
Она невинно улыбнулась.
– И много здесь «нечисти»? – решил уточнить доктор.
Ева пожала плечами:
– Встречается. Они – часть экосистемы, но иногда требуют контроля.
– Охоты?
– Нет, контроля. Я или Серый Волк, мы периодически решаем про-редить их популяцию. А охочусь я на другое. На стальных утесах, напри-мер, обитает стая сиринов. Если вы задержитесь у нас, я обязательно возьму вас с собой. Вы ведь умеете охотиться?
– Разумеется, – без тени энтузиазма ответил капитан. – Но задержи-ваться мы не намерены. Релятивистские законы требуют скорейшего за-вершения нашей миссии.
– Жаль. Но я все равно рада вас видеть.
Ее взгляд скользнул по всем нам, но дольше всего задержался на мне, чему я был очень рад.

На совещании я не переставал думать об этой необычной полудикой девушке. Конечно, главное, что мне запомнилось, была ее нагота. Но мыс-ли то и дело соскальзывали на воспоминания о ее глазах, ее голосе, ее улыбке…
– Лейтенант.
Я не сразу сообразил, что капитан обращается ко мне.
– Лейтенант!
– Слушаю!
– Не отвлекайтесь. Я спросил ваше мнение обо всем этом.
Я принял, если можно так сказать, строевую позу, сидя в металличе-ском кресле тесной кают-кампании, выполнявшей сейчас функцию зала со-вещаний.
– С точки зрения безопасности, экипаж корабля-ковчега не представ-ляет угрозы. То же могу сказать и про Волка. Серого Волка, как его назы-вает Ева, – тут я невольно улыбнулся. – В крайнем случае, наши парали-заторы, показавшие себя против тех синтетиков, вполне смогут вырубить эту громадину. Но меня беспокоит живность, обитающая в переходах суд-на. Этот момент требует отдельного расследования, в связи с чем я прошу разрешения отправить на ковчег абордажную партию. Они и разведку проведут, и территорию зачистят.
– Думаю, за это не стоит беспокоиться. После рапорта на базу я по-лучил приказ эвакуировать выживших, остановить двигатели ковчега и ждать прибытия призовой партии, которая определит дальнейшую судьбу и назначение судна. После того, что мы видели, это будет весьма ценное приобретение для Земли. Об этом я сообщу старику Серафиму завтра.
– Не такой уж он и старик, – заметил Симонс.
– Бросьте, доктор, – отмахнулся капитан. – Для девяноста он, конеч-но, неплохо выглядит, но в целом все как обычно – кожа да кости. Разве что ростом выдался.
Мы с Симонсом переглянулись.
– А что касается безопасности, – продолжал капитан. – Выставьте у шлюза охрану, лейтенант. Вашим людям полезно будет размяться, да и настоящим свежим воздухом подышат. На этом все, господа. Разойдись!
Мы разошлись. Я предпочел не задерживаться и не судачить с офи-церами по поводу «голой задницы той девчонки», а поскорее организо-вать дежурство у шлюза. Когда с этим было покончено, я позволил себе вернуться к размышлениям о Еве в своей крохотной каюте.

На следующий день мы собрались на мостике «Родины» в прежнем составе. Здесь не было растений и запахи наших хозяев смешивались в не-обычный микс в безвкусном воздухе. Серафим с очень сосредоточенным видом слушал капитана, в то время как Ева, казалось, полностью была по-глощена Серым Волком.
– Поэтому мне приказано как можно скорее эвакуировать вас с «Ро-дины», – закончил свою речь капитан. – С чем я вас и поздравляю. Спустя столько лет, вы сможете, наконец, вернуться в лоно цивилизации.
– Значит, таков приказ? – задумчиво поинтересовался Серафим. – А вы не хотели бы узнать наше мнение?
– Разумеется, – довольный собой ответил Андерсон. – Но я предла-гаю нам все это обсудить на борту «Предприимчивого». А сейчас нам сле-дует как можно скорее заглушить двигатели «Родины».
– Но, капитан, – старик неуверенно прокашлялся, – вы, как мне ка-жется, не совсем понимаете сложившуюся ситуацию. Мы искренне рады вашему визиту на борт нашего корабля. Я, признаюсь, получил огромное удовольствие от вчерашнего общения с вами. Сами понимаете, я был ли-шен этого долгие годы. Но при всех положительных моментах нашего знакомства я не вижу смысла обсуждать какую бы то ни было эвакуацию с «Родины». Это просто невозможно.
Андерсон нахмурился:
– При всем моем уважении, доктор Кощеев, у меня есть четкий при-каз, согласно которому…
– Я совершенно четко понял смысл вашего приказа, капитан, – пере-бил его Серафим. – И повторяю вам снова: это невозможно.
Капитан шумно втянул носом воздух.
– Боюсь, вы не совсем понимаете сложившуюся ситуацию. Согласно космическому праву Объединенной Земли, ваше судно считается потер-певшим крушение и…
– Но это не так! – вмешалась Ева. – Корабль полностью функциони-рует.
– Согласно законам Земли, он терпит бедствие.
– Капитан, – Серафим позволил себе повысить голос, – мы покинули Землю, соответственно, и ее юрисдикцию более ста лет назад. Мы не зави-сим от ее законов.
– Тут вы неправы, – хищно оскалился Андерсон. – Космическое пра-во распространяется на все космические объекты.
– Как ваши законы могут распространятся на то, что вам не принад-лежит?
– Довольно! – рявкнул капитан. – Этот разговор совершенно беспо-лезен. Я не намерен терять время на выслушивание пустой демагогии. На Земле сможете подать в суд и опротестовать решение Патрульной службы. А сейчас мы заглушим двигатели ковчега и дождемся транспорт, чтобы отбуксировать его к ближайшей базе.
– Отбуксировать? – забеспокоилась Ева. – Но у «Родины» есть соб-ственные двигатели.
– Они устарели! А ставить новые нерентабельно. Ковчег, скорее все-го, переделают в базу. Может, если повезет, в базу отдыха. Ей не нужны двигатели. У нее будет другое предназначение.
– Какое еще предназначение! – закричала Ева, едва сдерживаясь, чтобы не прыгнуть на капитана. – «Родина» – мой дом! Как вы можете рассуждать о том, что с ним кто-то собирается сделать!
– Я и не рассуждаю! Это не моя забота и тем более не ваша! Вы – просто пассажиры. Корабль не ваш. Покиньте его!
– Нет! – возразила Ева.
– Нет?
Андерсон взглянул на Серафима. Тот выглядел напряженным, будто ожидал новых неприятностей.
– Нет! – повторила девушка.
– Тогда вами займутся мои люди.
И тут что-то случилось. Сложно сказать, что именно, но я ощутил, как бы шестым чувством, что в рубке появился кто-то еще. Я даже неволь-но обернулся, но, разумеется, ничего не обнаружил. Потом – словно бы дуновение воздуха. Это нечто проскользнуло мимо меня прочь из поме-щения.
– А вы не думали, капитан, что мы могли бы отстаивать наше право на «Родину»? – неожиданно спокойным голосом поинтересовался Сера-фим.
– Попробуйте, – без всяких эмоций ответил Андерсон. – Вас всего двое. Этот ваш Волк не в счет – его мы вырубим в первую очередь. У вас просто не хватит сил.
– Вы забываете про наш дух, капитан.
– Я видел, на что способен боевой дух, господин Кощеев. И я знаю его пределы. Не переоценивайте себя.
– Улетайте, пока не поздно.
– У меня приказ. Все это для вашего же блага. И скажите спасибо, что мы вас вообще нашли. Кто бы сумел вас спасти в этой бездне вдали от основных трасс!
Выдержав паузу, он подытожил:
– Переговоры окончены.
Развернулся на каблуках и, чеканя шаг, вышел из рубки.
В тот же момент ожила рация. В наушнике я услышал обеспокоен-ный голос моего заместителя:
«Лейтенант! Охрана у шлюза погибла!»

В общем, мы решили, что это дело рук, или лучше сказать когтей и клыков, местной живности. Мои люди были буквально разорваны в кло-чья. Обшаривать весь корабль было небезопасно, и мы просто понизили температуру до минусовой, чтобы вся эта «нечисть» передохла. Как ока-залось, она могла с легкостью приспособиться к морозам. А у меня закра-лось подозрение, что дело вовсе не в «нечисти», поскольку после того раз-говора на мостике ковчега Серафим с Евой пропали, воспользовавшись суматохой. Пропал и Серый Волк. Я только никак не мог вспомнить, ко-гда, в какой момент разговора машине удалось улизнуть. Меня здорово отвлекло тогда это… нечто. Если исключить неведомых мне животных, то только Волк, управляемый мятежным экипажем «Родины», мог нанести такие повреждения моим людям.
Так или иначе, но я все-таки встретился лицом к лицу с нашим вра-гом.
И узнал я его по запаху.
Это был запах карамели.
Однако Ева появилась не сразу. Сначала прибор ночного видения высветил яркое расплывчатое пятно, стремительно приближавшееся к мо-ей группе. Я сорвал прибор и обнаружил, как людей расшвыривает в сто-роны призрак. Он светился потусторонним сиянием в морозной тьме, но не это, а само его присутствие заставляло кровь стынуть в жилах. Прошло не больше секунды с момента его появления, как бледная костлявая рука дотянулась до меня и с нечеловеческой силой отбросила к переборке. Я сильно приложился затылком о холодный металл, но это спасло мне жизнь, поскольку призрак принялся рвать моих людей на части. Кто-то пытался отползти, но тут на помощь нежити прибыло подкрепление. Могу поклясться, что сотрясение мозга тут не при чем, я правда видел, как из треснувшего льда озера выбираются все новые и новые похожие на утоп-ленников фигуры и направляются к нам. Мне даже удалось разглядеть бледные, затянутые пергаментной кожей лица, напоминавшие скорее оска-ленные черепа.
Всем своим существом я желал убежать отсюда, но меня парализовал дикий, животный, какой-то древний ужас. Все мое тело онемело. Я был беспомощен перед лицом приближающейся смерти. И в тот момент, когда один из призраков бросился ко мне, между ним и мною выросла громад-ная темная фигура, от которой несло озоном и машинным маслом.
– Залезай! – услышал я голос Евы, но не сумел даже пальцем поше-велить.
Тогда что-то схватило меня за ворот скафандра и забросило на спи-ну Волка. Я вновь ощутил запах карамели и, неожиданно для себя при-нялся отбиваться от девушки, которая старалась удержать меня от паде-ния. Волк дергался, вероятно отбиваясь от призраков. Тряска, борьба с Евой, пережитый ужас, боль и звон в голове привели в конце концов к то-му, что я отключился.

Сознание возвращалось толчками, будто я находился в море, а вол-ны старались выбросить мое измученное тело на берег. В такие мгновения я видел Еву. Она держала меня поперек спины Волка, который скачками несся сквозь ночные морозные дебри. Я слышал, как снег скрипел под его лапами. Иногда, сквозь ветви деревьев я видел бледную полную луну. То-гда я понимал, что все это произошло в полнолуние, что нечисть всегда выползает из своих темных нор именно в полнолуние, что стоило это учесть с самого начала. А потом я снова проваливался в беспамятство.
В очередной раз я очнулся, когда меня снимали со спины Серого Волка. Верный Серый Волк. Что бы делала без тебя Ева? Что бы я без те-бя делал, когда Ева натравила на меня своих призраков? Я в очередной раз попытался вырваться, но обнаружил себя в медвежьих объятиях Се-рафима. Правда, когда он аккуратно клал меня на шкуры, постеленные на жестком металлическом полу, он показался мне тщедушным морщинистым старикашкой. Вид оказался тем более отталкивающим, когда я обнаружил себя лежащим не в цветущем салу, а в шумном двигательном отсеке. Здесь было тепло, но и по-неживому мрачно.
– Рана несерьезная, – услышал я голос Серафима, а потом вопрос. – Еще кто-нибудь выжил?
Ответа не последовало.
– Ты здесь ни при чем. Это их вина.
Снова тишина.
– Тебе стоит успокоиться, тогда, возможно, все нормализуется, и мы сумеет вновь поговорить с капитаном.
Кажется, Ева ответила, но что именно я уже не разобрал.

Наутро все изменилось. Не было больше темного машинного отсека. Я обнаружил себя лежащим на шкуре в окружении благоухающих зеле-ных зарослей. Было темно, но тьму рассеивали светящиеся огромные го-лубые цветы, растущие на стенах и потолке. Не было больше ощущения опасности. Едва уловимый карамельный запах не вызывал прежнего же-лания бороться и бежать. Не было иссушенного годами старика – напро-тив меня, скрестив ноги, сидел покрытый шкурами Серафим, полный жиз-ни здоровенный гигант. Он опирался о металлическую тушу лежащего возле него Серого Волка.
Я не сразу понял, где находится Ева. Как не сразу сообразил, что кто-то гладит меня по волосам.
– Он очнулся, – улыбнулся старик. – Доброе утро, молодой человек.
По движениям под моей головой я сообразил, что она покоится на бедрах Евы. Они были теплыми и мягкими, и от них так приятно пахло. Рядом с ней лежало несколько книг в потертых переплетах, кажется, дет-ские сказки.
– Твои пальцы сотворили чудо, – пробормотал я, разлепляя ссохши-еся губы и поворачиваясь лицом к девушке.
Она выглядела озадаченной.
– Я думал, что та тварь разнесла мой череп к чертовой матери, – по-яснил я и попробовал улыбнуться. И понял, что вышло это плохо.
Ева нахмурилась и укоризненно произнесла:
– Не ругайся, пожалуйста. Я должна быть спокойной.
– Как скажешь. У меня нет сил спорить.
– Вот и хорошо.
– Но есть силы слушать. Я требую, чтобы вы объяснили, что здесь черт возьми… – Серый Волк недовольно приподнял голову и, кажется, зарычал. – Прости, сорвалось. Что тут происходит? Я единственный вы-живший?
– По «Родине» бродят ваши люди, лейтенант, – ответил Серафим, он выглядел весьма озабоченным. – Их еще много. Ваш капитан послал их уничтожить все живое на корабле, но пока что все живое уничтожает их.
– Я думал, он будет искать выживших.
– Видимо, такого приказа он не получал.
Это был сарказм. Вполне обоснованный.
– Мне нужно связаться с «Предприимчивым». Нужно остановить все это.
Я попытался подняться, но оказалось, что силы еще не полностью восстановились. К тому же Ева довольно жестко пресекла мою попытку, прижав голову к своим коленям.
– Вы абсолютно правы, но боюсь, это будет несколько проблематич-но, – виновато произнес Серафим. – Машинерия этого отсека глушит сиг-нал. К тому же мы были бы вам весьма признательны, если бы вы сперва выслушали нас, прежде чем докладывать Андерсону.
– Все-таки это вы во всем виноваты? – скорее утвердительно, чем во-просительно проговорил я.
– Отчасти, лейтенант, отчасти. Просто послушайте.
Серафим закрыл глаза, собираясь с мыслями, вздохнул и нетороп-ливо заговорил:
– Мы покинули Землю семьдесят лет назад по корабельному времени и, я полагаю более ста двадцати по земному. Мы сделали это не просто в поисках нового мира. Мы искали лучший мир, лучшую жизнь, лучших се-бя. Все мы были мыслителями и мечтателями одновременно. В своем во-ображении мы давно построили этот идеальный мир, но реализовать его в условиях гнета традиций и условностей исторически сложившегося обще-ства было невозможно. Земля не позволяла нам вырваться за пределы нашей сущности, поэтому мы оставили ее.
Жизнь на ковчеге, как бы мы ни старались, не избавила нас от преж-них условностей. Мы, как и все земное общество, колебались между анар-хией и деспотизмом, много рассуждали, спорили, принимали законы, при-нуждали, наказывали, но не менялись. Тогда я пришел к выводу, что чело-век должен переродиться в нечто новое, несущее в своей сути лучшее, к чему мы стремимся.
Пятьдесят лет пути я потратил на исследования, и в итоге на свет по-явилась Ева. Ее мать умерла при родах, подарив девочке жизнь и фами-лию. А потом случилась катастрофа.
– И эти два события, безусловно, связаны, – предположил я.
– К сожалению, да. Все эти годы, двадцать лет, я отказывался верить фактам. Я убеждал себя в том, что причиной катастрофы была эпидемия, помешательство, да бог знает, что еще – все это были выдуманные оправ-дания порочной совести. У меня с самого начала была теория, страшная, даже жуткая, но я отказывался в нее верить. События последних суток подтвердили ее.
Двадцать лет назад на «Родине» на свет появился уникальный ребе-нок, революция человеческой сущности. И экипаж корабля испугался. Они оказались не готовы принять в свое общество живого, почти всемогущего бога. Все-таки они, большинство из них, были людьми, родившимися и выросшими на старой Земле, где они были венцом творения. И не так они себе представляли светлое будущее. Они решили избавиться от младенца. Они приняли решение, стоя над ее колыбелью, а меня держали охранники. Помню, я убеждал их, угрожал им, торговался с ними, пока наконец про-сто не принялся успокаивать напуганную, заходящуюся криками дочь.
На следующий день, день назначенной экзекуции, они были мертвы. Растерзаны неизвестной силой, примитивной, животной. Остальной экипаж узнал о случившемся и решил линчевать нас с дочкой. Через три кровавых дня мы остались на корабле одни. Так я стал его капитаном.
– То есть, – медленно произнес я, поворачиваясь к Еве, – это все сде-лала она? Она убила прежний экипаж? Она убивает моих людей?
– Вовсе нет! – поспешил возразить Серафим. – По крайней мере от-части все не так.
– А как же? – раздраженно поинтересовался я, поднявшись и усев-шись поодаль от Евы. Но, глядя в ее глаза, я увидел в них страх. Страх невинного ребенка, родители которого обвиняют его в своих бедах.
– Если вы позволите, я вам все объясню, – примирительно ответил Серафим. – Вслед за Юнгом я называю эти две сущности Анимус и Анима. Анимус – сознательные стремления души Евы. Это – ее творческое, сози-дательное начало. Цветущий ковчег, этот отсек, преобразившийся за ночь, – проявления Анимуса. Волк – его персонификация. Он беспрекословно подчиняется ее воле безо всякой связи с корабельным ИИ.
А если Анимус не может физически изменить мир, он меняет наше восприятие его, и вместо поросших плющом стен и земляного пола мы ви-дим райский сад. Хотя за двадцать лет реальность во многом достигла идеала, правда, не во всем.
Он виновато опустил взгляд, как бы извиняясь за то стариковское те-ло, которое я видел вчера.
– А что же Анима?
– Это природная, животная, разрушающая сила. Ее цель – оберегать Анимус и его творения. Это –темное, бессознательное существо, нерацио-нальное и беспринципное. Для него нет понятий жизни и смерти. Оно не остановится ни перед чем, лишь бы устранить всякую опасность.
– Значит, Анима убивает людей?
На глазах Евы выступили слезы.
– А вы, Серафим? Вы все знали, но ничего не предприняли! Вы до-пустили все эти смерти!
– А что я мог поделать? С Анимой не договориться. Она – бестелес-ный призрак, монстр, чудовище, которых вы видели и на которых перио-дически охотится Ева, поскольку Анима проявляет себя даже в спокой-ствии, видимо, поддерживая некий баланс сил. К тому же, я предупреждал вашего капитана о нашем непоколебимом духе.
– И что нам с этим делать?
– Ничего. «Родина» – ее дом. Мы связаны с ковчегом больше, чем вы можете себе представить. Для Евы корабль стал ее Анимусом. Он – моду-лятор ее психической активности. Мы живы и процветаем, пока мы здесь. И пока нашей «Родине» угрожает опасность, Анима будет бороться.
– Может быть… – начал я, но Серафим меня перебил.
– Даже если Ева сознательно решит покинуть «Родину», – а вы, ве-роятно, это хотите предложить, – внутренне, неосознанно она продолжит страшиться этого, – ностальгия, если угодно, – продолжит опасаться за Анимус, а значит Анима не прекратит бороться. А теперь представьте, что будет, если вы насильно доставите ее на Землю?
– Тогда нам нужно оставить вас в покое.
Серафим улыбнулся:
– Вы все поняли правильно. Следующее, что нам предстоит сделать – это убедить капитана. И это сделаете вы.
Я удивленно приподнял бровь. Умею я так делать. Ева заметила это и ответила за отца:
– Ты же понимаешь, что нас он не станет слушать.
– Не станет, – согласился я. – В таком случае мне нужно поспешить, пока твоя Анима не прикончила еще кого-нибудь.
– Ты сможешь?
– Я должен.
– Тогда, – Серафим хлопнул ладонями по коленям и поднялся, – в путь, дети мои.

Как только мы покинули двигательный отсек, появилась связь. Весь путь от кормы до носа корабля я объяснял капитану Андерсону причину происходящего и предлагал единственный приемлемый вариант решения проблемы. Превозмогая боль и усталость, я топал, а его чеканные фразы звучали ударами строевого барабана, заставляя меня двигаться дальше. Я не удивился тому, что капитан занял твердую позицию, и наш разговор вскоре перерос в спор, где переубедить своего командира я не мог в силу служебного положения.
Ева молча слушала меня, покачиваясь из стороны в сторону на спине Волка. Я заметил, что косичек в ее волосах прибавилось. Серафим не по-шел с нами, резонно заявив, что его роль в этой трагедии уже сыграна.
Вскоре впереди забрезжил свет, давая понять, что за очередным по-воротом нас ожидает стыковочный шлюз. Охраны не было, но стоило нам приблизиться, как створки с шипением разъехались в стороны, и в проеме появился Андерсон.
– Лейтенант, сопроводите госпожу Березину на борт «Предприимчи-вого».
Голос его был ледяной, как пол под ногами.
– Не могу этого сделать, капитан. Я уже докладывал вам почему.
И тут он сорвался.
– Вы – лейтенант Патрульной службы Объединенной Земли! – неожиданно переходя на крик, выпалил он. – Вы давали присягу Земле! Земля превыше ваших плотских чувств!
Я решил проигнорировать последнее замечание, стараясь в свою очередь сохранять спокойствие.
– Именно поэтому… Мы должны отстыковаться и покинуть ковчег. Нам следует забыть про него.
– Значит, вы не видите иного решения? А я вижу, лейтенант! Поэто-му, слушайте мой приказ! Во избежание дальнейших жертв немедленно устраните угрозу!
– Угрозу?
– Убейте ее! – взвизгнул Андерсон и ткнул пальцем в Еву; Волк угрожающе зарычал. – Убейте ее, как она убивала наших людей! Убейте! Это ваша работа и ваша обязанность! Вам за это платят, черт бы вас по-брал!
– Нет… – неуверенно проговорил я.
– Нет? Ну, конечно! Тогда я сделаю это сам!
Он потянулся к кобуре.
– Нет! Стойте! Вы не успеете и погибните! Вы сами это знаете!
Его рука замерла в сантиметре от рукоятки пистолета.
– Будь ты проклята, ведьма! Ты и твоя «Родина»! А тебя ждет три-бунал!
– Это вряд ли. Я остаюсь.
– Нет, – хищно протянул Андерсон, – ты не избежишь наказания. Ты и твоя потаскуха получите по закону! Думаешь, если мы отойдем от вас, у меня не останется средств, чтобы…
Тут за его спиной появился Симонс.
Движения его были короткими и выверенными. Он всадил шприц в шею капитана, и тот, не успев даже удивиться, осел на пол.
Переговоры окончились.
– Все наши на борту, – сказал доктор, поддерживая безвольное тело. – Хватит смертей. Мы улетаем.
Я кивнул ему в ответ. Свободной рукой Симонс ударил по кнопке закрытия шлюза.
– Удачи вам. И… прощай.
Створки закрылись, но я успел заметить, что взгляд его, как и по-следние слова, были обращены исключительно на Еву.
Заработало освещение. Медленно, словно рассвет, загорались лам-пы. Загудели кондиционеры, разогревая стылый ночной воздух. Что мы хотели всем этим добиться как не их ненависти? Это их дом. Они сами его построили, и он живет по их законам, а они – по законам корабля. Пода-рить им новые, пусть даже правильные с нашей точки зрения, значит раз-рушить хрупкий баланс. Это сработало бы, если бы не их сильный дух. Их Анима. Его мы не в силах победить.
Для них ковчег – не средство достижения прибыли, а среда обитания, источник самой жизни. Оценивать «Родину» в деньгах то же, что считать прибыль от воздуха, которым мы дышим. Можно продавать и его, да только люди не станут такого терпеть. Эти люди, Серафим и Ева, не стали.
Пол под ногами тряхнуло. «Предприимчивый» остыковался. Я пред-ставил себе, как он разворачивается, удаляясь от пугающей громады «Ро-дины», как вспыхивают ходовые огни, как он набирает скорость, как суе-тится вахта на мостике, как уставились в вибрирующие серые стены члены экипажа, гадая, что ждет их впереди, и радуясь, что положен конец их бес-смысленной борьбе с призраками.
А я остаюсь. Остаюсь, потому что так я могу спасти и их, и свой но-вый дом. Остаюсь, потому что «Родина» предлагает мне возможности, а устав Патрульной службы и вся Объединенная Земля – ограничения. Остаюсь, потому что могу сам определить свое будущее. Остаюсь, потому что люблю Еву, а значит, люблю ее мир, люблю ее «Родину» и хочу насе-лить ее такими же счастливыми и сильными духом людьми, как и мы.
– Мне вот все время было интересно. – заговорила Ева, когда мы двинулись прочь от шлюза. – Как твое имя, лейтенант Адамовски?
– Зови меня Адам.