Литературный форум Фантасты.RU

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

Литературный турнир "Игры Фантастов": "Шестое чувство" (Прием рассказов закончится 6.04.2024 года 23:59)

4 страниц V   1 2 3 > »   
Ответить в данную темуНачать новую тему
Непрощенный, повесть, фэнтези
Betty
сообщение 22.12.2017, 22:04
Сообщение #1


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 21.8.2016
Вставить ник
Цитата




Буду благодарна за прочтение и любые критические замечания.


Глава 1

Хин толкнул дверь и шагнул из освещенной слепящим зимним солнцем галереи в зыбкую мглу Ветреного зала. Потолок терялся в сизом мареве, окна скрывались за плотными гобеленами. Король не переносил яркого света. Чадящие факелы темноту не рассеивали, лишь делали плотной, вязкой. Красноватые блики огня и темная фигура на троне – вот и все, что Хин видел. Камин горел и зимой, и летом. Король мерз. Ни жаркий огонь, ни меховые плащи, ни горячие тела юных рабынь, что грели по ночам, не могли помочь. Страшный холод подступал все ближе – не сбежать, не спрятаться, как не избавиться от немых теней, бродящих по стенам королевской опочивальни. Хину думалось об этом с таким удовольствием, что губы кривились в ухмылке, когда он рассматривал сгорбленную фигуру поодаль.
– Подойди!
Он пошел на звук неровного дыхания и остановился в нескольких шагах от короля. Склоненная голова монарха поднялась, отблески пламени осветили серебряную маску, закрывавшую лицо, тяжелый взгляд блеклых глаз уперся в Хина. Изуродованные болезнью ладони сложились лодочкой. Хриплый смешок раздался из-под маски:
– Думал, я не доживу до Тэйверха?
Хин пожал плечами:
– А какая разница? Для меня ничего не изменится. Я раб короны.
То ли кашель, то ли смех стал ему ответом. Хин отвернулся к камину.
– Не скажи, – король дышал сипло. – Моего деда, Хавгана, наверно, запомнил хорошо. Я вот думаю, надо и о себе память оставить.
Хин молчал, огонь облизывал колоду, тени бродили хороводами.
– Молчишь? Правильно, молчи и думай. После меня тут будет сидеть мой дорогой племянник. А его ты знаешь хорошо. Так что, чем дольше я проживу – тем лучше для тебя.
– Вы торгуетесь?
– С тобой-то? – смех захлюпал под маской. – Нет, просто напоминаю.
– Не стоит утруждаться. Какой Тэйверх наступит в этом году, я помню. И Хавгана не забыл. Готов слушать приказ.
– Надо же. А я уж переживал: вдруг не готов, – под маской свистело, как воздух в пробитом бурдюке. Король в хорошем настроении сегодня, смеяться изволил. – Слушай тогда. Желаю, чтобы на Тэйверх Меч вытащили из камня. Надо отыскать отродье Ингерн. Найди ее. Она должна быть в храме.
Хин пожал плечами:
– Уточнить можно?
– Что тут уточнять?
– Сами пойдете Меч добывать, Ваше Величество? Меч тяжелый, девица может оказаться с норовом. Осилите и Меч, и девку? – поинтересовался Хин.
– Заткнись! – маска затряслась, благодушное настроение покидало короля. – Не то напомню, кто ты такой!
– Я помню, Ваше Величество.
– Советы мне без надобности, выполняй, что велено. Найди и привези прапраправнучку Ингерн. А Меч добывать моему племяннику и наследнику Грейду. Уж что-что, а с девкой принц справится!
– Не сомневаюсь. Но… мы оба знаем Грейда. Не боитесь? Такой козырь ему в руки давать…
– Тебя запамятовал спросить! Я так хочу, – припечатал повелитель.
Слова отозвались всплеском боли под лопаткой. Хин склонил голову и выплюнул злые слова на щелкающем языке. Король раздраженно махнул рукой:
– Шипи, тварь, раз кусаться не можешь. Убирайся вон – исполнять мое желание.
– Слушаю и повинуюсь.

***
Храм Слепого Орха, гордость Фейра, величественный, но угрюмый, походил на боевого слона в полной броне – также неповоротлив и страшен до жути. И не понять этого тому, кто никогда не видел мерной, неторопливой, беспощадной атаки королевской элефантады, кто не слышал, как гудит и стонет земля под мощными, словно вековые деревья, ногами. Хин поежился, глядя вверх, где изогнутые крылья крыши, напоминающие бивни, впились в низкое, тяжелое небо, и вошел внутрь. Прикрыл глаза, ослепленный навязчивым блеском золотых украшений и драгоценных мозаик. Зачем Слепому это все?
Хин шел через парадные залы, уверенно сворачивал в узких коридорах служебной половины храма. Думал о древней ссоре бывших союзников, кланов Кадугаун и Фейр, перешедшей в яростную вражду, в многолетнюю войну. О Поющей с Тенями – ведьме Ингерн. О Мече и проклятье. Хин знал об этом, пожалуй, больше, чем кто-либо из ныне живущих.
...Когда после изнурительной осады Фейры захватили вражескую столицу, Ингерн, последняя королева рода Кадугаун, поняла, что спасения нет. Не хотелось ей кануть в Бездну Теней, зная, что пресечется род. Тогда придумала она искусное решение.
Последним заклинанием Ингерн пыталась купить жизнь детям. Проклятие гласило что, каждый, кто наденет венец владыки Фейра, умрет страшной смертью, будет гнить заживо долгие годы, превращаясь в ходячий труп. Остановить болезнь способен Меч. Вырвать же клинок из каменных ножен сможет лишь потомок Ингерн. Кровью Кадугаун скреплено заклятие – спаяны крепко-накрепко сталь и камень, и кровью же можно проклятье сломать. Но лишь раз в дюжину дюжин лет, на Тэйверх.
И только в руках потомка Ингерн Меч останется живым. У любого другого – ржавой палкой.
Лезвием Меча Ингерн перерезала вены, а потом вогнала его магией в камень. Меч стал бегством от поражения и бесчестья, надеждой на спасение рода, потому что если владыка Фейра желал сидеть на троне, здоровый и живой, то рядом с ним должен стоять потомок Ингерн, с Мечом в руках. Если же Фейру не захочется видеть подле себя Кадугауна, то болезнь вернется вновь.
Эртрай Фейр, разгромивший Ингерн, в проклятье не поверил и казнил всех Кадугаунов, до кого дотянулся. А когда понял, что проклятье действует и единственное спасение – кровь от крови Ингерн, – к тому времени осталась лишь Биганна, и то потому, что на родине мужа, на скалистых ветреных островах, достать ее не представлялось возможным. Эртрай пережил Ингерн ненадолго.
Его сын думал, что болезнь несет сам венец. Утопил окаянный предмет в море, и велел сделать новый. Глупец узнал о проклятии рано: не исполнилось и тридцати, а он уже не мог ходить, но терзался недугом еще тринадцать лет. Следующий король тоже считал, что перехитрит Поющую с Тенями. Приказал сравнять с землей старую столицу и построить новый город, но даже не увидел окончания строительства. Но что интересно: страстное желание претендентов усесться на трон Фейра нисколько не уменьшилось. Они рвали друг другу горло за «счастье» обладать проклятым венцом, примерить титул «короля Фейра».
Трогать уцелевших Кадугаунов больше не решались. Но перехитрить мертвую Ингерн пытались. И нашли-таки выход! Плешивые мудрецы-маги исписали целые тома расчетами. Как сделать так, чтобы в руках Фейра Меч не умер? Оказывается, всего-то – взять девицу Кадугаун, прямого потомка Ингерн, разложить ее на алтаре, в изголовье которого заключен Меч и вступить с ней в брак. А потом прирезать, чтобы кровь ее без остатка вылилась на камень. Тогда Фейр сможет вытащить Меч, сломать проклятие и навсегда избавиться от ненавистных Кадугаунов.
Обычный фейрский стиль – поиметь и убить.


***
Хин не заметил, как оказался глубоко под храмом, в просторной пещере: с потолка скалились длинными зубами сталактиты, из щели в стене лилась вода в озеро. Оглядев пустой зал, пожал плечами и присел на каменный выступ, заглянул вниз. Темная поверхность рябила, дна не рассмотреть, и в смолянистом зеркале отразился только он сам – худой и жилистый, с узким лицом и крючковатым носом, похожий на встопорщившего перья ястреба.
Хин уселся поудобней, достал из кармана орех, раздавил скорлупу. Коричневые осколки упали в воду.
– Никого не уважаешь – даже богов, – раздался недовольный, надтреснутый голос. – В священное озеро мусор кидаешь. Прямо в Око Бога!
– Ему такой соринки в глазу не разглядеть.
– Тяжелый ты человек!
– И тебе не хворать, Хэйвед, – не прервал увлекательного занятия Хин. – Орехов хочешь?
– Еще и над жрицей издеваешься. Чем мне жевать? Впрочем, дай один!
Послышался треск, Хин протянул ядрышко на раскрытой ладони стоящей рядом старухе. Медная, сморщенная, как печеное яблоко, кожа, и глаза закрытые бельмами. Она безошибочно протянула руку и взяла орех.
– Поговорить надо.
– Говори, слышу прекрасно. Я прилягу – не возражаешь? Устала, – старуха устроилась на деревянной лежанке.
– Знаешь, о чем, – он не спрашивал – утверждал.
– Догадываюсь. Все же Верховная жрица Слепого, провидица, как-никак.
Хин передернул плечами. Старуха коротко рассмеялась:
– Конечно, куда мне тягаться с твоими родственниками! Уверена, видывал ты вещуний посильней. Не чета я таким, как Поющая с Тенями. Только вот прошло их время, осталась лишь я. Не обессудь.
– О Поющей с Тенями, об Ингерн как раз и разговор, – Хин поднялся и отряхнул руки. – И об уцелевших Кадугаунах. Если таковые существуют.
Старуха покрутила массивную серьгу в ухе:
– Боюсь, ты об этом знаешь лучше.
– Скажи, жрица... а обряд... он действительно передаст силу Кадугаунов Фейру? – Хин подошел к Хейвед вплотную, не спуская с нее глаз.
– Так считают мудрецы... А я писать-считать не умею, где уж. Но написанное на бумаге не всегда сбывается. Цифры цифрами, ими людей не измеришь.
Хин уселся рядом:
– То есть, может случиться, что девушку прирежут, а Меч все равно не достанут?
– Или достанут, но ржавый и бесполезный. Случиться может, что угодно, – подтвердила жрица.
– А меня освободит только Меч… И ждать еще дюжину дюжин лет я не могу. И так уже одну возможность упустил.
– Как это владыка Фейра не вытащил Меч век назад? – ухмыльнулась жрица.
– Потому что претендентов в тот момент оказалось двое, – зло выплюнул он и сжал кулак до хруста. – И занимались они тем, что рвали друг другу горло за престол. В результате – Меч в камне, один брат в королевской усыпальнице, другой похож на полуразложившийся труп, зато на троне и в короне! Король!
– А что ж ты оплошал?
– Потому что ни один из двух сучьих детей не удосужился сказать: «Я так хочу!» Уж я б постарался, – криво усмехнулся Хин. – Но без приказа не могу.
– Ну-ну, не стоит такими словами называть владык Фейра. Мало тебя, видно, учили, – неодобрительно покачала головой Хейвед. Огромная расплывчатая тень на стене за ней опасливо качнулась.
Старуха вздохнула:
– Теперь понятно. Стали они ждать еще дюжину дюжин лет.
– Дождались, – буркнул Хин, поддел носком сапога камешек и откинул его к берегу. Послышался стук, потом плеск потревоженной воды. Жрица раздраженно хлопнула себя по коленке и, кряхтя, поднялась, уперев руки в бока.
– Ну, прости меня, больше не буду, – пообещал Хин, хотя раскаянья в голосе не было ни грана. – Не буду бросать всякую дрянь в твое священное озеро.
– Это не мое озеро! – грозно отчеканила старуха.
– Да-да, Великая жрица Орха, я помню, чье это озеро, – примирительно сказал Хин, беря Хейвед под локоть и снова усаживая ее на лежанку. – Но что с меня взять? Слепой, кстати, велел прощать таких, как я, – головой скудных. Так что уж прости. В очередной раз. Тебе ж по долгу службы положено. А вот у меня с прощением никак не складывается.
Посидели, помолчали, глядя в разные стороны.
– Надумал чего? – поинтересовалась старуха некоторое время спустя.
– Ничего путного. Найти бы потомка Ингерн, а там уж – по обстоятельствам. Поможешь? Уследить за разбежавшимися во все стороны Кадугаунами невозможно. Не знаю, жив ли хоть кто из них. Нужна девица с искоркой силы.
– Попробую. Дай немного времени. А ты вообще видел Ингерн? – старуха обернулась к Хину.
– Видел Ингерн мертвой, когда орды Эртрая захватили столицу, – неопределенно дернул плечом мужчина.
– Пойди, погляди тогда на живую, – хитро улыбнулась Хейвед.
Хин хмыкнул, но от того, чтобы покрутить пальцем у виска, сдержался. Верховная жрица Слепого, как-никак.
– В храме есть ее портрет, – Хэйвед помолчала. – Эртрай велел оставить, как напоминание. Когда проклятье начало действовать, он велел: «Пусть мои потомки знают недруга в лицо. От того, что она умерла, наша вражда не закончилась. Ход остался за ней». Сходи в восточную башню, тебе будет интересно. Завтра расскажу остальное.


***
Под крышей башни обнаружилось захламленное помещение. Хин брел вдоль стены, вглядываясь в тусклые изображения. Резко остановился перед картиной в потрепанной раме. Ошибиться невозможно – поднял факел и стер рукавом пыль с портрета. Из потускневших, растрескавшихся красок на него смотрела женщина. На темном фоне, скрывающем неясные контуры, молочная белизна ее кожи манила шелковистым свечением. Она сидела в пол-оборота, перебирая струны лютни. Хину померещилось, что шелк платья слегка волнуется от дыхания, и мерцают в такт вдохам голубоватые бриллианты на груди. Женщина, чуть изогнув бровь, смотрела через плечо, словно прислушивалась. В медных волосах плясало пламя. Факел мигнул – показалось, что ресницы дрогнули, а лиловые глаза посмотрели прямо в душу. Пахнуло терпким, горьковатым ветром и надвигающейся грозой. Хин провел рукой по лицу, отступил на шаг, потом еще – и, развернувшись, пошел к лестнице. Не удержался, обернулся. Фиалковые глаза смотрели в спину с вызовом.
– Я верну свободу! Слышишь, ведьма, любой ценой! Если нужен Меч – достану. И ты уже ничего не поделаешь.
Он обращался к портрету на скрипучем, щелкающем языке. Тени в уголках губ Ингерн дрогнули. Поющая с Тенями слабо улыбалась, услыхав родную речь. Или ее позабавили его слова. Кто знает?


***
В подземном зале плескалась вода, неясные отблески света бродили по потолку, переплетались, образуя загадочные узоры. Тихий перезвон капель отмерял мгновения, соскальзывающие с камня в черноту озера. Потрескивали факелы, осенними листьями шуршали слова:
– Выбирать не из чего, – жрица раскатала свиток на лежанке. – В этом поколении одна подходящая девочка. Хочешь посмотреть родословную?
Хин сел рядом, глядя на свиток, как кот на мышь.
– Под мою диктовку рисовали. Сложное дело – как срубили верхушку древа, побеги пошли слабые. Не дерево, а плющ – все запутано.
Хин внимательно следил, как старческая рука движется над сплетением линий и рун, а искривленный палец указывает на имена, стоящие в перекрестьях. Дойдя до верха, старуха уперлась в одно-единственное имя. Хин с сомнением заглянул в белесые глаза. Но пустым взглядом вещунья смотрела на озеро, а палец все равно постукивал по бумаге безошибочно.
– Возьмешь?
– Нет, запомнил. Айфе, дочь Линэд, дочь Фанд, дочь Эблиу…Что толку повторять еще десять давно забытых имен? Главное, что единственная живая ветка берет начало от Мадги, седьмой дочери Биганны. Говоришь, королевство Гверла. Что-то знакомое… – Хин свел брови. – Вспомнил. Бывал там когда-то. Крысиная дыра, даже Хавган не позарился. Завоевывать не стал – визгу больше, чем прибыли. Это ж крепости строить, дороги мостить… А чего с них возьмешь? Налогов соберешь меньше, чем потратишь. Так и оставил «независимым» королевством. Но, правда, сначала, как любят Фейры, поимел, как хотел: заставил принять все требования. Границу сдвинул, как ему удобно. А их королек от счастья, что жив остался, разве только сапоги не лизал послам Хавгана. С души воротило смотреть.
– Тебе легко судить. А люди хотят жить. Это их выбор.
– Я завидую, тоже хочу иметь выбор. Пусть он и покажется странным – свобода, а не жизнь. Для этого нужен Меч.
– Тогда тебе одна дорога – в Гверлу, за правнучкой Ингерн.
– Хэйвед, а что, если в ней нет ни капельки силы Ингерн? – Хин отстраненно наблюдал, как трепещут огненные лепестки факела. Хэйвед пожала плечами:
– Ты и сам знаешь. Ни-че-го!
– Значит, прежде чем тащить ее сюда, надо убедиться, что есть в ней хоть крохотная искорка. Как? – Хин потер горбинку на переносице.
– Двумя способами. Первый – поймать на колдовстве. Но вряд ли так повезет. В Гверле плохо относятся к колдунам и ведьмам, могут и сжечь. Если есть в ней сила, не рискнет показывать дар на людях, – задумалась Хейвед. – Придется воспользоваться распознающей магией.
– Чужую магию я чувствую прекрасно. Но мне не сплести теперь и простейшего заклинания. Что уж говорить про сложные вещи.
– Я это предусмотрела. Держи. Да поосторожней – не разбей, – вещунья протянула хрустальный флакончик с буро-зеленым содержимым. – Если бросить волос, капнуть капельку крови, слезы… Можно даже плюнуть, если уговоришь. Жидкость засветится голубоватым светом. Чем больше силы, тем ярче засветится.
– А если не засветится вообще? – Хин встряхнул бутылочку и посмотрел на свет сквозь мутную зелень.
– Можешь разворачиваться и уезжать.
Хин уставился на флакончик, как на ядовитую жабу.
– И вот еще что – понадобиться помощь, обратись к лорду Авагди, фейрскому послу.
– Вряд он удостоит меня хоть кивком.
– Я велела написать для тебя рекомендательное письмо, – жрица протянула Хину конверт, запечатанный лазурным Оком Орха, – назови мое имя и посмотришь.
– Спасибо за помощь, Хейвед, – Хин накрыл ладонью руку жрицы и слегка сжал. – Ничего не имеет для меня значение, кроме Меча.
– Даже цена, которую за него надо заплатить?
– Можно подумать, есть выбор! – разозлился Хин.
– Он всегда есть. Нужно только разглядеть. Будь я Поющей с Тенями, знала бы точно. Но я лишь убогая служанка Орха. Тебе решать, но может это поможет, – старуха протянула письмо.
В тишине плескалась вода и едва слышно шелестела бумага. Раздраженно шипел факел, в свете которого Хин пытался разобрать мелкие буковки и далеко идущие тщеславные планы. Потом он брезгливо сложил бумагу и спрятал за пазуху. Подошел к краю озера, посмотрел в воду:
– А, правда, что у него нет дна?
– Так говорят, – пожала плечами жрица.
– Хэйвед, а не боишься отдавать письмо? Это явные доказательства измены. Принц Грейд не простит.
– Если узнает, – кивнула жрица. – Но я в людях не ошибаюсь. У тебя трудный характер – слишком твердый, согнуть нельзя. Такие люди не предают. Я ничего не забываю, особенно доброту и дружбу. Такая нынче редкость, Кей!
– Не называй меня так, пожалуйста, – тихо попросил Хин.
– Тогда не буду называть тебя никак. Просто прошу – подумай.
Хин уселся на камень на краю озера, наклонил голову и долго смотрел на черную воду.
– Возможно, – внезапно сказал он, – это письмо может многое изменить. Но в нем лишь заданный вопрос. Каков же ответ?
– А ответ принц получит нескоро. Если вообще получит. В отличие от принца его собеседник зверь крайне осторожный и опасный. Он никогда бы не достиг нынешнего положения, если бы не имел привычки семь раз отмерять и лишь затем отрезать. Да и отрезать он предпочитает чужими руками. Но наживка заброшенная принцем уж больно заманчива. И замечена. Теперь вопрос в том, когда и как она будет проглочена. Между прочим, как только станет известно, что это принц Грейд достанет Меч, что король этого уже сделать не в состоянии, зашевелятся многие. Зашипят, заклацают зубами, разевая пошире голодные пасти. По всему выходит, к концу лета так или иначе заговор созреет окончательно. Тут и провидицей быть не надо, и так все ясно.
– Но поддержать принца они решаться не раньше, чем Меч действительно окажется у него в руках. Ни на мгновение раньше. А после того, как Грейд получит Меч, они будут еще долго торговаться с ним за должности и привилегии.
– И я о том же, до зимнего солнцеворота бунтовать они вряд ли соберутся.
– Да… – задумчиво протянул Хин, – такое уже было при Артире. Но слишком долго они делили шкуру неубитого Артиры. Никак не могли сложить себе цены. И тогда Артира содрал шкуры с заговорщиков, – Хин нехорошо улыбнулся и добавил, – и велел оббить ими кресла в зале большого королевского совета.
– Очень символично, – мрачно подытожила Хейвед.
– А главное исключительно доходчиво, – не переставая улыбаться, ответил ей Хин. – Вот потому-то мне бы так хотелось знать – каков будет ответ на это письмо принца.
– Ответ будет не ранее середины лета, но и не позже Лунна. И я буду его знать.
– Почему, Великая жрица, тебя так беспокоят мирские дела? – прищурился Хин. – Какое дело Слепому до того, кто кого из Фейров укокошит?
– В этот раз это будет не маленький безобидный заговор, и один король сменится другим. В этот раз мятеж расколет империю на сотни мелких осколков. А то, что останется, разорвут на части соседи. Я вижу впереди лишь кровь, огонь и хаос.
Хин повернулся к жрице боком и равнодушно бросил через плечо:
– Я должен прослезиться?
– Думаешь, тебе от этого станет легче?
– Кто знает, кто знает… В этой неразберихе случится может всякое.
– Это не неразбериха, а тысячи смертей! – зло возразила жрица.
– А мне нет дела до чужих смертей! – Хин вскочил, словно его подбросило. – Мне есть дело только до моей собственной.
– Мне жаль, но ты не получишь, того что ищешь.
Хин скрипнул зубами, а старуха упрямо продолжила:
– Ты найдешь больше, чем желаешь. Но ослепленный своей целью, можешь пройти мимо. Не ошибись. Сделай правильный выбор.
– А он есть? Правильный?
– Тебе решать. Единственное, что я могу сделать, это дать тебе знать, каков будет ответ принцу Грейду.
– Меня может и не быть в столице в это время, – покачал головой Хин, снова усаживаясь на камень.
– Ерунда! Ты ведь не разучился еще складывать журавликов из рисовой бумаги? – хитро усмехнулась жрица. Хин отрицательно покачал головой.
– Ну, вот и славно, – старуха, прихрамывая, подошла к нему и тоном, не терпящим возражений, велела:
– Дай сюда руку! – она вынула из уха серьгу и безошибочным движением, невероятным для слепого человека, воткнула острую дужку Хину в палец. – Можешь не сомневаться. Теперь я найду тебя хоть за Седьмыми Вратами, хоть у Асвалааха на рогах.


***
Камин, затхлый воздух, пляска теней на стенах, красные отблески на серебре маски, хриплое дыхание – в Ветреном зале ничего не изменилось, кроме слов, глухо звучащих из-под королевской личины:
– Гверла так Гверла, за пару месяцев обернешься. До Тэйверха достаточно времени. Поезжай и привези девчонку. Я так хочу!
– Слушаю и повинуюсь.
– И еще. Мой племянник поедет тоже. Ему сейчас в Фейре делать нечего. Я не хочу, чтобы он сидел здесь и размышлял над тем, как будет держать в руках Меч, а разные «стратеги» нашептывали бы советы на ушко. Найдется немало надоумщиков. Присмотришь за ним. В дороге он может стать разговорчивым.
Король замолчал. Хин склонил голову, ему показалось, что кожа на скулах туго натянулась.
– Если найдешь явные признаки того, что племянник задумал измену, – доложишь. Пришлешь письмо, сам знаешь, как. Этим ты воспользоваться можешь.
Хин кивнул, не поднимая глаз.
«Если он скажет: «Я так хочу!», придется отдать письма Хэйвед. Эх, вещунья, вещунья! А спросит: «Кто передал письма?» – назову твое имя. За меня ответит печать! Зря ты это сделала, Хэйвед!» – еще ниже склонился Хин.
Король закашлялся. Воздух свистел в груди, бугристые ладони без ногтей впились в подлокотники. Хин взял со столика кувшин с водой и поднес королю. Тейрнон вцепился в ручку, но отпить не смог – маска мешала. Король хрипел, вода расплескивалась. Хин ждал.
– Уходи! – просипел король между судорожными вдохами. Хин пошел, не останавливаясь и не оборачиваясь, слушая напряженной спиной, как гулко пьет король, ожидая слов: «Я так хочу!»
Но дверь за спиной закрылась, солнечные лучики запрыгали под прикрытыми веками, а слова остались непроизнесенными. Он широко открыл глаза – неугомонные пылинки танцевали бесконечный танец в столбе света.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Виктор Не
сообщение 22.12.2017, 22:58
Сообщение #2


песец
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 6682
Регистрация: 3.9.2017
Вставить ник
Цитата
Из: леса




Ну в общем для фентези нормально. Единственно, для сохранения стиля стоило бы заменить современное "поиметь", на "овладеть" или что-то подобное.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Betty
сообщение 23.12.2017, 20:22
Сообщение #3


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 21.8.2016
Вставить ник
Цитата




Цитата(Виктор Не @ 22.12.2017, 22:58) *
Ну в общем для фентези нормально. Единственно, для сохранения стиля стоило бы заменить современное "поиметь", на "овладеть" или что-то подобное.


Спасибо огромное, что читаете. Замечание ваше принимаю. Поскольку здесь фокал Хина и показать мне надо его лютую ненависть к Фейрам, то искала я презрительное, грубое слово. "Овладеть" достаточно нейтрально, как мне кажется, надо подумать. Я благодарна за внимательное чтение и советы. Надеюсь продолжите читать, и на Ваши критические замечания тоже надеюсь.


Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Betty
сообщение 23.12.2017, 20:23
Сообщение #4


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 21.8.2016
Вставить ник
Цитата




Глава 2

Весна в этом году захватила холмы вокруг Стрепта молниеносно. Только вчера унылые бурые склоны покрывали лишаи грязного снега, а голые деревья на фоне тяжелых облаков смотрелись неприкаянно. И вдруг все взорвалось красками. Небо прояснилось, наполнилось птичьими голосами. Расцвели в ложбинках крохотные, бесстрашные крокусы. В воздухе повис пряный аромат весны – влажной земли, клейких листочков и пшеничных булочек-птичек. Пришло весеннее Равноденствие. В замок съехались гости: попробовать праздничную выпечку, крашеные охрой яйца, крепко выпить, потанцевать и попрыгать через костры.
По трапезной, привлекая всеобщее внимание, порхала хозяйка Тинде, похожая в лазурном платье на сказочную птицу. Тинде любила праздники, роскошные наряды и драгоценности. И чем больше она это любила, тем страшнее становились долги ее мужа, Ронаса Стрепта. Но когда Тинде глядела Ронасу в глаза, тот забывал обо всем – о неурожае, о недоимках, о детях. Возможно, даже собственное имя.
Арсенал взглядов Тинде поражал разнообразием: томные, обволакивающие, которыми она награждала мужчин при первой встрече; быстрые и острые, поверх веера, что бросала позже, мгновенно оценивая стоимость одежды и драгоценностей; ехидные и завистливые, спрятанные под ресницами, замаскированные звуками сочных поцелуев за ушками подруг. Были и такие, которые могли остановить на скаку рыцарского коня – если, конечно, в седле имелся мужчина. Изредка Тинде глядела с умилением на дочек-двойняшек, прикидывая в уме варианты удачного замужества. Только на падчерицу Айфе смотрела так, что девушке становилось тесно в просторном отцовском замке.
Глядя на дивный наряд мачехи, Айфе отряхнула платье, одернула рукава. Как ни старалась кормилица Дия, как ни подбирала ткань в тон, даже в неверном свете факелов заметно, что подол и рукава уже дважды надшивали. Айфе тяжело вздохнула. В трапезную идти не хотелось. Но мачеха приказала развлечь гостей игрой на лютне. Ее дочки, к огромному огорчению, к музыкальному искусству склонности не имели. Что с лихвой компенсировалось кукольной красотой и глуповатой хитростью.
Мачехи Айфе ослушаться не посмела. От волнения хромала больше обычного и прижимала к себе лютню, как утопающий цепляется за тонкую ветку. Равнодушные взгляды гостей скользнули по ней и больше не возвращались, пока Айфе не начала играть и петь – балладу о любви рыцаря Бьерна и девы Исгерд. Шум за столом стих. Айфе почувствовала сначала удивленные, а потом и ощупывающие взгляды мужчин. Ей стало неуютно в глухом платье с высоким воротом. Рядом с мачехой зашмыгали сводные сестрички, томно завздыхали присутствующие дамы. Вытерла сентиментальную слезинку баронесса Тюрдис, шестикратная вдова. Только мачеха улыбалась ласково – но из-под полуопущенных ресниц веяло такой ледяной злостью, что Айфе с трудом закончила. Гости просили еще. Но петь о любви она больше не решилась. Исполнила «Битву под Элаверном» – с тяжелым, неуклюжим слогом, насквозь пропитанную патриотизмом. Мужчины ударились в обсуждение, рисуя тактическую карту прямо на столе, обмакивая пальцы в соус, используя для обозначения кавалерии и пехоты кости, рыбные головы, тарелки. Каждый видел ситуацию по-своему и, безусловно, доведись ему с высоты командного холма указывать могучим перстом направление основного удара, выиграл бы битву. В подтверждение грохали кулаком или кубком по импровизированной карте, отчего брызги и кости летели в разные стороны, а воображаемые вражеские войска бежали сломя голову. Только барон Эстварх в этом не участвовал.
– Да битвы-то никакой не было, – глядя в стол, буркнул огромный, поросший курчавой рыжей шерстью барон. Упрямо мотнул головой, став точь-в-точь похожим на красного медведя, изображенного на гербе рода Эствархов. Его так называли и за глаза, и в глаза – Медведь. Так же устрашающе могуч и кряжист, но добродушен. И слишком громок. Но не сейчас. Не поднимая головы, говорил так тихо, что слова его слышали только Ронас Стрепт, Айфин отец, да еще она сама, сидящая на скамеечке за их спинами в обнимку с лютней. – Дед рассказывал, собрал тогдашний король с Гверлы по нитке – гвардию, баронские дружины, ополчение. Немалое войско вывел навстречу к Элаверну... Эх, обуть твою вражью бабушку! – рявкнул барон. Отец же цыкнул, не соглашаясь. Но барон возразить не дал:
– А я говорю, с таким войском могли кому угодно навешать, еж косматый, ежели б не струсили! Поначалу-то король слова правильные кричал: «Ни пяди не уступим Фейру!» Пока не узнал, кто ведет войско.
– Не он один, услышав имя Непрощенного, испугался. Разве не бароны орали королю, что с этим демоном воевать не станут, – вздохнул отец.
– Не все, – отрубил Эстварх. – Дед говорил, что худший враг – собственный страх. А если его пересилить, можно победить любого. Даже этого упыря! Но его не послушали, трусы драные! Униженно кланяясь, приняли фейрских послов и согласились на все требования. Границу подправить – пожалуйста! Право беспошлинной торговли, право склада, право пользоваться северными портами! Только права первой ночи с нашими королевами не потребовали!
– Может, это и к лучшему, Киан? А если бы Непрощенный сделал с нами тоже, что с Алистой? Если б не бедность и бесполезность Гверлы, Фейр подмял бы ее под себя, как продажную девку.
– А разве не так?! Как потаскуху! Гверла не сопротивлялась. Даже не попробовала. Лежала, широко раздвинув ноги, и даже повизгивала от удовольствия. Как же – остались «независимыми»! – Эстварх сжал кулаки.
– Непрощенный – страшный человек. Да и человек ли?
– Исчадье Бездны – вот кто он. Сын Асвалааховой матери!
– Или, скорее, как в той сказке, – отец криво усмехнулся, – делгон-дух, заточенный колдуном в бутылку. Стоит только сказать волшебное слово…
– Это выдумка, Ронас! А в жизни непобедимых не бывает. Бороться надо до конца!
– А мне все равно кажется – лучше хоть такая свобода, чем если сюда, как в Алисту, придет Непрощенный и начнет нас «усмирять». Меня, бывалого воина, с души воротит вспоминать, как он справился с Алистанским восстанием. Кем это надо быть, а, Киан? Ни чужих, ни своих не пожалел.
– Может, ты и прав, Ронас. Не хотелось бы, чтобы мои дети увидели Непрощенного, ведущего войско на Гверлу, – медвежьи плечи поникли.
Айфе уловила нотку страха в голосе Эстварха. И от этого стало по-настоящему жутко. Кем же надо быть, чтобы тебя так боялись и ненавидели? Она силилась представить существо по имени Непрощенный. Но даже чешуйчатый, мерзкий Асвалаах на фреске в храме на эту роль подходил плохо.
Хотелось сбежать, а главное – больше не играть: в последнее время Айфе редко брала в руки лютню. Боялась. Когда-то лютня была единственным утешением, любимой подружкой. Айфе обладала исключительной памятью – стоило раз услышать балладу или песню, и она могла повторить ее безошибочно. Но потом в голову стали приходить собственные стихи. Они легко ложились на струны. Но когда она пела, происходили странные вещи. Откуда-то приходили тени и танцевали вокруг. Она начинала видеть наяву картинки, происходившие неизвестно где, с кем и когда. И пожаловаться некому – только кормилице Дие. А та шепотом, оглядываясь по сторонам, рассказала Айфе о матери. Но это не помогло, лишь сделало Айфе более осторожной и нелюдимой.
Айфе проскользнула в открытую галерею и неожиданно в темноте наткнулась на что-то большое, безвольно повисшее на перилах.
– Ой!
– Здравствуй, Айфе, – по голосу она узнала Тьера Эстварха. Сына красного Медведя. Похожего на своего отца, как отражение в зеркале. Только молодое, веселое, бесшабашное отражение. Медведь и Медвежонок. Айфе сначала даже обрадовалась. Тьер никогда не смотрел, как остальные – сквозь нее. С ним она чувствовала себя человеком, а не предметом меблировки. Если во всей Гверле и нашелся бы человек, которого Айфе могла назвать другом, то это был Тьер Эстварх. Над его безобидными шуточками легко смеяться. Разговаривать с ним можно обо всем и без опаски. Да и слушать его тоже приятно, даже когда он, светясь от счастья, как летнее рыжее солнышко, рассказывал о своей ненаглядной Кимидей. Не заразиться его счастьем, его жизнерадостностью было невозможно. Айфе даже завидовала немного соседской смуглянке Ким. До этого момента. Тьер повернул к ней лицо – пустое, бесцветное. И мертвым голосом сказал:
– Я посватался к Кимидей, – прошелестел Тьер, Айфе похолодела от недоброго предчувствия. – И мне отказали. Очень вежливо. Сказали, что Ким уже просватана за Форка. Свадьба через две декады.
Айфе неуверенно протянула руку, и Тьер сжал ее порывисто, до хруста. Ей было больно, но руку она не забрала.
– Но я-то знаю, причину отказа! Все, потому что я байстрюк! Ублюдок!
– Какой же ты байстрюк? Только слепой может это утверждать. Ты с бароном Эствархом похож, как две капли воды!
– Ты разве не знаешь, кто была моя мать?! А я – ведьмовское отродье. Мне этого никогда в лицо не скажут. Но я чувствую эти слова спиной. За меня Ким никогда не отдадут. Лучше ей стать женой старого мерина Форка. Четырех жен уже пережил! И мою Ким… – пальцы Айфе хрустнули сильней, Тьер разжал руку и глухо сказал:
– Извини.
– Ничего.
– Пойдем, – решительно предложил Тьер, – к столу. Я буду твоим кавалером сегодня. Прыгнем ночью через костер. Сожжем печали в праздничном огне.
– Спасибо, Тьер, – грустно усмехнулась Айфе, – ты забыл, я прыгнуть не смогу. Даже за руку с тобой. Я хромая. Гляди, кто-то еще приехал в замок. Посмотрим?
И действительно к первой звезде в замок прибыл гость. Королевский глашатай с приглашением на турнир Торда. По традиции турнир проходил на Белтайн високосного года, король собирал в столицу всех своих вассалов с семьями. Особенно настойчиво тех, у кого дочки на выданье и сыновья неженатые. Древняя традиция, самое яркое событие королевства, отказы не принимались. Дурная примета и явное неуважение не явиться на турнир Торда. Гонец хорошо поставленным голосом объявил королевскую волю, вручил приглашения и отцу, и соседям, радуясь, что застал почти всех стрептских дворян в одном месте. Поди не велико удовольствие мотаться по раскисшим весенним дорогам. Стал прощаться:
– Мне еще два приглашения надо доставить.
– Нет-нет, – щебетала Тинде, – я не отпущу вас так. Разве можно встречать праздник в дороге. Плохая примета – отпустить гостя в такую ночь. Садитесь, отведайте, что боги послали. – Гонец обвел глазами стол, окинул взглядом хозяйку, махнул рукой и сел:
– Успею, – сказал он, поднимая расторопно наполненный хозяйкой кубок, – пью за то, чтобы хозяйские дочери блистали на Белтайн в столице, нашли себе хороших мужей. Да и как таким красоткам не найти? Многие молодые буйные головы будут туманиться при взгляде на этакую красоту, – гонец гулко и жадно пил из кубка, Тиндины двойняшки хихикали, стыдливо прикрываясь веерами, мужчины с удовольствием поддержали гонца. Допив вино, глашатай вернул кубок хозяйке, все еще стоящей рядом:
– Впрочем, есть в кого! От твоей красоты, добрая хозяйка, туманятся и умудренные опытом головы, – подкрутил седой ус гонец. Тинде подлила вина и из-под полуопущенных ресниц бросила один своих самых ласковых, сокрушительных взглядов.
Им с Тьером с высоты лестницы слышно было не очень хорошо. Но и так понятно, о чем речь. Айфе внезапно сказала:
– Тьер! Турнир Торда! Тот, кто его выиграет, может просить любую награду. Даже девушку, просватанную за другого. Ему никто не откажет. Воля богов.
Тьер медленно повернул голову и внимательно посмотрел на Айфе. В глазах у него снова появилась жизнь.
– Пойдем вниз, Айфе! – предложил Тьер, но она отрицательно покачала головой:
– Я буду молить всех богов Астры, чтобы ты победил на этом турнире.
Прохладные губы коснулись ее пальцев. Он снова сжал ее руку, но легко, осторожно:
– А я буду молиться, чтобы нашелся тот, кто разглядит твою красоту и доброту. Тот, в чьей руке ты будешь уверенна настолько, что, не раздумывая, прыгнешь с ним через костер.
Айфе смотрела, как он спускается по лестнице, и что-то липкое и холодное заползло внезапно ей в душу, заставило поежиться. Сначала думала укрыться от дурного предчувствия в замковой часовне, но среди безликих, полустертых фресок спасения от нарастающего страха не нашлось. Она рывком поднялась с колен и побежала, прихрамывая, к единственному теплому, надежному существу. Если сидеть тихо, обнимая Диину широкую спину, можно надеяться, что лихо походит-походит, поводит жадным носом, посопит хищно и уйдет. Но не добежала – столкнулась с бедой в темном коридоре, споткнулась о разговор:
– Тинде, денег нет. И больше никто не одолжит, – усталый голос отца вяло сопротивлялся. Айфе остановилась под приоткрытой дверью.
– Нельзя отказываться от приглашения. Представь, как ехидно будут шушукаться соседи, когда узнают, что мы не едем, – вкрадчивые слова Тинде напоминали шуршание змеи, ползущей по сухой листве, и Айфе испуганно отпрянула к стене. – Послушай, ты ведь уже не надеешься выдать Айфе замуж?
Отец что-то неразборчиво пробормотал.
– Да полно, Ронас, кто хромую бледную немочь возьмет замуж в двадцать с лишним? Даже если станешь предлагать в приданое трижды перезаложенные Козьи Выпасы. Такой одна дорога – в храм Угайне!
– Прекрати! – взревел отец и хлопнул рукой по столу. Айфе удивилась. Он Тинде никогда не перечил, а уж стучать перед ее носом… Впрочем, одно упоминание Угайне липким ужасом разлилось в груди. Каких только страшных сказок не рассказывали про храм и о том, что случается со жрицами Матери Тьмы. А кто вошел в обитель, обычно больше не выходили. И не разговаривали. Изредка слуги Угайне в черных плащах и капюшонах, закрывавших лица, показывались на свет божий, чтобы отстраненно смотреть на мир сквозь узкие прорези для глаз – и высмотреть очередную добычу для Госпожи. Денег не жалели.
– За такую, как она, – упрямо продолжила Тинде, – храм отвалит немало.
– Какую – такую? – хрипло спросил отец.
– Ронас, не строй из себя дурака! Разве не помнишь, что творилось, когда она вошла в возраст? До сих пор мороз по коже.
– Может, показалось, – угрюмо возразил отец. – Потом ведь не повторялось.
– Тешь себя надеждой! Она научилась притворяться. Но меня не проведешь!
– Не думаю, – отец медленно подбирал слова, – что Айфе обладает силой. Нам почудилось.
– Кто-то же должен сказать вслух! Твоя дочь – ведьма, вся в мамашу. Подумай, что произойдет, если узнают другие. Шила в мешке не утаишь. Слуги проболтаются. Кто-то другой, глазастый, заметит. И что тогда? Нам ни за что не выдать замуж моих девочек, – Тинде на секунду споткнулась и добавила: – наших младших дочек. Никто не захочет породниться с семьей ведьмы, даже если это – лишь подозрение. А станет очевидным – ее сожгут. Да! А наше имущество уйдет в казну! Ты хочешь погубить всех? – трагическим шепотом закончила мачеха.
– Чего ты хочешь от меня, Тинде?
– Отдай ее в храм. Они платят за каждую ведьму кругленькую сумму. И расплатимся с долгами, – вкрадчиво произнесла мачеха.
«На эти деньги он не расплатится с долгами, а повезет тебя на праздник, купит новые платья и побрякушки, чтобы ты могла порхать по столице, – зло подумала девушка.
– Хватит ненадолго – а я сгину в темных лабиринтах храма и никогда не увижу солнечного света».
– И не проси! – выкрикнул отец.
Тинде зарыдала. Мачеха умела плакать: крупные, похожие на драгоценные камни слезы катились по бархатным щекам, по шее, а отцовское сердце таяло, как воск.
– Ну что ты, Тидди, – попросил отец. – Я не могу так поступить.
Мачеха снова всхлипнула, слезы потекли рекой, платье зашуршало, вторя трагическим вздохам. Айфе, ссутулившись, побрела прочь. Пусть не сегодня, не завтра, но Тинде добьется своего. Долго отец не продержится. И согласится, как всегда.

***

Диин передник промок от слез. Шершавая, теплая рука, гладящая по голове, уже не могла защитить. За спиной стояла тень Угайне. От такой ладонью не заслониться.
– Что мне делать? – плакала Айфе.
– Если б ты вышла замуж… Это может тебя спасти, моя девочка.
– Кому я нужна? Хромая.
– Сегодня колдовская ночь. Может, погадаем на суженого? Самое время ворожить.
– Я боюсь.
– Теперь уж либо шерсти клок, либо вилы в бок. А вдруг приманишь жениха?
– Я ничего не умею, – сопротивлялась Айфе. – Мне страшно!
– Хуже Угайне ничего нет, – Дия поставила перед ней миску. Вода рябила, вместо дна появилось черное небо, усыпанное мелкими звездочками, стремительно побежали облака, меняя очертания. Айфе надолго замерла, вглядываясь в темноту. А потом соленые капли стали падать в воду.
– Что разглядела, детка?
– Что-то страшное – столько крови, не разберешь. Но знаю, когда случится. Видела танцующих призраков, рука об руку с живыми, в хороводах у костров. И как люди, ряженые в страшные маски, и делгоны-духи, ужасающие без всяких масок, бродят по улицам. Это Тэйверх, Дия. А после только мгла и пустота.
Дия поежилась:
– И больше ничего?
– Еще человек, седой, сгорбленный, на огромном черном троне. На лице – серебряная маска. На голове корона. У него, Дия, жуткие руки! А глаза еще хуже. На подлокотнике – ястреб. Старик снял с головы птицы колпачок, и она сорвалась в полет. А еще у пернатого охотника между лопатками – клеймо, звезда, вписанная в круг. И значки мелкие – не разберешь.
– Ерунда, – заявила Дия. – К тебе это не имеет отношения. Посмотри еще! А вдруг все же суженого разглядишь?
– Нет, Дия, свою судьбу я уже, пожалуй, увидела.
– Старик в короне? Вот чушь! Во всей Гверле только король Кернан носит корону. А он не седой. И женатый.
– Нет, – тихо произнесла Айфе. – Не король мне сужден.

Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Виктор Не
сообщение 23.12.2017, 21:52
Сообщение #5


песец
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 6682
Регистрация: 3.9.2017
Вставить ник
Цитата
Из: леса




Цитата(Betty @ 23.12.2017, 20:23) *
Расцвели в ложбинках крохотные, бесстрашные крокусы.
почему крокусы то бесстрашные?
Цитата(Betty @ 23.12.2017, 20:23) *
В замок съехались гости: попробовать праздничную выпечку, крашеные охрой яйца, крепко выпить, потанцевать и попрыгать через костры.
не я понимаю, может там такая традиция, но как-то не серьёзно это выглядит, если представить разодетых дворян сигающими через костры.
Цитата(Betty @ 23.12.2017, 20:23) *
Арсенал взглядов Тинде поражал разнообразием: томные, обволакивающие, которыми она награждала мужчин при первой встрече; быстрые и острые, поверх веера, что бросала позже, мгновенно оценивая стоимость одежды и драгоценностей; ехидные и завистливые, спрятанные под ресницами, замаскированные звуками сочных поцелуев за ушками подруг.
очень тяжело читать это предложение
Цитата(Betty @ 23.12.2017, 20:23) *
Эх, обуть твою вражью бабушку! – рявкнул барон.
это ужасно, у вас же есть кем ругаться:
Цитата(Betty @ 23.12.2017, 20:23) *
Сын Асвалааховой матери!
- можно ему придумать трудно произносимое народное прозвище, или какого-нить адского прислужника с такими именем и ругаться им.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Betty
сообщение 25.12.2017, 19:53
Сообщение #6


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 21.8.2016
Вставить ник
Цитата




Цитата(Виктор Не @ 23.12.2017, 21:52) *
почему крокусы то бесстрашные?
не я понимаю, может там такая традиция, но как-то не серьёзно это выглядит, если представить разодетых дворян сигающими через костры.
очень тяжело читать это предложение
это ужасно, у вас же есть кем ругаться:
- можно ему придумать трудно произносимое народное прозвище, или какого-нить адского прислужника с такими именем и ругаться им.


И снова огромное спасибо!
С замечаниями по большей мере согласна, особенно про неуместность традиции прыгания через костер и тяжеловесность предложения про взгляды, буду урезать и дробить, тем более что, как говорят, использовать точку с запятой уже старомодно.
Крокусы бесстрашны по той причине, что весенне-цветущие крокусы цветут еще тогда, когда остальные цветы не готовы и возможны заморозки.
Вот только что не так с "вражьей бабушкой" - этот ж "чертова бабушка" для нас, то есть все та же Юсулах -прародительница всех высших и низших демонических сущностей местного пантеона: ее и ее старшего сынка Асвалааха и поминают герои по всему тексту, когда приличных слов у них не осталось. Достаточно часто встречается в текстах смягчение эфимизмами совсем уж грубых слов. А барон, как я его вижу, без "знаков препинания" не разговаривал, особенно обсуждая такую болезненную для него тему. Но я подумаю, может придумаю что-то более для этого мира "аутентичное")) У Вас хорошее умение подмечать детали, на которые автору стоит посмотреть под другим, непривычным себя углом. И если сразу не бросаться на защиту своего текста, а походить-подумать, все же извернуть закостеневшую авторскую шею под другим углом, то выходит что таки-да - надо что-то менять.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Betty
сообщение 25.12.2017, 19:58
Сообщение #7


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 21.8.2016
Вставить ник
Цитата




Глава 3

На самой детальной карте, которую нашел Хин в библиотеке, неказистое королевство Гверла можно было раздавить, как таракана, одним пальцем. По сравнению с огромной тушей Фейрской империи, Гверла напоминала мелкую рыбку-прилипалу, расчетливо прицепившуюся к хвосту акулы. А расстояние между двумя столицами составляло на карте одну пядь. Дороги-то – лишь между кончиками указательного и большого пальцев. Но обольщаться по этому поводу не стоило. То, что на карте было коричневой полосой, перевитой синими венами речек и прорезанное черной извилистой нитью дороги, Хин уже видел когда-то в действительности. И не понаслышке знал, что дорога будет трудной. К тому же время для перехода через горы выбрано хуже некуда. Заканчивался сезон дождей – лавины, сели, камнепады и плохая видимость делали дорогу опасной.
Но не это волновало Хина пока отряд пересекал Наорское плоскогорье – безжизненную высокогорную пустыню, метко прозванную в народе Асвалааховой дырой. Здесь, в призрачном краю солончаков и серых, словно покрытых изморозью соляных кристаллов, камней, днем было жарко, как на сковородке. Ночью же мороз корявыми пальцами впивался в тело, пробирал до костей. Ни костры, ни теплый плащ не помогали согреться в разреженном воздухе высокогорья. Колючий, пронизывающий ветер, несущий белесую пыль вперемешку с солью, не давал дышать. Кожа на руках и лице трескалась, кровоточила. От блеска солончаков воспалялись глаза. Кружилась голова, путались мысли. Сквозь узкую прорезь платка, закрывавшего лицо, изломанные очертания центральной гряды казались сахарно-белыми зубами, вцепившимися в мягкое, серое брюхо исполинского зверя. И закат тек алым сквозь прореху жемчужных облаков там, где острый клык Адвематхи проткнул небо насквозь. Хин задумчиво глядел на высочайшую вершину мира, являвшуюся, согласно легендам, лестницей в страну богов Астару. Говорили, что, если подняться на самую вершину Адвематхи, можно увидеть весь мир и даже заглянуть за его край. А еще болтали, что оттуда можно разглядеть не только край мира, но и будущее, узнать ответы на все вопросы. Хина край мира интересовал мало, а из всех вопросов его мучил лишь один:
«Айфе, дочь Линэд, последняя Кадугаун – интересно, есть в тебе хоть капля прапрапрабабки? Похожа ли ты хоть отдаленно на бесстрашную и безжалостную Ингерн, которую боялись союзники и уважали враги? Скорее всего, нет. Столько времени утекло, так размылась кровь. Никогда мне не увидеть, не найти то, что померещилось на портрете. А что я сумею найти? И можно ли вообще выиграть эту игру?»
Горы подавляли своим величием и красотой. Переход через них занял больше времени, чем предполагалось. Как и ожидал Хин, путешествие оказалось изматывающим. Возможно, оно было бы иным, если б не принц Грейд и его разговоры. Его «тонкие» намеки и долгие, утомительные рассуждения доводили Хина до белого каления. Но приходилось терпеть. Прикрыв глаза, он слушал громкие разглагольствования наследника престола и жаркий змеиный шепот в ухо. Иногда кивал, добавляя:

– Да, Ваше Высочество, – говорил Хин, борясь с подступающей тошнотой. И все думал: «Тейрнон не дурак. Я хорошо его знаю. До какой же степени отчаянья надо дойти, чтобы довериться Грейду? Мы с королем в одинаковом положении – нет разницы между его венцом и моим клеймом».
За сутки до границы с Гверлой, на ночном привале, принц завел излюбленный разговор:
– Подыграй мне, Хин, и я не забуду твоей помощи. Я ведь стану твоим господином. Ты подумай хорошо. Раньше или позже, но стану! Может, лучше раньше, а?
Хин молчал и смотрел на пыльные сапоги принца.
– Я почти хозяин Меча. Если поможешь сейчас, я освобожу тебя! Не веришь? Клянусь честью!
«Сейчас меня стошнит прямо на его сапоги, – зло подумал Хин, – сколько раз я это уже слышал! «Клянусь! Клянусь! Клянусь честью!» Какой честью?! И все это – чтобы побыстрей залезть на скользкий от родственной крови трон, натянуть заляпанный грязью венец и превратиться в разлагающийся труп. Эх, Ингерн, я даже горжусь отдаленным нашим родством. Хорошо же ты их уделала!»
– Я подумаю, Ваше Высочество, – склонился он, скрывая недобрый блеск в глазах.


***
Гверла оказалась туманной, дождливой, капризной. Раскисшие дороги, вросшие в землю крестьянские лачуги, стада грязных овец и коз. Вот уж, действительно, крысиная нора! Принц презрительно кривил губы, рассматривая неказистую столицу, приземистый замок. Оживился только за обеденным столом – попробовал местное вино, поглядел на придворных дам. Что сказать – женщины и вино были единственными украшениями Гверлы. Нежданно-негаданно Хин оказался за тем же столом:
– Скажем, что ты благородный рыцарь Илбрек. А чего, я ж принц! Могу пожаловать тебя, за будущие заслуги, так сказать, – веселился Грейд. Хин упорно смотрел в пол, опасаясь, что черная волна непозволительной ярости накроет его сейчас с головой.
За обедом рядом с ним сидел пожилой мужчина, гладко выбритый, с безупречной выправкой бывшего армейского генерала: посол империи, лорд Авагди. Несмотря на невозмутимое, немного надменное лицо – а может, и благодаря этому, – он произвел на Хина хорошее впечатление.
– У меня для вас письма, – сказал Хин.
– Приходите после приема ко мне. Знаете, куда?
– Найду.
Посол коротко кивнул.


***
Посольский дом и внутри, и снаружи сильно отличался от угрюмого, аляповатого королевского дворца лаконичной изысканностью. Фейр держал марку, показывал имперский стиль даже в такой глухой дыре. Личные покои посла выглядели просто, даже аскетично.
– Располагайтесь, благородный Илбрек, чувствуйте себя как дома. Если здесь вообще возможно чувствовать себя так.
Хин остался стоять.
– Вы б сначала узнали, кто я в действительности, прежде чем предлагать гостеприимство, – мрачно предложил он.
– Я знаю. Но, может, лучше тебе оставаться Илбреком? Узнать тебя здесь никто не сможет. Почти шестьдесят лет прошло. Но помнить – помнят! – удовлетворенно заявил посол. – Отужинаешь со мной?
– Я не голоден. И все же – вы уверены, что стоит предлагать мне сесть с вами за стол, лорд Авагди? Не брезгуете?
– Угощайся, – посол налил в два кубка темное тягучее вино из оплетенной бутыли, – вино отменное – для того, кто знает толк в винах. Милостью великого и могучего короля Фейра, любой может оказаться на твоем месте. Или на моем. Так чего желает Тейрнон от ничтожных слуг своих?
– Вот одно письмо, – Хин сел и протянул бумагу, запечатанную королевским знаком; потом подал голубоватый свиток с синей восковой печатью храма Орха: – А вот второе.
– У тебя хорошие рекомендации, – посол повертел в руках лазурный свиток.
– Суждению Верховной жрицы Орха можно доверять, – согласился Хин. Авагди рассеянно покивал. Хину показалось, что посол имеет в виду не только Хейвед.
– Ты пей вино. Это Ниалл. Год, когда Хавган взошел на престол.
– Я помню Хавгана, – дернул губой Хин.
– Надеюсь, это не испортит вкус напитка. Вино тут ни при чем. А я пока почитаю письма.
Читал посол долго, пытаясь, видимо, найти нечто между строк.
– Даже не знаю, хорошо это или плохо для твоей миссии – но послезавтра начинается турнир в честь Торда Воителя. Он проходит на Ирфуат високосного года, в честь богоравного героя Торда, состязавшегося в силе с богами и завоевавшего в жены саму Лебор.
– Легенды и суеверия этой крысиной норы меня беспокоят мало. Что хорошего и что плохого для меня в этом турнире?
– Хорошее – то, что сюда по традиции съедутся все, абсолютно все дворянские девки брачного возраста, в надежде выскочить замуж поудачней. То есть искать твою Айфе будет легче. С другой стороны, это такой бардак... Я уже видел турнир один раз. Если девица окажется с хорошим приданым, да еще и смазливой, то к ней будет трудно пропихнуться.
– Принц Грейд в этом деле большой мастак. На него я надеюсь. Единственное, в чем он хорош, – так это в деле задирания бабских юбок. Тут уж никакие претенденты на руку и бдительные родители не спасут.
– Будем считать, что я не слышал последнего высказывания, – тяжело вздохнул посол. – Несмотря на прозябание в Гверле, мне все еще есть, что терять. К примеру, голову.
– А мне терять нечего. Могу высказывать любые мысли вслух, – криво ухмыльнулся Хин. Посол едва заметно кивнул, подливая вина в кубки.
– А что вообще собой представляет этот турнир?
– Съедутся все гверлские неженатые бычки и будут бодаться рогами во славу прекрасных дам, за прелестные улыбки и глаза. Но в основном – за хорошее приданое. Особо ничего интересного. Конных поединков не будет. Здесь этого не умеют. Что возьмешь с тараканьего угла? Дикари. Варвары, – снова вздохнул посол, поднимая кубок. – Ну, за успех этого дела!



***
Как и хотела Тинде, на Ирфуат семья приехала в столицу. Взяли даже Айфе. По торжествующим глазам мачехи становилось ясно, зачем ее привезли. Отец уступил Тинде. Обратно домой уже не вернуться, впереди только холод и мрак храма Угайне.
– Надо выглядеть хорошо, – приговаривала Дия, причесывая Айфе. – Здесь столько мужчин собралось. Неужто не найдешь мужа? Только платье бы получше. И голову повыше.
– А хромоту куда девать? Здесь нарядом не поможешь, Дия. Да и нет его. Разве купила бы мне Тинде новое? Себе три заказала. Сестрам…
– А платье твоей матушки? – хитро прищурилась Дия, откидывая крышку сундука. И вытащила на свет настоящее чудо: струящийся лунный свет юбки, легкая дымка рукавов, коралловая вышивка по лифу.
– Надевай!
– Это платье не мое, – грустно вздохнула Айфе, поправляя шитый бисером пояс на бедрах. Она чувствовала себя голой и беззащитной в серебряном шелке. Худые плечи и острые ключицы неприкаянно смотрелись в глубоком вырезе.
– Распрями спину и подними голову, – скомандовала Дия. Айфе постаралась – не помогло.
– Велико оно и в груди, и в бедрах. Сидит, как на корове седло. Нет, как на тощей, облезлой, хромой козе, – горько вздохнула Айфе. – Дело не в одежде. Дело во мне. Подай старое платье. Надо бежать вниз, а то Тинде разозлится, если опоздаю.


***
В это же самое время Хин бесился, разглядывая очередную лестницу дворца: «Кажется, заблудился. Кто ж учил их так строить?! Провались оно все в Бездну, к демонам на рога!» – злость нарастала с каждой новой ступенькой.
Из-за поворота послышались сбивчивые шаги, и показалась девушка. Худая, остроносая, в простом платье. Мышь-полевка.
«О! Служанка! Сейчас покажет дорогу», – Хин резко шагнул навстречу. Видимо, злость явно проступила у него на лице. Девушка пискнула и развернулась, собираясь убежать.
– Стой! – рявкнул Хин. Девушка споткнулась, наступила каблуком на подол платья и полетела со ступени спиной вниз. Хин не успел даже помянуть демонов и мать их. Но поймал – может, довольно грубо, зато шею не свернула. Ухватил крепко, так, что даже что-то хрустнуло, кажется. Девушка слабо мяукнула, он разжал хватку – и уж было открыл рот поинтересоваться: «Куда ж ты смотришь, дура?» Но в этот момент темные ресницы дрогнули, поднялись... и Хин увидел лиловый океан вересковых пустошей, почувствовал порыв терпкого, горьковатого ветра, несущего бурю.
– Простите, госпожа, – Хин посторонился. Ресницы опустились, исчез вереск, улегся ветер.
«Такой цвет у вереска в сумерках, перед грозой. Никогда мне уже не вернуться, не надышаться, – подумал Хин, глядя в спину удаляющейся девушке. Долго смотрел, как она, прихрамывая, убегает по коридору. – И глаза такие я уже видел. Да неужто…»


***
– Где тебя носило, – прошипела мачеха опоздавшей Айфе. – Прием уже начался.
– Заблудилась.
– Пригладь лохмы. Позоришь нас, – продолжала Тинде, прикрывая злобно перекошенный рот веером. Айфе провела рукой по волосам. Сердце, ушедшее в пятки при падении, так на нужное место и не встало. Мачеха еще что-то говорила, но девушка не слышала. В голове крутились странные мысли: «Упала бы – убилась. Странно: лицо все в морщинах, как в шрамах, глаза старые – а волосы черные. И руки крепкие. Зачем поймал?!»
Фейрские гости с почетом расположились в центре зала. Принц, подбоченясь, разглядывал местную знать.
– Видите, дамочка в голубом платье, рядом мужчина в бордовом камзоле и девчонки. Одна из них, – показал посол запыхавшемуся Хину и улыбающемуся принцу.
– Которая? – Грейд с интересом рассматривал Тинде.
– Темненькая, щуплая.
– Эта?! – принц скорчил брезгливую гримасу. – Нет. Давайте выберем получше.
Посол тут же заинтересовался фреской над головой. Хин молча смотрел на Грейда. Принц снова окинул взглядом Айфе:
– А, ладно, один раз можно – не жалко.
«Ох, я и болван! Я ж ее уже в руках держал и отпустил! Теперь ходи вокруг, чтобы хоть волосок добыть. Хотя шансов мало. Где эта бурая хромая мышь – и где великолепная Ингерн? Ничего ж не осталось! Молю всех демонов Бездны, чтобы в ней отыскалась хоть капелька Поющей с Тенями. Лишь бы хватило растопить камень, когда кровь выльется на алтарь», – особенно не стесняясь, рассматривал Хин девушку. И взгляд этот, пробирающий до костей, Айфе почувствовала спиной. Украдкой обернулась, заметила человека, что удержал на лестнице. Широко посаженные, настороженные глаза, узкий нос с горбинкой делали его похожим на хищную птицу. Сердце сжалось в комок и провалилось еще ниже. Айфе сдвинулась за отцовскую спину и совсем ссутулилась.
«А он ведь не старый. Только… усталый. И руки у него сильные, надежные», – некстати подумалось.
– Неплохо бы вам за ней приударить, Ваше Высочество. Сделать надо все красиво, – задумчиво протянул Хин.
– Красиво? Приударить за такой дурнушкой? Вот если б за мамашкой! – фыркнул Грейд. – Тут столько красавиц, а мне… за этим чучелом ходить?
– Ваше Высочество запамятовали распоряжение короля? – вкрадчиво поинтересовался Хин. – Подзабыли, как король относится к невыполнению приказов?
– А что, без ухаживаний никак нельзя? Закончится турнир, я предложу ей руку и сердце, и приказ будет выполнен. Обойдется без песенок под окошком и цветочков. Куда денется? Кто на нее позарится?
– Никуда не денется. Но надо точно узнать, есть ли в ней хоть часть силы Ингерн, – спокойно ответил Хин. – А для этого надо хоть что-то: прядка волос или платочек зареванный.
– Вот! – обрадовался принц. – Сначала убедись, что она подходит. Потом уж начнем ухаживать. А то чего даром время тратить? Выяснить – твое дело. Я приказываю!
«Еще ты мне, сучонок, приказывать будешь! Сначала надень корону!» – Хин снова склонил голову, скрывая бешенство. Принц воспринял это как кивок – и легким шагом, с очаровательной улыбкой поплыл вглубь скопления ярких, как райские птички, девушек.
– Сучий потрох, – беззвучно выдохнул Хин. Посол за его плечом сообщил:
– Гостей поселили в левом крыле. Эту бедную семейку точно отправили под самую крышу. Ищи там. В комнатах найдется либо гребешок с зацепившимся волосом, либо платочек, в который горько рыдали. А у меня есть хорошая знакомая – не откажет побеседовать с ее родителями. Глядишь, и сами справимся. Несложное дело – сосватать такую мышку. Тут главное – сказочку поприглядней измыслить. Про любовь внезапно нахлынувшую, например.
– Про любовь не выйдет, – Хин исподлобья наблюдал, как принц увивается за белокурой хохотушкой. – Придется что-то более сложное: про родственные чувства, эрвийские династии, государственные интересы…
– Тоже неплохо, – согласился Авагди. – Беру на себя. Уж что-что, а сказки про государственные интересы я сочинять наловчился.


***
Вдалеке звучала музыка, шумело море пустых разговоров, слышался перезвон столовой утвари. Хин беззвучно двигался по темному коридору. Факела он не взял, а в едва брезжащем сквозь узкие окна лунном свете немудрено заблудиться.
«Где ж лестница? А, чтоб тебя да через семь ворот Бездны! – споткнулся он о ступеньку и остановился, глядя вверх. – А дальше – как искать в этом муравейнике? Под крышей множество чуланов для всяких мелкотравчатых гостей. В каждую дверь ломиться?»
Но этого делать не пришлось. В тот день ему удивительно везло – из-за поворота показался мерцающий огонек. Хин нырнул под лестницу и, затаив дыхание, проследил, как хрупкая прихрамывающая фигурка проплыла мимо, держа светильник в вытянутой руке.
«На ловца и зверь бежит – вот она, наша мышка! Куда ее на ночь глядя несет?»
Следуя за Айфе, Хин оказался в дворцовой часовне. Там было пусто, если не считать громоздких статуй. Оно и понятно. Кому охота, задрав голову, заглядывать в каменные, безучастные глаза, когда можно смотреть в живые игривые глазки и читать там приятные обещания? Зачем бить колени о твердый пол и целовать холодные руки богов? Лучше обнимать теплую гибкую талию партнерши по танцу, припадать губами к сладко пахнущим пальчикам.
«Э… пустая затея. Богам до нас нет никакого дела, – разглядывая из-за колонны Айфе, стоящую на коленях перед статуей Ясноглазой Лебор, Хин презрительно кривил губы. – Особенно ветреной красотке Лебор».
Айфе поднялась, положила руки на мраморные ладони богини любви, подняла голову, заглядывая в мертвые глаза под венком из белых цветов. Девушка уткнулась лбом в складки одеяния Лебор, плечи ее вздрагивали. Статуя апатично смотрела поверх. Что говорила Айфе, расслышать Хин не мог.
«Ох, и хочется тебе любви. Все равно, с кем. Безразлично, за какую цену. Не отзовется Лебор. Вот Ингерн, может, и заставила б Ясноглазую плакать...»
Но вдруг что-то дрогнуло. Не пол под ногами, не воздух в часовне. В ушах загудело, заныло под лопаткой. Страх тонким дуновением прошел по позвоночнику. Хин различил глубокий вздох – Лебор просыпалась, наполняя собой все вокруг.
«Чего хочешь от меня?» – услышал Хин прямо в своей голове. И ответ Айфе услышал отчетливо, будто в шаге от нее стоял.
– Помоги! Спаси меня от Угайне!
«Цену знаешь? Платить готова?» – пронеслось над залом, поднимая волосы дыбом.
– Готова! Прошу тебя, Ясноглазая! Возьми, что пожелаешь, дай лишь короткое счастье, теплоту, греющую тело и сердце, пониманье без слов. Бери мою душу! Пусть сгорю я в кратком, но желанном жаре твоего огня! Пусть стану золой и пеплом, но хоть ненадолго почувствую дар твой, Неистовая и Непобедимая!
Воздух стал упругим и горячим. Хин ощутил, как зудит кожа на руках, шевелятся волосы – Ясноглазая отвечала на мольбы. Голубая капля соскользнула из уголка каменного глаза, перекатилась по щеке статуи и сорвалась в руки Айфе.
«Бери! Любой, кто выпьет эту слезу, тебя полюбит, себя забудет, рабом твоим станет. Бери, коли не боишься. Но, если воспользуешься слезой, я возьму плату – душу твою. Заберу из нее то, что пожелаю. Когда мне будет угодно».
«Провалиться к демонам на рога! Заставить плакать Лебор сможет не каждый. Невероятная сила! Как я ошибся – ее кровь не растопит камень, а разнесет вдребезги! Судьба мне наконец-то улыбнулась».
Хин, затаив дыхание, подождал, пока закутанная в плащ фигура, сжимая в руке слезу Лебор, не пройдет мимо и не свернет в коридор. Посмотрел вслед растворившейся в темноте Айфе – и коротко, зло рассмеялся:
«Ну-ну, теперь я точно знаю, что нашел кровь Ингерн. Интересно, кому ж ты подбросишь это приворотное зелье? Здесь собралось столько женишков, и тебе подходит любой. Впрочем, моим планам это не помешает. Хотя… Маловероятно, но чем демоны не шутят – этим любым может оказаться принц. Или я… Я-то ладно, меня никакая магия не возьмет. А вот если принцу – хлопот не оберешься. У гаденыша, конечно, нет ни сердца, ни души, тут и приворожить-то нечего. Однако слеза Лебор – огромная сила. Надо проследить, как бы тебе не пришло в голову подбросить это Грейду. Остальное – ерунда! Ворожи, ведьма! Ты получишь «счастье» на Тэйверх!»


***
Фейрский посол равнодушно следил за сменами фигур в сложном танце, за взмахами рукавов, блеском драгоценностей, пересечениями взглядов.
– Вечер добрый! – Хин взял его под локоть.
– А добрый ли? – угрюмо спросил посол.
– У меня вопросик образовался. Кто такая Угайне?
– Уже знаешь?
– Знаю – что? – подозрительно уточнил Хин.
– Помнишь, говорил про знакомую, которая поможет в сватовстве. Так вот, она помочь не может. Отец этой Айфе уже пообещал ее Угайне. Точно известно – даже денежки получил.
– С этого места поподробней. Угайне – имя женское?!
– Угайне – местная богиня. Девчонку продали в храм.
– Ну, как продали, так и обратно купим. Я ее только что видел. Ни в каком она ни в храме.
– Будет через три дня. Тут уже ничего не поделаешь. Эта их Угайне – серьезная баба. От нее никто не уходил. Похоже, это вроде нашей Юсулах.
– Мать сорока демонов?
– Именно. Мать их, туда ее. Здесь она богиня ночи, лжи и еще чего-то... мары – так, кажется. У этого местного словечка куча смыслов: обман, сон, мечта. И еще магия. Знаешь, как здесь относятся к магии?
– Приблизительно представляю.
– Так вот, храм Угайне – место непонятное. С одной стороны, за столько лет, что тут гнию, я жрецов или жриц Угайне видел всего пару раз. И то – видел... никто их толком не видел. Так, темные фигуры. Женщины? Мужчины? Духи? Вроде призраки без всякого влияния. А с другой стороны, земель и денег у храма, наверное, больше, чем у самого короля. Их здесь боятся. Шепотом поминают. Даже король слова поперек не скажет.
– Странно.
– Странно. Храм полновесным золотом платит за девчонок и парней с задатками магии. Говорят, некоторых купил прямо с дровами, на которых их сжечь должны были. Больше ничего разузнать не смог. Дальше только страшные сказки на ночь – про кровавые ритуалы посвящения, которые проходит один из ста, про годы обучения, которое выдержат лишь единицы...
– Не ошибаешься?
Посол покачал головой.
– Нет, если ее папаша получил деньги, то никто не сможет отобрать девушку у Угайне. Даже король Гверлы.
– Может, украсть, просто и без изысков?
– Может... – неодобрительно буркнул посол, – только мы слишком явно интересовались девицей. И вдруг она пропадет. Поползут слухи. Плохо, но еще хуже то, что храм Угайне – не королевская рать. Знаешь, они ведь недаром так старательно собирают послушников. В случае кражи придется тащить девушку через полстраны, через горы – а на хвосте будут не перепившиеся королевские гвардейцы, а жрецы Угайне. Если б задача состояла в том, чтобы доставить королю Фейра чью-то голову, то можно и рискнуть. Особенно тебе. Но если нужно доставить целую и невредимую девицу, то это гораздо тяжелей. Может, стоит поискать другой выход?
– А он есть? Девушка должна попасть в Фейр, и точка. Тейрнон скор на расправу. Если думаешь, что король отыграется только на мне, глубоко ошибаешься.
– Я много лет верой и правдой служу Тейрнону. И тяжесть его гнева знаю не понаслышке. Думаешь, от хорошей доли очутился в этой крысиной норе? Вот что: есть только один способ поспорить с храмом Угайне.
– Какой?
– Победителю турнира не откажет никто. Такова древняя традиция. Любая девушка, кому бы ее ни обещали прежде, достанется победителю. Даже королевская дочка, даже жрица Угайне.
– Турнир уже начался!
– А это даже к лучшему. Отсеялись слабые и бестолковые бойцы. Остался с десяток. Принц Грейд, как и всякий другой рыцарь, может вступить в игру в любой момент. Почти в любой – в последний день уже нельзя. А завтра еще можно. Стоит только поднять над шатром вымпел и ждать, когда вызовет противник.
– Я подумаю. Но сегодня с принцем разговаривать бесполезно.



***
Айфе украдкой перебирала бусы на шее. И каждый раз, натыкаясь на слезу Лебор, которую вчера нанизала на общий шнурок, отдергивала пальцы, словно обжегшись. Стоило только бросить в воду, протянуть любому – и яд ясноглазой богини проникнет в его сердце. Отравой разольется по жилам, захватит разум, подчинит волю, сделает рабом. И спасет ее, Айфе. Но какой ценой? Сказать «готова» в порыве отчаянья легко. А бросить бусину, растворить в воде душу, стать рабыней Лебор – легко ли?
«Такое все равно не принесет счастья. Лучше Угайне, чем потом всю жизнь смотреть в глаза тому, у кого украду свободу. Я-то все равно не полюблю его – и буду знать, что он меня не любит. Колдовской туман и украденное счастье. Смотреть и думать, когда и что возьмет из моей души Ясноглазая в оплату?! Нет!» – окончательно решила Айфе, глядя на поле, где в этот момент два рыцаря старательно вышибали друг из друга душу. На Тордовом поле на Ирфуат сходились бойцы испокон веков, даже тогда, когда самого королевства еще и в помине не было. Как утверждала легенда, в незапамятные времена смертный Торд победил здесь трех братьев-богов и завоевал руку и сердце их сестры Лебор. Принесло ли сердце ветреной Лебор счастье Торду – неизвестно. Но славу принесло. Века прошли, превратились в труху могущественные империи, ушли в небытие великие завоеватели. А имя Торда все еще – символ достигнутой мечты. И многие приезжали попытать счастья, войти в свою, пусть маленькую, легенду, которую потом приятно рассказывать внукам.
Главный, древний закон – победитель получит все, что пожелает. Но турнир со временем обрастал иными традициями и обычаями. Например, все благородные девицы, нарядившись в лучшие платья, собирались у края поля, держа в руках кувшин – а любой из сражающихся мог подойти и напиться воды из рук приглянувшейся девушки.
Девицам хотелось счастья. Они толпились, толкали друг дружку локтями. Самые бойкие сразу пробивались к барьеру. Оттащить их вряд ли смог бы сам непобедимый Торд. Скорее сбежал бы, увидев «девичье воинство». Что уж говорить про Айфе! Она стояла в сторонке и вертела в руках никому не нужный кувшинчик.
Тинде велела стоять вместе с остальными, чтобы соседи видели и Айфе среди невест. И даже теперь девушка не посмела ослушаться мачехи.
«Наверно, ей все же стыдно, что отец меня продал. Вот она и хочет все скрыть до конца турнира. А потом я уйду в храм, а она… она, как всегда, что-то соврет. И все будет шито-крыто!» – думала Айфе, закусив губу.
Тут толпа заволновалась, дружно выдохнула: «Ух!» Девушка удивленно посмотрела туда, куда тыкало множество пальцев. Над сине-белой палаткой взвился вымпел с орлом – фейрские гости внезапно решили поучаствовать в турнире.


***
Мрачный со вчерашнего перепоя принц сидел на ковре в палатке, пытаясь изобразить непоколебимость и величественность. Получалось плохо. Впечатление портили заплывшие глаза, трясущиеся руки и нездоровый фисташковый цвет лица. Но принц стоял на своем:
– Нет! Не буду! Да чтоб я, наследник фейрского престола, дрался пешим! Пешим?! Да с этим быдлом?! Не бывать этому!
– Раз интересы Фейра требуют, будете драться, – Хин протянул принцу шлем.
– Не буду! – взвизгнул Грейд и запустил шлемом в оруженосца. Мальчишка попался шустрый, понятливый. Он нырнул за гору подушек и затаился. Шлем ударился о полотно палатки и закатился туда же.
– Король велел Вам посвататься к девице. А сделать это можно, только победив в турнире. Вы, Ваше Высочество, рискнете вернуться в Фейр и сказать королю, что не выполнили его волю?
– Сказал: не пойду – и точка!
Желваки прокатились под впалыми щеками Хина. Страшная боль рвала спину – клеймо пульсировало огнем, требуя выполнения приказа. В голове разливалась муть, застилая глаза пеленой ярости. Когда на Хина такое накатывало, остановиться он уже не мог. Он наклонился и вытащил оруженосца из укрытия за шкирку.
– Поднимай вымпел, – велел мальчишке. Тот посмотрел на Хина, как мышь на удава, и потянул веревку – синий орел расправил крылья над палаткой. – Подай кольчугу. И шлем Его Высочества.
В тишине, нарушаемой звоном металла в дрожащих руках оруженосца, Хин натянул доспех и короткое сюрко с гербом. Запела труба, герольд на ристалище зычно перечислял титулы первого, кто решил бросить вызов фейрскому орлу.
– Меч!
– Мой? – удивился принц. Хин отвечать не стал, рывком выдирая из рук Грейда оружие.
– Гнида, – скрежетнул зубами Хин и, на ходу опуская забрало, вышел на поле. Печать наполняла его таким холодным бешенством, что первого соперника, здоровенного барона головы на полторы выше, он едва не убил. Вовремя опомнился, услышав женский визг и истеричные вопли герольда. Бедный барон вяло и вразнобой шевелил бронированными конечностями, как недодавленный таракан. Забрало противника Хин расплющил удачным ударом эфеса – наносник своротило полностью, кровь текла из-под смятого металла.
«Эк я его!» – отвлеченно подумал Хин. – «А хотелось бы кого другого. Да руки коротки... пока».
Ледяная злость не отпускала, плескалась в крови, и следующим двум соперникам пришлось несладко – одного утащили под руки, второго унесли. Толпа уже не кричала – бесновалась, все больше раздражая Хина. Ставки повышались, девушки толпами падали в обморок, чернь вопила, в голове под нагревшимся на солнце шлемом гудело от шума. Кровь осатанело билась под ключицей, дышать становилось трудней. Пот заливал лицо. Сквозь узкие прорези забрала уже ничего не рассмотреть. Проклиная всех демонов Бездны, Хин ждал нового соперника. Но в этот день никто больше не решился бросить ему перчатку.
Он вернулся в шатер, остервенело сдирая шлем.
– Неплохо. Совсем неплохо, – хмыкнул Грейд, развалившись на ковре. Хин смотрел на него, не мигая. И принц добавил, ощущая внезапный озноб. – Можно сказать, впечатляюще. Дай только достать Меч, я сдержу обещание. Да-да. Но, может, ты передумаешь к тому времени. Я буду хорошим хозяином, – попытался улыбнуться Грейд.
– Я подумаю, – пообещал Хин.


Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Виктор Не
сообщение 25.12.2017, 21:17
Сообщение #8


песец
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 6682
Регистрация: 3.9.2017
Вставить ник
Цитата
Из: леса




Цитата(Betty @ 25.12.2017, 19:58) *
– А мне терять нечего. Могу высказывать любые мысли вслух, – криво ухмыльнулся Хин. Посол едва заметно кивнул, подливая вина в кубки.
– А что вообще собой представляет этот турнир?
обе реплики принадлежат одному человеку, ведь посол не может спрашивать то что знает. но вычислять это долго.

Цитата(Betty @ 25.12.2017, 19:58) *
Но в этот момент темные ресницы дрогнули, поднялись... и Хин увидел лиловый океан вересковых пустошей, почувствовал порыв терпкого, горьковатого ветра, несущего бурю.
– Простите, госпожа, – Хин посторонился. Ресницы опустились, исчез вереск, улегся ветер.
шо это было? не, у меня есть с самой первой главы мысль, что всё кончится романом хина и Айфе
Цитата(Betty @ 25.12.2017, 19:58) *
Да с этим быдлом?!
с отродьем, чернью и т.п. "быдло" хоть и весьма не новое слово, но последнее время таскается в хвост и в гриву.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Lilu
сообщение 25.12.2017, 22:31
Сообщение #9


Искатель тайн
***

Группа: Пользователи
Сообщений: 289
Регистрация: 22.10.2017
Вставить ник
Цитата




Пока прочла только начало первой главы. И выскажу впечатление, раз автор не против.
Не хватает какого-то полного погружения в атмосферу. К примеру, король умирает, мы пока не знаем, кто такой Хин, но мы понимаем, что он кто-то из приближенных, при этом он все равно остается подданным. И что мы слышим. На слова короля - этот Хин говорит

Цитата(Betty @ 22.12.2017, 22:04) *
– Думал, я не доживу до Тэйверха?
Хин пожал плечами:
– А какая разница? Для меня ничего не изменится. Я раб короны.


Если Автор хотел бы сохранить стилизацию под средневековье, то Хину стоило бы говорить с королем иначе. И тогда бы их разговор приобрел нужную тональность, интонацию и некую интригу. Допустим на вопрос короля Хин бы ответил, преклонив *иронично* голову:

- Я раб Короны, Ваше величество.

Ну, и дальнейший диалог весь в таком духе. Временами какая-то армейщина, все время эта "девка" выскакивает, понятно, зачем автор ее упоминает - подчеркнуть нарочитую грубость разговора, но выглядит как-то не очень. Это ведь все таки разговор двоих высокостатусных особ, а не каких-то разбойников в лесу.

Если так в романе будут говорить все, то потеряются нюансы, которые отличают простолюдинов от лордов. Король мог бы произнести слово "девка" один раз, зато так, что всем бы понятно стало и его отношение к Хину и ко всему прочему.

Все перечисленное разумеется только мое скромное мнение. cool.gif
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Гость_Bazil.BF_*
сообщение 25.12.2017, 22:35
Сообщение #10





Гости



Цитата




Цитата(Lilu @ 25.12.2017, 22:31) *
Пока прочла только начало первой главы. И выскажу впечатление, раз автор не против.
Не хватает какого-то полного погружения в атмосферу. К примеру, король умирает, мы пока не знаем, кто такой Хин, но мы понимаем, что он кто-то из приближенных, при этом он все равно остается подданным. И что мы слышим. На слова короля - этот Хин говорит



Мне кажется, что он раб не по своей воле, а по принуждению, какой-то зачарованной клятвы, и может не совсем человек. Что-то мне кажется
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Lilu
сообщение 25.12.2017, 22:38
Сообщение #11


Искатель тайн
***

Группа: Пользователи
Сообщений: 289
Регистрация: 22.10.2017
Вставить ник
Цитата




Цитата(Bazil.BF @ 25.12.2017, 22:35) *
Мне кажется, что он раб не по своей воле, а по принуждению, какой-то зачарованной клятвы, и может не совсем человек. Что-то мне кажется

Это понятно. Поэтому я упомянула про иронию. Читатель не обязан знать кто такой Хин, разговор должен выглядеть правдоподобно, а не так, с кондачка, "Привет, Величество, да мне без разницы, я тут раб поневоле". smile.gif
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Виктор Не
сообщение 25.12.2017, 22:40
Сообщение #12


песец
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 6682
Регистрация: 3.9.2017
Вставить ник
Цитата
Из: леса




Цитата(Lilu @ 25.12.2017, 22:38) *
Читатель не обязан знать кто такой Хин, разговор должен выглядеть правдоподобно, а не так, с кондачка, "Привет, Величество, да мне без разницы, я тут раб поневоле". smile.gif

А потом, после знакомства читателя, он уже начнёт разговаривать с Величеством, как делал это всё время в течение последних веков?
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Гость_Bazil.BF_*
сообщение 25.12.2017, 22:57
Сообщение #13





Гости



Цитата




Цитата(Lilu @ 25.12.2017, 22:38) *
Это понятно. Поэтому я упомянула про иронию. Читатель не обязан знать кто такой Хин, разговор должен выглядеть правдоподобно, а не так, с кондачка, "Привет, Величество, да мне без разницы, я тут раб поневоле". smile.gif

Как положено, думаю закончилось несколько раньше. Судя по диалогу оба в курсе отношения к друг другу). Хин знает, что нужен королю, а Король знает, что вонючка никуда не денется
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Lilu
сообщение 25.12.2017, 23:14
Сообщение #14


Искатель тайн
***

Группа: Пользователи
Сообщений: 289
Регистрация: 22.10.2017
Вставить ник
Цитата




Цитата(Bazil.BF @ 25.12.2017, 22:57) *
Как положено, думаю закончилось несколько раньше. Судя по диалогу оба в курсе отношения к друг другу). Хин знает, что нужен королю, а Король знает, что вонючка никуда не денется

Что не отменяет внешних лицемерных приличий. Для меня эталон в этом смысле - почти все диалоги Руматы с доном Рэба.

Вот это для меня идеальное фэнтези и идеальная стилизация. В Играх престолов, кстати, какие бы мерзости короли не творили - они это делают, не забывая кто они. И все их рабы - хоть вольные, хоть нет, понимают разницу. Ты можешь убить этого короля, но пока он жив - изволь кланяться и клацать зубами от злости.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Гость_Bazil.BF_*
сообщение 26.12.2017, 0:04
Сообщение #15





Гости



Цитата




Цитата(Lilu @ 25.12.2017, 23:14) *
Что не отменяет внешних лицемерных приличий. Для меня эталон в этом смысле - почти все диалоги Руматы с доном Рэба.

Вот это для меня идеальное фэнтези и идеальная стилизация. В Играх престолов, кстати, какие бы мерзости короли не творили - они это делают, не забывая кто они. И все их рабы - хоть вольные, хоть нет, понимают разницу. Ты можешь убить этого короля, но пока он жив - изволь кланяться и клацать зубами от злости.

Румата был обязан так общаться так как был под прикрытием) чтобы не дать повода прочесать себя лишний раз, хотя Рэба оказался чуток хитрее чем расчитывал Румата. Здесь нет необходимости держать напускные приличия - оба и так о друг друге знают.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Betty
сообщение 26.12.2017, 1:08
Сообщение #16


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 21.8.2016
Вставить ник
Цитата




Цитата(Виктор Не @ 25.12.2017, 21:17) *
обе реплики принадлежат одному человеку, ведь посол не может спрашивать то что знает. но вычислять это долго.

шо это было? не, у меня есть с самой первой главы мысль, что всё кончится романом хина и Айфе
с отродьем, чернью и т.п. "быдло" хоть и весьма не новое слово, но последнее время таскается в хвост и в гриву.


Отдельное спасибо за то, что обе реплики принадлежат одному герою, сколько не вычитывался текст, а явный ляп, хотела отгавкаться что съехало форматирование, но заглянув в основной файл вижу - моя вина, тут не отвертишься, надо просто править авторскую речь. И "чернь" мне нравится намного больше чем "быдло". Вот именно то слово, которое надо здесь, потому что и принц, и Хин так относятся к гверлцам. Поклон в сторону Стругацких (не уверенна, что цитата Руматы приведена с точностью, но "с высоты моего происхождения не видно разницы даже между королем и вами")
Про "роман Хина и Айфе" могу только сказать, что к хэппи-енду со свадьбой эту историю я свести не могла, не получалось, да и не могло это закончится счастливо. Но любовную линию в повести писать мне-то надо, я же женщина)) Но могу только сказать, что в этот момент Хин думал о потерянной родине и семье, а вовсе не о любви.
Цитата
Пока прочла только начало первой главы. И выскажу впечатление, раз автор не против.

Очень даже не против. Но нужно мне создать атмосферу противостояния и отношения к девушке, которая просто станет разменной монетой в большой игре для всех: для короля, Хина, принца. Я не думаю, что аристократы разговаривают более рафинированно, чем простолюдины, когда один на один обсуждают животрепещущие проблемы. Живые люди ведь. Кто-такой Хин мне, как автору раскрывать в мелких деталях на протяжении всего текста, если я объясню это сразу, то смысл читать кучу знаков дальше? Хотя Bazil.BF и Виктор Не уже сформулировали:
Цитата
Как положено, думаю закончилось несколько раньше. Судя по диалогу оба в курсе отношения к друг другу). Хин знает, что нужен королю, а Король знает, что вонючка никуда не денется

Цитата
Здесь нет необходимости держать напускные приличия - оба и так о друг друге знают.

Даже мне лучше не сказать про своих героев.
Однако, Стругацкие и для меня эталон. Недостижимый.
А Румата Эсторский один из любимийших персонажей.
Но тут как говорил Винни-Пух - "совсем другая история"

Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Виктор Не
сообщение 26.12.2017, 12:34
Сообщение #17


песец
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 6682
Регистрация: 3.9.2017
Вставить ник
Цитата
Из: леса




Цитата(Betty @ 26.12.2017, 1:08) *
Но могу только сказать, что в этот момент Хин думал о потерянной родине и семье, а вовсе не о любви.
для меня это совсем не очевидно, очевидно ли для других читателей?
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Lilu
сообщение 26.12.2017, 23:11
Сообщение #18


Искатель тайн
***

Группа: Пользователи
Сообщений: 289
Регистрация: 22.10.2017
Вставить ник
Цитата




Цитата(Betty @ 26.12.2017, 1:08) *
Кто-такой Хин мне, как автору раскрывать в мелких деталях на протяжении всего текста, если я объясню это сразу, то смысл читать кучу знаков дальше?

Понимаете, автор, мне как читателю должно захотеться узнать вашего Хина.

Персонаж должен чем-то заинтриговать. Заинтересовать с первых же строчек. Совершенно не обязательно для этого рассказывать о нем "все". Даже наоборот. Возможно, я привела просто пример того, что стало бы элементом "интриги" для меня. Ваш диалог меня не очень увлек, поэтому стилистическим ошибкам я не стала уделять внимание, обратилась сразу к глобальному - интересно ли читать ваш текст в принципе. wink.gif

К слову, это не означает, что текст будет неинтересен никому, думаю, у такого рода фэнтези есть своя ниша и своя аудитория.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Рыжая
сообщение 27.12.2017, 15:34
Сообщение #19


Создатель миров
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2470
Регистрация: 17.3.2011
Вставить ник
Цитата




*** Я бы с удовольствием почитала дальше)
А в целом мой вывод - надо засылать роман в Альфу, как раз их тематика)
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Betty
сообщение 27.12.2017, 20:14
Сообщение #20


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 21.8.2016
Вставить ник
Цитата




Цитата(Виктор Не @ 26.12.2017, 12:34) *
для меня это совсем не очевидно, очевидно ли для других читателей?


Да, я понимаю, не очевидно, то о чем Хин думает сейчас, как автор-то я знаю, что образ вересковых пустошей, как спусковой крючок запускающий в нем задавленные воспоминания, будет проходить красной нитью по всему тексту. Но здесь это безусловно не очень понятно, ну пусть будет просто началом романтического чувства.

Цитата
Персонаж должен чем-то заинтриговать. Заинтересовать с первых же строчек. Совершенно не обязательно для этого рассказывать о нем "все". Даже наоборот. Возможно, я привела просто пример того, что стало бы элементом "интриги" для меня. Ваш диалог меня не очень увлек, поэтому стилистическим ошибкам я не стала уделять внимание, обратилась сразу к глобальному - интересно ли читать ваш текст в принципе. wink.gif

К слову, это не означает, что текст будет неинтересен никому, думаю, у такого рода фэнтези есть своя ниша и своя аудитория.

Lilu, я понимаю о чем Вы. Я, собственно говоря, тоже редко продолжаю читать то, что меня не зацепило с первых абзацев. Смыла не вижу - чтение должно приносить удовольствие. А вот если автор сумел зацепить и стиль его мне подходит, то я буду искать его тексты и на других ресурсах. У меня, например, на Креативе есть такие имена-"знаки качества" - даже не участвуя и не будучи обязанной читать подсудные тексты, я всегда зайду и почитаю тех, кто когда-то смог "подцепить на крючок". На вкус и цвет фломастеры разные.

Цитата
Я бы с удовольствием почитала дальше)
А в целом мой вывод - надо засылать роман в Альфу, как раз их тематика)

Спасибо! Но Альфа мне пока не светит: объем недостаточен, это скорее повесть и с очень открытым финалом. Вот в очередной попытке "раскачать" текст я и выкладываю, слушаю весьма дельные замечания, кто знает, может все-таки смогу продолжить до нужного объема.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

4 страниц V   1 2 3 > » 
Ответить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 28.3.2024, 15:04