Странствие, Эпическое фэнтези Опции Подписка на тему Сообщить другу Версия для печати Скачать тему Подписка на этот форум Режимы отображения Древовидный Переключить на: Стандартный Переключить на: Линейный

[Алексис Канте]

Приветствую уважаемых участников форума!
Эпическое фэнтези, роман, часть первой главы
Хотел бы понять как я пишу.
Буду благодарен за критику!

ГЛАВА 1. Океан Явления

Платье Богини подернулось серым цветом, а ее свита разбежалась, готовясь к угасанию. Моросил дождь. Улу Одноухий обшарил сеть, выудил пару нитей грязных водорослей и устало взглянул на Гоната. Хлипкий, промокший насквозь, ростом до подбородка, хотя и сам рыбак невысок, с худосочными ручонками и мелкой, как у блохи головой. Тонка... Узкие веки приоткрылись, будто створки пугливого моллюска и тут же упали обратно. Тонка выглядел жалобно, но старый рыбак не обольщался - если через пару дней не добыть еды, то дохлый и вроде бы смирный тонка легко перегрызет ему ночью глотку. Во имя Прожорливого, Морской матери, духов Семени и других причудливых идолов этого уродливого народца. Тонка делает тонка и тонка ест тонка... Тонка не брезговали собратьями не то что людьми.
Улу хитер, но нетерпелив, как и любой тонка. Он забросил сеть ближе к рассвету, когда буря поутихла, и стрелы Темной Богини, донимавшие их грохотом и страхом, перестали разграничивать голодную хлябь и небесную твердь. Гонат и помолиться не успел, встречая дарованный Странником день, как Одноухий вытащил сеть и теперь стоял, словно пришибленный.
Их лодку трепало по заливу Молоки почти декаду - с самого выхода в море. За сорок с лишком лет рыбацкой жизни Гонат перевидал немало ураганов. Этот был сильнейшим, и он боялся, что их унесло далеко в океан. В позапрошлую ночь за борт старой, видавшей виды куроги смыло Тургуда: племянник мнил себя силачом и захотел сбросить рухнувшую мачту в море, чтобы поднять борта, да не удержался и выпал вместе с бревном. Скорбеть о родственнике у Гоната не получалось, ведь он и сам уже распрощался с жизнью и клял тот день, когда решил уважить Тургуда и порыбачить по старинке. Не пристало младшему члену Гильдии ходить по морю в куроге, как простому рыболову - что ж Гонату будет что высказать Тургуду в ветвях Вселенского древа.
Давным-давно, в незапамятные времена, когда люди начинали обживать жуткие земли тонка, в заливе обитало так много сельди, трески и тунца, что во время нереста молоку черпали ведрами, а корабли не могли ходить из-за скопища рыбы. Рыбак верил в чудные сказания и жалел, что не живет во время явления Странствующего бога, - теперь в его времена рыба ушла. Нынче рыбу ловят фуражные баркасы Гильдии, забираясь все дальше в неведомый океан и пропадая там время от времени. К скудной земле прибавилось скудное море...
- Рыбы нет. Украл Прожорливый, - сообщил Улу. И разразился отрывистым слезным криком о сраме оставшейся на болотах женушки, ее измене с каким-то мелким царьком и их незавидной, никчемной жизни.
- Еще словим... - буркнул в ответ Гонат.
Про никчемную жизнь рыбак мог бы поспорить. Хотя после того, как он дал большую плату своему старому собутыльнику Эвмену с Верхнего порта, тот, наконец, смог устроить Гоната простым матросом на баркас. Там он получал малую часть улова. А если рыба не шла, Гильдия помогала младшим членам не умереть с голоду.
Дождь накрапывал реже. Ветер слабее раздувал седые волосы рыбака. Темная Богиня проплакала и умерла, так и не схватив свои очередные игрушки. Гоната клонило в сон. Не помогал свежий запах моря и сырой осени. Однако он собрался, перестал держаться за обломок мачты. Заставил себя выпрямиться. Затем осторожно пересел на среднюю банку - лицом на корму. Лысая голова Одноухого казалась единственным островком в бескрайней глади моря.
- Не раскачивай лодку, - приказал Гонат. - Нам нужно собрать воду.
Тонка кивнул. Он уселся на обушке, старательно засовывая в рот водоросль, чавкая и жуя. Гонат немного подумав, протянул ладонь и последовал его примеру. Морская трава отдавала прелым соленым привкусом, ускользая от поредевших зубов, как заблудившийся слизняк. Последнюю еду он пробовал три дня назад, а может раньше, и урчание в животе стихло, но лишь один Странник знает сколько им еще плыть по морю.
В отличие от тонка, по рассказу Тургуда, вышедшему в океан впервые, Гонат не особо беспокоился о еде. В спокойной воде они попробуют наловить рыбы или нацедить криль. Жажда — вот, что заставляло моряков умирать. Он встал на колени и зачерпнул ладонью воду с лужиц на днище. Увы... Она отдавала солью. Гонат нашел кусок тыквенной корки и начал наполнять небольшую глиняную бутыль. Потом обратил внимание на сети и остатки паруса.
На возню с водой ушло полутра. Ослабевшие напарники подолгу выжимали тряпки. Они разделись, чтобы собрать воду с одежды. Гонату стало неловко - он пытался не смотреть на скверное туловище тонка. Шла молва, что у себя, в лесах и болотах, тонка ходят нагими и при случае оборачиваются в зверей. Рыбакам удалось набрать две бутыли драгоценной воды, когда Одноухий Улу вконец выбился из сил. Он улегся прямо в грязь и быстро заснул. Во сне тонка скулил и сучил ногами - ну вылитый пес.
Гонат еще смог найти смолу. Какое-то время он нудно искал протечки в днище, по бортам под кожаной обшивой и паковал их. Дождь давно кончился, волнение на море стихло, а когда Палящее Око выглянуло из-за туч, рыбаку стало невмоготу. Со скорбной мыслью, что курога пропадет в угодьях Странника, Гонат провалился в сон.
Как будто через мгновение его что-то мелко затрясло. Моряк перехватил чужую руку и сжал ее так, что Одноухий взвизгнул от боли. Гонат нащупал короткий рыбацкий нож, спрятанный за пазухой, но все-таки очнулся ото сна и расслышал цоканье тонка.
- Земля! Старый дуралей! Земля! - захлебывался Улу криком. - Там темное пятно! Я вижу его! Вижу! - он растопырил кривые пальцы, показывая куда-то вбок. Гонат попытался встать, но не рассчитал сил и рухнул обратно. У него затекли ноги, и сильно ныла спина. Опираясь на поломанный ящик для рыбы он тяжело приподнял зад и кряхтя сел на носовой настил. Волны лениво покачивали лодку, не замечая его потуги.
- Хотел бы напиться крови, давно бы напился, - укоризненно сказал Улу, старательно выговорив непривычную для него длинную фразу.
Гонат подумал и не смог поспорить. Он сделал движение головой, как будто извиняясь. Вряд ли тонка заметил эту любезность, он возбужденно топтался на месте и переспрашивал:
- Теперь мы спасены?! Так ведь, мастер-рыбак?! Ведь так?!
Таким прозвищем Гоната наградил Тургуд, силясь добавить дяде значительности.
День перевалил через роды Богини, и пока еще было светло. Тонка видели острее, но Гонату тоже показалось, что на горизонте что-то маячит. Лихорадочно, с замершим сердцем он пошарил под бортом и рванул на себя весла, накрепко позабыв, что привязал их к основанию мачты.
Пока рыбак отвязывал весла, укладывал их в уключины, искал и надевал рукавицы, Улу разглядел не только землю, но и летящую вдалеке чайку. Наконец, лодка встала на весло, и Гонат погреб сам, пытаясь не замечать мучительную боль в теле.
Впрочем, через полмили стало понятно, что впереди не земля. Не совсем земля... Пологий кусок скалы высился над морем футов на десять, и тонка залопотал о застывшей там ипостаси Матери. Гонат знавал этот одинокий утес, напоминавший спину черного кита. Бывал здесь. Запретная скала...
Древнее святое место! По легенде его заметил сам Элирикон Спаситель! Когда-то доступ к скале имели лишь принцы крови. Во время совершеннолетия, их приковывали здесь цепью и оставляли на декаду без воды и пищи. Судьбу подростков решали боги! Прошедших жестокое испытание славили, а ушедших провожали к Вселенскому древу. Века шли: то ли сановных принцев стало не хватать, то ли один из них, став королем, решил, что его детям необязательно умирать от жажды, голода или зноя. Обряд посвящения забылся. И хотя, коснувшимся скалы по-прежнему обещали смерть, у жнецов Королевского Правосудия находились заботы поважнее, чем отлавливать уцелевших на скале рыбаков. Боги гневались, но люди на табу смотрели сквозь пальцы.
Гонат принялся нудно размышлять, не из-за этой ли скверны наступили тяжкие времена и лихолетье. Попутно греб, перелопачивая темные воды. Иногда он оглядывался чрез плечо, чтобы сохранить направление. Чайка уселась на скалу и копошилась там по-куриному, словно обустраивая гнездо прямо в камне. Чем ближе подплывала курога, тем яснее Гонат понимал - сегодня со скалой что-то не так.
Его подозрения развеял Улу.
- Там человек! Лежит! - вскричал он, дергая Гоната и тряся указательным пальцем. Выражение черных глаз маленького людоеда было неописуемым. Если боги сжалятся и вернут их назад, Улу найдет что рассказать дикарям - болотным сородичам.
- Чую запах! – добавил Улу ста футами позднее.
"Чайка не копошилась - она кормилась" - понял Гонат. Птица поклевывала застывшее тело, дергала головой - она старалась оторвать мясо. Найденный сотоварищ по несчастью - труп!
Гонат аккуратно обогнул скалу и подвел лодку к узкому закутку с неровно выдолбленными ступенями. Он медленно поднялся и стал рядом с тонка, балансируя лодку. От скалы шла приличная вонь, поэтому Гонат старался не дышать, как вытащенный из воды утопленник. Одноухий нервно подергивал плечами, ожидая команды.
- Ты слыхал о запрете, Улу? - спросил Гонат одними губами.
Улу пошевелил ухом, ловя слова напарника в шуме моря. Уж, конечно, он не слыхал.
- По древнему обычаю людям нельзя касаться скалы - боги разгневаются, - объяснил Гонат. - Я бы замолил такой грех, но если узнают явители, то меня могут отправить в каменоломни. Или на верфи. Конечно, если не казнят, - добавил рыбак со вздохом.
На лице тонка появилось знакомое хитрое выражение.
- Можешь мне довериться! - заверил Улу. - Мы были друзьями. С Тургудом!
Гонату претила мысль вверить судьбу в руки тонка. Племянник упоминал, что Улу бывал в Спорных землях - он оттого и остался без уха. Хотя... Уши тонка маленькие, словно у кошки, так что Улу преспокойно жил дальше.
Хотелось уплыть, даже не передохнув на твердой земле и не узнав о незнакомце. Если Темная расцветет не одна, то курс он выдержит точно. И вдвоем они как-нибудь одолеют тридцать миль до материка. Приплывут без улова, без Тургуда, спасшиеся чудом...
Но Гонат все же посчитал, что чудо произошло не случайно - он узрел в спасении божий промысел! Странник долго мотал судно по заливу, а мог унести в океан, разбить о скалы, дать утонуть несчастливым рыбакам. Бог испытал Гоната, восхитился и привел к трупу в расписном богатом плаще.
Сверху виднелся еще темно-синий, высокий морской сапог, почему-то снятый с ноги. На вид новый – не растоптанный. Сапог выше колена, как у знати, со странной вышивкой цвета серебра. Услада Странствующему... На скале лежит лорд! Его привезли и бросили здесь. Только кто и зачем?