Путь на Эмайн, Тёмное фентези Опции

[Ярослав]

Мягкая, словно губка, земля начала уплотняться – в городе даже по траве сквера ходят тысячи ног. Затем земля сменилась асфальтом, и сразу истаяли последние клочья мутной пелены. Туман сгинул – Его Величество переступил границу и шагнул в мир смертных. Из-за высотных домов медленно поднималось солнце, звуки пробуждающегося города катились по улицам. Тропа тумана у смертных всегда начиналась и заканчивалась рядом с деревьями, но далеко не всегда послушно вела именно в то место, которое ему было нужно. Владыка народа сидхе натянул капюшон, сунул руки в карманы и зашагал к крайнему дому, ближайшему к скверу. На ещё одного худощавого долговязого паренька в худи и джинсах никто не обратит внимания. Ему же надо понять, где точно он оказался. Здесь лето – полушарие тропа выбрала именно то, которое он и хотел, искать нужных ему людей Его Величество предпочитал по тёплому времени года. Пусть зимой проще уговаривать добычу уйти вместе с ним, но и сил у замерзающих детей часто меньше.

Табличка на углу дома, как и буквы похабных надписей на стене, были на кириллице. Всё-таки тропа вывела именно туда, куда надо, далеко от прошлой его охоты в пригородах Парижа. Дети исчезают в мире каждый день, но куда проще, если это происходит в разных местах. Когда он был молод и только-только стал королём, то разок совершил ошибку – и смертные пересказывают историю Гаммельна уже сколько столетий? А тень и туман не любят яркого света. Что же здесь? Здания потрёпаны, надписи повсюду, мусор и потрескавшийся асфальт, запах лопнувшей и наскоро заделанной канализации. Такие нищенские районы всегда были богатейшими охотничьими угодьями. Появлялись и исчезали страны и народы, со сменой эпох дома становились больше, менялся говор, менялась одежда – но подобные места никогда и нигде не исчезали насовсем. Лица обездоленных, отчаяние всеми забытой старости, враждебность лишённой будущего юности. Здесь всегда отыщется одинокая душа, которой очень нужен друг… А Его Величество прекрасно умел становиться лучшим другом.

Первые полдня бесполезно прошли в шатаниях по трущобам в поисках нужного подростка. Одежда у сидхе давно подстроилась под сегодняшний город – ещё один безликий паренёк в ветровке и трениках, шляющийся по улицам… Увы, попадались сплошняком усталые или похмельные лица взрослых. Они напоминали ему мертвецов из тумана, а если и смеялись, то в хохоте обязательно чувствовалась угроза. И даже молодые ещё парни и девки всё равно ощущались дряхлыми, пустыми стариками, которые ни за что хоть на миг не поверят в волшебство, поэтому не смогут зайти за границу, разделяющую Эмайн Аблах и мир смертных. Его Величество устало присел на скамью во дворе. Искренний, задорный детский смех за спиной заставил сидхе вздрогнуть. Мальчики и девочки от шести до восьми лет большой стайкой весело катались с горки, качались на побитых временем качелях или играли в какую-то «акулу», бегая друг за другом. Его Величество этот звонкий смех заставил испытать одно раздражение пополам со злостью. Да, все эти детки вовсю верят в волшебство, увлечь любого проще простого. Но малолеткам может не хватить силы воли пройти через сегодняшний туман, далеко не такой спокойный и безопасный, как раньше. А даже если и пройдут – в них пока слишком мало жизненной энергии, нужной благословенному Эмайну, они ещё бесполезны. Его Величество заставил себя подняться и зашагать дальше…

Димка бежал вдоль улицы, а когда лёгкие начали гореть от нехватки воздуха, вынужденно перешёл на шаг. Испуганно оглянулся – но погони вроде бы не было. Значит, есть шанс добраться до автостанции или железнодорожного вокзала и свалить из города. Здесь ему всё равно не жить, никто не поверит, что на тайник с дурью ментов он навёл случайно. Пропустив поток машин, Димка перебежал дорогу и в который уже раз проверил за спиной рюкзак. Там, среди небольшого количества вещей, были спрятаны деньги. Их он стащил у матери и угрызений совести не испытывал. Мать ещё заработает, к ней ходили многие, даже сам Болт, смотрящий по району… Именно его телефон он по ошибке и хватанул. Болт завалился «снять стресс» в неурочное время, пацана выгнали, чтобы пятнадцатилетний сопляк не путался под ногами. Вот Димка второпях и взял не свой сотовый, а потом неудачно повязали с проверкой менты… Всё равно никто не поверит, что произошло обычное дурацкое совпадение.

– Вот дерьмо, – пробормотал Димка.

В проулке, который вёл к вокзалу, стоял Косой. Подручный Болта из тех, кто раскладывал товар по закладкам. Развернувшись, Димка побежал в другую сторону, но там словно из ниоткуда выскочили ещё двое. Самый здоровый захохотал:

– Смотри, пацаны, вот он, этот пидор. Правильно пахан сказал – этот пидор к вокзалу рванул, – стремительным движением сорвал рюкзак и расстегнул молнию. – Ух ты, бабло.

– Не трогай, – приказал Косой. – Это Болта.

– Давай, дохляк, вали, если сможешь, – злорадно заржал самый здоровый и ударил Димку в живот, заставляя согнуться от боли. – Болт сказал, захватит ящик с инструментами. Поедем к нему на хату и устроим кино. Любишь ужастики? Зашибись, да?

– Вы тоже любите ужасы? – раздался необычно мягкий голос, из переулка за спиной Косого вышел ещё один пацан, худощавый, ростом не выше Димки. – Кости ломаются, кровь от бензопилы хлещет, горячий паяльник в задницу.

Паренёк откинул капюшон ветровки, показав всем усыпанное веснушками лицо и копну лохматых рыжих волос. А ещё Димке показалось, что у него в глазах золотые искры и уши под волосами островатые, но сразу он себя убедил – глюки, меньше телек надо смотреть. Зато шанс появился реальный: непонятный хипарь, похоже, обкурился, иначе не полез бы не в своё дело. Пока его метелят, можно попробовать вырваться и добежать до вокзала. Небольшая сумма в кармане лежит, на любую электричку – и свалить, затеряться. Пусть без денег из рюкзака, зато живой.

– Можно с вами поиграть?

– Ты о… ? – взвился самый здоровый из бандюганов. – Вали отсюда…

Договорить он не успел, потому что рыжий паренёк стремительным движением пронёсся мимо, как-то на ходу сдёрнув со здоровяка треники – и все смогли увидеть, что под ними сатиновые застиранные семейные трусы. Димка, хоть и понимал, что за это огребёт отдельно, не выдержал и расхохотался.

– Один-ноль!

– Ах ты… – здоровяк побагровел и рванулся, стараясь схватить рыжего, но запутался в спущенных штанах.

Рыжий тем временем – никто не ожидал – побежал обратно. Каким-то образом теперь он расстегнул штаны Косому, пусть и не смог спустить до конца. Зато хорошо оказалась видна дырка на трусах.

– Два-ноль! – засмеялся рыжий. – Не догоните!

А дальше Димка не успел сообразить, как все трое подручных Болта рванули за рыжим в переулок… И почти сразу рыжий вернулся, но уже один. Схватил Димку за руку и потащил в другую сторону от вокзала.

– Э-э-э, рюкзак! – возмутился Димка.

– Дурак, тебя по нему и нашли, – рыжий продолжал волочь за собой.

– Да кто ты такой?

– Меня зовут Питер.

– Ага. Питер, мать твою, Пэн, – выдохнул Димка, почему-то вспомнив, как ему показались острые уши, а ещё мультик, который постоянно крутили по телевизору.

– Если хочешь, можешь и так. Мне нравится, – его Величеству и в самом деле нравились и книга, и мультфильм: всегда проще вписываться в уже готовый образ и стереотип в голове.

– И увезёшь меня к себе на остров Никогда, – на бегу выдохнул Димка.

– Если захочешь. А пока надо свалить подальше.

На улице уже вечерело, одному оставаться было страшно, тем более что на выходах из города наверняка ждут люди Болта. Непонятный рыжий был прав, раз рванул к центру. Может, он поможет спрятаться? И боец, вроде, неплохой… Крепко стиснув зубы, Димка пошёл за рыжим. Несколько раз он косился на своего спутника. В том было что-то завораживающее. Его необычность, огонёк безумного веселья в глазах – всё в нём приводило Димку в восторг, от жестов до походки. Рыжий шёл вперёд как действительно крутой чувак – легко, уверенно, нагло, как будто бросая вызов любому, кто оспорит его право пройти.

– Есть хочешь? – спросил рыжий.

Ноздри как раз защекотал запах еды из небольшой забегаловки с надписью «Шаурма», и Димка невольно кивнул. Он не ел с самого утра: сначала выгнали из дома, потом сидел в ментовке… Дальше он вспомнил, что денег у него в обрез на билет.

– Погоди, – сказал рыжий.

Возразить Димка не успел, рыжий уже нырнул в шаурмячную и вскоре выбежал оттуда с двумя большими упакованными порциями шаурмы. За ним с криками: «Шайтан», – выскочили два узбека, видимо, повар и покупатель.

– Чего замер? Валим! – рыжий не останавливаясь ухватил Димку за руку и потащил за собой.

К счастью, узбеки бегали плохо, и вскоре парни от них оторвались. Когда сели отдышаться на скамейку в каком-то дворе, рыжий хлопнул Димку по спине, отдал ему одну шаурму и уважительно сказал:

– Молодец, нормально справился. Не тормозишь и бегаешь хорошо.

– Какого… Мы ментов могли к себе на задницу посадить. Да нас бы…

Димка замолчал. Питер так старался удержать смех, сохранять серьёзный и озабоченный вид, что нельзя было не улыбнуться. И это стало ошибкой: Питер в ответ на улыбку сразу захохотал, а вместе с ним и Димка. И ещё он понял, что ему хорошо – так хорошо, как не бывало никогда. Он первый раз действительно…свободен?

Сидя на скамейке, они ели краденую шаурму и глядели на облака, плывущие по небу, где начали загораться звёзды. Никогда в жизни Димка не ел ничего вкуснее. Порывистый ветер с шорохом гнал по земле какие-то скомканные бумажки и прочий мусор. Ночь понемногу ложилась на исписанные граффити стены и газовую станцию в углу двора. Издали донёсся гудок тепловоза, заставив сердце сжаться в тоске – Димка не успел, а теперь его точно у вокзала стерегут.

– Пошли, – сказал рыжий, когда шаурма закончилась, и они пошли.

Они прошли мимо забегаловки, работавшей до поздней ночи. Димка заглянул в окно: мрачные, усталые лица, табачный дым, натужный смех мужской и женский… Зато там светло и можно, пускай на минуту, но почувствовать себя как дома – которого у него больше нет. Хоть и хреновый был дом, но был. Возле тёмной витрины спортивного магазина рыжий Питер неожиданно остановился, схватив нового приятеля за руку. Он обошёл здание со стороны тёмного двора, где горел единственный фонарь, но метко брошенный камень тут же разбил лампочку.

– Ты чего?

– Тс-с-с! – прижал палец к губам рыжий. И почти сразу из наступившей темноты послышался лязг железа. Димка заглянул за мусорный контейнер, который мешал видеть нового приятеля и загораживал остатки света с улицы. Оказалось, Питер выломал решётку в подвал.

– Ты чего делаешь?

– Ну ты типа так смотрел на кроссовки на витрине. Я понял, что ты такие же хочешь. Пошли, возьмём.

– Сдурел? Это же кража со взломом, нас закатают… – на лице Питера отразилось глубочайшее разочарование, и Димка вдруг понял, что ему не всё равно, очень не всё равно, чего про него подумает этот странный рыжий пацан. – Не думай, я не боюсь. Но я же не вор…

– Не позволяй им взять верх. Не поддавайся.

– Чего?

– Не врубаешься? Ты же теперь свободен, у тебя больше ничего нет. Ты больше не обязан подчиняться правилам, только если сам захочешь. Короче, не давай этим дебилам вокруг снова тебя связать. Посмотри на меня: я не связан дурацкими правилами, которыми тебя пичкали всю жизнь – и как много я могу! Сам видел. Пошли.

Ухмыльнувшись, рыжий пролез через окно в подвал.

«И правда, а чего я теряю? – подумал Димка. – В тюрягу закатают? Так уже не страшно. И лучше так, чем обратно и к Болту в лапы».

Этот Питер прав – жить теперь надо здесь и сейчас, будущего больше нет. Резко выдохнув, Димка протиснулся в окно. И сразу в темноте больно ударился о какой-то ящик. Что-то упало с грохотом, пахло сыростью, плесенью и влажным картоном.

– Дерьмо!

– Спокойно, – раздался голос Питера. – Это склад, и не от магазина. Тут сигналки нет. Пошли.

Рыжий Питер провёл своего друга через несколько комнат, затем они поднялись по щербатой бетонной лесенке. Дальше тихо клацнул замок. Адреналин переполнял каждую клеточку Димки, сердце стучало всё громче. Рассеянный свет фонарей, проникающий с улицы через стеклянную витрину, выхватывал из темноты футболки, кроссовки, мячи, велосипеды, какой-то спортивный инвентарь. Стойка с кроссовками – самых разных марок, на которые Димка смотрел у других пацанов и знал, что у него их никогда не будет – вот она. Затаив дыхание, он начал искать подходящий размер. Наконец увидев нужную коробку, не стал открывать её сразу. Немного постоял, прижимая к груди как новогодний подарок, вдыхая запах резины и клея, а только потом вынул кроссовки и надел. Потом огляделся по сторонам. Что ему ещё хочется? Рядом стоял скейтборд. Димка вскочил на него, оттолкнулся… ездить он не умел, поэтому немедленно влетел в стойку велосипедов, сшибая одну двухколёсную машину за другой.

И сразу же заорала сигнализация. Видимо, стойка с обувью находилась в мёртвой зоне, а сейчас или Димка из неё вышел, или на велосипеды сработало.

– Валим отсюда! – заорал Димка, понимая – через подвал им не успеть.

– Валим, – спокойно согласился рыжий Питер. И дал другу гантель. – Кидай.

Точно, как он не сообразил! Размахнувшись, Димка изо всех сил кинул тяжёлую железяку в витрину. Следом полетела вторая гантель, её метнул Питер. С грохотом и звоном стекло рассыпалось на тысячи осколков. Подхватив скейтборд, Димка выскочил на улицу и бросился бежать. Питер мчался за ним. Вскоре они поменялись местами. Питер явно лучше знал, куда и как им валить, теперь он показывал дорогу, а Димка за ним… жаль, скейтборд пришлось бросить. Зато кроссовки изумительно облегали ноги.

– Куда теперь? – спросил Димка, когда они остановились передохнуть в каком-то чёрном колодце двора. – Менты нас повяжут, там камера наверняка есть, и я свои кеды оставил… но всё равно это было круто. Не жалко.

– Пошли со мной!

– Куда?

– На Эмайн Аблах. Не удивляйся, это такое волшебное место, где никто нас не поймает.

– Ну ты даёшь, чувак…

Димка осёкся. Потому что сейчас, в свете тусклого фонаря он заметил, что уши у рыжего и впрямь немного заострённые, как у эльфа в кино. А ещё в белках глаз золотистые жилки.

– Не каждому дано увидеть дорогу за пределы обычного мира без магии. Ты один из немногих. Я проводник, который ищет особых людей, способных попасть на Эмайн. Я чуть не опоздал сегодня, но успел. Потом я не зря целый день был с тобой. Подумай, если бы не волшебство – смог бы ты целый день ходить со мной по городу, когда тебя ищут? Или убежать из магазина? Ты ничего не теряешь, если согласишься пойти со мной. Ты ещё не веришь? Ну тогда если я вру – то ничего не случится, а вот если говорю правду – ты и в самом деле попадёшь в волшебный край, будешь жить в царстве эльфов и прекрасных эльфиек. Вечная юная жизнь в Благословенном краю обещана каждому, кого изберёт прекрасная эльфийка. И поверь, ещё ни один смертный на Эмайне не остался одинок.

Димка замер, ощущая, как бешено стучит сердце. С одной стороны, Питер нёс чушь. Но с другой – как он мог голыми руками одолеть троих бандитов как в кино? А ещё, если вспомнить то же кино, действительно: люди Болта наверняка трясут весь город, но Димку не нашли. Волшебство. И менты их не повязали в магазине, а ведь сто процентов обязаны были, в кино они приезжают сразу. Вдобавок воображение нарисовало картину прекрасной эльфийки в его объятиях. Совсем как в недавно увиденном хентае. Даже если насчёт эльфийки враки, что он теряет, согласившись? Здесь ему всё равно не жить, а Питер уже доказал, что парень он надёжный и хороший друг. Не раз его сегодня выручил и ни разу не бросил, хотя после магазина запросто мог – бегает рыжий вдвое быстрее. Ну а если это шутка, то хоть прикольно будет в последний час жизни, пока Болт не отыщет или менты не повяжут. В любом случае здесь ничего хорошего ему не светит, терять ему в этой жизни больше нечего.

– Хорошо. Что я должен делать?

– Сказать: «Иду с тобой по доброй воле».

– Лады. Иду с тобой по доброй воле.

– Тогда идём.

Рыжий взял Димку за руку, они вышли из двора. За домами тянулась жиденькая лесополоса какого-то сквера или забытого парка, полного бумажек и мусора. И сразу же двух подростков окутал туман. Мгновение назад не было – и вот он уже вокруг, густая серо-белая вата, которая пахла сыростью и почему-то рыбой.

– Держись ближе ко мне и не отставай, – рыжий зашагал по тропинке, вокруг которой туман словно отступал.

Они шли минут десять, когда Димка обо что-то споткнулся. Присмотревшись, он увидел череп, покрытый остатками кожи, на макушке до сих пор красовался большой клок чёрных волос, заплетённых в косу.

– Питер, – зашептал Димка. – Что это?! Тут кости, человеческие!

– Молчи! Иначе нас услышат! Это последнее испытание, духи тьмы, которые не пускают избранных на Эмайн. На самом деле они глупы и ничего не видят, главное – идти, не выдавая себя.

Его Величество зашагал вперёд, мысленно ругаясь, что, похоже, везение закончилось – сегодня тропа через туман легла неудачной дорогой. Не попадись им череп, они бы успели отойти достаточно далеко, а в глубине тумана чувства притупляются. Да и скелетов там почти нет, почти все из тех, кого сжирали духи тумана, погибали в самом начале и ближе к миру смертных. К счастью, трупы тут гниют и распадаются, как в обычном мире, разве что не воняют: иначе за тысячи лет и тысячи неудачных охот давно бы всё оказалось усеяно костями.

Димка опять встал на что-то мягкое, и его передёрнуло: он встал на руку ещё одного мёртвого мальчишки примерно его лет. Точно расу определить сложно, но он, кажется, был мулатом или очень смуглым латиноамериканцем, высохшая кожа побурела и потрескалась, обтягивая череп. Рот казался бездонной буквой «О», провал в гримасу ужаса, навеки застывшую на лице.

– Питер, я хочу назад! – крикнул Димка.

– Тихо. Отсюда есть одна дорога – вперёд. Быстрее, за мной. Они из-за твоего крика сейчас найдут нас.

– Кто они?

– Духи. Запомни: ничему не верить, ничего не слушать. Не останавливаться. С тропы не сходить. Лучше смотреть под ноги, чем по сторонам. Бежим.

Димка замотал головой. Под ноги? Ну уж нет! Лучше не видеть трупы… хорошо ещё шаурма давно переварилась, а то бы его наверняка вырвало.

Они побежали. Туман рядом с ними закружился, закипел и принял форму бледной женщины в старинном платье, с мерцающей кожей. Туманные пряди длинных волос тянулись вдаль, за спину, пропадая где-то в белёсом сумраке. Надо было глядеть под ноги, но Димка не стал, а всё-таки посмотрел на женщину. И не смог отвести взгляд от воплощения красоты, а женщина запела, её мелодия сулила тепло, уют, безопасность. Только прийти к ней в объятия... Но какая-то часть разума понимала, что сделай шаг с тропы – и ему конец, поэтому ноги шагали вперёд вслед за рыжим проводником, который шёл, уткнувшись взглядом себе в ботинки.

– Держись, – шепнул рыжий, – ты отлично держишься, ещё немного – и всё.

Тем временем платье женщины распахнулось, в паху у Димки сразу стало горячо от зрелища идеального обнажённого юного тела… Однако разум уже сбросил морок, и взгляд немедленно зацепился за то, как от колен ноги сливались воедино, обращаясь в длинный змеиный хвост, нетерпеливо бивший в тумане. Замотав головой, Димка поспешил вслед за проводником. Дальше пошли и другие духи: в виде полуголых разлагающихся старух, мальчишка, который играл своей отрубленной головой, а из неё сыпались черви, что-то ещё… Но это было бесполезно, в фильмах ужасов и не такое показывали – здешний детский сад точно не заставит его оступиться.

Голоса понемногу стихли, туман превратился в безмятежную серую пелену, а недолгое время спустя наполнился запахами моря и истаял. Пара шагов, и вот уже оба стояли на песчаном берегу возле моря. Над узкой полоской пляжа нависали высокие каменистые холмы, покрытые жухлой травой. Здесь уже начинался робкий пока ещё рассвет, воздух слегка посерел, разгоняя ночь.

Димка полоснул рыжего яростным взглядом:

– Что это была за хрень?

– Духи тумана. Ожившие тени… ошибка одного из прошлых проводников вроде меня. В тумане и рядом с ним нельзя солгать. Ты это пока ощущаешь? Потому я могу тебе сказать только правду. – Димка кивнул. Откуда-то он знал, что и в самом деле на этом пляже нельзя соврать. – Давным-давно один из проводников решил, что это слишком долго и трудно, приводить к нам таких, как ты, по одному. И надо сразу открыть широкую дорогу. Он не подумал, что его дорога создаст брешь в границе нашего мира. Часть волшебства утекла в туман, оживила его, превратив в голодных духов. Теперь ожившая магия хочет сманить путника с тропы и в тумане выпить его досуха. Если не сманить, то хотя бы заставить потерять осторожность и остановиться, слушая их песни. Ты лишишься ощущения времени, забудешь про голод и жажду и умрёшь, а освободившуюся душу сожрут. Тебя бесполезно спасать, время мира и время тумана не всегда совпадают. Стоит тебе перестать идти, то сразу потеряешь взятый с собой кусок реального мира – и тогда как на остальной тропе идут минуты, именно вокруг тебя в тумане – недели и месяцы.

– Всё как у нас, – сморщился Димка. – Хотели как лучше – получилось как всегда.

– А теперь пошли. Когда туман прорывается уже в реальный мир, тогда появляются чудовища.

– И часто прорывается?.. – вопрос пришлось оборвать на полуслове: рыжий проводник уже повернулся спиной и зашагал прочь.

Его Величество внешне оставался спокоен и невозмутим, но внутри облегчённо перевёл дух. Рядом с границей очень трудно врать, точнее, солгать невозможно, но можно выложить не всю правду. Но это сложно, жертва может заметить фальшь. А пока они не отошли от границы, смертный бесполезен для Эмайна. Виновником и в самом деле был младший брат его отца, вот только масштаб иначе, чем словом «катастрофа» не опишешь. Прорыв разом смёл треть Эмайна, исковеркав и заселив Благословенные земли монстрами, заодно высосав и погубив великое Дерево света. Ценой немалых жертв нашествие удалось остановить, когда погибло уже больше половины Эмайна. Долгое время рубежи Благословенного края держали ценой напряжения всех сил, и всего-то три столетия назад сидхе удалось перейти в наступление, понемногу отвоёвывая земли Эмайн Аблах обратно. Для продолжения войны нужны гости из мира смертных... Главное сейчас – понять, куда их вынесло. Выход тропы всегда недалеко от границы Благословенных и Тёмных земель, но это «недалеко» часто понятие относительное.

Поднявшись на холмы, они оказались в лесу, но всё вокруг было каким-то серым, тусклым, увядшим. Никакой травы, голая земля. Нижние ветки деревьев мертвы, лишь на верхушках пучки зелёно-бордовых листьев. Часть стволов повалена и оплетена шипастыми лозами. Путники вышли к ручью с буроватой водой и двинулись вверх по его течению. Вдоль берегов тянулись заросли густого серого тростника, ноги вязли в топкой грязи. Они шли, огибая спрятавшиеся за травой трясины и окна стоячей воды.

Его Величество всю дорогу молчал, размышляя, куда им в итоге свернуть. Тропа в последние годы чаще всего выходила из тумана именно к Звёздной бухте – два десятка лет назад сидхе отвоевали плацдарм, но пробиться к морю и разрезать Тёмные земли пополам так и не смогли. Сегодня они вышли на южном берегу, а дальше от ручья имелось два пути. Короткая дорога вела по прямой, но там постоянно шли бои и собирались чудовища, пытаясь раздавить сильно выдававшийся вперёд язык Благословенных земель. Более безопасный, но при этом долгий путь шёл на юг – но это идти два или три дня, а время дорого. Обычно этим путём он водил девочек, особенно когда удавалось сманить не одного ребёнка, а разом несколько. Тем более в последние годы он старался выбирать не подростков, сразу готовых рожать детей – к счастью, так остро вопрос больше не стоял – а девочек лет одиннадцати-двенадцати. Им уже хватало воли пройти через туман, при этом ещё детская психика была пластична. Так гораздо легче воспитать будущих жён и наложниц в слепом обожании сидхе. Но сегодня с ним парень, а женщинам-сидхе теперь хватает и своих мужчин… Нет, решено. Три дня, потом отдых – за это время он сможет привести ещё несколько смертных. Они уже далеко от тумана, и Эмайн уже принял смертного. Теперь даже если парень и погибнет – короля устроит и такой вариант. Потому они идут короткой дорогой, а там как сложится судьба.

В это время Димка чуть не поскользнулся на очередной кочке и едва не ухнул в болотце. Вдобавок ему было скучно идти и молчать. Да и сухая земля буквально манила, а они чавкали по грязи. Димка выбрался из болота, сделал несколько шагов… когда неожиданно сильная хватка рыжего спутника буквально швырнула его обратно и поволокла в гущу тростника.

– Тихо и замер! Идиот! – жарко шепнул в ухо рыжий проводник. – Тебе не говорили спрашивать, а потом делать? Марготы. Они учуют любой след на земле. Лежи.

Димка испуганно замер, особенно когда вдали послышался глухой рык. Его Величество же мысленно ругался на богов неудач, а ещё больше на себя. Сам виноват, не уследил, хотя обязан был: ясно дело, что в какой-то момент мальчишке надоест шагать по воде. Волновали сейчас не марготы, от их стаи даже одинокий воин и маг силы короля без труда отобьётся. Но шумный бой – а марготы на всю округу вопят как резаные – обязательно привлечёт нечисть посильнее, и тогда запросто может выйти так, что в итоге придётся бежать, спасая уже свою жизнь и оставив свою добычу на растерзание. Обидно.

Тем временем рык приближался, вскоре в просвете между деревьями мелькнуло несколько пар оранжевых глаз размером с ладонь. Близко марготы не подошли, и как они выглядят, Димка не понял, но было неинтересно. Ему оказалось достаточно одного запаха зверя – в нос так и шибануло вонью старого отсырелого ковра. Этого хватило, чтобы захотеть оказаться как можно меньше и незаметнее, а поджилки затряслись. Марготы завыли, но к тростнику не подошли, а скрылись в чаще. Путники какое-то время лежали на грязной мокрой земле, затем встали.

– И что дальше? – не вытерпел Димка.

– Плохо. Тропа должна была вывести нас недалеко от Благословенных земель. Там всегда полно стражей, и нас бы сразу прикрыли. А так, видимо, вмешалась нечисть. Они не любят таких, как ты, каждый избранный усиливает Свет и Благословенный край. – Димка закивал: ну да, в кино и в играх всё то же самое. А сейчас он на своём опыте уже убедился, как много из сказанного в кино – правда. Наверняка именно нечисть виновата. Какой-нибудь местный тёмный властелин. – Из хорошего – у тебя ботинки были в грязи, запах на земле остался несильный, нас потеряли. Плохо, что стая теперь перекрыла нам самый безопасный путь. И вдвойне плохо, что марготы служат чем-то вроде ищеек против светлых. Их вой может привлечь других злых тварей. Поэтому дальше идём коротким путём, но там опаснее. Идёшь за мной, строго выполняешь приказы без вопросов. Иначе нас сожрут.

– Так точно – козырнул ладонью Дима. Следом вспомнил, что вроде к пустой голове руку не прикладывают и плохая примета, но сразу посмеялся над своей глупостью.

Полчаса спустя Его Величество думал, что запугивая пацана и выдумывая такое удачное обоснование именно ближней дороги, он накликал беду. Они стояли, прижимаясь к стволу дерева на опушке широкой прогалины. Дерево было трухлявое, по нему ползали жирные склизкие гусеницы, ветви в паутине – того и гляди, кто-то свалится за шиворот. Но и сидхе, и человеку было плевать. После катастрофы небольшая часть сидхе на тёмных землях не погибла, но сильно изменилась. Их называли гоблами. Ростом всего по плечо взрослому карикатуры на сидхе, лысые, кожу теперь покрывала светло-зелёная чешуя, хорошо защищавшая от ядов и воздействий тёмного леса. Они стали смертными и короткоживущими – в пятьдесят уже дряхлый старик – а потому за тысячу лет после катаклизма давно растеряли всю память и умения, превратившись в дикарей. Но дикарей опасных, ибо в какой-то момент сообразили, что в Благословенном краю можно добыть немало вещей, которые они не могут изготовить сами – и начали ходить в набеги или нападать на одинокие патрули сидхе.

Однако хуже была не встреча с гоблами, а намечающаяся стычка между группкой дикарей и пожирателями, а это одни из самых опасных тварей в этой части леса. Размером с гоблов, пожиратели напоминали лысый скелет гиены, обтянутый складчатой морщинистой кожей. Самое нехорошее – любой пожиратель мог ненадолго при желании сменить форму на более антропоморфную. Превратиться в человекогиену с длинными до колен руками, на пальцах рук и ног острые когти. А ещё эти почти руки могли пользоваться готовыми орудиями. Гоблы, набиравшие в корзины какие-то грибы вдоль опушки, успели собраться в кучу и ощетиниться копьями, но один самый молодой сделал слишком дальний выпад. Копьё вырвали из его руки, пожиратель тут же сменил форму, метнул копьё в спину гоблу с другой стороны кольца – и строй мгновенно распался.

Дальше началась бойня, причём пока одни пожиратели ещё добивали последних гоблов, другие уже рвали плоть и набивали брюхо. Димка смотрел на происходящее круглыми от ужаса глазами, особенно когда очередная тварь отрывала конечность от ещё агонизирующего тела, и кровь брызгала во все стороны. Сидхе ужас тоже изображал, но его наоборот радовало, что удача опять поворачивается к ним лицом. Не только потому, что голодные пожиратели представляли некоторую опасность и для него, а теперь они сытые и очень медленные. Пожиратели будут глотать мясо, пока хоть что-то осталось. Попадись им голодная стая – пока сидхе обороняется, человека не просто убьют, но и успеют съесть до последнего кусочка. В этом случае и рискованный поход короля через туман, и гибель смертного не принесут никакой пользы Благословенной стране.

– И что нам делать? – испуганно прошептал Димка.

– Видишь, они надуваются? Они и в самом деле надуваются, как мешок. Один удар – и лопнет. Пока они толстые и медленные – это наш шанс, но такими пожиратели останутся ещё всего несколько минут. По моей команде выскакиваем, хватаем копья и бьём. Понял?

Димка кивнул, надеясь, что при этом у него не застучали от страха зубы. Но когда рыжий закричал и кинулся вперёд, парень, не раздумывая, побежал за ним. Всё оказалось действительно не так уж и сложно. Парочку самых худых и шустрых прикончил сидхе. От остальных получалось уворачиваться, а длинное копьё позволяло бить с безопасного расстояния. Пусть не каждый удар пробивал шкуру, всё равно после нескольких дырок пожиратели лопались и падали бездыханными…

Шум, напоминающий стрекот множества маленьких крыльев, Его Величество услышал, заколов третью тварь. И сразу же спрятался на дальней стороне опушки, прижался к дереву, слился с ним, как умеют одни сидхе. Паренька было искренне жаль, он показал себя решительным, храбрым. Они вместе по-настоящему сражались бок о бок, из этого паренька мог выйти прекрасный страж. И не рядовой, он мог дослужиться не меньше чем до старшего заставы... не судьба. Рой диких пикси был одной из немногих действительно смертельно опасных вещей даже для самого лучшего воина и мага сидхе, а жизнь короля намного важнее, чем жизнь любого из солдат. Только король может ходить в мир смертных, а от этого зависят жизни всех его подданных и всей его страны.

Димка ничего не видел, с увлечением охотясь на единственную уцелевшую тварь. Заколов последнего из пожирателей, он гордо осмотрелся вокруг и, не выпуская копья, радостно заорал:

– Мы победили! Как мы их, а, Питер?

Тут он заметил, как с дальнего конца просеки летит целое облако маленьких крылатых созданий размером с мизинец. Когда они подлетели поближе, Димка увидел, что это самые настоящие феечки как в кино, красивые девчушки со стрекозиными крылышками за спиной. Парень замер, восхищённо разинув рот, и уже хотел спросить, что это. Но тут до него добралась первая из пикси и больно цапнула за палец. На месте содранного куска кожи набухла капелька крови.

– Ай, больно же…

Возможно, дальше он кричал, ещё пытался бежать, затем упал и задёргался – сидхе ничего не слышал, басистый рёв множества крыльев заглушил всё. Зато он слишком хорошо увидел взгляд парня, искавшего, куда делся сидхе. И последнюю мысль, успевшую отразиться в глазах: «Назвался другом, а сам бросил. Лжец и предатель, который специально заманил его сюда на смерть». Каждой крошке было достаточно всего двух-трёх укусов, нескольких кусочков плоти или капель крови, дальше она отлетала в сторону и вырастала до размера крупной собаки. И сразу становилось заметно, что рот у неё полон острых как иглы зубов. Но сытую пикси тут же сменяла другая, так что смертного облепил живой грызущий ковёр. Он укрывал смертного, пока все пикси не насытились. Затем, по-прежнему роем – который отныне ревел крыльями как рёв драконы, защемившего хвост – и не полетели в обратную сторону.

Едва за деревьями скрылась последняя пикси, Его Величество вышел на поляну. Теперь вокруг безопасно – и надолго. Обычно эта мелочь ведёт себя как агрессивный рой полуразумных бродячих насекомых, летая и пожирая любое животное на своём пути. Но стоит им вкусить плоть смертного, а особенно недавно пришедшего в Благословенный край, как они не только на время подрастают, но и пока в их телах бурлит энергия жизни и света, будут нападать на всё, где есть хоть капля темноты и тумана. Даже в крохотном размере они смертельно опасны, а уж в новой форме… Скоро в округе не останется ничего тёмного. Если король поторопится и успеет предупредить Стражу – то, возможно, они успеют без боя выйти к морю и закрепиться раньше, чем на освободившиеся места придут новые тёмные твари. Но перед этим оставалось последнее и самое важное дело.

Когда сидхе подошёл, паренёк был ещё жив. Не осталось лица, рук и ног, тело представляло из себя кровоточащий обрубок, но этот обрубок оставался жив – слюна пикси содержала немало химических и магических добавок, опасные крошки терпеть не могли жевать уже мёртвую плоть. Будь они достаточно близко от границы – король позвал бы помощь, а сам постарался поддержать в теле жизнь, ну а маги и не таких раненых восстанавливали. Но сейчас помощь не успеет в любом случае. Его Величество снял с шеи медальон, достал оттуда семечко, пока белёсое, и положил раненому на грудь. Пусть и знал, что услышать человек не в состоянии, всё равно негромко сказал:

– Прощай, ты храбро сражался, твой подвиг во имя народа сидхе не стал напрасным.

И перерезал парню горло. Семечко мгновенно покраснело и засветилось неярким светом. Тело же рассыпалось невесомым прахом. Король бережно убрал семечко обратно в медальон. Обычные семена мэллорнов прорастали крайне редко, но если семечко впитает жизненную силу, страх и боль смертного, который едва ступил на землю Эмайна – то обязательно прорастёт. Подойдёт даже кусок свежего трупа, но лучше всего, если как сейчас: травмы, несовместимые с жизнью, боль и ужас близкого конца, а семечко при этом впитывает миг гибели. Его Величество подумал, что довольно давно у него не было настолько сильно заряженного семени: рядом с таким дадут ростки ещё несколько семян, поднимется не одинокий мэллорн, а сразу целая роща, возможно как раз на берегу Звёздной бухты. Повезло с этим роем… Почти сразу сам же себе и ответил: когда выбирал именно короткий путь, отлично знал, что большинство смертных на нём обычно гибнут, а в подростке всегда много жизненной энергии. С самого начала король понимал, что, скорее всего, именно семечком дело и закончится, а семена им сейчас куда нужнее новых любовников и будущих отцов для полукровок или самых талантливых стражей. Поэтому не стоит заниматься самообманом.

Остаток пути вышел скучным, пикси изрядно проредили тёмных, а уцелевшие спешно разбежались, спасая шкуру. Приближение границы король ощутил издали. Полоса настоящего, живого, а не больного и изуродованного леса, над которой возвышались несколько могучих мэллорнов, словно излучала мягкое тепло, ласкавшее душу и прогонявшее страхи, тяжесть тела и любую боль. Это тепло растворяло тьму и туман, лишало любую чёрную тварь большей части силы, а дальше стражи легко её побеждали. Главное – не дать тёмным уничтожать мэллорны и высаживать новые как на недавно освобождённых землях, так и на старых участках границы вместо погибших.

Стоило зайти в пограничный лес, как навстречу шагнули два десятка мужчин и женщин в доспехах. Граничная стража. Впрочем, поняв, кто перед ними – уважительно поклонились. Тем более новенького смертного рядом не было, и можно было позволить волшебному теплу мэллорна смыть чужой облик, возвращая телу привычные формы – статного медноволосого и рыжебородого мужчины средних лет.

– Вы вернулись один? – уточнил старший из стражей.

Бывало, королю приходилось оставлять в укромном убежище раненого смертного, а самому бежать за помощью. В этом случае десяток стражей вместе с магом отправлялся на выручку.

– Увы. В этот раз туман не пропустил меня в земли смертных. Зато я смог напитать в тумане новое семя. И ещё, сообщите в Цитадель: на моих глазах случился выброс света, он зацепил стаю пикси. Пусть присылают подкрепления, раз тёмные сами сделали за нас половину работы по очистке, мы должны удержать эти земли.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

Старший из стражей отдал приказ, и самый молодой и быстрый из его подчинённых побежал вперёд, остальные двинулись тоже, но без спешки выстроившись так, чтобы защищать короля и семечко в его медальоне. Король шагал неторопливо, на плечи навалилась свинцовая усталость. Действительно, надо отдохнуть, иначе в следующий раз он рискует ошибиться в тумане, в мире смертных или на границе – и не вернуться. Так случилось и с дедом, и с отцом… Но тогда не было выбора и времени на отдых, народ сидхе стоял на грани гибели… Стоило подумать про отца, как сразу пришли воспоминания. Подлинная история народа, которую король вдалбливал в своего сына и наследника, пусть ему в те годы больше хотелось проводить время с девочкой… Как же её звали? Забыл, из памяти давно стёрлось и лицо, и даже имя смертной, а ведь казалось, что первая любовь – она навеки… Зато уроки остались, снова и снова стоит только вспомнить отца, как в голове будто журчит его спокойный, уверенный голос…

Во времена деда сидхе просто вымирали. Вымирали в блеске внешнего величия и могущества, непревзойдённые постройки и потрясающие магические открытия. Ведь у почти бессмертного века на то, чтобы стать истинным мастером в своём деле. Никакой потери интереса к жизни, ведь если ты увлечён своим делом, то радость созидания тоже бесконечна… В один кошмарный день король посчитал, сколько нынче каждый год рождается детей, а сколько рождалось до этого – и ужаснулся. Не только потому, что на детей времени у великих мастеров магии и науки почти не оставалось. Просто совершенные бессмертные слишком хорошо знали друг друга, достигли слишком высоких вершин разума и логики, а от этого постепенно теряли способность чувствовать и любить друг друга. А хотя бы без влюблённости и эмоциональной бури, причём лучше, если эмоции кипят у обоих родителей, беременность сидхе почти всегда заканчивалась выкидышем. Число сидхе уже начало уменьшаться, они хоть и жили невероятно долго, всё равно рано или поздно старели, а ещё умирали от несчастных случаев, ошибок экспериментов… Любая катастрофа, которая погубит достаточно много взрослых – и после этого оставшиеся сидхе просто не смогут восстановить численность.

Дед первый нашёл применение тропе в мир смертных, которую давным-давно открыли его маги из всё того же любопытства. Первооткрыватели крали смертных изредка, из озорства или ради интересного опыта – дед поставил дело на поток. Благословенный край дарил смертным два-три столетия жизни и застывшей юности, а потом они растрачивали всю свою жизненную силу и растворялись в окружающем мире. Но за это время смертные юноши успевали растормошить своих бессмертных возлюбленных на пять-шесть родов, а смертные девушки выносить с десяток, а то и с полтора десятка детей. Полукровок же у сидхе не рождается: на землях Эмайна все рождённые дети станут сидхе, а в земле смертных – людьми.

– Ваше Величество, – раздался голос, вырвавший из раздумий.

Король заставил себя оторваться от воспоминаний. Оказывается, пока он вспоминал, они уже прошли защитную полосу и вышли к белым стенам пограничной крепости. У ворот короля встречал Старший страж заставы – это тоже традиция. Король правит всем Благословенным краем, но за границу и земли вокруг рубежной крепости отвечает Старший страж, и воля его на границе может быть равной воле короля. Потому даже король формально обязан дать Стражу отчёт.

– С возвращением, Ваше Величество. Вы сегодня один? Успешен ли был ваш рейд?

Повелитель сидхе улыбнулся. Он старался не выделять никого из смертных, которых приводил с собой, но эту рыжую непоседу из Швеции, которая пришла с ним полтора столетия назад, в общий ряд ставить было нельзя. Дочь рыбачки и – как она рассказывала – капитана пиратской шхуны, не пришлось уговаривать. Скорее, это неуёмная рыжая девчонка сама с первой минуты выкрутила королю руки и потребовала взять её с собой. Причём сманила уйти вместе с ней ещё несколько детей из городка, где жила… Один-единственный раз потрясённый король видел, как духи тумана не пытались напасть, а разбегались прочь от тропы и подальше от несносной рыжей девчонки. Уже здесь – перебаламутила половину столицы Благословенных земель, не остепенившись даже с рождением детей. И немало сидхе вздохнули спокойно, когда она решила отправиться на границу, там веселее.

– Да, Старший страж. Увы, сегодня туман не пустил меня до границ смертных. Но зато я принёс семя, которое сможет поддержать целую рощу мэллорнов. И надеюсь, что высаживать вы её будете на берегах Звёздной бухты. Выброс Света коснулся роя пикси, они прогоняют тёмных с берегов моря.

– Да будет по вашей воле и благословению семи богов Света, – ответила Старший страж. – Прошу вас стать гостем под нашим кровом.

– Благодарю, но я сразу отправлюсь в столицу.

– Лёгкой и светлой дороги вам, Ваше Величество.

Обязательные формальности были соблюдены, а дальше Старшая страж убежала, на ходу отдавая команды: кого оставить в крепости, какие патрули срочно отозвать и кто будет командовать отрядами зачистки. Его Величество же, не заходя в ворота, двинулся к полю, где паслись ездовые птицы, одна из которых доставит его в столицу. Обходить пришлось долго, крепость была немаленькая. Строили её огромными трудами и под постоянными атаками тёмных и набегами гоблов. Драка шла настолько жёсткая, что некоторые из советников и самых старых боевых магов даже вспоминали Прорыв… Возможно, из-за крепости и из-за воспоминания о бушевавшей всего двадцать лет назад битве – жаль, отец так и не увидел, как сидхе наконец-то наступают – мысли опять вернулись к истории катастрофы. Снова Его Величество будто слышал спокойный, размеренный и чуть усталый голос отца…

Дело пошло на лад, процесс вырождения удалось остановить. Шкодливые непоседливые дети умудрялись выводить из себя даже холодных взрослых, а там и у обычных пар сидхе пошли свои дети… И тут дед пропал во время очередной вылазки. В следующем поколении из семерых принцев и принцесс нашлось двое способных идти через туман – отец и дядя. И поначалу всё было прекрасно, когда… Да, скоро будет траурная дата, как раз тысяча лет Прорыва. Дяде непонятно с чего пришла в голову мысль, что таскать поштучно, ну максимум по десятку за раз – больше тропа не выдерживала – это непродуктивно. Надо открыть широкую дорогу, нагрести побольше – и тогда у каждого сидхе будет по наложнику или наложнице из смертных, проблема решена.

Прорыв поглотил половину Благословенного края, и ещё четыреста лет сидхе медленно отступали, яростно сражаясь за каждый клочок погибающего Эмайна. Отец работал на износ, не только руководил страной, но и приводил смертных, иногда умудряясь протаскивать за собой чуть ли не десяток сразу. Пара сотен семян в год, две, три, а иногда и четыре сотни смертных в год… Вроде бы немного, но смертные рожали, рожали быстро и много, и главное – становились катализатором, выплёскивая вокруг себя эмоции, вырывая сидхе из душевного оцепенения и безысходности. Смертные сгорали всего за столетие – полтора. Сначала делали детей, а когда жизненной энергии на новых отпрысков уже не оставалось, уходили воевать на границу. Долгое время почти вся стража состояла из смертных… но в сегодняшнем отряде даже среди простых воинов уже трое юношей-сидхе, двое совсем ещё молодых. И ведь не первый такой смешанный отряд, который встречает короля на границе – просто с чего-то раньше не задумывался, что ещё триста лет назад хорошо, если в отряде стражи имелся единственный сидхе-маг. Как король он, конечно, знал о состоянии дел, не отдавая всё на откуп Кругу советников, а тщательно проверяя всё случившееся в стране за время его походов через туман. Но одно дело сухие отчёты – и другое увидеть своими глазами, ощутить душой, что его народ вырвался из порочного круга.

Уже поднявшись в воздух и сидя в седле огромной ездовой птицы, король ещё раз посмотрел на крепость. На синие арки порталов и выходившие оттуда отряды воинов – прыгать через них не всегда безопасно, но, видимо, Старшая страж связалась с другими крепостями и все вместе они решили: шанс пробиться к берегам Звёздной бухты стоит риска и ослабления других участков границы. На белые башни крепости. На высокие мэллорны рядом с крепостью… Всё то, что сейчас происходит внизу, случилось во многом и его трудами. Когда они наконец-то выйдут к морю, победа из призрачной надежды станет намного ближе к реальности. Всё равно до неё ещё годы и годы. Всё равно ему ещё не раз ходить в туман, а потом, скорее всего, продолжать и его сыновьям. Нести тяжкую ношу совести, про которую не знает никто, кроме самого ближнего королевского круга.

Для всех семена король питает в тумане, а смертные буквально за несколько дней свою прошлую земную жизнь начинают вспоминать наполовину как мутный скучный сон, от которого они радостно ушли с королём. Ярким мигом остаётся лишь то, как они сказали: «Иду с тобой добровольно». Им тоже не надо помнить, как проводник специально искал достаточно чистую душу, в которой ещё не до конца погасла детская вера в чудеса – а затем доводил каждого до отчаяния, когда уйти – единственный выход. Ведь иначе желания перешагнуть порог тумана и старого мира у смертного может и не хватить… Никому не надо всего этого знать и помнить. Благословенному краю нужны смертные – чтобы рожать детей и затем погибать героями, и нужны семена мэллорнов – чтобы отодвигать тьму. Хотелось бы стать циничным и холодным, воплощением чистой логики и разума – как некоторые из его самых древних советников. Но тогда он не сможет завлекать на туманные тропы смертных, они просто не пойдут за бездушным чудовищем. Хорошо бы просто забывать каждую неудачную попытку, но король знал, что сегодняшний взгляд парня за миг до того, как его облепили пикси, рвать сердце будет долго. И как расступалась плоть под лезвием, когда он добивал раненого ради семечка – тоже. Десяток лет или больше он будет помнить, пока сегодняшний день не заслонит другой такой же взгляд другого смертного. А за ним ещё один. И так до окончательной победы… а потом он просто унесёт тяжкую цену этой победы с собой.

[Ascar_D200]

Ярослав
Мягкая, словно губка, земля
лишние запятые

Табличка на углу дома, как и буквы похабных надписей на стене, были
была

Чего замер? Валим! – рыжий
слишком часто рыжий

плывущие по небу, где начали загораться звёзды.
плывущие по небу, где загорались звёзды.

– Дерьмо!

при ударе кричат другое слово. По энергетике другое

в целом крайне скучно, очень затянуто.

[Граф]

Мягкая, словно губка, земля
лишние запятые

Не лишние. Дитмар Эльяшевич подтвердит.