Лайнаш: камень на камне, Прошу критики Опции

[Волошинка]

Уважаемые форумчане, здравствуйте!
Прошу критики отрывка. Давала почитать хорошей знакомой, она сказала, что текст воспринимается сложно. Не понимаю, в чем моя ошибка и как его упростить. И надо ли (все-таки в моей статистике ровно один человек).
Еще пытаюсь разобраться, что такое «картонный» персонаж. Интуитивно вроде понятно, но именно в своем кусочке текста не пойму - моя главная героиня «картонная»? Если да, то подскажите, пожалуйста, как ее «оживить».
И вообще, буду очень благодарна любым отзывам и указаниям на ошибки.
P.S.: фэнтези, любовный роман.

[Волошинка]

Вся небольшая квартирка, казалось, вздрогнула от радостного детского вопля:
- Мамань, из-за Шайки опять свинарник!!
Подскочив, я замерла.
Свинарником Курик, подражая мачехе и тетке Фим, называл любой устроенный мной беспорядок - будь то пара капель воды на полу от принесенного с колодца ведра или щепка, выпавшая из печи во время растопки. Поэтому… волноваться нечего?.. Я невидяще уставилась в темное, заполненное коробками нутро чердака, где до этого искала припрятанную к холодам шерстяную одежду. Сырень уже заканчивался, и ледяные ветра насквозь продували тонкие юбку с блузкой.
Поняла, что стискиваю подол побелевшими пальцами, и поспешно отпустила. Все будет хорошо! Главное, на этот раз смолчать на ругань мачехи, иначе останусь без теплой одежды еще на месяц. Бранное слово - не мороз, холодно не сделает.
Рассохшаяся ступенька под ногами печально заскрипела, словно делилась дурными предчувствиями. Ах, если бы у растоптанных башмаков была не деревянная, жутко клацающая при каждом шаге подошва! Я бы подобралась к общей комнате незаметно и взглянула, что там за «свинарник» все-таки!
- Шайя!!
Я подпрыгнула и с остатка лестницы почти скатилась. Короткий обшарпанный коридор, справа дверь в каморку с моей кроватью, слева в спальню мачехи и братца, а за ней…
Кровь ударила в голову, почти лишив сознания.
Довольно большое окно гостинной пропускало ровно столько света, сколько мог дать стылый осенний день. Его вполне хватало, чтобы понять одно.
Скоро я умру.
…На полу хороводом застыли шесть щербатых кружек.
Кастрюля с похлебкой на верхней, со всякой мелочевкой полке, накренилась и лишь чудом не падает. С нее капает наш ужин…
Выходное платье мачехи валяется у печи, все в угольной пыли. Рядом Курик, на бледном личике предвкушение.
Взгляд выхватывает высоченную пирамиду из мотков пряжи, обычно спрятанной в корзине для вязания. Тяжелую железную кровать почему-то в противоположном углу. Рассыпанное на постельном белье ведро морковки…
По всей комнате - пьянящий аромат роз. И… Ну же, посмотри на них!..
Я, едва не зарычав, прищурилась. То тут, то там словно выдвинулись вперед маленькие облачка из мерцающих полупрозрачных лепестков. Они парят, неторопливо перемещаются и кажутся странно живыми. Пальцы внезапно задрожали, желая поймать хоть один. Или просто коснуться… Они на ощупь бархатные или шелковистые? Я перевела взгляд на протянутую к лепесткам руку… Да что со мной?! Я не хочу иметь с ними ничего общего!.. Не с дикой магией - марями!
…Дышу тяжело, с хрипом, словно в комнате перестало хватать воздуха. А ведь родственнички эту магию не видят. Иначе бы уже орали на весь Безгар. Марей вокруг много. Черных, почти бесцветных, разных.
У продавленной софы колышется серебряное. Возле закутка для омовений совсем темное. Снова серебряное над масляной лампой, а еще одно, золотое, казалось, запуталось в волосах сидящей на кресле-качалке мачехи.
Отсвет касается грубых черт с остро прищуренными глазами и подчеркивает злую белизну сжатых губ.
Час назад это выражение лица меня бы напугало. Сейчас в голове пусто-пусто.
Что страшнее участи вспышницы, не носившей с младенчества живой камень Гараль?
- Как это понимать? – по-змеиному прошипела мачеха и дернула головой. Марь согласно качнулся и лег поудобнее, хотя мне бы больше понравилось, вздумай он ее придушить.
Зажмурилась. Открыла глаза.
Нет, никуда не исчезли.
Тогда, как-то разлепив губы, безучастно спросила:
- Вы не знаете, «как понимать» в Безгаре внезапный беспорядок? Когда в доме человек, которому в начале Сырня стукнуло семнадцать?
- Хочешь сказать, бардак устроила не ты?
- Мамань, а кто тогда?! - нетерпеливо переступая с ноги на ногу, спросил Курик.
Та перевела на него взгляд, меж бровей появилась задумчивая морщинка. И внезапно скомандовала:
- Курик, поди прочь!
- Да как так-то… - заканючил пацан.
- Не твоего ума дело, взрослые разговоры будут!
В Курике и старшем сыне Крее мачеха души не чаяла, но с розгами и стоянием на горохе они были знакомы не понаслышке. Так что братец, шмыгая носом, поплелся к выходу.
- И пока не позову, будь на улице! …а ты дверь запри, - сказала она мне.
Не ответив, я пошла вслед за мальчишкой и дождалась, пока он, кряхтя и искоса поглядывая, натянет курточку. А потом, не знаю зачем, выскочила в подъезд и сделала три шага к крыльцу. Курик остановился рядом.
Уличный ветер взметнул юбку, укусил ноги холодом. Какой колкий воздух! Обжигает горло, пахнет дымом от печей, тыквами и скорым снегопадом…
И в нем неторопливо течет жизнь окраины Безгар.
- Сдоба! Свежая сдоба! Кофе!!..
Под облетевшим деревом торчит знакомый лоточник, сиплыми криками зазывая покупателей оценить выпечку и горько-сладкое варево. Лицо продавца все в инее, то теряется, то выныривает из густого голубоватого пара, заволокшего прилавок.
В прилавке лежит ликарь – шарик с просверленной дыркой, похожий на большую бусину. В любую погоду он сохраняет вокруг себя тепло. Ликари с заклинаниями обогрева продавались в магической лавке «От Ситиса до Нейта» неподалеку, но их цены не для моего кошелька. А как здорово было бы сунуть бусину в карман и целый день бегать по улице, не трясясь от мороза. Ведь применять их мог любой человек, не только заклинатель.
Звеня колокольчиком, мимо проехала зачарованная самоходная повозка. Ее хозяин, дядька Свирс, хорошо мне знаком. Когда он видел, что возвращаюсь с торговых рядов, обвешанная тяжестями, то охал, называл «сиротливой головушкой» и всегда подвозил бесплатно.
Сразу двое прохожих заскочили в мастерскую напротив с криво намалеванным изображением башмака. Бедняки из Безгара редко покупают новую обувь, предпочитая латать старье. Так что работы у старика Фергюса хватает.
Из-за угла, выметенные ледяным порывом, со свистом и хохотом выскочили разновозрастные мальчишки. Курик посопел, его рот открылся, словно собираясь что-то сказать… нет, напоследок зыркнул исподлобья и убежал.
Наблюдая за солидным ручканием ребятни, мне отстраненно подумалось, что даже на фоне остальных, абы как одетых пацанят, братец выглядел неказисто. Тощая курточка, в которой будешь дрожать, пока хорошенько не пробежишься, штаны с кучей заплаток... Да, у нас совсем нет орвов. Поэтому Курик донашивает чужие обноски, а мне в детстве никто не подарил Гараль.
…А ведь любой богач с этим камнем в сердце жутко бы завидовал, что я стала вспышником! Хмыкнула.
Вспышниками называют тех, в ком проснулась магия. Дикая, неуправляемая, она убивает человека и выпускает в наш мир жутких тварей. Есть способ ее обуздать – отправиться на Площадь Прощания и шагнуть в Старую Арку.
Никто не знал, почему, но Арка подчиняла магию хозяину. Превращала его в Заклинателя. Одного из тех, для кого возможно все. Одного из тех, кому принадлежит этот мир.
Но нищенке с Безгара не на что надеяться. Если в младенчестве человеку не вложили в сердце живой камень Гараль, то шагнув в Арку, он умирает. А войти мне придется, и как можно быстрее - иначе дикая магия убьет не только меня, но и половину окраины.
…Из распахнутой настежь двери донеслось едва слышное:
- …Шайя!!
Ноги понесли по замызганному подъезду. Зайдя в квартиру, захлопнула дверь и повернула в замке тяжелый железный ключ.
…Мерцающие облачка пропали. Задержав дыхание, я настороженно огляделась - ну же, где прячетесь? Но комната выглядела как обычно. Почти.
- Свинарник убери, - мачеха так и сидела в кресле-качалке. Пальцы постукивали по подлокотникам, родственница, казалась, напряженно думала.
Ранние осенние сумерки забирали остатки света. Долив в лампу масла, я подожгла фитиль, а затем принялась приводить комнату в порядок. И забормотала:
- Уйду к обеду. За ночь скручу все запасы шерсти, вязальщицы с Замятной купят сразу, если скажете, что от Шайи. Им нравилась моя пряжа. Еще хозяйка лавки на перекрестье Трубной и Магической в конце недели обещала два орва, за уборку. Сообщите, что я стала вспышником, она отдаст вам. В трактир забегу сама, предупрежу, чтобы искали другую подавальщицу.
Морковка, которую я громким бряцанием собирала в жестяное ведро, расплылась перед глазами:
- Я… копила на зелье для вышивальщиц. Оно заговаривает пальцы так, что узоры оживают. Листья и цветы шевелятся, словно дует ветер, бабочки и птицы перелетают по ткани с места на место. Я однажды видела такое платье в мастерской старой Греи. Красиво… Грея хотела взять меня ученицей, и ведь это такая удача - ей заказывают наряды даже богачки с Серебряного Кольца… Деньги достанете под гнилой половицей на чердаке. В белом мешочке.
Кровать под моим напором сдалась и, протестующе заскрипев, поползла на место.
- Все, - бесцветно сообщила об окончившихся и уборке, и списке жизненных дел.
- Ты никуда не пойдешь.
Будто у меня есть выбор. Надо попасть в Арку, пока дикая магия еще слаба. Я не хочу кого-то убить. Да и Закон, который все наизусть знали с детства…
- Закон?… - хмыкнула мачеха, и я поняла, что говорю вслух.
Третий Закон Лайнаша.
- Всякий, кто творит явления, неподвластные разуму, всякий, кто видит мари - сгустки дикой магии, должен немедленно явиться на Площадь Прощания. И вручить свою судьбу Старой Арке, дабы не наделать бед великих с собой и другими, - непроизвольно продолжила я и осеклась. Слова прозвучали в тишине гаденько и…лицемерно. Не наделать бед великих с собой.…Но ведь тот, у кого с младенчества нет в сердце Гараля, проходя сквозь Арку, умирает. Куда уж случиться беде, более «великой»? Или Закон только про счастливчиков с камушком?
Я потрясла головой. Неважно. Если дикая магия проснулась, человек, не носящий Гараль, умрет хоть с Аркой, хоть без. Но с Аркой останутся живы остальные.
Внезапно захотелось подойти к окну и прижаться лбом к холодной прозрачной поверхности. Глаза будут слепо смотреть в темноту с редкими огоньками, а мысли ворочаться медленно-медленно. Вспоминать, как красиво порхают бабочки на подолах платьев из мастерской старой Греи и как переливаются разными цветами их крылья…
- А мари сегодня видела в первый раз?
Коротко кивнула. Хотелось, чтобы мачеха отстала.
- Ну, тогда три дня потерпишь.
…Что? Сначала вспыхнуло недоумение, потом - злость. Одна часть меня по привычке сжалась. Но другая - новая, которой нечего терять - вдруг раздраженно ответила:
- Как я могу потерпеть? Это дикая магия, ей невозможно управлять. Вы же лучше меня знаете …Да и зачем я вам тут? Я опасна! Неужели не боитесь?!..
Мачеха с хрустом вцепилась в подлокотники, лицо внезапно перекосило от злобы. И заорала:
- Умная?! Помереть надумала?! Не вернув, что я на тебя потратила?!.. Кормила, одевала, кров дала, а ты!.. Нет, доченька, - она потрясла кулаком, - так не получится. Сначала свадьба, потом я получаю выкуп, а потом иди хоть в Арку, хоть в заклинатели, хоть на погост к своей матушке…
- Какая свадьба? У меня?!
Я чуть не села прямо на пол. Она сейчас бредит, что ли? Свадьба! Мачеха частенько и с удовольствием говорила, что на Шайку нищую дурнушку никто не позарится.
Родственница шумно выдохнула, спряталась в тени:
- Вечно ты все испоганишь, даже сейчас, напоследок. Только вчера с женихом сговорилась. Он уже и задаток оставил…Дрянь.
Я нахмурилась. И впрямь, для свадьбы нужен жених.
Да ну, не может быть.
Вчера у нас был господин Фирсаш - владелец той лавки, где торгуют ликарем и другими зачарованными штуками. Я как раз возвратилась с новой шерстью, и мы столкнулись на пороге, когда торговец покидал квартиру.
Он был в распахнутой бобровой шубе, обтянутый рубахой живот ходил ходуном от шумного дыхания, в котором угадывался жареный лук на завтрак. Я, пытаясь не кривиться, вежливо поздоровалась. Хотелось проскользнуть домой - шерсть была ужасно тяжелой, а ставить ее на грязный пол подъезда мне казалось кощунством.
Но мачеха, перегородив проем, многословно прощалась, господин Фирсаш снисходительно кивал. Внимательно оглядывал меня - красную от натуги, с торчащими во все стороны волосами. Я, признаться, так рада была наконец увидеть его удаляющуюся спину, что даже не озадачилась - а зачем приходил? Мелькнуло, что решил приударить за мачехой, да и только.
- От первых марей прорывов не бывает, - мачеха снова застучала пальцами. – А от первых до вторых, люди говорят, больше недели проходит… Потом уже да, опасно с тобой рядом станет. Выпустишь еще на нас какую тварь.
Ледяные когти, застрявшие в груди, медленно разжимались. Неделя, у меня есть целая неделя!.. Только вот…
- …Даже если и так, я не хочу тратить последние дни на этого… господина Фирсаша, - слабо произнесла я. От представившейся картинки, что меня целует этот толстый потный мужик, мгновенно перекосило.
- Да кто же тебя спрашивает-то, не пойму? – Легкий смешок. – Напоим тебя зельем, заговоренным на счастливую невесту, будешь только глазами хлопать, да дни считать до встречи с женихом. Ни о чем больше не вспомнишь - ни что вспышницей стала, ни что помрет из-за тебя кто. Отрубает это зелье все мысли, кроме нужных. М-м-м, скажут, какая любовь!
В груди похолодело. Что я сделала, чтобы она со мной… так?
Я, конечно, слышала о магических снадобьях, превращающих человека в безвольную куклу, но не слишком верила. О заклинателях чего только не выдумывают. Получается, такая отрава и вправду есть? Но она должна стоить кучу орвов! Откуда она взялась у мачехи?
- Не гадай. От женишка свадебный подарок. Видно, боялся, что без зелья ты его не оценишь.
Я обхватила себя руками. Меня выдадут замуж за пожилого толстого Фирсаша, потом придут мари, на которые я даже не обращу внимания, а потом…
Замолчала, содрогнувшись, что «потом».
Я видела прорыв. Давно, на Речной улице. И успела познакомиться с Заклинателями.
…Я ждала возле очередной лавки, куда дядька Каташ по утрам привозил свежий улов: еще шлепающих плавничками жирных карид, красных дергунцов и другую мелочевку, попавшую на рассвете в старую сеть. Солнце уже припекало, я сдула со лба влажную прядь, неотрывно глядя на бьющуюся в корзинах рыбешку. Их было страшно жалко, и хотелось спасти хоть десяток-другой от печального знакомства со сковородой. Подбежала к тележке, загребла полные ладони и, воровато оглядываясь, выпустила в стоящую у лавки здоровенную бочку, полную после вчерашнего дождя.
С любопытством наблюдая за удирающими в глубину серебристыми тельцами, не сразу поняла, почему вода покрылась рябью, а в ушах нарастает низкий утробный гул.
Двухэтажный крепкий дом через дорогу мелко трясся.
Я протерла глаза.
Испуганно хлопал ставнями. Ронял черепицу. С чердачного окна, вереща, вылетела стая мелких пичуг, сразу за ними рыжим комком шлепнулся воющий котяра. Стены с ужасающим хрустом сжимались, как будто дом посередке схватила гигантская невидимая рука. Я в оцепенении смотрела на вспучивающуюся страшным горбом крышу, на ползущие по кирпичной кладке извилистые трещины. Из смятого окна выпала женщина в красном платье и осталась неподвижно лежать.
Кто-то надрывно звал Мортов. Над улочкой поплыл злой и растерянный колокольный звон.
Дом теперь походил на кривоватый, плохо слепленный снежок, тонущий в клубах белесой пыли. Кирпичи отпрыгивали от него уже как блохи от больной собаки. И в какой-то момент он гулко, словно прощально вздохнул и лопнул.
Я успела юркнуть за бочку. Бочка и спасла, дай долгой жизни бондарю, ее собравшему. Выдержала град кирпичей и острых, как копья, обломков досок. И даже рухнувшую сверху тележку со свежей рыбой.
Колокол замолк. В совершенной тишине улицы слышно было, как поскрипывает над головой еще крутящееся тележное колесо.
Рядом с ногой слабо зашевелился дергунец. Я несколько секунд смотрела на него застывшим взглядом, а затем протянула руку. И замерла.
Клац.
Клац.
Ближе и ближе.
Медленный длинный скрежет. Будто острыми ножами по камню. Когда вылетают искры и остаются глубокие борозды.
Тихое низкое рычание.
Я сжалась в комочек и зажмурилась.
Совсем рядом жадно засопело, тяжело зафыркало. И снова - тишина. Долгая, долгая тишина. Пытаясь не закричать от ужаса, вцепилась зубами в ладонь: «Меня тут нет… Меня тут нет…».
Быстро удаляющийся топот. А потом едва слышный хруст и чавканье.
Я прижималась к влажному боку бочки и представляла, что я дергунец. Маленький красный дергунец, который сейчас плещется в речке и не слышит никакого чавканья…
Где-то вдалеке послышался мерный, быстро нарастающий гул. В небе надо мной что-то промчалось, от пронзительного свиста я дернулась так, что стукнулась о нависшее тележное колесо. Осторожно выглянула.
Три зависших над землей, наверное…машины. Большие, рычащие, формой походили на разрезанные пополам стальные капли, так и застывшие, а затем упавшие плашмя. Машины свирепо щурились горящими стеклами-глазами, и мне вдруг показалось, что они смотрят прямо на меня. С тихими щелчками стали открываться двери.
Трое высоченных, сильных мужчин. Уверенно встали посреди залитой солнцем, раздолбанной дороги, прямо напротив бывшего дома - а теперь кучи досок, каких-то обрывков и битого кирпича. И шевелящихся кустов рядом, откуда пахло ужасом.
Одеты в белые рубахи. Сверху странные безрукавки из металлических пластин, на ногах коричневые кожаные штаны и такого же цвета сапоги. У всех на шее и кистях сложные черные татуировки. С груди свисают бечевки с продетыми в них десятками ликарей. Сколько же там заклинаний?
И самое главное. Вокруг мужчин лениво клубилась сила. Невидимая, она отзывалась во мне дрожью, дыбом поднятыми на теле волосками и чувством, когда вдруг перестает хватать воздуха. Наверное, это и была та самая, признавшая хозяев магия.
Заклинатели. Странно чуждые здесь, на окраине Безгар, возле дешевой рыбной лавки. Будто из другого мира. Какие-то…хищные. Как звери, которые еще не напали, но уже раздраженно дергают хвостом.
- Веселый! Райсер! Отгоните гарборты, зацепим! - крикнул самый высокий, делая несколько неспешных шагов вперед, к кустам.
Второй, беловолосый, с перевязанной шнуром косицей, перебирал ликари:
- Не мажь мимо контура и не зацепим. Райсер, готов?
- Готов, - скучающе ответил третий, жилистый смуглый брюнет, и вскинул руки.
Вспышка - и на секунду голубое небо словно изрезало дымными квадратами. Зависнув, они вытянулись в сторону груды кирпича и с пронизывающим воем на нее рухнули.
Все вздрогнуло, улицу вновь заволокло клубами пыли. И где-то там раздался жуткий, полный боли рев.
Заклинатели почти не двигались. Брюнет медленно опускал руки, все сильнее сжимая пальцы, между ними бежали синие искры; высокий как будто вытягивал из кустов невидимый канат, на его лице проступила испарина. Беловолосый расставил ноги пошире, спина напряженно пригнулась, он словно чего-то ждал.
От захлестывающих улицу волн магии темнело в глазах, во рту появился кислый привкус. Я снова спряталась за бочкой, шумно задышала. Сейчас это закончится, сейчас это обязательно закончится…
Вспышка! Опять вспышка! Рев перешел в отчаянный визг.
- …Тяни сюда! Ближе! - рявкнул, кажется, тот, что косицей.
Я дергунец, я маленький юркий дергунец…только бы не стошнило.
- … Веселый, хватит с ней танцевать!!
- Заткнись!
Тонкий свист, как от разрываемого мощнейшим ударом воздуха. Глухой шлепок по брусчатке. Хмыканье, а следом что-то похожее на сочный пинок.
Ко мне подкатилась отрубленная голова. Голова твари.
Огромная. Покрытая сероватой морщинистой кожей, вся в бледно-синих буграх и желтоватых наростах. Длинная черная грива, слипшаяся от крови, с запутавшемся в ней мусоре. В глубине выкаченных глазищ до сих пор тлели угольки жизни, хотя мутная пленка уже наползала на болотную зелень радужек. Пасть…я уставилась на нее и не могла отвести взгляд. Таких размеров, что можно запихнуть меня целиком. Зубы в несколько рядов, длинные, как ножи, кривые и влажные. И между них, вместе с какими-то ошметками, застрявшие лоскуты ткани. Красной ткани, в платье из которой была одета выпавшая из окна женщина.
Меня вырвало.
- Тут местная!
- В каком виде?!
Я попыталась вытереть рот и испуганно задрала голову.
Прямо надо мной стоял беловолосый заклинатель. Улыбался и внимательно меня рассматривал.
Красивый. Таких красивых людей я еще не встречала.
Взгляд восхищенно перебегал с прищуренных, светло-зеленых глаз на белозубую улыбку, твердый мужской подбородок, снежно-белые волосы, которые словно светились под солнцем.
- Испугалась? – Заклинатель, не отводя от меня взгляда, сел на корточки, рядом с отрубленной головой.
Я задушенно пискнула.
- …Веселый! Ну что там?!
Беловолосый повернулся в сторону голоса, и я ближе рассмотрела затейливую черную татуировку – спускаясь с виска, она плелась по краю щеки, шеи и, расширяя узор, исчезала под рубахой.
- Девчонка! Живая, лет десять! Дай крупный план!
Пока я раздумывала, что такое «крупный план» и зачем он нужен, в глазах заклинателя что-то мелькнуло, он удивительно легко схватил за гриву громадную голову твари и ткнул почти мне в лицо.
Я отшатнулась от оскаленной, воняющей морды. Растерянно перевела взгляд на подол, куда капала тягучая темная кровь.
Во рту стало горько, меня снова вырвало.
- Вот теперь испугалась, - на совершенном лице возникла кривая усмешка. – Трусиха.
Дальше помнила плохо. Скрежет заклинившей двери лавки, которую с натугой толкал дядька Каташ. Испуганные объятия лавочницы, такие сильные, что было больно. Благодарные бормотания великим Мортам, которые спасли от твари из Прорыва жителей окраины. И холодные зеленые глаза заклинателя, опершегося ногой на отрубленную голову …
- …Пока заклинатели доберутся до Безгара, дикая магия разнесет пол квартала. Вы же сами знаете, - тихо сказала я.
Мачеха отвела взгляд, губы сжались:
- Постараюсь быть подальше в этот момент. Сразу после свадьбы вместе с Куриком, Креем и уедем.
Заскрипев зубами, уставилась на желтый язычок пламени, пляшущий в лампе.
Понятно, что я не собираюсь пить никакое зелье и становиться «счастливой невестой». Пусть и сволочь почтенный господин Фирсаш, смерти он не заслужил. Неприятностей - это да… Чтобы там ногу сломал или лавка его сгорела….Я бы и сама подпалила, авось станет пеплом вместе с зельем.
Но погибнуть от дикой магии или прорыва…меня передернуло.
Что делать? Сразу идти в Арку? Когда есть еще неделя… Неделя дыхания, свежего воздуха, неторопливых разговоров со старой Греей под щелканье портняжных ножниц или дребезжание швейной машинки…
Я перевела взгляд на родственницу, прятавшуюся в глубокой тени. Как в засаде. Она ведь всегда меня ненавидела. Со дня смерти отца кормила так, что я падала в голодные обмороки. Заставляла работать до стертых в кровь пальцев и кругов перед глазами. Дважды, сильно простыв, я чуть не умерла, потому что на лекарей она жалела орвов.
Но мне бы и в голову не пришло, что ради денег мачеха готова убивать. Конечно, она попробует влить в меня снадобье хитростью…может, даже силой…поэтому из квартиры надо уходить сейчас, пока еще могу. На сбережения сниму комнату в пансионе, там и решу, как лучше провести последнюю неделю своей жизни.
За спиной скрипнула половица.
Резко обернулась. К дверному проему привалился Крей - старший мачехин сын, совсем взрослый парень. Черноглазый, плечистый, обаятельная улыбка, которая так нравилась знакомым вязальщицам. По крови мы были неродными, но в этой семейке Крей единственный относился ко мне неплохо. В детстве не замечал, а сейчас, когда подросла, мог и поболтать, и подкинуть хороший совет, и пару раз даже откуда-то притаскивал и угощал сладостями.
Поэтому я расслабилась и, легонько ему улыбнувшись, попыталась просочиться в коридор.
Крей смотрел на меня сверху вниз, в глазах темнело…напряжение. Освобождать дорогу он не собирался.
- Крей, дай пройти… - нахмурилась.
Я ведь закрыла входную дверь. Почему не услышала скрежета отпираемого замка?
Перевела непонимающий взгляд на мачеху, потом снова на Крея. Он, наконец, отлепился от дверного косяка:
- Шайка, сможешь постоять спокойно?
- Зачем? - вспыхнула я, комкая подол.
Крей сумрачно вздохнул:
- Девка ты упертая, сколько мать из тебя дурь не выбивала. Если будешь дергаться, могу не рассчитать.
Из угла, где сидела мачеха, донесся сухой смешок. Я машинально обернулась. А потом голова раскололась от боли, половицы, забавно крутнувшись, врезались в лицо, и я потеряла сознание.

[Леостат]

что такое «картонный» персонаж

Моё имхостое понимание картонного персонажа - это "не представленность" оного. Т.е. мы не можем его себе представить в голове. Познакомиться с ним в данном отрывке по ближе.
Надо придать ему "форму". То есть: повадки, хотя бы какое лицо, какой взгляд, какая одежда и так далее и тому подобное.
Многие это "ознакомление" читателя с персонажем растягивают на главу (отдельно для показания), ну, ил другие представляют его постепенно в течении книги.

[Леостат]

она сказала, что текст воспринимается сложно.

Да, есть такое - многие пишут так, что приходится пробираться в течении времени через текст - как через дебри.
Т.е. Сложно воспринимается. Сложно понимается. Медленно читается.
Ну, этот казус надо устранять со временем - путём тренировок и оттачиванием стиля.

Например: упрощать, сокращать, усовершенствовать сам текст.

[Леостат]

И ещё: (для понимания) как много и часто вы пишите. Много ли читаете литературу. Чего вы хотите добиться?

[Леостат]

Ну а разбирать текст это не мой профиль, пусть вас "тыкают" другие.
Вы главное не у ходите сразу. Или потом зайдите. Многие здесь с этим не спешат

[Граф]

Вы пытаетесь впихнуть в одно предложение невпихуемое - слишкомм много всего. Текст получился не просто сложным - пратически нечитаемым. Тяжелый, нудный, проще говоря - тягомотина. Нет живости, не действия, сплошное описалово.
И, главное, нет картинки, хороший же писатель не говорит, а показывает. Поэтому и герои - картонные.
Читайте Чехова - пример простоты и понятности.

[Волошинка]

Моё имхостое понимание картонного персонажа - это "не представленность" оного. Т.е. мы не можем его себе представить в голове. Познакомиться с ним в данном отрывке по ближе.
Надо придать ему "форму". То есть: повадки, хотя бы какое лицо, какой взгляд, какая одежда и так далее и тому подобное.

Спасибо большое, примерно поняла, попробую так делать в тексте. Задумалась сейчас, как при рассказе от первого лица описать внешность). Зеркало - как-то совсем банально.

Например: упрощать, сокращать, усовершенствовать сам текст.

Проблема в том, что я не "вижу", как его сократить и упростить. И стало ли лучше после моих сокращений, или я выкинула что-то важное. Этому возможно как-то научиться без посторонней помощи?

И ещё: (для понимания) как много и часто вы пишите. Много ли читаете литературу. Чего вы хотите добиться?

Пишу редко и мало. Если точнее, то попробовала впервые что-то написать года три-четыре назад. Месяц писала, но получалось так плохо, что плюнула и перестала. Недавно история повторилась. Теперь, в третий раз, когда опять в голове сформировалась новая история и руки чешутся писать, хочу научиться делать это более-менее качественно. Ну или хотя бы не совсем убого.
Читаю - наверное, много. Чуть-чуть того, что запомнилось, что хотелось перечитывать: Акунин (Фандорин), Джейн Остин (почти все), Пехов (циклы "Страж" и "Ветер и искры"), Сыромятникова (Житие), Громыко, Панкеева, Васильев, Михайлов с циклом "Низший" (неожиданно зацепил). Тот еще винегрет, но это лишь малая часть. Когда-то и двадцать томов Агаты Кристи были зачитаны до дыр, и Андре Нортон, и Берроуз, и много что еще.

Ну а разбирать текст это не мой профиль, пусть вас "тыкают" другие.
Вы главное не у ходите сразу. Или потом зайдите. Многие здесь с этим не спешат

Леостат, спасибо вам большое . Обязательно последую вашему совету .

[Волошинка]

Вы пытаетесь впихнуть в одно предложение невпихуемое - слишкомм много всего. Текст получился не просто сложным - пратически нечитаемым. Тяжелый, нудный, проще говоря - тягомотина. Нет живости, не действия, сплошное описалово.
И, главное, нет картинки, хороший же писатель не говорит, а показывает. Поэтому и герои - картонные.
Читайте Чехова - пример простоты и понятности.

Граф, Спасибо! Может быть, подскажете какие-то учебные пособия, где учат правильно строить предложения ("впихнула в одно предложение невпихуемое" - вы про это же говорите, верно?). И как словами показать картинку? Есть ли какая-то литература, которая этому может научить?

[Граф]

И как словами показать картинку

Антон Палыч вам в помощь.
Можно также посмотреть и у Бунина.

[Леостат]

Тот еще винегрет

В том то и дело - вы читаете разный винегрет.
Читайте того кто вам нравится и на кого вы хотели бы быть похожими. Пародируйте авторов книг. Учитесь у них, а не бездумно читайте. Помечайте что-то запоминайте, выделяйте жирным.

А книг полно в инете по написанию рассказов - тот же Кинг.

[Граф]

Учиться писать нужно на лучших образцах литературы (русская классика), а не на этих вот всех... Как молодых художников учат рисовать на образцах античного искусства.

[Леостат]

Да, всем новеньким советую - читать, читать и ещё разок читать ))

[Леостат]

образцах литературы (русская классика)

Да-да!
Я иногда балуюсь по старой памяти - Алексей Толстой, Александр Дюма (из маминой личной библиотеки).

P.S. Граф, вы как никогда правы

UPD: И всякие менее известные...

[Волошинка]

Читайте того кто вам нравится и на кого вы хотели бы быть похожими. Пародируйте авторов книг. Учитесь у них, а не бездумно читайте. Помечайте что-то запоминайте, выделяйте жирным.

Спасибо! Мне это даже в голову не пришло. Действительно, буду пробовать копировать то, что особенно цепляет. И буду стараться анализировать.

Учиться писать нужно на лучших образцах литературы (русская классика), а не на этих вот всех... Как молодых художников учат рисовать на образцах античного искусства.

Сегодня дочитала "Палату №6". Тягостное впечатление, даже сердце разболелось. Вечером приступлю к "Даме с собачкой". Думаю, со временем научусь анализировать, хоть как-то повторять и все получится. Спасибо!

[Дон Рэба]

А книг полно в инете по написанию рассказов - тот же Кинг.

Кинг всё же больше советчик для англоязычных пишущих. Некоторые его советы (особенно касаемых неупотребления тех или иных частей речи) лучше игнорировать.
Кроме самих авторов ТС лучше немного ознакомиться (без фанатизма, конечно, ибо теория больше предназначена для филологов) с азами литературоведения. Хотя бы о структуре текста как такового. Надо знать, что такое экспозиция, развитие сюжета, кульминация и развязка. Хотя бы в общих чертах. Не забыть и про сюжет с конфликтом. Опять же в порядке общего развития. Ну и не забуду упомянуть о системе персонажей.
Для начала этого вполне хватит. Сапиенти сат, как говорится.

[Леостат]

Сапиенти сат, как говорится.

Да, умного видно из далека. Но не все понимают как двигаться дальше. Для этого мы тут в основном и тусим - развиваться ))

[Волошинка]

Кинг всё же больше советчик для англоязычных пишущих. Некоторые его советы (особенно касаемых неупотребления тех или иных частей речи) лучше игнорировать.

Я на данный момент прочитала только Юрия Никитина "Как стать писателем". Кое-что из советов не поняла, но большинство показались очень полезными. Сейчас штудирую Дональда Мааса "Как написать зажигательный роман", очень интересно . Про опасность "языковых" советов от англоязычных авторов - ясно, большое спасибо!

Кроме самих авторов ТС лучше немного ознакомиться (без фанатизма, конечно, ибо теория больше предназначена для филологов) с азами литературоведения. Хотя бы о структуре текста как такового. Надо знать, что такое экспозиция, развитие сюжета, кульминация и развязка. Хотя бы в общих чертах. Не забыть и про сюжет с конфликтом. Опять же в порядке общего развития. Ну и не забуду упомянуть о системе персонажей.

Про вышеперечисленное я довольно много читала/разбиралась, в теории вроде бы все понятно...С практикой сложнее. Но - дорогу осилит идущий

[Леостат]

Волошинка, Вы главное не уходите и не теряйтесь!
Если что подскажем вам, поможем, посоветуем и направим.

А ещё у нас турниры на форуме иногда проходят - вот где конструктивная критика и школа по написанию

Вы когда ни будь участвовали в конкурсах?

[Дон Рэба]

Волошинка, Вы главное не уходите и не теряйтесь!
Если что подскажем вам, поможем, посоветуем и направим.

А ещё у нас турниры на форуме иногда проходят - вот где конструктивная критика и школа по написанию

Вы когда ни будь участвовали в конкурсах?

Турниры очень повышают квалификацию.