Нуревгме́нтишефер, он же Форевмгма́нтишефер., Рассказ |
Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )
![]() ![]() |
Нуревгме́нтишефер, он же Форевмгма́нтишефер., Рассказ |
![]()
Сообщение
#1
|
|
![]() Играющий словами ![]() ![]() Группа: Пользователи Сообщений: 76 Регистрация: 14.9.2024 Вставить ник Цитата ![]() |
Вообще во многом это сюрреализм. Изначально было задумано как глава книги, но получился вполне самостоятельный рассказ. Просто по приколу в общем.
Нуревгме́нтишефер, он же Форевмгма́нтишефер. За окном завывал ветер. Протащенный тайком, приемник, армейский же «Маяк» был выключен – отчего-то ближе к ночи по единственной слышимой УКВ станции передавали совершенно невыносимую музыку. Классическую. Скрипка скрипела как несмазанная телега и так битый час. Не любивший гудящие лампы дневного света Корягин ограничился сейчас настольной. Он часто так делал. В определенной мере это создавало уют. Рука скользнула по лежащим одна на одной бумагам. Эти несколько отличались от привычных, подшитых в папки – сейчас тут были листы А3. Пожелтевшие, с карандашными эскизами. Ценности это не умаляло – поверх всех красовался карандашный же эскиз американского суперсамолета SSI. При всей интриге дело следовало оставить на завтра – вход и выход с этого объекта УПП НИКР были регламентированы. Собиравшийся уже встать из-за стола Корягин отчего-то бросил взгляд на лампу. Посреди белого круга отражателя мерцал своими бликами баллон обычной стеклянной «сороковаттки». Спираль слабенькой лампочки даже толком-то и не слепила. Еще сбоку на баллоне пристроилось что-то темное, будто бы насекомое какое-то прилипло. Корягин пригляделся, дав зрению адаптироваться. Так оно и было – к лампе прилип какой-то паук с длинными лапами, насколько это возможно, растянувшимися вдоль баллона. На сенокосца он не походил, хотя лапы также были достаточно длинными. Чем-то это напоминало то, как распластывались эти надоедливые гигантские комары, которые постоянно залетали в дома летом. Пораздумав, как снять дрянь с лампочки, Корягин решил отвергнуть излишнюю брезгливость и потянулся к лампе, намереваясь щелчком пальца сбить прилипшее насекомое. - Должно быть, вонял когда пригорал, - с некоторым отвращением подумал Корягин, поднеся палец совсем вплотную. Тут черная горошина шевельнулась, а лапы куда-то делись. Через мгновение Корягин к своему ужасу обнаружил, что дрянь вцепилась в его палец, обвив его нитеподобными ногами. Оттолкнув резким движением стул прочь, он подскочил, и затряс рукой. Почувствовалось жжение и электрические удары, приходившиеся на то место, где закрепился паук. Судороги от электрических разрядов распространялись далее по руке до плеча. Корягин принялся изо всех сил трясти рукой, бить ею по столу, чиркать по брюкам. Все происходило молча – все же в этом смысле он не потерял самообладания. Еще за эти секунды он успел отметить, что воздействие являло собой нечто иное, чем типичные судороги от прямого прохождения тока. Все же за многие годы работы с разнообразным оборудованием случалось всякое. Наконец, послышался тихий звук удара чего-то мелкого об пол. Словно уронили какой-то маленький болтик. Тварь улетела в угол кабинета, несколько раз отскочив от паркетного пола. Корягин глянул на судя по всему истерзанный палец – но никаких следов на нем не было! Хотя бы это радовало. Тварь тем временем пришла в себя и поднялась. Она начала подползать. Теперь она двигалась совсем как тот паук-сенокосец – выглядевшие, да и работавшие ранее как жгуты лапки теперь отчетливо сгибались в нескольких местах. Корягин сделал шаг в сторону. Тварь изменила направление. Скорость у нее была небольшая, медленнее пешехода, но всей жути это не отменяло. Схватив шляпу, Корягин бросился к двери. Тварь вроде бы и на это отреагировала, сменив направление, но ей было не угнаться. Он хлопнул дверью, потом хрустнул замком, провернув ключ на оба оборота. И энергично, уверенно, не выдавая страха, зашагал по коридору, гулко топая по деревянному полу. В черноте, господствовавшей за подрагивавшими своими стеклами окнами шелестели осенние тополя. Круглый белый светильник, закрепленный над дверным проемом, был неопрятен – весь в разводах осевшей за многие месяцы пыли. К большому облегчению, никаких паукообразных силуэтов на нем не было. - Надо будет сделать дежурному втык за засранный плафон, - промелькнула совсем умиротворенная, уводившая от пережитого стресса мысль, - И заодно сказать, чтобы провели дезинфекцию… дезинсектикацию – он начал перебирать слова, - дезинтоксикацию… нет, это не то. Чуть поуспокоившись, Корягин ступил на бетонную лестницу и устремился вниз, к первому этажу. Коридор нижнего этажа был залит белым светом дневных ламп. Одна или две, как это водится, мерцали. - Деинфектикация, деинвентаризация… - продолжал перебирать слова Корягин. Тут впереди коридора с потолка что-то упало и с едва слышимым стуком ударилось о линолеум. Это было что-то небольшое, размером с горошину. Оно было темное. Оказавшись на полу, это что-то не продолжило лежать неподвижно, а чуть приподнялось. Корягин замер. Черная горошина приподнялась на лапах и замерла, словно выжидая. Что-то совершенно однозначно подсказывало, что это был не второй такой же паук – это был тот же. Корягин попятился. Тварь пришла в движение, только теперь она начала перемещаться какими-то рывками, словно плывший в своей стихии кальмар – отталкиваясь от пола, она складывала лапки и пролетала сантиметров двадцать-тридцать. Несмотря на крохотную дистанцию этих прыжков, частота движений придавала кошмарному созданию куда больше прыти, нежели прежнее ползанье – теперь чтобы она не догнала нужно было идти энергичным шагом. Корягин развернулся и бросился в конец коридора. Там располагался противопожарный щит с огнетушителем и топором. Открыв стеклянную дверку, Корягин схватил новенький порошковый огнетушитель – отчего-то он показался ему более подходящим инструментом. У огнетушителя было чуть выпуклое дно, отчего его нельзя было поставить на пол, однако для родившейся в голове профессора задумки это было самое то. Собрав остатки самообладания, Корягин выждал, пока тварь в своем неумолимом темпе не приблизится к нему на расстояние в пару шагов, после чего подскочил сам и с размаху навернул огнетушителем, его выпуклым дном по тому месту, с которого она уже изготовилась прыгнуть в очередной раз. Рассматривать, как она припечаталась, он не стал – было достаточно того, что подняв красный баллон, он не обнаружил на полу ничего кроме вмятины в линолеуме. Перехватив огнетушитель, он въехал им в окрашенную масляной краской бетонную стену. Мелкая крошка брызнула в стороны. Выдохнув, Корягин наконец-то развернул огнетушитель дном вверх и увидел черное, вроде бы блеснувшее тусклым металлом невиданного хитина брюшко, раскинувшее совершенно выпрямившиеся лапки посреди налипшей крошки масляной краски и проблесков стали – сила удара была такова, что местами отшелушилась краска самого огнетушителя. Не тратя времени на бестолковые разглядывания, Корягин въехал огнетушителем в стену во второй раз. Сейчас он ударил по-другому, у самого низа, у пола. Не отнимая дна огнетушителя от стены, он пристроил его на полу, оставив таким образом тварь зажатой между металлом и стеной. Отряхнув парой движений пыль с брюк, Корягин энергично, почти что срываясь на бег, направился к пропускному пункту, к выходу. Там его ждала довольно неожиданная картина – дежурный, как и положено, был на месте, но на столе у него горела, подрагивая и мерцая свеча. Такие вроде бы были в каких-то не то аварийных наборах не то даже пайках. - Что за народное творчество? - строго спросил Корягин, кивнув в строну горевшей свечки. - Виноват, товарищ Корягин, - ответил ефрейтор, - у нас тут своеобразное ЧП, товарищ Корягин. - Похоже не своеобразное, а просто ЧП, - ответил Корягин, - Приказываю покинуть здание. - Товарищ профессор, я на посту, - начал было возражать ефрейтор. - Как старший по званию приказываю покинуть здание, - холодно повторил Корягин, - ответственность беру на себя. - Ефрейтор молча встал со своего места. - Когда это началось? - спросил Корягин, когда оба были уже на крыльце. - Примерно с пару часов назад, - ответил дежурный, - Вначале мы думали, что это несколько насекомых, потом поняли что одно и то же. - А вдобавок к вашему, я полагаю, что это и не вполне насекомое, - заметил Корягин, - Доложили уже? - Так точно, доложил. - Да не вы лично, а вообще. В Москву сообщили? - Так точно, сообщили. - И что? - Молчат. - Как обычно, - выдохнул Корягин и потянулся в карман за сигаретами. - Вообще это называется… - отчего-то начал дежурный, - Это Нуревгме́нтишефер… точнее Форевмгма́нтишефер… - Разберутся, - оборвал Корягин. Ветер срывал давно пожелтевшую листву с деревьев и то и дело швырял ее в лицо. Фонари светили своим унылым желтым светом. Наконец, после очередного поворота показалась ярко светившая своими окнами одноэтажная бетонная коробка пропускного пункта. Тягучая скрипичная мелодия, слышанная по радио с час назад наконец-то отступила. В помещении пункта находились сразу двое офицеров – это были старшие лейтенанты. Такие нововведения, надо думать, были связаны с произошедшим. - На территории объекта кто-нибудь остался? – сходу спросил Корягин. - Не могу знать, товарищ Корягин, - ответил один из офицеров. - Почему я узнал о происходящем так, как узнал? Узнал, когда это оказалось в моем кабинете? - Виноват, товарищ Корягин. Мы не могли выработать точного решения. - Решения того, как мне сообщить? - Так точно. - Вы точно бесполезные люди здесь, - покачав головой процедил Корягин, - Что сообщают? - Пока утвердительно говорят одно – от этой штуки можно уйти только посредством бегства. Удалится на расстояние. В дальнейшем будут опрыскивать. - Опрыскивать? - Так точно. - Ну это уже кое-что, - без особого воодушевления проговорил Корягин, обводя взглядом ярко освещенное, как виделось с улицы помещение. На деле здесь был довольно приглушенный свет. Достаточный, чтобы находиться, но не вполне комфортный, к примеру, для чтения. Как говорили в таких случаях – «читать при таком свете – только глаза портить». Источниками света здесь были стандартные влагозащищенные фонари с продолговатыми стеклянными плафонами, помещенными внутрь сеток. Желтый свет ламп накаливания расплывался по побеленным, с неизменным зеленом низом стенам. Взгляд Корягина добрался до одного из светильников и остановился. - Это, мать вашу, у вас что! - сиплым сдавленным шепотом произнес он. В определенной мере это можно было описать, как «выкрикнул шепотом». Отчего-то за какие-то мгновения рассудок озарила мысль, что обычный крик может спугнуть… На толстом, рельефном и оттого не вполне прозрачном стекле распластался ставший знакомым силуэт. - Ефрейтор, доставай табельный, только без резких движений, - вполголоса произнес Корягин. - Бесполезно, товарищ Корягин, - произнес один из лейтенантов, к этому момент уже покинувших свои места и шагавших к выходу. - Отставить! - процедил Корягин, - Мы не можем так вот просто сдаться. - Из Москвы теперь уже ничего не сообщат, - пусть и явно не весело, но и без каких-либо выразительных эмоций произнес лейтенант и исчез за закрывшейся дверью. - Ефрейтор, погоди стрелять. Пока эта штука не двигается, не будем ее трогать, а то кто ее знает, куда она отлетит. Ответа не последовало. Оглянувшись, Корягин обнаружил, что в помещении он был один. Не теряя времени на какое-либо осмысление произошедшего, он двинулся к выходу, ведшему прочь с объекта. Закрыв за собой дверь до щелчка замка, он развернулся, чтобы двинуться прочь от КПП и замер. Под черным и одновременно вместе с тем свинцово серым, уж непонятно как это сочеталось, небом раскинулась ровная гладь воды. Заводские трубы, вышки ЛЭП и даже верхние этажи многоэтажек, по прежнему светившие своими окнами торчали из чернильной глади, тянувшейся до горизонта. Идти было некуда – вода начиналась здесь же, в пяти метрах от крыльца, не более. Не тратя времени на раздумья, Корягин развернулся и шагнул к высившейся теперь в метре двери проходной. Ступил лестницу и приблизился к таившему прежнюю опасность входу. Взявшись за ручку, он обернулся. Обернулся вроде как напоследок. Все, что осталось от города, по-прежнему торчало над тяжеловесной черной гладью. Между тем, верхушки труб по-прежнему дымили, а не затонувшие окна светили. В этом не было несломленности. Так выглядела обреченность. Черная дрянь была все там же, на лампе. Не делая резких движений, Корягин нарочито беззаботным шагом проследовал к противоположной двери, тем не менее то и дело косясь на злополучный светильник. Когда рука уже была на рычаге замка, и волей-неволей пришлось чуть развернуться корпусом, Корягин бросил очередной, хотелось думать, финальный взгляд на фонарь. Дверь скрипнула. В этот момент паук отпал от плафона, словно лишь повинуясь тяжести, а вовсе не своей воле. Отпал и исчез за столом. Корягин перемахнул через дверь и захлопнул ее. Все еще приложенная к поверхности рельефного стекла ладонь почувствовала едва заметный удар с противоположной стороны. Под чертовой дверью была щель с палец толщиной, из которой пробивался тусклый свет. Ни тени ни движения в этой полосе света не было. Тем не менее, все произошедшее ранее указывало на то, что видимая нерасторопность жуткого создания была именно что видимой. Корягин что есть сил оттолкнулся от ступенек и бросился по сырой асфальтовой дорожке, усеянной распластавшимися тополиными листьями. Заиграла какая-то мелодия. Это была реклама – сейчас только ее и передавали. Картина, и без того не игравшая яркими цветами стала меркнуть. Корягин отрыл глаза. Перед взором тускло обозначался прямоугольник окна гостиницы с теми же, как в том кошмарном сне тополями. Приобретенный совсем недавно японский приемник обозначался в углу комнаты дисплеем часов. По совместительству он выполнял функцию будильника. Корягин потянулся в темноту, пытаясь нащупать провод с выключателем. Провод от лампы, стоявшей на тумбочке. |
|
|
![]()
Сообщение
#2
|
|
![]() Создатель миров ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() Группа: Пользователи Сообщений: 5631 Регистрация: 8.10.2011 Вставить ник Цитата Из: Петербург ![]() |
Сюра не увидела, технологический ужастик.
Очень странно строятся предложения у вас, автор. Тяжеловесно, неудобопонимаемо... Иногда вообще мозгодробительно).. но картинка интересная, хотя и видно, что отрывок. |
|
|
![]() ![]() |
![]() |
Текстовая версия | Сейчас: 13.8.2025, 23:33 |