№17 Виктор, Дуэль №35 Опции

[Аптекарь]

Когда тетушка Роза узнала, куда вычислитель с биржи труда определил племянника, то только руками всплеснула.
- Господь всемогущий, Фин! Первая работа должна была мягко проводить тебя в мир взрослых людей, а не тащить туда за ногу локомотивом! – воскликнула она, и звонко лязгнула крышкой кастрюли, из-под которой, возмущенно соглашаясь с тезисом, рвался наружу густой пар.
А тетушка Руфь была даже более эмоциональна. Она оторвалась от пасьянса, крепко прижала к себе Фина и грустно, но настойчиво забормотала:
- Только не давай им бить себя, слышишь, мой мальчик? Если они поднимут на тебя руку, беги оттуда, мчись домой, что есть мочи! И плевать на их кровавые деньги!
Кто такие, эти чудовищные «они» и почему у «них» в обороте ходят испачканные кровью деньги, сам Фин не очень понимал. Про рукоприкладство он тоже не слыхал. На желтой карточке из плотного картона, которую ему в руки выплюнул терминал на бирже, жирными печатными буквами значился только адрес: улица Великой Победы, дом три.
Фин знал это место. Он иногда проходил мимо с тачкой, по пути на продуктовый рынок, и останавливался полюбоваться на дом. Двухэтажный массивный красавец красного кирпича, с крышей из чёрной плитки и широким деревянным крыльцом, в окружении небольшой дубовой рощи. Он крепко сидел в сухой темной земле, будто приземистый страж, охраняющий спокойствие обитателей богатых районов позади рощи, от голодных проходимцев из трущоб, уныло шлявшихся вдоль рыночной площади.
Хозяина этого дома Фин никогда не видел, но в городе о нем ходили слухи, со временем выродившиеся в мифы. Легенда Клонической Войны. Великий герой для одних и страшная ночная сказка для других. Виктор.
- Он в одиночку уничтожил несколько баз Арнольда Первого Завоевателя, - возбужденно скрипела тетушка Руфь. - Кровью убитых нарисовал на плацу их штаба герб Земной Империи, а из голов несчастных сложил себе трон, который можно было увидеть из космоса!
- А ещё голышом летал к Солнцу, - мрачно усмехнулась тетушка Роза, перемешивая кипящее варево. Смуглая, с копной кудрявых черных волос, крупная, с мягкими и округлыми формами, она была копией некогда популярной ведущей кулинарного шоу с Земли. И, как и давно умерший оригинал, почти все свободное время проводила у плиты, в тщетных попытках создать из скудного рыночного ассортимента шедевр гастрономии. Впрочем, обитатели их маленькой квартирки всегда этими попытками оставались довольны.
- Вот ещё! Что за нелепица! - обиженно проскрежетала тетушка Руфь. Свою сестру она считала, простушкой и грубиянкой. В отличие от неё, "толстой телеповарешки", внешность Руфь подарила благородная дама, утонченная светская львица, знаменитая актриса и режиссёр, блиставшая на экранах Земной Империи десятки лет назад. Вся комната тетушки была увешана афишами фильмов, театральных премьер с её участием и фотографиями звезды. И хотя старость медленно, но неумолимо делала свое дело, иногда, по вечерам, седая копия знаменитости устраивала домочадцам яркие дефиле в шикарных нарядах, которые она сшила тоскливыми ночами, во время бомбежек, много лет назад.
- И потом, - категоричным тоном продолжила тетушка Руфь, – он ведь русский! А я слышала, что подобные варварства у них в крови. К слову сказать, прекрасно помню (я тогда была на заре своей головокружительной карьеры) как, лет эдак двести назад, весь цивилизованный мир боролся с их агрессивной экспансией. Что это были за темные времена! Ах!
- Но тетушка, - Фин удивленно посмотрел на нее, - вам же всего восемьдесят!
- Да ведь это не твоя память, высокомерная перечница, - расхохоталась тетушка Роза, и одним сильным, но ловким движением сняла большую кастрюлю с плиты, - опять забиваешь голову парню байками из чужой жизни!
- Вздор! Нелепый вздор! - встрепенулась Руфь. - Я – её точная копия! Фактически, тот же самый человек! Поэтому с полным правом могу претендовать на эти воспоминания! И вообще, какое право имеешь...
- Да ну тебя, - не переставая хохотать, перебила сестру тетушка Роза, но тут же продолжила серьезно. – Тем не менее, Фин, есть доля правды в этих россказнях. Никогда, никогда не забывай, что этот человек - хладнокровный убийца. Он был одним из поршней в машине смерти, уничтожившей миллионы подобных нам.
Фин молча и внимательно слушал тетушку, несмотря на то, что все это и так прекрасно знал. И хотя ему было страшно, жгучее любопытство рождалось в душе, при мысли об обитателе дома на улице Великой Победы.
- Ну, хватит, пожалуй, - тетушка Руфь поправила волосы и напряженно улыбнулась, - долой мрачные мысли! Сегодня вечером предлагаю разыграть сценку из одного замечательного фильма. Мой режиссерский дебют. Я была тогда еще молодой, но эту претенциозную работу высоко отметили самые серьезные критики! Кстати, Розалин, для тебя тоже найдется отличная роль. Там был весьма примечательный образ скандальной толстой кухарки, прислуживавшей почтенным господам.
И тетушки, вооружившись словесными рапирами, снова ринулись в шутливый бой друг с другом. А Фин осторожно набрал из кастрюли полную миску, уселся у окна, и с интересом принялся слушать их перебранку, не переставая восхищаться остроте слова пожилых сестер.
***
Ранним утром следующего дня он тихо прошлепал по коридору и вынырнул из квартиры. Быстро проскакал несколько пролетов лестницы, вылетел в узкий сырой холл дома, выложенный оранжевой грязной плиткой, и через секунду очутился на воздухе. Улица встретила Фина тихим замусоренным одиночеством и легким запахом гари. Молочно-серое небо тускло освещало бетонные стены высоток, зажавших потрескавшуюся дорогу до самых ворот рыночной площади. Он несколько мгновений внимательно осматривался по сторонам, а потом торопливо зашагал к рынку. Рядом, по дороге, уныло брели на работу грузчики и первые покупатели, а впереди, прислонившись к ржавому фонарному столбу, пристально оглядывал идущих людей местный сборщик дани с рабочих. Приметив его, Фин нырнул в проход между домами, обогнул один из них и пошел по узенькой дорожке, между неглубоким оврагом слева, и густыми высокими зарослями справа. Он знал, что ходить тут одному небезопасно, но угроза встретить хмурого окрестного пьяницу или тощего любителя синтетика сильно уступала перспективе лишиться заветных денег в лапах сборщиков дани.
Все дно оврага, вдоль узкой грунтовой дороги, было усеяно остатками металлической конструкции, а из сухой светло-коричневой земли то тут, то там торчали концы арматуры. Фин перевел взгляд дальше, к горизонту, и увидел далеко впереди, за низкими рыночными заборами, за густой дубовой рощей, невысокие холмы, в зелени которых утопали ожерелья из ослепительных белых жемчужин – коттеджей в богатом районе. Он даже выдохнул от восхищения и сбавил шаг, чтобы полюбоваться на их приветливый солнечный отблеск.
Вдруг позади, в густых зарослях, раздались сдавленные крики и чей-то грубый животный смех. Фин опасливо обернулся и увидел как из кустов нетвердой походкой пятится человек. Мужчина сделал пару неуверенных шагов, а потом пошатнулся и плюхнулся задом на пыльную дорогу. Одежда на нем была грязной и порванной, рыжие волосы всклокочены, а все лицо измазано жирным темными кровавыми разводами. Человек изумленно посмотрел на Фина, и тот его узнал: это был сапожник Анри, их сосед этажом ниже. Он что-то сдавленно прошептал, попытался встать, но тут из кустов снова раздался грубый смех, и оттуда, с веселым гиканьем, стремительно вылетел светловолосый парень и ударил сапожника в грудь. Анри пронзительно вскрикнул и повалился спиной в овраг, а парень прыгнул за ним. Следом из зарослей появились еще двое: толстый и лысый, со смехом присоединился к избиению несчастного, а высокий темноволосый остался стоять на дороге, с улыбкой наблюдая за происходящим внизу.
Фин застыл на месте. По спине побежал пронзительный холодок, а живот налился тоскливой тяжестью. Этих троих он также отлично знал. Светловолосый тощий Альфонс, промышлявший грабежами припозднившихся прохожих. Вечно пьяный, с мутным, отрешенным и блуждающим взглядом, жирдяй Пес. И их вожак, подтянутый, смуглый, черноволосый Валентино, в белой рубашке и с белоснежной улыбкой. Они были всего на пару лет старше Фина, но в квартале молодежь говорила об этой троице полушепотом, а завидев их поблизости, торопливо расползалась по углам.
Валентино достал из кармана черных брюк пачку сигарет, закурил и только тут приметил застывшего в напряженной позе Фина. Секунду он хмуро рассматривал его, а потом улыбнулся и поманил пальцем:
- Иди-ка сюда, приятель!
Фин не тронулся с места. Улыбка Валентино стала еще шире.
- Да я же знаю тебя, приятель! Ты ведь…эээ…Фил, верно? А это, - он кивнул в сторону оврага, – это ведь твой друг? Сосед, верно? Хочешь ему помочь, м?
Фин вспомнил как несколько дней назад сапожник Анри гнал по улице кнутом Альфонса и Песа, за то, что те пытались обокрасть его квартиру, пока хозяин был на рынке. Тогда же Анри на весь двор кричал, что отвинтит им головы, а их патрона отстегает кнутом так, что тот позабудет родную мать.
- Так может, - Валентино затянулся и указал тлеющим концом сигареты в сторону оврага, - ты хочешь присоединиться к своему другу? А, приятель?
Фин сглотнул и отрицательно помотал головой.
- Ну, тогда подойди ко мне, сучонок, - в голосе Валентино появились угрожающие нотки и он сделал шаг навстречу.
Тут из оврага пронзительно закричал Анри. Фин вздрогнул, и что есть мочи пустился наутек, к рынку. В ушах его все звенел крик соседа, гиканье Альфонса и животный смех Песа.
***
Фин пронесся свозь утреннюю рыночную площадь на одном дыхании. Добежав до дубовой рощи, он с разгону упал на влажную траву, в густой тени деревьев, и несколько секунд жадно ловил ртом воздух. Легкие полыхали, перед глазами расползались темные круги, а желудок скрутило в приступе тошноты. Фин пару минут пролежал с закрытыми глазами, успокаивая сердце и собираясь с мыслями, а потом медленно встал, отряхнулся и побрел к дому три.
Кирпичный страж на улице Великой победы был на месте. Вблизи он производил еще более сильное впечатление. И хотя, местами, черная краска на крыше выгорела, на красном кирпиче появились выщерблины, а доски крыльца кое-где потрескались, в этом доме чувствовалась сила. Фин поднялся на крыльцо и несколько секунд в нерешительности осматривал дверь, в поисках экрана коммуникатора, микрофона или, на худой конец, дверного звонка. Ничего из этого он не обнаружил, поэтому, после недолгих раздумий, просто деликатно постучал. Дом ответил хмурым молчанием. Фин помялся на пороге и постучал снова. На этот раз более настойчиво. И снова ничего. Горькое разочарование накатило при мысли, что вот он несся сюда, чуть не попался сборщику дани, не смог помочь Анри и должен вернуться в квартал ни с чем. Фин выдохнул и громко постучал в третий раз. Дверь тихонько щелкнула и распахнулась.

Дом встретил гостя прохладным сумраком и частичками пыли, танцующими в лучах света из дверного проема. Фин в нерешительности застыл, а потом тихонько зашел внутрь, осторожно прикрыв за собой дверь. Завертел головой, осматриваясь. Стены из панелей светлого дерева были во всю высоту увешаны картинами. Пейзажи, натюрморты, портреты, апельсины, высокородные дамы, звери и горы, смотрели на него в полутьме небольшого холла. Справа стоял небольшой деревянный столик, накрытый кружевной красной скатертью, а слева была лестница на второй этаж. Прямо по коридору белела кухня, а перед ней, по левую сторону, чернота гостиной. На секунду Фину подумалось, что хозяин дома уже давно умер, а его молчаливый призрак смотрит на него из густой тьмы второго этажа. Он поежился, прочистил горло и негромко сказал:
- Добрый день? Сэр? Мэм? Ау?
Из гостиной донесся слабый шорох и Фин осторожно побрел туда, ежесекундно оглядываясь на входную дверь и готовый, в случае надобности или правдивости опасений тетушки Руфь, дать молниеносного стрекача.
- Я…эм…меня зовут Фин. Ваш новый…работник?
В комнате царил мрак и витал сладковатый запах, будто ароматный дым заполнял ее. И только узкая полоска света пробивалась сквозь темные плотные шторы напротив. Фин старательно всматривался в черноту вокруг, пытаясь выхватить взглядом хотя бы очертания предметов. Справа снова зашуршали и сухой хрипловатый голос с интересом осведомился:
- Так ты всегда теперь будешь являться на заре, пацан?
Фин чуть из штанов не выпрыгнул от испуга. Он стремительно повернулся на голос и заметил в углу комнаты, будто зависшую в темноте, руку с сигарой. Ее тусклый красный огонек задорно вспыхнул, и к руке прибавились очертания лица.
- Можешь открыть занавески и впустить к нам губительный ультрафиолет, - проворчало лицо с сигарой и поспешно добавило, - только, заклинаю тебя, без фанатизма!
Фин попятился к окну, споткнулся, вернул равновесие, наконец добрался до штор и осторожно приоткрыл их на треть. Свет нагло хлынул в комнату и взгляду открылся натуральный кавардак. На полу валялись книги, тарелки, фрагменты странных механизмов и было даже удивительно, что чудесным образом никто до сих пор не свернул себе здесь шею. Обе стены, слева и справа от входа, занимали полки и шкафы. Большие и маленькие, горизонтальные и вертикальные, они были захламлены тем же содержимым, что и пол гостиной. А в центре этого безобразия, опершись на большой круглый стол и завернувшись в красный халат, сидел в кресле мужчина с сигарой и брезгливо щурился от солнечных лучей.
- Я же попросил, пацан, без фанатизма, - вздохнул он и медленно, тяжело поднялся. Рост его был выше среднего, и, как показалось Фину, мужчина был скорее жилистым, чем мускулистым. Русые волосы плавно переходили в небольшую, не очень аккуратную, бороду, а из-под густых бровей внимательно смотрели голубые глаза. Черты лица были очень правильными, в голову Фину даже пришло слово «аристократичные». Но не такие, как у тетушки Руфь – тонкие, нежные, немного плаксивые, а словно выточенные из крепкой горной породы. Мужчина посмотрел в окно и сильно закашлял, и Фин заметил, что слева, от виска до подбородка, у него была татуировка. На первый взгляд похоже было на какую-то птицу. Хозяин повернулся к гостю и несколько секунд осматривал его с неподдельным интересом.
- Любопытно, да, - тонкие губы его расплылись в улыбке. – Очень любопытно.
- Что именно? – тихо спросил Фин.
Мужчина промолчал.
- Вы..эээ., - неуверенно продолжил Фин, - вы ведь Виктор?
- Нет, пацан, я – птица кондор, - с усмешкой произнес хозяин дома и раздавил остатки сигары в пепельнице на столе. – А ты как думаешь, кто перед тобой?
- Просто…ммм.., - еще больше засмущался Фин, - я представлял вас немного по-другому.
- Дааа? И как же? – Виктор сложил руки на груди и наклонил голову немного набок. – С руками по локоть в крови, в ожерелье из ушей, поедающим ногу очередного несчастного, сдуру забредшего сюда?
Сразу вспомнились детские страшилки в квартале и рассказы тетушки Руфь про трон из голов.
- Я не знаю, - сдался наконец Фин.
- Зато, я знаю, - серьезно сказал хозяин. - Я представлял, что ко мне придет человек, умеющий и желающий работать, чтобы получать хорошие деньги, а не тщедушный пацан, несущий какую-то чушь!
При этих словах Фин вздрогнул и вытянулся по стойке «смирно».
- Да, сэр. Конечно, извините, я не…С чего мне начинать?
Виктор оглядел себя и комнату, будто впервые заметил окружающую действительность.
- Начни, хотя бы, с этой авгиевой конюшни, а там посмотрим.
***
Фин разобрал и расставил по местам книги, стер вековую пыль с мебели, стен и картин. После одобрения Виктора собрал фрагменты непонятных механизмов, упаковал их в коробки и оставил в холле, чтобы позже попробовать продать их на рынке и выручить немного денег. Он снял шторы, вымыл посуду, подмел гостиную и коридор, вымыл полы и даже попытался навести порядок на кухне. Непонятно чем питался хозяин дома, но на вопрос о том, стоит ли приготовить обед и ужин он лишь отрицательно покачал головой. Практически весь день, пока Фин был рядом, Виктор сидел в гостиной, курил, кашлял, снова курил и смотрел в окно, почти не обращая внимания на своего нового домработника.
На второй этаж он Фина не пустил.
- Рановато еще, пожалуй, - отрезал хозяин, выдал дневное жалование и отправил домой с наказом завтра прийти немного позже.
Фин вернулся через рыночную площадь. Короткими перебежками, от навесов у входов в подъезды до фонарных столбов, от ржавых беседок до облупившихся скамеек, пересек всю дорогу, влетел на свой этаж и только тут позволил себе выдохнуть.
Дома оказалась только тетушка Руфь. Она беспокойно бродила по комнате, теребила на запястьях свою яркую бижутерию и при виде Фина бросилась навстречу, крепко прижала к себе и запричитала:
- Ах, бедный мальчик, я так волновалась! Места себе не находила! Почему так долго? Тебя не били? Не издевались над тобой эти садисты?
- Ох, что вы, - Фин еле выкрутился из объятий и огляделся. – А где тетушка Роза?
- Она, - на глазах Руфь выступили слезы, - Она внизу, у нашего Анри. Бедный Анри! Он…
- Мертв? – сдавленно прошептал Фин.
- Бог с тобой, нет! Но ему очень сильно досталось. Этот малолетний негодяй Валентино и его прихвостни! Когда же они, наконец, посворачивают себе шеи, проклятые негодяи! – с этими словами она погрозила кулаком в окно.
- Фуф, - облегченно выдохнул Фин и присел на краешек стула. – Тетушка, я, пожалуй, пойду спать…слишком трудный сегодня был день, ты же понимаешь.
- Конечно – конечно, дорогой, - воскликнула Руфь. – Да ты едва на ногах держишься. Бедный мой мальчик!
Это было правдой. От напряжения пережитого дня и от тяжелой работы, Фин едва мог передвигаться. Он нетвердой походкой доковылял до комнаты, почти сорвал с себя одежду и обессиленный повалился на кровать. Сон пришел почти мгновенно.
***
Его куда-то звали. Не милыми добрыми колокольчиками призывали сделать нечто приятное, присоединиться к акту созидания, а в грубой, хамской манере сообщали, что, мать твою, шевели протезами, внебрачная ошибка отдела кадров и пункта мобилизации, через три минуты выброс. Свои слова зовущий подкрепил звонкой затрещиной.
Ему в руки сунули тяжелую широкую доску, в которой быстро опозналась штатная винтовка, отсыпали боеприпасов и с ехидцей пожелали не разбросать кишки через два метра от места высадки. Что, в сущности, почти было равнозначно пожеланию всяческой удачи и успехов в нелёгком жизненном пути.
Вокруг было душно и темно, но он слышал возбужденное перешептывание и нервные смешки. Стены и пол бешено вибрировали и гудели, отказываясь обеспечивать хотя бы подобие стойкого равновесия.
И тут все на секунду прекратилось. Смолкло, затаилось. В темном пространстве перед ним начал вырисовываться светлый прямоугольник. Его линии сначала были тонкими, едва заметными, но с каждым мгновением утолщались, заливали светом свою площадь и пространство вокруг. А за ним, дальше, уже поджидали надрывные крики, шипение, лязг металла и рокотание выстрелов.
Было страшно. Было просто чертовски страшно.
И Фин проснулся. Он сел на кровати, тревожно приглядываясь и прислушиваясь к темноте в комнате, потом выглянул в окно. Черное небо понемногу стало приобретать свой обычный, молочно-серый, цвет. Фин вздохнул, снова лег и перевернулся на другой бок, надеясь до рассвета подремать еще немного. И чтобы никаких снов.
***
Утром, когда Фин только входил в дубовую рощу, он увидел, что хозяин дома уже ждет его на крыльце. Виктор был аккуратно одет, в темный пиджак и синие брюки, причесан и свеж. Единственное, что выдавало его вчерашний образ – растрепанная борода. Он курил сигару, облокотившись на колонну крыльца, и со скучным видом смотрел куда-то в сторону. Заметив бредущего Фина оживился.
- Что-то ты поздно, пацан!– воскликнул Виктор и сладко потянулся, - Так мы всюду опоздаем.
- Но вы же сами приказали прийти позже! – опешил Фин.
Виктор отмахнулся от этих слов, сошел с крыльца и широкими шагами направился вглубь рощи, жестом пригласив Фина за собой. Они обходили деревья, шли по узеньким, едва заметным тропинкам, пересекали небольшие овраги. Виктор бодро топал впереди, а Фин семенил следом, то и дело оглядываясь по сторонам.
- Мы идем в какое-то определенное место?
- Угу. За продуктами.
- Но, - Фин завертел головой, - рынок же в другой стороне!
- Ты серьезно думаешь, что я стал бы питаться гнилью, которую там продают? – усмехнулся Виктор. – Я скорее буду жрать сигары.
- А мы ведь это едим, - обиделся Фин. - Тетушка Роза делает из рыночных продуктов просто замечательные блюда.
- Так ты живешь с теткой? – заинтересованно спросил Виктор.
- С двумя. Тетушка Руфь и тетушка Роза. Они - вся моя семья.
- А они…хм…они ведь клоны, верно?
Фин утвердительно кивнул:
- Роза - копия телеведущей, а Руфь – кинозвезды. В общем-то, они мне совсем не родственники. Да и друг другу они не сестры. Просто их сделали на одном заводе, - Фин вздохнул. - А меня они младенцем нашли в руинах одного из городов, разрушенных Сильвестром Сорок Шестым. Там такая неразбериха была после бомбежек и обстрелов.
- Я в курсе, - кивнул Виктор. – Именно я убил Сильвестра. Так ты тоже чей-то клон?
- Не знаю, - Фин пожал плечами. - Тетушки мне сказали, что не нашли в базе данных города никаких упоминаний о моем оригинале, если таковой и был. А разве это так важно?
- В общем-то, нет. Но между людьми и клонами все равно есть различие. Собственно, война поэтому и началась.
- Я знаю, - сказал Фин. - Клоны живут гораздо дольше обычных людей и практически не могут заболеть человеческими болезнями.
- Вот-вот. И поэтому достаточно быстро люди их невзлюбили. Сам человек очень хрупок, а его творение, его копия – крепки как сталь. Но, надо сказать, что клоны тоже виноваты – они возгордились. Возомнили себя новой формой жизни, властителями, завоевателями. Хотя, на самом деле, являлись просто калькой со своих создателей. Еще одной попыткой людей сделать себя бессмертными.
Некоторое время они брели молча. Скоро роща кончилась, деревья расступились, и показалась чистая асфальтовая дорога. Фин знал ее – эта дорога соединяла рынок с богатыми районами.
- Так мы идем в верхний город? - Фин не мог поверить своей удаче.
Виктор ничего не ответил. Было видно, что он о чем-то крепко задумался.
- А какого это – убивать людей? – наконец решился спросить Фин.
Виктор вздрогнул и изумленно посмотрел на него.
- Это…это страшно. Но не так страшно, как быть убитым самому. И в этом весь смысл. Наверное, из меня и вышел такой хороший убийца, потому что я берег собственную жизнь. Все сорвиголовы погибают очень быстро. Конечно, всегда есть место героизму и самопожертвованию, но эта война была просто грязной мясорубкой, без намека на честь. Нас выбрасывали на позиции врага, и там только два варианта – либо ты, либо тебя. Без исключений. Но я никогда не убивал без надобности, и в этом мое главное отличие от мясника, в образе которого меня здесь представляют.
На этих словах он внезапно остановился и хрипло закашлялся. А потом согнулся пополам и схватился за лицо. Фин испуганно смотрел на него, не зная, что предпринять.
- Вам плохо? Что происходит?
- Ничего! Кхе…кхе, - Виктор выпрямился. – Все в порядке, пацан.
Он сильно побледнел, и дышал хрипло, с присвистом. Несколько секунд стоял неподвижно, приходя в себя. Наконец, тряхнул головой и уверенно зашагал дальше. Фин поспешил следом, на всякий случай держась поближе.
***
Верхний город был великолепен. Повсюду зеленели молодые деревья, чистые, светлые улицы были вымощены белым кирпичом, а на полянах, перед коттеджами, отдыхали улыбчивые жители. Фин обалдело смотрел на все это, и не мог поверить, что совсем недалеко есть абсолютно другая жизнь, будто его кварталы находились на другой планете.
Местный рынок не был похож на нагромождение палаток, ларьков и развалов, к которому он привык. И где по узким проходам толпами шатались усталые, и злые люди. По периметру относительно небольшой круглой площади, которую от остального города отделяли светлые административные здания, расположились в стеклянных павильонах местные торговцы. Покупатели неторопливо курсировали между павильонами, останавливались поболтать друг с другом, или просто отдыхали, на широком бортике фонтана, который находился в центре площади.
Фин ошеломленно перемещался от одного павильона к другому, смотрел на блестящие украшения, овощи и фрукты, боясь даже прикоснуться к ним. Позади него бродил Виктор, с улыбкой наблюдавший за его метаниями.
- Не могу поверить, что здесь так здорово, - восхищенно выдохнул Фин. - Это же просто невероятно! Вы только посмотрите на эти яблоки! А перцы, перцы!
- Хм. Знаешь, пацан, на самом деле, в вашей части города должно быть то же самое, – хмуро сказал Виктор.
- Так почему же все совершенно иначе? – удивленно спросил Фин.
- Потому что есть люди, которые на таком положении вещей и зарабатывают большие деньги.
Вдруг за спиной кто-то приветливо выкрикнул, и Фин оглянулся. В нескольких метрах позади них стоял высокий мужчина в белом костюме, с красным галстуком, и широко улыбался. Тонкие губы и узкий подбородок, пронзительный взгляд голубых глаз и зачесанные назад светлые волосы – решительно все в нем говорило Фину о притаившейся угрозе. Мужчина развел руками и шагнул навстречу:
- Виктор, дружище! Сколько зим! Как же чертовски приятно видеть тебя в добром здравии!
- А вот и один из этих людей, - мрачно пробормотал Виктор, повернувшись к Фину. – Иди, выбери нам что-нибудь поесть, я сам тут разберусь.
И Фин отправился бродить по павильонам. Он выбрал все необходимое к обеду. И, оказалось, что можно заказать целый вагон продуктов на неделю вперед, который доставят на улицу Победы. Никто из торговцев денег не попросил, а одна женщина, в овощном павильоне, сказала, что для нее всегда честь – сытно накормить героя их города.
Когда Фин закончил с покупками, Виктор сидел на бортике фонтана и задумчиво тянул сигару.
- Так кто это был? - спросил у него подошедший Фин. – Ваш приятель?
- Еремия Адамс, - буркнул Виктор. – Самый влиятельный местный «бизнесмен».
Последнее слово он выделил ядовитой усмешкой.
- И что ему нужно?
- Он давно упрашивает продать ему кое-что. Нечто, очень необходимое для бизнеса.
- И вы ему это продадите?
- Конечно, нет! – удивился Виктор, - я что, похож на психа?
Фин решил сменить тему.
- Ммм, я все хочу вас спросить, а что это у вас за татуировка?
Виктор провел ладонью по лицу:
- Это попугай. Волнистый попугай. Ты знаешь, что это за птица?
Фин утвердительно кивнул.
- Мне всегда нравилась эта птичка,- с улыбкой продолжил Виктор. – Тщедушная и хрупкая с виду, на самом деле с твердым характером. И потрясающим стремлением жить…Ладно, ты говоришь, одна из твоих теток- копия кинозвезды? Пойдем и купим ей какую-нибудь безделушку? Ей наверняка понравится.
Фин удивленно посмотрел на него и неуверенно кивнул. Виктор со смехом подмигнул в ответ.
***
Довольный и счастливый Фин осторожно возвращался в свой квартал, с пакетом свежих продуктов в руках и великолепным браслетом в кармане. Он тихо скользил вдоль домов, не выходя на слабо освещенную дорогу, поминутно останавливался и оглядывался по сторонам. Наконец, дошел до своего подъезда, и уже было собрался подниматься по лестнице, когда гнусный голос, из сумрака сбоку, насмешливо спросил:
- Далеко собрался, обсосок?
Фин рванул вверх, пролетел несколько ступенек и наткнулся на размашистый удар в грудь. Он ахнул от боли, подался назад, схватился за поручни, и неуклюже скатился в холл.
Сверху вниз на него смотрел ухмыляющийся Пес, а с лестницы неторопливо спускался Альфонс. Фин повернул голову и увидел стоящего у входа в подъезд Валентино, с сигаретой в зубах, а рядом местного сборщика дани.
- Я же говорил, что у этого засранца есть чем поживиться, - хищно улыбнулся Валентино и Фин жалобно сжался. – Ну, так по рукам? Тридцать процентов мне, все остальное вам?
Сборщик дани удовлетворенно кивнул. Пес наклонился и схватил жертву за шиворот. Фин попытался вяло сопротивляться, но Альфонс сделал резкое движение ногой, внутри головы будто разорвалась граната и мир погас.
***
Но ненадолго. Справа что-то ухнуло и поляна вокруг озарилась красным искрящимся светом. Он знал, что надо бежать, что сзади погоня. Рядом трусил, ежесекундно спотыкаясь, его товарищ, сержант Ирвин Томпсон. А вокруг лежали тела. Разорванные напополам, без голов, обгорелые и скрюченные головешки, словно ковром расстелились по земле. Кто-то рядом еще стонал, подавая слабые признаки жизни. Но помочь им было невозможно, потому что нельзя было останавливаться. Наконец впереди показался высокий забор из колючей проволоки, а за ним спасение. Арсенал.
Он запрыгнул на проволоку и начал ловко забираться наверх. Слева карабкался Томпсон, но тут сзади снова вспыхнуло красным. Он увидел, как тонкий красный луч, отделил Ирвину сначала верхнюю половину черепа, а следом нижнюю часть туловища. Тело с противным чмоканьем упало вниз, а он уже перелезал через шипы сверху, распарывая форму, не жалея лицо и руки, просто плюхнулся на холодную влажную землю. Одно мгновение передышки, и вот уже вход в арсенал. Справа пыхнуло и дерево позади разлетелось на несколько ровных частей. Одним ударом ноги он высадил дверь и ввалился в здание.
Внутри было не протолкнуться от ящиков с гранатами, винтовками и патронами. Но это все были мелочи. Он знал, что где-то, в недрах арсенала, стоит его надежда на спасение. Армейский боевой экзоскелет.
***
Когда Фин пришел в себя, первое, что он увидел, было улыбающееся лицо тетушки Розы. Она сидела около кровати и держала его за руку.
- Ну что, мальчик мой, как ты себя чувствуешь?
Фин прислушался к своему телу. Немного болела голова и ребра, но, в целом, конечности и все остальное тело ощущали себя вполне терпимо.
- Вроде ничего, - Фин сел на подушке и осмотрелся. - Сколько я был без сознания?
- Почти три дня.
- Хм, а где тетушка Руфь?
Роза тяжело вздохнула:
- Эта дура побежала к Виктору. Сказала, что вырвет ему глаза, за то, что он с тобой сотворил. Я пыталась ее отговорить, но она просто с катушек съехала.
- Но ведь это не он! - закричал Фин, - Валентино! Пес и Альфонс!
- Я знаю, милый, знаю, но Руфь считает, что именно он ответственен за то, что произошло с тобой. Старая идиотка.
Тут дверь квартиры распахнулась, по коридору прошлепали торопливые шаги, и в комнату влетела сама тетушка Руфь. Она со слезами на глазах бросилась к Фину и начала целовать его в щеки.
- Ну что, что там!? – спросила Роза.
- Он идет сюда, Розалин ! Он идет?
-Кто идет?
- Виктор!
И тут снаружи заорал Альфонс. Все трое подскочили к окну и увидели, как внизу, размахивая руками, и истошно вопя, по двору хромает Пес, а чуть дальше, на дороге, напротив присевшего на одно колено Виктора, стоят Валентино с ножом, и сборщик дани.
- И передай Еремии Адамсу, что если я еще раз увижу его прихвостней здесь, то лично вырву ему сердце! – с этими словами Виктор одним движением вырвал нож у Валентино и всадил его в ногу сборщику. А потом двумя резкими ударами отправил обоих на землю.
Тетушка Руфь только в ладоши захлопала.
***
В тот вечер ужин удался. Виктор принес несколько пакетов с овощами и фруктами, и тетушка Роза чуть не расцеловала его. А после невероятно вкусных блюд, тетушка Руфь нарядилась, включила проигрыватель, и в их квартире заиграл рояль. К нему присоединился задорный аккордеон и задумчивый саксофон. Виктор затушил сигару и пригласил тетушку Руфь на танец. Она деловито кивнула, и они закружились по узкой комнате, сопровождаемые овациями тетушки Розы и Фина.
***
Перед уходом Виктор заглянул к нему. Лицо его было особенно бледным, и было совершенно понятно, что он серьезно болен.
- Ну, как ты? – спросил он Фина.
- Почти хорошо…Спасибо вам…тебе. За все.
- Пустяки, - Виктор пожал плечами. – То ли еще будет.
- А как ты себя чувствуешь? – тихо спросил Фин. - Я же вижу, что ты себя плохо чувствуешь.
Виктор оторвал взгляд от окна.
- Я? Неплохо, неплохо. Видишь ли, у меня рак.
- Какой рак? – спросил Фин.
- Ну, ты знаешь, есть такой рак, который очень-очень долго лечишь, а потом, в итоге, выздоравливаешь и живешь счастливо? Так вот, у меня не такой.
Фин изумленно молчал.
- Но это ничего. Все мы, в итоге, умираем. Все-все. В моем случае, наверное, просто сработал закон высшей справедливости. Знаешь, пацан, смерть ведь никому еще не удалось победить.
И он ушел.
***
Фин крепко спал. И видел сон, будто его награждают. Вокруг улыбаются, хлопают по плечу и жмут руку. За удачную операцию, за храбрость и самоотверженность примите эту благодарность. Спасибо – спасибо. Командование также решило модернизировать ваш боевой экзоскелет, в котором вы совершили столько подвигов, а потом пустить его в серийное производство, под кодовым названием «Попугай». Спасибо за службу, сынок. Родина тебя не забудет, да.
***
На следующее утро Фин решил не рисковать и пойти к дому на улице Великой Победы, со стороны дороги в верхний город, через рощу. Было еще совсем рано, молочно – серое небо тускло светилось сквозь кроны деревьев. Фин вышагивал неторопливо и размеренно, когда услышал выстрелы. Он рванул к дому и через минуту был уже на выходе из рощи.
Перед домом было полно народу. Здесь собрались и сборщик дани, и Валентино, Альфонс, Пес и еще куча незнакомых серьезных людей с оружием. А во главе, сжимая большую винтовку, стоял улыбающийся Еремия Адамс.
- Ну, зачем тебе он, Виктор? А? – кричал он, обращаясь к окнам дома – ты ведь все равно скоро сдохнешь! А мне он нужен для запуска в серию. Мы такого шуму наделаем! Закачаешься! Так что, я вынужден забрать его у тебя!
- Так зайди и забери, мелкий засранец! – раздался из глубин дома голос Виктора.
- Придется, так и сделать, - усмехнулся Адамс.
Фин обежал дом сзади и пролез в окно на кухне. На первом этаже никого не было, и он рванул на второй. Там, в спальне, среди разбросанных вещей, возвышался Виктор, закованный в массивную стальную броню. Бледный и решительный.
- А, это ты! – встретил он Фина, - а я думал, что сегодня не придешь. Ну, да ладно. Будь другом, что бы там сейчас не произошло, сиди здесь и не отсвечивай. А когда все закончится, собери останки этого механизма и уничтожь, ладно?
- Но это безумие! – воскликнул Фин. – Их же там целая толпа!
- Ну, вот и проверим, на что еще способна старушка, – Виктор проверил крепления и поводил руками. Сервоприводы костюма ответили точными резкими движениями.
- Но…но…Зачем?– Фин не знал, что еще сказать.
- Потому, что на войне всегда есть место подвигу и самопожертвованию! И потом, я ведь никуда не денусь. Теперь понимаю, что мне удалось победить саму смерть! – улыбнулся Виктор, и ловко двигаясь, вышел в коридор. Но на пороге обернулся и посмотрел на Фина, - Да, черт побери, все-таки я был красавчиком в этом возрасте. Адье, пацан!
И с этими словами ринулся вниз.
За окном раздались истошные вопли, суета, загрохотали выстрелы, что-то взорвалось. Пару раз сильно тряхнуло, и по поляне разнесся грязный мат, за ним крики боли и несколько звонких хлопков. И наступила оглушающая тишина. Фин еще несколько минут молча сидел на кровати, а потом спустился вниз, открыл дверь и вышел на крыльцо. Утро, наконец, наступило. Ему показалось, что там, на лежащем в зеленой траве, закованном в металлическую броню теле, он увидел маленькую яркую птицу. Кажется, это был волнистый попугай. Хотя, Фин не был до конца в этом уверен.

[Ра солнценосный]

Ох, блин, экое объемное плетение... не иначе прилежное феминное рукоделие. Вот вроде бы и первая же сцена - чудо, как хороша, но пригибает меня уныние.

[Агния]

Да, такая детальная проработочка..макраме)

[Гость_Сочинитель_*]

Прочитал. Ничего не понял.

[Касторка]

Патриотично, но начало затянуто.

[Melady]

Великолепный рассказ! Читается на одном дыхании. Пока, считаю его лучшим среди этого конкурса.

[mgk]

А хорошо написано!
Очень понравилась прямая речь тетушек

[А. Нур]

Кошерно, но не по теме.

[Гость_Сочинитель_*]

Кошерно

[Тафано]

Тетушки хороши, однозначно, - картина маслом. Но вот рассказ весь недопекся, тесто сырое.

[karpa]

Такое ощущение, что это отрывок из более обширной вещи.

Все прописано детально, как для сценария. Персонажи живые. Кусок мира есть, и он яркий. А вот что, зачем и почему - это вопросы остаются. Борьба людей с клонами. Местами куски логичного повествования просто рвутся. Очень длинные связи между эпизодами.

А в целом, интересно, конечно.

Удачи автору,

[Полудиккенс]

Сижу в унынии, гадаю, которой из симпатичных мне дам принадлежит данная история. Что интересно, я толком не знаю, что происходит в "Приключениях Чиполлино", но по какому-то странному выверту мозга сколько читал текст, столько эти приключения Чиполлино стояли у меня в голове, с какой, спрашивается, стати?
В общем, меня не увлекло. Непонятный какой-то для меня разброд происходящего, какие-то зачем-то клоны, играющие неясную роль во всей истории, социальная несправедливость, фулюганы, какой-то до зарезу вдруг понадобившийся армейский экзоскелет, благородный Виктуар... Не хочется подозревать, что это Nekto в бессонную ночь накатала, а что делать?

[Nekto]

Не хочется подозревать, что это Nekto в бессонную ночь накатала, а что делать?

Вижу ещё одного кандидата в друзья.
Это возмутительно! Это уже ни в какие ворота... Кто бы из мужчин чем ни разочаровался - приписывает это мне.
Хоть бы кто приписал то, чем восхищается...

[братья Ceniza]

Сделать бы эпизоды более концентрированными. По динамике восприятия: в начале каждого эпизода интерес вспыхивает, но потом внимание теряется, к сожалению. К сожалению, потому что и слог нравится и образы, а драматургия не моя по темпу.

[mgk]

Вижу ещё одного кандидата в друзья.
Это возмутительно! Это уже ни в какие ворота... Кто бы из мужчин чем ни разочаровался - приписывает это мне.
Хоть бы кто приписал то, чем восхищается...

да, неуклюже ухаживают нынче, будто не отвыкли за косички дёргать!

[Nekto]

да, неуклюже ухаживают нынче, будто не отвыкли за косички дёргать!

И не говорите. Тяжело быть красивой женщиной.

[fotka]

Прочитал. Ничего не понял.

Мальчик оказался клоном Виктора?

Теперь понимаю, что мне удалось победить саму смерть! – улыбнулся Виктор, и ловко двигаясь, вышел в коридор. Но на пороге обернулся и посмотрел на Фина. - Да, черт побери, все-таки я был красавчиком в этом возрасте. Адье, пацан!

[Гость_Сочинитель_*]

Ох, нифига! Я б ни за что не додумался. Хотя, если честно, я и не думал. Просто прочитал.

[fotka]

Ох, нифига! Я б ни за что не додумался. Хотя, если честно, я и не думал. Просто прочитал.

А я тоже легко так прочитала - с удовольствием, кстати. А на словах "был красавчиком в этом возрасте" споткнулась: почему, думаю, в "этом возрасте"? Да еще и оглядывается на Фина, и добавляет, уже уходя? А потом вроде дошло. Если я, конечно, правильно поняла
Тетушки - чьи-то клоны. Здесь все чьи-то клоны. Сны Фина о войне опять же...

[xstan]

Хороший рассказ - и по задумке, и по исполнению. Смутил, пожалуй, только один момент. Мне тоже показалось, что ГГ клон Виктора. Но сам Виктор чегой-то этого нигде не отметил) да и все остальные - тоже, хотя Виктор всем известный в городе человек...