"Без названия", От нечего делать решил дать волю своей графомании) |
Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )
"Без названия", От нечего делать решил дать волю своей графомании) |
29.7.2016, 7:56
Сообщение
#1
|
|
Неизвестный пришелец Группа: Пользователи Сообщений: 7 Регистрация: 29.7.2016 Вставить ник Цитата |
Во тьме туманов была одна беспросветность. - Август, а прям какая-то осень. Я кивнул и бросил взгляд в небо. По светлеющей бронзе востока неслись черные обрывки ночи. Грозовой, дождливой ночи. - Уже четыре.- Полина сидела на табуретке и играла цепочкой. В ее руках она вспыхивала серебром луны и звучала осенним ручьем, грустно умирающим под корнями какой-нибудь березы. Я повернулся и прошел в зал. - Уверена? - Да. Я прокатил по полу багажную сумку и привычно осмотрел комнату. - Мой Бегемот, извини, что оставляю тебя одного. Соседи о тебе позаботятся. Кот, прищурившись, смотрел на все сквозь щелки век и сонно посапывал. Тряпки, разбросанные по полу, были для него всем, что ему требовалось. Быть бы мне таким же зверем, не тлея в страсти желания чего-то большего. Смотреть бы на все в этой жизни через две щелки кошачьих глаз, да не заботиться ни о чем, кроме себя. Но я страстный, и страсть моя не во мне. Я вздрогнул от рук Полины, легших ко мне на плечи, и улыбнулся. Определенно, я схожу с ума. - Мы же совсем сонные. Мы же ничего не соображаем. - Как и всегда.- Полина прижалась ко мне и вздохнула. Восток светлел, время шло с размеренными часами, а мы все стояли посреди комнаты, ловя на себе убывающий свет месяца. - Уже пять. Так. Я собрал остатки своей ясности и принялся ходить по комнате, перечисляя необходимые вещи. - Багаж, очки, документы, карточка… Ты все собрала? - Да, думаю. Перила резали руки холодом. Перила извивались по направлению к выходу. Сверху, свесив засаленную голову, коптила подъездная лампочка. Мы в темном тесном тамбуре, я ловлю пальцем подсвеченную кнопку, пара ударов сердца, дверь открыта. - Сорок две!- Полина выкрикивает номер ступеньки, и дрожащий рассвет вместе с колкой пощечиной утреннего морозца врывается в тенеты подъезда. Я стоял у подножия дома и смотрел вверх. Мы умудрились застать этот город врасплох. Его взмыленные туманом пятиэтажки простирались вокруг, дыхание скорой осени ложилось призрачной тенью на взъерошенные челки тут и там. Клён, каштан, липа отдавали жухловатостью - желтизной погребального савана, и только одинокая ель грозно торчала в небо, бесплодно, недвижимо. И пахло сапропелем. И туман стелился по-над Киселевской. - Они умирают. - Красота. Я сжимал тонкие длинные пальцы Полины. Она, в белых босоножках и платье, ходульно ступала по поребрику, и я не позволял ей упасть. Загорались окна, все больше утрело. Балконы оживали табачным дымом, балконы сдабривались разномастным кашлем. Глядели вниз красными угольками-точками. И я. Я иду по тротуару. На правом плече Dexi, слева – она. Мое пальто чернеет волком рядом с ее стрекозьей вискозой, она начинает говорить. Иду рядом с моей прелестью как зомби. Вдалеке индевеет остановка. Бледный, как скелет, мимо проходит редкий прохожий, стрекочет нестерпимо желтая, запотевшая маршрутка. А она говорит, говорит. - И что мы? - Рубикон перейден, моя хорошая,- шепчу я, в то время как она игриво соскакивает с поребрика на тротуар, отпускает мою руку и бежит вприпрыжку. Отвратительный скрип тормозов заставил нас вздрогнуть. Видавший виды Левассор въехал на тротуар, и из водительского окна показался волосатый загорелый локоть. - Несоблюдение комендантского часа? - Не надо ля – ля. Сами с усами,- кидаю я шоферу, и, распахнув оранжевую дверцу, проваливаюсь в орхидейно – табачную темноту салона. - На вокзал? - К шпилю. Сиреневая пятирублевая бумажка исчезла в желтых руках бомбилы со звуком раздавленного таракана. Он врубил радио «СевЛаос», и мы покатились. - Спасибо, братец. - Благодарствуй. С севера нависает темная скала Видзи, ее сахарно-снежный пик теряется в миазмах спящего города, восток пылает Армагеддоном. Левассор пружинит на выбоинах, водила то и дело поглядывает в зеркало заднего вида. Убаюканный мотором, я смотрю на Полину. Ее статная белая шея лучится золотом восхода. Естественно - эротично она оправляет платье на молочных коленях, а я говорю вдруг. - Дай мне твою руку? - Отчего?- глядит она блеском омута исподлобья, а я теряюсь. Беру ее почти детское, продрогшее в тумане запястье и припадаю губами к тончайшим венам, мучаясь ее сводящим с ума теплом, подростковой нежностью. Она молчит, лишь сухие полные губы судорожно вздрагивают. - Князь совсем озверел,- внезапно буркнул водитель, и я посмотрел в окошко. Рык колодок. Мы встали. Через дорогу переваливал шлагбаум. На обочине стоял милицейский Руссо-Балт. Высокий, толстый, со свистком в зубах и огненно-рыжими кудрями, к машине приближался милиционер. Водитель резко, зло выкрутил ручку стеклоподъемника и харкнул. Высморкался. Утер руки клетчатым платком из бардачка. Затем полез в неприлично глубокие карманы плаща и вынул оттуда карту - мультискрин. Взял пенсне с цепочкой. Надел. - Фельдфебель Смирнов! Ваше удостоверение! В распахнутом окне возникла розово – оплывшая рука, крысьей мордочкой ткнулась в карту, сомкнулась на пластике и сунула его под водянистые бусинки глаз. - Честь имею, теперь вы. Масляные бусинки свелись в мою переносицу и оказались над задней дверью. Я почувствовал себя неуютно, вертя неподатливую ручку стеклоподъемника. И фельдфебель нависает, расцветая пурпурной харей на фоне антрацитно - замызганной шинели, и водитель вот-вот взбрыкнет, как молодая кобыла на первой случке. - Разрешение? - …- я запускаю руку на пояс, к барсетке. В обширную, словно поле Русское, ладонь ложится синяя, насекомо - блестящая бумажка, глаза милиционера перемигивают, он пыхтит, потея. - Что? - Полтинник. Мент ебаный. Как скажешь. Ложится вторая бумажка. - Счастливого пути!- улыбается обрюзгший рот, в его шинели исчезают две бумажки, и полосатая балка поднимается в хмурное небо. Левассор шелестит шинами по лужам. Проплывает в окнах посеревшее от сырости училище Кадырова, проносятся чугунные стойки парка им. В. Путина. Лужи вздымаются, искрятся под фарами автомобиля. Полина сопит на моем плече, ее тонкая, эльфийски – правильная форма лица томно улыбчива, губы приоткрыты, дыхание маняще. Я склоняюсь над ней. Касаюсь губами ее губ. Она не просыпается. Шпиль висел над городом, нанизывая темное полотнище западного неба. Плавник городского вокзала взрывал горизонт, и его мачта мерно покачивалась, и качались на ней одутловатые сигары, серебром отливающие на восходе, пропадающем в грозовом море. Сетью, паутинным полотном внизу расползалась железная дорога, по ней уже толкались составы, и с горы тек угольный дым, всюду оседала сажа. Салон дернулся на раме, мы встали. - Кровопийцы! Левассор стоял у шлагбаума, отрезавшего нас от распаленной громады паровоза. Грузовые вагоны, один за другим, ритмично врезались друг в друга, и штабеля тезаура грузно ворочались под гнетом брезента. - Московитские с-суки, продались китайцам,- бросил водитель. Шлагбаум поднялся, и мы тронулись дальше. - Мы где? Полина оправила сбившийся к тазу подол. Авто встало под циклопическим сводом Центрального Вокзала, вокруг - вечная полутьма. - На Вокзале. Идем скорее. Я ставлю ногу на припорошенную бетонной крошкой плитку пола, вытаскиваю сумку. На плече Полины – скромный клатч, на запястье –отцовский умница. |
|
|
29.7.2016, 9:18
Сообщение
#2
|
|
Гениальный извозчик Группа: Пользователи Сообщений: 23158 Регистрация: 6.10.2013 Вставить ник Цитата Из: МБГ |
вспыхивала серебром луны и звучала осенним ручьем Лично я не люблю такое. Избыток неуместных красивостей на пустом месте. Столько наговорено, а кто едет, куда, зачем? Понятно, что это мир где есть коты, балконы, милиция, фельфебели, князи и китайцы. Жизнь идет своим чередом, несмотря на "комендантский час". Героем, однако, овладели какие-то неведомые страсти-мордасти и он рванул с багажом и инфантильной подругой жизни с "сухими полными губами" переходить некий рубикон. Я бы порекомендовала автору не увлекаться красивостями, а так сказать, запрячь их в пользу сюжета. Чтобы они не мешали, а помогали, и были не вместо, а дополнительно. Не забывайте, что это не реализм, читатель понятия не имеет, что из того что Вы упоминаете реально существует, а что метафора. Например: Плавник городского вокзала взрывал горизонт, и его мачта мерно покачивалась, и качались на ней одутловатые сигары, серебром отливающие на восходе, пропадающем в грозовом море. "Плавник взрывал горизонт", ну можно предположить, что это такая деталь архитектуры. "Мачта мерно покачивалась" - тут вероятно имеется ввиду пресловутый шпиль... Хотя почему он покачивается? Или это только в воображении? "И качались на ней одутловатые сигары" - что??? Какие ещё сигары? "Пропадающем в грозовом море" - море, это он так небо называет? Или там реально море поблизости? - На вокзал? Тут хорошо бы прояснить читателю, что "к шпилю" это и есть "на вокзал".- К шпилю. Полина оправила сбившийся к тазу подол. К "тазу"? Этот медицинский термин совершенно тут выбивается из атмосферы.Я может быть как-нибудь открою об этом отдельную тему, поскольку вижу это снова и снова: авторы, особенно начинающие, ошибочно полагают, что чем дольше они в начале будут скрывать смысл и цель происходящего от читателя, тем интереснее. Хотя на самом деле это в точности наоборот. |
|
|
29.7.2016, 10:19
Сообщение
#3
|
|
Неизвестный пришелец Группа: Пользователи Сообщений: 7 Регистрация: 29.7.2016 Вставить ник Цитата |
Лично я не люблю такое. Избыток неуместных красивостей на пустом месте. Столько наговорено, а кто едет, куда, зачем? Понятно, что это мир где есть коты, балконы, милиция, фельфебели, князи и китайцы. Жизнь идет своим чередом, несмотря на "комендантский час". Героем, однако, овладели какие-то неведомые страсти-мордасти и он рванул с багажом и инфантильной подругой жизни с "сухими полными губами" переходить некий рубикон. Я бы порекомендовала автору не увлекаться красивостями, а так сказать, запрячь их в пользу сюжета. Чтобы они не мешали, а помогали, и были не вместо, а дополнительно. Не забывайте, что это не реализм, читатель понятия не имеет, что из того что Вы упоминаете реально существует, а что метафора. Например: "Плавник взрывал горизонт", ну можно предположить, что это такая деталь архитектуры. "Мачта мерно покачивалась" - тут вероятно имеется ввиду пресловутый шпиль... Хотя почему он покачивается? Или это только в воображении? "И качались на ней одутловатые сигары" - что??? Какие ещё сигары? "Пропадающем в грозовом море" - море, это он так небо называет? Или там реально море поблизости? Тут хорошо бы прояснить читателю, что "к шпилю" это и есть "на вокзал". К "тазу"? Этот медицинский термин совершенно тут выбивается из атмосферы. Я может быть как-нибудь открою об этом отдельную тему, поскольку вижу это снова и снова: авторы, особенно начинающие, ошибочно полагают, что чем дольше они в начале будут скрывать смысл и цель происходящего от читателя, тем интереснее. Хотя на самом деле это в точности наоборот. Благодарю за трезвый взгляд. Здесь нет сюжета, я сам почти не знаю, что это за мир, кто эти люди и куда они идут. На счет красивостей - я стилизовал. Не скажу, под кого, но так пишут, и мне подобный стиль нравится, можете расстрелять меня из реактивного говномета на месте. Пояснять что-то читателю - цели не ставил, хотел сделать "вещь в себе" что-ли. Ваши замечания имеют для меня ценность. |
|
|
29.7.2016, 11:10
Сообщение
#4
|
|
Гениальный извозчик Группа: Пользователи Сообщений: 23158 Регистрация: 6.10.2013 Вставить ник Цитата Из: МБГ |
Коли так, добро пожаловать Иосиф, надеюсь увидим Вас ещё.
|
|
|
Текстовая версия | Сейчас: 29.3.2024, 8:35 |