Помощь - Поиск - Пользователи - Календарь
Полная версия этой страницы: Проект "Зона захвата"
Литературный форум Фантасты.RU > Справочник Фантаста > Проекты и сборники авторов Фантасты.ru
Страницы: 1, 2, 3
Dimson
Начинаем с Сергеем Лобановым (Сочинитель) наш мини-проект.
Жанр - фант.боевик.
Поджанр - попаданец в альтернативное настоящее СССР
Концепт - С. Лобанов, Д. Дашко
Dimson
ПРОЛОГ


Сеанс связи был установлен минут десять назад, однако настоящий разговор начался только сейчас. До этого шёл обычный доклад: немногословный, сжатый.
Невидимый собеседник сразу установил правило — максимальный объём информации, вмещённый в минимальное количество времени. Никаких лирических отступлений, коротко и по существу.
Предполагалось, что перехватить их разговор невозможно. Здесь подобная технология ещё не создана, и не факт, что появится до конца века.
Но бережённого, как известно, Бог бережёт. Потому перед немолодым мужчиной с наметившимся пивным брюшком и вполне сформировавшимся венчиком лысины лежал продолговатый металлический ящичек шифратора, очень похожий на футляр для очков. Собственно в этом качестве он обычно и использовался, за исключением тех моментов, когда возникала необходимость выйти на связь.
Если кто-то чудом перехватит кодированный сигнал, на расшифровку уйдут не года — десятилетия.
В чужих слишком любопытных руках прибор будет только очёчником. ТАМ предвидели и такой расклад.
Закончив отчёт, мужчина на мгновение замолчал. На другом конце сразу сделали правильный вывод и моментально среагировали.
Голос невидимого собеседника был сухой и отстранённый. Искусственный на все сто процентов, а потому лишённый эмоций и чувств. Немолодой часто ловил себя на мысли, что его общение похоже на диалог с роботом.
— Что-то ещё? — спросил «мёртвый» голос.
— Да, — лаконично ответил мужчина.
Его приучили к скупости в словах.
— Излагайте.
— Прошу разрешение на проведение полевых испытаний.
— Лабораторных тестов недостаточно? — абсолютно безжизненно поинтересовался голос.
— В лаборатории и на полигоне не смоделировать все возможные ситуации.
— Риск?
— В допустимых пределах. Пора переходить к практическим действиям, иначе мы не накопим опыт.
— Вас понял. Даю разрешение на проведение эксперимента в полевых условиях. О результатах прошу сообщить через стандартно оговорённый период. Конец связи.
Собеседник отключился.
Немолодой мужчина отключил шифратор и откинулся на высокую кожаную спинку кресла. Если всё пройдёт как надо, то … Он мечтательно закрыл глаза и расслабился в первый раз за неделю.

Давно зарядивший нудный дождь почти не стихал, которые уж сутки подряд, то ослабевая, то припуская вновь. Налетающие порывы ветра поднимали на мутных лужах быстро затухающую рябь с бьющимися в неё бесконечными дождевыми каплями.
Есть такая примета: если на лужах появляются пузырьки, значит, дождь будет недолгим.
Пузырьков на поверхности мутных луж не наблюдалось.
А ещё говорят: в августе до обеда солнце, а после обеда – дождь.
Наступивший август народных примет не оправдывал. Казалось, низко висящие тяжёлые, рваные тучи навсегда зацепились за разлапистые столетние тёмно-зелёные ели, что своими макушками продырявили наполненное влагой небо.
Сырость была повсюду. Ею исходил густой лес, наполняя влажный воздух великолепной свежестью, о которой грезят жители загазованных мегаполисов. От сырости полегла трава, набухла прелая земля, провисли на дугах брезентовые тенты, покрывающие кузова двух стареньких, видавших виды «Уралов», хмуро мокнущих у одного из длинных приземистых ангаров, крытых отсыревшей маскировочной сетью, прилипшей к почерневшим доскам двускатных крыш.
Не в пример грузовикам, БТР-80 даже в такую непогоду был грозен, как всегда. В мрачном спокойствии он пережидал затянувшееся ненастье. От хищного, покрытого разводами дождевых капель корпуса веяло уверенностью и силой.
Сыростью пропитались три небольшие одноэтажные бревенчатые казармы, такие же старые и неказистые, как и ангары. Сыростью дышал сам воздух.
Немногочисленный гарнизон со всеми подсобными строениями весьма почтенного возраста горбато и уныло притулился посреди лесного массива. Назначение гарнизона — охрана складов вооружения Министерства Обороны. Оружием под завязку забиты все ангары, правильными рядами стоящие в лесной глуши.
Высокие, в пару обхватов тёмные ели сплошной стеной обступили всю охраняемую, обнесённую старым, местами покосившимся деревянным забором территорию, и даже росли на ней, почему создавалось впечатление полной заброшенности и оторванности от цивилизации.



Смеркалось.
Старший лейтенант Морозов в должности начкара пребывал уже третьи сутки подряд, что являлось грубейшим нарушением Устава караульной службы. Но реальность такова, что заступать в караул просто некому.
С солдатами та же проблема. Бойцы буквально валились с ног от усталости: людей в части не хватало, понятие «через день — на ремень», когда в караул ходят через сутки, теперь казалось едва ли не курортным отдыхом.
Месяц назад ушла последняя партия весенних дембелей. Это были самые «залётчики», то есть те, кто постоянно нарушал службу, безвылазно сидел на «губе» и вообще числился на плохом счету. Поэтому их, назло им самим, рвущимся поскорее на «гражданку», оставили на последнюю партию. Хотя, положа руку на сердце, лучше бы от таких избавляться прежде всего. Но так уж сложилось, что первыми всегда уходили лучшие. Тут были и те, кто честно «тащил службу», и те, кто считались у командования любимчиками — стучали, короче говоря.
Прибывшие на замену тридцать дагестанцев оказались настолько дикими, что создавалось ощущение, будто новобранцы с гор спустились за солью, а их тут же «забрили». Поначалу по-русски они не говорили. Многие тогда подумали, что не умеют, но как потом выяснилось, — не хотели.
Вели они себя вызывающе, если не сказать — бόрзо. Держались скопом, приказы выполняли с видимой неохотой, презрительно на своём наречии что-то бормоча себе под нос. Ребята дюжие, многие спортсмены, на гражданке занимавшиеся борьбой. По одиночке более-менее вменяемые, стадом — хуже Мамаева войска. Наглые, самоуверенные, привыкшие к тому, что «рюсскые» за своих не стоят.
На родине считавшие, что жители соседнего аула чуть ли не иностранцы, попав в армию, они сбились в плотную стаю.
Парочку земляков забрал к себе на склады прапорщик — начснаб . Трое ушли в постоянный наряд на свиноферму, где им жилось сыто и вольготно (самые, что ни на есть правоверные мусульмане, даже дрались, деля места). Что делать с остальной оравой, которую не то, что в караулы ставить, вообще оружие в руки давать нельзя, долго не понимали.
Оборзевшие дети гор не подозревали, что половина солдат и почти все офицеры в части принимали участие в боевых действиях, ходили в атаку, проливали свою и чужую кровь. Добряк старший сержант Винтерголлер по прозвищу Винт был переведён сюда после ранения из разведбата и при желании мог свернуть любому новобранцу голову будто курёнку, а его заместитель сержант Петрученя (Петруча) если дрался, то наверняка, чтобы с одного удара отправить на тот свет. Так его подготовили.
Их и поставили командовать «дикой дивизией», которая сразу же в недвусмысленных выражениях начала посылать обоих сержантов на или в глубоко интимные места. Винт с Петручей заниматься самодеятельностью не хотели, ибо прекрасно знали о последствиях. Трупов на их совести и без того хватало.
Тогда командир части подполковник Усольцев дал негласное «добро»: дагов — «под пресс», но без фанатизма, умеренно.
Это означало, что у «дедов» и «черпаков», то есть солдат отслуживших по полтора и по одному году соответственно, развязаны руки.
Что тут началось!
Старослужащие словно с цепи сорвались, возмущённые борзотой новобранцев, или как их ещё называли — «дэхов».
Желаемый результат был получен весьма быстро. Старое солдатское правило: «не умеешь — научим, не хочешь — заставим», сработало безотказно. На чёрные от синяков грудные клетки новобранцев офицеры и прапорщики демонстративно не обращали внимания. На жалобы, типа, «товарыщ лэйтенант, мены опят в груд билы», они лишь разводили руками, дескать, а что я могу сделать, ты же сам по-хорошему понимать не хочешь. Выполняй, что от тебя требуется, никто бить не будет.
Но ставить в караулы кавказцев было нельзя. Не так давно у соседей случился пренеприятнейший инцидент, когда такие же «архаровцы» попросту сбежали к себе в горы, прихватив автоматы. Из штаба дивизии сразу пришла радиограмма, прочитав которую Усольцев приказал Винту с Петручей драть своих подчинённых как сидоровых коз, а чтобы было чем заняться — пусть ежедневно копают траншеи «отсюда и до ужина».
На остальных бойцов свалилась нехилая нагрузка.
Морозов недавно провёл смену караулов, отправив сменившихся в караулку хоть немного поспать.
На вопрос «Товарищ старший лейтенант, а вы как?», ответил, что немного побудет на улице.
Глаза от усталости сами слипались, не помогал даже кофезаменитель с названием «Бодрый», того и гляди, уснёшь вместе с солдатами.
Старлей не спеша подошёл к автомобилям и бронетранспортёру, уже с расстояния уловив запах соляры, диссонансом вплетающийся во влажную лесную свежесть.
Маслянистая радужная плёнка покрывала лужи, растёкшиеся по небольшому асфальтовому пятачку, чужеродной проплешиной устроившегося среди вековых деревьев. Свет от зажёгшихся фонарей отражался в лужах, играя всеми цветами спектра.
Согласно Устава гарнизонной и караульной службы техника тоже должна охраняться. Также Устав требует постоянного снижения численности задействованного в караулах личного состава путём внедрения технических средств охраны.
Морозов только вздохнул.
Говорят, все уставы кровью написаны. Выражение образное, однако, имеющее под собой немалое основание.
Ещё говорят, что бумага всё стерпит. Не менее образное выражение, которое тоже не на пустом месте появилось. Написать-то можно всё, что угодно.
Кстати, численность личного состава действительно снижена, да только замены ему техническими средствами охраны в этом захолустье нет и не предвидится.
Для пытливого ума молодого офицера, которому служба ещё не стала поперёк горла, это был неразрешимый парадокс. Склады под завязку набиты оружием, а охрана настолько слаба, что только чудо до сих пор уберегало эту тмутаракань от чьего-либо нападения.
Но чудо не может длиться вечно.
Не обходя лужи (всё равно хромовые сапоги отсырели напрочь), старлей приблизился к БТРу, постоял в задумчивости, наблюдая за игрой световой гаммы на маслянистых лужах, слегка пнул по колесу, проверяя, упадут ли капельки, повисшие на броне.
Не упали.
Для того чтобы их сбить, нужен куда более сильный удар.
Развернувшись, Морозов всё также неспешно направился в караулку. Пятно света на мокром окне притягивало, создавая иллюзию защищённости и даже уюта.
Старший лейтенант отдавал себе отчёт, что этот уют опасен незаметными объятиями Морфея. Но надо идти: скоро должны поступить первые доклады по телефону от вновь заступивших на посты часовых.
Старлей думал о том, что скорее бы порешали проблемы с новым пополнением, чтобы можно было ставить их в караулы. Помечтал о скором возвращении из очередного отпуска командира второго взвода. Тогда Морозову и командиру третьего взвода лейтенанту Мироманову будет полегче. Появится хоть какая-то возможность отсыпаться.
Мироманов как назло ногу подвернул, в санчасти кайфует, а ему, Морозову, приходится отдуваться за всех. И чего командир части своим приказом не обяжет прапорщиков в караулы заступать?
Впрочем, им тоже служба мёдом не кажется, без дела не сидят. У всех обязанностей полон рот, народу в части не хватает. Никто сюда не рвётся. Оно и понятно, кому хочется куковать в такой глуши? Попадают только те, у кого «мохнатой лапы» нет, за кого некому словечко замолвить. Если уж тут оказался, то всё, считай, так и прослужишь, а вернее — пропадёшь здесь.
С другой стороны, на войне было значительно хуже, ну так на то и война. Там всё иначе.
С невесёлыми мыслями офицер подошёл к караулке, энергично потряс накинутый поверх кителя дождевик, и только потом потянул за ручку деревянную дверь, разбухшую от сырости, скрипящую в давно не смазанных петлях.
Небольшое, освещённое лампочкой-стоватткой помещение караулки встретило тяжёлым духом сырых портянок, развешенных на табуретах, стоящих возле двухъярусных кроватей, на которых мертвецким сном отсыпались уставшие солдаты. Пахнуло сапожным кремом, уже не спасавшим отсыревшие кирзачи солдат. Единственным относительно приятным запахом в этом тяжёлом амбре был запах кофезаменителя. Им пытались спасаться всем миром, безуспешно перебарывая давно накопившуюся усталость и сонливость.
Морозов снял дождевик, повесил на гвоздь рядом с плащ-палатками солдат. Мельком глянул на ячейки с автоматами, на парней из бодрствующей смены, откровенно клюющих носами. Сидя на табуретах, объятые сном, они низко опустили головы к самой груди, иногда тревожно вскидываясь и снова тяжело засыпая. Старший лейтенант недовольно цыкнул уголком рта, но солдат будить не стал: пусть хоть так покемарят. Разбудит, когда придёт время.
Не спал лишь сержант Нефёдов. Он в сдвинутой на белобрысый затылок пилотке, в расстёгнутой полностью куртке с виднеющейся из-под неё вовсе не майкой, а неположенной по уставу чёрно-белой тельняшкой, в сланцах на босу ногу сидел на табурете у стола.
Занят сержант был очень важной работой — методично натирал навощённой пастагόем тряпочкой загнутую опять же не по-уставному полукруглую бляху солдатского ремня. Лучики света искрились на отполированной почти до зеркального отражения бляхе.
Офицер увидел скошенные на него красные от недосыпа глаза.
— А ты чего не спишь? — хмыкнул Морозов.
— Не положено, товарищ старший лейтенант, — вяло произнёс сержант. — За автоматами, вон, смотрю, — добавил он, мотнув белобрысой головой в сторону деревянных ячеек вдоль бревенчатой стены, со стоящими в них «акаэмами».
— Ничего, на «гражданке» отоспишься, — ободряюще сказал старлей.
— Только с бабами, — так же вяло ответил Нефёдов. — Один наспался. Хватит.
— Кто о чём, а солдат о бабах, — усмехнулся старлей.
— Анекдот знаете?
— О кирпиче и о чём солдат думает, глядя на него? — уточнил Морозов.
Сержант кивнул.
— Этот знаю, — подтвердил старший лейтенант.
— Можно подумать, вы, товарищ старший лейтенант, о другом думаете, — дерзко произнёс сержант. — Между нами разницы всего ничего. А в этом захолустье баб, наверное, отродясь никто не видел. Я вот восемнадцать месяцев здесь оттарабанил и ни одной бабы, пусть самой страшной, и той не встречал. Даже к семейным офицерам и прапорам жёны сюда не ездят. Все при первой же возможности в посёлок мотаются за двадцать вёрст. А остальным чё делать? Понятно, чё — гусю шею точить.
Подобная дерзость была вызвана как раз сроком службы бойца. А что ты хочешь — «дедушка». Вон, и тельняшку носит вопреки уставу. Никто из офицеров и прапорщиков части на это особенного внимания не обращает. Позволяют бойцам некоторые вольности: этакая глухомань разъедает любую дисциплину.
— Ладно, хватит, — Морозов не дал сержанту развить наболевшую тему. — Давай-ка, лучше кофезаменителем взбодримся.
— Не, не буду, — отказался сержант. — Сколько можно, у меня от него уже изжога.
— А я выпью, — решил старлей.
— Вы бы лучше поспали немного, — сказал Нефёдов. — А то меньше солдат спите, глаза уже красные, как у варёного рака. А я подежурю. Чай, не первый день замужем. Знаю, что делать.
— Посплю позже.
Морозов и сам чувствовал, как неудержимо его клонит в сон. Подошёл к столу, присел на табурет, воткнул вилку шнура электрического чайника в почти сгоревшую, болтающуюся на проводах розетку, подвинул эмалированную кружку с чёрными пятнами на месте сколов эмали, щедро сыпанул из пачки кофезаменителя. Подождал, когда вода в зашипевшем чайнике закипит, выключил его и налил в кружку кипятка, кинув следом два кусочка сахару.
В который уже раз дал себе мысленный приказ: не спать! Постоянно дуя на кипяток, помешивая ложкой коричневую мутноватую жижу, делал аккуратные глоточки, ожидая, когда жижа немного остынет, чтобы можно было пить не обжигаясь.
Через несколько минут пошли звонки с постов с докладами. Первый в порядке, второй … С седьмого поста доклада всё не было.
Старший лейтенант, фыркая пил чуть остывшую бурду, гася раздражение. Солдаты и раньше засыпали в караулах. В былые времена провинившихся наказывали, сейчас стали относиться к этому мягче. Но, чёрт возьми! Ведь боец охраняет целый склад с оружием. Оно, конечно, понятно, если кто захочет напасть, то долго не удержаться, хоть спи на посту, хоть не спи.
Личного состава для полноценной обороны явно недостаточно, территория большая, забор вокруг гнилой, как и сами ангары, да и вообще всё. Слово «разруха» само по себе так и просится на язык.
В то, что боец может уйти с поста, старлей не верил. Куда ему идти? Во все стороны на много километров сплошной лес, да болота. Не в посёлок же. Там каждого в лицо знают. Да и к кому туда ходить?
Потому и расслабились многие. Привыкли, что склады у чёрта на куличках, никто сюда не полезет. Зачем их вообще в такой глуши строили? Для кого? На тот случай, если всё кругом разбомбят, то хотя бы подобные склады останутся?
Морозов отогнал бесполезные мысли. Думано-передумано, говорено-переговорено, что попусту время терять?
Седьмой пост по-прежнему молчал. Ёрш твою медь! Мысль о том, что боец не отзванивается, всё сильнее нервировала офицера. Не просто беспокойство, а нехорошее предчувствие, возникшее непонятно откуда, не давало покоя.
Не первый случай, почитай в каждом карауле приключается. Ну, прибежит разьярённый разводящий, постучит по каске заснувшего штык-ножом, пробьёт втихую «фанеру» грудной клетки по возвращении. Иногда в ход идут злые шутки — автомат заснувшего прячут. Дескать, спи … украли, пока ты дрых. Какими последствиями грозит потеря оружия на боевом посту, думаю, известно каждому отслужившему.
Но откуда это … уже не предчувствие, осознание?
Да ещё и Нефёдов, бесконечно вошкая тряпочкой по бляхе, монотонно произнёс, добавляя тревоги:
— С седьмого поста опять доклада нет. Загондошу урода.
Торопливо допив недоразумение из жжёных злаковых, старлей решительно поднялся, скомандовал:
— Караул — в ружьё!
С сержанта сонливость, как рукой сняло. Вскочив из-за стола, он продублировал приказ:
— Караул — в ружьё!
Вырванные из тяжёлого забытья солдаты суматошно зашевелились, вскочили с табуретов. Бойцы из отдыхающей смены, спавшие в форме, стали подниматься с кроватей, наматывать непросохшие портянки, натягивать столь же сырые сапоги, надевать ремни, заправляя форму.
А офицер продолжал командным тоном:
— С седьмого поста не поступил своевременный доклад. Надеть плащ-палатки, разобрать личное оружие, привести в боевую готовность, построиться у караульного помещения.
Защёлкали предохранители, лязгнули взводимые затворы и опять предохранители, во избежание случайного выстрела.
Кто-то проворчал:
— Дождевиков на всех нет, на одну же смену только, да тем, кто на постах. Как остальным идти? И так все мокрые…
— Отставить разговоры! — прервал недовольного бойца Морозов. — На выход бегом — марш! Нефёдов!
— Я!
— Остаёшься в караульном помещении. Задача: контроль средств связи.
— Есть!
Привычные выполнять команды, солдаты заторопились на улицу.
Быстро нырнув в свой дождевик, старлей вышел следом.
— Становись! Равняйсь! Смирно! — энергично скомандовал он. — Правое плечо вперёд, на седьмой пост бегом — марш!
Став во главе колонны, офицер задал темп, быстро ускоряя его, чувствуя, как поганое ощущение всё сильнее завладевает им. Буханье солдатских сапог, плеск разбрызгиваемых луж, да опять как назло усилившийся мелкий дождь отчего-то ещё больше нагнетали атмосферу тревоги.
Морозов невольно отметил, что даже в такой ситуации солдаты бегут «в ногу». Вот что значит постоянные занятия строевой подготовкой! А чем ещё занять бойцов в глухомани, когда между караулами есть свободное время? Однако же в последний месяц, после ухода дембелей, не до строевой подготовки — народу не хватает. Но как бегут, а! Молодцы!
Этими рассуждениями офицер старательно гнал от себя нехорошие предчувствия, рассчитывая увидеть, что часовой просто спит на своём посту. Солдаты, конечно, недовольны останутся, особенно отдыхавшая смена. После караула заснувшему не поздоровится. Но ничего, урок лишним не будет. В следующий раз не уснёт.
Метров за сто до поста старший лейтенант дал команду остановиться. Дальше пошёл один. На ходу расстегнул кобуру, вытащил пистолет, снял с предохранителя, клацнул затвором, вновь поставил на предохранитель, сунул обратно в кобуру, не застёгивая её. Когда до поста осталось метров двадцать, замедлил шаг. Где же часовой, мать его!
Порой солдаты в желании поспать проявляют чудеса изобретательности. Морозов помнил немало случаев. Например, однажды поздней промозглой осенью поставили солдат на склад порядок наводить. Один из бойцов умудрился уснуть на двух небольших, идущих вдоль стены, едва тёплых трубах отопления. Чтобы не упасть во сне с тонких, протянутых вплотную — бок о бок труб, солдат пристегнул себя ремнём к третьей трубе, идущей сверху. Этакая страховка получилась.
Так его и нашли спящим в крайне неудобной позе, но зато со страховкой. Посмеялись, пару нарядов вне очереди раздолбай получил. Хотели на трое суток на «губу» закатать, но оценили изобретательность горемыки.
Хоть бы и этот прикорнул где-нибудь, подперев стеночку… Нет… Нету нигде его… Неужели бросил пост?! Вроде, год прослужил, в карауле не первый раз, боец с понятием, не дурак, оружие доверить можно… Ну, где же он?!.. Старлей извлёк из кобуры пистолет, щёлкнул предохранителем.
Вот уже и ворота в ангар. Замок на месте. Старший лейтенант подошёл вплотную, левой свободной рукой подёргал замок, и тот вдруг отвалился: дужка оказалась перекушенной, на одном честном слове держалась. И пломбы нет! Где часовой!!! Он вскрыл?! Зачем?!
Почувствовав неожиданную опасность со спины, Морозов резко обернулся, выставив перед собой пистолет. Фу ты, чёрт… Показалось…
Подёргав за массивную ручку, офицер убедился, что внутренние замки ворот целы. Слава те, Господи, проникновения нет! Ну, гадёныш! Что же он удумал-то? Совсем мозги съехали? Услышал топот, спохватился, спрятался где-то. Ничего, найдём… На «толчке» сгною. Отныне все грязные работы в части — его. Но сначала — промывка мозгов в особом отделе. Оттуда он вернётся «просветлённым». Отправят его сюда же, потому как здешний гарнизон — что-то вроде наказания для провинившихся, ну и для тех, кому просто не повезло по службе в более лучшее место попасть.
Морозов и не заметил, как потихоньку подошли остальные солдаты. Вот раздолбаи! Ну что за дисциплина?! Кто ж на охраняемый пост так ходит?! Они привычно выстроились в две шеренги.
— Почему нарушили приказ и не остались на месте?! — грозно спросил старлей.
— Вас долго не было, товарищ старший лейтенант, — ответил за всех ефрейтор Ничипорук. — Мы волноваться начали.
— Доложу командиру роты. Ты, Ничипорук, как старший, получишь трое суток ареста, — жёстко сказал офицер, и добавил: — Надо искать этого урода. Рассредоточиться. Быстро прочесываем территорию до шестого поста. Дальше запретной линии у этого поста никто не идёт. Не так, как здесь. Припёрлись, словно стадо коров! Ничипорук!
— Я!
— Останешься на посту.
— Есть.
— Старшим на прочёсе рядовой Емельянов.
— Есть, — ответил солдат.
— Выполняйте.
Морозов направился к телефонному аппарату без диска. Массивная коробка телефона крепилась к столбу-грибку, стоящему неподалёку от ворот ангара. Достаточно снять не менее массивную чёрную трубку, чтобы получить связь с караулкой. Старший лейтенант намеревался объявить тревогу.
В этот момент кто-то из бойцов испуганно вскрикнул. Старлей опустил уже протянутую к аппарату руку.
Из темноты донёсся истошный выкрик:
— Товарищ старший лейтенант! Сюда!
— Куда, Ничипорук?! На пост! — приказал офицер рванувшемуся на крик ефрейтору, и сам поспешил на зов.
В том месте солдаты уже подсвечивали спичками и зажигалками, возбуждённо галдя. Морозов подбежал, достав на бегу небольшой фонарик, светя себе под ноги.
На траве повсюду были большие пятна крови.
Сердце у офицера заныло, защемило. Он сходу раздвинул солдатские спины, оказавшись в центре толпы, шаря слабым лучом фонарика по ногам. На траве лежала оторванная голова часового с перекошенным в смертельной гримасе лицом. От неожиданности старлей отпрянул, натолкнувшись спиной на солдат.
Мысли хаотично заметались. Занозой зудело: ну, вот и случилось! Вот и дождались!
Взяв себя в руки, офицер скомандовал:
— Всем десять шагов назад! Не топтать! Рассредоточиться! Оружие наизготовку! Боевая тревога!
Солдаты разбежались в стороны, упали в мокрую траву, не обращая на это никакого внимания. Оторванная голова часового произвела на всех эффект разорвавшейся бомбы.
Морозов бросился к аппарату, сорвал трубку.
— Караульное помещение, — услышал он. — Сержант Нефёдов.
— Боевая тревога, Нефёдов! — выдохнул в трубку старлей.
Мгновение спустя, ночную тишину разорвал надрывный вой сирены. Помимо дежурного освещения вспыхнули резервные фонари.



До утра, разумеется, уже никто не спал.
К счастью, дождь прекратился, видимо, ненадолго — тяжёлые тучи так и продолжали висеть над лесом.
При более тщательном осмотре в грязи обнаружили несколько отпечатков ног в спецназовских берцах. Таких ни у кого в части не имелось. Обмундирование выдавалось времён ещё «царя Гороха». Даже офицеры щеголяли в кителях, пошитых лет тридцать назад, что говорить о солдатах.
Потому всем стало ясно — это были следы чужаков. Судя по всему, они пытались вскрыть ворота ангара, но прибывшие солдаты во главе с Морозовым их спугнули.
За гнилым забором увидели всё ещё примятую траву, с еловых ветвей сбита влага. Пришли отсюда и уходили здесь. Примерно в километре лесная дорога, ведущая из гарнизона в посёлок, из-за болота даёт вынужденный крюк, обходя гиблое место. Скорее всего, там неизвестные оставили машину.
Нашли тело часового. Вернее, то, что от него осталось. Какой-то неведомый зверь растерзал беднягу в клочья, размотал кишки, вырвал кости…
Прибывший военврач сразу заявил: никакой зверь сделать подобное не в состоянии. Не поступают так звери даже в момент ярости.
Но если не зверь, то кто тогда?..
Разговоры… Разговоры… Домыслы…



К обеду понаехало начальство и даже один генерал-майор, матерящийся как портовый грузчик.
Спокойный и даже сонный ритм забытой Богом войсковой части разорвали беготня, суета, работающие двигатели автомобилей, резкие команды.
В сопровождении двух малоразговорчивых капитанов-особистов несколько отчуждённо держался некий штатский с выправкой военного. Все трое приехали вместе с генерал-майором на его служебной чёрной «Волге».
Штатский — лет тридцати пяти, чуть выше среднего роста, хорошо сложенный, резкие черты загорелого волевого лица, внимательный прищур серых глаз, короткий ежик светлых волос, крепкие небольшие уши. Тяжёлый подбородок, накачанная жилистая шея, переходящая в покатые плечи, мускулистые, даже не скрываемые тканью пиджака руки, костистые кулаки, узловатые пальцы. Энергичные шаги тренированных долгими переходами ног, завершали картину.
Лишь самый несведующий не понял бы, что это офицер службы госбезопасности. Вот только вместо цивильного светлого пиджака и отутюженных брюк с начищенными чёрными туфлями, ему больше подошёл бы камуфляж или «песчанка» с закатанными рукавами, разгрузка, забитая автоматными магазинами, да укороченный, как у десантуры, автомат.
Этот так не похожий на штатского человек проявил большую заинтересованность именно останками часового. Сопровождавшие его особисты создали невидимый барьер между этим загадочным штатским и остальными.
Человек какое-то время внимательно разглядывал останки, потом приказал уложить всё в кусок брезента.
Никто кроме него не знал, что случаи подобных нападений участились. На каждый из них немедленно распространялся гриф секретности, а все без исключения свидетели получали соответствующее предупреждение.
Шутить с комитетом могут лишь глупцы, да сумасшедшие.
Даже не спросив продолжавшего извергать маты генерал-майора, штатский приказал загрузить в багажник генеральской «Волги» завёрнутые в брезент останки. Затем молча указал водителю пальцем — вон из машины. Сам сел за руль и покинул пределы войсковой части, особо не жалея подвеску автомобиля, гоня его по лесной, заросшей травой колее.
Maui13
До этого шёл обычный доклад: немногословный, сжатый.
[/quote]
Я бы вместо запятой "и" поставил.
Цитата(Dimson @ 22.8.2011, 12:53) *
Голос невидимого собеседника был сухой и отстранённый. Искусственный на все сто процентов, а потому лишённый эмоций и чувств.

Одно предложение мешает другому. Объединить бы. А то какая-то "вода мокрая" получается.
Цитата(Dimson @ 22.8.2011, 12:53) *
Здесь подобная технология ещё не создана

Где здесь?
Цитата(Dimson @ 22.8.2011, 12:53) *
Но бережённого, как известно, Бог бережёт.

Бог в СССР?
Цитата(Dimson @ 22.8.2011, 12:53) *
Немолодой часто ловил себя на мысли

Ничего не хочу сказать, но впервые встречаю такое единичное определение действующего лица smile.gif
Цитата(Dimson @ 22.8.2011, 12:53) *
Он мечтательно закрыл глаза и расслабился в первый раз за неделю.

Странно звучит. Двояко. Может написать: и впервые за неделю позволил себе расслабиться, освободившись от тягостных мыслей (или еще как-нибудь)

Уфф, прочитал, примерно, половину. Сложный для меня стиль письма. Тяжко читается. Не советчик я здесь. sad.gif
Dimson
Цитата
Где здесь?

Не указывается намеренно, чтобы вопросик в голову запал.
Цитата
Бог в СССР?

а что Вас смущает? Мой говорил мой дедушка-фронтовик: на войне атеистов нет. Это и для СССР характерно, особенно для того, о котором пойдёт речь.
Цитата
Сложный для меня стиль письма. Тяжко читается.

Текст нарочито плотный, но тяжёлым быть не должным. Особенно для тех, кто служил.
Maui13
Цитата(Dimson @ 22.8.2011, 15:26) *
но тяжёлым быть не должным. Особенно для тех, кто служил.

Видимо я исключение из правил. Плотным его не считаю, скорее именно сам стиль для меня тяжело воспринимается. Думал расчитаюсь, ан нет...
Цитата(Dimson @ 22.8.2011, 15:26) *
а что Вас смущает? Мой говорил мой дедушка-фронтовик: на войне атеистов нет. Это и для СССР характерно, особенно для того, о котором пойдёт речь.

В том-то и дело, что автором упомянут Бог не в окопе, а похоже к личности какого-то физика ядерщика
Dimson
Цитата
Плотным его не считаю, скорее именно сам стиль для меня тяжело воспринимается. Думал расчитаюсь, ан нет...

Давайте, я выложу сейчас ещё кусочек (не отредактированный, правда). Было бы интересно узнать Ваше мнение по немного другой стилистике.

Цитата
В том-то и дело, что автором упомянут Бог не в окопе, а похоже к личности какого-то физика ядерщика

Не имею права спойлерить. Это не физик ядерщик.
Dimson
ГЛАВА I

Мощный движок «Субару», доведённый до ума умельцами из специализировавшейся на ститрейсеровских автомобилях мастерской, оглушительно взревел.
Хозяин «болида» — высокий, несколько располневший из-за преимущественно сидячего образа жизни, но в целом сохранивший спортивную фигуру — довольно ухмыльнулся. Настоящих конкурентов у него сегодня не было. Потому никто, из собравшихся вдоль периметра улицы, перекрытой прикормленными гаишниками, не ставил на победителя: все гадали, кто придёт вторым и третьим.
Длинноногая блондинистая Ленка, воплощавшая сегодня знаменитый образ Мэрилин Монро с развевающейся на ветру юбкой, сунула голову в открытое окно «Субару» и с томным вздохом оставила на щеке водителя алый многообещающий поцелуй.
— Котик, — чуть лениво с придыханием, способным свести с ума любого мужчину в возрасте от пяти до ста пятидесяти лет, проговорила она, — ты просто обязан сегодня победить. Иначе я обижусь и буду любить тебя не так страстно, как обычно.
Ленка провела по его волосам рукой цвета шоколада с молоком (не солярий — Мальдивы) и отстранилась.
«Котик», с трудом вытерпев представление, устроенное больше для посторонних, чем для него, кивнул.
— Всё будет в порядке, Ленуся. Не переживай.
Про себя подумал, что с затянувшимся романом нужно завязывать. Нынешнюю пассию интересовало только одно — деньги, а их у Андрея Липатова, менеджера средней руки в крупной торговой компании, хватало, но отнюдь не по причине высоких зарплат. Когда в две тысячи восьмом страну крепко тряхнуло кризисом, Андрей чисто по наитию купил пакет акций металлургического комбината. Тогда они стоили сущие копейки. Перепуганные брокеры скидывали всё, что на их взгляд было токсичными активами.
Спустя пару лет всё вернулось на круги своя. Комбинат заработал в полную мощь, стал платить дивиденды. Стоимость акций возросла в пять с лишним раз. Тогда Андрей по-настоящему ощутил вкус лёгких денег.
Благодаря им появились: хорошая квартира в центре города, навороченная «Субару» и страсть к стритрейсингу.
Золотая молодёжь любила погонять в тёмное время суток, однако далеко не все обладатели дорогих тачек были хорошими водителями. Зато Андрей за рулём чувствовал себя будто рыба в воде, вернее, как акула в стае мелких рыбёшек.
В тюнинг и усовершенствование своей «японки» он вложил не только бешеное количество денег, но и частичку самого себя. В теле банального «манагера» билось сердце профессионального гонщика.
Сегодняшний маршрут не был сложным: всего-то два поворота, вписаться в которые с устойчивостью «Субару» Андрея — плёвое дело. Потом его ждёт триумфальный финиш, всеобщий восторг и обожание, на десерт — горячее как песок в Сахаре Ленкино тело.
Дня через два он с ней расстанется. Ещё на Мальдивах избранница начала его тяготить. Слишком фальшивой была её напускная любовь, слишком жадными становились её глаза, когда она видела его кредитку.
До поры до времени Андрея это устраивало, но всему на свете приходит конец.
Любовь без радости была, разлука точно будет без печали, причём для обеих сторон. Замену Ленка найдёт быстро, достаточно вспомнить, как засматривается на её аппетитную фигурку сынок мэра — тоже стритрейсер, севший за баранку спортивного «мерседеса» после похода на последний «Форсаж».
Ну и Андрей тоже не пропадёт. Елена Прекрасная была не первой и станет точно не последней в его жизни.
К машинам подошёл гаишник с крагами регулировщика на руках. Увидев знакомое лицо, Андрей вздрогнул.
Вспомнилось то, что ему так хотелось забыть.
Чечню его призыв зацепил совершенно случайно. По телевизору большие дяди в генеральских мундирах уже начинали бить себя пяткой в грудь, доказывая, что солдат-срочников ТАМ нет.
Будь у Липатова была такая возможность, он бы посмеялся людям из телеящика в лицо. Если всё обстоит так, как рассказывают эти морды, почему тогда в маленьком чеченском ауле взялся их взвод — тридцать парней после учебки, которые и стрелять-то толком не умели.
Взвод вэвэшников раскидали по нескольким блок-постам. Поначалу всё было тихо и мирно, местные солдат не трогали, те в свою очередь никого не задирали. Это устраивало всех. Такое статус-кво продолжалось почти две недели.
Потом был ночной бой, в котором Андрей пришлось убить человека — не бородатого боевика в камуфляже, какими их любят показывать на центральных каналах, а вполне интеллигентного с виду мужчину, которого можно было принять за школьного учителя.
Правда, в руках «учителя» находился не портфель с тетрадками учеников, а АКМ, и перед тем, как погибнуть, «дух» успел подранить Тоху Смирнова.
После дембеля Андрей устроился в компанию, в которой работает и поныне, а Тоха подался в ГИБДД.
Каждый раз, видя перед собой сослуживца, Липатов вспоминал тот бой и убитого им боевика.
vsevolod
Для фантбоевика начало очень неплохое, интрига есть. ИМХО: беспощадно изгоняйте сложносочиненные, сложноподчиненные предложения, а также причастия и деепричастия. Помяните мое слово, будет лучше. Желаю удачи!
Maui13
Вроде и отличий в стилях особых нет, но читается гораздо легче. Немного удивило присутствие японского концерна на территории СССР =) Если я правильно понял, у вас в 2008 по прежнему Советский Союз?
Dimson
Цитата(vsevolod @ 22.8.2011, 16:22) *
Для фантбоевика начало очень неплохое, интрига есть. ИМХО: беспощадно изгоняйте сложносочиненные, сложноподчиненные предложения, а также причастия и деепричастия. Помяните мое слово, будет лучше. Желаю удачи!

Большое спасибо! Примем к сведению.
По мере написания будем выкладывать.
Заранее признательны за критику.
Dimson
Цитата
Вроде и отличий в стилях особых нет, но читается гораздо легче. Немного удивило присутствие японского концерна на территории СССР =) Если я правильно понял, у вас в 2008 по прежнему Советский Союз?

В прологе речь идёт об альтернативном СССР. В главе первой ГГ - человек нашей реальности, который попадёт в иной мир. Так что тут всё как в жизни, даже рассказ о пертуберациях с акциями истинная правда. Воспоминания о службе в Чечне взяты из рассказа моего хорошего друга (но он обычно ненавидит распространяться на эту тему).
Dimson
Коллеги, буду признателен за замечания и возможные ашипки и очапатки.

ГЛАВА I


Мощный движок «Субару» оглушительно взревел. До ума его доводили в мастерской, которая специализировалась на «апгрейде» стритрейсеровских машин. Механики за работу брали дорого, но оно того стоило.
Хозяин ревущего «болида» — высокий, несколько располневший из-за преимущественно сидячего образа жизни, но в целом не утративший спортивную фигуру — выглядел расслаблено. Настоящих конкурентов у него сегодня не было. Потому никто, из собравшихся вдоль периметра улицы, перекрытой прикормленными гаишниками, не ставил на победителя: все гадали, кто придёт вторым и третьим.
Длинноногая блондинистая Ленка, воплощавшая сегодня знаменитый образ Мэрилин Монро с развевающейся на ветру юбкой, сунула голову в открытое окно «Субару» и с томным вздохом оставила на щеке водителя алый многообещающий поцелуй.
— Котик, — чуть лениво с придыханием, способным свести с ума любого мужчину в возрасте от пяти до ста пятидесяти лет, проговорила она, — ты просто обязан сегодня победить. Иначе я обижусь и буду любить тебя не так страстно, как обычно.
Ленка провела по его волосам рукой цвета шоколада с молоком (не солярий — Мальдивы) и отстранилась.
«Котик», с трудом вытерпев представление, устроенное больше для посторонних, чем для него, кивнул.
— Всё будет в порядке, Ленуся. Не переживай.
Про себя подумал, что с затянувшимся романом нужно завязывать. Нынешнюю пассию интересовало только одно — деньги, а их у Андрея Липатова, менеджера средней руки в крупной торговой компании, хватало, но отнюдь не по причине высоких зарплат. Когда в две тысячи восьмом страну крепко тряхнуло кризисом, Андрей чисто по наитию купил пакет акций металлургического комбината. Тогда они стоили сущие копейки. Перепуганные брокеры скидывали всё, что на их взгляд было токсичными активами.
Спустя пару лет всё вернулось на круги своя. Комбинат заработал в полную мощь, стал платить дивиденды. Стоимость акций возросла в пять с лишним раз. Тогда Андрей по-настоящему ощутил вкус лёгких денег.
Благодаря им появились: хорошая квартира в центре города, навороченная «Субару» и страсть к стритрейсингу.
Золотая молодёжь любила погонять в тёмное время суток, однако далеко не все обладатели дорогих тачек были хорошими водителями. Зато Андрей за рулём чувствовал себя будто рыба в воде, вернее, как акула в стае мелких рыбёшек.
В тюнинг и усовершенствование своей «японки» он вложил не только бешеное количество денег, но и частичку самого себя. В теле банального «манагера» билось сердце профессионального гонщика.
Сегодняшний маршрут не был сложным: всего-то два поворота, вписаться в которые с устойчивостью «Субару» — плёвое дело. Потом его ждёт триумфальный финиш, всеобщий восторг и обожание, на десерт — горячее как песок в Сахаре Ленкино тело.
Дня через два он с ней расстанется. Ещё на Мальдивах избранница начала его тяготить. Слишком фальшивой была её напускная любовь, слишком жадными становились её глаза, когда она видела его кредитку.
До поры до времени Андрея это устраивало, но всему на свете приходит конец.
Любовь без радости была, разлука точно будет без печали, причём для обеих сторон. Замену Ленка найдёт быстро, достаточно вспомнить, как засматривается на её аппетитные формы сынок мэра — тоже стритрейсер, севший за баранку спортивной «бэхи» после похода в кино на последний «Форсаж».
Ну, а Андрей однозначно не пропадёт. Елена Прекрасная была не первой и станет точно не последней в его жизни.
Липатов красавцем себя не считал, однако на собственном опыте знал, что внешность — это не главное.
К машинам стритрейсеров подошёл гаишник с крагами регулировщика на руках. Увидев знакомое лицо, Андрей вздрогнул.
Вспомнилось то, что ему так хотелось забыть.
Чечню его призыв зацепил совершенно случайно. По телевизору большие дяди в генеральских мундирах уже начинали бить себя пяткой в грудь, доказывая, что солдат-срочников ТАМ нет.
Будь у Липатова такая возможность, он бы посмеялся людям из телеящика в лицо. Если всё обстоит так, как рассказывают эти морды, почему тогда в маленьком чеченском ауле появился их взвод — тридцать парней после учебки, которые и стрелять-то толком не умели.
Взвод вэвэшников раскидали по нескольким блок-постам. Поначалу всё было тихо и мирно, местные солдат не трогали, те в свою очередь никого не задирали. Это устраивало всех. Такое статус-кво продолжалось почти две недели.
Потом был ночной бой, в котором Андрей пришлось убить человека — не бородатого хмурого боевика в камуфляже, какими их любят показывать на центральных каналах, а вполне интеллигентного с виду мужчину, которого можно было принять за школьного учителя.
Правда, в руках «учителя» находился не портфель с ученическими тетрадками, а АКМ, и перед тем, как погибнуть, «дух» успел подранить Тоху Смирнова. Двум другим бойцам повезло значительно меньше.
«Двухсотых» повезли хоронить на родину, они были земляками. Андрей входил в число сопровождающих.
Рыдали матери убитых солдат, глотали слёзы отцы, плакали в сторонке невесты. От волнения у него задёргалась щека, а на голове появилась первая седина. В девятнадцать лет …
В бою было намного легче.
После дембеля он устроился в компанию, в которой работает и поныне. Тоха подался в ГИБДД.
Каждый раз, видя перед собой бывшего сослуживца, Липатов вспоминал тот бой, убитого боевика и плачущих родителей погибших солдат.
Того «учителя» тоже было кому оплакивать. Андрей сожалел, что принёс горе в его семью, но тогда, на блокпосту, у него не оставалось выбора.
Смирнов, переговорив с устроителем гонок, подошёл к Липатову.
— Здорово, Андрей!
— Здорово, коль не шутишь.
— Да уж какие тут шутки. Короче, у вас на всё про всё окно в полчаса. Надо уложиться.
— Не вижу проблем! Времени за глаза хватит.
— Тебе — да. Насчёт остальных не уверен. Больше всего сомневаюсь в нём, — Смирнов кивком показал на БМВ, за рулём которой сидел сынок мэра. — Если с ним что-то случится, меня его папаша с потрохами сожрёт.
Раздался автомобильный гудок. Водитель «бэхи», догадавшись, что говорят о нём, нажал на клаксон.
— Идиот, — тихо ругнулся Смирнов.
— Не бери в голову, — произнёс Андрей. — Всё будет тип-топ.
— Хотелось бы верить, — вздохнул гаишник. — Только на душе муторно. Как тогда, в Чечне перед тем, как меня ранило. Помнишь, я с самого утра ходил как в воду опущенный. Чувствовал что-то. И сегодня чувствую.
— Типун тебе на язык! Накаркаешь ещё! — возмутился Липатов.
По спине пробежал неприятный холодок.
Андрей давно верил в приметы, предопределения и в фатум. Атеистов и несуеверных на войне не было.
Тоха говорил убеждённо, а, значит, действительно что-то чувствовал, а может и знал, только говорить не хотел, в надежде, что пресловутое шестое чувство ошибается. Такое тоже случалось, но реже, чем того хотелось.
— Ладно, мне пора, — Тоха ушёл.
Спортивный БМВ подкатил к «Субару» Андрея. Боковое стекло опустилось.
— Спорим, я сегодня сделаю твою япономарку, — ухмыльнулся сын городского главы. — Ставлю полштуки евро на мой выигрыш.
Липатов поначалу решил принять пари, но, вспомнив слова старого сослуживца, передумал.
— Оставь себе. Я у детишек карманные деньги не забираю, — сказал Андрей и только потом сообразил, что наживает себе неприятности.
Разговаривать в такой манере с тем, чей папа вертит на известном предмете почти всех бизнесменов города, не стоило. Но было уже поздно. Юноша сначала побледнел, потом покраснел.
Ну всё, жди подляны, понял Липатов. Стучать папаше молодой человек не станет, но организовать какую-нибудь пакость сумеет.
«Пусть «отобьёт» у меня Ленку и удовлетворится этой победой», — подумал Андрей. Эта мысль ему определённо нравилась больше остальных.
Девушка, словно догадавшись, что Липатов думает о ней, послала ему воздушный поцелуй. Андрей кисло улыбнулся в ответ.
Публика заулюлюкала.
Началось!
По сигналу устроителей гонок машины выстроились в один ряд. Улица была широкая, шестиполосная. Места хватит на всех.
Андрей собрался, сосредоточившись на предстоящем заезде.
Он не был обычным адреналинщиком, которому подавай острые впечатления и неважно каким способом. Ему нравилось обладать мощной машиной, выжимать из неё максимум возможностей, причём победа была не так важна, как сам процесс.
Быстрота, скорость, рёв двигателя, сила, толкающая его в спинку кресла, мелькающий за окном пейзаж. Он словно растворялся во времени и в пространстве, сливался в единое целое с управляемым автомобилем, аннигилируя километры дороги.
Андрей не мог подобрать нужные слова, чтобы описать то, от чего его просто распирает, заставляет ловить кайф. Не придумано ещё таких слов. Только набор коротких мыслей-эмоций и всё.
Когда гонка заканчивалась, он долго не мог выйти из неистового экстаза, в который впадал с момента старта.
Плевать, кто первым пересёк финиш! Если он — круто! Здорово! Кто-то другой — всё равно классно! Жизнь удалась!
Потом был эмоциональный спад, отходняк. Пару дней он ходил с пустыми глазами, затем снова оживал.
Будь у него выбор — ночь с самой прекрасной на свете женщиной или сто километров бешеной гонки на трассе, Липатов выбрал бы последнее. И не пожалел.
В начале заезда он сразу обставил соперников, вырвавшись метров на сто вперёд. Разрыв между лидером и остальными гонщиками стремительно увеличивался.
«Субару» ревущим призраком летела по ночному городу, за ней веером распустился хвост других автомобилей.
Мелькали фонарные столбы, бортики ограждений, деревья, высотки. Трасса проходила в отдалении от спального района. Движение по ночам тут было редким. Вряд ли кто из жителей ближних домов слышал натужный гул двигателей соревнующихся автомобилей.
Через три километра поворот. Если грамотно вписаться, всё. Победа в кармане.
Ночь, царица ночь. Воистину темны дела твои. Никому не ведомо, какой сюрприз заготовили твои крепкие обьятья.

Его иномарка красиво прошла поворот, Андрей лишь сбросил скорость. «Субару» плавно свернула и … оказалась в кромешной тьме.
Фары лишь выхватывали несколько метров дороги, фрагменты увиденного ему не понравились.
Дорожное полотно напоминало стиральную доску.
Автомобиль тряхнуло, макушку крепко приложило о потолок. «Субару» заскакала по кочкам, её чуть не занесло. Андрей титаническими усилиями сумел выровнять машину. Будь скорость повыше, наверняка бы перевернулся.
Ремонт? Но где ограждения, знаки? Дорожные рабочие порой проявляют чудовищную беспечность, однако не до такой же степени. Тем более ещё несколько часов этот участок трассы был в полном порядке. Андрей специально прокатился по нему перед заездом. И гаишники должны были бы знать. Тоха Смирнов обязательно бы предупредил. Что он — себе враг?
Ошибиться, свернуть не туда, Андрей физически бы не смог, ибо тот поворот был один.
И где, кстати, остальные гонщики?
Он не видел их фар, не слышал звука моторов.
Только темнота, ночь и разбитая дорога.
Чистой воды сюрреализм, помутнение сознания или что там ещё?
А потом яркая вспышка во тьме, дыра в лобовом стекле и осколки стекла в лицо.
Ещё по звуку он определил, что в машину стреляли из автомата, били практически в упор, не попав только чудом.
Хорошо, что Андрей ехал без пассажира. Правое сиденье буквально изрешетило. Окажись там человек, погиб бы сразу. К гадалке не ходи.
Липатов резко крутнул руль. Он не привык действовать в подобных обстоятельствах, ждал чего угодно, но только не автоматной очереди в лицо.
Теперь «Субару» действительно занесло. Упав на бок, машина прокатилась несколько метров, жалобно скрипя трущимся об асфальт кузовом, а потом остановилась, будто умерев на ходу.
Андрея прижало к дверце. Сверху на него что-то посыпалось, какая-то мелкая дрянь, рассыпалось боковое стекло.
А когда «Субару» прекратила движение, ему стало страшно. Гораздо страшнее, чем много лет назад на блокпосте в Чечне.
galanik
Цитата(Dimson @ 22.8.2011, 15:26) *
Текст нарочито плотный, но тяжёлым быть не должным. Особенно для тех, кто служил.

Нет, текст не должен быть тяжелым для любого читателя.

Начало Пролога плохое! Инфа буквально закодирована. Нельзя ли изложить то же самое, но - простым и ясным языком

Вторая часть Пролога (описания природы, кое-какая экспозиция) написано красиво, но тоже слишком многословно. Тем более, для тех, кто служил.

Третья часть Пролога, самое начало - просто здорово! Тащусь! Энергично, метко, интересно. А затем снова - многословно, лишние эпизоды, никакой роли не играющие и полезная для действия инфа вязнет в каких-то пинках Морозова по колесу бронетранспортера, мыслях о Мироманове и т.д.

Надо бы критически проглядеть и выкинуть лишнее к черту! Вы же не за количество знаков получите гонорар (очень надеюсь!).

Четвертая часть кажется бормотанием, просто устаешь от однообразия. Слабовато с интригой, действием.

Почему бы авторам не вообразить в роли читателя бестолковую любительницу военно-приключенческой литературы и не сделать текст легким, блестящим, образным - ПОНЯТНЫМ ЛЮБОЙ ДУРЕ! (Или кастовая гордость "служивших" не позволяет снизойти?)

А в общем-то интересно. Читаю дальше. (Если мушшыны не возражают).
Andrey-Chechako
Цитата(galanik @ 23.8.2011, 15:42) *
Нет, текст не должен быть тяжелым для любого читателя.

а я знаю дофига людей, которые ни единой страницы Стругацких прочесть не смогли, но Лонцову - все полки забиты!
galanik
Цитата(Andrey-Chechako @ 23.8.2011, 17:10) *
а я знаю дофига людей, которые ни единой страницы Стругацких прочесть не смогли, но Лонцову - все полки забиты!

Да ну их, Стругацких! Время другое.
Я, например, прочитала их много. Сия литература такое же паблик-чтиво, как и Донцова. Только они злее и псевдонаучнее - вот и все отличия. И стиль, конечно, отличный.
Донцова - антидепрессант. В наше время нужна, как лекарство (некоторым).

Мне нравится идея "Проекта", но хотелось бы облегченного стиля (я не служила и ваши "ба-бах", "та-ра-рах" не разбираю). Но сюжет, и главное - знание матчасти, очень обнадежили.
Верба
Мне кажется, что не должно быть слишком много "лирических отступлений", не относящихся к сюжету впрямую. Особенно, пока длится завязка.
Эти детали, конечно, рисуют время и должны "переманить" читателей на сторону автора, проверка на "свой-чужой" и всякое такое. Но если, например, в дальнейшем дагестанцы в сюжете не участвуют, то не стоит посвящать им столько абзацев.
Сочинитель
Я со своей стороны надеюсь, что дальше чуть поживее будет изложение.
А многословность, нудность, описание природы нужны как раз для создания образа заброшенности войсковой части, бесконечного дождя, монотонности и унылости такой службы, где ничего не случается годами.
А потом - бах! И случилось.
Тем более что предчувствия Морозова - это как ружьё на сцене: раз висит, то должно выстрелить.
Во всяком случае, задумывалось именно так.

На мой взгляд, если просто писать: "сел-встал-пошёл" без всяких вставок о "пинках" по бронетранспортёру, включении-выключении чайника при заварке кофезаменителя, воняющих портянках, уставших солдатах, оборзевших дагестанцах, неуставных проблемах в части и прочее, то у читателя ощущение присутствия в том лесу под дождём будет не полным.
Читатель просто пробежит взглядом легковесный текст и всё. А хочется, чтобы была образность. Пусть нудноватая местами и многословная. Но была.
Dimson
Обещаю, что чисто стилистически текст будет переработан.
Но атмосферность (на которую собственно и делается ставка) останется.
Пусть "не выстрелят" портянки, дождь и даги, но благодаря им нагнетается атмосфера, есть эффект жизни. Это как крючок, на который мы хотим посадить своего читателя (мечтая о максимально широком охвате).
Сочинитель
Андрей с трудом вывернулся, ударил обеими ногами в лобовое стекло, в котором до абсурдного противоестественно зияли дырки от пуль с разбежавшейся мелкой паутиной трещин. Оно высыпалось мелкой крошкой.
Липатов вылез наружу. Сознание заполнило смешанное чувство непонимания происходящего: кто в него стрелял, почему, за что; тяжёлым грузом давило сожаление от разбитой дорогой машины; где-то на периферии роились мыслишки о цене за её восстановление; но всё пересиливал страх за свою жизнь и опять же за машину, которая вполне может взорваться.
Сработали давно приобретённые, ещё в Чечне, дремавшие рефлексы. Слегка разленившееся от сидячего образа жизни тело слушалось плохо, но подчиняясь инстинкту самосохранения, оно как бы самостоятельно, без участия ошарашенного владельца, выполняло всё необходимое.
Липатов, сидя на корточках, прильнул спиной к тёплому гладкому капоту, пытаясь определить, откуда стреляли, но в кромешной темени дальше нескольких метров не видел ничего, словно разлили чёрную гуашь. Даже небо без единой звёздочки было черно, как крыло ворона.
Вдруг он почувствовал резкий запах бензина и боковым зрением уловил, как где-то выскочила искра из закоротившей проводки.
Андрей резко выдохнул, оттолкнулся спиной от капота, побежал в ночь, сжавшимся телом ожидая взрыва, моля Бога, чтобы его не случилось — ведь сгорит же машина!!!
Взрыва не случилось. Был негромкий хлопок и тут же вспыхнуло. Сразу, как спичка.
В отчаянии стиснув зубы, Липатов смотрел на объятый пламенем «болид», в который вложил частичку своей души и немалое количество «карбованцев» с изображением в овальной рамке щекастого и волосатого дядьки, так всеми любимого.
Пламя осветило ближайшие окрестности — какие-то мусорные кучи, торчащую арматуру из вывернутых бетонных плит, куски труб, словно ветром поваленные столбы с путанными струнами провисших проводов...
Вдруг из-за этих сюрреалистических куч, метрах в пятидесяти от горящей машины появились настороженные силуэты троих человек. Пригибаясь, они перебежками устремились в сторону машины. Люди были вооружены. Один из неизвестных увидел Андрея, быстро вскинул автомат и дал короткую очередь.
Эхо грохотом унеслось прочь. Пули страшно вжикнули у самой головы Липатова. Он бросился в темень, тут же упал плашмя, превозмогая боль в коленях и локтях, пополз дальше, укрылся за давно слежавшейся кучей кирпича. Мгновение спустя, подвывая от боли, выглянул, тревожно ища неизвестных, отчего-то вознамерившихся убить его. Мысли хаотично метались, не позволяя принять какое-то определённое решение, инстинкт гнал подальше от опасного места. Подчиняясь ему, Андрей, то на корточках, помогая себе руками, то пригибаясь к самой земле, устремился прочь.
На беду ли, на удачу — Андрей не мог для себя решить, — из-за туч выглянул ущербный кус бледной луны. Стало несколько светлее. Окрестности прорисовались лучше, однако же и он сам теперь гораздо заметнее, нежели прежде.
В горячке Липатов не осознавал, что видит странно изменившийся город — за пустырём метрах в двухстах выделялись мрачные силуэты нескольких пятиэтажек с чёрными зевами окон, в которых не было ни намёка на свет. Не видно ни одного горящего фонаря уличного освещения. Всё погружено во мрак. При ущербной луне едва видны мёртвые коробки зданий, кучи мусора, слежавшегося кирпича, покорёженный и скособоченный сиротливый киоск, сгоревшие остовы нескольких легковых автомобилей.
Подобное Андрей уже видел в Чечне. Давно. Будто бы в другой жизни, которую ему хотелось навсегда вычеркнуть из воспоминаний, но полностью не удавалось, хоть он и старался.
Происходящее сейчас ещё не осознавалось в полной мере.
Dimson
Сергей, молодчик! biggrin.gif
А этап захвата в рабство ты уже пишешь? И откуда тогда мне писать?
bmvcher
Цитата(Dimson @ 22.8.2011, 12:53) *
Но ставить в караулы кавказцев было нельзя. Не так давно у соседей случился пренеприятнейший инцидент, когда такие же «архаровцы» попросту сбежали к себе в горы, прихватив автоматы. Из штаба дивизии сразу пришла радиограмма, прочитав которую Усольцев приказал Винту с Петручей драть своих подчинённых как сидоровых коз, а чтобы было чем заняться — пусть ежедневно копают траншеи «отсюда и до ужина».


По одному, по двое на объект - можно. Силы для рывка маловато, да и "братья" оставшиеся в распоряжении офицеров и сержантов весьма весомый аргумент для послушания.
Dimson
Цитата(bmvcher @ 24.8.2011, 22:21) *
По одному, по двое на объект - можно. Силы для рывка маловато, да и "братья" оставшиеся в распоряжении офицеров и сержантов весьма весомый аргумент для послушания.

Миша, ситуация описана реальная, из моей службы. дагов в караулы не ставили, ходили только братья славяне (ещё был один грузин и один армянин smile.gif Кстати, и тот и другой - изумительные мужики).
bmvcher
Цитата(Dimson @ 24.8.2011, 22:28) *
Миша, ситуация описана реальная, из моей службы. дагов в караулы не ставили, ходили только братья славяне (ещё был один грузин и один армянин smile.gif Кстати, и тот и другой - изумительные мужики).

Приходиться верить на слово. rolleyes.gif
Dimson
Отредактированная и дополненная глава 1.
"ГЛАВА I

Мощный движок «Субару» оглушительно взревел. До ума его доводили в мастерской, которая специализировалась на «апгрейде» стритрейсеровских машин. Механики за работу брали дорого, но оно того стоило.
Хозяин ревущего «болида» — высокий, несколько располневший из-за преимущественно сидячего образа жизни, но в целом не утративший спортивную фигуру — выглядел расслаблено. Настоящих конкурентов у него сегодня не было. Потому никто, из собравшихся вдоль периметра улицы, перекрытой прикормленными гаишниками, не ставил на победителя: все гадали, кто придёт вторым и третьим.
Длинноногая блондинистая Ленка, воплощавшая сегодня знаменитый образ Мэрилин Монро с развевающейся на ветру юбкой, сунула голову в открытое окно «Субару» и с томным вздохом оставила на щеке водителя алый многообещающий поцелуй.
— Котик, — чуть лениво с придыханием, способным свести с ума любого мужчину в возрасте от пяти до ста пятидесяти лет, проговорила она, — ты просто обязан сегодня победить. Иначе я обижусь и буду любить тебя не так страстно, как обычно.
Ленка провела по его волосам рукой цвета шоколада с молоком (не солярий — Мальдивы) и отстранилась.
«Котик», с трудом вытерпев представление, устроенное больше для посторонних, чем для него, кивнул.
— Всё будет в порядке, Ленуся. Не переживай.
Про себя подумал, что с затянувшимся романом нужно завязывать. Нынешнюю пассию интересовало только одно — деньги, а их у Андрея Липатова, менеджера средней руки в крупной торговой компании, хватало, но отнюдь не по причине высоких зарплат. Когда в две тысячи восьмом страну крепко тряхнуло кризисом, Андрей чисто по наитию купил пакет акций металлургического комбината. Тогда они стоили сущие копейки. Перепуганные брокеры скидывали всё, что на их взгляд было токсичными активами.
Спустя пару лет всё вернулось на круги своя. Комбинат заработал в полную мощь, стал платить дивиденды. Стоимость акций возросла в пять с лишним раз. Тогда Андрей по-настоящему ощутил вкус лёгких денег.
Благодаря им появились: хорошая квартира в центре города, навороченная «Субару» и страсть к стритрейсингу.
Золотая молодёжь любила погонять в тёмное время суток, однако далеко не все обладатели дорогих тачек были хорошими водителями. Зато Андрей за рулём чувствовал себя будто рыба в воде, вернее, как акула в стае мелких рыбёшек.
В тюнинг и усовершенствование своей «японки» он вложил не только бешеное количество денег, но и частичку самого себя. В теле банального «манагера» билось сердце профессионального гонщика.
Сегодняшний маршрут не был сложным: всего-то два поворота, вписаться в которые с устойчивостью «Субару» — плёвое дело. Потом его ждёт триумфальный финиш, всеобщий восторг и обожание, на десерт — горячее как песок в Сахаре Ленкино тело.
Дня через два он с ней расстанется. Ещё на Мальдивах избранница начала его тяготить. Слишком фальшивой была её напускная любовь, слишком жадными становились её глаза, когда она видела его кредитку.
До поры до времени Андрея это устраивало, но всему на свете приходит конец.
Любовь без радости была, разлука точно будет без печали, причём для обеих сторон. Замену Ленка найдёт быстро, достаточно вспомнить, как засматривается на её аппетитные формы сынок мэра — тоже стритрейсер, севший за баранку спортивной «бэхи» после похода в кино на последний «Форсаж».
Ну, а Андрей однозначно не пропадёт. Елена Прекрасная была не первой и станет точно не последней в его жизни.
Липатов красавцем себя не считал, однако на собственном опыте знал, что внешность — это не главное.
К машинам стритрейсеров подошёл гаишник с крагами регулировщика на руках. Увидев знакомое лицо, Андрей вздрогнул.
Вспомнилось то, что ему так упорно хотелось забыть.
Чечню его призыв зацепил совершенно случайно. По телевизору большие дяди в генеральских мундирах уже начинали бить себя пяткой в грудь, доказывая, что солдат-срочников ТАМ нет.
Будь у Липатова такая возможность, он бы посмеялся людям из телеящика в лицо. Если всё обстоит так, как рассказывают эти морды, почему тогда в маленьком чеченском ауле появился их взвод — тридцать парней после учебки, которые и стрелять-то толком не умели.
Взвод вэвэшников раскидали по нескольким блокпостам. Поначалу всё было тихо и мирно, местные солдат не трогали, те в свою очередь никого не задирали. Это устраивало всех. Такое статус-кво продолжалось почти две недели.
Потом был ночной бой, в котором Андрею пришлось убить человека — не бородатого хмурого боевика в камуфляже, какими их любят показывать на центральных каналах, а вполне интеллигентного с виду мужчину, которого можно было принять за школьного учителя.
Правда, в руках «учителя» находился не портфель с ученическими тетрадками, а АКМ, и перед тем, как погибнуть, «дух» успел подранить Тоху Смирнова. Двум другим бойцам повезло значительно меньше.
«Двухсотых» повезли хоронить на родину, они были земляками. Андрей входил в число сопровождающих.
Рыдали матери убитых солдат, глотали слёзы отцы, плакали в сторонке невесты. От волнения у него задёргалась щека, а на голове появилась первая седина. В девятнадцать лет …
В бою было намного легче.
После дембеля он устроился в компанию, в которой работает и поныне. Тоха подался в ГИБДД.
Каждый раз, видя перед собой бывшего сослуживца, Липатов вспоминал тот бой, убитого боевика и плачущих родителей погибших солдат.
Того «учителя» тоже было кому оплакивать. Андрей сожалел, что принёс горе в его семью, но тогда, на блокпосту, у него не оставалось выбора. Или он, или его.
Смирнов, переговорив с устроителем гонок, подошёл к Липатову.
— Здорово, Андрей!
— Здорово, коль не шутишь.
— Да уж какие тут шутки. Короче, у вас на всё про всё окно в полчаса. Надо уложиться.
— Не вижу проблем! Времени за глаза хватит.
— Тебе — да. Насчёт остальных не уверен. Больше всего сомневаюсь в нём, — Смирнов кивком показал на БМВ, за рулём которой сидел сынок мэра. — Если с ним что-то случится, меня его папаша с потрохами сожрёт.
Раздался автомобильный гудок. Водитель «бэхи», догадавшись, что говорят о нём, нажал на клаксон.
— Идиот, — тихо ругнулся Смирнов.
— Не бери в голову, — произнёс Андрей. — Всё будет тип-топ.
— Хотелось бы верить, — вздохнул гаишник. — Только на душе муторно. Как в Чечне перед тем, как меня ранило. Помнишь, я с самого утра ходил как в воду опущенный? Чувствовал что-то. И сегодня чувствую.
— Типун тебе на язык! Накаркаешь ещё! — возмутился Липатов.
По спине пробежал неприятный холодок.
Андрей давно верил в приметы, предопределения и в фатум. Атеистов и несуеверных на войне не бывает.
Тоха говорил убеждённо, а, значит, действительно что-то чувствовал, а может и знал, только говорить не хотел, в надежде, что пресловутое шестое чувство ошибается. Такое тоже случалось, но реже, чем того хотелось.
— Ладно, мне пора, — Тоха ушёл.
Спортивный БМВ подкатил к «Субару» Андрея. Боковое стекло опустилось.
— Спорим, я сегодня сделаю твою япономарку, — ухмыльнулся сын городского главы. — Ставлю полштуки евро на мой выигрыш.
Липатов поначалу решил принять пари, но, вспомнив слова старого сослуживца, передумал.
— Оставь себе. Я у детишек карманные деньги не забираю, — сказал Андрей и только потом сообразил, что наживает себе неприятности.
Разговаривать в такой манере с тем, чей папа вертит на известном предмете почти всех бизнесменов города, не стоило. Но было уже поздно. Юноша сначала побледнел, потом покраснел.
Ну всё, жди подляны, понял Липатов. Стучать папаше молодой человек не станет, но организовать какую-нибудь пакость сумеет.
«Пусть «отобьёт» у меня Ленку и удовлетворится этой победой», — подумал Андрей.
Эта мысль ему определённо нравилась больше остальных.
Девушка, словно догадавшись, что Липатов думает о ней, послала ему воздушный поцелуй. Андрей кисло улыбнулся в ответ.
Публика заулюлюкала.
Началось!
По сигналу устроителей гонок машины выстроились в один ряд. Улица была широкая, шестиполосная. Места хватит на всех.
Андрей собрался, сосредоточившись на предстоящем заезде.
Он не был обычным адреналинщиком, которому подавай острые впечатления и неважно каким способом. Ему нравилось обладать мощной машиной, выжимать из неё максимум возможностей, причём победа была не так важна, как сам процесс.
Быстрота, скорость, рёв двигателя, сила, толкающая его в спинку кресла, мелькающий за окном пейзаж. Он словно растворялся во времени и в пространстве, сливался в единое целое с управляемым автомобилем, аннигилируя километры дороги за собой.
Андрей не мог подобрать нужные слова, чтобы описать то, от чего его просто распирает, заставляет ловить кайф. Не придумано ещё таких слов. Только набор коротких мыслей-эмоций и всё.
Когда гонка заканчивалась, он долго не мог выйти из неистового экстаза, в который впадал с момента старта.
Плевать, кто первым пересёк финиш! Если он — круто! Здорово! Кто-то другой — всё равно классно! Жизнь удалась!
Потом бывал эмоциональный спад, отходняк. Пару дней он ходил с пустыми глазами, затем оживал снова.
Будь у него выбор — ночь с самой прекрасной на свете женщиной или сто километров бешеной гонки на трассе, Липатов выбрал бы последнее. И никогда бы не пожалел.
В начале заезда он сразу обставил соперников, вырвавшись метров на сто вперёд. Разрыв между лидером и остальными гонщиками стремительно увеличивался.
«Субару» ревущим призраком летела по ночному городу, за ней веером распустился хвост других автомобилей.
Мелькали фонарные столбы, бортики ограждений, деревья, высотки. Трасса проходила в отдалении от спального района. Движение по ночам тут было редким. Вряд ли кто из жителей ближних домов слышал натужный гул двигателей соревнующихся автомобилей.
Через три километра поворот. Если грамотно вписаться, всё. Победа в кармане.
Ночь, царица ночь. Воистину темны дела твои. Никому не ведомо, какой сюрприз заготовили твои крепкие объятья.

Его иномарка красиво прошла поворот, Андрей сбросил скорость. «Субару» плавно свернула и … оказалась в кромешной тьме.
Фары лишь выхватывали несколько метров дороги, фрагменты увиденного ему не понравились.
Дорожное полотно напоминало стиральную доску.
Автомобиль тряхнуло, макушку крепко приложило о потолок. «Субару» заскакала по кочкам, её чуть не занесло. Андрей титаническими усилиями сумел выровнять машину. Будь скорость повыше, наверняка бы перевернулся.
Ремонт? Но где ограждения, знаки? Дорожные рабочие порой проявляют чудовищную беспечность, однако не до такой же степени. Тем более ещё несколько часов этот участок трассы был в полном порядке. Андрей специально прокатился по нему перед заездом. И гаишники должны были бы знать. Тоха Смирнов обязательно бы предупредил. Что он — себе враг?
Ошибиться, свернуть не туда, Андрей физически не мог, ибо тот поворот был один.
И где, кстати, остальные гонщики?
Он не видел их фар, не слышал звука моторов.
Только темнота, ночь и разбитая дорога.
Чистой воды сюрреализм, помутнение сознания или что там ещё?
А потом яркая вспышка во тьме, треск в лобовом стекле и осколки стекла в лицо.
Ещё по звуку он определил, что в машину стреляли из автомата, били практически в упор, не попав только чудом.
Хорошо, что Андрей ехал без пассажира. Правое сиденье буквально изрешетило. Окажись там человек, умер бы сразу. К гадалке не ходи.
Липатов резко крутнул руль. Он не привык действовать в подобных обстоятельствах, ждал чего угодно, но только не автоматной очереди в себя, любимого.
Теперь «Субару» действительно занесло. Упав на бок, машина прокатилась несколько метров, жалобно скрипя трущимся об асфальт кузовом, а потом остановилась, будто умерев на ходу.
Андрея прижало к дверце. Сверху на него что-то посыпалось, какая-то мелкая дрянь, осколки бокового стекла.
А когда «Субару» прекратила движение, ему стало страшно. Гораздо страшнее, чем много лет назад на блокпосте в Чечне.
Андрей, с трудом вывернулся, вылез через проём, где ещё пару мгновений назад стояло лобовое стекло, а в нём до абсурдного противоестественно зияли дырки от пуль с разбежавшейся мелкой паутиной трещин.
Сознание заполнило смешанное чувство непонимания происходящего: кто стрелял, почему, за что; тяжёлым грузом давило сожаление от разбитой дорогой машины; где-то на периферии роились мыслишки о цене за её восстановление; но всё пересиливал страх за свою жизнь и опять же за машину, которая может взорваться.
Сработали давно приобретённые, ещё в Чечне, дремавшие рефлексы. Слегка разленившееся от сытого образа жизни тело слушалось плохо, но подчиняясь инстинкту самосохранения, оно как бы самостоятельно, без участия ошарашенного владельца, выполняло всё необходимое.
Липатов, сидя на корточках, прильнул спиной к тёплому гладкому капоту, пытаясь определить, откуда стреляли, но в кромешной темени дальше нескольких метров не видел ничего. Чернота была абсолютной, словно разлили чёрную гуашь. Даже небо без единой звёздочки было черно, как крыло ворона.
Вдруг он почувствовал резкий запах бензина и боковым зрением уловил, как выскочила искра из закоротившей проводки.
Андрей резко выдохнул, оттолкнулся спиной от капота, побежал в ночь, сжавшимся телом ожидая взрыва, моля Бога, чтобы его не случилось — ведь сгорит же машина!!!
Взрыва не случилось. Был негромкий хлопок и тут же вспыхнуло. Сразу, как спичка.
Автомобиль горел ярко, практически по киношному. Огненные языки устремились вверх, всё сильнее охватывая кузов.
В отчаянии стиснув зубы, Липатов смотрел на объятый пламенем «болид», в который вложил частичку своей души и немалое количество «карбованцев» с изображением в овальной рамке щекастого и волосатого дядьки, так всеми любимого.
Надо сматываться — стрелявшие были поблизости, вряд ли их намерения стали гораздо миролюбивей. Но ноги будто приросли к одному месту. Он завороженно глядел в пламя, не в силах оторвать взгляд.
Оно осветило ближайшие окрестности — мусорные кучи, торчащую арматуру из вывернутых бетонных плит, куски труб, словно ветром поваленные столбы с путаными струнами провисших проводов...
Вдруг из-за этих сюрреалистических куч, метрах в пятидесяти от горящей машины появились настороженные силуэты троих человек. Пригибаясь, они перебежками устремились в сторону машины.
Люди были вооружены. Один из неизвестных увидел Андрея (сложно не увидеть на фоне огня), быстро вскинул автомат и дал короткую очередь.
Эхо грохотом унеслось прочь. Пули страшно вжикнули у самой головы Липатова.
Он бросился в темень, тут же упал плашмя, превозмогая боль в коленях и локтях, пополз дальше, укрылся за давно слежавшейся кучей кирпича. Мгновение спустя, подвывая от боли, выглянул, тревожно ища неизвестных, отчего-то вознамерившихся убить его.
Врагов у него не то, чтобы не было, но вряд ли кто-то из них стал бы заказывать бригаду киллеров.
Мэрский сынок? Успел наябедничать крутым знакомым, а те вихрем примчались, уложившись в пару минут. Нет, это совсем из области ненаучной фантастики.
Мысли хаотично метались, не позволяя принять какое-то определённое решение, инстинкт гнал подальше от опасного места. Подчиняясь ему, Андрей, то на корточках, помогая себе руками, то пригибаясь к самой земле, устремился прочь.
На беду ли, на удачу — Андрей не мог для себя решить, — из-за туч выглянул ущербный кус бледной луны. Стало светлее. Окрестности прорисовались лучше, однако и он сам теперь был гораздо заметней.
В горячке Липатов не осознавал, что видит странно изменившийся город — за пустырём метрах в двухстах выделялись мрачные силуэты нескольких пятиэтажек с чёрными зевами окон, в которых не было ни намёка на свет. Не видно ни одного горящего фонаря уличного освещения. Всё погружено во мрак. При ущербной луне едва видны мёртвые коробки зданий, кучи мусора, слежавшегося кирпича, покорёженный и скособоченный сиротливый киоск, сгоревшие остовы нескольких легковых автомобилей.
Подобное Андрей уже видел в Чечне. Давно. Будто бы в другой жизни, которую ему хотелось навсегда вычеркнуть из воспоминаний, но полностью не удавалось, хоть он и старался.
Происходящее сейчас, ещё не осознавалось в полной мере.
Инстинкт гнал его всё дальше и дальше, прочь от страшных людей с автоматами, сгоревшего «Субару».
«Похоже, я нарвался на одну из бандитских стрелок. Меня приняли за кого-то другого», — думал он на бегу.
Надо найти милицию, то есть полицию. Рассказать им как всё случилось. Машину жалко, никакая страховка не вернёт ему то, что было. Впрочем, грех жаловаться: он жив и даже не ранен.
Дыхалка сбилась, в висках застучали мелкие молоточки. Андрей остановился, сделал несколько дыхательных упражнений, которым учили ещё в армии. Тогда он спокойно бегал десятикилометровые кроссы с полной выкладкой. Первым к финишу не приходил, но и в дохляках не числился.
Вдох — выдох, пора.
Андрей затрусил вперёд. Кажется, его не преследовали, но чем дальше он отсюда уберётся, тем лучше.
Глаза успели свыкнуться с темнотой. Он увидел, что впереди, метрах в двухстах от него, прямая кишка улицы перегорожена настоящей баррикадой: бетонные плиты, кирпичи, остовы автомобилей, мешки с песком поверху, разный хлам от мебели до старой бытовой техники.
Это уже какая-то Красная Пресня получается или Париж времён парижской коммуны, о которой Андрей слышал в школе и читал в «Отверженных» у Гюго. Вот только он, Андрей, ни в коей мере не походил на Гавроша.
Ноги по инерции понесли вперёд, однако грозный окрик с преградившего путь сооружения содержал недвусмысленную угрозу:
— Стой! Буду стрелять.
Андрей замер.
— Не стреляйте! Я стою.
— Чего тебе надо? — спросили с баррикады.
Прожектор осветил его одинокую фигуру. Он зажмурился, чтобы не ослепнуть.
— На меня напали. Мне надо в полицию. Срочно, — заговорил Андрей.
— В какую полицию? Мужик, ты сдурел! Вали отсюда!
— Да помогите же! — взмолился Андрей.
Язык тяжело ворочался, и слова давались ему тяжело. Особенно столь унизительные для мужчины, который давно привык чувствовать себя самодостаточным.
Грохнул выстрел.
— Топай отсюда, урод. Следующая пуля будет твоей, — грозно предупредили с баррикады.
Андрей развернулся и пошёл в темноту. На перекрёстке свернул направо, подошёл к развалинам двухэтажного дома и, подумав, нырнул в ближайший проём. Какое-никакое, а укрытие.
Он не хотел уходить далеко. Люди с баррикады, в отличие от тех, кто сжёг его машину, всё же не стали стрелять, хоть и имели такую возможность. Имеет смысл держаться к ним поближе. Так безопаснее.
Стоп! Есть мобильник, можно позвонить, предупредить, вызвать подмогу.
В шоковом состоянии он совершенно забыл о такой возможности.
Андрей мысленно обозвал себя идиотом.
Вот только поверят ли ему менты? Не примут ли его слова за бред алкоголика или за галлюцинации обдолбавшегося наркомана?
Ничего, он покажет сгоревшую машину. Доказательство железное, пусть попробуют поднять на смех!
Звонок, всего один звонок.
Его ждало разочарование. Мобильник пострадал в недавней аварии и превратился в бесполезный кусок пластика. Андрей с тоской выкинул его и задумался.
Теперь до него в полной мере начала доходить странность происходящего.
Случившееся походило на дурной сон, но Андрей понимал, что это не так. Он во что-то влип, но во что именно? Логического объяснения не находилось.
Шоковое состояние прошло, вслед за ним появилась страшная усталость.
Глаза смыкались сами собой. С неимоверной силой клонило ко сну.
Андрей присел на корточки, немного подумав — распрямил ноги. Так было гораздо удобней.
Утром разберусь, решил он и, прислонившись к холодной стене, заснул."
Сочинитель
Дмитрий, это окончание первой главы? Мне отсюда "плясать"?
Dimson
Ага. Вечером вышлю полный файл с тем, что есть на данный.
Сочинитель
Ну, у меня тоже 4 страницы есть. Щас тебе скину на мыло. Подредактируй только момент с баррикадой. А то я как-то подзабыл о ней. У тебя ГГ спит неподалёку от неё, а у меня его находят боевики там, где он уснул. Нужно написать, что ГГ ушёл далеко от баррикады. Тогда нормально будет.
Сочинитель
Отправил на два адреса.
Monk
Бегло прочел и отметил что не понравилось: в описании быстро происходящих событий у вас используются длинные предложения, да еще со всякими пояснениями. Это на корню губит драйв. Я бы использовал более короткие предложения и более точные фразы. А описания дырок от пуль или облаков на небе можно дать раньше или позже. Или вообще убрать. smile.gif Подумайте над этим.
Dimson
За совет спасибо!
Определённая телеграфность, в общем-то, у нас ещё появится. Но пока душе хочется такого вот немного тягучего дотошного выпуклого текста.
Dimson
ГЛАВА II

Нашпигованный рваными, тревожными видениями сон внезапно оборвался вспыхнувшей в сознании молнией. Липатов будто упал в пропасть и очнулся от боли. Реальной боли.
Он открыл глаза.
Над ним навис неизвестный, а перед самым лицом Андрея бездонным воронёным провалом торчал ствол «акаэма».
Ещё один болезненный удар в бок пронзил насквозь всё тело.
Послышался грубый гортанный окрик с лёгким, скорее наигранным, нежели естественным акцентом:
— Э, ишак, вставай, да! Тебя до обеда надо будить, да?
Преодолевая боль, парень подскочил, отпрянув от неизвестного, облачённого в грязный камуфляж. Обросшее чёрной бородой лицо незнакомца презрительно скривилось.
Андрея, против его воли, захлестнул поток образов из неприятного прошлого.
Чечня...
Однако чернобородый быстро вернул Липатова в ещё более неприглядную действительность.
Он ткнул Андрею стволом автомата в живот и недовольно, всё также гортанно и с акцентом воскликнул, слегка растягивая гласные в словах:
— Э! Я твой мама имел! Ты глухой или тормоз, да?
Андрей, неудачно скрывая страх, посмотрел на бородача, и хрипло произнёс, не узнав собственный голос:
— Не стреляй... Не надо...
Бородатый с превосходством ухмыльнулся. Его злые карие буравчики сверлили Липатова, а тот старался не смотреть в глаза жестокому человеку.
В стиснутом страхом сознании Андрея вновь зароились воспоминания о Чечне.
Тело сотряс неожиданный озноб, с которым парень никак не мог справиться. Потоком неслись мысли об одном и том же: как такое возможно, как он попал туда, куда ни за какие деньги не согласился бы вернуться ещё раз, что произошло... что произошло... что произошло???
Появился ещё один, вооружённый автоматом, уже рыжебородый, лет двадцати пяти-тридцати. Впрочем, борода делала его значительно старше, как и первого, тоже молодого. Вошедший был невысокого роста, коренастый, уверенный в себе, в таком же грязном камуфляже, что и первый.
Коренастый что-то спросил у товарища на своём непонятном языке. Тот ответил. И тогда рыжебородый, ни слова не говоря, врезал Липатову прикладом в грудь.
Болезненный удар оказался много сильнее боли от падения. Дыхание перехватило. Андрей сдавленно вскрикнул и тяжело, часто задышал, пытаясь унять мучительные ощущения. Помутнённым сознанием он чувствовал, как ему завернули за спину руки и туго связали от запястий до локтей. Затем, пиная болезненно в бока, заставили подняться. Подталкивая в спину автоматами, награждая пинками в зад, гортанно выкрикивая угрозы, выгнали на улицу.
С пасмурного неба крапал мелкий дождь. Серый рассвет расширил скрытый ночной темнотой горизонт. Теперь у Липатова появилась возможность быстро осмотреться.
Увиденное потрясло. Куда ни глянь — везде разруха и запустение. В городе, на окраине которого он находился, когда-то шли бои. Об этом свидетельствовал остов сгоревшего танка Т-80 с разбитыми траками, башня повёрнута вбок, пушка уныло опущена почти к самой земле. Все здания в пределах видимости основательно разрушены, стены испещрены следами от пуль, провалы окон закопчены — в помещениях бушевали пожары. Кое-где стены кирпичных зданий осыпались, вероятно, от взрывов при попадании снарядов. Улицы усыпаны мусором, асфальтовое покрытие разбито воронками с вывороченной, уже слежавшейся землёй вперемешку с глиной и камнями.
Самое ужасное, что это был родной город Андрея.
Но... какой-то старый, что ли...
Эту окраину Липатов хорошо знал, здесь нередко проводились гонки, в которых он так любил участвовать. Только в его городе, помимо довольно старых домов, высились и новенькие шестнадцатиэтажки, возведённые какой-то строительной компанией, выхватившей в жёсткой конкуренции пусть не самые престижные городские участки, но всё же.
В этом городе не было высоток. Только пятиэтажные безликие серые панельные и кирпичные коробки, возведённые «во времена оные», когда не обременённый жизненными проблемами младший Липатов, ведомый мамой за ручку, шагал в детский сад...
Если бы не боль от ударов, крики бородатых и липкий всепоглощающий страх, Андрей снова подумал бы, что это сон. Дурной сон. Когда он проснётся, всё будет по-прежнему: неплохая работа, хорошая квартира, деньги и, самое главное, машина, которой Андрей очень гордился, и небезосновательно, потому что второй такой в городе точно не было.
Его погнали куда-то по разрушенной улице, но недалеко. За третьей по счёту полуразрушенной осевшей кирпичной пятиэтажкой Андрей увидел сидящих на корточках, на составленных в стопку кирпичах, и просто на асфальте людей — и мужчин, и женщин разного возраста. Всего человек тридцать, может, чуть больше. Они хмуро мокли под небольшим дождиком, время от времени с опаской озираясь по сторонам. Все мужчины, как и Андрей, были связаны. У женщин руки оставались свободными, видимо, неизвестные не опасались их — слабых и напуганных.
Сбившихся плотно людей охраняли несколько человек в камуфляже, вооружённых «калашами». Как успел заметить Андрей, среди них двое были вполне славянской внешности. У одного даже между расстёгнутыми на груди пуговицами камуфляжной куртки виднелся простой крестик на нитке.
Липатова толкнули в общую кучу, и он опустился на колени, сгорбившись. Наконец-то появилась возможность привести мысли в порядок и понять, что же всё-таки произошло. Но никакого разумного объяснения случившемуся он по-прежнему не находил.
Андрей исподтишка поглядывал на соседей и вдруг осознал, что все они одеты как-то одинаково, неброско, бедновато даже. Так одевались когда-то давно строители коммунизма, не верящие в него, испытывающие дефицит буквально во всём. У них даже выражения лиц были иными. Какими? Андрей не смог бы сказать точно, но определённо иными.
Документальные фильмы тех лет очень наглядно передавали ту атмосферу. Люди, жившие в те времена, вскорости начнут сожалеть о них, как о безвозвратно утерянных вместе с великой державой, с интересами которой считался весь мир.
Липатов не разделял эту позицию, даже подсмеивался над ностальгирующими.
Он полагал, что время, в которое ему довелось жить, гораздо лучше того, о котором часто вспоминали его родители, грустно вздыхая всякий раз, сравнивая с теперешним.
Андрей был убеждён, что сейчас, если умеючи, можно добиться таких высот, о каких при Союзе нечего было и помышлять...
А если не получилось, так сам виноват. Слабые и неудачники должны отсеиваться естественным отбором.
Липатов обратил внимание, что находящиеся рядом с ним люди тоже рассматривают его, одетого совсем не так, как они. Он вдруг подумал, что в своих кроссовках, фирменных джинсах и яркой футболке похож на какого-нибудь иностранца, приехавшего в Союз образца восьмидесятых, когда тотальный дефицит свирепствовал словно чума.
Чтобы не встречаться с завистливыми даже в такой ситуации взглядами, он стал осматриваться поверх голов товарищей по несчастью.
Вокруг всё тот же мрачный пейзаж войны.
Почти сразу Липатов увидел на торце одной из пятиэтажек написанный красной краской лозунг: «Решения XXXII съезда КПСС — в жизнь!»
А чуть ниже ещё один: «XVII Пятилетку — 2010-2015гг. — за четыре года!»
Краска не выглядела совсем уж старой и облезшей, как это случается с годами. Просто атмосфера разрухи делала город заброшенным и унылым, но если приглядеться повнимательнее, становилось ясно — бои шли здесь не более года назад.
Немного помучившись, Липатов подсчитал, что если бы СССР здравствовал и поныне, то как раз случился бы тридцать второй съезд коммунистической партии и семнадцатая пятилетка. Тем более что даты на втором лозунге это подтверждали.
Значит...
Нет...
Нет!
Этого не может быть!
Однако реальность говорила сама за себя. Каким-то неведомым образом он угодил в некий параллельный мир, где СССР до определённого времени здравствовал. Но началась война. С кем? С американцами? С китайцами?
В таком случае, кто эти неизвестные, которых он вначале принял за чеченских боевиков? То, что они с Кавказа, сомнений не вызывало, но что среди них делают вон те русские? Наверное, это какая-то банда, возможно, дезертиры. Но с кем же всё-таки война?
Андрею стало страшно при мысли, что он, возможно, сейчас получает дозу радиации, облучаясь от последствий взрыва атомной бомбы — ведь если война, значит, ядерная. Однако секундой позже он ощутил настоящий страх, всецело осознав, что это другой мир.
Другой!!!
Разве такое возможно???
В книгах, в кино — да. Но не в реальной жизни.
Бред какой-то! Бред! Бред!
Но даже если на секунду допустить возможность подобного, возникает вполне резонный вопрос:
Как вернуться назад? Как?
И самое главное: что с ним будет дальше, зачем он нужен этим бородачам? Если бы хотели убить, давно бы убили.
Используют как раба или продадут в рабство? Это так похоже на чеченских боевиков. Иногда они обменивают пленных на выкуп от родственников. Он видел таких пленных там, в Чечне и в Дагестане, где базировалась его войсковая часть.
Освобождённые являли собой жалкое зрелище. Попадались такие, что по несколько лет находились в рабстве, сидели в вонючих зинданах. Это были седые мальчишки. Старые седые мальчишки с мёртвыми глазами и неживыми масками вместо лиц... Им повезло. Их освободили при очередной зачистке или выкупили родственники.
У него здесь никаких родственников нет...
Господи!!! Неужели с ним будет то же самое?!
Панические мысли прервали появившиеся другие вооружённые камуфлированные незнакомцы. Всего их собралось человек пятнадцать. Среди вновь пришедших тоже были люди славянской внешности.
Пленников грубыми окриками подняли с земли, выстроили в колонну по двое. Андрей оказался в паре с каким-то худеньким невысоким пареньком лет двадцати или чуть больше. Паренёк затравленно озирался, лицо сковала маска отчаяния, в широко раскрытых чёрных глазах застыл испуг, небольшая черноволосая голова спряталась в остренькие плечи.
Кто-то из бородачей встал во главе колонны, кто-то в хвосте, а остальные — слева и справа от пленников.
Невольничий караван потянулся по изуродованной войной городской улице.
Бородачи заметно нервничали, зыркая по сторонам, сторожко поводя автоматами. Колонна петляла змейкой, пленники часто спотыкались, обходили завалы, заполненные гнилой водой воронки, перешагивали поваленные полностью столбы или пролезали под теми, что упали не до конца, повиснув на проводах.
Стоящие по обеим сторонам дороги полуразрушенные, похожие друг на друга однотипные пятиэтажки, зияли провалами подъездов, чернотой оконных проёмов, в которых кое-где сохранились рамы и даже осколки стёкол в них с отражающимися порой солнечными бликами. Вот в этих случаях конвоиры просто падали, где шли, выставив суматошно перед собой автоматы.
Липатов уже сообразил: опасаются снайперов.
Всё, как и у него когда-то в Чечне при зачистках...
Нападение, как это и бывает при подобных обстоятельствах, случилось внезапно.
Из очередной подворотни и нескольких оконных проёмов одновременно грохнули автоматные очереди. Трое конвоиров, схватив пули, осели безвольными кулями, остальные попадали, ведя суматошный огонь, толком не понимая, откуда началась стрельба.
Эхо перестрелки заметалось по улице, дробясь на осколки...
Пленники бросились врассыпную. Кто-то падал, сражённый пулями. Другие — более хладнокровные, валились за любые попавшиеся укрытия...
Женщины голосили...
Бородачи остервенело кричали, посылая автоматные очереди по сторонам...
Липатов, согнувшись метнулся в сторону, стараясь вырваться из засады, спрятаться, а затем бежать. У него почти получилось, но на беду, он споткнулся, больно грохнувшись плашмя — руки, связанные за спиной, не позволили правильно сгруппироваться. При падении Андрей хорошо приложился подбородком о булыжник, зубы клацнули как у собаки, из глаз вышибло слёзы, рот заполнился кровью.
Он скорчился подтянув колени к груди, и уже лежал так, не пытаясь что-то предпринять: боль была настолько сильной, что хотелось только одного — чтобы она отступила.
Рядом с Липатовым упал конвойный, из тех, что были славянской наружности. Его безбородое, но заросшее неопрятной щетиной лицо исказилось в злой гримасе. Умело отсекая по два патрона, он вёл прицельный огонь по чёрным зевам окон. В его поведении не ощущалось паники, напротив, конвойный был спокоен и делал привычную ему работу — воевал.
Теперь убежать, точно не получится...
Бой стих также неожиданно, как и начался. Ещё мгновение назад грохотали выстрелы, металось многоголосое эхо, и вдруг всё стихло, только громко и болезненно стонал кто-то раненый. Конвойные ещё какое-то время продолжали лежать. Потом, убедившись, что неведомые нападавшие ретировались, начали осторожно подниматься, ещё готовые вновь упасть и открыть пальбу.
Из окон уже никто не стрелял. Постепенно бородачи успокоились и окриками начали поднимать пленных, не скупясь на удары ногами и прикладами.
С земли поднялись не все. Среди убитых конвойных оказались и погибшие пленники. Громко стонавшего раненного из пленных какой-то бородач добил одиночным выстрелом.
Ошарашенный недавней засадой, Андрей воспринял это как-то отстранённо, всё ещё пребывая под впечатлением случившегося нападения.
Теперь захваченных людей гнали бегом.
Поначалу и подгонять-то никого не приходилось — все стремились убраться подальше от места засады. Потом некоторые начали отставать. Особенно женщины и мужики постарше. Колонна растянулась. Бородачи беспрерывно ругались, толкая прикладами в спины отстающих. Женщинам, доставалось поменьше, и всё же их слёзы и стенания конвойных ничуть не трогали. Когда обессиленно опустилась первая — её без слов застрелили. Это на время придало несчастным сил и они, тяжело дыша, продолжили свой изматывающий бег в неизвестность...
Отстающих становилось всё больше. Никто не заставлял их встать и бежать дальше. Сразу грохотал выстрел, и это опять подгоняло почти выдохшихся людей...
Липатов бежал бок о бок всё с тем же щупленьким пареньком. Беготня по пересечённой местности со связанными за спиной руками до локтей — задачка не из простых. Ведь бежать приходилось не трусцой, а гораздо быстрее.
Постоянно попадались какие-то препятствия, большие и маленькие. Глаза застилал пот, лёгкие работали, как кузнечные меха, силы быстро таяли. За спиной всё чаще звучали одиночные выстрелы.
Тяжёлая, всё заслоняющая мысль стучала в виски:
«Не могу... Не могу больше... Не могу...»
Ей противилась другая, слабая, но упорно цепляющаяся за жизнь:
«Надо... Надо... Надо...»
vsevolod
Monk прав: в длинных словах и оборотах драйв тонет. В боевике должен быть резкий, жесткий, "злой" синтаксис, особенно в начале, потом можно потихоньку и отпустить, увлеченный читатель не заметит. Но сначала надо увлечь. Фраза "высокий, несколько располневший из-за преимущественно сидячего образа жизни, но сохранивший форму..." - ну совсем никак не годится. Выражение "с придыханием, способным свести с ума любого мужчину..." - из очень плохого дамского романа. И еще один странный пункт, который, впрочем у многих авторов встречается: ни разу не упомянут ни один запах, можно подумать, что обоняние как чувство отсутствует. А ведь это при умелом использовании одним маленьким штришком сразу придает образу дополнительный объем: как пахнут духи той же самой девушки, как пахнет перегретый мотор, как пахнет город под дождем... Вот такие советы. В целом же, по- моему, неплохо, текст вполне себе рабочий, читабельный. Желаю удачи!
Сочинитель
Цитата(vsevolod @ 28.8.2011, 0:01) *
ни разу не упомянут ни один запах,

А как же это:
Цитата
Старлей не спеша подошёл к автомобилям и бронетранспортёру, уже с расстояния уловив запах соляры, диссонансом вплетающийся во влажную лесную свежесть.


Цитата
Небольшое, освещённое лампочкой-стоватткой помещение караулки встретило тяжёлым духом сырых портянок, развешенных на табуретах, стоящих возле двухъярусных кроватей, на которых мертвецким сном отсыпались уставшие солдаты. Пахнуло сапожным кремом, уже не спасавшим отсыревшие кирзачи солдат. Единственным относительно приятным запахом в этом тяжёлом амбре был запах кофезаменителя. Им пытались спасаться всем миром, безуспешно перебарывая давно накопившуюся усталость и сонливость.

smile.gif
vsevolod
Этого я в прочитанном мною отрывке не увидел. Но если есть - хорошо.
Сочинитель
Это в самом начале.
Про запахи - учтём. Дополнительно поднапустим. smile.gif
Dimson
Коллеги, огромное спасибо за внимание и разбор полётов. Про запахи - тапок в мою сторону (я обычно не забиваю себе голову парфюмерией. Ну, там где не обойтись - пишу, а где принципиальной роли не играет, как-то обхожусь). Однако нет предела совершенству.
Ещё раз - большое спасибо!
Чучунаа
Уважаемые авторы... А стоит ли прислушиваться к мнению тех, кто правит стиль и сюжет на начальном этапе? Не лучше ли сначала написать произведение, а потому сесть за его обработку? Когда читаю, как абсолютно сырой, ещё не подвергшийся правке текст начинают обсуждать с точки зрения тут длинно, тут коротко, тут не воняет, а тут драйв ушёл, честное слово, плеваться хочется! Не одно произведение было на корню загублено подобными советчиками. Сначала напишите, потом обрабатывайте.
Fr0st Ph0en!x
Цитата(Чучунаа @ 30.8.2011, 17:33) *
Сначала напишите, потом обрабатывайте.

Ога, а потом разгребать системные недостатки, перекраивая весь текст. Когда можно было в самом начале лишь чуть-чуть поправить, а дальше просто следовать исправленному. Вы как хотите, а лично я предпочитаю редактировать текст в процессе написания. Это проще и перспективнее. wink.gif
Чучунаа
Это вы. А тут - соавторство. Им больше нужно думать о стыковке своих линий и сюжета, чем о стиле на данный момент. К тому же правка не требует радикальной переделки текста, или мы говорим о разных вещах?
Dimson
Мы стараемся править текст по мере написания (хотя и стыковка тоже необходимый фактор). Потому признательны за ЛЮБЫЕ замечания.
Разумеется, не со всеми мы согласимся, но процентов на 90% признаём необходимость правки.
И уж лучше править текст сейчас, чем в конце - когда выплывет куча косяков.
Сочинитель
Цитата(Dimson @ 31.8.2011, 12:21) *
И уж лучше править текст сейчас, чем в конце - когда выплывет куча косяков.

Согласен. Когда уже всё написано, можно какие-то штрихи вносить, нюансы, так сказать. А основную обработку надо вести на стадии написания.
Dimson
Коллеги, чтобы не забивать топик (а у нас уже на шесть алок набралось) - можете ознакомиться с текстом здесь http://samlib.ru/g/gruppa_a
Вроде получается забойно. Сергей (Сочинитель) просто шикарный автор. Скажу честно, что людей с его потенциалом немного. В обще, я высоко оцениваю его как писателя.
Сочинитель
Цитата(Dimson @ 2.11.2011, 13:49) *
Сергей (Сочинитель) просто шикарный автор. Скажу честно, что людей с его потенциалом немного. В обще, я высоко оцениваю его как писателя.





Кому автограф - просьба записываться заранее.
Dimson
Цитата
Кому автограф - просьба записываться заранее.

Думаешь, я у тебя томик с автографом не стрясу?

bmvcher
Цитата(Dimson @ 2.11.2011, 11:24) *
Думаешь, я у тебя томик с автографом не стрясу?

А я у тебя уже полгода трясу! blink.gif
Dimson
А у меня сейчас даже своего экземпляра нет. Все рраздарил.
bmvcher
Цитата(Dimson @ 14.11.2011, 8:42) *
А у меня сейчас даже своего экземпляра нет. Все рраздарил.

angry.gif
Dimson
Коллеги, можете поздравить Сергея Лобанова (Сочинитель) с предстоящим литературным дебютом!
Издательство "Крылов" заключает с нами договор на публикацию романа "Зона захвата".
Каркун
Цитата(Dimson @ 12.12.2011, 18:34) *
Коллеги, можете поздравить Сергея Лобанова (Сочинитель) с предстоящим литературным дебютом!
Издательство "Крылов" заключает с нами договор на публикацию романа "Зона захвата".


Ура!! Сергей - наши искрение поздравления! Наконец-то, свершилось!
Я в этом не сомневался - терпение и труд все перетрут! :-)))

Dimson'у тоже поздравления за активную поддержку нашего МТА ;-))!
Dimson
Сергей - реально молодец и весьма перспективный автор.
Да, в начале книги будет благодарность от авторов порталу "Фантасты. РУ".
Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, пройдите по ссылке.
Форум IP.Board © 2001-2025 IPS, Inc.
Рейтинг@Mail.ru