Добрый вечер, господины и господыни. Интересно ваше мнение по поводу того, удался ли небольшой отрывок из рукописи? Никогда не писал в подобном жанре.
Плечи сгибались под тяжестью внезапно навалившейся темноты. Гнетущие щупальца паники вспарывали разум, превращаясь в зерна страха. Однако наваждение, напавшее на мое сущетсво, столь же быстро растворилось, словно смытый морской волной песочный замок.
Сплюнув, я послал всех к той-то матери и потянулся к мешочку с травами. Ядреная смесь из шиповника и молотых стеблей арилы обожгла горло. Этот порошок сильно садил сердце, но мертвому каю не будет дела до больного органа. Поэтому, когда последний стебель провалился в желудок, я смело ступил во тьму. Бодро и смело шагать пришлось до первого же камня, подвернувшегося под ноги. Кое-как сохранив равновесие, ваш покорный слуга нащупал стеночку и поплелся, держа в свободной руке нож. Измученное тело чувствовало на себе неприятные холодные прикосновения темноты. Она казалась иной. Чужая темнота изучала Каруша, словно придирчивый пес обнюхивает свою косточку. Вот мокрый нос пса ткнулся в спину. По ней пробежались мурашки. Вот холодный язык лизнул кожу, а я почувствовал неприятное жжение в области затылка. Мне начинала надоедать игра чужих теней. Оставаться наедине с безмолвием пустоты пугало до дрожи в коленях. Шиповник с арилой разогнали кровь по организму, обострив все чувства, но по-прежнему я не слышал ничего, кроме собственного дыхания.
Сколько так шел, до онемения сжимая кинжал, я не знал. Но когда под ногой что-то оглушительно хрустнуло, я замер на целую вечность. Это был новый звук, кроме осточертевшего шаркания моих ног по неровному полу пещеры. Я медленно присел, шаря по полу пальцами. Найденная мной находка оказалась скелетом человека, а хруст – раздавленными ребрами бедолаги. Несмотря на то, что с трупами мне доводилось сталкиваться не единожды, сейчас я все же не на шутку струхнул. Поблизости со скелетом не нашлось ничего, кроме отсыревшего факела и пары гнилых тряпок. Дальше кости мертвецов стали попадаться все чаще, но на хруст под ногами я уже не обращал внимания.
Шаг. Хруст. Шаг. Хруст. Страх постепенно пропадал, спина выпрямлялась, а рука уже подумывала о том, как бы ловчее вдеть кинжал в ножны. Не успел я додумать, как прямо за моей спиной что-то хрустнуло. И тут я понял, что сиплое дыхание за моей спиной, появившееся довольно давно, не было иллюзией. Нечто шло за мной с самого начала, имитируя мои шаги. И это что-то сейчас там, дышит мне меж лопаток. Словно кусок льда, что медленно, по крупицам, входит в спину, кромсая мышцы и дробя кости.
Лицу стало холодно. Похоже, я побледнел. Сердце, наконец, вспомнило, что должно работать и забилось в конвульсиях. Оно, словно испуганный воробей, заметалось в клетке. У него было два выхода – либо остановиться в жалких попытках сбежать, либо дождаться смертельной хватки зверя по ту сторону клетки. У меня же выбора не было.
Позади повеяло леденящим холодом, а волосы на затылке поползли вверх, словно кто-то схватил за загривок и резко дернул. Уши уловили очень тихое дыхание. Не мое дыхание. Где оно, где оно?! Раздувшиеся ноздри, онемевшее тело и испуганное дыхание выдавали во мне обреченную жертву. Сейчас я был благодарен темноте за то, что в ней не были видны мои обезумевшие глаза. Не выдержав, я кинулся в бой, размахивая кортиком, словно тот был здоровенной дубиной, а мишень столь велика, что не попасть по ней было невозможно. Вопреки моим ожиданиям, я не услышал ничего. Лишь истеричные крики из моей глотки тщетно пытались рассеять безмолвную мглу. В ней никого не было. Оступившись, я угодил тем, чем думал последнее время прямо на камень, но даже не почувствовал сильного ушиба. Пещера молчала, а я так и продолжал сидеть на хрупких костях, в ужасе вдавив спину в холодную стену пещеры.
Внезапно вонзившийся в мои уши пугающий смех, больше похожий на шепот, исходил одновременно отовсюду. Он был слышен совсем близко и столь далеко, что я на некоторое время застыл от страха. Но когда шепот повторился прямо у уха и я услышал тихий хруст, не выдержал. Бежал я столь быстро, что кости вылетали из-под ног. А прямо в затылок доносился хохот забавляющегося с добычей хищника. Оно бесшумно бежало прямо за моей спиной. Затылок явственно ощущал его ледяное дыхание. Холодный хохот издевался над испугавшимся двуногим. Скоро зверь настигнет воробья, и хрупкая клетка его не спасет.
Долго так бежать мне не дала пещера. Кости, устилающие пол, вдруг сменились здоровенными булыжниками, об один из которых я и споткнулся. Даже бездушная пещера хотела смерти двуногой твари по имени Каруш.
Голова раскалывалась. Очнувшись, я застонал от каскада боли, затопившего мой лоб. В пещерной тьме, где нет ни капли света, я смог рассмотреть разноцветные круги перед глазами. Это было плохим знаком. Что-то липкое коснулось моей ладони. От неожиданности мое уставшее тело, до сих пор не пришедшее в сознание, дернулось так, что я больно впечатался затылком в стену. Снова каркающий смех на некоторое время затопил пещеру. По-моему, я долго и истерично орал. Мрак пожрал свет, и я не понимал, когда находился в сознании, а когда – нет. Но одно помнил наверняка – чьи-то сырые пальцы сжали ногу выше колена, и я взбрыкнул ногой. Но она утонула в темном киселе, не почувствовав ничего. Может, я давно вижу сон и все это иллюзия? Каркающий смех доказал обратное. Но мне было не до этого, так как я снова пытался убежать. Однако птице некуда было лететь. Клетка оказалась заперта.
Смех раздавался прямо над ухом, а потом обгонял и смеялся в лицо. Я отмахивался, кричал, умолял, но тьма наслаждалась моими страданиями. Я чувствовал на себе ее липкие жадные прикосновения, словно находился в желудке гигантской змеи. Она переваривала нас заживо. Сравнение мне не понравилось, а в следующее мгновение…
Похоже, я снова упал – мне пришлось подниматься, опираясь на заплесневелую стену пещеры. Из носа капала кровь, во рту ощущался горький металлический привкус, а пугающий смех прекратился. Темнота притаилась, с интересом наблюдая за своей новой жертвой. Игра начинала ее забавлять. Это позволило мне немного тщательней выбирать маршрут, огибая булыжники под ногами. Темнота что-то шептала мне в ухо, но я ничего не понимал. Нож проходил сквозь нее, и мне начинало казаться, что я схожу с ума. Надо же, каю, который испугался тьмы! Ненужные мысли прервал камень. Свалившись на землю, я отмахивался уже из лежачего положения. Что-то мощным ударом выбило оружие из рук, и я услышал его жалобный звяк. То был замок, который зверь сломал одним небрежным взмахом. Дверь в клетку оказалась открыта. Но выхода по-прежнему не было. В следующее мгновение хищник должен вцепиться в горло испуганного воробья. Конец был как никогда близок и… желанен.
Тварь стала прикасаться ко мне, хватать за конечности, а я тщетно пытался отбиваться руками, которые тонули в темном омуте пещеры. С тем же успехом можно было бы ловить комариный рой растопыренными пальцами. Когда я смог подняться и вновь побежать, тварь быстро нагнала меня и уже стала безбоязненно щупать мое тело. Жалкие попытки сопротивления существо словно и не замечало, ловко обходя защиту. Что-то рвануло за волосы, потом потянуло за ноги, поставило подножку, потащило в разные стороны за руки и за ноги и снова отстало. Оно чего-то испугалось. Во всяком случае, я на это надеялся.
– Кто… кто ты?!
Мне необходима была передышка и я решил попробовать поговорить со мглой, насколько бы глупо это не звучало. Однако вместо слов вырывался жалкий писк. Впрочем, на что была способна птица, загнанная в угол? Хриплое дыхание смешивалось со слезами, а я зачем-то широко открывал глаза, силясь рассмотреть хоть клочок света. Дышать становилось сложнее. Но пещера затаилась, а света я так и не увидел. Наступила тишина, сдавливающая грудь, от которой стало не по себе. Я знал, что это затишье перед бурей. Дышать становилось с каждым мгновением все труднее и тут я почувствовал пальцы, сомкнувшиеся на горле. Меня душат, – как-то спокойно пронеслось в голове и боль исчезла. Она исчезла, чтобы через мгновение обрушиться водопадом. Мерзкий хохот послышался сверху и на спину сверзилась какая-то тварь. Она обладала четырьма конечностями и была невероятно легкой, но более я узнать не успел. Едва я начал орать и махать руками, как тварь спрыгнула и снова растворилась во мгле. Ощутив что-то липкое и вонючее на шее, я скривился – оно меня облизало. Так кошка облизывает руку хозяина, чтобы в следующее мгновение вцепиться в нее. Для хозяина и кошки это безобидная игра. Но сейчас хозяином был не я.
Эхо тихого дыхания и мерзкий хохот дули мне в спину, пока я испуганно давился слезами. В очередной раз больно ударившись головой, передо мной возникли краски сна.
Колошматя друг о друга зубами, я скукожился на снегу в тщетной попытке согреться. Ледяной наст легко выдерживал вес моего тела и только поэтому меня не засыпало снегом. Откуда здесь снег, ведь только-только началась осень? – пронеслась мысль, но порыв борея унес ее, забрав с собой ответ. Из-за него пришлось шмыгнуть так, что легкие едва ли не закоченели от холода. Только сейчас я догадался открыть глаза и передо мной возникла снежная пустыня, окутанная бурей. Ветер нещадно лупил каменные валы неподалеку, а темные низкие облака говорили только об одном – скоро станет совсем худо. Ладони обожгло холодом, когда я начал подниматься на ноги. Подувший ледяной ветер нашел каждую лазейку в одежде и кожа стала гусиной. Обняв себя за плечи, я взглядом пытался найти хоть что-нибудь, похожее на жилище или деревню, но тщетно. Разыгравшаяся буря на давала такой возможности, разрешая ориентироваться лишь на расстоянии дюжины локтей, если не меньше. Я уже не чувствовал губ, щек и ушей. Палцы ног давно стали ледяными сосульками, а руки превратились в бесполезные ветви умирающего дерева.
Из-за большого валуна передо мной послышался хруст сминаемого снега. Щуря от ветра глаза, я пытался вглядеться в бело-серую массу из снега передо мной. Но лед, наросший на ресницах словно издевался над двуногим. Наконец, из-за валуна показалась чья-то фигура. Здоровенная, высотой в два моих роста существо замерло и медленно повернулось в мою сторону. «Если бежать некуда – нападай, ведь лежачего не бьют. Лежачего убивают.» – шепот учителя, как ни странно, пробудил меня. Когда существо начало поднимать переднюю конечность вверх, трясущимися руками я выхватил кинжал и с ревом разъярённого медведя кинулся на врага. И вдруг понял – меня сейчас уничтожат. Раздавят, как блоху между ногтей. Как жука, заползшего не в ту тарелку с супом. Но перед этим я сделаю все, чтобы тварь запомнила двуногое существо по имени Каруш.