*Скоро вернусь*
Посвящаю моей любимой

Когда я только появился в Зоне, меня называли Сарик. Било и мотало меня, был я и наивняком отмычечным, и сталкерушкой на побегушках, всякое было. Сейчас, через много лет, уважительно стали звать – Сарыч.
Но это не обо мне.
По первым дням приходил я домой битым, изломанным – не жаловала меня, но жалела, выхаживала. Отпаивала настойками, шептала доброе, отгоняла злых демонов Зоны. Духами и туманами своими. Ласково, каждый раз, когда я уходил снова и снова – с немым укором смотрела, но всё же ласково, не запрещающе. На вопрос, который я постоянно видел у неё в глазах, часто пытался найти ответ, сидя у костра в сталкерских лагерях, бредя со слегою через топкие болота, продираясь сквось бурелом рыжего леса.
Ждал, думал, не зная чего.
Возвращался уже не битым – молча садился за стол, хлебал вкуснющую окрошку на сметане, закусывая хлебом, пахнущим жизнью и миром. Потом отодвигал всё в сторону, вытряхивал на стол содержимое рюкзака и завороженно рассматривал то, что удалось принести из Зоны.
Она сидела за моим взглядом, на другой стороне стола, и смотрела только на меня. Ласково, не запрещающе, и улыбалась.
Жизнь не то чтобы налаживалась, но и худо не было. Мы стали семьёй, загалдели по комнатам избы ребятишки. Ласковый взгляд её наполнялся нежностью, когда она переводила взгляд с меня, седеющего уже хрыча, на пузатую мелочь нашу. Миловала Зона, пронесла судьба – здоровые, крепкие, дай Бог каждому.
Зона стала задним двором, сталкеров, опытностью равных мне, немного было. Многие уважали, некоторые боялись, кое кто ненавидел. Но неизменным оставался взгляд её – ласковый, с вопросом извечным, ждущий у окна, когда мотало меня в оврагах и развалинах дальних.
Всё ждал, всё думал, не зная, что со мной.
Ни перед смертью почти неизбежной, в жерле мясорубки, или в кисель ногою залезши – не ведал страха, не видел лиц, не видел прошлого. Холодным разумом всегда решал – шаг вбок, и выскочу, знаю, что там чисто. И жив оставался. Потому что не ценил ничего, не знал ничего, и ждал – непонятно чего.
Но дождался.
Хватит – решил. Все собрал, всё видел, всё познал. Зона – сестрою стала. Крайний раз схожу – и всё, завязываю. Тяжело было в этот крайний раз. Почти последний стал – сердце в первый раз сжалось в безумной неизбывной тоске, когда с поляны аномальной выходил.
Вернулся другим, с пустой котомкой – выбросил всё по дороге. Почти бежал, на пороге обнял её, с глазами счастливыми, лучезарными, нашими, детей повзрослых по волосам погладил, как малых, и заплакал.
А она, родная моя, любимая, Чудесная, всё смотрела на меня с ласкою, не запрещая, не осуждая, но без вопроса уже извечного, ибо отвечено на него было, разом и просто.

Понравилось!
Все хорошо, автор!

Правда, финал не то, чтобы не понравился, но может слишком хэппи-эндовый, как ни странно. Не то, чтобы герой должен был погибнуть. Но если уж пошел последний раз - зачем выбросил. Не захотел ничего больше приносить оттуда? Но жили они, наверное, за счет этой Зоны... В общем, хотелось в финале чего-то эдакого, может, сюрприза небольшого.

Молчаливая спутница жизни хорошо вышла, но она и так весь рассказ молчит, и в конце промолчала. Понятно, почему, не нужно ей ничего говорить. Но все таки... В общем, рассказ вышел "за жизнь", это как если бы он ходил-ходил всю жизнь в экспедиции, а под конец домой вернулся, где всегда ждали и ждут.