Автор: Schnappen


Место под солнцем


- Тебе не кажется, что дети слишком привязаны друг к другу?
- Это нормально. Они близнецы.
- То, что они близнецы, уже ненормально, Анжей, - Эвил отвернулась, чтобы скрыть от мужа выступившие слезы. - Не будь они близнецами, мы могли бы быть вместе дольше на полсотни смен или даже сотню.
- Успокойся, родная, - Анжей обнял мать своих детей за плечи. - Мы были вместе недолго, но мы были счастливы. А семейные комнаты нужны другой паре. Детям пора стать самостоятельными.
Эвил подумала, что глупо было отворачиваться. Муж все равно видит ее отражение на темном стекле иллюминатора. Со времени заключения контракта и заселения в семейные комнаты Анжей почти не изменился – все такой же сухощавый и подтянутый. Только глаза выдавали возраст, мерцающие искорки жизнерадостного любопытства, когда-то давно зажегшие в Эвил ее единственное серьезное чувство, сменились ровным взглядом уверенного в себе человека. Большую часть времени приходилось проводить в отсеках низкой гравитации, мышцы сохраняли тонус, кожа – упругость, а до возраста увядания все равно никто не доживал.
Их беседу прервал сигнал таймера. Ужин. Один из последних семейных ужинов, подумала мельком Эвил, накрывая на стол. Скоро, когда дети получат свои аттестаты, контракт на создание семьи будет расторгнут, и ей предстоит некоторое время жить в общем женском кубрике в жилой зоне низкой гравитации.
Дети пришли, как обычно, вместе, и как всегда, не прервали свою беседу даже за ужином. Тектор нес голопланшет с чертежами, а Инка что-то объясняла брату, увлеченно жестикулируя. Она и за едой постоянно отвлекалась на расчеты, советовалась с братом и отцом, чью специализацию когда-то выбрали для себя дети. Что ж, думала Эвил, может оно и к лучшему. Когда дети разойдутся по общественным кубрикам, то хотя бы по своей работе смогут встречаться друг с другом и с отцом. А вот ей предстоит доживать свои дни в одиночестве с осознанием выполненного перед экипажем долга. В ее жизни осталось только два значительных события – праздник получения аттестатов, куда родители имели допуск, и день расторжения контракта.
Дети ушли с ужина вдвоем, так же, как и пришли, погруженные в стереографии каких-то сложных конструкций. Автоматические двери-купе беззвучно закрывались за ними, и скоро звонкий жизнерадостный голосок Инки затух в учебном блоке.
- Ты хоть знаешь, чем они занимаются? – спросила Эвил мужа.
- Шлифуют дипломный проект, выверяют математическую модель, - Анжей был рад уйти от темы предстоящего расставания к задаче, о которой мог говорить много и вдохновенно, - сейчас наша группа занимается разработкой усовершенствования двигателей корабля, и если эксперимент подтвердит расчетную часть, то можно будет уменьшить энергетический отсек.
- Вы делаете корабль все меньше и меньше.
- Нет, родная, это нас становится больше. И жилые кубрики корабля нуждаются в расширении. Энергетическому блоку, системе управления, хоспису, блокам гидропоники и переработки приходится уменьшаться. А в вакууме трудно набирать материал для перепланировки.
Эвил с тоской оглядела комнату. Когда они с Анжеем только заселились сюда, помещение казалось огромным, светоотражающие стены создавали иллюзию открытого пространства и… беззащитной пустоты. Эвил сразу же принесла из отсека гидропоники ростки хлорофитума и вьющейся березки. Анжей перенастроил силовые линии стен по эскизу жены, и к рождению близнецов их обиталище украсилось настоящими живыми драпировками из зелени. Эвил даже представляла себе, что зеркало, обрамленное лианами, похоже на гладь пруда из мира предков, если смотреть на водоем со стороны леса.
- А когда-то люди жили только здесь. И этого было достаточно. Тут полностью воссозданы земные условия, гравитация, поддержание которой дорого, но необходимо для рождения и созревания здорового потомства.
А еще у предков были школы для обучения детей, промелькнуло в мыслях у Эвил. Профессия, которая уже утрачена в корабельном сообществе, – учитель. Время на корабле летит слишком быстро, чтоб успела сформироваться группа детей одного возраста. Оптимальным выбором стала система наставничества и индивидуального обучения. После аттестации, когда совет корабля принимает решение о рабочем распределении юных членов сообщества, они уже могут жить и работать в зонах меньшей гравитации практически без вреда для здоровья. Ну при стандартной нагрузке на тренажерах. Их организмы сформированы. И молодежь уже сама может обучать подрастающую смену.
- Аттестация...
-Эвил, родная, в случае наших детей это простая формальность. Их вклад в разработку усовершенствования системы энергетики уже был неоднократно отмечен советом, как выдающиеся результаты.
- Они всего лишь дети.
- Ты физиолог, родная, ты знаешь, сколько еще осталось нам, и сколько осталось им. Жизнь на корабле ускоряется, ускоряются и процессы усвоения знаний. Дети уже намного умнее нас в их возрасте. Мы уже другая раса, пар, готовых дать более совершенное потомство, становится все больше, поэтому рождаемость на корабле ограничена и пришло наше время уступить семейные комнаты тем, кто готов к контракту.
- А вот я думаю о своих дежурствах в хосписе. Готовлюсь, читаю истории болезней. Люди стали жить гораздо меньше, чем при Очищении. Корабль сам противится перенаселению.
- Когда-нибудь мы найдем планету, жизнь на которой позволит не ограничивать рождаемость и не осторожничать с экспериментами в области высоких энергий. И нужно, чтобы туда прибыла совершенная в своем разуме раса. Поэтому жилые отсеки корабля будут расти, а энергетические – уменьшаться.

С некоторого времени дежурства в хосписе стали для Эвил обязательны. Будучи наставником для троих ребятишек, интересующихся изучением человека, Эвил старалась показать свою работу, максимально снижая стресс знакомства со смертью, чтоб интерес к медицине не сменился отвращением. Для крохотной малютки Эвил писала сценарии интерактивных мультфильмов, знакомящих с анатомией. Паренек постарше гениально ставил задачки по генетике, Эвил самой было любопытно их нестандартное решение. И, наконец, ровесница ее детей интересовалась историей медицины. Практический материал для дистанционных лекций Эвил могла получить только в хосписе. Люди в терминальной стадии болезни прибывали постоянно, чтобы достойно провести свои последние часы. Содрогаясь от кашля и выплевывая окровавленные куски легких, в последнем проблеске сознания умирающие ложились в дегидрационные капсулы, заботливо впитывающие жидкости тела, чтобы после дезинфекции сохранить их для системы водоснабжения. После того, как агония прекращалась, трупы шли на утилизацию и переработку – корабль не мог позволить себе потерять хоть малую толику вещества. Памятуя о завете предков, люди приходили умирать сами, чтоб не мозолить глаза пока еще жизнеспособным соотечественникам своим изможденным видом. Какое там Очищение, думала Эвил. Байка для ученых-физиков. Это была попросту зачистка, дезинфекция, изгнание зараженных, родственники которых смогли оплатить место на огромных пустующих космических кораблях-колониях. Да, кто-то из первых инфицированных занимал высокое положение в обществе, кто-то был растиражированной звездой, кто-то – видным ученым. Вирус не щадил ни бедных, ни богатых, но если неимущих зараженных выявляли быстро и изолировали в дешевые хосписы резерваций, то обладающие средствами могли достаточно долго увиливать от проверок, подкупать нечистых на руку врачей, и жить в свое удовольствие, заражая тех, с кем контактировали. Просто борясь за свое место под солнцем. Тем более, что пока вирус был не активирован, только специальный анализ мог бы подтвердить его наличие, и носители вируса ничем не отличались от здоровых людей. Число зараженных росло. Пока не вышел закон об ответственности за неразглашение информации о болезни, об обязательной легализации анализов при приеме в учебные заведения, устройстве на работу, вступлении в брак. Опасающиеся за свою лицензию врачи стали массово сдавать своих тайных пациентов. Люди, привыкшие к долгой жизни, облегченной различными удобствами, хотели сохранить и жизнь, и удобства как можно дольше. Человечество вспомнило свою историю, и, поняв, что средства лечения оно может и не успеть создать, принялось строить огромные орбитальные лепрозории для инфицированных, исповедуя принцип «с глаз долой – из сердца вон». Туда ходили шатлы с Земли со снабжением. Заточенные на орбите больные люди многократно пользовались этими болидами, чтоб сбежать на Землю попрощаться с близкими и… заражали все новых и новых. Чтоб пандемия не охватила весь земной шар, требовалась полнейшая дезинфекция. Избавление от носителей вируса. Полное их уничтожение ради выживания популяции. Пока готовился законопроект, слухи о котором быстро просочились в круги воротил бизнеса, где тоже работали родственники инфицированных, бизнес был вынужден поднять науку и технологию на уши. В рекордно короткие сроки орбитальные станции-лепрозории были переоборудованы в космические корабли, нацеленные на колонизацию планет. От неимущих и бесполезных по мнению организаторов проекта просто избавлялись, корабли сначала быстро опустели, а потом были столь же быстро заселены незнакомыми испуганными людьми из разных областей планеты, общее у которых было только одно – вирусная инфекция в выявленной латентной форме. Проект был продуман на несколько поколений вперед, поэтому изгнанники были расфасованы по кораблям в максимально возможных генетических комбинациях, и отправлены с земной орбиты на все стороны космоса. Земля избавлялась от проблем заражения, одновременно успокаивая себя мыслью, что, либо эти люди сами найдут лечение и вернутся, либо улетят куда подальше, унося с собой заразу.
В официальной миссии корабля цель полета была записана как поиск с последующей колонизацией планет землеподобного типа, условия на которой будут идентичны условиям семейных комнат корабля. Блок энергетик был размещен вдоль оси движения, при постоянной скорости корабля нагрузки на механизмы там были минимальны. Жилой блок изначально располагался у внешних стен на максимально возможном от двигателей расстоянии. Вся система вращалась относительно оси движения, благодаря чему центробежное ускорение на оболочке создавало иллюзию силы тяжести, привычную для землян. Энергии на поддержку земных условий в семейных комнатах уходило много, но сообщество корабля шло на эти траты. Большую часть жизни болезнь все равно протекала в латентной форме. Чтоб облегчить свой уход, храня память о долгом прощании инфицированных предков, все семьи расторгались за несколько десятков смен до того, как болезнь родителей должна была перейти в терминальную стадию. Предки Эвил были людьми неординарными, иначе у них просто не было бы возможности получить место на корабле. То же самое можно было сказать о предках любого другого представителя зараженных скитальцев. Рекомбинация генов последующих корабельных поколений оставила единственную возможность выжить изгнанникам – дети стали быстрее осваивать знания, быстрее созревать, овладевать требуемой для корабля профессией и вступать во взрослую самостоятельную жизнь сразу после процедуры аттестации. Эвил плохо представляла себе, что такое год, единицей времени на корабле считалась рабочая смена, а освещением отсеков пользовались по мере надобности. За время своей активной жизни среднестатистический межзвездный скиталец осваивал на порядок больше, чем его земной предок до Очищения за период в три-четыре раза больше спокойных и размеренных смен. Увеличение количества молодых людей с очень высокими интеллектуальными данными в замкнутом жизненном пространстве корабля привело к законодательному ограничению рождаемости на корабле – возможно было получить допуск на рождение только двоих детей от одной пары.

Приглашение на процедуру аттестации застало Эвил в хосписе, где она помогала медицинскому персоналу сортировать препараты, предназначенные для облегчения страданий умирающих. Персонал старался меньше общаться с этими людьми, чтобы не пропускать их боль через себя, Эвил же было все равно, она знала, что через пару-другую десятков смен и она станет пациенткой хосписа, ее болезнь была уже в открытой форме. Блок хосписа был размещен вблизи отсека энергетики, обеспечивающего звездолет теплом и светом, поэтому помещения для готовящихся в свой последний путь назывались в среде изгнанников «Место под солнцем».
Эвил коротко извинилась за то, что вынуждена прекратить свою волонтерскую деятельность, и юркнула в лифт к ярусам высокой гравитации вблизи семейных комнат, где и должна была проходить процедура аттестации. Там, в компании энергетиков Эвил заметила Анжея, который подбадривающе улыбнулся ей.
Видать, дипломный проект ее детей в самом деле был весьма значительным, раз столько важных шишек из энергетического отдела прервало свою работу для того, чтобы присутствовать на процедуре вручения аттестата. Нахлынули воспоминания о юности. Быстро сменяющиеся задания на интерактивном дисплее, – тогда еще не было голопланшетов. Сухая оценка скорости принятия решения. Устремленность в жизнь, в изучение интересующей проблемы, поиск, выверка результатов, объединение в команду с такими же увлеченными людьми. Начало самостоятельной жизни. В памяти всплыла невзрачная личность из отдела кадров, обменявшая аттестат Эвил на жетон медицинской сестры физиологического отделения.
Тектор вышел к ожидающим с пустыми руками. Что ж, ведь детей двое и изучали они одно направление физики высоких энергий, подумала Эвил, вероятно, аттестат будет выдан двойной. Однако, Инка вышла растерянная, сжимая в маленькой ладошке сияющий золотом ярлык, и явно не знала, к кому подойти – к родителям или к своему новому руководству. Потом, словно отбрасывая сомнения прочь, откинула за плечи гриву блестящих каштановых волос, предмет материнской гордости Эвил, и сделала шаг – к брату. Эвил не могла узнать свою дочь. Обычно звонкая и жизнерадостная, она молчаливо стояла перед Тектором, а тот, едва шевеля губами, что-то говорил ей.
Анжея с Эвил пригласили в аттестационную комнату. Эвил хотела выдернуть из прорези терминала распечатку с результатами аттестации детей, но остановилась под взглядом человека в форме советника системы образования. Взгляд выражал странную смесь удивления, страха и сочувствия.
- Ваша дочь, Инка, - возвестил этот человек хорошо поставленным голосом, - Получает высший балл и аттестована на службу в системе энергетики корабля и допуск к участию в экспериментальных подтверждениях исследований. Ваш сын, Тектор, - советник отвел взгляд, - не проходит процедуру аттестации.
- Это не страшно, - прошептала Эвил, сжимая руку мужа, - Девочки созревают быстрее. А Тектор с Инкой близнецы. Он пройдет аттестацию через полсотни смен.
Советник едва заметно покачал головой, - результаты Тектора… гмм, плачевны. Совет позволил себе вмешаться, и мы вынуждены сделать то, что требует процедура в подобных случаях. Глубокое психологическое сканирование Тектора ничего не дало.
- Он подготовится через полсотни смен! – увереннее сказала Эвил, Сильные патологии психологическое сканирование выявило бы сразу.
- Мы были вынуждены пойти на психологическое сканирование Инки, - с трудом продолжал советник.
Это-то зачем, подумала Эвил, зачем подвергать сканированию подростка, идеально вписавшегося в социальную структуру корабля.
- Психологическое сканирование Инки, - тон советника из тепло-сочувственного перешел в металлизированные нотки человека, вынужденного исполнять свой долг, - показало, что это она является автором их совместного дипломного проекта, и она выполняла задания, которые получал ее брат. Ваши дети ведь проходили обучение совместно?
- Они близнецы, - Эвил словно цеплялась за это утверждение, пытаясь защитить сына, - Мы не хотели их разлучать, и совместное обучение братьев и сестер допускается по закону.
- Допускается, но обычно не используется. Обычно первый ребенок в семье приступает к обучению раньше, чем второй. Если бы вы отправили брата и сестру на разные специализации, то неспособность Текстора к своевременному усвоению знаний выявилась бы раньше.
- Мальчики развиваются позже девочек. Через полсотни смен…Или через сотню…
- Вам надо освобождать семейные комнаты, - жестко прервал советник, - И ваш вирус уже вошел в активную стадию. Вашим детям надлежит пройти тестирование на срок использования полученных знаний, а вам – процедуру расторжения семейного контракта.

Вечером за ужином Инка сидела непривычно тихая напротив матери.
- Как твой праздник вступления в должность? – Эвил пыталась вести себя как ни в чем ни бывало.
- Какой праздник, мам? – дочь согнула в пальцах ложку и в досаде бросила ее в пневматическую корзину утилизатора, - они ожидали, что к ним придут двое. А сейчас приходится проводить диагностику всех подростков возраста перехода на способности к усвоению физики высоких энергий. И даже если способные найдутся, не факт, что они пожелают связать свою профессиональную карьеру с топливным блоком. А Текти…, - девушка безнадежно махнула рукой в сторону брата, - закон не позволит заниматься физикой.
- А ты, Тект, - вступил в разговор отец, - планируешь продолжать свое обучение физике?
- Конечно, - сын выглядел таким спокойным, что Эвил диву давалась, - Направление исследований мне интересно, и даже не получив должность и допуск к экспериментам, я могу продолжать разработки в теоретическом плане. Пусть не так быстро, как Инка, но…, - ловкие пальцы сына набрали комбинацию символов на голопланшете и вся семья оказалась в центре стереографической упрощенной схемы топливного блока. - Смотри, мам, ведь можно составить более красивую модель, - очертания менялись под набором его команд, - вот и вот.
Отец с дочерью переглянулись. Инка пожала плечами и сломала еще одну ложку.
- Зачем, Текти? Кто это видит?! Поставлена задача минимизиции блока и контроля за автоматизацией расхода топлива. Мы же с тобой рассчитывали. Красивыми могут быть цветы, – Инка окинула взглядом домашние растения и мать с отцом, - люди. Красиво сервируется еда. А техника просто обеспечивает оптимизацию функционирования всех систем корабля. Если бы ты не тратил время на разные идиотские усовершенствования в плане красоты, а полностью сосредоточился бы на функциональности, то мы бы сейчас с тобой работали вместе!
Инка резко встала из-за стола, и, развернувшись, пошла к себе. Анжей, виновато взглянув в глаза Эвил, последовал за дочерью.
Ужин был испорчен. А позже, когда Эвил уже начала разбирать свой нехитрый чемодан перехода, отбирая памятные сувениры и древние документы предков, которые она планировала разделить между детьми, Тектор подошел к ней и спросил прямо:
- Я умственно-отсталый, мам?
- Кто тебе сказал такую глупость?! - Эвил бессильно села около разложенного на кушетке чемодана, - Ты умный, сильный, красивый! Просто ты осваиваешь новые знания медленнее сестры. Через полсотни смен ты…
- Будет тоже самое, но я стану старше. Для корабля слишком энергозатратно кормить и обучать бесполезного члена сообщества. Мне будет предложен низкоквалифицированный труд, с которым прекрасно справились бы и автоматы, но из гуманных соображений им занимаются люди. Ты знаешь, что это за работа.
- Хоспис…
- Ну да, место под солнцем. Все мы там будем. Последнее пристанище для отверженных матерью-Землей изгнанников, где им некоторое время перед смертью позволено почувствовать себя людьми. Низкая гравитация. За одной переборкой – энергетический отсек, за другой – блок утилизации и переработки. И кто-то же должен ухаживать за умирающими, пока сам не займет их место. Может быть, у меня получится сделать это пристанище смерти более душевным.
Руки Эвил сами собой стали перебирать заботливо заламинированные документы личного наследия. Сквозь слезы она рассмотрела запакованную в прозрачный пластик истрепанную на концах вырезку из красочного журнала.
- Смотри, Текти, - мать протянула сыну свое сокровище, - это делал мой предок. Наш с тобой предок. На Земле. Он проектировал самые красивые дома. У него было много идей, много пространства, много материалов. Его работы раскупались богачами. И никто б не посмел назвать его умственно-отсталым за то, что он выделял в первую очередь красоту. Я назвала тебя именем утраченной профессии. Которая не нужна нам, короткоживущей расе на ограниченном пространстве космического корабля, Архитектор. Возьми это себе. Может быть, когда-нибудь, когда у наших потомков появится своя планета и больше времени жизни, может быть, мы вернем себе утраченное.
Тектор промолчал в ответ, но все предложенные матерью памятные сувениры переложил в свой чемодан перехода. День расторжения контакта контракта родителей всегда был днем перехода детей во взрослую самостоятельную жизнь.
На процедуру тестирования, в отличие от аттестации, родных не приглашали. Тестирование просто выявляло, сколь долго вирус в крови новых самостоятельных членов сообщества будет находиться в латентной форме. Сколько сотен смен Инке и Тектору будет отпущено на обзаведение семьей и профессиональный рост.
Вибрации коммуникатора застали Эвил в Хосписе. То, что ее вызывали не по общему терминалу, а личным кодом, говорило о том, что вызов связан с ее профессиональной деятельностью. Эвил прошла в лабораторию чередой служебных помещений, минуя общественные лифты. Первое, что она увидела через переборку, непрозрачную с внешней стороны – это собственных детей, мирно беседующих в рекреации, вероятно, в ожидании результатов тестирования.
- Не туда смотришь, - остановила порыв Эвил к двери подруга-физиолог. - Смотри сюда, - и предложила место около электронного микроскопа.
-Это же, - Эвил ошарашенно оторвала взгляд от образцов, - небывалый прорыв! Мы победили вирус?
- Не тупи, - поведение подруги казалось очень странным. - Разработки в этом направлении велись, но, если бы мы кинули на поиск излечения все корабельные ресурсы, мы могли бы не успеть выжить вообще. Мы постоянно находим средства борьбы с вирусом, но и вирус самообучается и мутирует. Любой из нас сейчас убьет землянина одним своим присутствием рядом за считанные часы, тогда как во время Очищения инфицированный получал вирус в дремлющем состоянии и при некоторых ограничениях мог прожить до пары десятков земных лет. А это три-четыре тысячи рабочих смен. Все, чего мы достигли на настоящий момент, это максимально долго задерживать болезнь в латентной форме. Но острая проходит стремительно и всегда с летальным исходом.
- Но тут же, - Эвил кивнула в сторону образца, - Кровь, полностью очищенная от вируса. Не латентная форма, не носитель, когда вирус находится в неактивной фазе, а вообще без его следов.
- Это то, что в древности называлось естественным иммунитетом. Ну ты, мать, даешь!
Эвил пробежалась взглядом по результатам анализов на дисплее. В самом деле, вот часть ее собственного генетического кода! Ну она, мать, дает? Инка?! Тектор?!
- Только Тектор, - покачала головой подруга, - Показывать тест Инки я тебе не буду. Свои анализы ты знаешь сама. Твои дети постоянно контактировали с зараженными в активной, а иногда и в терминальной фазе. Тектор может прожить очень много тысяч рабочих смен. Только что это будет за жизнь? Он ведь умственно-отсталый!
- Неправда! Он умный, сильный, красивый, все так считали.
- До аттестации. Результаты аттестации всегда в свободном доступе. Каждое структурное подразделение корабля должно быть в курсе способностей как работников своей сферы, так и смежников. Должность Тектор никогда не получит, лицензию на детей ему не дадут, как бы он не был здоров и физически развит. А вот руководству Инки и администрации мужских кубриков направлены рекомендации по отбору возможных партнеров для создания семьи. Ведь Инка с Тектором – близнецы? Интересно было бы изучить возможность появления у наших потомков естественного иммунитета к древнему вирусу, благодаря которому наши предки стали изгоями. Близнецы рождаются редко, очень редко. Если бы мы знали о Текторе с самого начала, мы могли бы исследовать причину появления у него стойкости к вирусной инфекции, а Инка стала бы контрольным образцом. Но время не упущено, способность к зачатию близнецов можно выявить генетически. В любом случае, Инка ценный член сообщества, и выбор остается за ней.
- Скажи, как ты думаешь, наши способности к быстрому усвоению знаний связаны как-то с вирусом?
- Наши способности выработались благодаря укорачиванию срока жизни, а вирус является причиной короткой жизни. Если земляне выжили после Очищения, да что там, расчистки себе места под солнцем для неинфицированных, то за время нашего исхода на Земле должно смениться два-три поколения. А у нас на корабле сменилось восемь. Быстрая возобновляемость интеллектуальных ресурсов, качественный скачок в развитии науки и техники, другого способа выжить у нашей расы не было. Потомки избавившихся от наших предков землян для нас сейчас как первобытные люди для человека технологической эпохи. Нашими инженерами было усовершенствовано топливо, системы энергетики, здравоохранения, средств связи. Мы могли бы связаться с праматерью-Землей, но о чем нам говорить с тупыми неандертальцами, когда-то выгнавшими наших предков в страхе перед болезнью вместо того, чтобы найти ресурсы на излечение от нее?!
-Тектор!
- Вряд ли совет специалистов готов зарезервировать ресурсы корабля на содержание бессмертного неандертальца. И для работы в хосписе, с учетом сложившихся обстоятельств… он непригоден. Умирающим будет слишком тяжело осознавать, что за ними ухаживает человек низкого интеллекта, которому не грозит болезнь. Им никогда не понять его, а ему – их, это попросту негуманно. Нас с тобой, Эвил, через сотню-другую рабочих смен уже не будет в живых, у Инки будет своя семья и свои дети, кому будет нужен твой сын?
- Но он нужен для исследований. Благодаря ему физиологи и вирусологи поймут, как победить болезнь.
- Биологические образцы уже собраны, контролировать деление клеток мы умеем. Держать живого Тектора при лаборатории как подопытное животное не имеет смысла. Да и ему самому не понравится такая жизнь.
- Если потомки станут жить дольше, возможно, их интеллект вернется к характеристикам предков, избавившихся от нас, как от заразы?
- Возможно. А возможно, что у них будет больше времени на развитие. На колонизацию планет. На экспансию. В любом случае, не попробуем – не узнаем.

Это была достойная жизнь. Эвил пропускала мимо ушей перечисления своих заслуг от советника подразделения планирования семьи и здоровья, и то, что он скажет об Анжее, ей тоже было давно хорошо известно. Все-таки она принадлежала высокоинтеллектуальной расе. Да и чиновник больше говорил для детей, чем для родителей, отдавая дань корабельной традиции, ведь дети – это будущее корабля. Впрочем, в конце традиционного напутствия он замешкался и явно старался не встречаться взглядом с Тектором.
- … контракт ныне расторгается. … признаются равными в гражданских правах и поступают под защиту законодательства… Будьте достойными вашей квалификации, - на этой фразе чиновник решился посмотреть на Инку и перевел взгляд на Анжея и Эвил, стоящих в лучших своих одеждах и сжимающих в руках чемоданчики перехода. - Достойной жизни. Легкого пути.
Больше они не семья. Что ж, это было только гуманно. Когда-то и она также рассталась со своими родителями на процедуре расторжения контракта. Впрочем, закон не запрещал встреч и общения родителей и детей, но это было непринято в обществе. Старшему поколению не следовало мозолить глаза молодежи своим быстрым угасанием.
Переход из семейных комнат в женский кубрик, казалось Эвил, тянулся вечно. Уменьшение гравитации от семейных к общественным отсекам облегчало шаги. Словно вознесение…Эвил уже готова была побежать по палубе, чтоб быстрее прекратить это тяжелое прощание со своей семейной жизнью, когда ее догнал чиновник, который только что завершил процедуру расторжения.
- Вы можете попрощаться с сыном. Он должен выдержать. Он проживет долгую жизнь. Средства связи у него есть. Система жизнеобеспечения – будет. Совет одобрил выделение материалов на одиночную капсулу. В ее навигационную программу введены координаты Земли, если наши потомки победят вирус – мы всегда сможем вернуться. Только стоит ли? А он… может связаться с землянами. Он же такой же как они.
- И у него будет время на его картины. Пока он будет возвращаться, - Эвил едва сдерживала слезы.
- Странное занятие, - пожал плечами чиновник, - Впрочем, если он свяжется с Землей, возможно, ее обитателей это заинтересует. При современном-то типе двигателя всего какие-то тридцать-сорок земных лет. Но у него-то есть эти годы!
Еще бы. Одинокий в медленно текущем времени лишний человек, весь вред от которого в том, что он здоров и силен как те, кто некогда изгнал тех, кто был слаб и болен. Отвоевывая свое место под солнцем.


________________________________________________________________________________

А сколько тысяч поколений сменятся еще для вируса, пока он сможет находиться вне носителя более нескольких часов! Частью корабля можно будет и пожертвовать, но никак не любимым хозяином.

Идея понравилась. Но вот, что смущает: не слишком ли это дороговато строить космические станции и шатлы, чтоб избавиться от заражённых? Ну хорошо, автор так придумал, его право.

Сумбурное начало, множество деталей и понятных сюжетных моментов , но лишь самому автору, утяжеляют завязку. То, что должно зацепить читателя сходу.

Идём дальше. Вот почти середина....и если бы не конкурс, я бы бросила читать рассказ, застряв на огромном куске авторской объяснялки . На мой скромный взгляд, это нужно давать дозировано, через героев. Это прям минус вам, автор. Потом вроде динамика пошла, конфликт нарисовался очень интересный, но с финалом я бы снова поспорила:

«При современном-то типе двигателя всего какие-то тридцать-сорок земных лет. Но у него-то есть эти годы!»

Я правильно понимаю, что парню, а по сути , ещё ребёнка, предлагается отправится в сторону Земли в капсуле? Путь займёт 30-40 лет? И на это время у него будет достаточно еды , воды и всего самого необходимого? Вы себе представляете человека в полной изоляции 30 лет? Я бы так не смогла, наверное. Это же свихнуться можно. Не, рисование , безусловно, выручит...но 30 лет чет многовато.

А главное, слабо верится, что земляне, которые и отправили их в космос, сидят и ждут возвращения зараженцев ? Да они же собьют капсулу , как только засекут.

Если рассказ доработать, может получиться отличная вещь. Автору удачи.

Мне рассказ понравился, сократить бы куски- объяснялки и интегрировать информацию в текст немного гармоничней и будет совсем хорошо.Возможный кандидат в топ.

Затянуто, теряется внимание до наступления моментов драматизма. Люди вышли до тошноты послушные, похожие на роботов. А тема понравилась, актуальная и будет таковой долго.

В теории, чем более развита цивилизация, тем более гуманной она станет. так что, подобное наверное возможно. В целом неплохо)

Жалко нет угадайки. Очень похоже на карпу.
Неплохо. Читается легко.

Я сейчас, может, додумываю за автора, но если этот рассказ про, что вирус сам организовал себе корабль, чтобы в нём как можно эффективнее замутировать до состояния "самостоятельное живое существо", то идея была бы достойной.

А так -- какие-то вялые люди, с которыми что-то происходит, а они на всё кивают. Ваш сын - идиот. Ну ок. Вы направляетесь в хоспис. Ну ок. Вашего сына выбрасывают за борт. Ну ок, у него хоть будет возможность спокойно порисовать.

Предыстория с Землей и капиталистами, на мой взгляд, вообще лишняя.

- И всё-таки - во все

Очень длинная объяснялка, в которой вязнешь, как в муха в кленовом сиропе. Почистить бы всё это от лишней шелухи и получится отличный рассказ. Хотя я совсем не поняла приписку в конце. Кто хозяин-то, кто?
Удачи на конкурсе.

Не очень...
Но прочитал, не бросил, значит, все-таки хорошо.
Впрочем, не мой шорт-лист.

Мне в целом понравилась идея, но вяловато шел сам текст. Эмоций маловато. На весь текст только Инка возмущается, да Эвил очень вяло страдает. Прямо через силу. Нет, я тоже склоняюсь к мысли, что высокоорганизованные люди будущего в такой ситуации скорее отринут лишние эмоции, но в тексте хотелось их увидеть всё равно.

Анжей и Эвил? Однако!

Вот, кстати, пример, что высокоорганизованное общество может впасть в то же состояние, что и деградировавшие дикари – жестко-традиционный уклад жизни. Да у них все по расписанию, причем, правильность времяпрепровождения не подвергается ни малейшему сомнению. Родился-учился-работал-женился-родил-обучил-помер. И все с ритуалами. И поколение ЕГЭ – не набрал баллы – самоубивайся.

А вот интересно, почему у Автора в некоторых местах хоспис с маленькой буквы, а в некоторых – с большой? Это обычное место на корабле типа кладбища слонов или какое-то очень важное, предопределенное корабельной традицией?

Изгоев тут – целый корабль, он, можно сказать, набит изгоями под завязку, и они прям тащатся своим изгнанием, дружно презирая Землю. А что, кстати, с Землей? Победила вирус, вымерла от эпидемии или очень удачно избавилась от всех зараженных и теперь совершенно беззащитна, если корабли вернутся?



Да вы с вирусом уже давно симбионты! Как вы без него жить-то будете, если избавитесь, куда денутся те ритуалы, к которым вы привыкли? И вообще странно, что представитель высокоорганизованной расы да еще в теме своей профессии не знает о последних достижениях, – объяснялка через подругу прицеплена кривовато.

Правда, там есть драматизм и что-то такое общее с сыном-мечтателем, ну мать сама в юности украшала комнату растениями, замечает красоту мужа и дочери, но вообще похоже, что сильные чувства в сообществе под действием вируса давно атрофировались. Короткого времени жизни на них терять попросту неохота, то ли дело работа, исследования – вот там весь цимес.

А теперь чего хорошего. Хотя не знаю, хорошего или нет. Общество, похоже, утратило способность убивать – единственного здорового человека с корабля отправляют подальше, дав ему крохотную систему жизнеобеспечения. Напомнило действия зоошизы, кормящей бездомных животных, но не способной взять к себе в дом и заботиться.

В общем, сообщество людей стало напоминать колонию вируса, быстро распространяющуюся от оболочек корабля к центру, а вирус – очеловечивается, обретает сознание, пытается вступить в контакт с носителем.

Понравился фант.поворот в сторону вирусов, оригинально.

Правда, я при этом очень сильно не поверил в основную линию, что для изоляции инфицированных решили запилить целые звездные ковчеги.
Это как-то перебор, достаточно просто всех сослать куда-нибудь к пингвинам. Или просто найти способ лечения (сейчас вот понятно, что скоро можно будет что угодно вылечить, за счет прогресса).
Впрочем, Автор и сам это отмечает.





В сумме с выделенным выше кусочком есть сомнительный посыл, ну как для меня (про укорачивание и развитие).
Ну вот есть вирус, он является лимитирующим факторов для популяции, ограничивая время жизни.
Согласимся, что в связи с этим изменена система обучения - выше, быстрее, умнее.
Но физиология-то не меняется, по крайней мере, в тексте нет этого. Грубо говоря, время достижения половозрелости у космо-сапиенса не снизилось. И поколений стало больше не за счет ускорения, а за счет лимитирования. То есть ученый в корабле живет 10лет и умирает, его сменяет другой. На земле за тот же период ученый живет 40 лет. Количество удельного научного продукта за единицу времени одинаково. Ну ты хоть тресни, лет до 15-16 не выйдет из подростка ученый. И говорить о каком-то качественном скачке нельзя.
Я уж молчу про количественный аспект - ну что такое корабль по сравнению с планетой. И про тупых неандертальцев тоже натянуто поэтому.
Вот если бы вирус вынудил бы изменить физиологию, или сам бы менял ее - ну например, с 3 лет уже полноценные вундеркинды за счет какого-нибудь коллективного разума, а плодиться могут начиная с 5 лет, как дрозофилы какие-нибудь. А в 40 все, как леминги, бросаются в вакуум. Вот тогда да, fast-generation.
А сейчас я вижу некую социальную модель, под которую подведен несколько хрупкий вирусный фундамент.
Это про фантдом и логику.

Про реализацию, если немного абстрагироваться от логики фантдопа.
Скучно читать, из-за объяснялки в центре. Больше на вложенную лекцию, чем на худ.произведение. В средней части герои умерли и превратились в рупор для автора, если грубо сказать. Драматизма очень мало, все ровно вышло. Финал реализован не кульминационном ключе, очень слабенький конфликт героев.

PS:
Но все-таки вирусный аспект интересный. Я бы его, конечно, повернул в совсем в другую сторону. Векторные вирусы, агенты-прионы, целенаправленные и управляемые мутации во славу полета. А потом вернуться и отомстить вероломным людям, отвоевывая место под Солнцем.

PSS:
В вяло-текущей или латентной стадии вирус может быть в хозяине бесконечно. Этакий симбиоз. К тому же, они обеспечивают горизонтальный перенос генов в той же человеческой популяции (не снизу вверх, от предка к предку). Так что не все так однозначно с этими маленькими сволочами.
А если быстро убивает носителя - то и вирусу конец, так как нет уже кормовой базы. Все носители померли - и куда вирусу податься?
Поэтому умные вирусы выступают за гуманизм к людям. Берегите людей, они ваши друзья!

Вы на это намекаете?

Взрослый, хорошо продуманный, очень психологически выстроенный рассказ. Тонкий драматизм материнских переживаний, трансформации действия. Рассказ тронул и весьма понравился. И в отличие от множества пессимистичных финалов на этом конкурсе - здесь хоть какой-то свет в окошке. Спасибо, Автор, поздравляю с интересной работой!

Идея интереснейшая. А сам рассказ - не очень.
Во-первых, я не люблю рассказы, где нет главного героя. Тут его нет. Есть фокальный персонаж, который никак, ну вообще никак не влияет на происходящее. Некому сопереживать. Все персонажи совершенно картонные, ни у кого нет своей воли.
Про огромную объяснялку посередине только ленивый не сказал. А дальше идёт столь же огромный диалог "о холодильнике" - персонажи говорят друг с другом о том, что им и так прекрасно известно. То есть говорят они это не друг для друга, а для читателя. И в этом диалоге о холодильнике никаких эмоций, авторские вставки отсутствуют, речевых характеристик нет - приходилось перечитывать, чтобы понять, кто говорит ту или иную фразу.
Ну и финал слабоват. Объяснение, почему Тектора не оставили на корабле, меня не убедило. То есть 40 лет кормить его они не готовы, а вот выделить еды на 40 лет, да ещё отдельную капсулу, да ещё топливо для неё - это пожалуйста.
В общем, из этой отличной идеи можно сделать прекрасный рассказ. Но пока что этого прекрасного рассказа нет.

Итак, в этом рассказе у автора наиболее мутагенный фактор - это неизвестный вирус "мудрости". Что ж, в противовес рассказу с беспамятными клонами на конкурсе сохраняется средний ум-разум на кораблях поколений. Я думаю, что этот рассказ нужно скрестить с тем, где клоны без памяти - и будет всем щастье,

Про иммунитет все-таки автор вспомнил, а вот о работе биологов "мудрецов" чтой-то подзабыл. С такими супермозгами они бы давно горы свернули, но... не срослось ради задуманного автором финала отправить одного нормального домой восвояси на Землю.

Честно говоря в такое моделирование как-то слабо верится. Драматизм присутствует, а вот борьбы за выживание общества на корабле в целом - нет, лишь вялая оборона в виде разделения тех кто с латентной формой вируса от тех, кто с активной. Настоящих буйных мало - вот и нету вожаков. Общество похоже на безропотное и безликое стадо. Где революционно настроенные индивиды? Без них рассказ мрачен. Бунт на корабле нужен как воздух. Автор, герои должны стать героями. Пока в этом рассказе ГГ - это вирус. Я так увидела. А идея интересная, но недоработанная.

Начало нормальное. Неплохая семейная сцена, плюс создаётся какая-никакая интрига. Но дальше идёт длинная объяснялка, которая напрочь убивает интерес. Почему - не знаю. Некоторые авторы встраивают объяснения в действие или диалоги, некоторые умеют подать такие вот сухие абзацы не скучно, и даже ещё сильнее интригу закрутить. Здесь такого нет. Интерес убит, и не восстанавливается до самого конца.

А жаль. Вопросы автор задаёт интересные. Мир проработан (насколько это необходимо для рассказа), персонажи довольно любопытные. Подача только всё испортила.

Тяжело читать об обречённых людях. Роман такой я б точно не стал читать. Рассказ ещё осилил.

Как мне хотелось заорать после прочтения этого комментария: Бинго!!!
Именно так, фокальный персонаж в этом рассказе - поколение вируса!
Ура, хоть кто-то догадался.

Спасибо, спасибо спасибо!

Спасибо огромное за самую высокую оценку.
Хоть Вы меня, возможно, приняли за другого
Я нашла этого автора. "Танго криоло со вкусом метели" - вещь!

Неа.. Задумано было малость по-другому. Как раз не допустить этого, и не из мести, а просто потому что и те и эти важны для Вселенной


Да, но у него пока еще нет разума. Вирус один. Просто представлен разными штаммами себя же в разных людях. Есть только осознание себя как единого организма и осознание гибели целых поколений себя вместе с хозяином. Ну хотелось, во всяком случае, передать что-нить эдакое.

Попробовала с учетом критики изменить ракурс и сократить хотя бы в полтора раза.

Место под солнцем, проше пана!

Анжей смотрел вслед Эвил, что уходила от него вверх по палубе. И даже не оглянется… Его любовь, возносящаяся от него к жертвенному алтарю места под солнцем. Избави меня от кровей… выплыла в мыслях формула из древнего перевода молитвы. Тогда возложат на алтарь твой тельцы… Вот ведь, прицепилось же! Анжей отслеживал успехи своего брата, тот пока еще не умер, талантливый миколог, работа которого связана с выведением грибов огромной пищевой ценности. Отсек гидропоники тоже уменьшается, также, как и энергетический блок…. Все же для человека, и лучшая пища, когда самая малость насыщает надолго. А будь у вируса больше времени, люди бы стали трупоедами! Но пока нет, пока еще осталось в нас что-то человеческое, и претит пожирать то, что несколько мгновений назад мыслило и чувствовало. А надолго ли хватит? И тогда возложат на алтарь твой тельцы… Пусть звучит в голове, Анжей боялся даже думать о своей догадке, потому что от врача, палача и соглядатая в одном флаконе, как с самоиронией он думал о своем теле, никуда не деться.

Все началось более десяти тысяч смен назад, Анжей еще жил с родителями и старшим братом в семейных комнатах. Кшись, брат, уже занимал должность мастера пищевого производства в секции гидропоники, сам Анджей тоже был аттестован и уже совсем готов был принять ответственность за программу исследований в энергоблоке. Родители сыновей более не контролировали и постепенно самоустранялись, готовя детей к взрослой жизни в общественных кубриках. Анжей не знал, что досталось в память о предках линии Кшисю. Анжей сам хранил в личном чемоданчике перехода свои сокровища памяти, переданные ему родителями: обернутое в пергамент сколотое блюдце из тонкого полупрозрачного материала и вырванную из древней книги заламинированную страницу с витиеватыми буквами заглавия «Miserere mei Deus». А самым удивительным наследием предков стала фотография улыбающегося молодого человека на фоне водоема и буйной растительности Земли. На обратной стороне фотографии была сделана запись мелким, улетающим вверх почерком «Коханой Эвилинке в надежде на скорую встречу. Павел». Кто был этот жизнерадостный темноглазый блондин с фото? Любимый человек предкини, которая была в числе первых зараженных, изгнанных с Земли в космические дали? Был ли он в числе тех, кому повезло не заразиться, и кто хотел избавиться от источников заражения? Или из тех, что гибли от вируса первыми, инфицируя находящихся рядом людей? Или тоже один из отверженных, вынужденно разлученный со своей любимой? История корабля рассказывала, что земляне, формируя состав звездных ковчегов с людьми с латентной фазой болезни, исповедовали принцип экстерриториальности. Два человека, связанных близостью места рождения или семейными узами, на один корабль попасть не могли. Это свое коварство земляне объясняли максимальной возможностью генетических комбинаций для будущего кораблей. Пра-пра… и еще пра-прабабушка взяла это фото с собой, зная, что на Землю ей не вернуться, и этого человека она не увидит никогда. А здесь, на корабле, встретила другого мужчину, и от их пары пошла ветвь рода Анжея. Но снимок этот не полетел в утилизатор, был защищен от повреждений, значит, эта частичка памяти о мире земном была дорога этой неведомой Эвилинке. Имя-то какое, думал Анжей… Точно леденец, перекатываемый языком во рту и наполняющий душу памятью, как ягодным соком.

Тестирование Анжея отвечало на вопросы: возможно ли для него обзаведение семьей и о приблизительном сроке его работы над усовершенствованием реактора корабля. Ничего страшного, просто один из медицинских тестов на концентрацию вируса в крови. Кроме взрослой женщины, колдующей над медицинскими агрегатами непонятного назначения, в помещении находилась совсем юная девушка, сосредоточенно сличая показания с картинкой на мониторе. Она молча шевелила губами, словно проговаривая про себя, что видит, и Анджей, закатывая рукав рубашки, тоже механически взглянул на монитор. Да это же схема синтеза водорода и гелия из тритий-дейтериевого топлива! Да и … вот эта операция запрещена, потому что запускает неконтролируемый выброс энергии.

- Интересуетесь вирусологией, молодой человек? – спросила старшая женщина.

- Я? Нет, - Анжей отвел взгляд от монитора. - Энергетика.

- А жаль, - женщина ловко ввела иглу в вену юноши, - Взаимодействие вируса с живой клеткой весьма интересно. И еще наша работа сродни игре со смертью.

- Моя тоже, - осмелел Анжей, - только если проиграете вы, то погибнет человек, который и так все равно умрет, а если проиграю я, то погибнет весь корабль.

Женщина сомкнула губы, явно сдерживая смех. Глаза ее лучились снисхождением к самоуверенному юнцу и какой-то почти материнской теплотой.

- Вы уж, пожалуйста, не проигрывайте! Эвил! – позвала она девчушку, читающую схемы, - закончи пробы и выполни анализ.

Готовит себе смену, подумал Анжей. Его наставник в энергетическом отсеке тоже часто позволял завершить выполнение комплекса обслуживания, контролируя со стороны действия неофита.

Девушка встала и подошла к станции забора проб. Пальцы, коснувшиеся руки Анжея были холодны, но маленькая ладошка согревала жизнью. Анжей поймал себя на мысли, что за такой ладонью хотелось потянуться щекой, представляя себе мимолетную ласку. Что за бред на фоне медицинских анализов! Анжей встретился глазами с этой Эвил, и мысли ушли прочь… Только воспоминания об улыбающемся молодом человеке на фоне огромного водоема и странные слова «коханой Эвилинке…». Глаза – точно то прозрачно-бездонное озеро из мира предков, безупречно чистая кожа и взрослая сосредоточенность.

Позже Анжей вспоминал, что за первую их встречу с Эвил, она не произнесла ни слова. И он тоже не мог найти слов, хотя сразу же, находясь в семейных комнатах, отыскал Эвил по общему терминалу, где живет, что изучает, какой индекс значимости для сообщества. Базы данных корабля составляли всеобъемлющую систему, а имена были уникальны для живых. По смерти носителя имени базы обновлялись автоматически, и имя становилось доступным для наречения новорожденного человека. Анжей сидел перед монитором, смакуя имя «Эвил», точно леденец, и представлял себе, как заявится в семейные комнаты к ее родителям, чтобы познакомиться. Это был, конечно, образец полного идиотизма! Впоследствии Анжей понял, что Эвил ту первую встречу с будущим своим избранником даже не отметила, он для нее проходил в веренице тестирования молодых людей, получивших свои должности на корабле. Но какая, к вирусу, разница, если это его, Анджея, самые подсердечные воспоминания!

И дальше, уже живя в мужском кубрике, он отслеживал успехи Эвил, ожидая времени ее самостоятельности. Надо было успеть, опередив других претендентов на «коханую Эвилинку», как он называл ее про себя, стать ее первым выбором, не дать опомниться. Создания семьи с другой женщиной сообщества Анжей просто не видел.

Заключить брачный контракт оказалось совсем не трудно. Повзрослевшая Эвил, казалось, вообще не замечала других мужчин, кроме Анжея. Даже странно, что тот первый эпизод с забором крови на анализы, первое зарождение желания от прикосновения легких девичьих пальцев к руке Анжея, так и не отметились ничем в ее памяти. Тогда ее интересовала только учеба! При подаче заявки на оформление семейного контракта у них всего лишь взяли анализы на рецессивные гены, и разрешение на брак с ключом от семейных комнат пришло в смену подачи заявки.

Карьера Анжея в энергетическом отсеке стремительно шла вверх, и в семейных радостях он даже перестал ревниво следить за успехами старшего брата. Ну Анжей знал, что Кшись выводит какие-то колонии грибов, наполняющие рацион сообщества быстроусвояемыми элементами, но это была такая мелочь по сравнению с усовершенствованием реактора на работе и появлением в семье наследников его крови и памяти!

Сообщение, что у них будут близнецы, стало для Анжея неприятным сюрпризом. Эвил, которая уже к тому времени из «коханой Эвилинки» превратилась в «Эвил, родная», готовилась стать матерью. А Анжей думал о том, что из-за одновременного рождения детей срок его совместного проживания с любимой женщиной сократился на недобрую сотню смен. Может быть, именно тогда он первый раз взмолился вирусу, - убери одного ребенка, пусть растает, исчезнет, не родится. Между детьми должна быть разница во времени! А Эвил, не думая ни о чем таком, улыбалась мужу и украшала комнаты цветами. Малышам нужен воздух с большим содержанием кислорода, - под ласковыми руками Эвил эти вьющиеся настенные джунгли росли как на дрожжах! Собственно, почему как, именно на дрожжевой подкормке, подведенной в микротрубопроводы силовых линий комнаты, перестроенных Анжеем по эскизу жены, они и росли. Через какое-то время Анжей привык и тоже полюбил их. Что будет с этой зеленью стен теперь, когда они с Эвил покинули семейные комнаты? Автоматы снимут и отправят на переработку все, созданное парой за семейную жизнь… Чтобы у следующей пары была своя история.

Анжей помнил и рождение своих детей, потому что ради этого сорвался с эксперимента по контролируемому ускорению синтеза. О результатах он узнал из сводок и поздравлений от совета подразделений корабля, но тогда это его оставило совершенно безучастным. У них с Эвил родились дети, королевская парочка! Получив сообщение по коммуникатору, что у Эвил началось, он успел как раз к потугам. Ребенок орал, как оглашенный! Это было дико, страшно, неестественно. На корабле ценили тишину, дисциплинированную и чистую, чтобы слышны были даже самые слабые сигналы коммуникаторов и автоматики. Анжея била дрожь, неужели вирус услышал и забирает его первенца?! Это мальчик. Было очень трудно, почти невозможно взять его на руки, но Анжей справился. Ребенок замолчал, но был жив. А потом Эвил, отдыхая до рождения дочери, кормила сына, лежа на боку. Бедра и живот ее стыдливо прикрывались легком одеялом, голова с тяжелым узлом взмокших волос склонилась к ребенку, а грудь, открытая взору Анжея и не занятая младенцем, краснела ареолой, пламенеющей как в самые волнительные моменты близости. Анжей тогда прогонял прочь неподходящие к случаю мысли и ждал рождения дочки. Когда она появилась на свет, Анжей сразу понял, что это еще одна его «коханая Эвелинка». Дети уснули, а Анжей с Эвил обратились к базам общего терминала, чтоб зарегистрировать новых жителей корабля. Имя «Павел» уже было занято кем-то из живущих. Анжей знал о хобби Эвил собирать архив памяти об утраченных профессиях, и не воспротивился имени Тектор, а «коханая Эвилинка» сократилась до Инки.

А потом пришло счастье! Эвил поначалу сердилась на то, что Анжей берет детей к себе на работу. Не место малышам около реактора. Но что она знала о силовых полях защиты и о том, как Анжей искусен в их настройке! Плюс низкая гравитация сердцевины корабля, дети научились играть с силовыми полями раньше, чем ходить. Так же как в юности не мог допустить, чтобы Эвил досталась не ему, Анжей сделал все, чтоб у детей не было возможности заинтересоваться не энергетикой. Самому ему о родителях напоминали только семейные сокровища в виде сколотого блюдца да фото землянина, а со старшим братом, занятым своей гидропоникой, он практически не общался. Максимально упрощенно, в форме сказок и преданий, рассказывал Анжей детям о делении тяжелых изотопов и синтезе легких. Едва близнецы научились ходить, они стали бегать к отсеку энергетики, который называли «наше солнышко!», сами. До чего ж было приятно осознавать, что ростки увлеченности физикой высоких энергий пустили корни в их детские души. Да, думал Анжей, стать наставником собственных детей, это минимум эгоистично, но, вирус меня побери, я не хочу с ними расставаться! Почему Эвил не выбрала это направление?! Или, почему он не встретил Эвил раньше, когда сам был еще ребенком и бегал по отсекам, любознательно открывая для себя корабль?!

Эвил ничего не понимала в синтезе легких ядер, и в конструкции реактора, но от этого Анжей не любил ее меньше. Даже странно, другие пары, как он мог судить по разговорам в отсеке энергетики, постепенно отстранялись друг от друга после рождения детей, чтобы разрыв при расторжении контракта стал менее болезненным. Любовь-филиа органично перетекала в любовь-сторге, теплой привязанности и благодарности за совместно прожитое время. У всех, но не у него, его любовь к Эвил и сейчас пульсировала на шкале между филиа и мания. И атавистическая, презревшая даже инстинкт самосохранения любовь к своим детям! Анжей просто не мог допустить расставания с ними, видеть их рядом было необходимо ему до самой смерти. Которая не замедлит себя ждать. Ха, Эвил и большая часть сообщества исчисляли время рабочими сменами! Какой пассаж, они все реально думали, что смена и земные сутки-годы сравнимы! Это для Земли с ее давным-давно просчитанной орбитой вокруг Солнца и скоростью вращения год составлял постоянную величину. А тут, на корабле поколения энергетиков трудились над усовершенствованием реактора, солнышка корабля, как называли его дети! Конечно, смены облегчались и уменьшались по протяженности! Сейчас уже никто не смог бы перевести смены в года!

Все так хорошо шло, и ушатом холодной воды стала весть о том, что Тектор не прошел аттестацию. В пекло, к вирусу, почему, когда Анжей упустил своего сына?! Или это кара за то, что он не давал детям ни времени, ни возможности увлечься чем-нибудь кроме своей специализации? Его грех отцовского эгоизма разбил жизнь сыну. Может быть, выбери Тектор профессию социолога или пищевика, результат был бы иным? Парень отвлекался, как верно заметила его сестра, на красивости, не смог быстро принимать решения. Аттестация определяла не только правильность решений, а тут Анжей не сомневался в своем сыне, но и их скорость, приоритет. Мало выполнить задания, решения должны были сложиться в строгую самоподчиненную структуру. Выжать рубильник или подождать до окончания фазы эксперимента, от императива этих действий зависело будущее корабля! Это на Земле могли выделить полигон в безопасном отдалении от живущих, здесь же, на корабле, каждый эксперимент мог стать последним.

Трудно было смириться, что от его маленькой семьи на оставшееся ему время отношения сохранятся только с дочкой. Инка тоже чувствовала это, и боль будущего разрыва с братом и надежное плечо отца. Ах, если бы можно было вернуть то время, когда он усаживал близнецов на колени и рассказывал им истории про приключения маленького изотопчика Трития! Дети выросли, сами проектировали силовые поля, расцвечивая модели дивными красками.

Тогда Анжей часто погружался в воспоминания, прокручивая, как древнюю киноленту, перед внутренним взором свою жизнь. Где, когда он перестал понимать сына? А тут еще Эвил пришла с работы задумчивая и долго не хотела говорить, что произошло. Но держать в себе ей было это трудно, поэтому Анжей достаточно быстро и мягко выпытал у жены гнетущую информацию. Ах вот оно как?! Значит, Тектор чист от вируса? Но как?! За исключением вируса, все на корабле были абсолютно здоровы всю свою короткую жизнь, не было калек, а генетические отклонения выявлялись при подаче заявки на создание семьи. Одно время на заре корабельной истории первое поколение сделало попытку вырастить неинфицированных детей, о которых заботились бы автоматы до смерти всех зараженных. Но этот эксперимент с треском провалился, - вирус легко просачивался через плаценту от матери к плоду, к моменту взросления все изолированные дети также оказались носителями инфекции.

Вот тогда-то его и осенило! И самое ужасное, что Анжей ни с кем не мог поделиться своими предположениями, вирус бы отключил всех, кто догадался… Возможно, и раньше отключал, с чего-то же пошла эта процедура тестирования на срок жизни. Так, значит, да? Ну и как к тебе обращаться? Он, оно, она? Вирус, сообщество вируса, колония? Мы, значит, совершенствовали и улучшали корабль изнутри, чтоб в нем было удобно жить, а ты делал тоже самое с нами? Изнутри? Ни мозгов ни сердца у тебя нет, но ты пользуешься человеческими… Где твой центр управления, сволочь? Какие аксоны ты контролируешь, какие железы внутренней секреции? Ты хоть понимаешь, что, избавив нас от боли и других болезней, кроме себя, ты лишил нас детства и старости? Вряд ли. Ты-то уверен, что творишь добро, и где вообще осознал это понятие, из наших мыслей? У вируса не может быть понятия индивидуальности, выживает колония, а не частичка. И мыслишь ты штаммами. Постоянно развиваясь сам, и целеустремленно подталкивая на развитие корабль, в котором обитаешь. То есть, каждого из нас, людей сообщества. Подстегиваешь детство, сокращая его, потому что ребенок тебе не интересен, у тебя нет понятия отцовства. Сокращаешь жизнь после прохождения пика способностей, преобразуя отработанные тела в условия для создания новых. Чашка Петри, вот что такое для тебя наш корабль, а реактор – источник жизненного тепла, твое место под солнцем. Мы исследовали тебя, а ты изучал нас изнутри! Но мы, в отличие от тебя, без тебя можем! Вирус гибнет вне хозяина, сколько поколений понадобилось тебе, чтобы это осознать? Конечно, поводья у тебя, сидя на внутренней секреции, ты гормонально подавлял любое желание бунта против накопления знаний. Неуправляемое животное или живой абсолютно послушный автомат тебе не нужны, ты ж у нас вирус-эстет! Уж не знаю, что такого сладостного тебе в наших устремлениях и эмоциях. Но почему ты сокращаешь жизни вместо того, чтобы усовершенствовать тела, вместе с которыми гибнут целые твои поколения? Значит, как из той картинки из детства, когда я спутал схему развития вирусной инфекции с синтезом изотопа трития, тупо не контролируешь? Ты научился контролировать людей, как мы реактор, а свои собственные штаммы не можешь?!

Значит, думал мельком Анжей, на корабле две расы, обладающие сознанием. В разуме вируса есть сомнения, но скорее всего, помогая людям в своем осознании того, что лучше для человека, избавляя от боли и увеличивая скорость прохождения сигналов по аксонам, вирус сам взывает о помощи. Чтобы люди контролировали его размножение так же, как он контролирует их дисциплинированность. А нужен ли корабельному сообществу подобный обмен услугами? Анжей думал, что он разговаривает с вирусом в себе, и сообщение на терминале, что его вирус перешел в активную фазу, оставило безучастным. Что ж, значит, пошел обратный отсчет! И, если повезет и если с уже не контролирующим себя вирусом удастся договориться, то он сумеет рассчитать время, чтоб последнее его пристанище в месте под солнцем, хосписе, где умирают люди сообщества, оказалось рядом с любимой Эвил.

Перед близкой смертью надо было сделать еще одно дело. Только осторожно, чтобы вирус не догадался и не убил сына, предупреждая опасность. Эвил ничего не понимала в утраченных профессиях, о которых собирала информацию, в этом тоже прослеживалось сходство с его, Анжея, мировоззрением. Его влекла религия. На корабле она была не нужна, потому что эдем и тартар были внутри каждого человека. Но когда-то же… предки обрели это знание, помогавшее постигать мир на Земле. Яко беззаконие мое знаю… Страница с заглавием «Miserere mei Deus» перекочевала в личное наследие Тектора, а фотография с дарственной надписью – к Инке. Она все-таки девушка, пусть фото улыбающегося блондина останется у нее вместе с памятью имен давно почивших в бозе Эвилинки и Павела. Тектор умный парень, ему просто нужно время, чтобы понять свою миссию. Давным-давно на Земле существовала всего одна книга. И в ней писалось о первых людях, изгнанных из эдемского сада. … и в муках будешь рожать детей своих… На корабле уже давно никто не рожает в муках, и младенцы не кричат, испытывая боль от первого вдоха. Вернее, не кричали до Тектора. Вирус подменяет боль выбросом окситоцина и эндорфинов. А с Тектором он просто ошибся. Люди постоянно совершенствовали корабль, подобно тому, как он совершенствовал их тела изнутри. Вирусу было простительно принять перворожденного ребенка за какой-то изобретенный людьми механизм для рождения второго. Тектор стал для вируса просто частью корабля. Возможно, впоследствии вирус осознал свою ошибку, но инфекция убила бы Тектора очень быстро, а родители уже нежно любили своего сына. Чем-то любовь была очень привлекательна для вируса, может, выработкой каких-то изысканных гормонов, и он оставил все как есть.

Но сейчас Тектор перестал быть нужен, а для вируса даже представлял угрозу. Что, если, действительно, живя в обществе зараженных людей, юноша выработал иммунитет? Если люди докопаются, как это произошло, то смертельная опасность нависает уже над всеми поколениями вируса. Если Анжей додумался до этого, то осознание придет лавинообразно. Анжей стал действовать так же целеустремленно, как в юности, когда добивался внимания Эвил. Его должность ведущего энергетика уже позволяла оказывать влияние на совет подразделений. Земля виновата перед сообществом, но сейчас было важно спасти Тектора и Землю. Пока колонии вируса не обрели разум в придачу к сознанию. Еще пара-другая поколений людей и десяток тысяч поколений вируса, и контакт неизбежен. Симбионты могли найти планету для колонизации, где с неистовостью вирусной инфекции приступить к экспансии. А что, если этого так и не произойдет?! Если Земля уникальна для зарождения разумной жизни? Корабль с симбионтами на борту, пожелавший вернуться на прародину, должен был подлежать уничтожению. Человек - не – вирус. По крайней мере, пока. Тектор поймет это в полете, но он никогда не должен осознать, что его родной и любящий отец стал инициатором его изгнания. Тектор безопасен для жителей Земли, потому что он такой же, как они, может быть, только чуточку умнее, он сумеет добраться и объяснить угрозу…

Да, вирус выполнил последнее желание хозяина. Как только Анжей, уже несколько смен изучавший послесемейную жизнь Эвил, увидел на дисплее, что значок ее коммуникатора погас вблизи места под солнцем, капля крови мягко разбилась о клавиатуру. Пора! Проше пана, последнее пристанище! С трудом сдерживая кашель, Анжей помчался к хоспису через служебные помещения медиков, по дороге раздеваясь и почти рефлекторным движением отправляя средства защиты и одежду в корзины утилизаторов. Наг ты пришел в этот мир, нагим ты его и покинешь… Коммуникатор лег на стол к сотне таких же, уже утративших свою индивидуальность значков. Зрение уже барахлило, но он отыскал Эвил среди ровных рядов последнего пристанища шестым чувством. И, ложась в капсулу рядом с ее, нашел в себе силы протянуть руку и коснуться ее пальцев. И прошептать через выходящие с кровью на последнем выдохе легкие: здравствуй, моя милая Эвил!

Конечно, они будут здравствовать оба. Даже после смерти тел, в замкнутом круговороте жизни на этом корабле. А еще, было его последней мыслью то, что леденцовое имя «Эвил» теперь доступно для какой-то новой девочки…









Спасибо всем, у кого хватило терпения прочитать второй вариант!

Прочитал второй вариант. Но ощущение какой-то спешки повествования. Неприятной гонки, когда вот они только родились и тут же скачок в будущее время, даже не успеваешь осознать, что время уже сменилось. Возможно дял такого большого временного отрезка нужна форма в виде "дневника", где всё размечено, или воспоминаний, ГГ, который лежит в хосписе, и угасающим сознанием проматывает фрагменты жизни (но там тоже надо явственно донести).
И осталось не понятно, что должен сделать Тектор, когда успела помереть Эвил (только не отвечайте, это я сообщаю, что из текста не ясно, а не, что я хочу знать).

ps. Да первый вариант не читал, потому сказать стало лучше или нет - не могу.

У вас в двух разных частях повтор мысли.


Может я не прав, это всего лишь мое мнение, но все-равно как-то не очень по части композиции и подачи текста.
В первом варианте было больше "показа" и текущего действия.
Сейчас более половины текста это рефлексия героя, флешбеки и мысли-объяснения про вирус. Только вначале диалог мелькнул.
Но фантдоп про вирус более отчетливо выражен.
Не знаю как, но по другому оно все как-то должно. Воспринимается тяжело в такой форме.

Не спешите.

"Вкусный" фантдоп.) Тема появления разума в неких системах интересна.
Правда, возникают вопросы. Чем он осознает - каким способом\типом реализовано сознание?
Чем и как осознает гибель (тут мораль-этика даже намечается).
Как вирус "чувствует" других "вирусов" в других людях?

О, оперативно!
Чуть позже прочту.

Это вам спасибо за идею, Необычный ракурс,
Удачи в творчестве

Да, спешка мне удалась.

Тектор? Догадаться. Так же как и читатель. Когда успела умереть Эвил для сюжета абсолютно не важно. Важно, что Анжей попросил вирус о смерти тогда же, когда будет умирать Эвил. И вирус понял.


И это здорово! Вы - как контрольный читатель, не видевший предпосылок. Участники-то конкурса знают первый вариант, поэтому многое, о чем не упомянуто во втором, для них само собой разумеется. А я хочу представить, вот что, если первого варианта нет, понятно ли что читателю? Боюсь, что не очень.

Все-таки Вы кинестетик. Мне бы в голову не пришло назвать фантазию "вкусной", у меня было бы яркая или объемная.

Думаю, своим нахождением внутри нервной системы человека. Фигурально говоря, сидит на аксонах, ловит слабые электромагнитные взаимодействия, возможно, умеет их ускорять. Это я к тому, что мы, белковые, суть растворы, сигналы переносятся ионами. А если допустить, что вирус - комплекс органических молекул с вкраплениями атомов металла, то есть сигналы переносятся уже электронно, что куда быстрее? Сформировалось оно вот не сразу. Изначально же на Земле люди заболевали и скрывали свою болезнь до открытой формы, когда скрыть было уже невозможно, и не заразиться тоже. Поэтому вышел закон о прозрачности информации медицинских анализов, то есть этику о сохранении врачебной тайны уничтожили. Это не помогло. Стали уничтожать людей с открытой формой болезни. Потому что все равно обреченные, а тут от них зараза на километр. Поняли, что вирус вне носителя гибнет через несколько часов. Следующим этапом стало бы убийство людей с латентной формой заболевания (а она у всех была по-разному, кто через десять лет от получения инфекции, кто - назавтра). И вот, возможно, на этом этапе вирус осознал себя - если бы земляне уничтожили всех зараженных - он бы тоже погиб с ними. И вирусу тут помогло то, что у людей с латентной формой болезни были любящие здоровые родственники - они объединились и вложились в звездные ковчеги, чтоб удалить своих близких с Земли, законодательство которой убивает человека сразу же, как вирус переходит в активную стадию. Плюс носителей вируса не брали в учебные заведения, на работу, в общество здоровых. А у вируса память поколений в отличие от человека на генном уровне. Он вынужден был развиваться, чтобы выжить. Одновременно корабельное сообщество травило его всеми доступными на корабле биологическими средствами (им хотелось выздороветь и вернуться на Землю с вакциной), вирус вырабатывал защиту. Но через пару-тройку поколений сообщество людей уже привыкает к короткому сроку жизни, и земной срок в 60-90 лет кажется чем-то вроде мафусаиловского, - люди раньше жили долго, но они жили в праздности, а нам некогда, нам надо многое успеть за то время, что нам отпущено. Люди привыкают к вирусу, вирус платит благодарностью - вытравил всю конкуренцию - на корабле других инфекций нет, в том числе и бактериальных, избавляет от боли, потому что нефиг на нее отвлекаться, боль мешает плодотворно обучаться, работать и обзаводиться потомством. В общем почти Солярис, но там люди хотели вступить в контакт с океаном, а тут наоборот - вирус испытывает что-то типа желания контакта с человеческим разумом. Но он один, как клетки нашего тела составляют единый организм, до него не допрет, что люди разные и ценят индивидуальность, ему хорошо, когда "отработавшие" люди погибают, чтоб появлялись новые люди, которые будут развиваться еще быстрее.
Где-то как-то так.



Ну для него гибель носителя эквивалентна выходу в космос для человека. Но человек-то возвращается из космоса, а вирионы погибают. Там и хочется и колется. Без человека он не может. Активная форма болезни - это неконтролируемое вирусом размножение своих молекул внутри носителя. Это тоже качественный скачок в развитии, хотя вирус предпочел бы развиваться не в "космос" с гибелью поколений, а в нового человека через рождение от носителя. А люди умеют ограничивать рождаемость на ограниченном пространстве корабля, если б вирус мог завидовать, он бы сдох от зависти. И еще они научились максимально долго от своего срока жизни сдерживать болезнь в латентной форме. Думаю, что переход в открытую форму болезни запускает механизм осознания попытки контакта между вирусом и носителем. Вирус как бы радуется, что его поняли и начинает интенсивно слать сигналы, что отпускает контроль размножения вирионов


Как мы свое тело. Как идея азимовской Геи-Галаксии.

Может быть это чушь, а ведь могло бы и быть.

Ну сидит он на аксоне. На единичном аксоне входной сигнал ноль\единица. Вирус может либо тупо заблокировать сигнал, либо рандомно искажать его (бешенство вспоминаем). Но чтобы как-то целенаправленно изменить поведение человека, нужно картину всех аксонов-синапсов скоординированно поменять, с учетом выходной картины и реакции внешнего мира. Как-то многовато ожиданий от вируса.
Известны паразиты (грибы, гельминты, простейшие), которые в ходе эволюции приспособились управлять поведением центральной нервной системы жертвы (муравьи и прочие). Но связка вирус-человек...
Ну не знаю, сомнительно звучит (я в силу своей природной занудливости всегда сомневаюсь, принимайте во внимание).
Электрогмагнитное взаимодействие уже некуда быстрее ускорять.
Сигналы не переносятся ионами. Ион генерирует электрический заряд (электрон), который и является сигналом. Скорость света. Его не ускорить за счет вируса. Но ионн инницирируется химический сигналом, и вирус может заблокировать инниициацию, допустим. Как фильтр.




Ну мы чувстуем тело, так как это целая система. Нервные окончания соединяются через ЦНС, и сигнал идет в мозг, который преобразует его в сигнал "боль", например.
Вирус тупо выполняет одну программу - внедрение и размножение. Вирус тоже может реагировать на простейшие сигналы (изменение условий - прекращение роста).

Как-то мне пока глубина научной проработки фантдлопа с дырами, мне так кажется.
Но потенциально супер. Копайте.)

В первом варианте у вас был всё-таки рассказ, а теперь пересказ получился. Вы просто перечисляете события, а должны их показывать: кадрами, сценами - как в кино.
Первый эпизод - Эвил поднимается по лестнице, мне кажется лишним. К финалу я о нём забыла совершенно. Кроме того, он тяжеловато читается, нет никакой яркой картинке, а набор размышлений и философствований не задевает ни чувств, ни эмоций, потому что я вообще пока не понимаю, о чём говорит автор.

У вас хороший словарный запас, но нужно бороться с канцеляритами, "суконным" языком. Объясню на примере этого отрывка.
"Сообщение, что у них будут близнецы, стало для Анжея неприятным сюрпризом".
Новость о близнецах Анжея не обрадовала (обескуражила, смутила, привела в замешательство, ярость - смотря какой градус эмоций хотите дать)
Вторая фраза, что Эвил собиралась стать мамой - смысловой повтор, лучше убрать.
"А Анжей думал о том, что из-за одновременного рождения детей срок его совместного проживания с любимой женщиной сократился на недобрую сотню смен".
Теперь совместная жизнь с любимой женщиной сократится на недобрую сотню смен.
Когда я советую отжать воду, сократить - имею в виду именно это.
Рекомендую почитать Нору Галь "Слово живое и мёртвое". Она очень доходчиво объясняет, как сделать язык ярким, образным, живым.

Удачная деталь с фото, тут вы как раз показывали, а не рассказывали. Я видела этого блондина, эти строчки, убегающие вверх, на обороте фотографии.
Собственно, это говорит о том, что вы интуитивно чувствуете, как надо писать, но, возможно, пока опыта не хватает.

Брат Анжея лишний в этом рассказе, для сюжета он не нужен. Есть правило - всё, о чём упоминается в рассказе, должно работать на сюжет.
Вот фотография нужна, рассказывая историю фото, вы ненавязчиво говорите о трагедии Земли, человечества, о потерянной любви. Заодно проводите параллель между той любовью и этой, что тоже для сюжета хорошо.

В этом варианте рассказа лучше проработана линия с вирусом, уже по-взрослому так. Но зато почти не показано, сколь коротка у людей жизнь. Упоминается мимоходом, если бы не читала первый вариант, не поняла бы. И самое главное, что родился здоровый человек, тоже упоминается вскользь. А это кульминация, судя по всему. Ведь о чём история, если вкратце? Смертельно больные люди, изгнанники, вынуждены веками мчаться сквозь космос, потому что на Земле места для них нет. Но вдруг рождается совершенно здоровый ребёнок...
Да весь корабль должен на ушах стоять! А здесь только вялые размышления Анжея, что, наверное, вирус ошибся. А если не ошибся? А если это новая мутация? Это же прорыв! Надежда!
На мой взгляд, это самое слабое место в сюжете. Они должны были пылинки с Тектора сдувать, а не избавляться.

Простите, ради бога, за жёсткую критику. Но тут дело такое - будешь критиковать мягко, ничего толком не объяснишь, жёстко - будет болезненно, но доходчиво.
У вас хорошая фантазия, богатый язык и, безусловно, творческий потенциал. Надо всего лишь малость потренироваться.
Успехов вам!

Вижу. Можно, конечно, попробовать сделать допущение, что в связи с тем, что вирусы имеют свойство все писать прямо в свою генетическую память, этот уникум собрал багаж знаний всего человечества, предшествующих полету, и из самозащиты выработал свойство отзываться на запрос (типа некоторого внутреннего архива баз данных), благодаря чему людям сообщества стало просто и естественно получать любую информацию, необходимую для исследований, и быстро делать выводы или принимать решения, и они уже считают это собственной уникальностью-гениальностью. Но... опять же, притянуто за уши.

Спасибо огромное!

Классно!
Жаль, что я так не умею делать кратко и емко.

Круто! Вы подали мне еще одну идею, почему Тектор должен был быть отослан на Землю! Потенциально это сообщество уже не хочет жить долгой жизнью индивидуумов. Они же все помнят, всю свою историю, от и до. Они понимают, что корабль и так уже набит людьми под завязку, прекрати они умирать, то они будут обязаны прекратить и рождаться. А это - упадок и внутривидовая борьба за семейные комнаты, место комфортного обитания с земными условиями. Знания о том, как можно прекратить болезнь нужны им не ранее, чем они найдут планету, пригодную для колонизации и экспансии. И самое интересное, и с такой концовкой рассказ бы имел то же название - так и вижу, как члены совета подразделений, получив вакцину от вируса, выкидывают из семейных комнат молодые пары, типа новое поколение больше не нужно - всем арбайтен, никаких браков и детей! А само руководство обзаводились бы семьями и потомством когда хотели, ограничение было бы не по количеству детей и браков, как сейчас, а по мнимой ценности для сообщества.


Вам спасибище! Я как раз и люблю такой подход, развивает навыки!

А еще безумно интересно было прочитать Ваш рассказ, что произойдет с обществом, где наоборот, люди не рождаются в космосе, но поколения клонов утрачивают память.
И как ценны эти редкие крупицы былого, всплывающие отдельными пазлами перед внутренним взором. Это был суперский рассказ!