Старый пират, лицо которого было испещрено бороздами морщинок и рытвин словно мегалит, простоявший тысячелетия под солнцем, дождями и ветром не оборачиваясь промолвил:

- Ты меня выследил, поздравляю, юнга, что дальше?

- Дальше ты умрёшь - сказал я, - за всё, что ты сделал и за всё, чего не сделал тоже.

- Ха-ха-ха - он рассмеялся тихим, но скрипучим смехом в котором не было ни бравады, ни злости, а слышалась лишь отчаянная печаль. Печаль, с которой обычно признаются в содеянном раскаявшиеся убийцы и грешники точно знающие, что прощение не для них, - я и рад бы умереть, юнга, да только вот оно не даст. Оно никогда не даст мне умереть, и поверь мне, это гораздо хуже того, что ты для меня приготовил.

- Оно? - Не понял я.

- Капитанское Солнце - уточнил старый пират.

- Что ещё за Капитанское Солнце? Не пудри мне мозги нелюдь, тебя давно приговорили во всех землях и водах этой планеты, а я свершу правосудие.

- Капитанское Солнце сынок, так моряки называют Луну. Именно Луна освещает наш путь, когда в кромешной ночи шелестя парусом мы скользим по водной глади, и именно Луна делает меня тем, кто я есть теперь.

С этими словами, старый пират рассыпался теню, и последнее, что я успел запомнить в этой жизни было то, как его светящиеся белым зубы, сомкнувшись над моей головой погрузили меня в абсолютную пустоту.