Глава 1


- Юрий Николаевич! Тебя главный вызывает - с порога сказал завотделением , открыв дверь в ординаторскую.
- Чего это вдруг? - ответил доктор Поляков, не отрывая глаз от своей служебной писанины. Завтра операционный день, а на столе целая гора неписанных историй болезней.
- Чего, чего? Вот и узнаешь - чего! - рассердился завотделением.
- Ладно, Борисыч, не кипятись - иду уже, иду - вздохнул Поляков, откладывая ручку.

В приемной главврача Поляков кивнул секретарше - симпатичной блондинке средних лет с ярко накрашенными губами и высокомерным взглядом:
- Добрый день! Главный у себя?
- Вы - Поляков?
- Да.
- Иван Петрович ждет Вас, заходите.

Главный врач разговаривал по телефону, поблескивая стеклами своих очков из-за своего огромного стола, заваленного бумагами. Увидев вошедшего в кабинет Полякова, главный махнул ему рукой: садись, мол.

- Слушай, Юрий Николаевич - сказал главврач, закончив разговор по телефону. - Выручай, нужно поехать в Верхний Бор, прооперировать тяжелого больного. Все наши бригады санавиации на выезде, а дело срочно - сам понимаешь.
- У меня завтра три операции, Иван Петрович.
- Заменим. Нужно ехать. Ты доктор опытный и толковый, хоть и молодой еще. Зарабатывай себе авторитет, пригодится еще. Короче - нужно ехать, Юрий Николаевич.
- Ну, ехать, так ехать - ответил Поляков без особого энтузиазма в голосе - он не любил командировок. - Когда выезжать?
- Сейчас, собирайся. Через полчаса машина будет ждать тебя возле приемного отделения.
- Понял
- Сегодня к вечеру прооперируешь, а завтра вернешься домой. Даю тебе два дня отгулов. И командировочные, как полагается.
- Понял, собираюсь уже. А что, Иван Петрович, в Верхнем Бору хирурга нет?
- Есть, но молодой еще - только после института. Попросил помочь. Возьми с собой операционную сестру, я уже распорядился, собирают кого-то из вашего отделения.

Через полчаса "Газелька" "Скорой помощи" уже мчалась по улицам Красноярска, включив мигалку. Поляков с интересом наблюдал, как шарахаются в стороны машины, когда водитель "Скорой" включал сирену, расчищая дорогу на перекрестках.

Вертолет, следующий рейсом на Верхний Бор, стоял на летном поле неподалеку от здания аэропорта. Красивый вертолет - белый, с синей полосой вдоль борта и с иллюминаторами, блестевшими в лучах полуденного солнца.

"Скорая" подъехала прямо к вертолету, из открытых дверей которого выглядывал летчик в синем форменном костюме - видимо ждал медиков.
- Быстрее, доктора, быстрее! - без тени раздражения приговаривал летчик, помогая Полякову и медсестре забраться по трапу в вертолет. - Задержали рейс из-за вас на двадцать минут.

Все места в вертолете были заняты, пустовали только два кресла по правому борту возле небольшого столика.
- Проходите, присаживайтесь и пристегивайтесь ремнями. Взлетаем через минуту - проводил летчик медиков к свободным креслам.- Товарищи пассажиры! Взлетаем. Все пристегнулись? Спасибо всем за понимание и терпение!

Поляков сел к иллюминатору, задвинув металлический ящик с добром операционной сестры под столик.
Вскоре запустились двигатели вертолета, наполнив салон свистящим гулом. Мощное тело вертолета вздрогнуло, словно готовясь к прыжку, затем винтокрылая машина слегка клюнула носом и стала подниматься в небо. Внизу проплыли летное поле и здание аэропорта, которое быстро уменьшались в размерах, и уходило куда-то назад. Вертолет набирал скорость и высоту.

- Вернусь ли? - почему-то промелькнула мысль. Доктор отстегнул ремни и устроился поудобнее в кресле. - Что за ерунда, конечно вернусь. Я просто устал, вот и лезет всякая ерунда в голову.
Что-то сжалось внутри от страха, буквально на мгновение, и сразу улеглось, отпустило. Поляков не раз летал в отдаленные районы Красноярской области на вызовы в небольшие городки и поселки, разбросанные на сотнях километров этого таежного края - но каждый раз, садясь в вертолеты или небольшие самолеты, он немного побаивался перелетов, хотя, со временем привыкаешь ко всему.

- Юрий Николаевич! - спросила Надя, - медсестра, которую отправили в командировку вместе с доктором.- А Вы не боитесь летать? Я вот на вертолете первый раз лечу, страшно немного.
- Боюсь Надя, а куда денешься? Лететь-то нужно - посмотрел на девушку доктор и ободряюще улыбнулся. - Не волнуйся, все будет нормально.

Надя была хорошей, опытной медсестрой. И красивой девушкой. Эту миниатюрную сероглазую блондинку, хохотушку и душу любой компании, обожали все сотрудники первого хирургического отделения, где она работала. В особенном фаворе она была у мужчин - за ней увивались все доктора - и молодые, и не очень. Но никто не мог похвастаться победой над сердцем Надежды - девушка была очень хороша, но неуловима, как луч солнца. Поляков и сам, что греха таить, пару лет назад серьезно приударял за Надей, но безрезультатно. Так они и остались в теплых уважительных отношениях. Но работать с Надей доктор любил - медсестра она была умная, быстрая и надежная, понимала и делала свою работу профессионально.

- Юрий Николаевич! А далеко нам лететь? - Надя, словно случайно, взяла доктора под руку. Она все-таки боялась.
- Час, наверное, может чуть больше.
- Юрий Николаевич! - не унималась Надя, - а можно я буду вас за руку держать? Мне не так страшно будет.
- Можно, Надя, можно - рассмеялся Поляков. - Я не кусаюсь.
Внизу расстилалось бескрайнее море тайги, среди зеленых волн которого проблескивали серебряные нити рек и серо-голубые глади озер.


К четырем часам пополудни вертолет прилетел в Верхний Бор. Сверху поселок казался небольшой полянкой, уютно расположенной последи зеленого моря тайги и застроенной крошечными домиками.
Полякова укачало немного во время полета, а гул вертолетных двигателей, казалось, проник в каждую клетку. Надя проспала всю дорогу.
Больничная машина ждала медиков возле аэропорта, если так можно было назвать несколько одноэтажных зданий на краю вертолетной площадки размером с футбольное поле. Вокруг летного поля возвышались огромные сосны, верхушки которых важно раскачивались в такт порывам ветра. Небо наливалось свинцовой серостью - приближался дождь.

Больница располагалась в большом деревянном здании в центре поселка. Красивые и ухоженные клумбы с цветами вокруг больницы, аккуратный палисадник, большие окна с тщательно натянутыми противомоскитными сетками создавали ощущение надежности и уверенности - в больнице был настоящий хозяин.
Полякова с Надей встретили в больнице очень радушно. Медиков накормили, выдали новые, тщательно выглаженные белые халаты и врачебные костюмы. Чуть погодя принесли и больничные тапочки, тоже новые, в упаковке.
Поляков принял душ, переоделся и пошел вместе с местным хирургом смотреть больного, которого предстояло оперировать, на ходу перелистывая историю болезни.
Возле палаты, в которой лежал больной, топтались двое рослых мужчин в одинаковых больших брезентовых куртках, из-под которых выглядывали армейские камуфляжные брюки, заправленные в кирзовые сапоги. Что-то необычное было во внешности этих мужчин - бросались в глаза их длинные, собранные в узел на затылке волосы пшеничного цвета, окладистые бороды и ярко синие глаза.
- Доктор! - обратился к Полякову один из мужчин, нервно комкая двумя руками свою шапку. - Вы уж постарайтесь с Василием Андреичем, доктором нашим, сделайте хорошо операцию нашему товарищу - а мы в долгу не останемся. Мы люди благодарные и слово держим.
Поляков переглянулся с местным хирургом и спокойно ответил:
- Да все нормально будет, не волнуйтесь. Сделаем хорошо, мы по-другому не умеем.
- Да будет по Вашему слову, доктор - сказал мужчина, а его напарник добавил: - Только это не просто наш товарищ - это староста деревни нашей, он нам как отец родной, Петром Елисеевым его зовут, его многие в здешних местах знают. Уж постарайтесь, не обидим!
- Ладно, идите, нельзя здесь ходить в верхней одежде - сказал Василий Андреевич. - Если кровь понадобиться - позовем. Вы готовы сдать кровь?
- Сдадим, доктор, сдадим - только скажите.
- Ну, ступайте, ступайте любезные - в голосе Василия Андреевича прозвучали теплые нотки.
Поляков молча взглянул на Василия Андреевича - молодой парень, видно из большого города, а разговаривает с местными жителями так уверенно, и на наречии, по-видимому, понятном здесь.
- Да уж - улыбнулся в ответ на немой вопрос хирург, - приходится приспосабливаться к местным условиям. Здесь народ живет серьезный, суровый, но доктора у них в почете и уважении.
- Ну, молодец, Василий Андреевич! Хорошая у Вас школа жизни здесь. Пойдемте, больного посмотрим.

Пациент был похож на своих товарищей: рослый, крепкого телосложения мужчина лет пятидесяти. Длинные светлые волосы с проседью разметались по подушке. Он был бледен, черты лица его заострились. Но ярко-голубые глаза его светились волей к жизни.

Поляков осмотрел больного, поговорил с ним, все больше проникаясь уважением к этому сильному телом и духом человеку.
- Ну, что, доктор - выживу? - спросил в конце осмотра пациент.
- Да, если даст Бог все будет хорошо.
- Это правильно - как Бог даст. Я не боюсь, да мне жалко моих товарищей - ведь они везли меня, почитай, верст пятьдесят по тайге, да по рекам.

Операция прошла успешно, хотя продолжалась больше трех часов. Больной выжил.

Утром Поляков зашел в палату к нему.
- Как Вы? - скользнул доктор рукой по горячему лбу пациента.
- Нормально. Спасибо, доктор! Теперь выживу, я знаю.
- Хорошо, Петр, выздоравливайте! Побудите еще пару недель в больнице, пока поправитесь, а там домой поедете.
- Спасибо, доктор! - улыбнулся Елисеев. - Дайте мне Вашу руку.
Петр вложил что-то в руку Полякова.
- Что это? - спросил удивленно доктор, рассматривая у себя на ладони искусно вырезанную из дерева фигурку волка, задравшего морду в беззвучном вое.
- Это подарок от меня, от нас всех. Пригодится Вам - тихо сказал Петр. - И еще: когда будете лететь обратно, садитесь в хвостовой части вертолета.
- А что так? - насторожился Поляков.
- Прислушайтесь к моему совету, доктор. А еще знайте: в наших местах лучше идти на северо-запад. И еще: реки Ваши союзники. Ангела-хранителя Вам в дорогу! Может и свидимся когда.
Поляков попрощался и вышел из палаты. Фигурка волка в его руке была горячей, хотя, может быть, это просто казалось.

Когда садились в вертолет - тот самый, на котором прилетели вчера, Поляков сказал Наде:
- Пройди вперед и займи места в хвостовой части. Иди смелее, видишь - здесь все пассажиры - мужчины, пропустят тебя. Поняла? А я, с ящиком нашим, потом подсяду к тебе.
- Хорошо - удивленно пожала плечами Надя. - А почему в хвосте?
- Трясет там меньше.
- А - а! Понятно. Займу нам места, Юрий Николаевич, как скажете.

Почему Поляков решил буквально в последний момент перед посадкой в вертолет последовать совету Петра, он и сам не знал. Странный совет это был, и от странного человека - поэтому и запомнился. Да, кстати, еще и фигурка волка, которая лежала у доктора в кармане куртки, казалось, внезапно стала весить как булыжник. Доктор опустил руку в карман - фигурка на ощупь была очень горячей. Или обжигающе холодной.

Надю пропустили вперед, а доктор еще достаточно долго ждал своей очереди на посадку, наблюдая из-за спин пассажиров, как в вертолет грузят мешки с почтой, ящики и большие сумки.

Надя заняла заднюю пару кресел по левому борту, и, когда Поляков зашел в салон, она поднялась с места и стала махать рукой:
- Сюда, Юрий Николаевич! Я здесь!
- Умница! - скупо похвалил доктор Надю. - Лететь уже не боишься?
- Боюсь, доктор! Но с Вами мне не страшно.
- Да ладно, Надя! Не выдумывай, пожалуйста! Ты умеешь говорить мужчинам нужные слова. Но мне приятно это слышать.
- Вот видите, Юрий Николаевич - я ведь не только хорошая медсестра, а еще и настоящая женщина, между прочим.
- А еще ты умеешь вышивать крестиком... - добродушно рассмеялся Поляков.
- А вот и умею, представьте себе! И крестиком вышивать, и готовить, и ...
- Надечка! Солнце мое! Потом расскажешь, а сейчас пристегнись - взлетаем уже.

Минут через тридцать полета вертолет попал в плотную облачность - над тайгой шел дождь.
- Ой! Что это? - Надя испуганно схватила доктора за руку.
- В облака попали, низкие, дождевые. Не бойся - все нормально.
- Не видно ничего...
- Это нам не видно в иллюминаторы, а пилоты все видят. И приборы разные у них есть.
- Понятно - кивнула девушка в ответ. - Но все равно страшно.

Вертолет, выходя из облачности, довольно резко взял курс вправо и стал набирать высоту.
Потом что-то пошло не так: еще один крутой разворот - теперь уже влево, нырок, опять разворот вправо. Натужно засвистели двигатели. Опять нырок...

А-а-а! - закричала Надя.
Удар по корпусу вертолета, резкий подъем, опять удар, жуткий треск...
- Голову пригни! И рот закрой! - крикнул Наде доктор, прижимая одной рукой голову девушки к коленям.
Удар, крики пассажиров, и еще один удар жуткой силы...

- Вот е... - успел только выругаться Поляков, проваливаясь в красно-черную пропасть небытия...


Глава 2

- Юрий Николаевич! Доктор!!!
Удар по щеке, еще удар. - Да очнитесь же Вы! Ведь живой ведь!
Поляков открыл глаза: вверху серое небо среди верхушек сосен, мелкий дождь сыплет в лицо, холодно. Он, доктор Поляков, лежит на спине, а рядом на коленях стоит Надя Кирсанова, бьет его по лицу и плачет навзрыд. Пахнет гарью, соляркой и свежей кровью.
Поляков пошевелил головой.
- Живой! - Вскрикнула сквозь слезы Надя. - Живой!!!
- Да живой я, чего ты так кричишь?! - сказал Поляков, и еще раз пошевелил головой - слушается. Потом он пошевелил руками и ногами - тоже слушаются. Это уже хорошо. Потом Поляков сел, опираясь на руку Нади.
- Живой! Доктор ты мой, как я рада! - обняла Полякова девушка. - Как я рада!!!
- Задушишь, Кирсанова, - пробурчал Поляков, - давай лучше помоги мне подняться, и уйдем подальше от вертолета, а то еще взорвется - слышишь, как топливом разлитым пахнет.
Когда медики отошли подальше, Поляков, окончательно придя в себя. Окинул взглядом место катастрофы: вертолет лежал на брюхе, немного завалившись на бок среди вековых сосен, верхушки которых были срезаны лопастями винта при падении. Сами покореженные лопасти, вернее их остатки, бессильно свисали вдоль бортов вертолета. Двигатели, расположенные на крыше винтокрылой машины, при ударе провалились вниз, в салон. Все стекла в кабине пилотов и по бортам были выбиты. А вертолет был густо залит противопожарной белой пеной, которую выпускали из огнетушителей несколько человек.

- Это ты меня вытащила из вертолета? - спросил Поляков Надю.
- Сначала я тянула Вас, а потом какие-то мужчины мне помогли.
- Спасибо тебе, Кирсанова, большое тебе человеческое спасибо! Сама-то ты как, не пострадала при аварии?
Да нет, нормально все, только вот, левый бок сильно болит - ударилась, когда вертолет упал. Хорошо, что ремни страховочные удержали. А на Вас что-то сверху упало - Вы и отключились. А я сначала подумала, что убило Вас.
- И все равно вытащила меня из вертолета?
- Ну, да...
- Молодец, спасибо!

Медики отошли от вертолета подальше, хотя он так и не загорелся, к счастью.
Поляков и Надя совершенно обессиленные, присели у большой сосны.
- Посмотри мне голову, Кирсанова - попросил доктор, когда они немного пришли в себя.
Надя осмотрела Полякова:
- Ничего страшного, все цело, ран нет. Только синяк большой.
Зато у самой Кирсановой, по всей видимости, было сломано несколько ребер - сейчас, когда шоковое стрессовое состояние стало отходить, боль в груди стала нарастать с каждой минутой. Левая рука, бок и бедро девушки, на глазах превращались в один багровый синяк. Надя держалась, пыталась шутить, но силы покидали ее с каждой минутой.
Поляков снял свою куртку и уложил на нее Надежду:
- Полежи здесь. Я сейчас, быстро - поищу наш ящик и вещи, у нас там найдется обезболивающее.
Надя молча кивнула в ответ. В ее глазах была боль, страх и надежда.
Поляков осторожно подошел к вертолету, густо залитому пожарной пеной.
Рядом с вертолетом топталось десятка два пассажиров - все мужчины. Чуть в стороне лежали люди, которых вытащили из вертолета. Некоторые из них были залиты кровью.
Поляков осмотрел лежавших пострадавших: четверо из них были мертвы, а двое тяжело ранены и были без сознания.
- Вы доктор? - присел рядом с Поляковым, ползавшим на коленях возле пострадавших.
- Да.
- Ну, как они?
- Живы только эти двое. Но они в крайне тяжелом состоянии. Сходите и узнайте, можно ли залезть в салон вертолета - там наши вещи, и там есть медикаменты - быстро бросил Поляков, не отрываясь от работы.
- Один момент, доктор! - мужчина быстро выпрямился и направился в сторону вертолета.

Вскоре к Полякову стали подходить пассажиры:
- Доктор! Мы сейчас вынесем все, что можно из вертолета, все вещи. А какие ваши?
- Портфель. Черный, кожаный. Ящик металлический, довольно большой, серебристый - такой, как на "скорой помощи". С красным крестом на крышке. И сумка женская, синяя, кожаная. Все эти вещи где-то сзади, там, где мы сидели.
- Сейчас все достанем. Ваши вещи - в первую очередь.

Подошел один из летчиков и присел рядом с доктором, осматривающего одного из раненных.
- Как они, доктор?
- Хреново, - четверо трупов. А эти - пока живы.
- Там, в салоне еще двое погибших - их двигателями придавило, Кровищи там...
- Вы - летчик? - спросил Поляков, бросив взгляд на синюю летную форму собеседника.
- Да. Штурман. Квашнин, Николай, Павлович - ответил летчик, размазывая по лицу неосторожным движением кровь, которая сочилась из его разорванного уха. - Это же надо - кровь все льет, и льет...
Поляков молча, оторвал рукав рубашки у одного из погибших и дал его штурману:
- Прижмите плотно к ране, и держите. Сейчас я разберусь немного с этими тяжелыми раненными, а потом окажу помощь всем остальным. Вещи пусть наши побыстрее найдут и принесут сюда.
Летчик кивнул в ответ, зажимая тряпкой рану.

Вскоре принесли все вещи медиков.
- Несите сюда все аптечки, все лекарства и перевязочные, которые найдете. Найдите вертолетную аптечку - и несите ко мне. Все, кто ранен - тоже идите сюда, садитесь вон там - у той сосны - распорядился Поляков, продолжая работать.

Через полтора часа, когда Поляков закончил перевязывать последнего раненного, можно было подвести невеселые итоги катастрофы: шестеро погибших, двое тяжелораненых в крайне тяжелом состоянии, у одного из летчиков была сломана нога. Остальные пассажиры получили различные травмы, не угрожавшие, к счастью, их жизни. Надя Кирсанова отделалась переломом нескольких ребер и серьезными ушибами.

Когда всем нуждавшимся была оказана помощь, пассажиры и двое личиков, которые могли ходить собрались для обсуждения создавшейся ситуации. Вперед, перед сгрудившимися вместе пассажирами, вышел пожилой летчик. Его залитый кровью и разодранный на правом плече, синий форменный мундир был застегнут на все пуговицы. Фуражка с высокой тульей и блестящей кокардой придавала летчику значимый и официальный вид, что было особенно важно в эти напряженные минуты.
- Товарищи пассажиры! Внимание! - поднял руку этот летчик. - Я, Андреев Николай Петрович, командир экипажа этого вертолета. Прошу внимания!
Пассажиры смолкли, повернувшись к летчику.
- Мы совершили вынужденную аварийную посадку. Жесткую посадку - продолжил летчик. Голос его был уверенным и твердым.
- Это мы уже знаем. Летчики гребаные! Людей сколько побили, сволочи! - раздались ругательства из толпы. - Летать не умеют, а людей возить берутся, разгильдяи! А сами живы...
Толпа грозно стала смыкаться вокруг летчика.
- Кончай базар, мужики! - вдруг раздался из толпы чей-то голос, и вперед, к пилоту Андрееву вышел мужчина средних лет, невысокого роста, но очень широкий в плечах. Было в этом человеке что-то сильное, уверенное и хищное. Его глубоко посаженные глаза и низкий лоб, короткая стрижка, делали его похожим на гориллу. - Кончай пустой базар! Пусть говорит дальше.
Толпа смолкла, повинуясь внезапно появившемуся лидеру, который в доли секунд подчинил эту разъяренную стаю, готовую растерзать летчиков, а потом вцепиться друг в друга.
Андреев поправил фуражку, натянув ее за козырек пониже на лоб, что придало ему более уверенный вид, и продолжил:
- Мы попали в плотную дождевую облачность с сильными порывами ветра, и сбились с курса. Во время маневрирования мы потеряли высоту и зацепились за верхушки деревьев. Нам удалось удержать вертолет от бокового падения и совершить аварийную посадку. Жесткую посадку. Если бы мы завалились на бок - никто бы не выжил.
- Так что, орден тебе дать за спасение пассажиров, бестолочь?! - прорвался злобный выкрик из толпы.
- Нам просто повезло. А теперь мы имеем то, что имеем: вертолет уничтожен, бортовая рация разбита, связи с диспетчерами нет. У нас есть убитые и тяжелораненые. Вот такая ситуация.
- Здесь и мобильные телефоны не работают - завопил кто-то из толпы.
- У меня не работает мобилка...
- И у меня тоже не работает...
Толпа возмущенно загудела.
- Товарищи пассажиры, успокойтесь! - вновь поднял руку летчик, перекрикивая шум голосов. - Мы во время маневрирования попали на Темные Земли. Это такая ограниченная территория, где по каким-то природным причинам не работают никакие виды связи. Даже спутниковая связь.
- Что ты мелешь?! Какие Темные Земли? Что за бред ты несешь!? - раздались возмущенные голоса.
- Это закрытая служебная информация, но я вынужден сейчас довести ее до вас. Нас сейчас никто не видит, и не слышит.
- Так это что - нас искать не будут?! Никто не знает, где мы?! - истерически закричал один из пассажиров.
- Искать нас будут, вернее, уже ищут, как только с нами была потеряна связь. Но сотни квадратных километров тайги - это очень большая территория для поиска. Скажу еще: в этих местах за последние двадцать лет пропало несколько небольших самолетов и три вертолета. Что с ними произошло - так до сих пор никто и не знает. Это плохая информация, но вы должны знать об этом.
- Безобразие! Разгильдяйство! Вывозите, эвакуируйте нас отсюда! Немедленно! - разъяренно закричали пассажиры.
Тут низкорослый лидер, заложив два пальца в рот, очень громко засвистел, и, когда все удивленно умолкли, он рыкнул, повернувшись лицом к толпе:
- А ну, тихо!!! Заткнитесь все!!!
Потом низкорослый сделал паузу, обведя тяжелым взглядом толпу пассажиров, и, негромко, но четко сказал:
- Заткнитесь, уроды! Порву любого, кто еще раз вякнет.
Тут из толпы вышел высокий и толстый детина, и с наглой улыбочкой сказал низкорослому:
- А ты кто такой, мудила?! Сам рот закрой!
Толпа вокруг зашипела ему:
- Да тише ты! Это же Кардан, авторитет наш местный...
- Да плевать я хотел на него! Я его не знаю, и знать не хочу! - громко ответил здоровяк. Но уверенности в его голосе поубавилось.
Тут Кардан, необычайно легко для его массивного тела, подскочил к здоровяку, несколькими ударами сбил его не землю и стал бить ногами, пока здоровяк не затих. Мужчины вокруг не мешали Кардану, расступились вокруг и молча наблюдали за дракой.
Закончив наведение порядка, Кардан отошел обратно к летчику и с угрозой спросил:
- Еще кто-нибудь хочет?
Мужчины под тяжелым взглядом авторитета молчали, отводя глаза и переминаясь с ноги на ногу.
- А теперь, слушайте все меня: мы в полной жопе, и если не найдем правильного решения - нам всем п...ц. Думайте, предлагайте, но только без гнилого базара...
Поляков отошел от толпы и направился к раненным. Он все равно не знал, что можно предложить в этой ситуации.

Надя лежала на здоровом боку и тихо плакала.
- Что, Надечка? Болит сильно? Давай я сделаю тебе еще инъекцию обезболивающего - у нас осталось еще три ампулы.
- Не нужно, доктор. Это я просто так плачу - боюсь я - всхлипнула Кирсанова. - А нас найдут, Юрий Николаевич?
- Не знаю теперь, честно - просто не знаю. Летчик говорит, что никто из спасательных служб не знает где мы упали, поэтому поиски могут затянуться - тайга ведь большая. А связь здесь не работает. Короче - все непросто складывается.
Надя в ответ громко всхлипнула.
- Ты, вот что, Кирсанова - не волнуйся, я тебя не брошу. Вместе будем спасателей дожидаться. Выкрутимся как-нибудь.
- Спасибо, Юрий Николаевич! - разрыдалась медсестра, уже не сдерживая слез.
- Ну - у, успокойся, детка! - погладил Поляков девушку по голове. - Все будет хорошо! Мы справимся и с этим.

Через пару часов жарких споров, часто грозивших перейти в драку, выжившие пассажиры и члены экипажа пришли, наконец, к единому мнению и плану действий: часть людей остается на месте катастрофы, присматривая за раненными и постоянно поддерживая сигнальные костры; другая - большая часть пассажиров идет в южном направлении, где предположительно, по летным картам есть населенные пункты, а оттуда вызывают спасателей для группы с раненными.
Среди пассажиров, идущей в поход группы было несколько бывалых охотников, хорошо знавших тайгу и способы выживания в ней - они пойдут во главе группы. А возглавил весь этот отряд Кардан, у которого нашлось трое помощников, быстро сориентировавшихся в ситуации мужчин, и ставших открыто на сторону своего авторитета.
С раненными вызвались остаться Поляков, командир экипажа Андреев, и Шевчук - тот самый задиристый мужчина, которого избил Кардан. Старшим группы, по предложению доктора, выбрали Андреева. Шевчук, Кирсанова и второй летчик согласились с этим предложением. Сам Андреев не возражал, даже, если точнее сказать - принял это как должное, - он был готов взять на себя эту ответственность, у него был достаточный опыт, а главное - воля к победе и решительность.

Вечером выжившие поужинали тем, что нашли в своих сумках, или, чем поделились соседи, а потом собрались возле нескольких костров, молча глядя в пляшущие языки пламени. Что будет завтра, как сложится судьба дальше, дойдут ли....
Ночью было сыро и холодно - все жались к кострам, забываясь в тревожных снах. Многие заснули лишь под утро, ворочаясь от холода и укусов слепней и мошкары...

Рано утром, после скудного завтрака, отряд Кардана двинулся в путь. Странное это было шествие: полтора десятка мужчин в гражданском, с чемоданами и сумками в руках - это были даже не туристы, а беженцы какие-то. Впрочем, действительно, это и были беженцы. Кардан ругался, чтобы его группа не тянули с собой чемоданы и тяжелую поклажу, но мужчины в ответ еще крепче сжимали ручки своих кровных вещей. Кардан в сердцах плюнул, увидев их непробиваемое упорство, и дал рукой сигнал к выступлению. Вскоре отряд растворился в утреннем таежном тумане.
Двое тяжелораненых умерли ночью, так и не приходя в сознание. Оставшимся предстояло похоронить уже шестерых, хорошо, что была саперная лопатка из аварийного комплекта вертолета. Тела умерших оттащили метров за сто от вертолета и закопали в братской могиле, установив крест из связанных двух сосновых веток.
Документы, найденные у погибших, Андреев завернул в целлофановый пакет и положил в свою сумку.
Кирсанова и летчик с переломанной ногой, старались не смотреть на работу своих товарищей - Надя собирала остатки медикаментов в свой ящик, а летчик сосредоточенно что-то щелкал на своем мобильном телефоне, наверное, пытался найти сигнал сотовой сети.
Вернулась похоронная команда. Поляков молча положил возле Нади мужские туфли, брюки, куртку и несколько рубашек.
- Что это?! - испуганно вскрикнула девушка.
- Одевайся, Кирсанова - мрачно бросил доктор. - Андреев сказал, что тебе одеться нужно нормально. В юбке, в босоножках и тонкой кофточке тебе будет холодно, да и мошкара заест. Он прав. Подобрали самые маленькие размеры из того, что было - должно тебе подойти.
- Вы же сняли одежду с трупов! Я не надену это!
- Одежда им уже не нужна, а нас выручит - сказал подошедший Андреев. - Мы живы и должны заботиться о себе. Иначе - всем кирдык. Всем, кто будет распускать сопли и выделываться. Одевайся!
В ответ Надя молча отодвинулась от принесенной одежды и тихо заплакала.

ВОЛЧЬЕЙ ТРОПОЙ. Глава 3

После похоронных мероприятий мужчины отправились к вертолету и несколько часов обыскивали его, вынеся все, что осталось, и что могло пригодиться. Шевчук не заходил в салон вертолета останки тел погибших пассажиров, раздавленных двигателями и специфический трупный запах отпугивали его, - он складывал в одну кучу все вещи, которые выбрасывали ему из вертолета Андреев и доктор.
- Док, давай попытаемся вытащить погибших! Похоронить бы их по-человечески - сказал Андреев, когда они с Поляковым закончили работу.
- Давайте, Петрович - согласился Поляков. - Хотя бы попробуем.
Провозившись минут двадцать, мужчины так и не смогли освободить из под обломков двигателей тела погибших. Но Андреев, обыскивая трупы, нашел в подмышечной кобуре под курткой у одного из них, пистолет. Большой - больше Макарова, известного Полякову по фильмам. В кармане куртки нашлись и две запасных обоймы.
- Ух, ты! - удивился доктор, увидев в руках пилота найденное оружие. - Настоящий?
Андреев умелым движением вытащил обойму из рукоятки пистолета - в обойме тускло поблескивали патроны. Потом пилот передернул затвор и нажал курок. Раздался сухой щелчок
- Настоящий. Стечкин, АПС - с уважением к оружию в голосе, отозвался Андреев, вставил обойму в пистолет и перевел и щелкнул предохранителем. - Три обоймы - шестьдесят выстрелов. Это уже веселее.
- Я вижу, Вы, Петрович, с оружием обращаться умеете - отозвался доктор.
- Приходилось, Док - летал в Чечне в свое время.
- Понятно.
Андреев засунул пистолет за брючный пояс сзади и сказал доктору:
- Док, ты это, - Шевчуку не говори про пистолет. А то он стремный мужик какой-то, мало ли...
Поляков молча кивнул головой в ответ.
Нашли паспорта погибших, портмоне с деньгами. Других документов не было. Только доктор нашел в кармане куртки трупа, у которого был пистолет, пластиковую коробочку, в которой была небольшая компьютерная плата.
- Что это? Спросил доктор, показывая Андрееву находку.
- А хрен его знает. Плата, или чип какой-то из компьютера. Возьми на всякий случай, к документам приложим.
Поляков устало присел на перевернутое сидение:
- Слушай, Петрович! А что это за мужик такой, с оружием, без документов специальных на него? Вроде бы и не полицейский, и не военный.
- Не знаю. Говорил наш второй пилот, что вроде бы этим рейсом инкассаторы должны были лететь. Но меня официально никто не предупреждал.
- Инкассатор? - удивился Поляков. - А где мешки с деньгами, где охрана с автоматами?
- Ты, Док, не совсем в курсе - серьезно ответил летчик. - Инкассаторы часто летают с нами из Красноярска, и обратно. Тихие такие, незаметные, без автоматов и бронежилетов, с гражданскими сумками. Полицейские их довозят до борта, и встречают. Но меня, как командира экипажа, всегда предупреждают, и садят их обычно в хвост салона - чтобы за ними никто не сидел. Не инкассатор это, точно. Да и Стечкин - не штатное оружие это для инкассаторов. Может, кто из людей серьезных летел, с охранником - поди знай. Разберутся потом...
- Смотри, Петрович! - Поляков рассматривал руку трупа, на которой задрался рукав: на на внутренней стороне левого предплечья была искусная татуировка в виде буквы W, или перевернутой русской буквы М, в обрамлении по кругу дубовыми листьями. - Татуировка какая. Может уголовник?
Андреев внимательно рассмотрел татуировку:
- Нет, не тюремная это - я их знаю, навидался на своем веку всякого, да и приятель у меня есть, сиделец, как-то просвещал меня, что обозначают татуировки зековские. Не тюремная это, и не армейская, нет. Хотя, ты знаешь, сейчас модно это - тату называется, выпендреж такой - татуировки художественные делать. Вон, и моего второго пилота, у Калистратова, такая же, вроде бы, есть татуировка. И что, он мужик серьезный, семейный. Мода, доктор, вещь серьезная. Хотя, я, татуировок не люблю.
- И я тоже... - заметил Поляков, - но видел на больных целые картины нарисованные, и, знаете - красиво сделано, особенно на женщинах...
- Уходим, Док - ответил пилот, - нечего нам здесь уже делать. Только давай земли наносим - присыплем трупы. Чтобы зверье не растаскало.

Рассортировали все найденное: продукты - отдельно, одежду, инструменты - отдельно. Андреев распорядился, чтобы все выложили свои продукты, которые были в личных вещах. После этого все пересчитали.
Имеющиеся запасы продуктов оказались более чем скудные: три банки сгущенного молока, две банки рыбных консервов, банка маринованных грибов, одиннадцать пакетов китайской вермишели быстрого приготовления, килограммовая пачка сахара, две палки копченой колбасы, пакет сладких пряников, два батона белого хлеба, две двухлитровых бутылки с лимонадом и три литровых бутылки минеральной воды.
Из инструментов: саперная лопатка, небольшой лом, топор, клубок алюминиевой проволоки, пачка гвоздей, несколько мотков бельевой веревки, набор гаечных ключей, молоток - большинство предметов было найдено в инструментальном ящике, который чудом не заментили при первом обыске вертолета. Еще был большой рулон плотного полиэтилена, несколько клеенчатых сумок, набор кухонной посуды в упаковке, старый промасленный ватник.
- Негусто - прокомментировал результаты ревизии Андреев. - Док, скажи - сколько мы впятером сможем протянуть на этих продуктах?
Поляков подумал минуту:
- Думаю, хватит дней на четыре - пять, на очень скудных порциях. И если будет достаточно воды.
- Да вы что, спятили? - возмутился Шевчук. - Каких пять дней?
- Нужно будет - и больше протянем. В лесу есть ягоды и грибы - ответил спокойно Андреев.
- Да вы кина американского насмотрелись, выживальщики самодельные - продолжал бухтеть Шевчук. - Какие ягоды? Какие пять дней?! Да нас волки да медведи сожрут здесь за эти пять дней - потянутся на запах мертвятины из вертолета.
Все замолчали, задумавшись.
- А ведь ты прав, Шевчук - отозвался Андреев. - Трупы уже завонялись и скоро привлекут хищников, а похоронить мы их нормально не сможем.
- Коля я, Николай - уточнил Шевчук.
Тут вступила в разговор Кирсанова:
- Тут точно, как на кладбище. Нужно перейти в другое место.
- А вертолет? Его же искать будут, его видно сверху - ведь он большой, и сосны, глядите - как вырубил вокруг. А людей в тайге так просто не найдешь. - сказал Поляков. - Нам нужно здесь дожидаться спасателей. Нельзя нам далеко от вертолета отходить.
- А они будут, спасатели эти - неуверенно спросила Надя.
- Будут. Завтра. Или послезавтра - вдруг сказал второй пилот, Калистратов, молча слушавший до сих пор своих товарищей.
- А ты откуда знаешь? - удивился Шевчук.
- Знаю. Если нас найдут с воздуха - то в течение первых двух - трех дней. Ну, недели, в крайнем случае. А потом поиски прекратятся - ответил Калистратов.
Все замолчали, обдумывая услышанное.
- Так ведь наша группа ушла искать ближайший поселок, и помощь пришлют сразу - нарушила молчание Надя.
- Ближайший поселок - верст за сто будет, в лучшем случае. Это неделю по тайге шлепать, а может, и больше - ответил Андреев. - Что делать будем? Предлагайте.


- Я слышал, в этих местах есть заброшенный поселок лесозаготовителей, Дальний называется - первым отозвался Калистратов. - Слышал я от охотников, что он стоит где-то у Медвежьего распадка, дорога там есть до какой-то крупной реки - по ней сплавляли лес, подвозили припасы и технику. Еще до этой весны поселок работал, а потом его закрыли из-за нерентабельности, говорят.
- Ну, и где же конкретно этот поселок - недоверчиво спросил Шевчук.
- Петрович, а ну, дай нашу карту - попробуем определиться - сказал Калистратов.

Летчики долго рассматривали карту, тыкали в нее пальцами, спорили и ругались.
- Это надолго - съязвил Шевчук.
Поляков, Надя и Шевчук отошли немного в сторону, и расселись на бревне, молча думая каждый о своем.
Доктор невольно улавливал обрывки разговора летчиков:
...- откуда ты знаешь, Калистратов, что мы именно здесь?...
...- Петрович! Кто тебе доктор, что ты не знаешь местности, над которой летаешь столько лет?...
... - Я слышал, Калистратов, странные вещи о Дальнем....
...- Наслушался ты бабских сплетен, Петрович...
... - Ничего себе - бабские сплетни! У меня сосед по дачному участку не вернулся из Дальнего, этой весной. И таких пропавших на Дальнем, говорят, сотни полторы мужиков будет. И никто ничего не знает об этом....
...- И что, будем сидеть здесь, Петрович, и медведей дожидаться?!....
...- Сколько туда идти?...
Потом летчики долго еще толковали между собой, иногда повышая голоса. Наконец, совет закончился и Андреев позвал всех остальных, собраться возле Калистратова, который не мог ходить и сидел, опершись спиной на сосну. Поляков обратил внимание на татуировку в виде буквы W в венке из дубовых листьев на левом запястье второго пилота, когда тот потянулся за своей фуражкой.
- Вот мода какая! - подумал доктор. - Один в один с той татуировкой, что я видел на трупе в вертолете. Видно, у местных татуировщиков фантазии не хватает.

- Итак, товарищи Робинзоны! - начал Андреев. - Мы тут посоветовались со своим коллегой, и вот что предлагаем: оставаться здесь бессмысленно и опасно: нас здесь не найдут в ближайшую неделю, запасов еды у нас практически нет и в ближайшее время сюда потянется хищное зверье, может и сегодня ночью. Предлагаем дойти до заброшенного поселка лесозаготовителей, который должен быть где-то километрах двадцати - тридцати от этого места. Там есть дома, вода, дорога до реки - значит, есть надежда добраться до цивилизации.
- Э-э! Не так быстро, командир! - поднял руку Шевчук. - Давайте лучше хорошо забросаем землей трупы в вертолете, чтобы не воняли и зверье не манили, а сами останемся здесь, и будем ждать спасателей.
- А воду где будем брать? Росу, что-ли, собирать? Без воды мы долго не протянем - ну, пару дней, не более. В поселке хоть вода есть. И дома есть - там можно укрыться от холода, зверья и от дождя.
- Все это хорошо и понятно, господа - ответил доктор. - Но если все-таки вертолет найдут, а нас здесь не будет, то как спасатели нас обнаружат в тайге?
Все замолчали на несколько минут. Потом Андреев сказал:
- Напишем записку, карту приложим с указанием нашего маршрута к поселку, надежно спрячем в вертолете в таком месте, чтобы спасатели смогли сразу найти этот пакет. Так мы и к цели будем двигаться, и для спасателей информацию оставим.
- Ну, не знаю - засомневался доктор. Уйти от вертолета, да еще и с раненным на руках, непросто это...
- Воды и продуктов у нас на несколько дней, кругом зверье ходит. Думайте, решайте. Выбор у нас небольшой. Одно знаю - разделяться нам нельзя, не вытянем в одиночку - сказал Андреев. - Кто за то, чтобы выдвигаться к поселку?
Подняли руку оба летчика. Чуть погодя поднял руку и Шевчук:
- Фиг с ним! Лучше двигаться к какому-то жилью, чем подыхать здесь, на этом кладбище - решительно сказал он.
Поляков, взглянув на Надю, и, получив молчаливое разрешение говорить и от ее имени, сказал:
- Ну, ладно. Мы же одни здесь не останемся. Идем в поселок все вместе. Я надеюсь, что вы лучше ориентируетесь в обстановке. Да и выбора особо нет.
- Хорошо - подытожил Андреев с явным облегчением в голосе.- Сейчас соберем все наши вещи, подготовим записи для спасателей, поедим, и утром выступаем в дорогу. Калистратова будем нести на носилках поочередно.

Поели все вместе, всухомятку. Потом мужчины сделали носилки из двух срубленных длинных сосновых ветвей, в которые вставили через рукава два пиджака и большую куртку, снятые с погибших. Проверили носилки, положив и подняв на них Калистратова - получилось нормально, достаточно удобно, хотя летчик весил килограмм под девяносто. Поляков придумал лямки, которые сделал из веревок и брючных ремней - так нести носилки стало намного легче и удобнее.
Тем временем Андреев сделал подробную карту маршрута движения группы к конечной цели - поселку Дальний, с нанесением координат. Написал записку для спасателей. Все документы погибших, карту и записку для спасателей положил в целлофановый пакет и спрятал в металлический ящик для инструментов. Ящик поставил на сиденье пилота в кабине вертолета и надежно прикрутил веревкой. Пакет для спасателей был готов.
За этими хлопотами прошел остаток дня. Вот уже и солнце стало садиться за верхушки сосен, немного усилился ветер, стало прохладно. Появилась и мошкара, назойливо кусающая за открытые участки тела.
Мужчины развели несколько небольших костров, подбросив соснового лапника, от которого потянулся обильный и едкий дым, отпугнувший мошкару.
Андреев послал доктора и Шевчука заготавливать дрова для поддержания огня ночью, а сам занялся обустройством очага: разделал топором небольшой ствол упавшей сосны - сделал два бревна длиной метра полтора, зачистил их от веток и установил по обе стороны от одного из костров. Затем он стал рубить ветки сосен, срезанных вертолетным винтом.
Калистратов, по поручению Андреева, сделал из проволоки крепкую дугу, которую закрепил на ручках большой кастрюли из найденного набора посуды. Потом он стал вырезать ножом из веток подходящего размера подобие ложек - нужно было чем-то есть.
Надя сносила к месту ночевки сосновые ветки, которые рубил Андреев, и делала из них лежбище возле костров. Все помнили, как в первую ночь после аварии было холодно и заедала мошка, поэтому нужно было обустроить ночлег как можно лучше, чтобы нормально отдохнуть перед дорогой.

Когда наступила ночь, в лагере все было готово: запас дров, большое лежбище из пушистого лапника, очаг, на котором в импровизированном котле, сделанном из кастрюли, варилась похлебка из пяти пачек порционной вермишели и двух банок рыбных консервов. Запах похлебки был просто потрясающий, наверное потому, что жутко хотелось есть.

Все расселись вокруг очага. Андреев выдал каждому по три куска хлеба, Калистратов раздал сделанные им ложки. Потом Андреев открыл банку с маринованными грибами - мол, нужно съесть, а саму банку использовать как посуду. Грибы он бросил в кипящую похлебку.
- Для вкуса и для калорийности - объяснил Андреев, размешивая варево.
Никто не возражал, но внимательно следили за рукой командира, размешивающего ложкой похлебку - скорее бы сварился суп.
Наконец, Андреев, попробовав в очередной раз свое варево, сказал:
- Все! Готово! Надя, разливай суп по кастрюлям. Дай Калистратову кастрюлю, доктору и себе возьми. Сколько там кастрюль, кстати, в наборе?
- Кроме большой, в которой варится суп, еще три штуки.
- Хорошо, тогда раздай кастрюли и наливай суп. Мне нальешь в банку из под грибов, а Коля будет есть из котла.
- Ну, вот, мне, как всегда последнему достается - возмутился Шевчук.
Все рассмеялись.
- Зато, Коля, тебе больше достанется, и погуще - заметил Андреев. - Калистратов! Открой-ка бутылочку водки, и пусти по кругу. Пьем по три небольших глотка, товарищи. Строго по три! Раненному можно четыре. Водка - она как спецпродукт выживания, экономить нужно.

Застучали ложки по посуде - похлебка была очень вкусная. Бутылка пошла по кругу. Надя тоже выпила свою порцию водки, даже не поморщившись.
Ели молча. Съели все быстро, слишком быстро.
- Вижу, не наелись- сказал Андреев, и выдал каждому еще по два куска хлеба и по три кусочка колбасы. - Ешьте, нужно восстановить силы.

Потом все улеглись спать на лежбище из лапника - было жестковато, но тепло. Надю положили спать между Калистратовым и доктором, укрыли курткой, и девушка мгновенно заснула, прижавшись к широкой спине летчика.
Андреев и Шевчук остались дежурить, меняя друг друга через каждые полчаса, чтобы поддерживать огонь в кострах и не прозевать зверье, если то попробует приблизиться к лагерю ночью. В четыре утра их должны были сменить доктор и Надя.
- Да все нормально: жив, цел, сыт, тепло и безопасно - что еще нужно человеку? - подумал Поляков, окунаясь в ласковые волны сна. - Все хорошо...

Уважаемые коллеги!
У кого хватит терпения прочитать эту писанину - прошу критиковать, стебаться и прикалываться, находить ошибки и глупости, короче - хочу узнать ваше нелицеприятное мнение. Можно и просто: интересно или неинтересно. Дальше будет немало мистики.

Первое: есть случайно потерянные знаки препинания(точки на концах предложения, запятые в диалогах). Читать-читается, но нехорошо как-то.

Очень тяжелого?))

Вы мне его нарисуйте, а я вам скажу, красивый или нет. Это же не мысли врача, верно?

Почему "Вы" с большой буквы? Это же не рекламное объявление! Но, возможно, это опечатка.

Я бы рекомендовал поменять местами "немного" и "укачало".

На мой взгляд, коряво.

Тоже, как мне кажется, лишняя инверсия.

Запятой не хватает.

Не слишком длительная операция, если честно.

По сюжету.
Пока прочитал первую главу.
Сюжет с болезнью раскрыт слабо. Что-то болит, нужна срочная операция. А что именно не сообщают – обидно.
"Врач проникся уважением к сильному духом больному пациенту", – хорошо было бы привести диалог, чтобы читатель тоже проникся к нему уважением. И чтобы доказать его силу духа.
Диалогам верится не сильно – либо надо доработать, либо подразумевается несколько "деревенский" склад ума героев(причем всех). Если второе, то все нормально.

Читается легко, но как-то предсказуемо всё происходящее. Лично я прочитаю следующую главу, но без особого рвения, так скажем.

Каким еще ящиком?

Тут немного неправильно. Если возглавил Кардан, значит, охотники не во главе. Напишите просто: они шли впереди.
Начало интересное, хорошо, Штольц. Пока напоминает неувядающую классику а-ля "пиранья" Бушкова: бандиты, тайга, выживание...
Да, и исправьте оглавление: "Волчьей" пишется через мягкий знак.

Да. Весьма похоже. И мне это нравится.

Готово. Кстати, книга с таким названием уже есть. Может, что-то другое придумать?
http://lib.rus.ec/b/317478

Волчьими тропами, тропою волков, волчьи тропы, волчья тропа...

Это намеренная ошибка?

Всем спасибо большое на указанные ошибки и недостатки! Обязательно переделаю и исправлю - для этого и вынес на ваш суд. Со следующей главы предсказуемость заканчивается .

ГЛАВА 4 (начало)

Утром, после завтрака, группа выдвинулась в путь. Впереди шел командир группы – пилот Андреев, увешанный сумками и пакетами, как новогодняя елка. За ним шла Надя, которая утром все- же надела мужские туфли и брюки, которые ей выдали накануне – а куда денешься, идти – то нужно, да и не по городской улице в босоножках на высоком каблуке, а по тайге. Надя сильно хромала из-за травмы бедра, но несла на себе сумку с провизией – она не отказалась от этого нелегкого для нее груза, потому что видела, как тяжело приходиться всем остальным ее товарищам. Медицинский ящик пришлось оставить, потому что он был тяжелый и неудобный, а остатки медикаментов доктор забрал в свою сумку.
Замыкали группу Поляков и Шевчук, который несли на носилках Калистратова, да еще пару больших баулов с инструментами, вещами и полиэтиленовой пленкой. Было не просто тяжело, а очень тяжело, и Поляков с тоской подумал, пройдя несколько десятков метров с носилками, что эти двадцать километров по тайге будет просто нереально сложно пройти даже за неделю.
Так и шли, шаг за шагом, от короткого привала к привалу, с которых подниматься дальше в дорогу было все тяжелее. Вокруг была глухая тайга: огромные сосны уходили ввысь, закрывая небо своими раскидистыми верхушками, густой подлесок и стволы упавших деревьев затрудняли продвижение, особенно для носилочников: Шевчука и Полякова. Земля, нижние части стволов сосен были покрыты мхом и лишайником, заглушавшими шаги.
- Вот так – подкрадется какая-нибудь зверюка сзади, или ночью – так и не услышишь – подумал Поляков. Доктор совсем устал часа через два похода. Ноги стали ватными, а руки от тяжеленных носилок, казалось, вытянулись до земли, как у обезьяны. Но он упорно шел за Шевчуком, который пер по тайге, как вездеход, часто недовольно оглядываясь на доктора, когда тот начинал тормозить продвижение.
- Все! Привал! – раздалась очередная, и такая долгожданная команда Андреева.
Все сели передохнуть, вернее попадали на мягкий ковер из мха. Лежали молча глядя вверху, где за качающимися верхушками сосен было видно быстро темнеющее небо – видно снова будет дождь.
- Ты чего, Юрец, так медленно идешь? Что, силенок не хватает? А с виду такой, вроде, жилистый. – съязвил Шевчук, обращаясь к доктору.
Поляков сразу и не нашелся что ответить – к нему так никто не обращался, наверное, со времен окончания института. Единственное уважительное упрощение имени до «Николаевича» могли позволить себе старые санитарки, которые проработали лет по сорок и не боялись ничего в этой жизни, кроме своего заведующего отделением. А так, больше – никто. Стерпеть, опустить уши, пропустить мимо ушей этот выпад Шевчука, поддавшись усталости и безразличной тупости от перегрузки? А дальше? Этот наглый тип подомнет под себя полностью, воспользовавшись безответностью на агрессию, а ведь здесь тебе не больница, не цивилизованная жизнь – здесь тайга, здесь все понемногу превращаются в зверей, иначе не выживешь.
- Шевчук! Я тебе не дружбан. И Юрцом ты называй своих корешей, а не меня. Меня зовут Юрий Николаевич, и фамилия моя Поляков. Если тебе трудно запомнить, обращайся ко мне просто «Доктор». Врубился, бугай колхозный?! – стал заводиться с каждой фразой Поляков, поднимаясь на ноги.
- Ах ты, гнида! Гордый какой! Доктор гребаный, интеллигент хренов! – мгновенно вызверился Шевчук, вскакивая, и направляясь к Полякову.
Тот, тоже, решительно сжав кулаки, шагнул навстречу обидчику.
Обычно, Поляков избегал открытых конфликтов, уходя от острой полемики и выяснений отношений. И не потому, что он был труслив, а потому, что не любил разборок. Но если приходилось драться, что бывало в юности, то дрался он жестко и хладнокровно, всегда до победы, даже если противник был старше и сильнее его.
Вот и сейчас – просто вспышка, просто ничего не значащий конфликт, просто нежелание стерпеть унижение бросили его, Полякова, вперед, на противника, который первый нанес удар ногой. Шевчук и доктор мгновенно сцепились, осыпая друг друга ударами. Дрались молча и жестоко. Никто не отступал, только кружились по кругу, нанося удары со всей силы. Доктор был ниже и слабее Шевчука, но быстрее и решительнее, поэтому его противнику доставалось много тяжелых ударов. Когда, наконец, Андреев и Надя растащили драчунов, оба они были уже с изрядно побитыми физиономиями.
- Вы, придурки!!! – кричал Андреев, сдерживая за плечи Шевчука, рвавшегося в бой.- Мы и так в полной жопе, а вы дубасите друг друга! Вам силы некуда тратить, долбоебы! А ну, успокоились!!!
Доктор, которого оттащила в сторону Надя, тяжело дыша, молча сплевывал кровь, и исподлобья с ненавистью смотрел на Шевчука, готовясь схватиться вновь.
Вдруг раздался выстрел, внезапный и оглушительный. Стрелял второй пилот Калистратов. Стрелял вверх.
- А ну, успокоились, герои! – спокойно, но громко сказал Калистратов, не опуская, однако, пистолет. – Повеселились, и хватит! И больше – чтобы без фокусов.
Все удивленно уставились на Калистратова, прекратив разборку.
- Серега! А откуда у тебя пистолет? – удивленно спросил Андреев у своего второго пилота.
Калистратов спрятал оружие:
- Нашел, Петрович, нашел. Пусть эти два парня беруться за носилки - идти дальше нужно. Командуй! Дойдем до места, то пусть хоть поубивают друг друга – мне пофиг, а сейчас – за работу.
Конфликт закончился. Хладнокровие вооруженного Калистратова быстро остудило горячие головы только что дравшихся мужчин.
Андреев передал доктору свои сумки и компас:
- Ведите нас на запад, доктор, по компасу. И прокладывайте маршрут, чтобы удобнее было идти с носилками. Пожалуйста.
Поляков молча кивнул, взвалил на себя сумки Андреева, сверил направление движения по компасу, и двинулся на запад, не оглядываясь. Подбитый глаз совсем заплыл, рассеченная губа кровила, а руки, покрытые кровоподтеками, сильно болели.
– Вот и выпустил пар, называется. Умник, тот еще! – досадовал в душе сам на себя доктор.

Шли долго, почти до самого вечера. Остановки для отдыха становились все чаще и длились дольше — люди стали выбиваться из сил. По пути не встретилось ни одной речки, ни одного ручья, поэтому Андреев рекомендовал максимально экономить питьевую воду. Отряд продвигался вперед очень медленно, из-за того, что нужно было нести Калистратова на носилках.
Поляков словил себя на мысли, что, по логике нужно было оставить Калистратова – ведь он, как тяжелый и ненужный, а теперь еще и опасный груз, тянет всех назад, отнимает силы и замедляет движение. Но эта мысль мелькнула на мгновение, сменившись безразличием и раздражением ко всему и всем, даже, наверное, и к своей собственной судьбе.

К вечеру, быстро ускорив сгущающиеся семерки, разразилась гроза и хлынул холодный дождь. Андреев с Шевчуком быстро развернули несколько больших кусков полиэтиленовой пленки над носилками с Калистратовым, и вместе с Надей забились в это укрытие:
- Доктор! Быстро к нам! А то промокните... - прозвали они Полякова.

Доктор, получив первую порцию холодного дождя, закрывая голову курткой, побежал к товарищам. При очередной вспышке молнии, он случайно обернулся в сторону, невольно пригибая голову, и замер от удивления: на фоне яркой вспышки света стали видны одноэтажные дома, совсем недалеко, казалось, до них было рукой подать, можно было даже рассмотреть пустые глазницы темных окон, в которых отражались вспышки молний. Дома эти были явно в стороне от маршрута, по которому шел отряд.
Когда Поляков, промокнув до нитки и поеживаясь от холода, забрался в укрытие к своим товарищам и рассказал об увиденном, ему никто не поверил:
- Да ты гонишь, доктор! До поселка еще верст пятнадцать будет, если карте верить. А это еще дня три пути, как минимум. - сказал Калистратов.
- Это ему с перепугу показалось... - вставил Шевчук.
Андреев, немного подумав, все-таки спросил:
- А Вы ничего не перепутали? Может, и правда, показалось?
- Да ничего мне не показалось - я видел дома так же ясно, как вас сейчас вижу — возмутился Поляков. - У меня с головой все в порядке. И с нервами тоже.
Андреев вдруг стал выбираться из укрытия, и позвал за собой Полякова:
- А ну, пойдемте,посмотрим.

Гроза бушевала с неистовой силой. Казалось, что само само небо обрушилось на тайгу.
Мужчины добежали до того места, с которого доктор видел дома.
- Где? - пытаясь перекричать шум ливня, спросил Андреев.
- Вон, там - указал рукой Поляков.
- Не вижу ничего - крикнул Андреев, вглядываясь в темную тайгу.
- Сейчас, подождите - когда будет молния. Тогда увидите .

Несколько минут они стояли под проливным дождем, напрасно всматриваясь в непроглядную темень, когда, вдруг, где-то вдалеке ударил молния - разряд был очень большим и ярким, озарив на несколько мгновений неожиданную картину: Андреев и Поляков стояли на вершине сопки, покрытой вековыми соснами, а внизу, в темной и огромной долине, на краю тайги, раскинулся поселок из нескольких десятков домов. Ни одного огонька не было видно в их окнах. А далеко, на самом краю темного океана тайги, простиравшейся до самого горизонта на десятки, а может и сотни километров, блистал огнями огромный город. Увиденная в эти несколько секунд картина была просто фантастической по неожиданности и масштабам.
Некоторое время мужчины молчали, приходя в себя от увиденного.
- Ты видел Это?! - спросил, наконец, Андреев.
- Да! Охренеть можно! Но тогда я видел, что дома были совсем близко - может, метрах в ста, а тут - поселок километрах в пяти от нас. А может, и в десяти... И к тому же внизу....
Андреев помолчал немного, снова вглядываясь в темноту в ожидании очередной молнии, и прокричал:
- Что то- то здесь не так, ненормально это. Я знаю точно, что в этих местах нет никаких сопок, ни гор. А ближайший большой город - Красноярск, и он километрах в двухстах от нас.
- Тогда что Это? Затерянный мир?!
- Какой затерянный мир?! Очнись, Док! Это Темные Земли, а здесь может быть все, что угодно. Может, мы
видели мираж, или призрачный мир.
- Да Вы что, Петрович, жуть наводите? Мы видели то, что видели. И видели вдвоем одно и то же, значит — мы видели правду, реальность.

Дождь пошел на убыль, стал ослабевать с каждой минутой. Ночь, мокрая и холодная, вступила в свои права.
- А Вы знаете, Док, что в этом поселке, в Дальнем, если это он, конечно, этой весной пропали все люди. Все! Больше двухсот человек. Поехала туда по этому делу комиссия из МЧС и прокуратуры, и тоже исчезла. Двадцать вооруженных человек, и без следа, без звонка! Вертолет военный, который отправился на поиски, тоже потом пропал... Так и закрыли этот поселок. И поиски прекратили - говорят, что это аномальная зона какая-то. Вот так-то, доктор. Гиблые это места.
- И что теперь? Бежать отсюда? - трясясь от холода, спросил Поляков.
- Куда? В тайгу? Да мы через неделю все сдохнем в ней, если медведи да волки раньше не сожрут. Нужно спускаться в поселок, а там видно будет. Вы, это - не рассказывайте нашим о том, что мы видели, и что я вам рассказал - спокойнее спать будут. Скажите, что дорогу нашли к поселку, без подробностей.
- Понял, - согласился Поляков. - Давайте возвращаться к нашим, а то темно уже совсем.
- Давайте немного пройдем в том направлении, где мы поселок видели, может, и вправду это мираж какой- то. - предложил Андреев, доставая компас со светящейся стрелкой. - Мы видели этот поселок в направлении на северо — запад, а шли мы на запад, по карте. Значит, карта врет. Или это обман...
- На северо - запад? - вслух удивился Поляков.
- Да, а что?
- Да так, ничего.... Не знаю, чего и спросил - неуверенно ответил Поляков, но через секунду вспомнил голубые глаза своего недавнего пациента, и его голос: «На северо — запад, на северо — запад...». Доктор сунул руку в карман и вытащил оттуда фигурку волка - она светилась в темноте зеленоватым светом и была горячей на ощупь.
- Ух ты! Что это? - удивился Андреев.
- Подарок. - коротко ответил Поляков. - Странный подарок, от странного человека.
- Да ладно, доктор! - рассмеялся пилот. - Вы уже подыгрываете мне, и жуть тоже наводите.
- Ничего я не навожу. - буркнул в ответ Поляков, - правда это. Идемте лучше к нашим, холодно очень. Да и темень такая, что хоть глаз коли...

ГЛАВА 4 (полный текст)

Утром, после завтрака, группа выдвинулась в путь. Впереди шел командир группы – пилот Андреев, увешанный сумками и пакетами, как новогодняя елка. За ним шла Надя, которая утром все- же надела мужские туфли и брюки, которые ей выдали накануне – а куда денешься, идти – то нужно, да и не по городской улице в босоножках на высоком каблуке, а по тайге. Надя сильно хромала из-за травмы бедра, но несла на себе сумку с провизией – она не отказалась от этого нелегкого для нее груза, потому что видела, как тяжело приходиться всем остальным ее товарищам. Медицинский ящик пришлось оставить, потому что он был тяжелый и неудобный, а остатки медикаментов доктор забрал в свою сумку.
Замыкали группу Поляков и Шевчук, который несли на носилках Калистратова, да еще пару больших баулов с инструментами, вещами и полиэтиленовой пленкой. Было не просто тяжело, а очень тяжело, и Поляков с тоской подумал, пройдя несколько десятков метров с носилками, что эти двадцать километров по тайге будет просто нереально сложно пройти даже за неделю.
Так и шли, шаг за шагом, от короткого привала к привалу, с которых подниматься дальше в дорогу было все тяжелее. Вокруг была глухая тайга: огромные сосны уходили ввысь, закрывая небо своими раскидистыми верхушками, густой подлесок и стволы упавших деревьев затрудняли продвижение, особенно для носилочников: Шевчука и Полякова. Земля, нижние части стволов сосен были покрыты мхом и лишайником, заглушавшими шаги.
- Вот так – подкрадется какая-нибудь зверюка сзади, или ночью – так и не услышишь – подумал Поляков. Доктор совсем устал часа через два похода. Ноги стали ватными, а руки от тяжеленных носилок, казалось, вытянулись до земли, как у обезьяны. Но он упорно шел за Шевчуком, который пер по тайге, как вездеход, часто недовольно оглядываясь на доктора, когда тот начинал тормозить продвижение.
- Все! Привал! – раздалась очередная, и такая долгожданная команда Андреева.
Все сели передохнуть, вернее попадали на мягкий ковер из мха. Лежали молча глядя вверху, где за качающимися верхушками сосен было видно быстро темнеющее небо – видно снова будет дождь.
- Ты чего, Юрец, так медленно идешь? Что, силенок не хватает? А с виду такой, вроде, жилистый. – съязвил Шевчук, обращаясь к доктору.
Поляков сразу и не нашелся что ответить – к нему так никто не обращался, наверное, со времен окончания института. Единственное уважительное упрощение имени до «Николаевича» могли позволить себе старые санитарки, которые проработали лет по сорок и не боялись ничего в этой жизни, кроме своего заведующего отделением. А так, больше – никто. Стерпеть, опустить уши, пропустить мимо ушей этот выпад Шевчука, поддавшись усталости и безразличной тупости от перегрузки? А дальше? Этот наглый тип подомнет под себя полностью, воспользовавшись безответностью на агрессию, а ведь здесь тебе не больница, не цивилизованная жизнь – здесь тайга, здесь все понемногу превращаются в зверей, иначе не выживешь.
- Шевчук! Я тебе не дружбан. И Юрцом ты называй своих корешей, а не меня. Меня зовут Юрий Николаевич, и фамилия моя Поляков. Если тебе трудно запомнить, обращайся ко мне просто «Доктор». Врубился, бугай колхозный?! – стал заводиться с каждой фразой Поляков, поднимаясь на ноги.
- Ах ты, гнида! Гордый какой! Доктор гребаный, интеллигент хренов! – мгновенно вызверился Шевчук, вскакивая, и направляясь к Полякову.
Тот, тоже, решительно сжав кулаки, шагнул навстречу обидчику.
Обычно, Поляков избегал открытых конфликтов, уходя от острой полемики и выяснений отношений. И не потому, что он был труслив, а потому, что не любил разборок. Но если приходилось драться, что бывало в юности, то дрался он жестко и хладнокровно, всегда до победы, даже если противник был старше и сильнее его.
Вот и сейчас – просто вспышка, просто ничего не значащий конфликт, просто нежелание стерпеть унижение бросили его, Полякова, вперед, на противника, который первый нанес удар ногой. Шевчук и доктор мгновенно сцепились, осыпая друг друга ударами. Дрались молча и жестоко. Никто не отступал, только кружились по кругу, нанося удары со всей силы. Доктор был ниже и слабее Шевчука, но быстрее и решительнее, поэтому его противнику доставалось много тяжелых ударов. Когда, наконец, Андреев и Надя растащили драчунов, оба они были уже с изрядно побитыми физиономиями.
- Вы, придурки!!! – кричал Андреев, сдерживая за плечи Шевчука, рвавшегося в бой.- Мы и так в полной жопе, а вы дубасите друг друга! Вам силы некуда тратить, долбоебы! А ну, успокоились!!!
Доктор, которого оттащила в сторону Надя, тяжело дыша, молча сплевывал кровь, и исподлобья с ненавистью смотрел на Шевчука, готовясь схватиться вновь.
Вдруг раздался выстрел, внезапный и оглушительный. Стрелял второй пилот Калистратов. Стрелял вверх.
- А ну, успокоились, герои! – спокойно, но громко сказал Калистратов, не опуская, однако, пистолет. – Повеселились, и хватит! И больше – чтобы без фокусов.
Все удивленно уставились на Калистратова, прекратив разборку.
- Серега! А откуда у тебя пистолет? – удивленно спросил Андреев у своего второго пилота.
Калистратов спрятал оружие:
- Нашел, Петрович, нашел. Пусть эти два парня беруться за носилки - идти дальше нужно. Командуй! Дойдем до места, то пусть хоть поубивают друг друга – мне пофиг, а сейчас – за работу.
Конфликт закончился. Хладнокровие вооруженного Калистратова быстро остудило горячие головы только что дравшихся мужчин.
Андреев передал доктору свои сумки и компас:
- Ведите нас на запад, доктор, по компасу. И прокладывайте маршрут, чтобы удобнее было идти с носилками. Пожалуйста.
Поляков молча кивнул, взвалил на себя сумки Андреева, сверил направление движения по компасу, и двинулся на запад, не оглядываясь. Подбитый глаз совсем заплыл, рассеченная губа кровила, а руки, покрытые кровоподтеками, сильно болели.
– Вот и выпустил пар, называется. Умник, тот еще! – досадовал в душе сам на себя доктор.

Шли долго, почти до самого вечера. Остановки для отдыха становились все чаще и длились дольше — люди стали выбиваться из сил. По пути не встретилось ни одной речки, ни одного ручья, поэтому Андреев рекомендовал максимально экономить питьевую воду. Отряд продвигался вперед очень медленно, из-за того, что нужно было нести Калистратова на носилках.
Поляков словил себя на мысли, что, по логике нужно было оставить Калистратова – ведь он, как тяжелый и ненужный, а теперь еще и опасный груз, тянет всех назад, отнимает силы и замедляет движение. Но эта мысль мелькнула на мгновение, сменившись безразличием и раздражением ко всему и всем, даже, наверное, и к своей собственной судьбе.

К вечеру, быстро ускорив сгущающиеся семерки, разразилась гроза и хлынул холодный дождь. Андреев с Шевчуком быстро развернули несколько больших кусков полиэтиленовой пленки над носилками с Калистратовым, и вместе с Надей забились в это укрытие:
- Доктор! Быстро к нам! А то промокните... - прозвали они Полякова.

Доктор, получив первую порцию холодного дождя, закрывая голову курткой, побежал к товарищам. При очередной вспышке молнии, он случайно обернулся в сторону, невольно пригибая голову, и замер от удивления: на фоне яркой вспышки света стали видны одноэтажные дома, совсем недалеко, казалось, до них было рукой подать, можно было даже рассмотреть пустые глазницы темных окон, в которых отражались вспышки молний. Дома эти были явно в стороне от маршрута, по которому шел отряд.
Когда Поляков, промокнув до нитки и поеживаясь от холода, забрался в укрытие к своим товарищам и рассказал об увиденном, ему никто не поверил:
- Да ты гонишь, доктор! До поселка еще верст пятнадцать будет, если карте верить. А это еще дня три пути, как минимум. - сказал Калистратов.
- Это ему с перепугу показалось... - вставил Шевчук.
Андреев, немного подумав, все-таки спросил:
- А Вы ничего не перепутали? Может, и правда, показалось?
- Да ничего мне не показалось - я видел дома так же ясно, как вас сейчас вижу — возмутился Поляков. - У меня с головой все в порядке. И с нервами тоже.
Андреев вдруг стал выбираться из укрытия, и позвал за собой Полякова:
- А ну, пойдемте,посмотрим.

Гроза бушевала с неистовой силой. Казалось, что само само небо обрушилось на тайгу.
Мужчины добежали до того места, с которого доктор видел дома.
- Где? - пытаясь перекричать шум ливня, спросил Андреев.
- Вон, там - указал рукой Поляков.
- Не вижу ничего - крикнул Андреев, вглядываясь в темную тайгу.
- Сейчас, подождите - когда будет молния. Тогда увидите .

Несколько минут они стояли под проливным дождем, напрасно всматриваясь в непроглядную темень, когда, вдруг, где-то вдалеке ударил молния - разряд был очень большим и ярким, озарив на несколько мгновений неожиданную картину: Андреев и Поляков стояли на вершине сопки, покрытой вековыми соснами, а внизу, в темной и огромной долине, на краю тайги, раскинулся поселок из нескольких десятков домов. Ни одного огонька не было видно в их окнах. А далеко, на самом краю темного океана тайги, простиравшейся до самого горизонта на десятки, а может и сотни километров, блистал огнями огромный город. Увиденная в эти несколько секунд картина была просто фантастической по неожиданности и масштабам.
Некоторое время мужчины молчали, приходя в себя от увиденного.
- Ты видел Это?! - спросил, наконец, Андреев.
- Да! Охренеть можно! Но тогда я видел, что дома были совсем близко - может, метрах в ста, а тут - поселок километрах в пяти от нас. А может, и в десяти... И к тому же внизу....
Андреев помолчал немного, снова вглядываясь в темноту в ожидании очередной молнии, и прокричал:
- Что то- то здесь не так, ненормально это. Я знаю точно, что в этих местах нет никаких сопок, ни гор. А ближайший большой город - Красноярск, и он километрах в двухстах от нас.
- Тогда что Это? Затерянный мир?!
- Какой затерянный мир?! Очнись, Док! Это Темные Земли, а здесь может быть все, что угодно. Может, мы
видели мираж, или призрачный мир.
- Да вы что, Петрович, жуть наводите? Мы видели то, что видели. И видели вдвоем одно и то же, значит — мы видели правду, реальность.

Дождь пошел на убыль, стал ослабевать с каждой минутой. Ночь, мокрая и холодная, вступила в свои права.
- А вы знаете, Док, что в этом поселке, в Дальнем, если это он, конечно, этой весной пропали все люди. Все! Больше двухсот человек. Поехала туда по этому делу комиссия из МЧС и прокуратуры, и тоже исчезла. Двадцать вооруженных человек, и без следа, без звонка! Вертолет военный, который отправился на поиски, тоже потом пропал... Так и закрыли этот поселок. И поиски прекратили - говорят, что это аномальная зона какая-то. Вот так-то, доктор. Гиблые это места.
- И что теперь? Бежать отсюда? - трясясь от холода, спросил Поляков.
- Куда? В тайгу? Да мы через неделю все сдохнем в ней, если медведи да волки раньше не сожрут. Нужно спускаться в поселок, а там видно будет. Вы, это - не рассказывайте нашим о том, что мы видели, и что я вам рассказал - спокойнее спать будут. Скажите, что дорогу нашли к поселку, без подробностей.
- Понял, - согласился Поляков. - Давайте возвращаться к нашим, а то темно уже совсем.
- Давайте немного пройдем в том направлении, где мы поселок видели, может, и вправду это мираж какой- то. - предложил Андреев, доставая компас со светящейся стрелкой. - Мы видели этот поселок в направлении на северо — запад, а шли мы на запад, по карте. Значит, карта врет. Или это обман...
- На северо - запад? - вслух удивился Поляков.
- Да, а что?
- Да так, ничего.... Не знаю, чего и спросил - неуверенно ответил Поляков, но через секунду вспомнил голубые глаза своего недавнего пациента, и его голос: «На северо — запад, на северо — запад...». Доктор сунул руку в карман и вытащил оттуда фигурку волка - она светилась в темноте зеленоватым светом и была горячей на ощупь.
- Ух ты! Что это? - удивился Андреев.
- Подарок. - коротко ответил Поляков. - Странный подарок, от странного человека.
- Да ладно, доктор! - рассмеялся пилот. - Вы уже подыгрываете мне, и жуть тоже наводите.
- Ничего я не навожу. - буркнул в ответ Поляков, - правда это. Идемте лучше к нашим, холодно очень. Да и темень такая, что хоть глаз коли...

- Нашли? - пристали с расспросами товарищи к Андрееву и Полякову, когда те забрались в логово из пленки, пытаясь хоть немного согреться.
- Нашли, нашли. Все нормально, вроде недалеко отсюда. Утром двинемся к поселку, он вроде бы и не далеко отсюда - успокоил Андреев.
- Ну, Док, ты и молодец! - похвалил Калистратов. Шевчук промолчал, слышно было, как он недовольно сопит, заворачиваясь поплотнее в пленку.
Надя, по распоряжению Андреева, выдала всем по несколько кусков хлеба и колбасы:
- Все, последние запасы — сказала она. - Больше нет.
Поели всухомятку. Андреев открыл вторую бутылку водки и велел всем выпить по несколько больших глотков, чтобы согреться.
Когда дождь, наконец, прекратился, Андреев умудрился развести костер, который был просто спасением для мокрых и замерзших людей, а еще, вонючий и густой дым от горящего мокрого соснового лапника отпугивал озверевшие после дождя тучи злобных насекомых. Вот так и переночевали, поддерживая по очереди огонь в костре. Поляков долго ворочался, не засыпая — было очень холодно, а еще перед глазами стояла картина бескрайней долины с сияющим вдали городом. Доктор, сжал в руке фигурку волка, от которой исходило тепло, ощутимое тепло, постепенно разливавшееся по всему телу. Так и заснул...

Утром, как только рассвело, сварили баланду с вермишелью, поели, собрались и двинулись в путь. Дорогу прокладывал Андреев. Он уверенно шел на северо - запад.

Шли долго, час за часом, от привала до привала, а поселка так и не было видно. Местность была ровная, как стол - никаких холмов и долин. Андреев несколько раз вопросительно оглядывался на доктора, но тот, в ответ, только недоуменно передергивал плечами: « Вроде правильно идем».
К долине, которую видели ночью, так и не вышли, зато нашли дорогу, довольно широкую, укатанную тяжелыми машинами грунтовку, которая уже стала зарастать густой травой и мелким подлеском. Все взбодрились: дорога в тайге - это путь к спасению, дорога всегда выведет к какому-то жилью, к людям.

- Куда идем? - спросил Андреев. - В каком направлении по дороге? Направо, или налево? И в одну, и в другую сторону мы будем двигаться не в том направлении, где мы видели поселок.
- А какая разница? - спросил Шевчук, - все равно она куда-то, да выведет.
Все замолчали, устало присаживаясь прямо на землю. Думать от усталости просито не было сил.
- Док! - обратился Андреев к Полякову. - Что вам ваш амулет подсказывает?
- Какой еще амулет? - насторожился Калистратов, а Шевчук презрительно сплюнул.
Андреев рассмеялся в ответ:
- Да шучу, я шучу! У нашего доктора интуиция очень развита. Я убедился вчера ночью. Может и сейчас подскажет, куда идти.
- Так он еще и шаман в придачу. - хмыкнул громко Шевчук. - Тот еще Сусанин - заведет куда надо.
Доктор пропустил мимо ушей выпад своего недруга, сжав в руке фигурку волка. Ответ пришел почти мгновенно:
- Идем направо, поселок там, по всей видимости.
- Ну, направо, так направо, - сказал Андреев. - Вы тут располагайтесь, прямо на дороге, а мы с доктором пойдем, посмотрим, что там дальше есть. Ты, Шевчук, костерок разведи пока, да приготовьте с Надеждой поесть чего, - из того, что осталось.
- Слушаюсь, командир! - съязвил Шевчук, но сразу же пошел собирать дрова для костра.

Андреев с доктором довольно долго шли по дороге. Ничего интересного не обнаружили. Даже и намека на близость поселка.
- Ну и дела! - прокомментировал, наконец, Андреев. - Мы же видели этот гребанный поселок вчера ночью, как на ладони, и недалеко вроде...
Поляков не успел ответить. как вдруг они оба с пилотом, одновременно, увидели за небольшим поворотом, на обочине, машину, уткнувшуюся капотом в кусты. Это был полицейский «УАЗик». Дверцы машины были раскрыты. В машине никого не было видно.
Мужчины осторожно подошли к машине и заглянули вовнутрь - никого. Только полицейская фуражка лежала на заднем сидении. Ключи от машины были в замке зажигания. Андреев сел на водительское сидение и повернул ключ — машина пофыркала, пофыркала, затем дернулась, но завелась.
- О-о! - радостно воскликнул пилот. - Живем! Здесь еще полбака топлива по датчику.
Доктор обошел вокруг машины — никаких следов людей, только чуть в стороне лежала россыпь стреляных гильз.
- Петрович! - позвал Поляков. - я тут нашел кое-что.
Андреев заглушил двигатель, подошел к находке, долго вертел гильзы в руках, почему-то обнюхивая их:
- Это автоматные гильзы, калибр 5, 45. Стрелянные уже давно, пару месяцев - видишь, уже покрылись плесенью. Давайте поищем вокруг машины еще, может найдем что-нибудь интересное.
Стали искать и вскоре Андреев нашел в кустах автомат, а рядом. Буквально в нескольких шагах — еще один:
- АКСУ - прокомментировал пилот, тщательно осматривая находку и проверяя содержимое патронов в магазинах. - Полицейский. Это менты с такими ходят. А рожки их наполовину пустые, патронов двадцать на оба ствола будет, но все равно - это серьезно. Теперь мы вооружены до зубов. А куда сами полицейские делись? Ведь стреляли вокруг по полной программе. Давай поищем — может хоть следы какие остались?
Поиски ничего не дали — нашли только несколько пустых автоматных магазинов и кучки отстрелянных гильз.
- Во, дела, Док! - прокомментировал Андреев. - Видно, зверье порвало ментов, и автоматы не помогли. Давай, поехали за нашими. Автоматом умеете пользоваться?
- Теоретически, да.
Андреев показал доктору как как передернуть затвор, как снять автомат с предохранителя, как прицелиться:
- Стреляйте! Заодно и автомат проверим .
Поляков, прицелился в дерево, растущее невдалеке, и нажал на спусковой крючок. Раздался резкий выстрел. В дерево пуля не попала, а срезала ветку с куста рядом.
- Нормально! - сказал Андреев. - Поставьте на предохранитель и, если что — стреляйте во все,что движется, только патроны экономьте. Мне кажется, что нас здесь явно не ждут. и не будут особенно рады нашему появлению А может, и будут рады... Только не для того, чтобы нам помочь....Короче - стреляйте во все, что покажется вам подозрительным.
- А если это будут люди?
- Тем более. Вы скоро поймете, что в этих условиях в первую очередь, именно люди и представляют для нас главную опасность. Всех, кого мы можем встретить воспринимайте как врагов, а там разберемся.
Андреев помолчал немного, разбираясь со своим автоматом, а потом добавил:
- Давайте еще обыщем машину, а вы посматривайте вокруг, по ходу дела.
В машине нашли полную канистру с бензином и большой пластиковый пакет с едой: хлеб и батон зацвели и превратились в камень, зато полтора десятка банок консервов были целы и с хорошими сроками хранения. В пакете был еще целый блок сигарет. В бардачке лежали командировочные удостоверения на троих полицейских, датированные апрелем месяцем этого года - почти пять месяцев назад.
- Да -а, - протянул Андреев, рассматривая найденные документы — этим парням документы уже явно не понадобятся.
Потом разведчики сели в машину, плотно закрыв за собой двери. Доктор положил свой автомат на колени, а Андреев поставил оружие возле дверцы, прижав его левой ногой.
- Ну, что, поехали! - включил пилот двигатель и плавно тронул «Уазик» с места. - И еще, Док, хочу сказать , что оружие я дал вам доктор, и только вам. Это приказ! Никому не отдавайте свой автомат - ни под каким предлогом. И спите с ним в обнимку. Берегите свой автомат, как женщину - и он сохранит вам жизнь.
- Понятно, командир - ответил Поляков, крепче сжимая руками свое оружие
Доехали до лагеря минут через десять. Товарищи встретили их удивленно и радостно — теперь у всех появилась надежда на скорое спасение. Наскоро поели, погрузили в машину Калистратова, все свои вещи, и поехали обратно, в том направлении, где разведчики нашли машину. По всей видимости, там, дальше, был и поселок. Так и оказалось: минут через двадцать машина выехала к окраине небольшого населенного пункта. На указателе при въезде было написано большими белыми буквами: "пос. Дальний".

Прочитала первую и вторую главы.
Прошу прощения немножко замечаний:
- Наблюдается много свояков: "свой, своя, свои", лучше их убрать.
- Один раз довелось лететь на вертолете, где были обычные лавки, как на скорой помощи, а не кресла. Не было ремней безопасности, наверное это была старая машина, но даже там не заметила никакой тряски вообще.
- Эпизод с Карданом, который слишком долго бьет другого персонажа мне кажется не оправданным. Тем более, что очевидно им еще придется выбираться из этого места и нужна сила для выживания. Для поддержания порядка достаточно и пару тумаков, но можно и без оных.
- Надеюсь, амулет волка должен и дальше как-то играть.
Однако сюжет завязывается как будто интересный. Успехов автору,

Спасибо, Кarpa! Жду Ваших отзывов о слудующих главах
С уважением
Штольц

Третья глава лучше двух первых и в смысле действия, и по стилю.
повторы: "Мы тут посоветовались со своим коллегой, и вот что предлагаем: оставаться здесь бессмысленно и опасно: нас здесь не найдут в ближайшую неделю, запасов еды у нас практически нет и в ближайшее время сюда потянется хищное зверье, может и сегодня ночью. "

Удачи автору,

Спасибо за внимательную вычитку и добрые пожелания!
С уважением
Штольц

Прочитала, Штольц, отрывки из Вашей повести...
Посоветовала бы, во-первых, перегруппировать главы: начать сразу с третьей или четвертой — когда становится интересно (с какого-нибудь яркого, интригующего момента); оставить читателя перед табличной «пос. Дальний», потом вернуться к началу, рассказать предысторию и только после этого продолжать действие…
Во-вторых, написать заново первые две главы, потому что править их, на мой взгляд, бесполезно…
Мои замечания главным образом и касаются этих двух глав — дальше Вы немного расписались, и дело пошло веселее…

Текст отрывистый, не хватает «воздуху», конспективный — сродни, скорее, сценарию. Временами Вы пытаетесь разрядить действие описаниями пейзажей, которые практически полностью состоят из клише:


Оторвитесь от текста, прогуляйтесь или просто выглянете в окно - и опишите своими словами, к примеру, облака: кому-то они показались похожими на свинец, но у вас ведь могут быть и другие ассоциации? Найдите в сети подходящую фотографию и опишите ее опять-таки своими словами... Можно делать заготовки, когда выезжаете на природу... Через себя надо пропускать, подмечать детальки - тогда это будут живые пейзажи, а не искусственные вставки в нужных местах...

Речевые штампы встречаются не только в описаниях природы:


Из готовых словосочетаний легко составлять текст, но зато язык Ваш будет серым, заурядным...

Диалоги безликие, без речевых особенностей персонажей, а ведь люди могут иметь любимые словечки, могут заикаться, цыкать зубом и пр. Абсолютно невзрачный и блеклый главный герой, «стандартная» секретарша (блондинка с ярко накрашенными губами — почему, к примеру, не тощая неловкая девица, которая стучит одним пальцем по клаве? и имя ее наверняка известно: не в чужую же организацию пришел ГГ!), «стандартный» начальник… Надю автор характеризует как «хохотушку», но что-то не верится — не тот типаж… Не навешивайте на героев ярлыки - не говорите, какие они, пусть у читателя складывается представление о них по ходу действия...

Повторы:



Еще один недостаток — предсказуемость. Первые две главы абсолютно предсказуемы и поэтому, извините, скучны. Повторяюсь, править их — бессмысленная трата времени, лучше переписать, не заглядывая в текст. Как изложение

Прошу прощения, если была резка! Успехов!

Полностью согласен с Вами. Точно так же посоветовал поступить и редактор, прочитав эти главы. Этим сейчас и занимаюсь, что переделываю сырые и дубовые тексты. Спасибо за внимательное чтение и действительно дельные советы!
С уважением
Штольц

Глава 5

Здесь чужих не ждут...


Поселок был пуст. Никого. Ни людей, ни животных, ни птиц. Дорога, покрытая бетонными плитами, заросла травой и мелким кустарником, густо пробивавшимся через щели стыков бетонки. Еще год, и дорога, как, впрочем, и весь поселок будут поглощены тайгой.
Дома выглядели нежилыми со своими полураскрытыми дверями и кое-где выбитыми окнами. Здесь было мрачно и пусто, как на кладбище.
Андреев снизил скорость и повел машину медленно, словно крадучись, по середине пустой, и, по-видимости, единственной улицы поселка. Разговоры в машине стихли, люди почему-то сжались, словно в предчувствии опасности. Шевчук нервно теребил себя за ухо; Надя обеими руками вцепилась в металлическую ручку переднего сидения, глядя прямо перед собой; Калистратов внимательно осматривался по сторонам; Поляков держал на коленях свой автомат, готовясь в любую секунду пустить его в ход. Один Андреев был внешне спокоен, но его молчание и напряженная поза выдавали беспокойство. Был слышен только мерный рокот двигателя машины и хруст кустарника под колесами.
Проехали несколько небольших домов, бывших, когда-то семейными - судя по аккуратным палисадником. Шторы в выбитых окнах домов были плотно задернуты и лениво шевелились на ветру, создавая ощущение. что там внутри, кто - то стоит и наблюдает за пришедшими в поселок незваными гостями. Это было жуткое, неприятное ощущение.
Поляков оторвал взгляд от этих мертвых окон, случайно посмотрел вправо, на дом возле дороги с раскрытой калиткой и вдруг хрипло вскрикнул: - Стой! Стой!
Машина резко остановилась. Надя вскрикнула, то ли от страха, то ли от неожиданности, а мужчины - все, кроме Полякова, дружно выматерились.
Поляков сидел молча, до боли сжимая непослушными руками автомат и немигающим взгядом уставившись в одну точку - там, на пороге пустого дома, возле открытой двери стояла маленькая девочка, лет пяти, в светлом кружевном платьице и с большой куклой в руках. Было еще что-то, что заставило доктора застыть от ледянящего ужаса - у девочки не было лица, просто черный провал, сливавшийся с темнотой коридора заброшенного дома.
Сердце на мгновение замерло в груди Полякова, дыхание остановилось на высоте крика, а может сдавленного шепота - Смотрите! Смотрите!
- Ты чего, Док?! - затормошил Андреев застывшего Полякова, вдруг побелевшего, как мел и остекленевшими глазами уставившегося на пустой дом рядом с дорогой.
- Эй, Док! Ты что, охренел что-ли?! - выругался Шевчук.
- Николаевич! Юрий Николаевич! Вы слышите меня?! - протиснулась между сидениями Надя и с силой повернула голову доктора к себе. - Это я, Надя, Вы слышите меня?!
Доктор смотрел на девушку непонимающим взглядом, в глубине которого затаился ужас.
- Николаевич! - шлепнула доктора по щеке Надя. - Это я. Все хорошо, мы все рядом.
- Приехали, господа - товарищи. Ехали, ехали - и приехали. - мрачно отозвался Калистратов, устраиваясь поудобнее на сидении. - Занесло нас, однако...
Поляков внезапно обмяк, бессильно откинувшись на сидение.
- Ты что видел, Док? - потрогал Андреев его за плечо . - Что с тобой?
Тот не ответил, закрыв глаза.
- Да он свихнулся просто, сломался - заявил Шевчук, но былой уверенности и напора в его голосе уже не было. - Такое же бывает, что скажете?
- Бывает, бывает, Шевчук. Здесь все бывает - мрачно ответил за всех Калистратов. - В этом поселке, весной, исчезла пара сотен людей. Бесследно. Мы на кладбище, господа. Добро пожаловать!
В машине воцарилось мертвое молчание, прерываемое нервным перещелкиванием предохранителем автомата в руках у Андреева.
- Что делать будем? Может уже дальше поедем? - первой нарушила молчание Надя, немного успокоившись.
- Похали - ответил Андреев, откладывая автомат и берясь за руль. - Нам нужно проехать через поселок к реке - может там лодки есть. Да и прошмонать дома нужно - еду какую найти, одежду, ну, и там все, что нам пригодиться в дороге. Соберитесь! А то раскисли, сопли развесили - что, пустых домов не видели? А ты, Калистратов, язык придержи - жуть наводишь зря, людей пугаешь. В голосе Андреева чувствовались железные нотки и злость.
- А что, что - как это две сотни людей здесь пропало? - засуетился Шевчук.
- Заткнись, Шевчук! - громко рявкнул Андреев. - Хватит пиздеть! Смотрите все по сторонам лучше - может где увидите магазин какой, или столовую. Поехали.
Машина медленно тронулась с места.
Проехали буквально несколько минут, когда Надя вдруг затараторила: - Смотрите! Кафе, или столовая. Вон, там - направо, чуть в глубине, между домами.
И действительно - там, куда указала Надя, стояло длинное приземистое казенное здание, с большими окнами. Возле дома, на небольшой площадке, среди густой и высокой травы, виднелись деревянные лавочки, выкрашенные в ярко желтый цвет, отчего они и бросались так в глаза. Над входом в здание висела большая синяя вывеска, на которой белыми буквами, немного неаккуратно - видно, что вручную, было написано: « Кафе УЮТ. ОРС пос. Дальний».
Андреев молча направил машину к кафе, подъехав почти вплотную к довольно высокому крыльцу.
- Док и Шевчук! Идите внутрь, осмотритесь, - приказал Андреев. - Если что не так - сразу дуйте обратно в машину - я двигатель не глушу.
- А может, я пойду вместо доктора? - робко спросила Надя.
- Сиди! Я в порядке - недовольно оглянулся на девушку Поляков. Даже в полумраке салона машины, доктор успел заметить блестевшие от возбуждения и страха глаза Нади, в которых была тревога и искреннее переживание за него, ее доктора, ее начальника, ее хозяина и ребенка одновременно. Полякову был знаком этот женский взгляд, который он видел всего несколько раз в жизни - это был взгляд его покойной жены в минуты опасности и тревоги. Доктор вздрогнул от неожиданности, задержав взгляд на девушке, потом встряхнул головой и направился вслед за Шевчуком, который уже поднялся на порог кафе, но дверь не открывал, дожидаясь Полякова.

Тяжелая входная дверь была не заперта, но открылась с трудом, скрипя заржавевшими петлями. В полумраке вестибюля, дохнувшего на мужчин запахом затхлого воздуха и плесени, в углу виднелись ряды блестевших металлом вешалок, на которых висело несколько курток и бушлатов. Дверь в зал кафе была открыта и через нее виднелись ряды столиков с аккуратно приставленными к ним стульями. Было тихо, необычно тихо, как будто все вокруг было укутано плотным плюшем.
Поляков снял с плеча автомат и снял его с предохранителя. Смутное ощущение опасности и неизвестности, ощущение того, что они не одни в этом большом пустом кафе исподволь охватывало доктора. Это не был безотчетный страх - это была уверенность.
Поляков взял на прицел вход в зал кафе и тихо сказал Шевчуку:
- Сними с вешалок куртки и неси их в машину.
Шевчук молча и быстро снял все куртки, на минутку замешкавшись, наклонившись и подняв что-то с пола. Подойдя к Полякову он молча сунул ему в руку небольшой листок бумаги.
« Уходите! Они пришли за нами. Бегите! Простите...» - прочел доктор в записке, написанной крупными буквами, явно наскоро и в неудобном месте. Записка была мятая, покрыта пылью и какими - то желтыми пятнами.
- Мистика, - подумал Поляков, - или чья - то шутка неудачная. Но, девочка без лица, которую он ясно видел несколько минут назад, ведь что - то было в ней знакомое, но что? Вновь, внезапно вернулся страх, холодными щупальцами обвивая все тело и парализуя волю. Лишь холод металла автоматного ствола, на который сползла мокрая от пота рука, вернула Полякова к реальности.
- Иди к машине. И позови Андреева. - тихо скомандовал доктор, пятясь к входной двери.
Но все вокруг было тихо и спокойно.
- Вот и галлюцинации пошли. Весело, однако, Юрий Николаевич! - мысли, ясные и понятные так хорошо отрезвляют. - Отлично! С возвращением тебя, доктор!
Пятясь, он уперся спиной в стену и это полностью вернуло чувство уверенности и защищенности.
- По одному нигде не оставаться и не ходить! - Это вошел в кафе Андреев с Надей. В руках у них были свертки с полиэтиленом. - Что у тебя, Док?
Поляков сунул ему в руки найденную Шевчуком записку.
Андреев пробежал записку глазами, затем скомкал ее и бросил на пол:
- Фигня, пошли осмотрим каптерки кафе, может что полезного найдем.
Они втроем зашли в зал кафе. Здесь было сумрачно, но царил порядок - столы и стулья были аккуратно расставлены, только у нескольких столиков возле выхода из зала стулья были небрежно отодвинуты. На столах, на стульях и на полу лежал толстый слой пыли.
- Как - то многовато пыли для пяти месяцев - подумал Поляков. - Но зато видно, что здесь никто не ходил.
Люди шли по залу, как космонавты по заброшенной станции - в полном безмолвии за их шагами поднимались густые облачка серой пыли. Надя шла за Андреевым, беспокойно озираясь вокруг. Замыкал группу Поляков, держа автомат в руках. Дошли до входа в подсобные помещения кафе. Остановились.
- Открывай - кивком головы показал Андреев. Доктор толкнул дверь - та тихо, без скрипа открылась.
Андреев достал фонарик и посветил внутрь, в темный коридор подсобки - никого, тишина. - Заходим!
Осмотрели одно за другим два помещения. В первой комнате, которая была, по всей видимости, кабинетом заведующего кафе, стоял письменный стол с разбросанными в беспорядке бумагами на нем, шкаф со стеклянными дверцами, забитыми журналами и книгами, вешалка с несколькими белыми халатами. В углу комнаты стоял большой металлический сейф.
Андреев содрал с окна штору, снял со стола скатерть и сунул добычу в руки Наде:
- Все, пошли дальше.
Выходя последним из кабинета Поляков обратил внимание на женский туфель, одиноко валявшийся в углу, возле шкафа. Один туфель, второго не было.
В следующей комнате вдоль стен стояли большие, оббитые жестью столы, а в углу тускло поблескивала металлом большая стационарная мясорубка.
- Дальше!
В следующей комнате стоял тяжелый запах - огромные, до потолка морозильные камеры, давно отключенные, хранили в своих недрах давно прогнившие продукты и мясо.
Обойдя еще несколько служебных помещений , в одном из которых Андреев прихватил топор и несколько больших разделочных ножей, нашли, наконец, самое главное - кладовую: большую комнату, с выстроенными вдоль стен деревянными стеллажами, на которых виднелись картонные и деревянные ящики, пакеты и мешки, поблескивали стеклянные банки. Кладовая оказалась нетронутой, как, впрочем, и все в кафе.
- О, есть! То, что надо! - обрадовался Андреев. - Берем консервы, макароны, крупу, соль и спички. Надя, возьми фонарик и подсвечивай нам. Док, приступаем!
Через полчаса люди вышли из кафе нагруженные тюками с добычей. На вторую ходку взяли и Шевчука. Принесли много - загрузили всю машину продуктами, даже на колени пришлось всем взять по пакету.
Закрывая дверцу машины, Андреев задержал взгляд на тайге - оттуда, из глубины наползала стена белесого тумана, медленно и неотвратимо поглощая огромные сосны. Туман шел из той части тайги, откуда недавно пришли беглецы.
В машине тоже заметили это странное явление.
- Что это? Туман какой - то? - тревожно спросила Надя.
- Среди бела дня...? - отозвался Шевчук.
- Чего тут думать , туристы хреновы?! Сваливать отсюда нужно! - зло сказал Калистратов.
- Чего это ты тумана этого испугалися? Мало ли, природное явление какое... - попробовал нервно прокомментировать Шевчук.
- Заткнись! - отрезал Калистратов. - Не время сейчас для пустого базара.
Машина, тяжело развернувшись, вырулила на центральную дорогу поселка. Но Андреев вдруг остановил машину, внимательно всматриваясь вперед. Что - то здесь было не так: по улице, пригибая к земле высокую траву, проросшую из- под бетона, дул очень сильный ветер, хотя минуту назад воздух вокруг стоял недвижимым вязким покрывалом. И еще: над дорогой стояло легкое марево - как в жаркий летний день над асфальтом.
- Чего стоим?! - нервно спросил Калистратов.
Андреев вновь тронул машину и осторожно выехал на дорогу. Но, проехав несколько метров по бетонке, машина вдруг заколыхалась, странно так, будто она выехала на студенистую массу, или на болото...
Андреев остановил машину и выключил двигатель, посидел немного в полной тишине и тихо спросил, обращаясь ко всем:
- Мне это кажется?
- Что, что кажется? - вразнобой спросили его попутчики.
Андреев молча открыл дверцу - от этого движения машина вздрогнула, как живая и чуть закачалась.
- Качает машину? - снова тихо спросил пилот.
- Качает - ответил удивленно Поляков.
- Качает, качает - добавили все остальные с недоумением и тревогой.
Андреев вышел из машины. Плотная с виду бетонная дорога под ногами задрожала, как желе. И тут пилот увидел, что колеса Уазика медленно погружаются в то, что еще минуту назад было бетоном.
- Что там? - наперебой стали спрашивать товарищи Андреева, видя растерянный и недоуменный вид своего товарища.
Еще несколько секунд пилот простоял в ступоре, но потом рванул заднюю дверцу машины:
- Выходите! Все! Быстро! Помогите Калистратову выбраться!
Потом Андреев схватил свой автомат, и, присев на одно колено стал стричь стволом вокруг. Только зачем - ведь вокруг никого не было? Странно, все странно...
Люди с возгласами недоумения выбрались из машины, которая стала все быстрее погружаться в студенистую поверхность дороги. Ноги тоже стали вязнуть в этой непонятной массе.
- Мы тонем! Мы тонем в бетонной дороге! Я хочу проснуться! - завопил Шевчук.
Калистратов внезапно ударил его в лицо кулаком:
- Заткнись, придурок! Пристрелю!
Андреев крикнул:
- Берем из машины, что сможем, и бежим вон к тем домам - там нет этого проклятого марева.
Шевчук с Поляковым подхватили Калистратова под плечи и потащили к домам, куда показал пилот. Ноги вязли в студне все глубже и глубже, и люди еле успели выбраться на твердую почву на узкой полоске возле домов, ступая в конце своего броска уже по щиколотку в вязком тесте того, что казалось дорогой и землей. Сзади прорывались Надя с Андреевым - они несли по большому тюку с продуктами. Посадив Калистратова под стенку дома, доктор с Шевчуком помогли своим товарищам выбраться на твердую землю. Когда все оглянулись на свою брошенную машину, то увидели только ее крышу, просто на глазах скрывавшуюся в зыбкой массе дороги.
Люди бессильно сидели под стенкой дома, приходя в себя и пытаясь осмыслить происходящее. Чуть погодя Андреев спросил, поднимаясь на ноги и поправляя ремень автомата, заброшенного за спину.
- Все целы?
Вопрос был нелепый, но не более нелепый, чем все то, что происходило вокруг в эти минуты.
- Целы, целы, командир - ответил за всех Калистратов. - У нас у всех просто массовый психоз .
- Ничего себе психоз! - вставил Шевчук, отдирая от туфель липкую серую массу. - Ты меня чуть не пристрелил.
- Чуть не считается, - усмехнулся Калистратов, - а за то, что вы с Доком меня вытащили - большое вам спасибо. С меня бутылка, когда выберемся из этого дерьма.
- Ребята, смотрите: туман ведь надвигается - сказала Надя , и все замолчали, наблюдая как пелена серо - белой мглы неумолимо надвигается на поселок, поглотив уже первые дома, которые были на окраине.
- Что это такое, что за туман? Может, это дым от пожара? - спросил Поляков. Никто не ответил ему.
Напряженное молчание нарушил Калистратов, обращаясь ко всем, но больше к Андрееву:
- Ну, что, мы так и будем сидеть здесь, пока нас этот гребаный туман не сожрет? Вон - бетонка уже в кисель превратилась, значит и туман этот, вовсе и не туман... . Гиблое это место, не просто так здесь люди пропали. Уходить нужно. Думай, командир, и думай быстрее.
Пилот ответил не сразу - видно был растерян, но, минуту спустя, видно внутренне собравшись, скомандовал:
- Шевчук! Пойдешь со мной - осмотрим этот дом. Это вроде горсовета у них, или администрация. Дом крепкий, пересидим этот туман в доме.
- Может будем уходить к реке? - спросил Поляков, но, оглянувшись в сторону, в которую он предложил уходить, увидел, что с той стороны тоже надвигается туман. Люди оказались в кольце.
Андреев с Шевчуком тем временем скрылись в доме.
Надя села возле доктора и спокойно спросила:
- Юрий Николаевич! Что вообще происходит, Вы знаете? Ведь так не бывает, может мы спим еще? Или уже умерли?
Доктор стряхнул с себя какое- то странное оцепенение и, порывшись в кармане, достал фигурку волка: она была обжигающе холодной на ощупь и ярко светилась изнутри, переливаясь изумрудными огоньками.
- Ой, что это? - удивилась Надя.
- Не знаю. Думаю, что это предупреждение какое - то, талисман что - то чувствует. Он никогда так раньше не светился.
- Эй, ребята! - окликнул товарищей Калистратов, указывая куда - то в сторону. - А вот и Хозяин пожаловал.
Доктор с Надей оглянулись - со стороны реки к поселку быстро приближалось Нечто: это был смерч, или даже не смерч, - это была какая - то гигантская вращающаяся с бешеной скоростью воронка из темной массы, проблескивающая изнутри вспышками молний. В лицо людям ударил поток сухого и безжизненного воздуха.
- Уходим в дом! Там должен быть подвал. Давай, Надя, берем летчика и двигаемся! - быстро сориентировался Поляков, прикинув, что , судя по скорости, смерч должен подойти к поселку минут через пятнадцать.
Едва доктор с девушкой, помогли Калистратову подняться с земли, как из дома вышли их товарищи, вернее не вышли, а вывалились, держась руками за стены. Андреев сразу же упал на колени и его стошнило, буквально выворачивая наизнанку. Шевчук сполз по стене дома и уставившись невидящими. стеклянными глазами куда - то вдаль, беззвучно шевелил губами.
Поляков бросился к нему и со всей силы встряхнул за плечи:
- Что такое?! Что случилось?!
Но Шевчук молчал. Нелепая улыбка заиграла на его лице.
- Они... . - раздался голос Андреева - он стоял на коленях, держась за живот. Автомата при нем не было. - Они там сидят, в зале... . Все там сидят, все.. Они...
У Полякова мороз прошел по коже от этих слов пилота. Надя тихонько завыла от ужаса.
Доктор подскочил к Андрееву и рывком поднял его на ноги:
- Кто там сидит? Кто?! Мертвецы?
- Нет, это ОНИ... - Андреев вдруг дико рассмеялся. - Вот мы с вами и приплыли, ребята. Всем нам пиздец! Лучше пристрелите меня сейчас.
Андреев вдруг обмяк, глаза его закатились, и он, как мешок повалился на землю. А рядом уже лежал Шевчук, скрючившись, поджав ноги к животу и закрывая голову руками - его тело содрогалось от беззвучного плача.
- Пристрели их, Док - вдруг раздался спокойный голос Калистратова. - Или я, давай, пристрелю, чтобы не мучились.
Поляков тупо смотрел на своих товарищей, беспомощно лежавших у его ног, нервно теребя ремень автомата, висевшего за спиной. Из оцепенения его вывел крик Надежды:
- Доктор! Юра! Бежим - туман уже близко! И девушка потянула Полякова за рукав. Доктор оглянулся - сплошная стена тумана была уже метрах в тридцати от них и стремительно приближалась.
Поляков попытался поднять лежащих Андреева и Шевчука, но тщетно - они были уже без сознания, или мертвы. Тогда доктор с Надей метнулись к пилоту, который сидел возле стены, с пистолетом в руках и попытались помочь ему встать. Но тот отмахнулся от них:
- Бегите сами, уходите! А я тут повеселюсь. Меня хрен так просто возьмешь.
Пилот навел двумя руками пистолет на приближающуюся стену тумана:
- Ну, подходи, сволочь, подходи! Поздороваемся поближе....
Поляков дернул Надежду за руку и потащил за угол дома, пытаясь спрятаться. Но было уже поздно - впереди, в нескольких шагах уже стояли ОНИ...

Эх, на самом интересном месте! Новая глава - совсем другое дело. Спасибо, очень увлекательно!
Следила за сюжетом, но вот это само бросилось в глаза:

"туфля" - она, моя (женского рода)

Поляков не раз летал в отдаленные районы Красноярской области на вызовы в небольшие городки и поселки


Возможно, это намеренный ход. Но на всякий случай - Красноярской области не существует. Зато есть Красноярский край.
Начало понравилось. Затягивает.

Спасибо, Fotka!
Очень рад, что Вам понравилась глава! Кстати, учел Ваши рекомендации по предыдущим главам, признал их очень полезными и переделываю сейчас.
С уважением
Штольц

Спасибо, Marina Gaki !
Очень существенное замечание по поводу Красноярского края. Однако, я планирую отойти от полного соответствия географическим названиям и изменить название Красноярск на Большереченск.
Большое спасибо за внимательное прочтение и позитивный отзыв!
С уважением
Штольц

Хорошо написано, увлекательно.
Показалась лишней секретарша в начале, на сюжет и атмосферу вроде не работает...
Ну-с, продолжим чтение!

В первом предложении при оформлении диалога слово "сказал" вы видимо забыли. Во втором ― "ответил" из уст ГГ выглядит нелогично, он задает вопрос.

Еще соседство закавыченное ― "Газелька" "Скорой помощи" в одном предложении, и вновь "скорая" в следующем, царапнули глаз. Может ну ее ― марку машины, да и дальше понятно, кто сирену включает, можно не пояснять.

В конце прямой речи ставьте зпт, если нет вскл. или вопр. знаков:
― Алло! Алло, барышня, ― матрос повернулся к Ленину. ― Связи нет, Владимир Ильич.
― Чегтовы саботажники! ― в сердцах воскликнул тот. ― Запускайте боевых, геволюционных, голубей! Надо сгочно пегедать записочку...

Жду продолжения!

Спасибо, Автор за Ваше внимание!
С уважением
Штольц

с последней главы стало интересно, может быть, с неё и начать?
предшествующие события можно сократить и представить в виде ретроспективы...
И ещё, я бы рекомендовал мат убрать, неудобно это, да и заменить его в прямой речи можно запросто, не порушив остроты ситуации

Спасибо, Ваши рекомендации с благодарностью приняты. переделываю тексты с учетом мнений всех коллег.
с уважением
Штольц

Глава 6

Бегство

Они - это люди, много людей, мужчин и женщин, взрослых и детей, людей в разной одежде - в форме, в рабочих робах, в домашнем, людей с застывшими восковыми лицами. Людей с темными провалами вместо глаз. Людей неупокоенных. Людей, за которыми стоял Туман, которые появились из него, и которые растворились в нем буквально на глазах, потому что Туман сплошной молочно - белой стеной двигался навстречу, метрах в десяти, отрезая последний путь к отступлению.
Страх, животный страх и и безысходность на мгновение парализовали волю, но Поляков, схватив за руку Надю, рванулся назад, за угол дома.
Здесь все тоже было плохо - маленький еще свободный от тумана пятачок пространства неумолимо сужался. Калистратов, сидя под стеной дома отчаянно ругался, но из пистолета, который держал перед собой не стрелял. Шевчук и Андреев пришли в себя и пытались встать на ноги. Доктор с Надей подтащили их к стене и усадили рядом с Калистратовым.
- Ну, что, вместе и помирать не так страшно, а, ребятки? - злобно хмыкнул второй пилот. Надя бессильно присела рядом с ним: все - приехали.
- Что делать, что делать? - оглядывался вокруг Поляков, лихорадочно ища выход из совершенно безнадежной ситуации. - Этот проклятый туман наверняка сожрал жителей поселка. И нас сожрет. Не хочет это место терпеть живых людей. Стоп! Это место. Что-то разумное, хоть и жестокое, есть здесь, в этом поселке. Надо убираться отсюда. Мы же случайно сюда забрели, нам просто нужно пройти к реке, и все. Мы не собираемся тревожить никого, и ничего, ни в этом поселке, ни в этих местах — нам просто нужно пройти. Дайте нам уйти!!!
Наверно, последние слова Поляков прокричал, потому, что его товарищи удивленно уставились на него. Но доктор достал из кармана фигурку волка, которая мгновенно налилась тяжестью и стала очень горячей, как будто напомнила о себе. Фигурка волка в руке доктора вдруг вспыхнула ослепительным зеленым светом настолько ярким, что люди на мгновение прикрыли глаза, как от фотовспышки.
Поляков, подняв высоко в руке сверкающую фигурку волка, шагнул вперед, навстречу приближающемуся туману, и к смерчу, просвечивающемуся сквозь туман миллионами ярких быстро вращающихся разноцветных точек.
- Эй, слушайте меня! - закричал доктор, обращаясь в пустоту надвигающегося тумана, которая, казалось, остановилась, едва человек поднял над головой светящуюся фигурку. - Мы случайно оказались здесь. Мы идем домой, мы не хотели тревожить вас и эти места. Простите нас! Мы хотим уйти, немедленно уйти и больше никогда не возвращаться сюда. Пропустите нас, мы уходим!
От смерча и от стены тумана в ответ подул такой сильный и холодный ветер, что человек упал на колени, но руку с ярко светящимся талисманом не опустил. Другой рукой Поляков прижал к груди нательный крест под одеждой, закрыл глаза и отрешенно приготовился к самому худшему, к чему-то страшному.
В лицо еще раз ударила волна обжигающего холода, и вдруг наступила тишина. Ветер утих, так же внезапно, как и начался. Все вокруг замерло, словно в ожидании чего-то, или кого-то
Поляков осторожно открыл глаза и осмотрелся: туман остановил свое продвижение буквально в десяти шагах от людей, его молочно – белая поверхность словно дышала, слегка колеблясь легкими волнами. Смерч перестал просвечиваться через туман, затих, но он был где-то рядом – Поляков чувствовал его присутствие, словно смерч затаился в тумане и наблюдает за людьми, готовый в любой момент уничтожить незваных пришельцев. Но смерч чего – то ждал или играл со своей добычей, как тигр, загнавший в ловушку добычу и наслаждающийся ужасом жертвы. Играл, или ждал команду «Фас!». Поляков ощущал каждым своим нервом, каждой клеткой эту нечеловеческую сущность, ту, которая управляла всем этим действом, управляла туманом, управляла смерчем, управляла всеми этими странными местами. Это был Хозяин этих земель и сейчас он принимал решение – что делать с этими людьми, которые словно муравьи забрели в его владения. Но было еще странное ощущение, что этот Хозяин сейчас внимательно присматривается к людям, словно увидев что-то важное для него, и совершенно неожиданное.
Мысли Полякова вдруг приобрели четкость и ясность, страх ушел, и пришла уверенность в том, что они вырвутся из западни. И это придало сил.
Доктор встал с колен, и, высоко подняв в руке свой талисман, шагнул навстречу туману: шаг, другой, третий…
Подошел почти вплотную к туману.
И вот она – зыбкая молочная стена, вздрагивающая, как живая, но страшная ощущением пустоты и опасности в ней. Поляков протянул к туману слегка трясущуюся от страха и напряжения руку, и, закрыв глаза, отрешенно, но решительно шагнул вперед…
Стало холодно, очень холодно, но больше ничего не произошло. Поляков с опаской открыл глаза и был поражен увиденным: в тумане образовался тоннель в человеческий рост и шириной несколько метров, уходящий куда-то вглубь этой белой аморфной массы. Доктор сделал несколько шагов вглубь – все было нормально: под ногами твердая почва, дышать можно, а холод – не помеха. Нужно уходить отсюда, пока Хозяин разрешает людям уйти.
Поляков обернулся к своим товарищам: они стояли, сбившись вместе, и со страхом наблюдали за ним.
- Эй! - позвал доктор. – Эй! Идите сюда!
Андреев с Шевчуком, долго не раздумывая, подхватили Калистратова, и пошли к доктору в туннель. Надя подхватила большой баул, и тоже, быстро, как могла пошла вслед, пригибаясь под тяжестью груза.
- Идите вперед, а я с Надей за вами – встретил товарищей Поляков, забирая у девушки баул. Андреев молча кивнул и, на секунду задержавшись у входа в туннель, мужчины решительно направились вглубь туманного морока. Доктор пошел за ними, а Надя осталась замыкающей, налегке.
В туннеле было достаточно светло, как будто эта аморфная холодная масса стен подсвечивалась изнутри мягким голубоватым светом.
Было холодно, но не страшно, наоборот, с каждой минутой у людей крепла уверенность в том, что они выберутся наружу целыми и невредимыми. Но вскоре, за каждым поворотом тонелля, конца и края которому все не было, все эмоции стали стихать, сменяясь безразличием ко всему происходящему и напряженным ожиданием чего-то нового, важного, как судорожного глотка воздуха после долгого пребывания под водой.
Это чувство неотвратимо и стремительно нарастало, все ближе и ближе приближалось оно – это нечто, это неизвестное: сколько шагов навстречу, сколько ударов сердца, сколько сдержанных вдохов стылого воздуха?
И вдруг все исчезло: все – и туман вокруг, и товарищи, идущие рядом, и холод, и свет, и мысли – исчезло все, словно кто-то выключил рубильник. В сознании доктора вспыхнула последняя мысль: «Все! Это конец! И совсем не страшно…». Вспыхнула, и погасла. И все провалилось в бездонную черную пустоту…

Ночь? Нет, это, пожалуй, рассвет – впереди, у самого горизонта стало светлеть. И этот свет был надеждой вырваться из мрака липких объятий ночного мира. Доктор шел к светлеющей полоске неба, шел по мягкой, словно покрытой толстым плюшем земле. Сколько он шел? Наверное, всю эту бесконечную ночь. Шел под черным, пустым, без единой звезды небом. Шел по темным и мягким холмам, шел, не зная усталости, шел к рассвету нового дня, шел к свету…
- Юрий Николаевич! Юра! Очнись! Что с тобой?! – это кричит Надя, и хлестко, но не сильно бьет его по щекам. Это уже было, и совсем недавно. А вот и он: доктор видит себя сверху: вот он лежит на земле, раскинув руки, а рядом сидит на коленях девушка. Эта картинка уже есть в памяти, или была, была недавно, а может и давно…
Вспышка, яркая, до боли в закрытых глазах вспышка, и сознание внезапно включилось. Знакомое лицо совсем рядом…
- С возвращением, Николаевич! – это Андреев наклонился над доктором, внимательно всматриваясь в глаза. – Ты и впрямь как барышня: чуть что – сразу в обморок. А автомат, гляди, не бросил, прижимаешь к себе, как торгаш кошелек.
Смех – смеются его товарищи, смеются с облегчением.
Поляков на удивление легко сел, оглянулся, окончательно приходя в себя, а потом поднялся на ноги, отряхивая пожухлую траву с одежды:
- Что, вырубился? Опять?
Надя молча кивнула в ответ. В глазах ее еще был испуг, но не страх.
Доктор поднял баул с земли и взгромоздил его на плечо. Легко поднял, словно баул был набит бумагой. Немного удивился: с чего бы это, ведь там продукты и одежда, наверное, весят немало, а может, там ничего и нет? И вообще, это все сон? Поляков замер, прислушиваясь к совершенно новым ощущениям в теле – ощущениям гибкой силы, стальной пружиной скрытой внутри. Из секундного замешательства вывел голос Андреева:
- Не тормози, Док. Пошли к нашим. Вон, Шевчук лодку с мотором на причале нашел. Двигаемся! Только ты, Док, сумку мне отдай, помогу.
Впереди была река. И деревянный причал, к которому были привязаны несколько полузатопленных лодок, возле одной из которых копошился Шевчук. Калистратов сидел на причале рядом, свесив ноги к воде.
Доктор оглянулся - чувство недоумения не покидало его: что-то было не так, было как-то неправильно. Или просто необычно…
Там, откуда он пришли, виднелись дома поселка, вокруг шумела тайга, никаких следов тумана. Только ветер: холодный, сухой, мертвый ветер из поселка.
Доктор обернулся к Наде и тихо спросил, стараясь не привлечь внимание Андреева, шагавшего впереди:
- Слушай, а я что, в тумане, в тоннеле отключился?
Девушка удивленно подняла глаза:
- Какой туман, доктор? Вы просто упали. Может, поскользнулись. Или от недоедания повело, мало ли…
Поляков кивнул в ответ, сосредоточенно анализируя происходящее с ним. Дальше шли молча. Перед самым причалом, Поляков еще раз спросил Надю:
- А машина наша где?
За Надю ответил Андреев:
- Какая машина, Док?! Ты чего переигрываешь, народ пугаешь? Вон наш транспорт – лодка с мотором. Может и бензин в баке есть – идем, посмотрим. Видите - Шевчук воду из лодки вычерпывает, помогите ему. Работайте, шевелитесь - и вся дурь из головы быстро повыветрится. Не обижайся, Док, ты немного не в себе, бывает. Да мы все немного подустали. Ты только смотри, с автоматом не балуйся.
- Да нормально все — насупился доктор, поправляя автомат на плече. - Я уже в норме, работаем.
« Я что, бредил? Или это были галлюцинации? Ведь был поселок, был туман, были Они, был туннель - все это было минуту назад. Ведь было!» - размышлял Поляков, перетаскивая баулы к лодке, в которой суетился Шевчук, с руганью и возмущением вычерпывая воду какой-то ржавой и помятой кастрюлей, а Андреев ковырялся возле мотора, сняв с него крышку . - Это точно не нужно на этом зацикливаться, а то и впрямь можно будет спятить. Мы все здесь потихоньку сходим с ума».
- Эй, Док! - позвал Андреев. - Посмотрите на других лодках, может где еще весла найдете.
- Хорошо! - махнул в ответ рукой Поляков. - А что с мотором, живой?
- Да вроде живой. И бензин в баке есть — литров пятнадцать.
- Мало бензина, шеф — отозвался Калистратов, - километров на двадцать - тридцать может хватит. Это Сузуки, мотор экономный, но бензина все равно мало. Может, кто сходит в поселок да поищет бензин? А, капитан?
Андреев промолчал, сосредоточенно разбираясь в хитросплетениях проводов двигателя. Потом, немного погодя ответил:
- Нельзя нам разделяться, сам знаешь. Если запущу мотор, тогда и сходим с ребятами, а ты здесь останешься, покараулишь, умник.
Калистратов недовольно хмыкнул и перестал лезть со своими советами.
Вскоре мотор завелся, сначала рыкнув и поплевавшись сизым дымом, а затем заработал на холостом ходу ровно и довольно урча.
- О! Живем! Ты молодец, капитан! - обрадованно завопил Шевчук.
- Чего ты кричишь?! Воду давай черпай — мрачный Андреев посмотрел исподлобья на Шевчука. - Сваливать отсюда нужно побыстрее, до темноты. Так что давай, пошевеливайся.
- Да я , что, против? Сам знаю, что нужно уходить отсюда. Работаю уже, работаю - быстро согласился коммерсант с усиленным рвением вновь принимаясь за свое занятие.
Поляков, который только что принес весла и слышал этот разговор, спросил товарищей:
- А что такая спешка? Может переночуем в поселке, а завтра с утра двинем в путь?
Все разом замолчали в ответ, прекратив работать и недоуменно уставились на Полякова.
- Вы чего? - удивился Поляков.
- Да ничего, Док — ответил Андреев. - Просто уходить нужно отсюда побыстрее, плохое это место. Гиблое. Ты же сам знаешь. Ведь знаешь же, так чего спрашиваешь?
Поляков молча кивнул в ответ, подавая весла Шевчуку. Надя молча полезла в лодку и стала помогать вычерпывать воду пустой консервной банкой, которую нашла на причале. Калистратов больше не напоминал о бензине.
Минут через двадцать, когда почти всю воду из лодки вылили, Андреев с доктором помогли забраться в лодку второму пилоту, потом погрузили баулы с припасами, расселись по скамьям, причем капитан каждому указал его место: Шевчук впереди — смотреть вперед и предупреждать, если что увидит по курсу движения лодки подозрительного, Наде велел расположиться на второй лавке, за Шевчуком, спиной к движению — чтобы контролировала ситуацию позади лодки и по сторонам, Поляков вместе с Калистратовым заняли самую длинную скамью — их задачей было грести веслами если прикажет капитан. Сам Андреев занял место у мотора, осмотрел свой экипаж, перекрестился и завел двигатель:
- Вперед!
Калистратов оттолкнул лодку веслом от причала, Андреев умело вывел лодку на малом ходу к середине реки и прибавил газу.
- Прощай, Дальний! Ты отпустил нас, спасибо тебе! - подумал с благодарностью доктор и тут же заметил на себе пристальный взгляд Нади. И легкий, едва заметный, одобряющий кивок девушки...

Однокоренные слова рядом


Клише

Не очень понятно отношение к поселку спутников Дока: вроде ничего не помнят, даже собираются за бензином, а то вдруг торопятся убраться? Как-то противоречиво...

клише, это когда образы под копирку, например: красив, как Аполлон, а здесь - фразеологический оборот, когда холодный пот от страха, то страх - липкий

Уговорили - штамп

вы же не юрист, чтобы говорить казенным языком. Главное, что такое выражение работает.

Спасибо всем огромное! Анализирую каждое замечание и буду переделывать тексты - это первый, базовый вариант.
С уважением
штольц

Ох, нет, Андрей! Оно, конечно, работает, но больно "техника" старая - модернизировать пора, изобретать! А тем более Штольцу - он человек по-настоящему творческий

Ну такой заход - везде пройдет))

Отредактировал текст по рекомендациям моих уважаемых коллег:

Глава 6

Бегство

ОНИ - это люди, много людей, мужчин и женщин, взрослых и детей, людей в разной одежде - в форме, в рабочих спецовках лесорубов, в домашнем, людей с застывшими восковыми лицами. Людей с темными провалами вместо глаз. Людей неупокоенных. Людей, за которыми стоял Туман, которые появились из него, и которые снова растворились в нем буквально на глазах, потому что Туман сплошной молочно - белой стеной двигался навстречу еще живым беглецам, отрезая им последний путь к отступлению.
Страх, животный страх и и безысходность на мгновение парализовали волю, но Поляков, схватив за руку Надю, рванулся назад, за угол дома.
Здесь все тоже было плохо - маленький еще свободный от тумана пятачок пространства неумолимо сужался. Калистратов, сидя под стеной дома отчаянно ругался, но из пистолета, который держал перед собой не стрелял. Шевчук и Андреев пришли в себя и пытались встать на ноги. Доктор с Надей подтащили их к стене и усадили рядом с Калистратовым.
- Ну, что, вместе и помирать не так страшно, а, ребятки? - злобно хмыкнул второй пилот. Надя бессильно присела рядом с ним: все - приехали.
- Что делать, что делать? - оглядывался вокруг Поляков, лихорадочно ища выход из совершенно безнадежной ситуации. - Этот проклятый туман наверняка сожрал жителей поселка. И нас сожрет. Не хочет это место терпеть живых людей. Стоп! Это место. Что-то разумное, хоть и жестокое, есть здесь, в этом поселке. Надо убираться отсюда. Мы же случайно сюда забрели, нам просто нужно пройти к реке, и все. Мы не собираемся тревожить никого, и ничего, ни в этом поселке, ни в этих местах — нам просто нужно пройти. Дайте нам уйти!!!
Наверно, последние слова Поляков прокричал, потому, что его товарищи удивленно уставились на него. Но доктор достал из кармана фигурку волка, которая мгновенно налилась тяжестью и стала очень горячей, как будто напомнила о себе. Фигурка волка в руке доктора вдруг вспыхнула ослепительным зеленым светом настолько ярким, что люди на мгновение прикрыли глаза, как от фотовспышки.
Поляков, подняв высоко в руке сверкающую фигурку волка, шагнул вперед, навстречу приближающемуся туману, и к смерчу, просвечивающемуся сквозь туман миллионами ярких быстро вращающихся разноцветных точек.
- Эй, слушайте меня! - закричал доктор, обращаясь в пустоту надвигающегося тумана, которая, казалось, остановилась, едва человек поднял над головой светящуюся фигурку. - Мы случайно оказались здесь. Мы идем домой, мы не хотели тревожить вас и эти места. Простите нас! Мы хотим уйти, немедленно уйти и больше никогда не возвращаться сюда. Пропустите нас, мы уходим!
От смерча и от стены тумана в ответ подул такой сильный и холодный ветер, что человек упал на колени, но руку с ярко светящимся талисманом не опустил. Другой рукой Поляков прижал к груди нательный крест под одеждой, закрыл глаза и отрешенно приготовился к самому худшему, к чему-то страшному.
В лицо еще раз ударила волна обжигающего холода, и вдруг наступила тишина. Ветер утих, так же внезапно, как и начался. Все вокруг замерло, словно в ожидании чего-то, или кого-то
Поляков осторожно открыл глаза и осмотрелся: туман остановил свое продвижение буквально в десяти шагах от людей, его молочно – белая поверхность словно дышала, слегка колеблясь легкими волнами. Смерч перестал просвечиваться через туман, затих, но он был где-то рядом – Поляков чувствовал его присутствие, словно смерч затаился в тумане и наблюдает за людьми, готовый в любой момент уничтожить незваных пришельцев. Но смерч чего – то ждал или играл со своей добычей, как тигр, загнавший в ловушку добычу и наслаждающийся ужасом жертвы. Играл, или ждал команду «Фас!». Поляков ощущал каждым своим нервом, каждой клеткой эту нечеловеческую сущность, ту, которая управляла всем этим действом, управляла туманом, управляла смерчем, управляла всеми этими странными местами. Это был Хозяин этих земель и сейчас он принимал решение – что делать с этими людьми, которые словно муравьи забрели в его владения. Но было еще странное ощущение, что этот Хозяин сейчас внимательно присматривается к людям, словно увидев что-то важное для него, и совершенно неожиданное.
Мысли Полякова вдруг приобрели четкость и ясность, страх ушел, и пришла уверенность в том, что они вырвутся из западни. И это придало сил.
Доктор встал с колен, и, высоко подняв в руке свой талисман, шагнул навстречу туману: шаг, другой, третий…
Подошел почти вплотную к туману.
И вот она – зыбкая молочная стена, вздрагивающая, как живая, но страшная ощущением пустоты и опасности в ней. Поляков протянул к туману слегка трясущуюся от страха и напряжения руку, и, закрыв глаза, отрешенно, но решительно шагнул вперед…
Стало холодно, очень холодно, но больше ничего не произошло. Поляков с опаской открыл глаза и был поражен увиденным: в тумане образовался тоннель в человеческий рост и шириной несколько метров, уходящий куда-то вглубь этой белой аморфной массы. Доктор сделал несколько шагов вглубь – все было нормально: под ногами твердая почва, дышать можно, а холод – не помеха. Нужно уходить отсюда, пока Хозяин разрешает людям уйти.
Поляков обернулся к своим товарищам: они стояли, сбившись вместе, и со страхом наблюдали за ним.
- Эй! - позвал доктор. – Эй! Идите сюда!
Андреев с Шевчуком, долго не раздумывая, подхватили Калистратова, и пошли к доктору в туннель. Надя подхватила большой баул, и тоже, быстро, как могла пошла вслед, пригибаясь под тяжестью груза.
- Идите вперед, а я с Надей за вами – встретил товарищей Поляков, забирая у девушки баул. Андреев молча кивнул и, на секунду задержавшись у входа в туннель, мужчины решительно направились вглубь туманного морока. Доктор пошел за ними, а Надя осталась замыкающей, налегке.
В туннеле было достаточно светло, как будто эта аморфная холодная масса стен подсвечивалась изнутри мягким голубоватым светом.
Было холодно, но не страшно, наоборот, с каждой минутой у людей крепла уверенность в том, что они выберутся наружу целыми и невредимыми. Но вскоре, за каждым поворотом тонелля, конца и края которому все не было, все эмоции стали стихать, сменяясь безразличием ко всему происходящему и напряженным ожиданием чего-то нового, важного, как судорожного глотка воздуха после долгого пребывания под водой.
Это чувство неотвратимо и стремительно нарастало, все ближе и ближе приближалось оно – это нечто, это неизвестное: сколько шагов навстречу, сколько ударов сердца, сколько сдержанных вдохов стылого воздуха?
И вдруг все исчезло: все – и туман вокруг, и товарищи, идущие рядом, и холод, и свет, и мысли – исчезло все, словно кто-то выключил рубильник. В сознании доктора вспыхнула последняя мысль: «Все! Это конец! И совсем не страшно…». Вспыхнула, и погасла. И все провалилось в бездонную черную пустоту…

Ночь? Нет, это, пожалуй, рассвет – впереди, у самого горизонта стало светлеть. И этот свет был надеждой вырваться из мрака липких объятий ночного мира. Доктор шел к светлеющей полоске неба, шел по мягкой, словно покрытой толстым плюшем земле. Сколько он шел? Наверное, всю эту бесконечную ночь. Шел под черным, пустым, без единой звезды небом. Шел по темным и мягким холмам, шел, не зная усталости, шел к рассвету нового дня, шел к свету…
- Юрий Николаевич! Юра! Очнись! Что с тобой?! – это кричит Надя, и хлестко, но не сильно бьет его по щекам. Это уже было, и совсем недавно. А вот и он: доктор видит себя сверху: вот он лежит на земле, раскинув руки, а рядом сидит на коленях девушка. Эта картинка уже есть в памяти, или была, была недавно, а может и давно…
Вспышка, яркая, до боли в закрытых глазах вспышка, и сознание внезапно включилось. Знакомое лицо совсем рядом…
- С возвращением, Николаевич! – это Андреев наклонился над доктором, внимательно всматриваясь в глаза. – Ты и впрямь как барышня: чуть что – сразу в обморок. А автомат, гляди, не бросил, прижимаешь к себе, как торгаш кошелек.
Смех – смеются его товарищи, смеются с облегчением.
Поляков на удивление легко сел, оглянулся, окончательно приходя в себя, а потом поднялся на ноги, отряхивая пожухлую траву с одежды:
- Что, вырубился? Опять?
Надя молча кивнула в ответ. В глазах ее еще был испуг, но не страх.
Доктор поднял баул с земли и взгромоздил его на плечо. Легко поднял, словно баул был набит бумагой. Немного удивился: с чего бы это, ведь там продукты и одежда, наверное, весят немало, а может, там ничего и нет? И вообще, это все сон? Поляков замер, прислушиваясь к совершенно новым ощущениям в теле – ощущениям гибкой силы, стальной пружиной скрытой внутри. Из секундного замешательства вывел голос Андреева:
- Не тормози, Док. Пошли к нашим. Вон, Шевчук лодку с мотором на причале нашел. Двигаемся! Только ты, Док, сумку мне отдай, помогу.
Впереди была река. И деревянный причал, к которому были привязаны несколько полузатопленных лодок, возле одной из которых копошился Шевчук. Калистратов сидел на причале рядом, свесив ноги к воде.
Доктор оглянулся - чувство недоумения не покидало его: что-то было не так, было как-то неправильно. Или просто необычно…
Там, откуда он пришли, виднелись дома поселка, вокруг шумела тайга, никаких следов тумана. Только ветер: холодный, сухой, мертвый ветер из поселка.
Доктор обернулся к Наде и тихо спросил, стараясь не привлечь внимание Андреева, шагавшего впереди:
- Слушай, а я что, в тумане, в тоннеле отключился?
Девушка удивленно подняла глаза:
- Какой туман, доктор? Вы просто упали. Может, поскользнулись. Или от недоедания повело, мало ли…
Поляков кивнул в ответ, сосредоточенно анализируя происходящее с ним. Дальше шли молча. Перед самым причалом, Поляков еще раз спросил Надю:
- А машина наша где?
За Надю ответил Андреев:
- Какая машина, Док?! Ты чего переигрываешь, народ пугаешь? Вон наш транспорт – лодка с мотором. Может и бензин в баке есть – идем, посмотрим. Видите - Шевчук воду из лодки вычерпывает, помогите ему. Работайте, шевелитесь - и вся дурь из головы быстро повыветрится. Не обижайся, Док, ты немного не в себе, бывает. Да мы все немного подустали. Ты только смотри, с автоматом не балуйся.
- Да нормально все — насупился доктор, поправляя автомат на плече. - Я уже в норме, работаем.
« Я что, бредил? Или это были галлюцинации? Ведь был поселок, был туман, были Они, был туннель - все это было минуту назад. Ведь было!» - размышлял Поляков, перетаскивая баулы к лодке, в которой суетился Шевчук, с руганью и возмущением вычерпывая воду какой-то ржавой и помятой кастрюлей, а Андреев ковырялся возле мотора, сняв с него крышку . - Это точно не нужно на этом зацикливаться, а то и впрямь можно будет спятить. Мы все здесь потихоньку сходим с ума».
- Эй, Док! - позвал Андреев. - Посмотрите на других лодках, может где еще весла найдете.
- Хорошо! - махнул в ответ рукой Поляков. - А что с мотором, живой?
- Да вроде живой. И бензин в баке есть — литров пятнадцать.
- Мало бензина, шеф — отозвался Калистратов, - километров на двадцать - тридцать может хватит. Это Сузуки, мотор экономный, но бензина все равно мало. Может, кто сходит в поселок да поищет бензин? А, капитан?
Андреев промолчал, сосредоточенно разбираясь в хитросплетениях проводов двигателя. Потом, немного погодя ответил:
- Нельзя нам разделяться, сам знаешь. Если запущу мотор, тогда и сходим с ребятами, а ты здесь останешься, покараулишь, умник.
Калистратов недовольно хмыкнул и перестал лезть со своими советами.
Вскоре мотор завелся, сначала рыкнув и поплевавшись сизым дымом, а затем заработал на холостом ходу ровно и довольно урча.
- О! Живем! Ты молодец, капитан! - обрадованно завопил Шевчук.
- Чего ты кричишь?! Воду давай черпай — мрачный Андреев посмотрел исподлобья на Шевчука. - Сваливать отсюда нужно побыстрее, до темноты. Так что давай, пошевеливайся.
- Да я , что, против? Сам знаю, что нужно уходить отсюда. Работаю уже, работаю - быстро согласился коммерсант с усиленным рвением вновь принимаясь за свое занятие.
Поляков, который только что принес весла и слышал этот разговор, спросил товарищей:
- А что такая спешка? Может переночуем в поселке, а завтра с утра двинем в путь?
Все разом замолчали в ответ, прекратив работать и недоуменно уставились на Полякова.
- Вы чего? - удивился Поляков.
- Да ничего, Док — ответил Андреев. - Просто уходить нужно отсюда побыстрее, плохое это место. Гиблое. Ты же сам знаешь. Ведь знаешь же, так чего спрашиваешь?
Поляков молча кивнул в ответ, подавая весла Шевчуку. Надя молча полезла в лодку и стала помогать вычерпывать воду пустой консервной банкой, которую нашла на причале. Калистратов больше не напоминал о бензине.
Минут через двадцать, когда почти всю воду из лодки вылили, Андреев с доктором помогли забраться в лодку второму пилоту, потом погрузили баулы с припасами, расселись по скамьям, причем капитан каждому указал его место: Шевчук впереди — смотреть вперед и предупреждать, если что увидит по курсу движения лодки подозрительного, Наде велел расположиться на второй лавке, за Шевчуком, спиной к движению — чтобы контролировала ситуацию позади лодки и по сторонам, Поляков вместе с Калистратовым заняли самую длинную скамью — их задачей было грести веслами если прикажет капитан. Сам Андреев занял место у мотора, осмотрел свой экипаж, перекрестился и завел двигатель:
- Вперед!
Калистратов оттолкнул лодку веслом от причала, Андреев умело вывел лодку на малом ходу к середине реки и прибавил газу.
- Прощай, Дальний! Ты отпустил нас, спасибо тебе! - подумал с благодарностью доктор и тут же заметил на себе пристальный взгляд Нади. И легкий, едва заметный, одобряющий кивок девушки...

Глава 4 (полный текст) - "разбор полетов":

Персонаж доктора вызвал у меня недоумение - 1) шибко трепетно доктор относится к своей персоне (Юрец - Юрий Николаевич). Достаточно было бы как в жизни сделать словесное замечание, а не лезть, как подростку в драку. 2) Затем доктор заверяет, что у него с нервами порядок?! - После драки в это как то не верится. Может автор придумает доктору какую-нибудь психическую аномалию - не слишком очевидную и не очень страшную типа фобий.
Или. Даже если он холерик, то от усталости он будет лишь ругаться, а вот для драки нужен адреналин. А где его взять без алкоголя или какого-нибудь съеденного по дороге гриба тут не обошлось? Может автор накормит доктора сморчком что ли? - Тогда драка на фоне "чего-то там объелся доктор" будет смотреться оправданней, а?

Цензура культуры речи: сейчас можно все, но для будущих поколений (а вдруг войдет в школьную программу когда-нить?) - убрать из диалогов лексику "нечерноземной полосы России" (режет ухо, глаз, вносит диссонанс), замените чем-то другим (хоть там "ешкиным котом").

Опечатки:
- кто кого нес? Они несли, а не Он несли.
- лучше переформулировать или поставить до "которых" мн. число привалов.
- глядя "вверх".
- "когда-тогда" - по смыслу лучше "тогда".
- не словил, а "поймал".
- второе "само" лишнее
- поехала и исчезла - запятая не нужна.
- какой-то, (зпт)

Приключения начинаются...

Удачи автору,

Спасибо, Кarpa! Все замечания откорректирую. Спасибо еще раз за внимательную вычитку и рекомендации.
Очень признателен Вам.

А Вы никак во мне сомневались?

Штольц, извините, корпоративы сплошные: завтра отстреляюсь... и сразу к делу

Жду.

Шестая глава понравилась. Динамика стала лучше. Начало было тягучее. И эмоции мало.

Спасибо большое!
Начало повести уже переделано давно, Вы абсолютно правильно заметили по поводу динамики, спасибо еще раз!
И еще: Форум ФР - это едва ли не единственная открытая творческая площадка в рунете, на которой можно получить практическую и очень качественную помощь в работе над своими лит. изысканиями и довести их до нормального состояния. Это - реально действующая творческая лаборатория. Не выставка, а лаборатория.
Спасибо всем вам, мои уважаемые коллеги!

Глава 6.
Бегство ( окончание главы)


Вскоре, когда лодка ровно и сочно гудя мотором, вышла на середину реки и взяла курс вниз по течению, все облегченно вздохнули. Безнадежность и блуждание по тайге остались где-то далеко позади. Эта река, пусть и небольшая, вливается в более крупную, а та, в свою очередь, впадает в еще в более крупную, или, сразу в Енисей. Все большие реки в этом гигантском таежном краю, в конце концов, впадают в Енисей, который несет свои воды сотни и сотни километров, до самого моря. А по Енисею ходят корабли, катера, по берегам раскинулись десятки городов и поселков – там люди – они помогут, там спасение.

Люди в лодке оживились – смеялись, громко разговаривали, шутили. Шевчук рассказал пару сальных анекдотов, которые были встречены громким хохотом. Даже Надя, для ушей которой эти анекдоты явно не предназначались, улыбалась, глядя на своих беззаботно смеющихся товарищей. Прошло немного времени и люди успокоились, погрузившись в свои мысли, однако внимательно поглядывая по сторонам – вокруг оставался все тот же чужой край, та же неизвестность, та же скрытая опасность. До дома было еще очень далеко.
Поляков, немного расслабившись, прикрыл глаза, отдыхая. И вдруг он ясно увидел другую картинку, увидел с закрытыми глазами: Шевчук, сидящий возле носа лодки, наклоняется за борт, чтобы пригоршней зачерпнуть воду за бортом, и его кепка, нелепо сидящая на макушке, вдруг слетает в воду. Шевчук ругается, пытается достать кепку, перегибается за борт, и, тут же, потеряв равновесие при очередном ударе лодки о волну, вываливается за борт, подняв целый фонтан холодных брызг…
Доктор открыл глаза: ничего вокруг не изменилось – лодка так же плыла, а все его товарищи так же сидели на своих местах, и Шевчук тоже по - прежнему сидел на носу и всматривался вперед.
Поляков поежился от холодной сырости, тянувшейся с реки, поплотнее запахивая куртку. Но тут лодку в очередной раз подбросило на встречной волне и доктор увидел, как с головы Шевчука, наклонившегося за борт, по – видимому, чтобы зачерпнуть ладонью воду, слетает кепка, падает в воду и ее уносит далеко назад… Дальше все произошло неожиданно и мгновенно: Поляков сорвался с места, одним рывком преодолел расстояние до Шевчука, который, потянувшись за кепкой, уже стал валиться за борт, схватил его за куртку, и мощным рывком буквально швырнул коммерсанта на дно лодки.
Все в лодке растерялись от неожиданности и молча уставились на Полякова, который стоял над спасенным Шевчуком, поправляя заброшенный на ремне за спину автомат.
Первым пришел в себя Шевчук – он сел, и, потирая ушибленную спину, завозмущался:
- Ты чего!? Сбрендил, что ли?! Поосторожнее нельзя было?!
Поляков не ответил и вернулся на свое место. Все в лодке молчали. Потом, через несколько минут отозвался Андреев, рявкнув:
- Ты чем недоволен, Шевчук? Соскучился по купанию? Так это можно легко устроить!
Шевчук сел на свое место, бурча под нос ругательства: он только понял, что произошло с ним. Но поблагодарить Полякова язык у него не повернулся.
- Ну, ты даешь, Док! – ткнул Полякова локтем, сидящий рядом Калистратов. – Прыткий ты какой, а с виду не скажешь.
- Да ладно – ответил доктор. – Нервы у всех на пределе. И у меня тоже…
- Ты, это, гляди, с автоматом поосторожнее…
Доктор молча кивнул в ответ, но думал сейчас совсем о другом: как все мгновенно изменилось – ведь он видел сейчас все и всех вокруг, он чувствовал своих товарищей: вот Надя, в глазах у нее вопрос и страх – она боится и переживает за него, Полякова; вот Шевчук покрылся весь холодной испариной – ведь он, оказывается, плохо плавает; вот Калистратов напрягся, немного отодвинулся и свободной рукой незаметно проверил пистолет в кармане куртки; вот ставшее вдруг каменным и беспристрастно - жестким лицо Андреева – доктор видел командира, хотя и сидел к нему спиной. Все это восприятие окружающего было новым и необычным. Все было по - другому…
Повернулся Шевчук:
- Спасибо, Николаич, что не дал упасть в воду! С меня пиво и пончик, когда вернемся.
Поляков кивнул в ответ.

Дальше плыли молча, рассматривая берега реки, которые по ходу движения начали сужаться и из относительно пологих стали меняться на холмистые, а вскоре и на скалистые, все так же покрытые лесом. Река входила в каньон, русло ее сузилось метров до пятидесяти, течение резко усилилось, вода вокруг лодки забурлила и покрылась пеной, а саму лодку стало заметно бросать из стороны в сторону. Андреев направил лодку к правому берегу и скомандовал
- Эй! На веслах! Сейчас я заглушу и подниму мотор, а вы гребите к берегу. Шевелитесь! Шевчук! Ищи место, где можно пристать к берегу!
Калистратов и доктор быстро опустили весла в воду и налегли на них. Вскоре лодка подплыла к берегу и Шевчук, первым выпрыгнувший прямо в воду, стал затаскивать нос лодки на сушу. Вскоре к нему присоединились доктор и Андреев, и они втроем вытащили большую часть корпуса лодки на берег, вернее, на узкую, метров в десять полоску земли под высокими скалами, буквально нависавшими над водой. Здесь, как решил командир, будет лагерь на ночь, а утром – снова в дорогу.

Андреев послал Шевчука и доктора за дровами для костра – там, среди расщелин в скалах, можно было выбраться наверх, к лесу. Доктор отдал Андрееву автомат и полез вверх по замшелым камням вслед за Шевчуком. А тем временем командир с Надей помогли Калистратову выбраться из лодки и стали распаковывать вещи, готовя ночлег.
- Эй, Док! – вдруг крикнул Андреев вслед Полякову.
Доктор обернулся.
- Гляньте там, сверху, что там впереди по ходу реки.
- Хорошо, посмотрим, командир – отозвался доктор и полез дальше по скале, догоняя Шевчука.

Когда мужчины выбрались наверх, к лесу, подступавшему прямо к скалам, стало уже темнеть – солнце клонилось к закату и уже подсвечивало золотом верхушки деревьев на соседнем холме. Мужчины разбрелись по лесу, быстро собрали много сухих веток и сложили их в кучу у тропы, ведущей вниз, к лагерю. Присели отдохнуть.
- Андреев просил залезть на верхушку скалы и глянуть, что там впереди по ходу реки. Пошли, посмотрим, что там – немного отдышавшись, сказал Поляков.
Шевчук устало покачал головой:
- Не - е, Николаевич, не пойду – не могу. Выдохся я, сил реально больше нет. Давай, я отдохну малость, да ветки вниз сбрасывать буду, а ты, может, тем временем наверх слазишь, а? – устало ответил коммерсант. – Извини, нет сил просто. Может, давай завтра с утра, а? И виднее будет…
Поляков задумался на минуту, но потом решительно встал с места:
- Ладно, сноси ветки, а я сам пойду, гляну. Андреев же просилсходить, значит нужно сходить - сам понимаешь.
- Это понятно, Николаевич. Ну, давай, ты - наверх, а я дрова пока носить буду.

Доктор легко, даже на свое удивление, стал взбираться на скалу, цепляясь за покрытые лишайником и мелкими кустами каменные глыбы, и вскоре добрался до небольшой площадки на самой вершине скалы. Здесь, с вершины открывалась завораживающая картина бескрайнего зеленого океана тайги, раскинувшегося до самого горизонта. Река, блестящей и переливающейся в лучах заходящего солнца стальной змеей извивалась между скалистых берегов и терялась в сумерках быстро приближающейся ночи. Река уходила на запад, туда, где за холмами, покрытыми тайгой, устало клонилось к закату солнце. На запад, к Енисею, туда, где были люди, где был дом…
Поляков присел на большой камень, отдыхая и любуясь этой величественной картиной.
- Как мы малы по сравнению с этим морем тайги, как жалкие щепочки в океане – задумчиво, в такт своим мыслям тихо проговорил доктор.

Сзади послышался шум взбирающегося на скалу человека.
- Ты глянь, Шевчук, какая красота! – даже не обернулся Поляков. – Хорошо, что ты решился забраться сюда. Глянь – это зрелище стоило твоих усилий.
Человек, подошедший со спины почти вплотную к доктору, молчал.
- Садись, вот есть место рядом – обернулся к подошедшему человеку доктор и удивленно замер – сзади стоял… не Шевчук…
В следующее мгновение мощный удар сбил Полякова на землю, затем еще удар – и вот уже доктор летит со скалы вниз, в чернеющую там, внизу, реку.
- Сволочь!!! – крик Полякова рухнул вместе с ним в темную бездну.

Глава 7

Ситуация «семь»

За окном вагона бесконечной зеленой стеной проплывала тайга: час, другой, третий… Сутки, двое…
Были только небольшие промежутки без тайги и монотонного перестука колес: на небольших станциях безликих небольших городков с похожими как две капли воды вокзалами и перронами. Даже дежурные по станциям, встречавшие и провожавшие поезд, были, наверное, тоже на одно лицо. одного возраста, в одинаковой форме и в одинаковых красных фуражках. Монотонность и скука…

В одном из купе ехали два человека: мужчина и женщина. Средних лет, ничего примечательного, одеты как все. Судя по спокойному, вежливому и, даже можно сказать, безразличному отношению друг к другу, как отметил про себя проводник этого вагона, было видно, что эта семейная пара имела приличный стаж совместной жизни: вроде и вместе, но каждый сам по себе. Сели в поезд они в небольшом городке и ехали, судя по билетам до конечной станции – Большереченска, а это еще почти сутки пути. У них с собой был только один небольшой чемодан и дорожная сумка. В купе к этим людям проводник на остановках никого не подсаживал– мужчина сразу договорился с проводником, дал ему денег и попросил не беспокоить их , мол едут с похорон и хотели бы спокойно отдыхать. Не подсаживать, так не подсаживать: благо вагон был практически пустой, а новых пассажиров за сутки так и не прибавилось – в этих местах, пассажиры если и садились в поезд, то билеты брали. как правило, в плацкартные вагоны - дешевле все – таки.
Эх, глухомань! Тоскливые рейсы. То ли дело по Транссибу в Москву, или во Владивосток – долгие рейсы, но какие живые и веселые, и пассажиры меняются как в калейдоскопе…

Пассажир в купе читал книгу, лежа на аккуратно застеленном матрасе на нижней полке, неспешно перелистывая страницы – небольшую книжицу, в мягкой красочной обложке, из тех книжек, что годами пылятся в станционных киосках с прессой. Пассажир был невысокого роста, крепкий в плечах, жилистый весь такой. Одет он был в традиционные синие спортивные штаны и выцветшую синюю рубашку в клеточку. И в кроссовках. Вот так – на постели, и в кроссовках, которые он не снимал, наверное, даже ночью – вот деревенщина! - решил проводник.
А вот женщина, ну, жена этого пассажира, что в кроссовках все время был, ходила по вагону в тапочках – красных и ядовито - ярких, с мохнатыми помпонами – такие тапочки громоздились целыми разноцветными пирамидами у торговок на всех привокзальных рынках – от Урала до самого Большереченска. Из себя женщина тоже на первый взгляд ничего особого не представляла – небольшая, худенькая, курносенькая, лет сорока, а может и меньше. Только вот груди ее, упруго вздрагивающие при движениях под дешевым и маленьким, не по размеру, халатом, постоянно притягивали взгляд проводника. А еще у этой пассажирки были большие красивые карие глаза, и умный, изучающий взгляд, как бы невзначай брошенный, раз за разом, на проводника из-под длинных ресниц.
" Может, я ей понравился? А что?"– ловил себя на мысли проводник, встречая этот взгляд пассажирки.
Да, и еще деталь: у нее была очень короткая стрижка – стильная стрижка и укладка, делавшая золотистые волосы женщины, уложенные завитушками, как у барашка, откровенным украшением. Ну, не вязалась эта женщина с такими дешевыми тапочками и халатом, ну, никак не вязалась! - "Не похожа она на наших, на местных женщин, видать, приезжая. И читает все время с планшета что-то…"
" Ох, и дорогая штучка!" – думал проводник, вспоминая эту пассажирку и мечтательно потягиваясь на койке в своем купе. – "Меня бы, с такой телкой закрыть в купе на пару суток – вот бы узнала, что значит настоящий мужик! А этот хмырь ее, в кроссовках который – ну, на что он годится? Разве, что чемоданы носить за своей метелкой. А рожа- то у него какая-то неприятная, и взгляд такой мрачный, изподлобья, смотрит так, словно я украл у него чего. Мелкий такой, а злобный, видать. И ревнивый, уж точно: держит свою телку все время в купе, даже в туалет ее провожает – боится, видать, чтобы с мужиками баба его не общалась. И двери в купе все время закрытыми держит, на замке внутреннем, не достучишься до них, даже когда чай приносишь. А может он того, все время бабу свою из постели не выпускает? Хотя, нет, не похоже – уж больно они спокойно друг с другом держатся. Вот ведь странный народ бывает!"

Вот так и ехали они по бескрайним сибирским просторам…

- Сережа, может, ты уже есть хочешь? – женщина оторвалась от чтения и села на койке, опустив ноги в тапочки, стоявшие на полу. – Время уже к ужину, смотри – совсем темно уже стало. Давай я на стол накрою, может, поедим чего?
Мужчина открыл глаза – он видно дремал с раскрытой книгой на груди:
- Что? Поесть? Это можно, Лена, Лена Николаевна – простите.
Женщина улыбнулась в ответ, блеснув красивыми зубами, и стала доставать из-под столика пакет с едой.
Тут в дверь купе постучались.
- Кто там? – спросил мужчина, мгновенно сбросив с себя сонливость и настороженно сев на койке.
- Чай принес – раздался знакомый голос проводника.
Мужчина посмотрел на свою спутницу, но она в ответ отрицательно покачала головой.
- Сейчас, сейчас! Минуточку, одеваюсь … – отозвался мужчина и показал глазами своей спутнице на верхнюю полку. Женщина неожиданно ловко забралась наверх и забилась в угол верхней полки возле двери.
Мужчина открыл замок и немного приоткрыл дверь: у входа в купе стоял проводник, в левой руке он держал два стакана с чаем в традиционных для поездов серебристых подстаканниках.
- Я принес чай – повторил проводник деревянным голосом. В его глазах был страх, а две верхних пуговицы его форменной рубашки были оторваны.
Дальше все произошло мгновенно: дверь открылась мощным рывком снаружи и проводника втолкнули внутрь купе, рассчитывая сбить стоящего за дверью пассажира- но его там уже не было – мужчина мягким прыжком на секунду раньше запрыгнул на нижнюю полку в угол слева от двери, и в руке его блеснула вороненая сталь пистолета.
Проводник влетел в купе и упал, споткнувшись, на столик, а вслед за ним в проеме двери возник человек с пистолетом и сразу начал стрелять. Пистолет был с глушителем - глухой выстрел, еще, еще и еще…
Потом этот человек вдруг выронил из рук свое оружие, тяжело упал на колени и завалился на проводника, лежавшего неподвижно на полу с дырой в голове.
Пассажир мгновенно спрыгнул на пол, выстрелил в упор в лежащего ничком человека, и, пригнувшись, и держа в пистолет двумя руками, быстро выглянул в коридор. В коридоре какой-то мужчина, тяжело грохоча ботинками, бежал к двери в тамбур. Пассажир, качнув маятник, на мгновение высунулся в коридор и выстрелил вслед убегавшему мужчине: тот нелепо взмахнул руками и упал, проехавшись по ковровой дорожке коридора, потом несколько раз дернулся и затих. Стало тихо, даже равномерный стук колес казался ничтожно тихим. Пассажир выскочил в коридор, держа под прицелом дверь тамбура, к которому бежал только что убитый человек. Вслед за пассажиром из купе неслышно выскользнула его спутница, тоже с пистолетом в руках, и взяла под прицел противоположный тамбур. Но все было тихо – никакого движения. Тогда, прикрывая друг друга, мужчина и женщина проверили оба тамбура, оба туалета и купе проводника, которое стояло с открытой настежь дверью – нигде никого. Потом они, действуя молча и слаженно, затащили тело убитого в коридоре человека в свое купе и положили его рядом с телами других убитых. Минута на отдых, напряженно прислушиваясь. Затем пассажиры с оружием наготове вновь тихо выскользнули в коридор и осторожно подкрались к купе, расположенному в конце вагона. Дверь в него была слегка приоткрыта. Мужчина быстро заглянул внутрь: на полу и на нижней полке лежали без движения двое мужчин. Пассажир проскользнул внутрь купе и проверил пульс на сонных артериях – мужчины были мертвы. Пассажир вышел в коридор и плотно закрыл за собой дверь…
Через минуту пассажиры уже стояли в своем купе. Женщина просматривала коридор в обе стороны, постоянно мягко перемещаясь из одного угла полуоткрытой двери, к другому. В ее руке был пистолет.
Мужчина позвонил по мобильному телефону:
- У нас ситуация «Семь».
……
- Оба, двухсотые.
…..
- Трое, один из них проводник вагона.
……
- Принял! Протокол четыре, приступаем.

Собрав оружие и стреляные гильзы, документы убитых , сфотографировав на мобильный телефон их лица и сняв отпечатки пальцев, пассажиры открыли окно, и вытолкнули тела убитых наружу. Освободили от погибших и второе купе.
Затем они быстро переоделись, достав из своих сумок удобную одежду и обувь – теперь они стали похожи на заурядных грибников. Через несколько минут оба этих пассажира, упаковав свои вещи в небольшие рюкзаки, уже стояли в тамбуре у открытой двери вагона. Сорван стоп – кран, поезд, тяжело закряхтев, стал тормозить, а мужчина и женщина, дождавшись уменьшения скорости, один за одним, мягко спрыгнули с подножки на насыпь, и, прокатившись немного, поднялись на ноги и исчезли в лесу, растворившись в чернильной темноте наступившей ночи.

Это было поздним вечером десятого августа 2012 года, где –то на дальнем перегоне, затерянном в тайге. До ближайшей станции поезду оставалось около двух часов хода.

Нормально написано, но всё же придерусь чуть-чуть. Лучше написать: "все большие реки". Потому что есть много мелких речушек, не впадающих в более крупные, а потом в Енисей. Там вообще не понятно, куда они текут, судя по карте. Иногда в озёра впадают. Но это, повторяюсь, уже придирка. И по поводу океана тоже не совсем верно. Енисей впадает в Карское море Северного Ледовитого океана.

Как мне кажется, "через минуту" - лишнее. Они что, минуту смотрели, как человек один в воде бултыхается и тащит лодку? Лучше "через минуту" убрать совсем.

После "посмотрим" - запятая.

"Может" с обеих сторон надо выделить запятыми.

В принципе, написано нормально, но не совсем верно стилистически. В таких случаях лучше писать: "Николаич". Это не будет ошибкой.

Нужно поправить предложение.

Спасибо за дельные советы, сейчас исправлю.
С уважением
Штольц

Не совсем понятно, откуда они едут. Но так, для справки: если на север, то в ту сторону, скажем, от Большереченска не более 12 часов ходу, а дальше железной дороги нет совсем. Сутки и более ехать точно не получится, если только поезд по какой-то причине будет тащиться с черепашьей скоростью.
Если ехать с запада на восток по Трансибу, то, в принципе, тайги там очень много, но она не сплошной стеной тянется и не всегда близко от ж/д полотна. Чаще всего лесные массивы видны издалека, порой они перемежаются полями и прочими "пустыми пространствами".
Кстати, в пределах Новосибирска тайги совсем мало, там смешанные леса и равнины болотистые. Ближе к Большереченску тайга появляется, но тоже не сплошной стеной.
В общем, представление, что тайга стоит глухой стеной на протяжении сотен километров, не верное. Хотя есть и такие участки пути, но не очень протяжённые.

Суток. Про расстояние уже отписался. За двое суток можно доехать от Урала до Большереченска. Или от Большереченска до Читы. Это очень много для поезда с нормальной скоростью.

Наверное, лучше на аккуратно застеленном матрасе.

В целом нормально, но можно и не объяснять.

После "видать" запятая пропущена.

Если герой думает, то текст оформляется кавычками, а не прямой речью.

Тоже нормально, но и так понятно, что хмырь в кроссовках.

Исподлобья.

С койкой надо что-то делать. Явно неудачный оборот. Ну какая койка в купе?

Опять...

Думаю, все знают, где именно стоит в купе столик. Так что "у окна" - лишнее.

Конечно, пистолет можно и подмышкой, скажем, зажать. Но тут и так ясно что он - в руке. Так что, "в руке" лучше убрать.


Вспомнил слово! Полка! Вот.



Очень много повторов "внутрь" и "купе". Надо как-то перестраивать предложения.

У них при себе имелись документы? Такое, конечно, тоже возможно. Так что ничего не могу возразить.

Получается у вас забойно, Штольц. Отмечал это уже не раз. Немного подчистить неточности - и вполне хорошо будет.

Ждал Ваше резюме, Сергей - спасибо огромное! Исправил выявленные недостатки.

Немного странно, что новые герои появляются только в 7-й главе. Поздновато...
Понравился проводник: наверно, самый живой у Вас персонаж - со своими интонациями, речевыми особенностями...
А вот сцена с перестрелкой в купе получилась неудачной: повторы, лишние слова:

"Пассажиров" многовато - надо бы разбавить. "Мужчин", "дверей", "человеков"))) тоже. К примеру, "убитый человек" - просто "убитый". "тела убитых" - "тела", "вслед убегавшему мужчине" - "вслед убегавшему", "по мобильному телефону" - "по мобильнику", "дверь слегка приоткрыта" - "приоткрыта", и так ясно, что слегка и т.д.

Очень странная фраза: получается, что женщина двигается ("перемещается" - неудачно!) между углов двери
Успехов!