ТРЯСУЩИЙСЯ ЧЕЛОВЕК
Оттенки тусклого заката наполняли комнату сумеречной тревогой. В кабинете было только одно окно, в которое вместе с лучами погибающего за горизонтом солнца просачивалась тоска холодного северного городка. Двое сидели в креслах друг напротив друга. Обстановку дополнял старенький стол с дешёвой ламинированной окантовкой, а книжная полка и аквариум с десятком тощих рыбёшек завершали унылый дизайн.
- Вода в аквариуме слишком мутная – пробормотал болезненно худой, с измождённым лицом молодой человек. Сидя в кресле, он всем видом пытался показать, что ему нет никакого дела до происходящего как в этой комнате, так и за окном. Его взъерошенные волосы точно так и кричали окружающим – мне до вас нет дела. Тощий обращался к доктору, который сидел напротив. Оба явно призирали друг друга. Тощий призирал и боялся всех, в то время как доктор имел «некоторое мнение», которое конечно нельзя было прямо назвать презрением или пренебрежением к окружающим, но он мнил себе что «специфика его образования» позволяет судить об окружающих точнее нежели они сами могут это сделать.
- Доктор, я думаю вашим рыбкам жить осталось пару дней, – пояснил тощий – Ну что вы вопросительно задираете свои брови? Не все что я говорю безумие. В аквариуме вспышка нитратов… да вы сами разве не видите?! – он указал пальцем в сторону аквариума, более желая что бы доктор перестал смотреть на него, чем для того, что бы тот обратил внимание на своих рыбок. - Они просто загадили собственный дом. Я думаю надо сделать подмену воды. Или не мучайте их и выбросите в унитаз.
Доктор повернулся к аквариуму и равнодушно проводил взглядом пару вяло сопротивлявшихся своей смерти скалярий. Он немного удивился, ведь до сих пор считал, что вид рыбок может только успокаивать пациентов. Впрочем, спустя минуту доктор, как и любой человек, дорожащий своими интеллектуальными привычками, забыл про рыбок и мнение тощего.
- Вам действительно интересна их судьба? – он вновь повернулся к тощему – думаю будет лучше, если мы вернёмся к вашим проблемам. Не беспокойтесь по поводу рыбёшек.
Тощий вяло улыбнулся. Он вытянул ноги и откинулся в кресле. Было видно, что парень очень устал. В комнате было тихо. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, и тощий отчуждённо смотрел на закат.
- Давайте еще раз вернёмся к тому моменту, когда вы впервые увидели его.
- Что значит к моменту? Я вам объяснил, что не могу выделить какого-то конкретного момента… вернее я не могу вспомнить был ли такой момент, в отношении которого я мог бы сказать «да действительно это та самая первая встреча». И прошу Вас, не надо больше спрашивать меня о семье и о том, когда я последний раз их видел и всю эту прочую вашу ерунду. Мои проблемы не во мне, а в вашей голове.
- Вы главное не волнуйтесь и попытайтесь вспомнить ещё раз.
- А я и не волнуюсь! – внезапно заорал тощий. Он подался в сторону доктора и все его тело напряглось. Но приступ гнева не мог длиться дольше мгновения. Тощий был измотан до крайности и спустя миг он отвалился в кресле, опусти голову и закрыв глаза. В отчаянном порыве он схватился за колени, пытаясь подавить порывы болезненного гнева. Доктор же, не обращая внимания, продолжал:
- Я всего лишь прошу вас вспомнить. – он выдерживал чуть не академические паузы, совсем не задумываясь над тем есть в них толк в конкретной ситуации или нет. – А вы, в свою очередь, должны понять, что я хочу помочь. Я на вашей стороне. То состояние, в котором вы были доставлены, свидетельствует о серьёзных проблемах. И мой долг помочь вам. А вы своими вспышками гнева только мешаете этому. Вы хотя бы понимаете это?
- Да понимаю…
В этой фразе прозвучали все оттенки отчаяния:
- И я уже неоднократно рассказывал специалистам, работавшим со мной до вас про… сколько их вообще было?
- Трое – пояснил доктор.
- Да... трое... так вот, всем троим я объяснил что именно со мной произошло, и всем троим я уже рассказал почему я не могу быть спокоен. И все трое - как заводные несли какую-то чушь! – при этих словах тощий оскалился, и говорить продолжил уже сквозь зубы – вы все идиоты… идиоты… вы такие глупые! Я тысячу раз говорил одно и то же… я говорил, но вы не верите мне. Я говорил вам всем тысячу раз, что он идёт по моему следу!
Тощий остановился и закрыв глаза о чем-то задумался. Через мгновение он продолжил:
- Это даже не след… нет …все гораздо страшнее. Если это было бы просто следом, то я был бы счастлив.
- Это?
- Да «это» - тощий наклонился вперёд, оценивая действительно ли доктору интересно, или его заинтересованность показная – это не след в полном смысле. След даёт надежду, понимаете?
- Не понимаю.
- Ну что вы доктор? – тощий улыбнулся – Надежда! Когда идут по твоему следу, то остаётся надежда, что ты можешь сбить с толку своего врага. Ты сопротивляешься, потому что чувствуешь шанс, потому что знаешь - может повезти! – тощий улыбнулся засохшими и растрескавшимися губами - Когда идут по следу, ты петляешь, уворачиваешься, ходишь кругами… одним словом, делаешь всё что бы уйти от погони. Но в моём случае всё иначе. Он идёт не по следу. Это, что-то гораздо более сложное. Это, что-то неотвратимое. Словно я раскручиваю рулетку, другой конец которой находится у него… я раскручиваю… раскручиваю… раскручиваю… а он скручивает. Сначала я стал замечать странности в поведении обычных людей. Это было похоже на какую-то тряску. В первые минуты я подумал, что это чья-то идиотская шутка, или какая-то иллюзия.
Тощий шмыгнул носом и усмехнулся:
- Я даже к окулисту обращался… вот дурак. Мне бы сразу убегать начать, а я время терял в этих поликлиниках. Пристанет какая-нибудь мразь со своими цветными картинками, а у самой рожа трясется. – на лице у тощего повисла гримаса отвращения - Я видел как их лица превращаются в маски. За этими масками словно пряталось что-то странное, какое-то содержание, выходящее за границы их отвратительных харь. Да и вообще за границы их тел. Все вокруг меня как будто перевоплотились в бумажных кукол. Я по наивности еще задавался всеми этими вопросиками, которыми тешат себя философствующие юнцы - может это просто во мне что-то изменилось, может это просто я прозрел? – слова эти тощий произнес тоненьким издевающимся голоском - Люди на улицах превратились в картонные рекламные макеты с тупыми улыбками, приглашавшие меня пройти в новый магазин. Их тела, о боже, эти чудовища в бумажных украшениях. Словно ширма, прикрывающая что-то отвратительное, вибрирующее, трясущееся в какой-то бешеной пляске смерти, нечеловеческой, нереальной, отвратительной, угрожающей…
Тощий сидел, вытянув ноги. Лицо его стало еще более отчуждённым.
- Доктор, моя сестра в детстве вырезала из картона бумажные куклы. Делала для них бумажный гардероб. В нем было все: и платья, и головные уборы, и пояса, туфельки на каблучках и без, сумочки и аксессуары. Так вот мы и есть эти куклы в бумажных украшениях, с той лишь разницей, что наши тела в свою очередь тоже что-то скрывают. Может быть, какую-нибудь очередную картонную истину, какой-нибудь гнилой закон физики. А может и что-то похуже.
Он умолк. Было видно, что в голове его роится множество мыслей. Резкие переходы от отчуждения к гневу совсем вымотали молодого человека.
- Я уверен, что мы найдем объяснение вашей тревоге. Вы со временем поймете сами в чем было дело и мы еще будем с вами смеяться над всей этой ситуацией.
Тощий покосился на врача.
- А вот вы доктор, вы еще не трясёте своей рожей. – доктор поёрзал в кресле, но сделал вид что пропустил сказанное мимо ушей. Было видно что происходящее ему начинало надоедать. - И я знаю почему - просто Он сюда еще не проник, еще не догнал меня. Но, я уверен, что и вы превратитесь в этот пляшущий от счастья холодец. И как только я замечу первые признаки этого, я вас уверяю, я здесь не задержусь. А пока можете расспрашивать меня, можете что угодно писать в своих бумажках. Меня тут кормят и поят, и я в тепле… большего мне и не надо.
- Что вы имеете ввиду?
Но тощий больше не собирался отвечать на вопросы. Он спокойно смотрел доктору прямо в глаза. Доктор было улыбнулся, но ответной реакции не последовало.
В комнате повисла тишина. Двое сидели друг напротив друга – доктор мнил, что угадывает мысли пациента и что-то пытался припомнить из курса по клинической психологии, тощий же безразлично наблюдал за ним.
Внезапно оба вздрогнули и затаили дыхание. Доктор замер, словно прислушиваясь к чему-то, а тощий закрыл глаза и по его телу начали проходить волны панической дрожи. Доктор медленно начал поворачивать голову в сторону двери. Было в этом движении, что-то неестественное и механическое. Как будто скрытые от глаз силы проникли в комнату и медленно направляли его шею в нужную сторону. Тощий зажмурился, и губы его начали что-то шептать. В тот момент, когда голова доктора развернулась к двери и его лицо с отвисшей челюстью и пустыми глазами уставилось на неё, кресло под ним дрогнуло и резко развернулось к двери. Тощий тихонечко вскрикнул и с ужасом продолжал наблюдать. Жужжащий звук, смешанный с каким-то хлюпаньем и топотом заполнил комнату. Доктора что-то выдернуло из кресла, и он завис на носочках в сантиметре от пола. Голова его тряслась в судорогах. Звук усилился и теперь доносился из-за двери. Щель под дверью озарилась бледно зелёным сиянием. Повисший в воздухе доктор, вздрогнул. Его охватила какая-то странная тряска. Словно вздёрнутый и подвешенный за шею, продолжая трястись, он начал медленно лететь в сторону двери. Когда до двери осталось пара метров, она распахнулась перед доктором, словно её выбили пинком с другой стороны. Комната озарилась зелёным сиянием, исходившим от непонятного источника прямо за дверью. Оно не было ярким, но тощий не мог ничего рассмотреть. В эту же секунду тело доктора затряслось с такой силой, что его силуэт начал размываться. Ужасающий, низкий, чавкающий звук проникал в комнату, а когда сила его достигла предела, то трясущееся, почти неразличимое тело доктора начало медленно разворачиваться лицом к тощему.
Отчаянный крик пронзил помещения, но никто не вышел на него. Весь мир словно потерял часть красок. Лампочки заметно мерцали как при перепадах напряжения. Вместе с криком исчезло сияние и утробный, жужжаще-чавкающий звук.
В кабинете сидел доктор и что-то писал. Спустя пару минут он достал из стола баночку сухого мотыля и принялся кормить рыбок. Шепотка за щепоткой он высыпал всю банку в аквариум. Его пустые глаза смотрели на рыб, плавающих у дна и жадно хватающих жабрами воду. Доктор сопел и что-то бормотал себе под нос.