Цикл – «На Краю Земли».
Жанр – героическая фантастика (детективная фантастика, приключения).
Книга вторая – «Дорога к вулканам».




ДОРОГА К ВУЛКАНАМ




От Автора

Камчатка – призрачный, загадочный и таинственный Край.
Чего тут только нет: реки и ручьи, полные рыбы, скалистые горы и покатые сопки, вулканы, извергающие раскалённую лаву и целые облака странного пепла, медведи – самых разных колеров и нравов, многопрофильные армейские полигоны, узкоглазые хитрые шаманы.
И Порталы, ведущие в неизвестные Миры…





Пролог

- Гав-ввв, - выслушав рассказ хозяина, высказался Клык, мол: - «Печальная история произошла на мысе Верпегенхукен . Печальная, странная, призрачная и фатальная . Соболезную…. Значит, покидаем славный архипелаг Шпицберген? Понимаю. Хочешь сменить обстановку? Чтобы немного встряхнутся и очень многое обдумать? Очень-очень многое? Понятное дело…. И куда же мы с тобой, приятель, перебазируемся? Если не секрет, конечно?».
- В Россию, - помолчав немного, ответил Тим. - Это очень подходящее место для планируемых мероприятий…. Куда конкретно? На восточный полуостров Камчатка, в бывший Корякский автономный округ. Там недавно был открыт опорный пункт «Фонда охраны дикой природы». Тебе, брат хвостатый, на Камчатке обязательно понравится. Дикий и вольный край. В том смысле, что – Край, с самой большой буквы, без дураков. И подраться будет с кем. Да и с собачьим женским полом никаких вопросов не возникнет. Оторвёшься по полной и расширенной программе, обещаю…
- Гав?
- Наш славный «Bidulm-50» ? Оставим здесь в Ню-Олесунне . Увы…. Я уже заплатил за двухгодичную аренду. Да и мой любимый «Winchester Model 1912 (1934)» двадцать восьмого калибра пусть здесь повисит, на ангарной стенке. Ну, не любят в России гостей с огнестрельным оружием. Тем более, с коллекционным. Замучаешься все надлежащие разрешения-справки выправлять. Плавали – знаем.
- Гав?
- Да, два года. Быстрей, скорее всего, не получится. Извини. Но мы ещё вернёмся сюда. Обязательно. Обещаю.
- Гав?
- Медноволосая Илзе Вылкаст? Не знаю, брат, честное брутальное слово. Тут, уж, как получится. Время всё расставит на свои места. Непременно – расставит…. Кстати, Клык. Придётся тебе, друг мой закадычный, познакомиться с намордником. Без него в вертолёт не пустят. А потом, когда придёт очередь самолётов, нужно будет, и вовсе, залезать в специальную клетку…. Ты как? Вытерпишь?
- Гав, - покорно откликнулся пёс-хаски, мол: - «А куда же я денусь? Надо, значит, надо. Ничего. Перетерплю и перебедую как-нибудь. Чай, не впервой…».


Миттельшпиль, середина Игры

А, вот, с подходящей для гидромотодельтаплана посадочной площадкой образовались незапланированные трудности. То бишь, сплошные леса, густые кустарники, травянистые луга, горы, нагорья, горушки и островерхие скалы.
Была, конечно же, ещё и река, огибавшая Сиреневый распадок с юго-запада. Только очень уж извилистая и петлистая. Да и мелкими островками усеянная по самое не балуйся. На такую садиться – с жизнью распрощаться…
Только со второго захода Тим высмотрел-таки светло-изумрудное озерцо, расположенное в кратере низенького (значит, очень и очень древнего), вулкана.
Подходящее такое озеро, удобное. Метров сто двадцать в диаметре. Может, и все сто сорок. Приводниться на такой площадке, да ещё в условиях полного безветрия – не вопрос. Раз, и всё…
Но это если приводняться на стандартном «Bidulm-50». А если на пошлой рукотворной самоделке, собранной сугубо на основании «интернетовских» инструкций и чертежей?
Тут, уж, как повезёт.
Приводнились, понятное дело. Вернее, успешно плюхнулись…
- Нормальный вариант, - смахнув с лица озёрные изумрудные брызги, подытожил Тим. - Могло обернуться и гораздо хуже. А так-то что? Дюралевая рулевая планка слегка погнулась? Выправим. Правый пластиковый катамаран пробило? Подлатаем, предварительно воду откачав. Не вопрос. Только уже потом. На обратном пути.
- Гав! - оптимистично подтвердил из своего кресла Клык, мол: - «Прорвёмся – на раз! Мать его…. Якори, братец, нашу славную птичку. Рюкзак вынимай из багажной сетки. Карабин извлекай из прорези. И, главное, ремни, меня держащие, расстёгивай…
Они выбрались из кратера вулкана, обдирая в кровь ногти и когти, минут за сорок пять. Выбрались и направились в нужную сторону.
- Прямо-таки полноценная экскурсия, посвящённая местной флоре и фауне, получается, - шагая по чуть заметной тропе, комментировал Тим. - Ну, сам, Клык, посмотри, как деревья перемешаны. Лиственница охотская. Ель аянская. Пихта грациозная. Тополь душистый. Черёмуха азиатская. Рябина камчатская…. Опа! Грибы. Подосиновики. Подберёзовики. Маслята. Да и с ягодой здесь всё в полном порядке: жимолость, голубика, водяника, смородина-дикуша, клоповка, костяника…. Серые куропатки бодро перепархивают в кустиках. А вон упитанный тарбаган прошмыгнул…
Вскоре впереди показалась река, за которой и находился искомый Сиреневый распадок.
- Солидный такой водоток, - выйдя на низкий речной берег, сообщил Тим. - Шириной метров тринадцать-пятнадцать будет, течение приличное, да и глубиной, судя по всему, не обделён. Форелька активно плещется. А быть может, и молодь камчатского гольца…. Ладно, не беда. Будем готовиться к форсированию. Точка.
Он оперативно разделся до трусов, сложил сапоги и одежду в тощий рюкзак, а его – в свою очередь – пристроил, придерживая левой рукой, на голове. После этого поднял вверх правую руку, в ладони которой был зажат карабин, и вошёл по щиколотку в серо-голубоватую воду.
- Холодная какая! - непроизвольно охнул Тим. - И слепни с оводами, сволочи оголодавшие, жалятся безбожно…. Клык, а ты почему не переправляешься?
- Гав! - сердито отозвался хаски, бело-чёрная холка которого значимо встопорщилась, образовав боевой гребень. - Гав-в!
- Звериным духом, говоришь, несёт? Причём, очень и очень? Практически нестерпимо?
- Гав!
- Интересное кино…
- Ры-ы-ы! - донеслось с противоположного берега, и из густого ракитника на овальную полянку вывалил огромный буро-пегий медведь.
Вывалил, поднялся на дыбы, активно замахал передними когтистыми лапами и, выставив на всеобщее обозрение огромные жёлто-чёрные клыки, угрожающе заблажил:
- И-и-и! Оу! Ры-ы-ы!
- Ры-ы-ы-ы-ы. Оу-у-у-у…, - разнеслось над рекой.
Чуткое камчатское эхо подключилось к процессу?
- Если бы эхо, - повертев головой по сторонам, недовольно пробормотал Тим. - Вон, на каменной гряде, ещё парочка рыжих мишек устроилась. И в узкой лощине, поросшей молоденькой лиственницей, колышется чёрное пятно. А вон ещё…. И все они, как один, активно упражняются в медвежьих гаммах. Какофония сплошная, очень неприятная для ушей…. Сколько же их здесь? Один, два, три…, восемь, девять…. Штук пятнадцать будет. Не меньше. Охренеть и не встать…
Он неторопливо вышел из воды, сбросил рюкзак на тёмно-жёлтый песок и, взяв карабин двумя ладонями, звонко клацнул затвором.
Медвежья блажь, словно по чьей-то команде, стихла.
- Гав, - окончательно расстроился Клык, мол: - «Попрятались, суки рваные. Вернее, по засадам затихарились, морды клыкастые…. И что теперь, братец, делать? А?».
- Не знаю, - неуверенно передёрнул плечами Тим. - Пальнуть пару раз в ту сторону, дабы напугать этих косолапых уродов? Во-первых, мудрый внутренний голос мне подсказывает, что они не испугаются. Во-вторых, Ворон услышит звуки выстрелов и непременно насторожится. А хотелось бы, как и планировали, нагрянуть к нему в гости внезапно, словно осенний снег на голову…. Ладно, придётся искать другие пути. Насквозь обходные и альтернативные, понятное дело….


Глава первая
Негостеприимный город и человек-паук

Самолёт, вылетевший почти девять с половиной часов тому назад из Москвы белокаменной, заложив широкую дугу, подлетал к Петропавловску-Камчатскому.
Сперва – в иллюминаторе – над горизонтом поднялся величественный конус вулкана, увенчанный белой шапкой снегов. Потом внизу появилась знаменитая Авачинская бухта, освещённая нежными лучами утреннего солнышка, на одном из берегов которой и располагался город.
«Нормальный такой городок», - мысленно одобрил Тим - «Разместился по склонам трёх покатых сопок – Мишенной, Петровской и Никольской. Есть и обычные городские дома, в основном, панельные пятиэтажки. Но много и частных малоэтажных строений, сбившихся в компактные районы и райончики…. Сама же бухта, честно говоря, особого впечатления не производит – весь берег усеян какими-то грязно-серыми полосами (неужели, гниющие водоросли?), над разнокалиберными мусорными кучами кружат стаи наглых упитанных чаек, а по морю гуляют, хищно облизывая многочисленные ржавые корабельные скелеты, светло-жёлтые волны. Очень грустное и откровенно-пессимистичное зрелище, сами собой возникают навязчивые ассоциации, связанные со старым заброшенным кладбищем…».
Самолёт совершил более-менее мягкую посадку. Хриплый мужской бас, не обременяя себя излишней вежливостью, пригласил на выход.
Тим – одним из последних, как и всегда – спустился по старенькому ржавому трапу, втянул носом воздух и непроизвольно зажмурился от удовольствия: пахло близким-близким морем (вернее, Океаном), и безграничной свободой. Точно так же, как и на Шпицбергене. Практически один в один.
Он открыл глаза, с любопытством огляделся по сторонам и восхищённо помотал головой – окружающий пейзаж однозначно впечатлял и завораживал.
- Да, по окружающим природным красотам здешний аэропорт находится вне конкуренции, - понимающе хмыкнул пожилой упитанный дядечка, стоявший рядом. - Невероятно-изысканная и, воистину, незабываемая картинка. Покатые сопки и высоченные горы, разбавленные вулканами, подступают со всех сторон. Раз вулканчик, два, три, четыре…. А над самым высоким из них и светло-серый дымок поднимается в небо. Лениво так поднимается, безо всякой угрозы. И погода нынче хороша. Июль месяц для Камчатки – самое оно. Сейчас почти что полдень, а температура окружающего воздуха находится на уровне двадцати двух-трёх градусов тепла. И днём так же будет, и вечером. И завтрашним утром. Ночью? Ну, похолодает, естественно, на несколько градусов. Но не резко так, то есть, почти незаметно для восприятия. Благодать неземная и идеальная, короче говоря. Помидоры, огурцы и кабачки сейчас на даче прут – не остановишь…. Вон, какие яркие цветы на газонах. Почти как в субтропических джунглях…. Но на этом, впрочем, вся приятность данного аэропорта и исчерпывается. Дальше всех нас ожидают сплошные неприятности и хронические неудобства.
- Какие конкретно? - поинтересовался Тим, во всём любящий четкий и однозначный порядок.
- Да самые различные, - прозвучал невозмутимый ответ. - Но неприятные и гадкие, извините, до стойкой и хронической блевотины…
То ли дородный дяденька сглазил, то ли так, действительно, было принято на Камчатке, но неприятности не заставили себя долго ждать – налетели, окружили со всех сторон, завертели и запутали.
Примерно в трёхстах пятидесяти метрах от самолёта располагалось серое трёхэтажное здание аэропорта, к которому и потянулись пассажиры прибывшего рейса.
- Эй, народ, стоять! - надсадно прокричал через старенький мятый мегафон низенький человечек, облачённый, не смотря на тёплую летнюю погоду, в тёмно-синюю толстую шинель. - Куда попёрлись без моей команды? А? Ну, чисто стадо горных баранов, прости Господи! Олухи царя небесного и придурки законченные…
- Мы – бараны, а ты, значит, местный пастух? - уточнил упитанный дядечка.
- Что такое? - буквально-таки закипел тип в шинели. - Отставить разговорчики! До вечера хотим здесь задержаться? Вот, я вас, уродов столичных…. Молчать, твари!
И Тим, послушавшись, разговаривать не стал. Он просто неторопливо подошёл к индивидууму в шинели и – подошвой ботинка – отвесил под его зад крепкого пендаля.
- Ой, больно-то как. Ой, мамочка моя, - присаживаясь на лётное поле, заблажил человечек. - Что это было?
- Ничего особенного, - усмехнулся Тим. - Обычный урок вежливости. В следующий раз – перед тем, как грязно выражаться и людей оскорблять, – подумаешь…. Ну, и куда нам идти?
- Ик….
- Успокойся, родной. Куда топать-то?
- Направо, вдоль забора. Ик…. Там железные ворота будут.
- Открытые хоть?
- Распахнутые, - испуганно моргая реденькими ресницами, заверил человечек в шинели. - Ик…
- И на том, конечно, спасибо. Отдыхай, братец. Набирайся сил. Всех благ. Точка.
Двухстворчатые ярко-жёлтые ворота, действительно, оказались распахнутыми настежь. А над ними был расположен старенький плакат с надписью, выполненной блёкло-чёрными буквами: - «Добро пожаловать!».
- Очень мило, - негромко прокомментировал Тим. - Так и навевает – чёткую и малоприятную ассоциацию.
- Какую именно, молодой человек? – заинтересовался всё тот же пожилой дядечка, шагавший рядом.
- Ну, как же. Плакат аналогичного содержания располагался над жёлтыми воротами концлагеря Аушвиц-Биркенау.
- Однако. Богатая у вас, юноша, фантазия. Проходим через ворота. Проходим…. Меня, кстати, зовут – Александр Александрович Дунаев. Можно и по-простому – Сан Саныч. Главный инженер «Безымянного геологического треста».
- Очень приятно, - улыбнулся Тим.
- Что такое? Почему вы так улыбаетесь?
- Как – так? И не надо мне «выкать». Молод я ещё.
- Э-э-э…. Хищно, вот как.
- Насколько я в курсе, «Безымянный геологический трест» собрался строить полноценную дорогу от золоторудного месторождения в сторону тихоокеанского побережья. Мол, для перевозки тяжёлого оборудования будущей горно-обогатительной фабрики. Это так?
- Ну, в общем-то…. А почему, молодой человек, вы интересуетесь этим вопросом?
- Тимофей Белофф, старший инспектор «Фонда охраны дикой природы», ЮНЕСКО. Прозвище – Брут. Прибыл на Камчатку в качестве замены старшего инспектора Томаса Грина. Буду, как раз, курировать район полуострова, где протекает Безымянная река. В том числе, и старательно надзирать за строительством вашей дороги – в плане нарушений (или же их отсутствия), природоохранных норм и правил, а также российского и международного природоохранных Законодательств. Так что, будем работать вместе.
- Ай-яй-яй, - всерьёз запечалился Сан Саныч. - Как же так? Вот же, непруха голимая…
- Получается, что вы мне не рады?
- Совсем не рад. Ни капли?
- Почему?
- Потому, парниша. Больно уж ты крут. С такими упрямыми и прямолинейными гавриками трудно договариваться о чём либо. Проверено. В плане разумных компромиссов договариваться, я имею в виду.
- Почему же – трудно? - насмешливо улыбнулся Тим. - Невозможно, если по-честному. Терпеть ненавижу – компромиссы. Точка…. А Томас Грин? Он шёл на компромиссы?
- Томас? Он и был-то у нас на месторождении всего один раз. Повертелся-покрутился минут сорок-пятьдесят, а потом забрался на броню и укатил.
- На броню? Это как?
- Так у нас принято выражаться, - непонятно вздохнув, объяснил Сан Саныч. - То бишь, на броню вездехода. Другим видом транспорта до Безымянного месторождения пока не добраться. Не считая вертолёта, понятное дело…. Почему, именно, на броне? Можно, конечно, и внутри, если есть такое дурацкое желание. Но больно уж там жарко и душно. Да и комары донимают…. Ага, вон и он, мистер Грин. Тебя, молодчик брутальный, надо думать встречает. Ладно, пока. Встретимся уже на месте. То есть, на строительстве дороги.
- Встретимся, понятное дело. Не вопрос…

Томас Грин – высокий и тощий шатен среднего возраста, приветственно помахав рукой, завопил на всю округу на английском языке:
- Брут, бродяга! Сколько лет, сколько зим! Давай, я тебя по плечам похлопаю.
- Хлопай, не вопрос, - разрешил Тим. - Сколько лет, спрашиваешь? Да, почитай, уже года три c половиной не виделись. Помнишь, как славно мы тогда, в Амстердаме, покуролесили?
- Помню, конечно, - тревожно оглядываясь по сторонам, засмущался Томас. - Разве такое позабудешь? Кошмар развратный и бескрайний. Как вспомню, так вздрогну…
- Да, ладно тебе. Давай краба, пожму.
- О-у-у!
- Что такое?
- То же, что и всегда. У тебя – по-прежнему – не ладошка, а самые натуральные клещи кузнечные.
- Извини, приятель, - повинился Тим. - В следующий раз постараюсь быть поаккуратней…. Ну, что, пошли в здание?
- Зачем?
- Багаж хочу получить. И клетку с псом.
- Ты и Клыка приволок с собой? - обрадовался Томас. - Просто замечательно и очень кстати. Его чуткий собачий нос может нам здорово пригодиться…. А идти никуда и не надо. Багаж сюда вывезут, вон из тех зелёненьких ворот.
- Прямо на улицу? Здесь даже навеса нет. А если, не дай Бог, дождик закапает?
- А это никакого не волнует. Никого из местного начальства, я имею в виду. По крайней мере, весной, летом и осенью. И вообще, местный аэропорт является самым бестолковым аэропортом в Мире…. Давай-ка, отойдём в сторонку и перекурим.
- А как же багаж?
- Повторяю ещё раз – самый бестолковый и бардачный аэропорт в Мире. Поэтому в ближайшие сорок-пятьдесят минут багажа не будет. Даже и не надейся. Многократно проверено…
Они отошли от толпы пассажиров рейса «Москва – Петропавловск-Камчатский» метров на сто пятьдесят, к неуклюжему забору, сработанному из длинных алюминиевых профилей, и закурили.
Рядом располагалась высокая горка, сложенная из пустых деревянных ящиков, беспорядочно набросанных друг на друга. Впрочем, шесть ящиков были аккуратно составлены – боковыми плоскостями – друг к другу, и на этом подобии «диванчика» обнаружился неизвестный оборванец. Он возлежал на спине и, задрав жиденькую пегую бородёнку вверх, заливисто и беззаботно посапывал.
- Никак, бомж? - мимолётно улыбнулся Тим. - А я уже и позабыл – как они, родимые, выглядят.
- Бич, - поправил дотошный Томас. - Это, извини, две большие разницы. Для тех, кто понимает, конечно. Как любит (обожает, так-таки!), выражаться в своих бессмертных нетленках великий и ужасный Александр Бушков.
- Александр Бушков? А кто это такой?
- Ну, ты, Брут, и даёшь. Темнота некультурная. Сразу видно, что уже лет десять не был на Родине.
- Почти пятнадцать.
- Это, конечно, меняет дело. Так вот, Бушков – отличный русский писатель. Практически культовый. Даже я зачитываюсь его динамичными и оригинальными романами – и о реалиях современной России, и о различных фантастических Мирах. Впрочем, дело совсем и не в этом…. Бич? А пусть себе спит. Он нам не мешает. Да и говорим мы на английском…
- Как ты сказал? - заинтересовался Тим. - Мол, дело совсем и не в этом? А в чём же тогда? И ещё. Про Клыка тоже был выдан приметный перл. Мол, его чуткий собачий нос может нам здорово пригодиться…. Нам? Я же, вроде, прибыл сюда тебе на замену? Или как?
- Ну…, э-э-э…, - озабоченно повертев головой, замялся Томас. - Я, действительно, сегодня вылетаю в Москву, а уже там пересяду на рейс до Парижа. Да, свои должностные обязанности я перекладываю, Брут, на тебя. Старательно надзирай за здешними природными объектами, находящимися под опекой ЮНЕСКО. Не за всеми, конечно, а только за теми, которые расположены в северных районах полуострова и примыкают к Корякскому нагорью. Это она и есть – моя, то есть, уже твоя зона ответственности…. Впрочем, обо всех тонкостях и нюансах тебе в здешнем Представительстве подробно расскажут. Отвезу, познакомлю, в гостиницу вас с Клыком заселю. А после этого вновь отбуду в аэропорт. Далее – в Москву и Париж…
- Заканчивай мне зубы заговаривать, - посоветовал Тим. - Что тут у вас происходит?
- Да, собственно, ничего….
- А почему же тогда ты, бродяга худосочный, постоянно оглядываешься по сторонам, словно опасаешься чего-то? Или кого-то? Давай, соберись с мыслями. Или там с духом. Соберись и расскажи.
Грин, выбросив окурок под забор, тут же закурил новую сигарету. Делал одну глубокую затяжку за другой, задумчиво щурился и молчал.
А Тим и не думал его торопить. Зачем? Всё в этом Мире должно развиваться естественным путём, без нудных понуканий и избыточного насилия. В том смысле, что в идеальном случае…
Вокруг было тихо, только наглый оборванный бичара, вольготно устроившись на пустых деревянных ящиках, заливисто похрапывал во сне, да где-то вдалеке, за алюминиевым забором, изредка покрикивали ленивые камчатские чайки.
Наконец, Томас, докурив очередную сигарету до самого фильтра, решился-таки на откровения и монотонно забормотал:
- Понимаешь, Брут, я здесь обнаружил одну странную штуковину. По-настоящему странную, по-глобальному.… Ну, в том плане, что это моё неожиданное открытие может всё перевернуть с ног на голову. Причём, всё-всё-всё. То бишь, фундаментальное мировоззрение всего нашего человечества на общее мироустройство…. Понимаешь?
- А то, - заверил Тим. - Понимаю, понятное дело. Без вопросов. Причём, железобетонно, как любит выражаться одна зеленоглазая и ужасно-симпатичная прибалтийская ведьмочка. Продолжай, брат. Продолжай…
Про себя же он подумал: - «Тоже мне, второй бином Ньютона. Мол, окружающий нас Мир гораздо сложнее и многогранней, чем это принято считать…. Конечно же, ясен перец, сложней. И я совсем недавно лично убедился в этом. Там, на суровом Шпицбергене, повстречавшись с путешественниками во Времени, прибывшими к нам из далёкого двадцать восьмого века. Бывает. Правда, ничем хорошим эта встреча не завершилась…».
- Нечего – продолжать, - вновь «спрятался в раковину» Томас. - Всё настолько глобально и серьёзно, что я до сих пор, понимая, что реально запахло Нобелевской премией, ещё ни с кем не делился конкретной информацией. Только руководству «Фонда защиты дикой природы» сделал несколько призрачных намёков. Вот, и получил вызов на начальственный парижский ковёр.
- А чего не делился-то?
- Нельзя, Брут, о таком сообщать всуе. Ну, там по телефону или по электронной почте.
- А как надо? - заинтересовался Тим.
- Только при личной доверительной беседе, предварительно надёжно закрывшись в надёжном бункере. Подчёркиваю, в очень надёжном бункере, предварительно многократно проверенном на предмет отсутствия «прослушек» и прочих шпионских гадостей.
- Значит, следуешь в Париж, чтобы сообщить лично госпоже председателю Исполнительного совета о своём сногсшибательном и невероятном открытии? Или же, наоборот, лично госпоже генеральному директору Секретариата?
- Лучше сразу обеим. Типа – для пущей надёжности и дополнительного спокойствия. А ещё я им и фотки покажу, заснятые на мобильник. Обеим сразу…
- Понятное дело. Перестраховываешься, братец. Одобряю…. А потом, проведя встречу на высшем уровне, надеешься вновь вернуться на Камчатку? Только уже совсем в другом статусе? Мол, руководящие дамы, проникнувшись всей важностью совершённого открытия, придумают для тебя, везунчика, особую должность с практически неограниченными полномочиями и взрослым финансированием?
- Хотелось бы, конечно, именно такого развития событий, - неуверенно шмыгнул носом Томас. - Причём, как минимум…. О, багаж начали выдавать! Пошли…

Вскоре рюкзак и два кожаных баула Тима были успешно получены.
А вот, с Клыком образовалась небольшая заминка. То есть, с его вызволением из ветеринарного изолятора аэропорта.
Как только пассажиры рейса «Москва – Петропавловск-Камчатский», получив багаж, отправились в сторону автостоянки и автобусной остановки, из неприметной боковой дверки здания аэропорта появился высокий мужчина в форменном таможенном кителе и зычным голосом поинтересовался:
- Кто здесь будет – канадский подданный Тимофей Белофф? Понятно. Говорите по-русски? Просто замечательно. Прошу, мистер, пройдёмте в мой кабинет. И документы на своего пса захватите…. А это ещё кто такой? Здешний приятель? Хорошо, пусть тоже пройдёт – для полного комплекта и лучшего взаимопонимания…
Они, подхватив рюкзак и два баула, естественно, прошли.
Таможенник, оказавшийся кем-то на вроде местного главного ветеринарного инспектора, уселся за обшарпанный письменный стол, поюлил немного, слегка повешал на уши посетителям длинной лапши (то есть, вкратце рассказал о строгом и жёстком российском Законодательстве, регламентирующим ввоз в страну домашних животных), после чего – беззастенчиво и буднично – начал вымогать крупную взятку в иностранной валюте.
- Я, если смотреть правде в глаза, даже круче знаменитого Верещагина. Ну, того, который так и не ушёл с баркаса, - плотоядно улыбнувшись и демонстративно сжимая-разжимая пудовые кулаки, сообщил Тим. - Это в том глубинном смысле, что он мзду не брал, а я и не беру, и не даю. Зато морды и хари в полную труху разбиваю – на раз. А ещё головы вбиваю в плечи по самые уши.
- Но-но, господин иностранный подданный, полегче, - на всякий случай отодвигаясь вместе со стулом, забеспокоился таможенник-ветеринар. - И не таких видали. Сейчас, вот, кликну полицейских…
- Кликни-кликни, служивый. Сделай такую милость. Будем разбираться по полной программе. Со всеми сразу…
- Перестаньте, балаболы хреновы, чушь пороть, - продемонстрировал великолепное знание русского языка Томас. - Обойдёмся, на этот раз, без мордобоя и полиции. Сейчас я позвоню здешнему вице-губернатору и всё улажу.
И он, достав из кармана джинсовой курточки тёмно-зелёный брусок мобильника, действительно, позвонил камчатскому вице-губернатору.
Вежливо поздоровался. Представился. Пожелал долгих лет жизни и хорошей погоды. Рассказал о высокой миссии ЮНЕСКО в Мире. Напомнил о Соглашении, заключённом между этой организацией и Россией, и подписанном, между прочим, с российской стороны Премьер-министром Дмитрием Медведевым, а также об интервью, недавно показанном по Первому телевизионному каналу, в котором вышеозначенный Премьер-министр пафосно пообещал оказывать сотрудникам ЮНЕСКО, работающим на территории России, полномасштабную помощь. А после этого пошло нажаловался на работников таможни аэропорта Петропавловск-Камчатский, которые совершенно разучились ловить мышей, так как, очевидно, телевизора совсем не смотрят…
Закончив кляузничать, он передал мобильный телефон откровенно-загрустившему таможеннику.
«Пошёл процесс», - мысленно ухмыльнулся Тим. - «Господин вице-губернатор орёт так, что даже мне слышны его отдельные матерные фразы. Несчастный «ветеринар» вытянулся в струнку, постоянно громко сглатывает слюну и, того гляди, описается от страха…. Эх, Россия-матушка! Проходят годы, десятилетия и века, а ничего не меняется. Ну, совершенно ничего. Всем правит, как и прежде, «Его Величество Начальственный Окрик». Мать его…. А если Окрика не последовало? Ну, тогда, понятное дело, можно творить, что угодно. То бишь, «доить» клиента по полной программе, призывая на помощь – в случае необходимости – и доблестную российскую полицию, которая, наверняка, находится в доле…».

Уже через десять минут они покинули аэропорт.
- Гав, - пожаловался Клык.
- За весь долгий полёт ни разу даже воды не предложили? Вот же, гады дешёвые и жмоты копеечные, - искренне возмутился Тим. - Томас, надо пса срочно напоить.
- Напоим, - пообещал Грин. - Рядом с автостоянкой, где припаркована моя верная «железная лошадка», ручей протекает…
Автостоянка располагалась в двухстах пятидесяти метрах от корявого забора, ограждавшего территорию аэропорта.
- Какая же это автостоянка? - удивился Тим. - Сплошная красно-коричневая глина, усеянная крупными камнями, да обширные лужи того же паскудного цвета. И машин всего-то три. Зато злющих комаров – до беса…. Слушай, а что это такое?
- Где?
- Ну, вон, за этой – якобы – автостоянкой. Двухметровая тёмно-зелёная стена. На лес, вроде бы, не похоже…. Что это такое?
- Местная трава, - ухмыльнулся Томас, довольный произведённым эффектом. - То бишь, обыкновенный камчатский травянистый луг. Причём, травка совсем и невысокая…
- Гав!
- Извини, старина. Заболтался я немного…. Вот, к этой тёмно-зелёной стене и беги. Там, на границе автостоянки и луга он и протекает, ручей. Водичка хорошая, чистая, луговая.
Клык, нетерпеливо подёргивая хвостом-кренделем, убежал в указанном направлении.
- Пошли, Брут, к моей ласточке, - предложил Томас. - То бишь, вон к той подержанной красной «Тойоте». Тем временем, продолжаю…. Итак. Трава в этом месте относительно невысока. Во-первых, сейчас только середина июля. Во-вторых, город совсем рядом, что, естественно, тоже накладывает свой негативный отпечаток. А вот в конце августа – в южных районах полуострова – разнотравье и до четырёх метров вырастает. И названья этих трав-цветочков весьма звучные и романтичны, - перешёл на русский язык: - борщевик сладкий, лабазник камчатский, дудник медвежий, какалия камчатская, страусопер обыкновенный…. Ещё здесь растёт папоротник орляк. По внешнему виду – самый обыкновенный папоротник, которого много и в наших канадских лесах. Только съедобный. Да-да, местные аборигены его с удовольствием кушают. И в солёном виде, и в маринованном, да и в различные салаты добавляют. Более того, на Камчатке ни одно серьёзное застолье не обходится без блюд из папоротника…. Черешок папоротника носит красивое название – «рахис», а сам лист называется – «вайя», что в переводе означает – «пальмовая ветвь». В пищу употребляют только рахисы орляка, причем, в то время, когда листовая пластинка еще находится в зачаточном состоянии. На Камчатском полуострове верным ориентиром для сбора рахисов служит массовое цветение ландышей…
Только когда минут через семь-восемь вернулся Клык, Грин прервал своё ботаническое повествование.
- Гав-в-в, - объявил пёс-хаски, мол: - «Хороша водица, ничего не скажешь. Только слепней над ручьём вьётся, на мой собачий взгляд, многовато…».
- Вот же он, тот козёл, что нас утречком подрезал! - раздалось в отдалении. - Стоит рядом с красной «Тойотой».
- Точно, он! Гнида сутулая…, - и тут же последовала длинная и доходчивая матерная тирада.
Тим резко обернулся. К ним приближалась живописная рассерженная троица: молодые широкоплечие люди, облачённые в кожаные жилетки, спортивные штаны и разноцветные кроссовки. Один из молодчиков многозначительно сжимал в руках солидную бейсбольную биту.
- Ну, вот. И здесь то же самое, - подбирая с глинистой почвы увесистый булыжник, пробормотал Тим. - Клык, дружище, придётся отработать…
- Гав! - понятливо отозвался пёс и, угрожающе «вспучив» тёмно-серую холку, устремился вперёд.
- Рры-ыыы!
- Вован, волк! Обходит, обходит! Зубы скалит…
- Рры-ыыы!
- Мать его, сволочь вёрткую! Ой…
- Осторожнее!
- Рры-ыыы!
Тим прицелился и сильно метнул булыжник в ярко-зелёный пластиковый бак для мусора, установленный метрах в пятнадцати.
- Бам-м-м! - разнеслось на всю округу.
- Дрын-дрын-дрын…, - это пластиковый бак весело закувыркался по камням, выступавшим из глины.
- Рры-ыыы!
- Сволочь!
- Рры-ыыы!
- Уходим…

«Тойота», тоненько взвизгнув покрышками, резко тронулась с места.
- И кого же это, братец, ты подрезал с утра?
- Гав? - сдублировал Клык.
- Ничего такого не было и в помине. Я, чтобы вы знали, самый дисциплинированный водитель на свете, - аккуратно вертя баранку, хмуро откликнулся Томас. - Обычные камчатские хулиганы. Не более того. Или, что вернее, мелкие уличные грабители.
- Ну-ну. Как же…
- Что ты имеешь в виду, Брут?
- То и имею. Этих субчиков кто-то подослал к тебе.
- Зачем?
- Наверное, чтобы покалечить, - лениво зевнул Тим. - Или даже чтобы убить. Кто-то, по всей видимости, очень не хочет, чтобы ты вылетел в Париж и трепал бы там длинным языком.
- Гав! - поддержал с заднего сиденья Клык, мол: - «Так оно и есть. Мы с приятелем в этих делах разбираемся. Собаку, можно сказать, съели на таких мутных и скользких ситуациях…».
- Ерунду говорите…. Вот же, чёрт!
- Что случилось?
- Белый «Жигуль», он и утром, когда я ехал в аэропорт, висел на хвосте. И сейчас вновь нарисовался.
- Вот, и я о том же толкую…. Кому же, братец, ты со своим глобальным открытием оттоптал любимую мозоль, а? Может, всё-таки, поделишься горячей информацией?
- Гав?
- Не сейчас, - помолчав с минуту, принял решение Томас. - Вот, вернусь из Парижа – тогда.
- Ну, как знаешь. Хозяин – барин.
- Кстати, видишь, вдоль дороги симпатичные и приодетые девчонки неторопливо прогуливаются? Это – местные проститутки. Совсем и недорогие по европейским меркам…. Ты же, Брут, по-прежнему пользуешься услугами жриц любви?
- Нет, уже не пользуюсь, - брезгливо поморщился Тим. - Прошли те развратные времена. Навсегда. Точка…

Машина, преодолев порядка двадцати семи-восьми километров, въехала в город.
«Ага, проезжаем мимо торгового порта», - принялся мысленно комментировать Тим. - «Сплошные складские ангары и бараки, из-за которых торчат корабельные мачты. Через приоткрытое автомобильное окошко остро пахнуло морем. Вернее, йодом. То бишь, гниющими водорослями, выброшенными прибоем на берег. Надсадно гудит старенький портовый кран, местами покрытый толстым слоем коричневой ржавчины, солидно пыхтит невидимый трудяга-буксир. А белый «Жигуль» всё также маячит сзади. Не к добру это, ей-ей…. Так-с, порт остался позади. А сейчас мы въезжаем…. Куда, интересно, въезжаем?».
- Капай, - объявил Томас. - Это такое неформальное название района частной застройки Петропавловска-Камчатского. Не самое лучшее место на нашей планете, если по-честному. В-первую очередь, по криминогенной обстановке. Хотя, с точки зрения российской глубинки, место самое обыденное и ничем непримечательное…
Кривобокие засыпные домишки ненавязчиво чередовались с серыми строениями барачного типа и с почерневшими бревенчатыми хижинами. Впрочем, встречались и огромные уродливые коттеджи, сложенные из красного кирпича.
- Цыгане строятся, - не дожидаясь вопросов, пояснил Грин. - Торговля наркотиками, как известно, приносит неплохие деньги. Впрочем, вон та трёхэтажная кирпичная вилла принадлежит младшему сыну районного начальника милиции. Бывает. Наверное, обычное совпадение…. А теперь въезжаем в центр города. Как оно тебе, Брут?
- Обыкновенный провинциальный городишко, - пожал плечами Тим. - Причём, без какой либо конкретной архитектуры. Все дома малоэтажные. Встречаются и откровенно-старинные – деревянные. И блочные пятиэтажные советской застройки. И разномастный новодел. Зима-лето-попугай, короче говоря…. О, характерная табличка, мол: - «Ленинская улица». Примечательная такая деталь.
- Приехали, граждане…
«Тойота» уверенно припарковалась возле приземистого явно-общественного здания, построенного, судя по всему, ещё до приснопамятной Перестройки незабвенного товарища Горбачёва. Белые «Жигули» неторопливо проехали мимо.
- Камчатский театр драмы и комедии, - покидая автомобиль, пояснил Грин. - Кстати, Брут, вполне приличное заведение, рекомендую. Здесь иногда очень даже неплохо ставят русскую классику. Чехова там, Островского, Ампилова. Будет свободное время, посети обязательно. Не пожалеешь, обещаю…. А нам – вон в тот переулок. Там расположена неплохая частная мини-гостиница. Будем, уважаемые сотрудники ЮНЕСКО, размещать вас на постой. Достаём из багажника носильные вещи и шагаем…. Так, подождите. Только машину поставлю на сигнализацию.
- Пик-пик-пик, - доброжелательно пропела сигнализация.
- Двинули…
Они, подхватив рюкзак и два баула, двинулись в нужном направлении.
На Ленинской улице было достаточно людно, многочисленные прохожие, мешая друг другу, активно сновали по узким тротуарам в противоположные стороны. Поэтом и скорость передвижения была, отнюдь, невысокой.
Они прошли от силы метров сто, когда со стороны Камчатского театра драмы и комедии тревожно завыло-запиликало:
- Иу-иу-иу!
- Стойте, - ставя кожаный баул на тротуар, велел Томас. - Это моя сигнализация сработала. Старенькая, постоянно капризничает. Надо отключить. Я быстро. Ждите…
Вежливо раскланиваясь со встречными прохожими, он двинулся назад.
А ещё через несколько минут визгливый женский голос отчаянно завопил:
- Мужчине плохо! Вызывайте «Скорую»!
- Здесь оставайся, - оперативно избавляясь от поклажи, велел Тим. - Вещи сторожи.
- Гав-в.
- Сторожи и никуда не отходи. Я сказал…
Он, умело продираясь сквозь толпу зевак, машинально отметил удалявшуюся бежевую спину. Почему – отметил? Во-первых, спина была узкой, сильной и хищной. А, во-вторых, больно уж активно эта самая спина удалялась от места происшествия.
Грин безвольно лежал на тротуаре, крепко прижав ладони к животу, а из уголка его рта вытекала тоненькая струйка алой крови.
«Не жилец», - всмотревшись в остекленевшие глаза приятеля, машинально отметил Тим.
Он осторожно подсунул ладонь под затылок Томаса, тихонечко приподнял его голову и спросил:
- Кто это был, дружище? Ты его узнал?
- Ш-ш-ш, - едва слышно прошипел Грин. - Ш-ш-ш…
- Кто? Ну, скажи, пожалуйста.
- Ша…, ша…. Ш-ш-ш…
По телу Томаса пробежала болезненная судорога. Его глаза потухли и медленно закрылись.
- Умер, - невозмутимо известил кто-то из зевак. - Надо милицию вызвать…

Тим побежал прямо по проезжей части, ловко лавируя между встречными, отчаянно сигналившими машинами. Естественно, в ту сторону, куда отправилась подозрительная спина.
Вот, среди прохожих промелькнуло тёмно-бежевое пятно.
Неизвестный человек (злодей и убийца?), встревоженный автомобильными клаксонами, обернулся.
«Пегая козлиная бородка? Это же бич из аэропорта!», - опознал человека Тим. - «Только избавился от лохмотьев и переоделся в неприметный спортивный костюм…. Ну, гнида штопаная, сейчас я тебя достану! Достану, и пока не прибыла доблестная российская полиция, проведу допрос. По жёсткой схеме проведу, понятное дело. По очень и очень жёсткой…».
Бич заметил погоню и тоже, расталкивая прохожих, побежал. А потом свернул в одну из боковых улиц.
Началась классическая погоня «в городских условиях»: переулки, улочки, проходные дворы, «прятки» среди рядов натянутых верёвок с постельным бельём, вывешенным на просушку, улочки, проулки, проходные дворы…
В какой-то момент впереди раздался тоненький звон.
«Это он какое-то холодное оружие выбросил», - понял Тим. - «Например, заточку. Или же нож-выкидуху…».
Очередной проходной двор. Крутой поворот. До тёмно-бежевой спины оставалось порядка пятнадцати-семнадцати метров, а за ней возвышалась тёмно-красная сплошная кирпичная стена, покрытая жёлто-фиолетовыми лишайниками и густой сетью глубоких трещин.
«Вот, и всё. Тупик», - притормаживая, мысленно усмехнулся Тим. - «Высота стены находится на уровне шести с половиной метров…. Ну, что, дружок бородатый? Сразу сдашься? Или, сугубо для разнообразия, чуток подерёмся, изображая из себя героев американских блокбастеров?».

Он не угадал. Неизвестный убийца, не снижая скорости, приблизился к кирпичной преграде вплотную и…
Раз, раз, раз, помещая пальцы в трещины кладки, ловко перебрался через стену.
- Ну, надо же! - расстроенно выдохнул Тим. - Человек-паук какой-то, мать его…. Да, необычная техника преодоления высотных препятствий. Ничего не скажешь. Откровенно-нездешняя…

Глава вторая
Ворох информации и вулканический пепел

Дальше началась рутина. Серая такая, как форма у российских полицейских. А ещё очень скучная и, априори, бесполезная. Дача показаний в дежурной части, короткий и формальный разговор с прокурорским следователем, долгая и пространная беседа с неприметным сотрудником ФСБ.
Тиму даже показалось, что этим служивым людям (и поодиночке, и всем вместе), хотелось только одного, а именно, незамедлительно арестовать его, Тимофея Белофф. Арестовать, а потом, применив самые разнообразные и изощрённые способы-методы, добиться признательных показаний…. Признательных показаний – в чём? Ну, как же. Конечно, в преднамеренном и тщательно-спланированном убийстве Томаса Грина, канадского подданного. И если бы не «корочка» старшего инспектора ЮНЕСКО…. То что, собственно, было бы? Да всё, что угодно. Кроме хорошего, доброго и светлого, ясен пень. Мать его пеньковую…
Уже потом, почти через пять c половиной часов, и Чак Мунтяну – глава представительства «Фонда охраны дикой природы» на Камчатке – полностью согласился c этой версией.
Так-таки сразу и согласился?
Конечно же, не сразу. Сперва он приехал в «копайское» районное УВД (выброшенная «заточка» была обнаружена именно на их территории), вытащил Тима и Клыка из тамошнего ИВС (изолятора временного содержания), любезно помог сложить в багажник рюкзак и баулы, усадил в машину, внимательно выслушал и только потом согласился:
- Обычная и насквозь знакомая история. Указания Высшего руководства страны в России привыкли воспринимать буквально. Традиции такие, овеянные седой древностью.
- Это в каком же смысле? - заинтересовался Тим.
- Конечно же, сугубо в философском, - покровительственно усмехнулся Мунтяну (пятидесятилетний седовласый и хитрый румын). - Мол, всегда прислушивайся к речам непогрешимых Руководителей, транслируемых по центральным телеканалам, и будет тебе счастье. В том плане, что безудержный и однозначный карьерный рост. Или же, наоборот, сладкая стабильность. Тут, уж, кому как…. Понимаешь, старший инспектор, тут совсем недавно здешний Премьер-министр выступал по телевизору. То бишь, пафосно вещал о наиважнейших целях и задачах, стоящих перед российским МВД и Прокуратурой. Из его слов выходило, что главный приоритет деятельности местных правоохранителей – это не поиск и изобличение закоренелых преступников, а, наоборот, целенаправленная профилактика преступлений. А как можно установить, велась кропотливая профилактическая работа или же нет?
- Не знаю, - по-честному признался Тим.
- Разочаровываешь ты меня, Брут, своей несообразительностью. Не ожидал. Это же так элементарно…. Допустим, на конкретной территории было, вопреки всему, совершено серьёзное преступление. Но оперативники и следователи раскрыли его в рекордно-короткие сроки, то бишь, по горячим следам. Значит – что?
- Что?
- А то, что серьёзная профилактическая работа – однозначно – проводилась. Мол, работники полиции так хорошо знают окружающую их криминогенную обстановку, что раскрыли совершённое преступление почти сразу. Молодцы. Знать, правильно понимают высокие начальственные указания…. Вот, и с убийством Томаса Грина та же история. Сегодня российские правоохранительные органы заинтересованы найти преступника как можно быстрее. Ну, очень-очень заинтересованы. Копытами бьют и буквально-таки землю роют курносыми носами …. Найти сразу не получилось? Жаль. Следовательно, и интерес начинает постепенно таять. А когда он полностью растает, то тогда на свет и родится очередной красавец «глухарь»…
- И зачем им это надо? Следователям и оперативникам? В плане, тупо исполнять начальственные указания и хотелки? Ради ускоренного роста по карьерной лестнице?
- Гав? - подключился с заднего сиденья Клык.
- Ну, вы, орлы островные, и даёте! - развеселился Мунтяну. - Какая – в одно всем нам известное место – карьера? Всё дело – сугубо в месте жительства. Петропавловск-Камчатский, если смотреть правде в глаза, является жуткой дырой – провинциальной, стабильно-сонной, законченной и полностью бесперспективной. И очень многие жители города мечтают – свинтить отсюда со страшной скоростью. В том числе, и работники правоохранительной системы…. Но легко сказать – свинтить, а трудно это сделать. Практически невозможно…. Кто этих потенциальных переселенцев ждёт там, на Большой земле? Что с жильём? Что с работой? Да ничего хорошего, головняк сплошной и законченный…. А если выслужиться? То бишь, на деле доказать своё уменье понимать – с первого же намёка – вышестоящих персон? И не только понимать, но и тупо следовать в нужном направлении? Глядишь, и переведут в какое-нибудь более приличное и цивилизованное место. Например, в Хабаровск или Владивосток. И даже в Новосибирск или Иркутск…. Санкт-Петербург и Москва? Ну, это уже на уровне фантастики и пьяненьких галлюцинаций…. Значит, Брут, ты не видел лица убийцы?
- Нет, к сожалению, только спину. Я её подробно обрисовал ментам. В том смысле, что камчатским полицейским, мечтающим, по вашим словам, босс, свинтить отсюда – со скоростью звука.
- Ну, и ладушки. Поехали, коллеги, заселяться в гостиницу. Покушаете, отдохнёте. А уже завтра с утра попрошу заскочить в контору. По делу поговорим. Объясню ближайшие цели и задачи. Проинструктирую – относительно местных нравов и реалий. Денежек подкину – в качестве полевых и командировочных…

Получается, что Тим ничего толком и не рассказал – ни полицейским и следователю, ни главе представительства «Фонда охраны дикой природы»? Ни про некое загадочное глобальное открытие, сделанное покойным Томасом Грином? Ни про нападение неизвестной троицы на автомобильной стоянке аэропорта? Ни про приставучие белые «Жигули»? Ни про оборванного бородатого бича, оказавшегося подлым убийцей?
Нет, не рассказал. Ни словечка. Даже не намекнул.
Почему?
Трудно сказать. Наверное, чисто по наитию. Не более того. Мол: - «Мой же друг погиб, а не чей-то. Поэтому лично разберусь с этим мутным и запутанным делом. Наизнанку вывернусь, но разберусь. И Клык мне в этом поможет. Справимся и вдвоём. Точка…».
Мини-гостиница, рекомендованная Чаком, оказалась на удивление приличной: чистенько, тихо, вежливый персонал, и Клыка поселили без всяческих проблем, то есть, даже не взглянув на толстую кипу справок и разрешений, предоставленную Тимом. Да и их апартаменты-студия никаких нареканий не вызвала: душ, туалет, стол, стулья, парочка шкафов, удобная кровать, толстый коврик для пса, уютная кухонька, оборудованная в дальнем торце помещения. А когда по первой же просьбе в номер (уже через пять-шесть минут), были доставлены все запрошенные продукты, Тим искренне зауважал малый российский бизнес.
Какие продукты были запрошены и доставлены? Те же, что и всегда: чёрный хлеб, помидоры, огурцы, сметана, соль, пельмени, крепкое пиво (в данном случае – «Балтика-9»), пяток куриных яиц и пару ломтей подкопчённого бекона (для утренней яичницы), а также говядина для верного хаски.
Пельмени были отварены и помещены в глубокую фаянсовую тарелку, банки с пивом вскрыты, говядина (аргентинская, как и на Шпицбергене), разморожена, порезана на порционные куски и выложена в широкую пластиковую миску.
- Гав-в, - плотоядно облизываясь, предложил Клык, мол: - «А не пообедать ли нам? В том плане, что и поужинать заодно? А ещё было бы неплохо, братец, чтобы ты и информацией поделился, а то я, судя по всему, многое пропустил. Сперва в изоляторе парился. Потом бегал к ручью на водопой. А после этого, и вовсе, сидя на тротуаре, вещи охранял. Так что, рассказывай. Только, если можно, поподробней…
И Тим – в перерывах между поглощением пельменей и пивным бульканьем – всё и рассказал. То бишь, то, что утаил от российских правоохранителей и Чака Мунтяну.
- Гав, гав, гав, - предварительно вылизав до блеска опустевшую пластиковую миску, высказался пёс, мол: - «Печальная и запутанная история, спора нет. Неведомые глобальные открытия, способные перевернуть мировоззрение всего человечества, понимаешь. Слежка. Насквозь надуманное нападение на автостоянке. Бородатый оборванный бич, оказавшийся человеком-пауком. Заточка, профессионально воткнутая в область солнечного сплетения. Хладный труп…. Говоришь, что мобильный телефон Томаса бесследно исчез? Вместе с фотографиями, которыми он собирался хвастаться в Париже? Да, дела-делишки…. Судя по всему, нам с тобой, братец, придётся знатно попотеть. Для того чтобы распутать это запутанное дело, я имею в виду. И попотеть, и головы на совесть поломать. Ничего, чай, не впервой. Справимся…
- Конечно, справимся, - подтвердил Тим. - А с чего ты посоветуешь начать расследование?
- Гав, гав-в, - мол: - «Элементарно, Ватсон. Судя по всему, это загадочное глобальное открытие было сделано совсем недавно. Скорее всего, две-три недели тому назад. Может, и с месяц. Надо срочно установить, какие места инспектор Грин посещал в означенный временной отрезок и с кем общался. Дальше – ничего сложного. Надо, просто-напросто, повторить открытие Томаса. А также выяснить, кому оно – как острый нож возле нежного горла. Ничего хитрого…. Дружище, подложи-ка мне ещё говядинки. Если, понятное дело, не жалко…».

Утром – после лёгкой зарядки, стандартных туалетно-душевых процедур и плотного завтрака – они отправились в представительство «Фонда охраны дикой природы».
Пешочком, естественно, отправились и за двадцать пять минут успешно дошагали до улицы Красинцев.
- Гав! - высказался Клык, мол: - «По местным меркам – самый натуральный небоскрёб. Этажей одиннадцать-двенадцать будет, не считая высокого цокольного и мансардных помещений…. А как сусальным золотом в солнечных лучах отливает! Офигеть и не встать…. Самый шикарный бизнес-центр в городе, понятное дело. ЮНЕСКО марку держит, как и положено по высокому статусу…».
На ресепшне, рядом со стандартной металлической «вертушкой», их уже ждал заранее выписанный пропуск.
- Собак полагается пускать только в намордниках, - сурово нахмурив кустистые брови, сообщил пожилой охранник.
- Тяф, тяф, - просительно отметился Клык, мол: - «Я очень тихий и мирный. Практически щенок беззубый. Последним гадом буду…. Пропустите, пожалуйста, милый и добрый дяденька…».
- Да и не собака он, вовсе, - поддержал друга Тим. - А полноценный и заслуженный сотрудник славного «Фонда охраны дикой природы». Краса и гордость ЮНЕСКО, короче говоря. А ещё, ко всему прочему, звезда многочисленных телевизионных репортажей компании «На Краю Земли». Да и на их сайтах целая куча фотографий этого героического пса выложена…. Неужели не видели?
- Ладно, проходите…
Офис представительства располагался на восьмом этаже здания.
- Можно? - приоткрыв нужную светло-серую дверь, поинтересовался Тим.
- Проходите, друзья, - радушно пригласил Чак Мунтяну. - Присаживайтесь, устраивайтесь и будьте как дома. Вот, кстати. Это, Брут, тебе, - указал рукой на чёрный кожаный кейс, лежавший на кресле тёмно-бордовой кожи. - Наследство от покойного инспектора Грина. Там находятся его путевый дневники и прочие рабочие материалы. На досуге ознакомься. Может, и пригодится, - печально вздохнув, пояснил: - Томас снимал двухкомнатную квартиру в частном секторе. Час назад я туда заскочил, да и вывез все вещички. Чемоданы с одеждой и прочими бытовыми мелочами отправим его родным, в Канаду. Вместе с телом. А кейс, он казённый, с инвентарным номером. То бишь, выданный Фондом для работы. Теперь, Брут, к тебе переходит – как к приемнику погибшего сотрудника.
- Странное дело…
- Что здесь странного, старший инспектор?
- Ну, как же. Я думал, что все вещи убитого сперва должен осмотреть следователь. И не только осмотреть, но и тщательно изучить. Вдруг, это поможет следствию?
- Следствие уже завершено. Преступник пойман (заметь, по горячим следам, как и предписано!), изобличён и даже дал признательные показания. Дело закрыто и готовится к передаче в суд.
- Как такое, мать его, может быть? - опешил Тим. - Не верю…. И кто же оказался убийцей? Кто?
- Не надо так напрягаться, Брут, - посоветовал седовласый румын. - Хладнокровнее надо быть…. Кто – убийца? Наркоман с десятилетним стажем. Во всём сознался. Мол, находился в процессе хронической ломки, а денег не было. Само нападение помнит как в тумане. Ударил чем-то, наспех обшарил карманы упавшего мужчины и побежал. Деньги из портмоне вытащил, а сам кошелёк выбросил в какой-то канализационный люк. В какой именно – не помнит. Мобильник продал неизвестному на местном «блошином рынке». Про внешность покупателя ничего конкретного сказать не может. Так как сделка осуществлялась поздней ночью, а обвиняемый уже находился под наркотическим «кайфом». Вот, собственно, и вся история.
- Полный и законченный бред! Наркоман с десятилетним стажем бегает по городу со скоростью спринтера? Причём, так, что я за десять-двенадцать минут погони так и не смог его догнать? А потом, и вовсе, находясь в состоянии наркотической ломки, перемахнул – за несколько секунд и без видимого труда – через кирпичную стену высотой в шесть с половиной метров? Ерунда ерундовая…
- Может, и ерунда. А может, и нет. Как бы там ни было, но на ручке заточки обнаружены отпечатки пальцев именно этого наркомана.
- Серьёзно? - задумался Тим. - Это, конечно, всё меняет. Причём, полностью и в корне…. Вот же, блин горелый. Кто бы мог подумать…
- Гав, - недоумённо помотал ушастой головой Клык.
- Ха-ха-ха! - неожиданно развеселился Мунтяну. - Ха-ха-ха! Вы что, сотрудники, притворяетесь? То бишь, «дурочку включили»? Или же всерьёз не догоняете? Естественно, эти отпечатки «искусственные». То есть, «оставлены» уже задним числом. Скорее всего, на сегодняшнем рассвете, часов через пятнадцать-семнадцать после совершения убийства.
- Задним числом? Это же незаконно…. Хотя, о чём это я? Мы же в России…
- Вот, именно. И не надо, старший инспектор, так осуждающе качать головой. Как утверждает одна гениальная русская поговорка: - «В каждой избушке – свои погремушки…». Скажу по большому секрету, что в Румынии тоже хватает мутных и скользких реалий, некоторые из которых покруче российских будут. Так всегда и везде бывает, когда Власти пекутся о чём угодно – кроме справедливости…
- Да вы, босс, философ, - криво усмехнулся Тим.
- Есть такое дело. К чему, собственно, скрывать? Впрочем, в нашем Фонде только философы и работают, а все остальные долго не задерживаются – очень быстро подают заявления об увольнении, после чего дружно отправляются на поиски более хлебных и тёплых мест…. Наверное, интересуешься…. Пардон. Наверное, сотрудники, интересуетесь, почему этот наркоман подписал признательные показания?
- Да, хотелось бы понять.
- Гав.
- Конечно, я ничего не знаю относительно того, как там всё было на самом деле. Но могу – с большой долей уверенности – предположить…. Скорее всего, этот наркоман с десятилетним стажем – не просто наркоман, а ещё и крупный сбытчик наркотиков, взятый с поличным. И срок ему светил немалый, вплоть до двенадцати-пятнадцати лет лишения свободы. Поэтому он и взял на себя убийство инспектора Грина. А полугодовой план по «раскрытию преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических веществ», на тот момент, предположим, был уже выполнен. Всё одно к одному…
- Сомнительная логика, честно говоря.
- Ничего и не сомнительная, - обиженно поморщился Чак. - А, наоборот, стройная, железная и выверенная…. За убийство без очагчающих обстоятельств в России нынче дают максимум десять лет лишения свободы. Так то – по максимуму. А судья, между прочим, и смягчающие обстоятельства может обнаружить. Мол, обвиняемый – на момент совершения убийства – находился в состоянии абстинентного наркотического синдрома. Типа – не контролировал своих действий…. И получит молодчик, в конечном итоге, шесть с половиной лет общего режима. Отсидит половинку и выйдет на свободу – по условно-досрочному освобождению, за примерное поведение…. Так что, состоялась взаимовыгодная сделка. Следователь (а также все его прямые начальники), получили вожделенную «галочку», мол, раскрыли убийство «по горячим следам». Следовательно, занимаются профилактической работой в должном объёме, держат руку на пульсе и полностью контролируют местную преступную среду…. Причём, попрошу заметить, раскрыли не какое-нибудь там рядовое убийство, а убийство иностранного гражданина. Более того, сотрудника ЮНЕСКО. Что само по себе – дополнительный «плюсик»…. И наркоман внакладе не остался. Во-первых, срок себе сократил. А, во-вторых, на зону пойдёт по более «авторитетной» статье. Что в российском уголовном мире не маловажно. Короче говоря, все участники сделки остались довольны…. Резюмирую. Лично у меня нет ни малейших сомнений в том, что Томас был убит, отбиваясь от уличных грабителей. Не захотел отдавать кошелёк и мобильник, переоценил собственные силы, вот и…. Судя по вашим кислым лицам-мордам, не верите в такую наипростейшую версию? Наверняка, думаете о каких-либо сложных интригах и коварных замыслах неизвестных злодеев? Напрасно, право слово. Жизнь человеческая, зачастую, очень проста и непритязательна. Поверьте, уж, старому и многократно-битому румынскому волку. Не хотите? Ну, как хотите…. Тем не менее, продолжаю разглагольствовать. Осудят, мол не того наркомана? А какая, собственно, разница? И настоящий убийца, голову даю на отсечение, долго на свободе не проходит. Не на этом преступлении, так на следующем засыплется, будет осуждён и сядет. И не факт, что выйдет живым и здоровым из мест лишения свободы. Российская система приведения наказаний в исполнение – та ещё штучка. Очередная национальная загадка. Иногда – сама по себе – расставляет все точки над «и». Причём, зачастую, в правильных и нужных местах. Удивительное дело…. Ладно, заканчиваем с криминальными хрониками и переходим к скучным профессиональным делам. Смотрим, сотрудники, сюда, - расстелил на просторном письменном столе подробную географическую карту. - Клык, запрыгивай на стул, не стесняйся…. Итак. Ваша зона ответственности – бассейн реки Камчатки, а также нагорья, горы и вулканы эту долину окружающие. Естественно, за минусом территорий, относящихся к военному полигону РВСН «Кура» и отмеченных на карте красным контуром…. Видите? Что такое – РВСН? Ракетные войска стратегического назначения Российской Федерации, так называемый «сухопутный компонент стратегических ядерных сил» России. То бишь, «войска постоянной боевой готовности»…. Внушает? То-то же, бродяги. Короче говоря, означенный полигон «Кура» вам надлежит обходить стороной. Чем дальше, тем лучше. Не приближаясь к нему на пушечный выстрел. Даже на два и три выстрела. Во избежание всяческих негативных и фатальных последствий. Впрочем, о полигоне я расскажу чуть позже…. Сейчас – о главном. То есть, о подведомственном вам участке. Река Камчатка является однозначно-крупнейшей рекой полуострова. Ительмены (такая местная коренная народность), называют её – «Уйкоаль», что в переводе на русский язык означает – «Самая большая река». Считается, что длина Камчатки – от истока до устья – составляет около семисот пятидесяти километров. Это, понятное дело, если мыслить прямыми и ломаными линиями. Но Камчатка – самая извилистая речка в Мире. Петляет, петляет, петляет. Обычные петли, двойные, тройные, обратные, восьмёрочные. Сколько можно, двигаясь на лодке вниз по течению, намотать километров? Трудно сказать. Несколько тысяч, наверное. А ещё там наличествует множество проток и стариц, в которых заблудиться – раз плюнуть. И сотни тысяч озёр и озерков, расположенных на низких речных берегах. Целая водная страна, короче говоря…. Бассейн реки Камчатки расположен в Центральной Камчатской впадине, которая отмечена на данной карте тёмно-зелёным цветом. А сама впадина зажата между западным Срединным и восточным Валагинским хребтами. Верхнее течение реки – горное и полугорное, а далее – классическое равнинное и даже судоходное в низовьях. Здесь, на реке, и располагается первый объект, входящий в так называемое «наследие ЮНЕСКО». Это ущелье – «Большие Щёки», вытянувшееся примерно на тридцать пять километров. В этом месте у реки практически отвесные и очень высокие скалистые берега. Штатовские туристы, посетившие ущелье, уверяют, что Большие Щёки гораздо красивее большинства знаменитых каньонов Колорадо…. На протяжении двух третей длинны русла Камчатка течёт в северном направлении, а возле населённого пункта Ключи резко поворачивает на восток. Вот, эти самые Ключи и располагаются в самом центре зоны твоей, Брут, ответственности…
- Гав!
- Вашей ответственности, вашей, извини. Ну, до чего же умный и сообразительный пёс…. В Ключах покойный Томас снял-арендовал у какого-то местного мужика половину избы, снегоход, старенький вездеход и что-то там ещё. Причём, оплатил аренду до конца года. Так что, пользуйтесь. Смело можете заселяться. Адрес и соответствующую справку выдам завтра утром, уже перед вашим отлётом, вместе с деньгами, прочими документами и удостоверениями…. Теперь по объектам «наследия», за которыми вам надлежит присматривать. Про Большие Щёки я уже сказал. Второй объект – реликтовая роща каменной берёзы, расположенная между реками Озёрная и Безымянная. Вот она, тыкаю карандашом. Что значит – реликтовая? Объясняю. Берёза каменная, она же берёза Эрмана, самая распространённая порода деревьев на Камчатском полуострове, доходит до самого Корякского нагорья. На юге – это достаточно серьёзное дерево, вырастает до двадцати метров в высоту и до восьмидесяти-девяноста сантиметров в диаметре. На севере и в горах всё несколько скромнее. Скажем, раза в два. Да и стволы деревьев очень сильно искривлены. А вообще, каменная берёза – дерево-долгожитель. Доживает до трёхсот-четырёхсот лет…. Так вот, реликтовая роща. Она растёт на северном каменистом плато. Но все берёзы, вопреки общему правилу, очень высокие, разлапистые и с прямыми стволами. Более того, деревьям данной рощи более полутора тысяч лет. Как, что и почему? Неизвестно. Очередная загадка камчатской природы.… Ну, и ещё объекты «наследия» – два «мёртвых» леса. Действительно, мёртвых. Один расположен на склонах вулкана Шивелуч, а второй – под вулканом Толбачик. Эти вулканы, время от времени, извергаются, причём, иногда – очень и очень серьёзно. Последний раз Шивелуч извергался «по-взрослому» в 1964-ом году, а Толбачик – в 1975-ом. И оба раза при этом образовывались «мёртвые» леса. То есть, вулканический пепел засыпал деревья по самую макушку и постепенно умерщвлял их. Потом воды и ветра разгоняли и уничтожали пепел, а деревья оставались стоять. Вернее, не деревья, а «деревянные мумии»…. Так вот, ребятушки. Вы и должны старательно присматривать за этими четырьмя природными редкостями-диковинками.
- Присматривать – это как? - уточнил Тим, во всём обожавший полную и окончательную ясность.
- Гав?
- Ну, вы, друзья, и спелись, - умилился Мунтяну. - Напарнички…. Хорошо. Ещё раз про вверяемые вам объекты. Надлежит не допускать их искусственной порчи. Во-первых, со стороны местных жителей. Во-вторых, со стороны заезжих туристов. И, главное, со стороны всяких и разных хозяйствующих субъектов…. Привожу конкретный и животрепещущий пример. ОАО «Безымянный геологический трест» решил построить крепкую дорогу: от Безымянного месторождения на восток, к старой армейской «бетонке», которая – в свою очередь – «вливается» в дорожный тракт, соединяющий посёлок Ключи с тихоокеанским побережьем. То бишь, с небольшим пирсом, к которому в судоходный сезон пристают различные морские корабли…. Для чего тресту понадобилась эта дорога? Конечно, для строительства горно-обогатительной фабрики. Золото на Безымянном месторождении распылено в горных породах – примерно пол грамма на тонну, и его отделяют от прочего каменного материала с помощью флотации. Это такой метод обогащения полезных ископаемых, который основан на разных способностях минералов удерживаться на межфазовой поверхности, что – в свою очередь – обусловлено различием в удельных поверхностных энергиях…. Впрочем, не буду пачкать вам мозги. Короче говоря, уже в будущем году по этим дорогам (по старым и новой), должны провезти очень серьёзное оборудование. Например, только одна австралийская мельница-дробилка весит свыше шестидесяти тонн. Следовательно, и новую дорогу надо отсыпать на совесть…. По первоначальному проекту задуманная дорога должна была проходить рядом с реликтовой рощей каменной берёзы. Да что там – рядом, практически задевая её северо-восточный край. Пришлось экстренно вмешаться в ситуацию. Мы с Грином встретились с местным Губернатором и нажаловались. Ну, и в Московское представительство ЮНЕСКО своевременно просигнализировали. В результате проведённых мероприятий (скандалы никому не нужны), в проект были спешно внесены существенные изменения, и теперь дорога обойдёт реликтовую рощу стороной, став при этом длиннее на добрые пятнадцать-семнадцать километров. Но, как известно, проект – проектом, а действительность – действительностью. Особенно здесь, в России. Поэтому и надлежит контролировать – на регулярной основе – данный геологический трест, дабы не допускались нарушения, могущие нанести камчатской первозданной природе невосполнимый урон…. Ещё один важный момент. Наше представительство взяло на себя (сугубо на добровольной основе), дополнительные обязательства, закреплённые в соответствующем Соглашении, заключённом с камчатским Правительством. Дело в том, что новая дорога будет пересекать на своём пути порядка пятидесяти пяти различных водотоков. В основном, это притоки рек Озёрная и Безымянная, три четверти из которых являются нерестовыми. И последний вариант проекта предусматривает прокладку под строящейся дорогой соответствующих инженерных штуковин, обеспечивающих беспрепятственный проход рыбы к местам нереста. В одних случаях, это металлические трубы большого диаметра. В других – металлические арочные конструкции (чтобы дно конкретной речушки не пострадало). Вы, ребятки, должны проконтролировать и этот строительно-экологический аспект…. И вообще, данная дорога должна быть построена в строгом соответствии с проектом, прошедшим через российскую Государственную экспертизу. Только так, и никак иначе. ЮНЕСКО является организацией мирового масштаба и не должно ударить в грязь лицом. Мы оба, Брут, – и ты, и я – будем включены в состав Приёмочной комиссии. Естественно, со всеми вытекающими последствиями. Так что, халтура здесь неуместна…. Всё, надеюсь, ясно?
- Так точно, - дурашливо козырнул Тим. - Разрешите вопрос?
- Задавай.
- А, вот, ракетный полигон «Кура». Что это, собственно, за зверь? И с чем, интересно, его едят?
- Гав-в! - тут подключился Клык, мол: - «Ох, уж, эти вояки! Про них, вне зависимости от государственной принадлежности, такое по телевизору рассказывают – шерсть на холке непроизвольно встаёт дыбом…. Поэтому хотелось бы четко и однозначно знать: придётся ли нам – в процессе повседневной работы – пересекаться с этой мутной братией в погонах?».
- Всё верно излагаешь, брат хвостатый, - одобрил Тим. - С армейскими деятелями – всегда и везде – следует держать ухо востро. Дыбы, нежданно и внезапно, не попасть впросак…. Поэтому, босс, уточняю свои вопросы. Где конкретно располагается «Кура»? Как близко по отношению к объектам «наследия ЮНЕСКО»?
- Вы, что же, молодцы брутальные, всерьёз общаетесь между собой? - изумился Чак. - Это не какие-то там фокусы, являющиеся плодом хитрой заполярной дрессуры, а…. Впрочем, ничего удивительного. Наш Мир, как известно, очень сложен, многослоен и многогранен…. Значится, полигон РВСН «Кура». Рассказываю. Координаты центра полигона: 57°20′ северной широты, 161°50′ восточной долготы. Расположен на полуострове Камчатка, в районе посёлка Ключи, примерно в пятистах километрах севернее Петропавловска-Камчатского, в болотистой и безлюдной местности бассейна реки Камчатки. Основное предназначение – приём головных частей баллистических ракет после испытательных и тренировочных запусков, а также контроль параметров их входа в атмосферу и точности попадания. Полигон был образован двадцать девятого апреля 1955-го года. Обустройство полигона началось первого июня 1955-го года силами приданного ему отдельного радиолокационного батальона. В короткие сроки был построен военный городок «Ключи-1», сеть дорог, военный аэродром и ряд сооружений специального назначения. В настоящее время полигон «Кура» продолжает успешно функционировать, оставаясь одним из наиболее закрытых объектов РВСН. На полигоне дислоцированы: войсковая часть 25522 (43-я Отдельная научно-испытательная станция), войсковая часть 73990 (14-й отдельный измерительный комплекс), войсковая часть 25923 (военный госпиталь), войсковая часть 32106 (авиационная комендатура), войсковая часть 13641 (отдельная смешанная авиационная эскадрилья). Службу на полигоне проходит более тысячи офицеров, прапорщиков, контрактников и около двухсот пятидесяти солдат срочной службы. Для наблюдения за данным полигоном США содержат постоянную станцию наблюдения «Eareckson Air Station» (бывшая авиабаза «Shemya»), находящуюся примерно в 935-ти километрах от «Куры», на одном из Алеутских островов Аляски…. Последние значимые «принятия» полигоном серьёзных баллистических ракет. Седьмого октября 2010-го года – баллистическая ракета морского базирования «Булава», запущенная с борта атомной подводной лодки «Дмитрий Донской». Двадцать восьмого октября 2010-го года – «Синева» (РСМ-54), запущенная с борта подводного ракетоносца К-117 «Брянск». Двадцатого мая 2011-го года – ракета «Лайнер», запущенная с борта подводной лодки Северного флота К-84 «Екатеринбург», находившейся в акватории Баренцева моря. Девятнадцатого октября 2012-го был произведён – с космодрома «Плесецк» в Архангельской области – учебно-боевой запуск межконтинентальной боевой ракеты «Тополь»…. Теперь по объектам «наследия». Да, они находятся недалеко от полигона. Вулкан Шивелуч располагается от границ «Куры» километрах в двенадцати-пятнадцати к северу. Толбачик же, наоборот, «подпирает» полигон с юга. До Больших Щёк – порядка тридцати пяти-шести километров. До реликтовой рощи каменной берёзы – немногим более ста…. Хотите более подробно ознакомиться с обстановкой? Забирайте кейс покойного Грина. Открывайте и вдумчиво изучайте его содержимое. Лишним, ей-ей, не будет…

Ужин они решили слегка разнообразить. Тим нажарил себе свиных отбивных с картошкой, а Клык воздал должное печени северного оленя, продававшейся в ближайшем магазине. Да и «Балтика-9» – сугубо ради разнообразия – была заменена на «Охоту крепкую».
После завершения вечерней трапезы Тим приступил к чтению путевых дневников Томаса, а Клык, искоса посматривая на телевизионный экран, по которому транслировали усечённую (для восточных регионов России), программу «Время», решил поделиться своими мыслями относительно недавних событий, заявив:
- Га-в-в, мол: - «Недостатка в подозреваемых у нас нет. По крайней мере, некоторые персонажи местной драмы могли – пусть и теоретически – быть заинтересованы в убийстве инспектора Грина. Во-первых, российские военные. Ну, если допустить, что Томас каким-то образом проник на ракетный полигон «Кура» и обнаружил там нечто, непредназначенное для любопытных штатских глаз. Например, новое суперсекретное оружие. И не только обнаружил, но даже и сфотографировал его, подражая киношным шпионам, на мобильный телефон. Напомню, что убийца с поразительной лёгкостью забрался на кирпичную стену, чья высота превышала шесть метров. Типичный спецназовец, короче говоря…. Во-вторых, это ребята из «Безымянного геологического треста». Мол, именно из-за «Фонда охраны дикой природы» им пришлось запроектировать дорогу длиннее на пятнадцать-семнадцать километров по сравнению с первоначальным вариантом. То бишь, дороже на несколько миллионов долларов. Приличная сумма, ничего не скажешь. Совсем даже и не шутка. Вот, и решили – отомстить. Ну, и заодно других инспекторов Фонда предупредить, мол: - «Не стоит, господа, совать свои длинные иностранные носы в наши камчатские дела…». В-третьих, это мистер Чак Мунтяну…
- Что такое? - оторвался от прочтения путевых дневников Тим. - Старина Чак мог, по твоему мнению, организовать убийство Томаса? Я не ослышался?
- Гав, мол: - «А что здесь, братец, такого? Инспектор Грин сделал какое-то важное открытие, но решил, минуя своего непосредственного начальника, обратиться в центральную парижскую Контору. Обидно, да? А вдруг, там, действительно, что-нибудь серьёзное, пахнущее большими-большими деньгами и мировой славой? Румыны, насколько я знаю, они ребята хитрые и до денег ужасно жадные. Мобильный телефон с фотками, опять же, пропал. Так что, и данная версия имеет право на существование…». - Гав-в? - мол: - «А у тебя что? Прочёл бумажки?».
- Почти. Всё весьма и весьма неоднозначно. И это я ещё достаточно мягко выразился.
- Гав? - не отставал любопытный хаски, мол: - «А можно чуть поподробнее?».
- Можно, - вздохнул Тим. - Судя по эти путевым дневникам, Томас последние три с половиной месяца провёл в районе Безымянного золоторудного месторождения. То есть, старательно изучал местность, по которой будет проходить будущая дорога. Осматривал многочисленные притоки рек Озёрная и Безымянная. Несколько раз посетил район реликтовой берёзовой рощи. Пять раз, как минимум, присутствовал на совещаниях, проводимых в рабочем посёлке золотоискателей…. Но это никак не стыкуется со словами Сан Саныча Дунаева, главного инженера «Безымянного геологического треста», сказанными вчера в аэропорту, мол: - «Томас и был-то у нас на месторождении всего один раз. Повертелся-покрутился минут сорок-пятьдесят, а потом забрался на броню и укатил…». Ну, и кто из них врёт? И, главное, зачем? Пока не понятно…. Кстати, в кейсе обнаружилось и много…э-э-э, лабораторного материала. Во-первых, разнообразные обломки горных пород, аккуратно разложенные по картонным коробочкам. Во-вторых, кусочки чёрного стекла неправильной формы. В-третьих, многочисленные стеклянные баночки, заполненные непонятным серым, тёмным и тёмно-рыжим порошком…. Что думаешь по этому поводу, друг лохматый?

- Гав-в, - предположил Клык.
- Думаешь? Мол, чёрное стекло – застывшая вулканическая лава? А разноцветная пыль – вулканический пепел? Это что же у нас получается?
- Гав!
- Считаешь, что инспектор Грин намеренно написал в своих походных дневниках неправду? Чтобы всех-всех запутать? Мол, в последнее время Томас и не думал контролировать строительство дороги от прииска «Безымянного» к восточному побережью, а отирался-ошивался совсем в других местах? То бишь, рядом с некими камчатскими вулканами, где и сделал своё загадочное открытие? Интересное кино. Ладно, разберёмся…

Глава третья
Размножение подозреваемых

На следующее утро они встретились в полупустом зале ожидания городского аэропорта.
- Привет лучшим сотрудникам, - водрузив на фанерное кресло-диванчик объёмную картонную коробку, поздоровался Чак. - Хорошо выглядите. В том плане, что бодры, веселы и полны позитивной энергии. Хвалю.
- Гав, - отведя глаза в сторону, негромко откликнулся Клык, мол: - «И вам, гражданин румынский начальник, не хворать. В том смысле, что гражданин подозреваемый…».
- Доброго утра, босс, - вяло отметился Тим, пребывавший в состоянии лёгкой задумчивости. - А что у вас в коробке?
- Не у меня, а у вас, ребятки. Это стратегический валютный запас. То есть, полтора десятка бутылок с элитным алкоголем, который в тех краях, куда вы следуете, ценится на вес золота. В Ключах, конечно же, есть магазины, торгующие всяческими алкогольными напитками. Только, в подавляющем большинстве случаев, это местный контрафакт-самопал. То бишь, в посёлок – различными путями – завозится большое количество питьевого спирта, который потом местные умельцы бадяжат-смешивают с разнообразными природными и химическими ингредиентами – в зависимости от имеющейся фантазии. Коньяк, виски, водка, настойки, наливки и даже «Мартини» – всё самопальное. Пробки, этикетки, кольеретки и акцизные марки? Что-то завозят из Петропавловска, что-то изготовляют на месте с помощью цветных лазерных принтеров…. Забирайте коробочку, короче говоря, и пользуйтесь по своему усмотрению. Сугубо для пользы дела, я имею в виду, а не для личного потребления.
- Обижаете, начальник.
- Гав!
- Верю, - насмешливо улыбнулся Мунтяну. - Вот, Брут, держи, - протянул тёмно-синюю пластиковую папку. - Здесь находятся все твои…, пардон, все ваши верительные грамоты: договора аренды, билеты на вертолёт, удостоверения и прочие необходимые документы. Ещё в папку и компьютерный диск вложен – с проектом строящейся дороги. Рекомендую внимательно ознакомиться…. А это, так сказать, ваша полковая казна, - извлёк из внутреннего кармана рыжего замшевого пиджака толстую пачку денежных купюр. - Подожди секунду, достану зарплатную ведомость и шариковую ручку. Распишись здесь и здесь…. Ничего не забыл? Ах, да, голова садовая. Вот – ключи от гаража, в котором стоят арендованные Томасом снегоход с вездеходом…. Ну, всё, орлы островные, удачи. Побежал. Дела. Всех благ. Созвонимся…
Глава представительства «Фонда охраны дикой природы» торопливым шагом покинул зал ожидания, чуть не столкнувшись в дверях с невысоким упитанным дядечкой, облачённым в мятый светлый костюм.
- Гав-в-в, - прокомментировал Клык, мол: - «Раскланялись, глядя друг на друга волками лесными…. Это, как я понимаю, и есть главный инженер «Безымянного геологического треста»?».
- Он самый…. Ага, двинулся в нашу сторону. Наверное, желает пообщаться. Что же, поговорим. Не вопрос…
- Здорово, Брут, - поставив на бетонный пол чемодан средних размеров, протянул правую ладонь для рукопожатия Дунаев. - У, крепкая у тебя ручища. Чуть пальцы мне не сплющил в единое целое…. А это, значит, твой пёсик?
- Гав! - педантично уточнил Клык, мол: - «Пёсика, старый перец, ты в зеркале поищи. А я – пёс. Причём, серьёзный, брутальный, зубастый и очень суровый. Так что, мистер очередной подозреваемый, учти, пожалуйста, на будущее…».
- Сразу видно, что очень породистый. Чистокровный хаски? Одобряю. Отличный выбор…. Тимофей, соболезную. Уже знаю, что вчера Томаса Грина убили. Сочувствую…. Ты только это…
- Что? - выжидательно прищурился Тим.
- На нас не думай. То есть, на работников треста. Мол, решили отомстить за прошлогоднюю кляузу на имя губернатора, после которой нас и заставили удлинить дорогу почти на одну четверть. Трест здесь не при делах. Клянусь, чем хочешь.
- Хорошо, попробую не думать…. А кто, Сан Саныч, мог желать Томасу смерти? Ну, по твоему частному мнению? Так сказать, с высоты прожитых лет и знания здешних реалий?
- Да, кто угодно. В том плане, что, почитай, всё взрослое население Ключей.
- Это как же прикажешь понимать?
- Так, Брут, и понимай, - многозначительно шмыгнул носом Дунаев. - В Ключах всё гражданское население живёт за счёт заезжих туристов, подсобных хозяйств и, в основном, красной рыбы, потому что с работой – труба полная. Половина посёлка эту рыбу добывает (незаконно, конечно же), а другая половина её перерабатывает, приводит в товарный вид и реализует-продаёт на Большую землю. Ничего экстраординарного, если вдуматься. Каждый выживает – как может. Тем более что в бассейне реки Камчатки располагаются самые крупные рыбные ресурсы полуострова. В нерестовый период здесь появляются все виды рыб семейства лососевых: горбуша, кета, нерка, кижуч, чавыча, кунджа. Грех – в условиях повальной и хронической бедности – не воспользоваться этим удобным обстоятельством. С точки зрения местного населения, понятное дело…. А инспектор Грин (в свободное от основной работы время), решил эту сложившуюся социально-экологическую систему нарушить и объявил поселковому браконьерству беспощадную войну. То бишь, собрал подробное досье о местных браконьерских базах, точках и маршрутах, оформил эти сведения в единую бумагу, да и отправил её в Петропавловск-Камчатский. Причём, по самым разным адресам: сразу в несколько губернаторских служб, в Краевую прокуратуру, отдельным скандальным депутатам, относящимся к оппозиции, известным в крае журналистам, ну, и так далее, по расширенному списку…. Замять ситуацию не удалось, впрочем, как и избежать скандала. Во-первых, слишком много высокопоставленного народа стало обладателями означенного компромата. Во-вторых, сигнал исходил от представителя ЮНЕСКО. Не хухры-мухры, трудно проигнорировать…. Короче говоря, прошлой осенью в Ключах высадился мощный десант, состоявший из работников правоохранительных органов и слегка разбавленный представителями депутатского корпуса и официальной прессы. Ну, оно и завертелось по полной программе: возбуждённые уголовные дела, повальные аресты, судебные заседания, условные сроки, конфискация готовой продукции, моторных лодок, катеров и орудий лова. В конечном итоге, по моему мнению, годовой доход жителей посёлка сократился раза в два. Если, конечно, не больше…. И за что, спрашивается, обитателям Ключей любить инспектора Грина? Не за что, если смотреть правде в глаза. Сунулся, понимаешь, со своим европейским цивилизованным уставом в кондовый российский монастырь…
- Гав-в-в, - печально помотал ушастой головой Клык, мол: - «Только этого нам и не хватало. Круг подозреваемых расширяется прямо на глазах. Причём, многократно. Блин горелый, как любит выражаться мой хозяин…». - Гав? - мол: - «А это ещё кто такой двигается к барной стойке? Странный тип. Здорово похож на североамериканского индейца (видел их по телевизору), только без перьев на голове…».
- Действительно, похож, - обернувшись, согласился с псом Тим. - Саныч, а кто это?
По залу ожиданий, опираясь на массивный чёрный посох, неторопливо и величественно (и вместе с тем с явным трудом), вышагивал высокий сутулый старик, облачённый в живописный наряд. Длинный – почти до колен – бесформенный ярко-бордовый малахай, щедро расшитый разноцветными изысканными узорами и украшенный (во всех местах), длинной бежевой бахромой и многочисленными разномастными монетками, подвешенными на тонких шнурках. Широкие мешковатые штаны, пошитые из чёрной бархатистой ткани. На ногах – классические мокасины из лосиной шкуры. Лоб и щёки пожилого человека (тёмно-тёмно-коричневые), было щедро изрезано глубокими кривыми морщинами, длинные чёрные волосы собраны в две толстые косы, перетянутые-перевитые пурпурными лентами, и переброшены на грудь, на горбатом носу красовались пляжные очки с затемнёнными стёклами, а на подбородке наличествовала седенькая бородка «а-ля Дерсу Узала».
- Шаман это, - равнодушно передёрнул плечами Дунаев. - Их нынче много развелось. Коммерция. Туристы, особенно московские и иностранные, они страсть как падки на всякую пошлую экзотику. А если есть спрос, то и предложения непременно будут. Основной закон современной рыночной экономики…. Так вот. Нынче во всех местах, регулярно посещаемых туристами, не протолкнуться от шаманской братии. Танцуют, в бубны бьют, длинные песни – якобы горловые – самозабвенно распевают. И денежку, понятное дело, собирают со всем усердием…. Впрочем, данный конкретный шаман – особенный. То бишь, самый настоящий, без дураков…
- Расскажи, Саныч, - попросил Тим. - Кстати, а почему он в чёрных очках? Слепой?
- Нет, просто старенький, глаза слезятся от яркого света: и от солнечного, и от электрического. А по лесам и горам в пасмурный день Костька безо всяких очков разгуливает. Правда, медленно и только с посохом. Потому как старенький уже…. Значит, рассказать? Хорошо, попробую. В том смысле, что перерасскажу чужие рассказы, сам-то я не местный, московского, так сказать, розлива…. Костька появился в Ключах в далёком 1957-ом году. В мае месяце того года полигон «Кура» принял первую боевую ракету (кажется, Р-7), а в июле и Костька объявился. Пришёл в поселковое отделение милиции, совмещённое в те времена с паспортным столом, продемонстрировал справку «о личности», выданную в чукотском Анадыре (ительменов тогда паспортами не баловали), и попросил зарегистрировать его в качестве оседлого охотника-промысловика, приписанного к Ключам…. Вообще-то, так не полагалось. Мол, в каком субъекте страны тебе, представителю конкретного национального меньшинства, личностную справку выдали, в том и селись. Там же получай и статус оседлости, дающий право на получение продуктовых и, главное, водочно-табачных талонов. Но Костьку, не смотря на устоявшиеся нормы и правила, приписали, всё-таки, к Ключам. И полагающимися талонами одарили сразу на полгода вперёд. Неслыханное, между нами говоря, дело…. Почему так случилось? Здесь мнения местных старожилов разделяются. Одни считают, что Костька, будучи сильным гипнотизёром-самоучкой, просто-напросто заморочил доверчивым милиционерам головы. Другие же утверждают, что он уже тогда был законспирированным сотрудником всесильного КГБ…. Костька? Ну, это прозвище приклеилось к пришлому ительмену несколько позже, через несколько лет. А тогда, в июле 1957-го, его записали в поселковой Книге учёта как – «Кутхе Атэс». Мол, «Кутхе» – это имя. А «Атэс», наоборот, фамилия. Это уже потом выяснилось, что «Кутхе Атэс», в переводе с ительменского языка, означает – «Скрытный ворон». Или же – «Ворон, скрывающий тайну». Странная история, короче говоря…. Как бы там ни было, но уже через пару-тройку недель после регистрации Костька установил в Сиреневом распадке крепкий свайный балаган. Это такое летнее жилище ительменов. Сперва в землю вкапывают и фиксируют с помощью тяжёлых камней толстые брёвна, установленные вертикально. Потом, используя торцы этих брёвен в качестве надёжных опор, на высоте метра с небольшим над землёй (подальше от бурых лесных мышей, песцов и лисиц), мастерят прямоугольную горизонтальную платформу, на которой и устанавливают пирамидальный шалаш, сплетённый из толстых веток и крытый древесной корой, камышами и пучками трав. Получается – свайный балаган…. А Сиреневый распадок – это такая уютная травянистая лощина, расположенная на десять-одиннадцать километров к северу от полигона «Кура» и примерно на столько же километров западнее относительно вулкана Шивелуч. Хорошее место для охоты, рыбалки и собирательства всяких дикоросов…. Осенью Костька и надёжную зимнюю полуземлянку сладил. Как и полагается с бревенчатыми стенами, проконопаченными сухой травой и обложенными дёрном, плоской крышей и очагом, сложенным из дикого камня. А после этого зажил нехитрой жизнью обычного ительмена. На мясо добывал камчатского бурого медведя, горных баранов и диких северных оленей, а излишки продавал в Ключах. Шкурки рыжих лисиц, куниц, чернобурок и песцов сдавал в потребкооперацию, вернее, менял на одежду, патроны, продовольствие, водку, табак и различную хозяйственно-бытовую мелочь. В реках – с мая по сентябрь – промышлял рыбу: чавычу, нерку, кету, горбушу, гольца, кижуча. Летом и осенью собирал на границе лесов и заливных лугов различные грибы-ягоды, а также листья-стебли кипрея (для заварки камчатского чая), сарану (клубневое растение, заменяющее у ительменов картошку), и черемшу. Долгими зимними вечерами плёл циновки, корзинки и снегоступы, свивал из специальных засушенных трав верёвки и нитки…. Тихо жил Костька (из непривычного для русского слуха – «Кутхе» и образовалось это прозвище), незаметно и необременительно для окружающих. В Ключах появлялся нечасто. В разговоры вступал неохотно. В гости не ходил и к себе никого не приглашал…. А в семидесятые годы ушедшего века по посёлку поползли упорные слухи, мол: - «Не так и прост этот темнолицый Костька. Он же только прикидывается безобидным тихоней, а на самом деле является самым натуральным шаманом…. Да, шаманом! Представляете? Говорят, что уже многие годы к нему в Сиреневый распадок – по поздней осени и ранней весне – регулярно наведываются ительмены из Тигильского района . Целыми семьями, перебравшись через Срединный хребет, приезжают на оленьих и собачьих упряжках. Костька им длинные и заунывные песни – под удары в бубен – поёт. А потом рассказывает всякие старинные легенды, сказания и предания. Часы напролёт рассказывает. А тигильские ительмены, дурилки доверчивые, Костьку, приоткрыв рты, внимательно слушают. Более того, потом, дружно прослезившись, руки ему, оборотню коварному, нацеловывают по очереди…». Всё это казалось очень-очень странным и совершенно неправдоподобным. Во-первых, у ительменов в роли шаманов – в девятнадцати случаях их двадцати – выступали пожилые женщины. Во-вторых, бубнами ительменские шаманки (в отличие от чукотских шаманов), никогда не пользовались. В-третьих, преодолеть на оленьих и собачьих упряжках Срединный камчатский хребет было куда как непросто и рискованно. Что же заставляло тигильских ительменов совершать этот трудный путь? Причём, туда-обратно и целыми семьями? Вопросов было много, а ответов – ноль. Делать нечего. Пришлось главному поселковому милиционеру забираться на броню старенького вездехода и выезжать в Сиреневый распадок…. Вернулся он оттуда рассеянным, задумчивым и молчаливым, а на все вопросы отвечал однообразным мычанием, мол: - «Всё нормально. Негативная информация не подтвердилась. Никакой Костька и не шаман, а, наоборот, сознательный охотник-промысловик. Более того, он и светлым идеалам социализма не чужд. Так что, болтуны и болтушки, уймитесь. И, главное, помните, что за преднамеренное распространение ложных слухов предусмотрена уголовная ответственность…». И здесь мнения жителей Ключей разделились. Одни решили, что всему виной гипнотизёрские способности замаскированного шамана. Другие же лишь понимающе перемигивались между собой, мол: - «Всем уже давно известно, что Костька плотно сотрудничает с героическим КГБ, не будь к ночи помянутым…». А потом навалились голодные восьмидесятые. Вернулись талоны на водку, табак, продовольствие и мыло. Началась приснопамятная горбачёвская Перестройка. Развалился некогда могучий СССР. Появились рэкетиры, депутаты и жулики всех мастей…. Стало не до всякой ерунды и про Костьку забыли. Мол, помер, наверное, в своём Сиреневом распадке. Обычное дело по Временам мутным и неверным…. Но в 1999-ом году, незадолго до наступления нового века, Костька вновь появился в Ключах. Но только теперь не в качестве немытого и нищего охотника-промысловика. Нет-нет. Сегодня господин Кутхе Атэс – всеми уважаемый и успешный бизнесмен. Более того, почётный Президент «Ассоциации шаманов Камчатки». Старенький, конечно, но всех своих собратьев по ремеслу держит в рукавицах ежовых. По точкам расставляет. Сценарии представлений утверждает. Договора на проведение корпоративных вечеринок подписывает. Отчёты принимает. Финансовые потоки контролирует и распределяет. Ну, и так далее…. У Костьки (он и сам себя так часто называет, видимо, с гордыней совсем не дружит), нынче в Ключах солидный офис открыт. Менеджеры в чёрных костюмах там трудятся, девицы длинноногие. Впрочем, сам-то он по-прежнему проживает в Сиреневом распадке, в полном одиночестве. Правда, в комфортабельном сборно-щитовом канадском домике, возведённом на месте ветхого свайного балагана. А офисом руководит, в основном, по спутниковому телефону. Ну, и в Ключи изредка наведывается на маленьком французском вертолёте, которым сам и управляет…. Костька позавчера в Петропавловск по вертолётным делам и прилетел. То есть, для прохождения ежегодного ТО. Масло там поменять, гидравлику проверить, навигационное оборудование обновить. Натуральный ительменский буржуин, выражаясь по сути…. Почему он устроился у барной стойки и не улетает? По той же прозаической причине, что и мы. Сейчас над Центральной Камчатской впадиной завис плотный и высокий туман. Нелётная погода, короче говоря. Ждём, когда распогодится. И мы ждём, и Костька…
«Самый настоящий шаман», действительно, уселся-взобрался на высокий стульчик и, аккуратно прислонив свой чёрный посох к барной стойке, о чём-то оживлённо беседовал с худосочным барменом.
- Гав-в? - предложил Клык.
- Попробуй, конечно, - подумав с минуту, разрешил Тим. - Почему бы, собственно, и нет?
Пёс, ловко лавирую между креслами-диванчиками, направился к барной стойке.
- Куда это он? - заинтересовался Сан Саныч.
- С шаманом знакомиться. Так, чисто на всякий случай. Вдруг, да и пригодится.
- Шутка такая?
- Я, что же, похож на шутника? - нахмурился Тим. - На какого конкретно? Неужели, на кривляку Евгения Петросяна?
- Не похож, - заверил Дунаев. - Ну, ни капельки. Это я просто так ляпнул. Типа – к слову пришлось. Не обижайся…. Ага, твой хаски, слегка помахивая хвостом-кренделем, присел возле барной стойки. Теперь, кажется, тявкает. Или же гавкает…. Смотри-ка ты, Костька заинтересовался. Вроде как разговаривает с псом…. Точно, общаются. Ну, надо же…. А теперь Костька обернулся и машет рукой. Брут, это же он тебя зовёт.
- Схожу, пожалуй, - поднимаясь на ноги, решил Тим. - Пожилой человек, как-никак. Шаман заслуженный. Надо уважить. Точка…. Саныч, будь другом. Присмотри за вещичками.
- Присмотрю, конечно. Только ты это…
- Что?
- Поосторожней будь в разговорах.
- Это в каком же смысле?
- А без всякого смысла, - непонятно вздохнул Дунаев. - Поосторожней, и всё тут. Непрост наш Костька. Ох, как непрост…

- Приветствую, дяденька Ворон, - подойдя к барной стойке, вежливо поздоровался Тим. - Долгих вам лет жизни. И коммерческих успехов, понятное дело.
- Муза нсунск , - задумчиво поглаживая ладонью правой руки седую бородку, хриплым голосом проворчал в ответ шаман, после чего попросил: - Посмотри-ка мне в глаза, путник.
- Смотрю.
- Ещё, хр-р-р, смотри.
- Смотрю…
- Ладно, можешь не смотреть.
- Спасибо. Меня зовут – «Брут».
- Я знаю. Хр-р-р. Извини, стар уже. Хриплю. Прожитые годы-сволочи клокочут в груди. Клокочут и клокочут без роздыха…. Мне Клык о тебе рассказал. Очень смышлёный пёс.
- Я знаю, - улыбнулся Тим.
- Хорошо улыбаешься.
- Хорошо – это как?
- Предлагаю прерваться, - неожиданно предложил Костька. - То есть переселиться. Хр-р-р…. Вон за тот одинокий столик, - указал тёмно-бурым морщинистым пальцем. - Чтобы никто не мешал. И не подслушивал…. Ты как, Брут, не боишься серьёзных разговоров? Молодец, путник…. Иван Иванович, - обратился к молоденькому худосочному бармену. - Мы переезжаем. Хр-р-р. За самый дальний стол. Туда и мой заказ тащи. Только предварительно умножь его на два. И для пёсика оленьей грудинки настругай в миску. Самой жирной. Всё на мой счёт запиши. Как и всегда. Спасибо. Типа – заранее…
Они перебазировались за дальний стол.
- Хорошо – это как? - усаживаясь на массивный табурет, повторил свой вопрос Тим.
- Как молодой и сильный зверь, хр-р-р, - по правой морщинистой щеке шамана пробежала лёгкая судорога. - Но – при этом – ещё умный и справедливый. Я и говорю, мол, хорошее сочетание. Редко, хр-р-р, встречается….
- Польщён. Дяденька Ворон…. Ничего, что я вас так называю?
- Ничего. Тебе – можно. Только «дяденьку» опусти. И на «ты» обращайся. Не люблю, хр-р-р, когда вольные люди, не связанные между собой иерархическими и коммерческими отношениями, друг другу «выкают».
- Неудобно как-то, - неуверенно хмыкнул Тим. - Разница в возрасте, как-никак. И жизненный багаж разный.
- Неудобно – с голодным медведем спать в тесном балагане, хр-р-р…. Возраст? Ерунда. Время – материя призрачная. Годы текут как песок сквозь пальцы. Оглянуться не успеешь, как станешь древним стариком. А если повезёт, то и патриархом большого семейства. Отцом, дедушкой, прадедушкой. Если, конечно…
- Если, конечно, что?
- Если, хр-р-р, не пристрелят в одной из славных эскапад, - задумчиво всхрапнув, пояснил Ворон. - Глаза-то у тебя, путник, хорошие. Мол, потенциальный долгожитель. Но, как говорится, наш Мир полон всяких и разных случайностей. Неожиданных, незапланированных, невероятных и – в конечном итоге – фатальных, увы, хр-р-р.… Удивляешься, почему я так говорю? Не смыслу удивляешься, а форме? Мол, все заслуженные камчатские шаманы прямо-таки обязаны говорить короткими и рублеными фразами? Всё верно. Стереотипы надо уважать. Без них – никуда…. Заметь, Брут, что у барной стойки я примерно так и говорил – коротко и рублено. А здесь, без посторонних ушей, можно себя и не сдерживать…
- А вот и я! - объявил молодой фальцет, и возле их столика появился худосочный официант с прямоугольным подносом в руках. - Заказ доставлен. Водочка – два графина по четыреста грамм. Хлебушек. Черемша солёная. Чавыча с душком. Копчёный китовый язык. Вяленая медвежатина. Оленья грудинка для собаки…
- Гав!
- Пардон, для пса.
- Спасибо, Иван Иванович. Уважил…. Брут, помоги сгрузить с подноса. Миску Клыка пристрой на полу. И водку разливай по рюмкам. До краёв, понятное дело. Чтобы жизнь была – как полная чаша…
Тим, выполняя шаманское поручение, размышлял про себя: - «Очередной странный человек повстречался на моём жизненном пути. По внешнему виду, пожалуй, ительмен. По крайней мере, именно так описывают ительменов в Интернете. Высокое переносье, в меру плоское лицо, выступающие полные губы, тёмный цвет лица…. Глаза? Типично шаманские. То бишь, узкие, чёрные и неподвижные, словно бездонные древние колодцы…. А вот, ухватки и манера говорить…. Не знаю, честное слово. Что-то европейское в Вороне ощущается. Или же не европейское? А какое тогда? Непонятно…. И ещё одна странность. Шаману, судя по всему, уже далеко за восемьдесят, а в его чёрных волосах-косах нет ни одного седого волоса. Ни единого. Смоль сплошная. А бородка, наоборот, седенькая…
- Ну, за знакомство, - провозгласил тост Костька. - Вздрогнули…. Закусывай, Брут, закусывай. Черемшу рекомендую. Ох, и ядрёная…. Ну, путник, обменяемся мироощущениями?
- Обменяемся, не вопрос.
И они обменялись. То есть, поговорили – между дежурными и немудрёными тостами – о всяком и разном. И о высоких материях, и о грубых реалиях сегодняшнего дня…
А когда водка закончилась, и трапеза уверенно подходила к концу, Ворон, загадочно щуря угольно-чёрные глаза и неторопливо перебирая коричневыми пальцами нефритовые чётки, извлечённые из нагрудного кармана малахая, поинтересовался:
- Наверное, путник, хочешь узнать, кто убил Томаса Грина?
- Конечно, хочу, - насторожившись, подтвердил Тим. - И кто же?
- Паланцы.
- Э-э-э…
- Это такая разновидность береговых коряков. Проживают на северо-западе полуострова, между посёлком Усть-Вояполка и деревней Лесная.
- Понятно…. А за что убили-то?
- За дело, - невозмутимо объявил шаман. - По ранней весне, когда ещё везде лежал наст, инспектор Грин на снегоходе добрался до верховий реки Озёрной. А там, в нагромождении скал Срединного хребта, располагалось Капище паланцев – тайное, древнее и заветное. Зачем он разорил Капище? О чём думал? Наверное, о деньгах и славе. Не иначе…. Короче говоря, Томас сложил в рюкзак амулеты, подвешенные к Главному идолу. А самого идола спилил, обмотал верёвкой, её конец прикрепил к снегоходу и увёз трофей в неизвестном направлении. Подписав, тем самым, собственный смертный приговор…. Сколько паланцев сейчас проживает на Камчатке? Что-то около шести сотен. И две трети из них – люди вполне дееспособные. То есть, способные на убийство…

- Гав-в, - загрустил Клык, мол: - «Что же за день такой сегодня? Подозреваемые размножаются практически в геометрической прогрессии. Сперва к их перечню добавилось несколько тысяч взрослых жителей посёлка Ключи. А теперь ещё порядка четырёхсот паланцев. Чёрт знает что…. И что со всем этим прикажете делать?».

Глава четвёртая
Посёлок Ключи

К их столу – в очередной раз – вернулся худосочный молоденький бармен и, уважительно склонившись над морщинистым ухом шамана, что-то почтительно зашептал.
- Спасибо, родной, - с видимым трудом поднимаясь на ноги, душевно поблагодарил Ворон. - Хороший мальчик. Понимающий. Может, к зиме и на работу к себе возьму. Старшим специалистом по связям с российской и международной общественностью. Если, конечно, надумаю открыть в Петропавловске полноценное представительство. Подай-ка мне посох. Благодарю…. Ну, а с вами, Брут и Клык, вынужден попрощаться. Распогодилось, всё же, над Центральной Камчатской впадиной. Туман частично растаял. А частично, как и полагается, откочевал к Тихому океану. Диспетчеры, наконец-таки, дали добро на взлёт…. А вы-то чего забеспокоились? Вам ещё ждать и ждать. Часа два с половиной, не меньше. Пока пилотов найдут и извлекут из ресторана на втором этаже. Пока в чувство приведут. То, да сё. Поэтому отдыхайте и не суетитесь по-пустому…. Вань, ты псу ещё оленьей грудинки принеси в качестве добавки. А его хозяину – литровую баночку пива австралийского. Светлого и крепкого. Он его обожает…. Ладно, новы знакомцы. Прощаюсь. Не насовсем, конечно. Свидимся ещё, Бог даст. Держи, Брут, мою визитку. Звони, если соскучишься. Поболтаем. На сегодня – всё…
Ворон, тяжело опираясь на посох, и поддерживаемый под локоток предупредительным барменом, величественно проследовал в дальний торец зала ожидания и вскоре скрылся за одной из служебных дверей.
- Гав? - оживился Клык, мол: - «Как оно тебе, приятель?».
- Ты же знаешь, что я водку не люблю, - брезгливо поморщился Тим. - А черемша, действительно, оказалась ядрёной. Теперь, понятное дело, пару суток изо рта будет нестерпимо вонять, и никакая зубная паста с жевательной резинкой не помогут…. Копчёный китовый язык? Да, своеобразная и вкусная штуковина. А, вот, вяленая медвежатина мне откровенно не понравилась. Прогорклая какая-то, с неприятным химическим привкусом…
- Гав!
- Так ты не про еду-питьё? А про шамана Костьку?
- Гав-в!
- Не знаю, честное брутальное слово. С одной стороны, конечно, серьёзный, заслуженный и умный человек. Я бы даже сказал – однозначно-авторитетный…
- Гав?
- С другой? - усмехнувшись, переспросил Тим. - А с другой стороны, искусственный он какой-то. Понты сплошные и надуманные. То бишь, некое тайное двойное дно явственно ощущается…. Ага, официант возвращается. Тащит пиво и грудинку северного оленя…. Облизываешься? Слюна потекла? Ну-ну…
Минут через пять-шесть, тщательно вылизав длинным тёмно-розовым языком опустевшую миску, Клык известил:
- Ик…. Гав-в-в, мол: - «Ужасно вкусно. Непередаваемо, неправдоподобно и волшебно…. Я, конечно же, на Шпицбергене ел оленью грудинку. Но это были уже пожилые животные, на отстрел которых изредка выдают лицензии. У неё даже цвет был другой – слегка сероватый и подозрительный. А эта – нежно-нежно-розовая, очень сочная и пахучая – до полного сумасшествия. Её бывшему хозяину, скорее всего, и года ещё не исполнилось. Нехорошо это, понятное дело. То бишь, гуманизмом и не пахнет. Ладно, пусть морально-правовыми аспектами занимаются местные журналисты и депутаты. Им, в том числе и за это, неплохие деньги платят…. А что у тебя, братец, с физиономией? Пиво не понравилось? Старое, наверное. Из самой Австралии, как-никак, везли. Морем, не иначе…
- Австралия? - брезгливо отодвигая полную на две трети пивную банку в сторону, криво ухмыльнулся Тим. - Не смеши меня, приятель.
- Гав?
- А, вот, так и понимай…. Помнишь, Сан Саныч говорил, что в Ключах практически весь алкоголь является самопальным? Похоже, что не только в Ключах. В этой банке, к примеру, налита обыкновенная «Охота крепкая», в которую щедро капнули питьевого спирта. Гадость редкостная, страшная и неудобоваримая, вызывающая стойкую тошноту. А стоит данная баночка, скорее всего, порядка десяти американских долларов. Прибыль – на уровне трёхсот процентов, если не больше. Да, старина Карл Макс, пожалуй, во многом был прав. Во многом. Если, понятное дело, не во всём. Точка…. А что, кстати, ты думаешь по сомну подозреваемых?
- Гав-в-в, - мол: - «По-прежнему считаю, что убийство Томаса напрямую связано со сделанным им открытием. Поэтому поселковых браконьеров и геологов-золотоискателей из перечня подозреваемых можно смело исключить. Остаются российские военные, коряки-паланцы и румын Чак Мунтяну.
- Паланцы и открытие? - засомневался Тим. - Слабенькая версия, на мой взгляд…. Хотя, это как посмотреть. Ворон же чётко сказал, мол: - «Томас сложил в рюкзак амулеты, подвешенные к Главному идолу…». Понимаешь, амулеты? А вдруг, среди них было что-нибудь инопланетное? Например, в незапамятные времена в районе камчатского Срединного хребта разбился межзвёздный корабль инопланетян, а любопытные паланцы, усердно покопавшись в космических обломках, нашли нечто. Нашли и закрепили-подвесили на своём Главном идоле. Ладно, разберёмся. Если найдём спиленного идола, то, вполне возможно, и амулеты отыщутся…. Итак, исчезнувший паланский идол и ракетный полигон «Кура». Займёмся, понятное дело. Только не сразу. Сперва обустроимся в посёлке и несуетливо осмотримся по сторонам. Информацией обрастём. Потом выедем на Безымянное месторождение – ведь надзора за строительством дороги никто не отменял. Ну, а после этого и приступим…. Так, покидаем этот гостеприимный столик и возвращаемся к Санычу. Надо с вещами разобраться. Вернее, с картонной коробкой, презентованной Чаком. Ну, как её транспортировать? У меня же, в конце-то концов, не сто рук. Распихаю бутылки с алкоголем в рюкзак и баулы, и все дела…

Через два с половиной часа, как и обещал Ворон, объявили посадку на вертолёт.
- Придётся, дружище Клык, надеть на твою благородную собачью физиономию намордник, - объявил Тим.
- Гав!
- Предлагаешь не торопиться? Мол, вдруг, не потребуют? Хорошо, будем дожидаться отдельной команды. Не вопрос.
Отдельной команды – касаемо собачьего намордника – так и не последовало. Пожилая мрачная тётка в мятой «аэрофлотовской» форме равнодушно проверила у пассажиров рейса билеты и, небрежно махнув рукой, велела:
- Ступайте, хлопчики, вон в ту дверь. Как выйдите на лётное поле, так направо и поворачивайте. Мимо вертолёта не пройдёте. Там не заперто, смело залезайте. Только сверх меры не безобразничайте…
Кроме Тима, Сан Саныча и Клыка в Ключи направлялись ещё двенадцать пассажиров – все достаточно молодые, шумные, чуть-чуть хмельные и навьюченные серьёзными рюкзаками.
- Питерские конкуренты, - исподволь бросая на молодых людей косые взгляды, прошептал-прошипел Дунаев. - Проводят геологоразведку на Озерновском рудном поле. Вскоре тоже задумаются о дороге к побережью. Только будут её отсыпать вдоль другого, левого берега реки Озёрной…. Построить через речку мост и эксплуатировать нашу строящуюся дорогу совместно? Мол, так всем будет экономически выгоднее, и, кроме того, дикая природа Камчатки пострадает меньше? Да, наверное, это так. Но, увы, совершенно невозможно. Скорее небо упадёт в Авачинскую бухту, чем питерцы договорятся – о чём либо – с москвичами…
Ми «восьмой» был откровенно-стареньким, с облупившимися жёлто-синими бортами. Рядом с ним не наблюдалось ни единой живой души, и питерские геологи-буровики, долго не думая и заговорщицки пересмеиваясь, тут же залезли внутрь вертолёта. Вскоре оттуда долетели характерные «пшики».
- Пивком балуются, - тут же определил Тим.
- Не балуются, а разминаются, - поправил опытный Сан Саныч. - Скоро и на водочку перейдут. Потому как молодые ещё. Избыточная энергия играет в одном месте, перехлёстывая порой через край…. Ничего, полгодика проторчат на месторождении, пообтешутся, хлебнут лиха и слегка поугомонятся. Проходили уже в своё время…. Когда мы полезем внутрь данного летательного аппарата? Может, через полчаса. Или, к примеру, через полтора. Когда пилотов отыщут и приведут в чувство…. Кстати, Брут, а предстоящий-то полёт, он не из простых будет. Эксклюзив голимый и навороченный, достойный включения в знаменитую Книгу рекордов Гиннесса.
- И в чём тут фишка?
- По техническому паспорту дальность полёта Ми-8ПА составляет четыреста двадцать пять километров. А нам, учитывая рельефные загогулины в маршруте, предстоит пролететь порядка шестисот.
- Следовательно, будем делать промежуточную посадку? - предположил Тим. - Типа – для дозаправки?
- Ничуть не бывало. Безо всяких дозаправок полетим. И, что характерно, долетим…. Какие такие хитрые технические секреты применяются? Во-первых, в Ми-8ПА предусмотрено двадцать восемь посадочных мест, но данный рейс на борт более пятнадцати пассажиров никогда не берёт. Во-вторых, вместо трёх штатных членов экипажа будет только два. В-третьих, на этой «вертушке» установлен более ёмкий бак для горючего, чем это предусмотрено заводскими документами. А, в-четвёртых, говорят, что в горючее здешние умельцы добавляют какие-то химические присадки…. Ничего хитрого, если вдуматься. Обыкновенная русская смекалка. Привыкай, Брут…

Только через полтора часа к вертолёту, в сопровождении давешней мрачной тётки, подошли пилоты: низенький хлипкий старичок и высокий румяный юноша лет двадцати двух-трёх.
- Пассажирам – занять места, указанные в билетах! - густым шаляпинским басом неожиданно рявкнул визуально-пьяненький старичок. - Быстро у меня, бродяги неприкаянные! Взлетаем через семь минут…
В салоне вертолёта было от души накурено, да и устойчивый алкогольный перегар царил практически безраздельно: питерские геологи, оценив степень камчатской анархии, развернулись по полной и расширенной программе.
«Места, указанные в билетах?», - мысленно хмыкнул Тим. - «Никаких табличек с номерами здесь не наблюдается. Как, впрочем, и кресел, к которым означенные таблички и должны были бы крепиться. Вдоль бортов оборудованы широкие деревянные скамейки, а все вещи свалены посередине салона, в одну общую кучу. А два юных бородатеньких геолога, и вовсе, восседают на брезентовых раскладных стульчиках. Комфорт неземной, мать его комфортную…».
Они даже не успели толком устроиться, а двигатель уже надсадно загудел, вертолётные лопасти начали активно вращаться, и уже через пару-тройку минут Ми-8ПА, болезненно вздрогнув, уверенно оторвался от земли…
Сам полёт Тиму не понравился. Во-первых, пикник питерских буровиков продолжался: клубы табачного дыма, пьяный галдёж, чавканье, солёные бородатые анекдоты, сплошной мат-перемат, жаркие «карточные» ссоры и громкое пение под раздолбанную и толком ненастроенную гитару. Во-вторых, очень неудобно было наблюдать через иллюминаторы за местностью, над которой они пролетали: приходилось постоянно выворачивать шею, от чего последняя нещадно затекала.
Сперва вертолёт пролетал над лесами и лугами, потом внизу обнаружилось жёлто-бурое нагорье, по краям которого располагались горные пики и вулканы, чьи вершины прятались в низких светло-серых облаках. Где-то примерно через час на месте скучного нагорья возникла обширная речная долина.
- Искомая река Камчатка, - объявил Сан Саныч. - Теперь – до самых Ключей – пойдём над её руслом.
Река упрямо извивалась, изгибалась и усиленно петляла. Изредка на её берегах возникали населённые пункты.
- Елизово, - время от времени скупо комментировал Дунаев. - Мильково…. Майский…. Козыревск…
К исходу третьего часа полёта старенький МИ-8ПА заметно устал: начал, время от времени, значимо подрагивать, а также резко, без предупреждений, «нырять» в разные стороны и вниз. Самочувствие питерских гуляк заметно ухудшилось: легкомысленные разговоры стихли, а им на смену пришло глухое покашливание, сопровождавшееся болезненным оханьем.
В какой-то момент даже терпеливый Клык не выдержал и несколько раз подряд жалобно взвизгнул, мол: - «Совершенно дурацкий и непотребный вид транспорта! Болтает и болтает. Того и гляди, стошнит…. Опа, опять «рухнули» в очередную воздушную яму. Мать его…. Как же блевать хочется. Прямо-таки неудержимо…. А ещё и не видно ничего толком…. Братец, надо будет – в обязательном порядке – разжиться дельным мотодельтапланом. Ну, очень надо…. Как, вообще, можно беспроблемно существовать без надёжного и комфортного мотодельтаплана? А?».
- Никак нельзя, - согласился с псом Тим. - Попробуем разжиться. Обещаю. Точка.
- Подлетаем к Ключам, - любезно предупредил Сан Саныч. - Ухватись, Брут, покрепче. Одной ладонью за скамейку, а другой – вон за ту кожаную петлю, свисающую с потолка…
Предупреждение оказалось своевременным – вертолёт, резко накренившись по отношению к линии горизонта, заложил широченную дугу.
- Гав-в-в! - неуклюже повалившись на бок, от души возмутился Клык, мол: - «Что творите, сукины дети? Уроды грёбаные и недоделанные. Фокусники хреновы, а не дисциплинированные российские пилоты. Из-за вас, гнид пьяненьких, спиной ударился о ножку скамьи. Уточняю, об железную и ребристую ножку. Так вас всех и растак. Оптом и в розницу. И в хвост, и в гриву…».
За иллюминаторами замелькали местные пейзажи: извилистая речная долина, множество крохотных озёр, ярко-зелёные ковры лесов, поселковые дома и домишки, тёмно-коричневые горы и, конечно же, величественные вулканы.
Наконец, вертолёт приземлился.
- Попрошу на выход, господа, граждане и товарищи! - насмешливым басом объявил пилот. - Вещички попрошу не забывать. Включая, понятное дело, пустые банки и бутылки, целлофановые пакеты из-под чипсов, а также промасленные газеты, в которые были завёрнуты бутерброды и куриные окорочка. И про окурки, мать вашу развратную, не забывайте…

Они, подхватив багаж, покинули усталый вертолёт и по гравийному лётному полю отошли метров на семьдесят-восемьдесят в сторону.
- Гав-в, - негромко попросил Клык.
- Предлагаешь слегка передохнуть и вволю подышать свежим камчатским воздухом? - избавляясь от рюкзака и баулов, понятливо улыбнулся Тим. - Мол, лапы совсем не слушаются и ушастая голова слегка кружится? Не вопрос, дружище, дыши…. Саныч, ты как? Сильно торопишься?
- Не очень. Можно и перекурить. Лишним не будет…
Остальные же пассажиры, не останавливаясь, направились к полосатому шлагбауму, за которым располагались встречающие. И не просто «не останавливаясь», а ещё и распевая при этом в двенадцать лужёных глоток одну широко известную в геологической среде (по словам Сан Саныча), песенку:

Наш фрегат давно уже на рейде.
Спорит он с прибрежною волною.
Эй, налейте, сволочи, налейте!
Или вы поссоритесь со мною…

Эй, налейте, сволочи, налейте!
Или вы поссоритесь со мною…

Сорок тысяч бед – за нами следом,
Бродят – словно верная охрана.
Плюньте, кто на дно пойдёт последним,
В пенистую морду океана.

Плюньте, кто на дно пойдёт последним,
В пенистую морду океана…

Эх, хозяйка, что же ты, хозяйка?
Выпей с нами. Мы сегодня платим.
Отчего же вечером, хозяйка,
На тебе – особенное платье?

Отчего же вечером, хозяйка,
На тебе – особенное платье?

Не смотри – так больно и тревожно!
Не буди в душе моей усталость.
Это совершенно невозможно,
Даже – до рассвета – не останусь…

Это совершенно невозможно,
Даже – до рассвета – не останусь…

Смит-Вессон, калибра тридцать восемь,
Верный, до последней перестрелки.
Если мы о чём-нибудь и просим,
Это, чтоб, подохнуть не у стенки.

Если мы о чём-нибудь и просим,
Это, чтоб, подохнуть не у стенки…

Прозвучало – эхо, эхо, эхо…
Эй вы, чайки-дурочки, не плачьте!
Это – задыхается от смеха
Море, обнимающее мачты…

Это – задыхается от смеха
Море, обнимающее мачты…

Наш фрегат давно уже на рейде,
Спорит он с прибрежною волною.
Эй, налейте, сволочи, налейте!
Или вы поссоритесь со мною…

Эй, налейте, сволочи, налейте!
Или вы поссоритесь со мною…

Песенка, ожидаемо поперхнувшись во взаимных приветственных воплях, стихла.
- Вон тот УАЗик – мой, - невозмутимо указал дымящейся сигаретой Дунаев. - И вас, ребятки, до Серёгиного дома могу подбросить. Вы же в прежнем жилье Томаса остановитесь?
- Ага, там. Подкинешь – спасибо скажем, - улыбнулся Тим. - Кстати, а когда ты собираешься выезжать на Безымянное месторождение?
- Послезавтра, в районе пополудни. Если хочешь, то и тебя с псом прихвачу на броню. Непосредственно на месте и ознакомишься со строительством дороги. Проконтролируешь, так сказать, не откладывая в долгий ящик. А через пару-тройку и в посёлок вернётесь…. Так как, договорились?
- Замётано, не вопрос…. Саныч, а что случилось с Ключами?
- В каком смысле?
- В самом прямом. Когда вертолёт перед посадкой заложил полукруг, я в иллюминатор пялился. Чётко было видно, что часть посёлка заброшена – сплошные полуразрушенные крыши и характерные почерневшие развалины. Словно бы бомбёжка была совсем недавно.
- Бомбёжка, говоришь? - загрустил Дунаев. - Пожалуй, что и так. Это хвалёная рыночная экономика объявила Ключам беспощадную войну без правил и милосердия. Ну, и разбомбила – своими реформами неуклюжими – всё на хрен…. Рассказываю. В начале восемнадцатого века здесь размещался крупный казачий острог Нижнекамчатск. Но в далёком 1731-ом году полыхнул (из-за непомерно высокой ясачной пошлины), бунт камчадалов, и острог был сожжён дотла. Вот, на его развалинах потом и заложили Ключи. И население посёлка долгие-долгие годы неуклонно росло. А в 1992-ом году, когда оно перевалило за одиннадцать тысяч, Ключам даже был присвоен статус – «города». Тогда здесь производство было поставлено на широкую ногу, а самым крупным предприятием являлся леспромхоз, на котором заготовляли-обрабатывали древесину ели и лиственницы. Перерабатывающий завод работал в три смены, а львиная доля произведённых пиломатериалов экспортировалась в Японию. А ещё при Ключах был организован крепкий совхоз, собиравший по осени приличные урожаи картофеля, турнепса, моркови, свеклы и капусты. Да и совхозное стадо было, отнюдь, немаленьким…. Пришли Времена смутно-мутные, и всё это накрылось медным тазом. Совхозные поля заросли напрочь, леса теперь заготовляется в разы меньше, люди, не находя достойной работы, либо уезжают на Большую Землю, либо переквалифицируются в браконьеры. Диалектика – штука упрямая и безжалостная…. В 2004-ом году Ключи опять стали «посёлком». А сейчас здесь проживает от силы пять тысяч человек, и то, включая военных, обслуживающих полигон «Кура». Поэтому развалившихся и полусгоревших домов так много…. Ну, перекурили?
- Перекурили, - подтвердил Тим.
- Душу я тебе излил?
- Частично, скорее всего.
- Ладно, демагог брутальный, хватаем вещички и шагаем к машине…

УАЗик, вволю поколесив по посёлку, остановился возле отдельно стоящего рубленого дома под шиферной крышей.
- Десантируемся, доблестные сотрудники ЮНЕСКО, - скомандовал Сан Саныч. - И я тоже вылезу, помогу вам вещички выгрузить, перекурю…. Вот они, ваши здешние Пенаты. Любуйтесь.
Дом, выстроенный из толстенных гладких брёвен, смотрелся очень солидно.
- Впечатляет, - одобрил Тим. - На века построено. Из лиственницы. И всякие наличники, покрытые искусной резьбой, присутствую. Русская классика, короче говоря.
- Это точно. Да и всё прочее заслуживает уважения. Журавль-колодец. Хлев. Сеновал. Птичник. Крольчатник. Парники. Теплицы. Огород. Сад. Кузница. Мастерская. Погреб. Два гаража. Сарай для дров. Ещё один – непонятного назначения. Банька. Всё в полном порядке. И забор новёхонький. И участок большой, около сорока пяти соток. За домом, в дальнем конце подворья, и с десяток пчелиных ульев имеется. А за забором – грибной лес. Чуть дальше – старица Камчатки с причалом и лодкой.
- По-взрослому всё.
- Ещё бы, - горделиво напыжился Дунаев. - Серёга – мужик ужасно-хозяйственный. В батю покойного пошёл. Давно уже предлагаю ему возглавить хозяйственную службу нашего треста. Ну, и оклад более чем приличный. Премии и бонусы всякие. Не хочет. Мол, свобода дороже. Чудак-человек.
- А Серёга – он кто? - уточнил Тим.
- Мужик, понятное дело, - хохотнул Сан Саныч. - Настоящий. Штучный товар. Теперь таких уже не выпускают…. Познакомишься. Поговоришь. Глядишь, и споётесь…. Всё, Брут, давай свою брутальную лапу…. Э-э-э, поосторожней только жми, молодчик здоровенный. Мне ещё рано записываться в инвалиды…. Клык, не хворай. Встречаемся послезавтра, в одиннадцать сорок пять, на поселковой площади возле магазина. Пока, ребятушки…
УАЗик, бодро похрюкивая, укатил.
- Бух! Эх! - раздалось со стороны хозяйственных пристроек. - Бух! Эх!
- Пошли знакомиться с хозяином, - Тим забросил за спину рюкзак и подхватил баулы. - Посмотрим, что это за Серёга такой.
- Бух! Эх! Бух! Эх…
Тим, аккуратно отогнув ветки какого-то неизвестного ему дерева, заглянул за полутораметровый забор.
Возле длинного досчатого сарая чернобородый, голый по пояс плечистый мужик колол дрова. Умело так колол, со вкусом. Ставил на толстенный кряж берёзовое полено, высоко заносил над головой тяжёлый топор-колун и, слегка приседая, резко опускал руки вниз.
- Бух! - и полено разлеталось на две половинки.
- Эх! - с полусекундным опозданием выдыхал чернобородый, после чего водружал на кряж очередное полено.
- Здорово, хозяин! - минут через семь-восемь, когда мужик, пристроив топор к горке уже наколотых дров, решил немного передохнуть, поздоровался Тим. - Может, помощь нужна?
- Слышу лёгкий иностранный акцент? - обернувшись на голос, вопросом на вопрос ответил чернобородый. - Ты, наверное, Брут? Прибыл в Ключи на место инспектора Грина? Наслышан. Мне про тебя Томас кое-что понарассказал…. А я – Сергей Пугачёв. Он же – «Серёга». Он же – «Пугач»…. Подходи к калитке. Сейчас отомкну запор.
С тихим шорохом повернулся ключ в замке, и солидная калитка, оббитая широкими полосами чёрного металла и являвшаяся составной частью крепких двухстворчатых ворот, распахнулась.
- Проходи, Брут, - пригласил Пугач, но тут же насторожился: - Ты, никак, с псом? Тогда погоди немного. Не так всё и просто. Хотя…. Чистокровный хаски? Ну-ну…. Найда! - обернулся в сторону дома. - Ко мне!
Вскоре рядом с его ногами появилась собака.
«Лайка?», - засомневался Тим. - «Может быть, только какая-то нетипичная. Белая, с редкими бисквитными пятнами. Очень…э-э-э, компактная, ладная, лохматая и «шерстяная». Голова клиновидная и мощная. Угольно-чёрный аккуратный нос. Углы рта слегка загибаются, образуя некое подобие ехидной улыбки. Глаза тёмно-коричневые, глубоко посаженные, широко расставленные, немного раскосые, миндалевидной формы. Хвост пышный, гордо закинутый на спину. А, вот, уши какие-то маленькие и слегка закруглённые на концах…».
- Найда, она самоедка , - охотно пояснил Сергей. - Два с половиной года назад купил щенком у старого чукчи, на северном плато Корякского нагорья. Она ещё девушка у меня. И поэтому на всех кобелей рычит и бросается. А на твоего…
- На Клыка.
- А на твоего Клыка – нет. Только добродушно и загадочно щурится. Может, что и получится. Путное, я имею в виду. Например, здоровые и породистые щенки.
- Гав-в-в-в, - почтительно помотав головой, высказался Клык, мол: - «Какая симпатичная и трепетная синьорина. Сражён наповал. Имею самые честные и серьёзные намерения. Готов доказать на деле и всё такое прочее…».
Найда, молча, развернулась на сто восемьдесят градусов и, кокетливо помахивая белоснежным хвостом, затрусила к дому.
- Заходите, гости дорогие, - понимающе усмехнулся Пугач. - Будьте как дома…
«Кстати, а он здорово похож на легендарного Емельяна Пугачёва», - шагая по узкой гравийной дорожке, машинально отметил Тим. - «По крайней мере, на портрет Пугачёва, виденный мной когда-то в школьном учебнике по истории. А ещё Серёга очень жилистый и мускулистый. И ростом будет повыше меня. Наверное, крепкий боец. С таким справиться – куда как непросто…. Возраст? Под тридцать, скорее всего. Мой ровесник, то бишь…».

По короткой скрипучей лесенке они поднялись на крыльцо и через просторные сени, стены которых были завешаны берёзовыми вениками и духовитыми пучками сухих трав, прошли в дом.
- Это наша с тобой общая горница, - пояснил Сергей. - Кухня-столовая-гостиная, по-вашему. Вон та дверь ведут на твою половину: две комнаты и кладовка. А эта, соответственно, в мою. Туалет, извини на улице. Биотуалетом я только зимой пользуюсь. Кстати, рядом с колодцем столб вкопан в землю. На нём – умывальник…
Горница была достаточно просторной и главной её достопримечательностью являлась большая русская печь-красавица – с многочисленными дверками-заслонками и широкими полатями, застеленными пышной медвежьей шкурой. А уже рядом с печью, почтительно обступив её с трёх сторон, размещалось и всё остальное: кухня с мойкой и высоким двухкамерным холодильником, посудные и книжные шкафы, просторный обеденный стол и элегантные стулья с резными спинками, антикварные массивные комоды и приземистые сундуки самого почтенного вида. А ещё в этом помещении было очень много полосатых домотканых половичков – и на полу, и на комодах, и на сундуках.
- Уютно здесь у тебя, - одобрил Тим. - И пахнет хорошо – полевым разнотравьем, колодезной водой и свежей выпечкой.
- Ничего удивительного. И хлеб вчера выпекал в печи. И полы – колодезной водой – мыл.
- А вон на стене портрет висит, на котором изображены мужчина и женщина. Лица у них хорошие. Светлые-светлые такие…. Кто это?
- Мои покойные родители, - слегка нахмурился Пугач. - Они утонули несколько лет тому назад. Рыбачили по последнему льду в лагуне Маламваям . Ловили корюшку, навагу и камбалу. Матушке морской рыбы
захотелось. Мол, речная и озёрная приелись слегка…. С Тихого океана неожиданно тайфун налетел, и весь лёд за полчаса поломал. Тогда больше двадцати человек утонуло. Почти все, кто был на льду лагуны…. Портрет? Отца маманя рисовала. А батя – её…
- Извини.
- Ничего…. А что там с инспектором Грином? Улетел в свой прекрасный Париж?
- Нет, не улетел.
- Почему?
- Убили Томаса.
- Как? Кто? Когда?
Тим подробно рассказал о недавних печальных событиях.
- Жалко Томаса, занятный был чувак, - загрустил Серёга. - Помянуть надо. Как и полагается по русскому обычаю…. Давай, Брут, дуй на свою половину. Вещички раскладывай. Переодевайся. А я пока на стол соберу. Минут через пятнадцать-двадцать подгребай.
Тим обустроился, методично разложил вещи по полочкам высокого одёжного шкафа, разделся до трусов, сходил к колодцу-журавлю, вволю пообливался холодной чистейшей водой, тщательно обтёрся толстым махровым полотенцем, облачился в шорты, футболку и шлёпки-вьетнамки, после чего вернулся в горницу.
- Присаживайся, - предложил Пугач. - Держи чарку. В ней медовуха. То бишь, самогон, настоянный на меду. Всё своё. И мёд. И самогон. Сам гнал…
- У меня тоже всякий алкоголь имеется: водка, коньяк, виски. Достать?
- Не надо. Предпочитаю естественные напитки. Да и мешать не люблю…. Ну, помянем, не чокаясь. Пусть земля Томасу будет пухом. Родная канадская земля, понятное дело.
- Пусть будет – пухом, - поддержал Тим.
Они выпили.
- Ох, и крепка, зараза! - зажмурив глаза, выдохнул Серёга. - Пожалуй, это я переборщил – с четвёртой перегонкой. И трёх было бы вполне достаточно…. Да ты закусывай, Брут. Закусывай…. Вот, рыбка – вяленая и копчёная. Ветчина свиная. Холодец сборный. Крольчатина. Помидоры и огурчики. Папоротник маринованный. Холодная вчерашняя пицца с кабачками и баклажанами. Грибочки солёные. Морошка и княженика. Всё, как и полагается, своё…
После третьей чарки Тим подошёл к открытому окну и позвал:
- Клык! Ты где? Отзовись!
- Ищи ветра в поле, - хмельно усмехнулся хозяин дома. - Они с Найдой, наверняка, в лес отправились. Типа – на ознакомительную прогулку. У неё под забором, рядом с пчелиными ульями, тайный лаз вырыт. А я и не препятствую. Зачем? Самоедам без охоты никак нельзя. Могут затосковать и впасть во фрустрацию. Шерсть, тьфу-тьфу-тьфу, конечно, начнёт вылезать-выпадать, зубы крошиться в пыль…. Оно мне надо? Не надо, зорька ясная…. А так собака регулярно в тайгу наведывается. Свежим воздухом дышит. Добычу приносит. Зайчишек, белок и тарбаганов…. Тарбаганы? Это такие сурки местные, камчатские. Их топлёный жир здорово при простудных радикулитах и застарелых артритах помогает…. Может, о Томасе поговорим? Покумекаем, кто мог желать его смерти?
- Поговорим. Не вопрос.
- Понимаешь, было у меня чёткое предчувствие, что инспектор Грин кончит плохо. Больно уж безбашенным он был…
- И в чём, пардон, это выражалось? - заинтересовался Тим.
- В чём? Трудно вот так сразу, в двух словах объяснить…. Камчатка – край особенный, тайный и мистический. Тут нельзя шастать и бродить – где вздумается. В том смысле, что дошастаться – раз плюнуть…. Например, здесь имеются такие места и маршруты, где уже сотни лет не происходит ничего особенного и опасного. А ещё есть места запретные. Ну, как у новозеландских туземцев – «табу». Не надо туда ходить, десятилетиями и веками проверено. Всякие там распадки, конкретные сопки, водоразделы, перевалы, реки и озёра. Там с непослушными и легкомысленными путниками обязательно что-нибудь происходит. Нехорошее и фатальное, я имею в виду. Падают со скал и позвоночники ломают. Тонут в водоворотах и болотах. Пропадают с концами. Становятся обедом бурых мишек. Ну, и так далее…. Так вот. Томаса словно бы что-то тянуло к этим нехорошим и опасным объектам. Он постоянно, не смотря на все мои просьбы и предостережения, слонялся по рисковым маршрутам. Наверное, что-то важное искал. Нашёл? Не нашёл? Не знаю…. Теперь по подозреваемым личностям. Геологи и буровики с Безымянного месторождения? Бред законченный. Они ребята столичные, образованные и абсолютно адекватные…. Поселковые браконьеры? Не смеши меня, Брут. Трусишки они. Нынче – после осенних арестов и судов – на дно залегли, осторожничают. Им нынче лишний шум совсем ни к чему…. Российские вояки? Это да, вариант реальный. Томас, по его же словам, несколько раз посещал полигон «Кура». Тайно, понятное дело, посещал. Безо всяких официальных разрешений и провожатых. Запросто мог обнаружить там что-нибудь жутко-секретное и запретное. Запросто…. Паланцы? Скрывающий Ворон, спора нет, шаман авторитетный и уважаемый. Только, вот, мало верится в его складные и цветастые россказни. Разорённое Капище? Спиленный Главный идол? Дешёвой мистикой, гадом буду, так и отдаёт…. Да и сами паланцы. Я лично с ними считанные разы встречался. Они живут далеко от наших мест, за Срединным хребтом, практически на побережье Охотского моря. Да и мест насиженных паланцы покидать не любят. Потому как домоседы природные. То есть, от природы…. Допустим, всё же, что Томас-таки разорил тайное паланское Капище, спилил Главного идола и увёз его в неизвестном направлении. И где же, спрашивается, этот идол? Я на днях заходил в арендованный покойным инспектором Грином гараж: вездеход есть, рядом снегоход стоит, только никаких деревянных идолов не наблюдается. Как, впрочем, и рюкзака с паланскими амулетами…. Извини, Брут, но придётся прервать наше застолье. На время, понятное дело. Нельзя, понимаешь, забывать о текущих делах крестьянских. Не положено – забывать…. Поможешь?
- Без вопросов и с удовольствием. Что делать?
- Я животными займусь. То бишь, накормлю и напою свиней, кроликов и кур. А на тебе – парники и теплицы. Поливай там всё. Воду бери в старом колодце. Он за дальней теплицей расположен. Вода в нём всегда тёплая, благодаря минеральному родничку…. Только смотри, не перелей. Одна лейка на два огуречных куста. И для помидоров, перцев и баклажанов такая же пропорция. А для кабачков, тыкв, дынь и арбузов – в два раза больше…
На сельскохозяйственные работы ушло два с половиной часа.
- Ну, и как оно тебе? - подойдя к парникам-теплицам, поинтересовался Сергей. - В плане впечатлений?
- Шикарно и очень урожайно. Такое впечатление, что всё прёт прямо на глазах…. Может, отдельные плоды уже пора срывать?
- Утром сорву. Потом часть овощей отвезу в оптовую фирмочку. А другую, добавив свежих куриных яиц, в хозяйственную службу полигона. Вояки нынче при деньгах. В том смысле, что оплачивают продовольственные поставки почти без задержек. Ладно, возвращаемся к столу…
После седьмой чарки они перешли на личности.
Сперва Тим рассказал о своей жизни. Не обо всей, конечно. Только в общих чертах, не упоминая о сердечно-интимных моментах и о недавних июньских событиях, произошедших в Синей долине острова Западный Шпицберген.
- Интересная у тебя, Брут, работа, - умело выпустив изо рта с десяток идеально-круглых колец, сформированных из сизого табачного дыма, одобрил Пугач. - Даже завидую слегка. И не скучная, и для общества полезная, и…вообще. Всякие там интересные природные места, неожиданные встречи, переезды, перелёты, новые острые впечатления.… А я, вот, домосед. Ну, как те же паланцы…. Родился в Ключах. Здесь и вырос. Здесь и среднюю школу закончил. А вулканы же кругом. Да ещё какие…. Заболел я всерьёз этим делом и решил стать вулканологом. Улетел в Москву и поступил в МГУ, на геологический факультет. Причём, по-честному поступил, без денег. Лишь на одном желании. Потом успешно окончил и стал дипломированным вулканологом. На Родину вернулся…. Женитьба? Нет, так и не встретил в Москве нормальной девушки. В том смысле, чтобы она по сердцу пришлась…. Значится, вернулся в родимый посёлок и устроился младшим научным сотрудником на Ключевскую вулканологическую станцию. Сбылась мечта всей жизни, короче говоря…. Только недолго я на той станции проработал. Уже через полтора месяца, скрипя зубами, уволился по собственному желанию. Так, вот, получилось…
- Небось, женский вопрос всему виной? - прозорливо предположил Тим. - Трепетный и нежный?
- Это точно, трепетный…. Начальником Ключевской вулканологической станции тогда Юрка Демьяненко работал (может, и сейчас работает?). Хороший такой мужик – дельный, честный, вулканы любящий до посинения. Но…. Его жена, Татьяна. Чёрненькая такая, стройная, с живыми и быстрыми глазами…. Короче говоря, запал я на неё всерьёз. Да и она начала с интересом посматривать в мою сторону – своими быстрыми и живыми глазищами…. Вот, и уволился. То бишь, от греха подальше и чтобы жизнь Юрке не портить. Ну, не заслуживал он того. Не заслуживал…. Хотел я уехать на Большую Землю, но вскоре отец с матушкой утонули. Похоронил, как и полагается…. Похоронил, отплакал, поразмышлял и решил остаться. Родители столько сил во всё это вложили – в дом, в сад, в хозяйство, в пчёл. Вот, так сказать, и подхватил эстафету…. Работа на стороне, по найму? Нет, не нуждаюсь. И без неё денег на безбедную жизнь хватает. Свинину по осени продаю. Куриные яйца, молоденьких петушков и кроликов – круглый год. Ну, ещё и овощи всякие с картошкой…. Рыба? Только для себя ловлю. Ну, его на фиг, это браконьерство. Себе дороже. В том плане, что если меня, тьфу-тьфу-тьфу, посадят, то усадьбу сразу же разворуют. Дочиста…. Охота? Имеет место быть. Хорошее подспорье в хозяйстве. И бурых мишек стреляю, и горных баранов, и лосей, и всяких птичек перелётных…. Ещё с сотрудников ЮНЕСКО имею копейку. Пол избы, гараж, вездеход и снегоход сдаю в аренду выгодную…. Видишь, лестница ведёт на второй этаж? Это, так сказать, задел на Будущее. Вдруг, всё же, когда-нибудь женюсь, а жена мне подарит целую кучу маленьких Пугачёвых? Вот, для них…. А пока у меня на втором этаже иностранные туристы квартируют. Уже месяца два с половиной. То ли англичане, то ли шотландцы. Кто их всех разберёт? Правда, сейчас отсутствуют – надумали сплавиться на резиновых надувных лодках по реке Камчатке к океану. Бог им в помощь. Тем более что платят они за постой щедро и исправно…. А ещё у меня гидромотодельтаплан есть. Сам собирал-мастерил. По чертежам и инструкциям, позаимствованным в Интернете…
- Серьёзно?
- Серьёзней не бывает. Ик-к-к, - пьяненько икнув, заверил Серёга. - В сарае стоит. Завтра, Бог даст, покажу…. Я на нём богатеньких жлобов изредка катаю. Тех, кто ещё может страх перебороть. За большие бабки, понятное дело.
- А мне в аренду сдашь? Месяца так на полтора-два?
- Почему бы и нет? Обсудим, конечно…. Только, извини, не сегодня. Наливай…

Посиделки затягивались. За окнами, прикрытыми по случаю вечерней прохлады, сопровождавшейся пеленой мокрого белёсого тумана, постепенно стемнело.
Выпив по двенадцатой чарке, они – по старинной русской традиции – перешли к горячим спорам о смысле жизни.
- Дзынь! - разнеслось по горнице.
Оконные стёкла в одной из рам, треснув, посыпались на пол мелкими осколками, а на обеденный стол – между полупустыми блюдами и грязными тарелками – упал увесистый огненный булыжник.
Огненный – это как?
В том смысле, что плотно-плотно окутанный-опутанный злыми языками красно-фиолетового пламени.
Секунда-другая, и тёмно-серая льняная скатерть, расшитая красно-алыми петушками и лилово-фиолетовыми медведями, вспыхнула – как порох…

Глава пятая
Сплошная пурга и разные разности

- Туши пожар! - вскакивая на ноги, велел Серёга.
- А ты?
- Побежал ловить супостата…
Пугач, схватив карманный фонарик, лежавший на одном из комодов, покинул горницу.
«Походка-то у нашего бывшего вулканолога характерная», - машинально отметил Тим. - «Собранная, скоординированная и очень грациозная. Практически кошачья. Наверняка, серьёзно занимался восточными единоборствами…».
А с пожаром он справился быстро и без особых проблем: резко дёрнув за край, сбросил горящую скатерть со стола на пол и, усердно работая двумя полосатыми домоткаными половичками, зажатыми в ладонях, уверенно сбил пламя.
После этого Тим – чисто на всякий случай – выключил в комнате свет, прихватив со стола кухонный нож, вышел на крыльцо, напряжённо вслушался в чуткую ночную тишину и едва слышно прошептал:
- И Клыка, как назло, где-то черти носят. С ним бы мы этого любителя огненных фокусов в момент отловили бы…
Через пять-шесть минут тихонько скрипнули петли приоткрывшейся калитки, и по узкой гравийной дорожке беспорядочно запрыгало-задрожало светло-жёлтое пятнышко карманного фонарика.
- Убежал, сволочь прыткая, - поднявшись на крыльцо и виновато шмыгнув носом, сообщил Сергей. - Во-первых, темно. Во-вторых, я же нынче слегка выпивши…. Короче говоря, треснулся на бегу лбом о какое-то дерево. Больно, даже искры посыпались из глаз. Пока в себя приходил, он, гнида, и улизнул. Повезло гадине, короче говоря…. Впрочем, я с трофеями, всё же, вернулся. Злоумышленник так испугался погони, что обронил пару вещиц.
- Каких?
- Толком не рассмотрел. Пошли в дом.
Они, закрыв ради пущего спокойствия входную дверь на щеколду, вернулись в горницу.
- Стоит ли зажигать свет? - засомневался Тим. - Будем – как на ладони. Для тех, кто на улице, я имею в виду.
- Смело включай, - заверил Пугач. - Поджигателю теперь не до нас. Я успел-таки швырнуть ему вслед булыжник. Судя по болезненному вскрику, попал…. Впрочем, задёрну-ка я предварительно занавески. Бережённого, как известно, Бог бережёт…
- Ну, задёрнул? Уже можно включать?
- Не нукай, не запряг. Всё, включай…. Да, интересные трофеи мне достались. Во-первых, какая-то металлическая штуковина с резинкой…. Рогатка?
- В общем-то, да. Рогатка, - задумчиво вздохнув, подтвердил Тим. - Только, отнюдь, непростая…. Изделие РГ-05. Такими, как правило, оснащают диверсионные группы и штурмовые команды, входящие в состав различных российских спецслужб. Очень полезная и действенная штуковина. Прицельно бьёт метров с пятидесяти-восьмидесяти. Причём, железными тяжёлыми шариками. Если хорошенько потренироваться, то и глаз фигуранту можно – с одного выстрела – выбить. А ещё иногда железные шарики меняют на специальные зажигательные заряды. Точно такой и упал совсем недавно на наш достархан.… Как эти заряды зажигаются? А сами по себе. Непосредственно в полёте. От трения об воздух, если, конечно, так можно выразиться.
- Откуда, Брут, ты всё это знаешь?
- А у меня родной дядя в ГРУ работает. Генерал-майором. Возглавляет там какой-то жутко-секретный отдел.
- Ясненько, - осторожно трогая пальцами выпуклую шишку на лбу, уважительно протянул Серёга. - Вот же, приложился. Угораздило, мать его…. Родной дядя, значит? Бывает…
- А, во-вторых, старенькая меховая шапка?
- Это, брат, не шапка. А мужской малахай. Коряки такие носят и зимой, и летом. Старинная национальная традиция…. Стоп. Видишь, наушники обшиты чёрной гладкой кожей?
- Вижу. И что с того?
- А то, что это кожа нерпы. Получается, что это не просто – корякский головной убор, а паланский малахай…. Улавливаешь разницу?
- Улавливаю, - скрипнул зубами Тим. - Вот же, затейники хреновы. Чёрт бы их всех побрал…
- С чего это ты, Брут, так разозлился?
- С того самого. У нас было две основных, но строго противоположных друг другу версии. Мол, Томаса могли убить либо армейские деятели, либо мстительные паланцы. А теперь что получается? Какая-то хрень навороченная.
- Действительно, хрень, - задумчиво взлохматив пятернёй свою чёрную бородку, согласился Пугач. - Получается, что некий паланец, являющийся ко всему прочему сотрудником одной из российской спецслужб, только что пытался поджечь моё родовое гнездо? Пурга сплошная…. Это нас, не иначе, пытаются окончательно запутать. Зачем? Чтобы, ясен пень, сбить со следа…. Предлагаю следующее. Выпиваем по разгонной чарке. Убираемся на столе. И готовимся ко сну. Типа – утро вечера мудренее…. О, слышишь?
- Ага. Кто-то в дверь скребётся.
- Это наши собачки, нагулявшись, пожаловали…. Уже иду! Подождите! Открываю…
Найда довольно помахивала пушистым хвостом и загадочно улыбалась – всей своей «самоедской» мордочкой. А Клык крепко сжимал в зубах тушку упитанного лесного зайца.
- Гав-в! - небрежно пристроив добычу возле хозяйских ног, высказался Клык, мол: - «Славная получилась охота! Неземной восторг и полный отпад! Отвёл душеньку, что называется, по полной программе…. А почему у вас, добры молодцы, гарью пахнет? Локальный пожар – по пьяной лавочке – учудили?».
Тим подробно рассказал – как и что, а после этого резюмировал:
- Так что, дружище, придётся тебе ночь провести на улице. Так сказать, в качестве сурового сторожевого пса.
- Гав, - мол: - «Не вопрос. Посторожу. Не переломлюсь. А с такой симпатичной напарницей – так и с превеликим удовольствием. Ты как, Найда? Составишь мне компанию?».
Но гордая самоедка ничего не ответила на этот вопрос. Она, молча, развернулась на сто восемьдесят градусов и засеменила на выход…

Тим долго не мог уснуть: мысли всякие и разные – в основном, тревожные – назойливо бродили в голове. Ворочаясь с боку на бок, он рассуждал-размышлял: - «Если смотреть правде в глаза, то по итогам сегодняшнего дня ещё на одного подозреваемого стало больше. Причём, этот подозреваемый, безусловно, нынче проходит за «номером один». То бишь, больше всех остальных тянет на роль убийцы инспектора Грина…. О бородатом Сергее Пугачёве, естественно, идёт речь. О нём, родимом…. Во-первых, именно он чаще всех общался с покойным – проживали, как-никак, в одном доме. А Томас, между прочим, был неравнодушен к алкоголю. Сидели они, допустим, как-то вечерком за столом – ужинали и медовушкой баловались. Вот, информация о невероятно-глобальном открытии и перестала быть секретной. Ничего хитрого…. Во-вторых, у Пугача, оказывается, есть свой ключ от гаража, арендованного Грином. Сам же во время сегодняшних посиделок сказал, мол: - «На днях заглядывал в гараж. Снегоход и вездеход на месте. А, вот, спиленного идола и рюкзака с амулетами не наблюдается…». Охотно верю. Сейчас, безусловно, не наблюдается. А, например, с неделю назад, когда Томас отбыл в Петропавловск-Камчатский? Куда как проще, имея на руках ключ, войти в гараж, да и вывезти оттуда всё ценное, включая паланского идола и амулеты. Или какие-нибудь другие не менее экзотические раритеты…. Впрочем, можно и не вывозить, а просто продать, мол, пусть сами покупатели и вывозят. Что ещё за покупатели? Например, англичане или шотландцы, квартирующие у Серёги на втором этаже. А теперь (как версия), совершив покупку, иностранные туристы сплавляются по реке Камчатке к тихоокеанскому побережью. Зачем? Конечно, для того, чтобы переправить ценные раритеты за пределы России. Это раньше, во времена СССР, граница была на надёжном замке. А сейчас? Похоже, что даже дельная щеколда отсутствует. Пристанет к неприметному пирсу такой же неприметный кораблик, привезший для жителей Ключей триста коробок свиной тушёнки. Разгрузится. Ночью загрузится контрабандной красной икрой и копчёной рыбкой. Ну, и некий дополнительный груз возьмёт на борт. А утром, отчалив в неизвестном направлении, растает в густом тумане. И всё, поминай, как звали…. Если эта моя версия (про проданные иностранцам раритеты), верна, то Томас, понятное дело, был изначально обречён. Мол, опасный свидетель, способный поднять крутую бучу. И здесь в дело, как и водится, вступает «в-третьих»…. В-третьих, Пугач является местным. Следовательно, у него на Камчатке проживает много друзей и знакомых. В том числе, и Петропавловске-Камчатском. В-четвёртых, Сергей, судя по ухваткам, серьёзно занимался (может, и до сих пор занимается), восточными единоборствами. Значит, и его приятели занимались…. То бишь, Пугач запросто мог позвонить своему дружку-каратисту, проживающему в Петропавловске, и обратиться с просьбой, мол, надо срочно пришить одного вредного и опасного иностранца. За приличные деньги, понятное дело. Дружок пошёл навстречу и убил Томаса, а потом скрылся, ловко перемахнув через высоченную кирпичную стену…. В-пятых, фермер Пугачёв поставляет на ракетный полигон «Кура» всякие продукты питания. Получается, что у него есть устойчивые связи и в военной среде. То есть, если рассуждать логически, к убийству инспектора Грина мог быть привлечён и офицер-отставник, служивший в частях особого назначения. Всё одно к одному…. История с огненным зарядом, выпущенным из изделия РГ-05, якобы случайно потерянным паланским малахаем и выпуклым синяком на лбу? Обычная мистификация. Мозги пудрят и пургу гонят…. Жаль, что с Клыком на эту тему не поговорить. Почему? Ну, как же, он же всерьёз запал на эту бело-бисквитную самоедку. Следовательно, теперь и к её хозяину не сможет относиться адекватно. То бишь, будет – вольно или невольно – выступать в роли Серёгиного адвоката. Более того, может и с Найдой поделиться моими подозрениями-умозаключениями, что будет уже откровенно-лишним и вредящим делу…. Вау! Кажется, засыпаю…».

Утром Тим проснулся от «бряканья» ведра с водой о бетонные кольца колодца. Проснулся, мельком взглянул на наручные часы, лежавшие на прикроватной тумбочке, и сонно пробормотал:
- Без пяти шесть утра. Офигеть можно. Серёга-то фермер. Видимо, уже привык вставать в такую безумную рань. Подремлю, пожалуй, ещё минут сорок-пятьдесят…
Но поспать не довелось.
- Ба-бах! - глухо бабахнуло за окнами.
- Дзынь-нь-нь! - тоненько зазвенели стёкла в оконных рамах.
- Твою мать! - спрыгнул-слетел с кровати Тим и, как был в трусах, выбежал – через горницу и сени – на крыльцо.
- Доброе утро, - радушно поприветствовал его стоявший возле столба с умывальником Пугач. - Хороша водичка…. А что это, Брут, ты такой всклокоченный? Выскочил, словно на пожар торопишься.
- Так это…. Грохотало, вроде…. Что-то на полигоне рвануло?
- Не-а. Это просто старина-Шивелуч, заскучав в одиночестве, решил немного пообщаться с местными жителями. До него тут недалеко, порядка сорока шести-семи километров. Посмотри-ка направо.
Тим посмотрел. На небе – над тёмно-зелёным лесом, где-то вдалеке – наблюдались клубы густого тёмно-серого дыма.
- Извержение? Сильное?
- Локальное, не обращай внимания, - старательно растираясь полотенцем, заверил Серёга. - На несколько суток. Шивелуч чуть ли не каждый месяц напоминает о своём существовании. Покашляет чуток. Раскалённой лавой слегка поплюётся. А после этого успокоится.
- Ба-бах! - опять разнеслось над округой. - Бух-х-х-х…
- А что там взрывается? - переминаясь озябшими пятками по холодным доскам крыльца, спросил Тим.
- В основном, газы всякие и разные. А ещё иногда из жерла и «бомбочки» вулканические вылетают…. Кстати, тут недалеко имеется неплохая смотровая площадка с отличным видом на Шивелуч. Туда любопытных туристов регулярно привозят на автобусах. Выходишь из калитки и идёшь направо. На втором перекрёстке поворачиваешь налево, метров через двести пятьдесят ещё раз налево, а после этого шагаешь до упора.
- А что? И прогуляюсь. Тоже полюбопытствую…. Чем я, собственно, хуже всех прочих?
Он по-быстрому посетил туалет, умылся, оделся и, прихватив с собой собак, отправился на прогулку.
Было тепло, но между деревьями, окружавшими дорогу, плавно перемещалась лёгкая туманная дымка. Пахло неизвестными травами, летней влагой и печным дымком. Солнышко стыдливо пряталось за длинными и низкими светло-сизыми облаками.
Гордая Найда, закинув пышный белоснежный хвост на спину, умчалась вперёд, а Клык, семенивший рядом с хозяином, поинтересовался:
- Гав? - мол: - «Как дела? Есть новые мысли?».
- Ничего определённого и интересного, - смущённо вздохнул Тим. - Нахожусь в раздумьях и терзаньях…. А что у тебя?
- Гав, гав, гав-в-в.
- Даже так? Наметились серьёзные сердечные отношения? Даже, возможно, нашёл-отыскал свою половинку?
- Гав!
- Завидую, братишка…
Поворот, второй, впереди заметно посветлело, и вскоре они оказались на высоком речном берегу. Вернее, на сорокаметровом обрыве, на краюшке которого, невозмутимо вглядываясь вдаль, сидела Найда.
- Гав, - устраиваясь рядом с бело-бисквитной самоедкой, любезно пояснил Клык, мол: - «Сейчас мы находимся напротив того места, где речка Еловка впадает в реку Камчатку. Кофейно-бурый поток – это Камчатка. А светло-серый, соответственно, Еловка. Мы с подружкой здесь уже побывали вчера. Мимоходом…».
Над обрывом мелькали-носились – чёрными изломанными молниями – шустрые камчатские стрижи. По речной глади спешили куда-то (очевидно, по важным делам), два пузатых рыбацких баркаса. А на северо-востоке, над далёкой линией горизонта, величественно возвышался конус вулкана Шивелуч.
«Какой-то он…э-э-э, треугольный и ассиметричный», - мысленно прокомментировал Тим. - «А клубы дыма, честно говоря, весьма впечатляющие. Вверх, клубясь, поднимаются, поднимаются, а потом постепенно превращаются в шлейф-полосу, заметно отклоняющуюся к западу. Знать, ветер сегодня дует со стороны Тихого океана…».
Над конусом вулкана неожиданно полыхнул – сквозь клубы бело-серого дыма – яркий ало-розовый всполох. За ним другой. Третий.
А секунд через пятнадцать-двадцать опять загрохотало:
- Бух-х-х! Ба-бах! Бух-х-х-х-х….
- Гав, - предположил Клык, мол: - «Вулканическими бомбочками, не иначе, плюётся…».

Когда они, часа через полтора, вернулись к родовому гнезду Пугачёвых, двухстворчатые ворота были уже распахнуты настежь, а рядом с ними стоял-красовался угольно-чёрный БМВ, соединённый жёсткой сцепкой с длинным и широким самодельным прицепом, в который Серёга – через откинутый вниз борт – загружал деревянные ящики с помидорами, огурцами и кабачками.
- Давай, помогу, - предложил Тим.
- Спасибо, уже заканчиваю. Только коробки с куриными яйцами осталось пристроить…. А ты, брат, если не лень, конечно, посуду помой вчерашнюю. Тёплая вода – в водогрее кухонном. И кроликов накорми, а то я не успел. Трава, перемешанная с ботвой бобов, в тележке, возле крольчатника…. Если надумаешь погулять по посёлку, то всё здесь запри. Ворота – на засов. Вот, ключи от входной двери и калитки. Держи.
- Держу…. Солидная у тебя машина, ничего не скажешь. Наверное, дорогая?
- Не знаю, честное слово, - беззаботно пожал плечами Пугач. - Год назад бесплатно досталась, от друга покойного. Он в Петропавловске бандитствовал немного. То есть, рэкетом занимался. Застрелили, понятное дело. Вот, ко мне автомобиль и отошёл. Типа – по наследству.
- Ясненько, - пробормотал Тим, а про себя подумал: - «У него ещё, ко всему прочему, и бандиты числятся в друзьях. Неужели мои ночные бредни, вовсе, и не бредни? Чёрт знает что…».
Пугач, закрыв на шпингалеты борт прицепа, уселся на водительское сиденье. Захлопнулась автомобильная дверка, сыто загудел мощный двигатель, и БМВ, увлекая за собой прицеп, закруженный под самую завязку, укатил.
Повыв посуду, накормив прожорливых ушастых кроликов, переодевшись в цивильный прикид, заперев двери, ворота и калитку, Тим тоже покинул фермерскую усадьбу.
А перед тем, как запереть-покинуть, он сделал ещё две вещи. То бишь, совершил ещё два действа.
Во-первых, поместил в полиэтиленовый пакет тёмно-синюю пластиковую папку со своими (по выражению Чака Мунтяну), верительными грамотами и литровую бутыль виски.
Во-вторых, пообщался с Клыком, спросив напрямик:
- Ты, дружище, составишь мне компанию? Или как? Может, другие планы имеются? Важные-важные такие? Серьёзные-серьёзные? Судьбоносные-судьбоносные?
- Гав-в…, - виновато понурился хаски, мол: - «Имеются, ясная камчатская зорька. Куда же без них…. Тем более что ты, судя по содержимому полиэтиленового пакета, собрался заняться скучными официальными делами? Извини, но терпеть ненавижу чиновников всех мастей и национальностей…. Может, я с Найдой останусь? Чисто для пользы общего дела? За фермерской усадьбой присмотрим. То, да сё. В лес сбегаем. Поохотимся…. А?
- Не вопрос, оставайся. Всё понимаю. И даже больше, чем всё.
- Гав? - мол: - «Они тебе до сих пор ещё снятся? Тёмно-зелёные глаза одной потомственной прибалтийской ведьмочки? Прекрасной и задумчивой волчицы, рождённой среди жёлтых неверных дюн?».
- Снятся. До сих пор. Каждую ночь. Каждую…

Он, прогулявшись по посёлку, достаточно быстро нашёл административное здание, где заседало местное начальство, поднялся на второй этаж и, поулыбавшись пару-тройку минут молоденькой сексапильной секретарше, беспрепятственно прошёл в кабинет Председателя поселкового совета.
- А? Что? Кто такой? - возмутился сидевший в торце длинного письменного стола блёклый тип пенсионного возраста. - Почему без доклада? Бардак!
«Бледный цвет лица. Характерные мятые «мешки» под глазами. Ручки-ладошки нервно подрагивают», - отметил Тим. - «Знать, имеет место быть классическое похмелье…».
Отметил и, как бы невзначай, прикоснулся полиэтиленовым пакетом к ножке ближайшего стула.
- Бряк! - встретившись с твёрдой древесиной, послушно выдала стеклянная бутылка с заморским напитком.
- Вы, товарищ, по какому вопросу? - с любопытством посматривая на полиэтиленовый пакет, тут же смягчился тип. - Приезжий?
- Приезжий, - добросердечно улыбнувшись, подтвердил Тим. - Старший инспектор «Фонда охраны дикой природы» Тимофей Белофф. Прибыл на место выбывшего инспектора Грина.
- Знаю, уже знаю. Жалко Томаса. Хороший был паренёк. Смелый и принципиальный. Максималист. Практически Павка Корчагин, только иностранного розлива. Искренне соболезную и сочувствую…. А я – Голицын Фёдор Васильевич. Здешний Председатель. Что-то навроде посёлкового старосты.
- Вот, я и говорю. Прибыл и зашёл познакомиться. Ну, и по рюмашке махнуть по этому поводу. Русская старинная традиция, как-никак. Правда, напиток, наоборот, американский, купленный в Нью-Йорке. Виски – «Белая лошадь».
- В самом Нью-Йорке? - жадно дёрнув кадыком и громко сглотнув слюну, восхитился Голицын. - Ну, надо же…. Поддерживаю. Народные традиции надо чтить и уважать. Причём, всегда и везде…. Да и безвременно погибшего Томаса следует всенепременно помянуть. Старший инспектор, будьте так добры…
- Зовите меня – «Брут». И на «ты».
- Брут, будь так добр, задвинь щеколду на входной двери. Чтобы никто не мешал. А я пока бокалы достану…. Вот, коньячные. А в этом блюдечке – кедровые орешки. Очищенные уже, отборные. Братан двоюродный прислал с оказией из Усть-Илимска…
Минут через сорок пять, когда бутыль с виски опустела наполовину, Тим попросил собеседника рассказать о современных реалиях-тенденций Ключей. Мол, как, где, почему и что будет дальше?
- Хреново всё, - всерьёз запечалился Фёдор Васильевич. - Ну, никому мы не нужны. В том плане, что совсем никому, кроме туристов беспечных…. Не, когда Ключи были городом, то тогда всё было совсем по-другому. Совсем. И начальство из Петропавловска постоянно наезжало, чтобы лично узнать о наших потребностях. И финансирование было – куда как более существенным. Да и «мэром» называться гораздо приличнее, чем каким-то там «председателем»…. Но разъезжаются люди. Увы. Бегут, как крысы с тонущего корабля.
- Из-за отсутствия работы?
- И из-за этого, конечно, тоже. Но не только…. Понимаешь, Брут, совсем нынче вояки обнаглели. В том смысле, что мышей разучились ловить. Раньше, до Перестройки, на «Куру» падало гораздо больше ракет. Гораздо. И, что характерно, все они попадали куда надо, то есть, на территорию полигона. А сейчас? Во-первых, ракеты теперь все разные. Более того, среди них много экспериментальных, ещё толком не апробированных на практике. Во-вторых, об их запусках перестали предупреждать заранее. В-третьих, время от времени ракетчики мажут, и болванки падают – где не попадя…. Привожу конкретные свежие примеры. В 2009-ом году отец и сын рыбачили на небольшом озере, расположенном в бассейне реки Еловки. Рядом с ними упала ракета. Вернее, вошла в воду практически отвесно и, предположительно, «пробила» в озёрном дне дырку. Как бы там не было, но образовалась приличная водяная воронка (то бишь, водоворот), и незадачливых рыбаков – вместе с лодкой – куда-то «затянуло». Больше их никто не видел…. В прошлом году «Булава» грохнулась на баньку Петьки Сафронова и разметала её на отдельные брёвнышки. Хорошо, что дело было ночью, и в бане никто не мылся…. А ещё ительмены жалуются, что частенько болванки падают рядом с их стойбищами, после чего приходится за испуганными северными олешками бегать сутки напролёт…. В-четвёртых, по посёлку поползли упорные слухи, что сейчас армейские деятели изредка запускают и ракеты, оснащённые боевыми зарядами. Не ядерными, понятное дело, а тротиловыми. Но, всё же…. Вот, и уезжают людишки – при первой же реальной возможности – на Большую Землю. Видимо, кому-то наши Ключи здорово мешают. Ну, очень-очень. Как кость в горле…
- Это что же, снежинки? - ошарашенно уставился в окно Тим. - Не может такого быть!
- Конечно, ик, не может, - хмельно икнув, согласился Голицын. - Никакой это не снег, а пепел. Шивелуч балуется. Не страшно. Вулканологи с утра объявили, что пепел самый обычный, да и выпадет его не много – в пределах двухсот-трёхсот грамм на метр квадратный. Лишнее удобрение для садов и огородов, не более того.
- Вы сказали, что, мол, сегодняшний пепел – самый обыкновенный. Значит, бывает и необыкновенный? И сколько его выпадает во время серьёзных извержений?
- Накапай-ка, Брут, ещё вискарика. Расскажу кой-чего.
- Без вопросов.
- Ну, за камчатские вулканы!
- За них…
Фёдор Васильевич, поставив опустевший бокал на столешницу, умело занюхал импортный напиток рукавом тёмно-коричневого потёртого пиджака, выдохнул и, зажевав кедровыми орешками, приступил к рассказу:
- Как сейчас помню – 1975-ый год. Я тогда трудился вторым секретарём Обкома КПСС. Зимой направили в посёлок Анавгай, инспектировать тамошних оленеводов. Это километров восемьдесят-девяносто от Ключей. Тут Толбачик и рванул. Так грохотало, не приведи Бог. У некоторых из ушей даже кровь капала…. А потом с неба стал падать снег, перемешанный с вулканическим пеплом. Падал и падал. Падал и падал. Чуть погодя ветер задул. Началась самая натуральная пурга. Сплошная вся такая из себя. За неполных три часа навалило-намело больше метра. Северные олени стали есть этот снег, перемешанный с пеплом. Пить-то хочется. А потом стали пухнуть, раздуваться и падать мёртвыми. Несколько тысяч олешек тогда погибло. Вот так…. Сколько пепла выпало при том памятном извержении? Везде по-разному. В Анагвайе – по официальным данным – порядка двадцати-тридцати килограмм на метр квадратный. Аналогичная ситуация сложилась и в других населённых пунктах этого района: в Ключах, Мильково, Долиновке, Лазо, Атласово и Козыревске. А на склонах Толбачика, естественно, пепла выпало многократно больше – ведь там деревья завалило по самые макушки…
- Ядовитый пепел? - удивился Тим. - И что, все камчатские вулканы выбрасывают такой?
- Конечно же, нет. Только Толбачик в 1964-ом году, и Шивелуч в 1975-ом и 2010-ом. Причём, в 2010-ом только предположительно. Тогда в петропавловскую больницу отправили более двух десятков жителей посёлка. Мол, сильнейшее отравление. Но не факт, что причиной тому был ядовитый вулканический пепел, а не контрафактный алкоголь…

Поздним вечером, плотно поужинав и слегка побаловавшись медовухой, (слегка – по причине разных важных дел, запланированных на завтра), они вышли на крылечко перекурить.
Неожиданно в небе появилась-возникла яркая падающая звезда.
- Метеорит? - забеспокоился Тим.
- «Булава» следует на полигон, - прикуривая, вяло прокомментировал Пугач. - Или же, к примеру, «Синева»…. Глаза-то прикрой.
- Зачем?
- Лишним, поверь, не будет. Или же смори на неё, заразу, прищурившись, и сквозь пальцы.
Вспышка полыхнула неожиданно, и на улице стало светло, как днём. Но только на секунду – яркая звезда тут же распалась-рассыпалась на несколько крохотных звёздочек.
- Это боеголовки (их может быть и более десяти штук), отделяются от общей платформы и разлетаются в разные стороны, - пояснил Серёга.
Со стороны полигона загрохотало.
- Смотри-ка ты, сегодня заряды были почти боевыми. То бишь, тротиловыми…. Чего это, Брут, ты так задумчиво хмуришься?
- А что, интересно, будет, если такая ракета (наполовину боевая, по твоему выражению), попадёт в жерло действующего вулкана? Например, Шивелуча или Толбачика?
- Брось. Вероятность такого – практически нулевая. Один шанс на сотни миллиардов.
- А всё же? - заупрямился Тим. - Что тогда будет?
- Хрен его знает. Но ничего хорошего – это точно. Век медовухи не пить…

Глава шестая
На броне

Что за важные дела были запланированы на следующий день?
У Пугача, понятное дело, фермерские – делать их и не переделать. А Тим в полдень отъезжал на Безымянное месторождение, поэтому надо было – в срочном порядке – ознакомиться с проектом строящейся дороги. Серьёзный ревизор всегда должен знать объект предстоящей ревизии – если и не досконально, то, хотя бы, в общих чертах.
Поэтому он встал без пятнадцати шесть утра, посетил туалет, сделал зарядку, умылся, помог Серёге накормить и напоить живность, повторно умылся, позавтракал и засел за ноутбук – изучать проект. Изучал, изучал, изучал. Даже увлёкся слегка…
- Гав! - своевременно напомнил Клык, мол: - «Заканчивай, братец, грызть гранит науки. Уже без десяти одиннадцать, а ты, охламон белобрысый, ещё и не собран…».
- Спасибо, родное лохматое сердце, - поднимаясь на ноги и выключая ноутбук, поблагодарил Тим. - Надо, действительно, озаботиться сборами. В том смысле, что и забыть ничего важного нельзя, но и лишний груз нам нынче ни к чему…
Он уже зашнуровывал собранный рюкзак, когда в стекло вежливо постучали.
- Что там? - приоткрыв окно, спросил Тим.
- Ни «что», а «кто», - известил хриплый голос Пугача. - Почтальон спрашивает «мистера Белофф».
- Гав-в-в? - изумился Клык, мол: - «Почтальон? Разве они ещё существуют? Я имею в виду, в наш век мобильных телефонов, «эсэмэсок», Интернета и электронных писем? Особенно здесь, на дикой русской Камчатке? Хотя, подожди…. В наше время почтальоны разносят-доставляют уведомления о необходимости получить посылку, или там бандероль. А ещё вручают официальные письма из различных государственных инстанций. Например, из Налоговой инспекции…».
Тим, расписавшись в квитанции и поблагодарив пожилую почтальоншу, вернулся во двор, запер калитку и сообщил:
- Телеграмма.
- Надеюсь, ничего такого? - насторожился Серёга.
- Гав? - сдублировал хаски.
- Какого – такого?
- Понимаешь, в России принято относиться к телеграммам…э-э-э, с долей опаски. Издавна так повелось. К ещё непрочитанным телеграммам, я имею в виду.
- Кажется, понимаю, - улыбнулся Тим. - Нет, ничего печального и фатального. Наоборот, телеграмма сугубо поздравительная. Могу даже зачитать. Слушайте…. Итак. Поздравляю, племяш, с грядущим тридцатилетием. Конкретные пожелания выскажу при встрече. Семнадцатого июля обязательно будь на месте. Вечером заскочу с подарком. И дополнительным приятным сюрпризом обеспечу. Артём Белов.
- Гав? Гав-в! - обрадовался Клык, мол: - «Дядюшка Артём приезжает-прилетает? Просто отлично и замечательно! Классный чувак. Всегда рад встретиться с ним…».
- Не буду, Брут, пожалуй, торопиться с поздравлениями, - решил Пугач. - Вот, через трое суток, когда наступит «семнадцатое», и вы с Клыком вернётесь с Безымянного месторождения, тогда…. Артём Белов? Откуда он узнал адрес, по которому надо было отправлять поздравительную телеграмму? Ах, да. Это, наверное, тот твой родственник, который трудится генерал-майором в российским ГРУ?
- Ага, он самый.
- И прибывает к нам в Ключи? Лично?
- Наверное. По крайней мере, это следует из текста данного лаконичного послания.
- Слушай, давай, попросим господина генерал-майора о помощи?
- О какой? - осторожно уточнил Тим, а про себя подумал: - «Может, напрасно я Серёгу подозреваю в разных грехах и страшных преступлениях? Глаза-то у него вон какие честные и бесхитростные. То бишь, типично-фермерские…».
- А пусть он поможет нам отыскать убийцу Томаса Грина. ГРУ – контора серьёзная, с очень большими возможностями.
- Вряд ли согласится.
- Почему? - обиженно набычился Пугачёв. - Такой занятой, самовлюблённый и заносчивый?
- Нет, конечно же. Просто он работает совсем по другому профилю.
- И по какому же, если не секрет?
- Артём Петрович Белов возглавляет российскую спецслужбу, которая называется – «АнтиМетро», - посомневавшись с полминуты, сообщил Тим. - Эта секретная структура полноценно курирует деятельность российского метрополитена. Причём, практически по всем аспектам. А также работает и с другими подземными объектами: секретными бункерами, шахтами, рудниками, всякими природными пещерами и так далее…. Всё, нам уже пора. Точка. Давай лапу, камчатский фермер. До встречи…. Вернёмся либо шестнадцатого вечером, либо семнадцатого утром. Клык, прощайся с Найдой. А я пошёл за рюкзаком…

- О, господа инспектора пожаловали! - обрадовался Дунаев. - Почти без опоздания, хвалю…. Привет, Клык! Здорово, Брут! Знакомьтесь, это – Михась, водитель нашего железного Буцефала…. Миня, помоги дорогим гостям рюкзачок разместить в чреве. А после этого забирайся на место водительское, заводи движок и трогай. Время дорого…
«А старина Саныч-то на этот раз облачился в классическую походную одежду», - отметил Тим. - «Старенькая штормовка, брезентовые штаны, резиновые сапоги, стильная кожаная кепка. Такой опытный, несуетливый, тёртый и многое в жизни повидавший следопыт-первопроходец…. И как же я тогда, при первой встрече в аэропорту, мог принять его за мирного и мечтательного бухгалтера?».
Вездеход, на котором им предстояло добираться до Безымянного месторождения, впечатлял.
- Гав-в-в, - уважительно прокомментировал Клык, мол: - «Солидная такая железяка. Массивная и заслуженная. Тёмно-зелёная краска местами облупилась. Да и рыжая ржавчина присутствует повсеместно…».
- Полная уважуха, - согласился Тим.
- Гав! - мол: - «Только воняет от этого авторитетного монстра – офигеть и не встать. И машинным маслом, и соляркой, и ещё чем-то, не менее гадким…. Ты, Брут, конечно, как хочешь. Не мне тебя учить. Но я на этой хвалёной и грязнущей броне не поеду. Даже и не уговаривай. Рядышком побегу, с ветерком…. Что касается этого Михася. Подозрительный тип среднего возраста. На сомалийского пирата здорово похож. Таких частенько показывают по телеку. Смуглая-смуглая физиономия. Узкие тёмно-карие глазёнки. Неопрятная жиденькая бородёнка. Грязно-алая бандана на голове. Дурацкая длинная серьга в ухе. И рот щербатый кривится в язвительной и наглой улыбке…. Щербатый? Это в том смысле, что половины зубов нет, а имеющиеся – жёлто-чёрные и обломанные…».
А, вот, пристроить рюкзак «в чреве», как выразился Сан Саныч, получилось с трудом: практически вся внутренность вездехода была забита-загружена всякой разностью.
- Не будешь же вертолёт, на, арендовать, чтобы доставить на прииск, на, всякую мелочёвку, - старательно утрамбовывая груз, ворчал Михась. - Дороговато получится, на. Прижимистое начальство, на, ни за что не поймёт.… Интересуешься, Брут, что, мол, за мелочь, на? Да, всё подряд, на: фуфайки, кирзовые сапоги, цемент, гвозди, топорища, шурупы, батарейки, туалетная бумага, химические реагенты для приготовления буровых растворов, переходники всякие, на, аварийные метчики, детективные и приключенческие книжонки, утеплитель в рулонах, на. Всего и не перечислишь, короче говоря, на…. Как я попаду внутрь? То бишь, к рычагам и рулю, на? Естественно, на, через специальный «водительский» люк. Но нет там у меня лишнего места. Извини. И без того тесно, на…. Ага, придумал. Держи эти два пакета, на. Вот, и для твоего рюкзака, инспектор, на, образовалось местечко.
- А что с пакетами делать?
- Прихватишь с собой, на броню, на. В них – брезентовые плащ-палатки. Облачитесь с Санычем, на, если дождик пойдёт. А до дождя их можно и под попы запихать. В том смысле, чтобы нежные задницы, на, не отбить…

Двигатель оглушительно взревел, и всё вокруг наполнилось выхлопами чёрного, очень вонючего дыма. Опытный Дунаев тут же прикрыл лицо полой штормовки, и Тим, не медля, последовал его примеру.
Наконец, вездеход тронулся с места и неторопливо покатил на север. Вонючий дым оставался где-то позади, и дышать стало значительно легче. Только уши слегка закладывало от надсадного воя и беспрестанного тарахтенья старенького двигателя. Клык, активно перебирая лапами, держался рядом с допотопным транспортным средством.
Через некоторое время вездеход, перебравшись по узкому бетонному мосту на левый берег реки Камчатки, резко увеличил скорость передвижения.
- Отличная просёлочная дорога. Ровная-ровная. И чего, спрашивается, местные жители жалуются? - непонимающе пробормотал под нос Тим, после чего прокричал в ухо Дунаева: - Саныч! Пёс отстаёт!
Главный инженер «Безымянного геологического треста» только успокаивающе махнул рукой, мол: - «Не переживай, инспектор. Это ненадолго…».
Действительно, уже через несколько минут вездеход резко сбросил скорость и, осторожно съехав с дороги на узкое боковое ответвление, остановился.
- Гав? - подбежав, поинтересовался Клык.
- Тебя, красавца хвостатого, ждём, - пояснил Сан Саныч. - Я Михася заранее предупредил. Запрыгивай на броню и гнездись рядом с хозяином. Он тебя рукой крепко обхватит-обнимет, чтобы ты не свалился на ходу. Бывали уже прецеденты.
- Гав?
- Затем, что впереди нас ждёт сплошная и жирнющая грязюка. В одних местах тебе будет по брюхо поджарое, а в других – по самую морду. Изгваздаешься, как поросёнок последний. Если, понятное дело, не потонешь…. Запрыгивай!
Дождавшись, когда хаски, положив мохнатую морду на живот Тима, устроится, Дунаев достал из кармана штормовки увесистый гаечный ключ и два раза сильно ударил по броне. Вездеход, послушно взревев двигателем, тронулся дальше…
Тронулся – по дороге? Первые четыре с половиной километра – да. Только по узкой, плохенькой, от души разбитой и щедро покрытой знатными рытвинами-колдобинами.
А потом дорога неожиданно пропала, превратившись в «грязевое направление», усеянное многочисленными глубокими колеями, изощрённо переплетавшимися друг с другом.
«Ничего не понимаю», - одной ладонью держась за ржавую железную скобу, намертво приваренную к корпусу вездехода, а другой крепко прижимая к себе Клыка, рассуждал Тим: - «Неуклонно и планомерно поднимаемся вверх. Поднимаемся и поднимаемся. А грязи, вопреки всем моим представлениям о законах физики, становится всё больше и больше. Так и летит во все стороны из-под широких гусениц вездехода. Плотная-плотная такая, серая-серая и на удивление однородная…. Сколько мы, преодолевая эту противную и вязкую жижу, проехали за последний час? Километров семнадцать-двадцать, наверное…. Ага, знаменитый вулкан Шивелуч значимо приблизился и настойчиво замаячил справа. То бишь, на востоке. Километров десять-одиннадцать до него. Не больше…. Вообще-то, получается (по моим сегодняшним визуальным наблюдениям), что Шивелуч как бы состоит из нескольких частей: из ужасно-древнего вулкана, старой кальдеры и активного «молодого» кратера, над которым сейчас безостановочно клубится бело-серый дым. Надо будет потом у Пугача поспрашивать – как и что. Дипломированный вулканолог, как-никак…. А
теперь вплотную к нашему «грязевому направлению», практически нависая над ним, «подошли» непонятные чёрные «языки». Это, что же, застывшая вулканическая лава? Не из неё ли и эта гадкая грязюка сочится? Интересное кино…».
Через некоторое время, когда Шивелуч вновь отдалился, а траектория их движения однозначно пошла на понижение, вязкой жижи под гусеницами вездехода стало гораздо меньше. Вскоре, и вовсе, «грязевое направление» вновь преобразовалось в полноценную, пусть и раздолбанную дорогу, а по её откосам даже замелькали круглые островки ярко-зелёной травы.
Вездеход, отъехав от дороги метров на двадцать-тридцать в сторону и устало всхрапнув, остановился на берегу длинного узкого озера.
- Привал, - объявил Дунаев. - А также комплексная помывка и скромный перекус. Покидаем, ребятки, броню.
- Ры-ы-ы-ы-ы! - воинственно топорща бело-чёрную холку, зарычал в сторону озера Клык.
До противоположного озёрного берега было порядка ста двадцати метров, и там, вдоль невысокой каменной гряды, неторопливо прогуливалась светло-пегая матёрая медведица, сопровождаемая двумя крохотными медвежатами.
- Стоит ли так нервничать, на? - вылезая через узкий люк, расположенный на «передке» вездехода, неодобрительно покачал головой Михась. - Подумаешь, на, медведи. Их на Камчатке больше, чем собак нерезаных, на. Я недавно читал в краевой газете, что их проживает на полуострове, на, около восемнадцати тысяч. Чуть ли не пятнадцать процентов от общей численности всех российских бурых медведей, на…. Почему мы, выехав из Ключей, на, не встречались с ними вплоть до этого места? Ну, не любят мишки западные склоны Шивелуча. Грязно здесь очень, на. Зато на восточных сухих склонах, на, возле Сиреневого распадка, их без счёта. Что косолапые там делают? Не знаю, на. Врать не буду. Говорят, что ходят на поклон, на, к Скрытному Ворону. Мол, нижайше просят его о сытном лете и короткой зиме, на.
- Хватит трепаться, - прервал водителя Дунаев. - Балабол ты, Миня, каких ещё поискать. Язык без костей. Обеспечь-ка нас брезентовыми вёдрами. Ещё жидкое хозяйственное мыло выдай. А сам обедом озаботься. Лёгким, понятное дело, без всяких изысков и излишеств. Но сытным…
- Гав! Гав! Гав! - отчаянно носился туда-сюда вдоль кромки озера Клык. - Гав-в-в!
- Ры-ы-ы! - насмешливо отвечала ему с противоположного берега светло-пегая медведица.
- Их-их! - старательно вторили ей медвежата. - Их-хо-хо!
- Прекратить дурацкую перепалку! - подойдя к берегу, гаркнул Тим, после чего прочёл псу краткую нотацию: - Удивляюсь я на тебя, Клык. Вроде бы умный и взрослый пёс, а туда же. Она тебя тупо провоцирует, а ты и ведёшься, как щенок неразумный. Стыдно должно быть, ей-ей. Лучше бы, право слово, принял водные процедуры, а то весь в серых грязевых брызгах и подтёках…
- Гав, - понурив ушастую голову, повинился хаски, после чего, коротко разбежавшись, прыгнул в озеро и поплыл длинными зигзагами, неуклонно приближаясь к противоположному берегу.
Медведице эти собачьи манёвры совсем не понравились, и она, развернувшись на сто восемьдесят градусов и расстроенно порыкивая, неторопливо зашагала от озера прочь. Медвежата, дурашливо подталкивая друг друга, заковыляли следом за матерью.
Тим и Дунаев, первым делом, старательно очистили одежду от дорожной грязи и умылись. А после этого принялись таскать в брезентовых вёдрах озёрную воду и обливать ею грязнущий вездеход.
- Заканчивайте, на, дуриться, граждане, - минут через пятнадцать посоветовал Михась. - Результат-то, на, минимальный. Я потом на Безымянном проедусь по мелкому озеру с твёрдым дном, и все дела, на…. И вообще, на, прошу к столу. Хавчик практически, на, готов.
- А что у нас сегодня на обед?
- Классика, на, походная. То бишь, макароны с тушёнкой, на, и крепкий горячий чай. Как и просили, на, без разносолов и излишеств, на…
Естественно, что во время обеда Тим не удержался от вопросов про недавно преодолённое «грязевое направление», мол: - «Что это такое было? Почему и для чего? И откуда оно, собственно, взялось?».
- Попробую объяснить, - методично работая гнутой алюминиевой ложкой, пообещал Дунаев. - Заметил, что вскоре после того, как мы съехали с основной дороги, начался значимый подъём? Молодец, инспектор, наблюдательный…. Тут, значит, такое дело. У Шивелуча есть геологическое основание, на котором он и расположен. Диаметр этого основания – порядка сорока пяти-восьми километров. То есть, если рассуждать глобально, мы последние два часа ехали над вулканом, отделённые от раскалённой лавы километровой (если не более тонкой), прослойкой горных пород…. Впечатляет?
- А то.
- Тогда продолжаю…. Вокруг Шивелуча сконцентрировано очень много различных…э-э-э, отходов вулканической деятельности. Всякие там шлаки, спрессованный пепел, обломочные пирокластические материалы , оксидные плёнки, ну, и всё такое прочее. А на западных склонах вулкана, как раз, из земли (то есть, из разнородной вулканической хрени), бьют роднички с химически-активной водой. То бишь, со слабо концентрированной серной кислотой, или же с чем-то аналогичным. Короче говоря, эта агрессивная среда и превращает вулканические отходы в серую вязкую грязь, которая – в свою очередь – регулярно заливает дорогу, построенную вояками, кажется, в далёком 1966-ом году. С какой целью её построили? Хотели расширять на север территорию полигона «Кура», а потом – по неизвестным секретным причинам – раздумали и дорогу, как водится, забросили.… Заметил, кстати, чёрные «языки» застывшей вулканической лавы? Вот, они и образуют своеобразный бассейн, где и скапливаются эти агрессивные воды, перемешанные с различными вулканическими материалами. А время от времени эта грязюка переливается через данную природную плотину, накрывая-заливая собой старую армейскую дорогу…. Ничего страшного, мы перед активной эксплуатацией здесь грейдерами хорошенько пройдёмся и всё очистим. Да и всякие выбоины с рытвинами засыплем. По-тихому всё сделаем, не ставя об этом никого в известность. Чтобы с дорогостоящими проектными работами не заморачиваться…
- Нелогично как-то получается, - отодвинув в сторону опустившую пластиковую миску, заметил Тим. - Зачем, спрашивается, было прокладывать военную дорогу по «грязевым» западным склонам, когда восточные, по вашим же словам, сухие?
- Там поначалу, на, и планировали дорогу строить, - прихлёбывая из мятой кружки ароматный чай, многозначительно усмехнулся Михась. - И даже начали, на. Но ничего у вояк не получилось. Ворон, сука шаманская, на, как я понимаю, вмешался. Учудил чего-то. Армейские строители, на, и переместились. На запад, на…
- А зачем уважаемому Ворону это понадобилось?
- Как же иначе? - удивился Сан Саныч. - Армейская дорога изначально должна была пройти рядом с Сиреневым распадком. То есть, непосредственно через шаманские охотничьи и рыбацкие угодья. Ему это надо было? Совершенно правильно вмешался в ситуацию, чтобы жизнь себе не усложнять. Или свои гипнотизёрские способности проявил. Или что-то другое придумал. Кутхе Атэс, он такой…

По завершению обеда водитель вездехода, прихватив грязную посуду, отправился к озеру, а они решили немного поговорить о планах на ближайшие дни.
- Есть у меня некоторые намётки, - расслабленно дымя сигаретой, сообщил Тим. - Предлагаю следующий распорядок. Сегодня, судя по всему, мы не успеем заняться делами…
- Не успеем, - подтвердил Дунаев. - На прииск прикатим уже поздним вечером. А ещё надо с дороги в баньку сходить. Попарится. Поужинать. Отдохнуть.
- Попаримся, конечно…. А с утра занимаемся дорогой. Сверяемся с проектом. Осматриваем основные нерестовые водотоки. Спорим. Совещаемся. Ругаемся.
- А без ругани никак не обойтись?
- Никак, - нахмурился Тим. - Точка.
- Понял, не дурак.
- Послезавтра же вечером, то есть, шестнадцатого июля, мне надо – кровь из носа – вернуться в Ключи. Поэтому планирую утро посвятить осмотру реликтовой берёзовой рощи, а после этого готов к обратному пути.
- Сделаем, - заверил Сан Саныч. - В том плане, что Михась поможет. И на вездеходе тебя в посёлок доставит. И в реликтовую рощу проводит. И не только проводит, но и полноценную обзорную экскурсию проведёт. Так как она, то бишь, роща, ему не чужая.
- Это как – не чужая?
- Обыкновенно. Миня-то у нас – наполовину паланец. А паланцы, они издревле вокруг этой рощи тусуются. То ли охраняют, то ли ищут чего-то, то ли ждут кого-то. Запутанная история, короче говоря. Потом сам у Михася спросишь.
- Гав-в-в, - задумчиво отметился Клык, мол: - «Паланец? К чему они, такие нежданные повороты? К добру? Или же, наоборот, к худу? Чего теперь ждать? Помощи? Или же удара ножом в спину?