Автор: ktgun



Милый Костя


Мы теперь всегда только вдвоём - я и он. Он почти не разговаривает, часто плачет по ночам и много рисует. Его любимый цвет - оранжевый. Говорит, что этот цвет подходит ко всему. Говорит, что поднимает настроение.
Костя необычный мальчик, а мне такие нравятся.
Мы решили никогда не вспоминать о прошлом, не произносить вслух имён, связанных с трагедией, что привела нас в эту резервацию для брошенных детей. Мы теперь братья навсегда. Мы одинаково чувствуем, одинаково думаем. Мы видим одними глазами.
Когда в дверь постучали, я сидел за столом рядом с Костей. Он что-то рисовал в тонкой школьной тетрадке, неуклюже прятал от меня незавершённый шедевр… «Не подсматривай!» – вот и всё, что от меня требовалось.
– Костя…Костик, – пожилая воспитательница детдома протиснулась следом за молодым высоким мужчиной в сером костюме, – а к тебе тут гость пришел.
Наша комната была узкой и длинной, слишком маленькой и тесной для четверых. Светлые обои с бабочками и медведями, большинство из которых мы сами нарисовали, конечно - оранжевым. Две кровати, и две тумбочки. Скромно и чисто. Всё только для нас.
– Это Кротов Александр Васильевич, – сказала воспитательница.
– Просто – Саша, – уточнил мужчина, осматриваясь.
Он, наверное, ожидал увидеть облупленные стены, куски обвалившейся штукатурки. Рассохшийся дощатый пол вместо светлого ковролина, и желтые щупальца горелой проводки. Стереотипы, брат.
– Что? – не поняла воспитательница, – А. Да. Это – Саша. Он с тобой немного побеседует, а потом я отведу тебя на обед, хорошо?
Костя старательно водил цветным карандашом по тетрадному листу. На слова женщины он реагировал чуть более, чем никак. Я шепнул ему на ухо:
– Скажи, что ты занят.
– Костя, солнышко, можешь поговорить немного с Сашей? – воспитательница извиняющимся взглядом посмотрела на следователя, – Всего немножко, а?
Костя помедлил немного и утвердительно кивнул. Я недовольно фыркнул и скрестил руки на груди, сделав вид, что обиделся.
– Ничего, если вы тут наедине останетесь? – засуетилась воспитательница. – У меня еще куча детей и…
– Я понимаю. Все нормально.
Когда она вышла из комнаты, Саша Васильевич положил папку с документами на кровать и присел рядом с нами. Заглянув в тетрадь через моё плечо, он сказал:
– Привет. Чего рисуешь?
– Войны роботов, – Костя сжал карандаш и обозначил взрывы.
– Круто, – кивнул мужчина, – Послушай, Костя, мне…я знаю, к тебе уже много кто приходил и расспрашивал…Но сейчас нужно все записать на бумагу.
Костя достал из коробочки красный и дорисовал роботам капельки крови.
– Ты не волнуйся, если не хочешь о чем-то говорить, мы сразу закончим, хорошо?
Костя кивнул.
– Вот и славно, – он открыл папку и достал бумагу с ручкой. – Скажи, ммм…а ты случайно не помнишь, когда папа начал вести себя странно? Ну, впервые?
– После Аляски.
– Аляски? – не понял мужчина.
Я усмехнулся.
– Ага. – Костя поднял перед собой тетрадный лист и посмотрел на проделанную работу. – Папа стал странным после того, как умерла наша Аляска. Мы тогда собирались позавтракать…


***


Костя сидел на высокой табуретке за обеденным столом и увлечённо рисовал боевого робота на обрывке тетрадного листа. Из коробочки с цветными карандашами торчали острые заточенные пики ярких грифелей. Не хватало только одного.
Костя любил оранжевый цвет – цвет солнца и апельсинов. Им он рисовал дома, людей, море, траву и свою кошку Аляску. Оранжевым он рисовал на обоях и подрисовывал усы звёздам в журналах. Так мир для него становился ярче.
Папа готовил завтрак, ругался и поминутно смотрел на часы. Костя дорисовывал плазменное ружьё. Закипевший чайник яростно выдувал горячее облако пара, а у робота росли шипы на доспехах. Яичница быстро подгорала на раскалённой сковороде, Костя смял рисунок и бросил на пол.
На кухне становилось душно. Отец заметил, что яичница уже почти обуглилась, схватился за металлическую ручку сковороды, обжёгся и уронил её на пол. Линолеум начал плавиться. В воздухе повис едкий запах горелой пластмассы.
– Твою м…, – хотел выругаться мужчина, поднимая сковороду мокрой тряпкой, но осёкся.
Завтрак остался на полу, оранжевый желток растёкся по коричневым цветам на линолеуме. На шум прибежала Аляска. Обступив лужу масла, она подобралась к остывающей яичнице, лапой вытянула её из-под ног хозяина и недовольно принюхалась.
– Аляска голодная, – констатировал Костя.
Подтянув ноги к груди, он прижался подбородком к коленям и наблюдал за трапезой любимой кошки.
Папа бросил сковороду в раковину, шагнул к холодильнику за колбасой, наступил в масло и поскользнулся. Пытаясь удержать равновесие, он сбил с плиты закипевший чайник. Смесь бурлящей воды и пара обрушилась на Аляску.
Кошка взвыла и метнулась под стол, там упала и забилась в судорогах. Костя никогда не слышал, чтобы живое существо так кричало.
– Папа, что с ней! Папа, помоги!
– Аляска, милая, иди ко мне… тихо, родная, я сейчас…
Отец встал на колени, схватил кошку за лапу, но она вывернулась.
– Костя, сынок, выйди, – мужчина смотрел остекленевшим взглядом на свою ладонь, в которой остался клочок мокрой шерсти со следами крови и обварившейся кожей. – Пожалуйста.
– Но, папа…Алясочка..
– Выйди, Костя!
– Но…
– Пошел вон! – заорал отец, схватил мальчика за рубашку и швырнул из кухни. Костя сделал пару неуклюжих шагов в воздухе и ударился о стену, потом вскочил и бросился обратно.
Он видел, как отец достает сковороду из раковины и забирается под стол.
– Папа!
Костя услышал лишь один глухой удар, неприятный хруст и всё, Аляска замолчала. Мужчина выбрался из-под стола, сковороду он крепко сжимал в руке. К чёрному ободку прилипла серая шерсть, капля крови сорвалась и упала в масло рядом с оранжевым пятном.
Силы быстро покидали мальчика, воздух становился тяжёлым. Невыносимая вонь – смесь мокрой шерсти с горелой пластмассой, пропитала всё: одежду, мебель, мысли. Голова закружилась, Костя упал и потерял сознание.


***


– Пффф…– Саша Васильевич отложил ручку и провел рукой по волосам. – Ладно, давай тут остановимся.
Костя взял новый лист и начал выводить синим карандашом круги, потом спирали. – Я очень любил Аляску. Мне ее папа подарил, она тогда совсем-совсем маленькой была.
– Да… понимаю…у меня тоже кошка была. Даже три.
– И где они теперь?
Следователь пожал плечами:
– Ты знаешь, я уже и не помню. Родители в деревню, кажется, отвезли.
Я внимательно посмотрел на Кротова и улыбнулся. Все три кошки, что у него были, умерли в первые несколько лет жизни. Чумка, дворовые хулиганы, а третья вообще непонятно от чего. С тех пор он считал кошек самыми дурацкими на свете животными.
– Мне тогда очень плохо было… – Костя вздохнул и посмотрел в окно, – Казалось всякое…


***



Мальчик очнулся в своей кровати с мокрым полотенцем на голове. Зрение вернулось не сразу – сперва всё казалось серым и расплывшимся. Потом медленно обрисовались силуэты, появились цвета. Костя повернулся к окну, рядом с ним сидела женщина.
– Мама? – тихо простонал мальчик.
– Очнулся? Ну слава Богу!
Это был голос соседки Люды, его Костя узнал бы из миллиона. Она всегда говорила с надрывом, словно разыгрывая сценку в детском театре. Вот и тогда Люда вскочила с места, устроилась на краешке кровати, погладила мальчика по щеке.
– Мы так переживали, – сказала она.
– Где папа?
– На работу уехал. Я врача вызвала, он скоро будет.
– Что с Аляской?
– С ней… – Люда замялась, несколько раз быстро моргнула, – с ней всё хорошо. Её забрал ветеринар и увёз на лечение. Ты ведь знаешь, что у кошек девять жизней?
– Да, наверное. Голова болит…
– Ты ударился, когда упал, – объяснила Люда, сжимая пальцы мальчика в своей ладони.
Кожа на её лице была очень гладкой и будто светящейся изнутри, но зато руки… От прикосновений Люды всё внутри переворачивалось, казалось, что это грубая кожа на лапе какого-то хищника.
Костя одёрнул руку.
– Мне показалось, что мама пришла, – почти шёпотом произнёс он.
– Ах, мой мальчик!
Люда хотела обнять ребёнка, но в этот момент в дверь позвонили. Она прислушалась, дождалась второго звонка и только потом ушла открывать дверь.
Вернулась она уже с доктором.
– Нууус, – с порога заговорил пожилой мужчина в белом халате, – здравствуйте, молодой человек!
Костя кивнул в ответ.
– На что жалуетесь?
Костя не ответил.
– Он сегодня потерял сознание, – вступила Люда, – и упал...ммм...с табуретки. Я думаю, что ударился головой. Может быть у него сотрясение?
– Сейчас посмотрим.
Доктор вынул из чемоданчика маленький фонарик, посветил Косте в глаза, ощупал голову.
– Не тошнит?
– Нет, – ответил Костя.
– Голова не кружится?
– Нет.
– На сотрясение не похоже.
– А что с Аляской? – внезапно спросил Костя.
– С Аляской? – удивился доктор.
– Это кошка, – пояснила Люда, – её сегодня кипятком обварили, после того он и…
– С кошкой всё будет хорошо! – прервал Люду доктор.
– Она теперь с мамой? – не унимался Костя.
– Может быть, – растерялся доктор, – а где у нас мама?
– Умерла.


***


Раздался стук, и в комнату зашла воспитательница.
– Ну, все хорошо? Костя, пойдем обедать?
– А, да-да, надо заканчивать, – следователь вскочил и начал собирать со стола бумаги. – Вы на обед сходите, а потом договорим, хорошо?
Мальчик не ответил, продолжил рисовать спирали.
Кротов спросил, куда можно отойти покурить и вышел из комнаты. Мне стало скучно и я побрел за ним.
– Вы же понимаете, – женщина всплеснула руками, провожая следователя на задний двор. – Мальчику тяжело сейчас. Такое пережить. Две трагедии подряд…
– Да уж. Извините, а вы, случайно не знаете, что случилось с мамой Кости?
– Ой, – воспитательница задумалась, – Вы знаете, я слышала, что она на машине разбилась. Ну а мальчика я не спрашивала, сами понимаете.
– Ну да. Ладно. Спасибо.
Улица встретила серым небом, промозглым дождем и пробками. Сквозь копья высокой ограды, на заднем дворе детдома, Саша Васильевич курил и наблюдал, как машины скапливались, гудели, бодали друг друга и выдыхали мерзотный дым. Люди толпились на светофорах, нетерпеливо притоптывали, а самые опаздывающие пытались перебежать через свободный участок дороги, в подсознательной надежде быть размазанными случайным лихачом, и прекратить это жалкое серое существование.
Следователь вздохнул, закурил и достал телефон.
– Алло, – из трубки раздался сонный женский голос. – Чего случилось?
– Какого хрена? – завелся мужчина, - Сделал тебе одолжение, пошел пацана допросить, а ты дрыхнешь?
– Ой, Кротов, ну хватит тебе. Мне серьезно, очень погано. Еще неделю, как минимум, на больничном буду. В любом случае, спасибо тебе, золотце.
– Ладно, – буркнул Саша. – Слушай, а что с матерью этого Еремина случилось? В твоих записях чего-то нет.
– Ааа, точно. Погибла она. В авиакатастрофе, вместе с младшим сыном… Никитой, кажется. Помнишь, около года назад, под Екатом самолет рухнул?
– Серьезно?
– Угу, – в трубке послышалось шлепанье босых ног, – Я же потом сестру Ереминой расспрашивала. Она мне рассказала, что это отец мальчика, то есть муж ее, во всем виноват.
– Это как?
– Ну, у него на работе проблемы начались, сокращения, понимаешь? А ей, жене, повышение дали, но с условием, что командировок много будет. Она не хотела сына оставлять, и с собой взять не могла – тот уже в школу ходил. А муж ее уговорил. Мол, все хорошо, он присмотрит, ей шанс выпал, надо воспользоваться. Ну, она и полетела. Младшего – детсадовца – с собой взяла. И первый же рейс, прикинь, первый же и вот так.
Следователь промолчал.
– Да и вообще, это та еще семейка была. Муж, говорят, крутил с соседкой. Ну… ещё до смерти жены. А та не знала. Я когда записи психолога читала, который с Костей этим после всего разговаривал, у меня аж мурашки по телу были.
– И чего там? – Кротов достал новую сигарету. Дождь почти прекратился.
– Ооооо! Слушай…


***


Вечером отец попросил Люду остаться и помочь ему следить за Костей. Люда, не раздумывая, согласилась. Она давно обивала порог их квартиры, заходила то за сахаром, то за дрелью, то за сигаретами. С того дня, как в дом не вернулась мама, Люда стала частым гостем.
Окрылённая маленькой победой, она решила удивить хозяев кулинарными талантами и забаррикадировалась на кухне. Костя с отцом остались в гостиной. Мальчик смотрел мультик о Маугли и представлял себя волчонком. Он рычал вместе с остальными, когда наступали бешеные динго, и замирал от взгляда Каа.
Отец наблюдал за ним, потягивая холодное пиво из запотевшей стеклянной бутылки. Когда мальчик вновь зарычал на телевизор, отец кинул в него тапком, но промахнулся.
– Чё рычишь, щенок?
Костя удивлённо взглянул на отца, в тот момент он был похож на огромное животное, развалившееся на диване. Лицо исказилось в злой ухмылке, одна рука упёрлась в колено, вторая сжимала горлышко бутылки.
– Посадить тебя на цепь? – продолжил отец. – Кормить из миски?
– Я буду лаять на прохожих, – пошутил мальчик.
– Тьфу, я думал – человека воспитываю. Люда!
– Что? – послышалось из кухни.
– Этому не накрывай, он будет есть с пола!
– Что, не поняла? – В дверях образовалась Люда. – Что у вас происходит?
– Глянь, как он лает. Ну-ка, Костя, скажи: «гав».
– Не хочу, – смутился мальчик.
– Скажи: «гав»!
– Отстань от ребёнка, – Люда махнула рукой и вернулась на кухню.
– Нет, ты скажи… Гав!
Его лицо исказилось: зубы превратились в острые клыки, глаза налились кровью.
– Гав!
Отец уронил бутылку, остатки пива растеклись по ковролину. Он сполз с дивана и на четвереньках начал подбираться к мальчику.
– Гав!
Из оскалившейся пасти по подбородку стекала густая слюна. Отец остановился в нескольких сантиметрах от лица Кости, обнюхал его.
– Гав!
Костя закричал во весь голос. Люда опять прибежала в гостиную.
– Да вы что, с ума сошли?
Оттолкнув отца, она принялась успокаивать мальчика.
– Придурок, ты зачем его напугал?
Люда обняла Костю и прижала его голову к груди.
– Думаешь, ему мало приключений на сегодня?
– Да пошла ты!
Отец поднялся с пола и вышел из комнаты.
– У нег-го… з-зуб-бы! – рыдал Костя, – он-н-мен-ня… чу-у-уть н-не… н-не пок-кус-са-ал!
– Идиот пьяный! Ничего, всё хорошо будет, успокойся, я тебя в обиду не дам.


***


Костя был на обеде, а я шатался по комнате и наблюдал, как Кротов сидит за столом и задумчиво водит карандашом по папке с надписью «Дело». Таких, как он, я видел насквозь.
Меньше всего на свете этот Саша Васильевич хотел сегодня возвращаться домой. Туда, где его ждут лишь темнота и молчание.
– Я дома, – каждый раз кричал Кротов в черную глотку квартиры. Но знал, что никто не ответит.
А потом включал свет.
Конечно, ему не нравилось жить одному. Не нравилось есть пельмени на ужин, писать бесконечные отчеты и рапорта, сидеть на кухне и пялиться в телевизор. Не нравилось перед сном зависать в интернете, терять счёт времени, ложиться под утро.
Засыпать в одиночестве на огромной двуспальной кровати. Кутаться в холодную простыню и вспоминать, что рядом, на всякий случай, лежит пистолет.
А по холостяцкой квартире ползли его страхи.
Скрипел отсыревший паркет в комнате. Быстро-быстро перебирали ногами соседи сверху, словно толстые пауки, бьющиеся о стенки железной банки. Шептал заклинания на змеином языке сквозняк в гостиной. А в дверном проёме, если на миг взглянуть, можно было заметить стремительно исчезающий белый силуэт. Будто там кто-то стоял, но тут же отпрянул.
Кротов никогда не оставался в одиночестве. Страх жил рядом с ним. Бесконечный воплощённый ужас обитал под потолком, в самом дальнем углу, куда не достаёт свет из окна. С каждым днём он становился больше, с каждым днём он становился злее.
– Чёрт, надо поесть, – пробормотал Кротов, встал и вышел в коридор.


***


Всё самое страшное случается по ночам, это правило знакомо каждому ребёнку. И если ты засыпаешь один в своей комнате после трудного дня – не надейся на что-то хорошее, накройся с головой одеялом и жди беды.
Спать Костю укладывала Люда. Она не читала ему сказку на ночь, она не оставила включённым ночник, как это сделал бы отец. Она подоткнула одеяло и ушла, плотно закрыв за собой дверь.
– Иди домой, – звучал голос за дверью.
– Оставить тебя одного с ребёнком?
– Это мой сын, со мной он в безопасности.
– Ты пьян! Ты напал на него!
– Мы играли. Уходи.
– Нет, я останусь, и буду спать в гост…
– Уходи, я сказал!
– Отпусти, мне больно!.. Придурок!
С металлическим грохотом хлопнула входная дверь. Отец бросил вслед тихое «прости», оно так и осталось внутри квартиры. На ночь Люда исчезла из их жизни. Но никто не сомневался – утром она вернётся вновь.
Костя долго не мог уснуть. По потолку скользили полосы света фар проезжающих мимо автомобилей. Иногда им удавалось поймать случайного прохожего, и тогда наверху появлялся его силуэт. Мешали спать и соседи за стенкой, у которых громко работал телевизор, и шумная компания, собравшаяся под окном.
Часы на стене невозмутимо отсчитывали секунды. Тик… Тик… Тик…
В полночь погасли уличные фонари и разом исчезли все звуки. Словно испугавшись темноты, все притаились, замолчали. Ночь замерла в ожидании.
В отцовской спальне что-то ударилось об стену. Костя вздрогнул и прислушался. Что-то глухо упало, поднялось и вновь врезалось в стену. Костя сел в кровати и затаил дыхание.
– Папа? – громко спросил мальчик. – Папа это ты?
В отцовской спальне стучали в стену, а настенные часы безучастно тикали. Тик… Тик… Всё медленнее и медленнее. Каждая секунда перед ударом растягивалась, и становилось длиннее предыдущей. Тик… Тик…Стук…Стук. Стук! Стук! Громко, монотонно, бесконечно… Костя уже не слышал, как тикают часы, он слышал только этот непрекращающийся стук.
– Папа! – Крикнул он. – Папа, прекрати, мне страшно!
Костя заплакал. Он не плакал так со дня смерти матери и брата. Он не плакал на похоронах, а только после – когда пришло понимание и навалилось одиночество. Тогда ему утешал отец. Он спал вместе с ним, успокаивал, когда мальчик просыпался от ночных кошмаров.
– Гав! – послышалось из-за двери.
Наверное, для каждого живого существа есть свой предел страха. В тот момент Костя достиг максимума, к которому был готов его неокрепший юный организм. Мальчик почувствовал, как проваливается в пустоту…


***


– И что, что было дальше? – возбуждённо спросил Кротов.
– Я уснул. Спал до самого утра, – буднично ответил Костя.
– А утром?
– Вы сами знаете, – мальчик внимательно посмотрел на следователя.
– Знаю? Да нет, мне рассказывали, но без подробностей…
– Вы и подробности прекрасно знаете, – прошептал Костя.
Кротов нахмурился.
– Послушай, мне понятно, что это должно быть больно, страшно. Но прошу тебя. Расскажи, что случилось утром.


***


Костя проснулся от голосов в коридоре. Отец громко ругался с соседкой Людой. Мальчик выпрыгнул из кровати, быстро натянул шорты, майку и вышел посмотреть, что происходит.
– Ты совсем с катушек съехал? – взволнованно кричала Люда. – Посмотри… посмотри что с твоей рукой!
Костя заметил, что рука у отца была в ссадинах и как-то неестественно висела.
– Что ты делал ночью? – спрашивала Люда. – А голова? Боже! Да у тебя все волосы в крови!
– Не трогай меня! – Отец толкнул Люду здоровой рукой, она схватилась за дверную ручку и чудом удержала равновесие.
– Папа, не надо! – Вступился Костя.
– Марш в свою комнату!
Когда отец повернулся к мальчику, его лицо было похоже на обезображенную маску. Запёкшиеся потёки крови спускались по лбу, по щекам, по шее… Бешеный взгляд, тёмные круги под глазами и мёртвенно бледная кожа.
Костя отступил на пару шагов, но не ушёл.
– Папа, пожалуйста…
– Хочешь посмотреть? – взревел отец. – Ну смотри.
Отец схватил Люду за волосы и с силой ударил головой об стену. Женщина коротко вскрикнула и обмякла. Из разбитого носа брызнула кровь. Отец бросил затихшую Люду на полу, ушёл на кухню. Через мгновение вернулся с ножом.
– Дальше будешь смотреть?
– Папа, нет! Отпусти её!
Отец приставил нож к горлу женщины.
– Гав, щенок!
Костя очень хотел остаться, хотел помочь Люде, хотел спасти отца. Но страх – это сильное чувство, он накатывает мгновенно и накрывает с головой. Он путает мысли, сковывает. Единственное, что остаётся – это бежать. Бежать и прятаться.
Мальчик нырнул в свою комнату и захлопнул дверь. Сердце бешено гоняло кровь по венам, пульс стучал в ушах. Он глубоко вдохнул и закричал:
– Помогите!
– Гаааав! Гав-гав! – истерично лаял отец за стеной.
Конечно же, соседи слышали всё с самого начала. Слышали они и о ночных приключениях отца. Конечно же, они вызвали полицию, и диспетчер сразу передал вызов ближайшей патрульной машине.
Ещё не успел стихнуть голос мальчика, когда люди в форме ворвались в квартиру. То, что они увидели, мы договорились не вспоминать. Слишком много было крови, слишком страшно. Люди в форме приказали бросить оружие. Они повторяли это несколько раз.
– Вам страшно? – взревел отец.
– Брось нож! Немедленно!
– Вам страшно?
Раздались выстрелы. Что-то глухо ударилось об пол.


***


– И всё? – уточнил следователь.
– Да, – кивнул мальчик, – они вошли в комнату и забрали меня из дома.
– Ты видел отца мёр… после выстрелов?
– Мёртвым? Да.
Костя взял красный карандаш и нарисовал в тетрадке глаз. В комнату зашла воспитательница.
– Вы извините, Александр Васильевич, но вам, наверное, пора…Мальчик устал, ему нужен отдых…
– Хорошо, конечно, но… – замялся следователь, – разрешите ещё один вопрос, он не относится к делу. Чья это кровать?
– Нич… – хотела ответить воспитательница, но Костя опередил её.
– Это кровать моего брата.
– Брата? – Саша задумался. – Никиты?
Костя отрицательно помотал головой.
– Нееет. Ты знаешь его. Он каждую ночь смотрит на тебя с потолка, пока ты плачешь под одеялом и сжимаешь пистолет.
– Ч..что? – следователь побледнел.
– Ты знаешь, – Костя достал из коробочки чёрный карандаш, – Его все знают.
Я улыбнулся, карандаш взлетел и через мгновение неровные размашистые линии на обоях сложились в слово: «Никто».
– Твою мать… – следователь отступил к стене, воспитательница закрыла рот руками.
Дверь захлопнулась, воспитательница ахнула, дёрнула за ручку – заперто. Карандаш продолжил чертить на обоях: «не уйдёт».
Мы теперь всегда вместе и нам больше никто не нужен. Мы ненавидим взрослых, потому что они притворяются смелыми. Они притворяются любящими, притворяются честными. А мы – настоящие. Мы – воплощение.
Саша Васильевич достал пистолет и навёл его на Костю.
– Быстро прекрати!
Я схватился за дуло и перенаправил ствол на воспитательницу.
– Стреляй, – сказал Костя.
Я нажал на палец следователя и пистолет выстрелил. Тело воспитательницы съехало по стене, оставив на светлых обоях с зайцами и медведями полосу свежей крови.
– А теперь ты, – сказал я.
Костя наслюнявил карандаш и нарисовал на горле следователя еле заметную красную полосу. Голова со стуком ударилась об пол, тело пошатнулось и упало следом.
«Живым», – дописал чёрный карандаш.

Во, ужас-то.

Такое точно ночью читать не следует, особенно, если с воображением сладу нет.

Написано мастерски.

удачно подобран детский персонаж и тема семейного насилия. в некоторых сценах действительно было страшно, но концовка слишком вычурно смотрится в тексте. атмосфера тайны и страха испарилась мгновенно, как только дошёл до "Саша Васильевич достал пистолет и навёл его на Костю", а жаль.

Интересно было читать. События поданы неплохо. Концовка случилась слишком резко, хотелось на нее выйти более плавно. Хотя, в этом тоже что-то есть.
Гавкающий папа - очень хорошо, стало реально жутковато.

Не пожалела что прочла!

Отличный рассказ. Вот только главных героев многовато.

Ужос нах!(сори!) Вот настоящий ужастик. Неплохо написанный. Но, отчего-то это не радует. Может быть, если сместить акценты в фантастическую сферу, о которой здесь упоминается вскользь, это стало бы более … слова не могу подобрать… ближе к литературе, что ли?
И совершенно непонятно – что же за персонаж – от лица которого идёт повествование – недостаточно прописан, хотя именно он мог бы «обогатить» повествование.

Хм... Фантастика включает: НФ 2 типов, а также менее высокие жанры, такие как хоррор, сказка. Поэтому всегда вопрос, что имеется в виду под смещением в фантастическую сферу. Хоррор -это же само по себе фантастика. Эээ... Болезная сестра НФ.

Вот ещё один сильный рассказ.
И всё в порядке с финалом, имхо.
Написано мастерски.
Психологические штучки (ответ рисунком, ГГ - как Немезида-злобный дух, само название) - отдельный респект и уважуха.
Конечно, это не сказка, и не НФ, и не фэнтези.
Оч близко к хоррору, угу. Если не он сам.
Автор, снимаю шляпу.
П.С. Несколько досадных опечаток и ошибок в наличии. Но они не меняют общего впечатления.

Очень неприятный рассказ. Наверное, все хорошо, да, наверное, написано хорошо. Но так гадко, что дочитывать не захотелось - если этого автор добивался, то... зачем?

Сильный, жуткий рассказ. Такой, который хочется поскорее забыть. Лучший пока что.

Согласен с "лучший пока что", не согласен - хочется забыть.
Очень, очень глубокий и многопластовый текст.
Можно вытащить уйму всего, при всей кажущейся простоте языка и "детскости" подачи.
То, что я для себя лично называю "ожившими в буквах архетипами"...
Автор - ещё раз респект.
Бле-стя-ще!
В личном топе пока - этот текст на первом месте.

Плюсик поставил, сам не знаю, зачем. Не мое.
Да, если честно, вряд ли написано в тему.

Ничего гадкого здесь точно нет. Автор - Художник, эстет. Все мерзкие подробности он оставил за кадром. Это как в кино: камеру переводят на пейзаж за окном, а где-то там монстр с чавканьем доедает тело несчастной жертвы. И зритель видит только несколько капель крови, брызнувших на стекло.
Ну а язык выше всяких похвал - чистый, никаких лишних завитушек, картинка рисуется одним-двумя точными штрихами. Я такую картинку называю чистой, когда ясно видишь то, что показывает автор.
Автор, вы молодец.

Я понимаю: мне тоже хочется себя похвалить, но низзя.
Если честно, не стал бы расхваливать рассказ до небес, но достоинств у рассказа много.

1. Сам себя не похвалишь...
2. И зря. Не просто много - масса! Которая критическая...

Блин блинский! Ну не получается вставлять цитаты! Отвечаю так:
1. Не поняла, кто сам себя хвалит)) Если только Мишка. Но это он так шутит. Или нет? А рассказ не мой, если что. Свой я бы сильнее хвалила))
2. Достоинств масса - согласна. Гораздо больше, чем я упомянула.
Вообще, если текст достойный, не жалко похвалить. Даже в ущерб себе - конкурент же! - всё равно не жалко.
Мне кажется, автор - женщина.

У автора талант к живописанию действительности. Рассказ получился ярким и запоминающимся.
Огорчает тот факт, что автор не изучил фактуру. Нет даже приблизительного представления о том, как работают следственные органы.

Наиболее бросающиеся в глаза ошибки от неспециалиста (может, юристы оспорят мое мнение - только приветствуется):

- следователь не может один на один проводить опрос несовершеннолетнего. Не могу точно сказать в присутствии скольких лиц это будет делаться (по нынешнему времени), скорее всего даже не один человек. Психолог, воспитатель, по логике, возможно, представитель службы, берущей на себя ответственность за ребенка, оставшегося без родителей.

- папка с делом хранится в сейфе, ее не носят с собой просто так туда-сюда.

- не очень понятен момент с заменой следователя. Для меня, по крайней мере, это выглядит, если исходить из текста, что один следователь, оказывая услугу другому следователю, идет опросить Костю. Так не бывает.


Момент с травмой головы:

Если у ребенка была травма головы, вы либо вызываете скорую помощь, либо везете в травматологию. Его обязательно должен осмотреть нейрохируг. Врач районной поликлиники не возьмет на себя ответственность, утверждать, что "сотрясения нет", а направит в туже травматологию. В регистратуре той же поликлиники вам из экономии времени посоветуют (по крайней мере так делали до того, как телефонные обращения стали записываться) ехать в травпункт.

Если поработать над фактурой, то рассказ только выиграет. Слишком много таких зацепок снижают доверие к тексту, сразу видишь условность ситуации.

Не, незабываемая.
Вы описываете идеальную фактуру. Та, которая ДОЛЖНА быть. Но на практике - есть РЕАЛЬНАЯ.
Меня сначала смутили практически те же самые моменты.
Но потом вспомнил очень много моментов из жизни. Своей, друзей, знакомых.
То, что, наверное, не хотелось бы вспоминать.
Этот рассказ - как заноза.
И понял для себя, осознал, наконец, финал.
Вы не подумали, почему убивают и следователя, и воспитательницу?
Типа чиста для хоррора?
Почему нет ни одного положительного героя?
Автор - ещё раз респект.
РЕСПЕКТИЩЕ!
П.С. А если хотите "правильной" (идеальной) фактуры - то тогда стоит прочитать "Напутствие ночи".
Там вот и цианоз, и борозды от удушения, и "наш клиент". Всё, чем так славится любой дет. сериал.
И очень мало правды. Я имею в виду художественную правду. Которая должна быть, имхо, даже в хард НФ.

По-моему, вы его поняли по-своему. Как вам хотелось.


Если я захочу почитать достоверный в этом отношении текст, я сниму с полки Маринину.

Никто не говорит о цианозе и удушениях.

Этот рассказ я прочитала первым, еще с телефона. И даже при таком неудобном чтении, он произвел на меня впечатление. Иначе бы я сюда не пришла сегодня, чтобы написать отзыв.

Ну, ок.
Финал, безусловно, каждый волен трактовать по-своему.
Но пару слов о реальной "фактуре" этого текста. О том, что мне лично позволило поверить автору полностью.
Детей, даже с родителями, в органах опрашивают оч часто с грубейшими нарушениями (из личного опыта). Даже в прокуратуре (из личного опыта).
Что уж говорить про дет. дом (из рассказов друзей и знакомых, которым нет оснований не доверять).
В тексте де факто воспитатель (педагог) была. Правда за дверью, и занята собой/другими делами.
Папки таскают как угодно), из личного опыта. Ну, или таскали.
Следователи могут меняться с периодичностью раз в месяц (из личного опыта). Тем более, если срок подходит к концу, а следак заболел.
Про скорую:
Врача соседка вызвала, в тексте есть. Сотряс не поставили (ах, как знакомо, угу, и к сожалению, из личного опыта. Хотя в жизни мы вызывали сразу)
Так что ТИПОВЫЕ ситуации нашей жизни.
А ещё очень глубокое проникновение в "круговую поруку", ответственность за содеянное и воздаяние.
Хоть это воздаяние и гипер, и быстро.
Но Фемида, как известно, слепа.
П.С. Маринина, грите? Уххххх

То есть вы считаете, что это не от невнимания автора к реальностям, и ни в коем случае не ошибки, а отобранные факты, на которых строится текст?

Сениза, я старый дядька, уже успевший пожить.
И, оценивая текст, соотношу его не только с личным опытом (подгоняя идею автора в моё мизераклевское ложе видения, на что вы, видимо, тактично мне намекаете), но ещё и обращаю внимание на мастерство автора, владение словом, ряд моментов в плане психологии.
А тут ряд этих моментов подсказывает мне, что в этом тексте ничего случайного нет.
Отвечая более просто: да, это отобранные, и тщательно отобранные автором факты.
Начиная от оранжевого, и заканчивая тончайшими аллюзиями (например, на "Милые кости" и луп-гару)

Теперь мне понятно ваше восприятие текста, хотя я все же остаюсь при своем впечатлении.

Вот за что полюбил я вас, Незабываемая Сениза!
За моральную стойкость и беспощадность к.
А "Милый Костя" у меня пока всё равно на первом месте.
НО появилось ещё три претендента. Все сильные.
Пока думаю.

Я пока о претендентах стараюсь не думать. Слишком мало прочитала. А три места - это так мало.

Рассказ отличный! Прочитать было приятно и интересно.
Особенно замечательно было про страхи следователя. Однако взрывная концовка, с рдной стороны, впечатлила, с другой, показалась чужеродной. Смешанные чувства. Но рассказ отличный!

Эпизод с кошкой меня впечатлил, да. Не самой кошкой - а тем, как написано. Это было хорошо.
А далее все перешло в область полумистики-полубытовухи, а на этом поле бытовуха обычная делает все сюжеты и фантазии на раз. Ну а финал почему-то считывался уже с самых первых фраз рассказа.

Знаете, для меня лично Густав Мейеринк не мистик, а великолепный писатель жанра "хоррор".
И вот "бытовухи" у него в тексте вагон и прицепчик. Готика, да. пражская школа, угу. Но хоррор чистейшего разлива.
Тут важно не поле, а скорее "как"!
Как справедливо отметил, кажется, Полудиккенс, нет ещё сложившейся традиции хоррора в российском антураже.
Здесь дан типичнейший русский пласт. И дан оч качественно, с учётом что этот текст всё ж, имхо, хоррор.
И совсем уж не соглашусь с предсказуемостью финала.
Вы сразу поняли, кто такой ГГ, от чьего лица написан текст? Прям до финала? Тогда снимаю шляпу.

Не назову отличным, но хороший, правда.

Больше, Мишка, я с вами не разговариваю!

Лучшим хоррором для меня является "Последняя воля Станиславы Д'Асп" и "Сердца королей" Г. Эверса. Бытовуха как она есть.
Поэтому не нужно считать, что в моих устах бытовуха=плохо. Кинг тоже пишет, по большому счету, бытовуху.
Я сказала - из того, "как" описано, мне понравился момент с кошкой. Все остальное меня не впечатлило. Я сразу стала вспоминать параллели из новостей и криминальных хроник, которые были в разы страшнее.
Автору не удалось удержать меня в тексте.

Да-да, замечательный.
Разговаривайте, плиз!
Честно, хороший рассказ. Чтобы я что-то назвал хорошим - это из штанов надо выпрыгнуть.

Мишка, я пошутил, вообще-то)
Но теперь можете мне смело тыкать!

Мда)
А я всего лишь спросил вас про предсказуемость финала)
Ну, ваше право, наверное, уйти от ответа (за свои слова)

Ну а что я могу сказать, если я сразу поняла, чем дело закончится? Каюсь, моя вина, прошу прощения у автора.

Да нет, я как раз не ставлю вам это в вину.
просто уточняю: вы сразу поняли, от чьего лица текст?
Или только в финале?)
извините за занудство, но этот рассказ меня пленил. Не отпускает.
Хочется понять для себя...

Если подобрать точный термин - почуяла, от чьего он лица.
Может быть, интуиция, может быть - знание основных приемов моделирования хоррор-текстов, хз, почему.

В "Последней воле..." есть кое-какой фантдоп, а вот "Сердца королей" - да, бытовуха. И "Богомолка" тоже...

Ну химико-косметическое или как оно там допущение, да.

Очень атмосферно. Легко читается. Тема ужаса - раскрыта. По теме конкурса - ГГ не два, где город? По итогу у меня уже несколько рассказов, которые бы премировал первым местом, если бы не соответствие теме конкурса

Не два, говорите? А и правильно, давайте ВСЕХ персов обзовём ГГ.
А если серьёзно, то два: рассказчик и Костя. Остальные - второстепенные)

Оранжевое небо, оранжевый верблюд. Неплохо! Думаю, польщу автору, если сравню рассказ одним из ненаписанных творений Брэдбери - у того также есть серия ужастиков, сквозь которую красной линией проходит идея, что дети - страшнее, чем кажутся. Хотя, поворот классический - ребёнок "не в себе", связанный с потусторонними силами, мстит... Читать было интересно.

Без особенных изысков, зато точно как в аптеке. Бурный финал основательно подготовлен предварительными «страшками». Удачно использован прием маятника при чередовании эпизодов. И я не заметил внятного обоснования этому «нечто», которое даже Саша видел у себя в спальне. Мне рассказ понравился.

Сцена на кухне (хоть и сделана отлично) заслонила для меня все... Есть ли достоинства у рассказа? Не знаю... Настолько больно и мерзко стало, что дочитала через силу. Остальные страсти уже впечатления не произвели. И страх был специфический - только бы автор опять не упомянул про кошку... А вообще всегда не любила читать про мудреных детей...

Это не "Милые кости", это "Сияние". Неплохо написанный бытовой ужастик с элементами мистики и детектива. Концовка не понравилась. Уж если делать реализм, так до конца. А про мальчиков со сверхспособностями мы и у Кинга почитать можем.
Из плюсов: автор хорошо пишет (мне бы так ). Из минусов: название лучше поменять. Элис Сиболд вы всё равно не переплюнули.

Я с первого предложения понял что речь о ГГ и его глюке, второе предложение разъяснило, что повествование ведется от лица глюка. Хотя признаюсь, я до финала думал что это просто безобидный глюк. А это оказалось...хз что, но очень опасное. /строго говоря, я и после финала не понял "кто такой ГГ"/. Дьявол?
А Вы, уважаемый Мизер Акль, поняли кто это?

Рассказ написан очень качественно, да, тут не поспоришь. Цветовая дифференциация ответов очень хороша.

После прочтения осталось мерзкое послевкусие. А все от сваренной кошки и убитой соседки. Кстати, я так и не понял, с чего это отец взбесился и убил бедную женщину? Или в момент добивания кошки сковородой в нем проснулся давно дремавший маньяк? А может...это дух невинно убиенной кошки в него вселился?! Да не, бред, он же гавкал. Почему интересно именно гавкал, а не, скажем, хрюкал? Это было бы страшнее!

Про следователя согласен с братья Ceniza - из текста явствует не замена следователя, а именно подмена "на один допросик":

В рассказе есть намек на то, что в семье давно было не все гладко:
...Слушаю...и ничего не слышу. Где же обещанный рассказ о "той еще семейке"? Я тоже хочу чтоб у меня муражки по ж...по телу ползали!

Я не знаю! Ну или не понимаю таких тончайших аллюзий.

Фотка, однозначно есть)
Прямое воздаяние за), думается

Категорически не согласен. Многое пропадёт, в восприятии текста


Не менее уважаемый Magan, мне мнится, что да. Более того, в одном из моих многочисленных (слишком) постов под этим текстов, уже озвучил пару идей)

Послевкусие, говорите? Вот и хорошо. Ещё бы понять, к чему оно относится. Из-за чего на самом деле, а не "добивания кошки"
А вот если бы захрюкал отец, я бы, наверное, смеялся. На гавканье в ответ ассоциативно возникло много чего (но уже писал про это)


Сплошь и рядом. У нас таких подмен за пару лет было вагон и прицеп. В деле с моей дочерью. И что?

Дальше, видимо. И до этого)
Мозаичное построение текста, нелинейность повествования, имхо

Или или)

Может быть только замена следователя. Официальная передача дела от одного следователя другому. Никаких подмен. Они вообще юристы или где? Протокол пишет только и только следователь, который ведет дело. В противном случае это будет филькина грамота, которая не имеет юридической силы.