Маня корила себя за бабское мягкосердечие. Ну, какого лешего попёрлась на этот неподвижный звездолёт?! Кораблей с десяток, поди, уже мимо прошмыгнули. Кому хочется время терять на ржавую посудину без опознавалок? «SOS» не отсвечивает. Разве что – поживиться? Такие всегда найдутся. Вот уже на дальнем радаре видно - кто-то затихарился среди блуждающих шхерников. Маня в сердцах выругалась неприлично и грубо выкрикнула в эфир по близкой связи:
- Эй, ты, на подбитом корыте! Слышишь меня? Приём!
- Хррррр… - донеслось невнятное из динамиков.
- Плохо тебя слышу. Поняла, что живой. Помощь нужна? Приём!
- Хррррр… - не блеща разнообразием выдал аппарат связи.
- Ну, хырр, так хырр… - Скривила губу набок Маня. – Хыррр с тобой, пожалуй, - буркнула она под нос, - мне тоже некогда возиться.
Она, было, положила руку на рычаг ускорения, но что-то, дрогнуло в женском сердце и ещё более грубо, злясь на себя, она рявкнула в тангенту:
- Последний раз спрашиваю! Если помощь нужна – два раза хыркни! Приём!
- Хрррр..., пш-пш, … хрррррррр! – словно через силу выдавил эфир.
- …Ять! – Досадливо крякнула Маня и, включив «аварийку», метнула злорадный взгляд на монитор радара, представляя реакцию притаившегося в глыбах льда и грязи стервятника.
Спустя сорок минут сближения, она увидела неподвижный звездолёт через внешние камеры. И всё поняла – «Стриж»! Ну, конечно!
Во время войны истребители класса «Стриж» могли стартовать лишь с корабля-носителя, как и садиться – тоже только на него родимого. В послевоенное время, списанные «стрижи» умельцы перекраивали, перестраивали, лепили к ним грави-шасси и загоняли всем, кому не хватало средств на нормальные корабли. Сесть на бетонку такой кораблюшка ещё мог в крайнем случае. Но взлететь – увы. Так же и в Космосе – случись что – аварийная остановка, скажем, – пиши пропало. Ему ж, как планеру, разгон нужен. В общем, хреновая штука эти «стрижи».
Маня нервничала. Легко сказать – пристыковаться, и высадиться на чужой борт! Не шутка это! А вдруг ловушка? Или зараза какая внутри? Вот же баба-дура! Ладно - против заразы есть скафандр. Старый, но надёжный. Всё, что было у Мани в хозяйстве её челнока, не отличалось новизной, но по части надёжности нареканий не вызывало.
А если ловушка? Втискиваясь в скафандровые латы, Маня требовательным взором впилась в монитор дальнего радара. Стервятник никуда не отвалил. Мало того, он расставил обманки – четыре визограммы, имитирующие его самого. Значит, всё ещё надеется поживиться. И значит, не видит опасности со стороны. Хорошо. А для возможной опасности внутри Маня закрепила на скафандре несколько нейтрализаторов. Магнитные зажимы слегка ослабила, чтобы сподручно было сдёрнуть пушки при первой же тревоге.
- Эй, на корыте! Если меня слышишь и готов открыть шлюзы, хрюкни! Приём! – Маня во всеоружии напоследок вышла на волну «Стрижа».
- Пш-шш…хррррр! – Получила в ответ.
- Ну, ладно. Я иду. Отбой!
«Етитская сила!» - воскликнула она, войдя в капитанскую рубку. Судя по тому, через какие перекорёженности ей пришлось пробираться по узким коридорам, нечто подобное и следовало ожидать. С трудом отворотив перекошенную переборку, Маня застыла, оценивая обстановку.
Капитанская рубка одновременно являлась и каютой, и трюмом, и всем остальным миром, включая камбуз и гальюн. «Ну что ж, - про себя отметила Маня, - для одинокого скитальца такое мироустройство, пожалуй, оправдано».
Слегка пованивало. Но, это скорее от аварии, нежели от неопрятности владельца. Намётанный Манин взгляд мгновенно выцепил начищенные кухонные девайсы и удовлетворительный блеск туалетных принадлежностей. Всё в обстановке свидетельствовало, что хозяин отставного истребителя не принадлежал к распространённому типу отъявленных засранцев. Манин опыт подсказал ещё одну версию. Не хозяин, а хозяйка. Но опыт опытом, а реальность показала, что владельцем всё же был мужчина. Именно он находился в кресле перед пультом.
Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что не он являлся причиной всего того хаоса, что царил на звездолёте. Ну, разве что, косвенной причиной. Мужчина оказался крепко привязан к своему креслу. Рот его прямо поверх густой бороды был залеплен скотчем. Маня ужаснулась, представив, как придётся отдирать этот скотч! Связанный косил на Маню безумным чёрным взглядом и тяжело дышал.
Вытянув шею, Маня отыскала на приборном щитке показатели подачи кислорода и, убедившись, что всё в норме, собралась уже было поднять шлем.
Миллион мыслей крутились в мозгу. Сейчас придётся отдирать этот клятый скотч, потом приводить в порядок бедлам, чинить что-нибудь – наверняка же, что-нибудь не исправно. Господи, дома дети ждут! Два месяца не видела. Мужик опять же какой-то неприятный. Глаз свирепый – может, шизофреник? «Стриж» ещё чего придётся цеплять и разгонять. Господи, Маня, умеешь ты найти на свою красивую …опу приключения!!!
- Эй, на «Стриже»! Что у вас случилось? Приём! – вдруг громогласно завопили динамики сердобольным женским голосом.
Маня подпрыгнула от неожиданности. Мужик в кресле дёрнулся и засучил ногами. Только сейчас Маня заметила, что его полуспутанные или, правильнее сказать – полураспутанные ноги были босы. Он, всё так же бешено кося на Маню в скафандре, обречённым взглядом, дотянулся пальцами правой ноги до приёмника, придавил клавишу и, напрягая жилы, захрипел заклеенным скотчем ртом.
- Хрррр!!! – получилось у него.
Маня плавно сняла с бедра нейтрализатор, не снимая с предохранителя, брезгливо сдвинула оружием босую ногу в сторону. И нажав стволом на клавишу, наклонилась к микрофону:
- У нас авария. Если хочешь помочь, помоги. Приём! – голос её звучал глухо.
- Готовы открыть шлюзы? Приём!
- Шлюзы открываю. Отбой! – Маня, щёлкнула тумблером, выдохнула и, наморщив лоб, обернулась к связанному. – Ещё одна дура тебе в помощь.
Мужчина в кресле дёрнулся и обмяк. Босая нога неестественно выгнулась, но осталась на пульте. На самом крае.
«Отрубился. - Констатировала Маня, внимательно всматриваясь в слабую ниточку пульса на бледной шее. Она окинула взглядом всю фигуру. - До кнопки «SOS» бедняга просто не дотянулся! Кто же его так?»
- Кто его так?! – Неожиданно раздался рядом женский голос.
- Понятия не имею. – Быстро оправилась от очередного испуга Маня, – Сама только что пристыковалась.
Маня рассматривала собеседницу. Новенький скафандр по фигуре. Женский! У Мани-то стандартный унисекс – мешок-мешком. Зеркальный шлем, полностью скрывающий лицо. Модные, яркие стикер-маркеры на всех карманах.
- Он «Стриж»? – Задала незнакомка странный вопрос.
- Почём мне знать. – Пожала плечами Маня. – Корабль – точно – «стриж». Переделанный.
- Стриж! – со слегка малахольной ноткой в голосе прозвучало из-за зеркального шлема. – Птица моего счастья!
Незнакомка в искреннем порыве наклонилась над распростёртым телом, прикрученным к креслу:
- Он живой? – обеспокоенно обернулась она к Мане.
Маня тоже склонилась к лежащему, задумчиво стягивая с правой руки перчатку.
- Что вы хотите сделать? – воскликнула незнакомка.
- Надо сдёрнуть скотч, пока он в бессознанке.
Маня решительно схватилась за край коричневой ленты.
Вдохнула.
И… тут мужчина открыл глаза!
Поздно.
Маня рванула пластиковую ленту, что было сил.
Нечеловеческий рёв заставил обеих спасительниц присесть от страха. Тело мужчины выгнулось вместе с креслом и тотчас опустилось, словно сдулось. Глаза его медленно закрылись, голова склонилась набок и яркие, полные губы застыли в отчаянной гримасе.
- Да… - Маня трясла куском клейкой ленты, усеянной жестким волосками бороды, пытаясь отлепить её от руки. - Тоже… ненавижу депиляцию…
Она безуспешно попыталась отсоединить волосатый скотч дулом нейтрализатора. Потом догадалась просто налепить его на приборную панель. Выпрямилась и нос к носу столкнулась со своим отражением в сфере шлема незнакомки.
- Я могу забрать стрижа. – Сказала та. - Я позабочусь о нём. Вы не будете против?
«…Чинить … цеплять …дети. … Два месяца… придётся разгонять». - Пулей просвистело в Манином мозгу:
- Конечно! Я не против. У меня и шаклов-то нет – цеплять нечем… - вдруг облегчённо засуетилась Маня.
Она вернула нейтрализатор на бедро и протянула руку без перчатки незнакомке:
- Спасибо!
- Да не за что. – Словно не веря Маниным словам, заторможено ответила незнакомка, пожимая протянутую руку. - Стриж – птичка моего счастья!
- Вот и славно! Я побегу, пока он не очухался, ладно? – и Маня поспешила на свой звездолёт.
По привычке погасив все приборы освещения и лишние мониторы, Маня неслась в своём челноке к Земле, к дому, к детям. Мирно мигали датчики, нежно подсвечивался пульт, лениво меняя цветовой спектр. Прокручивая в памяти события прошедшего дня, Маня, вспомнила старый анекдот:
На остановке пневмопарсов валяется пьяный мужичонка. Опускается очередная пневматическая кабина, из неё выходит женщина средних лет и всматривается в пьяницу: «Мужичок вроде крепенький, носатенький, помыть, покормить – в хозяйстве пригодится. Вот только за хлебом заскочу в ближайшую лавочку». Через пять минут возвращается с брикетом хлеба. Пьяненького нет. Женщина печально опускается на скамейку с горькими словами: «Можно подумать, два года хлеба не ела….»
Мане вдруг становится невыносимо смешно. Она откидывает голову на подголовник и, вспоминая распахнутые в ужасе глаза, не вовремя пришедшего в себя горемыки, громко хохочет. Потом рыдает. Потом просто тихо плачет. И, наконец, шмыгнув носом, смахивает слёзы со щёк, улыбается:
- Всё нормально. Бог отвёл. Сколько сразу всего против было – и шаклов нет, и времени, и дети ждут, и эта… птичка счастья моего…
Марина Гаки