ГЛАВА X
«Нам пригласительный билет на пир вручен.
И просит облако дожить до юбилея,
Но время позднее, и дождь, и клонит в сон,
Мы не останемся. Когда-нибудь, жалея,
Нас тоже кто-нибудь попробует назвать
Двух-трех по имени… собьется, не уверен.
Стать тенью, облаком, в траве песчинкой стать.
На пляже холодно и самый след затерян.
Александр Кушнер.
«Двух вещей не хватало в этой стране:
Кофе и демократии…»
(какой-то мусульманин)
«… дневник Маляна, как известно, до сих пор вызывает непримиримые споры у исследователей не только из-за двойственности этой интереснейшей фигуры эпохи Первого Установления, но и и-за обилия документов, приписываемых его перу. Действительно, как сторонники официальной версии, возлагающей на Маляна значительную часть вины за последующие катастрофы, так и представители нетрадиционной школы, пытающиеся обелить лидера «конструктивистов» и представить его прозорливцем, в ервых дней предвидевшим все последствия стихийной социализации реперной группы «полигона Казакова» и всеми силами пытавшегося смягчить эти последствия – по сей день пытаются сгладить противоречия между Первым, Вторым, Четвертым Меморандумами Маляна с одной стороны, данным дневником – с другой и несохранившегося «Введения в Теллурийску экономику» - с третьей. В настоящее время большинство исследователей склоняется к мнению, что часть этих трудов приписывается Маляну ошибочно. Но нельзя совершенно игнорировать упорные слухи о якобы найденном и хранящемся в частной коллекции Третьем Меморандуме, проливающем некоторый свет на события тех дней».
(предисловие В. Штерна к третьему. Исправленному изданию «Дневника Маляна», Изд. МММ 2132\145т.Э.\г.)
ДНЕВНИК МАЛЯНА
(Изд. МММ 2132\145т.Э.\г.)
«Сегодня, когда меня уже ни на минуту не оставляет чувство какого-то тоскливого ожидания, я постоянно возвращаюсь мыслями к первым минутам Установления, точнее, к первой, спокойной и радостной мысли: «наконец-то!»
Оказывается, где-то в глубине таилась эта детская жажда несбыточного и постоянная готовность к Встрече: к голубым протуберанцам, перекрывающим порядком надоевшую улицу, шагающим железным конструкциям на горизонте, гравиконцентратам, нарушению закона причинности – господи, да мало ли к чему я был готов! И как неумолимо вымывалась эта радость по мере того, как постепенно эта куча восторженных друзей, растерянных пацанов и возмущенных чиновников превращалась в жесткую организацию – микрогосударство со своей армией, полицией, принудительным трудом, лагерями и прочими радостями цивилизации. Причем я сам принимал в этом самое активное участие, поскольку просто нее мог противопоставлять сохранившиеся в памяти отрывки Вебера, Тойнби и Паретте, позволявшие туманно рассуждать о «тонких социальных структурах», конкретной необходимости как можно быстрее организовать охрану, жилье и еду для нескольких сотен детей. Искать нетрадиционные решения было некогда – или мы убедили себя, что некогда – но каждый шаг совершенно естественно следовал из предыдущего. И необходимость всеобщей трудовой повинности влекла за собой необходимость создания системы наказаний за ее нарушения – поскольку нарушения начались немедленно, и отказ от передачи власти в руки интернатской администрации – необходимость подавления «мятежа администрации» - если можно назвать мятежом это курино-бестолковое кудахтанье и беспорядочное метание по лагерю геморроидальных ветеранов народного образования. Стыдно признаться, но это были самые, пожалуй, приятные минуты за последнюю неделю – это смешанное чувство полного освобождения и животного бешенства, с которыми я рвал из кобуры наган при виде совершенно багрового, истекающего салом директора, с громким сопением выдирающего карабин из рук насмерть перепуганного мальчишки. Пожалуй, если бы не Леночка, я действительно стал бы стрелять в эту перекошенную от страха рожу, которая в тот момент воплощала для меня всю гнусную чиновничью породу – стрелять с наслаждением, в давно уже неподвижную тушу, пока не кончится обойма. И вряд ли меня потом стала бы мучить совесть, как не мучает сейчас, когда я снова вспоминаю эту сцену на площади. Но если такие чувства живут и во мне – а я, похоже, не зря считаю себя самым сдержанным, или, во всяком случае, самым умеренным из Совета – то что же говорить об остальных…
С того дня поселилось во мне тоскливое ожидание стрельбы. Несколько раз я заговоаривал с Казаковым о необходимости как-то реорганнизовать колонию, потому что этих условиях не могла долго сохраняться стихийно сложившаяся вооруженная олигархия Совета, но каждый раз появлялись новые и новые проблемы, которые надо было решать немедленно, и все шло своим чередом…»
«… создается впечатление, что развернутые художественные отступления в «Дневнике» представляют собой позднейшие вставки, т.к. они не только противоречат самой напряжённой обстановке тех дней, но и плохо корелируются с основной частью «Дневника».
/В. Штерн»/
«18 марта. Голубев становится совершенно неуправляем. Если идею ордена ещё как-то можно было понять, то звания и неизбежно следующие за ними погоны и прочие аксельбанты – это начало раскола. Сегодня я поставил на Совете вопрос о роспуске Котов и замене их общим ополчением, но, разумеется, остался в меньшинстве. Голубев орал что-то о нненадёжности случайных людей, необходимости жёсткой дисциплины, а члены Совета, занятые мыслями о своих непосредственных обязанностях, кивали, не прислушиваясь.
19 марта. Отобрал, наконец, самых толковых из курсантов. Чему я их буду учить – не знаю. Слишком многое в нашей нормальной земной жизни оставалось за скобками. Сейчаас предстоит выяснить, что же в такой изолированной группе определялось тем, что где-то за горизонтом всё-таки продолжала существовать нормальная жизнь, которая рано или поздно удосужится послать за робинзонами спасательный вертолет или катер и, значит, неизбежно должно отмереть в нашем случае, а что отсаётся неизменной ценностью. Сюда бы хар-рошего филолога, он бы тут всласть порассуждал о добре, красоте и справедливости. А я вот не умею. И объяснить Совету, что как только большинство населения поймёт, что безнадёжно отрезано не только от Земли, но и от всех земных, т.е. человеческих ценностей… Ладно. А учить их надо. Потому что мне уже ничего не выяснить – слишком много во мне от задумчивой сороконожки, разучившейся ходить.
23 марта. Выбил у Совета малый парови, три винтовки и три помповых дробовика для наших с Леной «стажеров», мотивируя начинающимися геодезическими работами и опасностью дальних поездок в сайву. Голубев орал опять – о децентрализации, о дублировании функций, но я его уже не слушал. Рано или поздно каждый ствол, не подконтрольный нашему микро-Гитлеру будет на вес золота. Учиться стрелять будут все «стажеры».
26 марта. Кажется, началось. Завтра Свет разбирает дело об изнасиловании. Гнусно. Но Олега выслать я не дам – он у меня из самых. В конце концов, законов он не нарушал – не было ещё законов. Правда, с директором и прочими сеятелями разумного-вечного мы о законах не задумывались. Плевать. А главный оппонент – ну конечно же – Голубев. Как может кандидата в фюреры не довести до истерического визга нарушение субординации! Судя по всему, только это его и интересует – в его аргументации начисто отсутствуют категории морали, а ключевыми являются слова «сопляк» и «учительница». И вообще, что-то непохоже, чтобы Таня была настроена поднимать такой шум. И надо же было Анечке оказаться поблизости…»
ГЛАВА XI
«Внемлите Закону Джунглей, он стар, как
Небесная твердь.
Послушный Волк преуспеет, но ждёт
Нарушителя смерть.
Как лиана, что ствол обвивает,
В обе стороны верен Закон:
«Стая сильна лишь Волком, а Волк лишь Стаей
силен.»
Весь день работы шли спустя рукава, всем было не до этого; Колосов по совету Казакова урезал вечернюю пайку, но даже на это никто не обратил внимания. Толпа собиралась у коттеджа, где уже с неделю размещался Совет. Осунувшиеся лица, ребята повзрослее небриты, грязные рабочие комбинезоны – почти никто не переодевался… Выделялись лабораторные халаты стажёров, оставивших свои обычные вечерние занятия, и защитные куртки Котов – свободная смена тоже была здесь, не отдыхала. Их оттесняли друг от друга.
В библиотеке было уже большинство. Голубев в новенькой куртке с тремя звездочками на погонах стоял, опершись на шкаф, скрестя руки, и что-то насвистывал. Баграт сидел на краю кресла, сцепив руки, как сжатая пружина. Бородач Валерьян, только что со стройки, в заляпанной грязью штормовке, сидел рядом, что-то тихо и спокойно говорил. Елена с красными глазами приткнулась в угол дивана. Маркелов, изящный как всегда, ходил взад-вперед по комнате и дымил сигаретой из предпоследней пачки. Лёня Крапивко (он позавчера побрился наголо и напоминал арестанта) и Крайновский делали вид, что играют в шахматы.
С секундным интервалом хлопнули двери, на пороге появились Казаков и Вика. Начальница медслужбы была при револьвере, хотя обычно игнорировала свое право ношения оружия. У Казакова за спиной висел распылитель. Баграт поднял бровь, но ничего не сказал.
- Начальство не опаздывает? – ядовито осведомился Голубев. – как насчет вежливости королей?
- Подождем до коронации, - серьезно сказал Александр и оглядел собравшихся воспалёнными глазами. – Можно начинать.
- А как же Дима и Юрик? – спросила Лена.
- Они не придут. – Казаков усмехнулся. – Просили передать, что воздерживаются.
- «Сказали мне, что эта дорога приведёт меня к океану смерти.» - пробормотал Баграт.
- Итак, - Казаков словно не расслышал реплики. – Вчера вечером курсант химгруппы…
- Стажёр, - тихо подсказал Голубев.
- … курсант химгруппы Олег Красовский изнасиловал учительницу Татьяну Смирнову…
- Это не доказано! – Баграт уставил в Казакова палец, как пистолет. – Я уверен…
- Сейчас я говорю! – Александр повысил голос. – Мы орали двенадцать часов, то есть вы орали! Люди попросили время на обсуждение, и время это истекло! Нам надо решать. Итак, изнасиловал. Виктория говорила с Таней; та просит сурово не карать и говорит, что сама виновата, но при этом находится в истерике.
Свидетельские показания вам известны. Сам Красовский отказывается что-либо говорить и сейчас находится под стражей. Пора решать.
Он плюхнулся в свободное кресло. Распылитель за спиною, видимо, мешал, и он переложил его на колени. Вика присела на диван.
- Можно? – Голубев сочился саркастической вежливостью. – Я буду краток. Я резюмирую то, что уже говорил. Совершено гнуснейшее преступление. Казуистические ссылки на отсутствие законов ничего не доказывают. В нашей ситуации законы создаются на ходу, постфактум, и наша цель – не соблюдение несуществующих законов, а поддержание элементарного порядка…
- Нойе ордрунг! – выкрикнул Баграт, с ненавистью глядя в обрюзгшее от бессонницы лицо капитана Котов. – Вы решаете принципиальный вопрос, изолировавшись от людей! Выносите на обсуждение!
- Баграт, тут ты неправ. – Крайновский оторвался от доски, сцепил пальцы. – это вызовет свалку.
- Малян думает, что лучше свалка, чем диктатура. – усмехнулся Андрей. – Для него всё, что сказал не он – тоталитаризм. Короче, это даже не просто изнасилование – любимый стажёрчик Баграта, втоптав в грязь нашу сверстницу, унизил и нас. Скоро стажёры будут резать взрослых, а Малян заявит, что закона про убийство пока не существует! – Голубев сорвался на крик.
Баграт вскочил. Валериан придержал его за локоть, словно опасаясь, что тот кинется в драку.
- Много текста, - Координатор поморщился. – твоё предложение?
Изгнание. Изгнание на отдельный остров с минимумом припасов навечно. Или даже расстрел. Среди моих котят найдутся…
- Вот именно! Багратов палец чуть ли не упирался в голубевский подбородок. – Убийц ты воспитываешь, фашистов. И название-то подобрал, ещё бы – фольксштурм…
- Фольксштурм - это ополчение. - буркнул под нос Стась, даже теперь не желавший терпеть стол вопиющей безграмотности. Дедки с фаустпатронами. - У него, скорее уж, гитлерюгенд…
Губы Голубева задрожали, он хотел что-то ответить, но мягкий глубокий голос Виктории на мгновение отрезвил их.
- Ребята, не будем выяснять отношений. – попросила она. – Баграт, твоё предложение?
- Я согласен на любое наказание, при котором Олег остается в колонии и прродолжает работать…
- Само собою! - Андрей делано хохотнул. – Насильники и анархисты – самые ценные сотрудники Баграта Маляна!
- Ты…ты… - Баграт шагнул вперед. – Товарищи, он же фашист! Как вы не видите! Или вы…. или вы…или вам тоже – только власть?
- Да, нам власть, - теперь они стояли вплотную. Голубев был бледен. – А ты – христосик? Или лицемер? А если бы на месте Красовского был один из котят, а на мете Татьяны – Простева? – Голубев кивнул на Лену, лена слабо ахнула и закрыла лицо руками. Баграт положил руку на расстегнутую кобуру. Голубев шагнул в сторону, его рука тоже нырнула к поясу.
- На месте!!! – крик сорвался на последней ноте. Казаков уже не сидел. Он стоял, направив жёрло распылителя на Голубева и Маляна. Виктория тоже стояла за его спиной, держа наган в опущенной руке. Все замерли. Лёня Крапивко поднялся со стула и с длинным вздохом прошёл мимо оторопевшего Баграта, мимо застывшего Казакова, мимо Вики. Хлопнула дверь.
- Я ожидал, что так кончится. – Заговорил наконец охрипшим голосом Казаков. – И принял меры. Я вооружил курсантов промышленных и сельскохозяйственных курсов. Юра Танеев с ними. Я предупредил Змея, чтобы был готов вывести из ангара тяжёлый броневик. Леонид сейчас даст сигнал. Уже дал.
Немая сцена длилась, и Координатор мог беспрепятственно продолжать.
- Своим экстремизмом вы – жёрло распылителя ткнуло в Голубева и Маляна, - поставили колонию на грань раскола и гибели. Вы словно мимо ушей пропустили сообщение экспедиции об обнаружении хиппистской колонии на холмах. Вы готовились начать заварушку из-за Красовского. Я не знаю, кто из вас опаснее: ты, - кивок на Андрея, уже открывшего рот в попытке что-то объяснить, - нисколечко не интересующийся людьми, а только властью, ритуалами, званиями; или ты, - Баграт стоял, понурив голову, - желающий свободу и справедливость всем, даром и немедленно и тут же подменяющий понятие «справедливость всем» понятием «справедливость нашим». Может быть, на этот раз я сбивчиво говорю, но зато я впервые что-то последовательно сделал.
За окном заурчал мотор «Защитника» - тяжёлого броневика. Слышен был ошеломлённый говор толпы. «Интересно, - мельком подумал Баграт, - куда направлено орудие, на коттедж или на толпу?»
- Сейчас мы сделаем следующее, - Казаков успокоился, голос стал ровнее. – Вы оба, а так же Лена и Стась (Крайновский вскинул бровь) будете выведены из состава Совета. Оставшийся состав примет более –менее упорядоченное положение о работе Совета, после чего общенародное голосование доизберёт пятерых новых членов Совета в возрасте старше шестнадцати. Если вы столь популярны, вы вернётесь. Или кто-то из вас. Заодно, малый состав Совета решит, что делать с Красовским. Разумеется, все ваши посты остаются за вами. Вопросы есть?
- Александр, в голосе Крайновского скользнула ирония, - а я что, до кучи?
- Что-то в этом духе, извини, Стась, - голос Казакова потеплел. – Просто надо побольше депутатов от народа…
В комнату вошел Змей в кожаной куртке автомеханика, остановился у порога.
- Товарищ Координатор, - отрапортовал он почти серьезно (Баграта передёрнуло), - ваши распоряжения выполнены. Всё по плану, Сань.
ХРОНИКА ГОЛУБЕВА
/Изд."Демиург", РСНР, 2055/68 т.э./г./
«Двадцать третий день. Наш координатор проявил решимость и энергию, которых я от него, признаться, не ожидал. Ощутив явную угрозу своему центральному положению со стороны моего усиливающегося влияния, а с другой стороны – от фарисействующего Маляна, он произвёл нечто вроде переворота, вывел нас с Багратом из Совета и объявил довыборы. Честно говоря, в отношении меня его страхи были беспочвенны; я его очень уважал и ни при каком раскладе не лишил бы почётного положения, но я признаю свои ошибки. Нужно было раньше поговорить с Александром по душам. Впрочем, я остался капитаном Котов; Слелопытов же окончательно переподчинили Змею. Мне же следовало срочно провести ревизию своего хозяйства на всех точках - на предмет передачи дел новому командиру Следопытов: на мне теперьоставался только Первоград да маневренные группы. В конфиденциальном разговоре Координатор попросил меня понять необходимость такого шага. Конечно, всё это никак не повлияло на мою решимость служить порядку и благосостоянию Колонии. Дальнейшие события показали, что такая бескорыстная служба – главное, что требовалось от способного человека в тех условиях.
Совет уже без нас приговорил Красовского к одиночному трёхлетнему изгнанию, принял писаные акты о пайках, о наказаниях, о деятельности Совета и назначил на 29 марта довыборы. Все эти решения прошли автоматически, так как в «Малом Совете» остались почти одни единомышленники Казакова…»
ПРИЛОЖЕНИЯ
ВРЕМЕННЫЙ АКТ О СОВЕТЕ
(27.03.87\ 1т.э. \года; неоднократно переиздавался)
«I. Консульский совет, состоящий из двенадцати человек, является верховным органом власти колонии Первограда, а равно и всех осваиваемых территорий, на которых колония, именуемая в дальнейшем Теллурийским Советским Российским Государством, распространит свою юрисдикцию.
I I. 29 марта в Консульский Совет производятся довыборы пяти членов из числа всех граждан ТСРГ, достигших шестнадцати лет; после этого Совет функционирует в данном составе до принятия постоянного законодательства о государственном устройстве ТСРГ.
I I I. Главой консульского Совета является Корординатор. Он председательствует на заседаниях и его голос является решающим, если голоса разделятся поровну. Другие члены Совета именуются консулами.
…………………..
V I. Консульский Совет координирует деятельность всех граждан ТСРГ с тем, чтобы обеспечить благосостояние, безопасность и рост зарождающегося государства.
V I I. Консульский Совет осуществляет судебную власть на основании Акта о наказаниях, имея в виду, чтобы нарушения пресекались и лояльные граждане были спокойны за свою жизнь и достоинство; в то же время суровость наказания должна соответствовать тяжести проступка.
……………………………….
АКТЫ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕГО ДНЯ
(Из сборника «Законодательство первых государств Теллура, ПГИ 2137 (150 т.э.) год)
О пищевом довольствии:
Ввести пять градаций суточного пайка:
1 – самая большая – для лиц, занятых на физических работах, сопряжённых с опасностью джя жизни (…)
2-ая - для лиц, занятых физическим трудом без существенной опасности для жихни или для лиц (…)
3-я – для патрулей, не подвергающихся постоянной опасности, и для курсантов непосредственно производственных и сельскохозяйственных специальностей.
4-я – для прочих курсантов, неработающих по возрасту и для членов Совета и его аппарата.
5-я, штрафная, для наказанных переводом на штрафной паёк.
АКТ О НАКАЗАНИЯХ И ПРОФИЛАКТИКЕ НАРУШЕНИЙ
(Принят «малым Советом» 27 марта 1987 (1 т.э.) года; неоднократно переиздавался).
Статья 1. Консульский Совет обладает властью наказания за преступлния и правонарушения, равно как и за все проступки, наносящие вред делу благосостояния и укрепления Первоградской колонии, равно и всех ныне пустующих территорий, на которые она распространит свою юрисдикцию. (…)
Статья 2. Преступлением считается деёствие либо бездействие, направленное на подрыв жкономического положения руководимого Консульским Советом государства, на нанесение ущерба его безопасности, единству, на подрыв руководящей роли Консульского Совета; (…)
Статья 3. Равно преступлением в настоящее время считается отказ от работы или учёбы, небрежное исполнение своих обязанностей; саботаж решений Совета.
(…)
Статья 5. По отношению к менее опасным преступникам и нарушителям могут быть применимы следующие наказания:
- перевод на 5-ю норму пайка (…) сроком от 10 до 100 дней;
- перевод на тяжёлую физическую работу без повышения нормы пайка (…) сроком от 2-х недель до года;
- перевод на физическую работу сроком до трёх лет. (…)
Статья 6. По отношению у более опасным преступниками может применяться
одиночная или групповая ссылка на необитаемые территории (…)
Статья 7. По отношению к наиболее опасным преступникам, пребывание которых в государстве представляет угрозу для общества, либо совершённое ими преступление особенно тяжко, применяются наказания:
- пожизненная одиночная или групповая ссылка (…)
- публичное наказание плетьми; (…)
- как исключительная мера и лишь для преступников, виновных в человеческой смерти – смертная казнь через расстрел.
Статья 8. Приговор должен быть вынесен на заседании Консульского Совета и начать приводиться в исполнение не позднее чем через 24 часа после вынесения.
(…)
ВРЕМЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ О ВООРУЖЁННЫХ СИЛАХ
Проект написан А. Казаковым 22-23 апреля, принят Консульским Советом 25 апреля 1987 (1 г т.э.) года.
Статья 1. Вооружённые силы ТСРГ предназначены для обеспечения безопасности государства, граждан и их имущества от любой внешней угрозы, могущей быть отражённой с помощью оружия, для сопровождения внешних экспедиций, несения патрульно-наблюдательной службы.
Статья 2. В настоящее время Вооружённые силы сстоят из караульно-патрульного отряда (Бойцовых Котов) и внешне-патрульных отрядов (Следопытов). В случае военной необходимости Консульский совет может так же мобилизовать, вооружить и подчинить командованию Вооружённых сил отряды охотников и боеспособных курсантов (Стажёров).
Статья 3. В настоящее время признано целесообразным установить численность Котов в 55 человек и Следопытов в 25 человек; эти количества могут незначительно меняться при изменении условий патрулирования. Набор новых патрульных желдательно производить из охотников.
(…)
Статья 16. Для Вооружённых сил установлена единообразная полевая форма, знаки различия, (металлические звёздочки на погонах, соответственно воинскому званию) и эмблемы родов войск, нашиваемые на левый рукав куртки (чёрная кошачья голова у Бойцовых Котов и семигранная стилизованная гайка у Следопытов).
(…)