Помощь - Поиск - Пользователи - Календарь
Полная версия этой страницы: Третий меморандум
Литературный форум Фантасты.RU > Творчество. Выкладка произведений, обсуждение, критика > Космоопера, социальная и научная фантастика
Cord
Добрый день!
Представляю вашему вниманию произведение, которое было начато очень давно - ещё в 80-е годы.
Тогда оно было отложено в ОЧЕНЬ долгий ящик; и вот, в связи с печальными обстоятельствами ( а именно - со смертью одного из его авторов) ящик сей открыт.
Так что - прошу.
Прежде чем вы возьметесь читать это произведение, следует обговорить свот что.
Герои его - люди именно середины 80-х - со всеми вытекающими. Это следует иметь в виду всё время и именно это автор намеревается сохранить во что бы то ни стало.
Первые главы книги подверглись недавно доработке, и сейчас предстоит понять - а стоит ли, собственно, овчинка выделки?
Для пробы выложу несколько глав, а там посмотрим....

Итак, прошу, коллеги....
Cord
Третий меморандум

Часть первая
Попытка с чистого листа




I ГЛАВА.

Предчувствиям не верю и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет.
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
Арс. Тарковский



Из света и тепла, с трудом преодолев размахавшуюся стеклянную дверь станции метро, я вылетел в моросящий сумрак, прошлёпал по лужам, втянув голову в плечи. Ничего хорошего и сегодня не произошло... то есть уже вчера, пятнадцать минут как вчера... а дома ждало только надсадное зуденье родителей. Я бы с радостью не пошёл домой, если было бы - куда. Смурно на душе. Ах вы, комплексы мои...
Вот под этими деревьями, густо обступившими тропинку и скрывшими её от хирургического света фонаря, я в детстве боялся проходить. Сначала мерещились призраки, потом - хулиганы. Всегда боялся хулиганов, посколько сам всегда был розовой соплёю... Опять комплексы.
И тут всё пропало. Темнота, глухота, полная амнезия любого рода чувств - так что не было никакой возможности ни паниковать, ни удивляться. Подержав в таком состоянии с минуту, отпустило... Отпустили?..
Мокрый и оторопевший, я стоял посредине небольшой комнатки, грязными ботинками прямо на мягком пружинистом ковре. Розоватый свет лился с потолка; в одном углу стояло глубокое мягкое кресло, извечная мечта, в другом - книжный шкаф. Ни окон, ни дверей - довольно странное ощущение. На стене - картина. Как только я ее увидел, сразу понял, что произошло. Это было бы смешно, если бы не было так невероятно, и всё же нервное хихиканье вырвалось - видно, анастезию эмоций сняли. Слишком много раз в своих мечтаниях, убегая от действительности, я представлял себе перенос неким сверх-разумом на иную планету горсти людей.
Бредовая идея? Но если так - зачем на стене "Сказка королей" Чюрлёниса? Два волшебника в коронах склонились над крошечным сверкающим городом. Один король белый, другой - чёрный.
Я подошел, сел в кресло. Молчание затягивалось, меня начал охватывать мандраж. А вдруг эксперимент на этом и заканчивается, и я не потенциальный правитель нового человечества, а подопытный кролик в клетке?
- Ну и что дальше? - мой голос прозвучал неуместно, но хозяева немедленно отреагировали.

ИНСТРУКТАЖ ЦЕНТРАЛЬНОГО ИЗБРАННИКА
А дальше вас ждёт жизнь. Вы, Александр Казаков, избраны одной из фигур нашего воздействия. Цели этого воздействия так же должны быть вам безразличны. Наша сущность также должна вам быть безразлична. Средства нашего воздействия - а именно, данный Перенос - во многом адекватны тем, что неоднократно порождались вашим сознанием. Это (в числе прочего) и послужило одной из причин выбора вас в качестве репера одного из полигонов нашего воздействия. Вам предстоит жизнь на землеподобной планете, достаточно отдаленной от Земли, для того, чтобы сделать вопрос возвращения неактуальным как минимум, не несколько сотен лет.
Вместе с вами на эту планету будет перемещено значительное число индивидуумов. Преимущество при этом отдаётся особям, не достигшим возраста, именуемого у вас зрелым, то есть - около 27-ми лет. Хотя здесь возможны отдельные исключения. Полигонов буден несколько; население каждого из них распределяется по определённой площади в составе групп различной численности.
Особи, подвергшиеся переносу, делятся на две большие группы: матрицированные и единственно сущие. Матрицированная особь - это идентичная копия особи, оставшейся на Земле. В случае гибели физического тела как матрицированной, как и исходной особи, её ее личность сливается с личностью двойника независимо от места пребывания. Окончательно личность матрицированной особи гибнет лишь при гибели обоих тел.
Единственно сущая особь не копируется - её гибель полна. Вместе с тем, единственно сущая особь обладает тем, что вы назвали бы биологическим бессмертием. Под этим термином следует понимать остановку биологического старения организма по достижении особью тридцатилетия. Кроме того, единственно сущие особи обладают практически абсолютным иммунитетом к известным болезням и лишены наследственных патологий. Однако, они могут получить ранения или быть физически уничтожены точно так же, как и любая другая особь. Предупреждение - никаких манипуляций с психикой единственно сущих особей не проводилось и не будет проводиться впредь; однако невозможно заранее предсказать, как трансформируется психика особи по мере осознания ею факта своего бессмертия.
Ни матрицированные, ни единственно сущие особи всех полигонов не имеют представления об этих своих особенностях. Единственным исключением являетесь вы - сущая особь одного из полигонов. Кроме того, Вам будут известны все единственно сущие Вашего полигона, то есть всех групп, расположенных в пределах 300-от километров от реперной точки. Так же, вам дозволяется привлечь с собой определенное количество матрицированных и единственно сущих особей, однако гарантии того, что данные особи с самого начала окажутся в сфере вашей досягаемости, не даётся.
Предупреждение - ваше избранное положение репера ещё не означает, что вы по умолчанию становитесь лидером вашего полигона. В вашем распоряжении будут магнитные ключи от хранилищ материальных ценностей, предоставленных вашей группе; эти ключи персонифицированы и будут действовать только в ваших руках. Подобное положение дел сохраняется в течение 72-х часов после Переноса, после чего коды распознавания ключей и хранилищ уничтожаются и они становятся доступны любой особи любого их полигонов.
Напоминаем, что поскольку ваша группа является для вашего полигона центральной, то и уровень её материального обеспечения несколько выше, нежели у остальных групп. Необходимо предупреждаем о возможности взаимодействия как разных групп полигона, так и самих полигонов между собой.
Ваш полигон, как и все остальные, будут снабжены необходимым надором имущества, оборудования и материалов, которые позволят вам поддерживать своё существование. Кроме того, в вашем распоряжении будет достаточно значительный, хотя и конечный запас продуктов питания и расходных материалов, которого хватит для комфортного существования колонии примерно в течение двух лет.
Предупреждение - уровень технологий, которые будут предоставлены как вашему полигону, так и всем остальным, заметно отличается от привычного вам; его можно с известным приближением уподобить уровню достигнутому на вашей планете к началу-середине 20-го века. Однако сходство это достаточно условно и некоторые образцы технологий могут выбиваться из общей картины как в ту, так в другую сторону.
В ващем распоряжении будет значительное количество научно-технической и естественно-научной информации, большинство из которой, скорее всего, не будет вами востребовано в обозримом будущем. Вам следует отнестись к этому факту со всей серьёзностью, учитывая переданную уже вам информацию о единственно сущих.
С момента перевода наше вмешательство исчерпывается, однако это воздействие не будет прекращено нами никогда. У Вас есть возможность задавать вопросы, но лишь касающиеся затронутых выше тем. Кроме того, у Вас есть возможность взять с собой двадцать пять килограммов личных вещей из числа тех, что находятся в вашем жилище на данный момент.
Что касается подбора личного состава вашего полигона: вам дозволяется привлечь десять матрицированных и три единственно сущие особи в возрасте от двенадцати до двадцати семи лет. Остальные особи Вашего полигона будут отобраны с учетом Вашего реперства, однако вы не будете поставлены в известность об из составе и лишь в самых общих чертах - о численности. В вашем распоряжении - два часа. Можете задавать вопросы.


ДНЕВНИКИ КАЗАКОВА

/Изд. Первоградского Университета,
2186/199 т.э./год/
"...Мне неудобно вспоминать себя в последние минуты в том розовом отстойнике. Сидел в кресле, стиснув кулаки, и меня швыряло из крайности в крайность: я то грезил планетарным могуществом, то отчаянно праздновал труса - скинут! Убьют! Ничего не выйдет и все подохнем с голоду!? Мысли расползались: «в армии отделением-то не мог... собрать своих в кулак... может, сразу отстраниться?...» Тут ещё история, как в анекдоте: Ольгу твою "переведем", а куда - не скажем. Вот и отстраняйся... Короче, тот коктейль из предвкушений, опасений и ольгований мне после стольких лет кажется чем-то нереальным.
Самое забавное - что моральный аспект предстоящего выбора почему-то затмил тогда всё остальное - вместо того, чтобы лихорадочно обдумывать вопросы к Ним, вместо того, чтобы спокойно, взвешенно оценивать каждого из своих избранников, в голове мелькала какая-то ерунда: а имею ли я право подвергать своих друзей такому испытанию? А чем обернётся для каждого их моих друзей этот выбор - ведь я, конечно, заберу их одних, без родных, близких, руководствуясь лишь тем, что знаю об их привязанностях - здесь и сейчас? Вспоминались сказанные когда-то слова о том, что у Лёни Крапивки, например, есть какая-то давняя подруга, даже не в Москве - старая школьная любовь, которая уже вышла замуж, но он всё... А что мы, по сути, знаем о жизни друг друга - за исключением той, что у нас на виду, в нашей тёплой компании со Стругацкими, словесными играми и гитарой?
Вот, примерно так. А потом оказалось, что последние четверть часа из выделенных мне двух стремительно катятся к финалу, и я принялся лихорадочно корректировать итоговый список - не опоздать! Успеть! Учесть все! Помню последнюю мысль - никто из наших, кроме меня и ещё пары ребят, даже и в армии не служил, не говоря уже об офицерских погонах... правда, Валериан, вроде, был комиссаром стройотряда прошлым летом. Пригодится? Нет? Да что я, с ума сошёл - ни одного человека с серьёзным опытом командования, не говоря уж о военном - на такую толпу, оказавшуюся в условиях самой что ни на есть натуральной робинзонады? Или это первое моё шкурничество - не решился отобрать сильного и толкового лидера, который непременно отодвинул бы в сторону меня, любимого и стал бы диктатором маленькой колонии? А если...
...всё. Время вышло.
Как это произошло - помню плохо; единственное - мне вдруг сразу расхотелось спать, совершенно - а ведь всё о время в «комнатке выбора» глаза буквально слипались - я очень хорошо помню, потому что это мешало сосредоточиться и всё время отчаянно хотелось кофе. И опять тьма, и - такое же кресло. И тот же Чюрленис. Только во внезапно появившиеся окна бьет яркий солнечный свет, и танцуют пылинки в луче, в углу рюкзак с книгами, тетрадями и разной милой ерундой...
Окно распахнулось от порыва ветра и в комнату сразу же хлынул шум волн - и запах, литоральный смрад гниющих водорослей, который принято почему-то называть «запахом моря»... Связка серебристых пластин - магнитные ключи - на столе. На отрывном календаре - 4-е марта 1984-го года, день образования Абхазской АССР. Рядом с календарём - весёленькая голубая папка, а поверх неё - револьвер, большой, протёртый до металлического блеска на кромках и выступающих частях. Наган? Нет, у этого вроде, ствол длиннее - такими револьверами размахивают техасские ковбои в фильмах вроде «Всадника без головы» и «Апачей»… или в «Апачах» не было ещё револьверов? Дома я почти не смотрел телевизор и крайне редко ходил в кино. Это, наверное, плохо - ведь телевизора больше никогда не будет... о чем я думаю, какой на хрен, телевизор???
Накатил внезапный страх: надо немедленно что-то делать, энергично, уверенно - а сковывает апатия… Где ты, решимость?!.."
Cord
II ГЛАВА

На волоске судьба твоя
Враги полны отваги,
Но, слава богу, есть друзья,
И, слава богу, у друзей есть шпаги!
Ю. Ряшенцев


Цинковый чехол прорезали во всю длину
и отогнули в сторону.
Мало-помалу из ящика извлекли
целый ряд самых
разнообразных предметов
и разложили их на песке…
Жюль Верн «Таинственный остров»



- Валерка! Лена Андрюха! Это вы? Погодите, я сейчас!..
Они обернулись. Стоявшая на гребне дюны долговязый тип призывно махал какой-то тряпкой; все, столпившиеся на пляже разом замолкли и уставились на него. Видимо, почувствовав себя центром всеобщего внимания, тот умолк и принялся торопливо спускаться вниз. Песок осыпался, съезжал под его ногами маленькими оползнями; пару раз он чуть не упал, но всякий раз ухитрялся сохранить равновесие.
- Слушайте, - неуверенно произнесла Лена. - Или у меня глюки, или это Саня…
- Точно! - выдохнул Голубев. - Он-то откуда…?
- А откуда все мы тут? - отозвался Валерьян. - Ладно, потом разберемся… привет, старик!
Набежавший Казаков - а это оказался он! - кинулся обниматься сначала с Валерьяном, потом с Голубевым. Тот, вообще-то не одобрявший подобных проявлений чувств, было отстранился, но необычность ситуации взяла верх. Лена, напротив, кинулась Казакову на шею; при её росте, пожалуй, не сильно уступавшем и росту Александра, который был каланчой в любой компании, это получилось как-то очень логично - не жалобно и не трогательно, отметил Валерьян, а именно что логично. Спасибо, что хоть целоваться не стали…
Казаков, мягко отстранив Лену, он обратился к парням:
- Остальных не видели? Маляна, Лёню, Стаса? Змея я уже нашёл, он к складам побежал с собакой своей…
- Так они все тоже здесь? - удивился Голубев. - Саш, что вообще происходит? - Тут взгляд его зацепился за торчащую из-за пояса Казакова рукоять револьвера, и Андрей спросил каким-то сразу севшим, придушенным голосом:
- Так это что, выходит… ты их ЭТИХ?
- Ерунду не мели! - Казаков нетерпеливо отмахнулся. - Ну да, конечно, а ещё я принц Корвин. Ребят, я знаю не больше вашего! Просто решил - раз вы все здесь, то, наверное, и остальные…
- А это тогда откуда? - палец Голубева в обвинительном жесте уставился на револьвер.
- Сам не знаю. - отрезал Казаков. - Было. Как и ключи. - и он продемонстрировал собеседникам связку серебристых пластинок размером примерно с проездной билет каждая. - И не спрашивайте сейчас кто и зачем, ладно? Давайте так: Лен, ты стой вон на том бугорке, - и он кивнул на дюну, с которой только что спустился, - а мы разбежимся и поищем наскоро, кого сможем. Сбор возле Ленки, скажем… он взглянул на часы, - …через десять минут. Идёт?
- Идёт, - нехотя согласился Голубев. Было видно, что ответ его нисколько не устроил, но он готов отложить объяснение - пока, во всяком случае. Валерьян ограничился кивком.
- А ты, Лен? Идёшь?
Валерьян обернулся к девушке и увидел, что та, задрав голову, не мигая, смотрит в небо. Он поднял взгляд вверх и…
- Парни… - придушенно выдавил из себя Голубев. - Здесь, мать его, две луны!..
- А вы что, только заметили? - удивился Казаков. - Я вот сразу, как вышел, посмотрел.
- Вышел? Откуда? - Валериан сделал шаг назад и тоже, вслед за Голубевым, уставился на друга с нескрываемым подозрением.
- Вон тот коттедж, крайний, - Казаков мотнул головой в сторону ряда домиков, весело белевших на фоне кирпичной пятиэтажки. - Я там пришёл в себя. Гляжу - на столе ствол и вот эти магнитные ключи. Ну, я и подумал - наверное, должен найтись и кто-то из своих? И вот - вы…
- Сань, по моему ты темнишь. - решительно сказал Валериан. - Ну ладно, с этим потом разберемся. А сейчас, и правда, давай делать так ты сказал. Я пойду в ту сторону, а ты, Андрюх…
- Андрей Михалыч, это вы! Андрей Михалыч мы здесь, смотрите!
Голубев обернулся на мальчишеский голос - и расплылся в улыбке. К нему, увязая в песке, рысили трое подростков - два паренька в возрасте лет пятнадцати и девочка, - скорее, даже девушка, - немного постарше.
- Толик! Клёпа! Машка! - голос его предательски дрогнул. - Ребят, это же мои, отрядовцы! Сань, ты видел Клёпу и Машку - неделю назад, во Дворце, на премьере «Гостьи из будущего»? Ну, мы ещё чай пили потом у нас в «Кассиопее»! Ну всё, теперь живём…

*****************************************************

- Жаль, калашей нет, одни карабины. - посетовал Змей. - Пожадничали наши… Хозяева - могли бы и автоматов отсыпать. Вообще, странно: АКМ - самое то для людей в нашем положении.
Какое такое, интересно, наше положение, что тебе автоматы подавай? - поморщился Казаков. - Ты с кем тут воевать собрался, Серёг? И вообще - я эти ваши калаши только в школе, на уроках НВП у руках держал. А в армии, в роте охраны аэродрома, у нас были карабины - очень вот на этот похожи, тоже заряжать надо было обоймой. - и он, как знакомого пса по загривку, погладил шейку приклада - Да и патронов они поменьше потребляют…
- А револьверы у вас тоже в роте охраны были? - осведомился Голубев, покосившись на рукоятку за поясом координатора.
- Нет, пистолетов нам вообще в руки не давали. А этот оказался у меня на столе, вот и прибрал - чего ему валяться?
- И вообще, - Казаков покосился на ПК в руках приятеля, - ты бы оставил пулемёт, что ли… возьми, вон, тоже наган. А заодно - отбери по штуке для всех наших - с кобурами и что там ещё к ним полагается… сколько нас - семь, десять?
- Двенадцать. - прикинул Голубев. Он с сожалением вернул в пирамиду пулемёт (предварительно отстегнув коробку с лентой), пошарил на полке и извлёк из ящика зелёную брезентовую сумку через плечо. Выложив из неё белёсую, с гофрированным шлангом, противогазную маску, Голубев зачем-то вывернул сумку, потряс, а потом принялся складывать туда наганы в рыжих новеньких, скрипучих кобурах и картонные пачки с патронами. Закончив этот процесс он снова с сожалением покосился на пулемёт.
- Ладно, бери, чего уж там… - вздохнул Казаков. - Будешь олицетворять собой мощь нового порядка. Где опять Змей?
Из-а ближайшего стеллажа раздался какой-то шум, что-то с грохотом упало. Показался Серёга - щека его была расцарапана, на плече висел агрегат, более всего похожий на акваланг: с такими же ярко-жёлтыми баллонами, украшенными сверху гроздью хромированных вентилей. В руках у Змея была короткая трубка, с пистолетной рукоятью. Трубка заканчивалась широким сплющенным раструбом; Казаков почему-то подумал о садовых распылителях, с помощью которых опрыскивают кусты от всяческого вредного жучка-паучка.
- Во, глядите! - Змей гордо предъявил устройство с раструбом и небольшую брошюрку на дешёвой, скверной бумаге. - тут написано, что при вдыхании этой смеси наступает временный паралич…. Короче, двигаться не сможешь и говорить тоже. Действует два часа, потом проходит без вредных последствий - если не считать головной боли. Там их десятка два с половиной. Возьмем пару?
- Не надо, - покачал головой Голубев. - Чёрт знает, как эта штуковина действует. Надо бы опробовать сначала. А вот так, с лёту - я бы не рискнул.
- Ну нет, так нет. - покладисто ответил Змей и поволок распылитель назад
. - Кстати, там, дальше стоят длиннющие такие ружья. - добавил Валерьян. - Как в «Освобождении» - из них там по танкам стреляют.
- Противотанковые - буркнул Казаков, сверившись с папкой. - ПТРД - шесть штук. Интересно, на кой ляд они нам? Не по танкам же…
- По драконам - хмыкнул Голубев. С пулемётом, висящим на брезентовом ремне, он выглядел чрезвычайно воинственно. Казаков подумал, что для завершения образа не хватает, пожалуй, ленты через плечо. - А ты, Саш, взял бы кобуру - а то отстрелишь себе что-нибудь… нужное. Дай-ка я твой кольт в нагановскую приспособлю, авось влезет…
- Давай - согласился Казаков. Револьвер за поясом и правда ужасно мешал - он то норовил выпасть, то проваливался под ремень, упираясь стволом в пах. Ходить так было очень неудобно, садиться - и вовсе немыслимо. - Кстати, Андрюх, ты откуда эту хреновину знаешь, с армии?
- Ага. - подтвердил Голубев. - Он почти как ПКТ на мотолыге. А с ним я уж столько повозился - хоть с закрытыми глазами справлюсь. Вещь, скажу я тебе!
- Вот и ладно. - кивнул Казаков. - Тогда сегодня к вечеру напиши, кому раздал оружие. И, чтобы по всем правилам - разграфи листочек, номер там, подпись, «принял» - всё, как полагется. Да, и подумай, кого в караул у скдаов поставить. А то ключи ключами, но бережёного - сам знаешь…
- Это я мигом. - засуетился Голубев. - Да хоть ребят своих, старших из отряда, пойдёт? Мы в этом году на республиканской «Зарнице» были, в дивизии Дзержинского, от Дворца - так он там и нормативы по сборке-разборке сдавали, и стреляли даже. Правда, там калаши были. Ну ничего, мосинка - она простая, как табурет. Ребята надёжные, ручаюсь за них…
- А стоит? - осведомился Баграт. - Карабины, школьникам… сколько им там годков?
- По четырнадцать - пятнадцать примерно. - немедленно ответил Голубев. - Каурову - семнадцать. Я пока только ему и старшим - Толику Майкову, Клёпе и ещё кое-кому. Да я за них, как за себя…
- Ну, смотри. - с сомнением покачал головой Казаков. - Под твою ответственность. В самом деле - давать оружие пацанам, да ещё и мало обученным - трупы потом считать замучаемся. Или там самострелы…
- Да, Баграт прав. - заявил молчавший до сих пор Валерьян.- Сейчас, вот соберем народ на площади - мало ли кто что ляпнет? Где уверенность, что у твоих ребятишек нервы не сдадут? Оружие, сам понимаешь, чувство власти… нам это надо?
- Вот именно, что надо - не сдавался Голубев. - Сам сказал - народ надо собрать, мало ли, кто что скажет? А тут ты, весь из себя такой непреклонный, ребятки мои с винтарями, да и я… сразу зауважают!
- Уважать, значит, за винтари будут? - саркастически улыбнулся Валерьян. - Ну-ну… хорошо начинаешь, Капитан Бойцовых Котов!
- Бойцовые Коты, говоришь? - сощурился Голубев. - А что, спасибо за идею - сегодня же предложу своим ребятам…
- Ладно, закончили. - пресёк нарождающуюся склоку Казаков. - Андрей, бери винтовки, и пошли. Три, не больше - пока дашь этому.. Майкову и Каурову - а там посмотрим. Да, и матюгальник прихватите - вроде, лежал на первом стеллаже. Такой жестяной раструб - а ты что, думал - тебе тут будет мегафон на батарейках? Ну так извини, друг, они на Земле остались…
Обрадованный Голубев снова полез в пирамиду за карабинами. Пулемёт на плече лязгал, мешался, цепляясь за тяжёлую противогазную сумку с револьверами. Валериан посмотрел на его мытарства и тяжко вздохнул:
- Ладно, давай помогу… капитан! Вешай на меня эти ваши игрушки, поработаю вьючным ишаком…
-Сань! - из-за угловатого тупорылого грузовика выбрался Змей, неся в руках длинную, непривычного вида винтовку с оптическим прицелом и торчащим вниз коротким магазином. Казаков хлопнул себя по лбу:
- Во, блин! Ты куда запропал-то? Мы тебя чуть тут не заперли!
- А и ладно, запирайте. - согласился Змей. - Только потом открыть не забудьте. А я пока тут инвернтаризацию наскоро проведу - хотя бы по оружию и транспорту. Карандаш и пара листочков найдётся? Не поверишь, Сань, там дальше ТАКОЕ стоит…
- Знаю я твоё «такое» - проворчал Казаков. - Снова какое-нибудь стрелялово. Ты вот что, лучше поищи-ка, что у нас из продуктов по списку на поверхности лежит. Народ сейчас от шока отойдёт - жрать запросит. Тушло там, крупы какие ни есть, макароны… Да, чай с сахаром - обязательно. Палатки опять же, поищи, котелки, спальники всякие... вот список, не потеряй только.
Змей, заметро поскучнев, кивнул. Винтовку он, тем не менее, из рук не выпустил - держал на плече, уставив щелястый пламегаситель в крышу ангара.
- И запирать я тебя не буду. - продолжал Казаков.- А то мало ли - вдруг меня драконы сожрут, что тебе тут, с голоду подыхать?
- Ну, с голоду он точно не подохнет. - ухмыльнулся Валерьян. - Он стоядл возле штабеля картонных ящиков и вертел в руках тусклую жестяную банку, заляпанную комьями машинного масла. - «Тушёнка свиная», о как! Прям склад Госрезерва!
- Ну тогда от жажды. - буркнул Казаков. - Ящиков с «Боржоми» тут, кажется, нету? Всё равно, Андрюх, наряди двоих своих…хм… Котят с карабинами в караул, к складам - и чтоб ни одна сволочь!..
- Зачем? - плотоядно ухмыльнулся Змей. - Я, вон, Тэнгу у ворот посажу. Поверь, никто не сунется.
Казаков с сомнением взглянул на здоровенного алабая, устроившегося у входа. Пёс поднял башку, вывесил широкий, мокрый язык и приветливо посмотрел в ответ. Казакова передёрнуло - собак он не любил.
- Ну ладно… нет, хрен его знает, что он тут насторожит! Ещё загрызёт кого-нибудь… пусть лучше будет караул - и мне и тебе спокойнее. И вообще, хорош болтать, пошли, работы по уши…
*************************************************
Снаружи склады выглядели капитально - куда основательнее здания интерната, сиротливо приткнувшегося чуть ли не у самой кромки песчаных дюн, за которыми начиналась узкая полоска пляжа. Казаков подумал, что Хозяева, наверное, перенесли и подвал и всё сопутствующее хозяйство - трубы, подвальную котельную и прочее. В интернат они заявилдись походным порядком; навстречу им хлынула бурлящая толпа подростков и расступилась, увидев увешанных оружием визитёров. Особенно эффектен был, конечно, Голубев с пулемётом; оба его воспитанника вышагивали за своим шефом с карабинами и чуть ли не лопались от сознания собственной значимости. Казаков следовал за этой троицей; не то, чтобы он чего-то опасался, просто так было удобнее. Клин из Голубева и «котят» (похоже, словечка теперь прилипнет, вон как Валериан ухмылялся!), рассекал толпу, как шпирон броненосца тонкий ноябрьский ледок; интернатские замолкали, расступались, очищая крыльцо и монументальную парадную лестницу, не сочетавшуюся с обликом обычного районного интерната.
- Здравствуйте, молодые люди… кхм, товарищи! Вы не объясните нам, что здесь происходит?
Их, оказывается, встречали. На верхней площадке (здание интерната было, наверное, 50-х годов постройки; холл с лестницей рассекал первые два этажа пополам, и от него, как и от верхней площадки по обе стороны разбегались коридоры со спальнями и классами). Интернатское начальство скопилось на этой самой площадке, и теперь директор - крупный, рыхлый, лысоватый мужчина с лицом, в мелких капельках пота, - надменно взирал на Казакова и его спутников сверху вниз.
Поймав на себе этот взгляд, Александр немедленно завёлся.
- С вами говорит временный коменд... координатор полигона Александр Казаков! - заявил он, героически выпятив челюсть. - Мы все - и вы в том числе! - невольно стали участниками эксперимента, который проводит некий сверх-разум. Мы находимся на другой планете, на огромном расстоянии от Земли, и главная наша задача сейчас - организоваться и выжить!
Произнеся эту эпическую речь Казаков обвёл глазами воспитанников интерната, забивших всё свободное пространство холла - только вокруг их пятёрки остался островок свободного пространства. Подростки потрясённо молчали, не понимая толком, как относиться к заявлению странных гостей. С одной стороны - очевидный бред, а с другой - уже почти все успели выглянуть на улицу и полюбоваться окружающими видами - в том числе, и двумя призрачными лунами, нависшими над горизонтом. Это был сильный аргумент в пользу услышанного, так что ребята и девчонки помалкивали и ждали, что им скажут ещё…
- Что за ерунду вы несёте, молодой человек - истерически выкрикнула педагогиня лет тридцати, стоящая рядом с толстяком-директором. - Какие там ещё эксперименты! Здесь государственное учреждение! Здесь дети! Как вы посмели явиться сюда с ружьями? И вообще - ваши документы! Потребуйте у него, Сан Саныч! - обратилась она к соседу, типу в синем рабочем халате, какие в школах носили учителя труда. Тип был тощий, высокий, голову имел круглую, почти совсем лысую и вообще - походил чем-то на позднего Вицина.
За спиной Казакова кашлянули. Новоиспечённый «Координатор» обернулся - Валериан делал выразительные гримасы, указывая на лысого трудовика в халате. Александр кивнул.
- А вы, мнэ-э-э… простите, не имею чести… учитель труда? - спросил Казаков. Валерьян поморщился - и здесь Саня старательно копировал Юрковского «Стажёров». Вот уж нашёл время для позёрства… или он просто счастлив, что, наконец дорвался? А ведь не надо бы так с этими педагогами, не расхлебаем потом…
Трудовик неуверенно откашлялся, оглядел коллег - те молчали, предоставляя ему выкручиваться самому.
- Да, видите ли… - голос у него оказался сиплый, но довольно высокий; Валериан сразу подумал, что мужик не дурак выпить. - Я веду… гхм… - простите.. уроки по трудовому воспитанию, а по совместительству - завхоз интерната…
- Отлично! - обрадовался Казаков. - Вы-то нам и нужны. Пойдёте с нами, надо составить список всего оборудования и вообще, технических средств, имеющихся в здании. И, вот что, - обратился он уже к молча взирающим с площадки педагогам. - Прямо сейчас заприте все помещения, кроме спален и игровых комнат, - так, кажется они у вас называются? - и сдайте ключи Андре… капитану Голубеву. Проследите, капитан. -
- И ещё … Александр Александрович, так? - подал голос Валерьян.
- Александр Иваныч. - немедленно откликнулся трудовик-завхоз. - это просто привыкли так…
В толпе школьников захихикали. Казаков немедленно вперил в нарушителей неистово-яростный взгляд - те немедленно заткнулись. В задних рядах что-то обсуждали, но в меру - шуметь пока ещё никто не решался.
- Хорошо Александр.. Сан Саныч. - продолжал меж тем Валерьян. - Вы вот что… отберите из ваших учеников несколько ребят порукастее - ну, знаете, кто и с пассатижами и с отвёрткой может справиться. Если кто в электрике понимает - совсем хорошо. Наверняка ведь есть такие, кто вам тут по хозяйству помогают, верно? Надо срочно запустить пару переносных генераторов и протянуть временные провода , ну и лампочки там…
- Да что вы всё распоряжаетесь? - директор, которму надоело, что его столь явно игнорируют, наконец не выдержал и двинулся вниз, с площадки. Спускался он с решительным видом; за ним семенила давешняя училка-скандалистка. Остальные педагоги нерешительно переминались на площадке; среди них выделялся высокий, атлетически сложенный мужчина лет тридцати пяти в футболке, оставлявшей открытыми загорелые, мускулистые руки. «Физрук - мелькнуло у Валерьяна в голове. - Пока молчит… вот и хорошо. А здоровый мужик, таких пацанва слушает…»
- По какому праву? Я, между прочим, директор этого учреждения, так что извольте…. - продолжал разоряться директор - но вдруг умолк на полуслове, увидев как Казаков, недобро улыбаясь, положил руку на револьвер. Крышка кобуры не застёгивалась, - монструозный кольт был для её не по размеру,пришлось срезать даже нижний угол, чтобы влез ствол - теперь он, как и изогнутая рукоять недобро торчали наружу. Уловив жест Александра, директор замер, лицо его, густо усеянное капельками, покраснело. По холлу разнёсся острый запах пота.
«Запах страха? - подумал Валерьян. - Тьфу, что то и меня на позу пробивает, черт бы побрал Сашку, пафос - это, оказывается, заразно…»
Директор и координатор - что, теперь так его называть? - стояли лицом к лицу. За правым плечом Казакова пристроился Голубев - и добро улыбался интернатскому начальству, что в сочетании со пулемётом на плече производило двойственное впечатление. «А ведь Андрюха терпеть не может таких вот бюрократов от образования - вспомнил вдруг Валерьян. - то-то он осклабился.. а ведь каждый раз, когда собираемся - рассказывает про очередные мытарства с РОНОшными деятелями и всякими там методистами по внешкольной работе. Как бы он сейчас…»
- А то тому праву, - медленно, с расстановкой произнёс Казаков, - что если вы прямо сейчас не будете исполнять моих ПРИКАЗАНИЙ - он с нажимом выговорил это слово, одновременно поправив кольт; директор и этом жесте дернулся, чуть не споткнувшись на задней ступеньки, - так вот, если вы не будете выполнять моих приказаний, я прикажу вас немедленно арестовать. У кого-нибудь есть сомнения? - И он обвёл толпу в холле бешеным взглядом. Знаменитая казаковская челюсть, была, как положено, выпячена.
"Переигрывает Саня, - отметил Валерьян. - Одна надежда, что директора этого ребята, похоже, недолюбливают. А если нет? Не дай бог сейчас ошибиться…"
Итак! - в голосе Казакова прорезались стальные нотки. - через полчаса жду от вас список учащихся и сотрудников интерната, а так же ключи от вышеуказанных помещений. Капитан Голубев, останьтесь и проследите. Товарищ… кхм… завхоз, отберите учеников и идите с нами. Жду вас на улице. - И, не дожидаясь ответа, Координатор повернулся и зашагал к выходу. Валериан последовал за ним, взглянув напоследок на враз обмякшего и сгорбившегося директора.
Первый тур, похоже, за ними. Сколько там времени прошло? Мама дорогая, всего-то сорок семь минут... ну, дела…
Cord
1
Cord
2
Cord
3
Cord
4
Cord
6
Cord
7
Cord
8
А. Нур
Гм. М-да...

И куда вы, скажите на милость, торопились?
Cord
Полагаете, дело того не стоит?
А. Нур
Нет, я полагаю, что вам не стоило так торопиться с объёмами. Я держался до первой замеченной синтаксической ошибки. Если бы не объёмы, оценил бы подробнее.
Cord
Ну так можно и удалить пока лишнее. С какого места?
А. Нур
Цитата(Cord @ 10.12.2014, 16:14) *
Ну так можно и удалить пока лишнее. С какого места?


Начните со второй главы. А следующую часть выложите дня через четыре. Хотя, если будут просить - выкладывайте по своему усмотрению. Главное, чтобы читать успевали - вы ведь этого хотите?
Cord
Спасибо за совет. Начиная со второй тогда пока удалю

Сделано. Кнопку "удалить" не нашел - значит, пока вот так.
Нельзя ли попросить модератора порешить пустые сообщения?
Cord
Кстати. Имеется ли практика выкладывания здесь синопсисов?
Cord
III ГЛАВА

Твой жребий – Бремя Белых!
Как в изгнанье, пошли
Своих сыновей на службу
Темным сынам земли;

На каторжную работу –
Нету ее лютей, –
Править тупой толпою
То дьяволов, то детей.
Р. Киплинг.


- Саш, ты что творишь? - на ходу выговаривал Казакову Валериан. - Ты что, забыл - всё это взаправду? Мы с тобой, знаешь ли, не в «Робинзонах космоса», нам тут жить. Вот полез бы на тебя этот жирдяй - и что делать? Валить его? Так не факт что рука ещё поднимется…
Казаков немного подумал.
- Не полез бы. Я видел, как он на Андрюху косился. А полез бы… что ж, сам дурак. Нам сейчас некогда церемонии разводить. Прострелить ногу - враз заткнулся бы.
- Что ты несешь, а? - обозлился Валериан. - Нет, ну сам подумай - что ты несешь? Я понимаю, что сама по себе ситуация дикая - но мы-то с тобой не дикари? И вокруг нас не дикари, а самые обычные подростки…
- Ты ещё скажи «простые советские люди». - фыркнул Казаков. - Знаем, насмотрелись…
- Да чего такого ты насмотрелся? Тоже мне жизненный опыт - два года в роте охраны. А понимаю, если бы в Афгане, а то…
- Ну да, ты мне ещё скажи, что я от Афгана откосил! - немедленно вызверился Казаков. - У нас, между прочим, вообще никого туда не брали - только морпехов, вроде бы…
- Да бог с ним с Афганом, не о том речь. - махнул рукой Валериан.В- вот Малян успел мне кое-что рассказать - ты хоть знаешь, что за интернат нам достался?
- Интернат как интернат. - буркнул Казаков. - Что я, интернатов не видел? Трудные дети и всё такое…
- Это ты у нас трудный ребёнок. - ласково ответил Валерьян. - потому что умственно отсталый. А интернат этот в прошлой, так сказать, жизни, располагался не где-нибудь, а в Химках, при «Энергомаше» - уловил? Там половина детей - из семей энергомашевских инженеров. Мамы с папой оборону, значит, крепят мошь, а сынок или дочка - в интернате. Так что понял, что тут за народ? А ты - за револьвер хвататься! Представь, что тут такие же детишки, как в «Москве-Кассиопее», только их много. Ну, как вы сами были в вашем астрономическом кружке во Дворце? С Ленкой Простевой и Голубевым… или кто у вас там ещё?
- Крайновский. - машинально ответил Казаков. - Он, правда, недолго был, меньше года, а потом ушёл в свой парусный спорт… у него батя при МИФИ, тамошней яхтенной секцией заведует. Кстати, ему тут и карты в руки - вон, море под боком, а, судя по описи, у нас есть кое-какие плавсредства…
- Ну, я сейчас не о том, - отмахнулся Валерьян. - Важно другое. Эти ребятишки - такие же в точности, как мы с тобой в их возрасте. А кто постарше - мало отличаются от нас самих сейчас… ну, или наших однокурсников. А ты - оружием принялся размахивать! Самому-то не стыдно? Нет чтобы собрать людей, толкнуть речугу, внятно объяснить что и как. мол, мы попали в трудную ситуацию, впереди у нас период мучительного становления колонии землян на чужой планете и только все вместе…
- Это я, эначит, «несу»? - разозлился Казаков. - Из мучительного тут будет только агония. Причём - не очень долгая. Ровно такая, сколько продлится судорожная дележка ресурсов над убитым трупом Казакова. И если ты считаешь, что из этих интеллигентных детишек не найдётся того, кто угрохает меня ради того, чтобы завладеть ключами - то ты сильно ошибаешься. Вот сегодня, край - завтра, первый шок пройдёт и кто-нибудь пошустрее найдёт запасы медицинского спирта - хотя бы в том же медкабинете интерната! А если ты сейчас думаешь, что семейное воспитание сможет укоротить желающих вмазать - "то ты так больше не думай". ещё как-то найдёт. А дальше будет не "ударная комсомольская стройка", а банальная свара, дня на три, - "кто в доме главный!"
- Я, конечно, всегда подозревал, что ты параноик, - медленно выговорил Валерьян. - но, чтобы настолько! Откуда такое неверие в людей и в себя самого? Ну да, я понимаю, ситуация аховая. Но давай не будем нагнетать, а? Мы, когда два года назад, в первый раз приехали квартирьерами на Абакан - так положение не лучше здешнего было. Пара вечно пьяных бульдозеристов, хитрый и вороватый прораб-армянин и полсотни студентов, которые пилы в руках не держали. А через месяц должны были прибыть ещё четыре сотни, так что - вынь да положь для них и барак, и временные кухни и прочие удобства быта…
- Сравнил! Там вас, по крайней мере, никто не убивал!
- Так и здесь нас никто не убивает! - отпарировал Валерьян. - Во всяком случае, если эти голубевские мальки не начнут сдуру палить во все стороны - просто так, без задней мысли, в порядке освоения матчасти.
- Это ненадолго. Знал бы ты…. - начал, было, Казаков и вдруг поперхнулся.
- Что - «знал бы я?» - ты уж давай, договаривай… - и тоже замолк. От здания интерната к ним бежал Голубев. Добежав, он встал почти по стойке смирно. «Сейчас козырнет - вдруг подумал Валерьян, - хотя нет, голова же непокрыта, а Андрюха всё же всего два года как с дембеля, службу помнит»), и лихо отрапортовал:
- Списки получены, трищ координатор! Выставлены два поста - у кабинета директора, где сейф с документацией, и на первом этаже, возле продсклада. Ключи у меня. - И он похлопал себя по нагрудному карману. Там забренчало. - Прошу выдать ещё пять карабинов - на предмет выставления постов возле склада и остальных объектов…
- Ну, разошёлся… - шепнул «координатору» Валериан. Всё, через пару дней он своих заставить тут строем ходить, вот увидишь…
Казаков поморщился. Голубев, уловивший последнюю фразу, недовольно покосился на Валерьяна но смолчал - выдержал марку.
- Это вы… мнэ-э-э… молодцы. Это правильно - насчёт постов у продсклада, я сразу не сообразил. И вот что… вы там перенесите к директору кабинет спирт из медицинского кабинета и заприте, что ли, в сейф… места хватит?
- Спирт? Недоумённо переспросил Голубев, но тут же сообразил. - Ах да, спирт, конечно! Будет сделано, трищ координатор. Так что там насчёт карабинов? Времени ведь нет, скорее бы надо…
- Ладно, пошли, что с тобой поделаешь. - вздохнул Казаков, нашаривая в кармане связку магнитных пластин. - Так что ты там о стройотрядовской организации говорил? Давай, излагай, может и правда пригодится. Ты же у нас комиссар - вот и покомисаришь, значить… Первая забота - это перепись населения. Бери Крапивку, Крайновского, девчонок - и приступайте. Андрюх, дашь из своих ещё человек с десяток? Только таких, чтобы писать умели и цифры знали.
- Ты Маляна припаши - посоветовал Голубев. - Бумажки писать - это как раз для его занятие.
- А что, и припашу. - согласился Координатор. - Между прочим, зря иронизируешь - для нас сейчас очень важно точно знать сколько народу сюда занесло. Тут ведь не только посчитать надо, а хотя бы наскоро провести опрос - кто что умеет, кто чему учился, ну и всякое такое - возраст, болезни…
- Да я и не спорю. - согласно кивнул Голубев. - Надо так надо. Только я бы, на вашем месте, послал бы какую ни то разведку вон в тот лесок - и он ткнул рукой в чернеющую за складами полосу растительности. Во-он видишь - туда уже кто-то направился… А вдруг там змеи какие ни то, или прочие волки? Всё-таки, другая планета…
- Да. - кивнул Казаков. Это ты опять прав. Знаешь, как посты в интернате расставишь - давай назад и займись этим, лады? А тем, кто в лес пойдёт тоже выдай оружие. И с распылителями разберитесь - на постах, внутри лагеря, пусть лучше с ними стоят, чем с винтовками.
- Следопытам и охотникам нарезное оружие тоже, наверное, ни к чему. - добавил Валериан. - На складе вроде, были двустволки. Может, их? Только проинструктируй сначала, чтобы друг друга не поубивали…
- Следопытам? - переспросил Казаков. - А что, так и назовем. Короче, займись, лады, Андрюх?
Да хоть горшком назови, - пробурчал Валерьян. Очень тянуло сострить насчёт всего этого фейрверка эффектных названий: «Бойцовые Коты», «Следопыты», «Координатор»… вы ещё поспорьте, как планету наименовать...
- Планету? - Удивленно воззрился на Валерьяна Казаков. - А ведь и правда…
- Теллур. - раздался звонкий женский голос. Казаков вслед за Валерианом обернулся. Это была Вика - подруга Лены Простевой и неизменная участница сборов их прежней компании любителей фантастики. - Теллур, как у Карсака.
- По моему, в Робинзонах» был Теллус... - принялся, было, возражать Голубев, но Казаков не дал ему договорить:
- А мне нравится! По моему,Теллур куда лучше. Ну ладно, вечером соберемся, обсудим…
- Ты что, Вик? - спросил Валерьян. Виду неё был сердитый и встрёпанный - Что-то случилось?
- Пока, слава богу, нет. - тряхнула она головой. - Но если эта малышня и дальше будет купаться шде ни попади - точно случиться. Во первых, вода холодная, а во-вторых - мало ли что за дрянь там водится! Нет, ребят, в самом деле, так нельзя!
- ещё одна забота. - вздохнул Казаков. - Валерьян, займись, Возьми вон, мегафон и пару голубевских…
- …Котят - съязвил Валерьян. - Ладно, не бери в голову, Сань, сделаем. И давай так - через полтора часа общий сбор перед интернатом. Надо ведь людям что-то сказать?

ХРОНИКА ГОЛУБЕВА
/Изд."Демиург", РСНР, 2055/68 т.э./г./


«...События первых дней неслись такой стремительной лавиной, что уже сейчас трудно восстанавливать их последовательность. Вон, напоминание - окна интерната до сих пор чернеют дырами; стекла вылетели при "посадке" пятиэтажного корпуса грунт. Если бы не это, те дни совсем уже казались бы сном.
Помню, как мы лихорадочно вооружались, как носились Казаков с Валери по человеческому муравейнику, разыскивая своих знакомых… Меня сразу удивило, что Саня твердо знал про каждого нас. Вероятно, Те открыли ему больше, чем всем остальным - раз уж наделили при Переносе ключами. Однако он до сих пор хранит молчание на эту тему и не поделился с Советом какой-либо внятной информацией.
Вообще говоря, особой энергии он в первые дни не проявил. Говорю это как друг, в мыслях не имея его обидеть - ведь сейчас у нас общее дело и свою роль координатора он играет вполне достойно. Что касается дней Переноса, то он был владельцем ключей; он выделил нас, своих друзей и знакомых, из смятенной толпы и дал нам оружие; в качестве некоего связующего звена, он стал стержнем Совета, хотя каждый из нас практически делал гораздо больше его. Впрочем, эта роль как раз по нему - словно специально придумана. Это, кстати, тоже повод для размышлений - а может, и в самом деле, придумана специально? Ну, так или иначе, Александр всегда был больше теоретиком, мыслителем, нежели практическим деятелем - впоследствии он прекрасно вписался в наш Совет этаким "конституционным монархом".
Но - пожалуй, ближе к делу. Первый день, до самого вечера, ушёл у нас на первичную организацию и «перепись населения» и ресурсов. «Мы» - это дюжина казаковских друзей, десятка два ребят, так или иначе знакомых кому-то из нас, и, конечно - мальчишки из моего отряда. До Переноса я возглавлял разновозрастный коллектив «Кассиопея» при городском Дворце Пионеров, созданный по типу крапивинской «Каравеллы»*, но с уклоном не в парусное дело, а в фантастику. Принципы у нас тоже были крапивинские - если, конечно, вы понимаете о чём речь, - так что мне ни тогда ни сейчас ни разу не пришлось разочароваться ни в одном из этих мальчишек.
Итак, предстояло по мере сил, учесть около семисот человек постороннего люда, перенесенных на Берег помимо интерната. Это требовалось закончить до вечера… ах да, интернат - это, пожалуй, следует пояснить. Большое кирпичное здание, в котором до Переноса располагался школьный интернат химкинского "Энергомаша". Никаких трудных подростков или сирот - родители этих ребятишек, в основном, работали на каком-то жутко засекреченном комбинате с чрезвычайно хитрым производственным циклом; смены у большинства работников длились сутками, вот детей и приходилось отдавать в интернат на полный государственный кошт. Там, на Земле интернат располагался аж в двух зданиях - одно из них, где были расположены спальни ребят постарше и общежитие пед.состава, и было захвачено Переносом.
Итак, до вечера мы успели ещё и раздать палатки, запас продовольствия на день, а ближе к ночи собрались в одном из коттеджей, чтобы выработать план действий на ближайшие дни. Назавтра было решено формировать рабочие бригады и бросать их на возведение периметра вокруг посёлка и на разметку площадей под будущее жильё - за складом, под огромными полотнищами полиэтиленовой плёнки, были сложены комплекты полутора десятков сборных, так называемых «финских» домиков. Работы эти взялся возглавить Валери - его стройотрядовский опыт тыт пршёлся в самый раз. Надо отдать должное ораторскому искусству Казакова - в бригады записывались охотно, тем более, что было объявлено об установлении трёх норм пайка: для физически работающих, для патрулей и для прочих.
Патрули? Ну да, разумеется - перед самым Советом Казаков согласился раздать карабины моим старшим, а так же ещё нескольким, чья лояльность не вызывала сомнений. Это позволило мне упорядочить меры безопасности - и в первую очередь, выставить патрули, добиться от Змея, с головой ушедшего в пересчёт оружия и техники, оснащения разведгрупп, отправлявшихся в сайву, (на следующий день он сам отправится с одной из них, да так и останется бесссменным командиром Следопытов), а так же - наладить охрану складов и почих ключевых точек нашего хозяйства.
Лена Простева порывалась ещё до темноты распаковать маленький рефлектор и установить его на крыше интерната; но нам пока было не до астрономии. Ни людей, ни времени катастрофически не хватало: я гонял патрули и разведотряды, Змей копался в арсенале, Колосов - возился с раздачей пайков. Маркелов ходил с мотком шнура и колышками, размечая места под завтрашние земляные работы. Валерьян присматривался к сборным домикам, а Баграт, преодолев волевым усилием неприязнь к интернатскому начальству, принялся по собственной инициативе составлять списки «малолетних талантов» - оказывается, в интернате действовала какая-то особая группа для одарённых детей, и как раз перед Переносом к ним приехали гости аж из самого Новосибирска.
Значит, пока Баграт возился с будущими гениями (как же интеллектуальный ресурс, будущее колонии!), девчонки пытались как-то урегулировать бытовые вопросы - раздавали одеяла и матрацы, возились с пачками полотенец, коробками мыла и зубного порошка (пасты на складах не нашлось); Вика с интернатским фельдшером и парой добровольцев копались в медкабинете. Под вечер девочки и Баграт были брошены Казаковым на составление списков наличного народа, попытавшись наскоро разбить людей по профессиям. Александр поспевал везде и повсюду ораторствовал... впрочем, на Совете, затянувшемся, с перерывами, до утра (потом, увы, это вошло в традицию), он ухитрился выступить аргументированнее всех…»


IV ГЛАВА

Тихо горы спят.
Южный крест залез на небо,
понялись из долины облака.
Осторожнее, друг,
ведь никто из нас здесь не был,
В таинственной стране Мадагаскар!
Ю. Визбор

- Однако ж, неплохую речь Сашка толкнул. - сказал Лёня Крапивко, провожая взглядом Казакова. Тот вышагивал в окружении целой толпы; похоже, они направлялись к тому их домиков, который решено было отвести под сегодняшнее заседание Совета. - Я и не ждал, что его будут так слушать. Подростки всё же…
- Они же ведь не идиоты. - лениво заметил Валерьян. - Должны понимать, что сейчас не время и не место для детского визга на лужайке. Жить-то всем хочется….
Он лежал на расстеленной на песке куртке и бездумно смотрел в небо. До назначенного совета оставалось ещё полчаса; а сейчас можно было урвать минутку отдыха, чуть ли не первую за весь этот сумасшедший день. Говорит не хотелось; не хотелось даже думать. По небу ползли две луны; рисунок созвездий, понятное дело, не имел ничего общего со знакомым. Млечный Путь, правда, имел место - ярко-белая полоса, перерезающая небо под каким-то немыслимым углом. Вспомнилось, что Простева, вроде, говорила, что эта планетная система куда ближе к центру Галактики… или он что-то напутал?
- Жить - да, хочется. - ответил Леонид. - Только знаешь, Валерка, мне вот до сих пор кажется, что утром я проснусь и примусь припоминать - что за сон такой мне приснился? А потом кинусь звонить тебе и рассказывать…
- Ни фига. Не кинешься. На пары в институт ты кинешься, и так всё время опаздываешь…
Валерьян осторожно переменил позу - кобура врезалась в бок и мешала удобно лежать. Вот, кстати, ещё одно доказательтство реальности всего происходящего - до сих пор он не слыхал о снах, в которых что-то впивается в бок. Или слыхал? Да, если простыня собьется комком под боком - то снятся кошмары и утром просыпаешься разбитым. Но во сне ведь нельзя убрать этот комок, верно? Валерьян вытащил из-под бока кобуру с наганом и положил её под голову. По идее, вот сейчас кошмары и должны прекратиться. Или - мне просто не хочется, чтобы они прекращались?
Из-за складов, смутно чернеющих вдалеке, из полосы леса, простирающегося за посёлком, раздался тоскливый, скрипучий вой. Валентин вскочил, как подброшенный - Крапивко уже стоял с револьвером в руке. Капли пота блестели в свете двух лун, рука с оружием крупно дрожала.
Вой повторился - и ещё, и ещё… потом неведомому зверю ответил ещё один, совсем с другой стороны - и поехало. Двойная луна катилась с небес, а неизвестные твари сопровождали их неспешное движение всё нарастающим хором. После каждой рулады Валерьяна пробирало - словно миллионы ядовитых мурашей когтили тело вдоль нервных стволов..
- Жуть… - прошептал Леонид. - Слушай, может, пошли к координатору, пусть он нам винтовки даст? А то зверькам с таким громким голосом наши наганы будут вроде трубочек с жёваной бумагой…
- Есть такая тварюшка - лягушка бык. - отозвался Валерьян. - Здоровая такая, раза в два больше жабы. А звуки издаёт такие громкие, что не отличишь от мычания буйвола. Я сам не слышал, но читал, что когда такие лягушко-быки устраивают хор, то кажется, будто на тебя прёт целое стадо буйволов…
- Ты и правда веришь, что это местные лягушки? - осведомился Крапивко. Револьвера он не убрал; руки, правда, больше не дрожали, но Леонид всё равно нервно озирался по сторонам. Народ уже повылезал из палаток - разумеется, те, кто успел их поставить, - и кучковался поближе к интернату. Вот, пробежал Голубев, за ним - то ли трое, то ли четверо Котят с карабинами. Последний из этой группы на бегу ковырялся в какой-то круглой кастрюле. Вдруг яркой вспышкой ударило по глазам - из кастрюли, оказавшейся переносным прожектором, ударил ослепительный столб света. По скучковавшимся наблюдателям прошёл гул; на секунду ослеплённый котёнок помотал головой и резво взбежал на гребень песчаного холмика. Белый луч повернулся в сторону леса.
- Когда сайва спросит - надо успеть ответить… - медленно произнёс Валерьян. - Вот, значит, какие тут визги на лужайке…

*****************************************************

Ночь была угольно-тёмной - и тем резче выделялся на небе непривычно яркий Млечный Путь. На небо вообще не хотелось смотреть - чужой рисунок созвездий и, главное, две луны, неспешно катившиеся к горизонту, навязчиво напоминали о том, где они собственно, находятся.
Лена поёжилась и покрепче закуталась в куртку Стаса. «Да, здесь тоже март, - подумалось девушка. - Как и у нас. Только не в Москве, а, скажем, в Сочи или в Феодосии. Но всё равно холодновато. То-то народ к кострам жмётся… впрочем, нет, не потому. У костров их собирает что-то другое - с одной стороны новизна походной жизни, столь привлекательная для этой городской ребятни и студиозусов, а с другой - древний инстинкт, повелевающий искать места у огня - когда трудно, мутно на душе, когда не знаешь, что будет дальше…
Стась молча шёл за Простевой. За спиной его раздавался бубнёж - там Баграт спорил о чём-то с Маркеловым. Лена не слушала - устала. Хотелось сейчас уйти в тень, пропустить друзей-приятелей мимо и подсесть к одному из костров, с подростками… вон хоть к тому, от которого вроде раздаётся знакомая мелодия под гитару. Суета, вызванная ночным концертом, организованным местной живностью, постепенно улеглась, и народ предсказуемо разбирается по кучкам, вокруг костров.
- Голубевские котята. - будто уловил её мысли Стась. - «Бодрствующая смена. Андрюха носится, проверяет караулы, а эти - в резерве…
Они подошли поближе - Баграт с собеседниками, не умолкая, прошли мимо, - и пристроились за спинами ребят, сидящих напротив гитариста. По обе стороны от огня в песок были воткнуты узловатые, корявые, чёрные ветки местного кустарника - густые заросли его начинались сразу за складами, - над костром висел чайник и круглый, закопченный котелок. Крышка его, неожиданно белая, чистая, валялась на песке рядом.
«Уже успели закоптить. - подумалось Стасю. - А ведь наверняка только сегодня со склада получили…»
Правый «котёнок» (вот ведь, прилипло словечко, спасибо Валерьяну!) глядя на огонь, нянчил на коленях карабин. Перед ним, на песке, на аккуратно разложенной тряпице лежали маслёнка и какой-то ёршик; там же, их высокой, круглой коробки из-под засахаренных лимонных долек, высовывался винтовочный затвор. Оранжевые отблески костра играли на полированной стали. Видно было, что пацан начал чистить оружие да отвлёкся, заслушавшись.
- Хорошо им. - шепнул Стась Лене. - Почистил винтовочку - и никаких проблем с переносом - знай, слушай да чаёк прихлёбывай. Только мы, грешные…
- Ну да, - тоже шёпотом отозвалась Лена. - «каждый раз, как только тебя скрутит, садись и чисти автомат.» Так, что ли?
- Так. - кивнул Стась. - Вообще, полезно, когда есть чем руки занять… и мозги. Проще жить, знаешь ли.
- Проще не получится. - покачала головой Простева. - Они просто ещё не поняли, что всё это - навсегда. Для них это пока что поход, забавное приключение.. А назавтра взрослые наверняка что-нибудь придумают и вернут их к папам и мамам. И никто ещё не понял, что взрослые ничего не придумают, и это всё - навсегда….
- А мы-то сами это разве поняли? - подумал Крайновский, но кивнул. Спорить с Леной не хотелось.
- Голубевским всё-таки, проще. - продолжала Лена. - Они уже второй год вместе, ездят по походам, и вообще - привыкли друг за друга держаться. Книги Владислава Петровича, знаешь ли, к этому располагают…
Стась пожал плечами. В отличие от остальных Казаковских друзей, он не был поклонником творчества Крапивина. Но тут с Леной сложно было не согласиться - в их ситуации вечное каравелловское противопоставление «мира детей» «миру взрослых» могло, пожалуй, сыграть и на руку.
Сидящий по другую сторону костра гитарист остановился, подкрутил колки, а потом взял аккорд. Остальные оживились и с первых слов принялись подпевать. Стас припомнил - эту песню как-то пел Голубев, и Малян тогда ещё едко отзывался…
Андрюха, помнится, здорово бесился, он никогда не ладил с Багратом. Но здесь она прозвучала …уместно, что ли?

Надежда, я вернусь тогда,
когда трубач отбой сыграет,
Когда трубу к губам приблизит
и острый локоть отведет.
Надежда, я останусь цел:
не для меня земля сырая,
А для меня - твои тревоги
и добрый мир твоих забот.


«Не заигрались бы только. - подумал про себя Стась. - А то ведь у этих мальчиков карабины вполне настоящие…»
А собравшиеся у костра пели всё громче. Из темноты к ним подтягивались и другие - с виду, не относящиеся к этой компании, - и вставали за спинами сидящих вокруг огня. Кое-кто тоуже подпевал:

Но если целый век пройдет,
и ты надеяться устанешь,
Надежда, если надо мною
смерть распахнет свои крыла,
Ты прикажи, пускай тогда
трубач израненный привстанет,
Чтобы последняя граната
меня прикончить не смогла.

«Удивительно. - думал Стась. - Ведь слова-то те же, что каждый из нас каких-то лет пять-семь лет назад пел на школьных линейках. Только там это было тоскливой повинностью, надоедливой формальностью, и все мы ждали, когда это кончится и можно будет заняться чем-то действительно важным - скажем, списать задачку на урок математики, поиграть в школьном вестибюле в «конный бой», а то и вовсе сорваться с уроков в кино… А потом, уже в институте, мы хихикали, когда несчастные со сцены выводили рулады официозных песен о БАМе или Малой Земле…
Что же здесь - иначе? Что произошло в мозгах этих вполне циничных, как это принято в 84-м, не самом романтическом году, студентов и подростков? Или же всё дело в особом таланте Окуджавы, который заставляет порой верить самым истёртым словам?
А стоящие за спинами котят ребята и девчонки теснее сомкнули круг. Стась и сам не заметил, как на плечи ему легли чьи-то руки - весь круг сплёлся руками; вон и Лена, всегда резко пресекавшая попытки притронуться к ней, пусть в шутку, случайно - тоже положила руки на плечи соседям - щуплому, долговязому студенту и девицы лет семнадцати, - и, кажется, тоже подпевает…

Но если вдруг когда-нибудь
мне уберечься не удастся,
Какое новое сраженье
ни покачнуло б шар земной,
Я все равно паду на той,
на той далекой, на гражданской,
И комиссары в пыльных шлемах
склонятся молча надо мной.

« Споём "Флага древко - боевое копье..." - вспомнилась Стасю любимая книга. А потом - "Нас было семеро друзей". Что бы там ни было - с песней легче...»
Да. С песней легче.
Что будет завтра - думать категорически не хотелось. Хотелось стоять вот так, сомкнув руки и плечи в неразрывный круг и слегка покачиваться - вместе, все, одни против всего мира и вообще всех миров, сколько их есть на свете…
Гитара замолкла. Круг постоял ещё несколько секунд, потом люди зашуршали, завозились, освобождая руки, плечи… Видно было, что некоторые удивлены и даже смущены своим внезапным порывом; другие же наоборот, присаживаются к костру, радуясь новым соседям, как обретённым друзьям. Давешний котёнок вогнал на место затвор, хозяйственно прибрал принадлежности и потеснился, впуская на обрубок бревна симпатичную девчонку лет пятнадцати в крайне экономной юбочке. Котёнок пристроил карабин между коленями; ему явно было неудобно, но он не переставал коситься на круглые коленки неожиданной соседки.
«Вот ещё им занятие - усмехнулся своим мыслям Стась. - Да, теперь они точно до утра не вспомнят ни о Переносе, ни о других наших заботах. Вон, и крики из леса замолкли. И хорошо, и ладно…»
- Стась! Простева! - громкий голос Крапивки бесцеремонно вторгся в идиллическую картину. - Вы где там? Саня всех собирает на совет… вон в том коттедже, пошли…
Cord
V ГЛАВА


Смеясь, мы замок возвели в песке у рубежа,
Но флаг наб башнями его был стягом мятежа.
Где зло сражается со злом за право страшинства,
Наивны юные глупцы, но молодость права!
Е. Сусоров.


ХРОНИКА ГОЛУБЕВА
/Изд."Демиург", РСНР, 2055/68 т.э./г./


На третий день разведчики притащили в лагерь первые образцы фауны. Панцирные обезьяны и рассказы о тахорге вызвали всплеск трудового рост энтузиазма на подготовке Периметра и всеобщее уныние на расчистке сайвы.
На Совете, состоявшемся вечером второго дня было решено сформировать ещё две группы: одну направить в прилегающую к будущему Периметру сайву для расчистки площадей под гипотетические огороды; другой, под предводительством обнаруженных при переписи специалистов, должна будет приступить к первичному осмотру законсервированной техники.
Что было ещё? Баграт принялся продавливать своё вчерашнее предложение - установить членам Совета самый низкий паёк. Это, в итоге, даже не голосовалось, так как Казаков немедленно обрадовал всех, что успел уже рассказать у костров, про благородство Совета. Мы подчинились постфактум, отдав при этом должное хитрости координатора: в естественном для идеалиста Баграта движении души он узрел ловкий ход…
Да, на том же Совете, я снова сцепился на с Багратом - ему, видите ли, не нравится, что я называю моих ребят «Бойцовыми Котами»*. По-моему, главное - что им это нравится. И вообще, упрёк не по адресу - в конце концов, первым это название употребил Валери.
Кажется, я слишком увлекаюсь частностями… на следующем же заседании было определено, что для нас жизненно необходимо разведать запасы угля (в рассуждении чисто «парового» характера имеющейся у нас тяжёлой техники) и собрать первый урожай - ещё до зимы. Впрочем, пока, кажется, на дворе стояла весна - как и на Старой Земле. Восьмое марта... хотелиосвободить в этот день девиц от физического труда, но на четвёртый день становления колонии… в общем, вопрос тактично замяли, ограничившись поздравительными речами и конфетами на ужин.
…Вечер того же дня ознаменовался столкновением с компанией анархиствующих молодчиков из одной из техникумных групп. Пришлось принять меры и изолировать смутьянов….
На пятый день мы были вынуждены ввести наказания: перевод на "нулевой" паек, то есть хлеб и воду, на определенный срок; направление на более тяжелую работу без повышения пайка; как высшая мера - изгнание. Даже Баграт позволил себя убедить - хотя поначалу и сопротивлялся, как мог.
Шестой день: экспедиция на моторке обследовала архипелаг крошечных лесистых островков в десятке километров от берега. На один из этих клочков сушу будет сослана интернатская верхушка и арестованных из числа техникумных хулиганов. Разумеется, мы снабдили их припасами…»





VI ГЛАВА


Я, коршун Рам и брат мой, Манг,
Вещаем Джунглям ночь.
Скор на покой спешит домой,
скорей из Джунглей прочь!
Теперь для нас настанет час,
Когда, оставив сон,
Мы ждём призыв - тот будет жив,
Кто Джунглей чтит Закон!
Р. Киплинг



Океан молчаливо надвигался на пологий пляж, поглощая обсохшие валуны, раковины, плети водорослей, какие-то фосфоресцирующие останки. Надвигался большой прилив; Луна наполовину зашла за Селену, и в результате, на темнеющее небо выползало странное горбатое светило. Вода должна была остановиться буквально в десятке метров от торца интерната и на палец покрыть плоскую скалу, возле которой неделю назад была сооружена импровизированная пристань для моторки.
Сзади и слева, - как хорошо представлял себе Анатолий, - территория была обжита, успев стать уже привычной. Чернели прямоугольники фундаментов будущих бараков; возде угловатой громады интерната жиденько дымила труба подстанции, в двух окнах горел свет - это заседал Совет, в сумасшедшей гонке со временем напрягая трещащие от бессонницы головы и споря, споря до хрипоты...
Дальше располагались палатки, а прямо за ними пахнущей свежей древесиной - частокол Периметра; кое-кто стал называет его уже его Кремлем. ещё дальше, вдоль берега, раскинулся пустырь выкорчевки.
А справа и спереди лежала сайва. Не джунгли, не лес - именно это экзотическое словечко, заимствованное из вездесущих (в смысле цитирования, кончено»), «Трудно быть богом», вполне отражало непривычную суть. Пучки трехметровых чёрных листьев, растущие плотно-плотно из рыхлой жирной почвы; колючие лианы; заросли коренастых тысячествольников… эти заросли простирались вглубь материка, до самого горизонта, а вдоль берега - до цепи пологих холмов, куда как раз вчера отправился отряд разведчиков во главе со Змеем и его псиной…
Патрульная башня стояла у самого края сайвы, и чаща темнела под ногами. Где-то тоскливо и длинно орала панцирная обезьяна - двойной восход лун всегда возбуждал этих тварей...
Анатолий поёжился, вечерний холодок заполз под бушлат. Да, конечно, патрули ходят с карабинами, а не размахивают лопатами и топорами; конечно, лестно быть Бойцовым Котом - но только не такой вот ночью, когда все спят кроме тебя - и сайвы…
События понеслись вскачь - а время, наоборот, стало тягучим, и человек вяз в нём, словно муха, влипшая в каплю патоки. Внизу, в зарослях, у подножия башни раздался шорох, он сразу сменился оглушающим треском - и громадная чёрная туша, маслянисто блеснувшая в свете лун, слепо врезалась в неструганые опоры. Дерево хрустнуло, подавайся, Толя инстинктивно схватился за поручни, и вместе с дозорной площадкой повалился, обдирая руки, в кусты, за спиной тахорга. Чудовище пёрло дальше: в слепом приливном беге оно ничего не замечало и ни на кого не нападало; но - на его пути был посёлок. Толя вскочил на ноги, нашарил карабин и с третьего раза передернул затвор. Потом, зажмурясь от страха, нажал на спуск: грохнуло, отдача чувствительно лягнула в плечо. Толя судорожно залязгал раствором - выстрел, выстрел, выстрел! Тахорг взвыл… Толя, ничего уже не соображая, выпустил оставшиеся пули в чёрную тушу и увидел, что зверь замер и принялся, круша кусты, расворачиваться, причём почему-то не на месте, а по большой дуге. Толя лихорадочно завозился с обоймой - её, как назло перекосило; после двух неудачных попыток он в отчаянии отшвырнул карабин и кинулся к завалившейся смотровой плошадке, туда, где над треснувшими перилами торчал хобот противотанкового ружья.
- Должен быть патрон в стволе, - билась мысль. - Да, точно, когда Клёпа сдавал пост, то предъявил, как положено, заряженное ПТР… - повторял он, как заклинание, а руки сами наводили тонкий, длинный ствол прямо в в три красных глаза, в чёрный провал пасти...
Грохот ружья был ужасен. Отдача суть не сбила стрелка с ног, но Толя вскочил и зашарил вокруг в поисках патронов - коробка была приспособлена прямо под вернтлюгом, но когда площадка упала…
От корпуса интерната, от Периметра бежали люди с винтовками. Голубев, впереди, на ходу пытался закинуть на плечо ленту ПКМ-а - та неудобно болталась, всё время соскальзывая и волочась за командиром уродливым хвостом. Он на ходу стащил с плеча ремень, остановился, присел зачем-то на колено и, откинувшись назад, поднял пулемёт, держа его за торчащую сверху рукоять. ПКМ взвыл неукрощённым зверем, вбросив сноп огня; залязгала, задребезжала лента. Но это было лишнее - тахорг, получвиший крупнокалиберную пулю прямо в башку, уже заваливался на бок…
Анатолий стоял рядом с ещё содрогающимся телом хищника; парня трясло, мосинка с расстрелянным магазином и оттянутым в заднее положение затвором, валялась на земле. Он не слышал, что говорил ему капитан Голубев; как ребёнка, позволил куда-то себя вести, отвечал на рукопожатия и машинально отмечал заспанные, испуганно-восхищённые взгляды тех, кто высыпал из палаток. Запоздалый страх не давал остановиться и оглянуться на мёртвое чудовище...
*****************************************************

ХРОНИКА ГОЛУБЕВА
/Изд."Демиург", РСНР, 2055/68 т.э./г./

«…Я немедленно внёс предложение об учреждении боевого ордена и о награждении им Бойцового Кота А.Майкова, и эта идея была поддержана единодушно. Казаков предложил название - орден Славы. Разумеется, до открытия россыпей драгоценных металлов награждение орденом производится чисто символически: кавалеру вручается диплом и нагрудная планка. Наутро мне удалось протолкнуть также введение в патрульных силах воинских званий; теперь я мог совершенно официально именоваться капитаном Бойцовых Котов. Не скрою, это было приятно.
Атака тахорга имела ещё и то положительное свойство, что напрочь заглушила толки о якобы внутреннем назначении патрулей, имевшие место после событий первого и второго дней. По моему ходатайству Анатолий был произведен в сержанты...
17 марта, под вечер, Елена сообщила, что самая яркая звезда небосклона на самом деле является третьим спутником планеты, отдаленным на миллион километров. Казаков, находясь в прострации по поводу дня рождения пропавшей возлюбленной, предложил назвать это тело Ольгой, но первооткрывательница предпочла название Пандора. Кажется, это было сделано не без мрачного юмора, но наш Координатор его не уловил.
Наладили работающий от ветрогенератора приемник, но эфир был девственно пуст. Ввели систему дополнительных пайков для тех, кто в свободное время занимается общеполезным делом /парикмахеры, энтузиасты учёбы, просиживающие в классах до полуночи и т.п./. Кстати, теллурийский день оказался лишь на десять минут короче земного..."






ПРИЛОЖЕНИЕ

АСТРОНОМИЯ (Фрагмент из учебника; изд. Первоградского Университета, 2206 (219-223 т.э.) гг.)
… В первые годы после Переноса официальным и общепринятым названием нашей планеты было – Теллур. Постепенно, однако, в связи с ростом в среде технической интеллигенции ностальгических, а так же полу-мистических «земнопричастных» настроений, оно было вытеснено терминами «Новая Земля», «Земля-2»; прилагательное «Теллурийский» осталось применимо лишь к специфическим понятиям типа «теллурийская эра», «теллурийский год», да в некоторых географических названиях. [В годы Смуты как-то выпали обозначения, отделявшие «Новую Землю» о Земли, так что теперь наша планета называется Земля, а полулегендарная планета предков – Старая Земля. По-прежнему, однако, существует прилагательное «теллурийский», обозначающее понятия, отличные от альтернативных староземельских…
.. Радиус Земли составляет 7120 плюс-минус 20 километров; наклон оси к плоскости орбиты – 10, 6 градусов; длительность теллурийского дня – 23 часа 26 минут; расстояние от Солнца – 175 плюс-минус 5 млн. км.; продолжительность года – 418 суток. Сила тяжести на поверхности Земли 9,15 м\с в квадрате, что примерно на 0,7 м\с в квадрате меньше староземной (этим объясняется постепенное увеличение среднего роста населения на протяжении 1 столетия т.э.). Суша занимает около половины поверхности планеты (полярные области ещё недостаточно обследованы)… Исследования траекторий искусственных спутников в последние годы показали, что Земля имеет грушеобразную форму трёхосного эллипсоида – как, впрочем, и любая планета…
Вокруг Земли обращаются три естественных спутника - Селена, Луна и Пандора. Селена, отдаленная от поверхности планеты в среднем на 116 твс. Км., имеет диаметр 810 километров и обращается вокруг Земли за 4.7 суток; Луна отдалена на 374 тыс. км., диаметр её 1810 км., период обращения 27, 1 суток. Этот спутник, судя по всему, очень напоминает Луну Старой Земли, отчего так и назван. Пандора обращается по довольно вытянутой орбите, расстояние до неё меняется от 690 до 860 тыс. километров, диаметр её по большой оси 310, по малой 230 км., высота неровностей рельефа достигает 5% размера; период обращения – 80, 3 суток…
… Проведённые на настоязий момент сследования показали, что спутники Земли, в сущности, должны напоминать Старую Луну; большинство открытий можно было сделать, покопавшись в старо-земельских архивах, но учёные почему-то скептически отнеслись к достоверности старой науки; до недавнего времени бытовало мнение, что большая часть «старого наследия» - позднейшие мистификации, созданные «земнопричастниками»…
… Может показаться, что мы выступаем против песпективы космических исследований, полагая, что ответы на все вопросы можно найти в старых книгах. Разумеется, это не так. Мало того, что развитие космонавтики неизбежно будет стимулировать прогресс техники – другие тела Солнечной Системы явно отличаются от одноимённых планет Старого Солнца, что ясно уже из наземных наблюдений; третья планета системы, Солярис, вообще не имеет аналогий в старых книгах…
… В отличие от Старой Земли, наша планета является четвёртой в системе… Солярис – планета, ближе всего подходящая к Земле. Среднее расстояние Соляриса от Солнца – 142 млн. км.; диаметр – 10,5 тыс.км. Во время нижнего соединения между Землёй и Солярисом – всего 30 млн. км. Собственно, сели бы не настолько большая, по сравнению со Старым Солнцем, светимость нашего, именно на Солярисе должны были бы сложиться наиболее благоприятные для людей условия. Планета имеет спутник, Соль, напоминающий Пандору (оси 360-310-300 км.), но расположенный в 88 тыс. км. От поверхности. До 95% поверхности планеты постоянно закрыто облаками, однако по результатам многолетних наблюдений удалось составить фрагментарную карту поверхности определить период вращения, равный 110-ти часам. Ровные тёмные пространства, называемые «морями», возможно являются таковыми на самом деле, так как, по спектроскопическим исследованиям, облака Соляриса состоят из паров воды. Температура на ночной стороне, судя по радиоизлучению, составляет 330-350 градусов по Кельвину, что также позволяет существование открытых водоёмов. Иногда наблюдаемые световые вспышки на ночной стороне объясняются как грозовая ил вулканическая деятельность. Разумеется Солярис является наиболее интересным объектом для исследований…
Пятая планета системы, Марс, отдалена от Солнца на 249-262 млн. км. Её диаметр несколько превышает диаметр «Старого Марса», достигая 7,33 тыс. км. Состав полярных шапок, зимой закрывающих до четверти поверхности планеты, неизвестен, но, по аналогии со «Старым Марсом» можно предположить, что это – замёрзшая углекислота. Следы СО 2 обнаружены и в марсианской атмосфере, давление в которой составляет около 50 миллибар. Наличие в ней водного пара, равно как и возможность существования на планете открытых водоёмов – спорный вопрос, для разрешения которого потребуются, возможно, непосредственные исследования…
… Наибольший интерес представляют, очевидно, три «васильевских» спутника Юпитера, обнаруженные ещё в первом году теллурийской эры. Это очень яркие объекты, рассмотреть подробности на их поверхности невозможно (минимальное расстояние между Землёй и Юпитером – не меньше 500 млн.км.), но удалось измерить из угловые диаметры и выяснить, что размером Ганимед и Европа, например, несколько превосходят Марс, а Силен лишь немного ему уступает. Крайне высокое альбедо позволяет предполодить, что их поверхности покрыты льдом, а исследования Артемьева и Зуга (2197 и 2201 годы) показывают довольно интенсивные полосы поглощения аммиака, хотя другие данные (Сорокин, 2199 г.) не дают таких однозначных результатов. Если это подтвердится, то будет значить, что «простевские спутники» обладают солидными атмосферами…
Cord
ГЛАВА X


«Нам пригласительный билет на пир вручен.
И просит облако дожить до юбилея,
Но время позднее, и дождь, и клонит в сон,
Мы не останемся. Когда-нибудь, жалея,
Нас тоже кто-нибудь попробует назвать
Двух-трех по имени… собьется, не уверен.
Стать тенью, облаком, в траве песчинкой стать.
На пляже холодно и самый след затерян.

Александр Кушнер.

«Двух вещей не хватало в этой стране:
Кофе и демократии…»
(какой-то мусульманин)


«… дневник Маляна, как известно, до сих пор вызывает непримиримые споры у исследователей не только из-за двойственности этой интереснейшей фигуры эпохи Первого Установления, но и и-за обилия документов, приписываемых его перу. Действительно, как сторонники официальной версии, возлагающей на Маляна значительную часть вины за последующие катастрофы, так и представители нетрадиционной школы, пытающиеся обелить лидера «конструктивистов» и представить его прозорливцем, в ервых дней предвидевшим все последствия стихийной социализации реперной группы «полигона Казакова» и всеми силами пытавшегося смягчить эти последствия – по сей день пытаются сгладить противоречия между Первым, Вторым, Четвертым Меморандумами Маляна с одной стороны, данным дневником – с другой и несохранившегося «Введения в Теллурийску экономику» - с третьей. В настоящее время большинство исследователей склоняется к мнению, что часть этих трудов приписывается Маляну ошибочно. Но нельзя совершенно игнорировать упорные слухи о якобы найденном и хранящемся в частной коллекции Третьем Меморандуме, проливающем некоторый свет на события тех дней».
(предисловие В. Штерна к третьему. Исправленному изданию «Дневника Маляна», Изд. МММ 2132\145т.Э.\г.)


ДНЕВНИК МАЛЯНА
(Изд. МММ 2132\145т.Э.\г.)

«Сегодня, когда меня уже ни на минуту не оставляет чувство какого-то тоскливого ожидания, я постоянно возвращаюсь мыслями к первым минутам Установления, точнее, к первой, спокойной и радостной мысли: «наконец-то!»
Оказывается, где-то в глубине таилась эта детская жажда несбыточного и постоянная готовность к Встрече: к голубым протуберанцам, перекрывающим порядком надоевшую улицу, шагающим железным конструкциям на горизонте, гравиконцентратам, нарушению закона причинности – господи, да мало ли к чему я был готов! И как неумолимо вымывалась эта радость по мере того, как постепенно эта куча восторженных друзей, растерянных пацанов и возмущенных чиновников превращалась в жесткую организацию – микрогосударство со своей армией, полицией, принудительным трудом, лагерями и прочими радостями цивилизации. Причем я сам принимал в этом самое активное участие, поскольку просто нее мог противопоставлять сохранившиеся в памяти отрывки Вебера, Тойнби и Паретте, позволявшие туманно рассуждать о «тонких социальных структурах», конкретной необходимости как можно быстрее организовать охрану, жилье и еду для нескольких сотен детей. Искать нетрадиционные решения было некогда – или мы убедили себя, что некогда – но каждый шаг совершенно естественно следовал из предыдущего. И необходимость всеобщей трудовой повинности влекла за собой необходимость создания системы наказаний за ее нарушения – поскольку нарушения начались немедленно, и отказ от передачи власти в руки интернатской администрации – необходимость подавления «мятежа администрации» - если можно назвать мятежом это курино-бестолковое кудахтанье и беспорядочное метание по лагерю геморроидальных ветеранов народного образования. Стыдно признаться, но это были самые, пожалуй, приятные минуты за последнюю неделю – это смешанное чувство полного освобождения и животного бешенства, с которыми я рвал из кобуры наган при виде совершенно багрового, истекающего салом директора, с громким сопением выдирающего карабин из рук насмерть перепуганного мальчишки. Пожалуй, если бы не Леночка, я действительно стал бы стрелять в эту перекошенную от страха рожу, которая в тот момент воплощала для меня всю гнусную чиновничью породу – стрелять с наслаждением, в давно уже неподвижную тушу, пока не кончится обойма. И вряд ли меня потом стала бы мучить совесть, как не мучает сейчас, когда я снова вспоминаю эту сцену на площади. Но если такие чувства живут и во мне – а я, похоже, не зря считаю себя самым сдержанным, или, во всяком случае, самым умеренным из Совета – то что же говорить об остальных…
С того дня поселилось во мне тоскливое ожидание стрельбы. Несколько раз я заговоаривал с Казаковым о необходимости как-то реорганнизовать колонию, потому что этих условиях не могла долго сохраняться стихийно сложившаяся вооруженная олигархия Совета, но каждый раз появлялись новые и новые проблемы, которые надо было решать немедленно, и все шло своим чередом…»

«… создается впечатление, что развернутые художественные отступления в «Дневнике» представляют собой позднейшие вставки, т.к. они не только противоречат самой напряжённой обстановке тех дней, но и плохо корелируются с основной частью «Дневника».
/В. Штерн»/


«18 марта. Голубев становится совершенно неуправляем. Если идею ордена ещё как-то можно было понять, то звания и неизбежно следующие за ними погоны и прочие аксельбанты – это начало раскола. Сегодня я поставил на Совете вопрос о роспуске Котов и замене их общим ополчением, но, разумеется, остался в меньшинстве. Голубев орал что-то о нненадёжности случайных людей, необходимости жёсткой дисциплины, а члены Совета, занятые мыслями о своих непосредственных обязанностях, кивали, не прислушиваясь.
19 марта. Отобрал, наконец, самых толковых из курсантов. Чему я их буду учить – не знаю. Слишком многое в нашей нормальной земной жизни оставалось за скобками. Сейчаас предстоит выяснить, что же в такой изолированной группе определялось тем, что где-то за горизонтом всё-таки продолжала существовать нормальная жизнь, которая рано или поздно удосужится послать за робинзонами спасательный вертолет или катер и, значит, неизбежно должно отмереть в нашем случае, а что отсаётся неизменной ценностью. Сюда бы хар-рошего филолога, он бы тут всласть порассуждал о добре, красоте и справедливости. А я вот не умею. И объяснить Совету, что как только большинство населения поймёт, что безнадёжно отрезано не только от Земли, но и от всех земных, т.е. человеческих ценностей… Ладно. А учить их надо. Потому что мне уже ничего не выяснить – слишком много во мне от задумчивой сороконожки, разучившейся ходить.
23 марта. Выбил у Совета малый парови, три винтовки и три помповых дробовика для наших с Леной «стажеров», мотивируя начинающимися геодезическими работами и опасностью дальних поездок в сайву. Голубев орал опять – о децентрализации, о дублировании функций, но я его уже не слушал. Рано или поздно каждый ствол, не подконтрольный нашему микро-Гитлеру будет на вес золота. Учиться стрелять будут все «стажеры».
26 марта. Кажется, началось. Завтра Свет разбирает дело об изнасиловании. Гнусно. Но Олега выслать я не дам – он у меня из самых. В конце концов, законов он не нарушал – не было ещё законов. Правда, с директором и прочими сеятелями разумного-вечного мы о законах не задумывались. Плевать. А главный оппонент – ну конечно же – Голубев. Как может кандидата в фюреры не довести до истерического визга нарушение субординации! Судя по всему, только это его и интересует – в его аргументации начисто отсутствуют категории морали, а ключевыми являются слова «сопляк» и «учительница». И вообще, что-то непохоже, чтобы Таня была настроена поднимать такой шум. И надо же было Анечке оказаться поблизости…»


ГЛАВА XI


«Внемлите Закону Джунглей, он стар, как
Небесная твердь.
Послушный Волк преуспеет, но ждёт
Нарушителя смерть.
Как лиана, что ствол обвивает,
В обе стороны верен Закон:
«Стая сильна лишь Волком, а Волк лишь Стаей
силен.»



Весь день работы шли спустя рукава, всем было не до этого; Колосов по совету Казакова урезал вечернюю пайку, но даже на это никто не обратил внимания. Толпа собиралась у коттеджа, где уже с неделю размещался Совет. Осунувшиеся лица, ребята повзрослее небриты, грязные рабочие комбинезоны – почти никто не переодевался… Выделялись лабораторные халаты стажёров, оставивших свои обычные вечерние занятия, и защитные куртки Котов – свободная смена тоже была здесь, не отдыхала. Их оттесняли друг от друга.
В библиотеке было уже большинство. Голубев в новенькой куртке с тремя звездочками на погонах стоял, опершись на шкаф, скрестя руки, и что-то насвистывал. Баграт сидел на краю кресла, сцепив руки, как сжатая пружина. Бородач Валерьян, только что со стройки, в заляпанной грязью штормовке, сидел рядом, что-то тихо и спокойно говорил. Елена с красными глазами приткнулась в угол дивана. Маркелов, изящный как всегда, ходил взад-вперед по комнате и дымил сигаретой из предпоследней пачки. Лёня Крапивко (он позавчера побрился наголо и напоминал арестанта) и Крайновский делали вид, что играют в шахматы.
С секундным интервалом хлопнули двери, на пороге появились Казаков и Вика. Начальница медслужбы была при револьвере, хотя обычно игнорировала свое право ношения оружия. У Казакова за спиной висел распылитель. Баграт поднял бровь, но ничего не сказал.
- Начальство не опаздывает? – ядовито осведомился Голубев. – как насчет вежливости королей?
- Подождем до коронации, - серьезно сказал Александр и оглядел собравшихся воспалёнными глазами. – Можно начинать.
- А как же Дима и Юрик? – спросила Лена.
- Они не придут. – Казаков усмехнулся. – Просили передать, что воздерживаются.
- «Сказали мне, что эта дорога приведёт меня к океану смерти.» - пробормотал Баграт.
- Итак, - Казаков словно не расслышал реплики. – Вчера вечером курсант химгруппы…
- Стажёр, - тихо подсказал Голубев.
- … курсант химгруппы Олег Красовский изнасиловал учительницу Татьяну Смирнову…
- Это не доказано! – Баграт уставил в Казакова палец, как пистолет. – Я уверен…
- Сейчас я говорю! – Александр повысил голос. – Мы орали двенадцать часов, то есть вы орали! Люди попросили время на обсуждение, и время это истекло! Нам надо решать. Итак, изнасиловал. Виктория говорила с Таней; та просит сурово не карать и говорит, что сама виновата, но при этом находится в истерике.
Свидетельские показания вам известны. Сам Красовский отказывается что-либо говорить и сейчас находится под стражей. Пора решать.
Он плюхнулся в свободное кресло. Распылитель за спиною, видимо, мешал, и он переложил его на колени. Вика присела на диван.
- Можно? – Голубев сочился саркастической вежливостью. – Я буду краток. Я резюмирую то, что уже говорил. Совершено гнуснейшее преступление. Казуистические ссылки на отсутствие законов ничего не доказывают. В нашей ситуации законы создаются на ходу, постфактум, и наша цель – не соблюдение несуществующих законов, а поддержание элементарного порядка…
- Нойе ордрунг! – выкрикнул Баграт, с ненавистью глядя в обрюзгшее от бессонницы лицо капитана Котов. – Вы решаете принципиальный вопрос, изолировавшись от людей! Выносите на обсуждение!
- Баграт, тут ты неправ. – Крайновский оторвался от доски, сцепил пальцы. – это вызовет свалку.
- Малян думает, что лучше свалка, чем диктатура. – усмехнулся Андрей. – Для него всё, что сказал не он – тоталитаризм. Короче, это даже не просто изнасилование – любимый стажёрчик Баграта, втоптав в грязь нашу сверстницу, унизил и нас. Скоро стажёры будут резать взрослых, а Малян заявит, что закона про убийство пока не существует! – Голубев сорвался на крик.
Баграт вскочил. Валериан придержал его за локоть, словно опасаясь, что тот кинется в драку.
- Много текста, - Координатор поморщился. – твоё предложение?
Изгнание. Изгнание на отдельный остров с минимумом припасов навечно. Или даже расстрел. Среди моих котят найдутся…
- Вот именно! Багратов палец чуть ли не упирался в голубевский подбородок. – Убийц ты воспитываешь, фашистов. И название-то подобрал, ещё бы – фольксштурм…
- Фольксштурм - это ополчение. - буркнул под нос Стась, даже теперь не желавший терпеть стол вопиющей безграмотности. Дедки с фаустпатронами. - У него, скорее уж, гитлерюгенд…
Губы Голубева задрожали, он хотел что-то ответить, но мягкий глубокий голос Виктории на мгновение отрезвил их.
- Ребята, не будем выяснять отношений. – попросила она. – Баграт, твоё предложение?
- Я согласен на любое наказание, при котором Олег остается в колонии и прродолжает работать…
- Само собою! - Андрей делано хохотнул. – Насильники и анархисты – самые ценные сотрудники Баграта Маляна!
- Ты…ты… - Баграт шагнул вперед. – Товарищи, он же фашист! Как вы не видите! Или вы…. или вы…или вам тоже – только власть?
- Да, нам власть, - теперь они стояли вплотную. Голубев был бледен. – А ты – христосик? Или лицемер? А если бы на месте Красовского был один из котят, а на мете Татьяны – Простева? – Голубев кивнул на Лену, лена слабо ахнула и закрыла лицо руками. Баграт положил руку на расстегнутую кобуру. Голубев шагнул в сторону, его рука тоже нырнула к поясу.
- На месте!!! – крик сорвался на последней ноте. Казаков уже не сидел. Он стоял, направив жёрло распылителя на Голубева и Маляна. Виктория тоже стояла за его спиной, держа наган в опущенной руке. Все замерли. Лёня Крапивко поднялся со стула и с длинным вздохом прошёл мимо оторопевшего Баграта, мимо застывшего Казакова, мимо Вики. Хлопнула дверь.
- Я ожидал, что так кончится. – Заговорил наконец охрипшим голосом Казаков. – И принял меры. Я вооружил курсантов промышленных и сельскохозяйственных курсов. Юра Танеев с ними. Я предупредил Змея, чтобы был готов вывести из ангара тяжёлый броневик. Леонид сейчас даст сигнал. Уже дал.
Немая сцена длилась, и Координатор мог беспрепятственно продолжать.
- Своим экстремизмом вы – жёрло распылителя ткнуло в Голубева и Маляна, - поставили колонию на грань раскола и гибели. Вы словно мимо ушей пропустили сообщение экспедиции об обнаружении хиппистской колонии на холмах. Вы готовились начать заварушку из-за Красовского. Я не знаю, кто из вас опаснее: ты, - кивок на Андрея, уже открывшего рот в попытке что-то объяснить, - нисколечко не интересующийся людьми, а только властью, ритуалами, званиями; или ты, - Баграт стоял, понурив голову, - желающий свободу и справедливость всем, даром и немедленно и тут же подменяющий понятие «справедливость всем» понятием «справедливость нашим». Может быть, на этот раз я сбивчиво говорю, но зато я впервые что-то последовательно сделал.
За окном заурчал мотор «Защитника» - тяжёлого броневика. Слышен был ошеломлённый говор толпы. «Интересно, - мельком подумал Баграт, - куда направлено орудие, на коттедж или на толпу?»
- Сейчас мы сделаем следующее, - Казаков успокоился, голос стал ровнее. – Вы оба, а так же Лена и Стась (Крайновский вскинул бровь) будете выведены из состава Совета. Оставшийся состав примет более –менее упорядоченное положение о работе Совета, после чего общенародное голосование доизберёт пятерых новых членов Совета в возрасте старше шестнадцати. Если вы столь популярны, вы вернётесь. Или кто-то из вас. Заодно, малый состав Совета решит, что делать с Красовским. Разумеется, все ваши посты остаются за вами. Вопросы есть?
- Александр, в голосе Крайновского скользнула ирония, - а я что, до кучи?
- Что-то в этом духе, извини, Стась, - голос Казакова потеплел. – Просто надо побольше депутатов от народа…
В комнату вошел Змей в кожаной куртке автомеханика, остановился у порога.
- Товарищ Координатор, - отрапортовал он почти серьезно (Баграта передёрнуло), - ваши распоряжения выполнены. Всё по плану, Сань.

ХРОНИКА ГОЛУБЕВА
/Изд."Демиург", РСНР, 2055/68 т.э./г./

«Двадцать третий день. Наш координатор проявил решимость и энергию, которых я от него, признаться, не ожидал. Ощутив явную угрозу своему центральному положению со стороны моего усиливающегося влияния, а с другой стороны – от фарисействующего Маляна, он произвёл нечто вроде переворота, вывел нас с Багратом из Совета и объявил довыборы. Честно говоря, в отношении меня его страхи были беспочвенны; я его очень уважал и ни при каком раскладе не лишил бы почётного положения, но я признаю свои ошибки. Нужно было раньше поговорить с Александром по душам. Впрочем, я остался капитаном Котов; Слелопытов же окончательно переподчинили Змею. Мне же следовало срочно провести ревизию своего хозяйства на всех точках - на предмет передачи дел новому командиру Следопытов: на мне теперьоставался только Первоград да маневренные группы. В конфиденциальном разговоре Координатор попросил меня понять необходимость такого шага. Конечно, всё это никак не повлияло на мою решимость служить порядку и благосостоянию Колонии. Дальнейшие события показали, что такая бескорыстная служба – главное, что требовалось от способного человека в тех условиях.
Совет уже без нас приговорил Красовского к одиночному трёхлетнему изгнанию, принял писаные акты о пайках, о наказаниях, о деятельности Совета и назначил на 29 марта довыборы. Все эти решения прошли автоматически, так как в «Малом Совете» остались почти одни единомышленники Казакова…»

ПРИЛОЖЕНИЯ

ВРЕМЕННЫЙ АКТ О СОВЕТЕ
(27.03.87\ 1т.э. \года; неоднократно переиздавался)

«I. Консульский совет, состоящий из двенадцати человек, является верховным органом власти колонии Первограда, а равно и всех осваиваемых территорий, на которых колония, именуемая в дальнейшем Теллурийским Советским Российским Государством, распространит свою юрисдикцию.
I I. 29 марта в Консульский Совет производятся довыборы пяти членов из числа всех граждан ТСРГ, достигших шестнадцати лет; после этого Совет функционирует в данном составе до принятия постоянного законодательства о государственном устройстве ТСРГ.
I I I. Главой консульского Совета является Корординатор. Он председательствует на заседаниях и его голос является решающим, если голоса разделятся поровну. Другие члены Совета именуются консулами.
…………………..
V I. Консульский Совет координирует деятельность всех граждан ТСРГ с тем, чтобы обеспечить благосостояние, безопасность и рост зарождающегося государства.
V I I. Консульский Совет осуществляет судебную власть на основании Акта о наказаниях, имея в виду, чтобы нарушения пресекались и лояльные граждане были спокойны за свою жизнь и достоинство; в то же время суровость наказания должна соответствовать тяжести проступка.
……………………………….


АКТЫ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕГО ДНЯ
(Из сборника «Законодательство первых государств Теллура, ПГИ 2137 (150 т.э.) год)


О пищевом довольствии:
Ввести пять градаций суточного пайка:
1 – самая большая – для лиц, занятых на физических работах, сопряжённых с опасностью джя жизни (…)
2-ая - для лиц, занятых физическим трудом без существенной опасности для жихни или для лиц (…)
3-я – для патрулей, не подвергающихся постоянной опасности, и для курсантов непосредственно производственных и сельскохозяйственных специальностей.
4-я – для прочих курсантов, неработающих по возрасту и для членов Совета и его аппарата.
5-я, штрафная, для наказанных переводом на штрафной паёк.


АКТ О НАКАЗАНИЯХ И ПРОФИЛАКТИКЕ НАРУШЕНИЙ
(Принят «малым Советом» 27 марта 1987 (1 т.э.) года; неоднократно переиздавался).


Статья 1. Консульский Совет обладает властью наказания за преступлния и правонарушения, равно как и за все проступки, наносящие вред делу благосостояния и укрепления Первоградской колонии, равно и всех ныне пустующих территорий, на которые она распространит свою юрисдикцию. (…)
Статья 2. Преступлением считается деёствие либо бездействие, направленное на подрыв жкономического положения руководимого Консульским Советом государства, на нанесение ущерба его безопасности, единству, на подрыв руководящей роли Консульского Совета; (…)
Статья 3. Равно преступлением в настоящее время считается отказ от работы или учёбы, небрежное исполнение своих обязанностей; саботаж решений Совета.
(…)
Статья 5. По отношению к менее опасным преступникам и нарушителям могут быть применимы следующие наказания:
- перевод на 5-ю норму пайка (…) сроком от 10 до 100 дней;
- перевод на тяжёлую физическую работу без повышения нормы пайка (…) сроком от 2-х недель до года;
- перевод на физическую работу сроком до трёх лет. (…)
Статья 6. По отношению у более опасным преступниками может применяться
одиночная или групповая ссылка на необитаемые территории (…)
Статья 7. По отношению к наиболее опасным преступникам, пребывание которых в государстве представляет угрозу для общества, либо совершённое ими преступление особенно тяжко, применяются наказания:
- пожизненная одиночная или групповая ссылка (…)
- публичное наказание плетьми; (…)
- как исключительная мера и лишь для преступников, виновных в человеческой смерти – смертная казнь через расстрел.
Статья 8. Приговор должен быть вынесен на заседании Консульского Совета и начать приводиться в исполнение не позднее чем через 24 часа после вынесения.
(…)


ВРЕМЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ О ВООРУЖЁННЫХ СИЛАХ

Проект написан А. Казаковым 22-23 апреля, принят Консульским Советом 25 апреля 1987 (1 г т.э.) года.


Статья 1. Вооружённые силы ТСРГ предназначены для обеспечения безопасности государства, граждан и их имущества от любой внешней угрозы, могущей быть отражённой с помощью оружия, для сопровождения внешних экспедиций, несения патрульно-наблюдательной службы.
Статья 2. В настоящее время Вооружённые силы сстоят из караульно-патрульного отряда (Бойцовых Котов) и внешне-патрульных отрядов (Следопытов). В случае военной необходимости Консульский совет может так же мобилизовать, вооружить и подчинить командованию Вооружённых сил отряды охотников и боеспособных курсантов (Стажёров).
Статья 3. В настоящее время признано целесообразным установить численность Котов в 55 человек и Следопытов в 25 человек; эти количества могут незначительно меняться при изменении условий патрулирования. Набор новых патрульных желдательно производить из охотников.
(…)
Статья 16. Для Вооружённых сил установлена единообразная полевая форма, знаки различия, (металлические звёздочки на погонах, соответственно воинскому званию) и эмблемы родов войск, нашиваемые на левый рукав куртки (чёрная кошачья голова у Бойцовых Котов и семигранная стилизованная гайка у Следопытов).
(…)
Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, пройдите по ссылке.
Форум IP.Board © 2001-2025 IPS, Inc.
Рейтинг@Mail.ru