Из тридцати четырёх голосовавших представителей таргет-группы, рассказ получил только шесть "да".
Видимо из-за недостатка ужасности.
Под снос
Рассказ (часть первая)
Ужасы
Макс Никитин шёл последним. Главный из всей братии, человек, который принимал решения и распоряжался бюджетом, по-привычке оставался в тени, предоставляя своим заместителям, решать все рутинные вопросы.
Настоящий капиталист: хваткий, жёсткий, в чём-то бесчеловечный.
А ведь когда-то он был простым парнем, который мечтал проектировать красивые дома. Он втайне гордился дипломом архитектора, но стал хозяином строительной компании.
– «Вот ведь как всё повернулось, – подумал он. – Чего стоят мечты, если воплотить их невозможно даже за большие деньги».
А ещё он любил природу. Хотя за последний год ему удалось вырваться за город всего пару раз.
Впятером они поднялись на четвёртый этаж и вошли в пустующую квартиру. Макс не любил такие выезды, но положение главы компании обязывало присутствовать на подобных мероприятиях. Он ненавидел грязь, чужие запахи, брошенные прежними жильцами вещи.
Никитин строил дома и зарабатывал большие деньги. Этот объект, посмотреть на который он приехал с подрядчиками, достался за гроши. Четырёхэтажное здание дореволюционной постройки, земля под ним, прилегающие территории и даже небольшой сквер поблизости.
– На этой площади можно разместить несколько коммерческих высоток, – послышался голос помощника. – А всю рухлядь Борисыч обещает снести за месяц. Говорят, когда-то здесь был доходный дом.
Никитин посмотрел на помощника и улыбнулся.
– «Этот парень обладает хваткой хищника, – подумал он. – Эх! Антон, Антон! Конечно, когда рядом акулы, сам становишься зубатым, но твои зубы растут слишком быстро».
– Как считаете? Можно здесь поставить две высотки? – Антон повернулся к шефу и многозначительно покачал головой. – Думаю, это здание никакой художественной ценности не представляет, и проблем с его сносом не возникнет.
Макс хотел, было возразить, но неожиданно зазвонил мобильник.
– Давай, Антон! Поговори с работягами, а всё остальное обсудим потом! – пренебрежительно бросил Никитин. – Клара звонит. Это надолго.
– Понимаю! – помощник криво улыбнулся и пошёл к подрядчикам. – Если что, мы в левом крыле.
– Давай, двигай отсюда, – Макс приложил телефон к уху и сморщился, услышав голос жены.
– Ты не забыл, что нас сегодня пригласили на ужин, – спросила она. – Не подведи меня. Постарайся разобраться с делами до шести, нам ещё за подарком нужно заехать…
Макс тяжело вздохнул и приготовился к долгому и бессмысленному монологу. Всё чаще он ловил себя на мысли, что его настоящая жизнь пуста и бесполезна, а постоянно растущий капитал уже не греет душу.
– «Бросить бы всё к чёрту, – не слушая трескотню жены, подумал он. – И рвануть куда-нибудь в глухомань. Да так чтобы с собаками не нашли».
От безысходности Макс стиснул зубы и повернулся на каблуках к окну. Голос в трубке болью отзывался в ушах, захотелось разнести телефон вдребезги, но всё же ему удалось сдержаться.
– Послушай Клара, у меня сейчас дела, – проговорил Макс. – Я тебя понял и сделаю всё…
Он запнулся на полуслове и с удивлением уставился в единственную точку посреди комнаты. В кирпичном крошеве, среди битого стекла и клочьев стекловаты, сверкнула круглая золотистая бляшка.
– Прошу тебя, Клара! Не дави на психику! – нетерпеливо фыркнул Макс – Я тебя не игнорирую…
Он сделал пару шагов, огляделся по сторонам, словно опасаясь, что за ним кто-то наблюдает, и нагнулся к бляшке. Клару он уже не слушал. Не услышал он и того, как под ногами затрещали гнилые доски.
В голове гудело, ныло плечо, во рту ощущался привкус железа. Макс застонал, грязно выругался и попытался приподняться на локте.
– Ч-ч-чёрт! Проклятый дом, – процедил он. – Давно надо было его снести.
С большим трудом ему удалось принять вертикальное положение, но в глазах двоилось, и ему пришлось снова лечь на спину.
– Какой же кретин? Если ничего не сломал – считай, повезло.
Он лежал посреди комнаты, в которую едва проникал свет. Тёмные углы, почерневший от плесени потолок, обломки мебели. Над головой зияла обрамлённая сломанными досками дыра.
– Э-э-эй! – напрягая голос, позвал Макс. – Меня кто-нибудь слышит?
Где-то капала вода, потрескивали стены, в потоках воздуха шуршали лохмотья обоев.
– Вот козлы! – Никитин медленно встал на четвереньки, потом поднялся на ноги и осмотрелся. – Начальник чуть коньки не отбросил, а им дела нет!
Макс раздражённо засопел и запрокинул голову.
– Всех уволю к чёртовой бабушке! – закричал он. – Ур-р-роды!
Впрочем, злость прошла быстро. Несколько секунд он стоял и прислушивался, а потом просто махнул рукой и пренебрежительно сплюнул. Судя по всему, искать его никто не собирался.
Оглядевшись по сторонам, Макс заметил свой телефон и медленно подошёл ближе. Рядом с трубкой лежал блестящий предмет, из-за которого он чуть не свернул себе шею. И в этом была какая-то дьявольская ирония.
Он наклонился и взял золотистую бляшку двумя пальцами.
– «Армейская пуговица, – усмехнулся Макс. – Я купился на паршивую никому не нужную безделушку».
Он повертел находку в руке и рефлекторно спрятал её в карман. Вероятно, пуговица была срезана с чьего-то кителя и никакой ценности не представляла, но всё что попадало в его руки, воспринималось как трофей, и должно было в этих руках остаться навсегда.
– «Сегодня явно не мой день, – подумал Никитин. – Утром опрокинул на себя кофе, постоянно собачился с замами и кого-то даже послал. А что сказал шофёру?»
Макс включил телефон и, набрав номер Антона, застыл в ожидании. Почти сразу же из динамика пошли гудки. Он повторил несколько раз, но результат оказался тем же.
– Какого чёрта? – фыркнул Никитин. – Гадёныш! Я тебе, за что плачу такую зарплату?
Удручающая обстановка начинала действовать на нервы. Макс не считал себя человеком впечатлительным и всегда руководствовался здравым смыслом, однако находиться в заброшенном доме, да ещё без связи и помощников, становилось невыносимо.
Никитин посмотрел на «Ролекс» и от удивления присвистнул. Хронометр показывал девятый час.
– Клара будет в бешенстве, – прошептал он. – Похоже, всё-таки она оказалась права. Я её подвёл.
Окна были забиты деревянными щитами, и уличный свет едва просачивался через щели между досками. Надвигались сумерки, и когда Макс понял, что может остаться в абсолютной темноте, ему стало не по себе.
Неожиданно для себя он вдруг осознал, что за четыре часа, которые он провёл в беспамятстве, его так никто и не хватился. А ведь на объект они приехали все вместе.
– «Как такое возможно? – подумал он. – Меня не могли здесь бросить, это просто немыслимо».
Макс огляделся по сторонам и, заметив дверной проём, двинулся к выходу. В детстве, он, конечно, боялся темноты, но с годами страхи ушли, а здесь, в заброшенном доме, они пробудились снова.
– «Проклятье! Я не в том возрасте, чтобы чего-то бояться, – подумал он. – Размазня. Привык прятаться за спинами других, а теперь»…
До слуха донеслись какие-то звуки. Отдалённые расстоянием, они напоминали голос диктора, который зачитывал политическую информацию.
– «Радиоприёмник? Может, кто из жильцов оставил?»
Никитин вышел в коридор и осмотрелся. Темень хоть глаз выколи, только там где были распахнуты входные двери, проступали мутные, светлые пятна.
– «Хорошо, что летом не так быстро темнеет. В противном случае куковал бы в этом сарае до утра».
Порывшись в кармане, он достал связку ключей и отстегнул крошечный фонарик.
– «Знал, что когда-нибудь этот сверчок пригодится, – улыбнулся он. – И какого чёрта я полез за этой пуговицей?»
Высокие потолки, длинный широкий коридор, бесконечные двери квартир по обе стороны – такая планировка подходила больше для гостиницы, чем для жилого дома. В тусклом свете фонарика трудно было разглядеть, что лежало под ногами, и Никитин постоянно спотыкался. Ему хотелось поскорее выбраться на свежий воздух и убраться подальше от этого мрачного и унылого строения.
– Больше сюда ни ногой, – прошептал он. – Пусть теперь Антон занимается объектом.
Радиоприёмник продолжал работать, и Никитину даже показалось, что звук сделали громче. На душе заскреблись кошки. Меньше всего ему хотелось столкнуться с каким-нибудь бродягой или сборщиком металла. Физическое состояние Макса уже давно оставляло желать лучшего.
– «Ладно! Откуплюсь какой-нибудь мелочью, – промелькнуло в голове. – На худой конец отдам свой дорогущий галстук».
Шальная мысль рассмешила, и Макс робко улыбнулся. Но растревоженное воображение никак не успокаивалось, и от волнения на лбу выступила испарина.
Кое-как он добрался до лестницы и, цепляясь за поручни, поплёлся вниз. Спуск не занял много времени, но когда он оказался на первом этаже, внутри всё оборвалось. Входная дверь была заперта.
– Проклятье! – холодея от ужаса, прошептал Макс. – Какому идиоту пришла мысль навесить на железные двери замок?
Он несколько раз дёрнул за ручку, а потом в отчаянии навалился плечом.
– Нет, нет, нет! Я не хочу здесь оставаться! – срываясь на визг, выкрикнул Макс. – Чёртова железяка, открывайся сволочь…
Никитин с разбегу ударил в дверь ногой и тут же пожалел о содеянном. В коленном суставе что-то щёлкнуло, и ногу пронзила невыносимая боль.
– Господи! Неужели это всё происходит со мной, – застонал Макс. – Больно-то как!
Он схватился за колено и, ковыляя, подошёл к стене.
– «Однако ситуация хуже некуда, – подумал он. – Надеюсь, к утру, мои остолопы вспомнят о начальнике и»...
Радиоприёмник замолчал, и это насторожило. Никитин вдруг понял, что своим необдуманным поступком мог привлечь внимание. И хорошо, если человек слушавший радио такой же трус, как он сам. А если нет?
– «Тогда пиши, пропало, – Макс пошарил у ног и подобрал кусок доски. – Скверный из меня боец. Драться я так и не научился».
С улицы донёсся тихий посвист. Таким обычно хозяева подзывают собак. А потом, прямо из-под двери, донеслось прерывистое собачье тявканье.
– Эй! Помогите мне выбраться! – вскакивая на ноги, закричал Никитин. – Я здесь, за дверью.
Макс услышал твёрдую поступь и с воодушевлением забарабанил по железу.
– Вызовите спасателей. Прошу! – выкрикнул он. – Эта проклятая дверь не открывается.
– Пошли, Дружок! Нет здесь никого! – послышался с улицы мужской голос. – Тебе показалось.
– Как это нет? – завопил Макс. – Недоумок! Не уходи!
Он с остервенением саданул кулаком по двери, а потом сорвался с места и побежал наверх. Не обращая внимания на боль, Макс ворвался в пустующую квартиру и бросился через прихожую на кухню, окна которой выходили во двор.
– Ты так просто не уйдёшь! – рявкнул он. – Глухим прикинулся, собачник чёртов!
Как и повсюду в доме, в этой квартире, окна тоже были забиты деревянными щитами. Кое-как ему удалось расшатать одну доску, а потом и вовсе выбить её наружу. Это далось непросто: Макс содрал кожу на костяшках правой руки и загнал в ладонь, здоровущую занозу.
– Остановись придурок! – завопил он. – Позвони в службу спасения, мне нужна помощь.
Никитин высунулся в щель и посмотрел вниз. Уже стемнело. Вдали сияли огни спального района, по шоссе проносились тысячи автомобилей. Какой-то лохматый тип резво уходил в сторону городского шоссе, но собаки с ним не было.
– Постой, друг! – от отчаяние пересохло во рту, и Макс не узнал свой голос. – Если позовёшь на помощь, я тебе заплачу! У меня много денег.
Незнакомец слегка сбавил и, обернувшись, покачал головой. Никитин не мог разглядеть лица этого человека, но ему показалось, что оно исказилось грозными оскалом.
– Чокнутый! – выкрикнул Макс. – Ты хотя бы скажи обо мне сторожу на выезде…
Но в ответ он услышал только смех.
Никитин с ужасом подумал о ночёвке в сырой вонючей комнате и с отвращением поёжился. Хронометр показывал без четверти одиннадцать.
Несколько раз он звонил Антону, не меньше десяти Кларе, он звонил всем, чьи номера были в памяти мобильника, но никто к телефону так и не подошёл.
– «Что же всё-таки происходит? – подумал Макс. – Может кто-то желает моей смерти или конкуренты придумали какой-то хитроумный план, чтобы убрать с дороги?»
Он хотел выбраться через окно и даже влез на подоконник, но высота и белевшие внизу обломки оконных рам с разбитыми стёклами вызвали такой панический страх, что он и думать об этом забыл.
– «Может поискать этого бродягу с радиоприёмником? – подумал Макс. – Собственно, почему именно бродягу, этот человек может оказаться кладоискателем, или»...
Снова заговорило радио, и от неожиданности Никитин вздрогнул.
– «Какое странное совпадение, – пронеслось в голове. – По звуку я быстро этого типа найду».
Никитин встал на ноги и, прихрамывая, вышел из квартиры. Он аккуратно прикрыл за собой дверь, достал из кармана фонарик и медленно двинулся к лестнице.
Приглушённый расстоянием голос рассказывал о вооружённых столкновениях в какой-то стране, перечислялись разрушенные города, со статистической точностью озвучивалось число жертв. Иногда пробивалась трескучая статика, и уровень шума возрастал настолько, что Макс морщился от дискомфорта.
Он поднялся на третий этаж и обнаружил удивительную конструктивную особенность здания. Здесь располагался настоящий лабиринт из огромных помещений, которые были связаны между собой проходами. Повсюду валялось какое-то тряпьё, старая сломанная мебель, у выхода на площадку, стоял старомодный шкаф
– «Коммуналка, что ли? – заметил Никитин. – Хотелось бы знать, кто спроектировал этот дом. Выберусь, обязательно наведу справки».
Откуда-то из тёмных коридоров потянуло жареным мясом. Макс судорожно сглотнул и сразу же вспомнил, что ничего не ел с самого утра.
– «Я бы сейчас не отказался от какой-нибудь жратвы, – подумал он. – Сходить бы в тот ресторан, куда меня постоянно таскала жёнушка».
Шум радиоприёмника стал более чётким, и Никитин вдруг заробел. Ему показалось, что объяснить постороннему человеку своё появление будет крайне сложно и хорошо, если это появление не вызовет раздражения.
– «Ладно! – подумал Макс. – В конце концов, я всегда умел находить с людьми общий язык».
Он завернул за угол и заметил оранжевые сполохи, которые вырывались из ближайшего к нему дверного проёма. Пахло дровяным дымком, какими-то специями.
Никитин жадно потянул носом и, прислушиваясь, остановился. По-прежнему вещал монотонный голос диктора, до слуха доносился лёгкий треск горящих углей. В этой части здания дул пронизывающий до костей ветер.
– Как же хочется домой, – вспомнив Клару, прошептал Макс. – Вернусь. Я тебе такой разгон устрою.
Он медленно вошёл в дверной проём и с интересом огляделся.
Комната, в которой он очутился, со стороны казалась безразмерной. Стены едва различались во мраке, а горевший посередине костёр едва тлел. В углу, у самого выхода, стоял старый холодильник подключённый к розетке, а на нём довоенный радиоприёмник.
– Надеюсь, я не помешал? – робко спросил Никитин. – Я тут немного заблудился.
Над костром висел вертел с нанизанным куском обуглившегося мяса, рядом стоял закопченный чайник и стакан. Но хозяин этого богатства сидел в отдалении, и его абрис едва различался в маслянистой непроглядной темноте.
– Я прошу прощения, – смущённо добавил Макс. – Не хотел вам мешать, но обстоятельства так сложились, что без посторонней помощи мне не обойтись.
Незнакомец громко захрипел, медленно встал на ноги и шагнул к костру.
Такого отвращения и ужаса Макс никогда не испытывал. Перед ним стоял человек, облачённый в какую-то немыслимую рвань. Белая, словно пергамент кожа альбиноса, кровоточащие ссадины на лысой голове, сломанные покалеченные руки с кривыми длинными пальцами.
Но больше всего потрясала ущербность лица: тёмная впадина вместо носа, узкие едва различимые губы и глаза, огромные, мутные и злые.
– Прошу прощения, если я не вовремя! – Макс в ужасе попятился. – Я не хотел вас беспокоить…
Лицо субъекта исказилось гримасой неконтролируемого безумия, и Никитин услышал, как гулко щёлкнули его зубы.
– Мне проблемы не нужны, – едва ворочая языком, проговорил Макс. – Успокойтесь! Я уже ухожу…
Он не успел договорить, когда стены комнаты затряслись от пронзительного оглушающего вопля. Безумец растопырил руки и стремительно ринулся к Никитину.
Наверное, Макс никогда в жизни так не бегал. Он забыл о больном колене, о голоде и о том, что занимал пост генерального директора. Он превратился в обычного человека, чьим единственным желанием было поскорее убраться из проклятого дома.
Свой фонарик он выронил и теперь мчался по коридору, не разбирая дороги. Надежда на то, что безумец отстанет, не оправдалась. Макс отчётливо слышал за спиной натужное сиплое дыхание и топот огромных ботинок.
– Отвали от меня! – визгливо закричал он. – Я ничего тебе не сделал. Придурок!
Но видимо альбинос распалился ещё сильнее. Он стал рычать и бросать в Никитина всякую дрянь, которую, судя по всему, умудрялся подбирать на ходу.
– «Господи, господи, господи! – повторял мысленно Макс. – Только бы убежать от этого типа!»
Никитин хорошо понимал, что случится, если безумец его догонит. Он помнил про шкаф, про старую мебель у стен и потому цеплялся за всё, что подворачивалось под руку.
И когда за спиной загрохотало, у Макса открылось второе дыхание. Он вырвался на лестничную площадку и, не раздумывая, побежал наверх. Объяснить свой выбор Никитин, скорее всего не смог бы, – сработало звериное чутьё, но именно это чутьё спасло его от неминуемой расправы.
Он поднялся по лестнице на четвёртый этаж и побежал по длинному коридору. Квартиру выбрал наугад и долго метался по комнатам, пока, наконец, не обнаружил ворох рваного ковролина. Словно крыса, он зарылся в него с головой и застыл в тревожном ожидании.
– «Такого урода ещё поискать, – подумал Макс. – Откуда такие только берутся?»
Где-то внизу громыхало железо, иногда до слуха долетали отрывистые и яростные крики. От мысли, что у альбиноса может быть оружие, бросало в жар. Макс задыхался от пыли, обливался потом, но терпел.
– «Почему этот мерзавец здесь прячется? – подумал Никитин. – И что если он здесь не один?»
Минут десять пришлось сидеть не шевелясь. Постепенно все звуки смолкли. Все, кроме однообразного голоса диктора.
Макс осторожно приподнял закрывавший голову край и огляделся по сторонам. Свет луны проникал через узкие щели между досками, но и этого было достаточно, чтобы понять – в комнате он один.
– «Как же я хочу домой! А ещё воды и чего-нибудь пожрать».
Стараясь не шуметь, он сбросил с себя вонючее тряпьё, достал телефон и включил дисплей. Свет экрана вызвал приступ тоски. Ему вдруг стало одиноко и горестно.
Без особых надёжд Никитин попытался ещё раз связаться с Кларой, но результат оказался предсказуемым. Никто трубку так и не взял.
– «Боюсь, что после этого приключения мне придётся обратиться к психологу».
Он поднялся на ноги, постоял, немного прислушиваясь к голосу диктора, и медленно подошёл к окну. Теперь-то он жалел, что не воспользовался лазейкой и не спрыгнул со второго этажа.
– «Идиот! – разозлился Никитин. – Кретин! Лучше сломать руку, чем оставаться до утра в этом проклятом доме».
Конечно, он мог бы спуститься на второй этаж и попытаться найти это окно, но что делать с сумасшедшим альбиносом?
– Гад ползучий! – со злостью прошептал Макс. – Дай только выбраться, я тебя мигом в психушку определю.
Голод притупился, но невыносимо хотелось пить. Никитин посмотрел на подсвеченный циферблат хронометра и с горечью хмыкнул. Стрелки показывали полночь.
продолжение следует