Этот рассказ был написан для конкурса "Светлое завтра", который проводился на сайте Самиздат.
Преноминаторы его отклонили, ничего не объяснив.
А сейчас мне бы хотелось, чтобы мою работу оценили и прокомментировали, так как хочу отредактировать.
Хотелось бы прочитать конструктивные комментарии, но буду рада любому высказанному мнению.

I.
Звонкое дребезжание ворвалось в сон и вырвало Романа из объятий Морфея. С трудом разлепив тяжёлые веки, мужчина схватил будильник с тумбы и швырнул об пол – он мягко ударился и подпрыгнул. Треск прекратился, теперь по комнате шлёпал резиновый мячик. Роман лежал на постели среди вороха измятых простыней и считал удары. Вчера он долго ворочался в поисках сна, пока не принял сонных капель, а теперь никак не мог вернуться к действительности. Наконец будильник закатился под кровать, и веки мужчины снова сомкнулись. С тихим шорохом поднялись лёгкие жалюзи, впустив в комнату тусклый солнечный свет; форточка открылась, и комната наполнилась утренней свежестью. Роман подошёл к окну и полной грудью вдохнул прохладный воздух Цветного бульвара.
Что ты разлёгся? Пора вставать! Он ждал, что дверь вот-вот откроется, и на пороге появится Света. Её серые глазки блестят, красные тонкие губы искривлены гримасой нетерпения; она уже одета, накрашена, а гладкие чёрные волосы собраны в аккуратный пучок; она стоит на пороге, одетая в лимонное платье, стянутое в талии, спускающееся чуть ниже колен и прикрытое чистым фартуком. В распахнутую за её спиной дверь влетают ароматы только что приготовленного завтрака, которые теряются в запахе свежесваренного кофе. Но дверь не открылась. Света снова ушла и теперь, наверное, больше не вернётся.
«Надо бы починить помощника, - подумал Роман, - вот только покончу с проектом. Жаль, он кофе не такой вкусный готовит. Ну, да ладно!» Он потёр глаза и стал натягивать брюки. На кухне его встретил голый стол и сухой кофейник. Вздохнув, он подошёл к холодильнику. «Что-то здесь изменилось». Рома стал разглядывать прикреплённые магнитами напоминалки. Вот, записка. От неё. Он взял листок дрожащими пальцами и быстро пробежал взглядом. Ладонь медленно превратилась в кулак, сминая ненавистный клочок бумаги. Ещё секунда - и он летит в мусоросжигатель. Взгляд упал на груду бесполезного металлолома, притулившуюся тут же, в углу. Сколько раз Света просила его починить? Роман пнул робота, словно это могло помочь, и вышел, громко хлопнул автоматической дверью.

Роман натянуто улыбнулся, приветствуя охранника. Если бы тот был человеком, непременно обратил бы внимание на подавленное состояние сотрудника, но он не мог отличить фальшивой улыбки от настоящей. С коллегами дело обстояло сложнее, ведь они не были роботами и сразу заметили у него отсутствие настроения, стоило мужчине переступить порог. Он работал в НИИРПГ - Научно-Исследовательском Институте Роботостроения, Программирования и Генетики, расположенного в здании бывшего МГУПИ (Московского Государственного Университета Приборостроения и Информатики). Стараясь ни с кем не задерживаться дольше четверти минуты, Роман стойко пробирался в свой кабинет, где его уже ждали ассистенты.
Распахнув дверь, он стал свидетелем привычной картины: Эдик сидел на столе и, отчаянно жестикулируя, рассказывал очередную анекдотичную историю, а Антон, сидя спиной к монитору компьютера, слушал товарища и скалил зубы, то и дело поправляя сползающие на нос очки. Густые чёрные волосы оратора были неприлично растрёпаны, карие глаза блестели – он показывал какое-то животное.
- О, привет, Ромыч! – Эдик повернулся к нему.
- Привет, начальник, - сквозь смех сказал Антон. – Ты только послушай!
Но ему ужасно не хотелось слушать. Ему бы теперь сесть за свой стол и работать, работать как можно больше; работать без отдыха и забыв про то, что когда день подойдёт к концу, ему придётся вернуться в свою пустую трёшку в новостройке, где нет даже домашнего помощника. Заняться любимым делом, которое столько раз помогало пережить очередной удар. Он посмотрел на свой стол: гора нетронутых ячеек памяти ждала его со вчерашнего вечера. Как хорошо - только сиди, просматривай коды и отлаживай. И ни о чём не думай. И не нужно ни с кем говорить, особенно с ними. Конечно, они его друзья, но от этого только хуже.
- Эдуард Сергеевич, слезьте, пожалуйста, со стола, - как можно твёрже сказал Роман. Он посмотрел на часы: большая стрелка чуть отклонилась от девятки, а маленькая только наползла на тройку.
- Пятнадцать минут, как вы должны работать. Вас это тоже касается, Антон Витальевич.
Ему ужасно не хотелось так говорить с парнями, но ещё больше он жаждал уйти с головой в работу и чтобы никто его не отвлекал. Подчёркнуто вежливый тон вместо дружеского и обращение по имени – отчеству возымели своё действие. Эдик и Антон удивлённо переглянулись, но делать было нечего – Роман старший в группе, начальник, координатор и локомотив этого поезда, без которого эти два вагона ещё долго бы стояли на рельсах.
Рома дождался пока Эдик и Антон займутся работой и сел за компьютер. По прозрачному экрану побежали строчки программных кодов – отладчик мгновенно их проверял, лишь изредка останавливаясь на какой-либо строке, здесь в работу вступал оператор. Мужчина всматривался в горящую ярким цветом строку, пытаясь добраться до сути, но не мог вспомнить значения ни одного тега. Перед глазами явственно была всё та же короткая записка. Почему она ушла? Ах да, он всегда уделял больше времени этим глупым кодам, но никак не мог отладить собственного помощника. Но ему всегда казалось, что счастье всех людей намного важнее его личного.
Она всегда улыбалась, встречая его, брала из рук портфель и приглашала за стол. И всегда без умолку что-то говорила. Порой ему казалось, что этой трескотне не будет ни конца ни края, но сейчас он был бы очень рад услышать, что произошло там у Катьки с Юркой, что купила Ирка и что сотворил сынок Игоревых. Рома смотрел в монитор: коды скакали как пляшущие человечки Конан Дойла. Он закрыл глаза, веки нестерпимо горели. «Нет, - пронеслось в его голове, - сделать кого-то счастливым, будучи несчастным, невозможно».
- Что-то ты сегодня не в духе, - сквозь сон услышал он, открыл глаза – Эдик подкатил к нему кресло и с тревогой смотрел на друга.
- Что, со Светкой поругался? – спросил он после короткой паузы.
- Она ушла, - ответил Рома и снова уставился в монитор.
- А-а-а – протянул тот и сделал знак Антону, который тоже бросил вычисления.
- Пойдём в столовую, - предложил Эдик. – Могу поспорить, что у тебя ещё и капельки кофе во рту не было.
- Мне тут, это, закончить надо, - неопределённо сказал Рома, ткнув пальцем в монитор.
- Нет, дружище, так не пойдёт. Ты только посмотри, Антоха.
Долговязый Антон уже стоял рядом и, сдвинув белёсые брови, внимательно изучал код.
- Надеюсь, ты не хочешь, чтобы наши роботы заикались, - сказал он, ткнув в один из тегов, - и плевались.
- Плевались? – Эдик неодобрительно покачал лохматой головой. – Не думаю, что Корпорация одобрит такой заказ. А чем плевались-то?
- Да чем угодно! – Антон засунул руки в карманы и вытащил два гермо-пакетика и продемонстрировал друзьям. – Хоть минералкой, хоть кофе – смотря что будет поблизости.
- Ну, так что? – Эдик положил ладонь на плечо Романа.
- Ладно, пойдём, - согласился Рома.

- Говорил я тебе, Ромыч, - Эдик размешивал в стакане воды содержимое пакетика с лимонадом, - лучше выбирай из наших девушек. А ты, нет, звезду экрана!
- Она прогноз погоды ведёт, - рассеяно ответил Роман, глядя, как кибер-официант убирает с соседнего столика пустую посуду.
- Всё равно. Ты лучше туда посмотри, - Эдик кивнул в сторону крайнего столика. – Вон, Антон какую девчонку нашёл! Из аналитического отдела.
- А кто это? – Рома оторвал взгляд от официанта и посмотрел на девушку. – Я раньше её не видел.
- Правильно. – Эдик отпил лимонада. - Это Катя – студентка, будет работать у нас все каникулы. Как же у неё фамилия? Какая-то звериная... Ладно, у Антохи потом спросим.
- Не стоит, - Рома равнодушно махнул рукой.
- Нет, нельзя же так. Ты чего не ешь? – Эдик посмотрел на полную тарелку. - Интересно, у ней подружка есть?
- Ага, - мужчина продолжал ковырять вилкой макароны с сыром, - и пусть она тебя с ней познакомит.
- Нет, мне ещё рано. Это вы с Антохой куда-то спешите.
- Точно надо. Может, тогда ты от меня отстанешь.
- Ладно, больше не буду. – Эдик разом допил остатки лимонада.
Подкатил кибер-официант и забрал пустой стакан, который тут же исчез в его блестящем металлическом чреве.

II.
Сергей, высокий молодой человек двадцати лет с коротко стрижеными светлыми волосами и серыми глазами, одетый в костюм «тройку» тёмно-зелёного цвета, стоял перед дверью кабинета профессора кафедры исторических наук и нервно переминался с ноги на ногу. Катя там уже пятнадцать минут. По пять минут на каждый ответ, плюс пара-тройка вопросов – значит, она должна выйти с минуты на минуту. Он огляделся вокруг – кроме него никого не осталось. Никого быть не могло в принципе, ведь по списку он шёл сразу после Хомовой Кати, а историк всегда спрашивал по списку – такая, уж, была у него причуда. У него вообще было много причуд, одну из которых он готовился увидеть. Сергей задумался, вспоминая все странности Михаила Максимовича. Но тут дверь наконец отворилась, и появилась девушка в тёмно-зелёных юбке до колен и приталенном пиджаке, застёгнутом на все пуговицы, под которым была бледно-жёлтая блузка. Её большие глаза блестели, уголки губ приподнялись, так что видно было ровные белоснежные зубки.
- Ты следующий, Ярохин, - сказала она, встряхивая длинными каштановыми волосами. Её голос лился подобно музыке.
Сергей улыбнулся. Надо было что-то сказать, поздравить, но слова застряли в горле. Он перехватил дверную ручку и, ударив каблуками друг о друга, вошёл в кабинет.
Кабинет профессора являл собой не менее странное зрелище, нежели его хозяин. Четыре боковые грани этой бетонной коробки представляли четыре века – от девятнадцатого до двадцать второго. Вошедший сразу сталкивался лицом к лицу с маленьким сухим старичком, сидящим за массивным столом красного дерева в глубоком кресле, и сверлил взглядом своих маленьких глазок, спрятанных под очками. За его спиной возвышался красного дерева книжный шкаф в стиле ампир, как говорил профессор, со стеклянными дверцами, украшенный золотым узором; его полки уставлены многочисленными печатными изданиями; чуть поодаль – секретер на тонких резных ножках. По правую руку от профессора расположилась группа из трёх шкафов в стиле модерн начала двадцатого века; на их полках - искусно выполненные копии фарфоровых статуэток. Взглянув на шкафы, Сергей перевёл взгляд на мягкий диван, обитый светло-коричневой кожей, рядом – журнальный столик со стеклянной столешницей и кресло. Над диваном висит картина, чуть поодаль – ещё две, и на всех яркие морские пейзажи.
- Это Говард Беренс, - скрипуче произнёс старик, заметив, что студент рассматривает картины. – Начало прошлого века. Неплохо, да?
Парень согласно кивнул. Ему стало не по себе, он рассеяно поздоровался и извинился за своё поведение. Тем временем он перевёл взгляд на правую стену: большое окно в пол, коммуникативная панель с видеостеной и компьютером – спасительный островок среди этого своеобразного музея.
Не более минуты у студента ушло, чтобы осмотреться, ведь в кабинете профессора он был впервые. Всё это время Михаил Максимович не сводил пристального взгляда с молодого человека.
- Корпорация «Счастье», - сказал старик, показывая на свободный стул. Он дождался пока Сергей усядется.
- Выбирайте билет, - сказал он, поправив съехавшие на нос очки. В тот же миг над столом закружили полупрозрачные белые прямоугольники.
Билет! Вечно этот чудак со своими билетами! В другой ситуации парень, возможно, улыбнулся бы, но не сейчас. Каждый человек волен жить так, как ему нравится, а корпорация ему в этом поможет. Хотите, обустройте своё жилище в средневековом стиле, хотите – ездите каждый день на велосипеде или летайте на велокоптере. Нужен робот-помощник? Пожалуйста – получите, распишитесь. Как они говорят? Человек счастлив только тогда, когда он свободен. Билет – тоже своеобразная свобода выбора. Так думал Сергей, протягивая руку и касаясь голограммы.
И снова этот взгляд – он словно смотрит в душу. Молодого человека пробрала нервная дрожь. Билет открылся и он увидел вопросы. Повезло! Сергей начал отвечать.
- Хорошо, очень хорошо, Ярохин, - проскрипел профессор. - А теперь ответьте мне на несколько дополнительных вопросов. – Он снова поправил очки и ещё раз посмотрел в билет. – Так-так, про строительство социализма в двадцатом веке вы всё правильно рассказали. Вижу, в вопросе разбираетесь. Но что вы мне скажете о социализме в первой половине двадцать первого века?
Этого не было в вопросах, но вечно с ним так – никогда не знаешь, что взбредёт ему в голову в следующий момент. Но, делать нечего, надо отвечать. Чем он хуже Катьки, а она-то сдала на отлично!
- Что я могу сказать по этому вопросу, - начал Сергей после короткого молчания, - в начале прошлого столетия никакого социализма не было. Это были годы расцвета чиновничьего произвола и коррупции.
-Так-так, - профессор облизал пересохшие губы, - чиновничьего произвола и кор-руп-ции. А это что?
- Коррупция – это использование должностным лицом...
- Своими словами, пожалуйста.
- Тогда чиновники пользовались своим служебным положением ради личной выгоды и частенько брали взятки.
- Взятки? – Михаил Максимович прищурил глаз.
- Денежные вознаграждения.
- Продолжайте, - профессор удовлетворённо кивнул.
- Целая армия ростовщиков предлагала быстрые деньги под невообразимые проценты. Люди хотели иметь больше того, что у них было, и хотели иметь сразу, но зарплаты были слишком малы, поэтому и брали взаймы. Жизнь в долг стала привычным делом. В кредит брали всё: от еды до жилья.
- А как же социализм? Ведь были же попытки его внедрения?
- Попытки, конечно, были, - студент старательно подбирал слова, - но все они были обречены на провал. Действовали разные социальные программы, но из-за всё того же произвола власть имущих и повсеместного разворовывания бюджета людям попадали лишь объедки.
- Объедки? - Михаил Максимович недовольно поморщился.
- Извините, - Сергей замешкал.
- Ладно, объедки так объедки, - снова скрипуче протянул профессор.
- Пропасть между классами была слишком глубока. – Осторожно продолжил студент. - Голодные бунты едва не привели к революции. Стычки стали практически ежедневными. Ситуация начала меняться к тридцатым годам, когда государство стало монополизировать заводы и фабрики – первые ячейки Корпорации. Именно в те годы открылись новые фабрики закрытого цикла и мусороперерабатывающие комбинаты. Люди с большой охотой шли на вакантные места, ведь им обещали крышу над головой и пищу на каждый день. А к концу сороковых безработных почти не осталось. Так началась трансформация государства.
- А как же олигархи? Чиновники?
- Многие просто сбежали из новой страны.
- А другие?
- Если я не ошибаюсь, с ними поступили как во время Великой Революции – рас-ку-ла-чи-ва-ние.
- Раскулачивание? Очень хорошо, молодой человек, - пожевав, произнёс профессор. - Скажите мне тогда вот что. Вы упомянули о том, что люди в долг брали даже жильё. А как назывался такой кредит?
Какого чёрта – ещё один вопрос не по теме! Сергей прикинул, что сидит уже больше пятнадцати минут и ещё может просидеть столько же, ведь после него - никого, а, значит, придётся терпеть этого старикашку с его неожиданностями.
- Я не знаю, - честно признался студент после целой минуты тяжёлого раздумья.
- Ладно, - спокойно ответил Михаил Максимович. – Не хочется ставить «четыре», всё-таки так хорошо отвечали... Скажите, Сергей, почему человеку для полного счастья всегда чего-то не хватает?
Опять философия? Вечно с ним так, с Михаилом Максимовичем, не ответил на вопрос по предмету – получай другой, о сущности бытия! Сергей обвёл взглядом стены и глубоко вдохнул - обстановка старины действовала на него угнетающе.
- Человек не будет человеком, если перестанет желать, - сказал он. – Всё что мы делаем, это только потому, что чего-то хотим. Всегда нужна цель, иначе пропадает весь смысл. Меня бы тут не было, если бы я не хотел стать инженером в Корпорации. Я был бы доволен «четвёркой», если бы мой отец не пообещал дать на неделю свой аэромобиль. Мне не нужен был бы аэромобиль, если бы не было Алёны и я не пообещал ей каникулы на прудах в Дзержинском...
Он замолчал. Надо было остановиться на инженере. Сергей ждал.
- Вероятно, вы будете счастливы, получив «пять»?
Парень нервно сглотнул.
- Что ж, - сказал профессор, помолчав, - давайте карту, «отлично», - и его морщинистое лицо расплылось в приветливой улыбке.

III.
Вика открыла глаза и глубоко вдохнула. Застыв с закрытым ртом, чтобы не выпустить ни капельки воздуха, она ещё раз мысленно произнесла желание и дунула, что есть сил – все девять свечей разом потухли. Девочка улыбнулась, наклонив лицо над стаканом с газировкой. Пузырьки лопались и приятно щекотали нос. Она не сводила взгляда с именинного торта, который мама разрезала большим кухонным ножом.
- Что загадала, Викуха? – спросил белобрысый веснушчатый мальчишка, сидевший напротив.
- Нельзя говорить, - ответили девочка, - а то не сбудется.
Она посмотрела на друзей – их было всего четверо, но зато они были самыми лучшими. Это была слаженная, хорошая команда; друзья – космолётчики, как они себя называли. Близнецы Вова и Света, молчун Женя и малыш Саша – все они поздравили её, подарили самые лучшие подарки и теперь сидели рядом. Пухлый Женя любовно уставился на торт; близнецы, как обычно, о чём-то спорили; Вовка то и дело задевал Сашу.
- Ты же уже не маленькая, а веришь в эти глупости, - белобрысый Вовка засмеялся. – Вон, пусть Санька верит, он же малой ещё!
- Сам ты веришь, - возразил Саша. – А я не верю.
- Что, и даже в Морозыча не веришь? – Вовка лукаво прищурил глаз.
- Морозыч существует, - мальчуган подпрыгнул на месте, - я его сам видел, своими глазами!
- Неужели?
- Не трогай его, вмешалась сестра, такая же светловолосая, но без веснушек.
- А то что?
- А то всё!
- Ты, что, в Малого влюбилась? Ха-ха. Тили-тили тесто...
Вовка засмеялся, но тут же получил затрещину.
- Ты чего это?.. – он потёр затылок ладонью.
- Плакса-вакса! – Света показала язык и отвернулась от брата.
- Света, не бей брата, - вмешалась Викина мама, - а то торт не получишь. – Добавила она и демонстративно отставила тарелку с лакомством.
- Я больше так не буду, тётя Лена, обещаю. Это мы просто, скажи, Вовик? – Она дружески потрепала брата по белокурой голове. Вовка кивнул, и кусок торта занял своё место рядом с девочкой.
- Рёва-корова, - прошептала она, ложа кусок в рот.
Вика рассеяно слушала друзей, вертя пустую вилку перед носом.
- А ты Морозычу напиши, - предложил Саша, подвинув тарелку подруге. – Я вот написал, попросил ВК...
- Что, прям бэушный? – снова вмешался Вова.
- У тебя и такого нет.
- А мне он не нужен. Велокоптер для мелюзги. Мне сразу квадроптер подарят.
- Ещё чего захотел, - Света дожёвывала кусок торта, - им только с двенадцати можно управлять, а тебе ещё и десяти нет.
- Кто бы говорил! – воскликнул мальчишка. – А что, Жесик, я Морозычу напишу, - заговорщически добавил он, подмигнув другу, - он-то не знает сколько мне лет.
- Точно-точно, - ответил Женя, облизывая вилку.
- Напиши-напиши, - вставила сестра, - и мозгов ещё попроси.
- Ну, Светка, держись!
Он оглянулся и взял кусок торта.
- Вовик, хватит! – вмешались Вика, когда руки мальчишки были совсем рядом с лицом сестры.
- Тебе повезло, - сказал он, кладя торт в рот и демонстративно облизывая пальцы один за одним, - если бы ни Викухина днюха...

- Обалдеть! – Вовка подбежал к роботу. – Да, это же РД-восемь, - он провёл ладонью по его никелированной груди, - робот-друг восьмой модели. Улучшенный.
- Совсем новенький, - тоном знатока сказал Женя, осматривая подарок. - Круто! Ну и повезло же тебе, Викуха!
- Просто класс! – констатировала Света.
- Ага, - Вика слабо улыбнулась.
- Да-а-а, - протянул Саша, посмотрев на свой видавший виды велокоптер. – Твои родители сделали тебе обалденный сюрприз!
- Жесик, - Вовка нарезал круги около РД-8, - скажи, ты должен знать, ведь твой папка работает на заводе, сколько всего может делать эта штука?
- О-о-очень много, - Женя присвистнул и сделал характерный жест руками.
- Ты везунчик, - Вовка повернулся к имениннице. – Викух, ты чего, не рада что ли?
- Рада, - проглотив ком, ответила девочка.
- Только это не то, - с его лица пропала улыбка, - не то, что ты загадала?
- Я щ-щенка х-хотела, - Вика всхлипнула.
- Не плачь, Вика, - Саша погладил подругу по плечу. – Хочешь, я тебе своего Малыша дам поиграть? – предложил он.
- Давай, Малой, тащи! – скомандовал Вовка. – Да, поживей!
- Н-не н-надо, - остановила Вика. – Я н-не х-хочу рапси...
- Может, тебе настоящего надо? – пошутила подруга.
- Д-да...
- Настоящего? – глаза Вовки округлились и чуть не вылезли из орбит. – Жесик, ну хоть ты скажи!
- Я никогда не видел настоящих, - мальчик пожал плечами, - не думаю, что они есть.
- Есть. Я сама видела по стене, - твёрдо сказала именинница.
- По стене много чего показывают, - неуверенно возразил Женя, разведя руками.
- Глупостей, - критично сказала подруга.
- Я в одной передаче видел, что настоящих собак никак не могут получить...
- Спроси лучше, где она его возьмёт, - перебил друга Вовка.
- Нигде – это и так понятно. А зачем?
- Я в одном древнем фильме видела, - Вика вытерла последние слёзы рукавом кофты, - как одна НАСТОЯЩАЯ собака каждый день встречала своего хозяина с работы...
- Ну и что? Рапси тоже так может. Правда, Санька?
- Да, Малыш всегда меня встречает и виляет своим хвостиком. Он всегда мне радуется.
- А та собака приходила к поезду, даже когда её человек ... умер.
- Сказки всё это, - Вовка махнул рукой и отвернулся.
- А может это был рапси? – предположил Женя. – Со старой программой.
- Да сказали же тебе, фильм древний!
- Фу, Викуха, что ты смотришь? А я-то думала ты с ума сошла! А ты просто сказок насмотрелась. Ста-арых-преста-арых.
Света засмеялась.
- Тебе нужно почаще выходить к нам. – Она обняла подругу.
- Ага, Вовка кивнул и посмотрел на Женю.
- А я попрошу папку, - поймав взгляд друга, сказал Женя, похлопав подругу по спине, - и он поставит твоему ЭрДэ самые лучшие программы!
- А я с Малышом к тебе приду, - Саша подпрыгнул, чтобы именинница его заметила, его глаза блестели.
Вика снова посмотрела на друзей. Все они стояли здесь, рядом и простодушно улыбались. Они не хотели, чтобы она плакала в свой день рождения и всячески пытались помочь. И она улыбнулась.
- Фу, Викуха, ну и напугала же ты меня, - Вовка обнял подругу. – Как же мы без тебя? Мы же команда, ребят! И даже ты, Малой. - Вовка раскинул руки. – Идите сюда все, мои космолётчики. Нет, Светка, с тобой обниматься я не буду. Вон, стань между Санькой и Жесиком.
Но Света подошла к брату и, потрепав по белокурой голове, сказала:
- Нет уж, Вовик, я стану рядом со своим любимым братцем. Саша, иди сюда

IV.
Когда Роман вошёл в актовый зал, учёный совет уже начался. У трибуны стоял профессор кибернетики Сергей Александрович Мельников, в новом костюме и при галстуке, и, размашисто жестикулируя, произносил речь; его пухлые щёки были гладко выбриты.
- ...И что бы я хотел отметить в конце, - говорил он, - это огромный прорыв. Новый рапси...
«Ага, - подумал Рома, - профессор в своём репертуаре. Сколько можно? Их и так уже не отличить от живых. Тем более никто не видел настоящих собак в живую уже лет... Разве что дремучие старики ещё помнят...» Он вспомнил первую модель робо-пса. Десять лет назад, ещё студентом, он сидел в этом зале и слушал Мельникова, тогда ещё доцента кафедры кибернетики и не такого полного, он стоял на сцене у этой же трибуны и, размашисто жестикулируя, без умолку говорил. Он выступал с докладом, а в конце была продемонстрирована экспериментальная модель РАПСИ. Покрытая синтетической шерстью собака больше походила на детскую игрушку. Она лаяла, становилась на задние лапы и бегала за своим хостом, однако двигалась слишком медленно, как древние робо-псы. Проект был принят с восторгом, овации долго не смолкали и Мельников скромно кланялся как болванчик, а с лица не сходила улыбка чеширского кота. Потом, вспоминал Роман, начали искать добровольцев, робо-инженеров и программистов, лучших специалистов в своём деле и энтузиастов. В их числе оказался и он. Мужчина усмехнулся – как же молод он был. Нет, сейчас он точно не взялся бы за это дело. Нет, идея не была провальной, а, напротив, имела большой успех.
Кибернетический пёс РАПСИ, или робот аккумуляторный позитронный с собачьим интеллектом. Все РАПСИ делались по единому образцу, принятому в начале месяца, но желающий мог получить пса нужной породы, не дожидаясь очереди – нужно было только заранее заказать модель. Породу, возраст и пол можно было выбрать. Базовые настройки тоже менялись, загружались новые программы, как в обычном домашнем помощнике.
Зал взорвался аплодисментами, усилив эффект дежавю. Роман снова обратил взгляд к сцене – профессор держал в руках щенка ротвейлера, а за его спиной голографическая модель этого РАПСИ росла и увеличивалась в размерах.
- Вот таким будет этот малыш через год, - сказал Мельников, когда процесс прекратился.
И снова аплодисменты и восторженные крики со всех сторон.
- Браво!
- Это прорыв!
- Премию профессору!
- Ура Сергею Александровичу!
- Ура-а-а!
- Ура-а-а!
И опять он кланяется, как болванчик, даже покраснел от смущения. Но вот на сцену, не дожидаясь, пока профессор вытрет слёзы радости и покинет трибуну, захватив с собой «нового РАПСИ», выходит Игорь Валентинович Семёнов, доктор генной инженерии; его худое бородатое лицо искривила злорадная улыбка. Профессор слегка замялся, увидев его сухую фигурку в белом лабораторном халате, небрежно накинутом поверх повседневной одежды. Шум стал стихать. Все знали, что Семёнов давний противник Мельникова, и не только на работе. Всем, включая профессора, была доподлинно известна эта улыбка, говорившая о козыре в рукаве. Генетик неторопливо подошёл к трибуне.
- Разрешите, Сергей Александрович? – спросил он заискивающим тоном.
- Пожалуйста, ответил Мельников, отступая. В его больших руках безжизненно повис робо-пёс.
- Добрый день, коллеги, - начал Игорь Валентинович, заняв место профессора кибернетики. – Итак, достопочтенный Сергей Александрович поведал нам об очередной замечательной идее. Я не кибернетик и понятия не имею, как он собирается заставить расти искусственный организм робо-пса, но само осознание этого чуда приводит меня в восторг. И в ужас. Да, коллеги, я в ужасе, мне страшно. Если рапси вырастет, то последняя грань, разделяющая живое и неживое, кибернетическое и биологическое будет стёрта.
Он замолчал. В зале воцарилась тишина; никто не решался даже заговорить с сидящим рядом, словно опасаясь, как бы доктор не заметил. Взгляд его маленьких чёрных глазок сверлил молчаливых слушателей и, казалось, проникал куда глубже. Роман внимательно слушал и смотрел на оратора, стараясь ничего не пропустить.
- Все вы отлично знаете, - продолжил доктор, откашлявшись, - о собачьей чуме двадцать первого века. Каждый школьник о ней знает. Но большинство из сидящих в этом зале и тех, кого мы каждый день встречаем на улице, вряд ли представляют, что ЭТО такое. И хорошо – наши предки победили болезнь, жаль, конечно, что таким варварским способом.
Роман усиленно стал вспоминать школьный курс истории. Сейчас сделать это было труднее, чем на экзамене в институте, когда профессор задал дополнительный вопрос. «Варварским способом? – Рассуждал Роман. - Да, точно, было по-варварски, ведь они перебили почти всех собак! Чумные псы бесились и нападали на прохожих, на других собак; зачастую укушенные люди тоже заражались. Что странно, другие животные, коты например, не болели. Откуда пришла эта напасть, никто не мог достоверно сказать, но совершенно точно первыми заболели бродячие животные».
- Победим болезнь, - говорил доктор, тряся козлиной бородкой, - но вместе с ней победили и собак. Но собака, как говорится, друг человеку. И вот наши предки стали думать-мудрить и придумали-таки робо-пса. Первый суррогатные щенок мало чем был похож на настоящего, но дети были в неописуемом восторге. Поначалу. – Игорь Валентинович снова обвёл публику пронизывающим взглядом. – Но в конце-концов это просто робот, такой же, как домашний помощник. Он не живой и никогда не заменит привязанности настоящей собаки. Конечно, в его мозг можно загрузить подходящую программу, и он будет любить вас безмерно. Но это всё иллюзия. И вы, коллеги, потворствуете этой иллюзии.
Он посмотрел на Мельникова, который к этому времени уже занял своё место в зале.
- Пожалуйста, ближе к делу, Игорь Валентинович, - вмешался ректор, также сидевший в зале, - ваше время подходит к концу.
- Я почти закончил, Пётр Алексеевич. – Семёнов снова улыбнулся. – Не лучше ли попробовать возродить популяцию, нежели придумывать новое программное обеспечение роботам. Я нашёл лабораторию, где сохранился генетический материал нескольких пород. Мы с коллегами поработали, и нам удалось реконструировать цепочку ДНК и добавить новый ген, устойчивый к разного рода болезням. В общем, коллеги, встречайте наш проект. Так сказать, экспериментальный образец. Кирилл, приведите Шарика.
Доктор самодовольно улыбнулся. На сцену вышел лаборант, у него в руке был поводок, за который он вёл остроухого с закрученным пушистым хвостом молодого пса. Оваций не было. Зрители так и замерли с открытыми ртами. Лицо профессора кибернетики исказила нервная усмешка.
«Вот, что мне нужно, - подумал Роман, глядя на собаку. – Она будет в восторге». Он представил, что стоит перед дверью; его рука застыла в нескольких миллиметрах от звонка. Но сканер уже обнаружил его и, без сомнений, доложил хозяйке квартиры о нерешительном госте. Она открывает дверь, у неё в руках ... «Что бы могло быть у неё в руках? Она всегда что-то держит. Пусть теперь это будет... переключатель от стены. Точно, она смотрела очередной новый сериал, один из тех...» Но теперь она стоит и смотрит на него; где-то в дальней комнате слышны голоса; звонит телефон. Но она не бежит снимать трубку, а стоит на пороге и смотрит то на него, то на собаку. Да, в его руке зажат ремень поводка, а рядом сидит покорный пёс и приветливо виляет хвостом. «Лишь бы доктор согласился...»
- Очень хорошо, Игорь Валентинович. – Ректор встал и повернулся лицом к залу. – Сегодня на нашем учёном совете присутствуют представители Корпорации, - он кивнул людям в первом ряду, они поднялись со своих мест для поклона. – Три месяца назад нам поступило задание – разработать принципиально новую модель помощника. Новый робот был продемонстрирован и, спешу заметить, одобрен представителями Корпорации. – Он сделал драматическую паузу. – Товарищи попросили наградить всех, кто приложил для его создания своё время и талант.
И снова зал взорвался бурными аплодисментами.
Наконец долгожданная награда, жаль только Света этого не слышит. Первым делом он починит помощника. Нет, лучше купит нового с такими-то деньгами – обычно представители Корпорации не скупятся на премии. Так, а что насчёт собак? Роман снова обратил внимание к сцене: ни профессора кибернетики, ни доктора генной инженерии поблизости не было, теперь у трибуны стоял в меру упитанный мужчина средних лет с рыжими бакенами и залысиной на лбу. Светлая рубашка плотно прилегала к его телу, натягиваясь на животе, пиджак был расстёгнут, галстука же не было вообще. Он много говорил, сыпля любезностями. Это был Георгий Викторович Пришвин – старший советник главы Фабрики №5 по выпуску помощников высокой квалификации, талантливый инженер и кибернетик. Он сказал, что новый РАПСИ не поступит в серию, пока профессор не предоставит более весомых доказательств, нежели смонтированная в лаборатории голо-модель.
- Что касается э... – говорил он, - живого пса, то тут я тоже бессилен ответить конкретно. Ведь наша Корпорация никогда не занимались разведением домашних животных, выращиванием скота – да, но не восстановлением утраченной популяции, это точно. Продукты деятельности наших заводов и фабрик – неодушевлённые объекты – роботы, всякие там коптеры и аэры, а также домашнее наполнение. – Он достал платок и вытер лоб. – Но я связался с Советом и они сказали, что подумают над этим вопросом. И, могу сказать наверняка, решится он в вашу пользу.

Роман летел по Сокольническому переулку и собирался повернуть на Старослободскую - там, в доме №3 в 8 квартире, жила Света. Он не сел в аэротакси, не взял квадроптер, на метро он доехал только до Сокольников, а теперь просто шёл по тротуару, шлёпая обутыми в кеды ногами по гладкому асфальту. Накрапывал мелкий дождик. Время от времени он проверял зажатый в правой руке ремень поводка, словно не веря до конца в явность происходящего. Рядом бежал Шарик, то и дело останавливаясь и водя чёрным носом. Разные запахи действовали на него по-разному. Он то подпрыгивал и порывался бежать в сторону источника запаха, то недовольно морщился и начинал чесать нос лапой или об ногу человека. Замечая РАПСИ, Шарик останавливался и принимался обнюхивать повстречавшегося робо-пса, но каждый раз презрительно фыркал и отходил. РАПСИ вилял хвостом и тоже тыкал свой холодный нос в Шарика.
- Дяденька, дяденька! – Услышал Роман позади. – Подождите, пожалуйста, дяденька!
Он обернулся: по тротуару, энергично нажимая на педали, его догонял мальчуган на велокоптере. Мягкие колёса едва слышно шуршали по асфальту; лопасти были сложены.
- Парень, что случилось? – мужчина остановился и ждал, пока мальчишка к нему подкатит. Чуть поодаль он заметил группу детей примерно одного с ним возраста, они стояли у качели на игровой площадке и смотрели, открыв рты.
- Он ведь настоящий? – Мальчик показал пальцем на Шарика.
- А как ты догадался? – Рома кивнул.
- Не знаю, - ребёнок пожал плечами, - просто понял.
- А м-можно, - он смущённо опустил взгляд, - моя подруга его погладит?..
- А почему бы и нет? - Мужчина улыбнулся, присев рядом с псом и потрепав по загривку.

Прочитал четыре абзаца. Потом уснул. Скучно, ничуть не цепляет. Сорри, автор, это... /я обещал Фотке не употреблять эту аббревиатуру , я обещал.../
Пробовал читать где-то в середине. Не помогло. Это, всё-таки, оно...

Могу я попробовать объяснить?
Видите ли, ваш текст - сплошной набор штампов. Я такого давно не видел.





И так далее...
И еще начало, где герой просыпается... знаете, что это - излюбленное начало для всех графоманов? Такие моменты о многом говорят.
Рассказ ваш прочел до конца. Самый интересный момент - рассказ о прошлом, о том, как менялось общество. В остальном скучновато. Действия нет, на такой небольшой рассказ очень много персонажей, описаний, а действия - с гулькин нос... Где поступки героев? Где их нравственный выбор? Где эмоции? Нет ничего этого у вас.
Не могу сказать, что язык канцелярский, но над ним стоит поработать. Убрать расхожие фразы, придумать свои. Продумать все детали - в рассказах они важны, но на кой черт, скажите вы мне, я должен читать описания кабинета профессора на десять строчек? Какой смысл это несет, как это играет в тексте? Для романа такие описания еще куда ни шло, для рассказа это плохо.
Рассказ - тонкая структура, там все должно быть в норме, без перекосов, а детали должны играть, как ружьё на стене.
Ну, и напоследок, идея. Я ее не понял. Мне показалось, что автор начал с одного, а закончил другим. Сперва акцент делается на девушках, на потере героя... потом герой получает собаку и довольный идет домой. Хмммм...

Хотя не считаю, что штампы это плохо, все же в русском языке конечный запас слов, но по крайней мере в отношении начала, Монк прав. Побивание будильника - избитая тема По интересу средне, ровно читается, не скучно, но и без особого рвения, возможно тут дело в жанре. Лично я с социальной фантастикой не знаком.
И да, какой-то красной линии идущей через рассказ не хватает. Фон вы создали, но движения, цели, интриги не видно.

Спасибо, Монк и Гениал за то, что нашли время всё-таки это прочесть.
Благодаря вашим замечаниям я теперь знаю, в каком направлении работать.

Какая это новостройка на Цветном бульваре? Еще и программист там живет? Фантастика, но не до такой же степени ;-) Он же не нефтью торгует.