А теперь скажите, имеется ли для меня смысл начинать читать эту серию?

Каково ваше мнение об этом шедевре?

Клюква спелая, развесистая.
Особенно доставил офицер СС-тевтонец.
Зачот.

хотя «задумка» с офицером СС, это конечно сильно, спору нет

Если уж писать о попаданцах, то, наверное, именно так: «запредельно - через край». В противном случае рискуете растворится в общей массе.

Да, мне тоже нравится эта идея из аниме "Первый отряд" (я про мистический союз обергруппенфюрера СС Линца из "Анненербе" и барона Гвидо фон Вольфа из Тевтонского Ордена).


ИМХО, если уж писать о попаданцах, то не в прошлое, а в альтернативную реальность, похожую на наше прошлое. Тогда все попаданческие знания из школьного учебника истории окажутся бесполезными и читерить не получится.

ИМХО, если уж писать о попаданцах, то не в прошлое, а в альтернативную реальность, похожую на наше прошлое.

Возникает вопрос: если попаданец не может "читерить", поскольку он в альтернативной реальности и не владеет знанием, то какой тогда вообще смысл в попаданце? На мой взгляд, получается излишнее усложнение. Можно просто писать о каком-то человеке, изначально проживающем в этой альтернативной реальности.

Наш с Димсоном попаданец так и попал - в альтернативку, где сохранился СССР, но в состоянии гражданской войны.

Кто читал? Каково ваше мнение об этом шедевре?

А в какой год? И из-за чего гражданская война?

— Подъём!
Громкий крик вырвал Липатова из тяжёлой дрёмы. Он всю ночь проворочался, отлежал все бока, извёл душу переживаниями. Погружался в поверхностный сон, часто просыпался, вновь забывался в дремоте, опять просыпался от холода — ночью в коровнике совсем похолодало. Только под утро сумел кое-как уснуть.
Никому повторять приказ дважды не пришлось. Пленные начали подниматься. Хмурые, помятые, всклокоченные. Они зевали, выдыхали несвежий запах, хрустели суставами, что-то бубнили под нос, тёрли глаза, почёсывались, кашляли, кряхтели...
Впрочем, никто не рассиживался. Нестройной толпой потянулись на улицу. Пятнадцать минут на оправку в соседнем коровнике. Женщины в один угол, мужчины — в другой.
Там стоял тяжёлый дух и повсюду виднелись следы жизнедеятельности человека. Выбрав место посвободнее, тревожно озираясь — не видят ли женщины, не обращая внимания на соседей, Липатов сделал свои дела и поскорее покинул это место.
На улице невольников построили и разделили на две команды.
Теперь Андрей попал на сельхозработы. Их партию вывели на засаженное картофелем поле, начинавшееся сразу за фермой. Часть угодий оказалась уже убрана, но оставшаяся была куда больше.
Липатову и ещё нескольким мужикам вручили вилы. К каждому в пару встал кто-то из пленников с вёдрами. Те, что были с вилами, подкапывали кусты, выворачивая землю с клубнями. Напарники разгребали ямки, выискивая картофелины, собирали их в вёдра, а потом сносили в одну большую кучу.
Андрей оказался в паре с каким-то парнем. Его Липатов заприметил ещё вчера на стройке.
Охрана не запрещала рабам переговариваться. Улучив подходящий момент, Андрей спросил напарника:
— Тебя как зовут?
— Илья.
— А меня — Андрей. Будем знакомы.
— Ага, будем.
— Давно здесь?
— Больше месяца.
— Слушай, Илья, какой сейчас год?
Парень всё это время разговаривал, не поднимая головы, а сейчас подозрительно глянул снизу вверх. Молча подхватил полное ведро, отнёс к куче, аккуратно высыпал и вернулся обратно. Также молча принялся заполнять ведро картошкой.
— Чего молчишь-то? — не выдержал Липатов.
— А то ты не знаешь, какой год, — недовольно пробурчал напарник.
— Контузия у меня была, — нашёлся Андрей.
— Воевал?
Липатов мысленно отметил, что был прав в своих подозрениях насчёт случившейся войны, но развивать эту тему с новым знакомым не стал.
— Не, под обстрел попал. С тех пор провалы в памяти.
— Понятно, — кивнул тот. Очевидно, объяснение его удовлетворило. — Две тыщи двенадцатый на дворе.
— А кто сейчас президент? — задал очередной вопрос Андрей, попутно вспомнив лозунги на стене пятиэтажки про съезд и пятилетку.
— Где, в Америке? — уточнил собеседник.
— Почему в Америке? В России.
Илья удивлённо хекнул и опять посмотрел на Липатова подозрительно, а потом сказал:
— Да-а! Здорово тебя приложило!
Андрей смущённо пожал плечами. Дескать, что было, то было. Чего отпираться?
Парнишка продолжил:
— Какой президент? В Советском Союзе их отродясь не было. Есть Генеральный Секретарь ЦК КПСС. Правда, сейчас ситуация сложная.
— А с кем война? — продолжил любопытствовать Андрей, надеясь выжать из собеседника максимум полезной информации.
— Слушай, дружище, — не выдержал Илья, — на тебя вредно влияют эти вилы. Дай-ка их мне, а сам пособирай картошечку и поноси.
Липатов беспрекословно подчинился.
— Я, правда, не помню, — виновато вымолвил он.
Парень снисходительно усмехнулся:
— Ладно, чё ты? Верю. При контузии и не такое бывает. Для начала тебе надо знать, что попал ты к Магомеду Магомедову. Свои его называют Мага, а нам положено обращаться к нему Хаким-бей, ещё и кланяться при этом. Да вас, новеньких, Никодим, должно быть, уже просветил.
— Да, — кивнул Андрей.
— Но вряд ли он вам говорил, что Мага раньше служил прапорщиком в желдорбате, а когда началась война, дезертировал, сколотил свою банду, в основном из земляков, но есть и русские. Однако «мазу держат» дагестанцы. Это и понятно: их больше, во главе сородич. Они захватили земли заброшенного совхоза, строят тут укрепрайон и заодно продают урожай в город. Мы — их рабы. Такие, брат, дела.
— Откуда знаешь про Магу?
— Был тут один. Говорил, служили они вместе. Потом его забрали и увели. Больше я этого мужика не видел.
— А война с кем?
— Войны сейчас нет. Больше года как заключили перемирие.
— Кто с кем воевал-то? — гнул свою линию Липатов.
— Ты что, и впрямь не помнишь? — с прежней подозрительностью спросил Илья.
— Говорю же — нет, — вздохнул Андрей. — А сам твердил, что веришь.
— Андропова хоть помнишь?
— Который Юрий Владимирович? — уточнил Липатов.
Илья кивнул.
— Конечно, помню, — осторожно подтвердил Андрей.
— Его все помнят, — вздохнул Илья. — При нём порядок был. А как помер он в конце девяностого, так и начался этот бардак. Не сразу, правда. После него был Черненко. Его помнишь?
— Да.
— При нём-то всё и началось. Хотя он, по сути, и не при чём был — живой труп. Без бригады реаниматологов ни шагу. Остальные Черненко прикрывались и вертели, как им заблагорассудится. За десять с лишним лет его «правления» бардак разросся до невиданных пределов. А как в две тысячи первом Черненко помер, так вообще началось невообразимое.
— А что началось? — спросил Андрей.
Он вернулся с пустым ведром и стал наполнять его снова.
Илья многозначительно посмотрел на Липатова.
— Ну, правда, не помню, — виновато сказал Андрей. — Сколько тебе повторять?
— Двоевластие. Верховный Совет раскололся на два лагеря.
Парнишке, похоже, было не в первой проводить политинформации, и он шпарил тщательно подготовленными предложениями. Чувствовался немалый опыт.
— Этому в значительной мере способствовал начавшийся ещё при Черненко парад суверенитетов под лозунгом «больше власти местному самоуправлению». Чуть ли не каждая из областей тянула одеяло на себя. Некоторые регионы и раньше были донорами, а тогда из них начали выжимать последние соки. Тамошние руководители встали на дыбы и заговорили об отделении от Москвы. Другие области оставались дотационными, они приняли сторону центра.
Рассказчик замер и после секундной паузы спросил:
— Это помнишь?
— В общих чертах, — всё также виновато ответил Андрей, впитывая, как губка незнакомую информацию, старясь по возможности скрыть обуревавшее чувство: вот попал, а!
— Ну, вот, эти десять с лишним лет и коробит страну вместе со всем народом. Одни за Блок Регионов, во главе которого Даниловский Пётр Нилович. Он удерживает совсем отдалённые от Москвы территории.
Другие за федеральную власть, то бишь за Центр. Там руководит Шелепин Станислав Аркадьевич.
Четыре года назад началась гражданская война. Кровь лилась рекой, столько народу полегло, особенно мирного населения... Чуть более года, как заключили перемирие.
— А мы сейчас на чьей земле? — спросил Андрей.
— Мы? — усмехнулся Илья и, тяжело вздохнув, пояснил: — Есть ещё так называемые ничейные территории. Они не подчиняются вообще никому. Ни у Центра, ни у Блока Регионов нет сил, чтобы навести порядок в таких районах. В них заправляют местные «бароны», типа Маги и ему подобных, которые постоянно воюют между собой.
— Так вот почему мы строим укрепрайон, — догадливо протянул Липатов.
— Восстановил я твою память? Вспомнил теперь, на какой мы земле?
— Да, спасибо. А то у меня и впрямь что-то провал после контузии.
— Так за кого ты всё же воевал, а? — недобро прищурился Илья.
— А ты? — парировал Липатов.
— За кого надо, — процедил парень.
— А я не воевал. Правда, — ответил примирительно Андрей.
— Ну-ну. Не воевал, так не воевал, — хмыкнул его напарник. — Давай, тащи ведро. А то нарвёмся на наказание. Без еды оставят, да ещё палок получим.
Андрей торопливо подхватил дужку, чувствуя, что ведро становится всё тяжелее, а до конца светового дня ещё ой как далеко. И нет никакой надежды на спасение…

Да там всё за уши притянуто. От начала и до конца.
Решили с Димсоном сделать "развилку" с нашей реальностью после смерти Брежнева. Горбачёва не было в той реальности, а Черненко с Андроповым хоть и болели, но продержались за счёт хорошей медицины для слуг народа.
Американцев обошли. Недостойны они оказались нашего внимания. Другие страны тоже вмешивать не стали. Ядрёные бомбы не применялись...
Я ж говорю - всё притянуто.

У вас там канал РЕН ТВ?

тема попаданца наших к ним сильно заезжена.
Считаю, что ихний попаданец к нам - значительно интереснее и проще для изложения и вот почему:
- можно глумиться над нашей действительностью
- от автора не требуется знать историю и копаться в первоисточниках (а то набегут умники, найдут кучу нестыковок