Жду любую критику (только не слишком злую). В частности, жду критику от Рыжей и Замутнённого Зла
. Спасибо за потраченное время




Звук. Самое яркое воспоминание, из которого и вытекают все остальные, - это звук. Например, если ты пытаешься вспомнить хорошего друга, с которым был знаком давно, где-то в далеком детстве, то просто представить его лицо невозможно. Но голос, смех, коронные фразы - всё это воспроизводится удивительно четко. Уже потом, ты вспоминаешь движение губ, выражение лица, цвет глаз... Всё вытекает из звука. Вот и сейчас, вспоминая, как Тэо дробил череп какому-то бедолаге, в голове необычайно четко слышится звук. Глухие, периодичные, мокрые удары камня об лицо и злобные постанывания - всё, что слышалось в этом полутемном коридоре. Продолжалось это около минуты. Минута этих сначала хрустящих, а потом и хлюпающих ударов, а после... тишина. В коридоре было человек тридцать, не меньше, и все молчаливо стояли, пока Тэо, вытерев кулаки о белую рубашку, не поднялся с колен, громко шмыгнул и сказал:
- Он хотел меня ограбить.
Народ, словно заново заведенные, задвигался, и каждый пошел своей дорогой, а я лишь покривился, удрученный тем, что такую хорошую рубашку замарали.
- Дурак! - сказал я.
- И ты тоже? Я ж говорил, он мои жетоны спереть хотел! - мгновенно проверещал он.
- Ну какой дурак будет руки об свою же одежку вытирать?! - Он уже было хотел надерзить мне что-то в ответ, но замерев с озлобленной миной, пробурчал:
- Прости.
- Ладно уж. Поройся в карманах у него, - кивнув на труп, сказал я. - Может хоть какая-то выгода с замаранной рубашки будет.
Простояв еще секунды две, может, осмысливая мои упреки или просто в знак маленького протеста по отношению к брату, он вновь нагнулся перед тем щупленьким тельцем и начал брезгливо шманать каждый сантиметр. Поняв, что ничего путного найти не удастся, он уже было хотел выпрямиться, но заметил причудливый мешковатый головной убор, лежавший в луже, которая совсем недавно была головой.
- Давай, - приказал я, уже понимая, что делать ему это не хочется. Без кривляний, конечно же, не обошлось. Окунув свои ручонки в эту кашицу, он начал капаться в ней, пока победно не достал небольшой мешочек со звонкими, серебристыми жетонами. - Молодец, они твои. А теперь пошли, пора ужинать.
- А с ним-то что?
- Через полчаса Вольные от него избавятся, пойдем.
Слегка поморщившись, он снова оглянулся на труп и проследовал за мной, по этому мрачному полутемному коридору. Давным-давно здесь было ярче, чем на поверхности, но лампочки (хотя, скорее широкие светящиеся панели) быстро поразбивали на стекла, которые и стали самым распространенным оружием. Сам я, конечно же, не наблюдал освещенные коридоры, но уверен, выглядели они красиво. Особенно с рисунками молодняка на еще белых стенах. Сейчас они уже посерели...
Прогуляли мы минут десять, пока не дошли до столовки. Отличалось это помещение от остальных только тем, что было оно тупиковым и более светлым. Такой же коридор с такими же грязными стенами, из которых торчали десятки торговых автоматов. Светились они ярко, очень ярко. Так ярко, что от непривычки на некоторое время становишься идеальной добычей для ловких карманников. Хотя, в последнее время они все вымерли из-за того, что люди начали прятать всё добро на голове, под шляпой (глупо, по-клоунски, но действенно), а в карманах, как правило, для издевки, оставляли бумажку с большущей надписью: «Дурак!».
Столовка к тому времени была уже полупустой. Изредка забегал молодняк, но не более. Мы с Тэо машинально подошли к ближайшему автомату у левой стены и закинули по одному серебристому жетону. Послышался глухой стук тяжелой банки, упавшей в контейнер, от которого появляется чувство удовлетворения, наверное, знакомое всем. Засунув руку внутрь, я достал ужин и подметил, что он был еще теплым.
- Пошли домой, - выхватив консервы из рук Тэо и закинув обе в грубо сшитый мешок, сказал я.
- Но он еще теплый, почему здесь не поесть?! - как обычно противнулся он.
- Дома поешь, пошли.
Хотя, домом эту мелкую комнатушку можно назвать только в самом широком смысле понимания. Двухэтажная металлическая кровать, маленький, привинченный к стене столик, под которым стояли грубые деревянные стулья и, конечно же, туалет с раковиной, - типичная тюремная камера. Но, как говорится: «Дом там, где твоя родня». Уже заходя за порог, ощущалось неподдельное теплое чувство защищенности, а в голове нашептывала мысль: «Я вернулся». Тэо сразу же выхватил мешок с моего плеча, запрыгнул на верхнюю кушетку, достал из-под подушки хороший стеклянный нож и начал, злобно улыбаясь и почти хихикая, открывать свою порцию.
- Не порежься, идиот, - буркнул я, плюхнувшись на свою кровать, но всё же с интересом поглядывая на свисавшие ноги брата. - Ну что там?
- Эм… Вроде мясо, но такого я не видел. Глянь. - Чуть левее этих ног вылезла рука, придерживавшая уже вскрытую банку. Лениво вздохнув, я еще пару мгновений разглядывал этикетку на ней, пока Тэо не крикнул: - Отпускаю!
Не обманул, чертяка, и вправду отпустил. Чуть не спрыгнув с матраса, мне удалось на лету ухватить порцию за торчащую жестяную крышку.
- Засранец, это один серебристый стоило! - вырвалось у меня.
- Я сегодня четырнадцать нашел. Ты ужин зацени, - показав свое наглое лицо, ответил он.
- Идиот, - пробурчал я напоследок и начал рассматривать содержимое консервы. Обычный мясной соус, который на поверхности использовали как подливу к какому-нибудь рассыпчатому гарниру. Скорее всего, это были остатки обеда какого-нибудь надутого сноба. А может, это был и не соус вовсе - просто коктейль из остатков еды. Понамешали всего мясного, что недоели наверху и залили в банки, впрочем, неважно.
- Съедобно? - спросил Тэо.
- Съедобно. Даже вкусно, - добавил я, макнув палец в соус и засунув в рот. - Даже нож не понадобится. Это, считай суп.
- Угу, - подтвердил он, уже явно похлебывая из своей порции.
После ужина Тэо, как обычно, мечтательно пересчитывал жетоны на своей кровати и, как обычно, убивался их нехваткой.
- Сколько? - немного грубо сказал я.
- 22 портретных, 8 узорных, 20 серебристых.
- Хэх… - Насмешка эта была от странного чувства богатства и бедности одновременно. Вроде двадцать две портретки, а вроде и… Эх, да на восемь узорок можно год прожит, а у нас двадцать две портретки! Только мне, или даже нам, нужна была сотня. - Дай одну портретную.
В ответ Тэо не глядя бросил монету вниз, но моя реакция уже привыкла к такому, и я без проблем поймал её. Благо, свет у нас в комнате работал исправно, в отличие от коридоров. Можно было спокойно рассмотреть все мелочи. Я не знал, чей профиль изображен на самых дорогих жетонах, да и сейчас не знаю, но вид его буквально символизировал аристократию: высокий лоб, над которыми вырисовывались густые, зачесанные за затылок волосы; длинный прямой нос, немного приподнятый в кончике; рот, скрытый за ухоженной бородой, и взгляд, возвышенный, направленный вдаль, словно оценивающий или гордящийся просторами своих земель. Может, этого человека никогда и не было. Может, автор этого портрета просто хотел нарисовать идеальную личность, символ высшего общества, так сказать. Да, скорее всего именно так, потому что на поверхности я ни разу не видел этого человека где-нибудь, кроме этих жетонов. А может, это был некий лидер или герой, давно погибший, но совершивший такой… благородный поступок, что удостоился портрета. Все эти «может» каждый раз забивали мою голову, завидь я портретки.
- Мэк, возвращай добро, спать пора, - неожиданно ответственно произнес эти слова Тэо.
- Угу, - промычал я, забросив трофей обратно. - Спокойной ночи.
- Удачного утра.

Ну, во-первых, если на то пошло, то "шмОнать". И нельзя шмонать сантиметры.

Теперь лужа была головой? Вы бы хоть читали то, что пишете...

Об этом уже писали. Какое оружие из тонюсенького, хрупкого осколка стекла? Бред ведь...

Мысль нашёптывала? Неудачная фраза.

Выхватил? Сдёрнул, стянул. Замените.

Гы-гы... Стеклянный нож, да ещё и хороший.

"эти слова" лишнее.
В целом не увидел большой разницы. Мне не нравится. Сорри.

Не умею я пользоваться цитатами, так что как-то так


Исправил.


Голову размозжили в кашу. Изменю, чтобы было более понятно.


Не обязательно тонюсенького, не обязательно хрупкого, опишу по-подробнее. Да даже хрупкое стекло отлично входит в плоть. В таких условиях это лучшее оружие. Ну или "Раз в год и палка стреляет"


Исправил


Исправил


Очень


Исправил


"На вкус и на цвет" или "МТА"?

И еще, как пользоваться цитатами? Просто то, как я ответил Вам выше как-то ущербно выглядит.

Выделяете текст, который хотите цитировать. Жмёте под аватаркой того, кого цитируете на слово "цитата", и вуаля! Выделенная цитата автоматом появляется в "Быстром ответе". Также и ник вставляется.

Пожалуй, всё-таки, на вкус и цвет. Шанс у вас ещё есть.

Спасибо)

А от этого прям приятно, спасибо еще раз)

Не вижу, чтобы исправили. Или вы исправили где-то у себя, в "домашнем" файле?

Не за что. Обращайтесь. Я читаю практически все тексты, что здесь выкладывают, и стараюсь отреагировать на каждый. Правда, многие потом почему-то обижаются... Странные они какие-то. Я ведь очень доброе Зло, мухи не обижу...

У себя в документике.

Зачем это длинное и нудное описалово еды и монет? Это потом как-то повлияет на сюжет? Сомневаюсь... Особенно еда- бррр, противно, хочется блевать, а не читать дальше Но вы молодец, учитесь.

*** Самое главное, что Вам удалось зацепить, удалось заинтриговать читателя) Мне вот теперь оч интересно - зачем им нужно 100 жетонов?
И кто, все-таки, изображен на Вашей денежной единице, и какая роль отведена ему в этой истории?)

Стилистика, конечно, хромает. Много неудачно построенных фраз. Кое-что визуально не складывается.
Например, нагибаются не перед телом, а над телом.
А еще - бедный мародер в белой рубашке...) Не вяжется. Лучше замените на "новая рубашка".
Но, в процессе работы стилистика будет формироваться, это дело наживное)
Ждем продолжение истории.

Чтобы показать, насколько плохо живется сервусам

Эта рубашка была подарена хозяйкой, с которой гг познакомит нас во второй главе, поэтому и отругал так. Из-за дороговизны рубашки
Понял, исправлю и еще раз перечитаю, спасибо

Спасибо, буду стараться

Кстати, может заценить шмон ощупыванием? Или что можно делать с сантиметрами?

Что-то вроде начала второй главы. Здесь уже ярко выражены отличия поверхности и подземелья.

Глава 2

- Сервус. - прозвучал ласковый женский голос. - Просыпайтесь, сервус.
- Да, мэм, - лениво ответил я.
Всё вокруг было ослепительно белым, отчего я, как всегда, не сразу заметил отсутствие одежды на себе. Комнатка была пустой и маленькой. Настолько маленькой, что без труда можно было коснуться противоположных стен, просто вытянув руки.
- Представьтесь, - произнес всё тот же голос.
- Мэк, сервус двадцать четвертой серии, - встав по стойке смирно, ответил я.
- Проживание.
- Тринадцатая ячейка, главный западный коридор, комната W127, первая койка.
- Привязанный к вам прим.
- Эбигейл Диксон.
- Претензии, желания. Ознакомление с особыми предложениями.
- Нет, нет, не нуждаюсь.
- Вы согласны на активацию «цензуры речи», «защиты владельца», «блокировки ОДС»?
- Согласен.
- Пожалуйста, оставьте отзыв о новой модели ошейника.
- Гораздо удобнее, функциональней и легче предыдущей модели. Полностью доволен трудами инженеров.
- Благодарим за сотрудничество. Ваша штатная одежда перенаправлена по адресу комнаты. Рабочая одежда позади вас. При готовности к службе сообщите.
- Спасибо.
Всё было до жути обыденно. За спиной на коротеньком крючке висел типичный костюм дворецкого: длинный черный фрак, такого же стиля узковатые брюки, белая шелковая рубашка и забавного вида галстук-бабочка, пурпурного цвета, - по всем законам моды. Уже одевшись, я вытащил из внутреннего кармана тонкие белые перчатки, которые так же были частью этого «пингвиньего» стиля, надел их, и сказал:
- Готов.
- Отлично. Начинаю процедуру перемещения. Удачи, Мэк.
Ответить я не успел. За одно мгновение меня перенесло в точно такую же камеру. Закрой я глаза, то и вовсе не заметил бы разницы. Единственное, что говорило о перемещении - это небольшая, слившаяся со стенами, кнопка, которой до этого не было. После нажатия, стены передо мной беззвучно разомкнулись и спрятались за углом, открыв «окно в реальный мир». А если быть точнее, на кухню. Только у мисс Диксон были свои предпочтения в интерьере, поэтому весь дом несколько отличался от прочих. Называла она этот стиль… «Барокко», если память мне не изменяет. Яркие золотистые обои, высокие узорчатые потолки, а техника, на первый взгляд, казалась старинной, но это только на первый. У мраморной столешницы уже стояла стройная, милая кухарка, которая перекладывала только приготовленную яичницу со сковороды на широкую тарелку.
- С добрым утром, Фис, - поприветствовал её, зайдя за порог.
- Мистер Мэк? Вас-то я и ждала, - сказала она, не отворачиваясь от дел. - Наша прима вот-вот проснется. Встретьте её с этим завтраком. - Она указала уже на готовый поднос с той самой яичницей, и высоким бокалом апельсинового сока.
- Хорошо.
- Кстати, Ваш завтрак уже готов, - произнесла она, казалось, без всяких эмоций, но в то же время как-то тепло и заботливо. Завтрак, да и вообще какой-либо прием пищи, на поверхности сервусам был не положен, но эта девушка всё равно готовила его для меня каждый раз. Добра ли она ко всем или только ко мне, я не знал, но нужно ли мне было знать? Хватало и того, что я не был обделен этой добротой.
- Спасибо, - ответил я, взяв поднос, а после вышел из кухни.

Исправим

Некий подкол со стороны гг, но можно убрать

То есть, она появилась самая первая, уже готовая встретить гг

Учту, попробую видоизменить, но всё же показать, что за плитой не двухсоткилограммовая повариха, а ухоженная хозяйка.
Понял
Спасибо, пытался как можно сильнее показать, как сильно на гг влияет смена окружения и его, если можно так выразиться, вторую личность.

Полноценная вторая глава на ваш суд. Здесь показывается чуть-чуть второго мира (хотя полноценно показать его планируется в третьей главе), где всё гораздо радужнее, нежели подземный, но более ограниченный.



- Сервус. - прозвучал ласковый женский голос. - Просыпайтесь, сервус.
- Да, мэм, - лениво ответил я.
Всё вокруг было ослепительно белым, отчего я, не сразу заметил отсутствие одежды на себе. Комнатка была пустой и маленькой. Настолько маленькой, что без труда можно было коснуться противоположных стен, просто вытянув руки.
- Представьтесь, - произнес всё тот же голос.
- Мэк, сервус двадцать четвертой серии, - встав по стойке смирно, ответил я.
- Проживание.
- Тринадцатая ячейка, главный западный коридор, комната W127, первая койка.
- Привязанный к вам прим.
- Эбигейл Диксон.
- Претензии, желания. Ознакомление с особыми предложениями.
- Нет, нет, не нуждаюсь.
- Вы согласны на активацию «цензуры речи», «защиты прима», «блокировки ОДС»?
- Согласен.
- Пожалуйста, оставьте отзыв о новой модели ошейника.
- Гораздо удобнее, функциональней и легче предыдущей модели. Полностью доволен трудами инженеров.
- Благодарим за сотрудничество. Ваша штатная одежда перенаправлена по адресу комнаты. Рабочая одежда позади вас. При готовности к службе сообщите.
- Спасибо.
Всё было до жути обыденно. За спиной на коротеньком крючке висел типичный костюм дворецкого: длинный черный фрак, такого же стиля узковатые брюки, белая шелковая рубашка и забавного вида галстук-бабочка, пурпурного цвета, - по всем законам моды. Уже одевшись, я вытащил из внутреннего кармана тонкие белые перчатки, которые так же были частью этого «пингвиньего» стиля, надел их, и сказал:
- Готов.
- Отлично. Начинаю процедуру перемещения. Удачи, Мэк.
Ответить я не успел. За одно мгновение меня перенесло в точно такую же камеру. Закрой я глаза, то и вовсе не заметил бы разницы. Единственное, что говорило о перемещении - это небольшая, слившаяся со стенами, кнопка, которой до этого не было. После нажатия, стены передо мной беззвучно разомкнулись и спрятались за углом, открыв «окно в реальный мир». А если быть точнее, на кухню. Только у мисс Диксон были свои предпочтения в интерьере, поэтому весь дом несколько отличался от прочих. Называла она этот стиль… «Барокко», если память мне не изменяет. Яркие золотистые обои, высокие узорчатые потолки, а техника, на первый взгляд, казалась старинной, но это только на первый. У мраморной столешницы уже стояла кухарка, которая перекладывала только приготовленную яичницу со сковороды на широкую тарелку.
- С добрым утром, Фис, - поприветствовал её, зайдя за порог.
- Мистер Мэк? Вас-то я и ждала, - сказала она, не отворачиваясь от дел. - Наша прима вот-вот проснется. Встретьте её с этим завтраком. - Она указала уже на готовый поднос с той самой яичницей, и высоким бокалом апельсинового сока.
- Хорошо.
- Кстати, Ваш завтрак уже готов, - произнесла она, казалось, без всяких эмоций, но в то же время как-то тепло и заботливо. Завтрак, да и вообще какой-либо прием пищи, на поверхности сервусам был не положен, но эта милая девушка всё равно готовила его для меня каждый раз. Добра ли она ко всем или только ко мне, я не знал, но нужно ли мне было знать? Хватало и того, что я не был обделен этой добротой.
- Спасибо, - ответил я, взяв поднос, а после вышел из кухни.
Когда я зашел в спальню (хотя по размерам её можно было назвать и залом) в нос сразу же ударил резкий запах парфюма, которым мисс Диксон пользовалась с 12-и лет.
- С добрым утром, Мэк! - чуть ли не криком поприветствовала она меня, сидя за столиком, в самом центре комнаты, подготовить который должен был я.
- С добрым утром, прима Диксон. Ваш завтрак.
- Спасибо! - Она собрала свои рыжие кудри в один неаккуратный хвостик и начала завтракать. - Кстати, Тэо понравился мой подарок?
- Кхм… Конечно, - немного запнувшись, ответил я. - Рубашка ему очень подошла и очень нравится.
- Я рада. Ну, а как вы поживаете? Я слышала, что вы переезжали.
В голове зазвучал еле заметный, но раздражающий писк. Это включилась «цензура речи», которая, чтобы ты не пытался, не давала управлять языком. Хотя нет, давала, но не полностью. Почуй она хоть намек на тему, запрещенную в верхнем мире, ты мгновенно немел и испытывал не физическую, а, как её прозвали, ментальную боль. Для окружающих, конечно, незаметно, «Человек задумался о своем, чего необычного?» Ты просто стоишь и мучаешься.
- Да, у нас всё прекрасно, - стараясь не разозлить «цензуру», ответил я. - Вчерашний ужин был выше всех похвал. А Вы как?
- Хм… - задумалась она, засунув кусочек яичницы в рот - Пожалуй, хорошо. Сегодня намечается прием у господина Гарфилда. Мне бы хотелось, чтобы ты стал моим спутником в этом мероприятии.
- Я? Что вы, прима Диксон, а как же ваш отец?
- Сегодня у него очередные дела, а идти одной я не хочу. К тому же ты мне так же близок, как и отец.
Мисс Диксон всегда была немного капризной и даже глупой, но добрейшей примы на свете просто не было. Сравнивать первого сервуса и родного отца, да еще и ставить их на одной близости - глупо, не правда ли? Хотя, мне кажется, что неё каждый незнакомец был одинаково дорог, что и делало её такой наивной и добродушной.
- Конечно, прима Диксон, как Вы пожелаете.
- Отлично! И еще кое-что. С сего дня, ну или хотя бы на время приема, называй меня Эби.

Теперь вы знаете на что обращать внимание. Как смотреть на свой текст.
Ошибки никто за вас исправлять не будет.

Ловите блох:
не отрываясь
либо "одна", либо " мне не к лицу".
"добрее"
что-то пропущено.

Спасибо, всё исправил (Как я мог такое проглядеть... )

делайте паузу. Глаз замыливается.

Начало третьей главы. Где режет глаз, напишите.

- Я готова, - пролепетала мисс Диксон, нарядившись в ярко-голубое бальное платье с обнаженными плечами, что выглядело до безумия привлекательно. - А ты еще не переоделся? Хотя, не надо. Эта фиолетовая бабочка выглядит просто восхитительно!
- Благодарю Вас прима…
- Эби, - перебила она. - С этого момента Эби.
- Как пожелаешь, Эби, - насмешливо ответил я. - Воспользуемся перемещением или транспортом?
- Поедем. Не люблю я этот телепорт, особенно после рассказов господина Гарфилда.
- А что он такого рассказал?
- Вот сам у него и спросишь, пойдем.
Выйдя наружу, я в который раз поразился красотам поверхности: бесконечные зеленые поля, за которыми блестят заснеженные шапки гор; яркое лучистое солнце, чистое небо и одинокая ровнейшая дорога, ведущая в город.
- Безлюдно, правда? - меланхолично произнесла мисс Диксон. - Но мне нравится…
- И правда, очень красиво.
- Через десяток лет это место уже будет пригородом, не будет ни тишины, ни безмятежности... Ну да ладно, поехали! - На несколько секунд я совсем забылся, заглядевшись на её лицо. Пытался понять, была ли это печаль или просто мысли вслух, может это просто замечание и не более… Я стоял так, пока она не толкнула меня, с такой же жизнерадостностью воскликнув: - Эй, Мэк, уже такси приехало, пойдем!

Только не говорите, что кроме Замутненного Зла больше некому критиковать ._.

ну вы кусочки побольше выкладывайте. Чего там - по одному абзацу-то?

- Я готова, - пролепетала мисс Диксон, нарядившись в ярко-голубое бальное платье с обнаженными плечами, что выглядело до безумия привлекательно. - А ты еще не переоделся? Хотя, не надо. Эта фиолетовая бабочка выглядит просто восхитительно!
- Благодарю Вас, прима…
- Эби, - перебила она. - С этого момента Эби.
- Да, Эби, - насмешливо ответил я. - Воспользуемся перемещением или транспортом?
- Поедем. Не люблю я этот телепорт, особенно после рассказов господина Гарфилда.
- А что он такого рассказал?
- Вот сам у него и спросишь, пойдем.
Выйдя наружу, я в который раз поразился красотам поверхности: бесконечные зеленые поля, за которыми блестят заснеженные шапки гор; яркое лучистое солнце, чистое небо и одинокая ровнейшая дорога, ведущая в город.
- Безлюдно, правда? - меланхолично произнесла мисс Диксон. - Но мне нравится…
- И правда, очень красиво.
- Через десяток лет это место уже будет пригородом, не будет ни тишины, ни безмятежности... Ну да ладно, поехали! - На несколько секунд я совсем забылся, заглядевшись на её лицо, пытаясь понять, какую эмоцию она испытывала. То ли вселенская грусть, спрятанная за искрящейся улыбкой, то ли просто бездушная констатация факта… Я стоял, пока она не толкнула меня, с такой же жизнерадостностью воскликнув: - Эй, Мэк, уже такси приехало, пойдем!
- Х-хорошо.
Такси было просторное, роскошное, как и подобает поверхности, но при этом казалось, будто мы едем в огромном аквариуме, форма которого напоминала утюг… или башмак.
- Как пусто… - заметила госпожа уже на границе города. - Комендантские часы же уже давно отменили, разве нет? Так почему в городе ни единой машины?
- Позвольте ответить, прима, - обратился таксист. - После установки «белых комнат» в каждый дом, люди стали реже пользоваться транспортом.
- Надо же… Даже смешно, как быстро люди свыклись с этой штуковиной! Ехать в такси же гораздо комфортней! Ведь так, Мэк?
- Всё правильно! - подхватив её увлеченность, ответил я. - Где же еще во время поездки можно выпить холодного коктейля?
- Вот-вот! Или посидеть на таких удобных креслах!
- А еще и эта приятная прохлада и свежесть!
- А как же прекрасные виды?
- Не забудьте про музыку!
В конце концов, этот восторженный диалог перешел на чистейший бред, а потом и хохот вовсе.
- Мы приехали, господа примы, - сказал водитель, одной кнопкой на панели открыв дверь.
- Благодарю вас! Удачной дороги! Мэк, мы уже опаздываем, пошли!
***
Сразу же у входа нас, конечно же, поприветствовал первый сервус дома, а потом и сам хозяин: высокий, но на удивление худощавый старик, с ухоженной бородкой и немного смешного вида очками. В руках он держал хрустальный бокал шампанского. По его немного плавающим глазам было ясно, что бокал этот за сегодня не первый.
- Здравствуй, Эбигейл! Кто это симпатичный юноша с вами? Впервые в жизни вижу, - проворковал он.
- Это мой кавалер. Мэк.
- Надо же! Лизонька своего всё никак не найдет. А вам, друг мой, - обратился он ко мне, засунув руку в пиджак. - Аскорбинка! В знак нашей встречи.
- Да… спасибо.
- Господин Гарфилд всем раздает аскорбинки. Один совет, не смешивай с шампанским! - предупредила Эби, после чего скрылась в толпе гостей.
- Очень интересный человек, - провожая девушку взглядом, сказал старик. - Единственная девушка, которая не следует общей моде. Да и вы, кстати, не по моде одеты, друг мой.
Смотря на все эти черно-белые одинаковые костюмы, мы с мисс Диксон и вправду очень сильно выделялись.
- Наряд мне подбирала… Эби, - запнулся я.
- Я вижу. Эдакий древне-лондонский стиль. Что ж, человек вправе носить то, что хочет. У нас ведь свободное государство, я прав? - Казалось, это была какая-то проверка, но на что? Заметил ли он ошейник за воротником? Хочет поиздеваться над простым сервусом? Или это просто безобидный вопрос, который для примов обычное дело…
- Абсолютно, - с некой опаской ответил я, а после сменил тему: - Эби упомянула Вас в разговоре о «белых комнатах».
- Да, было дело, просвещал её. Хотите послушать? - Я кивнул. - Ну, мне-то не трудно, только пеняйте на себя. Поговорим в моей комнате.
Комната его была вполне обычная. Ничего яркого, строгие серые, черные и белые тона. Раскинувшись на диване и жестом пригласив сесть рядом, он поглядел в полупустой бокал секунды две и начал:
- Что есть телепортация? - Запищала «цензура». - Удивительно удобная вещь, правда? Так нам говорят экраны? - Она становилась всё громче, уже предвещая боль, но глупое желание дослушать не давало остановить Гарфилда. - Только вот фактически «белая комната» - это смертная камера. - В затылке почувствовался сильнейший укол, боль от которого распространилась по всему мозгу, начало тошнить. Всё лицо онемело, не давая даже моргнуть, но я продолжал слушать, или, по крайней мере, хотел продолжить. - Что с Вами, юноша? Не уж-то «цензура» заиграла? - Старик издевательски улыбнулся, тихо ударил стаканом по моему лбу и рассмеялся. - Как я и предполагал, новые ошейники теперь наказывают и за внешние разговоры. - Он засучил один рукав и, сильно прищурившись, взглянул на серебристые часы. - Хм... Уже тридцать секунд… Они и наказание продлили, да? Впрочем, не отвечайте. Хе-хе…