Легкий ветерок с западного подножия Олимпа должен был принести пряный запах листьев оливы. Но вместо этого потянуло отвратительным смрадом тухлой рыбы, и еще чего-то настолько тошнотворного, что Зевс приподнимается с подушек, и выплескивает бокал с амброзией на землю. Его воля может быть выражена даже негромким голосом, иногда достаточно властного движения бровей:
-Кто-нибудь, уберите эту вонь!
Но на этот раз никто не торопиться выполнять его волю. Мало того, все быстро жмутся к стенам, оставляя огромное пространство вокруг Посейдона. Тот успел выхватить большую амфору с водой у одной из наяд, и сейчас, сбросив грязную одежду, с наслаждением смывает с себя зеленовато-коричневую зловонную слизь. Зевс привык к экстравагантным выходкам брата, но в этот раз тот явно перебрал. Прийти без приглашения в таком виде, да еще и устроить мытье прямо во время трапезы? На этот раз Зевс громыхнул во всю силу своего голоса:
-Сейчас же объясни, что все это значит! Ты использовал испорченные благовония?
Посейдон, соскребя с себя всю гадость, остатки воды просто выливает на лицо. Он просто швыряет амфору в направлении ближайшей наяды, не удосуживаясь посмотреть, поймает ли она пустой сосуд. Посейдон не торопится с ответом. Вместо этого он, с улыбкой глядя на Зевса, поднимает правую руку ладонью кверху на уровень груди. Зевс знает своего упрямого брата. Он не станет говорить, пока не его не натрут ароматными маслами. Два движения бровей Зевса и уже одна наяд с опаской натирает мокрое мускулистое тело Посейдона благовониями, а вторая держит чистую одежду. На этот раз Посейдон изменяет своим правилам. Он начинает говорить сразу, как только наяда закончила натирать маслом спину и переходит к ягодицам:
-Прошу простить меня за визит без приглашения. И за подарки, которые вряд ли будут вам по вкусу. Я свалил их на южном склоне Олимпа. Около пяти тысяч талантов(180 тонн) дохлой рыбы, и этих дрянных водорослей. У меня просто больше в колесницу не поместилось. Еще столько же через пару часов привезет Тритон и свалит под восточный склон горы. А завтра мы завалим северный и западный склоны.
У Зевса кулаки сжимаются с такой силой, что бокал, который он так и не выпустил из рук, высыпается тонким порошком. Но он все еще старается сдерживать свой гнев. Прошлые разборки с братом все еще свежи в его памяти. Голос Зевса звучит так, как дальний гром в предвестье грозы:
-Ты не расскажешь нам, брат, чем вызвана твоя невиданная щедрость? У тебя так много рыбы, что ты решил поделиться с нами? Тогда почему она дохлая, и так мерзко воняет?
Посейдон ногой отшвыривает свою загаженную одежду к Зевсу и пожимает плечами. Его голос звучит тихо и вкрадчиво:
-Твой сын, Зевс, показал свое умение убивать, крушить, разрывать пасти, короче, совершать бессмысленные разрушительные действия. Но кто додумался поручить этому качку что-то созидательное? Я понимаю, что мышцы вошли в его голову, и вытеснили из нее мозг, но ты ведь мог остановить эту затею с конюшнями Авгия? Почему вы поручили герою то, что не делали десять лет уборщики навоза?
Зевс с удивлением смотрит на слизь, которая осталась на полу после мытья Посейдона, на его одежду, которую в виде грязной тряпки Посейдон подтолкнул к нему, и начинает хохотать:
-Кажется, я понял. Вода смыла весь навоз, и он попал прямо в твой дворец. Извини, Геракл немного перестарался!
Посейдон хмурится. Его взгляд встречается с взглядом Зевса и тот перестает смеяться. А Посейдон так и продолжает говорить тихо и вкрадчиво:
-Великий Зевс считает, что Авгий кормит своих коров тухлой рыбой? И они гадят водорослями, вызывающими цветение моря?
Зевс, наконец, понимает, что произошло. Но его дотошность требует дополнительного уточнения:
-Ионическое море цветет?
Посейдон кивает, и печально говорит:
-Зона цветения пока несколько тысяч арура(1 арура =43 кв.м) в месте впадения реки Алфей. Твоему бы сыночку прикинуть, сколько корова гадит за день, потом умножить это на количество дней в году, да еще на пятьдесят тысяч, а потом на десять лет, в течение которых не чистились эти сараи. А ведь у Агея были еще лошади, козы и овцы. Те, конечно, гадят поменьше, чем коровы, но и этих тварей у Агея не меньше сорока тысяч. Такое количество навоза превратит через месяц все Средиземное море в выгребную яму. Навоз очень нравится коричневым водорослям, а они в больших количествах сильно воняют. Там, где много этих водорослей, дохнет все живое! До моего дворца цветение воды еще не дошло, но это только вопрос времени. Кстати, на моих жертвенниках в районе цветения моря больше нет рыбы, вина и оливок. Только лошадиный навоз вместе с тухлой рыбой и этими водорослями. Великий Зевс желает ждать еще месяц, пока все рыбаки Греции останутся без работы? Тогда и на его жертвенниках не будет ничего хорошего! Люди найдут других богов, когда поймут, что мы из дурацкой прихоти сделали то, с чем не можем справиться.
Зевс его перебивает:
-Я уже все понял. Есть какие-то предложения? Извини, Геракл перестарался! Что я могу сделать для того, чтобы исправить ситуацию? Сотня или тысяча молний может уничтожить эту гадкую слизь?
Посейдон печально качает головой:
-Сила молнии моего трезубца лишь немного меньше силы твоих молний, брат. Они только ухудшают ситуацию. Вода нагревается, и эти водоросли растут еще быстрее.
-Я ведь могу и ледяную стрелу пустить! От холода эта слизь исчезнет? – Зевс уже хочет подать знак, чтобы принесли его ледяные стрелы, но Посейдон качает головой:
-Коричневые водоросли плавают не только на поверхности. Твоя стрела, Зевс, не сможет заморозить все море до дна. Да я и не уверен, что это поможет.
-А что тогда поможет? – Зевс уже знает разгадку, но хочет, чтобы ее произнес Посейдон. Тот не заставляет себя долго ждать:
-Нам понадобится помощь Хроноса. Если он вернет время вспять, мы сможем как-то избежать такого позорного финала.
Зевс задумывается. Ему жутко не хочется обращаться к отцу, которого он сбросил с трона. Поэтому он возражает:
-Судьба предопределена. Если Гераклу суждено очистить Авгиевы конюшни – он должен это сделать. Хронос этого изменить не может!
Но Посейдон хитрее своего брата. Он снова начинает вкрадчиво шептать:
-Мы можем спросить у оракула, как очистить эти грязные сараи, не загадив моря! Хотя оракулы должны выражать нашу волю, но я-то знаю, что они вещают под кайфом! А вдруг у них в затуманенном мозгу возникнет какая-то светлая мысль?
-Это просто невозможно! Такое количество навоза не может исчезнуть бесследно! – Зевс непреклонен, - Но если выбора другого нет, почему бы и не спросить! Не против Дельфийской Пифии?
Посейдон тяжело вздыхает:
-Я готов обратиться даже к сумасшедшему прорицателю на улице, если это поможет. А накурившаяся Пифия – это как раз то, что нужно!
Оба бога мгновенно исчезают. Но через мгновение Посейдон появляется один. Выхватив одежду у наяды, он быстро одевается, оправдываясь:
-Являться голым к женщине, немного не по протоколу. А к Пифии для предсказания – вообще глупо!
Посейдон успевает как раз вовремя. Явившийся перед Пифией Зевс уже готов выложить напрямик всю информацию, но Посейдон не сторонник прямых вопросов. Поэтому он начинает издалека:
-Сейчас десятый день месяца, и не время для прорицаний. Но нам очень нужно получить информацию…
Пифия держит в руке глиняную трубку, из которой поднимается совсем не ароматный дымок. Но она с удовольствием затягивается, закрыв от удовольствия глаза. Через пару секунд она выпускает в сторону Посейдона струю дыма, воняющего палеными тряпками. Не открывая глаз, она отвечает:
-Нужную информацию Геракл может получить от Цили Соломоновны в Одессе на Малой Арнаутской улице в 1927 году после рождества Христова! Цилю там все знают! – Пифия затягивается еще раз и начинает глупо хохотать.
-Только закажите ему металлические трусы у Гефеста, иначе он подцепит триппер! – после третьей затяжки Пифия становится совершенно невменяемой. Сквозь истерический хохот можно различить только отдельные слова на неизвестном языке.
Посейдон встряхивает ее, чем вызывает новый приступ смеха Пифии. Она уже не может произнести ни слова, из ее горла выходят только булькающие звуки. Зевс трогает его за плечо и тихо шепчет:
-Оставь ее! Она курит слишком много конопли, чтобы сказать нам что-то толковое!
Но Посейдон с этим категорически не согласен:
-Она знала то, что нам было нужно! О Геракле и другом времени!
-Хочешь сказать, что я на основании бреда этой сумасшедшей, должен уговорить Геракла отправиться в Одессу? В город, который появится только через несколько тысяч лет? При этом искать там какую-то Цилю Соломоновну? – Зевс настроен решительно, - Нет, пора менять Пифию! Эта уже обкурилась до высыхания мозгов!
Внезапно Пифия поднимает голову и говорит абсолютно нормальным голосом:
-Циля Соломоновна знает помощника, с которым Геркулес очистит сараи Авгия за сутки, и при этом не запакостит Ионическое море, - она снова роняет голову и начинает хихикать. На этот раз мнение Зевса меняется:
-Похоже, я погорячился! Она точно что-то знает! Может, и нам покурить конопли? Хорошо, ничего противоречивого она не сказала. Евреи ждут прихода мессии, которого называют Христом. Через 1927 лет после его рождения в каком-то городе Одесса… Интересно, сможет ли Хронос закинуть Геркулеса в эту Одессу на Малую Арнаутскую улицу?
Посейдон разводит руками и тихо говорит:
-Великий Зевс забыл еще об одной мелочи. Нужно уговорить одного упрямого качка отправится в эту самую Одессу в металлических трусах на поиски какой-то еврейки! Думаю, это будет непросто, учитывая настроение Геракла!
А настроение у Геракла было хуже некуда. Последний подвиг с Авгиевыми конюшнями принес кучу неприятностей. Запруженная река после освобождения с ревом пронеслась по загаженным сооружениям. Она унесла в море весь навоз, третью часть сараев, пятую часть стад царя Авгия и жизни около двухсот человек. Вместо обещанной награды в десятую часть стад Гераклу выставили огромный счет, который нечем было оплачивать. Благо воины Авгия не рисковали приблизиться к герою, а то бы сидеть ему в долговой тюрьме! Обычного эллина продали бы в рабство, но вряд ли кто-то бы рискнул купить героя в виде раба. Геракл отвлекался от грустных мыслей тем, что молотил своими огромными кулаками дубовое бревно, наполовину вкопанное в землю. Появление Зевса не принесло его сыну радости. Геракл, не прекращая лупить бревно, глухо бурчит:
-Я опозорил твое и свое имя, отец! Прости!
Зевс хватает Геракла за плечо и разворачивает к себе. Голос Зевса звучит тихо, но весомо:
-Ты не сидишь и плачешь, а продолжаешь борьбу. Значит, у нас еще не все пропало! Я не уверен в словах Пифии, но на это последняя надежда. Ты готов бороться за свою и мою честь?
Вместо ответа Геракл наносит несколько ударов по бревну пальцами, вырывая при этом большие куски древесины. После этого он оборачивается к Зевсу и сжимает кулаки:
-Только скажи отец, что нужно и я выполню любой твой приказ!
Очутившись в Одессе, Геракл тут же пожалел о своей готовности. Он стоял посреди грязной улочки, вымощенной булыжником.
Мимо куда-то спешили странно одетые люди, которые старались не встречаться взглядом с неизвестно откуда взявшимся верзилой. Геракл сделал несколько попыток что-то спросить у проходящих людей, но они только шарахались в сторону, явно не понимая языка, на котором он говорил. Стоять посреди улицы было глупо и холодно, поэтому Геракл решает пойти туда, куда спешили все люди. Это немного упростило задачу. Люди шли рядом, и Геракл мог с ними разговаривать на ходу. Несколько попыток обратиться к ним, как подобает при общении свободных граждан в Элладе, привели к тому, что проходящие мимо люди ускоряли движение, не отвечая на вопрос. Геракл решил поменять тактику. Он решил обращаться к прохожим теми, единственными словами, которые, как убедил его Зевс, они должны были понимать:
-Циля Соломоновна! Малая Арнаутская! – но и эти вопли Геракла не находят отклика у окружающих. Наконец, он хватает за шиворот мужчину, который не успел отскочить в сторону, и поднимает его на уровень своего лица. От вопля Геракла тот рискует оглохнуть:
-Циля Соломоновна! Малая Арнаутская!
Несчастный прохожий тычет пальцем в табличку на доме, на которой что-то написано непонятными для Геракла символами, пытается что-то сказать, но его язык непонятен герою. Геракл отпускает свою случайную жертву и подходит к дверям этого дома. Несколько ударов кулаком, и дверь открывает какой-то здоровяк. Ему не понравилось, что Геракл стучал слишком громко, и он не очень хорошо отреагировал на рык героя: «Циля Соломоновна!» Для Геракла вполне достаточно оснований, чтобы туша здоровяка пролетела несколько метров и вышибла следующие двери. Геракл сжимает кулаки и проходит за эту дверь, рассчитывая отразить любое нападение, но в большом холле он находит только несколько смертельно напуганных молодых, очень легко одетых девушек, и одну пожилую ведьму, с кочергой в руках. У этой старой карги – смелость воина, да и то, замахнуться на Геракла металлической палицей, рискнул бы не каждый. Герой легко вырывает кочергу из рук женщины и завязывает ее узлом. В очередной раз он повторяет заклинание: «Циля Соломоновна!» Как ни странно, это успокаивает молодых девушек, а старая карга расплывается в улыбке. Она быстро начинает щебетать:
-Зачем такому достойному человеку ходить к той старой вешалке? У меня девочки гораздо красивее, и…- она быстро понимает, что этот здоровяк ничего не понял из сказанного, поэтому, быстро дергает за руку толстенькую блондинку, на которой из одежды только шелковые полупрозрачные шаровары и лифчик из кружев. Старуха мнет сквозь кружева большую грудь блондинки своими костлявыми пальцами, показывая, какая она упругая. Геракл в очередной раз гаркает: «Циля Соломоновна!» Старуха толкает блондинку назад на софу, и снова щебечет:
-Какая же я дура! Ты хочешь работать у Цили вышибалой? Ой, не советую! Она такая… - заметив, что Геракл снова набирает воздух для очередного вопля, старуха подбегает к вышибале, который только начал приходить себя, лупит его ладонями по щекам, приговаривая:
-Отведешь этого здоровяка к Циле Соломоновне! Надеюсь, его наняли те парни, что подцепили от ее девочек триппер! Пусть он там все разнесет!
Из всего сказанного Геракл только и понимает, что Циля Соломоновна и пострадавший вышибала, связаны между собой. Поэтому он хватает здоровяка и несколько раз сильно встряхивает. Тот понимает, что чем быстрее он отведет этого сумасшедшего к Циле, тем больше у него шансов остаться в живых. Поэтому уже через пару минут вышибала заводит Геракла в соседний бордель и орет во все горло:
-Циля Соломоновна, я привел вам клиента! – и тут же бросается бежать, как будто за ним гонятся черти. Циля – крупная еврейка лет пятидесяти, смотрится немного моложе своего возраста. При необходимости она может поработать и вместо одной из своих девочек, но желающих на это среди клиентов с каждым годом становится все меньше. С каждым годом ее голос становится все более пронзительный и неприятный. Сейчас он напоминает визг пилы для дерева, которой пытаются распилить металлический лист:
-Какой приятный молодой человек! Я уже полчаса слышу, как кто-то меня ищет, и только теперь вижу этого красавца! Неужели тот, кто говорил, какие у Цили девочки, не сказал, как ее найти?
Геракл ничего не понял из этого. Но, убегая, вышибала соседнего борделя ткнул пальцем в сторону Цили и несколько раз повторил: «Циля Соломоновна!» Геракл тут же начал быстро и сбивчиво объяснять ситуацию с цветением Ионического моря. Циля слушает его первые две минуты, потом тяжело вздыхает и шепчет:
-Какой горячий молодой человек! Похоже, что у него уже месяц не было женщины! Ничего, Циля сейчас поможет этому горю! Жанночка!
Из одного из кабинетов выходит знойная брюнетка. Геракл уже понимает, что попал в бордель, и ему пытаются предложить девочку. Чтобы снять все вопросы по поводу интима, он открывает деталь туалета, выкованную Гефестом. Подлая вещица позволяла отправлять естественные надобности, но не давала возможности заняться сексом. Циля Соломоновна хватается за голову:
-Ой-вей! Убивала бы таких баб! Надеть на такое сокровище железную клетку! Жанночка, позови Изю, пусть он снимет это безобразие!
Жанна срывается с места и куда-то исчезает. Геракл снова пытается что-то рассказать, но Циля слушает его невнимательно. Внезапно она вскрикивает
-Я вспомнила! Этот красавчик лопочет совсем как Лина, когда она только приехала из Греции. Лина! Иди сюда, детка, тут к тебе молодой человек!
В холл входит девушка удивительной красоты. Прозрачная ночная сорочка не скрывает ни сантиметра ее великолепного тела. А огромные миндалевидные глаза до краев наполнены желанием. Геракл поднимает глаза на Лину и изобретение Гефеста издает протяжный писк, но заклепки выдерживают. Лина бросает жалобный взгляд на Цилю.
-Циля Соломоновна, доктор сказал, мне еще три дня пить таблетки, и ничего такого нельзя!
-Кто сказал про что такое? Молодой человек из Греции, ты оттуда же. Должна понимать, чего ему нужно! Да и запал он на тебя!
Слышала, как его зверь рвался на свободу? Клетка едва выдержала! – Циля внимательно смотрит на Геракла, который буквально пожирает глазами Лину, -Молодой человек! От такого взгляда Лина и забеременеть может! Отвернись, красавчик! Сейчас придет Изя, и аккуратненько снимет клетку с твоего красавца, пока он ее сам не порвал!
В двери входит пожилой еврей, лет пятидесяти, толстоватый, ниже среднего роста. У него с собой маленький чемоданчик, как у доктора, но потрепанный жилет и старые брюки, вытянутые на коленях, сильно отличают вошедшего от приличного врача. Прямо от дверей он весело кричит:
-Циля Соломоновна! Стареешь, старая ведьма! Зачем тебе этот гой? Если ты думаешь, что он пришел снять девочку, то где он держит деньги? Может, тебе самой захотелось покувыркаться с этим красавчиком, и ты готова заплатить за это?
Циля бьет себя ладонью в лоб, и, поняв, что ошиблась, орет во все горло:
-Не может быть, чтобы у такого представительного молодого человека не было денег! – но она уже прекрасно рассмотрела странную одежду Геракла, и сейчас понимает, что спрятать в ней что-то, просто невозможно.
Изя подходит поближе, и течение минуты внимательно осматривает приспособление Гефеста. После чего ставит чемоданчик на пол и открывает его. Там огромное количество всякого добра, в том числе отмычки, слесарный инструмент и другое, чье назначение знает только Изя. Взяв в руку отмычку, он внимательно смотрит на Геракла, и мягко и тихо говорит:
-Я не сомневаюсь, что у такого прекрасного молодого человека есть деньги. Просто Тора говорит, что когда имеешь дело с гоем, нужно какую-то сумму брать авансом. Если Изя аккуратно и незаметно снимет, а потом наденет эту штуку, как она и была, это будет стоить два рубля серебром. И один рубль я хочу иметь авансом! Лина, ты можешь объяснить этому гою, что в борделе у Цили в кредит не верят?
Лина что-то быстро говорит по-гречески. Но Геракл все понял с первых слов. Он запахивает хитон и орет так, что у всех закладывает уши. И только Лина тихо переводит:
-Он говорит, что он Геракл, сын Зевса, и пришел за помощником, для того, чтобы очистить Авгиевы конюшни! Зевс сказал, что Циля знает этого помощника. Если она его не позовет, то он разнесет весь этот дом!
Циля вопросительно смотрит на Изю. Тот понимает этот взгляд по-своему:
-Если он сумасшедший, то причем тут Изя? Если это действительно Геракл, то пусть ему помогает его папа! Он ведь у него Зевс, а я просто старый еврей! От меня с лопатой будет очень мало толку!
Геракл поднимает стул и, взявшись своими огромными ручищами за ножку, скручивает ее винтом. При этом он что-то говорит. Лина переводит это как:
-Если вы мне не поможете, я сотру вас в порошок!
Изя с уважением смотрит на огромные мышцы Геракла, потом на ножку стула, мгновенно превращенную в кучу щепок. В его голосе звучит ирония:
-И зачем такому прекрасному молодому человеку, как вы, порошок из старого еврея? В Греции дают за него большие деньги?
Геракл со второй ножкой этого стула поступает по-другому. Он не напрягаясь, отламывает от нее по маленькому кусочку. Циля в отчаянии орет:
-Изя, сделай что-нибудь, пока этот здоровяк не испортил мне всю мебель!
Изя пожимает плечами и говорит:
-Циля, разве ты не видишь? Молодой человек торгуется! В Греции немного другой подход к гешефту, но мне так тоже нравится! Сейчас он закончит ломать этот старый стул, и скажет, что какую помощь ему может оказать старый больной еврей, и сколько этому еврею заплатят за его помощь.
Геракл, услышав от Лины перевод, роняет стул на пол. Его короткий ответ Лина переводит, со страхом поглядывая на агрессивного гиганта:
-Он не знает, кто и чем может ему помочь, и у него нет денег, чтобы оплатить работу помощника. Агей обещал десятую часть от своих многочисленных стад и отар, и треть он готов отдать помощнику. Это три тысячи…
Изя начинает хохотать:
-Это самое интересное предложение из тех, что я слышал. Молодой человек, зачем мне три тысячи коров, коз или овец? Да еще и в древней Греции! – внезапно какая-то мысль приходит ему в голову, и он мгновенно становится серьезным, - Если вы настоящий Геракл, то для вас ничего ни стоит поднять один не слишком маленький, но очень тяжелый железный ящик, а потом отнести его в мастерскую старого Изи. Если вы сможете это сделать – я помогу вам с очисткой конюшен. Если вы не поднимете эту коробку – значит, вы сумасшедший, и никаких конюшен чистить вам не нужно!
Геракл, услышав перевод, еще раз поднимает пострадавший стул. Третью ножку он просто разрывает пополам, потянув ее за концы в разные стороны. Это можно воспринимать, как готовность идти за ящиком, но Изя не торопится. Он подмигивает Циле:
-Цилечка, молодой человек так много сил потратил на ваш старый стул, что ему нужно подкрепиться. Ты поверишь Изе в кредит, или пусть этот буйвол ломает остальную мебель? Линочка, этого переводить не нужно!
За ящиком решили выходить после того, как стемнеет. Геракл несколько раз порывался бежать, угрожал, но Лины рядом не было, а Изя спокойно выслушивал рев гиганта, и говорил какую-то околесицу. Какая разница, ведь они все равно не понимали друг друга! Когда рев Геракла стал невыносимым, в двери заглянула Лина. Выслушав несколько его выражений, она густо краснеет и говорит, что не знает, как перевести сказанное. Она добавляет, что Циля Соломоновна сказала, что на улице уже достаточно темно, чтобы гулять с сумасшедшим. Изя что-то шепчет на ухо Лине, она краснеет еще сильнее и быстро убегает.
Через минуту в комнату врывается разъяренная Циля.
-Что значит, два червонца за четыре дня? Лина за ночь стоит червонец!
-Тогда, когда работает! А ей еще три дня доктор запретил это делать! Но если тебя не устраивает, я заплачу за себя и ухожу. А ты как-нибудь разберешься с этим Гераклом! – Изя знает, что у Цили безвыходное положение. Поэтому он добавляет, - И одень ее скромнее, а то этот жеребец, идти рядом с ней не сможет в своих железных трусах!
Циля зло шипит:
-Голодранец! Откуда у тебя два червонца?
-Циля, дорогая, если этот мальчик – Геракл, то он мне принесет сейф из Сбербанка, в котором хранят серебряные и золотые монеты. Я его открою, а потом наш могучий друг забросит сейф в реку. Если он не сможет принести сейф, то я верну тебе Лину, через два часа. Надеюсь, ты не выставишь мне почасовую оплату? – Изя так широко улыбается, что Циля тоже начинает хохотать:
-Ах ты старый жук! Ограбить Сбербанк и жалеть мне несчастный червонец!
-Циля, ты не поняла! Геракл ограбит банк, но ему ничего за это не будет, потому что завтра он будет в своей Греции, до которой уголовный розыск города Одессы не достанет. А если у Изи найдут хотя бы один серебряный рубль из этого сейфа, то милиция будет мной сильно недовольна. У меня уже есть одна ходка в зону за то, что я открыл не свой сейф. За второй сейф, да еще из Сбербанка мне дадут гораздо больше! Поэтому я возьму все деньги с собой в ту Грецию, чтобы помочь нашему герою! – Изя говорит серьезно, поэтому Циля тоже перестает смеяться. Она грозит ему пальцем:
-Что-то мне подсказывает, что ты не просто так решил помочь этому красавцу! Ладно, а то еще выставишь счет, что увел его от меня!
Геракл подходит к самому краю пирса и рывком выбрасывает на вытянутые руки над головой огромный сейф. Одновременно он одним мощным движением разгибает ноги, и сейф летит в темную воду метров за двадцать от пирса. После этого он разворачивается к Изе.
-Ты уже получил плату за свою помощь, иудей! Нам пора возвращаться в Грецию! – голос Геракла не допускает возражений. Но Лина переводит его совсем не так:
-Он сказал, что тебе уже заплачено и нам пора к нему домой!
Изя качает головой и быстро шепчет:
-Молодой человек за пару секунд сломал стену, которая простояла пятьдесят лет, и простояла бы еще столько же. Он тащил на спине сейф, который велит не меньше тонны, в котором только золотых червонцев и серебряных рублей было больше чем на сто килограмм. Это действительно Геракл! Но головой он думать не умеет! Гера, ты уже знаешь, чем я тебе буду помогать?
Геракл задумывается только на секунду, потом честно отвечает:
-Не знаю! Но Пифия сказала, что ты сможешь помочь мне почистить конюшни так, чтобы вода в море не зацвела!
Изя хмыкает:
-А раз не знаешь – тогда я буду решать, что и когда мы будем делать!
Геракл сжимает кулаки и говорит тихо. Но так что кровь стынет в жилах:
-Хронос дал нам четверо суток. Если за это время я не успею очистить сараи Авгия, мне придется это делать как в прошлый раз. Снова будут жертвы и разрушения. И среди жертв первым будешь ты. Но ты не утонешь! Ты умрешь от того, что я сломаю тебе все кости!
Лина переведя эту фразу, сразу спрашивает у Геракла:
-А что будет со мной? – скромная одежда не помогла. На этот раз тонкий писк устройства Гефеста заканчивается тихим щелчком.
Изя сухо замечает.
-Сломалась одна из двенадцати заклепок твоих трусов. Лина, тебе лучше держаться от этого парня подальше! Гера, мы отправляемся к тебе на родину завтра около десяти утра. Сразу, как только я вернусь с базара! Лина, переведи это, но все, что он будет говорить до утра, меня не интересует!
Прошло три длинных дня в течение которых Геракл томился от вынужденного безделья. После полдня последнего дня Зевс тяжело вздыхает:
-Прости, Посейдон, идея с предсказанием Пифии сейчас кажется мне неудачной! Геракл притащил сюда какого-то старого иудея. Тот целыми днями ни черта не делает…
Посейдон перебивает:
-Ты хотел сказать что-то делает, но ты не можешь понять что! Я тоже не могу понять! Он притащил сюда целый мешок золотых и серебряных монет. Как для иудея – вполне нормально! Но потом он нанял за несколько золотых монет жрецов из моего храма, и они начали готовить эти монеты мне в жертву! Он сошел с ума?
Зевс ехидно замечает:
-Только жрецы из твоего храма не стали класть монеты на жертвенник, а почему-то решили сунуть их в навоз, который Геракл должен смыть в твое царство. Так или иначе, эти деньги попадут к тебе! А по поводу того, что тот иудей сошел с ума, ты ошибаешься. Он договорился с Агеем, что тот заплатит вознаграждение Гераклу деньгами. Они сторговались на треть дешевле, чем стоит десятая часть стада. Деньги уже отнесли Гераклу, но возле них дежурит несколько солдат Агея. Как только Геракл выполнит задание, они просто уйдут, оставив мешок!
Посейдон качает головой и печально говорит:
-У меня тоже впечатление, что Пифия ошиблась. Этот иудей притащил с собой мешок дорогих восточных пряностей. Он целый день торгует ими на базаре, а потом ночью таскается по проституткам. Надо же, в таком возрасте, и такой жеребец! – голос Посейдона становится похотливым, - И это при том, что они привезли с собой такую красотку. Зевс, ты случайно к ней не подкатывался? Голубком, скажем, или мышкой? Про твои подвиги в виде быка или орла известны всем!
Зевс зло обрывает:
-Сегодня последний день! Если Геракл и в этот раз ничего не сможет сделать, то нам придется привыкать к запаху тухлой рыбы и мерзких коричневых водорослей! Этот иудей наторговал уже пару мешков денег, таких же, как Агей подготовил для Геракла, а ему все мало!
Посейдон качает головой и с сомнением смотрит на плотину, возводимую Гераклом.
-В прошлый раз плотина была высотой около двадцати пяти пехий(10 м), а сейчас – не больше десяти. Таким количеством воды он смоет только верхний слой навоза. Морю это не повредит, но и свою задачу он не выполнит!
Зевс тяжело вздыхает
-Осталось недолго. Скоро все решится!
Проходит еще три часа томительного ожидания. Геракл так и не стал поднимать высоту плотины, а только дождался, пока вода достигнет ее верхнего края. В центре плотины было уложено несколько толстенных бревен, тщательно перевязанных канатами, концы которых были выведены на берег. И как только вода достигла верхнего уровня плотины, Геракл, одной рукой держась за громадное дерево, другой потянул за несколько канатов сразу. Плотина, потерявшая прочность рухнула за секунду, и вода широким потоком хлынула на конюшни. Это был не тот, мощный ревущий поток, как в прошлый раз, но на несколько мгновений вода поднялась почти под крыши строений, и почти сразу схлынула. К сараям ринулись воины Агея. Один за одним они вбегали в сараи и тут же выходили назад и давали знак, что Геракл выполнил это задание. Все сараи были чисты!
Авгий выполнил свое обещание. Воины, охранявшие мешок с 50 тысячами драхм ушли. После того, как Хронос вернул Изю и Лину обратно в Одессу, Геракл упал на колени возле мешка с деньгами и начал стучать об него головой.
-Как? Как этот старый иудей сделал то, что не смог сделать великий Зевс? Я богат, знаменит, я отстоял свою честь и возвеличил имя своего отца!
Внезапно появившийся Зевс скептически хмыкает:
-Кое в чем ты прав. Изя действительно сделал то, что не смог сделать я. Навоз не попал в море, и вода осталась чистой. Свободные эллины, которые занимаются сельским хозяйством, покупают семена и скот за монеты из золота и серебра невиданной чистоты. Ты действительно отстоял свою честь и превознес мое имя. А вот по поводу богатства думаю, ты ошибаешься. Мешок большой, но ты смотрел, что в нем лежит? Авгий коварен, вместо десяти-драхмовых монет, он мог набросать монеты по одной драхме и даже по обволю. Самое время заглянуть в мешок!
Геракл с ревом не развязывает, а разрывает веревку на мешке. Как и сказал Зевс, в мешке монеты только по одной драхме. Но сверху монет лежит записка, где почерком Лины написано:
«Геракл, если ты читаешь это, а меня нет рядом, значит, ты забыл предложить мне треть моего вознаграждения из тех пятидесяти тысяч драхм, которые я выторговал тебе у Авгия. Я в отместку был таким невнимательным, что вместо своего мешка с одно-драхмовыми монетами, взял твой от Авгия. После того, как жрецы Посейдона растолкали в навоз все мои золотые и серебряные монеты, которые ты украл в Сбербанке, появилось огромное количество крестьян, которые покупали у меня право собрать навоз с одной арура(43 кв.м) за одну драхму. За три ночи у меня выкупили и вывезли весь навоз, который копился в конюшнях за десять лет. Так что в этом мешке честно заработанные тобой пять тысяч драхм. Очень приятно было с тобой работать, если что – знаешь, где меня искать. Кстати, сынок Авгия, Филей, еще та сволочь. Я договорился с ним из расчета половины этого мешка и половины от присужденного, что он даст показания в суде, что Авгий с тобой не рассчитался. Так, что если есть желание – можешь подавать в суд!»
Геракл сжимает огромные кулаки, и в бешенстве орет:
-Я убью его! Отец, мне нужно в Одессу на Малую Арнаутскую!
Зевс качает головой:
-Ни в коем случае! Если бы ты знал, чего мне стоило договориться со своим отцом только на одно перемещение во времени! А что тебя смущает? В мифе написано, что ты очистил конюшни? И все вокруг считают, что это сделал именно ты, и плюнут в глаза тому, кто скажет, что это работа старого иудея! Если ты подашь в суд на Авгия, а Филей будет давать показания в твою пользу, поверят тебе, а не Авгию, ведь ты – герой, а его знают, как скрягу и обманщика! Эврисфей уже придумал тебе седьмое задание, так что тебе пора собираться на Крит.
На Олимпе пахнет нектаром и амброзией, все славят Зевса и его сына Геракла, совершившего шестой подвиг во славу богов. И только Зевс чувствует себя как-то некомфортно. Наконец, решившись, он шепчет на ухо Асклепию:
-Понимаешь, какое дело… У меня…
Асклепий выслушивает рассказ Зевса и тяжело вздыхает:
-Я приготовлю снадобье и за три дня все пройдет. От этого не умирают даже смертные! Говорил же, нужно было у Гефеста заказывать две пары железных трусов!