- Послушайте, Лена, зачем вам этот дом? Вы красивая, молодая вдова, скоро выскочите замуж. И забудете про эту Карелию, про этот дом… Для вашего же блага предлагаю вам – продайте и забудьте. И цену даю хорошую – за сколько вы тогда купили. Я узнавал, мне всё сказали. Не упрямьтесь, милочка. Продайте…
Я смотрела на этого суетливого, неопрятного, но такого уверенного в себе человека, и не верила тому, что вижу и слышу. Как это – продать наш дом? Наш – каждой досочкой пола, отполированной Славиными руками, каждым завитком придуманной мной резьбы. Продать? Да это, как душу продать. Господи, что же я наделала! Как я могла сдать наш дом? Пустить внутрь, в наш мир настолько страшного в своей невежественной наглости человека?
- Немедленно убирайтесь, - не сказала, прошипела я.
- На минуточку, уважаемая. У нас вами договор до конца мая. А в права наследства вы вступите ещё не скоро, минимум месяцев пять ещё ждать. Вот эти месяцы и подумайте – зачем вам эта обуза? К чему вам эти генераторы, насосы, дымоходы и прочие прелести? Я же по-хорошему предлагаю. Но могу и по-плохому.
- Что это значит? Вы у нас дом решили отнять что ли?
- Зачем же отнять? Существуют вполне законные способы передачи недвижимости, и мне они хорошо известны. Вы владели домом недолго, а вот я ремонтик тут делал, и накладные и чеки имеются, предъявляются в суде. А дальше, как суд решит. И очень может такое быть, что он решит не в вашу пользу! … Послушайте, Лена, я вам делаю хорошее предложение.
- Какой ремонт вы могли тут делать?! Дом был полностью отремонтирован!
- Полность-неполностью, а досочки-то скрипели. Я заменил, и вся документация имеется.
- Они скрипели, потому что мы так хотели. Мы с мужем так хотели! – уже кричала я. – А вы не имели права ничего менять без разрешения хозяев!
- А в договоре это не сказано, во-первых. А во-вторых, каких хозяев? Хозяина нет, царствие ему небесное, а вы, милочка, не хозяйка пока. Так что продайте и покончим с этим.
Всё! Я больше не могла слушать этот вражий клёкот. Сказать «я ещё вернусь» - наверное было бы пошло, я молча повернулась и пошла к машине, порадовалась только, что сына нет со мной. Он бы, возможно, бросился на этого оккупанта с кулаками. А так я просто села в машину и поехала в деревню, остановилась, правда, на полпути – надо было как-то привести нервы в порядок, не соваться на люди с таким искажённым, заплаканным лицом.

Странно, но я так отчётливо помню звуки и ощущения того момента – первого знакомства с домом…
Скрипнула дверь машины, хотя и не скрипела никогда, ветер кинул в лицо горсть мелкой ледяной крупы, и сквозь поволоку метели я увидела вдали, на склоне массивной горы тёмное, большое тело дома. Очертания его ясно говорили, что дом деревянный и очень старый.
- Какой-то ненормальный тут филиал Кижей построил, - сказала я мужу.
- И не говори, - подхватил он. – А тот ненормальный, который это купил, стоит рядом с тобой, - добавил Слава и обнял меня за плечи. – Это наш дом теперь, Лена.
Следующие ощущения – негодование, растерянность – разве о таком доме я мечтала? Потом опять растерянность – что же с этим чудовищным строением делать? Как в таком можно жить?
Слава заговорил:
- Место изумительное, посмотри внимательно – дом далеко от трассы, но ясно виден – не проедешь, не заметив, сама гора – одна такая в округе, название обалденное – Кружилина гора – я такое искал, чтобы была в нем нотка какой-то истории. Вид-то какой вокруг… А от дома-то всё как на ладони, Москву видно, - засмеялся он. - Это наше место, Лена…
И я поверила. Хотя бы потому, что не верить мужу не могла. Он всегда очень точно знал, как выглядят и где в этом мире располагаются места и занятия, которые судьбой предназначены нам.
Так было с квартирами, отдыхом, работой, даже ребёнком. Однажды он посмотрел мне в глаза и сказал, что нам пора иметь семью из трёх человек, и… Даня появился точно через девять месяцев.
Вот и тогда, раз решил, что этот монстр из прошлого века – амбициозный проект богатого сольвычегодского купца – наш, значит, так и есть, и по-другому быть не может.
Первые месяцы нашего домовладения прошли в усердных трудах. Перво-наперво дому надо было придать вид жилого, как-то прикрыть его откровенно голые, большие стены, не меняя кардинально общий вид – этакого ковчега, посреди взгорий и пустошей карельской глубинки. Что делать – разложив веером альбомы по русской резьбе по дереву, я рисовала, как заведённая, бесконечные линии узоров, благодаря судьбу, что могу это делать и моё мухинское прошлое пришлось так кстати. Каждый узор был немного отличен – ни одного повтора, но казался продолжением предыдущего – как член семьи.
Слава, набрав команду резчиков в Петрозаводске, выхватывал листы прямо из-под моих рук, и всё тут же шло в работу. Осветлённые, обновлённые стены накрывались кружевными подзорами, как испанка мантильей, и всё это уже начинало мне нравится. Ставенки, перильца, навершия – терем царёвий, да и только. « У тебя даже походка изменилась, - говорил муж. – Выступаешь словно пава». Смеялся и обнимал. Даня, тогда рьяно увлекавшийся он-лайн играми, совершенно их забросил и важно отвечал на вопросы »почему и когда придёт»: «Некогда мне, мы с отцом дом строим».
Параллельно внутри и под домом шло обустройство современной жизни, я предпочитала не вникать, радуясь, что и муж и сын, который несмотря на десятилетний возраст отлично входил во все технические детали, избавляют меня от этого.
Занятые домом мы почти не обращали внимание на окружение, только в редкие минуты праздности замечали разноголосицу патриархальных звуков, доносившихся из деревни, к которой наш дом формально принадлежал. Всё это было очень в новинку и радовало полной сменой впечатлений. Для таких исконных горожан, как мы, и простое пение петуха было откровением, а тут ещё и коровы, и козы, и собачья брехня, шум леса на западной стороне горы, запах свежего дерева – такой неожиданно пряно-сладкий, волнующий. К концу весны я уже удивлялась, как раньше я могла не видеть всей прелести этого места.
Наше резное детище становилось всё краше, я уже гордилась им, Слава только ухмылялся довольно – как ловко он пристроил мои художественные таланты, и вынашивал планы отдельного туристического маршрута от Петрозаводска или Петербурга до нашего дома. А на южном склоне – горнолыжная база и несколько избушек в древнерусском стиле, даже и на курьих ножках – почему нет - под сдачу. «Такого нигде нет! Увидишь – поедут, не только кататься, а и просто посмотреть»
Конечно поехали. Слава никогда не ошибался. Но всё это требовало вложений, мы продали питерскую квартиру, машину и не пожалели – всё ладилось. Пока не грянул гром, да креститься уже было поздно.
Поздно – вот главное слово. Если бы раньше, то с онкологией ещё можно было бы справиться, наука не стоит на месте. Но всё вместе – кровь, с переизбытком красных кровяных телец, и отказавшая из-за неё печень - это организм Славы преодолеть не смог. Бесконечные мучительные отёки, проколы для отвода жидкости, шунтирование дало только кратковременное улучшение, и ничего не помогло – ни лучшие специалисты, ни новейшие препараты, ни наша с Даней любовь. Поздно. Слава, мой Слава, муж, любимый сгорел за полгода.
Чтобы вернуть долги, я продала наше дело, сдала дом. Господи, лучше бы хорошим людям задолжала, они бы потерпели, чем вот с таким упырём теперь бороться! Конечно, у нас были и есть друзья, способные помочь в такой ситуации, но сейчас, вот сейчас – в этот страшный момент, когда мне не войти в свой дом – что делать?... Вокруг меня слабо колыхался под лёгким ветром придорожный подлесок, крошечный жаворонок высоко в светлой лазури апрельского неба пел свою весеннюю песню - было так хорошо, покойно, ласково в природе – и не хотелось уезжать.
Я остановилась у дома бабушки Ирины Мокеевны. У неё мы ночевали первое время, когда купили дом, брали молоко, картошку и вообще как-то дружили – по-крайней мере, это точно был наш человек. Деревенские нас вообще принимали очень хорошо по простой причине – мы дали селянам работу. Впервые за многие годы молодёжь, окончившая местную школу, не подалась в район или ещё дальше. Горнолыжная база работала и летом - просто как туристическая с местным колоритом, были маршруты не только для бывалых путешественников, но и для семей с маленькими детьми. Я мечтала открыть на Горе питомник осликов – водить туда малышей, катать… У всех пони, лошадки, а у нас были бы ослики, ну и, может быть, пара северных оленей. Эх… Будет ли это теперь?
- Ленэ! Голубка моя! Здравствуй, милая… Вдовушка наша бедная… - бабушка Ирина вышла навстречу и была так очевидно рада мне, так полна искреннего сочувствия, что я разревелась, не сдерживаясь.
- Тоскуешь всё, голубка, по соколу нашему, - тёплые, тяжёлые крестьянские руки гладили меня и вели к дому. - Ох, верно, соколом в жизни был, да соколом и летает теперь. Видит-видит, как ты убиваешься. Но уж полно, разве он бы хотел, чтобы ты все глаза-то выплакала? Соединил вас небесный пастух-патьвашка*, да не дали долгой жизни соколу нашему злые болести, - бабушка усадила меня к столу, продолжая приговаривать, налила молока, положила баранку. – Я смотрю с дороги ты, да к себе не пошла, покушай-ка.
- Как же я пойду к себе, бабушка Ирина, когда там засел этот гад! – всхлипывая, я рассказала соседке о своей беде. Она только руками всплеснула: - Ох, ты напасть-то какая!... С такими людьми, Ленэ, по-хорошему нельзя, они и сами плохи и обращение понимают только плохое. Ты кушай, успокаивайся. Счас скотину встречу, обихожу, тесто поставила, будем печь с тобой, внук рыбы принёс. А я подумаю пока, как нам быть. И не бывать такому, чтобы сутяга вдовицу и сироту обидел!
Ни на что особенно не надеясь, я была рада отложить думы о плохом, тем более, что привычная обстановка бабушкиного дома располагала к тихим трудам и простым удовольствиям. Даже друзьям пока не стала звонить, подумала, может справлюсь сама? Ну что он может, этот упырь, со своими чеками, когда есть право собственности и наследование по закону? Только что крови мне попортить… Ну как-то хватит уже нашей семье испорченной крови.
Вечером, наевшись вкуснейших карельских пирогов с рыбой, мы с бабушкой Ириной сидели на завалинке. Солнце село, в тихом сумраке отчётливы были все сельские звуки – диссонансом доносились хриплые ноты шансона из моего милого дома.
- Такую дрянь включает, а ещё адвокат… - ворчала бабушка. – Ничо… Найдём управу… Я вот не говорю никому, Ленэ, а знаю я, где могила старого Кружилы…
- Это по которому гора названа?
- По нему, - кивнула бабушка. – Ох, знатный был тиедяд, суури тиедяд** – по-карельски. Добрый, не добрый, но владел горой и окрест, как строгий халдиа***, всех в законе и справедливости держал. Сказывали, что когда с лесом говорил, так сжимал полено берёзовое, что сок с полена тёк! При нём никто не смел не своё отнять, пьянствовать в будни, зверя не вовремя брать. Я совсем маленькая была, когда ушёл Кружила к предкам нашим, а и правду ушёл, будто пропал. Молва была, что старый муравейник на западной стороне – и есть его могила. Только найти его не просто. Вот как-то девчонкой шныряла я там по ягоду, да наткнулась на этот муравейник – огромный – с человека взрослого ростом, а в середине – посох воткнут. Сразу поняла – вот она – могила та, да не кричала, о чём знаю. Потом уже, когда нужда была сильная, ходила с подношениями к Кружилину муравейнику, просила не за себя, за родных. И помог ли он, или так судьба сложилась, но миновали беды, сын вернулся с Афганской, внук в Чечню не попал… Тут ведь как, Ленэ, раз гора по Кружиле названа, то именем его и говорить надо с халдиа. Вот почему, думаешь, дом твой другого принял? А потому, что долго вас не было, а он пришёл, очаг согрел, дом ему покорился. Надо халдиа дома вразумить именем Кружилы, приказать выгнать чужого.
- Вот прям придти и так и сказать – выгони чужого?
- Почти так, – усмехнулась бабушка. – Ты, главное, верь в старое слово.
Утром, едва посветлел край неба на востоке, я вышла с удочкой к озеру – нужно было самой наловить рыбы – не меньше пяти штук. Свежий, почти морозный воздух, тишина, безлюдье – полное ощущение другого мира, не того, которому я принадлежала всегда.
Над Варозером плыл туман, я вошла в него, как в молочную реку, сразу намокли полы дождевика, ногам стало холодно, зазнобило. «Ну что ж, - сказала я себе, - это маленькое испытание, надо потерпеть». Я держала удочку мёрзнущими руками, не отрываясь смотрела на перышко поплавка, и спиной чувствовала громаду леса позади. Лес не молчал - выдыхал свои непонятные шорохи, вдыхал туман и тихий плеск воды. Влажные спины валунов были как звери, наклонившиеся к воде – вот-вот поднимут головы, оглянутся на человека, зарычат…
Прямо над головой резко выкрикнула чайка, я вздрогнула, дёрнула удочку, на конце трепыхалась первая рыбка. Снимая её с крючка, я наклонилась и вдруг заметила огромную резко очерченную тень человека – она накрывала и меня, и часть берега, и неподвижную воду. Руки дрогнули, рыба с громким всплеском упала в ведро - звук был резкий, тень исчезла… Я заставила себя оглянуться на лес. Тихий сумрак, заползающий внутрь туман, и никого…
Если отправляясь на рыбалку, я думала скорее угодить бабушке Ирине, чем чего-то добиться реально, то теперь отношение к затее изменилось. Я поверила. Если местные жители веками считали, что у всего есть свои халдиа, и вели себя с ними почтительно, по правилам, то почему бы и мне не делать так же…
Я снова закинула удочку, повезло не сразу, но через некоторое время в моём ведёрке трепыхалось пять штук приличных подлещиков, кажется. Тени я больше не видела.
Солнце уже согрело воздух, утренней таинственности – как не бывало, птицы, насекомые – всё это пело, жужжало, проносилось мимо, а мне следовало найти муравьиную тропу. С полчаса, наверное, ходила я, согнувшись, присматриваясь к лесной подстилке и нашла – тоненькую нить тропы, нахоженую миллионами лапок – от берега и дальше, дальше - вглубь леса. Я пошла за тропой, теряя её иногда и, ползая по мху, находя снова. Ручеёк муравьёв становился всё многочисленнее, я уже видела его, не нагибаясь, и вот он - огромный старый муравейник.
Он лепился к древней, голой снизу ели, поднимаясь чуть не в два человеческих роста. Посох был едва заметен – торчала только рукоять – какой-то рунический знак. Надо же… Всё так, как говорила бабушка. Изловчившись, стараясь не давить муравьёв, я положила одну рыбинку повыше – как могла, прямо на муравейник – и безостановочное шевеление муравьёв прекратилось, как по команде – казалось, они все приготовились выслушать меня. Я поклонилась в пояс и заговорила, запинаясь:
- Лесной хозяин, кланяется тебе Лена, молодая вдова, вот тебе гостинец - это прими, а моё забери… Помоги, если можешь, - добавила я растерянно, ещё раз поклонилась и пошла. Но не сразу, а убедившись, что за мной струится ручеёк муравьёв. Было чуточку страшно и немного неловко, и квест мой на этом не заканчивался - теперь следовало незаметно для оккупанта подобраться к дому.
Ирина Мокеевна обещала, что подошлёт внука чистить дымоход в доме в самый раз, как мне надо. Как она так правильно рассчитала – не знаю, но и правда, когда я подкралась под открытые окна дома, то услышала голоса в глубине. Дождевик мой шуршал – я сняла его, положила под рябину у крыльца, сняла и резиновые сапоги и пошла в одних шерстяных носках – бесшумно.
Поскребла почву под углом дома, положила рыбинку, присыпала пригоршней земли и тихо проговорила:
- На двух ногах стою, на четырёх углах говорю, именем Кружилы всем приказ даю – выгоните захватчика из моего дома! – три раза обернулась вокруг себя и пошла к следующему углу. Тут распахнулась входная дверь, на крыльцо вышли мой квартирант и внук Ирины Мокеевны – Егор, я еле успела юркнуть за угол. Они о чём-то говорили, попрощались, квартирант пошёл к крыльцу и заметил мои сапоги и плащ:
- А это чьё?
- Моё, - ни секунды не промедлив, соврал Егор. – С утра дождь передавали, захватил на всякий случай, да вот – чуть не забыл… Кстати, хозяин, я ещё запамятовал – поддувала на втором этаже не глянул, - он сгрёб в охапку мои вещи и вернулся в дом вместе с квартирантом.
«Хорошо всё-таки иметь вполне реальных помощников», - подумала я благодарно. Остальные рыбки были благополучно разложены, никто меня не увидел. К бабушке я вернулась вместе с Егором.
- Вижу, всё у тебя получилось, Ленэ…
- Не знаю, Ирина Мокеевна, не знаю, но, по-моему, я даже видела тень Кружилы!
- А вот об этом молчи. Никому не рассказывай.
День прошёл в хозяйственных заботах с бабушкой Ириной. Появилась уверенность, что всё сложится хорошо - как мне хотелось, я расспрашивала её о времени покоса, какая должна быть трава, как укладывать сено на хранение. Поражалась тому, как на самом деле непрост крестьянский быт, сколько там тонкостей, которые так много определяют.
Следующее утро началось с воя сирены неотложки. Она проехала прямиком к моему оккупированному дому.
- Шок, сказали, у него какой-то, аллергическая реакция, температура, в общем - повезли в область, - доложил нам с бабушкой Егор, помогавший медикам грузить квартиранта. – И всё хрипел: муравьи, кругом муравьи…
Мы с Ириной Мокеевной переглянулись. Что тут скажешь...
- Теперь, Ленэ, собери свою рыбку, закопай на берегу – муравьи за ней и уйдут, а я тебе курочку зарублю, побалуй, Кружилу, уважь, да слово благодарное скажи.

Кончается лето, я сижу на галерее в любимом кресле – несколько спокойных минут в круговерти обычных дел. Сквозь медово-масляного цвета кружева резьбы виден сад, лесная темень за ним. Внизу обсуждают постройку хлева для осликов сын Даня и Егор, три наших первых ослика хрустят морковками в летнем сарае, птицы, лёгкий шум леса и… ощущение счастья не покидает меня.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*Пустух-патьвашка - сваха
* *Тиедяд – колдун, знахарь, заклинатель, суури тиедяд – сильный заклинатель, обычно мужчина
***"халдиа – хозяева леса, воды, земли, дома, человека (у каждого свой "халдиа") и т.д.

Здорово! Все очень зримо написано. Фактура хороша, живая. Дом чувствуется, в таком, наверное, летом прохладно, а зимой тепло и уютно. Хотя в Карелии, наверное, летом жары не бывает.
И большой плюс, конечно, национальный колорит. И семья, строящая дом, вызывает симпатию.

Но автор спрашивает, что не так? Значит, чем-то недоволен, и может быть, напрасно

Не знаю, к чему придраться.
Ну если уж сильно-сильно надо, то можно было бы немного внимания уделить тому, верит героиня в Кружилу, или не верит, как она этим вопросом задается. Но, на мой взгляд, можно и не уделять.

П.С.: Имя Кружилы не от слова "кружить", "водить кругами" происходит?

Похоже, я вам в турнире все же приписываю правильный рассказ. Завидую, я со своей интровертской сущностью так зримо писать не буду никогда, я вообще не вижу, что творится в окружающей среде, пока кто-нибудь, как вы, мне буквами не напишет. Вследствие той же интровертской натуры я бы поддержал Братьев, обострил всяческие сомнения героини. Все-таки она современная городская женщина, хотя и изначально не без некоторой женской предрасположенности к мистике. А занимается довольно странными делами, основанными на довольно странных предположениях )) Я бы, наверное, более подчеркнул ее растерянность, толкающую ее к нестандартным действиям. И в какой-то момент чтобы она вдруг как проснулась, мол, мама дорогая. что ж я делаю, у меня ж высшее образование! А потом швырь диплом в муравейник и вперед, к победе колдовства! Но в целом я, безусловно, впечатлен, и в писательном смысле, и в чисто практическом, надо будет, чтобы вы меня к этому муравейнику сводили, я по такому случаю и рыбки наловлю, и курочку зарублю, если, конечно, она меня первая не ухайдокает...

Спасибо, Братцы, вероятно от этого и происходит. Но, как ни странно, в Карелии всяк верующий - христианин, в большей части - православный, и скорее всего - Кружила - не прозвище, а просто фамилия - Кружилин. Там знаменитые в народе колдуны имели известные фио и числились христианами.
А на ЗКСМО этот рассказик просто растерзали)) по нравственным и бытописательским мотивам.

По нравственным? Здесь-то что не так?

Я ни на секунду не сомневаюсь, что уважаемые мною форумчане легко меня находят) Конечно, вы правы) Где природы навалом - там и я)
Понимаю ваше замечание. Вероятно, надо здесь доработать.
Курочка ухайдокает?))

Дык по их выходило, что злодейка моя героиня) Они сочли, что в прокуратуру надо было идти))))) Видимо, в карельской глубинке прокурор за каждым муравейником заседает.

Скажите им, что прокуратура - лишь жалкое и очень несовершенное человеческое средство сохранять природную справедливость. Если возможно это делать напрямую, нечего отвлекать прокурора от бумажной работы...


Удача не может быть на одной стороне вечно...

Да вообще странные. Ушла я с того конкурса обруганная и больше не пойду в их женские истерии - то ли от зависти, то ли впрямь считают, что "не может быть".
Спасибо)

Это вам ещё крупный кролик-самец не попался на узкой дорожке) Вообще гиппопотам.

Да нет уж, пользуясь случаем, спасибо Вам! ))

Абсолютно не за что. Турнир получился многочисленный, но слабый. От силы пять-шесть рассказов достойны памяти, два лучших - ваш и Борисыча. Без них - был бы просто провальным, увы нам)

Еще поглядим, что там с авторством, возможно, сюрпризы ждут и вас, и меня...

Ничего себе, договор!

Переход тут непонятен... Вечером ещё ничего не знала, а утром уже все заклинания и обряды наизусть в подробностях помнит и знает! Когда весь этот план-то созреть успел?

Насчёт сомнений и вообще чувств героини по-поводу обряда как раз мне понравилось, что их не стали впихивать, они по-моему подразумеваются!

Я сейчас увидела, что Вас растерзали по нравственным причинам... Так вот, я тоже. Тут такое дело, конечно, "идти в прокуратуру" я бы советовать героине не стала, и вообще - очень понятно, почему она делает то, что делает... Но вот потом!
То, что она так безмятежно счастлива, вот это мне, честно, помешало.
Я вот иногда про такого негодяя, как этот адвокат думаю "убила бы". А если бы вышло так, что он и правда из-за меня умер? Это же, в общем, как убийцу нанять!
Возможно, стоит пояснить, что он не умер, вообще, ничего плохого с ним в конце концов не случилось, оклемался он, просто пропала у него охота в этом доме жить... Как-то так.

Сюжет предельно прост, конечно, но рассказ подкупает обилием деталей и каким-то ощущением "правдивой истории".

Так вроде нет признаков летального исхода, а проехаться в неотложке, я считаю, человеку только за развлечение...

когда уже все случилось, перед идиллическим финалом, мне кажется, можно было бы. на мой взгляд, это естественно думать, стечение обстоятельств это было, или все-таки Кружила помог, и тогда вопрос об участии героини встанет, о ее роли во всем этом. когда она шла за помощью, она же еще не знала, что из этого выйдет, по сути, невинна.


так он не умер, получилось око за око, зуб за зуб, равноценная плата. если бы умер, другой вопрос.

Для конкурсного рассказа этот не очень выиграшный, конечно. Ожидаешь чего-нибудь этакого, какого-то двойного дна что ли, а тут как сказка Бажова прямо.

Ага, спасибо за ваши впечатления, ребята. Мне это важно)

Тема была - Колдовала земля с небесами, в тему, как мне кажется, я попала.

Атмосферный рассказ, вполне достоин конкурса с подобным названием. С самого начала сочувствуешь и сопереживаешь героине. А совет бабушки Ирины лучше всяких прокуроров. С такими так и надо! И умер он там или не умер, но мне хотелось бы думать, пусть он жив-здоров, но одни только воспоминания о доме станут приводить его в жуткий мандраж.
Великолепный рассказ! Так интересно читать о приданиях какой-то глубинки.

Агния

Прямо-таки на одном дыхании прочла! С каждым словом в голове всё яснее прорисовывались образы героев и дома. Замечательный рассказ.

Края-то мне хорошо знакомые... И рассказ прелестно написан, но давайте о том, что царапнуло, показалось несоответствующим и подпортило впечатление: разброс ощущений героини по временной шкале. Получается, они несколько месяцев перестраивали дом, создавали базу отдыха - это тоже очень длительное время, потом полгода муж умирал. И лишь в самом конце рассказа героиня говорит:



хотя много раньше было написано:



Несоответствие. Невозможно дружить с людьми, и не знать их привычек, образа жизни. Попробуй я придти за молоком к соседке, когда корова еще не доена. Или когда сено отмётывают, к примеру. Что я хочу сказать - вот эта фраза в концовке рассказа, которую я красным выделил, она не из уст женщины, пожившей в сельском доме. Она из уст только что приехавшей горожанки. Конечно, вам решать, что и как делать в рассказе, но меня это царапнуло так нехорошо.

А по сути - рассказ очень классный. И нежный. И мистический. Читать очень приятно.

Неожиданно) Благодарю всех за прочтение

Ушелец, и вам спасибо, я поясню.
Ситуация поначалу - люди купили очень старый дом, он добротен и еще простоит двести лет, но надо подключить газ, встроить отопление от котла, провести внутрь канализацию и водопровод - едва ли возможно жить в нем во время таких работ. Поэтому ночёвка у Ирины Мокеевны, но всё светлое время - в перестраиваемом доме и все мысли о нём. Некогда вникать в детали крестьянского быта. В тексте сказано, что новые поселяне посмотреть вокруг не успевали).. Да и потом особо не вникли бы, своей-то скотины не было. Но возникла идея осликов, и понадобились знания.

Все понимаю, дорогая Агния. Но если царапнуло меня - я лучше скажу. Там ведь мелочь совсем, парой слов можно исправить. А можно не исправлять. В целом же, говорю, рассказ очень понравился. Есть в нём что-то такое... Непреодолимо северное. Ну, вы понимаете...

И это правильно, если царапнуло - то и надо сказать)
Еще раз спасибо.

Я пришла по следам "Кобылыча", решив, что если у автора один рассказ понравился, то вероятность того, что и другие тексты хороши - велика. И не ошиблась. Совершенно другая атмосфера, темп, все другое, кроме того, что написано снова здорово и человеческие чувства прописаны так, что просто веришь автору.

Спасибо, Betty)

Спасибо это конечно хорошо, но я заглянула в профиль, а читать-то больше нечего. А я бы читанула. Я редко нахожу время на чтение, поэтому перелопачивать много рассказов не могу. Обычно по принципу ОБС, либо сама случайно наткнулась и тогда уже потихоньку читаю понравившегося автора.

Извините) Исправлюсь)
Не имею привычки рекламировать себя, вот и нет ссылок.

http://www.proza.ru/avtor/magnia

Спасибо! Там есть где развернуться, буду читать по-тихоньку)))

Буду рада, если получите удовольствие)