Во-первых, я бы поставил вопрос иначе, разграничив рамки не по времени, а по общественным формациям: в чем главное отличие нынешней российской фантастики от советской? Ведь отечественная фантастика кардинально изменилась вовсе не на рубеже веков, а лет за десять до него.
Во-вторых, ограничим поле анализа исключительно публикуемыми произведениями, не касаясь того, что заведомо писалось в стол. «Встольные» опусы практически не оказывали влияния на общественное сознание, поскольку читателей у них были единицы. Душу авторов грела надежда на то, что их труд окажется востребованным когда-нибудь, что его оценят потомки.
Так вот, главным отличием между фантастикой нынешней и фантастикой советской, на мой взгляд, является гигантское увеличение, скажем так, ареала затрагиваемых тем, расширение доступной области фантазирования. В прошлом было иначе. Чтобы претендовать на публикацию, автор должен был изначально ограничивать себя. В массе своей, официальное право на существование имели: научная фантастика, связанная с существовавшей верой в неограниченные возможности науки и в обусловленный этими возможностями неотвратимый прогресс; социальная фантастика, критикующая «умирающий» капиталистический строй (антиутопии) и прославляющая светлое коммунистическое будущее (утопии); психологическая фантастика, ибо без психологии художественная литература не может существовать вообще, а психология, с точки зрения властей, — гораздо меньшее зло, чем критика существующих порядков. За малым исключением, никакой фэнтези, никаких вампиров или зомби, никакой космической оперы. Впрочем, сама по себе работа в области фантастики несла постоянную угрозу со стороны властей. Даже таким титанам как Братья Стругацкие пришлось хлебнуть лиха, а что уже говорить про авторов меньшего литературного таланта! Всемогущий Главлит налагал лапу на любое вольнодумство, и прости-прощай! Я пришел в литературу уже на переломе, но и то успел столкнуться с негласными запретами, когда мой первый роман «Рубикон, или Мир в латах» был сначала отвергнут. И только через год было сказано: «Теперь это можно печатать»…
Сейчас совсем другая ситуация. Пиши хоть черта-дьявола — если в тексте нет позиции, подпадающей под нарушение закона (разжигание национальной розни и т.п.), твой опус могут опубликовать. А не опубликуют, так ты запросто можешь выложить свой текст в Сеть, и у него всегда найдется тысяча-другая читателей.
А вот к добру ли такие изменения или к худу — это уже совсем другой вопрос. По мне, так к добру.
- Сегодня так называемая «форматная» фантастика — это удовлетворение реального запроса массового читателя или все же «форматы» активно навязываются издателями, не оставляя читающим людям выбора?
Не будем забывать, что книгоиздание ныне — это бизнес. И как у всякого бизнеса, главная его цель — извлечение прибыли. Под сие извлечение и заточены все сложившиеся на рынке порядки. Главная задача производителя — облегчить доступ потребителя к произведенному продукту. И выиграть конкурентную борьбу. Так называемые «форматы» и связанные с ними книжные серии работают именно на облегчение доступа. При существующем перепроизводстве — когда у покупателя глаза разбегаются от обилия похожих друг на друга обложек и ничего не говорящих имен авторов — «формат» является хоть каким-то маршрутным знаком, позволяющим сориентироваться на пути к товару. Не будем забывать и о рекламе, еще одном атрибуте, сопровождающем рынок. «Формат» — это и рекламная метка. И, в-третьих, все-таки не станем забывать и о потребителе — ни один бизнесмен, если он не идиот, не станет производить продукт, не пользующийся спросом.
Так что налицо диалектическое единство: читатель требует, а издатель выпускает, исподволь подправляя читательские требования. Но об активном навязывании я бы говорить не стал — подобное может привести к не менее активному отторжению, а это умному бизнесмену не нужно.
- Не кажется ли вам, что все эти серии: S.T.A.L.K.E.R., «Вселенная Метро» и т.п., пришли к полной исчерпанности идей, и российский читатель нетерпеливо ждет каких-то новых тем?
Скажу сразу: сам я эти серии не читаю. Однако если они выпускаются, значит, спрос имеется. Другой вопрос: чем эти серии наполнять? Если в серии начнет преобладать малохудожественное чтиво, читатель довольно быстро разберется в этом, и серия постепенно загнется. Свято место пусто не бывает - начнут новую. Таков производственный процесс.
Что же касается идейного содержания… Тут все зависит от конкретного автора. Талантливый человек сумеет и в навязываемых рамках посеять разумное, доброе, вечное. Бесталанный и блистающую новизной идею запорет. Так что в этом смысле с двадцатого века мало что изменилось. Просто на смену политико-идеологическому диктату пришел диктат рыночный. Но как в прошлом сквозь рогатки и препоны прорывались качественные художественные тексты, так они прорываются и теперь.
И последнее. Не будем забывать еще один постулат: девяносто процентов чего бы то ни было в мире — дерьмо. Он касается и литературы. Девяносто процентов создаваемых текстов — это навоз, на котором произрастают десять процентов, составляющих высокую художественную словесность. Философский закон о переходе количества в качество никто не отменял. А читатель всегда ждет новые темы. Такова его судьба :-)
Для справки: Николай Романецкий, писатель, редактор, переводчик. Ответственный секретарь журнала Бориса Стругацкого «Полдень, XXI век». Ответственный секретарь оргкомитета Международной премии имени А. и Б. Стругацких («АБС-премии»).
Игорь Розов, Фантасты.ру
Комментарии