18 июня в связи с опасными вспышками на Солнце Госкомиссия приняла решение Ястреба сажать на 82 витке, Чайку – на 49-ом.

Терешкова опробовала ручное управление, но выполнить ориентацию «по посадочному» ей не удалось. Свою неудачу она объяснила тем, что не дотягивалась до «Глобуса» (прибор навигации) и пришлось отвязаться от кресла (при наземных тренировках таких проблем не возникало).
Это вызвало большое напряжение в ЦУПе. Если откажет еще и автомат, возвращение станет невозможным. Сотрудники ЦУПа и уже летавшие космонавты провели с Терешковой ряд инструктажей и утром 19 июня за несколько часов до посадки ориентация корабля была все же выполнена.

Команда на включение цикла автоматической посадки прошла, но докладов Терешковой об этом и том, что должно быть дальше – включение, выключение тормозной ДУ и про все остальные этапы спуска не последовало. Связь с кораблем прекратилась. Вот тут в ЦУПе переполошились не на шутку. Помимо прочего, о полете первой женщины было широко объявлено. Со всеми вытекающими.

Спускаемый аппарат и катапультировавшаяся Терешкова благополучно приземлились в полусотне километров от планированного места посадки. Поисковые группы все еще безнадежно смотрели в небо. А тем временем прибежавшие люди помогли Терешковой снять скафандр, она в благодарность подарила им тюбики с бортовой пищей. Они накормили ее картошкой с луком, напоили кумысом (что было, конечно, категорически запрещено. Но, чего уж там. Эйфория).

А тем временем в ЦУПе просчитывали варианты, что же произошло. Прошло уже больше двух часов с момента пропадания связи и надежда на благополучный исход угасала. Тем не менее поисковая операция продолжалась. Один из самолетов в конце концов обнаружил спускаемый аппарат. Когда выяснилось, что с Терешковой все в порядке, Королев и произнес свою знаменитую фразу насчет того, чего в космосе никогда не будет (хотя возможно это байка).

Как выяснилось позже, Терешкова в какой-то момент решила передавать информацию о ходе спуска «на ключе» по азбуке Морзе, но ее никто не услышал. Все ждали доклада на других частотах. И устного, а не морзянкой.

Бестолочь она, короче...
Полагаю, в словах Королёва (пусть по легенде) есть сермяжная правда. Вот, к примеру, в моём городишке, в котором я родился и вырос, все водители автобусов были мужчины, все водители трамваев - женщины.

Прямо настоящий анекдот.

Насколько помню, там еще была немаловажная сложность гигиенического характера: средства отправления нужд космонавтов того времени были рассчитаны исключительно на мужчин, и адаптировать их для женщин было проблематично.

Короче, лучше бы выбрали Соловьеву. Или Пономареву, пусть она и любила потусить. Активную общественницу им надо было, видите ли. Вот и хлебнули с ней.

У Быковского случилось противоположенное недоразумение. В рамках программы мед-исследований он принял слабительное, воспользовался усовершенствованным ассенизационным устройством, о чем и доложился на землю:

Вы, Наташа, за мизогинию не правы, но спорить с модератором всё равно, что против ветра плевать.

А тем временем по ту сторону океана

Знаменитый ракетный движок F-1 рождался тяжело. В 1955 году фирма Rocketdyne получила заказ на разработку большого двигателя от ВВС США. Потом ВВС отказались от него именно из-за грандиозности размеров (полагаю, просто не придумали к чему бы его приспособить). В 1959 контракт на двигатель выдало НАСА. И все равно работа шла тяжело

Губанов (Главный конструктор РН «Энергия») вспоминал о своих встречах в начале 90-х годов с Главным инженером программы F-1 Дж. Томпсоном:

Первоначальная концепция полета на Луну предполагала следующее:
- большая ракета выводит на трассу полета к Луне относительно маленькую двухступенчатую ракету
- при подлете к Луне эта малая ракета разворачивается хвостом вперед и садится
- после того, как астронавты исследуют район посадки и вернутся, верхняя ступень стартует к Земле
- командный модуль с астронавтами приземляется
По первым прикидкам, для реализации такого проекта требовалась ракета высотой около 100 метров, массой примерно 5000 тонн, с восьмью двигателями типа F-1 на первой ступени (для сравнения: высота нашей Н1 была 105 метров, масса – немного меньше 3000 тонн и 30 двигателей на первой ступени).
Эта концепция представлялась самой реальной и НАСА приступило к разработке исполинской ракеты «Нова».
Но у Вернера фон Брауна было контрпредложение: «Зачем запускать весь лунный комплекс одной гигантской ракетой, если можно можно собрать его на околоземной орбите из частей, выведенных ракетами приемлемого размера?»
Когда летом 1961 года НАСА искало возможность уложиться в поставленный Кеннеди суперкороткий срок, предложение Брауна казалось очень привлекательным.

Извиняюсь за офф-топ, но раз тема в офф-топе, то добавлю следующее. Стивен Бакстер в своем рассказе "Шестая Луна" вдоль и поперек прошелся по концепциям лунной программы и ее реализации. Отомстил как говорится всем, и нашим и американцам Кстати именно "Нова", вдохновила его описать британскую ракету такой, какой он увидел ее в настоящей хронике.

Да уж, прошелся по всем и, определенно, с удовольствием

Оба варианта – и «прямой», и предложенный Брауном – несли в себе существенную проблему: как посадить на Луну, на неподготовленную (да и вообще непонятную) поверхность двухступенчатую ракету высотой под 20 метров и весом в несколько десятков тонн? А главное, посадить так нежно и прямо, чтоб потом еще и взлететь удалось. Что для автоматики, что для пилотов – это представлялось, мягко говоря, проблематичным.

Третий вариант – садиться на Луну небольшим посадочным модулем, оставив на орбите Луны главный корабль с командным модулем, с ракетной ступенью для полета Земле и всем прочим – предложила группа инженеров Центра Лэнгли НАСА во главе с Джоном Хуболтом.
Нарушая все правила субординации и деловой переписки, Хуболт сумел достучаться и до руководителей НАСА и до Вашингтона. Его пару раз чуть не уволили. Потом поручили спецам из команды Вернера фон Брауна все еще раз перепроверить.
Хуболт победил. 11 июля 1962 года решение идти на Луну с расстыковкой и стыковкой на орбите вокруг нее было объявлено официально.

Никакой не оффтоп.

Будущий «Советский ученый, один из основоположников космонавтики Юрий Васильевич Кондратюк» родился 9 июня 1897 года в Полтаве. Звали его первоначально Александр Игнатьевич Шаргей.
Отец – крещенный в католичество еврей Игнатий Бенедиктович Шаргей, мать обрусевшая шведская баронесса Людмила Львовна Шаргей (в девичестве Шлиппенбах). Ее дед (а значит прадед Алесандра Шаргея) Антон Андреевич Шлиппенбах участник войны 1812года, был награжден за Бородино золотой шпагой с надписью «За храбрость».
Но это всё предки, а сам Александр Игнатьевич в 1916 закончил полтавскую мужскую гимназию и поступил на Механическое отделение Петроградского политеха. Откуда был призван в армию и до 1918 года воевал на Турецком фронте. После Октябрьской революции пытался уйти за границу, поскольку здраво рассудил, что офицеру царской армии ничего хорошего не светит. Когда уйти не получилось, сумел выправить документы на имя Юрия Васильевича Кондратюка уроженца Луцка 1900 года рождения.
Работал смазчиком и прицепщиком вагонов. Потом устроился механиком на элеватор в Новосибирске и тут совершил ошибку - начал участвовать в строительстве и усовершенствовании элеваторов (именно тогда он построил знаменитый элеватор «Мастодонт» в Камне-на-Оби — зернохранилище на 13 000 тонн, смонтированное без единого гвоздя). За это его, конечно, посадили.
Одним из пунктов по обвинению во вредительстве было то, что он строил «Мастодонт» не только без чертежей, но и без гвоздей. И значит, строение не выдержит и развалится, погубив тем самым 10 тысяч тонн народного зерна (на самом деле «Мастодонт» простоял более 60 лет и сгорел в середине 1990-х годов)
В лагеря Юрий Васильевич не попал, а попал в специализированное конструкторское бюро №14 для заключенных инженеров по проектированию угольных предприятий. В 1934 году после освобождения, проектировал ветряные электростанции. В 1941 пошел добровольцем в народное ополчение. Зачислен рядовым. Погиб 25 февраля 1942г.
И собственно, непонятно каким боком он к космонавтике.

А вот каким:
В 1925 году (еще работая сцепщиком на железной дороге) написал книгу по космонавтике со странным названием: «Тем, кто будет читать, чтобы строить» и отдал её в Государственное издательство РСФСР, затем в Главнауку, которая координировала выпуск научной литературы в стране. Оттуда рукопись попала ученику Жуковского - В.П. Ветчинкину. В рецензии на рукопись Ветчинкин писал: Но, в конечном итоге, рукопись тогда так и не напечатали

Зато 1929 успешно вышла не столь революционная книга "Завоевание межпланетных пространств", в которой Кондратюк, независимо от Циолковского, вывел основное уравнение движения ракеты, дал схему и описание четырёхступенчатой ракеты на кислородно-водородном топливе, камеры сгорания двигателя.

В 1938 году Кондратюк все-таки опубликовал книгу «Тем, кто будет читать, чтобы строить», правда за собственные деньги.
В этой работе он предложил:
- использовать сопротивление атмосферы для торможения ракеты при спуске с целью экономии топлива;
- при полётах к другим планетам выводить корабль на орбиту искусственного спутника, а для посадки на них человека и возвращения на корабль применить небольшой взлётно-посадочный корабль;
- использовать гравитационное поле встречных небесных тел для доразгона или торможения КА при полете в Солнечной системе («пертурбационный манёвр»).
В этой же работе рассматривалась возможность использования солнечной энергии для питания бортовых систем космических аппаратов, а также возможность размещения на околоземной орбите больших зеркал для освещения поверхности Земли.
В рукописи было еще два десятка перспективных идей: сбрасываемые теплозащитные экраны, индивидуальные ложементы кресел, топливные насосы, гироскопы, шлюзы и скафандры для выхода в открытый космос, шахматное расположение форсунок в кислород-водородном двигателе и т.д.


Ну, то есть, космосом он все-таки интересовался

PS
В 1964 году «Тем, кто будет читать, чтобы строить» была включена в книгу «Пионеры ракетной техники» под редакцией Т. М. Мелькумова, которая в свою очередь в 1965 году была переведена на английский язык НАСА

Так вот почему хохлы утверждают, что они стоят у истоков развития космонавтики. Лишь по месту рождения гения-самоучки.
Что любопытно, евреи и шведы как-то разумно помалкивают об этом.
Но у махровых селюков все просто: що привласнив - то моє.

Механик, какая грустная история... Продолжай, это же потрясающе. Ты мог бы и свой блог под это открыть (конечно вдобавок, не вместо) тут это пропадает, в некотором смысле. Сколько всего ты знаешь.

Я смотрела документалку про Шаргея-Кондратюка.. и как обычно)) думала - какой сюжет... И выдумывать не надо ничего, сама жизнь. Фильм бы снять..серий на восемь.

Насчет блогов - не знаю, не обучен, да и ни к чему. Ничего тут не пропадает - здесь как раз те люди, с которыми мне интересно.

Между одноместным «Меркурием», неспособным без доработок пролетать и сутки, и садящимся на Луну "Аполлоном" имелась разница. И в один присест одолеть ее было нереально. Так родился проект «Джемени». Он предусматривал создание многоместного корабля, способного широко маневрировать на орбите, стыковаться-расстыковываться с другим космическими объектами. Корабля, имеющего шлюз для выхода астронавтов в открытый космос и прочие навороты для отработки элементов полета к Луне.
Между прочим, предполагалось что Джемени будет не приводняться, как спускаемые модули Меркурия, а приземляться, причем не на парашюте, а с помощью здоровенного надувного параглайдера.

Этот параглайдер довольно долго пытались довести до ума, но потом все-таки плюнули и отказались. А жаль. По мне – так красиво. На самом деле, мягкое приземление, которое отрабатывалось в СССР и столь же мягкое американское приводнение имели свои проблемы.

Понятно, что катапультирование, рассматривалось в СССР как сугубо временная схема, но испытания систем посадки выявляло одну проблему за другой. Когда, наконец, натурное испытание (с манекеном) прошло удачно, спускаемый аппарат сел на склон холма. И покатился. Холм был пологий, но шарик прокувыркался около 30 метров. По результатам этих испытаний было принято единодушное решение: «Дополнительно упрочить шлемы космонавтов».
((Чтоб хоть головы более-менее уцелели)).

На море другие проблемы. Гас Гриссом (американский астронавт №2, летавший сразу после Шепарда):

Один вертолет каким-то чудом успел подцепить тонущую капсулу и поволок её на тросе в сторону. Два других, мешая друг другу, летали над Гриссом. В этот момент астронавт заметил, что волны начали накрывать его с головой и осознал, что вода заливается в скафандр через открытый кислородный клапан. Он замахал руками: «Скорее подберите меня». На ближайшем вертолете поняли это с точностью до наоборот: «У меня все в порядке» и отлетели немного в сторону, чтоб разобраться и не задеть случайно соседний вертолет. Тем временем у первого вертолета случился перегрев двигателя, и пилот сбросил груз. Капсула утонула. Третий вертолет успел подцепить Гриссома за несколько секунд до того, как тот пошел ко дну.

Потом Гриссом летал в космос на Джемени-3 и вероятно стал бы первым человеком на Луне если б в январе 1967 года не погиб в пожаре «Аполлона 1»

Разработка советской лунной программы шла примерно по тому же пути, что американская. И с теми же развилками. Королев предлагал практически вариант Вернера фон Брауна – раздельную доставку и стыковку на земной орбите компонентов лунного корабля. Его главный конкурент – Челомей – предлагал «прямую» схему, вывода одним тяжелым носителем.
Кстати сказать, был шанс, что две страны станут работать над отправкой человека на Луну совместно. С таким предложением выступил президент США Джон Кеннеди на заседании Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 1963 года.